Меня зовут Джеймс Корд, и если вы решите предъявить мне иск, в суде в мою защиту выступит Оскар Андерхил из юридической фирмы "Рэндол, Трип и Джилберт". Оскар очень обрадуется такому случаю, поскольку каждый раз, когда мне требуются его услуги, приходится приглашать его на обед в ресторан отеля "Ритц" (слава Богу, что хоть не в "Гриль"). Как объясняет сам Оскар, между столиками в "Ритце" большие промежутки, и потому там можно разговаривать, не опасаясь подслушивания. Тут он, конечно, прав.
Вот и теперь мы встретились с ним в ресторане "Ритц" – и галерея с колоннадой по фасаду живо напомнила мне совсем другую галерею... В зал я вошел, стуча зубами, и вряд ли только от промозглой мартовской погоды.
– День добрый, Джим. Смотрю, про тебя пишут все газеты.
Оскар уже сидел за столиком, – невысокий, худощавый, улыбающийся, одетый с респектабельной небрежностью. Хотя такая солидная фирма, как "Рэндол, Трип и Джилберт" из лондонского Сити занималась, в основном, налоговыми и гражданскими проблемами, Оскару поручались дела, связанными с уголовным правом. Дело в том, что очень многие клиенты, заплатив несколько тысяч фунтов за консультацию по налоговому праву, приходят снова за не менее дорогостоящим советом, как избавиться от выдвигаемых против их фирм ложных обвинений. По таким сложным проблемам в "Рэндол, Трип и Джилберт" всегда можно получить самый исчерпывающий совет.
Я кивнул и подсел к Оскару.
Он заметил:
– Думаю заказать пармскую ветчину и морской язык на гриле. Ты заходил домой?
– Нет, остановился в отеле рядом с аэропортом.
Оскар одобрительно усмехнулся.
– Несколько дней поживи в отелях – корреспонденты тебя в покое не оставят. В утренних газетах тебя представили слишком загадочной личностью – так что любой ценой станут разыскивать дополнительную информацию.
– Да я и сам хотел бы разобраться в этом деле!
Подошел официант, неодобрительно окинул взглядом костюм Оскара и принял заказ. Оскар великодушно позволил мне заказать бутылку дорогого рейнвейна.
Когда официант отошел, он спросил:
– Почему ты все-таки бежал? Вернее, почему не скрылся сразу?
– Он умер перед самым приездом полиции, так что пришлось оставаться на месте. Потом рано или поздно меня бы обыскали – и нашли разрешение на оружие. Пока это бы их только удивило и заинтересовало, но занявшись поисками орудия убийства, они могли заглянуть в тот самый водосточный колодец и обнаружить там мой "вальтер" без следов стрельбы. Вот тогда подошло бы время очень неприятных вопросов.
– Полагаешь, пришлось бы им все рассказать?
– Что рассказать? Я сам ничего не знаю. Сейчас, когда...
Тут пришлось сделать паузу, поскольку официант подал вино и закуски. Когда он удалился, Оскар заговорил первым:
– Ты хочешь знать, могут ли тебя выдать Франции?
Я принялся за еду.
– Полагаю, что нет. Ты как считаешь?
– В чем тебя могут обвинить?
– У них есть основания считать, что я провез оружие без разрешения французских властей. Кроме того, можно приплести что-нибудь, связанное с автомобилем – похищение, сокрытие улик или что-то в этом роде. Во Франции множество законов насчет препятствий действиям полиции.
Оскар решительно покачал головой.
– Для британского суда это значения не имеет. Так что позиция твоя вполне надежна. Французы могут рассчитывать, что новые улики подтвердят твою причастность к преступлению, но пока их нет, ничего предпринять не смогут. Однако в этом году в отпуск туда ездить не следует.
– Ты хочешь, чтобы я заплатил за подобный совет?
– Могу предложить другую рекомендацию: кончай ты с этой игрой в телохранителя. Останься только консультантом по вопросам безопасности – и у тебя будет свой маленький надежный бизнес. Ведь из-за этой дурацкой истории твое имя склоняют во всех газетах, и ты можешь растерять половину клиентов.
– Ну ты даешь! А кто подсунул мне этого клиента?
– Я только связал его с тобой. Никто не заставлял тебя браться за его дело – ты совершеннолетний и сам принимаешь решения.
Я резко отодвинул тарелку и налил себе вина – уж если за обед плачу я, то нужно отвести душу.
– А из полиции Арраса не звонили?
Он покачал головой.
– Наоборот, мы утром им звонили. Мистер Фенвик был нашим клиентом, и кто-то из фирмы должен туда поехать. Правда, нужно всего лишь удостовериться в его смерти и распорядиться имуществом – оформить доставку сюда автомобиля. Самим же преступлением займется исключительно французская сторона.
