Слегка оправившись от ранения, полученного на досуге по собственной неосторожности, Зимин пришел в «Институт Г. И.» в послеобеденное время и сразу же направился в лабораторию, в которой намеревался застать Ивана за работой. Он лично хотел поздравить его с тем, что он отныне занимает должность Анны и является руководителем всех последующих проектов. Подобной новостью начальник хотел сгладить отношения со своим подчиненным: ему хорошо было известно, в каких дружеских отношениях Иван находился с Анной. Он твердо решил во что бы то ни стало сбросить с себя груз ответственности за увольнение опытного генетика, обвинив во всем Абрамова. В конце концов, все так и было на самом деле, а Зимин просто пешка в этой коварной игре марионеток.

Выйдя из своего кабинета, Зимин умеренным шагом зашагал по коридору, затем повернул налево и через матовую стеклянную дверь проник в стерильную часть помещения. Нацепив на обувь голубоватые бахилы, и повернувшись налево (за спиной у него остался коридор, ведущий в раздевалку), он направился в сторону лабораторий.

Быстро преодолев непротяженный путь, он остановился возле двери с прямоугольной табличкой с надписью: «Зоологическая лаборатория».

Его рука, в локтевой части которой была выпуклость от перевязки, чуть заметно дрогнула, а потом потянулась к двери, обхватив сильными пальцами ее ручку. Потянув ее на себя, он внезапно осознал, что дверь заперта на ключ.

Зимина мгновенно охватил страх перед неизвестностью, впоследствии быстро сменившийся переживанием.

«Неужели Иван, после увольнения Анны, тоже решил уволиться? — взволнованно подумал он. — Я совершенно не могу в это поверить! Кто же теперь будет здесь работать?»

Резко вспомнив о существовании ботанической лаборатории, он скорым шагом направился туда.

Сэлли — белокурая красавица в белом халате, в окружении растений сидела за своим рабочим столом и что-то фиксировала на страницах большой записной книги, похожей на ежедневник, но в несколько раз толще его. Она как раз поставила точку в конце последнего предложения, когда Зимин без стука ворвался в тихое, способствующее творческим мыслям, помещение.

— Я так понимаю, у Вас что-то очень важное, раз Вы так дерзко вломились сюда! — мило произнесла она, захлопнув книгу с записями.

— Ты угадала, — ответил Зимин, пройдя в комнату и сев на стул, стоявший напротив стола Сэлли. — Ты сегодня, случайно, не видела Ивана, например, в столовой или еще где?

— Нет, не видела. А что, собственно, случилось? Неужели гигантская крыса, которая посилилась у нас в подвале, еще кого-то съела?!

От последних слов Сэлли Зимин немного смутился, подумав, что она столь откровенно издевается над ним.

— Вообще-то нет, — ответил он медленно и спокойно. Дело в том, что его, по непонятной мне причине, нет на рабочем месте. А судя потому, что дверь в лаборатории заперта на ключ, я склонен подозревать, что его сегодня вообще не было в «Институте Г. И.». Вот я и решил заглянуть к тебе, чтобы спросить, не видела ли ты его сегодня хоть где-нибудь. Вы же всегда тесно контактируете, может, тебе что-то известно?

Сэлли удивленно хмыкнула и еще пристальней врезалась взглядом в лицо Зимина, ничего не выражающее сейчас, за исключением недопонимания.

— Кроме того, что у нас в подвале огромная плотоядная крыса-людоед, я больше ничего не знаю, — ответила Сэлли, аккуратно сложив перед собой руки, как прилежная ученица. — Ах да, — вдруг вспомнила она. — Я еще знаю, почему охранника дневной смены нет на своем месте.

— Только не говори, что его съела эта самая крыса, — усмехнувшись, фыркнул Зимин. — Это не остроумно, Сэлли. Я всегда к тебе хорошо относился, а ты делаешь тут из меня дурака.

«Для этого не надо много стараний!» — недовольно подумала Сэлли, но сказала совсем другое.

— Хотите — верьте, хотите — нет, но это истинная правда. Того охранника на самом деле сожрала крыса исполинских размеров. Я сама, а также Анна и Иван, конечно, воочию не видели самого процесса, но зато смогли обнаружить следы крови. А потом мы все сами чудом избежали гибели. Я думала, Вы уже в курсе происходящего. Неужели семья или родственники того охранника все еще не связались с Вами?..

— Забавно, Сэлли! — посмеялся Зимин. — Но не очень правдоподобно.

Блондинка с выразительно подкрашенными губами немного вытянулась вперед, словно намеревалась плюнуть в лицо начальнику.

