— Матерь Божья! — Элджи всплеснул руками. — А я-то и вправду решил, что ты начала вспоминать!

— Я начала! Ты же видишь, что…

Но тут же сникла под испепеляющим взглядом, который он бросил на нее, и робкая надежда, что этот сон даст толчок к восстановлению памяти, лопнула как мыльный пузырь.

— Я действительно подумала, что начала вспоминать, — сдалась Джейн с несчастным видом. — Ты ведь сказал, что машину я описала правильно.

— Да, ты правильно описала мою машину, — согласился Элджи. — Но если ты видела меня на водительском месте, то могу тебя заверить, ты не вспоминаешь, а фантазируешь.

Голова Джейн поникла, глаза погасли. Как ей не хотелось расставаться даже с крошечными обрывками своего прошлого. Чувство безмерного отчаяния, с которым она проснулась, продолжало мучить ее. Эти обрывки казались ей залогом того, что она вспомнит выпавший из памяти последний год ее жизни. Правда, Элджи сказал…

Внезапно она резко подняла голову, так, что взметнулись ее шелковистые волосы цвета меди, в лице снова появились краски.

— А ты хочешь, чтобы я вспомнила? — с вызовом спросила она.

— Конечно.

Ответ последовал почти сразу, и посторонний свидетель убежденно принял бы его за чистую правду. Но обостренное восприятие всего, что касалось Элджи — малейшее изменение в выражении его красивого лица или в интонации речи с легким акцентом, — дало Джейн основание усомниться. Она уловила секундное замешательство и напряжение. А его тяжелые веки мгновенно скрыли от нее выражение его глаз за длинными черными ресницами.

— Слова, всего лишь слова. А можно ли верить тебе? Говоришь, тебя не было в то время в Нью-Йорке? Но почему я должна верить тебе на слово? Я не знаю, правда ли это? Ты заявил, что человек, который вел машину…

— Я не заявил, — вставил Элджи с угрозой в голосе, глаза его потемнели от гнева. — Я сказал тебе…

— О, я хорошо помню, что ты мне сказал, но ведь ты мог сказать мне что угодно. С таким же успехом ты мог бы при желании заявить, что я была твоей женой, а Дэнни мой сын! Если бы ты сказал, что за рулем была я, мне пришлось бы поверить, потому что мне нечего тебе возразить.

Яростная тирада Джейн заставила Элджи сжать кулаки, он явно сдерживал чувства, которые в нем бушевали. Но Джейн была не в том состоянии, чтобы придавать значение его реакции. Слишком глубока была душевная рана, и ей было безразлично, что он думает сейчас о ней.

— Возможно, ты лжешь, чтобы скрыть от меня что-то.

— И что же я хочу скрыть? — повысил голос Элджи и прищурил глаза.

Судорожно соображая, что бы это могло быть, Джейн ухватилась за первое, что пришло в голову.

— Может, это ты был за рулем и стал виновником той…

Его искреннее изумление поставило Джейн в тупик. Она молча стояла и смотрела, как он смеялся, запрокинув назад темноволосую голову, какими ослепительно белыми казались его зубы на смуглом лице.

— В чем дело? — требовательно спросила она, опомнившись.

— О, Джейн, любимая… — растягивая слова, произнес Элджи сквозь смех.

И снова, как и в первый раз, милое обращение прозвучало с насмешливой иронией, что задело самолюбие Джейн.

— Теперь я понимаю, ты просто не способна логически мыслить, моя красавица. Если б я на самом деле был за рулем, как тебе, видимо, приснилось, неужели ты полагаешь, что славная американская полиция не докопалась бы до этого?

— Хорошо-хорошо, мне это привиделось! — резко оборвала его Джейн. — Машину вел не ты! Согласна. А… а тот… водитель… настоящий… он действительно погиб?

Настроение Элджи резко переменилось, трудно было поверить, что он только что смеялся. Он побледнел и затих.

— Да, — подтвердил он скорбно и нехотя — Погиб на месте.

Джейн нервно крутила в руках пояс халата.

— Я по-прежнему считаю, что мне следовало как-то…

— Нет! — Хлесткое «нет» не оставляло ей возможности препираться на эту тему. — Я уже говорил, твое вмешательство категорически нежелательно.

