«Полицейский сказал — полицейский сделал», — так подумал Г ромов, сидя на кожаном кресле в своем кабинете. В канцелярском помещении было немного мрачно, ведь единственным источником желтоватого света здесь являлась обычная настольная лампа.

Он допоздна задержался на работе, в нетерпении ожидая ответного звонка от военных. Ему должны были позвонить еще днем, но, наверное, как обычно, случилось что-то непредвиденное, раз его заставили столько ждать.

Ночью, под ярким светом полной луны, когда Анна и Иван, а также почти все жители города Солнечный, спали в своих теплых постелях, по главной дороге, к школе не спеша следовала колонна военных машин. Непробиваемые бронетранспортеры, двигаясь друг за другом след в след, оставляли на заснеженных дорогах города глубокие следы широкого протектора. Здесь присутствовал и один военный джипов, в котором ехал генерал — в середине колонны, почти как в президентском эскорте.

Тишину, все это время присутствовавшую в кабинете Громова, разорвал непродолжительный звон стационарного телефона. Полицейский от неожиданности подпрыгнул в кресле, но трубку не снял, а решил дождаться еще как минимум двух звонков. Таким образом он хотел набить себе цену, заставив военных подумать, что он на самом деле не ждал их всю ночь, сидя в своем кабинете.

Наконец он ответил:

— Громов слушает. — хитроумный полицейский намеренно придал своему голосу нотку сонливости.

— На связи генерал Прохоров! — рапортовал вымуштрованный голос. Я извиняюсь, за то, что разбудил Вас, господин Громов, но если Вы сию же минуту не прибудете к школе в мое распоряжение, можете считать свою карьеру оконченной. Я ясно излагаю?! — рявкнул генерал в трубку телефона.

— Крайне ясно. — закивал полицейский, словно бы стоял перед лицом собеседника.

Связь прервалась.

«Черт, — взволнованно подумал Громов, собираясь в дорогу, — с этими ребятами шутки плохи!»

Застегнув молнию своей куртки, он вышел из кабинета и, быстро миновав коридор, спустился на первый этаж. Проходя мимо дежурного, Громов резко остановился, решив перекинуться с подчиненным парой тройкой слов.

— Я ухожу.

— Давно пора бы быть Вам уже дома, Вы больше всех прочих этого заслужили, — вежливо перебил главного дежурный полицейский.

— Ты прав, Петр, — вздохнув, сказал Громов, — но, к сожалению, я не домой. Намечается крупное дельце, а ночь сегодня будет длинной. — Он всегда относился к Петру снисходительно, ему нравилась манера обращения, которую тот использовал.

Не прошло и пятнадцати минут, а Громов на своей служебной машине уже заезжал в школьный двор, где его ждали тонны военной техники и группы маячащих солдат, патрулирующих внешний периметр школы. Ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти свободное место среди «железных гигантов». Припарковавшись у одного из бронетранспортеров, полицейский заглушил двигатель своего авто, а потом, тяжело вздохнув, щелкнул дверным механизмом и вышел на морозный воздух.

— И где же искать их напыщенного генерала? — прошептал Г ромов себе под нос, разглядывая снующих военных.

Ему не пришлось заботиться об этом: генерал Прохоров сам подошел к нему в сопровождении пары вооруженных солдат. Когда он в постройке смирно остановился перед прибывшим полицейским, Громов с удивлением для себя обнаружил, что человек этот выше его не только рангом, но и физически. Чтобы говорить с ним лицом к лицу, полицейскому пришлось немного вскинуть голову.

— Признаться, я не особо верю во всю эту чушь! — грубым голосом выдал Прохоров, вглядываясь в удивленное лицо Громова сверху вниз. — Но я тоже подчиняюсь другим людям, и поэтому должен был выполнить данный мне приказ.

— Я сам ничего не видел, — начал оправдываться полицейский, боясь, что генерал в чем-то упрекнет его. — Один из моих подчиненных сообщил мне о трагедии, а остальные трое не вернулись оттуда. — Он махнул рукой в сторону железной пристройки.

Пятерка крутящихся там солдат уже начала понемногу исследовать этот участок, что не произвело большого впечатления на Прохорова.

— Держитесь пока что подальше от этой ржавой будки! — рявкнул он на них. Уже то, что кто-то погиб здесь, заставило его серьезно задуматься.

