За умиротворенной тишиной последовал громкий стук по ту сторону фюзеляжа, когда Дрю почти уже было проснулась. Вздрогнув, девушка открыла глаза и резко привстав, посмотрела сквозь большое стекло, расположенное на массивной двери вертолета. Снаружи был ясный день, либо солнечное утро. Дрю потянулась и посмотрела на попутчиков, смирненько спящих рядом с ней — на своих местах.

Светловолосый Клаус, упершись лбом в иллюминатор и открыв рот, смачно посапывал, а Сьюзи, устроившись на его руке, улыбаясь во сне, она, по-видимому, созерцала приятные сновидения.

Немного подавшись вперед, Дрю смогла заглянуть в кабину пилота и не обнаружила там присутствие Грэга. На соседнем сиденье находился лишь неказистый старичок в белом халате. Его голова повисла на расслабленной шее, а подбородок уперся в грудь. Рот хирурга был чуть открыт. Немного ниже воротника халата наблюдалось, желтоватого цвета, неровное пятно.

«Наверное, он очень крепко спал последние несколько часов и успел обслюнявиться». — Дрю улыбнулась своим мыслям.

Лаборантка прислушалась, в надежде определить местонахождение любимого, но гул в ушах никак не давал, как следует сосредоточиться. Внезапно опять что-то стукнулось об вертолетную обшивку. Девушка вздрогнула и нечаянно задела рукой бедро Сьюзи. Та, поморщившись, устроилась поудобнее и вновь засопела.

Страшась, неизвестного происхождения, подозрительных стуков, Дрю приблизилась к двери и тихонько отвела ее в сторону. Ступив на землю, она почувствовала приятное ощущение от мягкого покрытия, которым, в свою очередь, оказался пляжный песок. Гул в ушах улетучился. Шелест листьев, побужденный легким ветерком, казался приятным и постепенно вводил в чувство безмятежности.

Морской прибой контрастировал с цветным многообразием природных звуков, пока очередной металлический стук не привлек внимание девушки. Дернувшись, Дрю посмотрела налево и обнаружила там Грэга, возящегося с хвостовой частью вертолета. Он стоял к ней спиной и не знал о том, что она сейчас наблюдает за ним.

Сам Грэг пытался приладить, вырванные одним из набрасывавшихся пауков, куски искореженной обшивки между салоном вертолета и хвостовой частью. Подняв с песка продолговатый камень, он стукнул им по выгнутому фрагменту металла.

— Классно, что ты нас сюда привез.

Грэг никак не ожидал, что еще кто-то проснулся, ведь он даже не слышал, как открылась дверь. Испытав неприятное чувство испуга, он не подал вида и обернулся в сторону голоса. На выступе, в проеме салона, сидела Дрю.

— Давно ты следишь за мной? — Грэг улыбнулся.

Солнечный зайчик попал на лицо лаборантки, прищурившись на один глаз, она ответила:

— Достаточно, чтобы присвоить тебе звание — «мастер на все руки».

— Я всего лишь приладил куски обшивки. Мало ли, еще где-нибудь зацепимся.

Грэг бросил камень на песок, взяв и без того замасленную тряпку, он вытер об нее руки. Подойдя поближе к зевающей девушке, он уперся спиной в прохладную обшивку фюзеляжа и спросил:

— Наверное, я своей возней разбудил тебя?

— Почти, — ответила лаборантка. — Я практически уже проснулась, когда услышала стук. Ты меня не разбудил, будет точнее сказать, немного напугал.

— Извини.

— Ничего. Мы все-таки сейчас не дома. Тем более столько пережили. Нервы ни к черту. Любого шороха можно испугаться.

Минута молчания образовалась между лаборанткой и проводником, а после, Дрю, сделав глубокий вдох, произнесла:

— Здесь красиво. — Девушка созерцала светло-зеленую растительность вдоль побережья. Затем перевела взгляд на Грэга и спросила: — Ты специально тут приземлил нас?

