Старик вел их через какие-то огороды. Он не по возрасту ловко перемахивал изгороди, при этом не забывая крепко держать Шимму, которая, словно сломанная кукла, болталась у него за спиной.

Кузнец не утруждал себя попытками перелезать через плетни и хлипкие заборчики, собранные из чего попало — он их просто проламывал. Пол бежал последним, держа в голове только одну мысль: «Если кто-то из них упадет — надо будет помогать. Как-нибудь, но помогать». Краем сознания он замечал, что наступили вечерние сумерки, и вокруг быстро темнеет.

Минут через десять такой гонки Доктор с Викулом вломились в какие-то кусты и буквально поперли прямо сквозь них. Пол не отставал.

Вдруг он услышал слабый голос Шиммы:

— Ну всё, Доктор! Пожалуйста! Я могу сама.

Все, как по команде, остановились. Хтоний аккуратно опустил девочку на землю. Ее немного шатнуло, но, нахмурившись, усилием воли она сохранила равновесие и более твердо произнесла:

— Я сама!

Старик кинул на нее быстрый оценивающий взгляд, буркнул «Ну, хорошо» и принялся осматриваться. Викул стоял, как изваяние. С его рук свисали оборванные цепи, запястья были зажаты в стальные браслеты. А на руках в беспамятстве лежала девушка с испачканным сажей лицом. Только теперь немного отдышавшийся Пол сообразил, что это, наверное, и есть дочь Викула Анит.

Доктор заговорил быстро и почти шепотом:

— Так, мы почти на месте. Сейчас ведем себя тихонько, как мыши! До колодца тут шагов пятьдесят… Шимма, Викул! Вы остаетесь здесь и ждете. Пол! Пошли со мной!

Хтоний почти неслышно двинулся вглубь кустарника, прокладывая проход. Пол последовал за ним. Какое-то время они крались, стараясь не шуметь. Вдруг кусты кончились и показался уже знакомый Полу малинник, разросшийся вокруг заколоченного колодца.

— Показывай, где вещи! — прошептал старик.

Пол напрягся, соображая, с какой стороны они с Шиммой подходили к колодцу днем. Наконец сориентировался и пошел вперед. К его облегчению оружие и заплечные мешки нашлись сразу. Доктор закинул за спину шерстяную «трубу» с мечом, пристроил рядом свой мешок и еще один взял в руки. Жестами показал, чтобы Пол надел третий мешок и взял оружие Шиммы. Затем они так же крадучись двинулись туда, где оставили своих спутников.

Как Хтоний ориентируется в темной гуще кустарника, Пол не понимал, но почему-то твердо знал, что старик все делает правильно, точно и безошибочно. И действительно, не прошло и минуты, как они вышли прямо на тот пятачок, где ждали Викул с дочерью на руках и Шимма.

Кузнец сидел на земле, прислонившись к дереву и неотрывно глядел в лицо Анит. Мрачная Шимма стояла рядом и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Увидев Пола, она буквально вырвала свой меч у него из рук и принялась подвешивать его на обычное место. Закончив с этим возиться, девочка правой рукой попробовала, как клинок ходит в ножнах, заметно успокоилась и уже без резких движений приняла у Доктора один из мешков с провизией.

Старик открыл было рот, чтобы обратиться к Викулу, но тут невдалеке раздался нарастающий шум, затем грохот чего-то упавшего и торжествующие выкрики. Пол обнаружил, что видит на земле тени — свою, Доктора и Шиммы. Он обернулся к источнику света и с ужасом осознал, что над кронами растущих неподалеку деревьев взвился в темное небо огромный факел. Через секунду он сообразил, что это горят чердак и крыша, которые были надстроены над зубцами старой Башни Доктора Хтония.

Старик тоже смотрел на пожар. На его лице было написано страдальческое сожаление. Через несколько мгновений он заморгал, словно ему что-то попало в глаза, снова сделался суров и решителен и отвернулся от тягостного зрелища.

Он проверил экипировку Шиммы и Пола, оглядел себя, пощупал пояс, поправил веревочную перевязь. Вдруг замер и негромко сказал, ни к кому не обращаясь:

— А вот книги не прощу!..

