— Пожалуйста, остров Неверности, — громко объявила Кэт, когда они наконец пристали к очередной полоске земли.

Они объехали уже несколько островов в поисках подходящего места для ночлега, пока Роберт в конце концов не остановил свой выбор на этом.

Пока они плавали, к Кэт снова вернулось воинственное настроение. Девушка почти не разговаривала с Робертом и к тому времени, как они высадились на берег, собралась с силами и снова была готова к сопротивлению.

— Подходящее название! — в тон ей заметил Роберт, плюхаясь на песок. Он немного запыхался, затаскивая на берег два нагруженных каноэ. — Хотя и не совсем. Ты не замужем, я холост, так что неверность как-то не вписывается в нашу ситуацию.

Кэт улеглась на спину в нескольких метрах от него, положила руки под голову и прикрыла глаза своими густыми ресницами.

— Скорее остров Страсти, — продолжил он ставшим вдруг неожиданно хриплым голосом.

Кэт приподнялась, опершись на руки.

— Для тебя это все игра, не так ли? — раздраженно спросила она.

Роберт сел и обхватил руками колени. Он не смотрел на Кэт, бросая в пенящийся прибой мелкие розовые камешки.

— Нет, прелесть моя, это не игра! Я отношусь ко всему этому очень серьезно.

— Что ты имеешь в виду? Любовь, наверное? А что ты знаешь о любви?

— Примерно то же, что и ты. Совсем немного…

Нахмурившись, Кэт уставилась на море. Зачем она только произнесла слово «любовь»? И что она сама знала о ней? Она никогда не была в стране любви, и Роберт, очевидно, тоже! Какая бы из них получилась великолепная пара циников!

— Ты и впрямь любишь Вирджинию? — тихо спросила Кэт.

— Так вот что тебя волнует до сих пор! Отсюда и мысли о неверности? — Роберт внимательно посмотрел на нее.

Даже не глядя, она всегда знала, когда он наблюдал за ней. Девушка села и тоже обхватила колени руками.

— Но Вирджиния присутствует в твоей жизни, разве не так? — промолвила она.

— Но не в постели и не в сердце! Я уже говорил тебе об этом.

— Однако я видела ее к ярости — она ревновала тебя, и еще как!

— Видишь ли, Вирджиния — собственница.

— Нет, она влюбленная женщина.

— Возможно! Но не в меня. Вернее, она может считать, что любит меня, но на самом деле Вирджиния вообще не настроена на любовь. Она лишь готова застолбить себе удачную партию для брака. Как человек, принадлежащий к высшему обществу Окленда, ты понимаешь, о чем я говорю.

У Кэт похолодело внутри — опять Роберт слишком близко приблизился к ее прошлому.

— Я не говорила, что принадлежу к высшему обществу! — возразила Кэт, насторожившись. Она сказала Роберту о том, что ее отец — банковский служащий. Это она прекрасно помнит.

— Я просто сложил два и два, — быстро сказал Роберт и сразу встал: — Пошли, нас ждет работа.

Кэт вскочила на ноги, стряхнула песок с одежды и, радуясь, что Роберт вдруг потерял интерес к щекотливой теме, как бы игриво сообщила:

— Ах да, я и забыла! Мы же должны соорудить брачное гнездышко, перед тем как…

— Бог мой, Кэт, где твоя романтика? — с притворным возмущением проворчал Роберт и начал разгружать каноэ.

— У тебя много работы, — сказала Кэт. — Ты должен соорудить шалаш для ночлега, расчистить заросли, чтобы добраться до фруктовых деревьев, развести костер до наступления темноты. Лично я опять отправляюсь ловить рыбу.

Кэт помогла Роберту разгрузить второе канон, затем прыгнула в него, взяла весло и оттолкнулась от берега, Роберт стоял на песке и задумчиво смотрел на удалявшуюся девушку.