— Но тогда…

Ее прервал детский плач. Предоставленный самому себе, Дэнни, которому надоело смотреть в потолок, решил напомнить им о своем существовании. Мгновенно Джейн и Элджи оказались рядом с ним.

— Что случилось, малыш? — заворковала Джейн, озабоченно склонившись над ним, к большой радости Дэнни, поскольку шелковистые пряди ее рыжих волос показались ему новой блестящей игрушкой. — Ты есть хочешь?

— Совсем не хочет, — ответил за него Элджи. — Перед тем как тебе прийти, он как раз прикончил бутылочку. — Он показал рукой на незамеченную ею пустую бутылочку, стоявшую на столике рядом с кроватью. — Если все идет как положено, то я сильно подозреваю, что, набравшись с одного конца, он облегчился с другого. Наверное, его надо переодеть. Предоставляю это удовольствие тебе.

— Благодарю, — сухо ответила Джейн, радуясь про себя освобождению от неприятного разговора. Она подхватила малыша на руки. — Я уношу его, чтобы привести в порядок.

— А ты не хочешь вначале привести в порядок себя? Чтобы не упасть, когда понесешь его.

Проследив за его взглядом, Джейн посмотрела на себя. Халат нараспашку демонстрировал короткую ночную рубашку, которая едва прикрывала ее наготу. Сообразив, что в таком виде она явилась сюда и пребывала все время у него на глазах, Джейн ахнула и густо покраснела.

— Ты мог бы сказать мне! — обвинила она его, пытаясь запахнуть халат и одновременно прижимая к себе крошку Дэнни.

— Зачем? Я получал наслаждение от этого зрелища. — В голосе Элджи звучало самодовольство.

Он пристально следил за ее усилиями, лукаво усмехаясь. Он был явно доволен, что вогнал Джейн в краску.

— Впрочем, было бы от чего впадать в такую панику. Ты продемонстрировала не больше, чем, скажем, на пляже или…

— Мы не на пляже! — отрезала Джейн.

Она смутилась еще больше, поняв, что, пытаясь привести себя в приличный вид, своими телодвижениями только устроила ему куда более завлекательное зрелище. При этом в голову ей лезли и вовсе несуразные мысли: а как бы она чувствовала себя, окажись на пляже в ночной рубашке? Разумеется, причиной ее глубокого смущения была не одежда, а поведение Элджи. Она видела неприкрытый блеск его глаз, насмешливую самодовольную улыбку и этот наглый взгляд, устремленный на нее. Она догадывалась, какие мысли бродят в его голове, потому что они, по существу, совпадали с ее мыслями. Представлять, как его руки касаются ее тела, а губы сливаются в поцелуе с ее губами, мечтать о близости с ним и все это время держать на руках его трехмесячного сына — в этом есть что-то, граничащее с непристойностью.

— Подожди… — Элджи шагнул к ней. — Давай я помогу тебе.

— Спасибо!

Джейн искренне оценила, пусть и запоздалый, жест доброй воли с его стороны, уверенная, что он заберет у нее Дэнни и освободит ей руки. Оказалось, в его намерение входило совсем другое. Он сам принялся поправлять на ней халат, пользуясь тем, что ее руки заняты ребенком. Пришлось ей стоять и терпеливо сносить пытку чувственностью, пока его руки блуждали по ее телу. Впрочем, кого она пытается обмануть? Даже если бы она могла его остановить, то все равно не остановила бы, а наслаждалась бы этой пыткой, от которой учащенно билось сердце и горело все тело. Наконец Элджи крепко завязал у нее на талии пояс халата и отступил назад. Неутоленное желание, вызванное прикосновениями его рук, мгновенно обернулось в ней гневом.

— Ну что, удовлетворен? — зло ляпнула она не подумав и тут же поняла, что вопрос прозвучал грубой двусмысленностью, но было поздно.

Порочная ухмылка и дьявольский блеск глаз Элджи только усугубили досаду Джейн на себя из-за неудачно выбранного слова.

— Удовлетворен? — переспросил он с сарказмом. — Ну что ты, любимая. Для этого мне пришлось бы содрать с тебя эти соблазнительные тряпки как кожуру с переспелого плода, чтобы обнаружить… или открыть…

— Полагаю, что ты обнаружил или открыл свои чрезмерные амбиции самца, — вставила Джейн, не в силах дольше выносить его сексуальную провокацию. — И если ты не перестанешь нести чепухи и не позволишь мне заняться более неотложными делами, боюсь, что другой мужчина в моей жизни громко и популярно выразит свое недовольство.

