Позвольте поговорить

Почему у нас не любят «варягов»? «Варяг» — не инопланетянин, но все-таки чужой. А чужих не любят. Может быть, здесь срабатывает чувство местнического эгоизма? Кто поймет? Раз прислали, поставили на должность, значит, или засланный «казачок», или проштрафился, надо пристроить. Если на должность пришел более опытный, чем предыдущий, более знающий, умеющий по-крупному руководить, это замечательно, это плюс. А то зачастую встречаешься и с такими специалисточками-деточками, которые не отличают, что в лоб, что по лбу. Но политика — не мой вопрос. Меня больше в данный момент интересуют даже не писательские дела.

Всем известно, что при разговоре о спектаклях обязательно вспоминают артистов, композиторов, музыкантов, певцов, исполнителей. Когда говорят о книгах, то писатель интересуется автором, текстом и издательством, читатель взор устремляет на текст, а уж потом на автора, но бывает и наоборот. Я хочу вспомнить свой путь к библиотечным полкам, поговорить о библиотеках.

Библиотека как аптека

В моем детстве такого обилия детских книг, как сегодня, не было. Первое знакомство с печатной продукцией шло через газеты и журналы, которые стопочками раскладывала на столе в большой комнате ленинградской квартиры напротив каждого стула. Мы с братом читать не умели, но каждый вечер, перед тем как уснуть, лежа в кроватях, Феликс рассказывал мне «выдумки». И почему он стал не писателем, а инженером далекой космической связи?

В довоенные и военные годы мы читали лишь плакаты на стенах домов, а еще рассматривали старые книги, которые находили на пыльных чердаках домов в Затверечье. Это были церковные, пожелтевшие от времени, с непонятными старославянскими буквами. Мы их не рвали и не раскидывали, а возвращали туда, откуда брали, под навес крыши.

Еще помню тетю Лизу, Елизавету... отчество забыла, такую черноволосую, очень вежливую, интеллигентную немолодую женщину, чем-то похожую на цыганку. Она работала в библиотеке имени Кропоткина. Улица с таким же названием была через квартал. Библиотека находилась за Тверцой, напротив Пожарной площади, в большом двух- или трехэтажном каменном доме на первом этаже. Раньше там был приют для детей-сирот, а сравнительно недавно размещался приют для бездомных животных. Тетя Лиза разрешала читать книги только в ее присутствии.

Более ясное представление о библиотеках я получила в Ленинграде. Возле Аничкова моста находилась библиотека имени Ленина. Мне нравилось туда ходить. Чисто, тепло, кругом интересные, занятые чтением люди. Не зная, что мне надо, я брала любую первую попавшуюся книгу и делала вид, что очень увлечена чтением. Во мне в пятнадцать лет просыпался (по гороскопу) львенок, которому нужно внимание публики. Для важности я надевала очки — где их взяла, не помню. А так как очки мешали (зрение было отличным), я без конца то снимала их, то надевала. Однажды от тепла мой нос стал подтекать. Из-за отсутствия платка я шмыгала им. Передо мной сидел мужчина. Эти шмыгающие звуки, видимо, ему надоели, и он сказал:

— Девочка, пойди и высморкайся!

Это я хорошо запомнила, как и то, что в пятнадцать лет была еще совсем ребенком.

Больше всего с книгой работала, когда училась в пединституте. Библиотека находилась в главном здании, окнами на улицу Урицкого, ныне Трехсвятскую. Занимаясь такими предметами, как химия, биология, а еще мечтая после окончания педагогического поступить в медицинский (а он как раз из Ленинграда перебазировался в Калинин), то предпочтительнее читала спецлитературу. Да и сейчас с удовольствием листаю медицинские энциклопедии, справочники невропатолога, технические словари и тому подобные специфические книги. И самое главное, что все прочитанное запоминается и сохраняется в памятных сейфиках. Поэтому, наверное, легко пишу художественно-познавательные произведения. О чем бы ни рассказывала, обязательно вверну, хоть чуточку, но полезную информацию. Вот так устроена. А может быть, все это от педагогического образования?

— А почему, — спросите вы, — сказали, что библиотекарь как аптекарь?

Да, я шла на поводу у рифмы, но в то же время и мысли: «Библиотека выдает такие средства, которые излечивают болезнь под названием «малознание».

Библиотека — не аптека,

Но рифмуется отлично,

От незнаний, знаем, лекарь!