В который уже раз Кэт задавалась вопросом — знает ли он ее настоящее имя? Почему он намекает на ее принадлежность к высшему обществу? А если она все расскажет, поверит ли он, что его брат Чарльз наглый лжец? Не возненавидит ли он Кэт за это? Как все ужасно! У них мог быть роман, но увы! Не будет! Потому что у них нет будущего.

С другой стороны, почему она так торопится с выводами? Между ними ничего еще не произошло! Были произнесены слова, были поцелуи, трепетанье сердец, ее, по крайней мере! И это все! Ничего серьезного пока не случилось.

Кэт вернулась с рыбалки довольно быстро, хотя и с хорошим уловом. Ей помешала стая любопытных дельфинов, появившихся вдруг около каноэ. Девушка не откликнулась на их призыв поиграть. Ей не хотелось нырять в воду одной — без Роберта. Она вдруг ясно осознала эту потребность — быть с Робертом.

Кэт пристала к берегу, вытащила из каноэ сетку с рыбой и пробежала глазами по берегу, ища Роберта. Его не было. Поднимаясь по берегу и продолжая высматривать мужчину, который с некоторых пор полностью занял все ее мысли и чувства, Кэт подумала, что уже готова честно ответить на некоторые его вопросы.

Кэт хотела любви. Больше всего на свете ей хотелось любить кого-то, дарить свою любовь, которая так долго обходила ее стороной. Это чувство было для нее совершенно новым, оно пришло к ней лишь с появлением Роберта. С Чарльзом все было по-другому, да и было ли что-то вообще? Нет, все-таки судьба благоволила к ней — спасла от брака с нелюбимым человеком, познакомила с Робертом…

При мысли о нем сердце девушки сладко сжималось. И так было с того дня, когда впервые увидела его на баркасе китайца.

— Боже, — в изумлении прошептала Кэт, выйдя из зарослей на небольшую поляну. Зрелище, которое она увидела, было так прекрасно, что вызвало у девушки легкое головокружение. Да, такую красоту мог создать только влюбленный человек. Неужели Роберт способен любить? Любить по-настоящему?

Кэт и Роберт считали, что остров, на котором они высадились, необитаем. Этот небольшой клочок земли был действительно пуст. Но когда-то здесь жили люди. На поляне полукругом стояло несколько заброшенных тростниковых хижин. Они были сильно побиты штормами и ливнями, не имели даже крыши. Но одна хижина полностью уцелела. И сейчас она была украшена яркими тропическими цветами.

Кэт сделала несколько шагов к этой Огромной клумбе. Открытый вход в жилище был украшен гибискусом, бугенвиллеей и орхидеями, которые обвивали тростниковые стойки, образуя роскошную цветочную арку над входом. К хижине примыкала небольшая веранда с шаткими деревянными перилами. Она тоже была украшена цветами, на полу лежал толстый ковер из пальмовых листьев и папоротника.

Ошеломленная, девушка стояла какое-то время перед утопающей в цветах хижиной как зачарованная. Затем поднялась по ступенькам веранды, усыпанным лепестками орхидей, и крикнула:

— Роберт!

Никто не отозвался. Наверху над проемом двери был прикреплен кусок коры, а на нем нацарапано два слова — Хижина любви. Кэт уже собралась войти в это темное, таинственное жилище, когда у нее за спиной раздался какой-то звук. Девушка испуганно обернулась.

В нескольких метрах от хижины стоял Роберт с охапкой хвороста в руках.

— Да войдет туда смелый, — тихо произнес он, и широкая обаятельная улыбка охватила его загорелое лицо.

— Ну и ну, — пробормотала Кэт еле слышно. — Это твоя работа?

— А чья же еще? — сказал Роберт и, бросив хворост к ступенькам, подошел к Кэт и взял ее руку в свои ладони. Они были теплыми и возбуждающими. — Тебе нравится?

Она кивнула.

— Да, очень. Но… — И замолчала. Она не знала, можно ли было верить ему. Роберт так хотел переспать с ней, что не пожалел сил, завалив хижину цветами. Но насколько искренними были его чувства?

