30 ноября 1994 года Б. Н. Ельцин принял решение о вводе войск в Чечню и подписал секретный указ № 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики», начался чеченский конфликт. В июне 1995 года, во время захвата отрядом боевиков под руководством Ш. Басаева больницы и родильного дома в Будённовске, Ельцин находился в Канаде, и решил не прекращать поездку, предоставив возможность Черномырдину урегулировать ситуацию и вести переговоры с боевиками, вернулся только после завершения всех событий, уволил руководителей ряда силовых ведомств и губернатора Ставропольского края. В 1995 г. в Конституционном Суде РФ законность указов № 2137 и № 1833 («Об основных положениях военной доктрины Российской Федерации» в части, касающейся использования Вооруженных Сил РФ при разрешении внутренних конфликтов) была оспорена группой депутатов Государственной Думы и Советом Федерации.

По мнению Совета Федерации, оспариваемые им акты составили единую систему и привели к неправомерному применению Вооруженных Сил РФ, поскольку их использование на территории РФ, а также иные предписанные в этих актах меры юридически возможны лишь в рамках чрезвычайного или военного положения. В запросе подчёркивается, что результатом этих мер явились незаконные ограничения и массовые нарушения конституционных прав и свобод граждан. По мнению группы депутатов Государственной Думы использование оспоренных ими актов на территории ЧР, повлекшее значительные жертвы среди гражданского населения, противоречит Конституции РФ и международным обязательствам, принятым на себя Российской Федерацией.

Конституционный Суд предпочёл уклониться от рассмотрения вопроса о соответствии указа № 2137 Конституции РФ с формулировкой: по Указу от 30 ноября 1994 года № 2137, производство прекратить, так как этот документ был признан утратившим силу 11 декабря 1994 года.

Чечня: откуда и куда шли деньги

В «Биржевых ведомостях» было опубликовано заключение парламентской комиссии по исследованию причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чеченской Республике, в котором были указаны основные источники финансирования незаконного режима.

Реализация провозглашенных целей создания суверенного исламского государства требовала значительных средств и, в первую очередь, финансовых. Для пополнения своего бюджета ЧР использовала любые возможности, в том числе официальное финансирование со стороны российского правительства. Признав президентские и парламентские выборы в Чечне незаконными, федеральные Чины власти тем не менее продолжали осуществлять финансирование этой республики.

Периодически от Минфина поступали значительные суммы наличных денег. Причем каждый раз это совпадало с планируемыми выступлениями оппозиции. Так, в марте 1992 года, когда политические противники дудаевского режима планировали свое первое выступление, в Грозный из России было доставлено 150 млн. рублей наличными. В августе 1992 года, за неделю до очередной антидудаевской акции, из Москвы поступает 500 млн. рублей наличными.

В конце 1992 года в Москву приезжал премьер-министр Чечни Я. Мамадаев и речь шла уже о 2,5 млрд. рублей. И в начале апреля 1993 года деньги начинают доставляться в Грозный, как раз накануне общереспубликанской забастовки, назначенной оппозицией на 15 апреля 1993 года.

Таким образом, незаконный режим в трудные для него периоды получал от федеральных властей не только моральную, но и конкретную материальную поддержку.

Другое направление официального финансирования – перечисление (средств из Пенсионного фонда России для выплаты пенсий на территории Чечни. Дудаев успешно этим пользовался и направлял получаемые средства для иных целей. И несмотря на достоверные сведения о массовых невыплатах пенсий, финансирование осуществлялось вплоть до марта 1993 года (переведено 2,5 млрд. рублей) и было прекращено лишь по решению Верховного Совета РФ.

В 1993 году «денежную помощь» Д. Дудаеву оказала Эстония. 20 и 21 марта 1993 г. на двух самолетах из Таллина в Грозный (под видом диппочты) было доставлено в общей сложности 18,2 тонны советских денег, изъятых из обращения в Эстонии, на сумму 2,5 млрд. рублей. Таким образом, было совершено финансовое преступление, подрывающее экономику России.

Крупным источником как рублевых, так и валютных поступлений являлась нефть.

Чечня получила от продажи нефти и нефтепродуктов за границу в 1992–1993 гг. миллиарды долларов США. Только прямое пособничество российских правительственных структур могло обеспечить поступление огромных объемов нефти в Чечню. доставку продуктов нефтепереработки за рубеж по российским трубопроводам и получение нефтедолларов режимом Дудаева.

В этой связи комиссия выявила следующее. К 1991 году нефтегазовый комплекс республики включал 54 предприятия. Крупнейшее в Чечне производственное объединение «Грознефтеоргсинтез» включало в себя три нефтеперерабатывающих завода: Новогрозненский НПЗ, Грозненский НПЗ им. Шарипова, Грозненский НПЗ им. Ленина, а также Грозненский нефтехимкомбинат. Кроме автомобильного бензина, дизтоплива, мазута, бензина для химической переработки объединение «Грознефтеоргсинтез» выпускало специальное авиационное масло МС-20 и твердые парафины.

По имеющимся в комиссии данным, на заводы Грозного для переработки поступило: 15 млн. тонн (из них грозненской нефти – 3,9 млн. т) в 1991 году, 9,7 млн. тонн (3,2 млн. т) в 1992 году, 3,5 млн. тонн (2,4 млн. т) в 1993 году, 2,98 млн. тонн (1.2 млн. т) в 1994 году. При этом значительная доля «внешней» нефти приходилась на нефть Западной Сибири.

Несмотря на прямой финансовый ущерб, никаких решений по особому режиму работы с нефтегазовым комплексом Чеченской Республики ни на правительственном, ни на президентском уровне не принималось. Более того, на встрече двух министров топлива и энергетики – Черномырдина В. С. и Дурдиева З., состоявшейся 6 июля 1992 г., с российской стороны не только не было предъявлено каких-либо претензий, но активно рассматривались вопросы дальнейшего «сотрудничества» и заключения международных договоров.

Согласно официальным данным Минтопэнерго, поставка в Грозный ставропольской нефти была прекращена в августе 1993 г., а из Дагестана – лишь в ноябре 1994 года, то есть менее чем за месяц до начала операции по наведению конституционного порядка.

Одним из сторонников такой позиции властей был Е. Т. Гайдар, давший комиссии следующие показания: «Грозненский нефтеперерабатывающий завод – это крупнейшее нефтеперерабатывающее предприятие России, снабжавшее значительную часть Северного Кавказа, Ставрополья, Краснодарского края и так далее. В этой связи разом перекрыть нефтяной кран означало, по меньшей мере, оставить их без топлива к посевной, что сильно бы наказало не только Чечню, но и Россию тоже».

На самом деле нефтепродукты поступали в различные коммерческие структуры (СП «Маджесс», хозрасчетное объединение «Протос», благотворительная (!) фирма «Закат», торговый дом «Мансур», птицефабрики «Пятигорская» и «Зеленокумская» и т. д.). а также на экспорт. При этом экспортером выступала не Россия, а Чечня.

Решение о выдавании экспортных квот принималось на самом высоком правительственном уровне: именно поэтому Дудаев обращался с такой просьбой непосредственно к Е. Т. Гайдару. Из справки Минтопэнерго следует, что квоты на экспорт исправно выдавались и в 1992-м, и в 1993-м, и в 1994 году, причем в 1994 году на 65 тыс. тонн больше, чем в 1983 г. В роли стран – получателей нефти и нефтепродуктов выступали Украина, Киргизия, Германия, страны Прибалтики, Турция.

Кроме того, используя в полной мере атмосферу чиновничьего попустительства, чеченская сторона активно применяла следующие схемы нелегального экспорта нефти.

1. Реэкспорт нефти в третьи страны из республик СНГ и Балтии.

2. Вывоз нефти в качестве возвратного («давальческого») сырья, которое согласно «удобным» правилам не подлежит таможенному учету. Но после переработки полученные нефтепродукты в Россию уже не возвращались и продавались третьим странам, а оплата за нефть поступала в Чечню.

3. Прямой контрабандный вывоз благодаря «несовершенству» ведомственных правил, а также весьма удобной прозрачности границ внутри бывшего Советского Союза.

Для внутреннего потребления широко использовалось хищение нефти и нефтепродуктов путем нелегальной «врезки» в трубопроводы.

Каким же образом осуществлялся завершающий этап – получение денег? Согласно показаниям должностных лиц, для «удобства» получателя (Чечни) Центральный банк РФ уже с июня 1992 года прекратил расчеты с Чеченским национальным банком, сделав тем самым прохождение финансовых средств в Чечню совершенно бесконтрольным. В дело активно включились различные коммерческие структуры, охотно выполнявшие посреднические функции между отправителем (Чечней) и получателем нефтепродуктов. По сведениям министра Чеченской республики З. Дурдиева, деньги, полученные от этих сделок, концентрировались а Чеченском национальном банке.

Таким образом, движение средств, полученных от реализации нефти и нефтепродуктов, не контролировалось правительством России, а, следовательно, и прибыль не облагалась налогами. Значительные суммы в рублях и валюта шли на укрепление режима Дудаева.

Однако сравнение общего объема нефти, добываемой в России (более 600 млн. т), в сравнении с добычей в Чечне (1,5 млн. т в 1994 году) убедительно доказывает, что не угроза потери для России такого источника нефти стала причиной военной операции в Чечне.

Еще одним мощным источником поступления средств явились многочисленные финансовые акции с фальшивыми авизо и изготовлением фальшивых российских денег.

И здесь определенную негативную роль сыграл Центробанк России, создавший новую финансовую структуру: расчетно-кассовый центр (РКП). За счет этого промежуточного звена, выполнявшего роль «черного ящика», разрывалась видимая связь между реальным отправителем денег и их получателем.

По данным МВД, на начало 1995 года к уголовной ответственности за операции с фальшивыми авизо было привлечено более 500 лиц чеченской национальности, еще 250 чеченцев находятся в федеральном розыске. Всего по фальшивым авизо было получено более 4 триллионов рублей.

Чеченские преступные группировки занимались изготовлением и распространением фальшивых денег на территории России, Украины и Белоруссии.

В том же 1995 году в редакцию газеты «Кто есть кто» попала докладная записка генерала К., адресованная Президенту и посвященная перспективам разрешения Чеченского кризиса. Из президентских структур записка была направлена Сосковцу, Ерину, Степашину и Примакову с резолюцией: «Прошу доработать и представить согласованный по срокам перечень неотложных мер по политическому урегулированию в Чечне (с учетом предложений конференции „Мирная инициатива на Северном Кавказе“)».

Этот документ, безусловно, заинтересует многих, тем более, что он не потерял актуальность и сегодня, хотя появился еще в конце марта 1995 года.

Стратегическая цель Федерального Центра проста и ясна – Чеченская Республика есть и должна быть впредь составной частью Российского государства. Провозглашение государственного суверенитета Чеченской Республики – акт грубо попирающий Конституцию Российской Федерации.

Из всего этого следует простой вывод – события в Чеченской Республике представляют собой сепаратистский бунт. В таком случае Федеральный Центр обязан был, используя все возможные методы и средства, восстановить конституционный порядок. Такая цель, поставленная Федеральным Центром, совершенно неуязвима и бесспорна как в правовом, так и в морально-этическом плане. С одной стороны, никакое государство в мире не может быть осуждаемо за стремление сохранить целостность своего исторически сложившегося пространства. С другой стороны, вопрос о выходе из этого пространства был поставлен режимом власти, пришедшим насильственным, а не конституционным путем. Наконец, не было и нет никаких правовых аргументов, позволяющих судить, что стремление выхода – это волеизъявление народов Чечни.

Чеченский узел оказался концентрацией болевых проблем всего Северного Кавказа. Более того, метастазы этой проблемы поразили социальную ткань многих регионов и, уверен, жизненно важных структур Федерального Центра. Логика самосохранения государства ставила перед Центром задачу – преодолеть состояние неопределенности и вернуть Чечню в лоно конституционного порядка. Это стремление – бесспорно право Центра, Президента, являющегося гарантом целостности государства.

С приходом к власти Дудаева, очевидно, имел место расчет, что советский генерал, пропитанный ферментами державного патриотизма, сумеет переломить сепаратистский синдром гальванизированный Декларацией о суверенитете.

Расчет оказался построенным без учета как фактора национальной психологии, так и личностных характеристик Дудаева.

Дудаев весьма тонко использовал бездарность действий оппозиции и их советников, консолидировал значительную часть чеченского общества на лозунге спасения свободы. План свержения Дудаева руками оппозиции и его реализация – удивительный сплав абсолютного незнания чеченских реальностей, полной некомпетентности в расстановке и популярности политических сил, болезненной амбициозности в решении военных аспектов, странной безответственности и бесконтрольности в использовании немалых финансовых средств, оружия и боевой техники, переданной в руки оппозиции. Такая тактическая линия была обречена на провал не только по сценарному замыслу, но и по составу исполнителей.

Расчет на быстрое решение чеченской проблемы с помощью Федеральных войск начал спотыкаться с самого начала операции. Ни одна из группировок к назначенному времени не вышла к установленным рубежам. И если все же удавалась координация действий разных силовых структур, то это в значительной степени заслуга Н. Д. Егорова, стремившегося на ходу восполнить просчеты в планировании.

Дудаев отлично понимает, что в одной тактической плоскости проиграл. Он видит необходимость перехода на другой тактический рисунок. Он будет заключаться в действиях партизанского характера, в террористических актах, в формировании сознания народа в духе противодействия (тихого или активного!) российским войскам и новой администрации. Но для этого перехода нужна тактическая пауза. Именно поэтому он пытается выиграть время.

Анализируя действия комитетов солдатских матерей, различных антивоенных общественных организаций и политиканствующих персон, занятых не столько судьбой России, сколько охотой за голосами избирателей, нельзя быть уверенным даже в 50-процентном выполнении плана весеннего призыва. Встает вопрос: кем комплектовать боевые подразделения и части? Дудаеву необходимо определенное время для того, чтобы наладить новые каналы и маршруты поступления финансовых средств и оружия из дальнего зарубежья. Пауза нужна и для того, чтобы подготовить систему террористических действий в других регионах (кровную месть в отношении активных действующих лиц в чеченских событиях недооценивать нельзя). Дудаев не теряет надежду, что ему удастся через Ингушетию и чеченцев-акинцев в Дагестане активизировать общественное мнение в республиках Северного Кавказа, в исламском регионе в целом. Время решительно работает против нас.

И если на первом этапе войны мы имели дело с боевиками – профессионалами Дудаева, то на втором этапе можем столкнуться с возмущенным народом.

Такому повороту событий будет способствовать и невозможность осуществить заметный перелом в уровне жизни населения на контролируемой территории. Восстановление разрушенного, обеспечение компенсаций по безработице, пенсии и пособия потребуют астрономических финансовых средств в 10–12 триллионов рублей. Без этого невозможно добиться кардинального перелома в сознании людей. Федеральный Центр не сможет обеспечить такие вложения из-за тяжелейшего положения в экономике и финансовой системе. Этих средств нет в свободном маневре. Следовательно, они должны изыматься или из других капиталоемких отраслей, или из бюджета других регионов. И если учитывать социальную напряженность на этих участках, то такие изъятия чреваты опасностью детонации социального взрыва.

Надо признать, что Федеральный Центр абсолютно не сумел подготовить и идеологическое поле для практических действий в Чеченской Республике. Не оказалось ни одной пресс-команды, которая однозначно прониклась бы тяжелой, но необходимой ношей, взваленной на плечи Президента Российской Федерации, Федерального правительства. Например, приказ Дудаева, датированный сентябрем 1994 года. Приказ обязывает начальника главного штаба Масхадова до 24 сентября представить Дудаеву на утверждение план нанесения ударов по городам России. Никто не дал это в средства массовой информации, зато вокруг начисто лишенного боли за Россию и ее честь С. А. Ковалев вся пресса плясала!

А разве кто-нибудь знает о докладной на имя Дж. Дудаева начальника Департамента государственной безопасности ЧРИ С. С. Гелисханова от 7 января 1995 года? Она ведь имеет весьма примечательное содержание: «Докладываю, что согласно Вашего разрешения ДГБ ЧРИ в декабре 1994 года на оплату журналистов было израсходовано 1,5 (полтора) миллиона долларов.

В последнее время российские власти приняли меры по облегчению работы российских и иностранных журналистов, что существенно затруднило их использование в наших интересах. В связи с этим прошу Вас дать распоряжение о выделении дополнительно одного миллиона долларов ДГБ ЧРИ».

Как можно было бы использовать эти факты в идеологических интересах Федерального Центра!

Наконец, следует считать крайне неудачным выбор личностей на которых сделана ставка в чеченском обществе. Я имею в виду У. Автурханова. Никогда в сознании большинства чеченцев он не будет не чем иным, кроме как национальным предателем. Считаю весьма неразумным, чтобы его тень в сознании чеченцев ложилась и на Федеральный Центр.

Уверен, что поспешили и с Саламбеком Хаджиевым. Он на голову выше всех политико-экономических фигур на сегодняшней социальной сцене Чечни. Он умен, имеет громадный научный и практический опыт, обладает огромной организаторской энергией. Вместе с тем не следует забывать, что в нем сепаратизм сидит не менее прочно, чем в Дудаеве.

На мой взгляд, весьма негативный результат может иметь для имиджа С. Хаджиева и его дуэт с У. Автурхановым. Было бы более продуктивным после провала оппозиции и наступлении военной фазы Федеральному Центру занять позицию равноотстояния и от Дудаева, и от Автурханова. Вот тогда бы фигура С. Хаджиева была бы весьма к месту.

С Чечнёй навеки. А куда ты от неё денешься?

Рокировка в длинную сторону

Случившаяся на этой неделе отставка Саламбека Хаджиева и Умара Автурханова неожиданностью ни для кого не стала – ни в Чечне, ни в Москве. Первый раз о ней как о деле решенном журналисты (а уж они-то чуют, куда ветер дует) заговорили еще весной. Наконец, «амнистия» Хасбулатова, осуществленная Ельциным на предотпускной пресс-конференции в сентябре, продемонстрировала идущее в Кремле судорожное перебирание возможных новых лидеров пророссийской Чечни.

Но за что, почему убрали верных (в каком-то смысле даже «верных до гроба») друзей России? В газетах уже появились размышления о низкой популярности обоих лидеров, которая не оставляла им шансов на приближающихся выборах. Это, пожалуй, верно, но только в первом приближении. Ибо ни о каких выборах до обретения «федералами» полного военно-политического контроля над основной территорией Чечни не стоит даже мечтать – это никак не входит в планы наших стратегов.

Что же до популярности, с ней, конечно, швах. Впрочем, имея в союзниках таких политиков и такую армию, популярности лишился бы и сам пророк Мухаммед. Ельцин, Грачев, Шахрай, Егоров и пр. – все они были бесконечно далеко, и при отсутствии ТВ вообще как бы бесплотны, неосязаемы, а Умар и Саламбек – рядом. И что бы они ни говорили, как бы ни протестовали против действий армии, ответственность за бомбардировки, обстрелы и расстрелы не могла не пасть на них. Они были обречены. Как сказал бы Гайдар, они были «правительством камикадзе».

Проблема, возможно, была в том, что Кремль и воспринимал их не как союзников, а как марионеток, обязанных лишь «исполнять». И потому их каждый раз ставили перед фактами, которые они были неспособны ни принять, ни осудить. Для них это была, несомненно, трагедия. Но неужели они не представляли, с кем и с чем связываются, когда призывали русскую армию?

Теперь Москва решилась сменить лошадей. Означает ли это, что переправа, по мнению наших стратегов, близится к завершению и они представляют, в каком именно месте пристань? Увы, в этом-то как раз и есть сомнения.

Перебрав все фигуры, выдвинутые на авансцену чеченской «революцией» и войной, и не найдя действительно мощных, лидеров, которые хотя бы в перспективе могли стать реальной альтернативой Д. Д., кремлевские чеченоведы пошли, кажется, на вариант реставрации дореволюционного (т. е. советско-коммунистического, до августа 1991 г.) истеблишмента. Сегодня этот номер выглядит фантастично, но ведь и время у нас фантастическое. Не исключено и такое. И примерно с тем же результатом. Почему?

Ситуация может быть упрощена до схемы: если это чеченское правительство, оно обязано защитить и накормить людей, ему должна подчиняться (или хотя бы считаться с ним) армия, а если это оккупационная администрация – у нее нет шансов добиться восстановления социального порядка.

Любая группа политиков, получившая власть из рук этой армии и этого режима, при сохранении оккупации, продолжении боевых действий и соответственно страданий и жертв мирного населения будет стремительно дискредитирована.

Варианты «урегулирования»

Практически все московские политики ведут себя на публике так, будто знают, «куда пошел процесс», осталось только немножко! подождать, и…

Между тем, вариантов урегулирования или просто сценариев ближайшего развития событий не так много. И практически все они так или иначе опробованы мировой практикой последних десятилетий. Имея перед собой спектр этих вариантов, нетрудно оценить реальность этих сценариев в чеченской ситуации. Итак:

– катастрофическое поражение, часто сопровождаемое крушением всего колониального социума и бегством из страны некоренного населения (примеры: французский Алжир, Вьетнам, Ангола и Мозамбик, в значительной степени – Афганистан после вывода советской армии);

– решительная военно-политическая победа, восстановление социального порядка и лояльной к метрополии местной администрации (пример: англичане в Малайзии, Дофаре и Кении), иногда сопровождаемые массовыми депортациями и репрессиями с элементами геноцида (сталинское подавление УПА в Западной Украине, индонезийцы на Восточном Тиморе и пр.);

– консервация конфликта, перевод его в фазу вялотекущей геррильи в недрах местного общества при силовом удержании контроля над крупнейшими центрами с теоретической перспективой рассасывания ситуации в перспективе одного-двух поколений (примеры: Сев. Ирландия, Курдистан, Кашмир, Страна Басков, Косово и пр.).

Представляется очевидным, что первый и второй варианты крайне маловероятны.

Крушение «алжирского» типа вряд ли возможно в силу геополитических раскладов и специфики российской колонизации Кавказа. Чечня была завоевана, но это не колония в традиционно европейском смысле слова, чеченский социум – часть российского. Россия – не вне, а внутри Чечни. И наоборот.

Еще менее вероятна решительная военно-политическая победа (любой ценой). Причин множество, но главное – отсутствуют основные условия такой победы: единая политическая воля (или хотя бы единство «верхов»), привлекательная идея и деньги.

При нынешнем состоянии армии, административного аппарата и финансов, ни эффективная блокада, ни эффективная оккупация реально неосуществимы. Даже явная геополитическая слабость Чечни компенсируется развалом и коррупцией в российской армии и госаппарате, что просто снимает проблему снабжения оружием. Такая война никогда не кончится, даже если предположить полное уничтожение Д. Д. и его окружения.