— Другой? — Элджи на секунду растерялся.

— Я говорю о Дэнни, — пояснила она. — Судя по запаху, ситуация требует срочного вмешательства.

Элджи поспешно отступил, пропуская ее.

— Тебе лучше поторопиться с этим.

— Видишь, малыш, — сказала Джейн громким шепотом, обращаясь к Дэнни, когда проходила мимо Элджи, — иногда у твоего папочки и головка работает, а не только то, что ниже пояса. Уверена, когда ты вырастешь…

— Когда он вырастет, — сказал ей вслед Фиджи, — я уверен, он будет способен оценить красоту и прелесть женского тела не хуже меня.

— Разумеется, — бросила Джейн, обернувшись на ходу, — ведь он твой сын и наследник. Яблочко от яблони недалеко падает.

Видимо, она сказала что-то не то, потому что успела заметить, как мгновенно исчезла улыбка с его застывшего лица.

— Тебя наняли заниматься Дэнни, — грубо сказал Элджи. Настроение его резко переменилось. — А не для того, чтобы комментировать мой характер и образ жизни. Буду признателен, если ты перестанешь забываться. Когда вымоешь и переоденешь Дэнни, уложи его в кровать. Ему пора спать.

— Слушаюсь, сэр! — Джейн изящно отсалютовала и скрылась в детской, где положила малыша на стол для переодевания и улыбнулась ему.

— Интересно, что же так вывело из себя твоего папочку? — сказала она со смехом, хотя на самом деле ее встревожила резкая перемена в его настроении. — Ты не знаешь?

Но Дэнни только смотрел на нее не мигая такими же большими, как у отца, золотистыми глазами и пускал пузыри, довольно болтая ручками и ножками, пока Джейн переодевала его. Через полчаса Дэнни, чистый и переодетый, уже лежал в своей кроватке и мирно спал. Пора было наконец и одеться, чтобы встретить наступивший день. Неужели не прошло и двух часов, как она проснулась в состоянии ужасной депрессии? Вспомнив об этом, Джейн нахмурилась. Сидя за туалетным столиком, она внимательно осмотрела свое лицо в зеркале и обнаружила под глазами черные тени — неоспоримое свидетельство беспокойной ночи. То, что она видела во сне, не выходило у нее из головы. Мысли ее упорно возвращались к новому видению, и это грозило испортить ей весь день.

— Я ведь была так уверена! — пробормотала она вслух. — Так уверена, что память возвращается, а это всего лишь сон.

Последние сомнения развеял смех Элджи. Он был искренне удивлен, когда она высказала свое предположение, что за рулем той машины сидел он. А что, собственно, навело ее на это предположение? Конечно, ночной сон был сумбурным и смутным от начала до конца. В машине было темно, и глаза ей слепили фары встречных машин…

Джейн вздохнула и, глядя на себя в зеркало, спросила:

— Ну почему, почему так случилось? Почему именно Элджи стал мужчиной моей мечты?

— На этот вопрос легко ответить.

Услышав за спиной низкий хрипловатый голос, Джейн застыла и молча смотрела на отражавшуюся в зеркале высокую фигуру Элджи, который стоял в проеме открытой двери, упираясь рукой в косяк.

— Видишь ли, любимая, нет ничего удивительного в том, что ты мечтаешь обо мне. В конце концов, я провел слишком много бессонных ночей, думая только о тебе. Мы оба знаем, что происходит между нами.

— Неужели? — с трудом выдавила из себя Джейн, потому что язык не слушался ее.

Элджи не снизошел до ответа, он выпрямился и с грацией тигра на охоте шагнул в комнату. Этого было достаточно, чтобы вывести Джейн из состояния оцепенения. Вскочив на ноги, она быстро обернулась к нему. Всем своим видом она напоминала испуганную лань перед лицом хищника, загнавшего ее в угол.

— Я тебя не понимаю.

