13
Суббота выдалась ясной и солнечной. Под голубым и безоблачным небом поля в графстве Кент еще покрывал снег, и фермеры жаловались, что урожай хмеля в этом году под угрозой, и, если правительство не увеличит субсидий, они обязательно разорятся.
Я отправился через южный Лондон в привычной компании, но у темно-зеленого "морриса" мало было шансов поспеть за мной в субботней суматохе на дорогах и еще до Бромли он пропал из виду. Выбравшись на свободную дорогу, я с удовольствием прибавил скорость и мчался по пустой ленте шоссе, срезая повороты. Мне нравилось не ощущение риска, просто я наконец почувствовал, что от меня тоже кое-что зависит.
Когда до Кингскэт оставалось с четверть часа, снова заныла рука и пришлось сбавить скорость. В Кингскэт я въехал неторопливо, словно джентльмен из лондонского Сити в консервативном темном костюме – вид, правда, несколько подпортили кровоподтеки на шее. Перед тем, как выйти из машины, я надел свою черную перевязь.
Небольшая деревушка пестрела постройками в самых разных архитектурных стилях, включая плоды усилий современных реставраторов. По одну сторону поросшей травой площади стояла церковь, счастливо сохранившая нормандский облик, по другую – паб с вывеской "Волонтер". Я зашел туда и заказал большую порцию виски с содовой.
Мужчина в черном костюме, пивший джин с тоником, вежливо поинтересовался, не на похороны ли я собрался. Я подтвердил и постарался упредить его расспросы.
– Наверное, вы с ним работали в Сити?
– Да, я работаю у Ллойда. Брокером. А вы?
Я предпочел ответить уклончиво.
– Просто друг семьи. Какой ужасный случай!
– Да. А тот, что был с ним, а потом сбежал! Ведь тоже англичанин!
Я грустно пожал плечами.
– Таких везде хватает.
– Вы правы, правы. Не знаю, как вам, а нам Мартина будет очень не хватать.
– Его, наверное, все любили?
Мужчина усмехнулся.
– Ну разумеется. Мартина нельзя было не любить – особенно его шуточки.
– Его что?
– Понимаете, он из старых кадров. Когда мы еще помещались в старом здании, в страшной тесноте, у нас была традиция всяческих розыгрышей. Такая была непринужденная обстановка – прямо как в клубе. Когда переехали в новое здание, весь этот дух пропал, но Мартин и здесь старался изо всех сил.
– Черт побери! – Я посмотрел на свой стакан виски, но в головокружении он был не виноват.
Мой собеседник понимающе улыбнулся.
– Вам он казался немного нудным, верно?
– Ну, знаете... отличный парень, простой, прямой... Никаких особых талантов или увлечений...
– Я думаю, такое переключение было для него своеобразным отдыхом, разрядкой, что ли. Да, Ллойд уже не будет прежним без него. Как и большинство из нас.
Тут ударил церковный колокол, и он поспешно стал допивать свой джин.
– Похоже, начинают. А вы, наверное, попали в аварию?
Вслед за ним я направился к двери.
– Да, на мою машину налетело очень неосторожное дерево.
Он рассмеялся, и мы зашагали в сторону церкви, куда только что подъехала целая кавалькада черных автомобилей. Возле них тут же скопилась группа весьма респектабельных господ. Почти все мужчины были в настоящих черных костюмах, как мой новый знакомый.
– Видите, что я имел в виду? – спросил он. – Ради большинства из нас они бы просто не приехали.
Я изобразил почтительное изумление и постарался затеряться в толпе. Затем вместе со всеми вошел в церковь и допустил серьезную ошибку, забыв старую добрую традицию занимать место в последнем, самом темном ряду. Вместо того я уселся на самом виду в центре зала. При виде меня Пол Макби воскликнул "Господи Иисусе!" – однако вовсе не тем тоном, каким это обычно произносят в церкви.
Панихида проходила по всем правилам, мы не бормотали под нос, как всегда, а громко и с чувством пропели двадцать третий псалом. Затем кто-то с настолько хорошо поставленным голосом, что тот с трудом пробивался наружу, читал из Библии, и, наконец, благообразный приходский священник обратился к собравшимся с проповедью.