— У меня появилась отличная идея, — сказала она. — Почему бы Вам прямо сейчас не взять да и спуститься туда? — Откинувшись на стуле, Сэлли добавила: — А потом, если Вы вернетесь обратно, мы вместе посмеемся над моими словами по поводу саблезубой гигантской крысы.

Чтобы уличить подчиненную во лжи, Зимин принял решение спуститься на первый этаж и посетить складское помещение в подвале.

— Когда я вернусь, — сказал он Сэлли, перед тем как выйти в коридор, — у тебя не будет повода для радости потому, что я лишу тебя годовой премии за эту маленькую, но мерзкую ложь.

— Договорились! — съязвила блондинка. — Но это будет лишь в том случае, если Вы и вправду вернетесь оттуда!

Зимин с беспристрастным выражением на лице переступил порог.

Вот Вам бесплатный совет, чтобы выжить, — крикнула она ему, перед тем как начальник успел хлопнуть дверью. — Лучше оставьте подвальную дверь широко распахнутой, чтобы в случае опасности, успеть убежать!

Быстро спускаясь на первый этаж по ступеням широкой лестницы, Зимин оживленно шевелил губами, явно бормоча себе что-то под нос:

— Где это видано, чтобы подчиненные так дерзко разговаривали со своим непосредственным начальником? — спрашивал он себя. — Наверное, все это время я был слишком мягок с ними, но теперь я покажу им всем, кто здесь главный. — Он резко свернул направо, устремляясь к закутку подвальной двери. — Абрамов был прав, утверждая, что рабочий персонал всегда нужно держать в ежовых рукавицах, иначе они начинают наглеть прямо на глазах.

Подойдя к двери, он замер от удивления. В центральной части на ее металлической поверхности мужчина увидел широкие бугры, с которых даже облупилась краска. Без особых затруднений Зимин пришел к заключению, что кто-то с противоположной стороны бил по двери каким-то тупым предметом. Ни на что другое у него не хватило воображения, кроме как подумать об очень большой кувалде.

«Может быть, они специально закрыли здесь Андрея, чтобы создать панику? — подумал Зимин. — А он настойчиво долбился, пока не утомился, надеясь, что его кто-то услышит».

Пусть в его размышлениях и присутствовала масса несовпадений и недочетов, таких как: почему ночной охранник не услышал его, к тому же Андрей всегда держал при себе связку ключей и смог бы с легкостью открыть дверь, если бы его там заперли или, или. — все это его никак не смущало. По крайней мере, подобное звучит намного правдоподобнее, чем рассказ Сэлли о гигантской крысе-людоедке.

— Но зачем им проделывать подобное с охранником, что он им, в конце концов, сделал такого плохого? Неужели в отместку за то, что я уволил Анну?

Глухой металлический стук разнесся по всему просторному холлу, когда Зимин постучал в запертую дверь.

— Андрей, — выкрикнул он, — ты там?

Ответом ему была мертвая тишина.

«Наверное, уснул, бедняга», — подумал Зимин и, схватившись за ручку, подергал дверь, проверяя, насколько плотно она прилегает к дверной коробке.

Дверь слегка задребезжала.

«Ага, — смекнул он, — значит, ее действительно в спешке захлопнули».

Зимин твердо решил, что надо поскорее вызволить Андрея из западни. Он целеустремленно зацокал каблуками по гранитному полу в направлении дежурной сторожки, находящейся в холле — недалеко от входа в здание. Порывшись по ящикам, ему все же удалось отыскать связку с дубликатами ключей. Сжав их в кулак, он вернулся обратно к запертой двери.

Пол-оборота и путь свободен.

Войдя в подвал, он обнаружил, что там горит свет. Совершая первые неуверенные шаги, Зимин вспомнил доброе наставление Сэлли.

— Тоже мне, нашлась!

Он пренебрег ее советом и не спеша пошел дальше.

Примерно в десяти метрах от входа он остановился и посмотрел налево — в широкий промежуток между стеллажей с медицинской провизией. Разбросанные упаковки с бинтами, которые он там увидел, заставили его немного задуматься о собственной безопасности.

«Такой бардак мог бы быть причиной ожесточенной борьбы», — подумал Зимин.

Остановившись возле кучи упаковок, он осмотрел их все, а потом неожиданно вздрогнул, когда увидел кровь, размазанную на одной из них. Мужчина начал тихо пятиться назад, осознав, что в словах Сэлли и вправду была небольшая крупица правды.

Его вера еще больше усилилась в тот момент, когда он увидел открытый канализационный люк, сверкающий черной дырой посередине. А по краям пустого отверстия были хорошо заметны четырехпалые глубокие царапины от больших когтей.

— Кому потребовалось открывать его? — прошептал Зимин, продолжая пятиться. — И кто, интересно знать, оставил здесь такие следы. Это же порча государственного имущества. — Губы его начали трястись, когда он произносил это.

