Идти вдоль берега было непросто. Вали понимал, что не может рисковать, останавливаясь в домах крестьян или хижинах рыбаков, ведь тогда до Двоеборода могут дойти слухи, в какую сторону он направился, поэтому путешественники, двигаясь к южным берегам, ночевали прямо под открытым небом или в пещерах. Пользуясь тем, что стоят долгие светлые дни, они шли почти без остановок, отдыхая по очереди. Браги занимался парусом, потом, когда он уставал, его сменял Вали. Человек-волк не умел управляться с парусами, не умел грести, поэтому он просто сидел с несчастным видом, уронив голову на колени, и глядел себе под ноги.

Зато на суше Фейлег был очень даже полезен. Волкодлак оказался непревзойденным собирателем, он приносил им яйца морских птиц и съедобные растения. Поэтому от голода они не страдали, дополняя добычу Фейлега водорослями и кореньями, росшими в изобилии. Недостатка в воде тоже не было; на самом деле, когда начинался дождь, воды было даже больше, чем нужно.

Вали не желал останавливаться, поэтому, когда дождь принимался поливать как из ведра, они просто накрывали лодку парусом и шли дальше. Потом он, как сумасшедший, вычерпывал воду со дна лодки. Они постоянно промокали до нитки, зато двигались к цели, и это было главное.

Они проходили вдоль чужих берегов, но маленькая рыбацкая лодка была не так заметна, как военный корабль. Хотя они все-таки проявили осторожность, обойдя по большой дуге земли агдеров и вестфольдов, стремительно преодолели широкий залив Вингульмаркен и направились к Альвхейму.

Затем, петляя между датскими островами, двинулись к пункту их назначения, торговому городу Хайтабу. Именно туда даны свозили рабов. Вали со своими спутниками постоянно подвергался опасности. Им приходилось держаться в виду берега, чтобы не сбиться с пути, а это означало, что их могут заметить. Но Вали решил, что конунг должен всерьез заскучать, чтобы снаряжать драккар и гнаться за рыбацкой лодкой. С другой стороны, конунги часто скучают.

Погода по временам делалась вовсе отвратительной, но к этому они были готовы. Они вытаскивали небольшое судно на берег, переворачивали, чтобы защититься от бури, и пересиживали по нескольку дней, дожидаясь, пока волны успокоятся и можно будет идти дальше. Вали знал, что даже если Двоебород и отрядил за ними в погоню драккар, он не большой любитель путешествовать в плохую погоду. Военные корабли могут выходить в открытое море, но, если есть выбор, перемещаются вдоль берега и пристают, заметив приближение шторма, предпочитая не рисковать.

Между островами лодка двигалась медленно, но путешественники все равно были им рады, потому что в такой местности имелось множество укромных маленьких заливов, где можно отдохнуть без опаски. И путь, хоть и кружной, был легок, потому что Браги уже бывал здесь прежде. Пару раз им приходилось брать курс на запад, хотя они стремились на юг, но это была сущая ерунда по сравнению с необходимостью выходить в открытое море. Большую часть пути они шли на веслах, но они двигались торговым маршрутом, и течения и ветра благоволили к ним. Со своей последней стоянки они разглядели сильно выступающий в море берег и струйки дыма от лагерных костров.

— Это что, город? — спросил Вали. — Так он не больше Эйкунда.

Браги засмеялся.

— Это всего лишь бьёрки в устье реки. И первая трудность, которую необходимо преодолеть.

Вали никогда прежде не слышал этого слова, поэтому спросил, что же такое бьёрки.

— Места для торговли, — пояснил Браги. — Если два больших корабля хотят обменяться товарами, им нет нужды идти до самого порта. Они могут сделать это прямо в устье реки. Кроме того, если корабль идет куда-то дальше, он может просто забрать или оставить здесь товар и не тратить время на стоянку.

Вали было трудно поверить, что кто-то может настолько торопиться. Чтобы не было времени на стоянку? Что же это за срочные дела, из-за которых приходится нестись сломя голову, словно тебя преследуют?

— Богачи, — произнес Браги, как будто читая его мысли. — Овца, пришедшая на водопой первой, напьется вволю. Купец не захочет заворачивать в порт с грузом точильных камней, если накануне их привез кто-то другой. Купцы желают, чтобы мы гонялись за их товаром.

