В первые день и ночь прошли примерно двадцать пять лиг. За вторые сутки — даже двадцать девять. Доктор несколько раз с интервалом часа в четыре направлял на солнце блестящий металлический инструмент, похожий, на взгляд Пола, на паука, который едет на велосипеде, и что-то записывал. А по вечерам, покорпев на записями, сообщал всем, какое расстояние прошел плот.

Сплавщики не соврали — Доктор Хтоний подсчитал, что если аккуратно держаться середины Павы, то действительно можно без усилий добраться до Акраима за шесть дней. Говорят, кое-кому и за пять удавалось.

Половину второго дня путники проспали без задних ног. Потом ели, лениво возлежали на ароматных бревнах, дремали, снова ели. Устраивали на плоту очаг, для которого пришлось выменять у сплавщиков два ржавых листа железа.

Один положили на бревна и особым образом набросали на него вымоченное в реке тряпье, которое нашлось в шалашах. А сверху накрыли вторым листом железа — так, чтобы он, прогнувшись, образовал углубление, в котором и развели костер.

Дрова тоже пришлось отменять у сплавщиков за звонкую монету — второпях, когда нанимали плот, о них не подумали. Сплавщики, почти за каждую услугу, спрашивавшие то пару комплиментов, то выгодку, ходили чрезвычайно довольные. А вот свой огромный чайник Викул прихватил с собой — как и устрашающих размеров поварской нож, внушительный котелок, несколько двузубых вилок и топор.

Очаг удался, и вечером был свежий тинман с капелькой селеники, которую Шимма и Анит время от времени примечали и собирали, пока все шли краем леса к реке.

Разговоры не клеились. Возбуждение от длинного и относительно небезопасного перехода улеглось — осталась одна усталость. Лишь Викул, которого утомить было непросто, выказывал некоторый интерес к жизни. После ужина он встал, похрустел костями, на секунду приобнял за плечи сонных девушек, которые безмолвно глядели в огонь, прихлебывая из кружек, и подсел к Полу.

— Слушай, а вот ты говоришь… «самолет» — он из железа, так?

— Не из железа, но из металла, да. Алюминий называется — есть такой на Земле. Он легче, чем железо, — с готовностью ответил Пол, несмотря на то, что уже и сам начал клевать носом.

— Но в воде, надо думать, утонет?

— Утонет.

— А как же тогда он на воздухе держится — самолет-то?

Пол напрягся, ворочая в голове школьный курс физики:

— Ну, вот воздух… Он же не бестелесный. Если вы рукой махнете достаточно быстро, вы почувствуете, как он сопротивляется — так?

— Так.

— Когда, например, птица крыльями машет, она как раз от воздуха и отталкивается, чтобы подняться. А потом парит — как бы ложится на него и лежит. Как лист на воде, скажем. Когда ей надо повыше лететь, она опять крыльями машет. Чем быстрее летит, тем меньше ей надо сил тратить. Потому что… потому что, воздух начинает давить на крылья снизу сильнее, чем давит сверху.

— А он что — давит сверху? — кузнец недоверчиво выкатил на Пола и без того круглые глаза.

— У нас подсчитали, что на среднего человека воздух, который у него над головой находится, давит так, как будто ему на эту голову и плечи посадили еще трех-четырех человек… примерно… Тут, у вас, я думаю, то же самое.

— А почему я этого не чувствую?

Пол понял, что сейчас чего-нибудь наврет, но решил не сдаваться:

— Потому что внутри человек состоит на семьдесят сотых частей из воды. Она поплотней воздуха будет. И тело — оно сопротивляется давлению воздуха. Вот если в воду залезть, чувствуешь ведь, как она давит снаружи? А вылезешь — сразу легче. Потому что воздух давит меньше.

Викул развел ручишами:

— Ну-у — вода! Она же не летает, как воздух. Воздух-то — он везде! На гору зайдешь — дышишь же. Он летучий, значит. Как он может давить?

Полу стало совсем трудно. Он пустился в объяснения про то, что воздух состоит из очень маленьких частиц, которых не видно потому что они ну очень маленькие. Что частицы притягиваются к земле, как и большие предметы. И вот из-за притяжения земли воздух и давит на всех этими частицами, потому что они как бы тоже — «предметы». Тут кузнец сделал хитрую физиономию и пригвоздил Пола вопросом «А почему твои частицы тогда все на землю не попадали?»