— Перестань, кариссима, ты прекрасно все понимаешь. Я уже говорил, что мое влечение к тебе началось с первого взгляда. Ты действуешь на меня так, как ни одна женщина на меня никогда не действовала. Я хочу тебя до боли, хочу всегда, днем и ночью, во сне и наяву. Ты снишься мне, но сны не могут утолить мой голод, и я просыпаюсь с той же болью… И этот голод возрастает, когда я вот так, рядом с тобой… — Взгляды их встретились. — И ты понимаешь это, потому что с тобой происходит то же самое.

Его расширенные зрачки пугали Джейн. Она открыла рот, чтобы отвести это обвинение, но от страха голос изменил ей. Она нервно сглотнула, губы у нее пересохли. Разум твердил ей ясно и четко — отвергни его, но язык отказывался повиноваться. Потому что любые слова, призванные убедить его в том, что он ошибается, были бы ложью.

— Да! — обрушил на нее окончательный приговор Элджи. — Ты понимаешь, что мне приходится терпеть, потому что сама мечтаешь обо мне, хочешь меня и мучаешься точно так же, как и я. Рассказать тебе о моих снах, Джейн?

— Нет. — Вырвавшееся у нее наконец слово прозвучало как крик отчаяния.

Не далее как вчера она мечтала о такой секунде, как эта. Теперь, когда мечта стала реальностью, она поняла, что ее удерживает. Элджи не предложил ей своего сердца. Здесь нет волнения, нет истинного чувства. Он не требует этого и от нее, все, о чем он говорит, свидетельствует лишь о физическом влечении. А у нее в сердце уже поселились и он, и маленький Дэнни. За короткий срок они так глубоко проникли в него, что ей стало ясно: она никогда не сможет разорвать связавшие ее с ними путы. А для Элджи она всего лишь объект физического влечения.

— Нет, Элджи, — снова попыталась протестовать Джейн.

Но Элджи ее не слушал.

— Рассказать тебе, какой ты являешься мне во сне? Обнаженной, теплой… ты согреваешь меня. Все твое тело, руки, ноги обвиваются вокруг моего тела, пальцы твои зарываются в мои волосы, ты целуешь, целуешь меня, голова моя начинает кружиться, и больше ничего, кроме тебя, в мире не существует.

— Элджи, пожалуйста… — прошептала Джейн и увидела, как его лицо осветила обворожительная улыбка, таившая в себе опасность для нее.

— Знаешь, сколько раз я слышал от тебя эти слова в своих снах? Ты шептала их мне на ухо, умоляя взять тебя, любить тебя… А знаешь ли ты, каково это — проснуться и понять, что то был всего лишь сон, мечта, видение? Ты можешь себе это представить?

— О да! — вырвалось у Джейн признание. Она вспомнила свои эротические видения по ночам, героем которых был Элджи, и свое состояние после пробуждения, то душевное опустошение, от которого нет иного лекарства, кроме…

— Мне это знакомо.

Голос Элджи теперь напоминал ласковое урчание тигра, в нем слышались нотки свирепого торжества.

— Я знал, что и тебя это постигло. Но с прошлым покончено. С сегодняшнего дня никаких сновидений. Сегодня, Джейн, любовь моя, мы узнаем, насколько действительность совпадает с мечтами.

Он окончательно вошел в комнату и захлопнул дверь.

— Элджи… — В ее голосе слышались и протест, и мольба, и призыв. — Элджи, я не могу…

Улыбка на его губах мелькнула и исчезла, лицо выразило надменное изумление. Глаза смотрели настороженно и холодно.

— Ну, Джейн… Какие еще могут быть сомнения? Мы оба столько времени мечтали об этом! К тому же мне хочется отомстить тебе.

Последнее заявление явилось настолько неожиданным для нее, что удивленная Джейн резко вскинула голову и уставилась на него округлившимися глазами.

— Отомстить мне? За что? — На ее лице отразился неподдельный ужас.

Он широко улыбнулся, довольный, словно кот перед сметаной, готовый приступить к еде.