При иных обстоятельствах слова Браги взволновали бы Вали — он заглянул в мир, о котором не имел ни малейшего понятия. Но сейчас Браги только усилил его неуверенность в себе — он суется в воду, не зная броду. Ощущение собственной уязвимости возникло вовсе не из-за страха Вали перед данами. Просто после испытания на болоте он чувствовал себя слабым, слегка не в себе, не вполне связанным с настоящим моментом. Но он все-таки удивился и задумался, что еще интересного знает Браги. До сих пор старый воин говорил исключительно о битвах, и Вали ошибочно заключил, что Браги просто больше ничего не видел.

— Хочешь, я укажу тебе на слабые места в твоем плане? — произнес Браги, когда они снова сели в лодку, собираясь двигаться дальше.

— Давай.

— Прежде всего, мы сняли одежду со знатных ригиров. Даны только что совершили на ригиров набег, стало быть, полагают, что находятся с ними в состоянии войны. Хайтабу расположен на датских землях, и когда я был здесь в последний раз, в городе было полно данов. Я, конечно, не такой глубокий мыслитель, как ты, но мне кажется очевидным, что стоит нам явиться в город в таком виде, и мы запросто сами окажемся в кандалах и вовсе никого не спасем. Ты понимаешь, о чем я?

— Я предполагаю, что нас ждет немало трудностей, — ответил Вали, — но, как мне кажется, с данами проблем не будет. У них полно разрозненных владений, где конунги правят сами по себе. Все будет хорошо, если мы не наткнемся здесь на самого Хаарика.

— А если наткнемся?

Вали пожал плечами. Волкодлак не сказал ничего, просто сидел и с ненавистью смотрел на воду.

Браги продолжил:

— Ладно, предположим, нас не прикончат сразу на месте и мы попадем в город, что тогда? Они поймут, что могут схватить нас и потребовать выкуп или просто продать, — в любом случае их ждет прибыль. Они могут, например, обменять нас на того берсеркера.

— Берсеркер — наемник, он даже не дан, — возразил Вали. — Они не станут беспокоиться о его судьбе.

— Так что же мы будем делать?

— Во-первых, что у нас есть при себе?

— Два неплохих меча, одна кольчуга, праща и острые зубы этого парня, — перечислил Браги.

— Ты забыл одежду, — сказал Вали, — и вот это. — Он показал толстую черную палочку, которую нашел в кошеле с пояса Сигнути. — Я еще никогда не видел такого большого куска сурьмы.

— Какая от него польза?

— Если мы хотим сойти за ярлов ригиров, то, как мне кажется, и вести себя надо соответственно. Я собираюсь потребовать возмещения ущерба за набег. — Он протянул Браги палочку сурьмы. — Браги, я надеюсь, ты поможешь мне принять такой вид, словно я хочу блеснуть при дворе, а не сжечь дотла их город. Когда тронемся дальше, будет поздно этим заниматься. Я и на суше-то не доверяю твоим рукам, а на воде ты просто выколешь мне глаза. Кстати, когда будем на месте, обращайся со мной как с князем, почаще кланяйся и лебези.

— Да нам хотя бы добиться, чтобы нас поняли.

— Я говорю на их языке, — сказал Вали. — В гостях у Дизы я занимался не только пустой болтовней.

Браги пожал плечами и взял сурьму.

Пока старый воин подводил Вали глаза, тот заговорил с Фейлегом.

— Ты лучше просто говори, что ты наш жрец. Я думал, не продать ли тебя, но, как мне кажется, кольчуги хватит, чтобы выкупить Адислу на свободу, если она здесь.

— Если девушка здесь, я ее украду, — ответил оборотень.

— Не исключено, что проще заплатить, — возразил Вали. — В Хайтабу живет тысяча человек, если то, что я слышал, правда. Даже ты, волк, не сможешь победить такую толпу, но однажды это сделаю я. Мы вернемся сюда и сожжем их земли от берега до берега за то, что они совершили.

Фейлег лишь посмотрел на него, недоуменно моргая.

Беда заключалась в том, что являться на рыбацкой лодке довольно странно, когда выдаешь себя за посла. Вали это понимал, но другого судна все равно не было, и он решил просто не думать об этом.

Ветер уже не был попутным, и им пришлось почти всю дорогу идти на веслах, но Вали показалось, что это даже к лучшему. Хорошо явиться в чужой город на веслах, полным решимости, с желанием испытать судьбу.

Оказалось, что пройти бьёрки вовсе не трудно. На мысу стояли всего два дома и шеренга бочек, рядом с которыми сидели несколько человек. Два стражника на берегу приветственно взмахнули мечами, и, проходя мимо, Вали ответил на их приветствие.