Роберт удивленно поднял брови, ожидая, что девушка скажет что-нибудь еще.

— Это большой сюрприз для меня, — вымолвила она с трудом. — Я не ожидала. — Голос Кэт замер. Она действительно не знала, что сказать.

— Если ты войдешь туда, Кэт, то обратной дороги уже не будет, — прошептал Роберт. Он отпустил ее руку и отошел в сторону, как бы предоставляя ей возможность самой сделать выбор.

Это был Эдем, искушение. Один шаг — и она согласна! Но на что? А если Роберт смотрит на все это лишь как на временное приключение? И она должна отнестись к этому точно так же, потому что продолжения не будет. Что бы они ни делали, будущего у них нет! Кэт была в отчаянии, и это помогло ей побороть искушение.

Она повернулась и с глазами, полными слез, прошла мимо Роберта, стоявшего на веранде, сбежала по лестнице и бросилась прочь от хижины. Девушка бежала до тех пор, пока не очутилась на раскаленном берегу моря. Кэт пошла вдоль берега в дальний конец острова, к пальмовой роще.

Она опустилась на песок в тени деревьев и приложила руки к сильно бьющемуся сердцу. Мысли, которые разрывали ей голову, были мучительными.

Так, плача и бормоча что-то, она легла, свернувшись в клубок, и постепенно затихла.

Кэт проспала несколько часов на горячем песке. Проснувшись, она почувствовала пульсирующую боль в висках. Девушка села, обхватила руками колени и стала смотреть на багровый закат солнца, которое ослепило ей глаза огненным взрывом красок, перед тем как уступить место ночи.

— Это очень символично, — тихо промолвила Кэт. — Солнце восходит и заходит, и ничто в мире не может изменить этого!

Она тоже не могла изменить то, что чувствовала. Она хотела быть желанной и хотела сама дарить любовь. Тогда какое отношение имеет к этому солнце и какой символ она ищет в нем? Свидетельство того, что жизнь скоротечна? Кэт встала, стряхнула песок с одежды и пошла обратно на поляну, к Роберту. Что бы она ни решила, солнце все равно взойдет завтра утром. Вот единственное, в чем нельзя сомневаться.

Когда она подошла к хижине, Роберт жарил рыбу на углях уже прогоревшего костра. Они отбрасывали слабый отсвет на Хижину любви, погруженную в темноту. Кэт увидела скатерть на полу веранды, которую Роберт расстелил для ужина. Ни стола, ни стульев — только папоротник, цветы и сладкие запахи тропической ночи.

— Ну как, уже лучше? — мягко спросил он, когда Кэт присела на корточки рядом с Ним.

— Немного, — тихо ответила девушка.

Она осмотрелась и подумала: вот сидят два человека и готовят себе ужин на костре. Позади них стоит красивая, вся в цветах, хижина и ждет, когда они войдут в нее. Этот уединенный, закрытый со всех сторон уголок природы принадлежит сейчас им, и никто не побеспокоит их здесь.

— Прости меня, что я давил на тебя, — сказал наконец Роберт. Голос его звучал отрывисто и решительно. — Больше я не буду делать этого. Нам придется спать вместе в этой хижине, так как другого жилища нет. Но больше никакого давления, я не хочу причинять тебе боль.

Кэт кивнула, благодарная Роберту за эти слова.

Они поужинали в молчании. Потом Роберт встал — ему уже не надо было говорить, что пришло время для его вечерней прогулки. Он просто спустился с веранды, и Кэт, как всегда, проводила его взглядом. Интересно, о чем Роберт сейчас думает, гуляя по берегу?

Девушка подняла свечу и, держа ее над головой, осторожно заглянула внутрь хижины. Там была всего одна комната. По стенам были развешаны лианы и цветы, пол устлан толстым слоем папоротника.

