Утром всех разбудили истошные крики:
- Сюда! Скорее все сюда!!
Горожане решили, что мыши снова напали, и, вооружившись кто чем мог, кинулись на улицу.
Оказалось, что это кричал Боб Бобыч. Он стоял на крыльце своего дома в окружении Бобихи и семи бобят. Толстый живот Боб Бобы-ча был перепоясан широким ремнем. На нем с одного бока болталась сабля, а с другого - длинный кухонный нож. Вид у Боба был очень воинственный. Можно было подумать, что он один собрался напасть на целый полк мышей.
Когда улицу перед домом заполнили жители города, Боб Бобыч поднял руку вверх и начал длинную речь.
- Друзья мои! - важно произнес он.- Вчера мы с вами одер
жали славную победу. В ознаменование ее я издал специальный
приказ. Его я прочту после моей речи. Итак, город спасен! Не надо
меня благодарить за это. Таков мой долг. Теперь, как главнокоман
дующий обороной города, я приказываю…
- Одну минуточку! - крикнул Перчик, пробираясь вперед.
- Не перебивайте меня! - закричал Боб Бобыч.
- Одну минуточку…- не унимался Перчик.- Вчера мы все дрались у стен города. Но, извините, вас там я не приметил. Может быть, вы руководили боем из окна своего дома и били врагов прямо с этого крыльца?
- Замолчи, негодник! - зашипел Боб Бобыч.
Тут вперед вышла старая дворничиха Луковка. Она сказала:
- Вчера Боб Бобыч со своим семейством заперся в погребе и
весь день просидел за железной дверью. Сегодня утром я еле угово
рила его вылезти.
Раздался оглушительный хохот.
- Ну и вояка!
- Где же он саблю раздобыл?
- Гнать его отсюда!
Перетрусивший Боб Бобыч поспешил улизнуть с крыльца и заперся в своем доме.
- Ну, погодите,- злобно шипел он,- я еще вам покажу!…
И Боб Бобыч стал думать, как бы ему отомстить непочтительным жителям Кукурпаха.
Прошло несколько дней. Мало-помалу горожане забыли о недавней опасности. Весть о победе над мышами разнеслась по всей округе. В Кукурпах стали прибывать все новые и новые жители.
А вот Мери Ковка и Питер Ушка ушли из города. Никто не хотел на них работать, кормить и поить их. И они пошли искать другой город, где лодырям живется привольно и где можно всю жизнь бить баклуши.