Грэг пожал плечами.

— Было темно, когда я совершал посадку.

В сердцах девушка улыбнулась ответу возлюбленного. «Как же порой мужчины бывают чересчур прагматичны и затрудняются определить, когда нужно ненавязчиво приврать по мелочи, чтобы стало приятно, а когда нужно говорить правду, чтобы не стало противно», — подумала Дрю.

Внезапно, откуда-то с противоположной стороны вертолета, легкий ветерок принес аромат жареной рыбы, и в тот же миг Дрю вспомнила про своего дядю, присутствие которого не смогла ныне обнаружить в салоне железной птицы, но по не объяснимой причине почему-то не придала этому особого значения.

— Дядя Боб! — воскликнула девушка и вопросительно посмотрела глубоко в глаза Грэга.

Проводник кивнул ей — в сторону, откуда доносился приятный запах готовящейся на костре еды.

Оббежав вертолет, Дрю увидела поистине трогательную картину. Крупный мужчина, стоя на коленях и облокотившись на локти, выдыхая воздух из своих объемистых легких, раздувал тлеющие угольки, образовавшиеся из сгоревших сухих веток. Над угольками, между импровизированных стоек в виде палочек, в два ряда тянулись отрезки медной проволоки, пронизывающей уже поджаристые кусочки разделанной рыбы.

— Дядя, — произнесла Дрю.

Боб, пойманный за любимым занятием, робко улыбнулся и сказал:

— Обед скоро будет готов.

Грэг встал рядом с Дрю, а она, в свою очередь, нежно обхватив его за руку, прильнула головой к мощному плечу.

За ними последовал щелчок двери, а затем восхищающийся возглас:

— Это просто чудо, — воскликнул Хиггентс, вываливающийся с пассажирского сиденья из кабины пилота. Я так голоден. — Старичок принюхался и, словно охотничий пес, повел носом по направлению к костру. — Боб, Вы просто настоящий кулинар.

— Жаль, что нет соли, — произнес инженер.

— Жаренная на костре рыба в ней и не нуждается, а если кто хочет, то я могу выпарить немного из морской воды.

Наконец, к проснувшимся присоединились Клаус и Сьюзи.

Когда последняя рыбная косточка была извлечена из мякоти, а сам кусок вскоре съеден, возникла потребность в питье.

— Надо возвращаться на базу, — проговорил Г рэг. — Пауков там сейчас нет. Необходимо придумать, каким образом нам транспортировать Марвина на корабль.

Боб прокашлялся.

— И еще, доктор, — обратился инженер к Хиггентсу. — Вы обещали каждому из нас по такому же кусочку алмаза, как у Вас.

— Да-да, я помню, — промямлил облизывающийся хирург.

Спустя полчаса двигатель вертолета загудел, а лопасти принялись усердно вращаться, порождая под собой столп песчаной бури. Поднявшись в воздух, железная птица, набирая высоту, какое-то время двигалась только вертикально. Затем немного накренившись вперед, устремилась рассекать воздух над макушками деревьев.

* * *

Обратный путь до перевалочной базы не занял много времени. Заглядывая в своем воображении в недалекое будущее, Грэг приземлил вертолет так близко к зданию лаборатории, насколько это было возможно, но даже в этом случае свободное расстояние составляло не менее тридцати с лишним метров.

У Дрю свалился камень с сердца, когда во время вертикальной посадки, она, глядя сквозь брешь в крыше лаборатории, не обнаружила под грудой завала придавленных существ. Конечно, кристаллизовавшись, к этому времени пауки и так погибли бы от солнечных лучей, но даже в подобном виде они казались девушке не менее опасными тварями.

Не было смысла всем покидать вертолет и расхаживать под крышей частично разрушенного здания. Определившись с целями и распределив между собой некоторые обязанности, трое мужчин вышли из вертолета и скрылись из вида в темном коридоре здания лаборатории.

