Негативная темная энергия, накопившаяся во мне за годы семейных неурядиц, скрытого и открытого предательства близкого человека, работы в закрытом учреждении с концентратом, сгустком этого самого негатива, внезапно вырвалась, унося с собой всю черноту бытия, все переживания и боли. Взамен не луч, а целый световой поток высветил, растворил застывшую музыку далекого детства, и зазвучала вновь симфония, сложенная из звуков, создаваемых музыкальными инструментами — фаготами, скрипками, саксофонами, флейтами, многострунными арфами. Симфония чувств во мне разрасталась, расширялась, превращаясь в многогранный оркестр творчества. Иду по жизни, а музыка все звучит и звучит, не переставая. Возможно, это и есть так называемое ВДОХНОВЕНИЕ?

Как ни странно, но становление меня как профессионального писателя проходило в возрасте после сорока лет. Потом мне кто-то сказал: «Обычное дело для латышей». А мне кажется: такое происходит с людьми, имеющими еще и любимую работу. А я ее имела.

Ранее были публикации стихов для детей в журналах «Дошкольное воспитание», «Мурзилка». В 1970 году жизненный путь переломился на две, связанные между собой, составные части. До семидесятых: Ленинград, репрессии, война, учеба, замужество, дети, учительская работа. После семидесятых: морально и физически трудная работа в зоне, замужество дочерей, рождение внуков, решение квартирного вопроса и многогранное творчество, давшее сто книг тиражом более одиннадцати миллионов экземпляров, более сорока сборников, в том числе и музыкальных. Это был период становления и расцвета детского авторского музыкального театра, написания более двадцати спектаклей, работы с композиторами и переводчиками, другой разнообразной творческой работы.

Участие в 1986 году на VI Всесоюзном съезде композиторов как автора текста песни «Что ты, полюшко, затуманилось» (композитор Т. Попатенко), в работе детской секции писательского съезда СССР, с 1974 года работа в качестве члена правления в областном отделении Всесоюзного общества книголюбов, в работе отделения Советского детского фонда имени В.И. Ленина, участие в качестве делегата учредительной конференции в Ульяновске при создании Всесоюзного фонда культуры, где впервые познакомилась с композитором Яном Френкелем, участие в круглых столах столичных издательств на международных книжных ярмарках при обсуждении вопросов об издаваемой литературе. Участие в 1990 году в учредительной конференции Ассоциации писательниц при СП СССР (руководитель Лариса Васильева) с включением меня в состав правления от областного отделения СП. В сентябре 2001 года я участвовала в Международном конгрессе в поддержку чтения. Я также была одним из авторов программ Дня города, а также участвовала в качестве ведущего в течение нескольких лет в Днях памяти жертв политических репрессий, была приглашена на круглые губернаторские столы по вопросу материнства и детства, по поводу юбилея писателя И.С. Соколова-Микитова и так далее. Особое место в биографии занимает получение наград на региональном и федеральном уровнях. Много было всего, что удержала память, что дали документы моего домашнего архива и что вспоминается по мере написания этих страниц.

Первые поэтические аккорды

Когда на литературных встречах заходит разговор о том, как начиналось творчество, какое стихотворение было первым и над чем работаю сейчас, то этим самым участники встреч провоцировали меня на длинный разговор. Как помню себя в далеком детстве, будучи сильным активным ребенком, а наличие разных построек в Затверечье создавало условия для ребят, я бегала, носилась как угорелая, влезала на заборы и крыши сараев. Мы играли в догонялки, в пряталки, купались до посинения в Волге и Тверце, зимой скатывались со снежных горушек, прыгали на лыжах с трамплинов. То есть вели очень активный физический образ жизни без всяких спортивных комплексов. Будучи в малом возрасте, не признавала вранья, обмана и даже маленькой хитрой подлости. И в случае нарушения моих взглядов мгновенно припечатывала возникающими рифмованными строчками, что сейчас называют дразнилками. На это обижались, но на короткое время, а затем признавали истину моих слов. Замечательный бескомпромиссный возраст. Иногда кто-то из ребят в сердцах скажет: «Ну Пятитонка!» Почему Пятитонка? До войны самой большой и сильной грузовой машиной с открытым кузовом была только полуторатонка. Ее можно увидеть в кинокадрах фронтовой хроники. Девчонки и мальчишки оценивали мою прямоту, правдивость, открытость, неспособность идти на закулисные соглашения. Я и до сих пор остаюсь такой. Порой мне это вредит, но тот, кто знает меня ближе, ценит во мне эти качества. Бывает, обижается, но если человек умный, то не держит зла, а наоборот, делает для себя полезные выводы.

Ни одной дразнилки того времени я не помню. Позднее мною было написано их какое-то количество. Однажды во время выступления в городе Торопце случился курьез. Дама, работавшая в местной газете, думая, что если все ее знают, то знаю и я, вела литературную встречу с моим участием. Встреча проходила в типографии. Шел разговор о творчестве, как и с чего все начиналось. Я, естественно, спровоцированная вопросом, прочитала следующую дразнилку: «Как у Алки — две моргалки. Сбоку слушки — это ушки. Нос — сопелка. Рот — гуделка». Но, оказывается, даму звали Аллой, а текст имел прямое попадание в образ этой женщины. Бывает же!

Сейчас я вспомнила встречу на хлебозаводе города Торжка. В зале много женщин-работниц и только один мужчина. Читаю стихи: «Шла весна опушками, несла мешок с веснушками. Шла, как будто не спешила, но дела свои вершила...» Последние строчки этого длинного стихотворения звучали так: «А последнюю веснушку из заветного мешка положила на макушку дяде Васе из Торжка». Тут поднимается этот единственный слушатель мужского пола и спрашивает: «Как вы узнали обо мне? Это я — дядя Вася».

Первые строчки были мною написаны в первом классе. Учительница помещала в альбом наши стишата: незатейливые зарисовки о цветах, животных и еще о чем-то. Наверное, эти стихи будили во мне желания ощущать мир, прочитывать его в подлиннике. Были ли другие стихи? Наверное, были. Но из удаленных уголков памяти дети своими вопросами на встречах извлекли только эти строки: «Я помню, город наш освобождали под грохот бомб и вой снарядов, шли красноармейцы ряд за рядом, освобождая каждый дом. Гремела громко канонада, строчил протяжно пулемет, и немчура ложилась рядом на только что замерзший волжский лед». Когда я писала эти стихи, мне было одиннадцать лет. Я бы хотела сказать (знаю, с опозданием) спасибо той учительнице, которая не прошла мимо моих первых строк.

Кстати ...

Будучи уже автором не одной книги в крупнейших детских издательствах страны, создав в творческом центре литературное объединение «Курочка Ряба», я придавала большое значение сочинительству ребят. Сейчас усиленно пропагандируется спорт. Несомненно, важно сохранять и приумножать здоровье детей, растить чемпионов. Последняя Олимпиада в Ванкувере показала наше отставание в этом деле. В детских садах, школах отдают предпочтение танцам, меньше чтению и декламации; армия хореографов пасется в детских учреждениях на платной основе. Много бездарных педагогов. Некоторые руководители учебных заведений на предложение встретиться с авторами книг, провести презентацию нового издания так и заявляют: «Мы — спортивного направления». Ну и что?! Пусть и спортивного! Что мешает? На школьных конкурсах, детсадовских «звездочках» преобладают танцы, уменьшилось количество сольных выступлений, совершенно отсутствует выступление чтецов. А говорим, что ищем причины, почему дети стали меньше читать. Этих причин много, но и эта — одна из них. Как следствие, эстрада заполнена безголосыми певцами, уменьшилось количество солистов, преобладают танцы и совсем отсутствуют выступления чтецов, не говоря о судьбе и будущем нашего оперного искусства. А результаты выступлений на детском Евровидении? Да что Европа! В Москве в прошлом году в Центральном доме литераторов (ЦДЛ) издательство «Детская литература» отмечало знаменательную дату — свое 75-летие. Здание ЦДЛ было наполнено большим количеством детей. Естественно, это праздник известного в мире крупного (в прошлом) детского издательства. На вопрос к администратору, где писателям, приглашенным из других регионов, сесть, отвечали: «Тут места для руководителей и представителей власти. А вам — там!» — указала в сторону конца зала. Но не это неуважительное отношение москвичей поразило меня, а то, что было много выступлений детей, но вопрос — с чем? А писателям, авторам издательства, просто не давали слова. Сумела прорваться к микрофону только одна старейшая детлитовская художница. Скажете: «Все ясно! Чего говорить? Регламент!» Конечно да! Если бы не многочисленные танцы детских коллективов с Воробьевых гор! Да не одно, а несколько выходов ансамбля с руководительницей, которые исполняли песни бездарного содержания и с такой же бесталанной музыкой. Оказывается, произведения принадлежали самой руководительнице. А где литература? Где декламация стихов известных авторов издательства? Юбилей-то 75-летний!

Наконец четыре девочки стали читать стихи Агнии Барто из серии «Игрушки», невыразительно и спотыкаясь.

— Почему на юбилее так мало звучит стихов? — тихо спросила я у соседки.

— Верно. У моей мамы их много! — ответила немолодая худощавая женщина. Это была дочь Барто — Таня. Та, что «уронила в речку мячик». А выйдя из зала, я была еще больше поражена банкетом. Большое помещение, где на столах соки, вина, фрукты, сладости, не говоря о выпечке, — гора всего! И огромная жующая, буквально жрущая, голодная масса людей. Это все писатели, создатели детской литературы? На ходу, пообщавшись со своим редактором Ольгой Муравьевой (еще по «Малышу», а теперь по издательству «Астрель»), с Виктором Луниным, хорошим поэтом, составителем многих сборников (дарю ему первый том «Моей книги-1»), с поэтессой, пишущей для среднего возраста, Мариной Бородицкой, с генеральным директором издательства «Детская литература» Олегом Вальдемаровичем Вишняковым, Еленой Васильевной Глухой, замом главного редактора, тоже Еленой, но Федоровной, Подвичиной и другими писателями, мчусь на последнюю электричку, идущую в Тверь.

Такое же плохое чтение стихов я услышала и в Тверском драматическом театре при праздновании 75-летия Тверской области. На сцену вышла большая группа детей гимназии №6 с шариками, неуверенно, скованно подтанцовывающая. Другая группа ребят из другой школы читала стихи. Мне было стыдно и за чтецов, и за их руководителей. Дети забывали текст, читали (за исключением некоторых), прямо скажу, неважно. Вот он, результат невнимания к дополнительному образованию, Где-то совсем забыли, что кроме обучения владению телом, приемам защиты надо еще помнить и о других направлениях — о воспитании чувств. Правильно поставленное дыхание, развитые голосовые связки при пении, при чтении вслух — это не только прививание любви к пению, чтению, нахождению нужного литературного материала, это — прямой путь и к здоровью, и в конечном счете к появлению талантливых певцов и чтецов. Тогда будет больше сильных, красиво звучащих исполнителей, и не под фонограммы, где голос вытягивает аппаратура. Теле- и радиоэфир наполнится правильно говорящими дикторами, а не превратится, как сейчас порой, в балагурные, похожие на кухонные, разговоры, перепалки, хихиканье среди ведущих отдельных программ.

Путь в «сладкую кабалу»

Итак, вхождение в литературу проходило незаметно для меня и долго. Как говорил один поэт: писать стихи нормальное состояние каждого человека в молодости, но также нормально вовремя бросить это занятие. Тот, кто не оставляет стихописательства, тот обрекает себя на долгую, трудную, порой страдальческую, жизнь. Мы, живущие не в столицах, занимаемся литературным творчеством в свободное от работы время. Сначала это хобби, пишем «в стол». Потом появляется желание кому-то прочитать, получить чаще одобрение. Родственные души находят друг друга, объединяются. Возникает группа пишущих — литературные объединения. Следующая ступенька: увидеть себя в напечатанном виде. Я вспоминаю литобъединение при Доме офицеров, которым руководил Петр Михайлович Лукин (1965-1971 гг.). Здесь я впервые познакомилась с Людмилой Прозоровой, Людмилой Мадодовой, Нинель Кузнецовой, Геннадием Никитиным и другими. Это было не совсем литературное сообщество. Оно скорее походило на литературный клуб. Посещали как пишущие, так и не пишущие товарищи в свободное от работы время. Заходил поэт Владимир Соловьев. Многие завсегдатаи не стали ни журналистами, ни писателями, ни критиками. Людмила Мадодова увлеклась песенным творчеством, работала с самодеятельными композиторами, прожила счастливую, самой созданную жизнь, пусть и не на ступеньках высокой лестницы искусства.

Высказалась по случаю ...

Маленькие победы, строчки в печати — праздник души. Я эти праздники проживала и знаю, как они важны для пишущего человека, особенно в начале литературного пути. Но те чувства, что так радовали раньше, почему-то стали во мне притупляться. И даже выход книги, которую ждала как новорожденного ребенка, представляя, какой она будет, уже не так волнует. Это что — пресыщение, усталость или старость? Я думаю: это все то же состояние — дитя, которому надоело играть одной игрушкой, надо завести другую.

Размышления вслух

Стихи пишут сейчас многие. Сложили строчки, зарифмовали. Вот вам и стихотворение. Но поэзия — не только гладко постриженная газонная травка. Она насыщена, наполнена высоким виденьем, глубокими чувствами, и это образное мышление должно быть полностью, без остатка, перенесено на стихноситель, на бумажный лист или ленту. Одни, понимая, что они не стали хорошими поэтами, просто перестают писать, другие продолжают писать, иногда вырастают в неплохих поэтов, третьи встают на путь творческих мук, считают, что пишут не хуже собратьев, а неудовлетворенные амбиции порождают нередко злой критицизм, а это приводит порой к разногласиям в литературных сообществах. Есть пишущие, которые довольствуются малым.

Как радуется Володя Андрианов, в прошлом преподаватель труда, пряча заскорузлые от профессии черные руки, первым напечатанным строчкам! Так уж в жизни получилось, что его дочь посещала мой театр, потом отошла и, запутавшись в своей человеческой (без матери) судьбе, рано ушла из жизни. Горе всегда обостряет чувства. Владимир пишет стихи, после работы спешит в литобъединение, не пропускает творческих встреч, вечеров коллег, стараясь объединить в самиздатовские сборники таких же, как он.

Поэты, имеющие средства, заказывают книжечки стихов в коммерческих издательствах, а потом раздают их родным и знакомым. Я никогда не осуждала и не осуждаю никого. Главное, что человек занят более высоким делом, чем обычное времяпрепровождение; а может быть, действительно не разглядели его таланта? Возможно, он попал в другую литературную нишу? Ищет себя, но еще не нашел, а торопится обнародоваться? Главное — не спешить опубликовывать написанное или выносить на обсуждение. А потому позволю себе порекомендовать начинающим прислушаться к простым советам.

Сотворил — пусть вылежится. За это время чувства, обуревавшие при написании, как бы выветриваются, забываются — их же нет на бумаге. И тогда свой текст читаешь словно посторонний человек. Все становится предельно ясным: получилось произведение или ты работал на «корзину». Несомненно, жаль выбрасывать написанное. Оставляю некоторые удачные строчки. Сознаюсь, мой архив полон этой неудачной макулатуры.

В период сочинительства происходит либо рост профессионального мастерства, либо, если ушел в собственную самооценку, подкрепленную публичными выступлениями и убеждением в личностной гениальности, обрекаешь себя на творческую самоликвидацию.

Плыви, плыви, кораблик, по речке в океан

Огромную роль в становлении меня как детского поэта оказала газета «Калининская правда». На ее страницах появилась рубрика «Для вас, дети, строки эти». В те годы отделом культуры заведовал поэт Александр Феодосьевич Гевелинг. Он и стал «крестным отцом» данной рубрики, просуществовавшей с 1970 года примерно по восьмидесятые, переродившись потом в «Семейный огонек». В первой подборке были напечатаны следующие стихи: «Мячик», «Аккуратные зайчата», «Маша-Неваляша», «Резиновый шарик» и «Почему заяц окосел?» После этой публикации пишущая братия стала спрашивать:

— Кто такая Лагздынь? А! Та, у которой заяц окосел?

Я до этого никогда не заходила в газету. Обычная жизнь обывателя. Мои стихи туда занесла коллега по школе Зинаида Якубова. Да и позднее, бывая в отделе культуры при Марине Мотузке, Гаврииле Астафьеве, не слонялась по кабинетам. Эта норма поведения долго сопровождала меня в общениях с издательствами. Я не имела привычки занимать чужое время, тратить его на пустую болтовню. Однажды, придя по делу в отдел, общаясь с Г. Астафьевым, обратила внимание, что в кабинет заглядывают разные люди.

— Это, — усмехнулся журналист, — они на вас хотят посмотреть. Видно, кто-то сказал, что вы в редакции.

Но самые первые строчки были напечатаны в маленькой заводской газете «Ленинский путь» от 29.09.66 г., что находилась, как и школа рабочей молодежи №5, на территории комбината «Искож». Это были простенькие стихи о весне, о космонавтах и критические под названием «Кочевники поневоле»: «Первый завод — хороший завод. Много здесь важных и нужных забот: о микропоре, о каблуке, но не о вечернике-ученике. Полгода начальные классы витают, а где приземлиться, к несчастью, не знают. Так будьте к Малыгиной более строги, болят от ученья не головы — ноги!» Г. Лагздынь, учительница ШРМ №5, 2 марта 1967 г.» И от 07.09.1967 г.: «Пришла учения пора», учительница Г.Р. Вахрова».

Газета «Смена», с которой я потом, как и с «Калининской правдой», долго дружила, в 1968 году напечатала «Веснушки», «Окопы», «Огородники», «Март». Это были первые строчки, оказавшиеся в молодежной печати. На страницах Всесоюзного методического журнала «Дошкольное воспитание» с 1966 года стали появляться мои стишата. С того момента публикации в центральной печати и начался отсчет писательского стажа. Затем в журнале «Мурзилка» в 1972 году напечатали стихи о солнце, потом в «Куче-мала». Это была самая большая всесоюзная «куча», куда сваливали стихи разных авторов разных национальностей из разных республик. В этой куче разглядели мои творения редакторы журнала «Веселые картинки».

К этому времени рукописи моих стихов уже находились в издательстве «Детская литература». Рецензировал их преподаватель Московского университета Всеволод Николаевич Некрасов буквально по строчкам на пятнадцати машинописных листах. Это была первая большая критическая оценка моего творчества.

РЕЦЕНЗИИ НА КНИГИ

Рецензия на стихи Гайды Лагздынь

В.Н. Некрасов

Рукопись стихов Г. Лагздынь чрезвычайно объемиста — свыше двух тысяч строк, не считая близкие варианты. Поэтому основная работа с рукописью (конкретные предложения по отбору, сокращению и исправлению стихов) выполнена на полях самой рукописи, а выносить ее в текст письменной рецензии было бы слишком громоздко. По этой причине в данной рецензии — в основном замечания и пожелания общего характера.

Прежде всего хочется сказать, что рукопись именно в силу своей сверхобъемистости и представительности очень убедительно, как мне кажется, подтверждает прежнее впечатление о явной талантливости Г. Лагздынь. «Рама рано розовеет. Рама рада: Солнце греет». «Нам не нужно овощей: Щавеля нарвем для щей». Даже скороговорка, жанр заведомо усложненный, несколько «утяжеленный», может, как видим, звучать у Г. Лагздынь на удивление просто, легко и естественно, причем первая из приведенных скороговорок, собственно, даже и не столько, на мой взгляд, скороговорка, сколько отличная лирическая миниатюра.

Есть у Г. Лагздынь счастливая и редкая способность: порой просто странно, что ее стихи вообще имеют автора, до того они какие-то по-фольклорному ладные, сами собой разумеющиеся. Можно вспомнить хотя бы «Воробей вор, вор, Залетел во двор, Напугали воробья Оля, Коля, Поля, Тоня, Соня, Вера, я» (сейчас цитирую по памяти, у автора имена подобраны не так механически и, насколько помню, удачней) или «Топ-топ-топотушки, Бродит зайка у ворот. Ходят ушки на макушке, Глазки смотрят в огород».

Разумеется, умелой стилизацией сейчас никого не удивишь. Я бы даже сказал, что ощущается явное перепроизводство стихов «под фольклор». Но в том-то и дело, что в лучших вещах Г. Лагздынь совершенно не чувствуешь ни малейшего стилизаторского усилия, никакой, пусть и самой благой, преднамеренности. Мне кажется, у Г. Лагздынь есть что-то, в корне отличающее ее стихи от самой блестящей и тонкой стилизации — есть дар чувствовать себя в фольклорном каноне совсем свободно, непринужденно, как бывает дар, скажем, общения с какой-нибудь специфической аудиторией. Больше того, не исключено, что наиболее естественно, органически этот автор чувствует себя именно когда невдалеке где-то находятся какие-то канонические образцы — необязательно даже фольклорные. Тогда и пишется наиболее, как ни странно, свободно, свежо и неожиданно.

«Суп варили Тобики, Помогали Бобики...» — это удивительно подлинная современная детская считалка (грубо говоря, считалка), а «Не ругайте меня, Не снимайте с коня. Я еще поскачу, Я еще покричу!» — скорей типичный образец книжной поэзии, но ведь какой образец!.. Вроде бы знакомая тема, привычные слова и довольно затертая, казалось бы, рифма вместе звучат до того проясненно, живо, просто и неопровержимо убедительно, что перед такими строчками просто теряешься. И сами привычные канонические образцы начинают казаться чуть ли не предварительными набросками этой вот скромной четырехстрочной вариации...

Но здесь, видимо, самое время круто перейти от похвал к порицаниям. Беда в том, что сама Г. Лагздынь, очевидно, не умеет (а боюсь, что и не хочет, не пытается) оценивать качество тех образцов, которым она следует, и конечного результата своей работы — то есть собственных стихов. Есть слово канон и есть слово шаблон. И уж на что шаблон более ветхий, известный и запародированный — «детские» стихи сплошь на уменьшительных суффиксах!.. А вот Г. Лагздынь оказывается, к сожалению, сплошь и рядом склонной именно к такому «канону». «С кем играешь, Васенька? — Мяу, с солнцем красненьким...» Или даже «Мы с сестренкой маленькой Рисуем цветик аленький...» Это уж, что называется, дальше некуда... Нет слов, непростое дело вкус, уменье отличать простоту от элементарщины, наивность от наивничанья и, вероятно, редкая и счастливая свежесть и раскованность лучших стихов Г. Лагздынь в какой-то степени закономерно предполагают известное снижение умения анализировать и оценивать свои стихи. В какой-то степени — да. Но не в такой же!.. Во всяком случае, усилия в таком направлении автор прикладывать должен. Учиться отличать плохие стихи и строки от хороших все-таки необходимо. А сейчас получается, что добрую часть кровной своей работы автор спокойно переложил на редактора. Это, конечно, не годится.

Вторая рецензия на стихи Гайды Лагздынь

В.Н. Некрасов

Новая подборка стихов Г. Лагздынь, можно сказать, обильна и разнообразна: отчего-то вроде небольшой, но назидательной поэмы («Жила-была») и до непременных (и чаще всего удачных у Г. Лагздынь) считалок, загадок, потешек, скороговорок и т.п. Есть даже стихи-переплетушка, и есть даже что-то вроде сценария мультфильма («Заяц-вездехвост»), Есть и стихи (и очень интересные), которые просто трудно определить в какую-то рубрику.

Настоящая удача вообще дело своенравное, она плохо ладит со всяким «верняком». И несколько уже чрезмерный, как мне показалось, упор на то, что лучше всего получается у Лагздынь, — на загадки, считалки и т.д.

Интересные удачи встречаются иной раз в каких-то совсем новых, неожиданных для Г. Лагздынь стихах: «Самая богатая», «От января до января», «Береза». Это отнюдь не значит, что больше нет удач и среди испытанных считалок и потешек (да и среди них есть и уже известные, апробированные, из самого что ни на есть золотого фонда Г. Лагздынь), но вообще такое разнообразие и новизна, свидетельствующие о естественном движении манеры и возможностей поэта, конечно, очень радуют.

Важно только, чтобы это движение было именно естественным, и возможности эти не стоит торопиться форсировать, пытаться с ходу к чему-то приспосабливать, загонять заранее в заданные рамки.

В общем, уже сейчас, очевидно, можно было бы сделать, скажем, специализированную книжечку одних загадок или считалок — и наверняка неплохую. Вот и в представленной рукописи сама Г. Лагздынь уже отобрала свои загадки и считалки в две отдельные подборки.

Но не лучше ли было бы постараться сделать книжку стихов, вообще стихов — объемом по возможности побольше и с возможно более свободной компоновкой? Мне кажется, такая книжка разнообразному характеру фактических удач Г. Лагздынь скорей бы соответствовала. Если бы, скажем, рядом со стихотворной сценкой-миниатюрой «Неужели это книжка» могли стоять одна-две-три канонические считалки вроде «Суп варили Тобики», и здесь же неподалеку — афоризм «Самая богатая...», рядом какая-нибудь пейзажная миниатюра, затем опять считалки-потешки, где-то названные считалками, а где-то и нет — и т.п., такая непринужденность построения могла бы, мне кажется, отвечать непринужденности лучших стихов Г. Лагздынь — едва ли не самой сильной стороне ее творчества.

Но и при таком подходе отобрать сильнейшие стихи для подобной возможной большой и разнообразной книжки из множества представленных в этой подборке было бы, думаю, не так-то просто. При внешней элементарности качество многих стихов Лагздынь держится порой на каких-то тонких и сложных, трудноуловимых факторах. Простоту стихов как чистый плюс, как редкостное качество от простоты — обедненности, простоты — чистого минуса подчас отделяет очень тонкая грань. Многое определяет угол зрения, под которым стихи могут рассматриваться, сами стихи начинают уже как-то взаимно зависеть один от другого и т.п. И окончательный, конкретный отбор стихов для такой книжки, собственно, в идеале уже должен был бы быть неотъемлем от составления макета.

«Серые штанишки» — любопытный случай, когда в разгадку уходит часть стихотворного текста самой «загадки». Только разгадку лучше бы выправить на «чик-чирик — воробьишки». Звучит довольно живо.

«Сколько нас», «Кто сказал» и «У реки» — тоже вариации на темы каких-то «загадочных» ходов, из них «Сколько нас» получилось получше, повеселей, а «У реки», на мой взгляд, повяловатей; зато коротко и, как резервный материал, по-моему, пригодится. Только, видимо, «расквакушничался».

Ближайшие к «считалкам» и «загадкам» стихи — всяческие «кричалки», «скороговорки», «потешки», «переплетушки» и вообще стихи для самых маленьких без обозначения жанра — и в этой подборке по-прежнему выглядят, как мне кажется, самой сильной ее частью.

Помнится, я уже имел случай отметить, что «скороговорка» — «Рама рано розовеет» — одновременно отличная, без скидок, пейзажная миниатюра. Совсем неплохи и напечатанные тут же «Петушок» и «Бублик». Остальные две скороговорки на этой странице, правда, явно им уступают.

Радуют уже знакомые «Ладушки» и «Тепики». Написано это словно бы для возраста уже до того младшего, что получается не столько для ребенка, сколько для мамы, но вряд ли это недостаток. Вообще именно таких вещей лучше Лагздынь, по-моему, никто писать не умеет. Другой вопрос, что и у самой Лагздынь это не каждый раз получается. Дело непростое.

Отличный «Воробей» — живой, веселый. По-моему, годятся оба варианта, и выбор зависит от составителя — понадобится ли лишняя «скороговорка» (в кавычках потому, что это все-таки не совсем настоящая скороговорка) или просто стишок.

Отличнейший «Петька-водолаз» — всем взял, и стихом, и темой. Тактичная, тончайшая похвала или похвальная дразнилка. Явно из лучших стихов.

«Тара-рака» начата заметно лучше, чем закончена. Можно предложить последние четыре строки немного переделать: «Ответили коровки: / — Тили-тили-лю! / А мы и не деремся — / Мы ловим тлю!» И строчки «Круглые карманчики, / Красные кафтанчики» лучше бы, по-моему, убрать, а если никак нельзя убрать, то, по крайней мере, хоть поменять местами.

Оба стиха «Учим букву Р» (название, по-моему, можно снять, можно оставить — в зависимости от обстоятельств) кажутся мне удачными, каждое на свой лад, во всяком случае, отказываться от любого из них было бы жаль. Только во втором опять-таки слабовата концовка. Исправить ее просто необходимо. Можно предложить, например: «Удивляются вороны (или «Разевают рот вороны» / или «Рот разинули вороны»): — Где же наши макароны? (или «— Где тут были макароны?» / или «— Кар! А где же макароны?») и дальше: «Эх, вороны!..» / Макароны / Про-во-ро-ни-ли!»

В «Мудром жуке» мешает немного строчка «Опустил мудрец усы». Все-таки такие определяющие, будто бы нагруженные смыслом слова сразу делают стих скучней — заметно, что в этой фразе «мудрец» как-то не у места. В лучших стихах Г. Лагздынь не приходится разъяснять образ читателю, втолковывать его и пропагандировать — образ естественно возникает сам собой из стиха, из словесного жеста, интонации. В общем, хочется исправить на простое «Опускает жук усы».

С «Горчичником» небольшая неувязка — разве, когда ставят горчичник, лежат на горчичнике? Да и вообще «Мама мне горчичник ставит, / На горчичнике лежать» звучит неловко; лучше бы «А самой велит лежать». Если выбирать из двух стихов «А у нас во дворе», имеет смысл выбрать второй — он звонче, а первый (тоже неплохой) придержать в резерве.

«Свредничал» — стихи с очень симпатичным, милым сюжетом и очень неловким каким-то названием. А нужно ли оно вообще?

«Несчастная книжка» — живая и, по-моему, вполне законченная сценка (единственное, собственно, интересное место в «Жила-была»), очень емкая, лаконичная. Особенно подкупает, до чего энергично, с места, автор сразу приступает к делу: «— Неужели это книжка?..» Стихи словно бы начинаются еще до начала... По-моему, именно по таким стихам плачут иллюстраторы.

И очень заинтересовывают стихи «На улице», вроде бы совершенно традиционные. Но более чем знакомая тема — прогулка — как-то незаметно поворачивается очень любопытной и существенной стороной: за ощущением физической бодрости от прогулки по улице — свежее, чисто детское переживание чувства самостоятельности и одновременно социальности, сопричастности уличной толкучке. Я, например, что-то и не припоминаю стихов, где бы так легко и естественно улавливался важнейший момент — момент повзросления. Беда только, что эту верность, живость и естественность автор сам компрометирует под конец тяжеловесным назиданием: «Не толкаюсь, не кричу — / Быть я вежливым хочу!..» Чего стоит один порядок слов в строчке... И вообще это уже явно не отсюда, это уже какая-то зарифмованная пропись для подростков — еще бы малыш стал толкаться на улице!.. Поэтому хочется предложить — со всей возможной настоятельностью — такой вариант: «Я надел пальто в прихожей, / Раз-два-три —/Ия прохожий; / И я прохожий — / Я иду / У всех прохожих / На виду!» И назвать бы «И я прохожий» или «Я прохожий», «Прохожий»...

И особо хочется отметить стихи, менее традиционные для Г. Лагздынь, но никак не менее удачные. Тут тоже налицо повзросление, хоть и совершенно другого порядка: заметно, как расширяется круг тем и образов Г. Лагздынь, становится богаче и разнообразней и сам стих — причем происходит это очень, на мой взгляд, органично и убедительно. В общем, с такими стихами автора можно поздравить. Я имею в виду прежде всего «Разговор с березой», «Вокруг планеты», затем «Самая богатая» и «Синее море».

Только в «Синем море» лучше бы выправить третью строчку «Неся на спине голубые горбы» на более живое «А на спине — голубые горбы», а «Вокруг планеты» совершенно необходимо начать прямо «От января / До января...» 1) как начало, это звучит гораздо выигрышней; 2) убираются тяжелые и сырые, портящие стихи строки «Вокруг планеты солнечной, По трассе сине-облачной...» и 3) самое главное — солнце никак, никак нельзя назвать планетой, категорически невозможно; даже планетой солнечной.

В общем, все перечисленные стихи, на мой взгляд, должны были бы попасть в печать в самую первую очередь. Это, я бы сказал, стихи на пять с плюсом. Но есть еще и стихи просто хорошие, а может быть, и очень хорошие — это уж кому как покажется, и чем больше их вместит будущая книжка, тем, я думаю, будет лучше (для книжки).

«Мчались тучи» (только совершенно, по-моему, не нужна вторая половина стихотворения — со слов «Налетели тучи...» и далее), «Совиный смех», «Кто они», «Переплетушка» (а хорошо бы получилась такая же ловкая, ладная переплетушка, только уже не с условно-фольклорными приметами вроде таракана на печке, а сегодняшними, реальными и узнаваемыми — смешно могло бы выйти!), «По осиновым дорожкам» (вроде и не особенно ловко, и очень чем-то подкупает), «Мышь как мышь» (при желании можно подверстать к «скороговоркам»), «Как у Пети-петуха», «Жук» (только вторую половину надо бы сделать складней — хотя бы «Желтый желудь / Жук жует, / Тут же, в жолобе, живет», «Сосулька» (явно лучше, по-моему, первый, короткий вариант), «Гуси», «Потешка» (только, конечно, не «через быстру речку» — такие краткие формы знает только фольклор, а на нем они запрещены за редчайшими исключениями, да и чего проще переделать на «прямо через речку») — все это кажется мне, в общем, материалом вполне доброкачественным. Сюда же можно прибавить, пожалуй, и «Тараканий совет», и «У болотца» — хоть эти стихи уже, на мой взгляд, до пяти баллов явно недотягивают; они ближе к резервным. «У болотца» же вообще, очевидно, слишком близко к «загадке» «У реки и у болота», так что выбирать надо будет что-то одно.