Свеча в руке Кэт мигнула, и девушке стало тревожно. Она прислушалась. Кругом стояла мертвая тишина — молчали даже цикады и сверчки. Ни одного ночного звука, которыми обычно бывают наполнены тропики. Ничего, только эта странная, звенящая тишина. И вдруг Кэт все поняла! Как она раньше не обратила на это внимания?

Она быстро задула свечу, выскочила на веранду и посмотрела на огромные пальмы, выделявшиеся на фоне темного неба. Их верхушки угрожающе качались. Так и есть! Скоро небеса разверзнутся и…

Когда она неслась сломя голову к берегу, уже слышались низкие, зловещие раскаты грома и на землю упали первые крупные капли дождя.

— Роберт! — кричала Кэт, продираясь сквозь густую поросль, окаймлявшую берег моря. — Роберт!

Стало так темно, что девушка продвигалась почти вслепую. Наконец она выбежала на берег и увидела Роберта, стоявшего у самого края воды. Ветер усиливался, но он, казалось, не замечал, как налетавшие порывы словно парус надували его рубашку.

— Роберт! — отчаянно крикнула Кэт. На этот раз он услышал ее и обернулся. — Идет шторм, скорее! Нет, подожди, нам надо оттащить каноэ подальше от воды. — О Господи! У нее голова шла кругом. — Веревки, где веревки? Надо привязать крышу хижины!

— Они там, — быстро среагировал Роберт. — Я отнес все на поляну.

Они подбежали к лодкам и отволокли их подальше от моря.

— Я должна была предвидеть это, — причитала Кэт, когда они неслись через заросли к поляне. Она размышляла о своих личных проблемах, а на небо посмотреть не удосужилась. — Нам надо поторопиться!

— Я займусь крышей, — Роберт взял инициативу в свои руки, — а ты отнеси все, что сможешь, в хижину.

Первое, что сделала Кэт, — затушила угли в костре, искры от которых могли попасть на хижину при сильном ветре. Девушка включила фонарь и повесила его на веранде. Затем перетащила в хижину все, что им могло пригодиться, фонарь повесила в комнате и выбежала на улицу помочь Роберту.

— Иди в дом! — прогремел он с крыши, где привязывал веревкой пальмовые листья к стойкам. Дождь хлестал уже как из ведра, и оба за минуту вымокли до нитки.

— Я могу помочь! — крикнула Кэт снизу и вскарабкалась на противоположный конец крыши.

Роберт больше не спорил с ней. Он кинул девушке конец веревки, Кэт натянула ее, провела под горизонтальной балкой и закрепила там. Натянутая веревка обдирала ей кожу на ладонях, но Кэт не обращала на это внимания. Они должны укрепить хижину — сейчас это было важнее всего!

— Окно и дверь! — крикнул Роберт, и они скатились вниз.

Кэт остановилась в растерянности, не зная, как они смогут закрыть дверной проем. Когда налетит шквал, он ворвется в это отверстие и снесет хижину, как бумажный пакет.

Она увидела, что Роберт побежал через поляну к хижинам, разоренным предыдущими штормами. Он схватился за стену одной из них и стал отрывать ее. В этот момент подоспела Кэт.

— Вернись в хижину! — строго приказал он. — Здесь опасно! — И как бы в подтверждение его слов налетел сильнейший порыв ветра, швырнув девушку на стену. От удара стена рухнула.

— Вот еще один способ разобрать хижину, — прокомментировала Кэт, поднимаясь на ноги.

— Теперь ты будешь слушать, что тебе говорят?! — сердито прорычал он, схватив девушку за плечи так, что ей стало больно.

— Нет! — выкрикнула Кэт упрямо. — Вдвоем легче и быстрее! Не трать время на разговоры!

Вместе они взяли большой кусок стены и поволокли его к своему домику. Роберт отсек мачете дверь нужного размера, а Кэт в это время закрепила веревкой хлопающее тростниковое окно. Покончив с этим, она стала помогать Роберту. Вдвоем они привязали новую дверь к стойкам хижины.

