– Ах, месье, – задыхаясь, начала Сильвия, остановившись метрах в двух от легковушки, – если бы вы знали, как вы кстати. Я просто в безвыходном положении – у меня кончился бензин.

Физиономия помрачнела.

– Боюсь, мадемуазель, у меня тоже бензина в обрез. Сам не был уверен, что дотяну до Тазы.

Девушка вдруг почувствовала в его голосе какое-то недоверие. Она опустила глаза и с ужасом увидела, что ее светлые брюки все в грязи и сильно порваны на коленках. Чистота ее рук тоже была сомнительна.

– Вы представляете, пошла побродить по горам, упала и чуть ноги не переломала, – как бы оправдываясь, стала объяснять она, понимая, что несет какую-то чушь.

– Боже мой, – протянул француз, – неужели вам пришло в голову бродить одной по этим местам?

Сильвия с ужасом осознала, что он сейчас может уехать и бросить ее здесь. Она судорожно пыталась придумать какую-нибудь правдоподобную ложь, но ничего не лезло в голову.

Неожиданно француз смягчился.

– Я бы, наверное, мог дотащить вас до Тазы на буксире, а там есть заправочная станция. Мне и самому туда нужно. У вас есть трос?

– Боюсь, месье, троса у меня нет, – быстро ответила девушка. Ей совсем не хотелось, чтобы он тащил ее на буксире в этой угнанной машине. Ей нужно было, чтобы он подвез ее в аэропорт.

– Ну, тогда даже не знаю… – протянул француз.

– Понимаете, месье, – затараторила Сильвия, снова чувствуя, что он вот-вот уедет, – мне очень нужно побыстрее попасть в Рабат. Я страшно спешу, а тут такая неприятность – не рассчитала бензин, а может, с бензобаком проблемы. Не могли бы вы довезти меня до столицы? Я вам очень хорошо заплачу.

На лице у незнакомца появилось выражение облегчения.

– Господи, конечно, я подвезу вас. И совершенно бесплатно. Я, правда, сам еду до Тазы, но моему приятелю как раз тоже нужно в Рабат. Он вас довезет, только надо будет заправиться по дороге. Садитесь, мадемуазель, всегда приятно оказать услугу красивой даме.

Его последние слова сначала вызвали у Сильвии некоторую тревогу, но потом она подумала, что французы всегда говорят женщинам комплементы, и это еще не значит, что он собирается к ней приставать. Упоминание о приятеле немного удивило ее, потому что она была уверена, что в машине больше никого нет. Присмотревшись, девушка увидела на заднем сиденье белую соломенную шляпу, а под ней – очертания чьей-то головы. Видимо, приятель спал, прикрыв лицо от солнца.

Двое мужчин, конечно, опаснее, чем один, но выбирать не приходилось. Боясь, что француз передумает, она без дальнейших расспросов подошла и села в машину рядом с ним.

– А как же ваш джип? – спросил он.

– Он арендованный. Надеюсь, его никто не угонит, ведь бензобак пуст. А в Рабате я сообщу, чтобы за ним приехали. – Такое объяснение показалось девушке вполне сносным, а водитель решил, видимо, что его это не касается, что было совершенно справедливо.

Дальше они ехали молча. Сильвия так устала, что была не в силах разговаривать, а шофер не приставал с вопросами, наверное, из чувства такта. Она пару раз посмотрела в зеркало на человека на заднем сиденье. Лица видно не было, а в остальном он выглядел вполне прилично – белые брюки, свободная голубая шелковая рубашка с короткими рукавами. Он полулежал, скрестив руки и откинувшись на сиденье, и, судя по ровному дыханию, действительно спал. Скоро девушка сама почувствовала такой приступ сонливости, что положила голову на спинку кресла, закрыла глаза и немедленно погрузилась в сон.

Она заснула так крепко, что не слышала, как они проехали Тазу. Когда Сильвия пришла в себя, солнце все так же светило в лицо, но теперь с левой стороны. Сначала она не поняла, что происходит, но потом все вспомнила и заспанными глазами посмотрела в зеркало на водителя. Это был уже не тот курчавый француз, что подобрал ее на шоссе. Видимо, он вышел в Тазе, а девушка даже не поблагодарила его. На человеке, сидевшем за рулем, была та же белая соломенная шляпа, которой он прикрывался во время сна, а пол лица закрывали непроницаемые темные очки. Правда, он был чисто выбрит, в отличие от своего предшественника.