Но почему в «Самокате» нельзя было заменить «Самокат, самокат, / До чего подарку рад» на любую приемлемую, понятную фразу — хотя бы: «Самокат, самокат! / Самокату я так рад» — это непонятно. Автора это до того не заботило, что нет даже попытки как-то сгладить недоразумение простыми знаками препинания, скажем: «Самокат, самокат! / До чего подарку рад— / Сам качу...» и т.д. Неуверен, впрочем, что этого достаточно. В «Проталинках» все-таки очень смущает второе двустишие. Старательное нагромождение монотонно-сусальных образов плюс приторнейшая, обветшалая рифма «золотистый» — «лучистой», да еще и уменьшительное тут как тут — «ниточкой лучистой»... Наверное, никакой стих такого не выдержит. Надо придумать на это место какие-то строчки понейтральнее. Уж хотя бы: «Шило ниткой не простой — Золотистой, золотой; / Шило, подшивало, / Встало, побежало —» и т.д. Тоже, конечно, шаблон, но хоть не такой концентрированный. Но лучше бы, конечно, придумать что-нибудь получше. И надо бы придумать — стихи (особенно концовка: «Где ступили валенки, / Там теперь проталинки») пропадать никак не должны.

Также и уже знакомый «Кот на солнышке» по-прежнему настоятельно требует себе другую концовку. «С кем играешь, Васенька? / — Мяу, с солнцем красненьким». «У бабки Тани» начинается как-то и наивно, и смело, но конец пока что совершенно не написан, да, похоже, и не придуман.

В «Ложке каши» Г. Лагздынь нашла остроумный сюжетный поворот — я, во всяком случае, не припоминаю стихов с таким ходом.

Кроме Всеволода Некрасова огромную поддержку в начале моего поэтического пути оказал А.Д. Баранцев. Продолжая разговор о рецензиях на мои произведения, я хочу поместить в свою автобиографическую повесть «Характеристику», как назвал ее наш тверской старейший педагог средней школы №6, собиратель и исследователь устного народного, в том числе и детского, творчества — Арсений Дмитриевич Баранцев (1891-1971).

Глубоко знавший русский язык, мудрый, умный, бескорыстный, добрый человек. Сухонький, живой, одиноко живший в однокомнатной квартире на улице Советской, напротив бани. Все его жилище было заполнено (кроме узкого прохода к письменному столу) книгами, журналами, газетами. Удивительный, одержимый педагогикой и творчеством старичок — такой образ Баранцева сложился у меня, когда я впервые увидела его при встрече в 1969 году.

А.Д. Баранцев. Характеристика стихов Гайды Лагздынь

Представленные стихи можно расположить в три группы.

1. Шутки-почемучки, их двенадцать.

2. У мамы думы и раздумья, два стихотворения.

3. Неваляшки, или дамское рукоделие.

Наиболее значительны шутки-почемучки. Они самобытны по содержанию, это жизнерадостные миниатюры. В них много не столько мыслей, сколько умных чувств, догадок об отношениях развивающегося ребенка к окружающим.

Постараемся разобраться в своеобразном содержании стихов.

Автор-мама лирично разговаривает со зверятами, ребятами, березами, тучами.

Почему у мишки слезы?

Мама-медведица не дает ему меда, надо полгода поспать.

Почему мороз сердит?

Ему жаль елочек, их губят хищные потребители. Мороз сердится, готовится к бою — бороться с нарушителями лесного мира.

Куда спрятался мороз?

Что-то небо голубеет не вовремя, — плачет снеговик, — это потому, что мороз загостился в холодильнике.

По приемам и художественным средствам секрет веселости, занимательности в том, что автор использует поэтику игровых стихов, вроде: Заяц белый, куда бегал? В лес дубовый. Что там делал? Лыки драл.

Но народные детские игровые стихи — прикладные формы, их идейное содержание с виду отсутствует, их специально расшифровывают практически целенамеренно, кому водить в игре.

Значит, Г. Лагздынь в своих стихах самобытна, у нее определенное содержание, но оно не связано. Во всех двенадцати почемучках-шутках мы найдем такое соотношение.

Как построено стихотворение «Капели»?

Утром рано вдруг запели,

Затрезвонили капели,

Солнце яркое печет,

С крыши песенки течет.

Говорит сосульке Юлька:

«Вот подставлю лесенку

И достану песенку».

Звоном звенят очень многие детские стихи:

Прилетели

Три тетери...

Кони-кони-кони-кони,

Мы сидели на балконе.

Тады-рады — тынка,

Где же наша свинка?

Ачум, бачум, солдачум,

Тумба, фера, тарантас,

На горе вечерний час.

В народном творчестве — россыпи созвучий: песенка, песенка, есть на печку лесенка; они — расчеты игроков.

А в стихотворении «Капели» тронута одна струна, и рассказано, как рождается песенка.

А вот стихи с обращением к дождику:

Дождик, дождик!

Капай, капай,

Мы по лужам босиком

Погуляем с папой.

Отчего ты такой

Дождик —

мокрый,

мокрый?

Использован жанр запевки:

Дождик, дождик — пуще: на улице гуще.

Дождик, дождик, перестань...

Галки, галки — ваши гнезда горят!

В стихотворении «Дождик», используя обрядовые запевки, лирически показано вечное удивление поэта, восхищение жизнью (у здорового человека с поэтической натурой).

Ученый рассуждает, доказывает. Поэт удивляется, восхищается самыми, казалось бы, обыкновенными вещами.

Петрушка выбрался утром из бродячего фургона. За ним — Арлекин.

— Ах, ах! — закричал Петрушка. — Что я вижу!

— Что ты видишь?

— Колесо круглое.

— Ну и дурак!

— Почему?

— Потому что все это знают.

— А я увидел — вот в чем дело.

Арлекин — обыватель. Петрушка — поэтическая натура.

Две тучи

Описана два раза.

Две тучи на небе собрались,

Две тучи на небе

За стрелы взялись.

И второе стихотворение:

Две тучи затеяли

Огненный бой.

Использован мерный, вальяжный ход слов, отчеканка; гадание, конание, как говорил Владимир Даль, речитатив. Размеренная словесная походка напоминает аукцион, жеребьевку. Особенно мрачен мерный шаг слов в заговорах:

Раз, два... пять.

Кто за мной стоит,

В огне горит.

Суровый колорит в тоне использован для картины грозы.

Особенно интересно, удачно стихотворение «Новичок». Это сравнительно большое стихотворение повествует, как грибы-обитатели (в некоторой части) оказались обывателями, высмеивали скромного новичка. А моховик сказал, что это — гриб-боровик.

Стихотворение выражает глубокое сочувствие к скромным талантам, непризнанным.

А ведь использован удивительный жанр фельетона в лесной публицистике. Вспомните Бианки.

Таковы самые выразительные стихи-шутки, обманчиво-легкие переборы струн, в которых играет красивая музыка чувств и мыслей начинающего поэта.

Для сегодняшней встречи достаточно примеров для характеристики поэзии Лагздынь.

Другая группа состоит из двух стихотворений: «Ледоход» и «Разговор с березой».

В стихах взяты темы общения с природой. Но — по-разному. «Ледоход» — образная, полная движения, картина веющего ледяного дыхания.

«Разговор с березой» можно назвать поэтическим раздумьем о жертвенности подвига материнства.

Береза белая леденеет, дрожит в вихре метели, стынет ее драгоценный сок. Но она шепчет: «Я совсем заледенела, но не бойся — я жива».

Эти стихи говорят о том, что у автора, может быть, много возможностей работать не только в кругах Младшей Музы.

И, наконец, последняя группа — четыре стихотворения: «Елочки», «Маша-Неваляша», «Кот», «Огородник». В этих стихах нет значительной связи с фольклором, нет самобытности. Барто, Благинина, а за ними — толпы поэтесс и поэтов, которые стилизуют язык a la enfant (на вкусы, манер), но не имеют за душой принципов и вкуса. Эти стихи можно назвать более-менее искусным рукодельем.

После короткой характеристики и обзора следует вывод:

Большинство из представленных стихотворений — из восемнадцати четырнадцать — самобытны, новы, при этом использованы и сокровища-традиции народного искусства.

При подготовке к печати, конечно, следует обратить внимание на мелочи, например, лексического характера (изредка встречаются слова, не соответствующие взятому тону).

По содержанию лирики может возникнуть вопрос о расширении кругозора автора, о современности, об идейности. Это необходимо.

Но при этом надо подчеркнуть, что, оказывается, старые традиции в области устной народной и литературной детской лирики совершенно не изучены. Это можно доказать, приведя в пример «Гусельки».

Что мы знаем о «Гусельках»?

1875 год (передавало радио 19.05.1970 г.). В семье Ульяновых Мария Александровна пользовалась сборником народных детских прибауток, потешек, колыбельных и т.д.

Здесь мы и встретимся со всеми традициями и необычайными богатствами Младшей Музы.

Желаю успехов молодым поэтам. Надеюсь, что они будут удачно

ориентироваться в ценном старом переиздании НОВОГО.

На добрую память Г. Р. Лагздынь.

А. Баранцев, 1969 год

О Всеволоде Некрасове (1934-2009)...

Набирая эту книгу воспоминаний, А.С. Михайлов обнаружил в Интернете строки про Всеволода Некрасова, который умер 15 мая 2009 года:

«В Москве на 76-м году жизни скончался поэт Всеволод Некрасов. Всеволод Николаевич наряду с Д. Приговым и Львом Рубинштейном был одним из основоположников и лидеров московского концептуализма.

Всеволод Николаевич Некрасов родился в Москве в 1934 году. Учился на филологическом факультете Московского педагогического института им. Потемкина. На рубеже 1950—1960-х вместе с Яном Сатуновским, Генрихом Сапгиром и другими вошел в состав «лианозовской школы» поэтов и художников. В советское время опубликовал немногочисленные «детские» стихотворения, печатался на Западе с начала 60-х, на родине — со второй половины 1980-х (шесть книг стихов). В последнее десятилетие много выступал с критико-публицистическими статьями. В 2007 году Некрасов получил премию Андрея Белого «За особые заслуги перед русской литературой».

Я благодарна Всеволоду Николаевичу, который помог мне встать на поэтический путь. Хочется поклониться ушедшему Всеволоду Некрасову от нас, живущих.

Позднее в молодежной газете «Смена» от 27.05.1978 г. в рубрике «Субботний гость» была напечатана статья журналиста Юрия Яковлева «В созвучьи слов живых»:

Писать стихи Гайда начинала несколько раз. Она бралась за них, как только переступила школьный порог, затем в четвертом классе и на последнем курсе института (она преподаватель химии по образованию). А потом к стихам вновь вернулась только через пятнадцать лет.

— Гайда, поделитесь, как слагаются ваши детские стихи?

— Просто, — улыбается поэтесса. — Я пишу короткие стихи. На длинные не хватает времени. А если серьезно, то лаборатория стихосложения и самой себе не всегда понятна. Появилось слово, от него потянулся лучик к другому. И вот они уже засветились.

Или: возникла мысль, тема. Это главное. А рифма — потом. Чтобы говорить языком ребенка, я порой чувствую, как сама на время становлюсь им. Думаю, говорю, пишу.

— Поэзия — праздник?

— Да, и еще я добавила бы: поэзия, когда ум и сердце в ладу. Чувство волнующего взлета возникает от «урожайного дня». Но вместе с тем нарастает волнение: имеют ли право на жизнь написанные тобой стихи? Примут ли их люди? Писать — счастье очень трудное, бесконечно сладкая кабала, из которой и уйти нет сил.

— Каждый человек видит что-то очень важное в своем призвании. Что вам кажется важным в поэзии?

— Она должна быть доступной, понятной, веселой или грустной, но обязательно правдивой. Поэзия для детей — особенная, потому что ребята через стихи открывают мир.

В жизни всякое бывает: и радость переполняет, и от горя не знаешь куда деться. В том и другом случае человек поет. Только разные песни. Нередко человек начинает понимать Чайковского, Бетховена в трудные минуты, в минуты душевных потрясений. Это можно сказать и о поэзии. Настоящие стихи «лечат» от равнодушия, эгоизма, пробуждают человека, двигают его. Дождь, слякоть — мерзко, кажется. А с другой стороны — это же здорово, когда бушует стихия! Тоска в сердце — читай, пиши стихи. И просветлеешь.

— Вам приходилось работать с трудными подростками. Что вы скажете о них? Какую роль в этой работе играла поэзия?

— Банальное двусловие — трудный подросток. Действительно, трудно с ними работать, хлопотно, много времени отнимают.

Но трудные, как правило, по природе своей незаурядные личности, ищущие выход энергии, подсознательно стремящиеся найти свое «я».

Большая ответственность лежит на нас — взрослых. Надо всегда видеть в любом, и в большом и в маленьком, — человека, уважать его как личность, доверять ему, считаться с ним, не стесняясь порой и поучиться чему-то от него.

Много лет я работала с трудными ребятами. Была у нас такая традиция: начинать учебный год с музыкального часа. Музыка, поэтическое слово размягчали душу даже самому трудному: ребята раскрывались, завязывалась откровенная беседа, а в дальнейшем, приоткрыв однажды краешек своей души, такой человек чувствовал к себе внимание, раскрывался полнее.

Я убеждена: стихи никогда не воспитают в человеке жестокости, чванства, высокомерия. Буду рада, если, прочитав эти строки, мои воспитанники с теплотой вспомнят наши поэтические часы как светлые мгновения жизни.

— Но вернемся к детворе. Переписываетесь ли вы со своими читателями?

— Мои основные «читатели» не умеют писать, за них это делают бабушки. Одна из них — Евгения Ивановна — учительница, пенсионерка — написала мне: «Детей мы воспитывали на стихах Агнии Барто, а вот внуков — на ваших». Это скорее всего шутка, но все равно приятно.

— А над чем вы сейчас работаете?

— Над «правилами» для детей: как вести себя надо ребятам на улице, в театре, дома. В 1979 году в свет выйдет новая моя книжка «Играю я» (Москва, издательство «Детская литература»). Продолжаю работать над текстами песен для детей и взрослых.

— Кстати, сколько же у вас вышло книг? Какая из них дороже?

— Книг две, один сборник — «Общежитие». Дороже — первая книжка «Весенняя песенка». И та, что еще не написана.

Сказано по случаю ...

В СССР существовало только два издательства, издающие книги для детей и подростков: «Детская литература» и «Малыш». Рукописи рецензировали профессиональные критики, как правило, два рецензента. К критическим замечаниям я отношусь с большим вниманием и даже скажу больше: я люблю критику. Бывает она и злой. Это не критика, а ругань на уровне кухонной плиты. Полезная, доброжелательная, пусть и с минусами, помогает. Мне, с техническим образованием, она была очень нужна. В прежнее время издатели к автору относились бережно, если видели хоть крупицу таланта. А вот издадут тебя или нет, зависело от очень многих причин. Тут можно долго рассуждать.

Сейчас ни одно издательство, а их большое количество, не рецензирует и не возвращает рукописи. Наверное, экономят на специалистах, а их, знающих литературу, все меньше, и на затратах по пересылке. Если издатели в случает отказа отвечают, то не объясняют причину. Стандартная фраза сохранилась и поныне: «Редакторский портфель переполнен рукописями». Пробиться к издательскому престолу было трудно. Клан московских писателей плотной стеной стоял вокруг этих двух детских, и не только детских, органов печати. Издательств мало, а Союз ССР — большой. Правительство уделяло много внимания писателям, порой несильным, союзных республик, хотя у них были свои издательства. А потому путь от рукописи к печатному станку у писателей нередко пролегал через годы жизни. Сейчас проще: можешь издать за свой счет все что угодно. На издательские средства публикуются книги, которые пользуются спросом и дадут доход, а потому на прилавках магазинов много разного легкотемья. Выбор автора теперь не зависит от профессионализма редакторов. Он больше зависит от рынка, и зачастую диктуется продавцами. Рынок есть рынок! Он формирует спрос. Одним словом: чертов круг. Сейчас печатается много переводческой литературы, так как зарубежье дает большую мзду издательствам, вытесняя с прилавков или отодвигая на время отечественную литературу. Чтобы в этом убедиться, надо побывать на московских книжных ярмарках и взглянуть на издаваемую литературу. Но обратите внимание: на это идут новые издательства. Зарубежная литература отражает не нашу жизнь. Непонятная жизнь неинтересна нашему читателю. Падает общий интерес к чтению. Нечитающие родители — предмет подражания для детей. Родители жалуются: дети не хотят читать. А почему вы уже малышу включаете мультики вместо того, чтобы полистать книгу? А сами читаете при ребенке?

Первые успехи

В 1976 в сборнике «Между летом и зимой» издательством «Детская литература» была опубликована большая подборка моих стихов. В сборник также вошли со своими произведениями В. Лунин, М. Яснов, В. Ланцетти, Г. Остер, К. Сапгир, Р. Фархади и многие известные в будущем детские поэты. А в критическом журнале с таким же названием «Детская литература», в статье «Два лукошка» ленинградской писательницы Майи Борисовой анализировались сборники с именами новых поэтов, изданных в Ленинграде и Москве. Так во всесоюзной критике я впервые была отмечена плюсами.

До издания первой книги было много публикаций стихов в газетах и журналах, естественно, и откликов на мое творчество. Я активно участвовала в самодеятельном движении, становясь в 1970 году победителем по песенному жанру во время фестиваля «Волжская метелица». В «Калининской правде» от 04.03.1971 г. писали: «Лучшим автором текста эстрадной песни признана калининская поэтесса Гайда Лагздынь».

В связи со столетием со дня рождения В.И. Ленина за участие в исполняемых программах получила звание лауреата Всесоюзного фестиваля. К 50-летию образования СССР и 50-летию Всесоюзной пионерской организации совместно с композитором Д.И. Лаптуровым была создана «Песня о дружинах». Позднее, в 1987 году, меня наградили медалью лауреата Второго Всесоюзного фестиваля народного творчества, посвященного 70-летию Великой Октябрьской социалистической революции за песенное творчество. Участвовала я и в комитете по проведению Третьего Всесоюзного фестиваля с мая 1988 по ноябрь 1991 года по вопросу организации творческой работы. Печатают много в тверской прессе. Мое творчество начинают замечать в писательской среде. В тематическом планировании 1971-1972 гг. упоминают Лагздынь (сборник «Литературные встречи», Калинин, 1978 г.).

В статье «Писатель и общество» («Калининская правда», 18.02. 1971 г.) ответственный секретарь областной писательской организации Василий Кириллович Камянский опубликовал такие строчки: «С творческой поддержкой писателей приобрели свой голос поэты А. Скворцов, Г. Лагздынь, А. Пьянов, Е. Борисов, О. Ситнова». А в той же газете от 07.12.1975 г. Александр Гевелинг, уже будучи секретарем организации, сменив на посту В. Камянского, выразил мысль: «Вот-вот выйдет в свет первая книжка стихов для детей, принадлежащая перу Гайды Лагздынь. У поэтессы счастливый дар: смелая фантазия, что так пленяет юных читателей, непринужденная доверительность интонаций и столь милая сердцу веселость. Не случайно ее стихи для малышей очень охотно печатают «Мурзилка», «Веселые картинки» — издания популярные и авторитетные, в которых творческий конкурс весьма высок».

Между прочим ...

В 1979 году в «Калининской правде» появилась статья «ТАЛАНТ УМНЫЙ, ВЕСЕЛЫЙ», в которой А. Гевелинг пишет о других книгах и о моем творчестве:

«Наверное, не раз, уважаемые читатели, встречали вы в нашей «Калининской правде» рубрику «Для вас, дети, строки эти», а под нею — короткие, задорные стихи для малышей, которые написала Гайда Лагздынь. А может быть, встречали не в газете, а в «Мурзилке» или «Веселых картинках». Возможно, покупали для своих ребятишек ее книги «Весенняя песенка» или «Во дворец влетел птенец», или недавно вышедшую — «Играю я». Вот об этой последней книжке и хочется сказать несколько слов.

Но прежде маленькая оговорка: все, что будет сказано о стихах, в ней напечатанных, должно отнести и к другим стихам поэтессы. Так что разговор пойдет скорее не об отдельных стихотворениях, а целиком о творческой манере автора.

Известно, что стихи для детей разительно отличаются от поэзии для взрослых, хотя и те и другие прекрасно чувствуют метафору, восприимчивы к тактичной, неназойливой назидательности, безошибочно отличают правду от фальши. Но попробуйте внести в стихи для детей элемент философской созерцательности, что так любят взрослые, и повеет зеленой скукой. Попробуйте всего на пол шажка отступить в сторону абстракции — и неудача обеспечена.

Дети — все в конкретном, в сиюминутном (кто не знает знаменитых «почемучек»: а почему то, а почему это?). Дети — само движение, вечные непоседы. И, наконец, они великие фантазеры: чем необычнее, тем интереснее (поэтому-то в сказках и происходит самое невероятное).

Понять маленького человека, воспользоваться его возрастными наклонностями дано далеко не всем, владеющим пером.

Гайде Лагздынь это дано. Давайте посмотрим, как оно происходит.

Мчится конь удалой,

Мчится быстрой стрелой,

На коне я верхом,

Я кричу на весь дом,

Я кричу, я скачу,

Вихрем, птицей лечу!

Не ругайте меня,

Не снимайте с коня,

Я еще поскачу,

Я еще покричу.

Десять строк — десять глаголов, целый ураган действий! А как восхитительно скакать на удалом коне! Нет, нет, не верхом на стуле или деревянной лошадке — на коне! Это для нас игра — забава, а для ребенка плод его фантазии — полнейшая реальность. Он верит в нее. И Г. Лагздынь верит вместе с ним, а доверие всегда вызывает ответное благодарное чувство. И, конечно же, стихи будут восприняты юным читателем, а чаще слушателем, очень заинтересованно.

Могут сказать: ну, вот, подводят под детское баловство теоретическую базу. А чему такие стихи учат, что воспитывают в ребенке? Воспитывают жизненную активность, учат предприимчивости — незаметно, исподволь, неназойливо.

Кажется, ничего особенного не содержится в простых, незатейливых строчках:

Пять веселых лягушат

По своим делам спешат,

Пока мокро, пока лужно,

До реки допрыгать нужно.

Если встретишь лягушат,

Не мешай:

Они спешат!

Но это только на первый взгляд ничего особенного. Когда скачут лягушата, это и само по себе очень интересно. Но они спешат к тому же по своим лягушачьим делам. Не будем их трогать, уважим их дела. Пусть скачут. Заодно не тронем и кузнечика — у него, конечно, тоже есть важные дела. Уважительно отнесемся и к деревцу: ему нужно подрасти, пока не пришла зима, так что ломать его не будем. Может ли такая логическая цепочка протянуться в добром сознании малыша после вежливой просьбы стихотворения? Вполне может. А ведь с уважительным отношением к окружающему нас миру природы начинается и уважение к человеку — основа основ нашего социалистического мировоззрения.

Нет, все это не так просто — ежи, котята, лягушата, если на них обратил внимание ребенка мастер — ваятель человеческих душ. Книжка «Играю я» — несомненный поэтический успех Гайды Лагздынь. Возможен он стал, пожалуй, потому, что в ней счастливо сочетаются литературное дарование и чутье опытного педагога — в прямом смысле этого слова, педагога по профессии. И еще потому, что работает она увлеченно, радостно, что вовсе не отрицает упорных, усердных поисков нужного слова, верной интонации, своеобразного, незамызганного сюжета. Впрочем, все это как раз и составляет радость труда.

Поэтесса очень активна, пишет много, хотя на суд читателей выносит лишь немногое, что, по ее мнению, получилось в какой-то степени интересно. Оно понятно: писать плохо вообще нельзя, а для детей — и подавно. Сейчас в производстве находится следующая книжка Г. Лагздынь, и надо надеяться, что она станет новым шагом в творчестве поэтессы.

В рецензиях обычно принято делать замечания, говорить о недостатках, но давайте сегодня нарушим традицию. И не потому, что недостатков в книжке нет, а потому, что хотелось обратить внимание читателей на самое существенное в творчестве одаренной поэтессы. Мы же будем рассчитывать на ее взыскательность к собственной строке и пожелаем, чтобы строки эти с каждой новой книжкой становились совершенней.

В заключение несколько слов о художнике В. Гусеве, иллюстраторе книжки «Играю я». Выполненные в мягкой, неброской тональности, не лишенные выдумки, иллюстрации хорошо гармонируют со стихами и щедро дают дополнительную пищу детской неуемной фантазии».

Мне с издательством повезло. Как говорили: «Родилась в рубашке». Но ни о какой сорочке не может быть речи. Просто моя ниша в литературе — стихи для самых маленьких — была свободной. Она и сейчас пустовата.

Не последнюю роль в становлении меня как писателя сыграли редакторы издательства Леокадия Яковлевна Либет и Марина Ивановна Титова.

В 1975 году вышла первая книжка стихов «Весенняя песенка» обычным тиражом в 300 тысяч экземпляров. Моим главным, с перерывом по 2000 год, стало ордена Трудового Красного Знамени и Дружбы Народов издательство «Детская литература», ранее называвшееся: в 1933-1935 — «Детгизом», в 1936-1941 — «Детиздатом», в 1942-1963 — снова «Детгизом», а с 1963 и по сей день именующееся «Детской литературой». Так я начала свой путь в большую российскую литературу. И поплыл мой поэтический кораблик в просторные, но не всегда спокойные, воды океана.

Кстати ...

Позднее книги стали издаваться в «Малыше»: «Тепики-тепики», «Всюду лето», «Целый день у нас работа», «У нас живет дразнилка». В издательстве «Московский рабочий» в 1990 году вышла книга «Тайна зеленого золота». В смутные девяностые годы наступило затишье, вследствие чего на тверской земле было издано много книг, но очень малыми тиражами — от двухсот штук до одной тысячи экземпляров. В самом крупном областном книжно-журнальном издательстве появилась повесть «Зона», позднее — книги «День добрый», «От января до января», «Волшебные тропинки». С образованием в Москве малых и больших издательств рождались книжки разноформатные, порой необычные, как «Книжки-подушки», при совместном соавторстве издательства «Дрофа» с «Трехгорной мануфактурой», делались книжки-игрушки, книжки-задвижки, книжки-гармошки, книжки-раскладушки. Вроде книжки, раз можно читать. А вроде и нет, раз можно ими играть. Вот почему на вопрос, сколько книг у меня издано, затрудняюсь отвечать. Вчера подсчитала — 118, без погремушек.

КРИТИКА НА КНИГИ

Книжное эхо с вариациями

После выхода из печати «Весенней песенки» появилась и первая критическая капельная статья.

«ЗАТРЕЗВОНИЛИ КАПЕЛИ...»

Николай Иванович Мазурин, газета «Смена» от 30.12.1975 г.

В апреле на страницах газеты «Смена» были впервые напечатаны стихи для детей, подписанные мало кому известным тогда именем Гайды Лагздынь. Стихи были короткими, как считалки, составленные из живых, очень гибких разговорных фраз. Но не считалки виделись в этих стихотворных миниатюрах, а красочные картинки, озаренные солнечным светом.

Потом стихотворения Лагздынь, адресованные нашей детворе, стали появляться в «Калининской правде», в журнале «Мурзилка», «Веселые картинки», передаваться по радио. И вот отрадный итог — появилась первая книга поэтессы, подготовленная и выпущенная в свет издательством «Детская литература». Называется она «Весенняя песенка».

Мопассан говорил, что истинная поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке. Лагздынь избегает глубокомысленной рассудочности в своих стихах. Так строит словесную ткань, чтобы стихи легко запоминались, были яркиt радовали малышей светлым содержанием. Вот пример — стихотворение, давшее название всей книжке:

Утром рано вдруг запели,

Затрезвонили капели,

Солнце яркое печет,

С крыши песенка течет,

Говорит сосульке Юлька:

«Вот подставлю лесенку

И достану песенку».

Книжка красочно иллюстрирована художником Д. Хайкиным, напечатана трехсоттысячным тиражом. Издательство «Детская литература» сделало добрый подарок детворе.

Разговор с малышом

С 1975 года книги для детей издаются в «Детской литературе» и в «Малыше». Других крупных издательств в стране нет. Конкурс колоссальный. В год только семь позиций современных авторов. Мои книги включаются в план работы издательства один раз в два года. Неслыханная победа автора в такой большой стране, как СССР. Критические статьи пишут тверские журналисты. Союзная критика молчит. С одной стороны, считает детскую литературу несерьезной. С другой стороны, принято хвалить своих. Хвалить — значит, рекламировать. А ругать? Не за что. Но однажды на страницах «Калининской правды» от 13.04.1989 г. появилась статья «Разговор с малышом» московского критика. Илья Абель проанализировал мое творчество, подробно остановился на опубликованных книгах «Нам светит солнце ласково», «Всюду лето», «Послушный зайчонок». О последней книге информационно написали в критическом журнале «Детская литература». В журнале «Молодые художники» шел разговор и о книге, и об оформителе Саше Райхштейне. Не заметить книги не могли. «Послушный зайчонок» был отмечен Госкомиздатом и Союзом писателей СССР по результатам Второго Всесоюзного конкурса как лучшая книга, изданная для детей.

«РАЗГОВОР С МАЛЫШОМ»

Илья Абель, «Калининская правда», 13.04.1989 г.

Со стороны может показаться, что творческая биография калининской писательницы Гайды Лагздынь складывалась безоблачно. В центральных и местных издательствах выходили книга за книгой, не оставаясь без внимания читателей и критики. Верность теме — повествование о детях дошкольного возраста, последовательность и серьезность намерений вызывали уважение, а результаты были убедительны. На самом деле все не так уж и идеально. Собственно литературным творчеством, если иметь в виду профессиональность отношения к делу, Гайда Лагздынь занялась в достаточно зрелом возрасте, когда у других уже и имя, и авторитет. Конечно, она писала стихи с детства, но долгое время не решалась связать с литературой свою жизнь. Как у всех, в ее жизни оставили тяжелый след война, житейские неурядицы. Много сил и энергии требовала и работа с трудными подростками, когда она преподавала в спецшколе. С детства приученная относиться к любой работе ответственно и с полной отдачей, она не хотела распыляться, отрывать на литературное творчество время у преподавания. К счастью, произведения Гайды Лагздынь прочитали люди подлинно заинтересованные и профессиональные. Поэтому они не только поддержали поэтессу советами и замечаниями, но и сделали так, что ее стихи пришли к всесоюзному читателю. Конечно, в том, что писалось в ту пору, заметны наивность и неопытность. Однако в тех ранних книгах поэтессы было и многое такое, что сразу привлекло к ней внимание. Например, традиционные для ее книг «кричалки». Часто выступая в детском саду, проверяя на детской аудитории свои новые произведения, Гайда Лагздынь обратила внимание, что дети устают через какое-то время и им надо поиграть, побегать, покричать. Тогда она в качестве своеобразной разминки и предложила детям свои «кричалки», которые всегда пользовались неизменным успехом.

Следует сказать еще об одном достоинстве поэзии Гайды Лагздынь. Она никогда не навязывает ребенку своего мировосприятия, не бывает нравоучительной. Поэтесса пытается понять ребенка, преодолевая дистанцию между ним и миром взрослых, обживая детский мир деловито и основательно. Именно потому в какой-то момент она попробовала написать поэтический алфавит, чтобы представить ребенку каждую из букв. И ей совсем неважно, что попытки, подобные этой, делали и другие поэты, классики детской литературы и наши современники. Гайду Лагздынь это отнюдь не смутило, поскольку волновало ее не первенство, не дух конкуренции, а возможность рассказать своим читателям то, что она считает важным. Просто в какой-то момент она поняла, что это сейчас детям важнее всего.

Так же через несколько лет она почувствовала, что иногда малышам стихи надоедают, вернее, уже не воздействуют так, как в раннем детстве, потому что с возрастом ребенку уже хочется не афоризмов, а подробно описанных ситуаций. Вероятно, это предопределило выход книг «Нам светит солнце ласково» и «Всюду лето», где поэтесса попробовала себя в маленьких прозаических фрагментах.

К сожалению, прозаические новеллы не вошли в итоговый на сегодняшний день сборник «Послушный зайчонок», только что вышедший в Москве в издательстве «Детская литература», но и без них книга получилась очень собранной, емкой и выразительной. В ней поразительнее всего, на первый взгляд, то, что стихотворения, написанные давно и сравнительно недавно, сосуществуют очень естественно и празднично. Здесь много юмора, искренности, теплоты, что всегда свойственно поэзии Гайды Лагздынь. Когда читаешь ее стихи, не покидает впечатление, что они существовали всегда и знакомы давно — так умеет поэтесса ощутить народную традицию, так трогательно то, что она пишет.