Глубокий металлический стук, глухо звякнувший на дне канализации, заставил Зимина резко остановиться. Он пристально уставился на пустую дыру смотрового колодца, который, казалось, по мере его сосредоточенности на нем, все ближе становился к нему. Внимательно прислушиваясь к фоновым звукам, он отделил важное от второстепенного. Едва слышные поскребывания, доносящиеся из смотрового колодца, явно становились громче, что говорило о приближении кровожадного субъекта поднимающегося к нему.

От сильного страха Зимин не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться. Он так разволновался, что даже взмок, словно изможденный усталостью культурист в спортзале. Капелька пота, выступившая у него на левом виске, стремительно проскользив по щеке, упала на его плечо и сразу же впиталась в шерстяной материал зимней рубашки.

Повторный, металлический, гулкий стук, прозвучавший гораздо громче предыдущего, пробудил его от странного транса, заставив быстро отступать к чуть приоткрытой двери. Но сперва ему нужно было выйти из своеобразного коридора между стеллажами.

Остановившись в самом конце (отсюда он мог хорошо видеть весь путь до выхода), он решил подождать, чтобы убедиться в своих пугающих подозрениях, которые навязала ему Сэлли.

«Будет выглядеть невероятно глупо, если я убегу сейчас отсюда как настоящий трус, а это окажется всего-навсего кто-то из служебного персонала», — подумал он и слегка улыбнулся, представив эту картину, записанную на камеру наблюдения.

— Черт! — прошипел он, недовольный собой. — Зачем мне понадобилось спускаться сюда, если я мог просто просмотреть запись видеонаблюдения. — Вот идиот чертов, — нежно похвалил он себя за сообразительность.

Снова сконцентрировав взгляд на открытом канализационном люке, он чуть было не упал на пол, испытав одновременно и безумный страх, и страшное безумие, когда огромная крысиная морда, с длинными острыми клыками по бокам, внезапно высунулась из дыры смотрового колодца. А когда появилась и остальная часть тела животного, Зимин по-настоящему запаниковал, чего не делал никогда прежде в своей относительно беззаботной жизни.

По крайней мере, такой она ему в данный момент казалась, но это было в прошлом, а не сейчас — не сию минуту.

— Господь всемогущий! — взмолился он, глядя выпученными от страха глазами на невероятно уродливую диковинку, своим появлением заставившую стынуть кровь в его жилах. — Так значит, Сэлли меня не водила за нос, а я повел себя как полный кретин!

Он повернул голову налево — в сторону выхода. Тяжелая железная дверь была едва приоткрыта, и Зимин понял, что ему просто не успеть убежать.

Когда мутированная крыса с красными вкраплениями на серой шерсти бросилась к нему так стремительно, словно вспышка молнии, он только успел прокричать:

— Будь проклят Абрамов со своими нравоучениями, заставившими меня подозревать всех своих подчиненных во лжи!

* * *

Пока Образец-0011 поглощал свою очередную добычу, еще одна крыса вылезла из смотрового колодца и попыталась присоединиться к трапезе вожака. Обнажив верхние части змеевидных клыков, альфа-крыса, агрессивно уставившись на свое подросшее дитя, раздраженно зафыркала. Теперь, когда потомство подросло, Образец-0011 не был намерен делиться с кем-то из них плодами своей охоты.

Серая крыса, которая была лишь немного меньше вожака, резво отпрыгнула к ближайшему стеллажу, когда Образец-0011 вдруг дернулся на месте, чтобы вспугнуть незваного претендента на совместное пиршество.

Пусть Образец-0011 был разумен, возможно, даже как человек, но все ж разум, какой бы сильный он ни был, все равно не сможет подавить заложенные с рождения животные инстинкты. Только человеку подвластно справиться с этим.

Сильно ударившись об железный угловатый стеллаж, и чуть не опрокинув его, серая крыса испуганно запищала, когда на нее сверху посыпались бутылки с дистиллированной водой. Один из сосудов, прямо донышком, здорово ударил животное по голове, причинив саблезубому существу еще большие проблемы, чем просто ноющую боль: ударившись клыками об бетонный пол, крыса сломала себе кончик одного змеевидного зуба. Часто запищав, животное лихо отпрыгнуло в сторону и опрометью помчалось к приоткрытой двери.

Оказавшись в холле «Института Г. И.», мутированное создание замерло у подножия широкой лестницы, ведущей на второй этаж. Шевеля усатой мордой, крыса почуяла в том направлении присутствие по меньшей мере полдюжины людей. Украдкой поднимаясь по ступенькам, голодное существо отправилось на охоту.