Преподобный старался изо всех сил, однако вскоре стало ясно, что взял на себя слишком трудную задачу. Как выяснилось, Фенвик впервые оказался в стенах церкви, поэтому пришлось сделать основной упор на нелегкий самоотверженный труд в славном древнем Сити. К тому же старик явно опасался, что уже воскресные газеты могут разоблачить покойника как крупнейшего афериста после шведского спичечного короля. Вот почему он предпочел ограничиться общими рассуждениями о "бренности всего земного" и "гибели в расцвете лет и сил".
Большую часть времени я внимательно смотрел по сторонам, но сумел обнаружить только Хоторна, сидевшего рядом, а чуть впереди – Дэвида с Гарри Хендерсоном рядом с какой-то стройной дамой. Мэгги Маквуд, конечно, нигде не было.
Потом все встали, по проходу медленно поплыл гроб на плечах шестерых рослых безукоризненно одетых мужчин. Они явно не имели никакого отношения к кентским хмелевым плантациям. Иногда невольно задумаешься, почему богатые куда крупней и выше простых смертных – может, у их матерей молоко не обычное, а сразу пастеризованное?
Когда Дэвид проходил мимо, я поймал его взгляд, потом попытался получше разглядеть стройную даму рядом. Видимо, это была миссис Луис Фенвик – но лицо ее скрывала густая вуаль, так что я смог лишь насладиться ее прекрасной фигурой и походкой. Подчеркнуто строгое траурное платье полностью соответствовало обстановке.
Из церкви я вышел в числе последних. Могила была вырыта прямо на церковном дворе – не самое плохое последнее пристанище.
– Не могу слышать, как без конца твердят о смерти и о всем прочем. Во мне все просто переворачивается.
Встав, как и я, в стороне от вырытой могилы, рослый, стройный мужчина лет тридцати пяти поддевал комок земли носком сверкающего черного ботинка. Он, разумеется, был весь в черном, и на этом фоне отчетливо выделялись по-юношески свежее лицо, взлохмаченные светлые волосы и голубые глаза.
– Три торопливых залпа, – и шагом марш в столовую? спросил я ради пробы, предположив, что он должен был служить в армии.
– Совсем другое дело, – кивнул он и неожиданно улыбнулся. – В каких частях служили?
– В разведке.
Он кивнул, словно услышал, что я просто бабочек ловил.
– А я служил по призыву.
И назвал полк легкой кавалерии. Чтобы туда попасть, нужно было, как говориться, доказать, что твой отец полковник, а мать кобыла, и что кто-то из них богаче Креза.
– Меня зовут Вилли Уинслоу, – добавил он.
Это потрясло меня куда сильнее, чем все, что только что происходило в церкви.
– Так значит вы из страхового отдела Фенвика? А я – Джеймс Корд.
Его рука автоматически стала подниматься для рукопожатия – но вдруг застыла в воздухе. И на лице появилось настороженное выражение.
– Тот самый, который...
– Совершенно верно.
Он нахмурился.
– И вы считаете уместным здесь присутствовать?
– У меня больше оснований, чем у большинства собравшихся.
Мне просто необходимо было найти в этом чертовом отделе единомышленника. Если не общее армейское прошлое, то, может быть, сетование на несчастную судьбу поможет добиться его расположения?
Он пристально посмотрел на меня, потом туманно улыбнулся.
– Пожалуй, вы правы...
Из черной толпы доносился голос священника.
– Только что в пабе я разговаривал с одним брокером, так он рассказывал, что у Ллойда Фенвик был заводилой и душой общества, – шепнул я.
Вилли дружелюбно прошептал в ответ, не поворачивая головы:
– Еще бы! Однажды спускали на воду новый корабль, так он разыграл одного нашего старика, что судно перевернулось. И этот дуралей минут пять пребывал был в полной уверенности, что все произошло на самом деле. Тогда мы чуть не лопнули со смеху.
– Но он никогда не производил такого впечатления.