Гули-гули-гуленьки,

Гуленьки, девуленьки!

Пляшут бойкие ручонки,

Пляшут ножки у девчонки.

Вы, ножонки, попляшите!

Вы, ручонки, помашите!

Казалось бы, нет здесь ничего эффектного. А вот поражает простотой и ясностью, что так высоко ценится всюду, а особенно в поэзии. Но и метафоричности поэтесса не избегает, потому что ей интересно не только земное, но и возвышенное. Хотя поводом для стихотворений в обоих случаях служат самые обычные наблюдения.

В каплю чистую росы

Опускает жук усы.

— Пробуй, пробуй,

Длинный ус,

Какова роса на вкус!

Для поэзии Гайды Лагздынь характерна разговорная интонация. В ее стихах много монологов и диалогов, написанных так, как будто поэтесса пользовалась магнитофоном. Но не в этом, конечно, секрет. А в памяти детства, которая не стерта взрослым опытом, в способности не забывать милое и наивное, что встречается в жизни сегодняшних дошколят. Этой способностью поэтесса наделена в полной мере и использует ее щедро и доброжелательно. Может быть, поэтому ни одна из ее книг не залеживалась на прилавках книжных магазинов. И не только из-за дефицита детских книг, но и потому еще, что на каждой странице здесь можно было встретить хорошее стихотворение, пронизанное любовью к детям и заботой о них.

Вероятно, это привлекло читателей и в сборнике «Послушный зайчонок», изысканно оформленном художником А. Райхштейном. Он постарался, чтобы книга получилась по-настоящему подарочным изданием, которое интересно и читать, и рассматривать, и получать в подарок. Но при этом не надо забывать, что поводом для искусно выполненных рисунков и заставок стали скромные, внешне неброские и до точки занимательные стихотворения Гайды Лагздынь.

Колыбель моих первых книг

В Москве, напротив «Детского мира», рядом с легендарной Лубянкой и упокоенному ныне памятнику Феликсу Дзержинскому, в Малом Черкасском переулке, в доме под номером один находилось издательство «Детская литература». Сейчас это издательство надо искать где-то возле метро «Аэропорт». Широкая каменная лестница, слева, кажется, созданные на века два лифта с крепкими решетками перед входом в подъемник. Медленно и солидно везет лифт мимо этажей в этом старинном доме. А мне на третий. Длинный коридор.

Справа по коридору путь к «Дошколятам». Если пройти еще чуть подальше, попадешь в младший школьный возраст. А в конце коридора окажешься в гостях у «старших». Но я открываю дверь только в дошкольную редакцию. Могла бы познакомиться, завязать практические деловые взаимоотношения с редакцией младшего школьного возраста, тем более что для них пишу. Но, как и в газете «Калининская правда», срабатывает мой характер — не напрягать других. Этот генный однолюб не пускал меня и в издательство «Малыш». Но «малыши» меня потом нашли. Все повторялось, как и с журналами! Печаталась в «Мурзилке», но не в «Веселых картинках». Журнал «Веселые картинки» меня нашел, и я со стихами оказалась на его страницах. Вот и в прошлый мой приезд художественный редактор O.K. Кондакова сама заходила к Леокадии познакомиться со мной. Это не гордыня и не робость. Это мои противные генетические установки.

В большой угловой комнате с высокими потолками за рабочими столами рядышком, но на расстоянии, столы заведующей редакцией и столы редакторов. Энергетика в помещении чистая и от старинных стен, и от людей, здесь работающих.

Я давно заметила, что редакторы детских издательств очень отличаются от тех, кто работает не с детской литературой. Я не знаю, как это объяснить, но это факт. Они улыбчивы, доброжелательны, по-детски открыты. Может быть, это от чтения детских стихов и прозы, или от писателей, создающих положительную энергию при написании. Когда я появлялась в редакции, все оживлялись, откладывали карандаши и кто-нибудь говорил:

— Гайда приехала! Кто идет на кухню чайник ставить?

На маленьком журнальном столике всегда было что-то для маленького пира. Здесь меня часто с дороги кормили, рассказывали о своих трудностях, зная, что мне можно доверять. Когда уезжала, выговаривали:

— Вы только не пропадайте!

Они, наверное, от назойливых посетителей уставали, а у меня была такая особенность: я не считала литературу главным своим делом.

В издательстве познакомилась, хотя приезжала не часто, с Валентином Дмитриевичем Берестовым — мягким, добрым человеком, с Ириной Петровной Токмаковой — высокомерной важной дамой, с милой, немножечко странной Эммой Мошковской, с Эдуардом Успенским, вечно куда-то спешащим и опаздывающим, с Яковом Акимом, довольно-таки не раскрывающимся при разговоре человеком. Стихи этого поэта близки мне по духу, и однажды я сказала:

— В «Детлите» работает Яков Аким, я тоже хочу быть поэтом таким!

В издательстве произошло знакомство с художником Львом Токмаковым, с «детлитовским» художником Д. Хайкиным, оформлявшим мои книги.

Когда писатели интересовались, кем я работаю, я, смеясь, отвечала:

— В ООНе, но с дробью один.

— И чем вы там занимаетесь, в этом ООНе?

Отвечала:

— Готовлю парашютистов!

Но мои редакторы знали, что шучу, что преподаю химию и биологию в школе учреждения, где находятся люди, лишенные прав по суду. Среди авторов у них не было ни одного работающего, тем более учителя, да еще и не литератора. А потому, как признавались потом, обнаружив во мне «искру божью», выращивали из меня детского поэта. Мое литературное образование закончилось вместе с поступлением сначала в техникум, а затем в институт на естфак. Но оказалось, это было даже замечательно. Не зная литературы, начиненная формулами, уравнениями, химической, медицинской, промышленной терминологией, я часто изобретала велосипед, то есть повторяла известное в литературе, но зато в своем творчестве не была похожа ни на кого из писателей, имела свой почерк и свой голос. И, как отметила в своей дипломной работе «Жанрово-стилевое своеобразие детской поэзии Гайды Лагздынь» (руководитель доцент Бойников Александр Михайлович) выпускница филфака Тверского государственного университета Анна Крылова при защите диплома, «автор освоила все жанры детской литературы и создала несколько новых направлений».

А я и не думала осваивать и создавать что-то новое! Как и быть писателем. Так случайно получилось.

Количество издаваемых книг, как я уже писала, увеличивалось, как и количество статей. Статьи журналистов и писателей разные, но в чем-то схожие. Я думаю, оттого, что они были о книгах одного автора.

«САМЫМ МАЛЕНЬКИМ ЧИТАТЕЛЯМ»

«Калининская правда», 08.03.1977 г.

Имя калининской поэтессы Гайды Лагздынь знают не только в нашей области. Оно известно самым маленьким читателям всей страны. Две книжки Гайды Рейнгольдовны вышли в издательстве «Детская литература». Первая называется «Весенняя песенка», вторая — «Во дворец влетел птенец». Каждая из книжек вышла тиражом по 300 тысяч экземпляров, так что можно предположить, сколько ребятишек познакомятся с этими стихами.

«Я УЧУ АЛЕШКУ...»

Н. Мазурин, 18.03.1977 г.

Известный советский поэт Самуил Маршак неоднократно говорил о необходимости создания добротной литературы для самых маленьких читателей.

Он подчеркивал, что «дети для нас — не предмет утомительных забот и невинных семейных радостей. Это — люди, которым предстоит много сделать и которых надо хорошо подготовить».

Отрадно, что этот принцип лежит в основе творческой деятельности калининской поэтессы Гайды Лагздынь. Весьма наблюдательная и доброжелательная рассказчица, она видит перед собой очень конкретного и очень доверительного слушателя — будущего хозяина жизни — и беседует с ним легко, занимательно и поучительно одновременно. Подтверждение тому — появившаяся в продаже книжка «Во дворец влетел птенец».

Стихи Гайды Лагздынь читаются с интересом, да и запоминаются быстро. Но как бы ни была занятна форма той или иной миниатюры, в каждом стихе заключена поучительная логика, присутствует познавательный материал. Разве не трогает такое:

Раз шажок, два шажок,

Левый, правый сапожок.

Я учу Алешку

Топать понемножку.

Каждую строку шлифует поэтесса. Стихи ее легки, свежи и очень пластичны. В книжке имеются скороговорки, считалки. Они написаны простым и сочным языком.

Книжка «Во дворец влетел птенец» — новый, весьма твердый шаг Гайды Лагздынь к овладению сложным мастерством создания произведений, адресованных самым маленьким и любознательным читателям.

Книжка отлично проиллюстрирована красочными рисунками художника М. Успенской.

«ИГРАЮ Я»

В. Лесной, Н. Мазурин, «Калининская правда», 01.09.1979 г.

Так называется только что вышедшая в издательстве «Детская литература» книга стихов калининской поэтессы Гайды Лагздынь. Как и предыдущие книжки поэтессы, она адресована маленьким читателям. Издание красочно иллюстрировано. Тираж 300 тысяч экземпляров.

Гайда Лагздынь — первая из калининских литераторов, общий тираж книг которой достиг миллиона.

«МАЛЫШАМ В ПОДАРОК»

Н. Мазурин, «Смена», 20.09.1979 г.

Издательство «Детская литература» только что выпустило в свет новую книжку стихов калининской поэтессы Гайды Лагздынь «Играю я». Книжка напечатана трехсоттысячным тиражом и адресована ребятам дошкольного возраста.

При виде этой новинки мне вспомнилась давняя встреча со старейшим русским писателем И.С. Соколовым-Микитовым, в те годы жившим в Карачарове под Конаковом. Однажды Иван Сергеевич пожелал познакомиться с некоторыми начинающими литераторами Верхневолжья. Помню, как он внимательно слушал читаемые авторами их произведения. Его особенно заинтересовали стихи Гайды Лагздынь, тогда еще нигде не печатавшиеся. Писатель за все время чтения не проронил ни слова. И только в конце сказал поэтессе буквально следующее:

— Да, писать для детей трудно, особенно для маленьких. Но у вас получается. Желаю успеха...

С той памятной встречи прошло несколько лет. Ныне стихи Лагздынь периодически появляются в областных газетах, в журнале «Мурзилка», передаются по радио, выходят отдельными изданиями.

В чем же успех поэтических миниатюр Гайды Лагздынь, а именно стихов- потешек, стихов-считалок, прибауток и скороговорок? В том, считаю, что они наполнены светлой радостью, трепетной любовью к окружающему миру. О чем бы ни писала Гайда Рейнгольдовна, она без сюсюканий и примитивных назиданий, а исподволь, как бы попутно, прибегая к живой и гибкой разговорной речи, затрагивает то нужное, что должно быть главным в воспитании детей, которым в будущем предстоит многое делать самим и которых готовить к этому надо сейчас. В ее стихах нет ничего лишнего, неясного. Все кратко, на месте, выражено предельно четко. Любая миниатюра не пустышка, а несущая в себе конкретную мысль, нужную идейную нагрузку. Вот, к примеру, как написаны стихи о жадности, обрекающей людей на одиночество.

Во дворе кричит Егорка:

— Моя книжка! Моя горка!

Мячик мой! Лопатка, лейка!

Не пущу! Моя скамейка!

Ничего не надо брать!

Я хочу один играть!

Во дворе грустит скамейка,

Рядом мяч, лопатка, лейка,

Во дворе скучает горка

И стоит один Егорка.

Книжка «Играю я» — прекрасный подарок нашим малышам. Украшают ее и великолепные рисунки художника В. Гусева.

Хочется сказать еще то, что если когда-то И.С. Соколов-Микитов только предугадывал в поэтессе дар, то вот как говорит о ней сегодня известный московский поэт Валентин Берестов:

«В нашу детскую поэзию пришел новый поэт, пришел без шума, неназойливо, опираясь только на свои веселые, продиктованные сразу и фантазией, и здравым смыслом строки».

И еще. Стихи Гайды Лагздынь для детей приходятся по душе и взрослым. В этом я убеждался неоднократно, присутствуя на творческих встречах поэтессы со своими читателями.

«КАКОВА РОСА НА ВКУС»

Евгений Клюев, «Смена», 22.04.1982 г.

Известно ли вам, почему у солнышка столько ножек? Знаете ли вы, какова роса на вкус? Можете ли ответить, у кого усатая морда полосатая, спинка, словно мостик, за мосточком хвостик?

Если ответов на вопросы вы не знаете, но у вас есть дети, спросите у них. Они подскажут вам и быстро разрешат все ваши сомнения. Для детей это просто — так же просто, как для вас устройство парового двигателя. А вот если у вас нет детей... Но все равно — не отчаивайтесь: есть в нашем городе один взрослый человек, который знает ответы и на более сложные вопросы не хуже, чем дети! Имя этого человека — Гайда Рейнгольдовна Лагздынь. Совсем недавно в издательстве «Детская литература» вышла ее новая книга под названием «Собрались в кружок подружки». Откройте эту книгу, прочтите ее — и тогда... Тогда вы смело сможете состязаться в сообразительности с любым малышом, а вы ведь знаете, как трудно бывает выдержать такое состязание!

Я не буду включаться в популярную теперь дискуссию о том, что такое детская литература и существует ли вообще литература, рассчитанная только на детей. Скажу только то, что кажется мне несомненным: детское суждение о книге — пожалуй, самое принципиальное и строгое, самое точное и объективное, несмотря на то, что начисто лишено аргументации. Хотя... кроме логической аргументации бывает и другая — эмоциональная. У детей безошибочно срабатывает так называемый «бином фантазии», как определяет это свойство детского разума один из наиболее любимых представителей «детского жанра» в литературе Джанни Родари. Известно, что дети не выносят прямой дидактики, но прекрасно чувствуют и всякого рода «заигрывания» с ними. С открытым сердцем они принимают в свой круг лишь тех, кто беседует с ними, так сказать, «на равных».

Гайда Лагздынь беседует с детьми на равных. Она общается с ними настолько свободно и уверенно, как будто и сама она — одна из тех подружек, что «собрались в кружок». Вместе со своими «подружками» она с радостью открывает для себя мир. И в каждом стихотворении — радость узнавания, радость открытия: «Я надел пальто в прихожей. Раз два, три, и я — прохожий!» А кто из детей не мечтал стать «прохожим» — идти себе по улицам совсем самостоятельно, независимо, как взрослый! Впрочем, Гайда Лагздынь сообщает детям столько новых сведений о большом и сложном мире, о предметах, которые подчас кажутся такими непонятными:

Есть рога, но не бодаю.

Сядь в седло, я покатаю.

На ногах моих резина,

Но я вовсе не машина! —

Так звучит одна из загадок окружающего мира — велосипед.

А как выразить, например, категорию времени, чтобы сделать ее понятной ребенку? Задача не из легких!

Пришел денек,

Сел на пенек,

День сидел,

День глядел,

На ель залез,

Ушел за лес.

Вот и все. И сложная философская категория времени становится простой, понятной. А кроме того, и запоминающейся! У Лагздынь есть одно замечательное свойство, которое так высоко ценили корифеи детской литературы К. И. Чуковский, С. Я. Маршак и которое, к сожалению, так редко встречается в современной поэзии, — удивительная фонетика. Именно благодаря этому свойству стихи поэта мгновенно вступают в контакт с детской памятью: «У Марины мандарины», «Чифью-чифью-чифью-чи, эти спички будут чьи?», «Суп варили Тобики, помогали Бобики»...

Интересна книга и в жанровом отношении. Казалось бы, чем можно дополнить жанровый репертуар детской литературы? Известны загадки, считалки... У Гайды Лагздынь появляется еще один жанр — кричалка («Дождик, дождик, лейся пуще!») — стихотворение, специально предназначенное для «кричания», а кому неизвестно, как необходимо бывает ребенку «покричать»! ... Когда человек берется писать рецензию, он обычно перечисляет достоинства и недостатки книги. Я выразил бы сомнение в том, что одну из загадок

Голубые пальчики

облепили зайчики —

сможет разгадать даже ребенок. Во всяком случае, ни один из тех, к кому я обращался с этой загадкой, не смог ответить, что это такое. Приведенная загадка очень красива — и ее избыточная красивость затемняет смысл и препятствует пониманию скрытого в ней значения. А речь идет всего-навсего... о сосульках и солнечных зайчиках! Правда, под текстом изображен настолько симпатичный домик, увешанный сосульками, что, по крайней мере, половина претензий к загадке снимается. Великолепно проиллюстрировал книгу Д. Хайкин. И несомненно, что ребенок не только с удовольствием прочтет стихи Г. Лагздынь, но и рассмотрит «картинки»: густые леса с огромными деревьями, цветами и бабочками, сказочные города с веселыми прохожими, многочисленных котов и собак, нарисованных в предельно условной манере — так, как обычно и рисуют дети...

А какова же все-таки роса на вкус? Наверное, вкус у нее такой же сладкий и нежный, как у новой книги Гайды Рейнгольдовны Лагздынь.

«СОЛНЕЧНЫЕ КАРТИНКИ»

Н. Мазурин, «Калининская правда», 14.05.1982 г.

Стихи Гайды Лагздынь, адресованные детворе, печатаются в газетах и журналах, звучат по радио, выходят отдельными книжками. Их слушают и читают с большим интересом как малыши, так и взрослые.

И вот опять встреча с полюбившимся автором — в издательстве «Детская литература» только что вышла и поступила в продажу новая книга поэтессы «Собрались в кружок подружки». Как и предыдущие издания, она также предназначена малышам. В ней помещены стихи, считалки, кричалки, загадки. Все они сродни маленьким, очень ярким, исполненным акварелью картинкам. Читаются стихи легко, запоминаются быстро.

О пользе труда, стремлении к добру, о проявлении личности говорят сами герои стихов. Один из них в восторге от того, что самостоятельно одевается и также самостоятельно совершает прогулку, но прогулку со смыслом:

Я по улице иду

У прохожих на виду,

Не толкаюсь, не кричу,

Быть я вежливым хочу!

Новая книга свидетельствует о возросшем поэтическом мастерстве автора, все более тонком проникновении в детскую психологию. В стихах Гайды

Лагздынь мир предстает таким, каким его видят еще только входящие в жизнь наши малыши. В живой разговорной манере письма поэтессы много веселости, задора, неиссякаемой солнечной восторженности. Очень примечательно, что в четырех-шести строчках дается поэтически зримый образ:

В каплю чистую росы

Опускает жук усы.

Пробуй, пробуй, длинный ус,

Какова роса на вкус!

Видится и свежесть росного утра, и пробудившийся жук, трогающий своими усами прозрачные капельки росы. При чтении другой миниатюры представляешь, как приходит «солнечный денек и садится на пенек».

Стихам Лагздынь присуще строгое созвучие рифм. Встречается и аллитерация, то есть повторение однородных согласных, придающее стихам особую звуковую выразительность. Думается, что поэтесса делает это неспроста, а для того, чтобы ребята учились произносить слова четко, уверенно и верно. Вот небольшое, но характерное в этом отношении стихотворение:

Мышь как мышь, сама с вершок!

Влезла мышка на мешок,

Позвала к себе мышат:

Пусть крупою пошуршат!

Пошуршать бы пошуршали,

Только кошки помешали!

Книжка красочно оформлена художником Д. Хайкиным.

«КНИЖКА ДЛЯ МАЛЫШЕЙ»

Н. Солдатова, «Калининская правда», 14.04.1984 г.

В издательстве «Детская литература» вышла новая книжка для детей младшего дошкольного возраста. Называется она «Аккуратные зайчата». Имя автора — калининской поэтессы Гайды Лагздынь — многим ребятам известно давно. В этом сборнике они познакомятся с новыми ее стихами: «В гости», «Порядок», «Полосатые мурлышки» и другими. Некоторые из них печатались на страницах «Калининской правды».

Красочное издание, оформленное рисунками художника Вадима Гусева, привлечет внимание маленьких читателей.

«ГОЛОСОМ ДЕТСТВА»

В. Мартов (Валерий Бурилов), «Калининская правда», 31.08.1985 г.

С ее красочными книжками знакомятся сначала родители, хотя книжки эти вовсе для взрослых не предназначены. Адресованы они самым маленьким, которые читать не научились и постигают литературные миры с помощью пап и мам, им принадлежит первоначальное право оценивать труд литератора, пишущего для детей. Оценка слагается из способности писателя окунуться в мир детских образов, говорить о нем звонким голосом, без фальшивых нот. А для этого надо понимать тех, для кого предназначены ярко разрисованные книжки. Наверное, только в постоянном общении с детворой рождаются сюжеты новых забавных и мудрых стихов. Впрочем, почему — наверное? «Наверняка!» — ответит детская поэтесса Гайда Лагздынь.

Очных знакомств со своими героями у нее — тысячи. Еще больше заочных. И количество их только что увеличилось. У Гайды Лагздынь вышла новая книжка «Целый день у нас работа», десятая по счету. Событие для автора вдвойне знаменательное: десять лет назад издательство «Детская литература» выпустило первую книгу калининской поэтессы, последнее же издание впервые отпечатано на Калининском полиграфкомбинате детской литературы.

Гайда Лагздынь одинаково плодотворно работает во всех жанрах детской литературы. Стихи поэтессы с удовольствием печатают самые популярные у детворы издания — «Мурзилка», «Веселые картинки», устойчивы ее связи с «Калининской правдой», «Сменой», редакцией районной газеты «Ленинское знамя».

У Гайды Лагздынь фантазия поистине неистощима. Для писателя это один из ярких признаков литературного дарования. Но фантазия имеет строгую педагогическую основу: сказывается еще одна профессиональная принадлежность автора. Ее стихотворным урокам чужда унылая назидательность, они всегда отмечены блеском импровизации, за которой распознается характер искреннего, радостного отношения к своему труду.

Только что выпущенная книжка «Целый день у нас работа» — о ребячьих увлечениях, привязанностях. И очень хорошо, что в название вынесено «работа». Пожалуй, это слово характеризует главный интерес самого автора. Работать, тщательно отделывая строку, — задача каждого дня для Гайды Лагздынь. Результат усилий — признание поэтессы в детском книжном мире.

«СПЕШИТЕ ДЕЛАТЬ ДОБРО»

Анна Зюзина-Бутузова, «Калининская правда», 20.02.1989 г.

Лев Толстой утверждал, что в детях заложены величайшие возможности. Но чтобы они осуществились, рядом с юными должны быть мудрые и благородные старшие друзья.

Те из юных читателей, кто возьмет в руки книгу Гайды Лагздынь и прочитает ее, приобретут для себя именно такого друга. И чем раньше это произойдет, тем скорее откроется перед маленьким читателем мир прекрасного.

Совсем недавно издательство «Малыш» выпустило книжку Гайды Лагздынь «Аккуратные зайчата» миллионным тиражом. Это далеко не первое издание, но книжки Лагздынь так быстро расходятся, что и миллионный тираж едва ли ли утолит жажду всех желающих приобрести их.

Открываем книжки, читаем наугад:

Ладушки, ладушки,

С мылом моем лапушки!

Чистые ладошки,

Вот вам хлеб да ложки!

Для тех, кто уже сделал по земле первые шаги и выучил первые слова, Гайда Лагздынь приоткрывает мир человеческих отношений, его взаимосвязи:

У меня братишка есть,

Звать его Алешкой,

Не умеет кашу есть,

Но дерется ложкой.

А вот уже писательница задает маленьким читателям вопрос, заставляет думаться:

Полосатые мурлышки

Водят носиком по книжке.

Почему не пахнут мышки,

Нарисованные в книжке?

Книги Гайды Лагздынь переносят нас в мир детства, в мир новизны и каждодневных открытий. И, естественно, возникает вопрос: как же она сохранила свой билет в этот чудесный мир? Почему ее туда пускают и ждут с ней встречи? Почему детство не покинуло ее, как покидает оно с годами каждого взрослого? Или она знает секрет, как в свободную от собственных забот минуту творческого вдохновения отыскать его? Иначе где же еще подслушала она песню гусеницы, чтобы потом включить ее в либретто литературно-музыкального шоу «Супер-купер, прим-грим», написанного ею совместно с композитором Ю. Штуко и поставленного детским музыкальным театром, на создание которого в городе Калинине Гайда Рейнгольдовна тратит много сил и личного времени? Театр в периоде становления. Предстоит еще многое сделать, чтобы он получил собственное здание и постоянную прописку. Но его первые шаги — «Новогодняя сказка-опера», поставленная детским сектором ДК «Химволокно» в содружестве с Гайдой Лагздынь, и игровое шоу «Супер-купер, прим-грим» — получили высокую оценку слушателей и специалистов.

Ее часто спрашивают: любит ли она детей? И каких? Гайду Рейнгольдовну привлекает каждый ребенок, сам по себе, она не придет без веселой и умной книжки, занятной игрушки в семью, где есть малыш или школьник. Среди ее знакомых лучшие друзья — это дети. Интересно видеть Гайду Рейнгольдовну в кругу подростков. Удивительное взаимопонимание: как раскованно чувствуют себя ребята, как интересно и с достоинством излагают свои мысли! Сколько свежести, самостоятельности в их суждениях по поводу завязавшегося разговора! И начинаешь понимать убеждение Гайды Рейнгольдовны, что дети умнее взрослых, потому что их гибкий ум всегда в работе и поисках.

Помнится, как напряженно готовился первый спектакль-шоу «Супер-купер, прим-грим». Написав тексты, Гайда Рейнгольдовна не отстранилась от создания спектакля. Она не пропустила ни одной репетиции, вместе с маленькими артистами придумывала костюмы, декорации. И в этом по-детски стремительном желании сделать все быстрее и непременно сейчас доходило до курьезов... Заказали декораторам лесные пни (по ходу спектакля они служат стульями героям представления), а на мебельном комбинате сказали, что подходящего материала для изготовления декоративных пней пока нет, придется подождать. Как ждать?! Скоро выступление, шумели артисты, без декораций репетиции уже не устраивают! И вот Гайда Рейнгольдовна сообщает, что поедут они с ребятами в лес и настоящие пни привезут для сцены.

К счастью, декорации были готовы раньше намеченного похода, и воскресник отменили. Но каково?! Не жаловаться в инстанции, что задерживают декорации, пошли энтузиасты детского музыкального театра, а деятельно стали искать выход из создавшегося положения. И так во всех делах, за которые берется Гайда Рейнгольдовна.

Первая публикация стихов Гайды Лагздынь состоялась в областной газете «Калининская правда», затем в журналах «Дошкольное воспитание», «Мурзилка», «Веселые картинки». Вслед за этим появилось несколько книг в издательствах «Детская литература», «Малыш».

Первые шаги поэтессы заметил и поддержал известный калининский учитель-краевед А.Д. Баранцев, оставивший нам обширное творческое наследие, среди которого особое место занимают статьи о детском народном творчестве — игровых стихах, считалках и других жанрах детского фольклора. «Наиболее значительны шутки-почемучки, — писал Арсений Дмитриевич о первых публикациях поэтессы. — Они самобытны по содержанию, это жизнерадостные миниатюры. В них много не столько мыслей, сколько умных чувств, догадок об отношении развивающегося ребенка к окружающему... Стихи Лагздынь самобытны, новы, в них использованы традиции народного искусства».

Через несколько лет высокую оценку творчества поэтессы подтвердил известный писатель Сергей Баруздин. «Я давно знаю стихи Гайды Лагздынь для детей и высоко ценю их, — пишет он в одном из отзывов. — Они написаны в лучших традициях народной русской поэзии...»

Лагздынь воспитывает у ребят художественный вкус, прививает любовь к поэзии, к слову, чувствует аудиторию и специфику возраста. Понятен и интерес читателей к личности писателя.

Родилась Г.Р. Лагздынь в Ленинграде. Отец — в прошлом рабочий, балтийский моряк, участник Великой Октябрьской революции — был секретарем парторганизации ленинградского лесного порта «Экспортлес».

Сразу после ареста отца семью выслали из Ленинграда в Калинин. Здесь и прошли детство и юность Гайды Лагздынь и ее брата. Гайда Рейнгольдовна с отличием закончила факультет биохимии Калининского государственного педагогического института и начала свою преподавательскую деятельность. В школах области она проработала более тридцати лет. «Профессию учителя я очень любила и не мыслила себя вне ее», — говорит Гайда Рейнгольдовна. Она не мыслила себя вне школы, вне общения с молодежью и тогда, когда ее направили работать педагогом в спецшколу зоны строгого режима. Здесь к ней приходит убеждение, что поэзия, литература — мощное оружие в борьбе за душу человека, за его духовное становление.

До сих пор нет-нет да и принесет почта такие вот строки: «Здравствуйте, Гайда Рейнгольдовна! Вот уже четыре месяца я на свободе и только начал опускаться на землю, чувствовать себя свободнее. По своему делу был в Москве, но снова все отослали в область, а там очередная отписка. Работаю по специальности, но хочется очиститься полностью, поэтому снова и снова готовлю документы в суд, прокуратуру, газету. Большое спасибо Вам за все хорошее, что Вы сделали для меня. С уважением Володя».

Общественная деятельность Гайды Лагздынь поразительна по широте и многообразию. На протяжении двух лет возглавляла парторганизацию калининских писателей. Но, конечно, основная ее забота направлена на детей. Долгие годы ведут переписку с писательницей школьники шахтерского городка Артемовска — члены литературного клуба «Бригантина». Вот строки одного из писем: «Дорогая наша Гайда Рейнгольдовна! Мы получили от Вас две бандероли с целой библиотекой... Докладываем: среди бригантинцев в этой четверти неуспевающих нет. Будьте здоровы и энергичны».

Есть в почте Г. Лагздынь и такие письма: «Здравствуйте, поэтесса Гайда! После нашей встречи я попробовала сочинить стишок и его сочинила. Я вам его посылаю. У меня есть дома черепаха, и если можете, то сочините хоть один стишок про черепаху. Наташа». А Сережа из Зубцовского детского дома № 1, куда не раз приезжала Гайда Рейнгольдовна, прислал ей рисунки, чтобы она посмотрела и написала, хорошо ли у него получается. И в ответ, конечно, сразу ушло письмо в Зубцов к маленькому корреспонденту: «Я к вам еще приеду, если пригласите. Передай привет всем ребятам. И присылай рисунки».

Идут письма в город Калинин в адрес Гайды Лагздынь от ребят сел и деревень, городов Владимира, Мурманска, Донецка, Архангельска — отовсюду, куда доходят ее книжки. Дети просят своего друга писать больше стихов и рассказов, присылают свои первые опыты в стихосложении, приглашают в гости. На все хватает времени у Г. Лагздынь. Ласка ее не только для собственных двух дочек и внучат, она обогревает ею всех своих маленьких друзей.

В издательстве «Московский рабочий» готовится к выходу в свет первая книга прозы Гайды Рейнгольдовны — «Тайна зеленого золота». Этот сборник рассказов, повестей представляет собой новый этап в творчестве Г.Р. Лагздынь, открывает перед читателями еще одну грань ее таланта. Книга выпускается с эмблемой Советского детского фонда имени В.И. Ленина, а это значит, что каждый, кто купит ее, станет участником доброго дела — внесет свой взнос в помощь сиротам и детям, оставшимся без родительской заботы, маленьким инвалидам, каждому ребенку, который нуждается в помощи общества. «Спешите делать добро» — ненавязчиво, но каждым своим стихотворением, рассказом или сказкой призывает читателей Гайда Лагздынь. Потому что добро на Земле — это самое главное. Оно всегда остается людям.

«ПОДАРОК ДЕТЯМ»

Б. Николаев, «Калининская правда», 11.01.1990 г.

Книги калининской поэтессы Гайды Лагздынь любимы детьми-читателями. Они их ведут по жизни с первых лет, учат добру, коллективизму, трудолюбию. Недавно юные читатели получили новое произведение писательницы — «Тайна зеленого золота». Эта книга необычна для творчества Гайды Рейнгольдовны, она составлена из прозаических произведений. Прочитав их, школьники узнают много интересного и увлекательного: как был открыт каучук, что такое каучук и зачем он нужен, как обыкновенная речная песчинка превратилась с помощью науки химии в красивый наконечник для новогодней елки, и о многом другом. Словом, ребят ожидают на страницах книги забавные приключения.

В этом убеждают разделы книги. «Барбоскин и компания» — так называется первая часть, далее идут «Димкины рассказы», «Обыкновенные и необыкновенные истории», «Тайна «зеленого золота». Внимание читателей обязательно привлекут сказочная повесть «В царстве злой Мурены», рассказы «Один день кота Антона» и другие.

Издание этой книги предусматривает участие каждого, кто приобретет ее, в акте милосердия, так как цена на книгу несколько увеличена. Разница в ее стоимости будет переведена на счет Советского детского фонда имени В.И. Ленина.

Выпустив книгу, Калининское отделение издательства «Московский рабочий» и Калининское книготорговое объединение внесли свой скромный вклад в областное отделение Детского фонда.

«НОВАЯ КНИГА ГАЙДЫ ЛАГЗДЫНЬ»

«Тверская жизнь», 20.10.1988 г.