* * *

Погруженная с головой в свои исследовательские дела, Сэлли уже успела позабыть неприятный диалог с начальником, состоявшийся не так давно. Сейчас она уже не была в своем кабинете, который являлся частью ботанической лаборатории, а находилась возле громоздких сосудов с ядовитыми растениями. Рядом с ней крутился ее преданный помощник, помогая собирать свежие образцы: листья, кусочки стеблей, цветки — все то, что может послужить на благо человеческого здоровья (после переработки, естественно). Ведь, как известно, яды, если их правильно применять, могут вылечить от многих болезней.

«Когда я вернусь, у тебя не будет повода для радости.» — внезапно прозвучали слова Зимина в голове Сэлли. Ей сразу стало не по себе. Она начала переживать о том, что будет с Зиминым, если крыса действительно осталась в подвале?

Не желая отрываться от работы и вообще выходить из лаборатории до конца рабочего дня, Сэлли украдкой покосилась на своего напарника, чтобы понять, насколько тот занят.

Ей повезло.

Разместив все обрезки растений по специальным, маленьким, пластиковым баночкам, он как раз закончил составлять их башенкой, в особом порядке, возле спектроскопа.

— Послушай, — мягко обратилась она к напарнику, сложив ладони в замок. — Ты не мог бы сходить к кабинету Зимина и проверить — там ли он.

Услужливый паренек посмотрел на нее с любопытством.

Сэлли почему-то сразу захотелось проявить побольше откровения:

— У нас с ним сегодня состоялся не очень дружественный разговор, — призналась она. — Я беспокоюсь, все ли у него в порядке. А пойти самой и проверить — как он, мне как-то неловко.

Паренек пожал плечами.

— Нет проблем. — Он хотел было уже пойти, но помедлил. Бросив взгляд на приготовленные баночки с образчиками, он спросил, показывая на них рукой: — А как же?..

Сэлли не дала ему договорить.

— Не беспокойся, я сама сделаю спектроскопический анализ.

— Ну, хорошо, тогда я пошел.

— Угу, — улыбаясь, закивала блондинка.

Не то чтобы помощник Сэлли был слабохарактерным человеком и всегда выполнял всю тяжелую часть исследовательской работы, как раз наоборот, это Сэлли была мозгом и старателем их совместного труда, а он лишь проделывал чисто механические задачи, не требующие высокой концентрации ума. Именно по этой причине он старался почаще угодить ей, чтобы у нее не появлялись какие-либо претензии в его адрес.

Проходя мимо зоологической лаборатории, он повернул направо и уже через несколько метров оказался возле стеклянной матовой двери, возле которой стояла прямоугольная белая коробка с голубоватыми бахилами. Паренек посмотрел на свою сменную обувь, предназначавшуюся исключительно для стерилизованных помещений.

«Хм, я не могу так просто выйти туда! — подумал он и, наклонившись, потянулся за парочкой бахил. — Надо будет потом не забыть их выбросить в мусорное ведро», — отметил он, выходя в другую часть помещения.

Быстро преодолев незначительное расстояние, он намеревался повернуть налево — в длинный коридор с кабинетами, один из которых был «убежищем» Зимина. Сам коридор заканчивался лестничной площадкой.

Услышав подозрительный шуршащий звук, доносившийся из длинного коридора, паренек подумал, что кто-то ковыряет ключом в замочной скважине, пытаясь открыть дверь.

«Интересно, кто это, — призадумался подмастерье Сэлли, — не Зимин ли, случайно?»

Он решил сразу не показываться на глаза тому, кто бы там ни был, ведь ему еще не удалось придумать повода, ради чего он наведается к Зимину. Вдруг это он там шумит, не скажет же он ему, что пришел справиться о его самочувствии по просьбе Сэлли.

«Это будет невероятно глупо!» — усмехнулся он сам себе.

Спрятавшись за угол, паренек принялся придумывать логичный повод посещения начальника.

Прошла целая минута, но, как назло, лаборанту ничего не приходило в голову, а шуршащий звук по непонятной причине никак не прекращался. Тогда он недоуменно наморщил лоб и подался вперед, чтобы выглянуть и посмотреть, кто это там такой настырный.

Все самое удивительное, что он когда-либо видел в своей жизни, было ничтожным, по сравнению с тем, что он видел сейчас буквально в нескольких метрах от себя: огромная крыса, размером с самую большую собаку, царапала длиннющими когтями по одной из дверей.

Созерцая подобное чудо, лицо паренька от удивления сильно вытянулось, а его глаза и рот были широко раскрыты, напоминая чем-то страшную маску ужаса из «Хэллоуина».

— Срань Господня! — произнес он почти по слогам и, не удержавшись, проскользив вспотевшими ладонями по окрашенной стене, свалился на пол.