– Конечно, вы ведь по-настоящему его почти не знали, верно? – Он сказал это по-дружески, но с легкой иронией.
Раздались гулкие удары комьев земли по крышке гроба. Вилли вздрогнул и напрягся.
– Думаю, теперь следует...
– Только не мне.
Он с облегчением вздохнул и зашагал в толпу неверной походкой кавалериста, спешившего прочь от павшей лошади.
Толпа стала расходиться – сначала медленно, потом все быстрее по мере того, как рассеивался дух смерти.
Одним из первых мимо меня к выходу с кладбища протопал Макби.
– Какого черта вы здесь?
– Что-то не видно мисс Маквуд, – елейным тоном заметил я.
– Хоть у нее хватило такта сюда не являться. – Ну что же, спасибо за маленькое, но очень точное наблюдение. – А что это с вами случилось?
– Да вот, какие-то бандиты добивались того же, что и ваши ребята, но более активно.
Макби задумался, потом кивнул.
– Здорово.
– Особенно уколы психотропного препарата.
– Господи, – взвыл Макби, – так вы им все рассказали?
– Не все, но кое что. Они, похоже, остались недовольны. Так что попробуют еще.
– Послушайте, не староваты вы для таких игр? – негромко спросил он. – Зайдите ко мне поговорить, ладно?
– И прихватить с собой телохранителя?
Он хмыкнул.
– Да где взять в наше время хорошего телохранителя?
И Макби удалился.
Рядом вдруг появился Дэвид Фенвик.
– Похоже, вы не в ладах с мистером Макби, сэр? Вы попали в аварию?
– Нет, со мной это проделали другие.
Глаза Дэвида полезли на лоб.
– Вы хотите сказать, что это из-за?..
– Вот именно.
– Сэр, я не думал, что так может получиться...
Из-за его спины показалась миссис Фенвик. Подойдя ближе, она откинула вуаль, что явно ей пошло на пользу, хотя такое происходит не всегда даже с невестами на свадьбах. Довольно молодое овальное лицо, небольшой нос, карие глаза и красивой формы чувственные губы. Немножко бледная – но это, похоже, был естественный цвет ее лица – и абсолютно спокойная, без единой слезинки.
– Кажется, мы не знакомы... – негромко бросила она в мою сторону с вежливой улыбкой, и я уловил в ее голосе слабый американский акцент.
Дэвид поспешил меня представить.
– Мистер Корд, мама. Он был с папой, когда...
Ее лицо хранило невозмутимое спокойствие.
– О... вы... как мило, что вы пришли сюда. – Ей даже удалось изобразить что-то вроде удовлетворения.
– Это я пригласил мистера Корда, мама, – твердо сказал Дэвид, не позволяя мне принять скрытый упрек на свой счет.
Миссис Фенвик кивнула, не отрывая от меня взгляда.
– Очень хорошо, милый. Надеюсь, вы придете в поместье. Уверена, Вилли вас подвезет... – Она оглянулась через плечо – и рядом тотчас появился Уинслоу.
– Вилли, дорогой, вы с мистером Кордом знакомы?
Вилли ответил утвердительно и уставился на меня, как на новосела зоопарка, обладающего совершенно недопустимыми для юных зрителей манерами.
Миссис Фенвик еще раз улыбнулась мне и ушла. Покосившись на меня, Дэвид последовал за ней.
Толпа в черном постепенно нас обтекала, устремляясь к выходу. Вилли достал золотой портсигар, предложил сигарету мне и закурил сам.
– Надеюсь, на святой земле это не запрещено. Я вижу, вы знакомы с Дэвидом.
– Да.
Он хотел было спросить, как мы познакомились, но передумал.
– Славный парнишка. Какое все же несчастье... Вы, видимо, просто ничего не могли сделать?
– Только надолго застрять в следственной тюрьме Арраса.
– Понимаю, хорошего мало. Как вы считаете, полиция найдет убийцу?
– Только если кто-нибудь расскажет, что там произошло.
Мы шли к воротам.
– Но ведь это не имеет отношения к нашему отделу, правда? – задумчиво спросил Вилли.
– Я совершенно уверен, что это имеет к вашему страховому отделу самое непосредственное отношение.
