Мы уставились на получившийся бардак.
В воздухе разлился такой сладкий и густой аромат духов, что я едва не задохнулся.
Через какое-то время Расти пробормотал:
— Да уж, на этот раз ты по-настоящему отличился.
— Я?
— А что, разве это я тут дверцами хлопал?
— Ну конечно, ты-то тут вообще ни при чем. Вовсе не ты полез в этот шкаф и стал рыться в вещах. Если бы ты не вел себя, как последний дебил…
— Если бы ты не начал строить из себя святошу…
Мы снова замолчали и уставились на устроенный нами беспорядок: наверху шкафа образовалась лужа, в которой поблескивали разномастные куски стекла. На ковре растеклось мокрое пятно, как будто щенок сделал там свои дела. По полу раскиданы осколки цветного стекла, и у самых ног Расти — желтые розы и осыпавшиеся лепестки.
— И что нам теперь делать? — спросил Расти.
Я помотал головой; я все еще не мог поверить, что мы умудрились так вляпаться.
— Попытаемся это отчистить? — предположил Расти.
— Я не думаю, что мы сможем. Эти духи… ковер ими насквозь провонял. Как только кто-нибудь поднимется наверх, сразу поймет, что что-то не так.
— Не говоря о том, — добавил Расти, — что мы не можем собрать снова разбитую вазу или флакон.
— Давай соображать скорее и убираться отсюда.
— Ты предлагаешь просто уйти? — не поверил Расти.
— Я хочу, чтобы этого вообще не случилось!
— Удаси тебе, дорогой товарись, — ехидно прошепелявил Расти, «по-восточному» складывая руки на груди.
— Так, ладно, — произнес я, размышляя вслух. — Мы не можем все это убрать. Нам бы понадобилось, наверное, пятнадцать минут только на то, чтобы собрать все стекло. И комната все равно будет вонять как парфюмерная фабрика. Кроме того, нас здесь может кто-нибудь застать.
Расти закивал.
— Если мы просто уйдем — оставим все как есть — они могут даже не догадаться, что здесь кто-то был, — заметил он. — В смысле, если ты свернул эту вазу, просто хлопнув дверцей, то она могла упасть сама из-за чего угодно. Решат, что это была какая-то случайность.
— Вот уж не знаю, — засомневался я.
— Да ладно. Что угодно могло опрокинуть эту штуку. Даже хлопнувшая входная дверь.
— Ну, может быть.
— Давай валить отсюда.
Мы попятились из комнаты, продолжая смотреть на беспорядок, как будто он мог последовать за нами. В коридоре мы обернулись и побежали к лестнице. И только оказавшись в квартале от дома Слим, мы остановились, чтобы передохнуть.
— Я чувствую себя распоследней крысой, — сказал я.
— Всякое случается, — ответил Расти. — Суть в том, что нас никто не заподозрит. По крайней мере, если никто из нас не проболтается.
— Не знаю…
— Чего ты не знаешь?
— Врать Слим…
— Ты считаешь, что будет лучше рассказать прямо о том, что мы шлялись по ее дому? Вот так прекрасно!
— Ну, если мы объясним, зачем…
— И чем же мы занимались в спальне ее матери?
— Я пошел туда, чтобы найти тебя.
— А, ты собираешься рассказать Слим, что я делал в спальне ее матери?
Я замотал головой. Я точно не могу рассказать Слим о том, что произошло.
— Тебе лучше бы промолчать!
— Зачем ты вообще туда полез?
— Да захотелось, — огрызнулся он. — Все равно, ты бы сделал так же.
— Вот уж нет.
— Только ты бы полез в шкаф к Слим, — ухмыляясь, он приподнял брови. — Чем ты занимался в ее комнате?
— Рассматривал книги.
— Ну конечно…
— Я даже не заметил, как ты ушел.
— Ага, ага…
— Да иди ты!
Рассмеявшись, он похлопал меня по спине.
— Руки убери, — одернул его я.
Расти отвел руку. Его улыбка стала жалобной.