Мутированная крыса, все это время настойчиво скребущаяся в дверь, сразу же обратила на него внимание. Она так пристально уперлась в него пожирающим взглядом, что паренек от страха не мог ни вздохнуть, ни сглотнуть.

Когда животное медленно двинулось в его сторону, он все же нашел в себе силы, чтобы подняться. Сильно прижавшись спиной к стене, словно пытался с ней слиться, и, не сводя глаз с клыкастого существа, он тихонько принялся отступать, вновь намереваясь спрятаться за угол.

Он наивно надеялся, что это ему как-то поможет. От безумного страха, овладевшего его разумом, он напрочь потерял способность конструктивно мыслить. А в подобной ситуации такое обычно приводит к неминуемой гибели.

Только генетик собирался спрятаться за угол, как вдруг крыса молниеносно сорвалась с места и прыгнула на него, попутно замахиваясь когтистой лапой, чтобы в один миг снести пареньку голову.

Инстинктивно пригнувшись, напуганный лаборант смог избежать смертоносного удара. А когти крыса, звонко чиркнув по стене и высекая искры, словно бы они были металлическими, оставили после себя четырехпалые рваные следы.

Паренек упал на пол, а пыль, состоящая из известки и краски, снегом осыпалась на его голову.

Крыса-мутант, никак не ожидая, что человек сможет увернуться от столь внезапного удара, на пару секунд застыла в замешательстве, пытаясь сообразить, какой маневр осуществить дальше.

Увидев прямо перед собой длинные змеевидные клыки животного, паренек почувствовал его смрадное дыхание, а потом, что было мочи, закричал как резаный.

На душераздирающий человеческий вопль сразу же прибежали люди, выскочившие с выпученными глазами из ближайших двух кабинетов.

— Что здесь происходит? — спросил мужчина, одетый в дорогой пиджак и брюки. Потом он увидел огромную крысу, возвышающуюся над человеком: бедняга лежал на полу, прижавшись к стене.

Все остальные — двое мужчин и одна совсем молоденькая девушка, вроде бы она была секретаршей Зимина, молча стояли и смотрели на странную пару, до конца не понимая, то ли им бежать без оглядки, то ли похвалить за весьма оригинальную шутку.

Когда животное повернулось в их сторону, на время оставив прежнюю добычу лежать на полу, тут-то они осознали, что это, в принципе, не могло быть шуткой, потому что ни один дизайнер не сможет сшить настолько реалистичный и в то же время фантастический костюм. Кучка людей собралась было бежать прочь, но голодная крыса-мутант не предоставила никому из них такой возможности.

Слишком поздно.

Тихонько заползая за угол, помощник Сэлли слышал многоголосые человеческие крики, молящие о помощи, но о приступе храбрости в этом случае не могло быть и речи, ведь он даже себе не смог бы сейчас помочь.

Еще через секунду крики оборвались, и в коридоре повисла мертвая тишина.

Паренек почувствовал теплый запах свежей крови, казалось, он заполнил собой все ближайшее пространство. Ощутив тошноту и еле сдерживаясь, чтобы не опорожнить желудок, генетик, прикрывая ладонью рот, пошатываясь от слабости во всем теле, направился к стеклянной матовой двери.

Вжик.

Внезапно ему послышался звук позади, когда до двери оставался всего один небольшой шаг. После подозрительного звука, к лаборанту пришло странное ощущение на спине. Он отвел руку и потрогал зудящее место, оно почему-то оказалось теплым и мокрым. Посмотрев на свою ладонь, которой только что прикасался к влажному месту на спине, он увидел кровь и сперва не поверил своим глазам.

Пока помощник Сэлли стоял и любовался своей ладонью, окрашенной в красный цвет, у его ног собралась темная лужа из его собственной крови. Вскоре он почувствовал головокружение и уперся окровавленной рукой на матовое стекло. Когда он убрал ладонь, там остался ее отпечаток с пальцами.

— Что это со мной?.. — прошептал генетик и повернулся назад.

В трех метрах от себя он увидел знакомую, клыкастую, крысиную морду, которая, как и все тело животного, была вымазана в крови.

— Аа- а. теперь понятно в чем дело, — усмехнулся паренек.

Он не успел почувствовать, как кровожадное существо распороло ему живот. Когда крыса подскочила к нему, он потерял сознание.

* * *

«Что-то его долго нет, — подумала Сэлли, взглянув на наручные часы. — Как-то сомневаюсь я, что у них там завязалась дружественная беседа, а как известно, с хорошим собеседником время.» — она намеренно оборвала свою мысль, сочтя ее абсолютно неконструктивной.

Сэлли уже закончила проводить спектральный анализ и находилась в своем кабинете, чем-то напоминающем домашние джунгли. Так было не только потому, что ей нравились растения, но и потому, что она знала, какие из них особенно благоприятно влияют на здоровье человека: именно такие растения и находились здесь.