Остается третий сценарий – вариант консервации конфликта, вариант Косово, турецкого Курдистана, Западного берега Иордана и пр. Это печальная неизбежность. Если не можем разрешить проблему – с ней надо научиться жить, постепенно готовя некое политическое «решение Икс» на социально-психологическом, цивилизационном, культурном уровне. Как это происходило десятки лет в Северной Ирландии или Палестине. Это мучительно и внушает отчаянье. Успех не гарантирован, но иного пути нет.

Предлагающие быстрые решения предлагают химеры.

Говорить фразами типа «Москва хочет» или «дудаевцы планируют» сегодня означает не сказать ничего. Чтобы не вводить людей в заблуждение, следует хотя бы приблизительно указать, кто в Москве или «на той стороне» хочет или планирует тот или иной сценарий.

С начала грозненских переговоров не прекращались слухи о некоей «третьей силе», пытающейся их сорвать то терактами, то обстрелами и бомбежками. Причем сама эта сила выглядела как-то бесплотно, метафизически. По логике вещей, за терактами могли бы стоять те чеченские силы, которые остались за рамками переговорного процесса, например, люди типа Гантемирова, Лабазанова или даже Хаджиева. Но они ведь не в состоянии отдавать приказы авиации и артиллерии. Кто же? Наши генералы едва ли будут рисковать карьерой, устраивая несанкционированные бомбежки. Но санкционированные – кем? Неужели?… Нет, вроде бы не его стиль. Тогда…

На истекшей неделе произошло что-то вроде проявления неявного. «Новая ежедневная газета» (N39/363) опубликовала потрясающий воображение доклад «Об урегулировании чеченского кризиса», датированный 12 июля 1995 г. и приписываемый некоей «Аналитической группе при СБ Президента». В докладе много интересного. Премьер Черномырдин, например, в связи с его действиями в момент басаевского кризиса прямо обвиняется в антигосударственнических действиях, в стремлении нравиться в ущерб государственным интересам России, требующим крови (не говорится – чьей). и, наконец, произносится окончательный приговор – в НЕОГОРБАЧЕВИЗМЕ!

Но для нашей темы важнее другое. Авторы доклада ставят перед Ельциным жесткую дилемму: либо Д. Д., его окружение, все его «государство», включая самых последних полевых командиров, – уголовные преступники, и тогда – никаких переговоров, либо преступник и «палач чеченского народа» – сам Б. Н., поскольку развязал войну, которой можно было избежать. «Аналитики» прямо пугают Ельцина перспективой нового Нюрнбергского трибунала. «Секретный Указ рано или поздно все равно разыграют. Неогорбачевизм взорвет и режим, и саму государственность». А потому – ни шагу назад, свернуть переговоры, ключевое слово доклада – «бандиты», а с бандитами, сами понимаете, как…

Все это написано столь яростно, с таким параноидальным блеском, что куда там коржаковским аналитикам, слабо так поэтам СБ! Впору было принять текст за очередную «Версию N», созданную рукой большого мастера культуры, каким-нибудь Глебом Павловским, а пуще того – Сергеем Кургиняном (язык-то не спрячешь)).

Каково же было изумление публики, когда на последней пресс-конференции после вопроса о Чечне Б. Н., запнувшись на секунду, заговорил вдруг… цитатами из анонимного доклада! Ключевым словом опять (после довольно долгого перерыва) стало «бандиты», а с ними, сами знаете, как…

Тут-то и связалось все: откуда тексты на президентских пресс-конференциях. кто поднимает эскадрильи в воздух, кто в кошмарных снах видит Нюрнберг (а там ведь не Главного судили). Может, оттуда же – взрыв, устранивший генерала Романова и поставивший под вопрос сам переговорный процесс?

В любом случае, те, кто обещают победу и пугают в случае ее отсутствия полным поражением (буквально: «повторением судьбы Николая Второго»!), – врут. Но тот, кому они врут, судя по всему, – верит.

Блеск и нищета русской армии

Вооруженные силы переживают сегодня самые худшие и самые лучшие времена одновременно.

Перефразируя Диккенса, можно сказать, что русские вооруженные силы в 90-е годы переживали самые худшие и самые лучшие времена одновременно – это сочетание бедности и власти представляет угрозу для развития России как демократического государства, ее отношениям с соседними странами, а в конечном счете – и с США. В газете «Сегодня» появилась статья, в которой рассказывается о некоторых факторах, которые определяют два облика русской армии, а затем на тех последствиях, которые эти два облика порознь и, что еще более важно, вместе будут иметь для более широких взаимоотношений. Облик бедности.

Практически каждый день приносит новые факты падения былой русской военной мощи, – пишет известный американский политолог Пол Гобл, которое происходит с того дня, когда окончилась советская эпоха: стремительное сокращение армии, ее неспособность обеспечить пополнение призывниками и даже обеспечить выполнение закона о призыве на действительную военную службу, трудности с выплатой денежного содержания офицерам, обеспечением вооруженных сил довольствием и оплатой поставок электроэнергии, а также ослабление дисциплины. Во многих областях уже не проводятся исследовательские работы, а 1 ноября российская армия будет лишена законодательно закрепленного права производить закупки продовольствия для своих войск. Действительно, число таких сообщений настолько велико, что многие русские и даже жители западных стран больше не обращают на них внимания. Как отмечалось в одной из статей в газете «Красная звезда» за 17 августа, «в прошлом отключение стратегических объектов от электроснабжения вызывало общественное негодование, но полная изоляция штаба Забайкальского военного округа в июле даже не была упомянута на первых полосах газет». Так, например, на прошлой неделе экипаж одной из русских ядерных подводных лодок отказался выходить в море до тех пор, пока ему не будет выплачено довольствие, а российские офицеры ВМФ выдают себя за простых матросов, чтобы нелегальным путем ввезти в Россию западные автомобили. Российские средства массовой информации проигнорировали эти случаи, которые не получили никакого резонанса и в западной прессе.

Кроме того, война в Чечне является пощечиной русской армии. После заверений в адрес президента, что война будет выиграна в течение одного или двух дней, русские военные командиры оказались вовлеченными в ужасный конфликт, жертвами которого стали 40 тыс. человек и который привел к уничтожению целых городов на Северном Кавказе, подорвал доверие народа к президенту Ельцину и армии и поставил под сомнение способность вооруженных сил вести эту или какую-либо другую войну. Эта война привела к еще большему уклонению от воинской службы, высветила все слабые стороны системы управления вооруженными силами, вызвала активное движение против призыва в армию и дала повод для различного рода спекуляций о неподдающейся описанию жестокости и непрофессионализме русских офицеров – как служащих по контракту, так и призванных в обязательном прядке.

Многие из этих проблем появились после поражения советской армии в Афганистане, корни других следует искать в распаде Советского Союза и, как и в армиях всех других стран, проблемах, которые стоят перед российским обществом. Однако все это привело к созданию образа русской армии как неорганизованной, нищей и неэффективной силы, на которую можно не обращать никакого внимания.

В этой связи недавнее интервью министра обороны Павла Грачева поражает еще больше. В серии увольнений, произошедших в органах безопасности после трагедии в Буденновске, Грачев оказался единственным «силовым» министром, которого этого волна не коснулась. Он заявил журналистам, что остался на этом посту, даже несмотря на то, что Ельцин, Черномырдин и Козырев проголосовали на заседании Совета безопасности за его отставку. Кто же его поддерживает? Грачев назвал службы безопасности – традиционных противников русской армии. Пожалуй, не каждый генерал или член кабинета мог бы решиться на такое заявление. В свете последних событий оно означает, что если русская армия и потеряла какую-то власть, то она, несомненно, приобрела власть другую – политическую. Оно также подчеркивает зависимость Ельцина от военной машины, если учитывать ослабление его собственной позиции, и может помочь найти объяснение недавним планам президента попытаться примирить русские разведывательные службы, которые затем могли бы вновь выполнять свою традиционную функцию – поддерживать баланс с армией.

Три дополнительных источника власти для армии – это ядерные арсеналы, которые являются, пожалуй, единственным аргументом, позволяющим России претендовать на звание супердержавы, вооруженные силы как символ национального единства и бывшей славы и относительная природа власти. Если первые два фактора очевидны, то последний часто игнорируется. Даже в нынешнем своем ослабленном положении русская армия все еще намного больше и эффективнее, чем любая другая армия на территории бывшего Советского Союза или в странах Восточной Европы.

Самая крупная армия после русской – в Украине, но и она по численности составляет лишь одну треть от русской армии и страдает теми же недугами, которые характерны для русской армии. С точки зрения Украины, а еще больше стран Балтии, русская армия выглядит угрожающе даже в ее нынешнем ослабленном положении. Не стоит забывать, что русская армия одержала победу в Чечне (по крайней мере, на данном этапе) и могла бы легко справиться с любой организованной военной силой на территории России. (Ее успехи в борьбе с террористами менее впечатляющие, но то же самое можно сказать о любой другой армии мира.)

Наконец, русская армия или, по крайней мере, ее руководство имеет огромную в сравнении с советской эпохой автономную власть по отношению к обществу и политической элите, даже несмотря на все финансовые и организационные трудности, переживаемые ныне российскими вооруженными силами. Два облика одновременно.

Большинство аналитических исследований в России, среди ее соседей и на Западе концентрируется лишь на одно из этих двух обликов, с одной стороны – отрицание силы русской армии, а с другой – опасения, что она станет основой новой русской имперской кампании или геополитической угрозы. Среди российских реформаторов горестные проблемы армии рассматриваются как цена за демилитаризацию российского общества, а ее политическое влияние как предзнаменование возврата к авторитаризму сродни тому, что существовал во времена Брежнева. Среди соседей России явные слабости русской армии вызывают поведение, которое лишь еще больше осложняет их отношения с Москвой. В то же время реальная или потенциальная сила русской армии заставляет многих из них искать защиты у Запада через НАТО либо через какой-то иной механизм, а также стремиться к наилучшей для них договоренности с Москвой перед тем, как армия снова возьмет власть. И среди западных аналитиков и политиков наблюдается тенденция либо списывать русскую армию со счетов как возможную угрозу в ближайшем будущем, либо рассматривать ее политический вес в качестве предвестника возврата к худшим временам прошлого.

Лишь в редких случаях существует понимание того, что настоящая угроза для всех, исходящая от русской армии, проистекает от того, что она имеет оба этих облика. Это создает обстановку, которая не только предвещает возможность радикального изменения политического курса, но и создает условия для растущего использования вооруженными силами своего политического веса для выбивания средств, необходимых для осуществления перехода к их модернизации, – а это было бы чем-то гораздо более дорогостоящим, чем восстановление модели советских времен – и тем более для использования этой силы для следования, как многие русские сейчас это называют, «латиноамериканской модели». По этому сценарию армия стала бы главным вершителем политических судеб в обществе, скорее всего настаивала бы на проведении сильной внешней политики для оправдания закручивания гаек внутри страны и могла бы даже разделиться на фракции, создающие союзы с какой-нибудь одной или несколькими другими силами в российском обществе. В таком случае нищета и. сила русской армии могли бы слиться воедино и побудить военных стремиться к выходящим за рамки конституции решениям в отношении будущего вооруженных сил.

В метафоре, упомянутой в самом начале, великий английский писатель Диккенс заметил, что то были не только наилучшие и одновременно наихудшие времена, но и времена, когда все казалось возможным и невозможным одновременно. Это наблюдение также относится к ныне существующей ситуации и должно помочь нам избежать одностороннего подхода, который неизбежно привел бы нас к неправильным выводам.

Но были и такие люди, которые рвались в Чечню, несмотря ни на какие препятствия. То была особая когорта – журналисты.

Военные корреспонденты делятся на две категории – на тех, кто рассуждает о войне и армии, сидя в кабинете, и тех, кто пишет из окопов и войск. К последним из них и относился редактор отдела репортажей газеты «Красная звезда» полковник Владимир Михайлович Житаренко.

В канун Нового года, 29 декабря Владимир вылетел в Моздок. Он сразу же попросил, чтобы его перебросили поближе к Грозному, на передовую. Новый год он встречал в одном из полков воздушно-десантной дивизии, который находился в двух километрах от столицы Чечни, на северо-восточной ее окраине. Как нам рассказывали очевидцы, в полночь Володя решил навестить экипаж боевой машины десанта, с которым познакомился накануне, поздравить его с праздником. БМД находилась на передовой, в боевом охранении.

В час тридцать ночи первого января на подходе к передовой Житаренко был убит пулей снайпера…

Владимир Житаренко родился 15 июня 1942 года в Немирове Винницкой области. В 1968 году закончил факультет журналистики Львовского высшего военно-политического училища. Один из нас проучился с ним на этом факультете год, на первом курсе, потом носил свои заметки лейтенанту Володе Житаренко в окружную газету Прикарпатского военного округа «Слава Родины». Другой прослужил несколько лет с ним бок о бок в «Красной звезде», где Владимир работал с 1974 года, практически двадцать лет. В нынешнем году он должен был уходить в запас.

Полковник Житаренко старался избегать «общеполитических» разговоров. Его трудно было встретить на пресс-конференциях – он ездил по горячим точкам, которых на территории бывшего Союза образовалось с лихвой. 16 таких командировок у полковника за неполных последних два года! Основной герой его материалов – простой солдат и офицер, которому, как считал Володя, наиболее трудно на войне, который своей жизнью расплачивается за маневры политиков. Воину тяжко не от ранений и контузий, писал Житаренко в своей последней книге «Подвиг и подлость», а прежде всего от хулы недобросовестных политиков и борзописцев, наветов иных правителей, их беспочвенных обвинений… Сколько выдержки требуется порой офицеру, солдату, чтобы, невзирая на моральные травмы, продолжать выполнять свой воинский долг: защищать людей от пуль, откуда бы они ни летели.

Полковник Владимир Житаренко погиб от такой пули. Его уроки журналистской чести останутся с нами.

А между тем в начале 1995 года прокатилась волна отставки генералов, отказавшихся воевать в Чечне.

Документы на увольнение ранее подавших рапорты об отставке в связи с событиями в Чечне первого заместителя главкома сухопутных войск Эдуарда Воробьева, командира Кантемировской дивизии Бориса Полякова, а также отстраненных Павлом Грачевым генералов из состава руководства Северо-Кавказского военного округа уже переданы из МО в «вышестоящие инстанции» (назначение и увольнение указанных высших чинов – прерогатива президента) и могут быть подписаны уже в ближайшие дни. По некоторым сведениям, аналогичные документы готовы и на заместителей министра обороны Бориса Громова и Георгия Кондратьева.

Очевидно, что чистки могут произойти и на более низких уровнях военного руководства. По данным «Интерфакса», переведен на должность Ставропольского краевого военкома комбриг 21-й Ставропольской воздушно-десантной казачьей бригады. Можно предположить, что будет снят с должности командир десантно-штурмового батальона морской пехоты Тихоокеанского флота майор Евгений Жовторипенко, отказавшийся выполнять приказ о переброске батальона в Чечню. Майор мотивировал свой отказ тем, что значительная часть личного состава батальона состоит из необстрелянных солдат первого года службы, а также пополнения из матросов. Между тем батальон Жовторипенко, видимо, до сих пор был на хорошем счету, раз летом прошлого года именно ему было поручено блеснуть на совместных российско-американских учениях в Приморском крае.

Можно предположить, что все эти факты – лишь верхушка айсберга, а скрытый и открытый саботаж в армии носит гораздо более масштабный характер. С одной стороны, в российской армии неподчинение (сам факт которого считается позорным) в последний раз принимало массовые формы лишь накануне революций 1917 года. Поэтому увольнение и даже трибунал – реакция на такие действия вполне логичная. Однако, с другой стороны, рост числа фактов неподчинения – реакция политическая, в частности, и на самого военного министра, и на президента-главнокомандующего. В результате серии внутриполитических кризисов армия, вокруг которой в течение нескольких лет шли активные спекуляции (использовать ее «против народа» или нет), оказалась политизированной. Хотя официально и Ельцин, и Грачев, сами приложившие руку к этой политизации, не раз заявляли, что они ей противостоят. В этой ситуация и реакция на неподчинение уже не может носить характер чисто военного дисциплинарного наказания – «фракция честных офицеров и генералов» неизбежно становится фактором политическим, еще более ослабляющим армию в чисто военном отношении, ибо уходят, как правило, далеко не худшие.

Помимо внутренних конфликтов, военных ждут и более серьезные проблемы – экономические. Генералы начинают сознавать, что, не затребовав заранее возмещения затрат на военные действия, они совершили крупную, а может быть, и роковую ошибку. Официоз МО газета «Красная звезда» в пятницу опубликовала редакционную статью под заголовком «Неужели армия в Чечне воюет за свой счет?», намекая именно на финансовые обстоятельства. А накануне начальник главного управления военного бюджета и финансирования МО генерал Василий Воробьев заявил «Интерфаксу», что ежедневные расходы Минобороны на осуществление военных акций в Чечне составляют 12–14 млрд рублей, а всего с 11 декабря по 12 января расходы на операцию составили около 550 млрд руб. (По словам генерала, выстрел из 125-миллиметровой пушки танка Т-72 обходится Минобороны в 1, 7 млн рублей, из установки залпового огня БМ-21 «Град» – 557 тыс., миномета – 68 тыс., самоходной 152-миллиметровой гаубицы – 356 тыс. рублей, а выстрел из автомата Калашникова – 161 рубль.) Остается напомнить, что реальное финансирование армии в 1994 году намного отстало от сумм, заложенных в бюджет. То есть вооруженные силы в результате затянувшейся войны (а этого-то, видимо, никто не просчитал) поставлены в критическую ситуацию. Это не может не усилить политический потенциал действий «отказников», делая слухи о грядущих переменах в МО все более реальными. А инициированы они могут быть уже не только сверху, но и снизу.

«Московский комсомолец» откликнулся на гибель коллеги яркой публикацией.

Страшно, но в наше время это воспринимается уже как стереотип: «смерть уносит лучших». Однако каждый раз, столкнувшись со смертью – нежданной, не вмещающейся в сознание, – вновь и вновь убеждаешься, как это невероятно верно.

Коллеги Житаренко по «Красной звезде», не сговариваясь, в разных кабинетах и отделах редакции говорили мне именно об этом. Совершенно ошеломленные – как недавно мы, в «МК», по поводу Димы – еще не верящие в свершившийся факт… Так и получился – не скрою, несколько неожиданный – портрет Владимира Михайловича, написанный с их слов.

«Пожалуй, самое главное – что он очень сильно ненавидел войну и смерть», – сказал после долгой паузы спецкор Александр Пельц, капитан 2-го ранга. Человек с такими убеждениями – корреспондент армейской газеты?

Житаренко нашел ту «нишу», которая помогла ему примирить – в душе и на листе бумаги – эти полюса. Этой нишей стал очерк – жанр, которым раньше очень редко баловалась «Красная звезда». Очерк о людях в нашей армии, которая ввергает человека с ружьем нередко в совершенно нелогичные, аморальные, на редкость ВСЯКИЕ ситуации.

Ответсек «Красной звезды» Вячеслав Казимирович Лукашевич рассказал:

– У Володи были одно любимое выраженьице, чрезвычайно образное, но при женщине неудобно.

Однако все-таки вам скажу: «…уюшки тебе», – говорил он, когда его кто-то сильно доставал.

Видно, в своей армейской работе-творчестве ох как частенько приходилось Владимиру Михайловичу прибегать в сердцах к своему любимому присловью…

23 командировки в самые горячие точки за последние несколько лет. Чернобыль, Приднестровье, Грузия, Абхазия, Карабах, Гянджа, Таджикистан, Чечня: в каждую из этих точек – не недельная командировка, а по месяцу-полтора. Такого послужного списка – ни по количеству, ни по качеству не оказалось ни у одного сотрудника газеты. Этот факт выяснился несколько неожиданно, когда готовили в номер материалы в память о коллеге. Выяснили – и оторопели. И совершенно непротокольно пришло решение: просить о представлении погибшего коллеги к званию Героя РФ. Решение это сейчас рассматривается в верхах.

– Как вы думаете, какая командировка была для Владимира Михайловича самой тяжелой? – спросил меня заместитель главного редактора Виталий Иванович Мороз. И сам же ответил на вопрос: «Приднестровье, и ни за что не угадаете почему. А дело вот в чем: артиллерия стреляла по плотине, которую он сам же возводил, будучи инженером-строителем. И родом Житаренко из этих же мест. Отчий дом его находится неподалеку».

Из всех горячих точек Житаренко привозил массу материалов. И только один раз не выполнил задания редакции: когда ему досталась командировка совсем близко. К Белому дому в 91-м году, в войсковые группы. Он тогда не написал ни одного материала. Хотя целыми днями пропадал на месте событий. Не написал, конечно же, не только потому, что «Красная звезда» давала тогда в основном официальную информацию о событиях. Сохранил толстые блокноты тех дней, все собирался написать позже. Все – к сожалению, об этом мы уже никогда не прочтем.

Скажи мне, кто твои друзья… Другом Житаренко, настолько близким, что частенько ездили, друг к другу, был генерал Лебедь. Он одним из первых прислал в «Красную звезду» соболезнования. Рассказывают: при первой встрече они повздорили, не поняли друг друга. А потом, когда сдружились, – понимали друг друга с полуслова. Житаренко не раз писал о Лебеде, отстаивал, насколько было возможно, его позицию. Их объединяло, не давая покоя, совестливое чувство правды, которое обычно не очень вдается в субординационные тонкости.

– Это неправда, – говорит главный редактор газеты Владимир Леонидович Чупахин, – что чеченская поездка была последней командировкой Житаренко перед увольнением. Про увольнение, впрочем, верно: он действительно собирался подать рапорт по возрасту, и даже просрочил его на два года. (Ему было 52, а увольняться у нас полагается в 50.) Но не из журналистики, не из газеты – слава тебе Господи, теперь такого правила нет. Мы с Владимиром Михайловичем так и договорились: по приезде из Чечни все останется в творческом плане по-прежнему, разве что пенсия прибавится к зарплате. Строили вместе планы новых командировок. А уж как мы все по очереди отговаривали его от этой предновогодней поездки – словно сердце чуяло. Но он настоял…

Уже перед самыми похоронами Житаренко в прессе появилась новая версия его гибели: что это было не снайперское попадание, а шальная пуля, выпущенная десантником. Заместитель редактора газеты Владимир Урбан опроверг эту версию полностью: медэкспертиза подтвердила, что выстрел был с расстояния не менее 800 метров, и с той стороны, откуда на таком расстоянии мог бить только снайпер. К тому же если не снайпер, то стрелять в лицо ему могли только из того самого БМД, куда журналист шел «к мужикам» с новогодними поздравлениями – что абсурдно и не может быть просто потому, что не может быть никогда.

Лукашевич еще высказал предположение, что Житаренко закурил, выйдя из КП, а огонек сигареты в окошке ночного видения снайперской винтовки – как яркий фонарь.

Не курите, журналисты, в горячих точках!

А Саша Пельц предположил, что, возможно, Владимир Михайлович одел бронежилет поверх верхней одежды – в этом случае снайпер стреляет только в голову.