Он покосился на меня.
– Значит Мартин вам сказал об этом перед тем, как...
– Нет, косвенно признал Макби уже потом.
– В самом деле?
– Да, он мне угрожал и даже послал своих парней поговорить со мной, как следует, и обыскать квартиру. Для меня это равноценно признанию вины.
Вилли снова задумался. Конечно, я сгустил краски. Он не казался мне надежным союзником, но чтобы вырвать информацию у такого типа, как Макби, будешь рад любому.
Он молчал, погрузившись в размышления, пока мы не дошли до автостоянки, потом махнул рукой.
– Вон там моя колымага. Конечно, в нем не очень развернешься, но...
Колымага оказалась длинным черным с хромом довоенным "мерседесом" с огромным капотом, сверкающими выхлопными трубами, массивными фарами, двойным рожком клаксона – и крошечной кабиной, примостившейся где-то сзади и видимо едва не позабытой конструкторами. Хотя "мерседес" явно был моим ровесником, выглядел он гораздо лучше и, похоже, находился в отличном состоянии.
– Конечно, он не слишком подходит для подобных случаев, – извинился Вилли, но у меня пока единственный черный автомобиль.
Я забрался за ним следом в кабину, он нажал на какие-то кнопки, мотор – как и следовало ожидать – с первого же раза взревел и мерно зарокотал. Мы медленно объехали площадь и свернули на дорогу, ведущую к вершине холма. Но прибавить ходу не удалось, – мы тут же угодили в длинную вереницу дорогих лимузинов, которые медленно ползли наверх, поворачивали направо и въезжали в ворота усадьбы.
Дом представлял собой огромное прямоугольное сооружение в викторианском стиле. Его окружали живописные лужайки по склонам холма, клумбы с кустами роз и невысокие подстриженные живые изгороди. Уинслоу поставил машину на посыпанной гравием подъездной аллею – двор был уже заставлен – затем мы обошли с ним вокруг дома, поднялись по широким каменным ступеням и вошли внутрь.
Истинные любители крепких напитков к тому времени уже опустошили первые бокалы и шум голосов заметно нарастал. Я перехватил Гарри Хендерсона, катившего тележку с подносом, взял себе виски, потом отошел в сторонку и осмотрелся. В одном конце огромного зала горел камин, в другом уходила наверх широкая лестница. На стенах несколько чуть выцветших картин – похоже, подлинники. Мебели немного, но все – хорошие старинные вещи. Здесь чувствовался совершенно иной вкус, чем в квартире на Сент-Джонс-Вуд. Кроме того, одна лишь меблировка такого дома должна была потребовать совсем иных расходов, чем указанные в налоговых декларациях Фенвика. Интересно, на что намекал Оскар, когда речь зашла о поместье?
Где-то рядом раздался мужской голос:
– Ну что же, очень даже миленькая вдова.
– Думаю, недолго ей оставаться в этом качестве, – заметил еще кто-то.
– Кто знает... Впрочем, я и сам не прочь бы попытать счастья.
– Нехорошо так говорить сегодня, когда мы распиваем тут джин нашего бедного Мартина.
– Не Мартина, а ее джин, дружище.
Когда голоса слились с общим шумом, я прошел в соседнюю комнату. Там тоже было мало мебели и чувствовался простор, несмотря на стоявший посередине внушительных размеров концертный рояль. Картина на стене, судя по всему, принадлежала кисти Тернера.
Ко мне подошел Дэвид, держа в руках большой поднос с напитками, и я постарался его разгрузить.
– Могли бы мы поговорить, сэр?
– Конечно. Я буду поблизости, пока ты не освободишься.
Он поспешил дальше, а я прихватил несколько аппетитных бутербродов с подноса, который держала экономка, продолжал неторопливую прогулку. Поскольку Макби нигде не попадался на глаза, я решил, что тот уже отправился в Лондон возделывать свой финансовый огород. Вскоре я заметил Вилли, дрейфующего в мою сторону, словно одинокое облако на небосклоне.
Взгляд его уперся в меня.
– Послушайте, да с вами, кажется, произошел несчастный случай.