Стихи калининской поэтессы Г. Лагздынь хорошо известны юным читателям далеко за пределами нашей области: писательница давно и плодотворно работает в жанре детской поэзии.

Несколько лет назад Гайда Рейнгольдовна обратилась в издательство «Малыш» с предложением выпустить книжки, тематика которых была подсказана программой для воспитателей детских садов. Идею поддержали, и в свет вышла книга «Целый день у нас работа». А недавно на прилавках магазинов появилась книга. Называется она «Всюду лето» и состоит только из рассказов.

Книга, выпущенная издательством «Малыш» тиражом 150 тысяч экземпляров, красочно оформлена ленинградской художницей Натальей Трепенок.

Остается добавить, что новая книга Гайды Лагздынь отпечатана на Калининском полиграфкомбинате детской литературы.

«ДЛЯ МИЛОСЕРДИЯ»

Л. Нечаев, «Тверская жизнь», 10.03.1990 г.

Гайда Лагздынь известна нашему читателю (и не только нашему — ее стихи изданы во Франции) прежде всего как детская поэтесса. Писать для маленьких — дар редчайший. Этот особый дар Гайды Рейнгольдовны отмечен в прошлом году специальным дипломом Второго Всесоюзного конкурса на лучшую детскую книгу. Творчество Гайды Лагздынь любят не только маленькие слушатели и грамотные уже читатели-дошколята и школьники, но и дети-зрители, и дети-артисты, исполнители ролей ее сказки «Супер-купер, прим-грим» (точнее, сказки-оперы).

А теперь дар Гайды Лагздынь блеснул еще одной гранью — вышла в свет книга прозы «Тайна зеленого золота», предназначенная для младшего и среднего школьного возраста. В прозе Гайда Лагздынь уже выступала, но столь основательно — впервые. Без малого на трехстах страницах ведется повествование. Тут и приключенческая повесть, и миниатюрные рассказы, и интересные истории, и сказочные повести. «Вам предстоит очень увлекательное путешествие по страницам этой книги, — обращается к читателям автор предисловия Анна Масс, — вы только не торопитесь. Прочтите ее внимательно. И вот увидите, вы будете гораздо бережнее относиться к тому, что нас всех окружает. Будь это создание рук человека или самой природы. Это все равно: ведь природа и человек неделимы. Недаром есть такое выражение: природа-мать...»

Дети, как замечает Гайда Лагздынь, «любознательный народец». К таковым относятся, несомненно, и Барбоскин с друзьями, герои приключенческой повести «Барбоскин и компания», обнаружившие на болоте останки солдата, захороненные затем с почестями. О любознательном народце написаны «Димкины рассказы». Здесь читатель ощутит себя «на теплой земле», посмеется, читая о баране-крутолобе, которому кланяется в воротах баба Мотя: «Заходитя, ваше величество! Кушать давно подано!» — и пожалеет несчастного крота, утонувшего в ямке... Не затоптать утиные яйца, не отнимать ежат у ежихи, не губить живое, а любить и беречь его — и лягушонка, и муравья, ибо они по-своему мудры и прекрасны, — такое убеждение вынесет ребенок, прочитав цикл «Димкины рассказы».

Кем станет главный герой «Обыкновенных и необыкновенных историй» Женька Жуков — спелеологом, нефтяником, энергетиком?.. Пока трудно сказать. Но чудесное путешествие под землей помогает ему раскрыть для себя многие тайны природы, вырабатывает в нем (и в читателе тоже) пытливость и много других хороших качеств. Женька — главное действующее лицо, но не единственное. «Действующими лицами» вполне правомерно становятся и муха-золотуха, и крот, и Шептун-озеро, и нефть, и железо, и солнце... И это очень важно. Далекие наши предки поклонялись Солнцу как богу, наделяли душой дерево, озеро, ветер. В наше время, когда люди пожинают плоды собственного насилия над природой, художественный анимизм вовсе не кажется лишним. Люди, близкие к природе, поэты и дети, лучше других чувствуют живое в «неживом». Поэтому у Дерсу Узала «дерево — тоже люди», а у Гайды Лагздынь озеро шепчет, и ее герои-дети разговаривают с земными недрами. Все мы герои одного великого действа, живая и «неживая» природа пребывают в органичном единстве, и, конечно же, наше благополучие взаимозависимо. Мысль эта звучит отнюдь не назидательно. Художественная реальность, подобно подземной реке из повести, увлекает читателя и волшебно воздействует на него.

Столь же увлекательна и «История каучуковой капельки», которая переносит нас на родину каучука в Бразилию, а затем назад, в Европу, и приводит в конце концов... в родной наш город на комбинат «Искож».

«Как здорово все знать!» — восклицает один из персонажей повествования. Но что может рассказать о себе, о своем происхождении «обыкновенная» спичка, бумага, пластмасса, стекло?.. По мановению писательницы — очень многое. И дело не только в самоценности фактов, а в том, что начинаешь по-новому видеть окружающий мир. Привычное — сосна, самая большая ягода, то есть арбуз, кухонные растения, ряска, солнечная роса — становится удивительным. И вот эта «незатертость» мира, когда он раскрывается перед тобой как впервые, и есть самая большая радость, дарованная нам. Поистине мудр и счастлив тот, кто способен удивляться и радоваться как ребенок!.. Этой способностью Гайда Лагздынь наделена сполна. В рецензии на одну из ее книг И. Мазнин писал, кажется, именно об этом свойстве Гайды Лагздынь, которая «помнит, как это — быть ребенком среди взрослых».

Заключает книгу сказочная повесть «В царстве злой Мурены», где, может быть, наиболее удачно произошел сплав фактической, научной точности, отличающей книгу вообще, и художественной изобретательности, выдумки, фантазии.

Книга о сложном, а написана просто, доступно, образно. Нельзя не отметить такую особенность языка, как веселое словотворчество. «Комарик-вертлявик», «везделаз-лазейкин», «лодочка-самоходочка» — это в сущности характеристики и образы, которые создает детское воображение.

...Эту книгу для детей в яркой обложке, с иллюстрациями выпустило сугубо взрослое издательство «Московский рабочий» (редактор А. Бутузова): Издательство, областное отделение Советского детского фонда и автор замыслили выход книги в свет как акцию помощи сиротам и детям, оставшимся без родительской заботы, маленьким инвалидам, каждому нуждающемуся в особой помощи ребенку. К доброму делу этому остается примкнуть читателю. Новинка ждет вас на прилавках книжных магазинов.

«РАЗГОВОРЧИВОЕ ЭХО»

Н. Мазурин, «Тверская жизнь», 11.07.1991 г.

У тверской поэтессы Гайды Лагздынь в издательстве «Малыш» вышла очередная, пятнадцатая по счету, книжка для детей. Она называется «У нас живет дразнилка» и адресована дошколятам.

Гайда Лагздынь по профессии учительница, призванная сеять «разумное, доброе, вечное». И это назначение она в своих стихах-малютках осуществляет щедро, до изящества тонко. В любой ее считалке, скороговорке, загадке, просто в коротком стихотворении-картинке присутствуют мысль, стремление заинтересовать малыша. Все это в конечном итоге способствует интеллектуальному развитию ребенка, учит его образному мышлению, знакомит с отдельными явлениями в окружающем мире. Вот картинка весеннего пробуждения природы:

От сосули звон, звон!

Просыпайся клен, клен!

Растопился снег, снег!

Ручейки — в бег, в бег!

Гром шагает: топ, топ!

Почки слышно: хлоп, хлоп!

Из другого стихотворения ребята узнают, что в лесу их голоса не просто кто-то передразнивает, а это с ними разговаривает эхо.

Отличному восприятию стихов во многом помогают красочные рисунки, выполненные художницей Ксенией Почтенной.

«НЕИЗВЕСТНАЯ ЖИЗНЬ В ЗОНЕ»

Владимир Неугодов, «Тверская жизнь», 05.09.1992 г.

Неожиданную повесть написала Гайда Лагздынь. В этом убеждаешься, даже не раскрыв книгу. Само сочетание на ее обложке имени автора — детской поэтессы — и названия «Зона» может вызвать некоторое недоумение читателя, поскольку в нашем сознании «зона» — это тюрьма, учреждение особого режима, что никак не стыкуется с птичками, зверюшками, цветочками и другими персонажами стихов Г. Лагздынь, которые так любят не только тверские детишки.

Но закономерность этого сочетания станет понятна, когда читатель узнает, что Гайда Лагздынь двенадцать лет проработала именно в зоне, преподавая химию в школе, учениками которой были люди, отбывавшие наказание за совершенные преступления. Тогда станет понятным и ощущаемое знание ею того, о чем она пишет. Учитывая же легкую узнаваемость в образе Варвары Александровны самого автора, повесть эту можно с полным основанием рассматривать как автобиографическую.

В принципе Г. Лагздынь, взявшись за эту тему, могла пойти по «накатанному» пути, живописуя безусловно очень «смачную» жизнь обитателей тюремных камер, обильно снабдив повествование жаргонными словечками, «жареными» фактами, реальными и вымышленными историями, получив в результате смесь детектива с мелодрамой и «обрекая» тем самым книгу на дешевый успех.

Автор поступила иначе. Жизнь зоны как бы втиснута в стены тюремной школы, где во взаимоотношениях людей с воли — учителей и людей, лишенных ее, — учеников, характеры последних раскрываются более широко, заставляя порою читателя забывать, что перед ним — преступник. И в этом есть глубокий смысл: человек — прежде всего человек, и уже потом — преступник или гордость общества.

Конечно, есть среди этих людей уже неисправимые моральные калеки вроде Громова. О преступной же сущности большинства обитателей зоны порою напоминают только их отдельные фразы, конкретные поступки или их исповеди о том, как они попали на скамью подсудимых. И этот момент кажется узловым в повести, ибо в нем отчетливо звучащее предостережение некоторым, прежде всего юным читателям, о возможных последствиях их образа жизни.

Безусловно, за годы работы в зоне Г. Лагздынь накопила опыт психолога, которым она делится со страниц книги. Например, рассуждения майора Петрова о разных подходах к воспитанию людей с различным темпераментом как будто обращены не к Варваре Александровне, а ко всем педагогическим работникам.

Что заставляет людей добровольно идти работать с заключенными, что движет ими в своей работе и какова специфика этого труда? Личный опыт автора позволяет дать ответы читателю на эти вопросы.

Позволю себе и некоторые субъективные замечания. По-моему, образ директора школы Везувии — человека, который сам является преступником, выписан излишне прямолинейно, отчетливо видимым черным пятном на общем светлом фоне. Да и трагический финал ее жизни воспринимается, я бы сказал, «по-киношному». Вызывает сомнения и эдакая всеобщая прилежность учеников, а скажем, фраза «доминируют признаки отца, мамины находятся в рецессивном состоянии, но моя гетерозиготность проявится через гаметы в будущем поколении», произнесенная пусть даже очень положительным учеником Хлебовым, воспринимается, прямо скажу, с ироническим недоверием.

Впрочем, возможно, это исходит от того, что высокие тюремные стены ограждают не только преступников от воли, но и сознание людей, на ней живущих, от знания и понимания того, что за ними происходит.

В заключение хотел бы привести такой факт. После того, как Г. Лагздынь прочла отрывки из своей повести перед работниками тюрьмы во Владимире, она услышала от них: «Все верно. Это — про нашу зону». Если так говорят люди знающие, то мне добавить нечего.

Сказано по случаю ...

А мне добавить есть что! При изучении предмета «Общая биология» узнаем не только о доминировании, но и законах Менделя. Это научный биологический язык. Я его специально насаждала для вытеснения говора «по фене».

«СКОЛЬКО В МИРЕ ЧУДЕСНОГО СВЕТА»

«Вече Твери», 03.04.1998 г.

Детские стихи и сказки тверской поэтессы Гайды Лагздынь известны многим нашим читателям, но не все знают, что у нее есть и сборники «взрослых» стихов. В прошлом году в издательстве «Лилия ЛТД» вышла книжка, где собраны стихи Лагздынь разных лет.

«ТРИ ЦВЕТА ВРЕМЕНИ»

В. Неугодов, «Тверская жизнь», 01.10.1997 г.

Желтый цвет — измены цвет, черный — цвет печали, белый — это света цвет. Именно в начале...

Именно в начале рассказа об этом стихотворном сборнике, только что вышедшем в издательстве «Лилия ЛТД», поймал себя на том, что и сам заговорил стихами. Причем ощущение их звучания где-то в душе возникло еще до того, как была открыта первая страница книги. Когда же была закрыта ее последняя страница, то обнаружилось, насколько точно художница М. Морозова даже цветовым оформлением обложки ввела читателя и в поэзию, и в человеческую судьбу автора сборника.

Желтизна измен друзей и близких, чернота потерь, но при всем этом и белизна надежд и свершений — это то, что присуще, наверное, каждой судьбе, а тем более судьбе женщины.

Автор книги — женщина. Причем хорошо известная многим, прежде всего юным читателям. Это Гайда Рейнгольдовна Лагздынь. 16 поэтических и прозаических книг вышло из-под пера тверской писательницы, и абсолютное большинство их адресовано детям. Поэтому 17-й ее сборник «Сколько в мире чудесного света...» может показаться неожиданным...

В ее далеком детстве та цыганка, которая «тихонечко шепчет и волосы гладит: «Пусть горе минует тебя!» Нет, не обошло горе тогда еще девочку по имени Гайда: в 1937-м она осталась без отца... Тогда, видимо, и почернело солнце в небе, стали черными листья деревьев, как на обложке книги... А тоже пережитая война этого черного цвета может только добавить. Даже если она сегодня — в памяти, в каске, что «у корней жолвакастых... чашей лежит», в тишине Хатыни, которая «как застывший крик», в самой России, что «обелиском встала на откос...»

Желтизна?.. Не она ли звучит, например, в этом: «Знаю, больше не будет встречи. Как ни странно, я, кажется, рада!» или «А солнце жгло что было силы! Но чем могло оно помочь?» и наконец, «Я не плачу теперь от печали. Мои боли давно откричали»? Видимо, и это было в судьбе этой женщины или в иных женских судьбах...

Однако читатели, а тем более лично знающие Г. Лагздынь, отчетливо видят в ней то самое, что олицетворяется белым цветом. Откуда его так много? Ответ опять же в стихотворных строчках: «Я люблю вас, рассветные дали, в голубинках льняные поля», «Любовь — живительная лира...», «Ты послушай! Тонко-тонко сталь косы выводит звонко песню чудного завета, песню света, песню лета...» Видимо, свет обнаруживается, когда хочешь и умеешь видеть его, когда хочешь и умеешь слышать песни, звучащие вокруг. Впрочем, не только слышать, но и петь их другим. И в этом — второе из того, что делает этот сборник для кого-то и неожиданным. Второе, потому что первое, надеюсь, уже обнаружено: в этой книге — стихи, большинство из которых на протяжении многих лет (о чем свидетельствуют их даты) писались и о себе, и для себя. Сегодня же они — рассказ о себе своим современникам. Или, скорее, рассказ о времени и мире, окружающем нас.

А песни — да, они тоже для кого-то неожиданны и тоже писались долгие годы. Некоторые уже звучали со сцен и в эфире, иные еще ждут композиторов и исполнителей. Более сорока песен Г. Лагздынь в этом сборнике — о любви, тверском крае, нашей России... Но есть среди них и немало делающих их автора хорошо знакомой читателям, о чем свидетельствуют сами их названия «Песня и танец Бабы Яги с избушкой», «Ария Кикиморы», «Хор и танец Летучих мышей». Они из спектаклей, поставленных режиссером Г. Лагздынь в детском театре, руководимом ею же. И адресованы они, конечно, детям. Но включены во «взрослый сборник» явно не случайно, а как означающее, по-моему, главное из того, что несет свет в жизнь этой женщины и в жизнь вообще — дети и сохранение детства в себе самом.

Но это все минувшее и сегодняшнее. А что же впереди? Впереди «...Среди огней разлитых горит звезда — то мой маяк земной». Но путь к ней далеко не прям, он — «Вокруг, по окружной» и являет собой не гладкое шоссе, а размытую дорогу с названием «судьба».

Белым — фраза «Сколько в мире чудесного света...» На желтом она, но выше черного...

«ВЕСНУШКИ В ПОДАРОК ОТ ГАЙДЫ ЛАГЗДЫНЬ»

Тамара Алексеева, «Вече Твери», 30.05.1998 г.

Тверское областное книжно-журнальное издательство сделало подарок ребятишкам к Дню защиты детей, выпустив книгу стихов местной детской писательницы Гайды Лагздынь. Называется она «От января до января». Книга издана на хорошей бумаге, в цветном исполнении, на 72 страницах. Проиллюстрировала ее художница Инна Горцевич.

Книжечка получилась очень емкая и, как говорит уже само название, сумела вместить все времена года. Стихи здесь всякие: веселые и деловые, ласковые и задорные — на любой вкус, и понравиться должны как детям, так и их родителям.

Для творчества поэтессы Гайды Лагздынь характерно то, что ее стихи запоминаются с лёта.

Конечно, если подходить к изданной книжке с высокой меркой, можно было бы сравнить ее со столичными изданиями для детей, очень красочными, замечательно оформленными книжками-игрушками. К сожалению, пока наши местные книжки такой конкуренции не выдерживают, да и ошибочки, что прискорбно, проскакивают. Тем не менее это одна из лучших книжек Гайды Лагздынь, изданных в Твери.

А вообще, если говорить о деятельности детской писательницы, следует сказать о том, что ее интерес к общению с детьми выходит за рамки писательства. Так, 1 июня в реабилитационном центре для детей-инвалидов, где Гайда Рейнгольдовна давно уже не гость, состоится веселый праздник: дети творческого коллектива средней школы №53 под руководством Лагздынь продемонстрируют свое мастерство, показав музыкальный спектакль-шоу «Зоопарк», музыкально-литературную композицию «День добрый!», номера театрализванной дискотечной программы.

«КОРОБОЧКА С РАЗГОВОРЧИКАМИ»

«Тверская жизнь», 14.03.1998 г.

Так называется новая книга тверской писательницы Гайды Лагздынь. Здесь много стихов для малышей, маленькие повести и веселые истории о девочке Даше и мальчике Мите. Примечательно, что книга предназначена не только самым крохам, но и родителям, бабушкам и дедушкам. Многие произведения из этой книги были прочитаны по всероссийскому радио в детских программах.

Книга издана в издательстве «Лилия», на 56 страницах, в хорошем оформлении, тиражом в 300 экземпляров. Приобрести ее можно у автора.

«КОЛЫБЕЛЬНЫЕ» ГАЙДЫ ЛАГЗДЫНЬ»

Тамара Топчева, «Тверской курьер», 05.11.1999 г.

Если у вас, читатель, есть маленькие дети, а может быть, внуки, или сами вы не очень давно вышли из ребячьего возраста, или в глубине души сохранили детскую непосредственность — то наверняка знаете имя писательницы и поэтессы Гайды Лагздынь.

Это имя в одном ряду с такими известными в бывшем Советском Союзе именами, как Елена Благинина и Ирина Токмакова. Между прочим, сама Гайда Рейнгольдовна называет Елену Благинину своей крестной матерью. Именно Благинина да еще Валентин Берестов дали Гайде Лагздынь рекомендацию в Союз писателей СССР, членом которого она стала в 1980 году. А писательский стаж у нее с 1966 года. Читатели, конечно, помнят вышедшие в столичных издательствах «Детская литература» и «Малыш» книжки нашей землячки «Весенняя песенка», «Во дворец влетел птенец», «Тепики-тепики»...

А на Втором Всесоюзном конкурсе Госкомиздата и Союза писателей СССР ее книжка «Послушный зайчонок» была названа одной из лучших книг, сама же писательница стала лауреатом конкурса. Из 22 книг Лагздынь большая часть вышла в Москве.

В Твери Гайда Рейнгольдовна живет с января 1938 года. Именно тогда был арестован как враг народа ее отец, а семья выслана из родного Ленинграда за 101 километр. Клеймо врагини много лет несла и она, дочь.

Это не мешало ей создавать замечательные детские книжки и руководить детским музыкальным театром.

Сейчас в столичном издательстве «Дрофа-Плюс» готовится к печати целая серия из восьми шестистраничных книжечек нашей землячки. Впоследствии они будут объединены в сборник. Первые книжки носят название «Ладушки» и «Колыбельные».

На днях у Гайды Рейнгольдовны появилась своя страничка в Интернете.

« ВОЙНА В КЛЕЕНЧАТОМ ПЕРЕПЛЕТЕ»

Наталья Ярусова, «Вечерняя Тверь», май 1998 г.

Давно не доводилось держать в руках такую личную, искреннюю, талантливую рукопись. Надеемся, что Гайде Рейнгольдовне удастся в скором будущем издать книгу, а в том, что она найдет своего читателя, мы не сомневаемся.

«ТЕТРАДЬ В КЛЕЕНЧАТОМ ПЕРЕПЛЕТЕ»

Тамара Алексеева (Топчева), «Вече Твери», 26.11.1998 г.

Эта тоненькая тетрадочного формата книжечка, недавно изданная в Твери ЗАО «Лилия ЛТД» крошечным тиражом в 250 экземпляров, должна стать событием.

Такая по-настоящему искренняя, по-детски непосредственная книга о войне, увиденной глазами ребенка и описанной в документально-дневниковом стиле, представляет собой не только художественную ценность. Историки, краеведы, да и просто жители Твери почерпнут немало познавательного о той эпохе когда отцов увозил «черный ворон», а дети становились обладателями клейма «дети врага народа».

«Тетрадь в клеенчатом переплете» — так назвала писательница Гайда Лагздынь автобиографическую документальную повесть для детей и подростков. Она не только о жизни ребят в предвоенные и военные годы, она о том времени, отделенном от нас завесой, о котором иные вспоминают с ужасом, иные с некоторыми ностальгическими нотками. Но что может быть непосредственнее и ярче, чем восприятие ребенка!

Книга издана при участии ЗАО «Хлеб». В ней использован архивный фотоматериал, предоставленный Государственным объединенным музеем Твери. Она сопровождена краткими биографическими данными писательницы и лаконичным вступлением.

«ВОЙНА ГЛАЗАМИ РЕБЕНКА»

«Тверская жизнь», 18.11.1998 г.

В книжном издательстве «Лилия» вышла в свет новая книга известной тверской писательницы Гайды Лагздынь.

«Тетрадь в клеенчатом переплете» — именно так называется повесть. Рассказывают о предвоенных годах и военном лихолетье Великой Отечественной герои повести — дети. Автор удачно сопоставила происходящее в предвоенном Ленинграде и Калинине с сегодняшней жизнью детей и подростков.

Тираж книги небольшой — 250 экземпляров. Однако, по мнению критиков, новая повесть Гайды Лагздынь могла бы послужить великолепным хрестоматийным материалом в процессе преподавания истории, так как ключевая тема этого произведения — культ личности и война глазами ребенка. А фотоматериалы для издания книги были предоставлены Государственным объединенным музеем Твери.

«ТРИТАТУШКИ ГАЙДЫ ЛАГЗДЫНЬ»

«Тверская жизнь», 24.08.1999 г.

Замечательные четверостишия для детей сочинила известная тверская писательница Гайда Лагздынь. Они помещены в ее новой книжке, которая называется «Тритатушки». Ее выпустило тверское издательство «Алексей Ушаков и К°». Художница Оксана Анисимова. Весь тираж передан Детскому фонду, благотворительно детям.

«КНИЖКА — МАЛЫШКАМ»

«Тверская жизнь», 14.04.1999 г.

Вчера в Тверском областном детском фонде прошла презентация книжки- малышки, автором которой является Гайда Лагздынь — член Союза писателей России, руководитель детского театра и вообще человек, известный в Твери своей любовью к детскому творчеству.

Первыми оценили новую творческую удачу писательницы воспитанники Тверского детского социального приюта, которые побывали на представлении книги.

Книжка «Тритатушки» действительно является малышкой, так как размером она не больше детской ладошки. Выпустило ее издательство «Алексей Ушаков и К°».

«ПОДАРКИ ТЕТИ ГАЙДЫ»

В. Федоров, «Ленинское знамя», 14.08.2002 г.

Необычайно урожайным на книжки стало нынешнее лето для известной детской писательницы Гайды Лагздынь, чье имя известно, пожалуй, всем малышам Верхневолжья. Ведь у нее вышло уже несколько десятков детских книжек, которые не залеживались на прилавках книжных магазинов: их читают в семье, в детсаду и в начальных классах школ, по ним ставят спектакли в детских театральных кружках и студиях, ее стихи и сказки широко используют в различных радиопередачах.

И вот теперь впервые в России издательство «Дрофа» выпустило совершенно оригинальные мягкие книги-игрушки из тканей «Трехгорной мануфактуры».

—  Это своеобразные подушечки, сделанные из тканевых листочков, на которые нанесены разноцветные рисунки и стихи, — рассказывает Гайда Рейнгольдовна. — Издательство приурочило их выпуск к моему дню рождения, к первому августа. Думаю, что это хороший подарок не только для меня, но и для моих маленьких читателей...

Впрочем, и другие издательства порадовали малышей книжками тети Гайды. Так, две новые книжки выпустило в свет издательство «Алтей», которое давно и плодотворно сотрудничает с писательницей. Называются они «Топают ножки» и «Считалки» и адресованы самым маленьким ребятам, которые сами еще не умеют читать, которым будут читать их папы и мамы, дедушки и бабушки. Тираж этих красочных книжек довольно большой по нашим временам — более двадцати пяти тысяч каждая.

Надо сказать, что считалки, как и все другие стихи писательницы, очень запоминающиеся и станут, несомненно, в скором времени постоянным атрибутом ребячьих игр. Вот, к примеру, такая считалочка:

Тики, тики, тики, таки!

Ходят в нашей речке раки!

Ходят задом наперед!

Ищут раки в речке брод!

Стали раки воду пить,

Выходи, тебе водить!

Еще одно издательство «АСТ-Пресс» выпустило две «Хрестоматии», в которых представлена практически вся классика детской литературы, в том числе переводы с английского и французского языков. В этих книгах опубликованы произведения С. Маршака, К. Чуковского, А. Барто, А. Толстого, О. Мандельштама. Представлено здесь тринадцатью стихотворениями и творчество Гайды Лагздынь. Есть здесь, например, стихотворение:

Положили на подушки:

Куклы — щеки,

Зайки — ушки,

Козлик — рожки,

Свинка — ножки!

—  На Тверском полиграфическом комбинате детской литературы готовится сейчас к изданию шестидесятичетырехстраничная, хорошо иллюстрированная книжка для дошкольников и младших школьников «Я скачу», — рассказывает Гайда Рейнгольдовна. — Московское издательство «Планета детства» выпустило в свет толстую «Хрестоматию для малышей», в которую также вошли мои стихотворения. А издательство «Оникс» сделало с моим участием прекрасный «Логопедический словарь», который поможет постановке и исправлению речи у детей. Там же вышли в свет сборники, в которые включены: «Беги, жучок» и «Верхом на облаке».

Словом, у Гайды Рейнгольдовны в этом году настоящий творческий взлет.

«ОЧЕРЕДНОЙ МИЛЛИОН ГАЙДЫ ЛАГЗДЫНЬ»

Владимир Кузьмин, «Тверская жизнь», 18.08.2000 г.

Гайда Рейнгольдовна Лагздынь в начале августа отметила свой юбилей. Не станем говорить, который... Все равно не поверите, встретив эту даму элегантного возраста, которая лихо отплясывает современные танцы с воспитанниками своего авторского театра, пишет песни о любви, словно юная девчонка, и издает книжку за книжкой во всех тверских издательствах, ну разве, пожалуй, кроме «Русской провинции». Вот только что мы рассказывали об «Аккуратных зайчатах», а уже подоспело «Чаепитие у Слона», а вскоре, говорят, и очередное издание в ТОКЖИ. Ну и, конечно, что-то в столичных издательствах ожидается...

И не только... Очень во многих журналах, посвященных воспитанию, ее стихи тоже нарасхват. А «Чаепитие у Слона» нарисовали тверские художники Галина Катрук и Сергей Даниленко. Для Катрук это не первая работа с Гайдой Лагздынь. Кажется, что прежняя была менее удачна, в этой новой между автором и художником больше понимания. Сожалеешь только о том, что финансовые возможности не всегда позволяют оформить книгу так, как хочется. Но, пожалуй, для Лагздынь рисунки не главное... Основное — донести до юного и самого, наверное, благодарного читателя, свои стихи.

А на них большой спрос... Заходят ко мне в кабинет случайные люди и непременно, завидев обложки книг Гайды Лагздынь на рабочем столе, спрашивают, где же можно их приобрести. Забегает в обед коллега и о том же: нет ли у меня новой книжки Гайды Рейнгольдовны — для маленького сына. И этот повышенный интерес к двум последним сочинениям писательницы (а сохранить для себя я сумел только последние) — для меня единственный и непререкаемый критерий величины ее мастерства.

Наверное, главное, в чем скрывается тайна позднего литературного взлета писательницы (а начала она издавать свои стихи на излете карьеры учителя химии), — это неиссякаемая положительная энергия, которая заключена и в ее слове.

В какой бы детской районной библиотеке мне ни приходилось бывать, всегда слышал о Гайде Рейнгольдовне много добрых слов и непременное пожелание и просьбу: «Пусть приезжает со своим театром, ждем и помним!» И ведь действительно, не так много среди тверских писателей (а среди детских вообще) таких, которых так любили бы местные детские библиотекари.

И в писательской среде Гайда Рейнгольдовна всегда имеет свою особенную позицию, находит язык со всеми — с «борисовцами» и с «петровцами». А может быть, таковых и не имеется в ее широкой душе. Оттого так много гостей собралось, как нам стало известно, 1 августа и на чаепитие к писательнице. Не забыла она и о нас в «Тверской жизни». И на следующий день мы тоже пили чай за ее здоровье со сладким печеньем от именинницы и читали ее стихи из новой книжки.

Чай пили,

Чашки били,

И стихами

Говорили.

Вам теперь

Два дня читать

Все, что мне пришлось

Писать...

«И СНОВА ЛАГЗДЫНЬ»

В. Карцев (Кузьмин), «Тверская жизнь», 17.10.2000 г.

В знаменитой серии «Детской литературы» «Мои первые книжки» одновременно с сочинениями В. Даля, К. Ушинского, В. Берестова и других классиков русской детской литературы вышли стихи тверской писательницы Гайды Рейнгольдовны Лагздынь «Котик, Котик, попляши!».

Издание напомнит родителям, а скорее уже бабушкам и дедушкам, старые добрые времена. Оно недорого, что очень важно, и красочно иллюстрировано художником Н. Салиенко в традициях известного художника-сказочника Васнецова.

На страницах книжки в легких рифмах предстают перед нами занимательные картины общения детей и домашних животных...

Целый день у нас работа:

Ищем мы кота Федота.

Не пришел на ужин кот.

Где ты прячешься, Федот?

А вот Гайда Рейнгольдовна уж точно ни от кого не прячется...

В год своего юбилея она, кажется, до предела активизировала свою общественную и творческую деятельность. Хотя куда дальше...

Все возрастает и интерес со стороны столичных издательств к ее творчеству.

Тем временем, как нам стало известно, Гайда Лагздынь готовит взрослым сюрприз — творческий вечер, который должен пройти в колонном зале бывшего Дворянского собрания в середине октября. Это будет настоящий праздник детского мастерства, на котором, быть может, прозвучат и бесхитростные запоминающиеся строки из новой книжки писательницы.

«НЕУТОМИМАЯ ГАЙДА ЛАГЗДЫНЬ»

Владимир Кузьмин, «Тверская жизнь», 26.09.2000 г.

Гайда Рейнгольдовна Лагздынь порадовала благодарных читателей своей новой, 25-й по счету, книгой «Меховая рукавичка». В очередной сборник известного тверского педагога-новатора, основателя и бессменного руководителя единственного в своем роде музыкального театра, вошли короткие истории о природе.

Такие рассказы, доступные детскому сердцу, могут родиться лишь как плод долгого жизненного труда, в котором под спудом нелегкого человеческого опыта ты сможешь вопреки всему сохранить в себе самое легкое, почти невесомое первородное ощущение жизни. Такова и неутомимая Гайда Лагздынь, чья писательская и педагогическая деятельность стала зримой вехой в творческой и общественной жизни современного Верхневолжья.

«ШЕСТЬ КНИГ ГАЙДЫ ЛАГЗДЫНЬ»

Владимир Карцев, «Тверская жизнь», 22.11.2000 г.

Сразу шесть новых книжек («Колыбельная», «Поиграем в ладушки», «Крохотули-крохотули», «Топ да топ», «Целый день у нас работа») общим тиражом 111 тысяч экземпляров вышли за последний месяц у известной тверской писательницы Гайды Лагздынь. Пять из них — в московском издательстве «Алтей и К°», которое занимает ведущие позиции на рынке качественной литературы для детей.

Одна из брошюр в серии «Книжки-малышки» нарисована художниками Л. Двининой и Г. Аркадьевой по стихотворению Гайды Лагздынь «Целый день у нас работа», которое, кстати, было опубликовано в августовской тетради журнала «Домовой». Пять изданий — красочные книжки-картинки для детей дошкольного возраста от одного года. Песенки и потешки, загадки, считалки и стихи Гайды Лагздынь предстают на их страницах в иллюстрациях лучших детских художников.