Девушка взглянула на часы – семь двадцать. Она неловко поерзала на сиденье, кашлянула и спросила по-французски:

– Извините, месье, а где мы сейчас едем?

Тот, не повернув к ней головы, ответил коротко:

– Проехали Фес, скоро будем в Мекнесе.

– Спасибо, – пробормотала Сильвия, которой было неловко разговаривать с человеком, явно не склонным к общению.

Она отвернулась и стала смотреть на проплывающие мимо уже знакомые мирные пейзажи, так разительно отличающиеся от оставшегося позади горного района. Где-то рядом должны были быть развалины древнеримского поселения Волюбилис. Или они его уже миновали?

– Не волнуйся, пока ты успеваешь на самолет, – услышала девушка.

Не успела она удивиться, откуда этот человек знает про самолет, как вдруг с еще большим изумлением поняла, что водитель теперь говорил по-английски, а голос…

Она резко повернула голову к спутнику и остолбенела. Тот был уже без шляпы и очков, и в зеркале отражалось хорошо знакомое лицо, которое Сильвия теперь думала увидеть только в кошмарных снах.

Несколько секунд девушка сидела, не дыша, с открытым ртом, рассматривая это спокойное лицо, полностью сосредоточенное на дороге. Потом она лихорадочно начала терзать ручку двери. Та почему-то не открывалась.

– Ты хочешь выйти из машины на полном ходу? – спросил Джеффри меланхолично. – Не рекомендую, скорость восемьдесят миль в час.

Сильвию парализовал смертельный ужас. До нее только сейчас дошло, что происходит. Она оставила ручку в покое и прислонилась к двери, тяжело дыша. Голова сделалась свинцовой, а слова не приходили в голову.

Наконец она спросила дрожащим голосом:

– Куда мы едем?

– В Рабат, – пожал плечами Джеффри, – куда же еще?

– Я тебе не верю, – хриплым шепотом заявила девушка.

Джеффри насупился, потом вдруг резко затормозил, вышел из машины и властным взмахом руки остановил проезжающий мимо автомобиль. Сильвия в оцепенении смотрела на его действия.

– Простите, любезный, далеко еще до Рабата? – по-арабски громко спросил Джеффри водителя, наклоняясь к кабине.

– Километров сто пятьдесят, – услышала Сильвия приглушенный ответ.

– А до Мекнеса?

– До Мекнеса совсем недалеко, километров десять.

– Спасибо, любезный, – ответил Джеффри, отходя от машины и садясь обратно за руль.

– Ну что, убедилась? – осведомился он, включая зажигание.

– Да, – ответила девушка, у которой голова шла кругом от изумления и недоумения. – Но… почему? – наконец выдавила она, беспомощно смотря на спутника в зеркало.

– Как это, почему? – поднял брови Джеффри. – Разве ты не туда хотела попасть?

– Туда, – упавшим голосом согласилась девушка и опять замолчала, не находя, что еще сказать. – Нет, подожди, – снова начала она, немного собравшись с мыслями, – я спрашиваю, почему ты везешь меня в Рабат?

– А тебе больше нравился тот заросший приятель? – не очень приятным тоном вопросил Джеффри.

– Ну… – опять растерялась Сильвия, которой уже хотелось заплакать от беспомощности.

– Сожалею, но ему пришлось остаться в Тазе.

– А машина? – попыталась уцепиться Сильвия за ускользающую ниточку смысла. – Это ведь его машина.

– Теперь моя, – невозмутимо отозвался мистер Альварес.

– Ты что, ее угнал? – с ужасом спросила девушка.

– Ты, я вижу, очень щепетильна в отношении чужих поступков, – заметил Джеффри. – А тот джип, который ты бросила на дороге, разве принадлежал тебе?

Сильвия покраснела и сказала с вызовом:

– У меня не было другого выхода. Ты, кажется, знаешь об этом не хуже меня.

– Не могу полностью с тобой согласиться, – ответил он, – но, в любом случае, у меня выход был, поэтому я ее купил.

– Купил? – опешила девушка. – А он так просто продал свою машину первому встречному? Я тебе не верю.

– Уверяю тебя, он был счастлив продать это старье первому встречному идиоту, который захотел его купить. Я пытался уговорить его поехать с нами, обещал хорошо заплатить, но он наотрез отказался. Объяснил мне, что у него жена и дети, что он сто лет не был дома. В общем, это было похоже на вымогательство, парень просто сразу понял, что я платежеспособен и ограничен во времени. Поэтому мы даже не особо торговались. Я заплатил столько, сколько он запросил, пока он не задрал цену еще выше. Французы, знаешь ли, весьма меркантильные ребята.