— Серьезно, ты же не расскажешь ничего Слим? — спросил он.
— Наверно, нет, — ответил я.
— Наверно? Да ладно, я-то никогда про тебя не рассказывал!
— Я знаю, — ответил я, чувствуя легкую тошноту при мысли о том, сколько всего Расти мог рассказать обо мне. — Я не расскажу, точно.
— Хорошо. Отлично. Обо всем этом знаем только мы с тобой.
— Ага.
— По рукам!
Я огляделся. По обеим сторонам улицы располагались дома, поблизости было несколько человек, но никто, кажется, не смотрел в нашу сторону. Я пожал руку Расти. Его ладонь была крупнее моей и очень потная. Он не выкинул никакой шуточки, так что, полагаю, он был искренен.
— И если что, — заявил он, — мы вообще сегодня не ходили к дому Слим.
— А что, если нас кто-нибудь видел?
— Скажем, что это были не мы.
— Так нам и поверят.
— Просто будем держаться этой версии, несмотря ни на что.
— Но если нас кто-то видел — кто-то знакомый…
— Легко: просто скажем, что он перепутал день. Понимаешь? Скажем, что мы были дома у Слим вчера, а не сегодня. Дошло?
— Наверное.
— Не беспокойся. Никто же не станет ничего расследовать — там же никого не убили.
— Это верно, — признал я.
Но на душе у меня все равно было скверно, потому что в правде было кое-что похуже разбитой вазы и бутылки духов. Конечно же, мы никого не убили. Но если случившееся в доме Слим станет известно, люди будут косо смотреть на нас с Расти (особенно на Расти) до скончания века.
— Ничего не было? — спросил Расти.
— Ничего не было.
— Отлично, — он улыбнулся, явно почувствовав огромное облегчение. — Вот и договорились.
— Теперь, — сказал я, — нам нужно найти Слим.
— Она скоро объявится.
— Я думаю, что нам стоит поговорить с ее матерью.
— В «Стирмане»? — спросил Расти. — О, отличненько! И что мы ей расскажем? «Ой, миссис Дрейк, а вы тут свою дочку не видели? Она, кажется, пропала. Мы уже проверили у вас дома, но там ее нет».
— Мы не станем ей этого говорить.
— Стоит нам только появиться возле нее, как она поймет, что это мы побывали в ее спальне. Полагаю, он мог быть прав.
— Кроме того, — продолжал Расти, — думаешь, нас впустят в ресторан без футболок?
— Мы можем взять какую-нибудь одежду у тебя дома, — предложил я.
— Мы не можем пойти в «Стирман».
— Но мы должны найти Слим! Куда она могла деться? Не могла же она просто исчезнуть? Может, ее кто-нибудь похитил. Ты же не видел, как она вошла в дом. Ее нет у нее дома, нет у меня дома, мы не встретили ее на улице — так куда она подевалась?
— Может, пошла в больницу?
К тому времени мы оказались всего в паре кварталов от полицейского участка.
— Думаю, надо поговорить с моим отцом.
— Твоим отцом? Ты сдурел?
— Может, он что-нибудь знает.
— Он коп!
— Именно. Если кто-то похитил Слим, то чем быстрее мы расскажем это полиции, тем лучше.
— А что мы скажем им по поводу дома Слим?
— Ничего не было.
Обогнав его, я завернул за угол в сторону полицейского участка.
Расти схватил меня за плечо, останавливая.
— Погоди секунду.
— Что такое?
— Мы из-за тебя попадем в неприятности.
Я обернулся и посмотрел на него в упор:
— Если это необходимо, чтобы найти Слим…
Он оскалился, как будто от боли, и заявил:
— Я знаю, где она.
— Что?
— Я знаю, где Слим.
— Я услышал, что ты сказал. Мне интересно, что это значит.
— До этого я вроде как рассказал тебе не все.
— В каком смысле?
— Ну, вы вроде как не шли домой вместе.
— Да, я помню. Вы разошлись на углу.