Потом резко выдохнул и наклонился над кузнецом. Потрепав его по голове, Хтоний ласково, как ребенка, начал уговаривать впавшего в ступор богатыря:

— Викул, вставай дорогой, вставай дружище. Держи девочку и вставай на ноги. Пора нам идти, Викул. Пора-пора-пора…

Кузнец оторвал взгляд от дочери и стал смотреть прямо перед собой. Затем, словно загипнотизированный, медленно поднялся и поудобнее перехватил расслабленное тело Анит.

— Молодец, Викул! Молодец, старина! — продолжал нашептывать Доктор, — Теперь иди за мной. Все время за мной! Держись за мной, Викул!

Хтоний обернулся к Шимме и Полу:

— Дети, я иду первым, Викул за мной, вы — замыкающие. Пол! Гляди в оба! Ты понял меня?

Пол понял.

Доктор решительно направился через кустарник по какому-то новому направлению. Кузнец, как сомнамбула, двинулся за ним. Пол и Шимма пошли следом.

Как вышли из городка, Пол даже и не сообразил — старик вел их темными задворками, среди покосившихся заборов, одиноко торчащих из земли кольев и куч мусора. Один раз они прошли по дну дурно пахнущего оврага, который горожане явно использовали как помойку. Затем лезли по каким-то недавно вспаханным и засеянным полям и вдруг оказались в лесу.

Здесь Хтоний жестами остановил их маленькую колонну, повертел головой. Затем посмотрел на небо, на котором наконец появилась спасительная луна, выбрал направление и пошел по еле заметной тропе, махнув другим, чтобы следовали за ним.

Полу показалось, что они шли несколько часов. Вокруг однообразно мелькали деревья ночного леса. Воздух был приятный, даже вкусный, но на душе лежала горькая тяжесть. Пол стыдился. Там — на улице, когда Доктор тащил из Приказного дома обессилевшую дочку кузнеца, Викул дрался с серыми плащами, а с Шиммой случилось вовсе что-то страшное, он растерялся. Он не помог никому и был совершенно бесполезен. Да что там — он просто струсил.

«Но откуда взялся огонь?» — думал Пол. «Не мог же я моментально сориентироваться в таких обстоятельствах! Это вообще против законов природы…» Но самооправдания не успокаивали. Не надо было и ориентироваться, понимал он, надо было бежать к Хтонию навстречу и прикрывать его от приказных — посохом, кулаками, хоть зубами. А тот бы пока выносил из свалки Анит… Или нужно было помогать Викулу. Ведь если бы не взявшиеся из ниоткуда пламя, они бы его свалили…

«Ну а тебя бы вообще вырубили за десять секунд,» — злясь на самого себя, рассуждал Пол. «И толку?.. А зато не было бы так стыдно! Вот, что толку!..»

Со временем размеренный ритм ходьбы слегка успокоил мальчика, он отвлекся на внешний мир и тревогой услышал, что с Шиммой что-то неладно. Девочка шла рядом — упорно, хорошим походным шагом. Но она скрипела зубами и время от времени шипела, как от боли. А один раз негромко, но яростно произнесла какое-то ругательство, которого Пол не понял, но догадался, что обычно дружелюбная и смешливая Шимма вдруг сказала что-то очень злое и неприличное.

Пол попробовал тронуть ее за плечо, но девочка отдернула его и сквозь зубы проговорила:

— Я сама!

Он не стал больше приставать. А только принялся глядеть в оба, как велел Доктор, и следить, чтобы Шимма не отстала. Но ее маленькая фигура с упрямством следовала и следовала за кузнецом и Хтонием.

Сам же Викул был похож на ходячую башню. Он переставлял ноги, будто машина, смотрел прямо перед собой, а его руки окаменели в одном положении, неся Анит, которая все еще была без сознания.

Среди раненых спутников Пол чувствовал себя неприлично невредимым. Он очень хотел помочь, но знал, что сейчас ничем помочь не может. Совесть то отступала, то принималась душить с новой силой. Чувство времени совершенно исчезло, и Полу в некоторые моменты казалось, что он спит и видит однообразный и очень длинный сон.

Наконец лес поредел, путники вышли на сравнительно открытое место. Луна освещала кочковатую землю и небольшие лужицы, которые под определенным углом зрения вдруг начинали сиять чистым серебром.

Пол ощутил на лице ветерок и понял, что вокруг довольно прохладно, хоть самого себя чувствовал разгоряченным. Они шли еще довольно долго — показалось, что около часа. Шимма начала спотыкаться. Всякий раз, запнувшись, она выпрямлялась и, скрипнув зубами, снова шагала ровно и четко, как маленький солдатик.