Тут уже и Доктор Хтоний начал прислушиваться к разговору, интересуясь, как юноша выкрутится. Полу пришлось вводить понятие «энергия», с которым он мучился-мучился да и переверстал в «жизненную силу». В его изложении у частиц воздуха наличествовала некая жизненная сила, которая зависела от того, горячий воздух или холодный. Поскольку нагревает его солнце, объяснял Пол, частицы от тепла движутся кто куда — мол, «жизненная сила» их толкает. Это и придает воздуху летучесть. На вопрос, кузнеца «а почему же частицы тогда не улетают к демоновой бабушке вообще от земли, хоть я и не верю в этот ваш „шар“?» Полу пришлось напомнить о земном притяжении.

Викул запустил пятерни в бороду и некоторое время яростно ее терзал, глядя в одну точку.

— Но я убей не пойму, почему самолет, который утонет в воде, не падает в воздухе!

Пол в досаде хлопнул себя по коленке и спросил у Доктора, нет ли у того не мятого куска бумаги?

Старик с готовностью повозился с чем-то на поясе и выдал мальчику чистый прямоугольник довольно тонкой выделки. Пол тщательно сложил «галку», проверил симметрию крыльев и самую малость загнул задние кончики вверх. Затем он встал, намочил в реке палец, нашел направление ветра, с нажимом сказал:

— Вот почему! — и аккуратно, но довольно сильно запустил бумажный самолет по ветру.

«Галка» пошла хорошо, плавно — почти по ровной линии. Кузнец аж вскочил на кряжистые ноги:

— Якорный корень!

Пол победоносно оглянулся на Шимму и Анит, но тех уже не было — видимо, устали и ушли спать.

Викул жадным взглядом проводил самолетик, который клюнул носом, затем ненадолго поднялся снова и наконец упал в воду:

— Да, парень… Слыхал я, что бывают летучие игрушки, но сам никогда не видал… ЛЕТЕЛА прям — ты понял, а? Чернокнижник?

Доктор Хтоний только улыбался, глядя на возбужденного Викула. А тот потоптался у края плота, повращал глазами и снова подступил к мальчику:

— Слушай, а вот она летела-летела, но все-таки упала — почему?

Пол в отчаянии взглянул на Доктора, но тот, вместо того, чтобы помочь, сделал вопросительное лицо и издал утробное «М-м-м?» Пришлось рассказывать, что когда толкаешь «галку» рукой — передаешь ей свою «жизненную силу». Этой силы хватает на небольшой полет, а потом она кончается. И давление воздуха под крыльями снижается, а притяжение земли, демон его задери, тянет самолетик вниз…

Когда кузнец всё это выслушал и снова открыл рот, чтобы вывалить очередной вопрос, старый алхимик сжалился над мальчиком и окоротил любопытного друга:

— Уймись, Викул, Ворона ради! Ты и меня уже утомил. Не последний день живете — наговоритесь еще…

Кузнец с невинным видом развел руками и пробасил:

— Да я что?.. Интересно же.

Он отвернулся к реке и с минуту глядел в том направлении, где еще покачивался на воде вымокший и потерявший форму самолетик. Затем, обернулся к Доктору и Полу, упершись руками в бока, и заявил:

— Так. Пойду я. Грешить еще тут с вами! — и направился к мужскому шалашу, в котором принялся устраиваться на ночлег.

Пол и Доктор еще недолго посидели. Старик не донимал мальчика разговорами, а только угощал прохладным уже тинманом и попыхивал трубкой. Полу стало отчего-то очень хорошо и спокойно.