Наконец они закончили — запыхавшиеся, насквозь мокрые и в поту — и теперь стояли, глядя друг на друга.

Роберт довольно ухмыльнулся:

— А ты ничего, Пятница!

В ответ Кэт слабо улыбнулась:

— Для избалованного горожанина ты тоже был не так уж плох!

— Я знаю, что сейчас не время об этом говорить, но мне эта работа доставила громадное удовольствие! Борьба со стихией — ты и я против целого мира!

Кэт провела рукой по мокрым волосам и, снова улыбнувшись, сказала:

— Ты извлекаешь наслаждение из весьма опасных ситуаций!

— До встречи с тобой такого не было!

Роберт пристально посмотрел на девушку. Она первой отвела глаза. За стенами хижины бушевал шторм, но здесь они были в безопасности.

Кэт взялась за промокшую майку.

— Нам надо бы переодеться в сухую одежду. Твою я положила вон там. — Она кивнула в другой угол комнаты, где поверх аппаратуры Роберта лежали его чистые шорты и сорочка.

Кэт повернулась к нему спиной и сняла с себя майку, а потом, не оборачиваясь, надела чистую кофточку, жалея, что у нее не хватило смелости вытереться перед этим полотенцем. Кофточка была длинной, поэтому девушка, не стесняясь, сняла мокрые шорты. Только надев сухие, она смогла перевести дух. Когда Кэт повернулась, Роберт, уже одетый, сидел на корточках перед радиоприемником.

— Ты ничего не поймаешь, пока шторм не кончится, — сказала она.

— Я хотел послушать прогноз.

— Уже нет смысла! Если тебя это утешит, то шторм продлится недолго. Нас бы предупредили на Кайлаги, если бы ожидался серьезный ураган. Этот островок, возможно, задело хвостом циклона, а может, это всего-навсего шквал, налетевший с юга Тихого океана.

Словно опровергая слова девушки, внезапно раздался рев ветра, от которого домик задрожал. Кэт невольно вскрикнула и бросилась к Роберту. Порывы ветра ожесточенно трепали Хижину, но она стояла прочно.

Роберт крепко держал девушку в своих объятиях, и она слышала глухие, ритмичные удары его сердца. Роберт не боялся стихии, и Кэт чувствовала себя в безопасности, прижимаясь к его груди.

Когда рев ветра немного стих, Кэт отстранилась от Роберта. Хижина выстояла, теперь она будет их убежищем до тех пор, пока не закончится шторм.

— Прости, — пробормотала девушка, когда Роберт взял ее за плечи.

— Не надо извиняться за то, что ты испугалась…

— Я не боялась, на самом деле. Просто во время таких штормов я, как правило, нахожусь в своем бунгало на Суйя или в больничном комплексе. Они построены прочно, а эти хижины…

— Те, кто построил эти хижины, выбрали самое безопасное место на острове! Не бойся, нам ничто не угрожает!

Кэт смущенно посмотрела на Роберта:

— Это единственный дом, который не разрушили штормы.

Он улыбнулся:

— Это потому, что дом особый. — Он приподнял лицо девушки за подбородок и легко поцеловал ее в губы. — А теперь я сварю кофе — мы заслужили отдых.

Роберт отпустил ее, и Кэт сразу почувствовала одиночество. У нее вдруг возникло ощущение, что ее отвергли.

Дрожащими руками она постелила одеяла поверх папоротника. Зашипела портативная газовая плитка с одной конфоркой — Роберт варил кофе.

Она ожидала, что Роберт скажет: будем любить друг друга, пока шторм не кончится. Как она сможет заснуть, чувствуя себя отвергнутой? И как странно, что она чувствует себя отвергнутой! Она долго боролась с этим мужчиной, и вот теперь, когда ей уже не хочется вести эту борьбу, Роберта интересует только сон.

— Неужели нам понадобятся все эти одеяла? — спросил он, следя за кофе. — Здесь как в печке.