Надо же – заметил! А ведь мы с ним встречаемся сегодня только третий раз. Нет, в Англии вы можете на улице истечь кровью, пока кто-нибудь из прохожих не решит, что он достаточно вас знает, чтобы вызвать скорую помощь.
– Ничего страшного. – Хватит с него страшных историй. – Скажите, Фенвик был хорошим страховщиком?
– Великолепным, самым лучшим. Мы с ним были словно в тихой гавани, а без него начался отлив, и мы садимся на мель. Он вообще здорово разбирался в судоходстве. А большинство наших не отличит штурвал от брашпиля.
– Ваши страховщики? Черт, как же они тогда занимаются страхованием судов?
– Ну, все дело в опыте, статистике кораблекрушений и аварий. Ведь чтобы застраховать чью-то жизнь, вам не потребуется знать анатомию, верно?
Он сдержанно усмехнулся; на таком лице трудно представить широкую открытую улыбку – она наверняка кого-нибудь перепугает.
– Особенно активно Мартин работал с норвежскими судоходными компаниями. Он сделал наш отдел лидером по Норвегии.
– Лидером?
– Вы знаете, что это означает? Лидер традиционно первым устанавливает страховые ставки. Какой-то страховщик видит, как вокруг готового к спуску норвежского судна вьются брокеры. Тогда он выясняет, имеет ли к этому отношение Фенвик. Если имеет, значит ставка установлена верно, понимаете? Есть отделы – лидеры в страховании танкеров, морских буровых установок или буксировок... И большинство предпочитает следовать за лидером, понятно?
Я кивнул.
– Похоже, вы сами неплохо разбираетесь в судоходстве.
– Это был наш семейный бизнес. Нас вытеснили из него в пятидесятых, и теперь вместо того, чтобы плавать на своих собственных судах, приходится возиться с бумажками.
Вилли улыбнулся, я тоже. Возможно, его вежливая, но отсутствующая мина – не притворство, а средство что-то скрыть? Но что? Может быть, прекрасное самообладание?
– Ну и как при Фенвике шли у вас дела?
– Вы задаете множество вопросов, вам не кажется? – Несмотря на такие слова, Вилли оставался весьма любезным.
– Наверное, все дело в чувстве вины. Хочу побольше узнать о Фенвике после того, что случилось... – я подсунул ему своеобразную приманку.
– Не нужно быть к себе таким суровым, приятель. – Он понизил голос. – Вы сделали все, что могли...
– И все равно мне нет покоя.
– Ну, это не секрет – при нем у нас все было в порядке. В тяжелые годы – знаете, некоторые отделы вообще тогда терпели крах – Мартину удалось нас удержать на плаву, и мы уже готовились к новому подъему, когда... ну, сами знаете.
– А как же сам Фенвик сумел пережить все эти годы – с его-то доходами?
Глаза Вилли вновь стали холодными и отсутствующими, хотя по лицу скользнула легкая улыбка.
– Представления не имею, дружище. Мне, например, пришлось продать несколько охотничьих собак. А вы охотитесь?
Глупейший вопрос, но в то же время вежливый намек, что следует сменить тему разговора.
– Да, но только на кошачьих блох.
– Не очень понимаю...
– Этому азартному виду спорта я научился на Кипре. Ловите светлую кошку с короткой шерстью – лучше всего белую или рыжую – берете пинцет для бровей, выслеживаете их в подшерстке и – щелк!
– Звучит азартно. Но в охоте всегда должен присутствовать какой-то риск.
Я пожал плечами.
– Всегда можно попробовать проделать это с дикой кошкой.
По его лицу снова скользнула неопределенная улыбка, а взгляд устремился куда-то в пустоту.
– Да, конечно, – пробурчал он и замолчал.
К этому времени кое-кто уже уехал, но оставшиеся явно не торопились расходиться. Проходя мимо, Дэвид подмигнул и зашагал вверх по лестнице. Я последовал за ним.