— Разве не ты обвинила меня сегодня в том, что у меня работает лишь та часть мозга, где сосредоточен центр наслаждения? Хочу доказать, что я способен думать не только о своих удовольствиях, и ты просто обязана дать мне такую возможность. Иди ко мне, любовь моя! — Он протянул ей руку. — Иди ко мне, и ты убедишься, что когда я с тобой, то думаю только о тебе. Я покажу тебе такое разнообразие поцелуев, что тебе никогда не надоест целоваться со мной. Ты узнаешь, как я умею ласкать. Твое тело воспламенится в моих объятиях, ты будешь таять. Я научу тебя искусству любви, и ты сама не узнаешь себя в той женщине, которую я открою в тебе…

Он говорил, а тело Джейн уже горело как в огне. Что же будет со мной, когда он выполнит свое обещание, мелькнуло у нее в голове. Все вокруг начало приобретать зыбкие контуры. Видимо, что-то происходило и с ее зрением, потому что не успела она сделать шаг, как расстояние, разделяющее их, сократилось до нескольких дюймов.

— Иди ко мне… — призывно звучал его хрипловатый чувственный голос, который завораживал, обволакивал ее. — Иди ко мне, и я покажу, как надо заниматься любовью.

— Элджи… — выдохнула она, вся дрожа.

Не в силах больше сопротивляться собственным чувствам, она бросилась ему на шею и, пригнув его голову к своей, заглянула в его глаза цвета расплавленного янтаря.

— Только постарайся выполнить свое обещание, — произнесла она звенящим от возбуждения голосом.

Глядя ему прямо в глаза с очень близкого расстояния, Джейн не видела его улыбки, но видела, как теплеют и светлеют его глаза, словно их озарило появляющееся из-за горизонта солнышко на рассвете летнего дня, обещающего быть жарким.

— Можешь положиться на мое слово, — проникновенно сказал Элджи. — Ты получишь все, что я обещал. Все… и даже больше.

С этими словами он еще ниже склонил голову, и губы их слились в поцелуе. Всего один поцелуй — и то, что он обещал, начало сбываться. Она уже ни о чем не могла думать, все отодвинулось куда-то далеко-далеко, потеряв всякое значение. Первый же поцелуй пронзил ее словно током, и тело превратилось в сосуд с кипящей лавой. Если накануне она еще мучилась сомнениями, то теперь ее терзал сжигающий изнутри голод, а Элджи предлагал ей своего рода пиршество, от которого у нее не было сил отказаться.

Его губы, требовательные и страстные, дарили ей упоительное наслаждение. Элджи интуитивно угадывал, когда нужно сделать передышку, чтобы достичь максимального эффекта, и поцелуи его становились легкими и нежными, вызывая в глубине ее женского лона опьяняющее томление.

Горячие слезинки выкатились из закрытых глаз Джейн, потрясенной новизной переполнявших ее чувств. Ей казалось, что душа расстается с телом. Сердце ее почти перестало биться, когда он привлек ее тело к своему и она соприкоснулась с твердой мужской плотью.

— Видишь, до чего ты меня довела? — бормотал он ей. — Понимаешь ли, какую власть обрела надо мной?

— Я? Власть? — недоверчиво переспросила Джейн. — Не может быть…

Ей казалось, что это она находится в его власти, перед которой не смогла устоять.

— Именно ты… — заверил он ее. — Только от тебя зависит, вознестись мне до небес или низвергнуться в пучину адских мук. Ты можешь свести меня с ума или претворить в реальность мои самые безумные фантазии… Вот эту, например…

Нетерпеливыми руками он потянул за пояс халата, снял его, и тот мягко опустился к ее ногам. От обжигающего прикосновения его рук она задрожала всем телом, но не от страха, а от возбуждения. Еще никогда она не испытывала подобной полноты ощущений.

— Элджи…

Джейн захотелось поделиться с ним своим открытием, но она обнаружила, что впала в косноязычие и не находит слов выразить этот сладостный звериный голод, который поднимается из неведомых глубин ее существа и зажигает кровь, огненными струями растекающуюся по жилам.

— Элджи… — повторила она.

— Что? — шепнул он.

Теплое дыхание, коснувшись ее обостренно чувствительной кожи, окончательно лишило ее разума, доведя возбуждение до крайней точки.

— Поцелуй… — невнятно произнесла она.

Но Элджи не нужны были слова, он и так каким-то ему одному ведомым способом улавливал ее желания. Скользнув горячими губами по ее шее, он добрался до ложбинки. Запрокинув голову, Джейн тихо застонала от удовольствия. Потом пытке поцелуями подверглись ее плечи и руки.