— Ну, как бы… не совсем так.
— А как?
— Ну, самом деле мы разделились… на поле Янкса.
— Что?!
Он передернул голыми веснушчатыми плечами и вытянул руку вперед, как будто ловил капли дождя. Только никакого дождя не было.
— Ну, понимаешь, Слим отказывалась уходить.
— Что?
— Ну, мы сидели там, на крыше, понимаешь.
— Где вы и должны были оставаться, — напомнил я.
— В том-то и дело. Слим и осталась. А я — нет. Когда мы услышали эти машины, мы выглянули из-за вывески, и тут из леса выезжает этот катафалк. Я типа: «Ох, черт, это они», — а Слим говорит: «Эй, да ладно!» — как будто она просто в восторге от всего этого. Псина с гавканьем срывается к катафалку, так что я говорю Слим, что нам лучше убираться, пока есть шанс. Только она отказалась. Сказала, что не за чем убегать, и, кроме того, ты, мол, разозлишься, если не найдешь нас.
— И ты сбежал без нее?
— Она отказывалась уходить! Что я должен был сделать?
— Остаться с ней!
— Эй, это она сама решила остаться.
— А ты решил сбежать.
— Она сказала мне уходить. «Пусть это тебя не останавливает». — она так сказала. Она еще сказала: «Может, мне удастся поглядеть на вашу Валерию и узнать, кто выиграл спор». Так что я спрыгнул с крыши — и после этого ее не видел.
— О господи, — прошептал я.
— Она собиралась дожидаться тебя. Я решил, что она так и сделает. Когда вы с Ли приехали на машине, я думал, что Слим с вами.
— Ее не было на крыше.
— Да понял я, понял.
— Тогда зачем ты соврал?
— Не знаю, — в его голосе появились скулящие нотки. — Я подумал… если ты узнаешь, что я оставил ее там, ты мне устроишь такое…
Я едва не ударил его по лицу, но при виде моего кулака он так испугался, что у меня просто не хватило духу. Я опустил руку. Помотал головой. Прошептал:
— Ты бросил ее там…
— Ты бросил там нас с ней.
— Я пошел за помощью, идиот. Ты что, не видишь разницы?
— Никто не заставлял ее оставаться.
— Ну так где же она? — выкрикнул я.
— Мне-то откуда знать?
— Да черт тебя возьми!
— Я думал, что она уже будет дома. Когда мы туда придем.
— Но ее там не было, — оборвал его я. Бросив на Расти сердитый взгляд, я пошел вперед. Он поплелся рядом, опустив голову.
Через какое-то время он предположил:
— Слушай, ну где-то она должна быть. Ее не было на крыше, когда вы с Ли добрались до поля, значит, она спрыгнула после меня. Она, наверное, убежала в лес…
— Тогда почему ее до сих пор нет дома?
— Может, она решила подождать, пока не приедешь ты?
— Но я приезжал.
— Может, она только тогда и пошла домой?
— И где же она?
— Еще в пути? — предположил Расти.
— До поля не так далеко. Мы с Ли уехали оттуда пару часов назад.
— Разве не полтора часа назад?..
— Без разницы. У Слим было предостаточно времени, чтобы добраться до дома.
— Может, мы просто не там ее искали?
— Она бы стала искать нас. И она бы нашла нас давным-давно, если бы была в городе. Это значит, что ее здесь нет.
— И что, по-твоему, случилось? — спросил Расти.
Покачав головой, я ответил:
— Видимо, он недееспособна.
— Чего?
— Слишком ослабела, чтобы идти. Потеряла сознание. Где-то застряла. Может, ее кто-то похитил. Или даже хуже.
— Хуже?
— Мне что, обязательно тебе все разъяснять?
— Ты имеешь в виду, изнасилована и убита?
Услышав от него эти слова, я весь сжался.
— Да. Вроде того.
Мы молча пошли вперед. Наконец, Расти заявил:
— Уверен, она вот-вот найдется.
— Ей лучше бы найтись.