И снова тяжелый взгляд генерала пал на скромного полицейского, уже почти прижавшегося к двери полицейской машины, на которой он приехал. По меньшей мере с минуту он смотрел на Громова не моргая, вроде бы задумавшись о чем-то, хотя выражение его грубого лица совсем не свидетельствовало об этом, а вот взгляд явно смотрел глубже самого Громова.

— Что вы собираетесь делать с этим?..

— С животным? — уточнил Прохоров, резко выйдя из состояния мыслительного гипноза, в которое каждый раз входил, перед тем как принять очень важное решение.

Полицейский чуть заметно кивнул, выдохнув пар из носа: на улице становилось все холоднее.

— То же, что и любой охотник на охоте — убьем его, а голову твари оставим в качестве трофея.

Пара солдат, стоявших возле генерала — чуть позади него, непродолжительно посмеялись: тяжелый взгляд главнокомандующего быстро вернул их сознание в исходное состояние.

— Нам только нужно чуть больше информации, чем мы имеем, об этом хищном звере, — произнес генерал более мягко, вновь повернувшись к собеседнику. К сожалению, меня не успели посвятить в подробности.

Громов, не имея большого желания огорчать Прохорова, посмотрел под ноги и напряженно поводил ботинком по снегу, чуть сероватому в этом месте. Затем снова вернул взгляд к высокому человеку и, с трудом сглотнув, словно у него в горле застрял ком снега, промолвил:

— Я знаю лишь то, что мне рассказали, и не более того.

Прохоров и глазом не моргнул на подобное изречение, он продолжал настойчиво сверлить взглядом собеседника и терпеливо ожидать хоть пары тройки слов относительно того, на кого им придется в ближайшее время охотиться.

— То животное похоже на гигантскую крысу, — начал Громов по памяти, со слов Станислава, описывать кровожадное существо. Она не такая большая, как человек, но гораздо крупнее своих собратьев и с легкостью способна расправиться с любым, кого повстречает на своей территории. — Последнее полицейский добавил от себя лично, чтобы произвести большее впечатление на Прохорова.

Генерал прицыкнул языком и спросил:

— А что в ней еще есть такого необычного, кроме исполинских размеров, и откуда она, в конце концов, появилась?

— Кроме острых длинных когтей, хорошо выдающих ее передвижения, у животного в наличие имеется пара змеиных клыков, тоже превосходящих размеров.

— Оно что, еще и ядовито? — недовольно удивился Прохоров.

Полицейский пожал плечами.

— Тот, кто мог бы поведать нам об этом более подробно, к сожалению, не вернулся обратно. Как Вы правильно поняли, есть сведения только насчет внешнего строения.

Когда убьете ее, ваши ученые расскажут, было ли оно на самом деле ядовито или же нет.

— Хорошо, — откашлявшись, прохрипел генерал, бросив едва заметный взгляд в теплый салон военного джипа, стоявшего неподалеку. — Так откуда же оно появилась в этом Богом забытом городке?

Громов неожиданно припомнил еще некоторые факты.

— Пара генетиков как-то наведывалась сюда, они-то и поведали историю о том, что этот зверь — результат научных изысканий. В тот день мы искали пропавших школьников, по утверждению, потерявшихся в подземельях — в канализации. Потом выяснилось, что мальчишки вернулись домой. Оказалось, что те самые генетики и выудили юнцов оттуда.

— Удивительно, — усмехнулся Прохоров. — Как двум «лабораторным крысам» удалось выбраться живыми, когда ваши, специально подготовленные люди, погибли?

Полицейский ничего не смог ответить на такой отнюдь не скромный вопрос. На этот раз он не опустил голову, а лишь обидчиво посмотрел куда-то в сторону.

Генерал решил больше не мучить должностное лицо понапрасну. Как это не странно прозвучит, у него тоже было сердце, и он понимал, как себя сейчас чувствует его собеседник. Наверняка хочет дать ему в морду за последние слова. Уже то, что тот не попытался сделать этого, вселило в него каплю уважения к терпению местной полиции.

— Вы свободны, господин Громов, в дальнейшем мы не нуждаемся в какой-либо помощи со стороны полиции. Можете ехать домой.