Еще одно издание — «Тайна голубого медальона». Сборник фантастических, волшебных и познавательных рассказов был отпечатан в областной типографии еще за неделю до октябрьского творческого вечера писательницы. Рисунки к нему создал тверской художник С. Даниленко.

«МИЛЛИОНЫ ГАЙДЫ ЛАГЗДЫНЬ»

В. Кузьмин, «Тверская жизнь», 14.01.2000 г.

«Я родилась в сорочке! — говорит Гайда Лагздынь. — Ничего не делала, чтобы добиться публикаций. Шла к писательской стезе слишком долго. Считаю, что если когда-то в детстве человек прикоснулся к поэзии, сложил в ритмический ряд строки, то в зрелом возрасте он обязательно к этому увлечению вернется. Оно может развиться в альбомное стихотворчество, но может и дальше, глубже... не бывает графомании, все, в чем проявляется творческая натура человека, необходимо поддерживать. Хотя иногда очень трудно найти себя...».

«Весенняя песенка» — так назывался книжный первенец Гайды Лагздынь. Началась нелегкая жизнь в литературе.

Заканчивая нашу беседу, задаю Гайде Рейнгольдовне, быть может, банальный вопрос о счастье. А у нее на него есть долгий и совершенно серьезный ответ.

«Было, было, но немного... Впервые я себя почувствовала счастливой в пятнадцать лет. Калинин. Весна. Шагаю по улице Верховской, ныне Горького, прямо по шпалам. Солнце заливает улицу ярким светом. Пути ремонтируют немецкие военнопленные. Они совсем не страшные, — отмечаю про себя. — Обыкновенные люди, и нет вывернутых ноздрей и выпученных глаз, как на плакатах, только вот обувь у них странная — деревянные подошвы у тряпочных ботинок. За пазухой правой рукой, в кармане на груди придерживаю небольшую книжицу — комсомольский билет. Я — комсомолка! — Эй, — кричит солдат-охранник, — давай на тротуар, не видишь? — Ничего я не вижу: ни солдата, ни немцев. В памяти только солнечный день весны и огромное счастье.

Были еще мгновения счастья от первых строчек стихов, напечатанных в газете. А книги? Давали ли они ощущение счастья? Давали, только не счастья, а чувства удовлетворения, так как их изданию предшествовало долгое хождение по редакциям, скукота чтения разноречивых рецензентов...

Однажды ощущение радости посетило меня совсем прозаично, по-житейски практично. У меня был ключ от новой квартиры. Она еще не принята комиссией, но у меня уже есть ордер. В 57 лет, наконец, физически свободна... Но эта радость какая-то не возвышенная, недуховная, а плотская. Такой было много...

Ощущение счастья — это совсем другое. Это состояние восторга, душевного безумства, когда что-то из тебя рвется, окрыляет, возвышает над всем. Оно принадлежит только тебе, только твоей сути».

« ЛАГЗДЫНЬ — РАЗ...»

«Тверская жизнь», 04.04.2001 г.

Очередная книжка популярной тверской писательницы, руководителя детского театра Гайды Лагздынь вышла в серии издательства «Алтей» «Поэты малышам» — «Почемучки», М., 2000, 30 000 экз. Замечательные рисунки к ней создала тверская художница Оксана Анисимова. На страницах издания — одни из лучших сочинений тверского поэта для самых маленьких. К сожалению, как всегда, книжка практически не дойдет до тверских книжных магазинов и будет распродана в Москве.

«...ЛАГЗДЫНЬ — ДВА»

«Тверская жизнь», 04.04.2001 г.

Еще одна новинка, принадлежащая перу неутомимой писательницы, — «Волшебные тропинки» (ТОКЖИ, 2001). Эту книжку, в которую вошли лучшие и новые сочинения Гайды Рейнгольдовны — рассказы, сказки и стихи для детей дошкольного и младшего школьного возраста, — тверитяне заждались. Выход ее по разным причинам задерживался, и вот наконец еще пахнущая свежей краской книга, а для тверской ребятни из детских садов и школ — новые минуты праздника, познания светлого мира, созданного писательницей...

«ГАЙДА ЛАГЗДЫНЬ РЫДАЕТ И СМЕЕТСЯ»

В. Кузьмин, «Тверская жизнь», 15.05.2001 г.

Известная тверская детская писательница Гайда Лагздынь сегодня представит широкой публике три свои новые книги. Первая из них «Волшебная тропинка» вышла в свет в областном книжном издательстве, вторая — «Почемучки» — в столичном книжном «Алтее». Третья станет открытием для почитателей творчества Гайды Рейнгольдовны — в ней писательница представит свою взрослую поэзию. В сборник вошли лирические стихи разных лет. Называется он тоже необычно: «Гипоталамус нервно бьется, поэт рыдает и смеется». Презентация книг пройдет в Центре детского и семейного чтения имени Пушкина.

«ДЫША ТВОИМ ДЫХАНИЕМ»

В. Кузьмин, «Тверская жизнь», 18.09.2001 г.

Гайда Лагздынь издала сборник «серьезных» стихов, в кавычках потому, что состояние таланта детской писательницы одновременно определяют и педагогический, и жизненный опыт, которые соседствуют с неиссякаемой человеческой надеждой на лучшее. Этот оптимизм, казалось прежде, льется из любого ее сочинения — будь то короткие «стишата» для самых маленьких, рассказы о животных или взрослые стихи.

В любом «взрослом» стихотворении Гайды Лагздынь есть некий отсвет далекого детства. Кстати, именно так и называется первое стихотворение сборника. Но посмотрите, каким сумрачным выглядит тот далекий мир из сегодня.

...В церквушке цыганка рыдала босая,

Накидка упала с плеча,

У гроба из досок неструганых тускло

Горит восковая свеча...

...За гробом ушла с одинокою болью

Цыганка в неведомый путь.

А я, как сиротка, прижавшись к осинке,

Гляжу растревоженно вслед.

Конечно, этот трагический пафос можно списать на характерный для детских страшилок прием, если бы не завидное постоянство, с которым трагическое ощущение жизни нагнетается в стихотворениях «Гипоталамуса...»

И это понятно: Лагздынь позволяет себе во «взрослых» стихах то, чего никогда не позволила бы в сочинениях для малышни.

Младенец умирал...

Безвинное дитя...

Металась мать над колыбелью сына,

Молилась мать...

(«Душа младенца — Божий мотылек»)

Непосредственность, оголенная простота, которые могут служить удачным художественным приемом в словотворчестве для воспитанников детского сада, в иных жанрах неестественно задерживают на себе внимание, отвлекая читателя и от содержания, и от технической стороны стиха.

Не читай нотации. Устала.

Знаю все давно и наизусть.

Я к груди, старик, тебя прижала,

Чтоб прогнать из сердца боль и грусть.

Что ж! Привычка вяжет нас с тобою.

Где любви живительный родник?

Да! Зовутся некою судьбою

Наши отношения, старик?

Этакая откровенность не для поэзии, даже не для всякой прозы. Или вот, например, написанное от мужского лица пафосно и с подчеркнуто скрытым, но беспредельным по тайной силе эротизмом. Вы только расшифруйте эти смысловые оппозиции — «коснусь горячо — легонько встревожу», «подышу твоим дыханьем» — и ничего после этого не попрошу!

...Я ворвусь к тебе ветром счастливым

И подушки коснусь горячо.

Я легонько встревожу ресницы

И дыханьем твоим подышу,

А тебе пусть, любимая, спится.

Я ответной любви не прошу.

(«Я приду к тебе»)

А еще, представляете, вот такое о женщине, о лирической героине, о себе в стихотворении о любви: «Чем я хуже других наседок!? // Ты сравни меня напоследок!»

От нового сборника Гайды Рейнгольдовны Лагздынь остается двоякое впечатление недоговоренности, с одной стороны, и беспредельной откровенности, с другой. Во всяком случае, многие из тех, кто знает Лагздынь не понаслышке и считает ее только отличным педагогом, неутомимым воспитателем, режиссером и, так сказать, железной леди в своем деле, поймут, если им для этого понимания чего-то не хватало, что она прежде всего — мать и женщина... И... поэт с разными, очень разными стихами.

«ПРОБЕЖАТЬСЯ ПО «ВОЛШЕБНЫМ ТРОПИНКАМ»

«Вече Твери», 27.04.2001 г.

Пробежаться по «Волшебным тропинкам» вместе с Гайдой Лагздынь могут тверские ребятишки. Такую возможность им предоставило Тверское областное книжно-журнальное издательство, выпустившее в свет новую книгу известной детской писательницы. Сюда вошли рассказы, сказки и стихи, которые будут интересны и самым маленьким читателям, и тем ребятишкам, которые уже ходят в школу.

Сборник «Волшебные тропинки» оформила художник Инна Горцевич. Тираж книги 1000 экземпляров.

«МЯГКИЕ ПОДУШКИ ОТ ГАЙДЫ ЛАГЗДЫНЬ»

«Тверская жизнь», 22.11.2002 г.

Гайда Рейнгольдовна Лагздынь — имя этой известной тверской писательницы, лауреата II Всесоюзного конкурса Госкомиздата и СП СССР, значится на титулах около сорока книг общим тиражом более 10 миллионов экземпляров. Ее стихи и сказки переведены на шесть языков мира, печатались в зарубежных и отечественных издательствах, в популярных детских журналах, на которых выросло несколько поколений россиян, — «Мурзилка», «Веселые картинки», «Костер» и др. В последние годы Гайда Лагздынь руководит детским театром, который получил звания «Образцовый» и «Народный». Для этого коллектива в соавторстве с тверскими композиторами писательница создала 14 спектаклей.

Очень плодотворным в издательском плане оказался для Гайды Рейнгольдовны этот год. В серии «Посиди-послушай» издательства «Дрофа» у нее вышла книга «Я скачу». В трех разных издательствах вышли хрестоматии, в которые вошли лучшие стихи писательницы. Еще три сборника вышли в издательстве «Оникс» — «Верхом на облаке», «Беги, жучок», «Логопедический букварь».

В издательстве «Алтей» напечатаны сборники «Топают ножки» и «Считалки». А еще пять мягких подушек — в издательстве «Дрофа». Такие вот интересные книжки — мягкие, из экологически чистого сырья. Прочитал сказку малышу и спать его уложил...

Неудивительно, что высокий писательский рейтинг Гайды Лагздынь заметил и единственный в своем роде журнал «Детская литература» (Москва). В его последнем номере публикуется большая статья ответственного секретаря «ТЖ» Владимира Кузьмина, которая посвящена творчеству и воспитательной работе Гайды Рейнгольдовны.

«БОРИС ЕЛЬЦИН — ПОКЛОННИК ГАЙДЫ ЛАГЗДЫНЬ»

«Тверская жизнь», 20.09.2002 г.

Книжки тверской писательницы Гайды Лагздынь, вышедшие в лучших детских издательствах столицы, были представлены на прошедшей в Москве в начале сентября Международной книжной выставке-ярмарке. Стенд издательства «Дрофа» привлек внимание первого президента России Бориса 'Ельцина. Он рассказал, что каждый день прочитывает по одной книге. Так, например, за август он сумел прочитать 25 книг. Среди книг, подаренных ему издательствами на ярмарке, оказались красочные издания Гайды Лагздынь, с которыми запечатлели первого президента многие информационные агентства. А на днях вышел из печати очередной номер журнала «Детская литература». В нем — большая статья о творчестве и судьбе замечательной детской писательницы. Ее автор — ответственный секретарь «ТЖ» Владимир Кузьмин.

«ОТКРЫВАЮЩАЯ РАДОСТЬ ЖИЗНИ»

В. Кузьмин, «Тверская жизнь», 22.02.2003 г.

(Более полная статья на эту тему была опубликована в критическом журнале «Детская литература» №4 в 2004 году в Москве)

Гайда Лагздынь — имя этой российской писательницы, лауреата II Всесоюзного конкурса Госкомиздата и СП СССР, лауреата и дипломанта многих всероссийских и всесоюзных конкурсов, значится на титулах множества книг.

Отец Гайды Рейнгольдовны — латыш, балтийский моряк, участник революции в Петрограде, остался после октябрьских событий в России, где и встретил свою будущую жену. Получив высокую квалификацию фрезеровщика, Рейнгольд работал на заводе, где возглавил партийную организацию... Но 1937-й год разрушил надежды и круто изменил жизнь. Грянуло «Кировское дело», когда на заводе кто-то некстати «пошутил» — выжег сигаретой глаза на портрете партийного лидера. Отец вернулся домой взволнованный, переоделся во все старое и ушел. Больше они никогда его не видели, а спустя несколько дней и маленькую Гайду вместе с матерью и братом выслали на 101-й километр. Так судьба привела ее в Калинин, с которым связана вся последующая жизнь. Много лет спустя страшные мгновения первых дней высылки воскреснут на страницах документальной повести писательницы «Тетрадь в клеенчатом переплете» (1998)... А пока шли тяжелые будни: несколько дней на калининском вокзале в сорокаградусный январский мороз, потом крохотная проходная комнатка с одной железной кроватью, ежемесячные проверки и страх, что настала твоя очередь не вернуться из отдела НКВД. Наконец — война, ужас оккупации, но и легкий вздох освобождения от цепких щупальцев секретной службы. Эвакуация.

Потом была учеба в Ленинграде, два курса в авиационном техникуме, осознание того, что технаря из нее не получится. Поступление в Харьковский медицинский институт, невозможность учиться без общежития — заплатить мать, воспитывавшая двоих детей, не могла... Возвращение в Тверь, химико-биологический факультет Калининского пединститута. О карьере писателя не помышляла. Конечно, было множество экспромтов для студенческой агитбригады, но не более. После окончания вуза — более тридцати лет в школе, брак, дети. И вдруг в 1975 году, когда, казалось, все уже состоялось, выход первой книги в издательстве «Детская литература».

Трудно искала себя уже состоявшийся учитель химии и биологии Гайда Рейнгольдовна Лагздынь — сперва на страницах областных газет, куда ее стихи однажды принесла коллега по работе. Но поток стихов не прекращался. И в начале 1970-х в областной газете «Калининская правда» появилась новая рубрика «Для вас, дети, строки эти» во многом благодаря усердию Лагздынь.

Литературный материал постепенно накапливался, и тогда пришло решение отправить подборку стихов в «Детскую литературу». На удивление вскоре из издательства позвонили и пожурили за то, что автора рукописи заждался редактор, а ведь книжка уже на выходе... «Весенняя песенка» — так назывался книжный первенец Гайды Лагздынь. Началась нелегкая жизнь в литературе.

Не секрет, что у обывателей и в критике существует предвзятое мнение о том, что детская литература относится к разряду «второсортной», «несерьезной». С ним не раз пришлось столкнуться и Гайде Лагздынь. Тем более, что ее творчество было адресовано самым юным читателям — дошкольникам. Много копий сломала критика в спорах о том, что удалось писательнице, а что нет: что убрать, а что добавить. Но автор всегда доверялась одному внутреннему голосу — истинному интуитивному чувству меры, доступному только подлинным художникам. И сейчас оказалось, что по сути среди русских писателей XX века так много для таких маленьких никто не написал. А ведь было время — мучили сомнения: «Не мелочевкой ли занимаюсь?» Надоели скептические взгляды со стороны, недооценка критиков. Вдруг где-то в сердце затаилась мысль оставить литературу, ведь была школа — авторитет и признание коллег.. И тогда случайно оказалась в одном из детских садиков Твери, шел концерт — полтора часа дети читали и пели ее стихи. Возвращалась домой воодушевленная — то чувство сопричастности и детской благодарности не иссякло до сих пор.

Можно сказать, что Гайда Лагздынь одновременно писала и училась писать. Литературного образования катастрофически не хватало, иногда приходилось изобретать велосипед. Но это только казалось, на самом деле — получались открытия. Так была создана логопедическая, считалочная и скороговорочная азбука. Нечто подобное некогда было у С. Маршака, но его азбуке далеко до творения Гайды Рейнгольдовны.

Однажды осел в огород убежал,

Он овощи очень одни обожал.

***

Шурик шариком шуршал.

Шарик Шурику шептал:

Шурик, Шурик, не шурши,

Шаром, Шур, не шебарши.

«Почемучки-закорючки», «Загадки для отгадки», «Кричалки для Алки», «Шутки на полминутки» — все это жанры, рожденные тонким писательским умом, постижению которого подвластен причудливый детский мир. Но вскоре поэтические рамки стали для Гайды Лагздынь узки, хотя стихи до сих пор льются в ее сознании бесконечным потоком, а рифмы складываются одна за другой. Как результат сознательного внутреннего сопротивления начался путь к познавательной детской прозе...

Жанровому многообразию сочинений Гайды Лагздынь может позавидовать любой писатель. И если бы существовала какая-нибудь писательская книга «Гиннесса», в ней непременно бы нашлось место Гайде Рейнгольдовне. Смеем утверждать, что вряд ли кто-то может соперничать с Лагздынь по числу успешно освоенных жанров — от музыкального спектакля и мемуаров до короткого стихотворения и считалки.

Среди граней блистательного творческого характера Лагздынь — замечательное знание природного мира и пристальная наблюдательность натуралиста. Мир живой и «зеленой» природы представлен в ее коротких рассказах удивительно зримо в подробностях и деталях, заметных только широко открытому в мир взгляду ребенка. Привычные для провинциала и неизвестные городским детям явления природы обретают в ее новеллах свой естественный смысл, часто незаметный, скрытый в суете повседневной жизни.

А как легко раскрывается в коротком жанре художественное мастерство писательницы! Установка на то, что все эти рассказы должны звучать в пристрастной детской аудитории, отражена в характерной эмоциональной жестикуляции, присущей хорошей устной прозе. Тонкие фенологические наблюдения совершенно не мешают антропоморфной направленности повествования, в котором в мире «братьев меньших», при всей натуралистичности изображения, мы обнаруживаем много человеческого и наоборот...

О животных Гайда Рейнгольдовна пишет неподражаемо. Возьмем хотя бы недавно изданную «Детской литературой» в серии «Мои первые книжки» «Котик, Котик, попляши!» (Москва, 2000).

Она, красочно иллюстрированная художником Н. Салиенко в традициях известного художника-сказочника Васнецова, напомнит родителям, а скорее уже бабушкам и дедушкам, старые добрые времена отечественной детской литературы.

На страницах другой книжки в легких рифмах предстают перед нами занимательные картины общения детей и домашних животных.

Целый день у нас работа:

Ищем мы кота Федота.

Не пришел на ужин кот.

Где ты прячешься, Федот...

Конечно, многое изменилось в детской литературе с тех пор, как первая книжка писательницы пришла к читателю. Точнее — изменилось в жизни... Вот, например, «Аккуратные зайчата» из одноименной книжки Лагздынь (Москва, Алтей-М, 2000). Теперь они моют по воле художников лапки, ушки, хвостики не простым «Детским», а непременно парижским «Camay»... Впрочем, в остальном, наверное, все осталось по-прежнему... И заинька, герой одного из стихотворений, пляшет не что-нибудь, а украинский танец гопак, как в былые времена единой и дружной Советской страны. И, слава Богу, на книжной полке, изображенной все теми же иллюстраторами, Р. Кобзаревым и О. Савиной, стоят не глянцевые брошюры вездесущего Уолта Диснея, а простые русские «Сказки». И на стене над кроватью маленького героя — не постер со «спайсгерзами», а скромный плюшевый коврик с оленями.

Совсем недавно Гайда Рейнгольдовна Лагздынь отметила свой творческий и жизненный юбилей. В Твери прошел большой творческий вечер, на котором прозвучало немало добрых слов в адрес писательницы. Но самое щедрое и искреннее вознаграждение — это, конечно, детский светлый смех, радость, которую испытывают самые юные читатели от знакомства с ее стихами и самой писательницей.

Впрочем, нам еще многого можно ждать от Гайды Лагздынь — неожиданного. Вот, вдруг издала сборник «серьезных» стихов с философским названием «Гипоталамус нервно бьется, поэт рыдает и смеется» (Тверь, 2001). Он тоже о поисках счастья, радости.

Удивительное оптимистическое, чистое ощущение от жизни, от солнечного дня вопреки всему, что несет и творчество Гайды Рейнгольдовны Лагздынь. С одним небольшим уточнением — этого счастья, этого тепла там, в ее стихах и прозе, необъятное море. За него ей благодарны дети — самые требовательные читатели среди нас.

«КНИГИ ЛАГЗДЫНЬ —ТВЕРСКОЙ ДЕТВОРЕ»

«Смена», 01.07.2004 г.

Она о своем творчестве может рассказывать долго, увлеченно, с материнской любовью и в то же время, как ребенок, взахлеб.

Гайда Лагздынь известна у нас в Твери как детская писательница, как сценарист и как автор стихов для взрослых. В основном, конечно, ее творчество посвящено детям. Более 80 книжек для малышей вышло в различных издательствах Москвы. Жаль только, что известность Гайды в Тверской области — гораздо меньше, чем в столице. Выпускаемая детская литература не доходит до тверских читателей — все оседает в Москве и расходится по другим регионам.

— Мне даже для себя иногда приходится экземпляры добывать, за свои собственные деньги, — сетует Лагздынь. Книжки расходятся влет, «с пылу с жару».

А в детской памяти — война!

Я помню: город наш освобождали

Под грохот бомб и вой снарядов...

Это строчки из стихотворения Гайды-четвероклассницы. Это первое ее стихотворение. Так сильны и так болезненны воспоминания о детстве, о родителях, о войне, что творческая по натуре девочка не могла не выразить стихами свои чувства.

Мама Гайды — белоруска по национальности, отец — латыш. Был у Гайды и старший брат. Умер в 2003 году.

Еще в институте она писала стихи для агитбригады, писала басни. Гайда Рейнгольдовна Лагздынь — член Союза писателей СССР, нынче России, лауреат II Всесоюзного конкурса на лучшую детскую книгу Госкомиздата и Союза писателей СССР, автор 65 книг, дипломант «Признательность» Международной ассоциации детских фондов, учитель высшей категории, продолжает плодотворно работать. Только что вышла новая серия ее детских книжек в московских издательствах «Дрофа+», «Карапуз» и «Оникс — XXI век». 17 лет Гайда руководит детским авторским театром. Из них седьмой год — при школе №53. В области это единственный школьный музыкальный театр. На его счету звания «Народный коллектив», «Образцовый». Трижды лауреат московского фестиваля «Экология. Творчество. Дети».

Талантливая писательница полна сил и новых творческих планов. Надеемся, что книжки Гайды Рейнгольдовны Лагздынь появятся наконец-то и на прилавках тверских магазинов!

«ДЕТСТВОМ МОБИЛИЗОВАННАЯ»

Лидия Гаджиева, «Тверская жизнь», 14.07.2005 г.

Перу Гайды Лагздынь принадлежит свыше 60 книг общим тиражом более 11 миллионов экземпляров, а вскоре выйдет в свет еще 16 новых книжек, адресованных ребятам самого разного возраста. Стихи и сказки Гайды Лагздынь рекомендованы Академией педагогических наук России для включения в учебные программы детских учреждений и педагогических вузов страны, охотно печатаются такими известными издательствами, как «Детская литература», «Малыш», «Дрофа», «Алтей-М», «Оникс», «Карапуз», «Фламинго» и многими другими.

Ее произведения неизменно входят в хрестоматии издательства «Просвещение», а в 2001 году ее стихотворения вошли в «Хрестоматию для самых маленьких», которую «Аст-Пресс» издавал в рамках целевой федеральной программы книгоиздания России. Музыкальные издательства Москвы и Санкт-Петербурга публикуют ее музыкальные спектакли и песни.

Гайда Лагздынь — член Союза писателей России, член правления областного отделения Детского фонда России и правления Ассоциации женщин-писательниц России. Творчество Гайды Лагздынь отмечено премиями и дипломами многих конкурсов; она лауреат II Всесоюзного конкурса Госкомиздата и Союза писателей СССР, победитель Российского конкурса профессиональных драматургов и композиторов (2002 г.) и т.д. Международная ассоциация детских фондов удостоила ее особой награды — диплома «Признательность». В 2002 году ей был вручен нагрудный знак губернатора Тверской области, а в 2003 году Тверская областная универсальная научная библиотека назвала ее «открытием года».

— Столько идей, они мне жить не дают спокойно! — жалуется Гайда Лагздынь, и на какое-то мгновение из ее глаз выглядывают Том Сойер с Геком Финном вместе. Я давно знаю Гайдочку (она позволяет мне так себя называть), и все эти годы меня не оставляет подозрение, что ей частенько приходится самой себя удерживать за шиворот — ну так и подмывает выкинуть какой-нибудь фортель! Понимаете, она и мудрая бабка, и сорванец-внук в одном лице. Такой вот феномен случился-приключился, а в результате Россия получила одного из лучших своих детских литераторов. В московских издательствах ее рукописи давно уж нарасхват, и у нас наконец-то вышел первый том антологии «Моя книга». Долгожданное событие! Большая, прекрасно иллюстрированная книга издана, что называется, «на вырост» — на отличной бумаге, надежно прошитая, она рассчитана не на одно поколение. Правда, наши внуки могут искренне удивиться, встретив иные строки, — уже сегодня некоторые ее стихотворения считают народными, их не раз записывали студенты в фольклорных экспедициях. То ли еще будет лет через двадцать! Да и песни на ее стихи на эстраде исполняют, тоже не всегда предварив уважительным упоминанием ее имени. Несколько лет назад тверская девчушка в Санкт-Петербурге на очень престижном конкурсе пела про черноглазую мышь Генриетту. Как, значит, гуляя, зашла она в дом, где на буфете лежала конфета — аж с прошлого лета, потому что одна тетя боялась диабета.

Вы догадались, что было дальше? Исчезла конфета, и вслед — Генриетта, девочка получила первый приз — золотую статуэтку, а Гайда Рейнгольдовна обо всем узнала лишь из газет... Точно так же, как и о том, что ее произведения где-то ставятся, включаются в какие-то сборники и антологии, а то и переиздаются целыми книжками в братских республиках и некоторых отдаленных российских губерниях. Обидно, спрашиваю? Она честно задумывается, к себе прислушивается, потом с неким даже удивлением сообщает: а мне не жалко! И не желает обсуждать, почему при таком количестве книг у нее такие тощие гонорары... Да вы и сами понимаете, ну как сочинять про веселых свинок-хрюндей, про злыдней из Мрачного царства, про ворону Глафиру и кошку Фрау и при этом подсчитывать рубли, баксы, тугрики?!

Одним словом, бизнес-леди из Лагздынь, уж извините, никакая, зато поэт большой, веселый, добрый, с широко распахнутыми любопытными глазами ребенка и простодушно лукавым сердцем. Это я о том, что детская наивность всегда сродни мудрости; мы с годами это чудесное свойство напрочь утрачиваем, а Гайда Рейнгольдовна смогла сберечь. Зрелый опыт много повидавшего и познавшего человека служит ему оправой... Откройте книжку «Волшебная тропинка» и прочитайте, как девочка Аня шла по тропинке. Глядь — она розовым бантом перевязана. Потянула Аня за ленточку, и распалась тропинка на две — сине-голубую, с цветущими васильками, и желтую, по которой можно дойти до самого солнышка. Любовалась, резвилась, а потом поняла, что нужно поскорее сделать все как было, иначе домой не вернуться, да и самого дома, может, не станет. Побежала Аня назад, завязала ленту, и тропинки снова слились воедино, став зеленой-презеленой дорогой к дому. Вот вам полторы странички, которые целого философского трактата стоят, — о природе вещей, гармонии мироздания и опасности нашего извечного искушения просунуть нос поглубже, объять необъятное и разъять то, чему существовать должно по высшему замыслу исключительно в единении. Да я бы эту притчу ввела в обязательную школьную программу!

Вся жизнь Гайды Лагздынь с Тверью связана крепко-накрепко. Она окончила пединститут, между прочим, с отличием. Затем более тридцати лет преподавала химию и биологию, в том числе — в колонии в Больших Перемерках. Те впечатления легли в основу одного из немногих ее произведений «для взрослых» — повести «Зона».

Лагздынь давно могла перебраться в столицу, но не мыслит жизни без своего города. И детский авторский музыкальный театр, который она создала едва ли не первой в стране, стал еще одним ее подарком Твери, как и детское литературное объединение «Курочка Ряба». Первый театр она организовала при Дворце культуры профсоюзов в 1987 году, и вскоре он получил звание «Народный». Лагздынь была его директором, режиссером, драматургом, костюмером...

За двадцать лет Лагздынь создала более двадцати спектаклей, а ее театр трижды становился лауреатом Всероссийского конкурса «Экология. Творчество. Дети».

Сейчас Лагздынь со своими юными артистами ставит «Войну глазами ребенка». В основе — ее повесть о военном детстве «Тетрадь в клеенчатом переплете», но это еще и осмысление нашего нелегкого времени. Она убеждена, что с детьми об этом говорить необходимо — честно, без скидок. С ними вообще надо говорить обо всем — они поймут, нужно просто уметь сказать. Она это умеет — совершенно необыкновенно, с безошибочным попаданием.

Появление на тверских прилавках антологии Лагздынь «Моя книга» — это большое и радостное событие в культурной жизни области. Во многом итоговое, потому что, как ни хотелось бы забыть о календаре, а все же Гайде Рейнгольдовне в августе исполнится 75. Она полна энергии и творческих планов; дай Бог, придумает еще удивительные истории, издаст новые книги, в том числе и для взрослого читателя, к которому она в последние годы стала чаще обращаться, хотя детская литература остается ее главной любовью. Однако первый том — это только начало. В него вошли все ее стихи, когда-либо публиковавшиеся в издательствах СССР и России и созданные за последние годы. Но у Лагздынь остаются сотни страниц интереснейшей прозы — рассказы, сказки, повести, в том числе и то, что она называет «биохимией в сказках». Познавательная литература для детей — вообще жанр крайне сложный, дается немногим, а Лагздынь — мастер признанный. У Гайды Рейнгольдовны десятки пьес, многие из которых еще никогда не были опубликованы. Неизвестным широкой аудитории остается ее песенное творчество... Все это могло бы составить второй и третий тома антологии. Однако без финансовой поддержки властей, без участия общественности их издание, увы, немыслимо. Хочется надеяться, что они откликнутся...

P. S. Когда статья готовилась к печати, мы узнали, что издательства «Дрофа» и «Дрофа-Медиа» выпустили в свет восемь новых совершенно прелестных книжек Лагздынь. И еще четыре увидят свет до конца месяца.

«ЗА ШОКОЛАДНУЮ КОНФЕТУ» — «ЗОЛОТУЮ НИКУ»

В дни школьных каникул в Санкт-Петербург на II Международный конкурс эстрадной песни «Маленькие звездочки-96» съехались юные таланты из 14 стран ближнего и дальнего зарубежья.

Честь представлять на таком престижном форуме нашу Тверь выпала солистке детского ансамбля «Веселая семейка» (тверская гимназия №44) Лесе Надеждиной. За исполнение песен «Пусть летают бегемоты» (музыка тверяка К. Тушинка, слова Т. Собакина) и «Шоколадная конфета» (Ю. Штуко и Г. Лагздынь) Леся удостоена звания дипломанта с вручением кроме многочисленных подарков специального приза «Золотая Ника».

Доктор филологических наук, профессор, директор Центра русского языка и культуры Л.Н. Скаковская:

«Вот уже несколько десятилетий мы с вами имеем прекрасную возможность знакомиться с замечательными книгами Гайды Лагздынь. Из-под ее пера вышли добрые, милые, красивые стихи, песни, пьесы, сказки, адресованные прежде всего детям. Гайда Лагздынь подарила своим читателям поистине народные произведения. Удивительный дар рассказчика, фольклоризм произведений Гайды Лагздынь не оставят равнодушными ни детей, ни взрослых. Связь ее произведений с фольклором уже в раннем возрасте позволяет детям познакомиться с этим удивительно образным источником исторической памяти народа, почувствовать прелесть родного языка».

Исповедь

Документальный рассказ

Прихватило с вечера. Щемящая боль разливалась сантиметр за сантиметром, охватывая то, что называется сердцем. Приехала «скорая», уложили, понесли, запретили, закололи. Но сознание, зажатое умиротворяющими тихими лекарствами, просыпалось. Одна и та же мысль, подобно сверлу того самого станка, на котором пришлось работать в свои неполные пятнадцать лет, буравила раскисший, размягченный двуполушарный мозг:

— Зачем жила? Чего хотела?

Из глубины памяти выплывало то широкое самодовольное скуластое лицо исторички с тонкими узкими поджатыми губками, то ехидно улыбающийся, ныне покойный однокурсник Вася Иванов. А как цеплялся, держался за жизнь, ловчил? Всеми правдами и неправдами?! Однако умер, и раньше нас.

— Ушел, — говорили узкие тонкие ехидные губы. — Вы — наша передовая, вот и терпите.

Вереница мыслей, цепляясь друг за друга, скручивалась, свивалась в клубки то радужные, яркие, многоцветные, то в мрачные, почти черные.

