И кто бы вы думали вышел сегодня днем из джунглей? Тельма.

В момент ее появления по существу никто уже и не дежурил.

Билли и Кимберли отправились в бухту гарпунить рыбу на ужин, Кимберли гонялась за добычей с особым копьем Конни, Билли стояла рядом с кастрюлей.

Они как раз изловили вторую рыбу, когда к нашему лагерю приблизилась Тельма.

Конни спала под одним из навесов. После завтрака мы дали ей выпить пару глотков бурбона, чтобы облегчить страдания. И это, должно быть, помогло, потому что она тут же отключилась. К тому времени, как появилась Тельма, Конни уже спала часа два.

Сам я лежал на спине под тенистой лиственной крышей другого навеса, положив голову на песчаный холмик и держа в обеих руках над лицом книгу. Я то читал, то наблюдал за Кимберли и Билли, то снова читал…

Возглас Тельмы «Помогите!» был настолько неожиданным, что я вздрогнул, и книга выпрыгнула из рук.

Я перекатился на живот.

Тельма была на расстоянии примерно пятьдесят футов. Она медленно шла ко мне. Даже, скорее, не шла, а надвигалась, так как ее швыряло из стороны в сторону. Мелкие, скованные движения. К тому же она немного горбилась, словно не могла разогнуться из-за приступа радикулита. А руки ее и вовсе не двигались. Она несла их так, словно только что сломала, упав с лестницы в погреб или еще куда-нибудь.

Лицо ее тоже было сильно повреждено: огромный синяк под глазом и распухшая губа.

Один рукав блузки полностью отсутствовал, правая рука обнажена до плеча. Сама блузка, испачканная грязью и кровью, болталась навыпуск поверх шорт.

Несмотря на то, что блузка была застегнута на пуговицы, я сразу же заметил, что Тельма потеряла бюстгальтер. На это просто невозможно было не обратить внимания, потому что груди у нее были хорошо развиты. Ничем не удерживаемые, они покачивались из стороны в сторону и подскакивали, отчего передняя часть блузки ходила ходуном, словно из нее хотели вырваться два отчаянных зверька.

На одном колене была ссадина, похожая на ту, что украшала плечо Конни.

В руках ничего не было.

Уэзли тоже нигде не было видно.

Я подумал тогда, что он, возможно, использовал Тельму, чтобы отвлечь наше внимание и подкрасться поближе.

К тому же Тельма успела продемонстрировать нам, какой опасной может быть и без поддержки Уэзли.

Так что рука моя сама потянулась за топором. Схватив его, я выполз из-под навеса и встал.

Тельма подняла ладонь.

Я обернулся. Кимберли и Билли все еще ловили рыбу. Очевидно, они не слышали крика.

— Эй! — закричал я. — Билли! Кимберли!

Они повернули в мою сторону головы. Так как берег в этом месте немного поднимался, я сомневался в том, что они увидят Тельму. Но меня они должны были видеть. И поэтому я жестом показал, чтобы они выходили из воды, и крикнул:

— Скорее! Тельма пришла!

Затем посмотрел на Конни. Свернувшись калачиком, она лежала на правом боку в прежнем положении, чтобы не беспокоить раны. Крики, должно быть, разбудили ее, потому что ее открытые глаза смотрели на меня.

— Тельма пришла, — еще раз повторил я, на этот раз для нее.

Конни ничего не ответила. Даже не сдвинулась с места. И только слегка дернулась ее верхняя губа.

Кимберли и Билли тем временем брели по мелководью к берегу.

Так что, по крайней мере, какое-то время я буду один на один с Тельмой. И Уэзли, если он готовит нападение.

Тельма все еще приближалась.

— Стой! — приказал я ей. — Ни с места!

Она остановилась.

— Подними обе руки вверх и положи их на голову.

Тельма подчинилась. При этом поднялись и ее груди. А также блузка, но только слегка.

«Может, обыскать ее», — подумал я.

И совсем не потому, что так можно было бы ее облапать: под огромной и просторной блузкой, к тому же так свободно свисающей, было предостаточно места, чтобы спрятать любое оружие.

Но скоро сюда подойдут Кимберли и Билли, так что я отказался от мысли об обыске.

— У тебя есть оружие? — спросил я.

— Нет, — пробормотала она. Глаза у нее были тусклыми и печальными. — Я пришла не для того, чтобы причинять вам какие-нибудь…

— Тельма! — воскликнула Кимберли. Когда я оглянулся на возглас, она уже бежала. Билли поспешила за ней. И Конни, видно, тоже не хотела ничего пропустить. Поэтому, когда взгляд мой скользнул в сторону ее навеса, я увидел ее уже на четвереньках.

Пробежав мимо меня, Кимберли стала замедлять бег и остановилась в нескольких шагах от сестры.