Убедилась в этом лично.

Почему подгорел лук?

Немного критики о Неделе тверской книги и прочем

«Что за напасть? Как бы не пропасть! — говорю, входя в кухню. — Ну что за место в квартире? Может, здесь, под домом, в земле, в коре земной трещина вроде небольшого Бермудского треугольничка? Вот опять эти мысли полезли».

Неделя тверской книги. Думаю, что одни ее ждут, чтобы продемонстрировать свои писательские труды, другие — представить издательские наработки в целях рекламы: привлечь к себе желающих публиковаться, кто-то — утолить свое человеческое тщеславие «круглым столом». Всех причин участия в Неделе не перечесть: раньше Неделя соответствовала названию — «Тверская», ибо выставлялись книги тверских авторов. Если она осталась бы в таком виде существовать в нынешнее время, мы имели бы возможность созерцать малое количество книг, ибо бюджетные издательские возможности в области минимальны. Сейчас издательств стало столько, что появилась нужда в рекламировании. Тверская же неделя книги превратилась больше в выставку справочников, путеводителей, научных разработок, которым место в учебно-научных учреждениях. А еще книг самиздатовских, сборников разных литобъединений. Издающие на свои кровные, с малыми доходами, лицезреют книжонки небольшие, которые потом не знают куда девать. Более богатые авторы одевают свои труды в изысканные одежки-обложки. А издающие за счет разных корпораций, холдингов свои книги раздают, пополняя библиотеки вторичным сырьем. Для взрослого, понимающего толк в литературе, это не страшно. Читатель разберется, а историческое время все расставит по своим местам, если не потеряет вкуса к хорошему. А вот для детской литературы такие писатели-неумехи опасны, ибо вкус к литературе извращается в стадии проростка.

Современные Недели тверской книги превратились в праздники широкого профиля. Замечательно, что тверские писатели, их не так много, издаются и в столичных издательствах, и даже за рубежом, за пределами СНГ, что к нам едут со своими книгами писатели из других регионов, связанные тверскими корнями.

Невольно вспоминаются где-то восьмидесятые годы, когда лебезили перед всеми пишущими с московской пропиской, пусть даже изданными лишь в коллективных сборниках. Опять что-то таким прошлым повеяло. Давно живут в Москве, а не в Твери А. Дементьев и А. Пьянов, пользуются московскими благами, а бегают к нам. Почему? Да потому, что Москва — концентрат знаменитостей, там они — сержанты, а у нас — генералы.

Но почему на кухне эти мысли не дают спокойно жарить лук? Человек я независтливый, незлой, в литературе состоявшийся. Что меня гложет?

Где, к примеру, был бывший руководитель, ответственный секретарь Е.И. Борисов, когда организация гибла? Была выброшена буквально на улицу из помещения? Сбежал, как и тогда, когда рушилась КПСС, которой он служил. Но это не помешало ему, славя себя, после развала писательской организации получить высокое звание почетного гражданина Твери. Кто решал? Кто рекомендовал? А другие, спасавшие организацию, пусть по-малому, как могли, сохраняя документы и вещи, даже не были включены в состав правления. Для наград, говорят, нужны заслуги, начиная с 2000 года. А до этого что — не было заслуг? Тогда как с Борисовым? Он до или после? Видно, для кого-то — до, а для кого-то — после. Вот почему на сковороде подгорел лук.

Пишу эти строки утром 16 февраля 2010 года, а в 16.00 открытие Недели тверской книги в библиотеке имени Горького. Действительно, горько сознавать, что это уже не та Неделя, которую мы знали раньше. Такое впечатление, что библиотека отчитывается за истраченные средства по созданию книг самой библиотекой. И грустно от вида глиняных ангелов, которыми награждают, излучающих негатив не только своим внешним видом, но и внутренней отрицательной энергией. Мне кажется, что их творил далеко не святой человек.

На полном серьезе

С работниками тверских библиотек познакомилась ближе, когда стала вести от научно-методического центра (НМЦ) при городском отделе образования литературное объединение «Курочка Ряба». Моя экспериментальная площадка располагалась в библиотеке на улице Софьи Перовской и в детской библиотеке на набережной возле памятника Афанасию Никитину. Здесь впервые произошло знакомство с Ниной Анатольевной Наумовой, позднее ставшей директором Центра детского и семейного чтения имени А.С. Пушкина.