Записывая данные спектроскопического анализа, она вдруг поняла, что пропустила один из приготовленных для исследования компонентов: небольшой фрагмент стебля очень ядовитого растения, выращенного генетическим путем. Можно так сказать, отцом и матерью для создания этого сверх ядовитого растения послужили «цикута» и «кураре».

Недовольная таким обстоятельством, она раздраженно бросила шариковую ручку поверх раскрытого журнала, похожего на толстую книгу, и вышла из кабинета, быстро шагая в сторону спектроскопа.

И действительно, возле прибора осталась одна нетронутая пластиковая баночка с неизученным компонентом.

Миловидная блондинка в белом лабораторном халате, хорошо подчеркивающем ее талию и отличную фигуру в целом, вздохнув, поставила образчик под оптическую трубку, а затем прильнула к линзам, чтобы подробно рассмотреть структуру клеток. Для нее было очень важным, чтобы это растение развивалось правильно, и чтобы токсины не вступали в реакцию отторжения, иначе растение погибнет, а эксперимент будет прекращен.

«Второй попытки у меня нет, — подумала Сэлли, рассматривая идеальную структуру стебля. — Если вовремя не ввести стабилизатор, все труды будут напрасны».

Умело взаимодействуя с оптическим прибором, Сэлли ясно услышала, как дверь лаборатории негромко хлопнула, но не стала отрываться от разглядывания биологического материала. По ее мнению, единственный человек, который мог сейчас прийти в лабораторию к ней — это ее помощник.

В течение целой минуты не было слышно никаких шагов, которые уже должны были отвлечь Сэлли от работы: ей было безумно интересно, о чем так долго говорил ее подмастерье с начальником.

Нежданный громкий стук отвлек ее от созерцания клеток растения. Отстранившись от оптических линз, девушка недоуменным взглядом уставилась в конец длинного лабораторного стола. Там, лежа на полу и покачиваясь из стороны в сторону, валялась стальная высокая урна, кем-то нарочно опрокинутая.

— Кто здесь?! — взволнованно спросила Сэлли.

Ей никто не ответил.

Девушка решила придать своим следующим словам грубую интонацию:

— Что за шутки такие?!

Вместо ответа, который она с нетерпением ждала, перед ее взором появилась принюхивающаяся морда гигантской крысы, медленно выходящей из-за угла стола с закрытыми глазами.

Испугавшись, Сэлли вздрогнула и подалась назад, случайно задев на лабораторном столе подставку с пустыми мензурками. Резко отдернув руку, она смела их на пол, породив тем самым звонкий стук бьющегося стекла, который заставил животное открыть глаза и резко повернуть голову в ее сторону. Широко раскрыв глаза, боясь упустить крысу из вида, блондинка продолжала отходить назад.

В свою очередь, страшная бестия, пожаловавшая к ней в гости, осталась стоять на месте.

Бросив случайный взгляд на спектроскоп, а точнее на то, что лежало под его оптической трубкой, Сэлли почувствовала в груди приятный согревающий трепет, осознав, как может спасти себе жизнь. Совершив несколько быстрых шагов вперед и протянув руку, она схватила пластиковую баночку с фрагментом ядовитого растения и вновь отскочила на прежнее место.

Странные человеческие действия заставили мутированную крысу прийти в движение. Она уверенной, но не быстрой поступью зашагала по направлению к напуганной девушке.

Сэлли продолжала медленно отступать, пока не уперлась спиной в край столешницы. Испугавшись еще больше, она начала осматриваться в поисках спасительного пути.

«Мне только бы суметь добраться до двери кабинета!» — подумала она.

Справа от нее, образуя П-образный проход, стоял квадратный столик с химическими реагентами, которые, во время интенсивной работы, было очень удобно брать с этого места. Сэлли подалась вправо и оказалась под относительной защитой этого самого столика.

Теперь нужно было чем-то спровоцировать мутированную крысу, чтобы та разозлилась и прыгнула в ее сторону. Как правило, в раздраженном состоянии теряется бдительность, именно на это далеко не глупая блондинка и рассчитывала.

Шаря рукой за своей спиной, она хватала предметы и, ощупывая их, отбрасывала как непригодные для хитроумного маневра, который являлся ее единственным спасением. Попытка за попыткой найти что-то полезное для себя в этот момент — не приносили желаемых плодов, и тогда Сэлли быстро оглянулась, чтобы в раз осмотреть всю столешницы, что была за ее спиной.

«А вот это как раз кстати!» — радостно подумала она, и, снова повернувшись лицом к приближающемуся животному, схватив, сжала в кулак настольный микроскоп. Он был не таким тяжелым, чтобы Сэлли не смогла с ним справиться, но достаточно весомым, чтобы доставить крысе, в случае попадания, порядочную боль.