— Ты этого хочешь, — приговаривал он, — и этого… — Он провел языком по верхушкам полушарий ее груди. — И этого…

Жаркая ласка его губ и языка доводила Джейн до экстаза.

— Да… — вздыхала она. — О да…

Она полностью доверила ему свое тело, подчиняясь его руководству в постижении науки эротического наслаждения. Только с ним ей суждено подняться к вершинам блаженства. И все же она не могла сдержать своего нетерпения.

— Еще… — бормотала она гортанно. — Еще…

— Что ты хочешь, любимая? Поцеловать сюда? — Он взял в ладони ее груди через шелк ночной рубашки. — Черт! — вырвалось у него. — Так не пойдет. Эта тряпка мешает мне.

Он сорвал с нее ночную рубашку и зашвырнул ее куда-то в угол комнаты. Теперь ничто не мешало ему наслаждаться ее роскошным телом с набухшими грудями и твердыми торчащими сосками, которые он поочередно брал в рот и ласкал. Острое наслаждение заставляло ее вскрикивать, инстинктивно ища бедрами опору на его теле. Ей хотелось завернуться в него, чтобы целиком, каждым дюймом своего тела касаться его ладоней разом. Когда он приблизился к ее жаждущему лону, пытка стала невыносимой, ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать.

— Элджи! На тебе слишком много одежды! — пожаловалась Джейн.

— Правда? — Он лукаво заглянул ей в глаза и донял, что желание ее достигло апогея. — Это легко исправить, — сказал он и принялся вытаскивать рубашку из-под ремня брюк.

— Нет… позволь мне.

Теперь она могла отомстить ему и в свою очередь подвергнуть эротическому террору. Легко пройдясь по его торсу кончиками пальцев, она вынудила его задохнуться от удовольствия. Когда ее руки добрались до брюк, он замер. Джейн дразнила его, повторяя те же приемы, которыми пользовался он. Когда она окончательно раздела его, Элджи подхватил ее на руки и понес через всю комнату. Уложив Джейн на постель, он лег рядом и положил сильную ногу на ее бедро. По контрасту с его смуглой кожей, ее тело казалось молочно-белым.

Он коснулся пальцами ее истомленного, трепещущего, жаркого лона, и сознание Джейн помутилось и продолжало работать только на уровне ощущений.

— Да, да… Элджи, да…

Внезапно Элджи замер. Перемена в его настроении явилась для нее жестоким ударом.

— Элджи? — Джейн испуганно раскрыла затуманенные страстью глаза и всмотрелась в его лицо. — Что случилось, Элджи?

— Джейн, милая, — прошептал он дрожащим голосом. Его ладони, в которые он взял ее лицо, вздрагивали. — Ты уверена, что хочешь этого? Ты не пожалеешь? Если сомневаешься, останови меня, пока я еще способен остановиться…

— Нет! — Она вырвалась из его рук и попыталась закрыть ему рот поцелуем, чтобы остановить этот поток пугающих ее слов. — Нет! — повторила она. — Нет, я не пожалею. Только не останавливайся!

— Господи! Благодарю! — воскликнул он слова из молитвы, идущей из глубины его сердца.

Завладев ее губами, он подхватил руками белоснежные бедра и вошел в нее так стремительно, что оба одновременно ахнули от восторга. Не сводя друг с друга широко открытых глаз, они ритмично и плавно начали разбег к вершинам блаженства.

Как долго это длилось, она не знала. Когда же ее сознание включилось снова и она ощутила свое освобожденное тело, то сразу поняла: мир вокруг изменился и прежним никогда не будет. И дело не только в том, что Элджи стал ее любовником, способным доставить ей немыслимое наслаждение, но и в том, что он взял в плен ее сердце. Она была абсолютно сражена своей безнадежной любовью к Элджернону Мартинелли, поэтому к прошлой жизни для нее возврата не было и быть не могло.

Она заметила, как рядом с ней лениво шевельнулся Элджи и вздохнул с чувством глубокого удовлетворения. Слишком взволнованная и переполненная потрясшими ее открытиями, Джейн полежала немного с закрытыми глазами, чтобы не встречаться с ним взглядом. Потом не глядя протянула руку и тронула его за плечо.

— Должна признать, ты умеешь выполнять свои обещания. — Она старательно изображала беззаботность.