У кабинета хирурга, Хиггентс отделился от Грэга с Бобом. Войдя в комнату, он обнаружил, что свет потушен, но переключатели не выключены. «Все-таки они сломали мой аккумуляторный блок», — подумал доктор и заглянул за стол. Там все так же, как и прежде лежало, кверху лапками, гигантское, по отношению к истинным размерам, насекомое. Взяв со стола молоток, Хиггентс аккуратно, не дотрагиваясь до конечности, отделил придаток от головогруди монстра. Натянув на одну руку резиновую перчатку, хирург, с трудом, но все ж приподнял отколотую конечность насекомого и положил ее на стол.

Разделяя придаток на несколько примерно одинаковы кусочков, Хиггентс случайно дотронулся тыльной стороной руки, незащищенной перчаткой, до одного из подготовленных сегментов. Не обратив внимания на легкое жжение, хирург сосредоточенно продолжил свое дело.

Тем временем Боб, найдя полный пятилитровый баллон с чистой водой, мигом отнес его к вертолету и передал в руки Клаусу. Вернувшись в лабораторию к Грэгу, он обнаружил, что тот, найдя где-то кучу простыней, явно собирался освободить Марвина из-под стальных оков.

— Погоди. — приостановил инженер намерение Грэга.

— В чем дело? — осведомился проводник.

— Может быть, стоит сперва ввести ему еще одну дозу снотворного, прежде чем освобождать?

Грэг, бросив мимолетный взгляд на тяжело дышащего Марвина, согласно кивнул Бобу.

— Позвать Хиггентса? — осведомился Стивенсон.

Грэг снова согласно кивнул инженеру.

Когда Боб вошел в кабинет хирурга, Хиггентс как раз заканчивал опаливать последний кусочек кристаллизованной лапки паука, превращая его в ценный минерал.

— Доктор, нам нужна ваша помощь.

— Чем я могу вам помочь, — поинтересовался хирург и быстренько сложил все шесть алмазных кусочков в тряпичный мешок.

Боб, прищурившись на один глаз, задал Хиггентсу не очень приятный для него вопрос:

— У Вас же уже имеется один кусочек, и не маленький, кстати. Зачем вам еще один?

Хиггентс недоуменно посмотрел на любопытного инженера.

— Что ты имеешь в виду, Боб?

— Вы положили в мешок шесть кусков, но у Вас уже есть один, значит один — лишний, а может он и не лишний вовсе, просто тут кто-то слишком жадный?

— Не думайте про меня плохо, Боб. Я не жадничал. Один кусок я взял в качестве образчика, а первый, мне предоставит средства для экспериментов над этим образчиком. Цели мои не корыстные, а сугубо научного характера. Заметьте, я не утаил его в своем кармане, но положил в общую кучу.

— Ладно, — кивнул Боб. — Мы хотим отвязать Марвина и окутать в простыни, но прежде чем это сделать, мне кажется, следует ввести ему дополнительную дозу снотворного, как Вы считаете?

— Абсолютно верно, — ответил хирург. — Сейчас я подготовлю дозу.

Боб хотел было сразу выйти и направиться к Грэгу, но прежде решил сказать несколько слов Хиггентсу:

— Я бы посоветовал Вам вытащить шестой камешек из мешка и убрать подальше в самый глубокий карман, какой у вас только есть, иначе у остальных это может вызвать нехорошие впечатления о Вас.

— Но Вы-то мне верите? — поинтересовался хирург у инженера.

Боб с секунду помолчал, затем ответил:

— Я верю во вселенскую справедливость, — сказал Стивенсон и захлопнул за собой дверь.

Пятисантиметровая игла погрузилась в пораженный Частицами участок на плече Марвина. Усыпляющая жидкость покинула продолговатый, пластиковый сосуд и через мышцу принялась всасываться в кровь. Введя снотворное, Хиггентс, теперь уже не соблюдая этических норм, швырнул шприц на пол и принялся просматривать зрачки пациента, конечно же, без использования специального фонарика.

