Пока я приводил в порядок лужайку перед домом, Расти сидел на крыльце и наблюдал за мной. Пока я стриг задний двор и боковые газоны, он ходил за мной следом или стоял поодаль. К тому времени, как все было сделано, я взмок и выдохся. Расти пошел со мной в гараж, куда я убрал косилку.

Как раз в тот момент, когда мы вышли из гаража, подъехала мама. Припарковав машину на дорожке, она выбралась наружу. Благодаря белому теннисному костюму легко можно было догадаться, где она была.

— Я боялась, что ты забросишь лужайку, — сказала мама.

— Нет, просто делал небольшой перерыв.

— Здравствуй, Рассел.

— Здравствуйте, миссис Томпсон.

— Как дела? — спросила она его.

— Все хорошо, спасибо.

Быстро оглядевшись, она спросила нас обоих:

— А где же Д’Артаньян? — она, конечно же, подразумевала Слим.

— Она скоро придет, — ответил я, гадая, почему она до сих пор не объявилась.

— Ей надо было зайти домой, — пояснил Расти.

Чтобы пресечь возможные расспросы, я спросил маму:

— Как теннис?

Она просияла:

— Я уничтожила Люси!

— Отлично! — восхитился Расти.

— А может, стоило дать ей выиграть? — спросил я. Потому что Люси Армстронг была директором Старшей школы Грендвилля, где моя мама преподавала английский. И где Расти, Слим и я учились.

— Она и так достаточно часто побеждает — без всякой пользы для меня. В кои-то веки мне удалось взять верх! Я побила ее за три сета, и ей пришлось платить за наш обед. Такой уж неудачный у нее выдался день, — мама посмотрела на нас и добавила: — А вы уже пообедали?

— Еще нет, — ответил я.

— Ну, почему бы вам тогда не зайти в дом? Я сделаю вам пару бутербродов.

Она взбежала по ступеням на крыльцо впереди нас, да так резво, что ее коротенькая белая юбочка взметнулась вокруг бедер. Полагаю, для женщины ее лет мама была в отличной форме, но я лично считал, что ее юбка могла бы быть чуточку подлиннее — чтобы она хотя бы прикрывала белье.

Впрочем, Расти, кажется, не имел ничего против открывшегося вида.

Уже в доме я предложил:

— Если хочешь, я мог бы сам сходить на кухню и приготовить бутерброды. Мне не трудно.

— Было бы здорово. Я рада любой возможности увильнуть от готовки, — улыбнулась мама. — Я тогда лучше приму ванну.

Неужели обязательно было говорить это в присутствии Расти? Он, наверное, уже представлял ее в ванне. Такой уж он был парень. Я и сам был таким же. Конечно же, я не воображал ничего такого о собственной матери. И не о матери Расти — никто не захотел бы воображать ее голой. Но мама Слим была совершенно иное дело. Она была очень похожа на Слим, только выше и фигуристей. Находясь рядом с ней, я едва мог заставить себя оторвать от нее взгляд. Слим, заметив это, решила, очевидно, что это очень забавно.

Расти наблюдал, как моя мама взбегает по лестнице. Если бы это была мать Слим в такой же короткой юбочке, я бы вел себя точно так же, так что я постарался сдерживать раздражение.

— Мы, наверное, пойдем в город после того, как поедим, — крикнул я ей вслед.

Мама остановилась посреди лестницы, поставив одну ногу на следующую ступеньку, и обернулась ко мне. Готов поклясться, что Расти был в восторге от такого вида.

— Так что если нас не будет дома… — продолжил я и пожал плечами.

— Только не опоздайте к ужину.

— А что на ужин? — спросил я.

— Гамбургеры на гриле, — улыбнулась она и добавила: — На твоих друзей тоже хватит, если они решат присоединиться.

— Было бы здорово, — сказал я.

Расти пожал плечами со смущенным видом и сказал:

— Спасибо. Но мне надо спросить у родителей.

— Мы можем дойти до твоего дома и спросить, — предложил я.

— Хорошая мысль, — сказал Расти.

— Тогда я буду считать, что вас будет трое, — сказала мама. — А если кто-то не придет, то остальным больше достанется.

— Здорово, — ответил я.

— Спасибо, миссис Томпсон, — сказал Расти.

В обществе взрослых он становился чрезвычайно вежливым. Почти как Эдди Хаскел из «Предоставьте это Биверу», хотя он больше походил на самого Бива, располневшего к подростковому возрасту.

— Пошли, — позвал я и повел Расти на кухню. Пройдя сразу к холодильнику, я спросил: — Лимонад или Пепси?

— Издеваешься? Пепси.

Я открыл дверцу, добыл изнутри банку и передал ему.

— А себе ты не берешь? — спросил он.

— Я выпил Колы, когда был у Ли.