Развернувшись на каблуках, Прохоров зашагал прочь от полицейского, ведь ему нужно было как можно скорее все взвесить и прикинуть, как лучше все устроить, чтобы обойтись без напрасных жертв.

* * *

В нескольких метрах под поверхностью земли, гораздо дальше импровизированного штаба военных, в непроглядной темноте, шлепая по вонючей жиже, блуждал Образец-0011 в поисках очередной пищи. Ни одной крысы, ни даже высохшей летучей мыши, оставшейся здесь на зимовку, ему отныне не попадалось: все, что можно было съесть тут, он уже давно съел.

В последние дни неутолимый голод все чаще напоминал ему те времена, когда он жил в прозрачной клетке и более чем два раза в день довольствовался весьма калорийной пищей. Казалось, это было в какой-то другой жизни, а может, просто во сне, но вот незадача, ведь Образец-0011 вообще не спал, а лишь впадал порой в непродолжительное оцепенение, чтобы сберечь силы. Одним словом он очень скучал о прошлом, но прекрасно понимал, что пути назад уже нет. Прежде всегда открытые двери благополучия теперь перед ним закрылись, и, к сожалению, навсегда.

Очередная партия новорожденных крысят уже подросла. Взрослый выводок остро нуждался в обильной пище, которой в туннелях канализации явно недоставало. Образец-0011, подчиняясь материнскому инстинкту, делал все, что мог, но было видно — этого мало.

Вернувшись в гнездо, располагавшееся в сухом помещении, он вновь обнаружил, что некоторые крысята лежат бездыханно, широко раскрыв пасть, словно бы погибли от удушья. Это было уже не в первый раз, а если он вскоре не найдет источник свежего мяса, его самого ждет та же участь, что и менее удачливых крысят из всего потомства.

Войдя в мрачный участок темной комнаты, он, вскинув голову, в надежде взглянул в зияющую дыру вдалеке: искусственный свет, горевший в складском помещении, едва достигал дна смотрового колодца. Ведь он был так близко к своей цели, ускользнувшей прямо у него из-под носа.

Фыркнув от негодования, мутированная крыса уныло отвернулась от мрачного света, взглянув на мучающихся от голода крысят. Некоторые из них были уже довольно-таки большими и начинали постепенно подкусывать почивших собратьев.

Каннибализм — залог выживания в тяжелые времена. Достаточно взрослые крысята это прекрасно понимали и не оставляли мясо пропадать понапрасну.

Нежданный посторонний звук коснулся чуткого слуха крысы-мутанта, от которого голодное животное испытало невероятно сильный внутренний трепет. Глаза существа налились кровью, а змеевидные клыки обнажились у корней, продемонстрировав, как десны крысы сочатся обильной слюной.

Еще разочек взглянув на помет, увлекшийся каннибалистической трапезой, Образец-0011, принюхавшись, взял след, словно первоклассная ищейка, и со всей прыти сорвался с места, уповая на то, что охота, в конце концов, состоится.

Мутированное существо, будто пуля в стволе пистолета, летело по непроглядным туннелям канализации к тем, которые и не подозревали, чем эта встреча для них закончится.

Они всего лишь выполняли чей-то глупый приказ.

* * *

Генерал Прохоров, имея на вооружении богатый военный опыт, был хорошо осведомлен, что в подобных обстоятельствах военный хаос, который обычно практикуется на фронте в тылу врага, здесь противопоказан: замкнутые туннели канализации не самое подходящее место для перестрелки.

Подробно изучив карту-схему, он принял самое важное решение: расформировать свою гвардию на отдельные сегменты, каждый из которых состоял из трех, в некоторых случаях четырех человек. По мнению Прохорова, было очень важным нюансом обеспечить безопасность своих солдат от них же самих. Кто знает, что может произойти в темных туннелях канализации? Г лавный приоритет — чтобы бравые ребята не перестреляли там друг друга.

Пятнадцать минут — не обсуждаемый критерий, вынесенный генералом, стал кульминацией его беспрецедентного замысла. Основываясь на богатом опыте, Прохорову каждый раз одинаково хорошо удавалось придумывать новые схемы нападения для подавления врага.

Каждые пятнадцать минут очередная партия вооруженных мужчин и женщин (слабый пол отнюдь не являлся исключением для армии), спускалась в смрадное подземелье. Но самое страшное то, что никто из них не верил, что сегодняшняя ночь может оказаться последней в их жизни, довольно скоротечной даже по космическим меркам.

