Этим утром Хтоний собирался заняться с Полом счетом, но урок не состоялся. От Викула прибежал мальчишка и передал, что кузнец прямо сейчас ждет уважаемого Доктора в траттории господина Бонка и просит прийти немедля. Старик препоручил своего подопечного Шимме и, не раздумывая, поспешил на Большую Коряжью улицу.

Викул сидел с озабоченным видом в дальнем углу зала. На некрашеном столе перед ним возвышались две пустых кружки и одна полная. Вокруг нее кузнец выложил кольцо из жареных орехов.

Посередине закопченного зала расположилась компания из трех сплавщиков. Один из них сонно прихлебывал эль. А двое других, видимо, спорили — от их стола по сторонам разносился напряженный гул, в котором время от времени появлялась визгливая нота. В эти моменты Викул сильнее хмурил и без того изломанные брови, с какой-то тягостью поводил плечом и снова принимался поправлять и подравнивать ореховый круг.

Увидев вошедшего в тратторию друга, Викул с некоторым облегчением откинулся на спинку скамьи. Едва Хтоний и кузнец успели обменяться краткими приветствиями к столику неслышно подскочил Бонк, с поклоном поставил перед Доктором кружку с элем и непременную мисочку с орешками, а сам деликатно удалился.

— Что случилось? — осторожно спросил у Викула старик.

Кузнец неопределенно помотал большой головой из стороны в сторону и, словно с трудом подбирая слова, начал рассказывать:

— С Аниткой опять плохо. Помнишь тот, случай, когда паводком снесло пристань и куча сплавщиков потонула? Ну когда маленькая она еще была и за три дня до волны прибежала к реке и стала плакать, кричать и тащить мужиков оттуда за руки?

Я тогда, демон меня задави, подумал, что она дурочкой уродилась! Если бы не ты, так бы и сейчас думал…

Хтоний не торопил кузнеца и ждал, что тот продолжит сам.

— Ну вот опять, значит, она… того… В общем, она совсем не спит которую ночь. И твердит, как заведенная «Папа, надо уходить из города — будет беда. Папа, миленький, надо уходить!» Прямо «миленький» говорит и плачет…

Викул беспомощно поднял глаза на друга. Доктор пожевал губами, от чего его борода заходила вверх-вниз, невидящим взором уставился на свою кружку и принялся тихо объяснять:

— Я тебе как-то говорил, что к ясновидению надо относиться хоть и с осторожностью, но серьезно. В случае с Анит особенно, потому что у нее не просто дар видеть… вроде как живые картины, что свойственно большинству ясновидящих. Она, как бы это тебе сказать? Она считает в уме… ну, перебирает возможности. Видит много вариантов… картин сразу. И вот то, что наиболее вероятно, становится для нее все более живым и как бы уже произошедшим. И она переживает это по-настоящему, как будто оно уже происходит. Вернее не так. Анит как будто это уже помнит, как нечто с ней бывшее, хотя события еще в будущем… Ох, дьявол! Так я тебя запутаю совсем!

— Нет, почему? Я понял… Только вот она же не говорит ничего, что… «помнит». Не хочет. Я и так, и сяк, а она — «Тебе не надо знать, просто сделай, как я прошу, и ничего не придется знать».

Доктор задумчиво отхлебнул из кружки и покивал:

— Это даже умно с ее стороны. Если пойти по другой возможности, то та, от которой бежишь, будто бы «тает» и перестает быть живой. И знать о ней становится не нужно, потому что этих событий больше нет. То есть, никогда не было. То есть… Ну да, для нее это примерно так.

— Эх-х-х! — Викул расстроенно кивнул, подвинул с себе кружку и сделал богатырский глоток. — Всё равно я собирался через две недели на болота. Нашел вроде рудное место по осени. Сейчас все оттаяло — можно поковыряться…

Ну и пойдем пораньше, а чего? Отменяю на то, на сё сегодня все железо, что накопилось. Провизии соберу, да и выйдем. Так, что ли?

— Да, выходите на всякий случай. Я вас денька через три навещу.

Викул еще раз глотнул эля и, окинув взглядом зал траттории глухо сообщил:

— Только одно мне не нравится. Что я вроде как прячусь, не знамо от чего. Не привык, знаешь ли. Не по нутру мне…

— Легки на помине! — завопил тут на весь зал уже хорошо набравшийся рыжий сплавщик с остроносым лицом, — Вот и спросим щас!

Доктор и кузнец обернулись на голос и увидели, что в тратторию вошли трое высоких людей в плащах с капюшонами и прямо направились с столу сплавщиков. Один из вошедших сделал успокаивающий жест в сторону господина Бонка, и тот, подавшийся было вперед, остался стоять за прилавком.

Приказные, а это были явно они, подошли к рыжему парню и стали ему что-то негромко втолковывать. Тот наклонив голову на бок и саркастически скривив покрасневшую физиономию некоторое время слушал, а затем хлопнул ладонью по столу и визгливо закричал:

— Знать не знаю никаких барышей! И десятины вашей знать не желаю! Мы лес в Акраим гоняем? Гоняем! Королевский двор берет и нас не обижает. Оно ясно?

Один из высоких наклонился к крикуну и что-то негромко пояснил. Тот опять вскинулся:

— И чо пасека? Чо пасека? Это жены, а не моя! Вот с нее и спрашивайте!.. Ах, муж отвечает за все хозяйство? Я вот те щас поотвечаю…

Хтоний и Викул с беспокойством покосились на спорящих и увидели, как буквально секунды за три сонный сплавщик свалился с лавки навзничь, двое высоких скрутили руки визгливому хозяину пасеки и повели его к выходу, а третий приказной предостерегающе придавил к месту оставшегося сидеть мужичка, сильно нажав тому рукой на плечо.

Доктор взглянул на хозяина траттории, и тот, сделав большие глаза, значительно указал ими на спины приказных, выводящих скандалиста. Когда те вышли, третий высокий гость отпустил плечо побледневшего сплавщика, снова успокаивающе махнул господину Бонку и удалился.

Некоторое время в зале царило молчание.

— Крутенько берут… — заметил кузнец, — Ох, крутенько…

Он помолчал, помял бороду и доверительно сообщил Доктору:

— А знаешь, они и ко мне приходили. И речь, в общем, была о том, что за прошлый год я обязан представить в Приказный дом восемнадцать барышей десятины… «что следует из расчета средней выработки кузнецов-одиночек…» что-то там тра-ля-ля по королевству в год… Одобрено королем, короче.

— А ты чего?

— А я сначала прикинулся дурачком. Как же, мол, так? Закон обратной силы не имеет, то-сё… Я, мол, уже изделиями натурально отправил ко двору… А они с нажимом так: «Одобрено королем».

— И дальше что? — забеспокоился доктор.

— Выгнал я их. Прут неостывший взял — им и выгнал.

Доктор прикрыл глаза, устало потер их пальцами и глухо сказал:

— Так. Никакой мены оставшихся изделий. Немедля бери самое необходимое и уходите с Анит на болота. Очень быстро. Чтоб через два часа духу вашего в Тёсе не было! Я вас навещу завтра. Ты меня хорошо понял?

Викул, уже подобравшийся и поправивший тяжелый кожаный жилет, молча кивнул и встал. Преувеличенно беспечно пробасил «Хозяину — спаси Ворон за угощеньице!», а затем вышел из траттории.

Доктор Хтоний также поднялся, вежливо кивнул господину Бонку, показав лицом, что из разыгравшейся в зале сцены сделал надлежащие выводы, и удалился, лихорадочно соображая, что ему-то следует теперь предпринять.