Когда Джейн дочитала записку, Брейс сказал:

— Похоже, Игра все еще продолжается.

Она кивнула. Ей стало как-то не по себе.

— Не догадываетесь, кто бы это мог быть? — поинтересовался Брейс.

— Ни малейшего представления.

— Щедрый малый.

— Уходим отсюда, — пробормотала Джейн, пряча записку и деньги обратно в конверт и поднимая нож. — Смотрите в оба, хорошо? Возможно, он еще здесь, наверху.

— Хотелось бы надеяться. Может, он и мне подкинет сотню баксов.

— Если бы это все, чего от него можно ожидать…

Вместе они дошли до конца прохода, повернули и пошли в обратную сторону. Он молчал и казался настороженным и напряженным.

«Обеспокоен, — решила она. — Хорошо». Это подтверждало ее собственную оценку ситуации: автор подобных записок, дающий совершенно незнакомому человеку столь большие деньги, человек определенно ненормальный, а возможно, и опасный.

Любой бы на его месте захотел бы взглянуть на мою реакцию.

Небось следит за нами. Прячется где-то здесь, наверху.

Однако, если он и притаился в книгохранилище, как ему удалось остаться незамеченным? И не проронить ни звука? Шагая по старому скрипучему полу, Джейн слышала только себя и Брейса.

Может, подстерегает нас на лестничной клетке?

При приближении к двери, ведущей на лестницу, ее беспокойство еще более возросло. Дверь отворил Брейс — он шел впереди. Никто не набросился на них. Брейс остановился, а она подошла к щиту и стала щелкать выключателями. Одна за другой части хранилища погружались в темноту, и, наконец, остался лишь свет, проникающий с лестничной клетки.

«Хорошо, что он придержал дверь открытой», — подумала она, торопливо покидая комнату.

Но вниз она сразу не пошла, а подождала, пока Брейс закроет дверь.

— Мне пойти первым? — спросил он.

— Если вы пойдете первым, мне придется прикрывать тыл.

— А… — Слегка улыбнувшись, он переложил книгу в правую руку, а левой бережно взял Джейн под локоток и повернулся.

— Терпеть не могу подобных вещей, — призналась она, когда они стали спускаться по лестнице.

— Чего именно?

— Чувствовать на себе взгляды каких-то призраков, опасаться неожиданного нападения сзади. Хотя обычно я не такая уж и боязливая.

— Тут есть из-за чего нервничать. Пожалуй, я бы и сам весьма смутился, если бы получил подобную записку. Дело даже не в деньгах. Это странно уже само по себе.

Внизу Брейс отпустил ее руку и открыл перед ней дверь.

Джейн, как бабочка, порхнула на яркий свет и долго не могла остановиться, желая как можно быстрее оставить за спиной лестницу к книгохранилищу. И лишь после того, как послышался стук закрывшейся двери, она обернулась и, улыбнувшись, сказала Брейсу:

— Спасибо за моральную поддержку.

— Не стоит благодарности. — Он поднял роман. — Вы не выпишете мне эту книгу? Понимаю, время уже нерабочее, но…

— С удовольствием.

Когда она заняла место за контрольным столом, он подошел с другой стороны.

— Я действительно очень вам благодарна, — промолвила она, когда он подвинул к ней книгу.

Передавая ей свой читательский билет, он спросил:

— И что же вы собираетесь делать в полночь?

От этих слов у нее все внутри похолодело, и она лишь покачала головой.

— Не знаю. Не представляю даже, что от меня требуется.

— Погарцевать.

— Очень туманное определение. — Положив читательский билет на книгу, она пододвинула ее к нему.

Брейс спрятал билет в бумажник, затем взглянул на свои наручные часы:

— Еще нет и половины десятого. У вас есть время подумать. — Их взгляды встретились. — Был бы рад помочь. Торопитесь сейчас куда-нибудь или…

— Или что?

— Может, мы могли бы зайти в ресторан или еще куда-нибудь?

Джейн пристально посмотрела на него.

У него была приятная внешность. Особенно глаза. Такие умные и сочувственные — как у человека, перенесшего в жизни немало невзгод, но не разучившегося смеяться.

На вид хороший и порядочный.