Кэт села, скрестив перед собой ноги, и стала рассматривать свои ладони. Они были красными и саднили, ободранные веревкой.

— Сейчас тепло, но скоро температура снизится от ветра и дождя. Не исключено, что мы будем дрожать от холода посреди ночи.

— Что там у тебя?

— Ничего. — Кэт спрятала руки.

Роберт подошел к ней.

— Покажи! — Он взял ее руки и, повернув их ладонями вверх, поморщился. Поднеся воспаленные ладони к своим губам, Роберт нежно поцеловал их. Кэт закрыла глаза и прикусила губу.

— Где аптечка? — спросил он. Девушка подняла ресницы и кивнула головой в другой угол комнаты. — Смотри, не сбеги, — пошутил он и пошел за аптечкой.

Вернувшись, Роберт присел перед Кэт, протер ей ладони охлаждающим лосьоном и осторожно нанес мазь на покрасневшие места. Потом он взял девушку за подбородок и поцелуями стал осушать слезы на ее щеках. Кэт даже не заметила, что плачет.

— Очень больно? — с сочувствием спросил Роберт.

Кэт покачала головой:

— Нет, просто…

— Ты боишься? — тихо произнес Роберт.

Девушка попыталась улыбнуться.

— Немного. Не знаю, что бы я делала на этом острове одна.

— Если бы не я, тебя бы здесь и не было! — сказал Роберт. — Я не должен был привозить тебя сюда. С моей стороны это было безответственно. — Его глаза блестели в свете фонаря, висевшего над их головами. — Я никогда не прощу себе, если с тобой что-то случится!

Он сказал это с таким жаром, что сердце девушки забилось от радости. Она была не безразлична ему! В глазах Кэт снова заблестели слезы, и, чтобы скрыть их, она напомнила Роберту о кофе.

Он налил два стаканчика, положил туда сахар и вернулся к ней.

— Выпей кофе и постарайся заснуть. Я буду рядом, так что тебе нечего бояться. Обещаю, что ты всегда рядом со мной будешь чувствовать себя в безопасности!

Кэт взяла из его рук стаканчик и с удовольствием стала пить горячий напиток. Она вдруг ощутила себя такой уставшей, у нее даже не осталось сил, чтобы проанализировать последние слова Роберта. Ей было сейчас просто хорошо и спокойно с ним. Это было приятное чувство.

Допив кофе, Кэт легла на одеяло и свернулась клубочком. Она почувствовала, как Роберт накрыл ее сверху другим одеялом и нежно поцеловал в закрытые глаза. Вскоре ее окутал благословенный сон.

Через какое-то время Кэт проснулась. В хижине было темно. За ее стенами по-прежнему завывал ветер, а по крыше хлестал дождь. Но хижина надежно защищала людей от непогоды. Рядом лежал Роберт, и его присутствие давало девушке ощущение надежности.

Кэт шевельнулась и повернулась к нему. Роберт, казалось, только и ждал этого момента. Он нежно обнял ее и приник к ней губами в поцелуе.

Наступил момент, которого Кэт и боялась, и ждала, и она с радостью встретила его. Ни один из них не произнес ни слова, но в этом и не было нужды. Кэт испытывала сейчас удивительную нежность к этому мужчине, так неожиданно вошедшему в ее жизнь. Она чувствовала, что Роберт относится к ней так же, — об этом говорили его горячие и нежные поцелуи. Он обнимал ее крепко и в то же время трепетно — так, как может обнимать только мужчина, которому женщина по-настоящему дорога.

Кэт уже не думала ни о прошлом, ни о будущем. Она вообще уже ни о чем не думала. Девушка испытывала сейчас такой сладкий восторг, что, забыв обо всем, полностью отдалась этому новому для нее ощущению.