Жизнь — блоки, блоки, коридоры, лестницы, порой без перекладин, без ступеней, косяк-наперекосяк. Была ли она интересной?Счастливой? А разве бывает все время солнце? Или все время весна? Бывает и ночь, и холодная непроглядная осень. А люди? И люди всякие были. Ехидные губы — они видны. Куда хуже другие. Опаснее зашифрованные люди. Их не было там, за школьной калиткой. А дети? Их разве сравнишь со взрослыми? Разве они могут раздражать, возмущать душу? Школьная суета, уроки, перемены, непосредственность, откровения, огорчения и переживания. Все равно это разное: мир детства и мир взрослых. Особенно тот, по другую сторону школьной калитки, в который я попала — мир утонченных умников-циников.

Работника детского сада, школы узнаешь сразу по каким-то еле уловимым признакам. По простоте речи, мягкости — я говорю о настоящих педагогах, — стремлению объяснить, не забывая о воспитательном моменте. Дидактика так и лезет в глаза.

Попав впервые в детское издательство, я почувствовала примерно ту же атмосферу. Но так как редакция была дошкольная, а работала я в старших классах, то душевный комфорт у меня был наивысший. Дело в том, что трое взрослых мужчин вполне серьезно обсуждали вопрос: как лучше нарисовать на зайце безрукавку? Мехом наружу или мехом внутрь? Была проблема, ее решали подробно и добротно. Я сидела и блаженно улыбалась. Меня не совсем поняли, потому спросили:

— А как вы считаете?

— Нет, я просто так, — ответила я, продолжая улыбаться, на всякий случай отвернувшись к окну. Я наконец попала в мир взрослых, но себе подобных! Это была минута моего литературного счастья. Может показаться кому-то смешным. Но это было выше моих сил, верх моего блаженства.

Жить среди взрослых с детской душой, а порой и с конкретным мышлением очень трудно. Часто о таких думают: «С приветом».

Почему я пишу для детей? Почему я говорю на их языке? Понимаю их? Мои мозговые полушария срабатывают так, словно я то ребенок, то взрослый. Когда я поняла это, стала себя бояться. А вдруг в решении серьезного вопроса сработает моя другая половинка мышления — детская? Наверно, потому я часто бываю открыта, откровенна, не защищена, как ребенок, чувствительно ранима в малом. И поступаю наперекор разуму. Как дети. Ведь порой без всякого труда, но с пользой для себя можно словчить, уйти в сторону или элементарно промолчать. Это совсем нетрудно. Это ясно и понятно всем.

Нет, не могла. А стоило ли подделываться, если и могла? Ластиться? «Себя не переделаешь» — слышу голос своей удачливой двуличной знакомой. Да и стоит ли игра свеч? Стоила! Свечи сгорели? Сгорели. А вместе с ними и я. Лежу, прижатая к постели, к подушке, рекомендациями врачей, с болезнью совсем не детской, с болью начавшего стареть человека, с головой, полной совсем взрослых мыслей. Лежу, болею, сама себя жалею, что не выстояла. Не душой, так сосудом сломалась. Но ведь рано или поздно у всех что-то ломается?

Вспоминаю себя в прежние годы, летящей на поэтической волне. А радости-то сколько! Первые строчки, первая публикация. Вот и замереть бы на этом первом взлете? Не требовать от жизни большего? Любимая работа, семья, дети и отдых — поэзия — хобби! Нет! Неудержим человек в своем стремлении! Вспоминаю вопрос уже именитого поэта: «А вы можете не писать?»

Вопрос был мне тогда непонятен. При чем он тут, если писать — удовольствие! Почему бы не писать? Кстати, и сейчас те же чувства. Сесть за стол — праздник! Минуты выкраиваю из невозможного. «Сладкая кабала» затягивает. И вот уже понимаю: писать — часть моей жизни. Тогда еще могла отказаться от неблагодарного литературного труда, сейчас — нет, не могу. «Сладкая кабала»: нет ни ночи, ни дня, ни выходных, ни отпусков. Все свободное время, и даже за счет сна, отдыха, отдано этому делу — сочинительству. После двух школьных смен, поздно вечером, когда наконец засыпает большая семья, написав планы уроков, набросав распорядок следующего дня, отдаюсь любимому делу. Порой строчки ползут как змеи, успевай записывать. Голова на излом, валидол под язык. А строчки ползут, извиваются, мозг кипит. А они все ползут и ползут; бросаю ручку, гашу свет, ложусь. А все рифмуется, рифмуется. Ручка с лампочкой, записи на обоях. Наконец засыпаю. Утром в голове, словно на чистом листе бумаги, — ни строчки. Вывожу формулы на доске, решаю задачи. Никакой поэзии. Никаких образов. Зарываюсь в спецжурналах. Все, что касается химии, биологии, особенно медицины, улавливаю, запоминаю, использую. «Литературную газету» с трудом одолеваю. Шестнадцать страниц?! Некоторые из статей порой не понимаю. Часто удивляюсь: юмор это или еще что? Может быть, я неполноценна? Тогда как же диплом с отличием? Или я сухарь, технарь? Что-то тут во мне не вяжется. И снова восторги от стихов чужих и, конечно, от работы над своими. Неповторимая радость от первой поэтической книжки. Остановиться бы, замереть на этом чувстве. Но «сладкая кабала» взяла к себе на полное обеспечение, еще книга, и еще. Союз писателей.

Чаша жизненных весов стоит на нулях: школа, с ее нуждами, заботами, положением ведущего учителя химии, уважение коллектива. На другой чаше: литература, поэзия для детей, встречи на поэтической волне, и бесконечная литературная работа, и бессмысленное, уносящее большую часть энергии, «трудоустройство» стихов. Сам пиши, сам перепечатывай и все остальное сам, сам, сам.

Но стрелка весов пока стоит на нулях. Чаша весов в равновесии. Что же вдруг заставило отойти стрелку? Лишняя детская книжечка в несколько граммов? Что заставило склониться чашу в сторону литературы? Усталость. Желание успеть еще что-то написать, чего-то сделать. Да и переход не очень резкий. Была школа, дети. Стала «Детская литература».

Целый год настраивала себя, как инструмент, на уход из среды, породившей меня как детского поэта. И вот весы заброшены в биографию, чаши положены на полки памяти. Вот она, желанная свобода для души, для литературы. Хочешь — ночью пиши, хочешь — днем, тем более что дети выросли, муж... Мужьям нужны жены домашние, такие, которые только думают о плите и кастрюлях. Ради справедливости: об этих домашних делах я не забывала. Теперь у мужа новая семья, молодая жена. Зачем нужна думающая, чувствительная, да к тому же и откровенная? Не скрывающая свои мысли и чувства, без дипломатии в семейной жизни, с детским порой складом ума, не умеющая даже выпить с полезными людьми? Относящаяся к алкоголю как к химреактиву!

Свобода. Вот она, бери, радуйся, твори.

Светлые мгновения — это те, что проведены за письменным столом. А сколько раз «сладкая кабала» исцеляла меня от недуга?! Вспоминаю вновь слова именитого поэта: «Можете не писать?» Если бы все было так просто. Один сказал, другой послушался. Не взялась бы за перо, свободно работала, пошла бы на пенсию, ходила с мужем в гости, в театр, смотрела телевизор, нянчила внуков, на огороде копошилась бы. Все так! Но... я познала радость, страдания, удовлетворение от муки творчества. Нервные волокна у меня стали тоньше, чувствительнее. Я познала мир более красочным. Я прочитала его в подлиннике, а не в переводе с чужих эмоций и чувств. Я благодарна жизни, и даже той — за школьной калиткой.

«Сладкая кабала»

Статья молодой журналистки Екатерины Ветровой (газета «Вся Тверь», 14.07.2005 г.) начинается со слов «сладкая кабала» — любимого мною определения творческого состояния, в котором нахожусь я как писатель. Что заставляет превращаться в раба своего увлечения? Дело ясно: никто. Дело добровольное.

Статья обо мне, написанная Екатериной Ветровой, биографична, с небольшими погрешностями, наполнена искренним желанием, пусть штрихами, но описать мой жизненный и творческий путь. Верно подмечено и зародившееся сомнение (после услышанных за спиной слов), что такие стишата может написать каждый. Правдиво и то, что воспитанники детского сада №123 поселка Химинститута не позволили уйти из «рабства» и убедили остаться в «сладкой кабале». А как? Да своим выступлением на утреннике, когда в течение часа читали стихи, пели песни, написанные мною в светлой радости.

Вот таким образом я неожиданно отреагировала маленькой своей рецензией на статью Кати Ветровой.

В своих статьях тверские журналисты, касаясь моего творчества, не оставляли без внимания и состояние издательского дела в России. В этом отношении показательной является журналистская работа на страницах «Тверской жизни» под заголовком «Не расстанусь с Гутенбергом».

Я тоже не хочу расставаться ни с Иваном Федоровым, основателем книгопечатания на Руси, жившим с 1510 по 1583 годы, выпустившим в 1564 году первую печатную книгу «Апостол», ни с Иоганном Гутенбергом (1399-1468), начинателем книгопечатного дела в Германии, создавшим сорокадвухстрочную Библию в городе Майнце.

Эпоха Ивана Федорова и Иоганна Гутенберга не кончается. Для доказательства привожу статью Лидии Гаджиевой, замечательной журналистки, созданной для писательской газетной деятельности, занимающей активную информационно-творческую позицию в нашей тверской журналистике.

«НЕ РАССТАНУСЬ С ГУТЕНБЕРГОМ»

«Тверская жизнь», 17.09.2005 г.

«...Буду вечным читателем! Итоги XV(!!!) Московской международной книжной выставки-ярмарки, на днях завершившейся в Москве, еще раз убедительно опровергли мрачные прогнозы некоторых футурологов: эра Гутенберга не кончается — во всяком случае, в обозримом будущем. Свыше 50 стран приняли участие в этой выставке. На ней было представлено примерно сто тысяч книг, изданных тремя тысячами издательских фирм на десятках языков. Их не смогли вместить павильоны Всероссийского выставочного центра, и на площади пришлось установить шатры. Вокруг в сотнях палаток шла свободная торговля, и книги уходили влет!

Россия читает, хотя, пожалуй, не всегда те книжки, которые рекомендовал бы учитель словесности. Однако обо всем по порядку. Прежде всего мы поздравим нашу землячку — известную детскую писательницу Гайду Лагздынь. К открытию выставки подводились итоги минувшего полугодия в сфере книгоиздательства и определялись лидеры книжного рынка. Гайда Рейнгольдовна не просто вошла в традиционную «почетную двадцатку» наиболее издаваемых авторов (по детской литературе), но и заняла в ней очень достойное одиннадцатое место, аккурат между братьями Гримм (сверху) и Алексеем Толстым (извини, Буратино!), Андерсен — на седьмом, Перро — на четырнадцатом.

Это весьма приятное известие не только для Гайды Лагздынь, но и для всех нас. И не только из абсолютно законного и естественного местного патриотизма. Лагздынь пишет хорошие детские книжки, которые помогают нашим детям вырасти добрыми, умными и веселыми. Пусть больше читают и меньше играют в стрелялки! За полугодие вышло 13 книжек Лагздынь общим тиражом свыше 300 тысяч экземпляров. Конечно, это не идет ни в какое сравнение с вовек неистребимым «Гарри Поттером», но если не брать в расчет госпожу Джоан Роулинг, то и от лидеров книжного рынка Лагздынь отстала не так уж сильно: Чуковский, конечно, перевалил за миллион экземпляров, но Барто и Носов — разве что за половину.

Кстати, прогуливаясь по этому самому рынку — разумеется, виртуально, — с удовольствием отмечаем, что представлены на нем в основном российские писатели. Среди детских — всего два имени, поскольку Гриммов, Перро и Андерсенов к зарубежным авторам мы уже как-то не относим. Среди «взрослых» — трое (в центре «почетной двадцатки» — Куатье и Коэльо, замыкает ее Хмелевская). Но вот литературные предпочтения наших сограждан... Как бы это сказать? Да нет, не удивляют, просто несколько удручают, что ли...

Госпожа Донцова с ее вездесущими, неукротимыми Виолой и Евлампией — абсолютный лидер как по числу названий (60!), так и по тиражам. Причем по второму показателю она превосходит суммарные тиражи сразу четырех писателей, следующих непосредственно за ней в этой «двадцатке». Разумеется, это тоже детективщики — Устинова, Акунин, Шилова и Куликова. Из русских классиков в списке Достоевский и Лев Толстой соответственно на восемнадцатом и шестнадцатом местах. Правда, в рейтингах прошлого года в нем не было и их имен тоже! Конечно, на рынке спрос определяет предложение, даже когда рынок книжный. Но все же, все же... Помнится, артиллерией мысли называл книгоиздание французский лексикограф Жан Клод Буаст. Вам не кажется, что у нас она то бьет в молоко, то выстреливает разноцветными хлопушками?

Однако оставим брюзжание, книг в России выходит очень много — как по названиям, так и по тиражам, по сравнению с прошлыми годами прирост уже ощутим, и это вселяет оптимизм. А выставка-ярмарка, на этой неделе завершившаяся в Москве, прошла успешно и стала большим, ярким событием для всех российских книжников и просто любителей книги».

В статье «Мудрость ребенка», опубликованной в газете «Горожанин» (03.06.2005 г.), журналист Александр Михайлов пишет о «Моей книге-1»:

«Гайда Лагздынь и скука — несовместимые понятия. Поэтому новое литературное детище под названием «Моя книга» известной детской писательницы получилось ярким, бойким, шаловливым. Да и как могло быть иначе: ведь, как известно, для детей нужно писать так же, как для взрослых, только лучше.

Поэтическому творчеству Лагздынь присуща высокая простота, столь необходимая для песен и детских стихов. Гайда Рейнгольдовна, с детства живущая в тверском Заволжье, впитала в себя образную народную речь. Но и сама обогатила русский язык. Некоторые исследователи цитируют ее поэтические строки как народные.

— Я ходячий фольклор, — с присущим ей юмором заметила Гайда Рейнгольдовна.

Связь ее детской поэзии с народным творчеством видна даже по разделам книги: лопотушки-топотушки, шутки-прибаутки, кричалки-дразнилки, скороговорки-поговорки, а также различные азбуки, в том числе логопедическая, которую взяли на вооружение театральные педагоги.

Чтобы писать для малышей, надо сохранить в себе детское восприятие мира.

— Половина моей души — детская, — заявляет Лагздынь. Мудрость другой половины позволяет ей распознавать человеческую суть.

На титульном листе книге проставлена единица — первый том. Своего издания ждут детская проза, а также пьесы и сценарии».

Когда в 1997 году обратились к учителям глава города Александр Белоусов и начальник управления образования Евгений Шестернинов написать на себя досье для «Учительской газеты» в специальный выпуск к 8 Марта, все, кого просили, взялись за перо. Жизненные деяния были перечислены, обработаны, многие строчки приумножены, представлены, но не от первого лица. И это правильно. Так, среди досье других педагогов оказалось и мое откровение под названием, которое дали:

«А Я БОГАТА РУКОПИСЯМИ»

«Учительская газета — Тверь», 06.03.1997 г.

«Имя этой удивительной женщины знакомо многим жителям тверской земли, да и не только тверской. Это наша (ваша) писательница, член Союза писателей России Гайда Рейнгольдовна Лагздынь, автор 16 книг, 18 поэтических, прозаических, музыкальных сборников, один из авторов популярных детских журналов «Мурзилка», «Веселые картинки», «Вожатый», хрестоматий для малышей.

— Писать для маленьких — дар редчайший, особый дар. Творчество Гайды Лагздынь любят не только дети, — пишет член Союза писателей в статье «Для милосердия» Л. Нечаев, — у Гайды Рейнгольдовны блестит еще одна грань творчества — проза, и не просто проза, а с большой познавательной нагрузкой, можно сказать, «химия в сказках», сплав фантастической, научной точности, отличающей книгу вообще, с художественной изобразительной выдумкой, фантазией, веселым словотворчеством.

Невозможно представить, как в одном человеке умещается столько начинаний! Закончив с отличием Калининский педагогический институт, начала работать в школе учителем химии и биологии. Непрерывный педстаж в системе образования длится с 1953 года, из которых около двенадцати лет преподавания в системе особого назначения — исправительно-трудовой колонии усиленного режима. Первая публикация в центральной печати в 1966 году. И так работа педагога и писателя рядом все эти годы. И к тому еще общественная деятельность поразительна по широте и многообразию. Она стоит у истоков многих крупных начинаний: 1986 г. — учредительная конференция в Ульяновске — создание Всесоюзного фонда культуры — делегат от Тверской области. Первый праздник «День города» — автор детского блока на стадионе. 1988 г. Создается областное отделение Советского детского фонда. На учредительной конференции своими мыслями об организации творческой работы с детьми, пишет газета, делится писательница Г.Р. Лагздынь. С этого года она член правления фонда.

Для обеспечения всей работы медиков по выявлению ранних заболеваний у детей, живущих в глубинке, покупки оборудования, медикаментов, использования транспорта потребовались немалые средства. Они были получены от продажи книг Гайды Лагздынь «Тайна зеленого золота».

Идут на домашний адрес письма со стихами из городов, сел, деревень, приносят стихи, сказки, рассказы люди разных возрастов. Все волнует педагога-писателя, но больше всего — музыкальный театр и творчество пишущих детей. И один девиз: «Все дети талантливы», «Берем всех и развиваем», и еще: «Никакой оплаты!»

Спрашивают писательницу: «Как справляетесь? Устаете?» В ответ: «Совсем не отдыхаю. Мало сплю, уделяю мизер времени дочерям, зятьям, внукам. Хочу сделать много, боюсь не успеть. Не хватает времени на организацию печати своих литературных работ, хотя знаю — нужны малышам мои стихи, нужна всем познавательная литература, нужны музыкальные спектакли для детского исполнения. А я богата рукописями».

29 сентября 2009 года в «Тверской жизни» появилась статья заведующей отделом культуры этой газеты Натальи Зиминой :

«ПЛАНЕТА ДЕТСТВА В ЦВЕТНОЙ ПЕЧАТИ»

«Мир детской литературы пополнился множеством красочных изданий, в которых приняла самое непосредственное участие известная тверская писательница Гайда Лагздынь. Многие из них не только не успели дойти до прилавков книжных магазинов, но еще и не представлены читающей публике.

В Твери в сети магазинов «Мир книг» пока можно купить только выпущенную издательством «ACT» «полную хрестоматию для дошкольников с методическими подсказками для педагогов и родителей». Подсказки-вопросы помогут взрослым наладить контакт с детьми и максимально полезно и интересно пообщаться с ними по поводу прочитанного. А почитать здесь есть что: в двух объемистых томах собраны как хрестоматийные образцы поэзии и прозы для детей, так и произведения писателей, которых как-то не принято считать детскими, — от Жуковского и Лермонтова до Веры Инбер и Генриха Сапгира.

Безусловный «золотой запас» собран и в роскошно изданной книге «Планета детства» — стихи Гайды Лагздынь прекрасно вписались в контекст знакомых с детства сочинений Маршака, Михалкова, Успенского. «Приятно быть в компании классиков!» — призналась писательница. Правда, странное ощущение оставляет оформление книги: не менее классические, чем стихи, иллюстрации собраны из разных изданий. Они выполнены в очень разных стилях и поэтому не всегда сочетаются друг с другом. Но главным своим достижением Гайда Лагздынь считает не менее роскошное издание «Моя книга» — увесистый сборник стихов и сказок, выпущенный в рамках издательской программы правительства Москвы. Вот эта книга радует в том числе точным, стильным и очень современным оформлением, разработанным студией Артемия Лебедева.

Для самых маленьких предназначена серия из восьми (скорее всего это еще не предел) книжек-игрушек. Это загадки-прятки: сама загадка напечатана на левой половине разворота, а отгадка проявляется на правой, если аккуратно потянуть за такую специальную штучку-задвижку. Оказалось, впрочем, что и вполне взрослые дяди и тети долго не могли наиграться задвижками, да и далеко не все на первый взгляд простые загадки оказались доступны скучному взрослому уму. Любопытно, что эти сочинения читатели обнаружили в Интернете, а напечатаны книжки были ни много ни мало в далеком Китае и Таиланде.

В одном из новых изданий Гайда Лагздынь применила специфику детской сказки к такому особенному жанру, как путеводитель. В книжке «Из века в век в легендах и сказаниях» о музеях Тверской области рассказывают такие сказочные персонажи, как «музейный» (по аналогии с домовым), причем существуют они в привычном современным детям компьютерном пространстве. Традиционный рассказ о музейных экспозициях здесь украшен множеством известных и неизвестных легенд, которые вспоминает, к примеру, шишок, — в свое время он лично общался с бывавшим в доме купцов Арефьевых царем Петром I.

Экспериментальным для Гайды Лагздынь выглядит сборник фантастики «Загадки небесного замка», выпущенный тверским издательством «Линет»: здесь писательница обращается уже не к малышам, а к подростковой аудитории. Эта книга представляет собой авторский тандем: равноправным соавтором издания стал тверской художник Андрей Юдин, дополнивший текст серией весьма точно соответствующих ему пастелей».

Благодаря своим книгам я познакомилась со многими журналистами газет, радио и телевидения. С ныне покойными Николаем Мазуриным, Иваном Жеребятьевым, Юрием Яковлевым, со здравствующими (и дай бог им здоровья!) Аксаной Романюк, Валерием Кирилловым, Владимиром Неугодовым, Лидией Гаджиевой, Валерием Буриловым, Тамарой Топчевой, Анной Зюзиной-Бутузовой, Владимиром Кузьминым, Александром Михайловым, Александром Бойниковым, Натальей Солдатовой, Евгением Клюевым, Инной Берзюк, Ольгой Невской, Александром Полосковым, Евгением Бондаревым, Ниной Кутьевой, Юлией Загорских, Олегом Зинченко, Светланой Григорьевой, Натальей Лосевой, Викторией Пырковой, Николаем Локтевым, Александром Сыровым, Светланой Калининой, Ольгой Мельниковой, Натальей Чарухчевой, Мариной Пинаевой, Ольгой Радзиевской, Алексеем и Анастасией («Тверская фабрика печати»), Ольгой Дорошенко, Алиной Колкер, Верой Егоровой... Список можно и продолжить. Если добавить имена московских и питерских, то нужен еще один лист. Журналисты и писатели (тверские, московские и питерские) подарили мне много личного времени при написании статей и и рецензий. Я благодарю Евгения Борисова, Александра Гевелинга, Леонида Нечаева, Всеволода Некрасова, Ирину Токмакову, Игоря Мазника, Виктора Лунина, Михаила Яснова, Якова Акима, Виктора Голявкина, в прошлом Сергея Баруздина, Валентина Берестова, Елену Благинину, Зинаиду Александрову и других писателей за время, проведенное за чтением моих произведений и написанием отзывов на них.

«СОЛНЕЧНАЯ ЛАСТОЧКА ИЗ ЗАТВЕРЕЧЬЯ»

Александр Сыров, «Горожанин», 04.08.2007 г.

«1 августа исполнилось 77 лет нашей известной землячке — детской писательнице Гайде Лагздынь. По случаю этой даты в Центральной городской библиотеке имени А.И. Герцена прошла презентация книжной выставки Гайды Рейнгольдовны «Открывающая радость жизни».

Как-то незаметно официальное мероприятие вылилось в живую творческую встречу с писательницей, продолжающей вести активный образ жизни, сочинять стихи, радовать своих почитателей веселыми, словно пронизанными солнцем строками. Любимица миллионов детей (здесь нет никакого преувеличения, в писательской копилке Гайды более 80 книг, изданных общим тиражом свыше 11 миллионов экземпляров) выглядела в этот день бодрой, энергичной, жизнерадостной. В ее глазах, как волшебные бриллианты, сверкали веселые искорки. «Лучше износиться, чем заржаветь!» — этот афоризм тверская писательница избрала девизом своей жизни.

В адрес Гайды Рейнгольдовны прозвучало немало добрых, хороших слов. Ей дарили цветы, искренне желая «лучшему другу детей» творческого долголетия, новых книг, воплощения в жизнь самых смелых планов.

Елена Морозова, начальник отдела по взаимодействию с общественными организациями администрации города Твери, зачитала благодарственное письмо от главы города Олега Лебедева. В нем выражена признательность писательнице за многолетний труд на ниве воспитания детей, за верность избранному делу. Известна Гайда Рейнгольдовна и как руководитель детского музыкального театра. Примечательно, что через очищающее горнило театра прошло немало детей из трудных, неблагополучных семей.

Роскошный букет цветов преподнесла виновнице торжества главный специалист управления по культуре, спорту и делам молодежи администрации города Твери Наталья Виноградова. Модный тверской художник Владимир Васильев подарил Гайде одну из своих картин.

Владимир выразил надежду на то, что в ближайшее время он сможет принять участие в оформлении новой книги писательницы. Прозвучало немало поздравлений и от главных читателей — тверских ребятишек. Дима Дворцов спел песню на стихи Гайды о первом школьном звонке. Многие стихи поэтессы хорошо ложатся на музыку. Они красивые, простые, певучие и, главное, понятные детям.

Помимо стихов Лагздынь пишет басни, научные сказки, новеллы, рассказы, литературно-музыкальные композиции, сочиняет логопедические азбуки. Талант у этого замечательного человека щедрый. «Желтый желудь жук жует». Автор этого логопедического шедевра — Гайда Лагздынь. И такого оригинального языкового материала для занятий с детьми она придумала немало. К слову, обучается на нем и четырехлетняя правнучка писательницы — Ульяна.

По словам Гайды Рейнгольдовны, она многое почерпнула из самобытной языковой среды родного Затверечья. Здесь прожила не один год. После окончания вуза более тридцати лет работала в школе. А первая книжка вышла в 1975 году, в издательстве «Детская литература». Сегодня имя Лагздынь известно далеко за пределами Твери. Ее книги переведены на белорусский, удмуртский, азербайджанский и венгерский языки. Стихи Гайды Рейнгольдовны печатались в сборнике «Русская поэзия» во Франции. Она лауреат и дипломант российских и международных конкурсов на лучшую поэтическую книгу для детей.

Гайда Рейнгольдовна охотно ответила на все вопросы, которые задавали ей взрослые и дети. Причем садиться не стала, общалась с почитателями своего таланта стоя.

Лагздынь. Что означает эта странная на первый взгляд фамилия? С латышского это слово переводится как «ласточка». «Так что я Ласточкина, — пошутила Гайда. — А после крещения получила имя Зоя». Отец Гайды Рейнгольдовны — латыш. Он был балтийским моряком. Мать — Феврония Бородиновская — белоруска.

«Карьеру я сделала на зайцах, — продолжала в шутливом тоне свой рассказ Гайда. — А потом меня забурундучило, хотя по знаку зодиака я Лев. Меня часто спрашивают, почему я стала детской писательницей. Такой я родилась, так устроен мозг. Мне до сих пор легко перевоплощаться в ребенка. Честно говоря, иногда и писать уже не хочется, надоело, а стихи из меня так и норовят выскочить! Беру удачную строчку и развиваю дальше мысль. Отношусь к творчеству требовательно. В принципе могла бы, как многие другие, писать на потребу дня, умножать баксы, но считаю, что литература не должна быть такой. Всю жизнь живу в мире детства. В детях и книгах вся моя жизнь и мое наследство».

Три семерки, плюс

Кажется, совсем недавно проходила презентация моих книг под названием «Три семерки». Это был 2007 год и, как пишет журналист Александр Сыров, «1 августа исполнилось 77 лет нашей известной землячке — детской писательнице Гайде Лагздынь». А на дворе уже 27 ноября 2009 года. Как быстро пролетели 2007, 2008, заканчивается 2009-й! Для чего нужна была мне эта встреча? За эти почти два года в личной авторской библиотеке появились новые книги, число их приблизилось к сотне, а главное — добавилось много сборников и хрестоматий с моим участием. А так как авторских экземпляров издательства присылают в лучшем случае по два, а то и по одному, к тому же книги тяжелые и дорогие, зачастую их нет в продаже, а магазины дорогостоящие книги на реализацию просто не берут, я решила ознакомить родителей, воспитателей, учителей, всех, кто интересуется моим творчеством, с новыми изданиями, чтобы подсказать, где их можно приобрести по себестоимости, минуя посредников. И вот в печати статья о творческой встрече в библиотеке.

« ВЕЧЕР СКАЗОЧНОГО ТВОРЧЕСТВА»

Алина Колкер, «Вече Твери», 27.11.2009 г.

«Вчера в научном зале Горьковской библиотеки прошел творческий вечер известной детской писательницы Гайды Лагздынь. Это имя широко известно не только жителям Твери, которые, безусловно, гордятся своей талантливой землячкой, но и малышам по всем уголкам мира. Ее стихи переводились на многие языки, печатались в зарубежных и отечественных издательствах и популярных детских журналах. Несколько поколений выросло на этих добрых книгах.

Начало писательского стажа Гайды Лагздынь приходится на 1966 год, именно тогда ее стихи напечатали впервые. А первая самостоятельная книга вышла в 1975 году. И вот уже более 85 книг увидели свет. Позади уже многое: слава и признание, награды и чины. Например, «Послушный зайчонок» стал лучшей книгой Советского Союза. Звание учителя высшей категории тоже есть. Только не для этого живет эта жизнерадостная женщина. Она посвятила себя детям. Для них она пишет и дышит.

— Дети — это необъяснимо. В них все добро, которое есть в мире. Это кусочки нашей души, — говорит Гайда Рейнгольдовна.

Вчера был не просто творческий вечер, а презентация пяти книг, которые вышли в 2009 году. «Книжкина больница», «Загадки небесного замка» (иллюстратор Андрей Юдин), «Из века в век в легендах и сказаниях» (сказочно-документальный путеводитель для детей по пятнадцати музеям Твери и Тверской области), документальная повесть «Война глазами детей» и, наконец, «Моя книга» — издательская программа правительства Москвы. Это первая книга из трехтомника Г.Р. Лагздынь. В ней собраны стихи, считалочки и рассказы для маленьких книголюбов.

Наша беседа состоялась накануне презентации.

— Что ожидаете от сегодняшней встречи с читателями?

—  В первую очередь преследую познавательные цели. Я же учительница (улыбается). Хочу доказать людям, что не все так плохо с детской литературой в нашей стране. Я жду понимания и немного внимания. Не знаю, что я буду говорить, все зависит от аудитории. Конечно, «рыбу» набросала, но предпочитаю импровизировать. Телевизионщики говорят, что меня записать можно только с первого дубля. Ну не умею я повторяться.

— Кого пригласили в гости?

—  В гости приедут люди, которым не все равно, что происходит с литературой. Я убедила столичное издательство «Фламинго», специализирующееся на издании книг, азбук, букварей, прописей-раскрасок, сказок, передать сто томов в фонд Горьковской библиотеки. Сама за прошлый год отдала сюда 600 книг. Ведь финансирование практически нулевое. Вот пытаюсь помогать чем могу. Не знаю, откуда берутся силы на все. Чувствую себя энергичнее, чем нынешняя молодежь. Странно так получается, все умерли, а я живу. Даже неудобно как-то...

Она любит театр и своих внуков. Сравнивает себя с танком, а лучшим сказочником считает Маяковского...

Гайда Лагздынь умеет и любит работать, и сегодняшнее признание — достойная награда за ее труд. Сложный, кропотливый и ответственный труд — быть детским писателем».

В газете «Тверские ведомости» (11—17 декабря 2009 г.) публикуется статья Александра Михайловича Бойникова, который очень достойно представил книгу «Старые дневники и пожелтевшие фотографии. Из века в век в сказаниях», изданную на средства из фондов депутатов областного Законодательного Собрания и партии КПРФ,

«ПОВЕСТЬ О ТРЕВОЖНОМ ВРЕМЕНИ»

«Жанр своей книги «Старые дневники и пожелтевшие фотографии. Из века в век в сказаниях» (Тверь, 2009) замечательная российская писательница Гайда Лагздынь определила так: автобиографическая повесть для детей и подростков. Однако за этими суховатыми словами сокрыто настолько много пережитого, пропущенного через душу и память, что совершенно не замечаешь, как быстро заканчивается это 80-страничное повествование — о прошлых событиях, не завлекающих романтикой или фабульной интригой, но почему-то долго не отпускающих и после прочтения книги.

Гайда Лагздынь удивительным образом сберегла и донесла до современного читателя чистоту и легкость собственного мировосприятия, его неотягощенность грузом минувших десятилетий. Своеобразная, милая естественность ее отношения ко всему увиденному растворена даже в самом стиле книги; именно она придала воспоминаниям писательницы, помимо фактической достоверности, не выраженную словами эмоционально-чувственную яркость и убедительность.

Каждая глава книги — это случай или ситуация, а по сути — отдельный этап познания жизни постепенно взрослеющей героиней-автором. Предвоенные повседневные заботы рядовой советской семьи, нечастые и оттого огромные ребяческие радости и первые сложные тайны тревожной действительности, одна из которых — прикосновение к существу смерти. Солнечное ощущение оптимизма и открытости бытию неожиданно обрывается трагедией: попал под молох массовых политических репрессий отец, а мать с двумя малолетними детьми как жена «врага народа» вынужденно бросает обжитый дом в Ленинграде и в лютый мороз переезжает в Калинин, где мыкается по разным неблагоустроенным углам. Да, горькая строка вписана в XX веке в книгу судеб нашей древней и славной Твери — быть 101-м километром для высылаемых из двух советских столиц.