– Значит здесь даже не будет официального расследования, кто и почему его убил?
– Думаю, да... – Оскар подозрительно взглянул на меня. Не можешь примириться с этим, Джим? Перестань, ведь ты не частный детектив.
– Черт, но человек ведь умер на моих руках. И ты считаешь, я могу просто уйти в сторону?
Оскар сухо заметил:
– Позволь, но ты именно так и поступил, когда сбежал. Так что...
Ему пришлось прерваться, поскольку официант подал морского языка на гриле. Явно стараясь доказать, что не прихватил ни кусочка для своей кошки, он тщательно разделал рыбу и разложил по тарелкам.
– Если говорить честно... – начал Оскар.
– Приятно слышать от юриста.
Оскар нахмурился, но тут же невольно улыбнулся.
– Честно говоря, я сам толком не в курсе. Стараюсь не вникать в детали – посредникам это просто ни к чему. Но могу тебе рассказать, что накопали тут корреспонденты.
– Ну что же, для начала сойдет.
– Он был страховщиком у Ллойда.
– И чем конкретно занимался?
– Сидел в конторе Ллойда и страховал суда – или часть груза каждого из них.
– Он не был похож на богатого человека.
– Страховщики и брокеры у Ллойда сидят на жаловании. По-настоящему крупными деньгами ворочают партнеры фирмы, и многие из них вообще не заходят в контору. Фенвик был женат, и у него остался сын.
– А где он жил?
– Оставь в покое его семью, Джим.
– Послушай – он умер на моих руках. Уверен, что его жена...
– Сомневаюсь. Она еще может подумать, что ты замешан в убийстве.
Я и сам так готов был подумать. Как-то сразу пропал аппетит. Я откинулся на спинку кресла и стал следить, как Оскар с поразительной точностью и аккуратностью разделывает на тарелке рыбу. Потом спросил:
– Это все?
– Да. А что он говорил тебе?
– Что ему нужно передать пакет и что другая сторона может применить силу, поэтому ему нужна охрана. Следовало расспросить его подробнее – но ведь прислал-то его ты...
Оскар покачал головой.
– Я знаю об этом деле не больше тебя.
– Но ты гораздо лучше знаешь, откуда что взялось. Ты должен был хорошо его знать, раз он с тобой заговорил по поводу телохранителя. Тем более телохранителя с рекомендациями.
Он слегка кивнул, признавая справедливость моих слов, но ничего не ответил.
Немного помолчав, я спросил:
– А у тебя самого нет желания разобраться в этом деле?
– Нанять тебя в счет его наследства? Нет, спасибо, с его имуществом мы сможем разобраться и без твоей помощи. К тому же детектив из тебя не получится, так что нечего и пытаться.
– Прекрасно. Тогда послушай, чего ты еще не знаешь: пакет, который он собирался передать, лежит у меня.
Взгляд Оскара застыл; после изрядной паузы он произнес:
– Тогда ты уже знаешь, что к чему.
– Может быть.
– Тебя могут обвинить в краже, – ледяным тоном сообщил он.
Я только усмехнулся.
– Если кто-то сумеет доказать, что пакет существовал и в самом деле теперь находится у меня. К тому же ты сам говорил, что уголовной стороной дела займутся французы.
Он долго пристально смотрел на меня, потом положил на стол нож и вилку, подозвал официанта и достал бумажник.
– Но я полагал, что обед за мой счет.
Оскар покачал головой.
– Когда-нибудь мы очень хорошо на тебе заработаем, Джим – когда против тебя выдвинут серьезное обвинение. Скорее всего, в убийстве. Поскольку это дело в суде ты проиграешь, мы по-своему рассчитаемся с тобой за каждый пенни. А пока я хочу заплатить за обед.
Теперь я долго пристально смотрел на него, постепенно холодея. Смотрел, как он проверяет счет, подсчитывает чаевые и получает сдачу. Да, настоящего юриста видно по всему...
Наконец, он поднял на меня глаза.
– Ты не хочешь отдать мне пакет?
– Только если ты все расскажешь.
– Мы можем предъявить тебе судебный иск. Мне придется обсудить это с партнерами.
– Но тогда вам придется точно указать, из-за чего вы предъявляете иск.
– Мне кажется, – протянул Оскар, – что ты просто блефуешь.
– Возможно.
Да, вполне возможно. Я, разумеется, уже вскрывал чертов пакет – ведь не идти же через таможенный контроль в аэропорту, не зная, что несешь. Кто знает, может быть собственность покойного Мартина Фенвика, эсквайра, действительно пострадала из-за утраты совершенно нового экземпляра детской раскраски "Медвежонок Берти"?