Расти оторвал «ушко» и, как всегда, бросил его внутрь банки. Я опасался, что однажды он проглотит этот кусок металла и подавится, но не стал делать ему замечание. Я говорил ему об этом достаточно часто, так что, подозреваю, он делал это специально, чтобы позлить меня.

Так что я просто притворился, что ничего не видел, и подошел к телефону на стене.

— Что ты делаешь?

— Хочу позвонить Слим, узнать, почему она все еще не пришла.

— Отличная мысль.

Я набрал ее домашний номер.

Пока я слышал гудки, Расти отпил глоток Пепси, потом пробрел к кухонному столу и уселся на табурет. Посмотрел на меня и приподнял брови.

Я покачал головой.

К тому времени телефон прозвонил уже семь или восемь раз. Я решил подождать подольше на случай, если Слим была в другом конце дома или была чем-то занята. Я знал, что звук телефона никому не помешает, так как кроме Слим и ее матери в доме никто не жил. А ее мать была, скорее всего, на работе.

После, наверное, пятнадцати звонков я повесил трубку.

— Никого нет дома, — сказал я.

— Она, наверное, уже идет сюда…

И тут раздался шум водопровода, а затем — шипящий звук воды, бегущей по трубам дома. Мама начала наполнять ванную.

Расти поднял глаза к потолку, как будто наделся увидеть ее сквозь потолок.

— Эй, — окликнул я.

Он ухмыльнулся мне.

— Может, Слим тоже принимает ванную. И не слышит телефон за звуком бегущей воды.

— Может быть.

Сделав несколько глотков Пепси, он предложил:

— Что, если подождать еще пять минут и позвонить снова?

— Если сейчас она наполняет ванну, то через пять минут она будет в ванне.

— Но она, по крайней мере, услышит телефон, — пояснил Расти.

— А что, если она в душе?

— Девчонки никогда не принимают душ.

— Конечно, принимают.

— Не-а, — с плотоядным прищуром возразил он. — Они просто обожают лежать в ванной, наполненной горячей водой с пеной. Они могут сидеть там часами. При свечах. Водя кусочком ароматного мыла по всему телу.

— Ну конечно, — откликнулся я.

— Эй, я только что подумал: а тебе не хотелось бы стать кусочком мыла Слим?

— Отвяжись, — отмахнулся я.

— Нет, серьезно. Просто представь…

— Заткнись.

— А может, ты бы лучше стал мылом Ли? Скользил бы по ее телу — только подумай, какие места…

— Хватит уже, а?

— Ой, ты краснеешь!

Я отвернулся от него, снова взял телефон и набрал номер Слим. В этот раз я дождался только двенадцатого звонка, прежде чем повесить трубку.

— Пошли, — сказал я Расти.

— Куда это?

— К Слим.

— Хочешь подглядеть за ней в ванной?

— Хочу убедиться в том, что с ней все в порядке.

— Да нормально с ней все.

— Слим уже должна была дойти досюда. Не стала бы она принимать ванну с такими порезами на спине. Разве что быстренько ополоснулась бы под душем, но она должна была закончить с этим давным-давно, а досюда идти каких-то пять минут. И где же она?

— А как же наши бутерброды?

— Я не голоден, — ответил я. — А ты съел дин-донг еще в лесу.

— Это было несколько часов назад!

— Мы потом поедим что-нибудь. Пошли.

— Черт, — пробормотал Расти. Он прикончил Пепси, встал и отодвинул табуретку.

Уже на пороге я уточнил:

— Слим ведь добралась до дома, да? Ты проводил ее?

— Почти что. Мы разошлись на углу.

— На углу?

— На углу ее квартала.

— Ну отлично, — пробормотал я, распахивая сетчатую дверь.

Расти следовал за мной на крыльцо и по ступеням вниз.

— Так что, выходит, ты не уверен, что она добралась до дома?

— Ее дом был совсем рядом.

— Ты должен был довести ее до двери.

— Ну конечно.

— И, может, даже проводить ее в дом, — продолжал я. — Там нет никого, кто мог бы о ней позаботиться. Может, она зашла внутрь и потеряла сознание, или еще что-то случилось?

— Что же мне было делать, идти вместе с ней в дом? Тогда бы ты нудил из-за того, что я остался с ней наедине в доме.

Наверное, он был прав.

— Ты мог бы, по крайней мере, убедиться, что с ней все в порядке, — пробормотал я. — Вот и все.

Очень медленно, четко произнося каждую короткую фразу так, как будто вот-вот потеряет терпение, Расти ответил:

— Она сказала мне, что с ней все в порядке. Она сказала, что ей не нужна никакая помощь. Сказала идти к тебе, и что она тоже придет, как только обработает раны.

— Как она сможет обработать собственные порезы? — спросил я. — Они все на спине.

— Это ты не у меня спрашивай. Я тебе просто передаю, что она сказала.

— Черт, — сказал я. У меня пересохло в горле.

— Не беспокойся, Дуайт, — сказал Расти, но в его голосе тоже звучала тревога. — Я уверен, что с ней все нормально.