Комната у него была большая – хотя не думаю, что в доме были маленькие комнаты, разве что для прислуги. Там еще сохранились трогательные свидетельства его детских игр и забав. На широком подоконнике сидел старых потрепанный плюшевый медведь, в углу пылилась замечательная электрическая железная дорога, а на стене висела побитая модель "спитфайра". И книги – их было не меньше, чем блох на кипрских кошках.
Я взял в руки толстую книгу, лежавшую на тумбочке возле кровати – "Августовские пушки" Барбары Такман.
– Прочитал?
– Пока только один раз, сэр. А вы?
– Отличная книга. Хотя, мне кажется, автор переоценивает первоначальный план Шлиффена.
Дэвид наморщил лоб.
– Я думал, все провалилось лишь из-за того, что фон Клюк вышел к востоку, а не к западу от Парижа и оголил фланг своей армии.
– Может быть. Но никто не задает вопроса, что бы произошло, если строго следуя плану, фон Клюк пошел бы на запад. Тогда он потерял бы связь со Второй армией, растянул и ослабил свою, и все равно ему пришлось бы целый месяц непрерывно двигаться маршем. В обоих случаях его армия оказывалась измотанной до предела – вот в чем недостаток плана Шлиффена.
– Пожалуй. – Дэвид улыбнулся. – Можно мне вас процитировать в моей работе, сэр, как мнение бывшего майора разведки?
– Ну, если тебе так хочется... А теперь хочешь послушать, как идут дела?
– Мне бы хотелось знать, почему на вас напали.
– Они охотились за тем, что подменили книжкой "Медвежонок Берти". В моей квартире им попался дубликат, после укола психотропного препарата я наболтал Бог весть чего про эту книжку и, разумеется, их очень удивил. Теперь мы знаем, что "Медвежонком Берти" подменили что-то другое, такой же формы и размера.
– В квартире отца этого тоже не оказалось?
– Нет. Причем ее уже обыскивали до меня.
Глаза Дэвида полезли на лоб.
– Поскольку на меня напали уже после этого, можно сделать вывод, что в квартире они тоже ничего не нашли. В страховом отделе этой вещи также нет, иначе Макби давно бы ею завладел. Он, кстати, знает, что это за штука.
Дэвид задумался.
– Возможно, это находится здесь, в доме.
– Ты мог бы поискать в вещах отца?
Поколебавшись, он кивнул и сунул руку во внутренний карман пиджака.
– Не знаю, хорошо ли это, но вот письмо, которое мама выбросила в корзину.
Думаю, в закрытых частных школах не учат копаться в мусорных корзинах родителей, однако, разворачивая скомканный листок, я торопливо подтвердил:
– Да-да, ты сделал правильно.
А прочитав, что там написано, смог оценить, насколько прав был Дэвид.
Письмо на официальном почтовом бланке судового эксперта Йонаса Стэна было отправлено из Бергена в Норвегии. Оно было написано довольно корявым почерком человеком, который явно привык диктовать машинистке.
В письме говорилось:
"Уважаемая миссис Фенвик!
Позвольте сообщить о глубочайшем сожалении по поводу ужасной гибели Вашего супруга, которого я хорошо знал. Это должно было явиться для Вас тяжелейшим ударом.
В столь трудный час я вынужден побеспокоить Вас по поводу одной книги, которую, как я предполагаю, Ваш муж вез во Францию. Если ее не взял мистер Корд, который был там с Вашим супругом, не можете ли Вы сказать, где эта книга находится сейчас?
С прискорбием и искренним сочувствием – Йонас Стэн"
Я дважды прочитал письмо.
– Значит, книга. Он называет ее просто "книгой", хотя при этом откровенно лукавит, верно? Эта хитрость вряд ли поможет твоей маме в поисках. Не знаешь, она ответила на письмо?
Дэвид огорченно покачал головой.
– Я же не могу ее спросить.
– Да-да, конечно, разумеется. Ладно, теперь по крайней мере можно поговорить с этим Стэном.
– Не знаю, стоит ли вам продолжать этим заниматься, сэр. Я не думал, что в результате... что вас так изобьют.
– Я и сам не думал. Но теперь, когда все считают, что книга у меня, нельзя же выйти из игры.