Руки Тельмы начали опускаться.

— Нет, не опускай! — Кимберли сделала выпад копьем, кольнув ее в ребра.

— Ай!

— Стой, где стоишь. — Острие копья, которое Кимберли держала обеими руками, застыло всего в каком-то дюйме от груди Тельмы.

Подтянулась Билли. Затем мы подошли к Кимберли и стали рядом с ней.

— А сейчас можно опустить руки? — спросила Тельма.

— Нет. Не двигайся. Билли, не хочешь ее обыскать?

Согласно кивнув, Билли шагнула вперед и зашла Тельме за спину. Затем, орудуя обеими руками, она пощупала у нее подмышками и ниже.

— У меня ничего нет.

— Посмотрим, — сказала Кимберли.

Билли похлопала по карманам мешковатых шорт. Пройдя вокруг пояса, ее руки двинулись вверх по животу Тельмы. Они все время оставались сверху блузки, но прижимали материю к самому телу. Билли водила руками вверх и вниз, поднимая и отодвигая груди Тельмы то в одну, то в другую сторону, проверяя под ними и между ними.

Пока все это продолжалось, Тельма недовольно кривилась. Еще она морщилась, словно от боли.

— Это обязательно надо делать у него на глазах? — поинтересовалась она. Имея в виду меня.

— Вели ему отвернуться.

— Заткнись, — приказала ей Кимберли. Присев на корточки, Билли помяла Тельме задницу, похлопала руками по штанинам шорт, затем просунула руку ей между ног. Когда рука Билли ткнулась ей в пах, Тельма ойкнула и поднялась на цыпочки.

— Ничего! — объявила Билли.

— Ладно, теперь можешь опустить руки.

Повторять дважды не пришлось.

Билли тем временем обошла Тельму и встала рядом со мной. Через секунду к нам присоединилась и Конни. Это был первый раз после вчерашнего нападения, когда она поднялась и прошлась без посторонней помощи. Но вид у нее был такой, что она могла упасть в любую минуту. Может, поэтому и оперлась на плечо матери.

Все мы пристально разглядывали Тельму.

У нее задрожал подбородок, и она шмыгнула носом.

— Я… я понимаю, как вы на меня злитесь. И, думаю, имеете на то полное право. Мне не следовало…

— Давай без предисловий, — оборвала ее Кимберли. — Где Уэзли?

Тельма замычала, пытаясь что-то произнести, но у нее долго ничего не получалось. Когда же, наконец, прорезался голос, он был такой высокий, как писк.

— Мертв.

— Что?

— Мертвый! — выпалила она. — Он мертвый!

— Да, как же, — буркнула Конни.

— Это правда!

— Когда он умер? — спросила Кимберли.

— Вчера.

— Когда вчера?

— Утром.

— Кто тогда пытался убить Конни у водопада? — спросила Билли.

Быстро моргая, Тельма затрясла головой.

— Это ты сделала?

— Что сделала?

— Сбросила в водопад этот чертов камень?

— Нет! Мы… мы не были у водопада.

— А где вы были? — спросил я.

— У него в укрытии. У Уэзли есть… секретное укрытие. Оно за водопадом. Это очень далеко от водопада.

Билли свирепо сверкнула на нее глазами.

— Если это не ты сбросила камень, тогда кто же?

— Не знаю!

— Это Уэзли его сбросил? — спросил я.

Но прежде чем Тельма успела ответить, Кимберли напомнила:

— К тому времени он был уже мертв, помнишь?

— Верно, — согласился я.

— А это означает, что попытка убийства Конни — дело твоих рук, — резюмировала Кимберли и вновь кольнула Тельму копьем.

— Ай! Прекрати! — она схватилась за место укола.

— Это ты сделала! — выкрикнула Кимберли и ткнула копьем ей в кисть. В месте укола появилась бледная вмятина.

— Не делай этого!

— Говори правду.

— Меня заставил Уэзли!

— Что значит заставил? Он ведь был уже мертв.

— Нет. Еще не был. Мы там были. И наблюдали за вами. Мы находились над водопадом и следили, а он хотел, это… убить его. — Тельма кивнула на меня.

— Меня? — переспросил я.

— Да, тебя. Я пыталась его переубедить, потому что не хотела больше ничьей смерти. Но Уэзли пригрозил меня убить, если я не подчинюсь ему. Что мне оставалось делать? Он бы убил меня. И я пошла. Прокралась к ручью и сбросила камень. — Она покосилась на Конни. — Он предназначался не для тебя. Он должен был попасть в него.

— Глупая сучка, — пробормотала Конни.

— Прости. Что я могу еще сказать? Мне совсем не было видно. Пара беглых взглядов — вот и все, что мне удалось. Иначе кто-нибудь из вас мог меня заметить. Так что пришлось бросить камень вслепую. И по ошибке он попал в тебя.