— Г отово, — произнес хирург, посмотрев на Г рэга.

— Тогда начнем, — сказал тот.

Цепи, которыми столь старательно был обмотан Марвин, наконец, лежали на полу, а сам охранник, словно тряпичная кукла повис на локте инженера.

— Только не дотрагивайтесь до его плеча, — протараторил хирург.

На предостережение врача, Боб, неуклюже выгнувшись, старался как можно дальше находиться от зараженного участка на теле паренька. Грэг тем временем пытался как можно быстрее окутать Марвина, словно мумию, в плотные простыни.

Как только первая ступень операции по плану эвакуации пострадавшего была закончена, созревал новый вопрос, касающийся второй ступени — насколько эффективно импровизированная оболочка защитит молодого мужчину от яркого полуденного солнца? Дабы не рисковать понапрасну, Грэг принял решение дождаться вечера и к примерному времени прибытия корабля, погрузив Марвина в вертолет, отправиться на встречу к судну.

Кривые жвала, вокруг пасти мерзкого насекомого, пугающе клацнули перед лицом Хиггентса, пробуждая его от мимолетного сна. Старичку показалось, что его пребывание в мире сновидений не продлилось и пяти минут. На деле же, прошло около пяти часов. В вертолете он находился абсолютно один. Грэг с Бобом, о чем-то беседуя, любопытно разглядывали, презентованные им Хиггентсом, кусочки камней, мерцающих на заходящем солнце.

Клаус сидел на корточках и выковыривал стальной проволокой фрагменты щебня из асфальтированного покрытия. Две миловидные девушки, далеко не отходя от мужчин, прогуливались возле вертолета и, время от времени останавливаясь, вглядывались в густые джунгли, свободно произрастающие за полуразрушенным сетчатым забором.

Сперва Хирург хотел было присоединиться к дискуссии проводника с инженером, но как только собрался было открыть дверь, почувствовал внезапное головокружение, а затем что-то сильно обожгло его руку от запястья и до самого локтя. Острое жжение сменилось не менее жгучим зудом. Задрав рукав халата, Хиггентс в ужасе различил признаки первого этапа заражения, которые наблюдал у Марвина, поступившего к нему на лечение.

С мелкими вкраплениями синевы, от тыльной стороны запястья и к локтевому суставу, тянулась широкая, красная полоса кожного раздражения. Раскрасневшийся ущербный участок окантовывала слизи подобная оболочка, которая, ко всему прочему, находилась под тонким, полупрозрачным слоем кожи самого Хиггентса.

Хирург с ужасом созерцал смрадное образование на своей конечности. «Как? Когда я мог заразиться?» — пытался припомнить старичок. Ответом напрашивалось только единственное умозаключение — это не что иное, как результат соприкосновения с кристаллизованным пауком. «Наверное, я, случайно, задел не обработанный пламенем фрагмент его конечности», — подумал Хиггентс.

— Антибиотики тут не помогут, — С ноткой ужаса в голосе прошептал «док» сам себе.

Хиггентс подметил, что под тонкой кожистой мембраной его плоти, в дугообразном слизистом участке, вокруг центрального покраснения, зуд и жжение особенно сильное. Вспомнив Частицы — микроскопические копии паукообразных родителей, у хирурга в голове представилась многократно увеличенная картина полчищ мерзких существ, пытающихся поразить его нервную систему и овладеть его сознанием. Когда хирург наиболее сильно отвлекся, сосредоточившись на картинках в своей голове, центральная дверь, в брюхе железной птицы, с характерным звуком ушла в сторону и в кабину ворвались возгласы, энергично беседующих, людей.

В тот же миг, словно по инерции, рука Хиггентса спустила задранный рукав, прикрыв ужасающее зрелище. В салоне вертолета, Дрю, Сьюзи и Клаус, усевшись на свои места, продолжали свою занимательную беседу. Сам Хиггентс не слышал их слов. В голове хирурга звучал лишь гул от произносимых людьми звуков, так сильно он был взволнован своим трагическим открытием.