– Вы можете сказать правду, что это обычная детская книжка с картинками.
– Да? Ты полагаешь, мне поверят?
– Понимаю, сэр. Пожалуй, не поверят.
– Пока они считают, что эта вещь находится у меня, меня не оставят в покое – зато не станут искать ее в других местах. Ведь Макби выдал себя именно из-за нее.
– Вы думаете, мистер Макби послал бандитов вас избить?
– Очень сомневаюсь. Больше похоже на тех, кто стрелял в Аррасе.
Дэвид побледнел, заморгал и отвернулся.
Я сказал:
– Ладно, позвоню я Стэну, потом посмотрим. Как ты считаешь, стоит посвятить в наши дела Вилли Уинслоу – рассказать о том, что ты меня нанял и все такое?
Он вдруг принялся возиться с игрушечной железной дорогой, соединил рельсы, поставил несколько вагончиков.
– А для чего, сэр?
– Нам нужен кто-то, чтобы поднажать на Макби. Уинслоу работает в его отделе и, похоже, достаточно дружелюбно настроен...
Дэвид все еще не оборачивался и явно не собирался этого делать, пока не удастся незаметно вытереть слезы.
– Хорошо, сэр. Вы сами с ним поговорите, или лучше мне?
– Лучше тебе. Напросись прокатиться на этом его здоровенном "панцеркрафтвагене". А потом попроси позвонить мне.
Наконец Дэвид украдкой провел рукавом по глазам, подошел к модели истребителя и принялся ее внимательно осматривать.
– В отцовской квартире что-то удалось найти?
Нашел я там кучу предметов, не вписывавшихся ни в одну из версий.
– Ничего особенного. Только получил общее представление об стиле жизни твоего отца... Кстати, до сегодняшнего дня я не подозревал, что мама у тебя американка. Родственников по ее линии ты знаешь?
– С некоторыми встречался. Все довольно состоятельные люди. Мама к ним ездит каждый год... А вот отец не очень с ними ладил. И не хотел, чтобы я ездил с ней. Последний раз я погостил у них, когда мне было девять лет.
Итак, мама каждый год летает через океан, что должно обходиться в половину ее годового дохода – если только билет не присылают оттуда. Что стоит богатым родственникам купить билет? И почему бы не присылать не только авиабилеты? Ну, скажем, Тернера на стену. Или купить сам дом и давать деньги на его содержание?
Как бы отнесся к этому человек вроде Фенвика?
Я протянул ключ.
– Возьми, пожалуйста. Рано или поздно его у тебя спросят.
Дэвид повернулся, я увидел перед собой заплаканного маленького мальчика, и добавил как можно мягче:
– Я видел, как в бою плачут самые храбрые солдаты. Ну ладно, я буду держать тебя в курсе.
Внизу людей оставалась совсем немного, и похоже, они тоже допивали и собирались прощаться. Миссис Фенвик встретила Дэвида укоризненной улыбкой.
– Ты совсем утомил мистера Корда, милый. Сбегай посмотри, не хочет кто-нибудь еще выпить.
– Хорошо, мама, – послушно кивнул Дэвид и убежал. Рядом с ней казался еще моложе. Впрочем, так, наверно, бывает всегда.
Миссис Фенвик грациозно опустилась на длинный мягкий диван и похлопала рукой рядом.
– Не хотите мне рассказать, что в тот день произошло?
Я оказался перед выбором – рассказывать о том, что тогда случилось, или нет. И предпочел рассказать – во всяком случае, большую часть. Не упомянул о книжке "Медвежонок Берти" и опустил тяжелые подробности смерти Фенвика, однако она отлично уловила суть.
Миссис Фенвик потягивал джин с тоником, внимательно слушала мой рассказ и время от времени кивала. Когда я умолк, она сказала:
– Ну, я уверена, вы сделали все, что было в ваших силах.
Услышать это было приятно, но довольно неожиданно.
– Он явно ничего подобного не ожидал, – заметил я.
– Наверняка не ожидал, – согласилась она и ободряюще улыбнулась. Улыбка была очень милая и естественная, как у маленькой девочки. Казалось, с той же непринужденностью она могла бы и расхохотаться – к зависти большинства женщин, ведущих себя в жизни так, словно они на сцене или в доме начался пожар.