Носите, коллеги, бронежилеты в горячих точках только под одеждой – это дополнительный шанс остаться в живых…

Журналисты, погибшие в Чечне при исполнении служебного долга

Сведения предоставлены Фондом защиты гласности при Союзе журналистов России.

1. Дмитрий Крикорьянц, корреспондент российского еженедельника «Экспресс-Хроника», убит 14 апреля 1993 года в Грозном.

2. Синтия Элбаум, фотокорреспондент из США, погибла 22 декабря 1994 года в Грозном.

3. Билал Ахмадов, корреспондент программы «Маршо» Чеченского ТВ, погиб 31 декабря 1994 года в Грозном.

4. Владимир Житаренко, полковник, спецкор газеты «Красная звезда», погиб 1 января 1995 года в 6 км от Грозного.

5. Султан Нуриев, чеченский журналист, убит 7 января 1995 года в Грозном.

6. Йохен Пист, корреспондент журнала «Штерн» (Германия), погиб 10 января 1995 года недалеко от станции Червленная.

7. Валентин Янус, оператор ТВ Пскова, погиб 14 января 1995 года в Грозном.

6. Руслан Цебиев, корреспондент «Президентского канала» (Чечня), погиб 31 марта 1995 года в Грозном.

9. Малкан Сулейманова, корреспондент газеты «Ичкерия» (Чечня), погибла в мае 1995 года в Шатойском районе.

10. Фархад Керимов, оператор-стрингер телевизионной службы американского агентства «Ассошиэйтед Пресс», погиб 22 мая 1995 года между Шали и Ведено.

11. Наталья Алякина, корреспондент агентства РУФО и журнала «Фокус» (Германия), погибла 17 июня 1995 года в г. Буденновске – приграничном с Чечней районе.

12. Шамхан Кагиров, корреспондент газеты «Возрождение» (Грозный) и «Российской газеты», погиб 12 декабря 1995 года в 20 км от Грозного.

13. Евгений Молчанов, оператор НТВ, погиб 23 декабря 1995 года в 12 км от Грозного.

14. Виктор Пименов, оператор национальной телекомпании «Вайнах», погиб 11 марта 1996 года в Грозном.

15. Надежда Чайкова, корреспондент «Общей газеты», погибла в ночь с 29 на 30 марта в 20 км от Грозного.

Майор Измайлов: личность в истории

Одним для подвига не нужно совершать никаких усилий. Достаточно просто думать иначе, чем это принято, и, убедившись в собственной непричастности ко Злу, с интересом следить за его поединком с Добром.

Для других мысль без действия – грешна по своей сути. Поскольку если тебе дано понять, то дано и действовать.

Недавно в нашу жизнь вошла новая нравственная категория – «МАЙОР ИЗМАЙЛОВ», где одно слово неотделимо от другого. О майоре Измайлове рассказали «Новая газета» и программа «Взгляд».

Служил майор в военкомате подмосковного Жуковского до тех пор, пока не извела его душу мысль о несправедливости чеченской войны, о преступном отношении государства к погибшим, о собственном участии во зле. «Я не хочу никого в эту армию призывать», – эти его слова прозвучали со страниц нашей газеты.

Майор Измайлов написал рапорт с просьбой направить его в Чечню. И уехал в Грозный. Но не убивать, а спасать. Спасать от ненависти и тех, и других.

Это было в декабре прошлого года. А на днях майор Измайлов прибыл в Москву. Не насовсем, не в отпуск – в очень короткую командировку.

Мы встретились в редакции и проговорили весь день. Диктофон почти не выключали. Майор Измайлов сказал, что утаивать правду, самую страшную, самую горькую, об этой войне – преступление, он будет откровенен, готов отвечать за все свои слова и платить по всем счетам. Но единственное – считал своим долгом постоянно обращать наше внимание, что экстремизма много на той и на другой стороне. В этой бесстыдной войне, наверное, иначе и быть не может…

О ельцинском мирном плане

«Он напоминает мне сказку о голом короле. Вот-вот будет король в новом платье, это будет ой-ой-ой что, а кто не увидит – не тот человек, не наш. Выступление Ельцина 31 марта… Я ждал его и боялся, что оно будет разочаровывающим. Так и случилось. И реакция многих военных, с кем я встречался и говорил, – тоже отрицательная. Армию заставляли, принуждали торопиться: давайте быстрей, быстрей, главное – успеть… до обращения Ельцина. Но до обращения или после – каждая операция требует определенной подготовки, да и просто ума… А чувствовалось, что все делается впопыхах, лишь бы отметиться до выборов.

Почти все военнослужащие в Чечне воевать не хотят. Да, есть такие, которые воюют за деньги. Они есть с той и этой стороны. Но подавляющее большинство воевать не хочет. Однако это воюющее и не желающее войны большинство никто не спрашивает, при составлении мирного плана с ним не советуются, несмотря на то, что в Чечне сейчас находятся именно они и никто лучше их не знает реальную обстановку. Многие военные не верят в этот план!

На сегодняшний день, к великому сожалению, кроме того, что провозгласили: мирный процесс пошел, – ничего на самом деле не произошло. Я во всяком случае не вижу, чтобы сверху что-то делалось».

Итак, сидящие в двух тысячах километрах от Чечни политики составляют якобы мирный и якобы план, а по сути, не делают ничего хорошего, кроме плохого, попросту бездействуют, в то время как армия самостоятельно, на свой страх и риск непосредственно в Чечне ведет поиски мирных решений. Но при этом именно в Москве можно услышать, что все эти маленькие мирные договоры на местах – пустая трата времени, фикция, обман.

«Никогда большие планы не осуществятся, пока не будут реализованы вот эти маленькие. Процесс должен идти сверху и снизу – со стороны военных, изнутри.

Только наша 205-я мотострелковая бригада заключила таких договоров – двадцать три. С двадцатью тремя населенными пунктами Грозненского сельского района. Особенно много сделали для подписания этих договоров командир бригады полковник Назаров Валерий Иванович и полковник Глоба Анатолий Анатольевич, которого чеченцы называют рабоче-крестьянским полковником. Перед этими населенными пунктами мы несем огромную ответственность. Мы должны проводить там разминирование, обеспечить, чтобы эти места не обстреливались. А они, со своей стороны, ответственны за то, чтобы боевиков не было.

Но могут ли люди, которые ставят свои подписи под протоколами о мире и согласии, гарантировать их выполнение? К примеру, глава администрации Дочу-Борзоя?

Его люди и он действительно не хотят войны. Это правда. Но как он может давать гарантии за боевиков? Какие у него силы? Нет, стопроцентной гарантии быть не может. Это надо понимать. Потому что есть силы, которые не хотят мира. И с той, и с этой, повторяю, стороны. Допустим, наша бригада подписывает какой-то договор. Но там, кроме нашей бригады, есть другие части. Всякое может случиться. Есть недалекие люди, есть пьяницы. В ночь, когда я уезжал, провожали увольняемых, напились, стали на БМП разъезжать, стрелять…»

О генерале Тихомирове

«Первым мирный договор подписал в феврале Шатойский район. Замполит 245-го полка подполковник Цыганенко занимался этим. И генерал Тихомиров. Я не о всех генералах так скажу, но генерал Тихомиров рисковал больше, чем солдат, когда подписывал этот первый договор с одним маленьким Шатойским районом. Чтобы добраться до места (а предварительных переговоров было несколько), он и на вертолете летел, и, когда непогода была, на бронетехнике ехал, а где не могла пройти бронетехника – на „Урале“.

Вообще скажу: будь на месте генерала Тихомирова Александр Васильевич Суворов, – происходило бы то же самое. При том руководстве, что осуществляется сверху. Дело не в исполнителях, а в политике. Распространяются слухи об отставке генерала Тихомирова. Если это произойдет, будет понятно, что его не оценили высокие начальники. Но подчиненные уже оценили. А это, может быть, больше…

Генерал Тихомиров многое успел сделать. С того самого Шатойского района, куда он ездил на переговоры, начались мирные договоры и идут сегодня по всей Чечне. И со всей определенностью и ответственностью заявляю: это сделал генерал Тихомиров. Полгода назад он потерял сына. (Его сын спасал ребенка, тонущего в озере. Ребенка спас, а сам утонул.) Жена генерала болеет. Но изо дня в день генерал Вячеслав Валентинович Тихомиров мужественно тянет на себе нечеловеческий груз, делает работу, на которую, поверьте мне, мало найдется сегодня охотников».

Пригородное

«В ночь на пятое апреля село Пригородное было обстреляно. Ракетными снарядами „Ураган“. Стреляли в другое место, стреляли по Гойскому. А три снаряда угодили в Пригородное (через две недели после подписания этим селом мирного договора). Шестого апреля мне было предложено поехать в это село, разобраться. От БМП отказался. Сел в „Жигули“ вместе с главами администраций села Пригородное и Грозненского сельского района Нурди Батукаевым и Баутдином. (Баутдин узнал меня, вспомнил уважительные слова о чеченцах, которые я говорил во „Взгляде“.)

Когда приехали в село, мы технику оставили на окраине села и дальше пошли пешком. Я автомат с собой не брал. В селе меня моментально окружили женщины и малолетние дети. И стали все наперебой говорить. Одна женщина сказала: „Вы сейчас начнете утверждать, что эти снаряды из космоса прилетели“. Но я посмотрел на снаряды, проверил, измерил все, как положено, и сказал: „Нет, это наши снаряды“.

Слава Богу, погибших не было, но у десяти человек пострадали дома. Я стал записывать фамилии всех, кто пострадал, и узнал, что у женщины, чей дом был более всех разрушен, муж был капитаном милиции, погиб, у нее трое детей, и все маленькие, старшему – лет восемь. Как ей восстанавливать дом? Крыши нет, окна, двери повыбивало. Ударной волной детей при взрыве отбросило… Мы договорились с главой администрации, что он составит акты, а я эти акты подпишу.

Я знаю, что такое „Ураган“. Это, пожалуй, самое страшное оружие.

Но я иду в это село после обстрелов, я – представитель той армии, которая их обстреливает, и ни одного даже намека на ненависть к себе я не испытываю.

Знаю, даже на войне, даже в самой взрывоопасной ситуации можно самому уберечься от ненависти и уберечь других.

И там же, в Пригородном, Нурди мне говорит: „Знаешь, вчера солдат внутренних войск средь бела дня идет по селу, пьяный, стреляет из автомата, тут дети бегают, а он стреляет… Мы его взяли под арест, хотя могли бы тут закопать в селе, и никто о нем ничего и никогда не узнал. Но мы его отдаем тебе“.

Понимаете, они его могли убить или поменять на кого-нибудь. У Ажиева Салмана, жителя этого села, сын Магомед у нас в плену, но они отдают мне этого солдата, отдают его оружие (могли бы не отдавать, сказать, не было у него оружия).

И, более того, еще говорят мне такие слова: „Смотри сам и скажи своим начальникам, чтобы над этим солдатом не издевались свои, чтобы его не обижали. Хотя он шел к нам со смертью, но у него есть мать, есть отец, есть родные, и мы его прощаем“.

Видите, как простые люди все воспринимают».

Мы спросили майора Измайлова: «Ради мира, казалось бы, можно пойти на любые, самые пограничные, вещи. Откуда же у наших высоких начальников такой страх за державу и почему нет страха перед человеческими потерями? Людей убивать не стыдно, а остановить войну – стыдно?

Откуда это желание сохранить державность выражения лица при общем унизительном положении?»

Майор Измайлов помолчал и сказал: «Я этого не понимаю и не хочу понимать».

Что делать?

«Я знаю, что для прекращения войны нужно огромное мужество. То, что уже сотворили, – простыми действиями не исправишь. Слишком много крови пролито. С той и другой стороны. И нужно огромное мужество именно тех людей, которые занимаются мирным процессом, чтобы решиться на самые неординарные и рискованные – но очень умные! – действия для заключения мира. Я лично готов для этого сделать все».

Майор Измайлов сказал как-то чеченцам Нурди и Салману: «И с нашей, и с вашей стороны много делается страшного. И нет тех весов справедливости, на которых можно все взвесить и определить, чья вина тяжелее. И нет чужой вины. Есть только своя вина».

Чеченцы Нурди и Салман сказали майору Измайлову: «Ты очень нужен здесь. Мы не должны терять связь с тобой. Пожалуйста, не уезжай».

Майор Измайлов сказал, что не уедет.

Четыре встречи в один день

«В феврале я узнал, что рядом с домом правительства в Грозном, в подвале разрушенного дома, живет русская женщина, у которой четверо детей. Я взял какие-то продукты, нашел этот подвал… Зима, ни одного стекла нет, горит газ, но тепла нет… Дети маленькие. Эту женщину пытались изнасиловать, и не какой-то бандит, а из местной милиции. Ни грамма гуманитарной помощи ни эта женщина, ни другие никогда в глаза не видели. Пока я разговаривал с женщиной, к ней заходили разные люди: и русские, и чеченцы, и армяне. Однако я не мог их отличить. Все были на одно лицо. Наверное, у горя нет национальности.

Когда я поднялся из подвала, ко мне подошел чеченец лет шестидесяти пяти. Он служил в Советской Армии и с сыном радовался, что придет наша армия и освободит их… Но когда самолеты начали сбрасывать бомбы… А потом их с сыном не раз ставили к стенке… Просто так… Он назвал мне свой адрес. Сказал: приходи ко мне в любой момент… А на прощание он сказал, что каждую ночь, когда засыпает, перед глазами у него стоит сцена, которую он однажды увидел… Он рассказал: „Началась бомбежка. Я спустился в подвал одного из зданий. И в этом подвале увидел молодую чеченскую женщину. Вся ее одежда была разорвана. Женщина была убита, изнасилована. Рядом с ней лежал мертвый двух-трехлетний ребенок. И на голове ребенка был след солдатского сапога…“

А потом этот человек сказал вот что: „Когда я вижу солдат на БМП – у меня нет к ним ненависти. Абсолютно нет. Это война во всем виновата“.

Только я с ним попрощался, мне встретились три девочки. Очень чистенькие, старшей лет десять, средней – восемь, маленькой – пять-шесть. Одна из них тихо что-то спросила. Я не расслышал. Она – чуть громче: „Вы не дадите нам денег на булочку?“ Я дал всем им денег. Потом спросил: есть ли у них мама, папа. Мама есть, ответили они, папы нет. Очень аккуратные, спокойные девочки, почти что веселые.

Боже, кругом война, разруха, взрослые люди теряют человеческий облик, звереют на глазах, а дети, просящие милостыню, стараются выглядеть чистенько, аккуратненько.

Через несколько минут еще один ребенок потряс меня. Мальчишка лет четырнадцати торговал газетами. У нас в часть приходят только три газеты: „Российские вести“, „Российская“ и „Красная звезда“. А интересно ведь, что другие газеты пишут… Но прежде чем купить что-то, я спросил мальчика, почему он продает газеты: помогает кому-то? Он сказал, что да, помогает маме, папа погиб, а мама болеет и мама тоже может умереть. А если мама умрет, спокойно и отрешенно сказал мальчик, то и мне жить не надо. Я попытался его успокоить, но он как бы удивился моей непонятливости: а зачем без матери жить?! И говорит о маме: она не боится, когда стреляют танки или БМП, мы к этому уже привыкли, она боится, когда бомбят самолеты. Я взял у мальчика две газеты, это стоило три тысячи, у меня было пять, я сказал, что сдачи не надо. А он роется в карманах и говорит твердо: нет, надо. Даже в таких условиях честь у людей, у детей сохраняется. Он не нашел у себя двух тысяч рублей и настоял на том, чтобы я на сдачу взял еще газет».

Как погиб солдат Дима

«Это было в ночь на пятнадцатое февраля. Уезжали саперы. Их провожали. И вот один офицер напился и ночью ворвался в комнату к спящим поварам, закричал; „Встать!“ и начал стрелять поверх голов. Двое из пятерых подчинились. Но он подошел именно к одному из солдат, что выполнили его команду, – и убил его. А всего выпустил (я подсчитал потом) одиннадцать пуль. Потом испугался, выскочил на улицу…

Офицеру этому 28 лет. Женат, одному ребенку четыре года, в то время жена была беременна, сейчас уже родила.

Об этом в Ханкале узнали, и женщины в Буденновске тоже. Они сообщили родителям убитого солдата: „Напишите майору Измайлову – он вам расскажет, как на самом деле погиб ваш сын“. И мне написали отец и мать по отдельности. Я ходил и зачитывал эти письма всем офицерам и всем солдатам. Я привез эти письма с собой. Вот они».

Из письма отца Димы:

«Я хочу знать правду, как погиб мой сын. Двадцать дней мы искали тело нашего Димки. Куда только не обращались? Везде встречали глухую стену. Сообщение о гибели получили только после похорон Димы: „Ваш сын, верный воинской присяге, погиб при выполнении боевого задания“. Но мы уже знали, что Дима погиб от пули пьяного офицера… Ему было всего девятнадцать. Я не виню вас. Я знаю, что во всем виновата проклятая война».

Из письма матери Димы:

«… объясните, за что так обошлись с сыном. Может, он что-то не так сделал?

… напишите что-нибудь о Диме… Ведь мы его не видели с 6 мая 1995 года. А увидели мертвым. Это только для нас с мужем. Я Вам даю слово матери, которая вынесла такое горе, об этом не узнает никто… Только не вешайте лапшу нам на уши. За 22 дня по телевизору было сказано 3 версии, почему погиб Дима».

Казаки

О казаках сегодня говорят много. Но изображают их либо героями, либо ряжеными… У майора Измайлова – свое отношение к казакам.

«Они появились у нас недавно. Две казачьи роты. Ну что вам сказать о казаках? Мужчин в возрасте тридцати мало, в основном им по сорок – пятьдесят. Как таких немолодых людей, последний раз державших в руках автомат двадцать – тридцать лет назад, посылать в бой?! К тому же многие из этих людей, например, потеряли жен в Буденновске. Представляете, что они теперь чувствуют? Но мстить на этой войне нельзя…

Перед Пасхой командир бригады сказал мне: пойди к казакам, разберись с их проблемами. Пришел, они сидят без света, за месяц ни разу не были в бане, еду готовят себе сами… Они обмануты во всем, понимаете?

В первом же бою было тринадцать убитых и сорок раненых. Им, казакам, пообещал их атаман, что они займут левый берег Терека… Оружие им выдавали в Прохладном, контракт они подписывали в Моздоке, и не на три месяца, а на три года, я уж не говорю о том, что контракт не подписывается с мужчинами старше сорока лет… И, выходит, они никому не нужны. На этой войне все обмануты, но казаки, быть может, больше других».

Офицеры

«Как можно наводить конституционный порядок силами людей, в отношении которых нарушается Конституция?

В бригаде более пятисот офицеров. При формировании бригады в мае прошлого года им были обещаны квартиры. Квартиру получил пока только один».

Солдаты

«Пополнение в Чечню идет такое: кого угодно запихивают, разными путями, обманными в том числе, и судимых, и наркоманов, и больных, и сирот, и детдомовцев, и безотцовщину, и тех, у кого малолетние дети».

Всех солдат в бригаде майор Измайлов называет на «вы» и по имени-отчеству.

«Согласно закону о воинской обязанности за время службы солдату обязаны предоставить отпуск не менее двадцати пяти дней. А солдат, служащий в Чечне, плюс к этому отпуску должен еще по льготам получить за полгода дополнительно двадцать пять суток. Но есть солдаты, которые прослужили в Чечне уже год и более. У них уже три отпуска должно быть. А они ни одного отпуска не имели. Что это? Нарушение закона. Где право на отдых? У солдата ведь нет выходных дней».

Майору Измайлову, прибывшему в Чечню, пришлось заниматься и этим – отправлять солдат в отпуска. Где-то просил командиров, где-то требовал… Детдомовцам и сиротам некуда и не к кому ехать. Вячеслав Яковлевич договорился с комитетом солдатских матерей в Буденновске, и там готовы принимать ребят. Один – Миша Ковалев – уже поехал туда на отдых. Впрочем, себе в заслугу он сие не ставит. («Это благодаря дальновидным командирам – Белкину Ивану Петровичу, Деметрадзе Готче Ростомовичу…»)

О правде

Четвертого апреля в Чечне майор Измайлов начал писать мне письмо. Писал урывками, времени у него там не остается ни на что, включая сон. Думает и осмысливает происходящее он «только в движении, переходя от одной сторожевой заставы к другой». В Москву прилетел с недописанным письмом. С разрешения Вячеслава Яковлевича Измайлова я привожу отрывок из этого письма:

«На чьей стороне правда? Ее, этой правды, так много. У той стороны она своя, у матерей, чьи дети в плену, – своя, у мирных жителей, лишившихся жилья, потерявших близких, – своя, у солдат тоже бывает своя правда, отличающаяся от офицерской, и еще эта правда многократно, многократно делится. Как все свести к одной большой правде? Если бы свести, то мир бы наступил! Но нет ее, этой большой общей правды, не могут ее найти. И она все делится, делится, делится на маленькие правдочки. И каждая считает себя старшей по званию.

Эти правдочки такие разные по размерам и даже по цвету разные. Может быть, и не надо искать этой общей большой правды, может, ее нет в природе. Может быть, надо соединить эти разные по размерам и цветам правдочки между собой какими-то нитями. Пусть их останется много, но пусть каждая из них не пытается убить и съесть другую, чтобы увеличиться в размерах за счет этой съеденной правдочки».

А еще майор Измайлов уверен, что нет таких весов, на которых можно измерить ненависть. Наверное, он прав: какая разница – съесть грамм цианистого калия или килограмм.

Майор Измайлов предпочитает измерять в людях добро.

Даже когда его нет

В первые месяцы ведения активных боев в Чечне массовый зритель и читатель получал информацию в основном «с той стороны». Бездарное ведение боевых действий регулярной российской армией, массовая гибель мирных граждан тогда получили ярко выраженную отрицательную оценку в обществе, чему способствовали не только свидетельства очевидцев и влияние отечественных правозащитников на мировое мнение, но и проигранная «информационная война» (хотя бы даже и в пропагандистской ее части), что признавалось на самом высоком российском уровне.

Нынешняя насыщенность средств массовой информации подробностями происходящего в Чечне – в какой-то мере результат полученного тогда урока. Однако жизнь побуждает вожаков непримиримой оппозиции переводить информационную войну из чисто пропагандистской плоскости в плоскость политическую. Возобновление боев в столице Чечни Грозном означает новый виток не только боевых действий, но и информационной войны. Только ставки в игре возросли. Теперь пропагандисты воюют не за горные селения на юге республики, а за Грозный, Аргун и Гудермес.

Относительное спокойствие на информационном поле взорвало неожиданное «воскрешение» зятя Дудаева Салмана Радуева, который помимо громких заявлений о «рельсовой войне» и здравии тестя заявил притязания на часть политического, военного и экономического наследия высокого родственника.