Кэт тянулась к Роберту, но он не торопился. Он был чувственным любовником и ласкал ее уверенно и умело, так, что она трепетала от каждого его прикосновения. Роберт давал ей уверенность в себе, и девушка уже не боялась любить его. Она сама уже касалась его тела, гладя ладонями широкие мускулистые плечи и чувствуя, как под ее пальцами напрягаются его мышцы. Она реагировала на каждый его поцелуй и прикосновение, чувствуя, как руки Роберта скользят под блузкой по нежной коже. Грудь Кэт наливалась, когда его пальцы дотрагивались до упругих сосков, и девушка еле слышно стонала.

Волшебные руки Роберта блуждали по ее грудям, животу и внутренней стороне бедер. Кожа Кэт пылала, отзываясь в ней острым желанием, дыхание участилось. Руки девушки сами потянулись к одежде Роберта. Она хотела дотронуться до его обнаженного тела, почувствовать его желание, соприкоснуться с его возбужденной плотью.

В какой-то момент Кэт перестала ощущать его руки на своем теле. Переполненная своими чувствами, она даже не заметила, как Роберт снял одежду с их разгоряченных тел. Ощутив его обнаженное тело, такое сильное, горячее и возбужденное, Кэт пришла в экстаз. Сейчас уже ничто не могло остановить ее, удержать от последнего шага.

Роберт целовал ее в губы, и ей казалось, что своими поцелуями он достигает самого ее сердца. Затем он подхватил Кэт за ягодицы, приподнял и с силой прижал к своей трепещущей плоти. Девушка застонала от блаженства, она хотела Роберта — сейчас и навсегда! Он ласкал внутреннюю сторону ее бедер, и это были утонченные ласки дразнящего огня, который разжигал ее чувства до тех пор, пока она уже едва сдерживалась, чтобы не закричать от нетерпения, оттого, что она больше не могла ждать!

Кэт услышала томительный стон, когда пальцы Роберта коснулись ее сокровенного места. Движение его руки доводило девушку до невменяемости. Не в силах больше терпеть эту сладкую муку, Кэт сама непроизвольно стала тереться животом о возбужденную плоть мужчины, тихо постанывая от сладострастия и нетерпения. Когда, казалось, она уже не могла выносить эту чувственную пытку ни одного мгновения, Роберт вошел в нее. От этого стремительного движения Кэт выгнулась навстречу ему, содрогнувшись от радости и боли.

Роберт вдруг замер на мгновение, и Кэт услышала его короткий вдох удивления. Испугавшись, что он отстранится, девушка с силой прижалась к нему, прильнув губами к его шее, ожидая, когда он ответит на ее ласку. Больше ни один из них не мог сдерживать себя.

Их страстные, ритмичные движения продолжались до тех пор, пока Кэт не почувствовала, что струящийся огонь пылает внутри нее, разлетаясь ослепительными вспышками по всему телу.

Роберт коснулся рукой низа ее живота, и с Кэт произошло чудо! Ее сдерживаемая страсть внезапно взорвалась яркой вспышкой, и она впервые в жизни испытала то, что испытывают женщины в любви.

А Роберт продолжал двигаться, продлевая сладкую агонию и распространяя ее огненным потоком по всему ее телу. И вот наступил момент, когда Роберт словно налился новой силой, и Кэт втянула его своей разгоряченной плотью еще глубже, готовая отдать этому необыкновенному мужчине всю себя — свое тело, сердце и душу. Он содрогнулся, освобождаясь от мощной энергии, и то ли стон, то ли вздох восторга раздался в хижине.

А потом они лежали, изможденные, на своем ложе из лесного папоротника, тяжело дыша. Кэт вся была во власти только что пережитого, такого полного, всепоглощающего счастья…

Роберт протянул руку и, обняв девушку, прижал ее к своему плечу. Его губы коснулись ее лба, и Кэт удовлетворенно вздохнула. Она беззвучно прошептала слова любви, уткнувшись губами в его плечо.

Но Роберт этого не почувствовал — он уже спал.

Спи, думала Кэт, теперь ты знаешь, что я люблю тебя! Знаешь, что я отдала тебе больше, чем просто тело, в эту штормовую ночь. Гораздо больше…