— Все прошло гладко, — заметил Вали.

— Это пока, — сказал Браги.

Человек-волк оглядывался по сторонам. Как и Вали, он никогда не видел подобных мест — повсюду были небольшие ровные поля, поросшие зеленеющим овсом, который делался золотистым, стоило солнцу прорваться сквозь темные облака. Они оказались в длинном узком заливе, где вода была гораздо спокойнее, чем в океане, и первый раз за все время пути Вали увидел, как краски жизни возвращаются на лицо Фейлега.

Пока они поднимались вверх по реке, по берегам встречались небольшие лагерные стоянки. Дети выбегали к воде, пытались привлечь к себе внимание путешественников, что-то кричали, и одно слово Вали понял. Они кричали «похлебка», и, чтобы он сообразил наверняка, что они предлагают, их матери у костров громыхали глиняной посудой и жестами изображали, как будто что-то едят.

— Какое гостеприимство! — изумился Вали.

— Не совсем, — возразил Браги.

— Но они же предлагают нам еду.

— Да, но не дадут, пока мы не заплатим. Звонкой монетой.

Вали засмеялся.

— Вот уж воистину беден тот, кто требует у путника денег за пищу.

— Ну, в таком случае, тебе покажется, что в Хайтабу живут одни бедняки, — сказал Браги, — хотя по тем шелкам, в которые они наряжаются, этого не скажешь.

После этих слов Вали сосредоточился на гребле. Ему лично казалось унизительным требовать с гостей плату, сколько бы этих гостей ни явилось. В то же время для гостя, пользовавшегося гостеприимством хозяина, было бы позором уйти, не преподнеся дары. Но мысль о том, чтобы платить деньгами, до сих пор никогда не приходила ему в голову, и Вали лишний раз убедился, что даны вовсе лишены понятия чести. А он лезет прямо в их логово.

Через два часа он увидел Хайтабу. Они прошли последний изгиб реки, и перед ними возник город, начинающийся у самой воды. Вали никогда не видел так много домов. Они, кажется, занимали весь пологий склон холма у реки. Должно быть, домов была добрая сотня, а еще конюшни, колодцы и даже большая церковь — теперь он знал, что это такое, — похожая на виденную им во время набега, с крестом на крыше.

Казалось, дома не стоят на месте ровно, а стремятся к гавани, толкаясь, словно скот у кормушки, оттесняя друг друга в попытке добраться… куда? В гавани Вали насчитал восемь кораблей — два небольших снеккара, устрашающего вида драккар и пять торговых кнарров; они покачивались в нескольких ярдах от деревянного причала. Узкая полоса берега между домами и водой была занята лодочными мастерскими, большими и маленькими. Здесь стоял военный корабль, которому заделывали дыру в днище, а также несколько рыбацких лодок, с которых была снята почти вся обшивка. Эти лодки напомнили Вали скелеты коров, обглоданные дикими зверями, с торчащими ребрами.

На берегу происходило что-то непонятное. Два кнарра были загружены большими камнями, и работники скидывали их за борт в воды гавани. Вали догадался, что здесь возводят что-то вроде защитной стены на случай нападения с моря. Идея показалась Вали такой простой и блестящей, он даже удивился, почему его соплеменники или ригиры не додумались до такого.

У кромки воды стояли люди, толпа из пяти или шести десятков человек вопила, обращаясь к прибывшим гостям, некоторые размахивали оружием, отчего Вали захотелось взяться за меч. В основном им предлагали разнообразные товары: богатые ткани, куски железа, ожерелья и браслеты, даже одежду.

— Они не причинят нам вреда? — спросил Вали, внимательно следя за одним особенно крупным даном с копьем в руке.

— Только нашим кошелькам, — успокоил Браги. — Они хотят с нами торговать.

Их зазывали на непонятных наречиях, несли какую-то околесицу, несколько слов прозвучало на датском, но каком-то неправильном, а затем кто-то спросил:

— Откуда вы? Откуда вы прибыли, друзья?

— Мы ригиры! — прокричал в ответ Браги, как они и договаривались.

Абракадабра стихла, и все слова сделались понятными:

— Посмотрите на наши шелка, которые три года везли из Серкланда, и стекло тоже оттуда.

— Если у вас есть меха, я куплю!

— Лучшие цены, лучшие цены!

— Мед и эль для усталых путников!

— Привет, друзья! Поторгуем?