– Но он же остался без машины! – воскликнула девушка.

– За те деньги, которые он из меня вытянул, он сможет купить себе новую. А этому инвалиду уже лет десять, удивляюсь, как он вообще ездит. Я, лично, собираюсь довезти его до ближайшей свалки.

Образовалась пауза. В голове у Сильвии роилось бесчисленное множество вопросов, но все они были обрывочны, и девушка ни на чем не могла остановиться. Она понимала одно: этот человек, по милости которого ей пришлось с риском для жизни вылезать из окна несколько часов назад, сейчас почему-то сам вез ее в столицу. Но с какой целью?

– А что ты собираешься делать со мной в Рабате? – наконец сформулировала она вопрос.

– Посажу тебя на самолет, – сумрачно отозвался Джеффри. – Или у тебя есть другие предложения?

И тут Сильвия почувствовала, что ее мозги заливает ярость. Она уже совершенно не ощущала страха перед ним. Наоборот, сейчас она готова была его убить.

– Будь любезен объясниться, – хрипло потребовала девушка, непроизвольно сжимая челюсти и кулаки.

– Что же ты хочешь услышать? – немного наклонив голову на бок, спокойно отозвался Джеффри.

– Какого черта ты все это сделал? Какого черта ты заманил меня в эту проклятую крепость и угрожал мне? Какого черта заставил меня вылезать из окна, когда я чуть Богу душу не отдала? Какого, наконец, черта ты после всего этого везешь меня в аэропорт? – Сильвия уже сорвалась на крик, ее всю трясло как в лихорадке. – Отвечай! – завопила она, дернув его за рукав.

Машина вильнула и чуть не столкнулась с соседом.

– Если ты намерена драться, – заметил Альварес, – то нам лучше остановиться, чтобы не создавать аварийную ситуацию.

Он свернул на обочину, заглушил мотор и повернулся к Сильвии.

– Будь любезен ответить на мои вопросы! – потребовала она, нервно облизываясь.

От злости и волнения у нее стучали зубы.

– Ну ладно, – согласился спутник, – только, боюсь, в таком случае ты можешь опоздать на самолет.

– Черт с ним, с самолетом! – завопила девушка, теряя всякое терпение. – Я сейчас просто тебя убью, а потом добровольно сдамся властям, так что мне уже никакой самолет не понадобится!

– А ты, я вижу, серьезно настроена, – с неожиданной улыбкой проговорил Джеффри, оглядывая ее. – Как поживают твои коленки? И руки, кажется, тоже пострадали. По-моему, их нужно хотя бы помыть.

– Ты подлец, – несколько невпопад изрекла Сильвия.

– Осторожнее в определениях, – немедленно отозвался он, – а то я вызову тебя на дуэль. Во мне течет горячая испанская кровь. И не менее горячая кровь берберских кочевников.

– Хватит юмора, – оборвала его девушка, недоумевая, как еще совсем недавно могла так его бояться. – Немедленно объясни мне, зачем ты устроил весь этот идиотский спектакль с похищением, а потом решил сам отвести меня в аэропорт? Только, предупреждаю, без шуток, я просто умираю от ярости.

– А зачем ты устроила весь этот идиотский спектакль с медовым месяцем в Нью-Йорке, а потом решила сбежать от меня в самый интересный момент? Я, между прочим, тоже был страшно на тебя зол. Я и до сих пор еще очень зол.

– По-моему, тебе самому прекрасно известно, из-за чего я сбежала, – запальчиво проговорила Сильвия. – Ты, если я не ошибаюсь, опаздывал на собственную свадьбу. Мне не захотелось путаться под ногами у счастливого жениха.

– Мне-то, положим, это было известно, – невозмутимо ответил мистер Альварес, – но вот откуда ты об этом узнала?

– Из твоего телефонного разговора, который я случайно услышала, выйдя из ванной. Если я не ошибаюсь, вы с папочкой обсуждали детали предстоящей церемонии, – ядовито-сладким голосом промолвила девушка.

– Ах, вот оно что, – сказал он, немного подумав. – Я, конечно, тогда не догадался, что ты подслушивала и, к тому же был еще не в курсе, что ты понимаешь по-арабски, а потом, когда узнал, как-то не сопоставил. И ты, видимо, слушала не с самого начала?