Писательница сознательно избегает обличительного пафоса: в устах ребенка он смазал бы искренность рассказа. Сила воздействия ее книги — в проникновенном лаконизме изложения, в четкой фиксации подробностей, внешне бесстрастных, но бьющих изнутри молчаливой обидой.

«А вот и выпускной утренник. У меня на голове большой шелковый голубой бант. (...) Незнакомая тетенька раздает будущим первоклассникам подарки: портфель, букварь, пенал. В пенале — ручка с блестящим перышком, перочистка и резинка. Мне подарка нет — я дочь врага народа». Зарубинки памяти превращаются в шрамы на сердце. Пока еще на детском...

По сюжету повести нынешние школьники нашли в кипе макулатуры тетрадь в клеенчатом переплете, которая называлась «Дневник-воспоминание ученицы 7а класса Елены Галар», и ее вечерами читает дома одна из учениц. Подобные находки хоть и редко, но случаются, и поневоле задумаешься: сколько таких вот «народных мемуаров», сохранивших дух и плоть прошлых эпох в мелких, но очень значимых частностях, которые не в состоянии охватить ни фундаментальные научные исследования, ни музейные экспонаты, ушли через сдачу макулатуры в историческое небытие? Книга Гайды Лагздынь — это личное сопереживание 1930—1940-х годов — великого и трагического времени, по счастью, не утраченное.

Война не только разрушает материальные достижения и духовную культуру народов. Она безжалостно покушается на их будущее, лишая детей детства. Автор, без нагнетания патетики, сфокусированным описанием реальности происходящего передает весь будничный ужас фашистского нашествия:

«Вот в напряженной тишине возник тяжелый густой звук. Звук приближался, нарастал. Это звук летящего бомбардировщика. Сердце начинает колотиться, сжиматься в комок... И свист. Он усиливается, переходит в вой.

—  Все, — шепчет мама, прижимая нас к себе. Взрыв. Стены убежища содрогаются, сыплется песок.

—  Не наша, — с облегчением слышен в темноте чей-то дрожащий голос».

Война глазами ребенка — самое волнующее место в книге. Остались ли эти воспоминания лишь еще одним свидетельством истории? Да, но они одновременно стали и грозным предупреждением — предостережением живущим сейчас, ибо уже в новом тысячелетии в разных точках Земли то и дело вспыхивают и кипят войны, беспощадные до безумия. Бывшая Югославия, Чечня, Цхинвал... «Страшно хочется есть и очень холодно» — детский приговор поджигателям любой войны. Приговор, не подлежащий обжалованию.

Детство, опаленное войной... В повести Гайды Лагздынь эта известная метафора развернута в трагически-полнокровный, тщательно зарисованный ряд событий военных лет, очевидцем или участником которых она была. Ужасающие следы войны в недавно освобожденном Калинине (запечатленные и на включенных в текст фотографиях), множество людских смертей и увечий, сломанные жизни, поиски спасительного продовольствия, отвратительные вши и вареное воронье мясо, отдающее горечью, добывание огня почти первобытным способом из-за отсутствия спичек... И вера в неистребимый дух нашего народа, борющегося за свою Родину, за победу, в его умение начинать все сначала...

Наверное, поэтому Гайда Рейнгольдовна и отдала свой творческий талант, излучающий добро и радость, самым благодарным читателям — детям, бескорыстно служа им своими книгами и по сей день. А эта ее согретая душевным теплом повесть — напоминание нынешнему и грядущим поколениям о том, о чем забывать мы не имеем права».

Несмотря на то, что в газетах (не во всех) мало места отводится вопросам культуры, большую информационную роль играют маленькие информашки, подобные этим:

«КНИЖКИ-ПОДУШКИ СТАЛИ ОТКРЫТИЕМ ГОДА»

Любовь Толина, «Тверская жизнь», март 2003 г.

«Уникальные книжки-подушки для самых маленьких известной писательницы Гайды Лагздынь, о которых впервые написала наша газета, на Неделе тверской книги были удостоены диплома «Открытие года». К слову, тверская детская писательница могла бы стать победителем и во многих других номинациях. Так, уже многие годы Гайда Лагздынь лидирует среди тверских авторов как по числу изданных книг, так и по их тиражам. Ее стихи в 2002 году также вошли в несколько престижных детских энциклопедий, а журнал «Детская литература» посвятил ее творчеству большой очерк».

«ПИСАТЕЛЬНИЦЕЙ ЗАИНТЕРЕСОВАЛИСЬ «ДРОФА» И «КАРАПУЗ»

Любовь Толина, «Тверская жизнь», 07.07.2004 г.

«В питерском издательстве «Композитор» в серии «Вокруг рояля» вышла в свет книга с музыкальной пьесой, написанной в соавторстве двумя тверитянами. Текст к спектаклю «Тайна голубого источника» написала известная детская писательница Гайда Лагздынь, а музыку — композитор Юрий Штуко. Эта книга для Гайды Рейнгольдовны стала четвертой, вышедшей в российских издательствах за последний месяц. Три — «Учим стихи», «Ко-ко-ко» и «Мишка» — были изданы московским «Карапузом». А недавно наша писательница заключила договор с «Дрофой» на выпуск еще восьми книжек-малышек».

«СТОЛИЧНЫЕ ИЗДАТЕЛЬСТВА ПОЛЮБИЛИ ГАЙДУ ЛАГЗДЫНЬ»

«Тверская жизнь»

«В столичном издательстве «Алтей» тиражом 25 тысяч экземпляров вышли две книжки популярной детской писательницы тверитянки Гайды Лагздынь. Красочно оформленные издания малого формата с названиями «Считалки» и «Топают ножки» предназначены для малышей 3-4 лет. К сожалению, на прилавки тверских магазинов эти книжки еще не поступили, но, вполне возможно, творчество нашей писательницы станет доступным для почитателей ее таланта благодаря другому известному московскому издательству — «Дрофа». В нем готовятся к изданию несколько книг большого формата тверской поэтессы».

«ПТЕНЦЫ» ГАЙДЫ ЛАГЗДЫНЬ»

«Небольшим тиражом в областной типографии по заказу одного из частных издательств отпечатана новая книга известной детской писательницы Гайды Лагздынь. Повесть «Птенцы» посвящена воспитанникам, педагогам, работникам Зубцовского детского дома, с которым связаны многие годы творческой и педагогической деятельности прозаика. Помимо повести в книгу вошли два новых рассказа «Незнакомка» и «Грустный медвежонок», а иллюстрировала издание художница Галина Катрук».

Но в Твери появились энциклопедические словари, библиографические справочники, хорошо оформленные, правда, нагруженные рекламными делами, за счет которых они, видимо, и рождаются.

В 1994 году мое имя включили в «Тверской энциклопедический словарь» с ошибкой в названии первой книги: не «Веселая», а «Весенняя песенка» (наверное, из-за моего веселого характера), затем в «Тверской биографический справочник», второй выпуск «Кто есть кто». А в 2006 году вышла прекрасная книга «Тверская земля. Русская Европа», где я представлена в разделе «Тверь и тверитяне». В том же, 2006 году, вошла в книгу «Заволжье — вместе навсегда». А ранее, в 2003 году, стала «открытием года» библиотеки имени М. Горького.

Отзывов о книгах и моем творчестве за эти годы получилось значительное количество. Возможно, я не упомянула кого-то из журналистов, тем более что за последнее время мало следила за печатью. Газет много, времени мало. О каждом авторе статей хотелось бы написать побольше. Все они достойны благодарности за соучастие в литературном процессе пишущих, в частности, в моем. Но кроме похвалы надо без обиды и пожурить за неточность информации, когда получается разночтение по одному факту. Иногда просто ляпсусы. Я приведу только один пример. В книге «Тверская земля. Русская Европа» я числюсь живущей в Твери с 1983 года, а фактически — с 17 января 1938-го. В другом месте — с 1980 года! Откуда берутся эти даты? А где я была 45-50 лет? Это меня очень печалит.

Кстати ...

Особенно печалит, что пишут «от балды» молодые специалисты. Погрешности в датах, в перечне событий, не говоря о стиле написания.

Этого не встретишь у маститых журналистов. Какая-то у молодых журналистов безответственная самоуверенность. Может быть плохо учили на факультете журналистики? Или «сами с усами, а усы не растут»?

Надо помнить: книга, статья — это исторический документ, «что написано пером, того не вырубишь топором».

Относительно издательств. Долго работая в литературе, я заметила такую закономерность. Во-первых, рецензенты тогда у многих были и штатные, и наемные — одноразовые. А для издания книги нужны были обязательно две рецензии. Если рукопись включается в план — одна оценка. И тогда обращают внимание на лучшее в произведении. Если такой возможности у издательства нет, то ищут слабые места и бьют по этим недостаткам, которых порой и нет. Очень противная практика портить авторам настроение, отбивать желание писать. Я встречалась с такими фактами, когда одно и то же стихотворение для детей один писатель называл чуть ли не «золотым фондом» литературы, а другой низводил до положения с оценкой «два».

Но в целом благодарна рецензентам. Замечания я внимательно изучала, делала для себя выводы, принимая рациональное к сведению, не забывая, что я учусь писать. С тех далеких времен я даже люблю критику.

«Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает».

Без рецензионной бумажки ты букашка

В свою биографическую повесть я ввела и такую главу, где публикуются рецензии на мои произведения, иногда и мои небольшие комментарии.

Рецензия Ирины Токмаковой. «Гайда Лагздынь. «Аккуратные зайчата». Стихи».

«Стихи Гайды Лагздынь «Аккуратные зайчата» адресованы самым маленьким, двух-трехлетним, читателям-слушателям. Само по себе появление таких стихов радостно. Умение говорить с человеком этого возраста — умение особое. А кроме того, большая ответственность.

Рукопись Гайды Лагздынь в основном сложилась в книжку, она цельна, симпатична по интонации, безусловно чистой, безусловно детской. Рекомендую ее к публикации.

Однако в маленьких четырех-шестистрочных стихотворениях не должно быть ни одного неточного слова, ни одного проходного момента. Тут ведь каждая запятая на виду.

Мне думается, редактор должен еще раз внимательно пройтись по рукописи. В стихотворении «Ладушки» слово «ложки» стоит во множественном числе только для рифмы. Ложка ведь дается ребенку всего одна — в правую ручку. Поэтому стихотворение тут фальшивит. Если не найдется рифма на «ладошки», стоит изменить две последние строки.

«Тапки». Неточное слово «там». Точнее — «на них», т.е. на лапках. И, может, лучше не «промочил», а «застудил», потому что «промочить ноги» и обозначает фактически «промочить обувь». К тому же тапки ведь не галоши, они тоже промокают.

«Аккуратные зайчата». Строчка «все помыли» ничего не добавляет. Предлагаю ее снять еще и из-за неточного слова «помыли», точнее — «вымыли»

Эти небольшие замечания никак не умаляют достоинств рукописи.

К этому времени относительно стихов и правок я научилась, пусть и не так, как Эдуард Успенский (до крика в редакции), отстаивать свое мнение.

Почему Ирина Петровна Токмакова не поняла того, что многие дети находятся в детских коллективах: «Чистые ладошки. Вот вам хлеб и ложки»? А в стихотворении «Аккуратные зайчата», которое предлагала снять, то есть разрушить и название книги, слово «помыли» было бы действительно не на месте, кабы впереди не стояло слово «всё» (всё помыли).

Кстати ...

Не в обиду сказано, Ирина Петровна не раз «выклевывала» из моих подборок самый «изюм», на что заведующая дошкольной редакцией Л.Я. Либет говорила:

— Возражать не будем. Стихотворение вставим в другую книгу, а рецензию попросим написать... — и называла фамилию писателя. Редактора оберегали мое творчество.

Во всесоюзной печати рецензентами чаще были писатели. Писатели очень точно чувствуют, кто есть кто. И, как правило, ревностно относятся к тем, кто появляется на литературном поле, особенно, если это их поле. Как сейчас помню, в одной из рецензий поэт Георгий Ладонщиков не удержался от высказывания: «Лагздынь много наследила на страницах детских журналов», то есть в журналах «Мурзилка» и «Веселые картинки». Позднее я еще больше «наследила» в литературе. А вот «следы» Ладонщикова встречаю очень редко. Да мне-то что! Мало ли кто ходит по планете, места всем хватит. Ленинградский прозаик Сахарной, считая тему «моря» своей, обрушился на меня, когда я затронула морскую стихию. Известно, что и Агния Львовна Барто тоже ревностно относилась к собратьям по перу. Даже взяв фамилию мужа, не впускала поэта Павла Барто в литературу. Только после ее смерти появились его стихи, да и то в одной книжке — Агния и Павел Барто.

Через много лет, когда А. Барто уже не была у власти, и не только в литературной, заведующая дошкольной редакцией Леокадия Яковлевна Либет поведала о разговоре в издательстве «Детская литература» о том, что Гайду надо скорее принимать в Союз писателей, пока «Бартиха не пронюхала». А еще Леокадия посоветовала мне подсуетиться при жизни: «Я издавала много знаменитых детских поэтов. Вы написали такое количество и такого качества стихотворений, которому позавидовала бы даже Барто. Вас откроют потом, но ведь при жизни лучше?» В современных издательствах меня пытались называть: «Вы у нас вторая Барто». На что я неизменно отвечаю: «Я ни первая, ни вторая. Я просто — Гайда Лагздынь». Когда мне стало тесно в поэтических строчках, я частично перешла на прозу. По этому поводу ответственный секретарь Тверской писательской организации Евгений Иванович Борисов как-то сказал: — Нас, прозаиков, и так хватает. Зачем вам проза? Пишите себе стихи для малышей! У вас редкий дар. И к тому же мне не нравятся ваши рассказы.

— А вы думаете, мне нравится все, что вы пишете? Борисов не обиделся. Он умный, понимающий и добрый человек. А умный всегда отличит правду от зла. Да и привык, видно, за годы руководства уметь гасить свои эмоции. Чуть подулся — и все. Но, видимо, разговор передал своей половине — Наине Хониной. Она хорошая актриса, но живет с камнями за пазухой.

Рецензия Анны Горбуновой.

«Гайда Лагздынь. «Целый день у нас работа». Стихи».

Издательство «Малыш», 15.03.1983 г.

«После вторичной доработки рукопись Гайды Лагздынь «Целый день у нас работа» приобрела большую композиционную стройность: принцип «с утра до вечера» в ней четко выдержан; композиционно цементирует рукопись и сквозной образ маленького лирического героя, как бы ведущего читателя по книге от стихотворения к стихотворению (его присутствие прослеживается от первых стихов до последнего). Поэтому теперь рукопись уже не распадается на отдельные циклы стихотворений, а воспринимается как единое литературное произведение.

Рукопись (ее третий вариант) достаточно разнообразна тематически, причем важно, что преобладают в ней стихотворения игровые, позволяющие ребенку по ходу чтения выполнять какие-либо действия, описанные в стихах: играть, танцевать, строить, рисовать, отгадывать загадки и т.п. При этом автор не оставила в стороне и элемент дидактики, то есть можно надеяться, что стихи чему-то научат ребенка и помогут воспитателям в детском саду в их повседневной работе, сочетая развлечение и труд, растить маленьких граждан нашей страны.

На мой взгляд, книга стихов для детей «Целый день у нас работа» может получиться интересной и полезной».

Резензия на рукопись Г. Лагздынь «На дачу».

Издательство «Малыш», 1986 г.

«В двадцати восьми маленьких главках автор рассказывает о переезде группы детского сада на дачу, о первом знакомстве с ее обитателями, о жизни детей летом: играх, прогулках, разговорах...

Многие главки состоят из четырех, шести, порой девяти строк. Несмотря на предельную краткость текста, писательница успевает наделить определенными чертами характера ряд детей, показать их взаимоотношения, их восприятие окружающего мира.

Рассказ ведется от лица одной из девочек — Майи. И автор, почти всюду, действительно смотрит на мир глазами ребенка, передает его восприятие. Живые короткие сценки, диалоги — все носит правдивый характер. Это зарисовки очень наблюдательного человека, знающего и любящего детей.

В настоящее время редко появляются книги, рассказывающие о маленьких детях искренне. Еще меньше книг о жизни детей в детском саду. Тем с большим удовольствием прочитываются главки: Теленок, с. 4; Болотные сапоги, с. 7; Танькина кричалка, с. 12; Помидоры, с. 19; Головомойка, с. 20; Буквы, с. 21; Почему трава зеленая, с. 24; Про лягушонка, с. 25.

Запоминается и веселый выдумщик Димка, и рассудительный Вовка, и добрая девочка Оля — подружка Майи, и любознательная, смелая, настойчивая и добрая «маленькая Танька».

Ярко обрисован ночной сторож детского сада — дядя Женя. Его доброта, юмор, любовь к животным, умение разговаривать. Одной странички хватило автору, чтобы создать не только обаятельный образ дяди Жени, но и изобразить забавного песика Бобку и петуха Карлухана Карлухановича. Глава «Песик Бобка» — одна из самых занимательных, удавшихся автору. К сожалению, другим взрослым — воспитательнице Елене Александровне и ночной няне — тете Паше — не так повезло.

Хотелось бы, чтобы Г. Лагздынь продолжила свой рассказ о теленке, кролике, о маленьких ласточках, о семечках, посеянных на особой грядке. Рассказала бы о том, как начала взлетать ворона Глафира. Ведь вначале она лишь ковыляла по участку. Подружилась ли Глафира с другими воронами?

Безусловно, имеет полное право на издание и данная рукопись. Но, судя по этим страничкам, у автора есть и еще много интересных наблюдений, и пером она хорошо владеет. Детям так нужна повесть о них самих, которую полюбят, которая заставит их о многом подумать. Например, об участи маленького лягушонка.

Г. Лагздынь хватает нескольких реплик для того, чтобы читатель увидел живой образ, эпизод...»

И на ту же самую рукопись рецензия другого литератора — Игоря Мазнина (июль 1986 г.).

Рецензия «Лето, лето, всюду лето»

Издательство «Малыш», 1986 г.

«Название рукописи Гайды Лагздынь «Лето, лето, всюду лето!» лишь на первый взгляд кажется чисто «природным», «пейзажным». По мере чтения собранных под этим названием рассказов для маленьких о маленьких начинаешь понимать, что за ним «скрывается» самое первоначальное, самое детское отношение к лету как к той поре года, к тому его времени, которое есть не что иное, как всегда — радость, тайны, игры, открытие мира. А мир летом действительно открывается детям и широко, и щедро, во всем своем — доступном для них — многообразии, хотя с точки зрения взрослого человека все это многообразие сводится в общем и целом к вещам, явлениям и предметам самым что ни на есть элементарным, обиходным, повседневным: дождь, ветер, вода, солнце. Грибы, ягоды. Мир растений, животных, птиц... Но ведь именно в этой «обиходности» и заключено очарование. Недаром один из крупнейших наших поэтов сказал: «Нагнись, поэзия, в траве...»

Целью повествования Гайды Лагздынь, как мне думается, и было открытие этой поэзии. Причем открытие ее устами и глазами самого — весьма маленького по возрасту — ребенка, что, как мы знаем, весьма трудно, но что в лучших рассказах рецензируемой рукописи автору удалось.

Произведения рецензируемой рукописи смотрелись бы еще более выгодно и были бы еще привлекательнее, если бы в некоторых из них для передачи речи детей Гайда Лагздынь не прибегала к подражанию ей, не отражала бы некоторую ее «нескладицу», а везде и всюду стремилась сделать свое повествование органически, внутренне детским, естественным и по своему языку и стилю, и по всем своим интонациям».

«Отзыв на литературные произведения Гайды Лагздынь»

Марк Ильин , член-корреспондент МАИ, начальник архивного отдела администрации Тверской области.

«Изданные и неопубликованные произведения Г. Лагздынь, написанные ею в последнее десятилетие, представляют большой интерес и для юного, и для взрослого читателя. Дети через ее стихи постигают мир простых и сложных вещей и понятий, познают действительность через кристалл чистой поэзии и учатся понимать и любить прекрасное в человеке и природе. Взрослым стихи Г. Лагздынь возвращают способность воспринимать мир с детской непосредственностью, незамутненной предрассудками и самомнением. Так может писать только очень талантливый и искренний поэт.

Современная русская литература и в том числе тверская областная литература чрезвычайно бедны детскими писателями и поэтами. Они насчитываются единицами. Для детей писать трудно, нужно иметь особый дар. Мне, воспитанному в детстве на великолепной детской литературе от сказок Андерсена, произведений Аксакова («Детство Багрова-внука») до стихов К. Чуковского, Маршака и Агнии Барто, искренне жаль нынешних детей, которые обделены многим, да еще и детской поэзией. В Твери для детей писали С. Дрожжин, позднее П. Дудочкин. Но все это в прошлом. А в настоящем мы имеем прекрасного детского поэта Г. Лагздынь, заслужившую всеобщую любовь детей, но не заслужившую внимания тверских издательств и писательского союза, которые просто обязаны заняться детской литературой и в первую очередь издать новые стихи Г. Лагздынь, переиздать наиболее популярные из опубликованных ее произведений.

Все это продумано и прочувствовано в общении с внуками и при чтении работ писательницы».

«О книгах Гайды Рейнгольдовны Лагздынь»

Детский писатель Виктор Голявкин (г. Ленинград)

«Собрались в кружок подружки», М., Детлит, 1982

«Тепики-тепики», М., Малыш, 1983

«Нам светит солнце ласково», М., Детлит, 1986

«Всюду лето», М., Малыш, 1988

«Аккуратные зайчата», М., Детлит, 1989

«Тайна зеленого золота», М., Московский рабочий, 1990

«Гайда Рейнгольдовна обучала в школе детей, растила своих дочерей и в процессе своей созидательной работы безошибочно поняла, как всегда не хватает детских книг. Даже если их много — нужно еще больше; но сколько бы ни было, никогда не может быть слишком много и всегда не хватает. Наверное, это была та мудрость, которая дается опытом непосредственной работы с детьми.

Деятельная натура не может терпеть недостатка. И ко времени своих внуков Г. Лагздынь уже издала целую библиотеку своих собственных книг для самых маленьких и чуть постарше. Самые маленькие, конечно, не все умеют читать, но зато в эту пору ИМ НАДО читать беспрерывно. Нужда в теплых, ласковых, музыкальных словах, фразах — безгранична.

Вступив на новую, неизведанную дотоле стезю, Г. Лагздынь постигла еще одну мудрость — для верности опереться на фольклор. На крепком фундаменте традиционного народного творчества ей надо было написать новые стихи, баиньки, приговорки, поговорки, считалки, кричалки — жанр настолько короткий, что каждое слово на виду, на слуху. Среди них наверняка есть безукоризненные:

ДЕНЬ

Пришел денек,

Сел на пенек,

День сидел,

День глядел,

На ель залез,

Ушел за лес.

Поскольку читатель так уж мал, то можно каждую строчку вдобавок сопровождать устным рассказом. Для того и написано. В ее произведениях обыграно все, что нужно в первую очередь знать человеку: зима, весна, лето и осень; утро, день, вечер, ночь; метель, дождь и ведро, и что впервые видит глаз. Про то, как НАДО поступать, тоже есть строки безупречные:

Пять веселых лягушат

По делам своим спешат.

Пока мокро, пока лужно,

До реки добраться нужно.

Если встретишь лягушат,

Не мешай: они спешат!

Ну разве не наука? Настоящая материнская педагогика!

Ее герои растут от книги к книге. Вот они уже многое делают сами: моются, одеваются, узнают на улице деревья, животных, идут в детский сад, учатся дружить между собой в группе, в коллективе — все больше с воспитательницами да с работниками детсада, а не с мамой, папой, бабушкой. Писательница учит их глубже постигать, ощупывать обычную повседневную реальность. Она не считает, что эта реальность прозаична, а будничность однообразна, не считает, что от нее надо поскорее оторвать душу ребенка и унести в облака отвлеченных сказочных образов. Автор на собственном опыте знает: как следует познать окружающие бытовые предметы, дела, подробности — большой, важный, тщательный и обязательный труд, справиться с ним надо прежде, чем маленький человек догадается, что от трудного дела можно мысленно отвлечься и приятно витать в облаках фантазий.

Деловая целенаправленность — основная черта творчества писательницы. Но ведь и поэтичность не исключена:

Покрыта бисером трава,

Мышонок спит на кочке.

Роняют сонные слова

В березняке листочки.

В рассказе «Совенок» густота житейских подробностей, переданная через восприятие целого коллектива — в форме «мы» — естественно, кстати, как откровение вылилось в неожиданную ОТКРЫТУЮ концовку.

И хочется заглянуть за концовку этого живого, подвижного рассказа: как развиваются напряженные события дальше?

Как хорошо бывает в рассказе ВОВРЕМЯ остановиться, открытая концовка возбуждает большие переживания, чем весь предыдущий рассказ.

В книге «Тайна зеленого золота» автор ставит задачу обучать детей ДЕЛОВОМУ подходу к явлениям природы. Главные герои повествований: ель, сосна, осина, береза, тропическая гевея. Прекрасные сами по себе деревья используются людьми для изготовления бумаги, тканей, резиновых изделий и т.д. Лесные и луговые травы, грибы, ягоды — лакомство и лекарство. Автору удалось слить научно-техническую информацию с увлекательным сюжетом.

Рядом с деловой прозой автор помещает вполне художественные, вполне оригинальные по мысли рассказы о животных, растениях. В основу положены наблюденные или пережитые случаи. На душу ложится теплая авторская интонация, искренность, безыскусность рассказа. Иной раз прием очеловечивания животного срабатывает столь эмоционально, естественно, без нажима, что рад за автора от всей души. («Про муравья»): «Упираясь задними лапками, идя спиной вперед, упрямо тащил комочек соли. Сколько упорства! Мне стало жалко муравья... Я разломила комочек и самый маленький положил перед муравьем. Он обрадовался, схватил и побежал, прижав к груди так, как бегают маленькие ребята с мячом».

И опять же концовки завершают рассказ, но не прекращают происшествие.

Задачу, поставленную перед собой, автор успешно решает.

Конечно же, самое главное, во имя чего пишутся эти строки, — заметить, отметить, подчеркнуть качества, которые есть в книгах.

Но если бы наши книги обходились без недостатков!..

Последнее время берет верх мнение, будто настоящая литература не должна ставить себе целей, учить и воспитывать — должна быть как можно более бескорыстной.

Но на деле в бурном потоке детской литературы цветные книжки «с педагогическим уклоном» создают свою необходимую и светлую струю. Книги Г. Лагздынь это подтверждают».

«О книге и ее авторе. «Тайна зеленого золота»

Писательница Анна Масс (г. Москва).

«Дорогие ребята!

Вы держите в руках книгу, полную необыкновенных историй, сказок, тайн и приключений. Написала ее Гайда Лагздынь. Она живет в городе Калинине на реке Волге и уже много лет пишет для вас книжки — толстые и тонкие. Но такая большая книга у нее вышла в первый раз. Это самая главная ее книга, потому что в ней собрано для вас все самое интересное, что написала Гайда Лагздынь за многие годы своей жизни.

А как писатели догадываются, что для вас самое интересное?

Очень просто. Для этого нужно хорошо помнить собственное детство.

Писатели, когда были маленькие, тоже читали книжки. Некоторые книжки им очень нравились, а некоторые не очень. И у каждого были свои любимые книжки.

И вот, став взрослыми и задумывая новую книжку, писатель всегда спрашивает себя: а если бы я был маленьким, мне понравилось бы то, о чем я пишу? Мне это было бы интересно читать?

Так и Гайда Лагздынь. Она пишет о том, что ей самой интересно.

Она, еще до того, как стала писательницей, много лет преподавала химию в школе. И очень хорошо знает и любит эту науку. А вы заметили, что если что-нибудь хорошо знаешь и любишь, то хочется об этом рассказать другим? Чтобы и другие тоже об этом узнали и это полюбили.

Вот Гайда Лагздынь и рассказывает. О том, как был открыт каучук. И что это такое — каучук. О том, как бабочка — тутовая шелкопрядница — научила людей производству искусственного шелка. О том, как обыкновенная речная песчинка превратилась с помощью науки химии в красивый наконечник для новогодней елки.

И о многом, многом другом.

Но как рассказывает?

Разве обыкновенная речная песчинка может носить звучное имя Силикона? Разве обеденный стол, чемодан, бумага умеют разговаривать, да еще и открывать друг другу тайны своего происхождения?

Умеют. В сказках.

Значит, это сказки?

И да и нет.

В сказках, когда открывают тайну, семь пар железных башмаков изнашивают, в подземелье спускаются, в горячую и холодную воду залезают.

В жизни, чтобы разгадать тайну, тоже сил надо много, знаний, труда, наблюдательности. А если о тайне рассказывает писатель, то тут и художественный талант нужен, и воображение, и фантазия. Если все это есть, то оказывается, что простая авторучка или шелковая нитка могут стать героями захватывающе-интересных рассказов.

Конечно, в книге есть и живые герои — мальчики и девочки, собаки и кошки, чайки и утки. И все они — и даже обыкновенный червяк или лягушонок — оказываются существами не такими уж обыкновенными — если их увидеть внимательными глазами, понять их и полюбить.

Кого полюбить? Червяка? Лягушку?

А почему бы и нет? И червяк, и лягушка, и паук, и крохотное хищное растение росянка — такие же обитатели нашей Земли, как и мы с вами. И даже по-своему мудрые и красивые. Относиться к ним пренебрежительно, свысока, могут только глупые и злые. А Гайда Лагздынь — писательница умная и добрая. Она умеет так все увидеть и описать, как будто у нее есть волшебные очки, и она в них видит то, что другие, невнимательные люди, не видят. И те, кто прочитает ее рассказы, — уж не пройдут мимо финиковой косточки, сосновой шишки, муравья, бегущего по дорожке. Потому что будут кое-что знать о них такое, о чем раньше и не подозревали. Будто писательница им подарила свои волшебные очки.

В общем, ребята, вам предстоит долгое и очень увлекательное путешествие по страницам этой книги. Вы только не торопитесь. Прочтите ее внимательно. И вот увидите, вы будете гораздо бережнее относиться к тому, что нас всех окружает. Будь это создание рук человека или самой природы. Это все равно: ведь природа и человек — неделимы. Человек — это создание природы. Недаром есть такое выражение: природа-мать. И тот, кто обижает природу, губит ее — тот сам себя обижает и губит.

Вот какие мысли у меня возникли, когда я прочитала эту книгу.

А какие мысли возникнут у вас?»

Редакторская рецензия на рукопись Г. Лагздынь «Тайна зеленого золота».

Бутузова А.С. (г. Калинин, 24.12.1986 г.).

«Рукопись Г. Лагздынь «Тайна зеленого золота» имеет прямой читательский адрес (дети младшего школьного возраста) и конкретную идейно-художественную задачу: путем увлекательного рассказа о сложных явлениях современного научно-технического преобразования общества, познания природы и ее тайн приобщить детей к реальному пониманию окружающего их мира, общественных отношений, моральных человеческих ценностей, воспитанию чувств. В период действенного осуществления реформы школы, задач социально-экономического ускорения нашего общества появление таких произведений для детей можно считать социальным заказом.

Эти моменты определяют отбор автором явлений и персонажей, язык и стиль повествования. Сказки, рассказы, стихи, включенные в рукопись, единые по замыслу: дать маленькому читателю как можно больше информации о труде и профессиях взрослых, явлениях природы и их использовании человеком, понять суть всех этих явлений. Познавательная ценность предложенной рукописи несомненна, особенно в плане профориентации подрастающего поколения. Маленький читатель узнает, что знакомые с детства окружающие его вещи и предметы — стол, шкаф, плащ, галоши, обыкновенная спичка и т.п. не сразу стали такими, как он их увидел. Чтобы в доме появился обеденный стол, очень многим людям пришлось потрудиться: вырастить деревья, спилить их, ошкурить, привезти на фабрику, превратить бревна в доски, покрыть их лаком, по чертежам изготовить стол и т.д. А как непросто изготовить самый обыкновенный лист белой бумаги, на которой можно рисовать, писать письма, стихи, сказки!

В рукописи умело сочетаются современные научно-технические сведения о предметах и явлениях с лирической интонацией, занимательным сюжетом, поэтикой повествования.

Как и в жизни, юные герои произведений Г. Лагздынь узнают обо всем их интересующем от взрослых — своих настоящих друзей и сообщников на пути познания. Поэтому в повествование включены и бабушки, и дедушки, и дяди, и тети, представляющие и объясняющие мир взрослых, вводящие в этот мир юного читателя.

Читатель с интересом узнает из книги о повадках животных, их отношениях с людьми, о пользе трав, деревьев и земли. Он познает и высокие нравственные категории: добро и зло («Черепаха», «Меховая рукавичка», «Сказ о двух сестрицах» и др.), он познает радость торжества справедливости, борьбы за нее.