Почти стемнело и поэтому Грэг с Бобом ушли за Марвином, подготовленным к транспортировке. Выходя с, обмотанной в куколку, ношей на руках, Боб морщился. Его слабый желудок неистово сопротивлялся, проникающей в его ноздри, вони от гниющей плоти паренька.

Грэг шел позади.

Было совершенно не ясно, кто из двух крепких мужчин несет переднюю часть торса охранника, а кто Заднюю. Об этом могли судить только сами носильщики, ориентируясь на нагрузку в своих руках.

Тлеющий на улице жар заставил людей, сидевших в кабине вертолета, попотеть даже с открытой дверью в широкий салон. Как только мужчины приблизились со своей ношей, свежий воздух, которого и так недоставало, напрочь растворился в непереносимом смрадном запахе.

Зафиксировав Марвина возле открытого дверного проема, Грэг с Бобом погрузились на борт.

Прежде чем нажать кнопку зажигания, Грэг напряженно вздохнул, а после, когда услышал, что двигатель исправно заработал, расслабленно выдохнул.

— Ну, что. — произнес пилот поневоле, заглянув в салон, — полетели? — И перевел холостой ход в крутящий момент, но вихревого потока, ожидаемого сверху, не последовало. Грэг несколько раз щелкнул тумблером, но результат оставался прежним.

Пока Блоу возился с мотором на крыше вертолета, вскоре в салоне железной птицы назревала паника. Даже Боб был встревожен неприятными мыслями от возможной встречи с пауками, не говоря уже о представительницах прекрасного пола.

К счастью, на вертолете был прожектор, управляемый в ручную, иначе Г рэг не смог бы отбить атаку одного из пауков, прыгнувшего к нему на крышу фюзеляжа. Твари появились совершенно внезапно. Никто, даже в самых страшных представлениях, не мог рассчитывать, что светящиеся монстры на этот раз придут так рано и застигнут их врасплох.

Когда с крыши вертолета свалился кристаллизовавшийся монстр, девушки, вжавшись в кресла, взвизгнули, а Боб поспешил захлопнуть дверь в салон, но ремни, которыми был зафиксирован Марвин, не позволили дверце войти в паз.

Еще один из прибывших — членистоногий монстр подбежал к двери, пытаясь проникнуть в салон вертолета. Восьмипалое существо ударилось об фюзеляж, от чего в салоне вылетели все стекла, включая маленькие иллюминаторы и лобовое стекло в кабине пилота.

Хиггентс засуетился, будучи открытым и незащищенным. Он, вывалившись из кабины пилота, рухнул на асфальт. Паукообразное существо перестало пытаться лезть внутрь железной птицы и переключилось на новую цель. Никто, кроме Грэга, не видел, что дальше происходило по другую сторону вертолета.

Полулежа на асфальте, Хиггентс лишь немного приподнялся, чтобы посмотреть на то, что секунду назад приземлилось возле него. Прямо перед собой хирург наблюдал ужасную тварь, светящуюся едкой синевой и сперва не понимал, почему монстр не пытается причинить ему вред. Затем он осознал свою принадлежность. Дело было в том, что паук распознал внутри него зарождающегося собрата.

Грэг, сидевший на крыше вертолета, пытался повернуть прожектор в непредназначенную сторону. Затем Блоу мимолетным взглядом оценил подозрительную ситуацию, что происходила подле него — между монстром и человеком. Наконец, проводник нащупал, а потом смог и разглядеть крепежный штырь. С силой надавив, он высвободил прожектор и в долю секунды, когда паук собирался совершить прыжок для атаки по направлению к самому Г рэгу, он осветил монстра ярким, смертоносным светом.

В туже секунду мерзкое создание, словно экспонат в музее, застыло в незавершенном действе.