Невнятная смерть

Сенсационное заявление Радуева о том, что Дудаев жив, имело право на существование и потому, что до сих пор остаются сомнения в официальной версии его убийства. Ракетный удар, наведенный по радиолучу спутникового телефона, – вещь принципиально возможная. Однако радиолуч от спутникового телефона достаточно маломощен и «узок», поэтому проблема его пеленгования технически весьма сложна. По мнению военных экспертов, такую задачу могут выполнить самолеты разведки, оснащенные аналогом американской радиолокационной системы «Авакс», да и то лишь в случае точного попадания «в луч», т. е., попросту говоря, пролетая прямо над головой мятежного генерала.

Согласно некоторым данным, в составе Военно-воздушных сил России есть единственный самолет подобного типа, дислоцирующийся в Ленинградском округе. Это достаточно крупная машина, переброска, а уж тем более полеты которой над территорией Чечни скрыть практически невозможно. Однако ничего подобного перед смертью президента Ичкерии не наблюдалось.

Надо учесть, что сам Дудаев носил звание генерал-майора российских ВВС, хорошо был знаком с авиационной техникой, стратегическими и тактическими возможностями воздушного флота, в частности и с методами ведения авиационной разведки.

Одним словом, если генерал и был убит, то вряд ли тем способом, о котором объявили официально.

Смерть Дудаева, реальная или мнимая, была выгодна обеим воюющим сторонам. Россия, грубо говоря, «сняла голову» бандформированиям, лишив их знамени – живого воплощения боевого чеченского духа в лице президента Ичкерии, и заложила основы раскола в верхушке сепаратистов, породив конфликты за наследие генерала. Кроме того, не стоит забывать, что смерть Дудаева произошла на фоне предвыборных обещаний остановить войну и явных боевых неудач российской армии. Версия об умелой и тонкой операции была подхвачена в Министерстве обороны, Грачев рапортовал о ее успехе, но техническими деталями военные не делились, а командующий ВВС генерал армии Дейнекин говорил об участии своих подразделений в операции весьма скупо и с неохотой, хотя мог бы гордиться первым удачным применением авиации в Чечне.

Устранение генерала Дудаева от власти было выгодно и руководящей верхушке Ичкерии. В печать все чаще просачивались сведения о крайнем единоначалии президента, его деспотических замашках и, что самое главное, абсолютном единоличном контроле над денежными и оружейными потоками, идущими в Чечню. После смерти генерала бытовала даже версия об его убийстве «своими», стремящимися к участию в управлении войсками и деньгами.

Наконец, настораживает и тот факт, что о смерти Дудаева официальный преемник сообщил спустя двое суток после его захоронения, и до сих пор не известно местоположение могилы первого президента Ичкерии, не говоря уже о том, что никто, кроме нескольких участвовавших в похоронах генерала человек, не видел президентского трупа, хотя бы на фотографиях или видеопленке.

В итоге уверенно говорить о смерти мятежного генерала нельзя. Органы государственной безопасности России не проводили никаких мер, чтобы однозначно установить факт гибели Дудаева. Это может показаться странным – в смерти вражеского командующего надо быть уверенным. Руководство сепаратистов тоже не озаботилось доказательствами гибели президента – со многих точек зрения им была выгодна «живая легенда».

Так или иначе, о существовании генерала Дудаева на время предпочли забыть.

Сила слуха

Вдруг появившийся слух о «воскрешении» Дудаева связан не только с именем «уцелевшего» Радуева. Хотя «герой Кизляра и Первомайска», пожалуй, первый из списка лиц, кому подобный факт выгоден. После бесславной «операции» в январе 1996-го в Первомайске Салман Радуев потерял всякое уважение среди руководства сепаратистов и даже чуть не подвергся суровому суду по законам шариата. Спасло его тогда только заступничество самого Дудаева. Авторитет Радуева был неимоверно низок, даже увечья он получил в разборке между «своими».

На этот спасательный круг, на авторитет Дудаева – даже посмертный – Салман Радуев рассчитывает и сейчас в своей борьбе за «достойное место» в верхушке руководства Ичкерии. Второй его козырь – приписывание себе «рельсовой войны» на территории России под лозунгом «пока последний российский солдат не покинет чеченскую землю». Подобная «акция устрашения» может получить одобрение и вызвать уважение в среде «непримиримых» и радикально настроенных местных жителей. На то и ставка.

Появление Радуева резко влияет на расстановку сил в верхушке сепаратистов: Зелимхан Яндарбиев получил контроль над денежными потоками в Чечню, Аслан Масхадов – единоначалие над полевыми командирами, Шамиль Басаев – как минимум народную славу «первого, кто посадил Россию за стол переговоров». Радуев, развернувший невиданную доселе активность, посягает на «поле» каждого из трех названных чеченских лидеров.

Реальных подтверждений ни одному из заявлений «воскресшего» Радуева нет. Это своего рода игра словами в лучших традициях чеченской «информационной войны». К ее проявлениям можно отнести и сообщение о применении российскими войсками в горных районах химического оружия, и новость о покушении на Масхадова. Имя Дудаева – это карта из той же колоды, но карта козырная. И в данном случае Радуев применяет ее против «своих». Интересно, что наряду с отповедями Завгаева и «стопроцентной уверенностью» Сергея Степашина в смерти генерала Дудаева на гибели своего предшественника настаивает и Зелимхан Яндарбиев. Видимо, президент Ичкерии предпочел сомнительным выгодам возвращения на зеленые знамена имени «национального героя» благоприобретенное во власти.

Поле боя информационной войны

Как уже говорилось, появившийся в Чечне Салман Радуев не единственный, хотя и первый, источник сенсационной информации о бессмертии первого президента Ичкерии. Почти сразу же из неофициальных источников в российских спецслужбах пришла информация, что Джохар Дудаев жив и здоров, находится на военной базе под Мюнхеном и собирается вернуться в «свою» республику. Подоспела и информация агентства «Аргументы и факты» о том, что тяжелораненый Джохар Дудаев был вывезен за пределы Чечни на одной из машин миссии ОБСЕ, которые действительно имеют дипломатическую неприкосновенность и не досматриваются на дорогах.

Проследить истинные источники этих потрясающих новостей достаточно трудно. Но наивно полагать, что московская сторона не принимает участия в информационной войне. Затягивание встречи Квашнина с Масхадовым, чеченским командиром, на которого делают ставку здравомыслящие российские политики (например, Вячеслав Михайлов и Аркадий Вольский) и который еще при жизни Дудаева заявил о необходимости прекращения войны «до последнего чеченца»; невыполнение договоренностей в Назрани; «адекватные меры», предпринятые российской армией в Гехи и Месхеты, внесшие свою лепту в продолжение этой войны; шатающийся трон Завгаева; открытая конфронтация Завгаева и Гульдиманна – вот фон, на котором ведутся «информационные боевые действия».

В таких условиях Москва могла запланировать некую «встряску» по схеме «залить воду в трещины, а потом заморозить», которая должна была бы «расшатать ситуацию». Трещины в руководстве чеченских сепаратистов видны невооруженным глазом, «водой» вполне могла бы послужить сногсшибательная новость о «возвращении Дудаева», а «заморозкой» – недавние слова директора ФСБ о подготовке чеченской стороной двойника Дудаева.

Однако Гульдиманн резко отмежевался от участия миссии ОБСЕ в мнимом «спасении Дудаева» и «замирился» с Завгаевым, хотя их отношения могли перерасти в критические; Сергей Степашин заявлял еще 19 июля, что «проблема Гульдиманна», проявляющего, по словам Завгаева, «необъективный подход к событиям на Северном Кавказе», будет решена в течение недели, и. в телефонном разговоре предложил дипломату побывать в Москве – «на ковре» министра иностранных дел. После заключенного мира Тим Гульдиманн по поводу «спасения Дудаева» однозначно заявил, что втянуть дипломатов «в ложную игру» не удастся, и пообещал назвать источники скандальной информации, когда «во всем разберется». Конфликт, грозящий дипломатическими осложнениями (чего, кстати говоря, никогда не допустит Москва), оказался исчерпан, источники, отлившие пулю в Гульдиманна, до сих пор неизвестны.

С чеченской стороны последовал ответный залп, который, быть может, и готовился как самостоятельный. К нашумевшей публикации в «Грозненском рабочем», обещавшей очередное «воскрешение» первого президента Ичкерии (под характерным заголовком – «Дудаев жив?»), по имеющимся данным, приложил руку кто-то из высших сфер сепаратистского руководства. Вряд ли это был сам Радуев – претендующий на лавры «борца и бойца», он не владеет тонкой политической кухней и ниточками к средствам массовой информации.

Сам метод подачи информации характерен для информационной войны: источник неизвестен, а фактуру публикации при необходимости можно и оспорить – мало ли чего там накопают журналисты. Кроме того, обласканным средствами массовой информации сепаратистским лидерам не раз представлялась возможность лично преподнести сенсацию на пресс-конференциях. Никто такой возможностью не воспользовался.

Появление упомянутой публикации свидетельствует о слабости сепаратистского руководства: если преемник президента говорит, что национальный герой мертв и он сам его закопал, то так тому и быть, разночтения неуместны. Как говорится в одном фривольном анекдоте, «нет уж, умерла так умерла».

Публикация только продлила игру вокруг имени Дудаева. Главный редактор «Грозненского рабочего» поспешил откреститься от участия в игре, заявив, что статья представляет собой только «комментарий к слухам» и реальными фактами журналисты не располагают. Секретарь Совета общественной безопасности республики Руслан Цакаев полагает, что это «блеф, попытка путем реанимации имени покойника избежать раскола между боевиками», а «министр печати и информации» сепаратистов Мовлади Удугов утверждает, что после апреля, когда чеченская сторона заявила о смерти Дудаева, никаких сообщений на этот счет она больше не делала.

Многие жители Грозного недавно нашли в почтовых ящиках листовки, где сообщается, о здравии Дудаева и от первого лица обещается возвращение в Чечню. Попутно даются нелестные характеристики «предателям» Яндарбиеву и Масхадову.

Что в имени тебе моем?

Даже если Дудаев физически жив, то политически он мертв – вряд ли соратники отдадут назад рычаги управления. Возня вокруг его имени имеет смысл только потому, что сохраняется харизматическая значимость мятежного генерала в чеченском обществе: на последнем массовом митинге в Грозном вышедшие с требованием немедленного окончания боевых действий люди держали в руках портреты не Яндарбиева или Масхадова, и уж тем более не Завгаева, а именно Джохара Мусаевича.

Сейчас игра «картой Дудаева» – лишнее свидетельство политической слабости. Причем как чеченской стороны, представители которой пытаются достичь личных целей, укрепить свою власть, козыряя именем генерала, так и российской, которая ведет мирные переговоры, не освященные уважаемым в чеченской среде именем.

«Войне конец – хватит, отвоевались» – сказал генерал Лебедь в 1.20 ночи 31 августа после 7 часов переговоров. И вся пресса на следующей неделе на все лады обсуждала ситуацию с завершением войны в Чечне, роль в этом А. Лебедя, отношение к его усилиям первых лиц государства, прежде всего – президента. Но начнем, как говорится, в порядке хронологии.

«Мир или перемирие? Это должен решить президент», – выносят свой вердикт 3 сентября «Известия» и поясняют свою позицию так:

«Юридической основой документов. помимо международных и российских деклараций и законов общего свойства, является, по сути, один-единственный указ президента РФ N 985 от 25.06.1996 г., предписывающий вывести войска из Чечни…

Однако не все войска: вывод 205-й дивизии внутренних войск и 101-й мотострелковой дивизии требует „специального, нового указа президента, т. к. под прежний они не подпадали. Следовательно, для того чтобы слово и подпись генерала, заявленные им 31 августа, не остались лишь благой декларацией и чтобы в Чечне государство действительно перестало убивать своих граждан, необходим соответствующий указ Ельцина. Его пока не последовало“. »

А «Комсомольская правда» за 3 сентября публикует «Книгу памяти. Страницу 11-ю», предваряя ее выпуск письмом родственников погибшего в Чечне старшего лейтенанта Сергея Ромашенко «Сердце Сережи не вынесло боли ран и большой потери крови…» Отец спрашивает: «Сколько нечисти в нашей России живет – насильники, убийцы, грабители, бродяги, пьяницы… А вот лучшие сыновья России – ее Слава, Честь, Достоинство, Гордость – гибнут юными. И за что? Ответьте мне, моей жене, жене погибшего сына, моему младшему сыну, наконец, дочери-малютке, которая родилась после гибели сына и стала сиротой, ответьте нам, господа-политики, за что погиб наш, мой сын?»

После этого крика души волей-неволей согласишься с оценкой А. Лебедя, данной «Российской газетой» 3 сентября в материале «Кровопролитие остановлено. Теперь – ковать мир»: «Признанный военачальник, Александр Лебедь доказал, что он еще и тонкий дипломат, дальновидный политик, искренне редеющий о судьбе Чечни и России в целом».

А ведь Доку Завгаев обвинил Лебедя чуть ли не в предательстве интересов России, в государственном преступлении. Вот и «Комсомольская правда» за 4 сентября, судя по «шапке» номера «Лебедь торжествует. А страна – недоумевает», высказывает сомнение в «тонкости» Лебедева-политика. Да и начало материала это подтверждает: «Вот ведь вопрос: что такое Лебедь для России? Во благо или во вред?». И в этом же номере, только на 2-й странице, «Комсомолка» помещает ответы на этот вопрос:

Министр обороны И. Родионов: «Сейчас, наверное, возобладал здравый смысл в отношении чеченской войны… Я человек более пожилой, может быть, действовал бы более осторожно. Но во всяком случае инициативы Александра Ивановича, как бы быстры они ни были, одобряю. И искренне хочу ему помочь».

Руководитель Чеченской республики Д. Завгаев: «То, что происходит, нельзя назвать миром. Это иллюзия, видимость мира. Некоторые этим восторгаются. А преступная сторона набирает силу. Если сегодня серьезно не подкорректировать так называемый „мирный курс Лебедя“ – последствия могут быть просто ужасными».

Вообще же, судя по публикации «Труда» за 4 сентября под заголовком «Александр Лебедь: Навоевались!», и сам генерал-миротворец считает, что «война лишь приостановлена». По словам Лебедя, начальник штаба сепаратистов А. Масхадов полностью контролирует лишь 60 процентов вооруженных формирований боевиков. Все это лишний раз подтверждает: войны, особенно в таком сложном регионе, как Чечни, не заканчиваются одним росчерком пера. Вот и «Российскую газету» за 4 сентября, днем ранее утверждавшую, что кровопролитие остановлено, теперь тоже одолевают сомнения. Говорит об этом уже заголовок передовой «Мир в Чечне – точка или многоточие». А все потому что «ситуация осложняется возникновением третьей вооруженной силы. В селе Знаменском, Надтеречном и Урус-Мартановском районах сторонниками Д. Завгаева начато формирование отрядов самообороны из числа милиционеров. чеченского ОМОНа и местных жителей. Такой поворот событий грозит срывом достигнутых договоренностей, может ввергнуть чеченский народ в новый виток войны».

Очень тяжело прошли события 1996 года, когда нашли войска практически окружили последнюю группировку бандитов, взяв их в огненный «мешок». Но политики тогда предали свою армию, не дали Пуликовскому, Шаманову и Трошеву завершить операцию до конца. Ультиматум мог быть реализован в течение 48 часов и на сегодня Россия не имела бы столь острой чеченской проблемы и огромных потерь. Жаль, что подписывал это позорное Хасавюртовское соглашение бывший друг Шаманова генерал Лебедь.

Вот как вспоминает об этом сам Владимир Анатольевич:

– Мы с Лебедем служили примерно в одно время в училище, правда, он окончил раньше, чем я. Мы вместе командовали ротами, дружили семьями. Поддерживали дружеские отношения вплоть до его смерти. Жены – более активно, мы – менее. Роль Лебедя в чеченских событиях я оцениваю как негативную. Своё мнение я ему высказал, он излагал свою точку зрения, правда, на мой взгляд, неубедительно. В то время объединённую группировку возглавлял генерал Тихомиров, бывший начальник штаба 14-й армии, которой командовал Лебедь. Почему Александр Иванович не прибыл в Чечню, когда мы там воевали, и на месте с нами не разобрался в ситуации? Много странного в тех событиях. Вначале убывает Тихомиров, его заменяет Пуликовский, а через неделю вытесняют Шаманова. И ещё через неделю приезжает Лебедь, принимает решение о «замирении».

Да, любая война кончается миром, но как сложен к нему путь. Взять механизм осуществления договоренностей. Именно о нем ведет речь «Российская газета» в этом же номере в материале «Дома уже не горят. А деньги?» и приходит к выводу, что обнадеживающего мало – не только для России, но и для нас с вами, налогоплательщиков. За чей счет будут проводиться восстановление разрушенного войной хозяйства, решаться проблемы в социальной и экономической сферах? Лебедь на эти вопросы ответа не даст. Но, судя по всему, денежки на это возьмут из наших карманов. Причем немалые. Только на строительство школ в Грозном нужно не меньше 400 млрд. руб.

Вообще Москве над многим придется задуматься при решении проблем, вызванных войной в Чечне. Но, может быть, хотя бы одна из них отпала. «Российская газета» за 5 сентября рассеивает имевшие место сомнения по поводу правомерности действий Лебедя: «Инициативы Александра Лебедя по чеченскому урегулированию, подписанное соглашение с лидерами вооруженной оппозиции полностью одобрены президентом России. Об этом сообщил премьер-министр В. Черномырдин в ходе рабочей поездки в столицу Кабардино-Балкарии». («Уйти, чтобы остаться»).

Но читатели, в частности «Комсомольской правды» за 5 сентября хотят определенности и в другом – в цифрах потерь. На вопрос об этом во время прямой линии министр обороны И. Родионов, не увиливая, ответил:

«Всего за войну в Чечне на 30 августа погибла 2837 человек – это только военнослужащие Министерства обороны. Примерно такая же цифра и у МВД. Ранено 13270 человек. Без вести пропали 337. И в плену на сегодняшний день, мы считаем, находятся 13 офицеров, 2 прапорщика и 80 солдат и сержантов. Вот такие горькие цифры».

Ну а «Известия» за 5 сентября и «Аргументы и факты» публикуют материалы (соответственно) «Казарма номер шесть. Репортаж из последнего дня войны» и «Последний день войны». «АиФ», кстати, рассказывают в своей публикации и о курьезах на чеченской войне, которые, на наш взгляд, только подчеркивают ее непопулярность и трагизм.

Корреспондент-известинец Бесик Уригашвили добавляет свои впечатления о нравах на войне: «О том, что „мародерка“ практикуется с первых дней войны, никто из бывалых солдат особенно не скрывает. Тащат все: утюги, чайники, видеомагнитофоны, люстры, персональные компьютеры. Особой популярностью пользуются ковры… Ханкалинское начальство прекрасно знает и о „мародерке“, и о прочих „шалостях“ бойцов, но закрывает на это глаза. Не может по-другому».

Словом, действительно: войны политики начинают быстро, а заканчивать их приходится всему народу долго. Порой очень долго. Одно дело – прекратить стрельбу. Это, хотя и трудно, но в конце концов удается. Не удается вытравить из души воевавших вот это: мы никому не нужны, а раз так – пользуйся моментом, мародерствуй, пей, обирай подчиненных… В этом смысле для некоторых война не заканчивается никогда. Страшнее этого, по-моему, ничего нет.

В интервью «Известиям» Александр Лебедь так оценил свои действия:

– Важно то, что не без трудностей, но соглашение выполняется. Войска оттуда уходят. В футбол люди начали вместе играть. Пленных меняли, меняем и будем еще менять. Захоронениями наконец занялись. Иные полтора года лежат прикопанные – притоптанные, и никому почему-то дела до этого не было. Конституционных препятствий особенных я не вижу. Сейчас главная задача – дерущихся растащить, дать людям дело.

Дела там всем хватит. Именно для этого нужно коалиционное правительство, через него финансирование, организация выборов – естественно, под контролем наблюдателей, чтобы это не было профанацией, легитимизация какого-то лидера и уже через него отстраивание на постоянной основе правительства и соответствующих отношений.

Люди там разные, как везде, но большинство при разговоре с глазу на глаз признают, что Чечню невозможно куда-нибудь в Америку перенести.

– Если так получится, если после выборов большинство решит не отделяться – тогда, конечно, никаких проблем. Но если все-таки захотят отделяться?

– Можно сейчас фантазировать на эту тему, но все будет зависеть от того, как работать. Как будут работать Министерство по делам национальностей, Министерство юстиции, Министерство экономики, Министерство финансов.

– То есть вы надеетесь на разумный, скажем так, выбор чеченской стороны.

– Я убежден, что будет именно такой выбор. Чечню нельзя отрезать просто так. Предстоит колоссальная работа, чтобы убедить их в этом, но ведь нет другого пути. С помощью истребителей-бомбардировщиков и гаубиц порядок не может наводиться. Когда населенный пункт под названием Бамут просто сровнен с землей, то все уцелевшие граждане этого Бамута – были ли они за Дудаева или против – становятся заклятыми «друзьями» России на всю оставшуюся жизнь. Я же там разбирался. Большинство-то воюет не потому, что любит Дудаева. Говорят: сожгли мой дом, убили жену, покалечили детей – и все.

– Об этом многие разумные люди предупреждали в декабре девяносто четвертого, но сейчас мы имеем состоявшийся факт, это произошло. Возьмите республики СССР, с которыми отношения были куда более простыми, и представлялось очевидным, что отделиться экономически невозможно. Но большинство населения или большинство политиков, принимающих решения, этого не понимают или не хотят понимать. Вопреки логике отделяются – потом уже не соединишь. Так не может случиться с Чечней?

– Не думаю, что так будет.

– Ощущаете ли вы противодействие в Москве вашим стараниям добиться мира? Если да, то с чьей стороны?

– Это, скорее, не противодействие. Скорее, молчаливым бездействием можно добиваться определенных результатов. Можно сидеть, ничего не делать, а процессы объективные идут, и в конце концов приходим в тупик. Вы, наверное, обратили внимание, что, за исключением Министерства юстиции, которое напало на хасавюртовские соглашения, все остальные как-то заняли позицию выжидательную. Дума на каникулах, Совет Федерации тоже. Я полагаю, после 25 числа начнутся какие-то процессы, когда Дума вернется.

Надо помнить хотя бы свой горький опыт. Вот девять лет в Афганистане провели, разнесли полстраны, сделали все население своими врагами и убрались оттуда. Эту войну в Афганистане вело, как теперь все, прозрев, дружно признали, тоталитарное государство. А сегодня у нас государство демократическое. По крайней мере, таковым считается.

– Ну, чеченская война никак с этим названием не согласуется.

– Вот у меня и вопрос: должны чем-то отличаться действия тоталитарного государства и демократического? Хотя бы цивилизованным подходом для начала. Ведь в обоих случаях – истребители-бомбардировщики как гаранты конституционного порядка. Не будет конституционного порядка при помощи истребителей-бомбардировщиков. Я это совершенно точно знаю.