Первая тройка солдат приблизилась к контрольной развилке, являющейся наиболее важным ориентиром. Смысл этого значения до безобразия прост: если потерявшийся сможет найти обратную дорогу к этой точке, то, можно считать, что он уже на поверхности, так как вплоть до самого смотрового колодца никаких поворотов нет.

— Ну и духота же здесь! — недовольно выдохнул, на вид грузный, солдат, расстегивая замочную молнию куртки. Яркий луч фонаря, прочно закрепленного под стволом автоматического оружия, хаотично отплясывал на осыпающихся кирпичных стенах канализации, словно солнечный зайчик от зеркальца в руках шаловливого дитя.

— Согласен с тобой, Дмитрий, — пробормотал Всеволод, но сам не стал расчехлять свою грудную клетку. Под толстой военной курткой у него не было формы, как у Дмитрия, а лишь белая домашняя майка, с текстурой как у вафельного полотенца. — Кто бы знал, что тут окажется настолько тепло, ведь снаружи такой мороз — градусов двадцать пять, не меньше.

— А по мне, так все тридцать, — вклинилась в разговор, все это время молчавшая Алина. Мало того, что она была довольно-таки милая мордашкой, так еще и являлась лучшим образцом для подражания среди военного состава. Ее силе и выносливости мог бы позавидовать даже самый матерый омоновец.

Дмитрий и Всеволод какое-то время помолчали, уважительно предоставив горячо любимой напарнице возможность сказать что-то еще. К их глубокому сожалению, девушка не удостоила их очередным словом.

Бог тому свидетель, их тройка была сформирована не случайным образом. Прохоров весьма наблюдательный человек, за время работы со всеми этими людьми, он отметил для себя положительные и отрицательные стороны каждого служащего, а также с легкостью определил компанию людей, в которой каждый предпочитал находиться.

«Взаимопонимание — залог успеха и выживания в любом предприятии!» — Такие слова часто прокручивал в своей памяти ответственный и не бессердечный генерал.

В нескольких метрах позади первой тройки в канализацию спустилась новая команда. В отличие от предыдущей, она состояла из четырех человек (опять же не обошлось без внимательного взгляда Прохорова). Он давно отметил про себя, что эта команда вместе работает намного эффективнее, чем порознь.

«Поодиночке в дозор их лучше не отправлять», — перед тем как отдать приказ, подумал генерал.

— Так, — сказал Всеволод, взглянув на фосфоресцирующий циферблат наручных часов, — вторая команда уже спустилась, нам нужно следовать дальше. Пойдем по левому туннелю, как и приказал Прохоров.

— А что мы тут за дрянь выискиваем? — осведомилась Алина, когда все они двинулись с места.

— Ты что не была на брифинге, детка? — промолвил Дмитрий.

Если бы ее кто-то так назвал на гражданке, девушка не оставила бы этого без внимания и наверняка наказала бы человека физически, но, к счастью для сослуживцев, им подобные высказывания она позволяла, так как не считала это оскорбительным для себя: ведь все они одно целое — одна большая семья.

— Была, конечно, — сама себе улыбнулась Алина. — Вот только до сих пор не могу поверить, насколько все это правда. — И к тому же, мне очень захотелось услышать ваше мнение по этому поводу.

— У нас не может быть мнений, детка, — вновь проговорил Дмитрий. — Наша задача выполнять приказы и не задавать лишних вопросов, даже если объяснение начальства звучит до безобразия абсурдно.

Ответ соратника вполне удовлетворил интерес Алины.

— Ладно, хватит болтать, — произнес Всеволод. — Чем дольше мы здесь находимся, тем становится все опаснее. Давайте сосредоточимся на деле.

Дмитрий с Алиной дружно кивнули бдительному товарищу, выразив таким образом свою солидарность с поступившими от Всеволода словами.

Пока они устремлялись вдаль левого туннеля, вторая команда военных, состоящая из четырех человек, все они были мужского пола, достигла контрольной развилки. В полном молчании, прислушиваясь к любому шороху или постороннему звуку, а тут подобных было великое множество, бравые ребята вошли в пределы правого прохода.

