Как всегда, на Хэллоуин я бродил по улицам, занимаясь тем, чем занимаюсь всегда.

Я охотился за вампирами.

Я выжидал часа, когда станет совсем темно, когда последние лучи жизнеутверждающего солнечного света угаснут окончательно, после чего выбирался наружу. Не было смысла выходить раньше, пока они еще спали у себя в жилищах своим нечистым сном неумерших.

Богом проклятые создания! Какую цену они заплатят!

Я без устали кружил и кружил по улицам; я знал, что они где-то здесь, знал, что лишь я могу отыскать их, и лишь я могу их уничтожить.

Под фонарем я помедлил — проверил оружие и перепроверил снаряжение. Я был готов. Я всегда готов.

Я улыбнулся. На Хэллоуин вампиры становятся самонадеянны. Они ослабляют свою защиту. Они думают, что могут вот так, запросто, смешаться с нами, что мы не сумеем заметить их, не сумеем их вычислить.

Но они ошибаются. Они пытаются незаметно скользить вместе с толпами, прятаться среди «угости-а-не-то-напугателей», всяческих костюмированных охотников за сладостями — но все же они выделяются. Я могу их вычислить.

Мой обход длился уже два часа, когда наконец я увидел одного из них. Он угнездился в компании громкоголосых и назойливых веселящихся, тщетно пытаясь сделаться незаметным; однако я почти тотчас проник под его маску. Приблизившись к компании сзади и стараясь, чтобы мое присутствие не привлекло внимания, я последовал за ними и изучал его до тех пор, пока не убедился окончательно. Они шли себе вдоль длинного многоквартирного дома, не обращая на меня внимания, хохоча и расшвыривая пустые банки из-под пива, не имея понятия о том, что среди них демон.

Я приблизился на достаточное расстояние и сделал свой ход.

— Замри, исчадие ада! — вскричал я.

Тогда они все остановились и повернулись ко мне — очевидно, не зная, как им поступить. Возникла пауза; они в молчании меряли меня взглядами. Не знаю, почувствовали ли они окружавшую меня ауру благочестия или уже успели подпасть под гипнотическое влияние вампира. Так или иначе, их жизни никогда уже не стали бы прежними.

— Простите, — произнес пухлощекий человек, одетый клоуном, — но у нас нет мелочи. Мы ничего не можем вам дать.

— Я не нищий! — возразил я. — Я занимаюсь тем, что уничтожаю зло. Пожертвования, впрочем, принимаются.

— Проваливай отсюда, — сказал приятель клоуна, трансвестит. — Ты нас не напугаешь.

Несомненно, им даже в голову не приходило, что я был их единственным спасением. Они были слепы, они не понимали, что я, и только я мог спасти их никчемные шеи. Все, кроме одного: разумеется, самого демона. Он-то знал, кто я такой — я читал это в его холодных, холодных глазах. Я видел также, как страх поселяется в нем. Я знал, что скоро он будет умолять меня; я уже слышал его упрашивания, и они звучали музыкой в моих ушах. Освященная столетиями игра охотника против растленного сатанинского отродья вскоре будет сыграна вновь.

— Разве вы не понимаете? Это же не человек! Это вампир! Только что из седьмого круга Ада!

— Ну да, а я Бэтмэн, — ответил еще один, в сером трико — как мне показалось, вполне ренфилдским тоном.

— Да нет же! — Что за слепые идиоты! — Я имею в виду, что он действительно вампир! Самый настоящий! Он высосет вас, глупцов, словно дешевую бутылку вина!

И тогда эти кретины принялись смеяться — смеяться, словно истинные марионетки Люцифера, каковыми они теперь и являлись. Это было поистине печально — видеть, с какой легкостью они были околдованы. Я встретился взглядом с дьявольской тварью, и он тоже засмеялся, с явным самодовольством думая, что теперь ему ничто не грозит.

Я понял, что настало время действовать. Запустив руку внутрь своего пальто, я нащупал во внутреннем кармане пузырек, достал его и откупорил пробку.

— Это заставит вас уверовать, — произнес я, высоко поднимая руку. — Это святая вода: единственное средство, чтобы распознать вампира. — Я широко размахнулся и швырнул пузырек в его направлении.

В яблочко! Пузырек разлетелся вдребезги, залив ему всю грудь, обрызгав руки и лицо.

Он расхохотался еще пуще, и остальные присоединились к нему. Они задыхались от смеха и хлопали себя по ляжкам. Они не могли остановиться и закатывались снова и снова — до тех самых пор, пока не начал куриться первый дымок.

Кожа вампира задымилась, вспучилась и пошла пузырями; он испустил душераздирающий вой, словно дикий зверь, которым и являлся.

Остальные, освободившись от заклятия, которым оплел их вампир, ударились в панику.

Члены компании принялись бегать взад и вперед, всплескивая руками и тряся головами, словно не веря тому, чему они были свидетелями. Эти люди, еще какие-то секунды назад числившие злого духа у себя в друзьях, теперь видели его таким, каким он был на самом деле. Для них это было пробуждением.

— Боже мой! — восклицал клоун. — Это все правда! Это правда! Он действительно вампир!

И вот тогда наступил мой черед смеяться. Когда говоришь им, что в пузырьке святая вода, это всегда заставляет их потерять голову. Но каждый хороший охотник на вампиров знает, что вся эта религиозная болтовня не стоит и выеденного яйца: если ты хочешь добиться настоящей реакции, нет ничего лучше доброй порции неразведенной соляной кислоты.

Легко понять, что никто из них не понимал, что делать дальше. Хорошо еще, что я был рядом. Без меня они могли бы впасть в состояние полного ступора, но я-то знал, что надо предпринимать. Я знал, как закончить это дело.

Я вытащил из-под пальто заостренный деревянный кол и швырнул клоуну.

— Проткни его! Давай, прямо в сердце!

Он стоял, безвольно зажав кол в руке и тупо глядя на него с выражением ужаса на лице.

— Ну же! — заревел я. — Это твой единственный шанс!

Клоун занес свое оружие — на его лице проступила решимость — и ринулся вперед. Кол нашел свою цель, и струя нечеловеческой крови хлестнула из груди сатанинского создания.

Еще одно очко в пользу хороших парней.

Моя работа была завершена. Я тронулся дальше, не дожидаясь, пока они начнут осыпать меня выражениями благодарности и восхвалениями. В качестве последнего напутствия я крикнул им через плечо:

— Не забудьте отрезать голову и набить ее чесноком! Потом сожгите — голову и тело по отдельности!

Я завернул за угол, оставив им прибирать место происшествия и разбираться с местными властями. Полагаю, они задолжали мне хотя бы это — после всего, что я для них сделал. К тому же ночь еще только начиналась: меня ждало еще множество нечистых тварей для расправы и множество сладостей в качестве добычи.