Река лениво покачивала плот. Над путниками раскинула заботливые крылья тихая ночь. Будто вечный и нерушимый мир, о котором многие мечтают на свете, наконец настал и обнял всех людей, и дал им жить и дышать свободно. Пол, боясь расплескать это чувство, оставил Доктора одного и потихоньку улегся на свой тюфяк в шалаше…

Наутро выспавшаяся от души Шимма взбодрилась так, что сплавщикам перепало бесплатное представление. Где-то через час после легкого завтрака она вконец устала слоняться без дела и заявила, что ей необходимо практиковаться в фехтовании — «а то мало ли что». Поначалу девочка одолевала Доктора Хтония с тем, чтобы он составил ей пару. Но старик упорно отнекивался, неразборчиво ворчал, а когда натиск Шиммы стал вовсе несносным, даже рявкнул что-то строгое и непреклонное.

Тогда она принялась уламывать Анит, потому что Викул и Пол «не годятся, а больше никого нет» и «ну что тебе — трудно, что ли?»

Анит в своей неопределенной, легкой и уклончивой манере хотела было успокоить Шимму и переключить ее свежую силу на что-нибудь другое, но плот был маленький. Делать на нем было нечего — только плыть. Ну вовсе нечем было занять выспавшуюся, но перед тем пережившую большой страх девчонку! Доктор в свою очередь уже начал раздражаться и поглядывать на бубнящую подопечную со слишком уж суровым блеском в стариковском глазу.

Короче говоря, Анит согласилась выйти против Шиммы «на пятачке», чтобы та могла поупражняться. Она подошла к Хтонию, виновато показала глазами на подругу, которая уже повесила на себя привычную «сбрую» и даже приплясывала от предвкушения, после чего прошептала:

— Ну пусть, Доктор — ничего же страшного…

Старик всем лицом показал, что он этого дурацкого ребячества сейчас не одобряет и даже что-то такое помахал длинными изящными пальцами около своих висков, что означало: «демон вас возьми!». Но вслух ничего не сказал, а напротив встал и отлучился к мужскому шалашу, откуда принес «трубу», в которую был закатан его меч. Передал Анит и, внимательно поглядев ей в глаза, пробормотал:

— Как бы сказать… ты… умная девочка. Аккуратно, пожалуйста… Я имел ввиду — не только с оружием, но и с Шиммой.

Анит внезапно, в каком-то восторженном порыве — но так, чтобы никто не видел, поклонилась Доктору, и приняла меч. А затем, напустив на себя беззаботный вид направилась к Шимме. Старик же уселся на прежнее место у шалаша и начал набивать трубочку.

А Пол завязку Шимминой затеи как-то пропустил. Упорный кузнец подловил его на самом завтраке и опять начал свое: «… да как она может быть нержавеющая — если не метеоритная, ну? Ты говоришь — „хром“… Добавляют в расплав, значит, этот твой, демон его пойми, „хром“ — а что он такое?.. Что значит — „химический элемент“? Ты скажи — откуда он есть происходит! Всю жизнь в руде вожусь — отродясь никакого „хрома“ не видал!»

Пол мучился не столько от того, что не может Викулу объяснить на понятном ему языке, что имеет ввиду, сколько от того, что сам не обладает элементарными, пустячно простыми знаниями. «Вот тебе и книжки читать с утра до вечера», — удрученно думал мальчик, — «Не те книжки-то…»

Очнулись они с кузнецом от разговора при звуке извлекаемого из ножен меча — он был льдистый, с маленьким «взвизгом» стали в конце…

— Чего это они? — не понял покосившийся на девушек Викул. Но тут раздался уверенный голос Хтония:

— Шимма! Смотри мне тут — без геройства! А то видели мы…

Девочка уже принявшая на свободном пространстве плота стойку напротив подруги досадливо повела плечами.

Пол увидел, что Шимма и Анит стоят лицом к лицу примерно в центре пространства, свободного от шалашей и кострища. Его учительница местного языка, сузив глаза, встала прочно, низко и широко. Она медленно переносила вес с ноги ногу держа обеими руками меч перед собой, и сверлила взглядом партнершу, готовая среагировать не любое движение.

Анит же напротив — выглядела расслабленной, похожей на еле проснувшееся весеннее деревце. Стояла прямо, не принимая какой-либо «боевой» позы. Меч (о, какой это был красивый меч — ни в каком «Скайриме» Пол такого не видел!) она держала в левой руке. Он был почти опущен. Показалось, что Анит указывает им наискосок — на левую же ногу соперницы. На несколько секунд все замерло. И тут Шимма прыгнула…

Сплавщики, до того расслабленно стоявшие на четвертом и третьем плотах и болтавшие о всякой мужицкой ерунде, услышав звон клинков, присели, как кони при звуке сильного хлопка. Кто-то стал нашаривать дубье, а кто-то ближайшие, не важно, чьи — пожитки.