Никто из них не произнес ни слова с того момента, как их ноги погрузились в нечистоты канализации. Все эти четверо солдат являли собой образчик весьма эмоциональных личностей, а двое из четверки даже верили в паранормальные силы. Говоря простыми словами, эта группа отнеслась к поступившему распоряжению с максимальной серьезностью. Для них это было нечто большее, чем просто выполнить очередной приказ.

Еще пятнадцать минут спустя в подземелье канализации спустилась третья группа из трех человек. Этим солдатам надлежало пройти в правый туннель, следуя за четверкой, на определенном расстоянии от них, что они, в свою очередь, и сделали. Затем в непроглядную тьму наконец пожаловала и последняя команда из четырех человек. Последние, посягнувшие на враждебную территорию солдаты, достигнув контрольной точки, маяча светом фонарей, закрепленных на оружии, вошли в левый туннель.

Теперь в каждом из направлений следовало по семь вооруженных автоматами человек — опытных солдат, прекрасно знающих свое дело, но вот спорный вопрос, кто из них вернется обратно и вернется ли вообще?

Не все военнослужащие спустились на смерть в канализацию, были и те, кому посчастливилось пожить немного подольше менее успешных соратников. В последний момент Прохоров отдал новый приказ: оставшимся двум группам охранять периметр. Он понемногу начал переживать за свою собственную безопасность.

Шестерка военных, замерзая на холоде, к которому добавился назойливый колкий ветер со снегом, непринужденно слонялась вблизи железной пристройки — с торца здания школы. Они не отходили друг от друга дальше, чем на десять шагов. А сам генерал в этот момент отсиживался в теплом салоне военного джипа и при свете, встроенной в потолок лампочки, изучал карту-схему, инстинктивно ища пути для вынужденного отступления. Пара солдат, вечно следовавшая у него за спиной словно хвост, стояли неподвижно у водительской двери, охраняя чрезвычайно ценную личность. Снег безжалостно засыпал их снова и снова — они были похожи на двух искусно слепленных снеговиков.

Тем временем в подземелье все шло своим чередом, строго по расписанию, которое Прохоров индивидуально составил для каждой группы. Благодаря труду своего распорядителя солдаты заведомо знали, где и когда они должны были находиться.

Итак, теперь можно было подвести разумный итог. Горстка людей вторглась туда, куда им вовсе не следовало соваться, а Образец-0011, примчавшись к намеченному месту, терпеливо затаился. Он то, в отличие от всего человечества, хорошо знал свое положение в пищевой цепи — он занимал самую высокую позицию. Следовательно, с этого самого момента борьба за выживание начинается.

* * *

Четверо бравых ребят уже в течение тридцати с лишним минут шли по, казалось, бесконечному сточному туннелю канализации. Отвратительный запах не доставлял им больших хлопот: за время воинской службы им вдоволь пришлось натерпеться всевозможных тягот и лишений. Ноги мужчин изрядно промокли, и каждый из них в сердцах проклинал Прохорова за то, что он не потрудился раздобыть для них более подходящую обувь и одежду.

— Черт возьми! — проговорил один из них, глядя на свои ноги. — Когда мы выберемся отсюда, придется здорово постараться, чтобы смыть эту отвратную вонь со своих ног.

Тот, что шел рядом с ним, демонстративно усмехнувшись, парировал:

— Сдается мне, они у тебя и до этого не очень-то хорошо пахли!

Двое солдат, шедших впереди, громко засмеялись, но потом резко умолкли, вспомнив, где они сейчас находятся и что им предстоит сделать.

— Очень смешно! — саркастически подметил притязательный военнослужащий, с дежурной улыбкой посмотрев на соседа. Несмотря на неприятное замечание, он не обиделся на товарища, так как и сам не раз отстегивал в адрес того небезобидные шуточки.

— Вот это да, — удивился один из солдат, шедших впереди, — а это еще что за хреновина такая?! Его сосед тут же направил дуло своего автомата к правой стене, осветив огромную черную дыру.

Все четверо встали напротив неаккуратной выбоины, внимательно рассматривая грубые контуры отверстия и пытаясь определить каково же его происхождение. Вдруг это как-то связано с тем, ради чего они все здесь рыщут.

— Что же могло так разрушить стену? — спросил один из солдат, стоявших ближе всех к искусственно созданной пробоине.

Его сосед, хмыкнув, непринужденно отмахнулся:

— Понятно же — что, время и вода!