Но они были едва знакомы, и она совсем не была уверена в том, что хочет узнать его поближе. Хотя он и внушал доверие, но вполне мог оказаться тем, кто стоял за всеми этими необычными записками. Более того, даже насильником и убийцей. Кто знает? И даже будучи в этом смысле вполне безобидным, мог в итоге оказаться таким ревнивцем и собственником, что сделал бы ее жизнь жалкой и несчастной, или ловеласом, который, получив свое, бросил бы ее. А если и не это, он просто мог быть уже женатым.

В общем, возможных источников неприятностей было море, не говоря уже о самом худшем.

«Хотя, — подумала она, — может, внешность у него вовсе не обманчивая».

Думаешь, это тот единственный шанс из тысячи?

—Ломтик пирога, чашечку кофе, и переходим на «ты».

Совершенно неожиданно для себя Джейн прыснула от смеха.

— Что скажешь? — продолжал Брейс.

— Что ж, а почему бы и нет.

* * *

В ресторанчике «У Эзры», в квартале от библиотеки, они сели в угловой кабинке, и Брейс вынул из салфетницы два меню, одно из которых передал Джейн.

— Не будешь возражать, если я закажу себе полный ужин? Рекомендую сделать то же самое, если, конечно, хочешь. Я плачу.

— А что случилось с тем кусочком пирога и чашечкой кофе?

Его лицо расцвело в улыбке.

— Это было лишь для красного словца. Беда в том, что сегодня я остался без ужина.

— Нарочно?

— По забывчивости.

— Забыл поесть?

К столу подошла официантка. Джейн заказала острое жаркое, запеченное в сыре. Брейс — чизбургер с беконом, мясные палочки с приправой и шипучку.

Когда официантка удалилась, он заявил:

— Ни с того ни с сего потянуло прочитать «Жеребая кобыла по кличке Хок». С тобой такое случается? Какая-нибудь книга или автор, к которым тебе всегда хотелось подступиться, и бац! — чувствуешь, что терпеть больше не в силах.

— О да. Иногда возникает необходимость перечитать «87-й участок». Или необъяснимое влечение к Трэвису Макги. А бывает, чувствую, что не усну, пока не прочту рассказ Хемингуэя.

— Правда? Необычный для женщины вкус. Но я сразу увидел в тебе настоящего книжного червя.

— Смелое предположение, если учесть, что я библиотекарь.

Брейс засмеялся:

— Рыбак рыбака… А я преподаю литературу в Доннервилльском университете. Как бы там ни было, но у меня возникло страстное желание прочесть «Жеребая кобыла по кличке Хок», поэтому я отправился в университетскую библиотеку. Их единственный экземпляр оказался на руках, поэтому я поехал по книжным магазинам: сперва в «Б.Дальтон», потом — в «Уолден-букс» — с тем же успехом. В конце концов решил зайти к вам. Удача! Хватаю книгу и в кабинку. Так и остался без ужина.

— И не заметил, как библиотека закрылась.

— Я способен на неимоверную концентрацию. Что порой очень меня подводит. Например, на прошлое Рождество купил в сувенирной лавке в аэропорту роман Пола Уилсона. А собирался лететь домой, чтобы провести каникулы с родителями. Так вот, в ожидании посадки открыл книгу и присел в зале. Народу было тьма. Когда оторвался от книги — толпы и в помине не было. Самолета моего, правда, тоже. Глаза его заблестели.

— Шутишь? — изумилась она.

— Сущая правда. Такое со мной происходит все время.

— Но ведь это ужасно! — воскликнула она, еле сдерживая смех.

— Ну, все компенсируется. Например, сегодня благодаря моей маленькой странности я познакомился с тобой.

— Какая удача.

— И, должен заметить, ты намного лучше своей предшественницы.

— Вы были знакомы?

— О да. Старушка Филлис Фейвор. Какой ужас.

— Ее смерть?

— Ее жизнь.

Джейн рассмеялась.

— Как можно такое говорить?

— Ты, наверное, с ней не встречалась, да?

— Нет, но…

— Среди моих знакомых есть такие, кто носа не показывал в библиотеку из-за нее. А ведь настоящие книголюбы. В том числе и ваш покорный слуга, когда иссякло его терпение. На моих глазах люди заливались слезами от одного ее взгляда. Недобрая была женщина, мир ее праху.

— Я слышала, что она была… не очень приятной.

— На земле стало гораздо лучше после того, как она оказалась в ней.

Как ни пыталась Джейн сдержаться, но все одно рассмеялась:

— А ты мне показался таким доброжелательным.