— Конечно, — фыркнула Конни.

— Это правда! Если ты думаешь, что я покушалась на тебя умышленно… я никогда не решилась бы на что-либо подобное. Взгляни, что со мной сделал Уэзли! — Она поднесла обе ладони с растопыренными трясущимися пальцами к лицу. — Он избил меня. Глянь, какие побои! И все потому, что я попала в тебя, а не в того мальчишку.

«Того мальчишку».

Очень мило.

— Уэзли совсем не хотел, чтобы ты пострадала. Ему надо было убить Руперта — поэтому, когда вместо него я попала в тебя, он обвинил меня в том, что я все испортила. Он… он избил меня и…

— Что-то уж очень большая активность для покойника, черт побери! — заметила Кимберли.

— Тогда он еще был жив.

— Ага. Значит, ты врала, утверждая, что он умер вчера утром.

— Это произошло после того, как вы покинули лагуну и все такое.

— Он тебя поколотил и со спокойной душой умер.

— Должно быть, это отняло у него последние силы, — добавил я.

Прожигая меня злобным взглядом, Тельма выкрикнула:

— Я его убила!

Наступила тишина. Мы были просто ошарашены.

— А вы, наверное, подумали, что он скончался от ран, нанесенных копьем? Это был пустяк. Они уже заживали. Убила его я. Вы должны быть благодарны мне за это.

Кимберли посмотрела ей в глаза и произнесла:

— Я тебе не верю.

У Тельмы от удивления отвалилась челюсть.

— Ты бы и волоска не тронула на голове этого говнюка. Для тебя он выше любых подозрений. Он — твой идол.

— Он чуть не убил меня! — возмутилась Тельма. — После того как мой камень упал на Конни, посмотри, что он со мной сделал. — Она вновь показала на свое избитое лицо. — А это! — Она попыталась расстегнуть верхнюю пуговицу блузки, но вдруг остановилась и сказала: — Он должен отвернуться.

Кимберли кивнула мне, и я повернулся спиной к Тельме.

Через несколько секунд вновь послышался голос Тельмы:

— Видишь? Видишь, что он сделал?

— Боже мой! — пробормотала Кимберли.

Я не удержался и оглянулся через плечо. Тельма стояла с опущенной головой. Блузки на ней не было.

Ее огромные груди были исполосованы царапинами и рябили лиловато-синими кровоподтеками. Некоторые из них напоминали отпечатки пальцев, другие имели форму полумесяца. Увидев такие груди, можно было бы подумать, что по ним стегали хлыстом, хлестали ладонями и кусали.

Всхлипывая, она повернулась. Но головы не подняла и поэтому не увидела, что я подсматриваю.

— А это! — О спине нельзя было сказать, что по ней били ладонями или кусали — ее просто искромсали розгами. Кожа была покрыта множеством присохших кровоподтеков. Должно быть, Тельме досталось не меньше пятидесяти «горячих».

— И это еще не все! — возбужденно воскликнула она. Стоя спиной к нам, она начала надевать блузку. — Но я не собираюсь показывать… не буду снимать шорты…

Я понял это как намек, что надо отвернуться.

— Но он… он заставил меня раздеться… снять все… а потом бил и бил меня… и все только потому, что я случайно сбросила камень на Конни… Он не хотел, чтобы она пострадала. Но, о Боже, зато его совсем не заботило, что страдаю я. Избивая меня, он так возбудился, что потом он… он сделал со мной и другие вещи…

— Он тебя изнасиловал? — огорчилась Кимберли.

— Это было… да, и еще хуже.

Я снова оглянулся через плечо. Теперь Тельма была уже в блузке и застегивала пуговицы. Глаза у нее были красные и мокрые, из носа текли сопли, а руки так дрожали, что ей никак не удавалось справиться с пуговицами. Она заметила, что я подсматриваю, но не пожаловалась, так что я набрался смелости и повернулся.

— Что еще он с тобой сделал? — спросила Кимберли.

— Нет, я не могу… Не скажу. Это слишком ужасно. Но, по крайней мере… это истощило его силы. Закончил он все это таким уставшим, что почти моментально уснул. Вот тогда-то я его и убила. Я размозжила ему череп. Поблизости валялся камень, я схватила его и начала долбить им по его голове. — Рука Тельмы оторвалась от блузки. В ней был воображаемый булыжник. Она подняла его и с силой опустила вниз. — Я молотила и молотила, пока его голова не превратилась в огромную кровавую кучу дерьма!

Воткнув копье в песок, Кимберли раскрыла объятия, и Тельма, пошатываясь, упала в них. Они обнялись, и Тельма пронзительно заголосила.