— Сомневаюсь, — пробубнил крайний справа.

Их взгляды различили ручеек сточных отходов, прежде не увиденный ими.

— Все ясно, — проговорил крайний слева, — это когда-то был сточный слив, хотя теперь не очень-то на него походит.

Военный, стоявший ближе всех к дыре, по-видимому, был самым любопытным из всей четверки. Когда его товарищи собирались пойти дальше, он, свесив автомат с плеча, взял его в руки поудобнее и, согнувшись в три погибели, заглянул внутрь выбоины. Дуло его оружия немного продвинулось вперед, а фонарик, прикрепленный снизу, осветил глубину загадочной скважины.

Он даже не успел удивиться, так быстро это произошло.

Услышав странный звук позади, троица повернулась в сторону своего напарника. Они обнаружили его в полусогнутом положении, а руки солдата почему-то тряслись, словно в предсмертных конвульсиях.

— Что ты там такого увидел? — спросил один из военных.

Не получив никакого ответа, он добавил:

— У нас нет времени на развлечения! Через пять минут мы должны быть у первого примыкающего прохода.

Солдат молча продолжал пристально всматриваться в глубь пробоины.

— Помнишь, ты жаловался на мокрые ноги, так вот, в том туннеле должно быть абсолютно сухо.

Когда из трясущихся рук солдата выпал автомат, тут ребята забеспокоились. Они заметили в поведении давнего друга нечто очень странное. Кроме того, что у него так ужасно мандражировали запястья, так еще вдобавок и левый глаз, видимый ими, абсолютно не моргал.

— Да что с тобой такое, черт возьми?! — недовольно пробурчал один из сослуживцев и сделал один шаг в направлении молчуна.

Совершить следующий шаг он побоялся, увидев, что голова солдата постепенно съезжает с плеч. Военный, с испуганным взглядом на лице, попятился назад, когда голова уже мертвого напарника плюхнулась в воду, а обезглавленное тело, сперва упав на колени, рухнуло набок.

Из темноты к трупу стал кто-то очень медленно приближаться.

Одновременно, со стороны струхнувшей троицы послышался дружный лязг передернувшихся затворов.

В последний раз, когда Образец-0011 стоял перед дулом пистолета, он ощутил ужасную боль. На этот раз подобного не повторится. Выпрыгнув из темноты со скоростью пули, он не дал противнику ни единого шанса даже попытаться защититься от внезапного нападения.

Откусив одному человеку руку, палец которой был на спусковом крючке, он, в мгновение ока оттяпал острыми когтями конечности двум другим. Все произошло так спонтанно, никто не смог бы спастись, окажись в подобной ситуации. Это даже нельзя было назвать бойней, просто хладнокровное убийство и все.

Бедной четверке погибших солдат, которых ни за что пустили в расход, остается лишь быть благодарными, что им не пришлось долго страдать.

Крыса-мутант не стала продолжать свою трапезу на месте убийства. Насадив еще теплые трупы на змеиные клыки, словно сено на вилы, она поволокла добычу к гнезду — к своему голодному потомству. Однако каково же было ее удивление, когда по приходу на место, она не обнаружила большую часть уже подросших крысят. В гнезде оставался лишь недавний выводок и несколько косточек от скончавшегося помета.

Тем временем вторая группа, следовавшая по правому туннелю, уже была не так далеко от того злосчастного места, где Образец-0011 безжалостно расправился с горсткой вооруженных людей.

— Мне показалось, или я на самом деле что-то слышала? — остановившись, произнесла одна из троицы. Девушка с автоматом, взятым наизготовку, снова прислушалась, глядя куда-то сквозь потолок.

Пара мужчин, сопровождавших напарницу, задумчиво переглянулись, а потом один из них сказал:

— Наверное, просто ветер гуляет по туннелям. — Проговорив это, солдат сам усомнился в своих словах. В канализации было много различных шумов, но чего-чего, а ветра, даже легкого ветерка, здесь совершенно не было.

— Не беспокойся, Вика, рядом с тобой пара настоящих мужчин и мы не дадим тебя в обиду, — произнес другой военный, в конце сказанного чуть заметно улыбнувшись девушке.

Виктория расплылась в широкой улыбке, обнажив свои ровные белые зубки. Но улыбка эта скорее была дежурной, нежели искренней.