Он улыбнулся, судя по голосу, негромкому и чуть хрипловатому, в котором еще слышались отголоски чувственности.

— Я всегда гордился тем, что умею держать слово. Вот тебе еще одно обещание. Не знаю, что ты испытала в этот раз, но, поверь мне, это только начало. Впереди у нас длинные-длинные ночи, любимая. И я намерен заполнить их настоящей страстью, такой, какой ты еще не знала.

В течение следующей недели на лице Джейн то и дело мелькала загадочная чувственная улыбка. Это она вспоминала слова Элджи, сказанные им в тот день, когда они стали любовниками. Он действительно умел держать слово и к концу недели она поняла, что он тогда имел в виду.

Каждую ночь ее ждали новые восторги, новые чувственные опыты. Она открыла в себе с его помощью необыкновенно сексуальную женщину и познала упоение страстью, о которой и мечтать не смела. С каждым днем ее влечение становилось все сильнее, а вместе с ним росла и любовь к нему. Так что к концу этих семи коротких дней и семи очень длинных ночей она поняла, что не сможет без него жить, как не могла бы жить без воздуха или сердца.

Но каждый раз, когда она признавалась себе в этом, улыбка исчезала с ее лица. Элджи не скрывал, что, хотя в настоящий момент она и составляет главную часть его жизни, его отношение к ней ограничено физической страстью. Он не делал ей никаких признаний в своих чувствах, ничего не обещал на будущее и даже, казалось, не предполагал, что она могла бы мечтать о чем-то большем.

Существовала еще проблема с ее памятью. Двенадцать месяцев ее прошлой жизни по-прежнему оставались для нее тайной за семью печатями. С того момента, как Джейн очнулась в больнице после автокатастрофы, она ни на йоту не продвинулась в разгадке того, что же с ней происходило в то время, и была в отчаянии. Поэтому, когда Элджи принес домой неожиданную новость, в ней снова возродилась надежда.

— Тебе это о чем-нибудь говорит? — спросил он, протягивая ей листок бумаги,

Его нарочито равнодушный тон не обманул Джейн, и она почти выхватила у него листок из рук. На нем был записан адрес, который, к ее огромному разочарованию, был ей незнаком. Она грустно покачала головой.

— Мне он ни о чем не говорит. А что? Этот адрес как-то связан со мной?

Элджи холодно прищурил глаза, наблюдая за ее реакцией.

— Мне сообщили, что по этому адресу ты жила в Нью-Йорке до того, как попала в аварию.

— Правда?

Она всмотрелась в короткие строчки, перечитывала их снова и снова, отчаянно стараясь вызвать в сознании хоть какой-нибудь отклик. Но ничего не происходило. Адрес оставался для нее не более чем набором слов, написанных на бумаге. В зрительной памяти не возникало ни дома, ни улицы или какого-нибудь квартала в Нью-Йорке.

— Ничего не знаю о Садовой улице, — вздохнула она. — Ее название мне ни о чем не говорит. Кто тебе дал этот адрес?

— Детектив, которого я нанял. — Лицо его приняло замкнутое выражение. Если он и разделял с ней разочарование, то ничем не выдал этого. Взгляд его оставался все таким же холодным. — Он уже работает какое-то время над этим.

— Ты не говорил мне.

— Не о чем пока говорить. Зачем тебя лишний раз волновать, пока в его работе нет результатов.

— Адрес нашел он?

— Да, хоть что-то, имеющее к тебе отношение. Но, видимо, и это тупик.

— Не может быть!

Джейн вцепилась в клочок бумаги, словно от этого адреса зависела вся ее дальнейшая жизнь, во всяком случае в тот момент она так думала. Ведь адрес является единственной нитью, связывающей ее с той частью жизни, о которой она ничего не помнит.

— Мы обязательно должны съездить туда, проверить этот адрес, вдруг нам удастся что-то узнать!

Элджи явно не разделял ее энтузиазма, рот его скривила брезгливая гримаса.

— Этот район далеко не лучший в Нью-Йорке. Проще говоря, там что-то вроде трущоб, окраина.

— Да хоть на край света! — настаивала Джейн, не желая сдаваться. — Этот дом на Садовой улице как-то связан с моим прошлым, и я хочу увидеть его.