Автору предстоит тщательная работа над языком отдельных рассказов (особенно в рассказах на производственные темы, то есть в так называемой деловой прозе), выравниванием стиля повествования (ведь автор один, а авторские интонации порой неоправданно — в ущерб рукописи! — «перепрыгивают» от разговорно-бытовых до поэтично-сказовых). С точки зрения неоправданного смешения стилевых пластов следует просмотреть и отдельные фразы, слова и словосочетания, сравнения и ассоциации. Рукопись выиграет от более ограниченного употребления слов уменьшительно-ласкательной формы.

Безусловно, детское восприятие мира, отображение его всегда неожиданны (что тонко подмечает автор), но как бы ни были они необычными по форме выражения и столкновения привычных взрослым слов и понятий, они всегда логичны и реальны. В некоторых же произведениях рукописи автору — ведущему повествование от лица ребенка — изменяет это чувство, отчего появляются несколько надуманные выражения эмоций, сомнительные в своей реальности сравнения.

Но, пожалуй, самым сложным для рукописи такого рода является поиск ее композиционного решения. Эта сложность объясняется прежде всего тем, что в рукописи представлены в тесной взаимосвязи и проза, и стихи. Следует отметить, что органическое сочетание этих видов творчества в одной книге характерно для произведений Г. Лагздынь, и читатель воспринимает этот творческий синтез самовыражения автора положительно. Недавно в издательстве «Детская литература» вышла еще одна книга Г. Лагздынь «Нам светит солнце ласково», где автор также успешно (по отзывам критики) реализовала органическое взаимопроникновение прозы и поэзии в раскрытии темы. В предложенной рукописи стихи и проза также взаимосвязаны, одно дополняет другое, способствует более глубокому и полному раскрытию темы, увлекательному стилю повествования. Но пока из-за нечеткого композиционного решения всей рукописи, расположения разделов и отдельных произведений полного органического взаимопроникновения не достигнуто (см. стихотворение «Старушка-лесовушка» в рассказе Бумаги). Кроме того, стихотворные тексты «Старушка-лесовушка» и «Старичок-лесовичок», по-видимому, из-за однообразия заголовков словно повторяют друг друга, хотя на самом деле несут каждый разную познавательную информацию, по форме и содержанию представляют собой каждый оригинальное произведение. Автору следует подумать над заголовками этих стихотворений, последовательностью подачи разделов книги (их четыре в рукописи) и произведений внутри разделов.

После доработки рукописи по данным направлениям ее можно рекомендовать в план отделения, в серию изданий «Мальчишкам и девчонкам».

Рецензия на часть рукописи Г. Лагздынь «Обыкновенные и необыкновенные истории».

Анна Масс (член СП СССР, 06.11.1987 г.).

«Книга была напечатана в издательстве «Московский рабочий» под названием «Тайна зеленого золота».

Необычное, даже, казалось бы, несовместимое смешение стилей, тем и жанров. Встретились два чемодана, и один рассказывает другому о производстве кожзаменителя. Вот приключенческая, но одновременно и научно-популярная повесть о том, как был изобретен искусственный каучук. А дальше — стихи, сказки, короткие рассказы...

Но эта несовместимость кажущаяся, потому что едина идея всей рукописи в целом. А идея заключается в том, чтобы раскрыть юному читателю душу вещей — бумаги и дерева, чемодана и елочной игрушки, резинового мяча и спички — всего того, что принято называть неодушевленными предметами. Это очень трудно — в доступной форме, с учетом возраста читателя, увлекательно рассказать о таких сложных вещах, как производство бумаги или химволокна, что дает древесина, и многом другом. Тут важно найти прием, а вернее — приемы, не ограничиваясь каким-нибудь одним. Отсюда и смешение жанров.

Основной, используемый автором, прием достаточно традиционен для детских, да и для взрослых, сказочно-философских жанров литературы («Синяя птица» Меттерлинка и др.) — прием одушевления вещей, самых обычных, которыми мы пользуемся постоянно, забыв о том, что за каждой из них — увлекательная история их происхождения и открытия. Автор рассказал нам эти истории с той высокого качества научной и художественной достоверностью, которая говорит, во-первых, о глубоких профессиональных знаниях, а во-вторых, о понимании им детского восприятия, куда более образного, чем у взрослого человека. Автор умеет разговаривать с детьми, не присаживаясь перед ними на корточки, не подсюсюкивая, а уважительно, даже строго, иной раз суховато, но на лучших страницах — завораживающе-интересно.

В рукописи действуют самые разные «герои» — от пластмассового мышонка до таких мощных природных явлений, как газ или каменный уголь. Истории о том, как газ пришел к людям, как песчинка Силикона попала после долгих приключений на фабрику игрушек и превратилась в блестящий наконечник для елки, или о том, как бабочка Тутовая Шелкопрядница научила людей производству искусственного шелка — талантливы, зримы, образны, не говоря уже об их познавательности.

Интересен, хотя, быть может, излишне информативен и от этого суховат, рассказ о производстве бумаги («Рассказ бумаги»), но зато вслед за ним, как веселая переменка после трудного урока — поэтическая, прозрачно-ясная сказка «Грибной старичок», с живым эхом, с симпатичным лесовиком, разворачивающим перед нами карту грибного и ягодного леса, с говорящей сорокой — а ведь и тут, если вдуматься, масса информации, всевозможных названий грибов, ягод, трав, их свойств, но поданная легко, поэтично, информация эта ложится в память ненасильственно, что называется, «запросто».

Там, где автор использует любую условную форму — сказки, фантастику, там, где есть элемент игры, там, где вещи наделены характерами, — получается и увлекательно, и доходчиво. В такую форму удобно, без трения, ложится любая информация, даже достаточно сложная. Прелестна в этом смысле повесть «Один день кота Антона» — о Прошке и Сеньке, двух забавных «ушанах-ушастиках», то ли мышат, то ли чертиков, то ли домовых — неважно, а важно то, что юмор, образное видение в сочетании с профессиональным знанием химических процессов дали в результате интересный и познавательный рассказ о целлюлозном комбинате. Сюжет незамысловат: Прошка и Сенька, спасаясь от кота, оказались на целлюлозном комбинате. Их глазами мы наблюдаем за всеми процессами — и движущуюся дорожку конвейера, на которую складывают еловую целлюлозу, и аппарат, где целлюлозу «шинковали на тонкие дольки, как капусту перед рассолом». Вместе с Сенькой и Прошкой мы оказываемся в ванне, где промывают бобины с вискозными нитками, и в перемоточном цехе, где после промывки и просушки вискозные нити перематывались с маленьких бобин на большие.

«Чистые и веселые, ушаны сновали между перемотчицами, крутили хвостами и озорничали. По белой шелковой нитке так здорово было скользить и подниматься с одной бобины на другую. Надо было только успевать вовремя подбирать хвосты, чтобы их не намотало вместе с шелком».

Безусловная удача и повесть «История каучуковой капельки», охватывающая громадный отрезок времени — от путешествия Колумба до наших дней. История каучукового дерева Гевеи, история о том, как постепенно, в течение столетий входила резина в быт европейцев, о том, как была изобретена искусственная резина — и вот что замечательно: подробное описание технологического процесса подготовления резины тут читается с неменьшим увлечением, чем описание путешествий, фантастических снов и прочих всевозможных приключений, которыми полна повесть. Дело, очевидно, в том, что найдены формы, соблюдены пропорции, и тем хорошо проявлен литературный вкус.

Сказка о лесе, о лекарственных травах («Старушка-лесовушка») — очень хороша. Тут настоящая поэзия, раскованность и непринужденность, легкость и гибкость стихотворных ритмов. И как легко благодаря этому входят в сознание, казалось бы, чисто познавательные сведения о цветах и травах. Хочется назвать эту вещицу маленькой поэтической энциклопедией лекарственных растений.

Интересна часть рукописи, озаглавленная «Димкины рассказы». Крохотные сценки-наблюдения мальчика, внимательного натуралиста, любителя всего живого. И тут очень проявился авторский взгляд — добрый и созидающий, мягкий юмор, наблюдательность, умение выделить главную деталь. Наиболее в этом отношении удались рассказы об упрямом труженике-муравье, о лягушонке, «зеленом пузырьке», о хищной росянке, о «карлике водоемов» — ряске.

Хороши сказки — о курочке-кудахточке, о временах года. Вообще вторая половина рукописи, по моему мнению, больше удалась автору, в ней проявилось то лучшее, что есть в авторской манере — достоверность, облеченная в образную, ясную, поэтическую форму.

Рукопись заканчивается лирическим стихотворением, которое называется «Добрый день». В этом названии, как и в самом стихотворении, заключена ненавязчивая символика. В рукописи нигде специально не говорится о доброте, но доброта пронизывает ее страницы. Это строгая доброта авторской улыбки, авторского отношения к миру.

Выполнена благородная и актуальная задача: рассказано о тайнах природы, о ее силе и бессилии перед разумом человека. Рассказано умно, профессионально и — в лучших вещах — глубоко художественно. Высказанные же мною замечания касаются только формы и потому при доработке (если автор согласится со мной) легко устранимы. Остается пожелать, чтобы рукопись стала книгой и — в столь же талантливом художественном оформлении — пришла к юному читателю».

P. S. От автора...

Рукопись превратилась в книгу, которая была издана в 1990 году. К сожалению, стихи из нее пришлось изъять, и опять все из-за моего характера, так как я решила оставить «голодающим кусок». Пожалела. Есть такая поговорка: «Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву». Святая наивность! Надо было «с волками жить, по-волчьи выть». Моя рукопись занимала 20 печатных листов, то есть столько, сколько отводилось издательством «Московский рабочий» на все писательское отделение в год. И я решила сократить рукопись на 8 печатных листов, чтобы кто-то еще смог что-то опубликовать. А печатались одни и те же товарищи. Чуть-чуть подработают, добавят — вот вам и новая книжка стихов. Чего после драки кулаками махать! Умная мысля приходит опосля. Век живи, век учись, а все равно дураком помрешь. Видно, на тверской земле не в коня мне был корм. И стала я в Москве «чай пить и книжки рубить», до Твери только щепки летели, а в Москве звания давали, как там хотели!

По мере появления в печати моих книг московские писатели стали присылать свои книги. Особенно активен был Игорь Мазнин. Книги его мне в целом нравились, но не все стихи. Он, видимо, рассчитывал на ответные рецензии, статьи в печати. Московские писатели чувствовали, что я могу это делать. Но мне было просто некогда. Я работала в школе, всегда имела полторы ставки, а потом работа в зоне, пропаганда литературы от общества книголюбов и нашего СП. Проявил интерес к моему творчеству и Сергей Баруздин. Маленькие, затем большие заметочки о моем творчестве стали меня волновать. И тут возникла переписка. Многие письма потеряны. Тогда я не думала, что мы — исторические литературные личности. В своей автобиографической повести я публикую одно мое письмо Сергею Баруздину и одно его. Лично мы с ним так ни разу и не встретились.

Сергей Баруздин — Гайде Лагздынь

23 февраля 1987 г., Переделкино

Милая Гайда Рейнгольдовна!

Все же перед отлетом в Лондон, куда я отбываю завтра, я успел завершить заметки о Вас. Посылаю Вам копию.

Не сердитесь, ради бога, что не только похвалил, но и поругал Вас. Иначе я не умею.

Всего Вам самого-самого доброго!

Искренне Ваш Сергей Баруздин

Сергей Баруздин. «О книгах Гайды Лагздынь»

«Аккуратные зайчата». Стихи. Для дошкольного возраста. Тираж 300 тыс. экз., издательство «Детская литература», 1984.

«Целый день у нас работа». Стихи. Для дошкольного возраста. Тираж 150 тыс. экз., издательство «Малыш», 1985.

«Нам светит солнце ласково». Рассказы и стихи. Для дошкольного возраста. Тираж 300 тыс. экз., издательство «Детская литература», 1986.

«У автора этих книг Гайды Лагздынь любопытная судьба.

Латышка по отцу (он в прошлом балтийский моряк, рабочий, участник революции), она родилась в Ленинграде. Еще до войны переехала в Калинин. Окончила государственный педагогический институт. Более тридцати лет преподавала в школе химию и биологию. Писать начала рано и, естественно, на русском языке.

Скажу сразу: лучшие стихи и рассказы ее очень русские — по языку, по духу, по близости к истокам чисто русского народного творчества.

Книжки для малышей не залеживаются у нас на полках магазинов. Их вечно не хватает. Судя по тиражам книг Гайды Лагздынь, у них большой читатель. Дети, родители, воспитатели детских садов.

К названным трем я могу добавить другие книги этого автора: «Весенняя песенка», «Во дворец влетел птенец», «Играю я», «Собрались в кружок подружки», «Тепики-тепики».

Но кто, где и когда сказал бы хоть одно слово о них?

Хороши они или плохи?

Надо было их издавать, да еще такими большими тиражами, или не надо, или, может, тираж их наоборот мал?

Ни слова.

Никто, нигде и никогда.

Даже в специальном, уважаемом журнале «Детская литература».

Увы, еще один печальный пример невнимания к литературе для детей.

А, между тем, поговорить о книгах Гайды Лагздынь стоит.

Это полезно и для автора, и для издателей, и для самой литературы.

Гайде Лагздынь свойственна афористичность, краткость, емкость поэтической строки, игра словом, неожиданность концовки:

Петушок, петушок,

Подари мне гребешок.

Ну, пожалуйста, прошу!

Я кудряшки расчешу.

(«Петушок»)

Или вот такие строчки:

Полосатые мурлышки

Водят носиком по книжке:

— Почему не пахнут мышки,

Нарисованные в книжке?

(«Полосатые мурлышки»)

Но в названной книге это исключение.

Даже отдельные удачные строчки, маленькие поэтические «изюминки» теряются в потоке невыразительного стихоплетства.

В книге «Нам светит солнце ласково» (признаюсь, не очень нравится мне это название) наряду со стихами Гайды Лагздынь появилась и ее проза.

Если говорить о стихах, то самое лучшее среди них «Ночной ветерок»:

Знаю, теплый ветерок

К нам летел на огонек!

Поскрипел оконной рамой,

Тихо форточку толкнул,

Поиграл моей панамой,

Под панамой и уснул.

Спал он тихо,

Спал спокойно,

Не вертелся, не мешал.

Сел потом на подоконник,

Чуть бумагой пошуршал,

Покрутил в углу вертушкой

И улегся за подушкой.

А меня он не заметил.

Ты устал, наверно, ветер?

Остальные («Прыг-скок», «Земляника», «Что растет?», «Встреча», «Красавка», «Светлячки») слабее: традиционнее, назидательнее, примитивнее.

Теперь о прозе.

Маленькие рассказы несут в себе тепло, доброе отношение к людям, вещам и явлениям природы. Удивительно тонок и чуток к душе маленького человека рассказ «Ночью мне страшно». Проникновенны и трогательны рассказы «Ежик», «В дремучем лесу», «Козленок», «Переполох», «Совенок», «Согласна».

В этих рассказах все точно, «ничего не придумано»: ни мысли, ни...»

От автора...

К сожалению, конец статьи утерян по неизвестной мне причине. Сожалею. А вот мой ответ на это письмо сохранился.

Гайда Лагздынь — Сергею Баруздину

1 марта 1987 года

Уважаемый Сергей Алексеевич!

Я всегда благодарна своим рецензентам за помощь, любую критику принимаю, стараюсь пересмотреть свое творчество, делаю для себя выводы, зная свою слабую литературную подготовку. Но зато никто никогда не обвинял меня в подражании. И вот накладка.

Действительно, «Потягушечки» Е.А. Благининой, моей крестной матери. Я их не знала, изобрела «велосипед», но зато чей? Но прожитые годы в литературе стали формировать меня, тем более что на одно и то же стихотворение было порой два-три разных суждения, особенно если оно выбивалось из ряда, не причесывалось. Сочинять (уточняю) я начала, когда сама ходила в детский сад, потом в школе, в младших классах, чуть — в институте, а потом пятнадцать лет не думала о сочинительстве. «Прорвало» позднее, когда попала с астмой в Крым, расширились мои горизонты. «Варилась в собственном соку», ибо в нашей писательской организации никто для детей не писал и не пишет. Мечтала прибиться к «московской стае», но... Работа в школе, семья, оставалась только ночь на сон и литературу. Результат: три операции, истощение нервной системы. Но я благодарна детской литературе за все. Как порой она уводила меня от грусти, от трудностей, от беды. Сейчас я не мыслю себя вне ее. Путь к напечатанию жесток был, труден. Да и сейчас в детский журнал не войдешь. Место? Площадь? А для «крохотушек» и всегда не было сантиметра квадратного. Мне везло, меня рецензировали Эмма Мошковская, Валентин Берестов, Эмилия Котляр, Елена Благинина, Всеволод Некрасов. Но почему-то не везло моим редакторам. Мой злой рок? Потом я поняла: у меня были хорошие, бескорыстные, любящие свое дело люди, идущие не всегда на поводу. Но они уходили, умирали, были биты.

О критике. Обо мне пытались писать. Журнал «Детская литература» (№11, 1978 г.), М. Борисова «Два лукошка со стихами»; о сборнике Д/л «Между летом и зимой»; Вы упоминали в №1 (1981 г.) о книге «Тепики-тепики» положительно. Был проявлен интерес к моему творчеству: Илья Абель, Игорь Мазнин спрашивали обо мне в двух издательствах, подготовили рецензии, как мне сказали, но их статьи не появились. Я всегда удивлялась: нас, пишущих для маленьких, так мало, а не замечают. Наверное, я «грешница»? «Хоть бы поругали», — думала я вслух. Но сейчас, когда вышло девять книг? Пожалуй, это меня спасло. Практика какая-то? Может быть, сейчас что-то изменилось? После поругания навряд ли издательство напечатает! На отчетно-выборном писательском собрании, более трех лет назад, я говорила, что наши «родные журналы и газеты»: «Детская литература», «Литературная газета», «Литературная Россия» совсем мало уделяют внимания пишущим для детей, а точнее — для самых маленьких. Мы — «малыши» — вне закона, о нас вообще не говорят, не пишут в плохом или хорошем освещении, разве что перед писательскими съездами вдруг вспоминают, и опять ти-ши-на.

За эти годы я многому научилась. Чувствую ребенка, каждый его месяц, а не только возрастной год. Меня немного удивило Ваше выражение: «От чего, думаю, ей (то есть мне — автору) надо прежде всего освободиться? От умиления перед ребенком, от сюсюканья с ним, от приседания перед ним на корточки». А в рецензии «Детской литературы» на «Послушного зайчонка» (Вы прислали) вы пишете: «Очень важно, по-моему, и то, что автор разговаривает с маленьким читателем на равных, не подстраиваясь под него, не приседая перед ним на колени». Значит, я уже исправилась? Значит, уже не нужно об этом писать в рецензии сейчас? Так я поняла, Сергей Алексеевич? Вы пишете, что «я давно знаю стихи Г. Лагздынь для детей и высоко ценю их». Спасибо. Я Вам очень благодарна.

Последнее время меня очень волнуют два направления. Во-первых, воспитание ребенка в коллективе. От этого мы никуда не денемся. Ясли, сад, продленка. Время. Во-вторых, дети села. Это мои сейчас ведущие темы. Что написано для коллективного ребенка, живущего (работающего) в детском саду весь день, а то и всю неделю? Мало книг. «Наш сад», «Летовой», издательство «Малыш». Это история. А что еще? Сейчас главное: разложили и детей по годам, и классиков русской литературы: сюда Фета, туда Некрасова, Блока и т.д. Это очень хорошо. Но современному ребенку нужна и современная литература о его жизни, для детского сада. Мы живем в век комплексных бригад, освоения смежных профессий, в ранней профориентации, в век смешения жанров в художественной литературе. Наверное, и в детской?

Наряду с поэтическими стихами (кстати, издательства очень мало берут стихов о природе) современные поэты совсем не пишут стихи к праздничным датам в саду, где испытывается в этом голод. Появилась (и была) потребность в стихах-считалках, в стихах-игралках, в спортивных стихах, в стихах-правилах, в логопедических! Ведь не секрет, что маленький человек лучше запоминает рифму и любит стихи. Даже радионяня правила грамматики зарифмовывает. Появились (давно) книги-раскраски, а теперь сколько разновидностей в них? Так почему современному детскому поэту запрещено писать такие стихи? Почему поэты, воспитанные в старых традициях, занимающие крепкое положение в литературе, в издательском деле, имеют весомое слово и порой решают участь тех, кто выбился из этого ряда, обрушиваются на редакторов, на издательства? Сейчас это можно особенно! «Кто смеет смешивать жанры?» Если ты публицист, будь им! А если ты поэт? Если ты идешь на стыковку жанров? Познавательная — художественная? Художественная — игровая?

Все свои стихи я проверяю на ребятах. Я часто бываю в детских садах города и области (а жителей у нас полтора миллиона человек). Дети — первые мои слушатели, первые рецензенты. По рукописи «Нам светит солнце ласково» один мальчик (5,5 лет) сказал: «Я считаю, этот рассказ надо отдать в печать. А этот, мне кажется, написан для моей мамы». Это был «Переполох». По просьбе воспитателей оставила в рукописи, а теперь в книге. Только пришлось редакции чуть изменить. Было — «И правда. Она — комиссия». Внесли слово «санитарная». Детский сад, воспитатели очень страдают от всяких комиссий, которые порой отвлекают (и надолго) отдел.

Сергей Алексеевич! Вы не должны были очень ругать книгу «Целый день у нас работа» (издательство «Малыш»), Она ведь резко отличается от всех моих книг!? И вот почему. Рукопись книги шла от программы детского сада, от потребностей воспитателей. Это смешанный жанр — книга-игралка, книга-считалка, книга-правило. Я не считаю, что БАМовская считалка не имеет права на жизнь. Я видела, с каким удовольствием ее читали дети, когда играли в поезд, сидя на стульях — паровозиком. В лицах! Хором — пыхтели и приговаривали: «Тук-тук» или «Туду-туда»... Или вот стихотворение «Прохожий»: «Я надел пальто в прихожей...» Да, назидательно, но это стихотворение-правило. Или такое: «Вот беру я карандашик...» Для чего оно, это стихотворение? В детском саду дети учатся считать до десяти. А еще учатся правильно держать карандаш и ручку. «Замечательная репка» — занятие по лепке, а заодно и про сказку вспомним. Стихи «Зайка, зайка, попляши...» (музыкальные занятия) — раздел программы — знакомство с мягкой игрушкой. «Универсам» — стихи-игралки. «Строим дом» — стихи-игралки. «Грядка» — учит не только трудиться, но и определенным правилам обработки, последовательности, навыкам сельского хозяйства. И рифмовка. «Про мандарины!?» — счет, но мораль: делись с ближним на равных. Сейчас в садах, как и в школах, возникла проблема, от жизни идущая. Дружить из-за интереса. Если у тебя есть что-то, то я с тобой сегодня дружу, вожусь. В этой книге «Целый день...» я преследовала и такую цель: чтобы детям хотелось идти в сад, чтобы дети потом, сами с собой или ребенок с куклами, с игрушками играл, без взрослых, в детский сад, в профессии. Дети разучились играть. А тем более не в модные профессии: в продавца, строителя.

Воспитатели детских учреждений ценят эту книжку именно с этих позиций, это мнение не одного человека, не одной группы работников сада. Я не знаю точно, для какого журнала или газеты Ваши рецензии на мои книги. Но я думаю, простите меня за это, еще раз посмотреть Ваши записи, исходя из моего письма, исходя из подписей в тексте книги, да еще коллективной рецензии на мои последние две книги: «Целый день у нас работа» издательства «Малыш» и «Нам светит солнце ласково» издательства «Детлит». Сто человек воспитателей и заведующих дошкольных учреждений, слушателей курсов повышения квалификации при Институте усовершенствования учителей обсуждали книги, на суд которых в январе 1987 года я вынесла мои эти книжки.

Милый Сергей Алексеевич! Простите меня еще раз за мою откровенность, за минутные неприятные ощущения, что я Вам принесла этим письмом. Я маленький человек, но по-другому не умею жить. От этого страдаю. Да и давно, еще до пенсии, живу под своим лозунгом: «С пенсии не снимут, дальше фронта не пошлют». Но моя боль увеличивается еще и тем, что критика свой акцент все более и более переносит на редакторов. Это и понятно, без требовательности нельзя. Но часто подводные течения еще существуют. А они, наши редактора, — «рабочие лошадки», в общем-то, редактора детских издательств беззащитны, как дети. Их надо жалеть, щадить, а порой и понимать.

Я благодарна Вам за теплые записи, слова в мой адрес, за похвалу моих возможностей. Одно смущает: последняя строчка Вашего письма приговаривает меня к малой Музе, а я ведь тоже расту.

Похвалу читать всегда приятнее, чем другое. Уж так устроен человек и, наверное, навек.

С уважением, искренне Ваша Гайда Лагздынь

На это мое послание Баруздин ответил, но я его не нашла, потеряла. А вот в своем ответном письме позволила себе смелость даже критиковать «сильных мира сего». Я понимаю, почему Сергей Алексеевич не может остановиться в переписке. Он ведь главный редактор толстого всесоюзного журнала «Дружба народов», куда стремятся попасть со своими творениями многие писатели нашей огромной необъятной многонациональной страны. А тут какая-то мало еще известная Лагздынь не прогибается под власть, имеет свой голос и даже в чем-то перечит.

«НАМ СВЕТИТ СОЛНЦЕ ЛАСКОВО. Рассказы и стихи»

18 марта 1984 года. Рецензия-отзыв на рукопись Г.Р. Лагздынь. Автор — заведующая кабинетом дошкольного воспитания Института усовершенствования учителей (г. Калинин) Нина Петровна Зуева. В 1986 году эта рукопись с таким же названием превратится в книгу, изданную издательством «Детская литература» в Москве

«Кабинет дошкольного воспитания Калининского областного института усовершенствования учителей ознакомился с рукописью Г.Р. Лагздынь «Нам светит солнце ласково».

Само название рукописи располагает на спокойное, эмоциональное восприятие, и это подтверждается после ее прочтения. Автор в коротких рассказах и стихах доходчиво, весело, интересно и просто рассказывает о жизни детей.

Рассказы носят познавательный характер («Красная книга», «Сыроежки», «Что растет», «Цыпленок Цып»),

Они будят мыслительную деятельность ребенка, заставляют задумываться над своими поступками («И чего боялась? Совсем и не страшно» в рассказе «Ночью страшно», «Я же не жадина? Поэтому конфету мы съели напополам: я, Мишка и Катя» — в рассказе «Соревнования»).

Учат делать выводы и обобщения («Занавеска на окошке двигается, и зайчик по одеялу прыгает. Я хотела его поймать, а зайчик не дается! Почему? Да потому, что это — солнечное пятнышко» — в рассказе «Солнечный зайчик»).

Способствуют развитию наблюдательности у детей («Крылья у стрекозы прозрачные, слюдяные и вздрагивают. А глаза — как фары у машины» — рассказ «В дремучем лесу». «Не будут уколы делать! Потому что от тетеньки пахнет не доктором, а духами» — рассказ «Переполох». Или: «Знаю, теплый ветерок к нам летел на огонек, поскрипел оконной рамой, тихо форточку толкнул...» — стихотворение «Ночной ветерок»).

Заставляют детей задумываться («А ночью совенок все видит? — спрашивает Мишка. — Он нашу группу рассматривает, да? Только как он может видеть, когда в комнате темно?» — рассказ «Совенок»),

Воспитывают чувство гражданской ответственности («Мишка хотел его погладить. Ежик свернулся в круглый колючий шарик. Сережка заявил, что возьмет его в группу. Он закатил шарик в свою панаму. А Марина Викторовна велела ежика из панамы выкатить. Пусть живет в лесу. Ежу здесь хорошо. Он — дома». — рассказ «Ежик»),

Воспитывают любовь к животным («Нам было очень жалко крота» — рассказ «Бедный крот»).

Способствуют развитию эстетических восприятий, воспитанию эстетического вкуса («Мишка нашел жука блестящего, блестящего. Сережка сказал, что это — навозный жук. — Совсем и не навозный! Он хороший!» — рассказ «Жуки и ягоды». Или: «Солнце льется на полянку, солнце яркое печет. На полянке земляника краснощекая растет!» — стихотворение «Земляника»),

Рассказы «Согласна», «Козленок», стихотворение «Красавка» способствуют воспитанию любви к труду, что очень нужно и важно.

Хорошо, что рассказы и стихи у Г.Р. Лагздынь короткие, но так наполнены мыслями и различными действиями.

Но вот в стихотворении «Из сапог удрали ноги» я бы предложила изменить заголовок, сделать его более коротким и объемным.

Нам бы хотелось отметить, что еще мало литературных произведений малого размера, рассчитанных на современного ребенка садовского возраста. И очень хорошо, что наряду с такими авторами, как Б. Житков, С. Михалков, А. Барто, Е. Благинина, их программными произведениями появляются новые писатели, отражающие в своем творчестве жизнь детей.

Для того чтобы наши мнения не были голословными, мы провели обсуждение рукописи на встрече с детьми детского сада №110 города Калинина, где была прочитана проза, так как стихи Гайды Лагздынь дети знают. Интересно было узнать, как воспримут рассказы. А восприняли ребята так:

«НОЧЬЮ СТРАШНО»

—  Я один раз тоже влез под одеяло с головой. Решил попробовать посидеть в темноте. И совсем не забоялся!

—  И я не забоялся сидеть в темноте. Выключил лампочку и сидел.

«СОЛНЕЧНЫЙ ЗАЙЧИК»

—  Я тоже ловила солнечного зайчика. Знала, что не поймаю, а интересно. Ладошкой накроешь, а он сверху сидит!

«ЗАРЯДКА»

—  Я тоже помогаю взрослым, я даже свою чашку мою и подметаю пол, — сказал мальчик.

—  А я, — заявила бойкая девчушка, — помогала нашей воспитательнице убирать посуду. Тетя Люба болела, а воспитательнице одной никак!

«КРАСНАЯ КНИГА»

—  Ландыш не бывает красный! — заявил мальчик из средней группы.

—  Здесь не про ландыш написали, а про то, чтобы его не трогали.

—  Мне больше всех рассказов понравился рассказ «Красная книга». Мне папа рассказывал о животных, которых нельзя трогать. Они тоже в Красной книге записаны.

«ЖУКИ И ЯГОДЫ»

—  Я люблю землянику. Мама покупает.

—  А у нас на даче растет.

—  Это — клубника! А земляника маленькая!

—  Я тоже видел навозного жука. Его просто так называют.

«СЫРОЕЖКИ»

—  А мне сыроежки понравились. Они в лесу растут, я видел.

«ЕЖИК»

—  Я тоже видел ежика. Зачем его брать? И правильно, пусть живет в лесу.

—  Он очень колючий!

«В ДРЕМУЧЕМ ЛЕСУ»

—  Мне больше всех понравился рассказ «В дремучем лесу».

—  И мне. Особенно про стрекозу.

—  Я тоже стрекозу видела. Хотела поймать, а она улетела.

—  Я видел кузнечика. Он зеленый!

«ДОЖДИК, ЛЕЙСЯ ПУЩЕ!»

—  Мне мама позволяла по лужам топать летом, когда тепло.

—  А мне нет. Мама сказала, что я заболею, если буду ходить босиком.

—  А по речке летом можно? Значит, и по лужам можно!

«БЕДНЫЙ КРОТ»

—  Жалко крота. Он слепой и утонул. Я видел слепого дяденьку. Он шел и попал в лужу.

—  Крот умер от воды.

—  Я не видела никогда крота.

«СОГЛАСНА»

—  Мы с девочками тоже стирали куклам платья. Нам дали кукольные тазики, и мы стирали.

«КОЗЛЕНОК. КРАСАВКА. ЦЫПЛЕНОК «ЦЫП»

—  Я люблю про животных. Интересно про козленка, про цыпленка.

—  Про коровку Красавку тоже.

—  Когда мы летом поедем на дачу, будем кормить животных.

«ПЕРЕПОЛОХ»

—  Я умею нюхать.

—  А я и не боюсь уколов.

—  А я боюсь.

«СОВЕНОК»

—  А у нас в группе попугайчики живут.

—  А у меня дома есть кошка.

И так далее и тому подобные высказывания.

В проекте ЦК КПСС «Основные направления реформы общеобразовательной и профессиональной школы» сказано:

«Целью трудового воспитания и обучения в школе должно быть привитие навыков любви к труду и уважение к людям труда».

Вопросы трудового воспитания детей дошкольного возраста отражены по каждой возрастной группе в «программе воспитания в детском саду».

В рукописи эта задача воспитания дошкольника решается правильно. Хочется пожелать Г.Р. Лагздынь и другим писателям больше создавать произведений для дошкольников о труде советских людей».

ИУУ. Н.П. Зуева

Солнышко, где ты?

Солнышко, где ты? Ну прямо беда!

Целое лето с неба вода!

Черные тучи, откуда явились?

Зачем над деревней у нас поселились?

Черные тучи, ну разве вы правы?

Смотрите, какие высокие травы!

И клевер румяный давно перерос.

Уйдите! Мы просим. У нас — сенокос.