– Это говорил Сергей Адамович Ковалев – нашлось очень много желающих объявить его предателем.

– Не знаю, что говорил Сергей Адамович Ковалев, у нас с ним разный возраст, разный жизненный опыт. Он никогда не воевал, а я провоевал очень много лет. Он теоретик-гуманист, а я практик – даже не берусь сказать «гуманист». Я практик.

– У него своего рода практика тоже была.

– Я воевал в Афганистане, в Грузии, в Молдавии – везде все развивалось примерно по одному и тому же сценарию.

– Это наводит на мысль, что везде в основе одни и те же силы.

– Одни и те же силы и, как минимум, одни и те же планировщики. Не получается что-нибудь, надо менять политику – это тяжело, это неприятно, вот одна причина искать выхода в войне. Необходимо как следует разбираться с экономическими корнями всех этих войн.

– Каковы они, по-вашему?

– Они мафиозные. Вот у меня сейчас одна из самых больших трудностей – это контакты с людьми, которым я, оказывается, походя развалил массу контрактов.

– И они засвечиваются? Общая идея о существовании людей, заинтересованных в войне, как бы очевидна, об этом все говорят, но никого не поймали за руку.

– Система совершенно замечательно отлажена. Вот тут продают валенки, а там сбывают галоши, и все в порядке. Не могу сейчас назвать имена, но возникли такие люди, о которых я бы никогда не подумал, что они имеют отношение к этой войне. По общению, по тому, чем они занимаются, кем они являются, никогда не подумаешь.

– «Возникли» – это значит: они появляются и чего-то от вас хотят добиться?

– Да. И камуфляж один: «единая и неделимая», «конституционный порядок». Когда эта атака не проходит, тогда начинается прямой разговор: что вы делаете, вы же весь бизнес поломали. Все подписано, заключено. Ну убивают понемножку, но ведь всегда убивали и будут убивать. Жизни этих пацанов – солдат, сержантов, офицеров, прапорщиков – мелкая разменная монета: тысячей больше, тысячей меньше…

В ожидании «Чеченского синдрома»

Было все что угодно, только не мир

Подписаны Хасавюртовские договоренности, и мы убаюкиваем себя мыслями о том, что война остановлена. «Вероятно, еще будут провокации, но полномасштабной войны уже не будет», – громогласно объявляют знатоки чеченской проблемы. Генерал Лебедь, недавно отправленный в отставку, убежден, что война разгорится с новой силой, поскольку генералу Куликову надо залить кровью свои преступления «Мир в Чечне – удивляется представительница Московского отделения Комитета солдатских матерей – Да его там никогда и не было. Все что угодно, только не мир» «Мы, родители, должны мстить за своих сыновей…» – пишет в отчаянии мать солдата из Челябинской области «Мой сын трагически погиб в Чечне 3 марта 1994 года. И пошли тут черные дни… Кто виноват в гибели моего сына – не знаю…» – еще один крик души.

Для них черные дни уже наступили. «100 000 убитых в Чечне – компромат на высших» – пишет Александр Минкин в своей статье в «Общей газете» от 17 октября. Но, видимо, – это не тот компромат, которого они боятся, поскольку он оставляет их полностью равнодушными; кроме того, у них есть дела поважнее, вроде войны, объявленной отставным генералам. Увы, не приходится надеяться, что те, кто сегодня руководит Россией от лица обессилевшего от болезни президента, смогут повторить его слова, произнесенные с такой силой в 1996 году: «Простите меня, вашего президента, что я не смог уберечь ваших сыновей».

В одном из своих недавних интервью («Независимая газета» 26.09.96), отвечая на вопрос о своем отношении к демократам, Александр Лебедь сказал: «Это все вчерашние люди». Любопытно, что в последнее время голоса тех, кто, независимо от Лебедя, придерживается такой же точки зрения по отношению к правозащитникам, звучат все сильнее: их обвиняют в провале национальной политики России, в возвеличивании чеченского народа и в капитуляции русской армии перед чеченцами. «Отторжение бывших правозащитников в нынешней России означает не то, что Россия плоха или больна, а скорее всего их крах как демократов», – пишет Виктория Шаринова в статье «Правозащитники в современной России» («Сегодня», 17.08.96). Автор достаточно четко выражает позицию определенной части нашей сегодняшней интеллигенции, у которой, скажем, поведение Сергея Ковалева и поддерживающих его средств массовой информации вызывает эмоции, подобные реакции быка на красную тряпку «Путь Ковалева к дудаевскому бункеру был проложен еще ленинским пломбированным вагоном», – пишет Юлия Гинзбург в той же газете «Сегодня» от 11 сентября. «Единомышленников у Виктории Шариновой немало, гораздо больше, чем кажется. Но основное их число не из тех людей, кто имеет беспрепятственный доступ к телеэкранам и газетным страницам». Когда читаешь эти строки, возникает ощущение, что Юлия Гинзбург живет в совершенно другой стране. По ее мнению, вся русская пресса поддерживает позицию правозащитников по отношению к чеченской войне, а «ни Ельцин. ни тем более НДР не имеют сколько-нибудь надежного идеологического обеспечения». Стоит только вспомнить беспрецедентную предвыборную кампанию, развернувшуюся в российских СМИ накануне президентских выборов. Все настолько были напуганы возможным приходом коммунистов к власти, что закрывали глаза на то, что многие газеты превратились в предвыборные агитки, что, кстати, в свою очередь порой вызывало обратный эффект. На самом деле наша пресса и после выборов осталась достаточно зависимой от перемены настроений власть предержащих. Она так держится за подаренную ей свободу, что просто не хочет делать резких движений, чтоб не разозлить власть-благодетельницу. Иллюстрацией может послужить история с недавней инициативой «Обшей газеты». Совместно с другими изданиями «Общая газета» планировала провести траурное шествие по улицам Москвы, протестуя против войны в Чечне и в память о погибших там. Решение об этом было принято незадолго до известного ультиматума, предъявленного генералом Пуликовским чеченцам, вошедшим в Грозный. Но в дело вмешался генерал Лебедь, ультиматум был отменен, военные действия остановлены, а затем заключены Хасавюртовские соглашения. И главные редакторы изданий, подписавшие обращение к жителям Москвы о проведении антивоенной манифестации, решили отказаться от этой акции, чтобы «не мешать мирному урегулированию». Антивоенное движение умерло, не успев родиться. Еще одна гражданская инициатива завяла, поскольку политическая целесообразность в который уже раз взяла верх над естественными порывами человеческой души. Справедливости ради следует сказать, что под обращением «Общей газеты» было не так уж много подписей. Видимо, «траурное шествие» попахивало явным диссидентством, куда приятнее было в свое время поддерживать массовую акцию «Голосуй или проиграешь» – веселее, да и участие в ней сулило в будущем определенные дивиденды. Как не вспомнить ту же Викторию Шаринову, автора газеты «Сегодня»: ее и ее единомышленников трудно себе представить участвующими в «траурном шествии». «Трагизм ситуации (в Чечне), – пишет она в своей статье, – возник из-за того, что правозащитникам безгранично поверила интеллигенция, их оценки были подхвачены и тиражировались СМИ. На протяжении многих месяцев стране внушалась мысль о свободолюбивом чеченском народе, который с оружием в руках защищает свою независимость от России, о бессмысленной и преступной войне, которую Россия ведет, о ее обязанности вывести войска немедленно и без всяких условий и т. д.» Эти строки были написаны 17 августа 1996 года, за несколько дней до подписания Хасавюртовских соглашений. Вспоминается другая акция средств массовой информации, которая поразила всех своей силой и дерзостью. Тогда, 1 марта 1995 года, когда убили Владислава Листьева, телевидение прекратило передачи, и десятки тысяч людей пришли в Останкино проститься с любимым журналистом. Сегодня семьи 100 тысяч убитых русских и чеченцев остались наедине со своим горем. Для наших политиков и многих СМИ сейчас гораздо важнее понять, как воспринимать окончание войны: капитуляция российской армии или единственный выход из сложившейся ситуации. Из-за того, что мы не нашли в себе силы пройти траурным маршем по улицам Москвы, всего на несколько минут вспомнив о тех, кто погиб, мы не искупили своей вины за то, что так и не смогли остановить эту бойню. Страна, которая не делает выводов из своей истории, снова и снова будет повторять одни и те же ошибки. Горько смотреть, как наши самые лучшие журналисты тратят время на смакование подробностей скандальных разоблачений и предоставляют эфирное время «героям чеченской войны» вроде генерала Куликова, который, пользуясь гэбешными методами времен «застоя», топит другого генерала, вскоре после этого уволенного за ненадобностью. Хочется спросить их, некогда снискавших себе славу «независимых профессионалов российских масс-медиа»: «Разве цель оправдывает средства?» В связи с этим многих поразило недавнее награждение Владимира Гусинского. руководителя группы «Мост», французским Орденом искусств и литературы за его «вклад в развитие независимой прессы в России». Увы, эта награда слегка запоздала.

И ещё один шокирующий документ хотелось бы привести в нашей книге – это «ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПАРЛАМЕНСТСКОЙ КОМИССИИ С. ГОВОРУХИНА», который был опубликован в «Советской России».

Отсчет событий, которые привели Чечню к национальной катастрофе, а Россию – к трагедии и резкому изменению политической ситуации, начался в ноябре 1990 года. Основное содержание этапа, продолжавшегося до 21 августа 1991 года, – вызревание предпосылок государственного переворота в Чечне…

Весной 1991 года в рамках приуроченной к выборам деловой поездки по России Чечено-Ингушетию посетил председатель Верховного Совета РСФСР и кандидат в президенты Б. И. Ельцин, выразил поддержку суверенитету республики.

Трудно поверить, что Ельцин, повторяя свою печально знаменитую фразу о суверенитете во время предвыборной горячки, не понимал, во что это выльется. Значит, давал обещания с единственной целью – получить (любой ценой!) голоса избирателей.

Вот это и есть то, что мы называем «грязной политикой» – извлекать личную выгоду любой ценой, даже в ущерб государственным интересам.

На основе свидетельских показаний комиссия установила, что подобные «успехи» сепаратистов стали возможны благодаря одобрению, а зачастую и прямой поддержке со стороны окружения президента России Ельцина и председателя Верховного Совета Хасбулатова.

24 ноября Верховный Совет РСФСР принял постановление об отмене незаконно назначенных в Чечне выборов.

Очевидным итогом таких выборов стало постановление центризбиркома Чеченской республики об избрании генерала Дудаева президентом Чечни, первым указом которого стал указ об отделении и суверенитете республики. 4 ноября вице-президент Руцкой издает распоряжение о создании оперативного штаба по кризисной ситуации в Чечено-Ингушской республике…

Несмотря на критичность ситуации, подписание указа о ЧП состоялось только 7 ноября, поскольку связь с уехавшим в предпраздничные дни в Завидово Б. Ельциным, по показаниям некоторых свидетелей, была затруднена.

…События, последовавшие за введением ЧП, носили явно трагикомический характер. Направленный в Грозный ОМОН блокируют вооруженные боевики, а сопротивления он оказать не может, так как личный состав и техника летели в разных самолетах и приземлились на разных аэродромах (Владикавказ и Моздок).

Спустя несколько дней Верховный Совет РСФСР вынужден был отменить указ о введении ЧП, с чем согласился и сам Ельцин.

С этого момента началось укрепление авторитарного режима в Чечне при прямом пособничестве центральной власти России, что и привело впоследствии к трагическим событиям 1994–1995 гг.

…Доброжелательные жесты признания Дудаева в качестве официального руководителя Чеченской республики делались вплоть до конца 1994 года.

Так, в правительственных телефонных справочниках республик, краев и областей Российской Федерации значились координаты Дудаева Джохара Мусаевича президента Чеченской республики. В именном указателе книги Ельцина «Записки президента», изданной в 1994 году, Дудаев назван президентом и председателем правительства Чеченской республики, как и в справочнике, изданном российским правительственным издательством «Российские вести» в 1995 году. Признание дудаевского режима де-факто существовало на протяжении всего периода, в том числе и после того, как происходили события, вмененные этому режиму в вину (фальшивые авизо, разграбление поездов, исход дискриминируемого русскоязычного населения и т. д.)… Контакты между федеральными властями и Чеченской республикой никогда не прерывались.

Так, было дано разрешение правительству Чеченской республики выдавать жителям Чечни заграничные паспорта граждан России, по которым они могли выезжать в дальнее зарубежье. Последнее имело немаловажное значение для поездок эмиссаров и самого Дудаева за границу с политическими и экономическими целями.

Комиссия не может квалифицировать такие действия чиновников иначе, как должностное преступление.

В 1991–1995 гг. федеральные органы государственной власти РФ фактически устранились от своей конституционной обязанности обеспечить законность на территории Чеченской республики. Прежде всего ответственность за это самоустранение ложится на главу государства и исполнительной власти – президента Российской Федерации.

Ориентируясь на свидетельские показания и видеоматериалы комиссия отмечает, что президент Ельцин никогда не мог выполнять свои должностные обязанности по состоянию здоровья… Чеченский кризис еще одно доказательство необходимости федерального закона о государственной медицинской комиссии, уполномоченной дать заключение о состоянии здоровья высших должностных лиц РФ. Финансирование незаконного режима.

Периодически от Минфина поступали значительные суммы наличных денег, причем каждый раз это совпадало с планируемыми выступлениями оппозиции. Так, в марте 1962 года, когда политические противники дудаевского режима планировали свое первое выступление, в Грозный из России было доставлено 150 миллионов рублей наличными. В августе 1992 года, за неделю до очередной антидудаевской акции, из Москвы поступает 500 миллионов рублей наличными. В конце 1992 года в Москву приезжал премьер-министр Чечни Я. Мамадаев, и речь шла уже о 2,5 млрд. рублей. И в начале апреля 1993 года деньги начинают доставаться в Грозный, как раз накануне общереспубликанской забастовки, назначенной на 15 апреля.

Таким образом, незаконный режим в трудные для него периоды получал от федеральных властей не только моральную, но и материальную поддержку.

Другое направление официального финансирования – перечисление средств из Пенсионного фонда России для выплаты пенсий на территории Чечни. Дудаев успешно этим пользовался и направлял получаемые средства для иных целей.

В 1993 году «денежную помощь» Дудаеву оказала Эстония. 20 и 21 марта 1993 года на двух самолетах из Таллина в Грозный (под видом диппочты) было доставлено в общей сложности 18,2 тонны советских денег, изъятых из обращения в Эстонии, на сумму 2,5 млрд. рублей. Таким образом было совершено финансовое преступление, подрывающее экономику России.

Крупным источником как рублевых, так и валютных поступлений являлась нефть.

Только прямое пособничество российских правительственных структур могло обеспечить поступление огромных объемов нефти в Чечню, доставку продуктов нефтепереработки за рубеж по российским трубопроводам и получение нефтедолларов режимом Дудаева. В этой связи комиссия выявила следующее. К 1991 году нефтегазовый комплекс республики включал 54 предприятия. По имеющимся у комиссии данным, на заводы Грозного для переработки поступило: 15 млн. тонн в 1991 году 9,7 млн. тонн в 1992 году 3,5 млн. тонн в 1993 году 2,98 млн. тонн в 1994 году.

При этом значительная часть нефти приходится на нефть Западной Сибири.

Несмотря на прямой финансовый ущерб, никаких решений по особому режиму работы нефтегазового комплекса Чеченской республики ни на правительственном, ни на президентском уровне не принималось. Более того, на встрече двух министров топлива и энергетики – Черномырдина В. С. и Дурдиева З., состоявшейся 6 июля 1992 года, с российской стороны не только не было предъявлено каких-либо претензий, но активно рассматривались вопросы дальнейшего «сотрудничества» и заключения международных Логоворов.

Согласно официальным данным Минтопэнерго, поставка в Грозный ставропольской нефти была прекращена в августе 1993 года, а из Дагестана – лишь в ноябре 1994 года, то есть менее, чем за месяц до начала операции по наведению конституционного порядка.

Одним из сторонников такой позиции властей был Е. Т. Гайдар.

Нефтепродукты поступали в различные коммерческие структуры, а также на экспорт, при этом экспортером выступала не Россия, а Чечня.

Решение о выделении экспортных квот принималось на самом высоком правительственном уровне.

Из справки Минтопэнерго следует, что квоты на экспорт исправно выдавались и в 1992, и в 1993, и в 1994 году, причем в 1994 году на 65 тысяч тонн больше, чем в 1993 году.

Каким же образом осуществлялся завершающий этап – получение денег? Согласно показаниям должностных лиц, для «удобства» получателя (Чечни) Центральный банк РФ уже с июня 1992 года прекратил расчеты с Чеченским национальным банком, сделав тем самым прохождение финансовых средств в Чечню совершенно бесконтрольным. В дело активно включились различные коммерческие структуры, охотно выполнявшие различные посреднические функции между отправителем (Чечней) и получателем нефтепродуктов. По сведениям министра Чеченской республики З. Дурдиева, деньги, полученные от этих сделок, концентрировались в Чеченском национальном банке.

Таким образом, движение средств, полученные от реализации нефти и нефтепродуктов, не контролировались правительством России, а следовательно, не облагались налогами. Значительные суммы в рублях и валюте шли на укрепление режима Дудаева.

Еще одним мощным источником поступления средств явились многочисленные финансовые акции с фальшивыми авизо и изготовлением фальшивых российских рублей.

И здесь определенную негативную роль сыграл Центробанк РФ, создавший новую финансовую структуру – расчетно-кассовый центр. За счет этого промежуточного звена, выполнявшего роль «черного ящика», разрывалась видимая связь между реальным отправителем денег и их получателем.

Преступные деньги успешно поддерживали криминальный режим Чечни, который все больше укреплялся под прикрытием федеральных властей. Возрастала не только его финансовая, но и военная мощь.

Вооружение армии и военных формирований в Чечне

Взяв курс на построение независимого, суверенного государства, Дудаев начал принимать меры к созданию собственных вооруженных сил.

Началось открытое разграбление российской армии. 16 марта 1992 года обязанности министра обороны возложил на себя президент Ельцин. 3 апреля 1992 года его первым заместителем был назначен генерал Грачев. После этого все вопросы, касающиеся личного состава вооруженных сил, вооружения и техники решались только этими лицами.

К маю 1992 года боевиками Дудаева было захвачено 80 процентов единиц боевой техники и 75 процентов единиц стрелкового оружия на территории республики.

Окончательную точку в передаче оружия Дудаеву поставил министр обороны РФ Грачев.

Он направил в штаб Северо-Кавказского военного округа шифр-телеграмму следующего содержания:

«КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ СКВО (лично)

На N 3/495ш от 20.05.92 г.

Разрешаю передать Чеченской республике из наличия 173 гв. ОУЦ боевую технику, вооружение, имущество и запасы материальных средств в размерах:

– боевую технику и вооружение – 50%

– боеприпасы – 2 бк

– инженерные боеприпасы– 1–2% Автомобильную, специальную технику, имущество и запасы материальных средств реализовать по остаточной стоимости на месте.

28.05.92 г. N 316/0306ш П. Грачев».

С учетом того, что к дате этого решения сепаратистами был захвачен значительно больший объем военной техники, понятен формальный характер действия российских властей.

Нарушение прав гражданского населения на территории Чечни

Комиссия располагает многочисленными фактами которые позволяют утверждать, что после захвата власти в республике исполкомом Общенационального конгресса чеченского народа и генералом Джохаром Дудаевым нарушения прав гражданского населения приняли тотальным характер.

Об этом красноречиво говорят факты, приведенные членом комиссии депутатом И. М. Бурлаковым, бывшим преподавателем Грозненского университета.

Многие факты приведены в «Белой книге» центра общественных связей Федеральной службы контрразведки России.

Все эти (и другие, подобные им) преступления остались безнаказанными.

Лето 1993 года. Днем на улице Ленина, около церкви, автомобиль сбил пожилую женщину и протащил ее несколько метров до перекрестка. Водитель автомобиля вышел, пинком отбросил труп к обочине, спокойно сел в машину и уехал.

Лето 1994 года. Молодой парень лет шестнадцати, проживавший по улице Розы Люксембург, вышел за хлебом около девяти часов утра и домой не вернулся. Через день к матери пришли представители «правоохранительных органов» и повезли ее на опознание трупа, который висел на дереве с выколотыми глазами, с изуродованным лицом и другими следами пыток.

Поразительным примером нарушения прав гражданского населения Чечни является постановление парламента Чечни о выселении лиц некоренной национальности из некоторых районов поселка Черноречье, принятое в августе 1992 года.

Националистический угар затронул и детские души. По свидетельству русских учительниц из Грозного, дети нечеченской национальности запугивались, избивались своими чеченскими одноклассниками. Одна из учительниц заявила, что, проработав в школе около 40 лет, она никогда раньше не испытывала таких унижений.

Подводя итог, можно сказать: то, что происходило в ЧР в период существования режима Дудаева по отношению к некоренному гражданскому населению, нельзя назвать иначе, как геноцид.

В обращении жителей станицы Ассиновской на имя президента России Ельцина говорится: «В настоящее время у нас нет ни нации, ни Родины, мы являемся изгоями из своих домов, хотя здесь проживали мы и наши предки более 200 лет». В письме жители станицы перечислили многочисленные факты бесчинств и преступлений против мирных жителей.

На это письмо жителей Ассиновской никто не ответил. Не волновала эта проблема и правозащитников.

Их, например, не интересовал вопрос, почему в 1991 году в Ассиновской проживало 8000 человек, а осталось менее двух тысяч. Более 70 домов подверглись нападению. Нападение было совершено даже на православную церковь.

Подобное письмо было направлено президенту Ельцину, В. С. Черномырдину, В. Ф. Шумейко, И. Я. Рыбкину от имени 50 тысяч жителей Наурского и Шелковского районов.

О творящихся в самопровозглашенной Чеченской республике тягчайших массовых преступлениях против мирных граждан некоренной национальности молчали все: Верховный Совет во главе с депутатом от Грозного Русланом Хасбулатовым, президент России и правительство, возглавлявшееся нынешним лидером движения «Выбор России» Егором Гайдаром, молчали «свободные» пресса и телевидение.

Заметим, что не избежали дудаевского террора и чеченцы.

Преступления против человечности, как известно, не имеют срока давности и не подлежат амнистии.

Учитывая полную беспомощность главы государства (который, являясь гарантом Конституции, не защитил свой народ от геноцида), а также бездеятельность правозащитных организаций, комиссия пришла к выводу о необходимости образования Верховного трибунала для разбирательства фактов геноцида против некоренного населения в Чечне.

В течение всего периода кризисной ситуации в Чечне государственные должности, связанные с защитой прав и свобод человека, занимал С. А. Ковалев.