В Пушкинской библиотеке проходят всевозможные выставки, конференции, встречи. Но больше предпочитают общаться с приезжими писателями. Как говорится, «нет пророка в своем отечестве». Москвичи — другое дело! Резонанс, слава за пределами края. А что свои? Что с них взять?

Бывает, случайно попадешь не на авторскую встречу, а с работниками библиотек области. Казалось бы, кому, как не мне, дать слово как автору крупнейших московских издательств, книги которых не попадают в наши библиотеки? Я не беру в расчет одно выступление моего театра, свое «насильственное» вторжение за двадцать-тридцать лет на нескольких микровстречах. Презентаций моих новых книг в Пушкинской областной библиотеке не бывает. Можно было более ста раз презентоваться только по одним поэтическим книгам, не считая прозаических, музыкальных сборников.

А происходит это потому, что ли, что мешает гнилая потолочина. Сожалею.

В изданном библиографическом справочнике тверских детских писателей в сведениях о моих книгах много ошибок!

Безусловно, в двух книгах не заблудишься! Я уверена, что и мой юбилей 2010 года пройдет мимо детской Пушкинской библиотеки.

В Центральной городской библиотеке имени А.И. Герцена, в детском отделе, не раз проходили выступления литературного и музыкального театра, которым я руководила, а также мои творческие и юбилейные вечера. Библиотека стала еще ближе, когда я закончила работать с театром. Всю жизнь прожив в коллективах — учительском, писательском, детском, — я не могла существовать без общества. Писательский союз после смерти Елены Михайловны Косарьковой осиротел, стал постепенно разваливаться. А после потери помещения почти рухнул. Герценовская библиотека превратилась в мой общественный дом. Сближению с коллективом способствовала заведующая детским отделом Ольга Николаевна Омельченко. Ее внимательность, доброжелательность, неподдельная забота о коллективе очень подкупают и располагают к общению. Наши первые годы были ближе. Видимо, срабатывает фактор привыкания, следствием которого является отдаление, уход каждого в свою скорлупу. Особенно я почувствовала это, когда Ольга Николаевна занималась «добыванием» награды для Е.П. Барановой. Но она все же остается источником тепла. Такое же тепло я ощущала от Инны Николаевны Игнатьевой, Людмилы Порфирьевны Лукиной, которая, найдя что-либо полезное для меня в Интернете (а она знает, что мне надо), старается довести до сведения. К участию в библиотечной деятельности привлекает меня методический отдел в лице Галины Анатольевны Игнатьевой. Срабатывает опыт ее работы в качестве директора ДК профтехобразования.

На смену Ольге Николаевне Омельченко, в связи с повышением ее в должности, на заведование переведена Елена Николаевна Семенова из 18-го филиала, красивенькая, аккуратненькая, внимательная сотрудница. Очень мне полюбилась Татьяна Владимировна Дьякова. Мы с ней мало общаемся, но что-то притягивает меня к ней. Чего не могу сказать о главном руководителе — Елене Павловне Барановой. То ли фамилия напоминает о директоре школы в «Зоне», то ли биополе, окружающее Елену Павловну, сдерживает меня. Возможно, срабатывает память прошлого времени? Как плохо иметь развитое шестое чувство! Молодежь, работающая в библиотеке — Катя Разумовская, Ирина Лебедева, Света Иванова, — меня радует, но между нами возрастная дистанционная пустота. Не забыты и Татьяна Николаевна Шумарина и другие сотрудницы этого замечательного коллектива.

Восемнадцатый филиал, что в Заволжском районе на набережной Волги возле памятника Афанасию Никитину, продолжает оставаться любимой памятной точкой, иногда превращаясь в место встреч с читателями библиотеки. Все та же обходительная Ирина Михайловна Шулепина встречает с доброжелательной улыбкой, когда случайно или по делу зайдешь «на огонек». Я уже шестнадцать лет знакома с Ириной.