– Зато до самого конца, – раздраженно отозвалась девушка. – И была очень счастлива узнать, что ты – ничтожество.

– Ну хорошо, теперь я кое-что понимаю, – протянул Джеф, что-то обдумывая. – Но все равно, я не считаю, что это был повод сбегать от меня, – продолжил он, немного погодя. – Ведь у нас, кажется, было заключено соглашение сроком на полных двое суток. Я, как дурак, выполнял твои желания, а вот ты свою часть, выполнила не до конца.

– Я как-то не посчитала возможным соблюдать все пункты подобного соглашения накануне твоей свадьбы. Мне, знаешь ли, неприятна сама мысль об отношениях с женатыми мужчинами.

– Но я был тогда еще не женат, – напомнил Джеффри.

– Какое это имеет значение! – опять сорвалась Сильвия. – Ты был все равно, что женат. Тебя ждала невеста. А ты развлекался в этот момент со мной! И ты еще смеешь спрашивать меня, почему я сбежала!

– Извини, но я же честно сказал тебе, что у нас есть только два дня, а потом мы расходимся в разные стороны. Ты согласилась, хотя я тебя не принуждал.

– Но я же не знала, что ты собираешься жениться! Мне и в голову не пришло, что ты можешь быть таким подлецом. И ты еще смел рассуждать со мной о порядочности. По-моему, изменять своей невесте за день до свадьбы – просто верх непорядочности.

– Ладно, моя невеста – это отдельный разговор. Ты-то сама, о чем думала, когда соглашалась провести со мной эти два дня?

– А разве у меня был выбор?

– Разумеется, был. Ты могла плюнуть мне в лицо после моего не очень порядочного предложения и уйти. Та сама чего от меня ждала? Я могу наконец это узнать?

– Я думала… – сбивчиво начала девушка. – Я надеялась, что… – Вдруг ей надоело что-то трусливо блеять, и она выпалила: – Да я просто хотела побыть с тобой! Да, просто побыть, потому что тогда ты казался мне милым, нежным и обаятельным молодым человеком, наделенным фантазией и чувством юмора. Пусть хотя бы два дня, если не было другой возможности. Я думала, у тебя какая-то тайна, о которой ты не мог говорить, какие-то обстоятельства, не позволяющие тебе остаться в Штатах. Мне и в голову не пришло, что все так просто. Что ты всего-навсего собираешься жениться. Ты мог мне об этом сказать, а уже потом предлагать свое дурацкое соглашение.

– Но я же понимал, что в таком случае ты ни за что не останешься.

– Значит, ты не отрицаешь, что обманул меня! А еще врал, что предпочитаешь всегда говорить правду.

– Я не отрицаю того, что не рассказал тебе об истинном положении дел, но это еще не обман. А вот ты, порядочная девушка, которая предпочитает всегда говорить правду, врала мне прямо в глаза.

– Это когда же? – опешила Сильвия.

– Это тогда же, когда ты сказала, что хочешь сходить в парикмахерскую. И была при этом весьма убедительна. Я почти тебе поверил. А ты преспокойно забрала свои вещи и уехала, да еще и украла мои ключи.

– У меня не было другого выхода, – беспомощно сказала она. – Я же не могла не запереть дверь.

– А, по-моему, был, – с жесткостью в голосе изрек Альварес. – Ты могла честно сказать мне про то, что услышала мой разговор с отцом, а не сбегать украдкой, пока меня не было дома. Мы могли бы вместе обсудить ситуацию.

– После того, что я услышала, мне больше не хотелось с тобой разговаривать, – тихо пробормотала девушка. – Потом, ты не выражал никакого стремления обсуждать свои личные дела. – Злость у нее прошла, и наступила ужасная слабость. Теперь она понимала, что на самолет уже вряд ли успеет, а желание разбираться с Джеффри почему-то совершенно улетучилось. Ей опять ужасно захотелось спать.

– Значит, тебе не интересно, что я хотел тебе сказать тем вечером, когда пригласил в ресторан? – спросил Джеффри.

В его голосе тоже прозвучала усталость.

– Наверное, нет, – ответила Сильвия, закрывая глаза. – На самолет, как я понимаю, я уже опаздываю. Но, думаю, мне все же стоит попытаться. Надо же как-то потом оправдываться перед властями из-за просроченной визы.

Ее спутник некоторое время ничего не отвечал. Потом он вздохнул и проговорил:

– Знаешь, мы уже потратили столько времени, может, ты согласишься подождать еще пять минут?