Бездействие официального правозащитника по этим фактам, по сути дела, являлось скрытой формой поощрения террористических действий дудаевского режима.

Показательно, что первые косвенные признания Ковалевым фактов нарушений прав человека вооруженными формированиями Дудаева (их позиция была мягко охарактеризована как «далекая от идеальной») состоялись лишь 13 июля в заседании Конституционного суда РФ, то есть спустя 4 года (!) после возникновения режима Дудаева и 7 месяцев после начала боевых действий в Чечне.

Достаточно красноречивы также заявления Ковалева на пресс-конференции в гостинице «Славянская» в Москве 5 января 1995 года. Он определил действия России по защите своей государственности как «шаги к тоталитаризму, к полицейскому и репрессивному режиму», и призвал власти других стран оказать на Россию «всевозможное давление». Он там же заявил, что «война на Северном Кавказе давно уже не внутреннее дело России» и что «я бы на месте этих стран (стран Восточной Европы) заручился бы внешней военной поддержкой».

Что это, как не прямые призывы создать военный блок против собственной страны?

О роли и ответственности российских средств массовой информации

Подавляющее большинство средств массовой информации, включая электронные, развернуло невиданную в мировой практике широкомасштабную травлю собственных Вооруженных Сил, получивших задачу восстановить в Чечне конституционный порядок. По существу, это редкий в мировой истории случай, когда в большинстве своем пресса оказалась на стороне воюющего противника.

Масштабы тотальной контрпропаганды, развернутой СМИ, подтверждают запланированный характер этой беспрецедентной информационной акции.

В распоряжении комиссии имеется документ департамента государственной безопасности ЧР, объясняющий в некоторой степени причины такого поведения СМИ:

«Чеченская республика Департамент государственной безопасности Президенту Чеченской Республики Ичкерия

7 января 1995 года

Докладываю, что согласно Вашего разрешения ДГБ ЧРИ в декабре 1994 года на оплату журналистов было израсходовано 1,5 (полтора) миллиона долларов.

В последнее время российские власти приняли меры по обеспечению работы российских и иностранных журналистов, что существенно затруднило их использование в наших интересах. В связи с этим прошу Вас дать распоряжение о выделении дополнительно одного миллиона долларов.

Начальник Департамента государственной безопасности ЧРИ Гелисханов С. С. »

Федеральная власть и вооруженная оппозиция Дудаеву

В течение всего лета 1994 года политическая организация сил оппозиции шла полным ходом. При этом наивно полагали, что стоит лишь вооружить оппозицию и пообещать ей политическую поддержку, как нарыв будет удален.

Комиссия не имела возможности выяснить, как функционировал механизм поддержки оппозиции, кем и как принимались решения.

Установлено, однако, что осуществлением секретных операций на этом этапе занимались высокопоставленные деятели ФСК и Госкомфедерации.

Соответствующие службы действовали без оглядки на общественное мнение и распоряжались материальными и финансовыми ресурсами практически бесконтрольно.

Однако комиссия располагает показаниями и установленными фактами, из которых вытекает, что эта серьезная работа выполнялась крайне неквалифицированно, а ее расчеты были неэффективны.

Летом и осенью 1994 г. ключевую роль в попытках консолидировать силы антидудаевской оппозиции на Кавказе, в ее вооружении и материально-техническом обеспечении, по-видимому, играл первый заместитель председателя Госкомфедерации А. Котенков.

Представляется очевидным, что курс на свержение режима Дудаева силами оппозиции имел шансы на успех только при объединении всех ее сил, в том числе и сторонников Р. Хасбулатова.

И некоторым подтверждением этого может служить эпизод взятия Грозного 15 октября 1994 года, когда ополченцы вошли в город. При этом было убито всего 7 человек. Но совершенно неожиданно отряды Автурханова и Гантемирова в 4 часа утра 16 октября спешно покинули Грозный. По показаниям свидетелей, причиной такого «маневра» был приказ из Москвы, поскольку инициативой владел Хасбулатов. В угоду личной неприязни было пожертвовано возможностью мирного решения проблем Чечни.

В ходе выявления обстоятельств, приведших к началу военных действий, комиссия запросила у секретаря Совета Лобова стенограмму заседания Совета безопасности от 29.11.94 г., а также неоднократно вызывала его на закрытое заседание парламентской комиссии, но без успеха. Так или иначе очевидно: военная победа над Дудаевым, которая в начале кампании представлялась близкой и легко достижимой, нужна была Президенту России, «партии войны» в его окружении для решения собственных внутриполитических задач.

30 ноября 1994 г. был подписан секретный Указ Президента РФ «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской республики». Но от кого пытались засекретить планы военной кампании?

Поскольку с народом у нас никто никогда не считался, напрашивается вывод, что военные приготовления скрывали от парламента страны.

Необъявленная война

Секретным указом от 30 ноября была создана группа руководства действиями по разоружению и ликвидации вооруженных формирований, введению и поддержанию режима чрезвычайного положения на территории Чеченской республики в составе: Грачев П. С. (руководитель), Егоров Н. Д., Ерин В. Ф., Круглов А. С., Куликов А. С., Николаев А. И., Паничев В. Н., Пастухов Б. И., Старовойтов А. В., Степашин С. В., а также Ширшов П. П. и Юшенков С. Н. (последние два – по согласованию с председателями палат Федерального собрания).

В этой связи обращаем внимание на наименование группы. Уже само название говорит: предусматривалось введение режима чрезвычайного положения.

Однако чрезвычайное положение на территории Чеченской республики введено не было.

Масштабные военные действия с использованием почти всех родов войск получили скромное наименование специальной операции с целью разоружения незаконных вооруженных формирований на территории ЧР.

По плану на восстановление конституционного порядка в Чечне отводилось всего 25 дней.

Трагической иллюстрацией «сотрудничества» Министерства внутренних дел и Министерства обороны служит приказ министра обороны Грачева (от 1995 г.) о выделении внутренним войскам МВД снарядов только после оплаты их стоимости. Государственный маразм достиг высочайшей точки.

В течение марта-июня федеральные войска очистили от армии Дудаева практически все крупные населенные пункты Чечни – Ассиновская, Аргун. Мескер-Юрт, Гудермес, Шали, Самашки, Ореховская и другие. Трагедия «чеченской войны» состоит в бессмысленности понесенных при этом многочисленных жертв, так как в перечисленных селах так и не была образована какая-либо федеральная властная структура. И села и города снова превращались в опорные пункты сепаратистов.

Каковы же итоги семимесячной войны? После масштабной террористической акции в Буденновске премьер-министр РФ Черномырдин пошел на мирные переговоры, где условия, по существу, диктует противная сторона.

Зачем нужны были многочисленные кровавые жертвы, если продекларированные цели декабря 1994 года не достигнуты?

Ответ очевиден: нужна была локальная война для решения собственных внутриполитических задач власти.

А между тем…

Бывший советник премьер-министра по вопросам экономики, ныне директор института экономического анализа Андрей Илларионов представил публике доклад института по итогам первого полугодия. В нем он делает ряд сенсационных выводов.

В частности, Андрей Илларионов поставил под сомнение официально объявленные расходы страны по Чечне о том, что правительство потратило 2,5 триллиона рублей. Директор института утверждал, что первый вице-премьер Анатолий Чубайс обманывает народ:

«Только расходы на ведение боевых действий, по нашим оценкам, до настоящего времени составляют около 6 миллиардов долларов. Мы перевели это по текущему валютному курсу, что составило порядка 30 триллионов рублей. То есть на порядок выше, чем те цифры, которые были обнародованы правительством.

И примерно такую же цифру, тоже порядка 5–6 миллиардов долларов, составляет ущерб, выраженный в материальных потерях, – разрушение зданий, сооружений, коммуникаций на территории Чечни и в прилегающих районах».

Независимые экономисты были уверены, что все эти данные – расходы на Чечню и повышение инфляции – предопределят поражение правительственных блоков на парламентских выборах в декабре.

К началу 1996 года Б. Н. Ельцин из-за неудач и ошибок экономической реформы и войны в Чечне потерял былую популярность, и его рейтинг сильно упал (до 3%). Тем не менее, он решил баллотироваться на второй срок, о чём объявил 15 февраля в Екатеринбурге (хотя ранее неоднократно заверял, что на второй срок баллотироваться не будет). Главным оппонентом Б. Н. Ельцина считался лидер КПРФ Г. А. Зюганов, который выступал за изменение конституционного строя, пересмотр экономической политики, резко критиковал курс Ельцина и имел достаточно высокий рейтинг. Во время избирательной кампании Ельцин активизировался, стал активно ездить по стране с выступлениями, посетил многие регионы, включая Чечню. Избирательный штаб Ельцина развернул активную агитационно-рекламную кампанию под лозунгом «голосуй или проиграешь», после чего разрыв в рейтинге между Зюгановым и Ельциным стал стремительно сокращаться. Незадолго до выборов был принят ряд популистских законодательных актов (например, указ Ельцина об отмене с 2000 года призыва в Вооружённые Силы РФ, который через несколько месяцев был отменён). 28 мая Ельцин и Черномырдин провели переговоры с чеченской делегацией во главе с З. А. Яндарбиевым и подписали соглашение о прекращении огня. Избирательная кампания привела к поляризации общества, разделению его на сторонников советского строя и сторонников существующего строя.

По итогам первого тура голосования 16 июня 1996 года Б. Н. Ельцин набрал 35,28% голосов избирателей и вышел во второй тур выборов, опередив Г. А. Зюганова, который получил 32,03%. А. И. Лебедь показал третий результат – 14,52%, и после первого тура Б. Н. Ельцин назначил его секретарем Совета безопасности и произвел ряд кадровых перестановок в Правительстве и силовых структурах. Во втором туре 3 июля 1996 года Б. Н. Ельцин вновь впереди с 53,82% голосов, уверенно обыграв Зюганова, завершившего избирательную дистанцию с 40,31%.

За несколько дней до второго тура голосования Б. Н. Ельцин был госпитализирован с обострением ишемической болезни сердца, однако сумел скрыть этот факт от избирателей, появившись 3 июля на своем избирательном участке как ни в чем ни бывало.

Второй срок Президента Ельцина

После выборов Б. Н. Ельцин надолго выключился из управления страной из-за плохого состояния здоровья и некоторое время не появлялся перед избирателями. Он появился на публике только на церемонии инаугурации 9 августа, которая прошла по сильно сокращенной процедуре из-за плохого состояния здоровья Ельцина. В августе 1996 года он санкционировал Хасавюртовские соглашения, а в октябре принял решение об освобождении А. И. Лебедя от всех должностей. 5 ноября 1996 года Ельцину была проведена операция аортокоронарного шунтирования сердца, во время которой обязанности Президента исполнял В. С. Черномырдин. К работе Б. Н. Ельцин вернулся только в начале 1997 года.

В 1997 году Б. Н. Ельцин подписал указ о деноминации рубля, провел в Москве переговоры с А. А. Масхадовым и подписал соглашение о мире и основных принципах взаимоотношений с Чеченской Республикой. В марте 1998 года объявил об отставке Правительства Черномырдина и с третьей попытки, под угрозой роспуска Государственной Думы, провел кандидатуру С. В. Кириенко. После экономического кризиса в августе 1998 года, когда, через два дня после решительного заявления Ельцина по телевидению о том, что девальвации рубля не будет, рубль был девальвирован и обесценился в 4 раза, отправляется в отставку Правительство Кириенко. Ельцин предложил вернуть Черномырдина, однако в сентябре 1998 года с согласия Государственной Думы назначил на эту должность Е. М. Примакова.

Первыми тревогу забили «Известия» за 4 дня до дефолта, опубликовавшие своё видение проблемы.

Финансовый листопад августа 1998 года

11 августа высшие чины российского правительства, кажется, впервые произнесли новое для россиян слово – дефолт.

В переводе с экономического «дефолт» означал отказ от своих обязательств. Условно говоря, если вы займете денег, а потом пошлете кредитора со всеми его требованиями, это будет расцениваться как дефолт с вашей стороны.

Вице-премьер Виктор Христенко публично заявил, что «вопрос о дефолте России просто не стоит на повестке дня». Иными словами, по всем своим обязательствам – как внутри страны, так и перед международными кредиторами – Россия расплатится, хотя объем этих обязательств превышал все разумные пределы. Дело не в том, что они слишком велики относительно каких-нибудь макропоказателей типа объема экспорта или ВВП. Дело в том, что сами эти показатели в последнее время ненадежны. Настолько ненадежны, что рынок уже не реагировал ни на какие успокаивающие слова и даже действия. Докладывает правительство, что в июле выросли налоговые сборы, – рынок падает, выделяет Всемирный банк России кредит в полтора миллиарда долларов – рынок снова падает, Минфин отменяет очередной аукцион по размещению ГКО – не помогает.

Во вторник на главной российской торговой площадке приостановили торги: котировки акций упали до критической отметки. Доходность госбумаг со сроками погашения весной – летом 1999 года впервые после выделения стабилизационного кредита МВФ «перевалила» за 120% годовых. Вслед за рублевыми госбумагами «грохнулись» и валютные инструменты. Доходность по некоторым валютным облигациям превысила рекордную отметку 4-летней давности, подешевели ценные бумаги российских предприятий на биржах США и Европы. В среду, слегка «потяжелев» в начале дня, ценные бумаги затем вновь «посыпались».

Этот «листопад» чем уж только не объясняли: падением японской иены, угрозой девальвации китайского юаня, падением цен на нефть, сезоном отпусков среди брокеров и т. д. На самом деле, все эти факторы, конечно, влияли на температуру российского рынка, но основная причина, кажется, значительно проще: в последнее время российская экономика не продемонстрировала инвесторам ни одного реального положительного факта.

Что дальше? «В такой ситуации есть два пути, – сообщил „Известиям“ один банкир, – либо уйти на другие рынки, что невозможно, поскольку других в нашей стране нет, либо продолжать играть, хотя это все больше смахивало на русскую рулетку». Многие финансисты полагали, что дефолт вероятен «более чем на 50 процентов». Не исключали некого «коктейля» из индонезийского и мексиканского опытов: дефолт, сопровождаемый девальвацией. «Проблема наша в том, – говорил один из российских экономистов, – что свои финансовые проблемы мы решаем за счет социальных, а как только принимаемся за социальные, проваливаются финансовые. И выхода из этого порочного круга пока не видно».

Небольшую передышку мог дать второй транш кредита Валютного фонда, выделение которого намечено на сентябрь. Но уже к декабрю его «проедят», и на рынках может вновь начаться «листопад» посильнее нынешнего.

В Минфине заверяли, что ресурсов осилить махину обязательств у государства хватит, пиковые месяцы выплат по внутреннему долгу уже пройдены, сейчас на погашение тратятся «не очень значительные для нынешнего года величины», платежи по внешнему долгу по сравнению с внутренним пока вообще незначительны. В Минфине намекали, что в сентябре рынку будут предложены новые инструменты, которые его заинтересуют. Но заверения уже не помогали.

Можно все-таки было предположить, что дефолта Россия не допустит. Потому что, если он произойдет, от страны отвернутся многие государства и все мало-мальски серьезные финансовые структуры. «Грохнется» отечественная финансовая система. Динамичные секторы, которые должны составить «скелет» будущей экономики, либо впадут в долгую депрессию, либо вымрут, как динозавры. Всего этого не могут не понимать в верхах, а значит, будут делать все возможное, чтобы подобного развития событий не допустить. Но о том, что сама власть закладывала на худший вариант, свидетельствовали некоторые косвенные факты: приоритетами бюджета следующего года были объявлены военная и судебная реформы, сегодня долги по финансированию лихорадочно пытались ликвидировать только для военнослужащих, а с ноября им должны были повысить размеры денежного довольствия…

Не давайте русским в долг. Не вернут

Для паники на рынке всегда существуют и объективные, и субъективные причины. Мы долго ждали стабилизационного кредита Международного валютного фонда (МВФ). Вот и дождались. Первым траншем этого кредита вовсю воспользовался Минфин для погашения ранее размещенных на внутреннем рынке среди все тех же российских банков долговых бумаг (ГКО). Минфин объявил о том, что ГКО уходят с рынка – государство не нуждается в столь дорогих заимствованиях. Для банков, привыкших работать с ГКО и приученных в последнее время к высоким доходам от операций с этими бумагами, это было шоковой терапией. Теперь ясно, что не все были в состоянии перенести эти терапевтические процедуры. Другая часть кредита МВФ пошла на пополнение золотовалютных резервов Центробанка. То есть Минфин и ЦБ оказались в выигрыше. А финансовые структуры остались, простите за выражение, без последних штанов. При этом рынок очень нервно отреагировал на выделение миллиарда долларов Минфину из резервов Центробанка. Таким образом, золотовалютные резервы ЦБ снизились до 17 млрд. долларов.

Все эти мудреные процессы удачно наложились на кампанию в западной прессе о том, что, несмотря на заверения нашего правительства, девальвация рубля не за горами. К месту оказались и выступления в нашей родной печати ведущих аналитиков западных инвестиционных компаний о том, что сколько рублевой веревочке не виться, конец все равно один – рубль должен потерять от 15 до 25% своего веса. Более того, игра против рубля уже некоторое время шла в Чикаго, где под влиянием слухов стремительно падали цены на фьючерсные контракты на рубль. В некотором роде здесь можно усмотреть страстные происки врагов обвалить в России шаткий финансовый рынок. Если иностранные инвесторы вообще уйдут с рынка и он «схлопнется», как карточный домик, то все, у кого на руках останутся хоть акции предприятий, хоть облигации государства, будут рады продать их кому угодно за бесценок. В таких условиях любому западнику, пожелавшему купить в России маленький свечной заводик или большую нефтяную компанию, можно будет это сделать за очень маленькие суммы.

Хороший банк, как и хорошее вино, отличается выдержкой!

Кризис затронул крупнейшие банки. Но они на то и крупнейшие, что нашли в себе силы на Центробанк надавить. Они элементарно пригрозили ЦБ не возвращать выданные ранее этим банкам кредиты и отказаться от выполнения взятых на себя ранее обязательств по государственным внешним и внутренним долгам (дефолт). И Банк России поддался на эту угрозу (а не пошел бы банкам навстречу – остался бы гол как сокол, один в чистом поле без банковской системы). Центробанк взял под пристальный контроль банки, не выдержавшие испытание на МВФ. Они должны каждый вечер предоставлять в Банк России свою отчетность. Также ЦБ согласился выдать банкам, попавшим в сложную обстановку, дополнительные кредиты для поддержания их на плаву. При этом тому банку, который умудрился продать по дешевке пакет ОВВЗ «Голдмен Саксу», помощь от ЦБ была предоставлена в самую последнюю очередь. Средний размер кредита, который Центробанк выдавал каждому крупному банку, – 100 млн. долл. При этом на вопрос газеты «Сегодня» о том, как себя чувствует тот или иной банк, ответ банкиров был стандартно-вежливый: «Мы все свои обязательства перед партнерами по МВФ выполнили, у нас долгов ни перед одним банком нет. Есть банки, которые остались должны нам, но по сравнению с нашими активами эти долги незначительны».

Банкиров можно понять. В их задачи входило успокоить рынок, ведь если информация о том, что у такого-то банка случились убытки, дойдет до ушей крупных клиентов и вкладчиков, то все побегут из банка забирать свои деньги. А банк силен своими клиентами. Так что смело можно сказать – выделение стабилизационных кредитов на несколько дней пронесло страну мимо черной пропасти банковского краха. Но вот выберутся ли с помощью этих денег банки из той западни, в которую они попали, или кредит лишь на несколько дней отсрочил смертный приговор, который оказался в руках самих банков.

Слово Сороса

Слово не воробей, особенно когда произносит его Джордж Сорос. Стоило этому миллиардеру и филантропу высказаться в газете «Файнэншл таймс» по поводу кризиса в России, как негативные настроения среди иностранных и отечественных игроков на нашем рынке ценных бумаг еще больше усилились.

Это неудивительно, если напомнить хотя бы вкратце, что говорил финансовый гуру в своем письме, напечатанном в авторитетном органе западных деловых кругов. «Распад российских рынков перешел в смертельную стадию, – отмечалось в статье. – Банковская система, говоря по существу, уничтожена. Лучший способ стабилизировать ситуацию состоит в том, чтобы девальвировать рубль на 15–25 процентов, введя фиксированный курс рубля по отношению к доллару или будущей европейской валюте евро.»

Девальвация необходима, чтобы компенсировать падение цен на нефть и сократить объем резервов, необходимых для поддержания фиксированного курса рубля. Сорос полагал, что действовать нужно немедленно. Ведь существовала опасность, что население снова начнет забирать деньги со сберегательных счетов.

Поэтому группа семи индустриальных государств должна выделить России еще 15 миллиардов долларов. Только это сможет восстановить доверие к рублю, утверждал Сорос.

Альтернативой предлагаемым Соросом мерам станет или дефолт (невыполнение Россией условий по выплате долгов), или гиперинфляция. Каждый из этих вариантов, предупреждал он, может иметь катастрофические финансовые или политические последствия.

Как же восприняты эти рекомендации аналитиками в Сити и официальными лицами Запада? В «Файнэншл таймс» с комментарием выступили авторы колонки «Лекс», в которой освещались актуальные события в мировой экономике. «Лекс» полагал, что рецепты Сороса невозможно осуществить на практике. В частности, потому что после девальвации, которая опустошит рублевые сбережения населения, на них невозможно будет получить поддержку со стороны Думы.

Сколь ни тяжело нынешнее положение, продолжал «Лекс», немедленной угрозы девальвации нет. Ведь резервы Центробанка составляли примерно 18 миллиардов долларов. И существовала возможность быстро получить дополнительные средства за границей, продав часть «Газпрома» и других компаний, где государство имеет долю. Правда, для этого нужно, чтобы в игру вступил стратегический западный инвестор.

Ответ Кириенко

Не успели российские власти сполна насладиться плодами первого транша кредита МВФ, как экономическая ситуация обострилась настолько, что вновь поползли слухи о близящейся девальвации рубля. Интересно, что на этот раз из уст Кириенко уже не прозвучало резкого опровержения этих слухов. Напротив, молчание кабинета министров на эту тему многим показалось симптоматичным, и лишь один Центробанк по-прежнему уверял всех, что девальвация принесет только вред.

Забеспокоился и американский Белый дом. Президент Клинтон присылает в Москву своего эмиссара – замминистра финансов, который должен был прояснить, что происходит в России, а во время визита американского президента в сентябре должен быть утвержден сценарий взаимоотношений России с международными финансовыми организациями. И если девальвацию рубля после Джорджа Сороса одобрит сам американский президент, нам действительно некуда будет деваться. Кстати, по слухам, сам Сорос неплохо заработал на своем высказывании: его призыв к девальвации спровоцировал падение немецкой марки, чем известный валютный спекулянт Джордж не преминул воспользоваться. А как же иначе в мире бизнеса и чистогана?