Пол поглядывал на лицо девочки, которое стало хорошо видно в свете луны. Шимма шла, сдвинув брови и сузив глаза. На щеках были видны дорожки от слез. Пол не решался ни сказать что-либо, ни притронуться к ней. Но через некоторое время девочку начало вести влево, наконец она наткнулась на Пола, и он с готовностью подхватил ее под руку.

Шимма повесила голову, навалилась на своего спутника, но ноги по прежнему переставляла.

Минут через пять Пол позволил себе подать голос:

— Доктор, она больше не может!

— Почти пришли, — не оборачиваясь ответил старик и показал рукой куда-то вперед и вправо. Там стояла низкая, но длинная хижина, окруженная молодыми березками.

Когда все приблизились к темному строению и остановились, Шимма начала всхлипывать.

— Держи ее — еще чуть-чуть терпения, — сказал Доктор и принялся возиться с дверью. Пол в свете луны увидел, как она отворилась, и старик вошел внутрь. Сам он осторожно придерживал за плечи девочку, которую начала бить крупная дрожь. Викул со своей ношей стоял рядом — неподвижно и молча.

Из хижины послышались какие-то металлические звуки, затем легкое шипение, и дверной проем стал желтым от исходящего изнутри света.

— Сначала Шимма, — раздался голос Доктора.

Пол повел девочку в хижину.

— Сюда, — сказал старик, махнув рукой с лампой в сторону лежанки, которая была установлена вдоль одной из стен. Шимма сделала несколько неуверенных шагов и стала падать, каким-то образом вывернувшись из рук Пола. Она повалилась на лежанку лицом вниз, как подстреленная, и осталась лежать ничком.

Доктор поднял лампу над постелью:

— Сними с нее мешок и меч!

Пол, покраснев, принялся освобождать плечи девочки сначала от лямок мешка, затем от сложной перевязи, держащей ножны с мечом. Шимма тихонько скулила и явно не могла пошевелить даже пальцем. Наконец Пол выпутал ее из всех веревок и ремней, а старик вручил ему лампу.

— Держи! Ближе сюда! — Доктор аккуратно перевернул девочку на спину и ласково убрал у нее с лица голубые волосы.

— Полежи, дружок, минутку! Потерпи, пожалуйста, я сейчас…

Он ушел в темную глубь хижины, и Пол услышал, как Доктор чем-то гремит там и шуршит, что-то переставляет и двигает. Наконец он снова появился в круге света с пучком длинных лучин и еще одной лампой в руках.

Вместе с мальчиком они разожгли ее, стало светлее, и обнаружились вторая лежанка, устроенная у другой длинной стены, крепкий стол за ее спинкой — с горкой посуды и какими-то мелкими инструментами на нем, большой сундук под столом, стопку то ли одежды, то ли старых одеял на сундуке — больше Пол не смог ничего разглядеть, потому что было все-таки темновато.

Доктор, повыше подняв лампу, громко сказал:

— Викул! Неси сюда Анит!

Кузнец ввалился в хижину, подошел к свободной лежанке и встал перед ней, все еще прижимая к себе дочь.

— Ну клади, клади, дружище!

Викул встал на колени, опустил свои руки на лежанку — так, что девушка оказалась почти лежащей на ней — и замер.

Доктор дернул бородой и наклонился к уху друга:

— Отцепись от нее, Викул! С ней все будет хорошо!

Кузнец не реагировал. Хтоний повысил голос:

— Я сейчас дам Анит лекарство… Отцепись, говорю! Все будет хорошо!

Огромный, как античный титан, Викул наконец убрал руки от дочери, тяжело осел на земляной пол и вперил невидящий взгляд в темноту за дверью. Пол увидел, что его шея и лицо черны от синяков, под носом засохла кровавая корка, а лоб пересекают две черно-красных борозды с рваными краями.

Доктор наклонился к лицу девушки, которое все было измазано сажей, и прислушался к ее дыханию.