— Мой отец был ригир, вам продам все задешево!

Люди буквально дрались, оттесняя друг друга от деревянного причала, некоторые едва не падали в воду. Вали понял, почему дома стоят так тесно. Они тоже старались оказаться как можно ближе к месту торговли — к реке.

Некоторые торговцы уже сели в лодки и взялись за весла, и Вали понял, что надо действовать быстро. Вдруг это вовсе не купцы? Один был очень странно одет, с волчьей маской на лице, но это был не волчий череп, как у Фейлега, а штуковина, сделанная из прутьев и меха.

Молодой князь встал в лодке и прокричал толпе:

— Я Вали, сын Аудуна Безжалостного, конунга воинственных хордов, воспитанник Двоеборода, конунга ригиров. Я прибыл, чтобы поговорить с вашим конунгом, Хеммингом Великим, сыном Гудфреда!

— Приветствуем сына Белого Волка! — прокричал человек в маске.

К ним подходили три лодки, в каждой сидело по два человека. Вали понял, что выбора нет, они все равно приблизятся. И когда они оказались рядом, он едва не потянулся за мечом. Не останавливаясь, чтобы отдышаться, три человека с привычной ловкостью перешли в их лодку: один со слитками железа, другой — с кинжалами, рукояти которых были украшены резьбой, а третьим был человек в маске волка — маленький, толстый, в многослойных разноцветных шелках. Когда толстяк влезал в лодку, Вали заметил, что волосы у него черные и гладкие, словно шкура морского котика.

— Лучшее железо на свете, — объявил человек со слитками. — Мы можем доставить к тебе на родину столько, сколько пожелаешь. Подумай, какие мечи смогут выковать из него твои кузнецы!

Вали поглядел на купца. Слова торговца показались ему действительно достойными внимания, он даже подумал, что, став конунгом, охотно вооружит своих дружинников хорошими мечами, которыми они смогут рубить данов.

— Этим кинжалом в далеких восточных землях был убит дракон. Он пронзает даже самую крепкую кольчугу, — сообщил торговец клинками.

— А ты что продаешь? — поинтересовался Браги у человека в маске.

Браги очень старался лишить свой голос воинственных интонаций, отчего слова прозвучали особенно зловеще и угрожающе.

Человек в маске хмыкнул.

— А все! — сказал он.

Фейлег, который наблюдал за происходящим с неприкрытым ужасом, внезапно вскочил и зарычал на человека в маске.

— Нет! — выкрикнул Вали, жестом приказывая ему сесть, но продавец железа и торговец кинжалами невольно кинулись к своим лодкам.

Купец с кинжалами благополучно запрыгнул в свою, а вот другой от испуга оступился и полетел в воду, чем сильно развеселил толпу на берегу. Остался только торговец в маске. Кажется, его нисколько не встревожила выходка Фейлега и неожиданное исчезновение товарищей.

— Сядь, — сказал Браги, обращаясь к Фейлегу.

Волкодлак не обратил на него внимания, он стоял, угрожающе рыча на толстого купца. Браги внезапно шагнул к самому борту, сильно качнув лодку, отчего Фейлег вцепился в борта.

— Я сказал, сядь! — повторил Браги.

Человек-волк исполнил приказ.

— Берсеркеры — исключительно хорошие телохранители, верно, князь? Хотя доброго слова от них не дождешься даже для своих. Вы не поверите, но я вырос среди них. Мы их называем вукари: «люди, живущие, как волки». Ты, юноша, впервые в большом городе, насколько я понимаю?

— Кто ты такой? — спросил Вали.

— Я твой проводник по Хайтабу, твой серп на поле сомнений, твой маяк в темноте, твой…

— Он спросил, кто ты, — вмешался Браги. — Сними маску и покажись нам, если ты мужчина.

Торговец снял маску.

— Велес Либор, — объявил он, — друг молодого князя и всех его спутников.

— Велес! — изумился Браги. — Велес, ты ли это? Что ты здесь делаешь?

— Я здесь живу, — пояснил Велес, — по приглашению покойного конунга Гудфреда, пусть его хранят на том свете те боги, какие вам по душе, и доброго конунга Хемминга, пусть те же боги… Ну, в общем, вы поняли.

— Ты покинул свой народ? — спросил Вали.