Областная библиотека имени Горького в последнее время все больше завоевывает меня. И не потому, что я получила в 2003 году диплом «Открытие года» после того, как в Москве были изданы пять видов книжек-подушек в издательстве «Дрофа-Медиа» совместно с «Трехгорной мануфактурой», и не после вручения в 2009 году мне свидетельства о награждении «Призом симпатий библиотекарей за бескорыстное и плодотворное сотрудничество с библиотеками», а потому, что Горьковка стала намного родней, когда ближе познакомилась с ее тружениками. Галина Сергеевна Латохина, подобно капитану дальнего плавания, ведет со всеми отделениями и палубами, с каютами на всех уровнях суперкрейсер из XX в XXI век. А мы, пассажиры, уложив свой багаж на полки атомохода, уверены в обеспечении комфорта и любой поддержки со стороны всей многочисленной команды в количестве 192 человек. Впередсмотрящая Светлана Дмитриевна Мальдова, милые, знающие, доброжелательные сотрудницы библиотеки: Любовь Григорьевна Иванова, Татьяна Ивановна Лобачева, Надежда Васильевна Романова, Марина Эдуардовна Преснова, Ольга Александровна Земледельцева и многие другие способствуют усилению работы тепловых энергетических станций клеток моего сердца. Удивляюсь титаническому труду людей, создающих наши библиографии, сборники памятных дат и всего того, что неведомо мне. Один только центр информатики, где трудятся Ирина Валерьевна Фронкина, Валерий Борисович Крупенников, Елена Петренко, Лариса Полякова и другие, вызывает трепетные чувства коленопреклонения.

В целом библиотека — это огромная многоячеистая и многоканальная система, а не просто здание. Это храм, где, по словам Дмитрия Сергеевича Лихачева, работают «последние святые на Руси — библиотекари».

Кроме библиотекарей города и области есть еще целая армия служителей в просветительском деле — школьные библиотекари. Можно написать целую книгу только об этих замечательных людях.

Хотелось бы поименно перечислить все библиотеки, всех, с кем связывала меня многолетняя дружба или кратковременная встреча.

Имениты — знамениты

Я приведу названия мест, где была на выступлениях, имена тех, кто работал, а возможно, еще и работает в библиотеках. Город Кашин — центральная библиотека, директор Надежда Александровна Миронова; детская библиотека, Любовь Ивановна Коновалова, Ирина Ивановна Рассказова. Вспоминаю не раз и не одну встречу.

Вышний Волочек — директор Зинаида Севастьяновна Юркова, детская библиотека, Зинаида Дмитриевна Андреева. Совсем недавно встречались и на вышневолоцкой земле, и в Твери на 150-летии библиотеки имени Горького. Нелидово — Лидия Сергеевна Мурашова. Кувшиново — Евфалия Алексеевна Федорова, заведующая детской библиотекой. Поездка в апреле 2010 года на праздник «Читатель года» обогатила новым кругом знакомств. Встреча проходила в Центре детского творчества. Весьегонск — совместная с А. Гевелингом очень давняя встреча, но оставившая в памяти удивление: как велика наша область! В Калинине осень, а там в деревянной гостинице и окна в инее, печи топили. А еще и выпечка! Какие там пекут пироги! А рыбники?! Еще бы разочек съездить повидаться с рыбниками? Нет, не с рыбниками! С людьми. Торопец — Вера Семеновна Решетова, представитель роно. Зубцов — библиотекарь Людмила Михайловна Фруктова. Пено — Владимир Николаевич Феоктистов. Молоково — Вера Ивановна Виноградова. Бежецк — Надежда Семеновна Бочурина. Двадцать встреч за десять дней. Рекорд! Торжок — директор Ольга Александровна Митина, центральная библиотека — Татьяна Николаевна Ипатова. Здесь я бывала не раз! Западная Двина — Галина Павловна Жданова. Осташков — Мария Михайловна, Вера, Швечкова... имена чуть запамятовала.

Конаково — Татьяна Семеновна Редько как уполномоченный представитель от общества книголюбов. Встречи были многочисленными, интересно организованными: познакомилась с директором школы Анатолием Николаевичем Головкиным, позднее занимавшим пост начальника управления административными органами. Поселок Радченко — Любовь Федоровна и Василий Николаевич Сотник. Позднее прислали в подарок записную книжку с золотым именным тиснением. Спасибо. Храню и памятную встречу в технической библиотеке. Верхняя Троица — с председателем сельсовета Галиной Сергеевной, библиотекарем Ольгой Александровной. Беле-Кушальское — с Тамарой Петровной Цаплыгиной. Новая Орша — Анной Николаевной Белоус. В селе Квакшино какая была птицефабрика! Дом культуры! Приглашали меня и театр для выступлений. Библиотекарь Наталья Борисовна. Старица — Александра Георгиевна Беляцкая. Часто встречалась с ребятами, и не только на Пушкинских праздниках.