— Мой вид сбивает с толку многих.

Подошла официантка с их заказами. Когда она ушла, Брейс поднял свой бокал шипучки со словами:

— За очаровательную мадам Библиотекаршу!

В ответ Джейн подняла свой бокал с пепси и подмигнула, поймав себя на мысли, что никому в своей жизни, пожалуй, еще не подмаргивала.

Следующие несколько минут она молча потягивала пепси и расправлялась со своим жарким, тогда как Брейс был всецело поглощен своим бургером. Он тоже ел молча и лишь изредка поглядывал на нее, иногда улыбаясь при этом. Судя по выражению лица, еда приносила ему истинное удовольствие.

Покончив с бургером, он вытер рот салфеткой и сокрушенно вздохнул:

— Хорошо, но мало.

— Может, доешь мое? — И она начала подвигать к нему свою еще почти полную тарелку, но он покачал головой.

— Надо следить за фигурой, — заявил он.

Джейн покраснела. Просто не могла удержаться. Ее собеседник был строен и подтянут — казалось, ни грамма лишнего. Если кому и следовало следить за своей фигурой, так это ей, Джейн. Это она уже давно махнула на нее рукой. До толстухи ей, конечно, было еще очень далеко, но избыточный вес и малоподвижный образ жизни излишне округлили ее формы и придали какую-то рыхлость телу.

Вот так: достаточно было Брейсу упомянуть о фигуре, и это сразу вызвало бурный прилив крови. А подобный румянец на светлом лице неизменно превращал его чуть ли не в бордовое. И Брейс просто не мог не заметить этого.

— Итак, — начал он, — как ты намерена поступить со своим таинственным другом?

— Кто его знает, — смутилась она, удивившись отсутствию каких-либо замечаний о красном лице. «Тактичный парень», — подумала она, но вслух сказала: — Сгораю от любопытства. Кто он такой? Зачем он это делает?

— Он или она, — поправил Брейс.

— Не думаю, чтобы это была женщина.

— Конечно, он не называет себя Мастерица Игровых Развлечений.

Джейн кивнула.

— Так что, надо полагать, это все же мужчина.

— Мужчина и при деньгах.

— Да, черт побери! Пятьдесят баксов. Я хочу сказать, богатой я себя не считаю и для меня это приличные деньги. Пара хороших туфель или продукты на всю неделю. Или можно заплатить за телефон за пару месяцев.

— А он дал тебе сто пятьдесят.

— Да, знаю. Пятьдесят в первом конверте и сто во втором. А это означает, что вторая сумма была удвоена. Что, если и в третьем конверте денег окажется вдвое больше? Там может быть вложено двести или даже триста долларов, если он удваивает всю сумму, а не последнюю ее часть.

— А может, и шиш, — заметил Брейс.

— То есть?

— Может, третьего конверта не существует. Положим, ты вычислишь, где его искать, пойдешь туда, а он тебя там уже дожидается.

— Да. — Хотя она и сама не исключала такой возможности, высказанные вслух ее собственные сомнения были тем более неприятны. Эти слова, особенно в устах Брейса, казалось, придавали еще больший вес опасениям. — Если бы он хотел напасть на меня, — предположила она, — то мог бы сделать это в библиотеке.

— Там был я. И мы вышли вместе.

Внезапно Джейн улыбнулась.

— Ба! Но ведь оставляя записку о том, чтобы я «погарцевала на лошади» в полночь, он еще не мог предполагать, что я буду выходить не одна. Отсюда следует, что нападение в библиотеке не предусматривалось.

Брейс согласно кивнул.

К столику подошла официантка.

— Что-нибудь еще, ребята?

— Мне чашечку кофе, пожалуйста, — ответил Брейс. — Тебе тоже, Джейн?

— Конечно.

Провожая официантку взглядом, Джейн почувствовала небольшой озноб, хотя в ресторане было тепло. Она явно нервничала, но вместе с тем чувствовала какое-то возбуждение. Появилась даже гусиная кожа. Она сдвинула коленки и хотела уже растереть руки, но побоялась привлечь внимание Брейса.

Официантка была уже тут как тут с двумя чашечками кофе, которые поставила перед ними.

Брейс поднес чашечку ко рту и слегка подул на кофе.

— Ты действительно решила вступить в эту Игру? — отрешенно осведомился он.