— Добрый конунг Гудфред лишил меня моего народа, когда сжег дотла мой родной город Рерик. Но на этом его милости не закончились. Он был настолько добр, что предложил нам, купцам, — заметьте, нисколько не настаивая, — вести свои дела здесь. Возможность переехать в эти теплые и благодатные земли была гораздо заманчивее второго варианта, поэтому я здесь.

— Какого еще второго варианта? — спросил Вали.

— Изобретательной, весьма необычной, редкой казни, — пояснил купец. — Это была самая выгодная сделка, какую я когда-либо заключал.

— Значит, ты теперь раб? — уточнил Вали.

— Но с особыми привилегиями. Если уж выпало быть рабом, почему бы не стать конунгом рабов? Кроме того, за свои заслуги я пользуюсь определенной свободой.

В первый раз со времени своего возвращения в Эйкунд с оборотнем Вали засмеялся.

— Как я рад тебя видеть! — сказал он.

— И я. Ты сильно вырос, мой князь. Наверное, ты уже многих убил.

Вали заметил, что Велес как-то странно поглядывает на человека-волка. От Велеса ничто не могло укрыться, в особенности столь очевидное внешнее сходство волкодлака с молодым князем. Но купец продолжал болтать:

— Я уже все для вас подготовил. Вы будете гостить у меня дома. Все, что вы хотите купить здесь, все, что вы хотите продать, я с радостью куплю и продам за вас. Для меня будет большая честь вести дела от вашего имени и помогать вам советом.

— Мы послы.

— От Двоеборода. Без сомнений, дело касается набега, устроенного Хаариком.

— Откуда ты все знаешь? Не может быть, чтобы кто-то добрался сюда раньше нас, — сказал Вали.

— Ты провидец? — поинтересовался Браги.

— Это вряд ли, — сказал Велес. — Я просто расспросил их, когда они проходили мимо.

— Как расспросил? — уточнил Вали.

Велес поглядел на него сурово.

— Ну что ты, в самом деле. Это же простой вопрос. «Вы идете в поход или из похода?» Они шли в поход, — продолжал Велес. — Они забрали у вас что-то ценное? Кого-то?

— Ведьмак! — проговорил Фейлег, утробно ворча.

— Уверяю вас, магия тут ни при чем, — сказал Велес. — Успех моего дела зависит от того, сумею ли я узнать, когда человеку что-то нужно. Был набег на Рогаланд, высокородный князь отправляется на поиски чего-то, что можно погрузить в небольшую лодку. Очень мудрый выбор судна. В наше время сюда стоит соваться либо на пяти драккарах, либо на незаметной рыбацкой лодке. Верите ли, но пираты недавно едва не разорвали на куски меня самого. Они выбивали из меня монеты. Я истекал деньгами! — Казалось, купец сейчас взорвется от гнева, но он сумел взять себя в руки. — Значит, речь идет об одном пленнике. Возможно, о чем-то еще, что можно вернуть только дипломатическим путем. Если бы речь шла о золоте, полагаю, я увидел бы у вас на лицах боевую раскраску, а не эти подведенные глаза, которые чаруют женщин. — Он указал на подкрашенные сурьмой веки Вали и Браги.

— Где девушка? — спросил Фейлег.

Велес широко улыбнулся.

— У меня ее точно нет, но, если она здесь, я ее разыщу, — пообещал купец. — Девушка? Наверняка княжеская дочь. Неужели похитили маленькую Рагну? Я помогу ее найти и не спрошу платы за услугу, мне будет довольно вашей благодарности и тех даров, какие ваш щедрый народ сочтет нужным выслать.

— Похищена не Рагна, хотя и эта девушка не менее дорога конунгу. Если ты поможешь ее найти, мы будем перед тобой в неоплатном долгу, — сказал Вали.

— Ладно, точную сумму обговорим позже, — отмахнулся Велес. — Конечно, это шутка. Прошу вас, идемте ко мне, будете моими дорогими гостями. И вы обязательно должны навестить конунга Хемминга. Мы начнем переговоры о возмещении ущерба, а потом переведем речь на похищенную девушку. Я уверен, князь, что конунг не отдавал подобного приказа. Он не стал бы рисковать, вызывая гнев твоего отца. Я все улажу, выясню сумму выкупа, способ оплаты, каким товаром, когда доставить. Князьям не полагается заниматься такими пустяками, во всяком случае, франкские князья не занимаются, а их империя процветает. Тебе останется только вернуться в Рогаланд и ждать благополучного исхода.

Вали ощутил, как дрогнуло сердце. Если кто-нибудь и способен отыскать Адислу, решил он, то только Велес.