— М-да? Но, знаете ли, мне все равно от этого нелегче!

— Тогда пойдем дальше, время поджимает, — сказал солдат, взглянув на часы.

Прежде чем сделать очередной шаг вперед, Вика взглянула себе под ноги и чуть не закричала, возможно, от неожиданности, а может, и от страха, вызванного тем, что она стояла в чьей-то крови, перемешавшейся со сточными водами.

Вместо крика, из уст девушки сорвался только едва слышный всхлип.

— Что на этот раз? — поворачиваясь к напарнице, осведомился один из солдат. — Ты что, увидела маленькую мышку?! — попытался пошутить он.

Обернувшись, ему не удалось обнаружить на лице напарницы знакомой заезженной улыбки, но зато он столкнулся с ее взглядом, утонувшем в бездне ужаса.

— Что случилось? — проговорил второй из представителей мужского пола.

Увидев девушку в предшоковом состоянии, он проследил своим взглядом по направлению ее взора и, подпрыгнув от неожиданности, тоже испытал далеко не самое приятное эмоциональное потрясение.

Вскоре и другой солдат обратил внимание на кровь под ногами, перемешанную с отходами человеческой жизнедеятельности. Она, не спеша, подчиняясь легкому потоку, обволакивая их обувь, устремлялась дальше одним протяженным темным пятном.

Не то чтобы они боялись крови: за время своей службы им не раз приходилось видеть ее на своих руках и даже быть полностью вымазанными в ней. Но увидеть ее здесь, и так внезапно, они были не готовы. Ведь это чья-то кровь, к тому же такое ее количество свидетельствовало о кончине не одного, а нескольких человек. Единственные, кому она могла принадлежать, только группе из четырех человек, шедших по этому же туннелю где-то впереди них.

Взволнованные неожиданным зрелищем, трое солдат, бдительно озираясь и маяча по сторонам стволами автоматического оружия, двинулись дальше — туда, откуда приплыла к ним огромная лужа крови.

— Я попытаюсь связаться со штабом, — пробубнила Вика, поднося рацию к своим выразительным губам. — Третья группа вызывает базу, прием.

В ответ только безмолвная тишина.

— База, прием, отвечайте, у нас «ЧП».

На этот раз ответом было непродолжительное шипение.

— Толстые бетонные стены не позволят нам осуществить связь с поверхностью, — заключил один из солдат. — Бесполезно даже пытаться.

— И почему раньше никто об этом не подумал? — уперев руки в бока, осведомился другой.

— Может, вернемся обратно? — вопросительно предложила Вика.

На несколько секунд воцарилось молчание.

— Давайте хотя бы еще немного пройдем вперед, — сказал один из мужчин. — Нужно удостовериться, что на самом деле случилась беда.

— А тебе мало доказательств, да?! — выпалила Виктория. Жестом руки она указала соратнику на его обувь, верхняя часть которой была обрамлена широким кровяным обручем.

— Да бросьте, — ответно встрепенулся военный, — возможно, это просто краска.

— И сколько наименований красителей с запахом крови ты знаешь?! Возбужденно осведомилась Вика, пристально глядя в глаза соратнику.

— Все равно мы должны проверить, — не по существу вопроса ответил он ей. — Это наша обязанность.

Этого Виктория не могла оспорить, и они двинулись дальше, а остановились только возле огромной дыры в стене. Здесь все было вымазано брызгами крови. Кое-где она еще не успела свернуться и струйками скатывалась с бугристых надломанных кирпичей.

— Как тебе такие доказательства?! — резче, чем хотелось бы ей, произнесла Виктория.

Соратник, к которому она обращалась, не сводя ошалелого взгляда с обильных кровоподтеков, тяжело сглотнул, ничего не ответив дотошной напарнице.

— Тс-с, — внезапно шикнул второй солдат.

Товарищи сразу же одарили его любопытными взглядами. Обычно их редко можно было чем удивить. В любой другой ситуации они даже не отреагировали бы на подобное предостережение. Но это место, в котором они сейчас находились, действовало на них чересчур угнетающе, тем самым обостряя древние инстинкты.

— Что?.. Что там?.. — предательски дрожащим голосом спросил солдат насторожившегося соратника.

Виктория, встав на другую точку, направила дуло оружия в центр туннеля и внимательно вгляделась в его глубину. Она смогла увидеть лишь то пространство, докуда хватало мощности света фонарика.