Джейн пожала своими чуть вздрагивавшими плечами. Дрожь, казалось, и не собиралась униматься:

Лишь бы окончательно не потерять контроль над собой, иначе Брейс заметит.

—Это должно означать «возможно»?

— Думаю, что да. — Чтобы остановить подрагивание челюсти, она даже сцепила зубы. Кофе она так еще и не попробовала — не отваживалась поднять чашку.

Внимательно наблюдая за ней, после нескольких глотков Брейс озабоченно спросил:

— Ты себя хорошо чувствуешь?

— Просто немного нервничаю. А если честно, то очень.

— Мне известен отличный способ борьбы с этим.

— Какой же?

— Отказаться от Игры. Полученные деньги оставь себе, а о других и не мечтай.

Наполовину Брейс, может, и прав, но остается еще одна проблема — она сама.

«Можно было бы воспользоваться этим советом, — увещевала она себя. — Отказаться от Игры. Все это не обязательно должно иметь продолжение и вполне может оборваться прямо сейчас». Ее губы дрогнули.

— Удача улыбается смелым, — произнесла она.

— Ты все же решила играть?

— А разве у меня есть выбор?

— Тебя ведь никто не заставляет, — заметил Брейс — Достаточно только принять решение не выполнять инструкций, содержащихся во второй записке.

— Но тогда я никогда не узнаю, что могло бы произойти.

— Думаешь, из-за этого стоит рисковать?

Джейн скривилась и начала нервно потирать подбородок холодными как лед пальцами.

— Думаю, да. До определенного предела. Знаешь поговорку: кто не рискует — тот шампанского не пьет. Впрочем, мне, конечно же, не хотелось бы лезть в петлю. Понимаешь? Не хочу попасть в руки какому-нибудь… маньяку. Даже за пару сотен баксов. Но, быть может, он и не душевнобольной.

Джейн подняла свою чашку. Та вздрагивала, кофе плескался, окатывая стенки, но не проливался. С помощью другой руки ей наконец удалось совладать с чашкой. Сделав глоток, она пристально посмотрела Брейсу в глаза.

— Тебе не придется идти одной, — произнес он в ответ на ее немой вопрос. — Ладно? Коль скоро ты решила принять участие в Игре, я пойду с тобой. И сделаю все возможное для твоей защиты.

— Не помешало бы, — промолвила она, поставив чашку, но все еще держась за нее.

Протянув руку, Брейс опустил ее на запястье Джейн, обхватил его и нежно стиснул. Пожатие было теплым и вселяющим уверенность.

— Очень даже не помешало бы, — повторила она, чувствуя, как проходят дрожь и озноб.

«Неужели так подействовало его прикосновение? — мелькнуло у нее в голове. — Или уже от одной мысли о том, что он пойдет со мной…»

— На сто процентов гарантировать твою безопасность я, конечно, не могу, — сознался он.

— А где нам вообще могут дать гарантии?

— При покупке наручных часов.

Она с улыбкой поддержала:

— Еще когда мы покупаем что-нибудь в магазине «Л.Л.Бин».

Брейс тихо засмеялся и еще раз стиснул ее запястье.

— Уже лучше?

— Немного.

— Во всяком случае, — продолжал он, — нет никаких оснований подозревать, что твой загадочный Мастер Игровых Развлечений намерен причинить тебе какое-либо зло.

— Да, да, знаю. Но если не это, тогда каковы его мотивы?

— Можно взглянуть на записки? — Когда он отпустил ее руку, вместо приятного тепла она ощутила пустоту и холод.

Джейн повернулась к сумочке, лежавшей на диване сбоку от нее. Достав оба конверта, она передала их Брейсу. Тот повертел их немного в руках, затем извлек наружу сложенные листки бумаги, вынул из них пятидесятидолларовую и стодолларовую купюры и передал их Джейн.

— Почему бы тебе не переложить их в свой бумажник?

— Да?

— Они твои.

— Да, пожалуй.

Пока Джейн рылась в сумочке в поисках бумажника и потом вкладывала в них купюры, Брейс развернул обе записки и положил их рядом.

— Ну, и каково твое мнение? — поинтересовалась она, опуская бумажник в сумочку.

— Одинаковая бумага, почерк и менталитет. На первый взгляд все совершенно просто. Он считает себя Мастером Игровых Развлечений, а записки, по существу, не что иное, как инструкции для игрока.