Россия обанкротилась

Правительство и ЦБ выступили с совместным заявлением. Это в мировой экономической истории замороженные государственные долги штука не новая. Этот так называемый технический дефолт, отказ от своих обязательств, проводили, и не по одному разу, многие страны, например Аргентина. И всегда следствием было – бегство капиталов из страны. Было такое и у нас, правда, в скромных масштабах, когда в 1991 году Внешэкономбанк отказался платить по своим чекам. Однако таких масштабов неплатежеспособности у нашего государства ещё не было. Единственное, что у нас «неаргентинского»: официально не заморожены банковские вклады. Однако этого и не потребовалось коматозное состояние рынка государственных ценных бумаг не позволяло банкам расплатиться с вкладчиками. В стране перестали «работать» самые престижные пластиковые карты и были отключены банкоматы, а в понедельник очереди за деньгами в банках стали безнадёжными, получить их стало крайне трудно. В заявлении правительства и ЦБ, правда, был один пунктик, который обещал «в целях восстановления финансового рынка» в ближайшее время начать размещение одно-двухнедельных государственных ценных бумаг. Непонятно только, кто же и зачем их будет покупать в сложившейся ситуации. И с каких это пор короткие долговые бумаги могли поднять рынок?

Самое страшное для нас именно отказ по платежам внутреннего долга, помноженный на девальвацию рубля. Просто девальвация позволила бы внутренним инвесторам выжить, пусть и с потерями. Однако государство поступило как классический строитель финансовой пирамиды – в конце игры «честно» развело руками.

Коридор лукавства

Как ни парадоксально, но среднестатистический гражданин «нецивилизованной» России знает, пожалуй, больше иностранных слов, чем такой же средний гражданин государства зарубежного, И это «полиглотство» никак не связано с курсами иностранного языка. Все идет от жизни. Причем каждая эпоха внедряла в сознание свои словечки. Горбачевская, например, прочно затвердила в памяти понятие «консенсус» и несколько других, относящихся к политическому словарю. Ельцинская больше просветила сограждан насчет зарубежного звучания финансовых понятий – дилер, брокер, транш. Многие уже напрягались при словах «ставка рефинансирования». Наконец, в последнее время активно, хотя и не «у всех на устах», стало звучать еще одно не наше словечко «дефолт». Многие инвесторы в последнее время начали бежать от России из-за опасения этого самого дефолта. Хотя правительство уверяло, что все свои обязательства выполнит и причин для беспокойства никаких нет.

С иностранцами, возможно, так и будет, шутки здесь, как говорится, неуместны. Другое дело, собственные граждане, которые настолько привыкли не доверять обещаниям власти, что и сама власть привыкла их не выполнять. По сути, произошла девальвация слова, его цена упала до нижайшей отметки. Причем вот еще один парадокс! само понятие «девальвация» вошло в ряд обязательств, к которым вполне применимо обозначение дефолт. Точнее, обещание не допустить девальвации.

Такие заверения кто только не давал в последнее время, начиная от главы правительства до руководителя Центробанка. Наконец, прогремело орудие главного калибра сам президент из Новгорода заверил «дорогих россиян», что «девальвации не будет, это я заявляю твердо и четко». Глава государства утверждал, что «все просчитано, каждые сутки проводятся работа и контроль ситуации в этой сфере». Но не прошло и трех суток, как Центробанк объявил об изменении валютного коридора, им же самим установленного, подняв верхнюю планку до 9,5 рублей за один доллар. Тогда как же считали, поставив миллионы россиян фактически перед обесцениванием их накоплений, в том числе и в банках? Ведь от того, что девальвация не объявлена официально, мало что меняется по сути. Лукавая «коридорная политика» неизбежно приведет к вздорожанию цен практически на весь спектр импортных товаров, составляющих до 60 и более процентов на российском рынке.

Убеждая людей в твердости рубля, в целесообразности рублевых вкладов в банках, правительственные финансисты поставили сегодня миллионы россиян лицом к лицу с очевидным фактом ваши сбережения станут отныне немного тоньше, зато рубль будет крепче. Все это очень напоминало ситуацию с «павловской реформой», когда накопления людей растаяли в одночасье.

Самое страшное, что произошло в тот черный понедельник, это не только фактический обвал рубля, о котором предупреждали, ибо его реальный вес не соответствовал валютному курсу. Самое страшное – это обвал доверия населения к власти, которая, оказавшись в финансовом тупике, снова решила слукавить с народом, вместо того, чтобы сказать горькую, но правду.

Финансовая стабильность государства это, естественно, основа основ его экономической устойчивости и международного доверия. Однако есть и другой критерий – доверие собственных граждан, без которого никакая власть не может чувствовать себя спокойно, даже если в первоочередном порядке финансирует, по указанию президента, силовые структуры. И продолжаться это будет до тех пор, пока эта власть будет отгорожена от своего народа иностранным словечком «дефолт». По-русски: невыполненными обещаниями. Чем бы ни объясняли «коридорное лукавство».

Шок – это по-нашему

До сих пор высшим достижением в создании афоризмов эпохи реформ была незабываемая фраза Виктора Черномырдина: «Хотели, как лучше, а вышло, как всегда». Не исключено, что отныне ее затмило высказывание Бориса Ельцина в Великом Новгороде: «Все идет как надо». В свете событий 17 августа эта фраза звучит почти, как символ эпохи.

Еще так недавно кипели споры о том, что предпочесть: суперкредит западных банков с соответствующим отягощением долговой кабалы, девальвацию рубля или, упаси Бог, дефолт (отказ правительства платить по долгам, то есть фактическое признание банкротства страны). Сегодня спорить не о чем: имеем и суперкредит с непременным ухудшением стратегической перспективы, и девальвацию, и дефолт. Правда, дефолт пока – частичный и слегка замаскированный, он касается главным образом государственных ценных бумаг (ГКО и ОФЗ) и предусматривает не полный отказ от их оплаты, а отсрочку, означающую снижение доходности, на которую рассчитывали те, кто их приобрел в надежде на скорую прибыль. Ну а слово «девальвация» вообще считается в правительстве неприличным и произносится не иначе как с заклинанием «чур меня».

Роль такого заклинания призваны играть слова Сергея Кириенко: «Изменение валютного коридора не означает девальвацию рубля». В доказательство этого сногсшибательного заявления приводится тот факт, что никаких единовременных решений об изменении курса рубля правительство не принимало, оно «всего лишь» решило (вместе с Центробанком) установить верхнюю границу валютного коридора на уровне 9,5 рубля вместо обещанных ранее 6, 2 рубля. Иначе говоря, рублю не приказано падать, а всего лишь разрешено.

То, что премьер счел уместной такую откровенную игру в слова, может означать лишь одно: приписываемая ему неизменная твердость и невозмутимость несколько преувеличены, он в состоянии поддаваться приступам растерянности, затмевающей разум.

Можно было бы не судить строго наших руководителей за стократно повторенное обещание не допустить девальвации: профессия обязывает. Если денежные власти готовились к девальвации (вчера Анатолий Чубайс фактически подтвердил: да, готовились), им ни в коем случае не следовало говорить об этом заранее. Но попытка отрицать факт состоявшийся это уже не секретность, оправдываемая требованиями дела, а политическая трусость, тем более странная, что Кириенко в данном случае отвечает в основном за грехи предшественников.

Когда случается пожар, последующей оценке подлежат два разных вопроса: действия команды при тушении пожара и действия, ставшие причиной пожара. Если говорить о решениях 17 августа, то есть о тушении пожара, то в них можно усмотреть лишь одну ошибку: примерно такой комплекс мер следовало бы осуществить хотя бы на полгода раньше. Сравним хотя бы семь пунктов совместного заявления Центробанка и правительства, общая «цена» которых несомненно измеряется миллиардами долларов, с универсальной отмычкой в виде повышения ставки рефинансирования, которой Центробанк безуспешно пытался обходиться в течение нескольких месяцев. Такого сравнения достаточно, чтобы оценить дистанцию между тем, что надо было делать, и тем, что делалось с самого начала. Сейчас наконец сделан шаг в правильном направлении, и вопрос теперь в том, как будет выполняться новый план. Это вопрос и к исполнительной власти, и к законодателям, чья поддержка требуется для успешного тушения пожара.

Но чем был вызван пожар? На этот вопрос наши власти и сейчас не желают отвечать прямо и честно, и это, может быть, самое тревожное в совместном заявлении правительства и Центробанка. Они по-прежнему твердят лишь об азиатском кризисе и падении мировых цен на нефть, то есть о причинах внешних и не подвластных нашему государству. Но почему тот же азиатский кризис, подтолкнувший бегство долларов из России, не произвел такого же эффекта в Польше, Чехии, Венгрии, в странах Балтии, начавших переход «от плана к рынку» одновременно с нами? Да потому, что они этот переход не только начали, но и в основном закончили, у них уже рыночная экономика, а у нас все еще переходная. К ним уже идут производственные инвестиции, а к нам лишь спекулятивные, девиз которых хапнуть и бежать. Вот они и бегут. И пока не убегут все – российский валютный и фондовый рынки не успокоятся. А все деньги нерезидентов, вложенные в одни только ГКО и ОФЗ, – это побольше сумм, полученных пока что от МВФ. Отсюда и необходимость фактического частичного дефолта, и разговоры о дополнительном кредите МВФ.

Все это вновь возвращает нас к главному спору эпохи реформ: легче ли совершать болезненную операцию перехода к рыночной экономике быстро или постепенно. Сегодня мы получили новое подтверждение (если это еще требовалось) того факта, что легче для населения было бы провести действительно шоковую терапию, осуществить основной переход за год-два, что было вполне возможно и чего, к сожалению, не сделали. Это несомненная (и главная) ошибка правительств эпохи реформ, но признание этой ошибки не может увеличить политический капитал оппозиции эпохи реформ. Ибо оппозиция (а у нас главной является левая оппозиция, иной практически нет) ругала и продолжает ругать правительство, выступая с позиций прямо противоположных, попадая в буквальном смысле пальцем в небо.

Что же теперь будет со всеми нами, с теми, кто производит и потребляет и тем самым зависит от веса и прочности рубля? Наиболее очевидное последствие девальвации рост цен как на импортные, так и на отечественные товары. Если курс рубля в ближайшие месяцы использует все возможности роста, отведенные новым коридором, то есть поднимется в полтора раза, то вполне вероятен рост розничных цен в размерах, сопоставимых с их ростом после «черного вторника» 1994 года, вследствие которого реальные доходы населения упали на 15–20%. С другой стороны, с обесцененным рублем правительству легче будет решать бюджетные проблемы, что создаст возможность уменьшить задолженность по зарплате и пенсиям. Если власти сумеют использовать эту возможность, то ускорение выплат пусть даже «облегченными» рублями может стать некоторым утешением тем, кто давно уже не получал совсем ничего.

Труднее найти утешение для тех, кто хранил свои сбережения в рублях – а их немало. По данным Госкомстата, накопления населения на 1 июля составляли 308,2 миллиарда рублей, из них 165, 6 миллиарда – в банковских вкладах, 102 миллиарда в наличных деньгах, 40, 6 миллиарда в ценных бумагах. Точное соотношение рублевых и валютных вкладов не сообщается, но известно, что рублевые преобладают. Тем, кто поверил, что девальвации не будет, и не обменял заранее свои рубли в доллары, сейчас не стоит пытаться срочно проделать это: можно потерять еще больше. В ближайшие дни спрос на доллары будет ажиотажным, и вполне возможно, что позднее их можно будет приобрести дешевле, чем сегодня, хотя и дороже, чем до девальвации.

Политические последствия происшедшего оценить пока трудно. Едва ли стоит в политических прогнозах спешить оперировать паническими категориями, связанными с социальным взрывом: некоторое время население будет просто разбираться в происшедшем и заново оценивать ситуацию, и если правительство не допустит новых крупных ошибок, то немедленного политического обострения не произойдет. Но уж на предстоящих парламентских и президентских выборах правительству придется расплатиться за всё. С учетом этой перспективы продемонстрированное в совместном заявлении правительства и Центробанка нежелание признать ошибки и ответственность властей за всё происшедшее внушает наибольшую тревогу.

Банкиры объединились

За сухими экономическими формулировками заявлений правительства и ЦБ скрываются проблемы миллионов российских граждан: государству нужны деньги, чтобы платить бюджетникам, банкам – чтобы платить вкладчикам. Многие наблюдатели полагают, что мы достойно сможем выйти из нынешней ситуации, если удержим на плаву банковскую систему.

Между тем решения, принятые в понедельник правительством, имеют для банков две стороны. Например, дефолт по обязательствам перед иностранными кредиторами наносит гигантский урон имиджу России, но при этом позволяет банкам остаться на несколько месяцев при деньгах. На сегодняшний день общий объем обязательств коммерческих банков перед иностранными кредиторами – 16 млрд. долларов, из них четвертая часть уже просрочена.

Так же и с государственными ценными бумагами: «заморозка» ГКО-ОФЗ избавляет государство от обязанности платить порядка 22 млрд. рублей в месяц, чтобы погасить свои долги, а следовательно, развязывает руки для расчетов с военными, врачами и учителями, но, с другой стороны, лишает множество банков возможности зарабатывать на игре с госбумагами.

Таким образом, сегодня у государства две проблемы, требующие немедленного решения: не допустить нового витка собственного банкротства и одновременно спасти банки.

Что касается внутренних рынков, то новые инструменты, которые заменят ГКО, Минфин должен предложить уже сегодня. Пока речь идет о новых рублевых инструментах с достаточно высокой доходностью для российских банков и долгосрочных валютных бумагах с более низкой, но гарантированной доходностью для нерезидентов.

Для спасения экономики создано объединение крупных банков. В банковский пул, призванный поддерживать расчеты, в том числе и с населением, вошли «Российский кредит», Альфа-банк, Сбербанк, Внешторгбанк, Внешэкономбанк, ОНЭКСИМ-банк, «МФК», «СБС-Агро», «Менатеп», МОСТ-банк, Инкомбанк и Национальный резервный банк. Намерение присоединиться к апостолам банковского сообщества высказал вчера президент Банка Москвы Андрей Бородин.

Источник в Центральном банке сообщил «Известиям», что их ведомство готово оказывать помощь не отдельно взятым банкам, а только такому конгломерату. Средства внутри пула будут распределяться на условиях обычного межбанковского кредитования с той лишь разницей, что отвечать по своим обязательствам банки вынуждены теперь еще и собственным имуществом. Как заявил Владимир Виноградов, в случае невозврата кредитов ЦБ банкам придется заложить контрольные пакеты своих акций.

Пока, полагают экономисты, те, кто вошел в пул, фактически получили негласное обещание Центрального банка о помощи. Это весьма важно с учетом того, что большинство из них имеют огромное число клиентов – физических лиц. В их числе – три крупных банка, у которых, по имеющимся у нас сведениям, финансовые дела обстоят далеко не блестяще. Остальные – в сравнительно благоприятном положении (в том числе и МОСТ-банк, который «Известия» вчера назвали в числе проблемных, базируясь на непроверенной информации). Таким образом, если завтра эти банки не смогут выполнить свои обязательства перед вкладчиками (нынешние трудности и задержки с платежами действительно пока можно назвать временными), это будет означать крах доверия населения к банкам на многие годы вперед. Тогда можно будет говорить уже только о «чулках» и «тумбочках», в которых будут храниться доллары. С другой стороны, многие финансисты полагают, что для спасения банковской системы в целом некоторыми наиболее «проблемными» банками все же придется пожертвовать. При этом клиенты не пострадают, потому что их обязательства перейдут другим.

В понедельник высшие правительственные чины заявляли: все действия направлены на формирование неинфляционного бюджета. По-русски это значит, что эмиссии, а значит, и всплеска инфляции не будет. Почему пошли такие разговоры, понятно: государство боится паники, которая может охватить население уже в ближайшие дни. Уже в понедельник многие семьи успели затовариться бытовой техникой, мебелью и пр. «Совершаются так называемые отложенные покупки: люди их запланировали давно, просто по разным причинам у них руки не доходили». В понедельник же многие решили, что откладывать больше не стоит, – сказали «Известиям» в компании «ДИАЛ Электроникс», крупном импортере бытовой, аудио и видеотехники. – В этой связи мы прогнозируем рост продаж тех изделий, в которые можно вложить сбережения: мебели, ювелирных украшений, техники.

Покупательский ажиотаж пока не превратился в массовый. Но ведь известно, что на руках у граждан денег значительно больше, чем показывает наша статистика. К тому же, многие пока в отпусках. Отсюда и хор успокаивающих заявлений. Впрочем, даже в правительственных кругах полагают, что если на год инфляция будет не 6%, как запланировано, а, например, 12, ничего страшного не произойдет. Что же касается валютного курса, то по расчетам многих финансистов, «попрыгав» до конца этой недели из крайности в крайность, уже на следующей он вернется на уровень 6,3–6,4 рубля за доллар.

Рубль отвязался

«Российское правительство обанкротилось» – такое мнение высказали корреспонденту «МН» сразу несколько иностранных банкиров, работающих в России. Создав в целом неплохую антикризисную программу и получив стабилизационный кредитный пакет от Международного валютного фонда и Всемирного банка, правительство оказалось неспособным переломить ситуацию в налогово-бюджетной сфере.

Логическим завершением этой немощи стал «дефолт» – отказ (или, как говорится в заявлении «Белого дома» и ЦБ, 90-дневный «мораторий») кабинета выполнять обязательства по внутреннему долгу. Иными словами, владельцы гособлигаций, которые должны быть погашены в ближайшие 90 дней, не смогут вернуть свои деньги или получить проценты по более «длинным» бумагам. Сочетание дефолта с резким расширением границ валютного коридора (фактически – девальвацией), по мнению банкиров, имеет наихудший эффект для экономики и инвестиционного имиджа России.

Такое развитие событий было достаточно очевидным. После июньской паники на рынке, которую удалось погасить экстренным выделением России 22 млрд. долларов, «Московские новости» изложили «приемлемый» и «неприемлемый» сценарии на лето – осень.

По «приемлемому» сценарию все участники политического процесса (правительство, парламент, бизнес, профсоюзы и пр.) должны были договориться в преддверии парламентских и президентских выборов играть «без крови». В буквальном смысле жалея экономику страны, они воздерживаются от попыток «раскачать» социальный протест в политических целях. Конечная цель «приемлемого» сценария – избежать обвала валюты и удержать национальные банки от бегства от рубля. Средство достижения цели – стабилизировать на низком уровне стоимость обслуживания ГКО, тем более что июньское повышение ставки до 150 процентов создало в долгосрочном плане проблему рефинансирования.

«Неприемлемый» сценарий начинается с попыток «свалить» или раздробить правительство и заканчивается полным административно-бюрократическим параличом. При этом доходы бюджета падают, капиталы бегут из страны, заимствования дорожают, а рубль стремительно дешевеет (девальвируется).

Увы, но события разворачивались в точности по «неприемлемому» варианту. И дело вовсе не в ухудшении конъюнктуры на мировых рынках нефти и капитала, на которое правительство валит все свои беды. Доверие инвесторов, купленное ценой кредита МВФ, оказалось тут же растраченным, благодаря склоке между ветвями российской власти.

«Жесткость» политики нового правительства обернулась неспособностью адекватно реагировать на политическую и экономическую реальность. К примеру, по мнению «МН» в крупном западном банке, вариантов для властей не так много. Назначив себе 90-дневную передышку по выплате долгов, правительство фактически отрезало себя от возможности привлекать новые займы внутри России и на международном рынке. Теперь у бюджета только три источника доходов: налоги и таможенные сборы, продажа госсобственности и получение помощи от МВФ. Впрочем, получение средств из последнего источника гарантировано не более первых двух.

Осторожные сигналы о том, что России пора бы наконец начинать реформы, уже подали две страны из «большой семерки» – Германия и Япония. Канцлер ФРГ Гельмут Коль еще на прошлой неделе намекнул, что России не следует рассчитывать на получение западной помощи, если она не будет строго придерживаться согласованной с МВФ и «семеркой» программы действий. Если такое заявление Коля можно объяснить особенностями его предвыборной кампании (в сентябре в Германии состоятся выборы в бундестаг), то в Японии выборы уже прошли. Тем не менее в минувший «черный понедельник» представитель японского Минфина Кодзи Танами заявил, что «ситуация в России превратилась в очень большую проблему мировой экономики» и «решение проблемы будет зависеть от действий самой России». Кроме того, японское агентство Киодо Цусин сообщило, что страны «семерки» сдержанно относятся к вопросу о возможности предоставления России помощи на двусторонней основе.

Негативным сигналом можно считать и тон заявления, сделанного Мишелем Камдессю после объявления правительством радикальных мер: «Я надеюсь, что экономическая программа правительства будет, как и ранее, выполняться в полном объеме, экономическая и финансовая ситуация улучшится, и МВФ будет в состоянии выделить второй транш в рамках программы дополнительного финансирования в сентябре, как и планировалось ранее». До сих пор столь высокие чиновники не высказывали подобных сомнений.

Поскольку Борис Ельцин, судя по всему, пока не готов жертвовать премьером, и иностранным инвесторам, и простым россиянам придется жить с этим «неадекватным» правительством. Чем это нам грозит?

Действия правительства в нынешней тупиковой ситуации вполне предсказуемы: из нынешнего кризиса нет разных путей «наружу».

Во-первых, кабинету нужно срочно найти общий язык с парламентом. На необходимость легитимизации налоговых законов указывают и МВФ, и частные западные инвесторы.

Во-вторых, для, ограничения спроса на доллары необходимо ограничить импорт. Здесь правительство, по-видимому, будет готово устанавливать запретительные пошлины на широкий круг товаров, главным образом – на электротехнику.

В-третьих, правительство и Центробанк любой ценой не допустят краха банков, в которых сосредоточены частные вклады. Замораживание или обесценение вкладов в нынешней критической ситуации почти наверняка приведет к социальным волнениям, когда ряды шахтеров на Горбатом мосту пополнятся представителями всех остальных профессий.

Досрочная передача власти

В годы президентства Борис Ельцин подвергался критике, в основном связанной с общими негативными тенденциями развития страны в 1990-е годы: спадом в экономике, резким снижением уровня жизни, отказом государства от социальных обязательств, снижением численности населения и обострением социальных проблем. Большинство этих процессов было запущено еще в конце 1980-х годов и было вызвано кризисом советской экономической системы. В то же время ряд исследователей отмечают, что при большей компетентности руководства страны даже в условиях неблагоприятной конъюнктуры (падение цен на нефть) можно было избежать столь масштабных экономических (ВВП России в 1990-98 гг. сократился на 40%) и социальных потрясений.

В годы президентства Ельцина (особенно, во второй половине 90-х) его часто обвиняли в фактической передаче основных рычагов управления экономикой в руки группы влиятельных предпринимателей (т. н. олигархи) и коррумпированной верхушки госаппарата, а вся экономическая политика сводилась к лоббированию интересов той или иной группы лиц в зависимости от их текущего влияния.