— Угу, — буркнул он, — Ну, сначала Шимма…

— Посвети, — обратился он к Полу и подошел к первой лежанке. Девочка на ней была очень бледна. Из внешних уголков ее закрытых глаз тихо стекали слезы. Хтоний снял с себя заплечный мешок, порылся в нем, достал небольшую склянку, под горлышко заполненную темной жидкостью, и круглую баночку. Он встал на колени перед лежанкой, вскрыл баночку, в которой обнаружилась мазь медового цвета. Пол увидел, что старик сначала нанес немного мази на виски Шиммы и помассировал их, затем слегка провел пальцем с каплей лекарства под ее носом, а потом помазал запястья девочки с внутренней стороны.

Поставив баночку прямо на пол, Доктор взял склянку, аккуратно вынул из нее пробку, и поднес с губам девочки. Одной рукой он ловко сжал щеки Шиммы, так что ее рот открылся, а другой влил в него жидкость из склянки. Тут же, держа сосуд строго вертикально, старик свободной ладонью схватил девочку за шею сзади и приподнял ее голову. Шимма сделала два судорожных глотка и закашлялась.

— Ну-ну-ну, — успокаивающе проворчал Хтоний и поднял голову пациентки еще чуть выше.

Кашель прекратился, Доктор осторожно вернул голову девочки на лежанку, поправил ей волосы и убрал руки. Какое-то время ничего не происходило, Полу показалось лишь, что Шимма перестала плакать. Вдруг она глубоко вздохнула и на ее щеках проступил румянец.

— Уже лучше, — кивнул старик и направился ко второй лежанке, прихватив свои лекарства. Пол снова светил Доктору и наблюдал ту же процедуру — только на этот раз Хтоний оказывал помощь дочери кузнеца. На нее мазь и жидкость из склянки оказали несколько другое действие — девушка чуть приоткрыла глаза и спросила дрожащим голосом:

— Это вы, Доктор? — потом помолчала, снова закрыла глаза и сказала: — Можно я посплю?

— Можно, Анит, можно.

Девушка повернулась на бок, лицом к стене, и подтянула колени к животу.

Хтоний посмотрел на Пола, поднял вверх указательный палец и заявил:

— Костер, Пол! Дрова там, за стеной, — он повернул палец горизонтально и ткнул им поверх лежанки, на которой лежала дочь Викула:

— Лампу возьми с собой…

Когда Пол в десяти шагах от хижины выстроил будущий костер и вернулся внутрь, Доктор возился с лицом кузнеца. Викул вяло отбрыкивался, гремя обрывками цепей, и бормотал:

— Нет, ты представляешь? Они меня моим же изделием к стенке приковали! З-заразы!.. И отравили, кажись, сто демонов им на шею… Приказные нашлись! Нет, ты представляешь?..

— Да не шевелись ты, Ворона ради! Дай обработаю — шрамы ведь будут отвратные…

Вдруг кузнец тихо заржал:

— Хы. Хы-хы-ха!.. Я когда одно-то крепление из стены выдрал, они забегали, как куры!.. А потом пошла потеха… Хы… хы-хе… Не, ну ты представляешь?

— Да видел я, видел. Давай-ка это… Не мотайся! — Доктор еле заставил Викула не шевелить головой и наконец закончил обрабатывать его заплывшую физиономию.

— Всё! Посиди тихо — мы сейчас вернемся…

Дальше было поспокойнее. Разожгли костер, Доктор принес большущий чайник с водой, которую набрал где-то в хижине, заварили в нем тинман. Старик добыл четыре оловянных кружки, разделил напиток на части. В три кружки добавил какого-то порошка — в две поменьше, в одну — побольше, и тщательно размешал.

Потом они по очереди напоили Шимму, Анит и кузнеца. Раскатали скатки из теплых плащей и укрыли девушек. Викулу постелили на полу одеяла, бурые от времени — те, что лежали на сундуке. Правда, пришлось повозиться с его укладыванием, потому что кузнец уснул сидя. Он оказался таким тяжелым, что Пол взмок, помогая Доктору разогнуть друга и уложить так, чтобы тот не грянулся оземь всем весом.

Когда убедились, что все трое мирно спят, сели у костра. Хтоний угостил мальчика лепешкой с кусочком вяленого мяса и что-то поел сам. Они пили тинман, на болоте стояла густая тишина — лишь потрескивали в огне дрова и время от времени подавала голос одинокая ночная птица.

После долгого молчания Доктор, сделав очередной глоток чуть остывшего напитка, посмотрел на мальчика и спросил:

— Все это требует объяснений, не правда ли?..