Страничка из прошлого

В памяти остался один из эпизодов Пушкинского праздника поэзии. Приехали из Бернова в Старицу. Нас, поэтов из Твери и Москвы, целая бригада. Встреча в ДК идет поздним вечером. Зал наполнен до отказа. Каждый поэт старается прочитать побольше сверх регламента. Мне как пишущей для детей отведено по программе место где-то в конце вечера. Зал зевает. Монотонное чтение убаюкивает зрителя. Смотрю на публику и думаю: какой мне достанется слушатель в конце встречи? И вот настало мое время. Взглянув на зал, чуть оживляющийся после обнародования имени нового выступающего, решаю: буду вести так, как обычно при общении с детьми. Зрителей надо разбудить, растормошить. Как? Ну конечно, зарядкой! Объявляю:

— Прошу всех встать и делать все, как скажу и как покажу!

И я начала читать стихи «Зарядка» с требованием повторять тексты и совершать соответствующие движения.

— Ножками потопали. Топ, топ, топ! Ручками похлопали. Хлоп, хлоп, хлоп! Сели! Встали! Снова... сели! А потом (показывайте, как это делается!) всю кашу съели! Очень вяло! Повторяем снова!

Зал оживился, стал хохотать. Как мне потом сказали, все были довольны, даже представители власти не только Старицы, но и Калинина. Они тоже топали «ножками» и хлопали «ручками». Это было по-настоящему смешно, но не участвовать было бы смешнее. Я в очередной раз убедилась, что в каждом из нас живет ребенок. Потому и взрослые любят детские стихи. А еще то, что в человеке — два человека. Один наружу, которого мы знаем и который виден. Другой человек — наше второе лицо. Только мы его знаем порой еще недостаточно хорошо. Но он, этот второй, проявится тогда, когда сам захочет. Потому существует возглас:

— Ах вот ты какой?!

Из записной книжки

Много состоялось встреч в Кимрах — с читателями и библиотекарями района. Выезжали порой бригадами в Удомлю. Не раз приезжала и делала записи на радио в совхозе «Калининский». Встречи проходили не только с детьми садов и школ, но и с учащимися училищ, рабочими и служащими производств и учреждений. Был всеобщий интерес к литературе. Активно работали писательская организация и общество книголюбов. В Бологом, Лихославле, Кувшинове, где я недавно побывала, помнят о встречах. Значит, это было интересно людям? И сейчас залы наполняются слушателями. Что же мы сделали с людьми нашими? Почему так все перевернули, что лишили людей малого, а потом говорим: «Прогресс. Телевидение. Кино». Дети не читают? А мы прививаем им любовь к чтению практическими действиями? Спортивные, игровые площадки строим. Находим для этого средства, устраиваем показуху. А для спасения душ только крестные ходы с мощами? Мне до сих пор непонятно, почему останкам измученных при жизни людей не дают спокойно лежать в земле? Животные — существуют. А человек — живет. Без реального — нельзя существовать. Без идеального — жить. Потому люди слушают, как поэты читают стихи, ходят в библиотеки. Покупают книги! Иначе не было бы столько издательств и книжных ярмарок.

В Российской Федерации 130 тысяч библиотек, на финансирование которых выделено только из бюджета три миллиарда рублей. В нашей области 880 библиотек, на двадцать стало меньше. Но это реально существующие библиотеки. И туда приходят читатели. Можно поверить тому, что не каждый был в театре или музее, а в то, что не был в библиотеке, невозможно.

В завершение главы о библиотеках хочу поздравить главную из них — имени Горького — с юбилейной датой — 150-летием. Я счастлива, что этот год и у меня юбилейный.

Библиотеки, и большие, и маленькие, в последнее время являются не только хранилищами книг, источником знаний, но и местом, подменяющим работу Домов культуры с бесплатными функциями. Поэтому и работа библиотек стала более сложной, более трудной, более многогранной. Благодарю вас!

Игра с буквами

Хочешь верь или не верь,

Буква «Д» влетела в «Тверь».

Слово «Тверь» — теперь не «Тверь»,

А какое? Верно: «Дверь».

Хочешь верь или не верь,

Буква «3» шмыгнула в «Дверь»!

Как тут быть? Ведь слово «Дверь»

Превратилась в слово «Зверь»?

 Выгоняем букву «3»,

Возвращаем букву «Т».

Получилось что? Понятно:

Слово «Тверь». Читать приятно.