Не желая медлить ни секунды, на это уже и не оставалось времени, потому что крыса теперь находилась к девушке достаточно близко, чтобы прыгнуть на нее, Сэлли резко замахнулась и швырнула микроскоп в существо.

Прибор, совершив в воздухе всего пол-оборота, обрушился всем своим весом на голову крысы, ударив ее углом прямо между глаз. Через пару секунд, пока крыса отфыркивалась и отмахивалась, с того места, сквозь шерсть, просочилась капелька крови, потом превратившаяся в струйку.

Почуяв запах собственной крови, мутированное существо словно взбесилось. Громко запищав на девушку, крыса как взведенная пружина сорвалась с места и прыгнула на столик с реагентами, который стоял прямо перед Сэлли. Мерзкая тварь намеревалась сразить человека одним единственным ударом когтистой лапы, однако все сложилось иначе.

Разнеся своим массивным телом все сосуды с разноцветными порошками, клыкастая бестия, стоя на столе, погрузилась в облако химической пыли, которое подействовало на слизистую носа животного незамедлительно.

Пока крыса-мутант откашливалась, Сэлли, не теряя времени, быстро побежала в сторону кабинета. Проворно открыв входную дверь, она вбежала внутрь и заперлась, повернув вертушек замка в долю секунды до того, как в дверь врезалось что-то тяжелое.

Длинные острые когти насквозь прошили древесный материал двери, и пока животное пыталось разорвать препятствие в клочья, Сэлли воспользовалась этим. Подбежав к столу, она принялась поочередно выдвигать ящики и вытряхивать их содержимое на пол.

Ее сердце радостно забилось, когда она увидела перед собой черный корпус пневматического пистолета для инъекций, который также мог быть использован и для стрельбы шприцами, например, со снотворным. Откинув затвор, она извлекла из пистолета специальный металлический шприц. Положив все на стол, она достала из кармана пластиковую баночку с ядовитым растением и аккуратно открыла ее.

Осмотревшись в поисках подходящего сосуда, Сэлли взяла стакан с водой, стоявший возле одного цветка, которому требовалась частая подпитка влагой. Отдав почти всю воду тому растению, она оставила немного на дне стакана, и, вновь вернувшись к столу, бросила ядовитый фрагмент стебля в остатки жидкости.

Дверь кабинета затрещала по швам, когда крыса вновь бросилась на нее с противоположной стороны. Еще немного, еще чуть-чуть и она точно проникнет в эту комнату, превратив привлекательную Сэлли в куски окровавленного мяса.

— Я не могу подобного допустить, — пробормотала она. — Я слишком красива, чтобы умирать, тем более таким образом!

Быстро наклонившись, она подобрала с пола светло-зеленый маркер и его широкой стороной принялась разминать в стакане кусочек ядовитого стебля. Небольшое количество воды вскоре окрасилось в зеленый цвет, и Сэлли поняла, что такой концентрации яда будет вполне достаточно. Взяв специальный шприц, чуть ранее вынутый из пневматического пистолета, она полностью заправила его получившейся ядовитой жидкостью.

Все, что происходило дальше, казалось Сэлли в замедленной съемке.

Когда ошеломительный удар сотряс уже измученную дверь, она не выдержала столь сильного натиска зверя и свалилась внутрь комнаты, а вслед за ней вкатилась и сама неуемная крыса, так рьяно стремящаяся насытить свою бездонную утробу.

Дрожащими от паники руками Сэлли лихорадочно вставила шприц в желоб пневматического пистолета и резко защелкнула затвор. Расставив ноги на ширине плеч, словно опытный стрелок, она, обхватив обеими руками рукоятку «оружия», на вытянутых руках направила ствол медицинского пистолета прямо в морду крысе.

Придя в себя, ввалившееся животное вскочило на ноги и, запрокинув голову, уставилось на человека, глядя из-за стола красными от бешенства глазами (однако, скорее всего, это был результат воздействия химических реагентов). Прежде чем броситься на Сэлли, крыса, широко раскрыв свою клыкастую пасть, громко запищала.

В этот момент блондинка в белом халате дрожащим пальцем нажала на курок.

Твок.

После пневматического звука мутированная крыса сразу же замолчала, тут же захлопнув мерзкую пасть, в глотку которой угодил шприц с ядовитым экстрактом. Затем, морщась и фыркая, она принялась пятиться назад, вроде как пытаясь избавиться от того, что застряло у нее в горле.

— На — жри, мерзкая тварь! — громко выразилась Сэлли, дрожащими от волнения губами.

Продолжая зачем-то целиться в мутанта (ведь запасного шприца с ядом у нее не было), девушка медленно двинулась вперед.