– Пожалуйста, – равнодушно пожала плечами Сильвия. – Хозяин – барин. Без твоей помощи я все равно, видимо, не доберусь до столицы.

– Скажи, пожалуйста, – неуверенным голосом начал Джеффри, – это тебе ничего не напоминает? – Он извлек из кармана брюк маленькую синюю бархатную коробочку и показал ее девушке.

Та нехотя повернула голову и сказала:

– Мне это напоминает футляр для драгоценностей.

– А если заглянуть внутрь?

– Зачем? – пожала она плечами.

– Хотя бы для того, что бы увидеть содержимое.

Сильвия опять пожала плечами, взяла коробочку в руки и открыла ее. На голубой шелковой подкладке лежало кольцо из светло-желтого, почти белого золота. В центре был вделан довольно большой выпуклый синий камень округлой формы, а вокруг него, образуя сверкающую кайму на золотой «тарелочке», блестели маленькие бриллиантовые искорки. У девушки на миг сбилось дыхание: она вспомнила то раннее утро на теплоходе, их разговор на палубе.

– Значит, это и есть сапфир, – сказала она тихо. – Очень красивый.

– А если примерить? – вкрадчиво произнес Альварес.

– Зачем? – опять заупрямилась Сильвия.

– Чтобы убедиться, что оно тебе по размеру.

– Джеффри, я в любом случае не приму от тебя такого подарка. Даже как компенсацию за моральный ущерб, – решительно произнесла девушка, протягивая драгоценность обратно.

Но он только сжал ее пальцы, держащие коробочку.

– Сильвия, пожалуйста, – сказал он просительно, но очень твердо.

– Ну хорошо, я его примерю, – согласилась она, – но потом ты возьмешь его обратно.

Девушка вынула перстень из коробки и попыталась надеть его на указательный палец.

– Видишь, не налезает, – сказала она облегченно.

– А на другой? Дай-ка я сам попробую. – Джеффри взял кольцо и ловко надел его на безымянный палец ее правой руки. – По-моему, сидит как влитой, – удовлетворенно произнес он, глядя на кисть ее руки.

– Джеффри, я все равно его не возьму, это слишком дорогой подарок, – сказала девушка, высвобождая руку из его пальцев и снимая кольцо.

– Но оно хоть тебе нравится? – с надеждой спросил молодой человек. – Ты, по-моему, его даже не разглядела.

– Нравится, – нетерпеливо заверила она.

– А ты посмотри получше, – попросил он.

Сильвия тяжело вздохнула, понимая, что чем дольше она сопротивляется, тем меньше у нее шансов успеть на рейс. Она положила кольцо на ладонь и стала его рассматривать. И вдруг, когда она повернула его под определенным углом, в темно-синей, как ночное небо, глубине сапфира загорелась серебристая звездочка. Девушка ахнула и спросила:

– Что это?

– Такой сапфир называется астериксом, – ответил Джеффри. – Мне предлагали много разных, но когда я увидел этот, то понял, что именно он должен принадлежать девушке со звезды.

Сильвия поднесла перстень к самым глазам и стала завороженно следить, как в бархатно-синем океане то исчезает, то опять появляется, разбрасывая лучи, прекрасная и загадочная мерцающая звезда. Тут она случайно заметила, что на широком внутреннем ободке очень мелким шрифтом выгравирована в две строчки какая-то надпись. Она прищурилась и с трудом разобрала: «Сильвии, любимой дочери звезд, в день помолвки». И дата: 20.04.69. Их последний день в Нью-Йорке.

– Как это, помолвки? – непонимающе спросила она. – Ведь у нас с тобой был уже медовый месяц. Какая же может быть помолвка в конце свадебного путешествия?

– У некоторых людей может, особенно если они такие сумасшедшие, как одни наши общие знакомые, – проворчал Джеффри.

– Но я не понимаю, такого в нашей игре запланировано не было, – сказала Сильвия, обдумывая, в каком смысле было употреблено слово «любимой».

– Я хотел сделать тебе сюрприз, – поджав губы, объяснил молодой человек. – А ты взяла и сбежала. Я, между прочим, очень обиделся. И я даже не знаю, чем ты сможешь возместить мне моральный ущерб. Разве тем, что согласишься сейчас, а не два с лишним месяца назад.

– Соглашусь на что? – шепотом спросила девушка.

– Выйти за меня замуж, разумеется. Чего ради я стал бы дарить тебе кольцо, где сообщается о твоей помолвке?