— Меня.

— Точно. В первой записке только приглашение к игре. Пятьдесят долларов — это, несомненно, приманка. Свалившиеся с неба деньги просто не могут не заинтриговать, и он надеется, что такой суммы окажется вполне достаточно, чтобы соблазн попытать своего счастья в Игре стал непреодолим. «Взгляни на дом свой, Ангел» — это первая инструкция. Конечно, элемент двусмысленности и неопределенности присутствует, но загадка не из сложных. Вероятно, так и было задумано — чтобы на первых порах обойтись без особых трудностей. Не в его интересах сбивать тебя с толку. Главное сейчас — вовлечь тебя в Игру.

Джейн согласно кивала. Объяснение ей нравилось уже потому, что совпадало с ее собственным мнением.

— Чтобы пробудить у тебя интерес к Игре, он пишет: «не пожалеешь». Это может быть намеком на то, что впереди тебя ожидают еще более солидные призы. И слово свое он держит, не так ли?

— Что касается денег, то да. Хотя не знаю, насколько меня это радует.

— Достаточно, чтобы продолжить Игру.

— Думаю, ты прав.

— Что ж, продолжим. Вторая записка начинается с похвалы в твой адрес: «Ты сделала первый, пусть небольшой, шаг на пути к веселой и богатой жизни. Но самой интересное еще впереди».

— Следовательно, впереди еще больше денег.

— Да, но чтобы их получить, тебе, вероятно, придется сделать кое-что посерьезнее.

— Но я могу выйти из Игры в любое время, верно?

— На первый взгляд так.

Она засмеялась, но в ее тихом смехе не слышалось радости.

— Безумство. Почему он это делает? И почему выбрал меня?

— Об этом ни слова.

На этот раз смех был более радостным.

— А ты не догадываешься, профессор?

— Ну и почему, по-твоему, он это делает?

— Как знать, — произнесла она, — возможно, он просто безобидный чудак, которому больше нечем заняться.

— Может быть.

— Возможно, разумеется, все что угодно. Но если я сейчас откажусь от Игры, то так ничего никогда и не узнаю. И никогда не стану богатой. Да и ты тоже.

— Богатство предназначено для тебя, — заметил Брейс.

— Я поделюсь. — Улыбаясь, она пожала плечами. — Да ведь я уже сейчас бросила бы играть, если бы знала, что придется рисковать одной. Давай так: все, что найдем сегодня в полночь, поделим пополам.

— Деньги для меня не главное.

— Правда? Ты что, уже богат?

— Едва ли. Однако они меня мало интересуют.

— Тогда что же тебя интересует?

— Ты.

Джейн оторопела от удивления, и ее лицо вновь зарделось.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она голосом, ей самой показавшимся каким-то странным: сиплым и глухим.

Брейс усмехнулся:

— Я предпочел бы стать твоим другом, а не деловым партнером.

— Ты отказываешься от своей доли?

— Ваша вечная признательность будет достаточным вознаграждением, моя дорогая.

Она рассмеялась.

Брейс тоже улыбнулся и допил свой кофе. Когда радость Джейн улеглась, он сказал:

— Сейчас нужно расшифровать ключ «погарцевать в полночь».

— Не думаю, чтобы он имел в виду самое очевидное.

— Очевидное? — переспросил Брейс.

— Ну, понимаешь, «погарцевать» в значении «кадрить», «заниматься любовью», «трахаться».

— Давай попробуем и посмотрим, появится ли конверт.

Джейн почувствовала, что краснеет, но попыталась прикрыть свое смущение смехом:

— Фу, какой ты!

— Извини. Забудь о моих словах, ладно? Во всяком случае, думаю, ты права. То «гарцевание», о котором ты упомянула, относится к деятельности, а он, вероятно, хочет указать место.

— Там, где есть лошадь, — подхватила Джейн.

— Вряд ли он стал бы посылать тебя в конюшню или на загородную ферму. Наш конь, вероятнее всего, где-то здесь, в городе.

— И необязательно настоящая лошадь, — добавила она. — Может, это просто место, в названии которого есть слово «конь» или «лошадь», как, например, гостиница «Белая Лошадь» или… Надо бы полистать телефонный справочник и посмотреть, что там можно найти.

— Думаю, нам даже не придется рыться в справочнике. Кажется, я знаю, куда он тебя направил.