Но, обернувшись, сообразили — наемщики развлекаются. Сразу успокоились… Глянули было пару разу — а-а, мол! Оно понятно — скучно на реке. Пусть их, раз барыши платят. И опять принялись за разговоры.

Однако сначала то один потянулся к последнему плоту, то другой. Наконец плотовой поругался с двумя самыми младшими и погнал их стоять впередсмотрящими, а вся ватага сплавщиков, кто стоя, кто сидя, устроились на четвертом плоту и, открыв рты, предалась развлечению. Впередсмотрящие, озлившись, и с полным для себя основанием, вытащили у плотового из шалаша две внушительные бутылки эля и пошли «смотреть вперед»…

Пол такого не видел никогда и не представлял, что оно может быть вживую. Про фильмы и речи нет, с ними всё понятно. Но однажды ему выпало посмотреть представление китайского цирка, где уж такое творилось, казалось бы, в десяти шагах перед тобой, что затмить это было… Ну как? «Выше звезд», как говорили шепотом в первом классе по поводу чего-то уж совершенно необыкновенного.

А здесь… Когда Шимму невероятно быстро сорвало из стойки в атаку, в диком прыжке, Пол почти вскочил с места с одной только мыслью «Убьет!» Но случилось прямо противоположное — Анит, не поднимая глаз от бревен плота, сделала небольшие быстрые шаги назад с каким-то диковинным разворотом. Причем меч она вроде даже и не подняла вовсе, однако раздался скользящий «вжик» стали о сталь, затем еще один… И все стало как было: сосредоточенная Шимма с рысьим взглядом, в широкой стойке и «деревце»-Анит напротив. Только раньше они стояли на других местах.

Покачавшись на ногах, подруга Пола, вдруг сделала обиженное лицо, опустила меч и сказала детским голосом:

— Да ну-у-у… Я так и знала!

И встала, как стоят обычные люди. Но не успел Пол и глазом моргнуть, как на месте Шиммы уже не оказалось. Он услышал только какой-то возглас вроде «Хххи-и-а» и успел отметить некое смазанное движение. А дальше было вот что.

Какой-то сказочный, плохо видимый, мятущийся бес пытался разрезать на куски подломить, проткнуть одинокую, тонкую и беззащитную принцессу. Вокруг нее бушевал смертоносный вихрь, а над вихрем только и была видна почти покорно склоненная голова принцессы со спрятавшимся взглядом, которая плавно поворачивалась и стороны в сторону, словно в забытьи, словно в медленном танце.

Притом звон стоял такой, что уши прижимались к голове. В какой-то момент его с трудом перекрыл грозный голос Доктора:

— Но-но мне!

Как раз после этого воздух был разорван особенно колким звуком и ошеломленный Пол углядел, что Анит впервые поставила жесткий силовой блок на который Шимма наткнулась, будто на стену и, потеряв равновесие, отступила на пару шагов. Пол видел короткий, прямой и прозрачный взгляд, которым сопровождался этот блок. А затем и меч, и глаза были снова опущены.

Тогда Шимма стала «кружить», делая множество сбивающих с толку ложных выпадов (по крайней мере, так решил Пол). Анит же словно держала девчонку «на кончике меча», не давая приблизиться.

— Да она тебе голову морочит, девка! — не выдержал тут кто-то из сплавщиков, — Руби и дело с концом!

Компания поддержала товарища дружным ревом. Кто-то даже довольно заржал.

И вдруг снова явился бес, сделал отчаянное обратное сальто и обрушился на принцессу сверху — клинком вперед, будто протыкая ее через темя, насквозь — к земле, в самое чрево, навсегда, навечно!

Но принцессы уже на этом месте не было.

Рядом с Полом подпрыгнула туша кузнеца, тот рявкнул:

— Хтоний! Что за…

Шимма больно шлепнулась о бревна плота, меч глухо звякнул. Девочка вскочила и, ища глазами соперницу, закрутила вокруг себя «восьмерку». Однако грянул непреклонный стариковский голос:

— Закончили упражнение!