– Вы никого не подозреваете? – спросил я.
На этот раз ее улыбка была печальной.
– Боюсь, что нет. Он не рассказывал мне о своей работе. Если это имеет отношение к его страховому отделу, Вилли может быть в курсе. И обязательно должен знать мистер Макби.
– Знать-то он знает, но его рассказ можно уместить на острие иглы – и еще останется место.
– Вам не слишком нравится мистер Макби, верно? – по ее лицу скользнула лукавая улыбка.
– Ну разве что на первый взгляд – впрочем, и на второй тоже.
Миссис Фенвик кивнула.
– Порой мне кажется, что лучше бы он вообще не появлялся в их отделе. Хотя, конечно, он принес с собой кучу денег...
Таким поворот беседы следовало непременно воспользоваться. Я хмыкнул и как можно безразличнее спросил:
– Скажите, у вас возможны некоторые...финансовые проблемы?
На миг ее лицо непроницаемо застыло, как в тот раз, когда она узнала, кто я. Потом его снова озарила улыбка.
– Думаю, я найду выход. На обучения Дэвида пойдет страховка. Возможно, я сохраню этот дом, хотя не слишком разумно тратить деньги на содержание такого большого поместья... Естественно, ко мне вернется пай Мартина в компании Ллойда.
Тут до меня дошел смысл ее слов.
– Вы сказали "вернется"?
Улыбка стала печальной.
– Да, потому что это мои деньги. В наше время надо рождаться уже с деньгами, у Мартина так не вышло.
Я спросил так осторожно, словно вытаскивал занозу из львиной лапы:
– Значит, вы помогли мужу завоевать положение у Ллойда?
– Когда мы поженились, он был там брокером, но мечтал стать страховщиком. Для этого был нужен капитал. Естественно, ему пришлось воспользоваться моими деньгами.
Неплохо бы узнать, какой смысл она вкладывала в слово "естественно", но не стоило так далеко заходить в этих колючих вопросах.
– Давно вы живете в Англии, миссис Фенвик?
– Шестнадцать лет. Вы пытаетесь выяснить, что произошло с Мартином?
– Что-то вроде того. Вы не знаете, зачем он поехал во Францию? И что повез с собой?
Она какой-то миг смотрела на меня, потом покачала головой.
– Нет, боюсь, я ничего не знаю.
Я кивнул, приняв ее ложь к сведению. Она прекрасно сыграла; не знай я правды, ни за что бы не усомнился.
– Не слишком я вам помогла, верно? – участливо спросила она.
– Кто знает...
– Вы не думали, что его могли, допустим, шантажировать?
Я помолчал, глядя, как она спокойно потягивает джин и мило улыбается. Потом протянул:
– Нет, об этом я всерьез не думал. Да и с чего бы?
– Уж слишком все похоже на шантаж. Он едет на тайную встречу, везет какую-то вещь, чтобы передать незнакомым людям... Ведь так все было, правда?
– Шантажисты не убивают своих жертв. Это все равно, что убить курицу, несущую золотые яйца.
– Вы правы, – и она вздохнула, сожалея о такой хорошей версии.
– Если это шантаж, чем его могли шантажировать?
– Откуда я знаю? Чем может заниматься мужчина, державший отдельную квартиру в Лондоне?
– Не знаю, – осторожно сказал я.
– Вам приходилось видеть мисс Маквуд?
Думаю, сильней эффекта она могла добиться только если бы написала все это на доске, а потом треснула меня этой доской по голове. И то вряд ли.
Я кивнул.
– Хорошенькая, верно? – продолжала она.
Я опять кивнул.
– Закурить найдется?
– Прошу прощения, не курю.
– И правильно делаете. – Один легким плавным движением она встала с дивана. – Если хотите, Вилли отвезет вас в деревню.
По команде "Разойдись!" следует сделать поворот направо и отдать честь, после чего можно в организованном порядке отправляться в казарму.
– Очень любезно с вашей стороны, – ответил я.