Отойдя примерно в центр лаборатории, животное остановилось и бросило на человека последний испепеляющий взгляд. Когда Сэлли вышла за пределы кабинета, крыса снова собиралась было раскрыть пасть и запищать на нее, но внезапно почувствовала себе плохо.

— Больше ты никого не съешь, мразь! — сплюнула Сэлли, наконец опустив пневматическое оружие.

Крыса вместо своего классического вопля принялась раскрытой пастью жадно хватать воздух. Вскоре глаза ее закатились, и она упала набок, продолжая совершать безрезультатные попытки сделать хотя бы маленький вдох.

Когда грудная клетка крысы перестала истерически вздыматься, а из приоткрытой пасти потекла пена, Сэлли наконец отпустил страх и она свободно вздохнула.

И с этой крысой было покончено.

— Совсем не лишнее подтверждение тому, — прошептала блондинка, — что ядовитое растение может спасти человеку жизнь.

Выронив пистолет, который уже сыграл свою роль в ее спасении, она теперь решила предоставить такую возможность собственным ногам: хлопнув дверью лаборатории, она побежала по коридору. Она стремилась как можно скорее прийти в раздевалку, чтобы переодеться и покинуть «Институт Г. И.», но примерно в середине пути ей пришлось вынужденно остановиться.

Увидев на полупрозрачном матовом стекле двери темный след от чьей-то ладони, она поняла, что это была кровь и что тот бедняга, кому принадлежал этот отпечаток, уже точно мертв. Пусть ей было нелегко с этим смириться, но ей пришлось это сделать. Постояв еще секунду, она решила пока что не выходить за эту дверь, ведь у нее еще будет такая возможность, а сейчас, главное, одеться потеплее — на улице очень холодно.

Переодевшись в свою повседневную одежду, в которой она обычно ходила на работу, Сэлли вновь вернулась к беловатой двери с кровяным отпечатком. Собрав всю свою волю в кулак, она потянулась к двери и резко открыла ее. Вот только широко открыть эту дверь ей не удалось. Протиснувшись в образовавшуюся щель, она вышла в первый — широкий коридор.

Увидев раскромсанные остатки человеческого тела, припирающие стеклянную дверь, через проем которой она только что вышла, Сэлли почувствовала подступающую дурноту. Девушка почти сразу узнала в оторванной голове, лежавшей неподалеку, своего помощника. Сперва она хотела обвинить себя в его смерти, но вскоре поняла, что это уже ничего не изменит.

Вытирая слезы с глаз (а плакала она очень редко), Сэлли быстрым шагом проследовала во второй коридор, он был немного протяженнее предшествующего и заканчивался лестничной площадкой.

— О боже!.. — всхлипнула она, увидев перед собой разные части человеческих тел, собранных в кучу, наподобие баррикады, возле распахнутых дверей нескольких кабинетов.

Борясь с тошнотой, она перебралась через них и быстро побежала к лестничной площадке, а затем стремительно спустилась по ступеням широкой лестницы. Она очень порадовалась тому, что в холле не обнаружила труп Зимина.

— Наверное, его съели прямо на складе, — прошептала она себе под нос. — Все-таки не воспользовался моим добрым советом, вот. — Она хотела было обругать его каким-нибудь гадким словом, но поняла, что это уже не имеет абсолютно никакого значения.

Звонко цокая каблуками элегантных сапог, Сэлли быстрым шагом направилась по направлению к выходу, а когда услышала подозрительные звуки, донесшиеся до нее сзади — со стороны подвального склада, и вовсе побежала как настоящий спринтер.

Первым делом, выйдя из «Института Г. И.», Сэлли как можно дальше отошла от самого здания и только потом достала из сумочки трубку мобильного телефона. Набирая номер, она заметила, что ее руки в крови. Она испугалась, подумав, что сама ранена, но потом резко вспомнила страшную крысу и фрагменты человеческих тел, через которые ей пришлось пробираться.

Прежде чем нажать на кнопку вызова, она обернулась и увидела позади себя, тянущиеся за ней от самого исследовательского здания, красные кровяные следы от подошвы сапог.

«Нет, — подумала она, остановившись. — Так дело не пойдет».

Отойдя с аллеи в сторонку, Сэлли осмотрелась по сторонам.

Не обнаружив вблизи себя любопытных глаз, она присела и окунула руки в мягкий, но страшно холодный снег, а затем взяла немного в ладони и обтерла их, словно намыливала руки мылом. Сделав с подошвой сапог примерно то же самое, блондинка вновь вернулась на тротуар и, вынув из кармана мобильник, убранный туда на какое-то время, нажала кнопку вызова.

Сигнал удачно пошел абоненту, и на экране телефона Сэлли появилось имя: Анна.