И этого было более чем достаточно.

Чтобы разглядеть там живую двигающуюся массу отвратительных созданий: не меньше дюжины невероятно крупных крыс, со странным оскалом, двигались в их направлении.

Секунду спустя выяснилось, что живая волна, двигавшаяся на них, не в полном своем составе. По-видимому, у такой толпы тоже имелся свой внутренний разум, объединяющий их поведение.

Одна достаточно крупная крыса, размером с кошку, прыгнула с потолка на спину Виктории, резко пробудив напуганную девушку от шокового состояния. Но благодаря сноровке представительницы слабого пола, адское клыкастое отродье не успело причинить ей какого-либо вреда.

Пока крыса копошилась у нее в волосах, пытаясь пробраться к шее, чтобы нанести смертельный удар змеевидными клыками, Вика, выронив свой автомат, вскинула руки назад через голову и крепко схватила верткую мерзость за ребра. А затем что есть мочи отбросила к стене.

Вместо того, чтобы расшибиться об твердую преграду, везучее существо столкнулось с мужской грудью одного из солдат, ненароком оказавшегося на том злосчастном месте: когда волна крыс бросилась в атаку, он отскочил назад, чтобы увернуться и произвести выстрел — вот только все пошло не по замыслу.

Крыса умелым движением лапы, при помощи острейших когтей, распорола грудь военному, словно хирургическим скальпелем, а затем, продолжая рвать и метать, проникла внутрь его грудной клетки.

Третий из команды все ж таки умудрился выпустить короткую автоматную очередь. Куски нескольких генетически ненормальных представителей разбросало по стенам и потолку.

Остальные крысы, раздразненные ароматом крови, не обращая внимания на случившееся, набросились на стрелка и стали отрывать от него огромные куски мяса. Его крик донесся до уха убегающей Виктории резко оборвавшимся эхом.

Она бежала долго и упорно, пока не почувствовала, что очень устала и больше не в силах выдерживать выбранный темп передвижения. В руке ее маячил призрачный свет диодного фонарика, висевшего на брелке ключей. С бега девушка перешла на быстрый шаг, который тоже вскоре ее утомил, и она наконец остановилась. Шлепанье ее ног по сточной жиже прекратилось, и в туннеле установилась относительная тишина.

Ей очень хотелось прислушаться, но она никак не могла отдышаться, а в желудке сделалось так неприятно, что даже появилось огромное желание высвободить его содержимое наружу. Хотя Виктория сомневалась, что там что-то было: со времени ужина прошло довольно много времени.

Наконец ей все же удалось унять накатившую одышку. Задержав дыхание, она прислушалась к фоновому шуму капающей воды. Отделив его от истинной цели, Вика попыталась уловить далекие слабые колебания, напоминающие скрежет камней или еще что-то в этом роде. Не придав особого значения этому звуку, девушка глубоко вздохнула и, опустив голову, взглянула на свою одежду, та была вся в чужой крови. Сама она, если не брать в расчет мелкую ссадину на плече, ранена не была.

«Похоже, оторвалась!» — подумала она с облегчением, хотя и не была уверена, что ее преследовали. Только внутренние ощущения и громкий голос в голове, подсказывали ей бежать как можно быстрее.

Виктория схватила рацию, решив еще раз попытаться выйти на связь с командованием.

— Третья группа вызывает базу, прием.

Сперва появились щелчки, а потом установилась непродолжительная тишина, прерванная раздражающим шипением.

— Отвечайте, черт вас дери! — громко-громко выкрикнула Вика в микрофон рации.

Внезапный, многоголосый, ревущий писк заставил ее повернуть голову. Рация выпала у нее из руки, когда она увидела в блеклом свете фонарика, выскочившую из темноты, свору безобразных крыс. Все они были измазаны кровью. Вика, запаниковав, резко развернулась, намереваясь снова побежать, но только она попыталась совершить первый продольный шаг, как сразу же почувствовала, что запнулась о вторую ногу.

Широко раскрытые глаза перед лицом неотвратимой смерти — было последнее, что выхватил свет ее фонарика, упавшего в гниющую воду, перед тем как ее жизнь оборвалась.

К счастью, ей тоже не пришлось долго страдать от невыносимой боли.