2 января 1992 года началась так называемая «шоковая терапия», было отменено государственное регулирование цен. Противники этой реформы до того, как она началась, предупреждали, что это приведёт к большим потерям в экономике, и что в восстановлении экономики США (после Великой депрессии) и развитии экономики Японии в послевоенный период главная роль отводилась государству.

К концу 1992 года резко увеличилась дифференциация жителей на богатых и бедных. За чертой бедности оказалось 44% населения. К 1996 году промышленное производство сократилось на 50%, сельскохозяйственное – на треть. Потери ВВП составили примерно 40%.

Спад промышленного производства был неравномерным. Относительно благополучная ситуация наблюдалась в топливно-энергетическом комплексе, черной металлургии. Иными словами, чем более сырьевой характер имела отрасль, тем меньший спад был в производстве продукции. Наиболее сильно пострадало машиностроение и высокотехнологичные отрасли. Объем продукции лёгкой промышленности сократился на 90%.

Почти по всем показателям произошло сокращение в десятки, сотни и даже тысячи раз:

– комбайны – в 13 раз

– тракторы – в 14 раз

– металлорежущие станки – в 14 раз

– видеомагнитофоны – в 87 раз

– магнитофоны – в 1065 раз

В структуре промышленности произошли значительные изменения, имеющие негативный характер. Так, они выразились в значительном увеличении удельного веса добывающих отраслей и снизилась доля машиностроения и лёгкой промышленности.

В структуре экспорта резко выросла доля сырья: если в 1990 году она составляла 60%, то в 1995 году увеличилась до 85%. Экспорт высокотехнологичной продукции сократился в 7 раз.

Производство сельскохозяйственной продукции сократилось примерно на треть. Если в 1990 году валовый сбор зерна составил 116 млн. тонн, то в 1998 году был зафиксирован рекордно низкий урожай – менее 48 миллионов тонн. Поголовье крупного рогатого скота упало с 57 млн. в 1990 году до 28 млн. в 1999 году, овец – с 58 до 14 млн. соответственно.

Бюджет за время правления Ельцина сократился в 13 раз. С 25 места в 1990 году по уровню жизни Россия переместилась на 68 место в 2000 году.

В результате приватизации, проведённой в 1992–1994 годах, значительная часть государственного имущества перешла в руки узкого круга людей, так как многие не понимали, что делать с ваучерами. По бросовым ценам продавались предприятия стратегического значения: например, завод ЗИЛ был продан за 250 млн. долларов, в то время как его цена, по исследованиям экспертов, составляла не менее миллиарда долларов.

К 1999 году безработица в России составляла 9 млн. человек.

Резко возрос внешний долг России. В 1998 году он составил 146,4% ВВП, что и стало причиной дефолта. Дефолт привёл к обнищанию большей части населения, потере доверия населения к государству, падению уровня жизни.

В 1999 году комиссия по импичменту заявила, что Ельцин сознательно проводил политику, направленную на ухудшение уровня жизни граждан, обвинив президента в геноциде.

Тяжелые условия жизни народа России и значительное сокращение его численности явились следствием тех мер, которые были осуществлены в период с 1992 года под руководством и при активном участии президента Ельцина… Есть серьезные основания считать, что сокращение численности населения также охватывалось намерением президента. Стремясь в конечном итоге добиться изменений в стране социально-экономического уклада и обеспечить с помощью нарождающегося класса частных собственников укрепления своей политической власти, президент Ельцин сознательно шел на ухудшение жизненных условий российских граждан, с неизбежностью влекущее повышение смертности населения и сокращение его рождаемости…

При этом Виктор Илюхин заявил: «Ельцин осознанно не допускал хотя бы минимального улучшения материального состояния вымирающих народов России».

Критика внутренней политики Ельцина касалась расхождений между декларируемыми ценностями и реальными политическими шагами (Конституционный кризис 1993 года), беспринципности (изменение отношений с чеченскими сепаратистами в угоду политической конъюнктуре) и готовности пойти на любые уступки ради сохранения власти («парад суверенитетов», взаимоотношения со странами СНГ и США).

По данным «Фонда Общественное Мнение», отрицательно оценивают историческую роль Ельцина 57% жителей России, положительно – 25% (в 2000 году, сразу после отставки, это соотношение выглядело еще более удручающим – 67% против 18%).

По результатам опроса «Левада-Центра», негативно оценивали итоги правления Ельцина 67% в 2000 году и 70% – в 2006, положительно 15% и 13% соответственно.

8 декабря 1991 года в Вискулях президенты Украины, Белоруссии и России подписали Беловежское соглашение. Оно было подписано вопреки референдуму о сохранении СССР, который прошёл 17 марта 1991 года. По мнению противников Ельцина, это соглашение разрушило СССР и вызвало ряд кровопролитных конфликтов на постсоветском пространстве:

– Чечня,

– Южная Осетия,

– Абхазия,

– Приднестровье,

– Нагорный Карабах,

– Таджикистан.

Более 10 миллионов человек стали беженцами в результате возникших конфликтов. Поток беженцев из горячих точек хлынул в Россию. Изменились условия использования важнейших портов бывшего СССР на Чёрном, Азовском, Балтийском и Каспийском морях. На Азовском море оказался единственный порт Таганрог. Значительная часть современного флота осталась у новых республик. Многие важные порты – Таллинн, Рига, Одесса – стали зарубежными. Критики утверждают, что в результате распада СССР Россия утратила статус сверхдержавы.

Александр Лукашенко считает, что самым негативным последствием распада СССР стало формирование однополярного мира.

В 1999 году оппозицией в Госдуме была инициирована процедура импичмента. Одним из пунктов обвинения было заключение Беловежских соглашений. В заключении комиссии по импичменту говорилось, что в действиях Ельцина «имеются достаточные данные, указывающие на признаки тяжкого преступления, предусмотренного статьей 64 УК РСФСР (275 УК РФ)», кроме того, по мнению комиссии, его действия нанесли ущерб безопасности страны. Комиссия признала, что Ельцин виновен «в измене Родине путем подготовки и организации заговора с целью неконституционного захвата союзной власти, упразднения действовавших тогда союзных институтов власти, противоправного изменения конституционного статуса РСФСР».

Сразу после подписания Беловежских соглашений началось ослабление обороноспособности страны. Из 16 военных округов у России осталось только 8 округов, причём Московский военный округ стал пограничным. За пределами России осталось 13 общевойсковых армий и корпусов, 3 армии ПВО, 4 танковых армии и 5 воздушных армий.

Численность войск, которыми располагала Москва, сократилось с 4,3 млн. в 1988 году до 1,7 млн. в 1994 году. 8 мая 1992 году была пересмотрена концепция конверсии. В новой редакции концепции 60% оборонных предприятий переходили на самофинансирование. Конверсия стала идти очень быстрыми темпами, в результате чего государственный оборонный заказ уменьшился с 1991 по 1995 год в 5 раз. К 1996 году более половины предприятий ВПК были акционированы. В 1994 году из Восточной Европы была выведена самая сильная группировка войск, которая насчитывала более 300 тысяч человек. К концу правления Ельцина количество ракетно-зенитных полков уменьшилось в 4 раза. Налёт лётчика уменьшился до 20 часов в год. Более 40 процентов вертолётного парка находилось в непригодном состоянии. Выпуск танков к 1995 году практически прекратился, а заказы на вертолёты были вообще отменены.

Долг правительства перед ВПК вырос в 1995 году до 5,3 трлн рублей, количество работающих в ВПК сократилось на 2,5 млн человек. За пять лет (1992–1997 гг.) расходы в бюджете на оборону упали до 3,5%. В 1997 году было профинансировано всего 66,4% расходов, запланированных бюджетом. За 1997 год задолженность по зарплате составила 4,1 млрд рублей.

В 1999 году депутат от фракции «Яблоко» А. Г. Арбатов заявил, что с 1992 года началось резкое сокращение финансирования расходов на оборону, которое не сопровождалось преобразованиями в армии и ВПК. По словам Арбатова, до 1997 года военная реформа была «профанацией», а после дефолта 1998 года, «в реальном исчислении за период 1998–1999 годов военный бюджет сократился втрое». Арбатов сказал, что вина в этом лежит на Ельцине: «ни в какой иной области Президент не сосредоточил в своих руках столь огромных полномочий, как в управлении силовыми структурами. И ни в одной из них результаты не были столь плачевны». При этом Арбатов отметил, что Ельцин должен нести моральную, а не юридическую ответственность. http://ru. wikipedia.org/wiki/

Ещё в сентябре 1991 года люди Дудаева разгромили в Грозном местный чеченский верховный совет. Хасбулатов после этого отправил им телеграмму «С удовольствием узнал об отставке ВС республики». После распада СССР Джохар Дудаев объявил о выходе Чечни из состава Российской Федерации и о создании Республики Ичкерия.

И даже после этого, когда Дудаев прекратил платить налоги в общий бюджет и запретил сотрудникам российских спецслужб въезд в республику, федеральный центр официально продолжал перечислять Дудаеву деньги. В 1993 году на Калининградскую область было выделено 140 млн рублей, а на Чечню – 10,5 млрд рублей.

Российская нефть до 1994 года продолжала поступать в Чечню. Дудаев за неё не платил, а перепродавал за рубеж. Также Дудаеву досталось много оружия: 2 пусковые ракетные установки сухопутных войск, 42 танка, 34 БМП, 14 БТР, 14 легкобронированных тягача, 260 самолётов, 57 тысяч единиц стрелковой техники и много другого оружия.

11 декабря 1994 года на основании указа Ельцина «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта» начался ввод войск в Чечню. Многие непродуманные действия привели к большим жертвам как среди военного, так и среди гражданского населения: десятки тысяч человек погибли и сотни тысяч были ранены.

Часто происходило так, что во время военной операции или незадолго для неё из Москвы приходил приказ об отбое. Это давало возможность чеченским боевикам перегруппировать свои силы.

Первый штурм Грозного был непродуманным и привёл к большим жертвам: погибло и пропало без вести свыше 1500 человек, в плен попало 100 российских военнослужащих. Уничтожено 20 танков, 102 БМП. В августе 1996 года чеченские боевики выбили федеральные войска из Грозного. После этого были подписаны Хасавюртовские соглашения, которые многими рассматриваются как предательские. Так, представитель партии «Яблоко» Т. В. Злотникова в 1999 году обвинила Ельцина в том, что в Чеченской республике имеются многочисленные случаи похищения людей: «Он, президент Ельцин, виновен в том, что в год, когда все мировое сообщество отмечало 50-летие Декларации прав человека и он, Президент Ельцин, объявил в России год защиты прав человека, в России на рубеже третьего тысячелетия возрождена работорговля, возрождено крепостное право. Я имею в виду тех 500 наших ребят, которые пленены и каждый день это количество пленённых, к сожалению, не уменьшается, а возрастает… Это он, президент Ельцин, виноват в том, что одной из моих избирательниц в День праздника международной солидарности трудящихся позвонили из Чечни, из Грозного, и предложили выкупить ее сына за 30 тысяч долларов, либо обменять на одного из плененных чеченцев в российских тюрьмах, осужденных чеченцев».

Критики Ельцина расценивают события октября 1993 года как государственный переворот. До этих событий между президентом и Верховным Советом возникли серьёзные разногласия. Ещё в марте 1993 года Ельцин планировал ввести так называемый ОПУС (особый порядок управления страной) в том случае, если депутаты выскажут недоверие президенту. Однако этого не понадобилось.

21 сентября был издан указ 1400, который обозначил начало захвата высших законодательных органов президентом. В тот же день Конституционный суд признал указ неконституционным. С 22 сентября по распоряжению Ельцина здание Верховного Совета было блокировано милицией и отключено от воды и электроэнергии. Таким образом, депутаты оказались на осадном положении. Указ 1400, направленный на присвоение полномочий законодательной и судебной власти, нарушал статью 278 Уголовного кодекса РФ. Выступления граждан на улицах 3–4 октября жестоко подавлялись. Тогда погибло 46 человек. Встретив сопротивление Верховного Совета и поддержавшего его граждан, Ельцин ввёл в Москву войска и начал штурм Белого Дома.

С 1992 года началось резкое ухудшение демографической ситуации. Ещё в 1991 году естественный прирост был положительным, а в 1992 году он стал отрицательным. Если в 1992 году естественная убыль населения составляла 1,5 процента, то в 1993 году – уже 5,1 процент. В 1994 году депопуляция достигла дна – 6,1 процент. Число людей до 15 лет упало с 24,5% в 1989 году до 23% в 1995 году, людей старше 65 лет выросло с 18,5 до 20,2% соответственно.

Одним из факторов сокращения населения явилось сокращение социальной поддержки населения государством. Упала продолжительность жизни: c 63 до 56 лет у мужчин, с 76 до 70 – у женщин. Демографические потери (включая нерождённых) составили свыше 10 миллионов человек. Заболеваемость сифилисом выросла в 25 раз (причём заболеваемость на Дальнем Востоке выросла в 200 раз, среди детей – в 77 раз), СПИДом – в 60 раз.

В 2 раза выросла младенческая смертность. Наибольший показатель детской смертности достигнут в 1992 году – 19,9 на 1000 детей. Сильнее всего сократилось население Чукотского автономного округа и Магаданской области, где убыль населения составила за 1991–1994 годы 35,1% и 26,5% соответственно.

Наконец, 31 декабря 1999 в 12 часов дня (что было повторено по основным телеканалам за несколько минут до полуночи, перед новогодним телеобращением) Б. Н. Ельцин объявил об отставке с поста Президента Российской Федерации:

– Дорогие друзья! Дорогие мои! Сегодня я в последний раз обращаюсь к вам с новогодним приветствием. Но это не все. Сегодня я в последний раз обращаюсь к вам как Президент России. Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку.

Ельцин пояснил, что уходит «не по состоянию здоровья, а по совокупности всех проблем», и попросил прощения у граждан России. Дочитав последнюю фразу, он еще несколько минут сидел неподвижно, и по лицу его лились слезы, вспоминает телеоператор А. Макаров.

Исполняющим обязанности Президента был назначен Председатель Правительства В. В. Путин, который сразу же после заявления Б. Н. Ельцина о собственной отставке обратился с новогодним обращением к гражданам России. В. В. Путин в тот же день подписал указ, гарантирующий Ельцину защиту от судебного преследования, а также значительные материальные льготы ему и его семье.

Борис Николаевич Ельцин скончался 23 апреля 2007 года в 15:45 по московскому времени. Его похороны состоялись 25 апреля.

Смерть Ельцина наступила в Центральной клинической больнице в результате остановки сердца, вызванной прогрессирующей сердечно-сосудистой полиорганной недостаточностью, то есть нарушением функций всех внутренних органов, вызванным заболеванием сердечно-сосудистой системы. Ельцин был госпитализирован за 12 дней до смерти. «Он перенес довольно выраженную катарально-вирусную инфекцию, которая очень сильно ударила по всем органам и системам», сообщил в новостной телепрограмме «Вести» руководитель Медцентра управделами Президента РФ Сергей Миронов. Последнюю неделю Борис Николаевич почти не вставал с постели. У него болело сердце, а резкое ухудшение состояния здоровья наступило за последние 3 дня. 23-го утром наступило небольшое улучшение, а потом у первого Президента России дважды останавливалось сердце. В первый раз врачи смогли вернуть пациента к жизни, но во второй раз сделать уже ничего не удалось. По желанию родственников Бориса Ельцина вскрытие тела не проводилось.

Незадолго до смерти Ельцин ездил в Палестину (Иордания, Израиль, Палестинские территории), что могло, по мнению медиков, способствовать ухудшению его здоровья.

Владимир Путин позвонил Наине Иосифовне Ельциной 23 апреля 2007, также выразили свои соболезнования Ангела Меркель, Жак Ширак, Джордж Буш-младший, Гельмут Коль, Тони Блэр, Билл Клинтон.

Минутой молчания и траурным митингом почтили память первого Президента студенты и сотрудники его родного Уральского Государственного технического университета. Одну из улиц Екатеринбурга, где Ельцин долгое время жил и работал, назвали именем первого Президента.

Церемония прощания с телом Ельцина началась в 16:30 по московскому времени 24 апреля 2007 г. в Храме Христа Спасителя. Гроб с открытой крышкой, покрытый в ногах флагом России, был установлен в центре Храма, рядом с гробом был выставлен стенд с наградами Президента и его портрет. Рядом несли почётный караул солдаты Кремлёвского полка. В храм на вечер и всю ночь был открыт доступ для прощания с телом всем желающим. По сообщениям информационных агентств, проститься с Борисом Ельциным в храм Христа Спасителя пришли за это время более 25 тысяч человек. На панихиде в Храме Христа Спасителя постоянно присутствовали и принимали соболезнования члены семьи Ельцина: вдова Наина Иосифовна, дочери Елена Окулова и Татьяна Дьяченко, зятья Валерий Окулов и Валентин Юмашев, внуки Ельцина. Заупокойную литургию совершил викарий Московской епархии архиепископ Арсений (Епифанов). После церемонии гражданского прощания, которое закончилось в 12:30 25 апреля, состоялось прощание официальных лиц и представителей иностранных государств.

Чин отпевания возглавил митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков) в сослужении митрополитов Кирилла (Гундяева) и Климента (Капалина). Митрополит Ювеналий прочёл послание отсутствовавшего патриарха Московского Алексия II к Путину, родственникам Ельцина и всем верующим. Во время чтения Псалтири, отпевания и заупокойной литии Ельцина поминали как «первого президента России Бориса Николаевича», а не «раба Божия Бориса», как в обычном случае. Употребление титула и отчества соответствует формуле возношения имени монарха и членов царствующего дома до отречения Николая II. (Заупокойные службы, совершавшиеся по смерти Л. И. Брежнева, Ю. В. Андропова и К. У. Черненко, имели формулу «о упокоении имярек» (крещальное имя без отчества). Церемония транслировалась в прямом эфире основными российскими (Первый канал, «Россия», НТВ) и зарубежными телеканалами.

23 апреля, то есть в день смерти Б. Н. Ельцина, Президент РФ Владимир Путин подписал указ «Об объявлении траура в связи с кончиной первого Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина и организации его похорон». День похорон Ельцина был днём национального траура. Похороны Бориса Ельцина были назначены на 25 апреля, а местом захоронения определено Новодевичье кладбище. Путин перенес ежегодное послание Федеральному собранию с 25 апреля на 26 апреля.

Гроб с телом Ельцина был закрыт, вынесен из Храма Христа Спасителя и на автомобиле-катафалке в сопровождении эскорта мотоциклистов довезён до Новодевичьей улицы. По пути следования катафалка от Храма Христа Спасителя до Новодевичьего кладбища были перекрыты Соймоновский проезд, Большая Пироговская и Новодевичья улицы. Затем гроб был вынесен офицерами Московского военного округа из автомобиля и поставлен на украшенный государственным флагом пушечный лафет, тягачом которого служил бронетранспортер. До ворот Новодевичьего кладбища похоронная процессия двигалась за лафетом пешком. Гроб Ельцина сняли с лафета, и 8 офицеров внесли его в ворота кладбища на руках, при этом ударил колокол Новодевичьего монастыря. Процессия проследовала к месту захоронения на центральной аллее Новодевичьего кладбища, где уже была вырыта могила, перед которой стоял небольшой катафалк. На него установили гроб, с которого был снят Государственный флаг, переданный одним из военных Сергею Собянину. Тот в свою очередь передал флаг Наине Иосифовне Ельциной.

Затем с гроба сняли крышку и открыли лицо усопшего. Митрополит Ювеналий обратился к семье Ельциных, после чего сначала Елена Окулова, затем Татьяна Дьяченко и, наконец, Наина Ельцина подходили по одной к гробу Бориса Николаевича и прикладывались к покойному. Наина Иосифовна также осенила его гроб крестным знамением. После этого произошла заключительная поминальная лития по Ельцину, которую возглавил митрополит Ювеналий в сослужении митрополитов Кирилла и Климента; «Вечную память» усопшему пел женский хор Новодевичьего монастыря. Митрополит Ювеналий возложил на лоб Ельцина венчик.

Около 16:30, после завершения литии, гроб был закрыт, украшен цветами и опущен в могилу, причём спуск гроба в могилу сопровождался артиллерийским салютом (3 залпа), военный оркестр играл Гимн Российской Федерации.

На похоронах присутствовали:

От руководства России: Владимир Путин, Сергей Собянин (глава комиссии), Михаил Фрадков, Сергей Иванов, Дмитрий Медведев, Сергей Миронов, Борис Грызлов, Герман Греф.

От зарубежных государств:

Страны СНГ и Прибалтики: президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, президент Белоруссии Александр Лукашенко и бывший председатель Верховного Совета БССР Станислав Шушкевич, президент Армении Роберт Кочарян, президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедов, президент Узбекистана Ислам Каримов, премьер-министр Украины Виктор Янукович, бывшие президенты Украины Леонид Кучма и Леонид Кравчук, премьер-министр Таджикистана Акил Акилов, президент Литвы Валдас Адамкус и бывший президент Альгирдас Бразаускас, президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес, премьер-министр Киргизии Алмазбек Атамбаев и бывший президент Киргизии Аскар Акаев, председатель парламента Грузии Нино Бурджанадзе.

Европейская комиссия – еврокомиссар по внешним связям и европейской политике соседства Бенита Ферреро-Вальднер.

Страны Европы и США: бывшие президенты США Билл Клинтон и Джордж Буш-старший, президент Германии Хорст Келер и бывший Федеральный канцлер Германии Гельмут Коль, средний сын королевы Великобритании Елизаветы Второй Эндрю, герцог Йоркский и бывший премьер-министр Великобритании Джон Мейджор, министр иностранных дел Франции Филипп Дуст-Блази, председатель Конституционного суда Испании Мария Эмилия Касас, бывший премьер-министр Италии Джулио Андреотти, бывший президент Финляндии Мауно Койвисто, бывший президент Болгарии Желю Желев, бывший президент Польши Лех Валенса.

От Русской православной церкви: митрополиты Крутицкий и Коломенский Ювеналий, Смоленский и Калининградский Кирилл, Калужский и Боровский Климент, архиепископ Истринский Арсений, а также многие священники и диаконы.

Президент Башкирии, премьер Карелии, главы администраций Красноярского края, Иркутской, Свердловской областей, Московской области, мэр Москвы, губернатор Санкт-Петербурга.

Выдающиеся деятели культуры, науки и искусства.

В Кремле был дан траурный приём (поминки) по Ельцину, где с единственной своей в этот день речью выступил президент В. В. Путин.

* * *

Так завершилась очередная глава истории Российского государства. Многие историки до сих пор ломают копья, чего в этом бурном десятилетии было больше: плюсов или минусов? А история продолжается, пишется новая глава и мы в ней тоже играем определенные роли. У каждого роль своя: главная или второстепенная. У кого какая, определять вам, уважаемый читатель. Главное, как нам представляется, не быть в ней статистами…