Пол сообразил, что тоже стоит на ногах.

Он увидел как Шимма остановила движение, обмякла и сморщила нос:

— Ну почему-у-у?! Ну чего-то опять-то?

Сам он все никак не мог понять, где Анит. А она, оказывается, уже стояла рядом с Хтонием — все тем же «деревцем», держа меч в левой руке чуть поднятым от земли в направлении соперницы.

Викул выперся на бывшее поле боя, руки в боки, и задышал было на Шимму, затряс бородой. Но тут снова вступил Доктор:

— Стороны благодарят друг друга за встречу и бережно убирают оружие. Затем подметают площадку. Викул заваривает тинман, Пол помогает.

Мальчик заметил, что старик ловко принял у Анит меч и уже закутывает его — с глаз долой. До него донесся разочарованный гул со стороны толпы сплавщиков, который стал как бы сигналом — не стоит сердцу так уж сильно биться. Всё хорошо.

Кузнец зыркнул на Шимму огненным взором, но смолчал, развернулся и пошел к кострищу. Пол, которого по инерции вынесло на «пятачок» вслед за Викулом, не знал, куда себя деть и только пробормотал девочке:

— Ну вы вообще…

Та закинула клинок за спину, в ножны, и принялась раздраженно развязывать многочисленные ремешки, которыми оружие крепилось к корпусу:

— Чего он сразу: «подметают»? — сопела она — Здесь грязно, что ли?!

Напряжение стало спадать. Пол, чтобы не смущать Шимму, отвернулся и стал смотреть вверх по течению Павы. Глазу зацепиться было не за что — спокойная вода, однообразные, поросшие ивами берега. Он собрался уже пойти заваривать вместе с Викулом тинман, как вдруг услышал донесшийся издалека визгливый, режущий крик:

— Эй, на плоту! Чаль к берегу! Именем Короля!

Сзади по курсу откуда-то из зарослей вывалился всадник и вбуравился прямо в реку — так, что вода закипела у самой груди лошади.

— Чаль к берегу, я сказал!

Пол услышал за спиной уже знакомый звук появления меча из ножен. В панике он обернулся: Шимма готовилась к бою, кузнец бросил чайник на бревна и схватил топор, Доктор предостерегающе поднял обе руки ладонями вперед, Анит рванулась к подруге.

С берега снова раздались визг и ругань. Мальчик еле успел повернуть голову к всаднику, чтобы заметить — рядом с ним по колено в воде стоят двое лучников, один целится, а перед другим уже что-то щелкнуло, и рога его лука резко распрямились.

Для Пола весь мир, кроме маленького квадрата плота, потемнел. Он явственно понял, что медленно моргает (один раз), а затем видит, как перед лицом смешно перебирает крыльями зависший на одном месте комар. От лучника к плоту протянулась ощутимая всей кожей «труба» по которой шла стрела, приближаясь с большой ударной силой.

«Труба» заканчивалась на Шимме. Пол подумал, что можно перекрыть ее рукой, и рука стала медленно, как в тяжелом сне, подыматься. Потом он понял, что рука слишком тонкая — не закрывает путь стрелы. Тогда он сделал шаг. Получилось плохо — Полу казалось, что он уже шагнул, а на самом деле нога еле оторвалась от земли. «Не успею!» — в ужасе подумал мальчик и рванул ногу, как чужую, вверх и вперед, заставил ступить и принять тяжесть тела. До «трубы» осталось совсем чуть-чуть, и он бросил вперед всего себя — плечи, живот. Наконец «Труба» была закрыта.

Оказывается, по ней шел ледяной холод, в котором ощущался злой и быстрый ток какой-то безымянной силы. Пол тягуче медленно падал.

Наконец его ударило. «Подумаешь!» — решил он, — «Не так уж оно и…»

Вдруг вернулись свет и звук. Пол услышал утробный рев Викула, который пробивался сквозь шум крови в ушах. Показалось, что вырвали кусок левого бока, навалилась страшная слабость, и мальчик осел на бревна плота.