Байкал настолько своеобразен, что и небо над ним особенное. Над озером гуляют свои, здесь зарождающиеся ветры. И облака ведут себя здесь по-своему.

Летом над Байкалом, например, не бывает кучевых облаков, которые обычно в погожие теплые дни плавают белыми клубами в вышине над широкими пространствами земли, с ее лесами и степями, реками и озерами. Кучевые облака как бы привязаны к байкальским берегам – горным и низменным – и не могут перейти за их черту, чтобы повиснуть над водой или пронестись над ней к другому берегу.

Это настолько прочный признак, что летом по положению облаков можно издали определить очертания невидимого низменного берега.

Зимой же в морозы кучевые облака нередко появляются над Байкалом, украшая белёсо-голубое небо, потускневшее от холода. Но ведь известно, что кучевых облаков зимой обычно не бывает.

Однажды летом я заметил недалеко от Лиственичного, на берегу Байкала, художника. Сидя на легкой переносной скамеечке, он писал этюд. Байкал вообще очень привлекает художников. И это не удивительно, – где еще найдешь такие пейзажи!

Хотя и не следует вмешиваться в чужие дела, но я не удержался и, проходя мимо, взглянул на этюд. Смотрю, над озером в голубом небе повисли кучевые, белые облака. Художник, не замечая своей ошибки, «подвинул» кучевые облака с побережья на озеро.

Как быть? Указать художнику на ошибку – он обидится. Художники – народ обидчивый. Не сказать тоже нельзя. Уедет человек с Байкала с этюдом, на котором неправильно изображено летнее небо над озером.

Я остановился, посмотрел гальку на берегу, потом поздоровался с художником и завел разговор о погоде. Говорю, что денек выдался чудный: и тепло, и солнце хорошо освещает скалы с деревьями, и Байкал совсем тихий, голубой. Потом, как бы невзначай, добавил, что Байкал во всем замечателен, он даже облакам не позволяет летом заслонять солнце. А про ошибку в этюде промолчал.

Потом я некоторое время побродил поблизости, забрался на прибрежный утес, к лежащим наверху древним галькам, которые давно обточены прибоем. И, вернувшись, еще раз прошел мимо художника с его этюдом. Облака над Байкалом были убраны.

Сам я, возможно, не обратил бы внимания на особенности байкальских облаков, если бы не заинтересовался как-то паровозными дымками над железной дорогой, проходящей по берегу озера. Дымки эти (в них иногда пара больше, чем дыма) имеют вид длинных хвостов, повисающих за паровозом.

Я не только заглядывался на дымки, но и задумывался. Почему пар и дым, вырываясь из паровозной трубы на ходу поезда, не поднимаются в воздухе, а остаются висеть хвостом горизонтально, почти на одной высоте с паровозом? А когда поезд стоит на станции, дымок очень медленно поднимается вертикально вверх. Почему поезда в других местах не оставляют таких длинных горизонтальных хвостов?

Дымки занимали не только меня, но и сотрудников станции. Возникали споры. Как-то я догадался сопоставить образование дымков с летними кучевыми облаками на берегах Байкала. Пар, вылетающий белыми клубами из паровозной трубы, – это ведь тоже облако, и притом кучевое. Почему же оно не поднимается кверху, а вытягивается в горизонтальный хвост? Может быть, в этом виновата малая подвижность воздуха над берегом озера? Тогда не зависит ли это от отсутствия восходящих токов воздуха над холодной байкальской водой? А когда поезд остановится, паровозный пар и дым все же будут медленно подниматься над землей сквозь неподвижный воздух и могут образовать вертикальный столб, подобно тому, как образует зимой столбы в холодном неподвижном воздухе печной дым.

Так удалось разгадать происхождение интересной ненормальности Байкала.

Отсутствие кучевых облаков летом связано с тепловыми свойствами Байкала.

Вода в озере и летом остается холодной. Только самый верхний слой слегка (до 12-14°) нагревается. Вся же огромная масса воды в глубине сохраняет температуру около четырех градусов. При такой температуре вода отличается наибольшим весом.

Слабо нагретая на поверхности вода удерживается на месте ненадолго. Частые ветры сгоняют ее куда-нибудь в сторону, давая доступ к поверхности холодным массам глубинной воды. В иных же случаях ветер просто перемешивает то небольшое количество воды, которое нагрето в тонком поверхностном слое, с огромной массой холодной воды.

Купаться в Байкале у открытых берегов нельзя даже в самые жаркие дни. Выкупаться, вернее – окунуться, удается только в немногих, сравнительно мелководных заливах, которые сильно вдаются в сушу.

Байкальская вода сравнительно тепла еще там, где в озеро впадают крупные реки – Селенга, Баргузин и Верхняя Ангара. Северная оконечность озера, близ устья Верхней Ангары, славится пляжем в поселке Нижне-Ангарске. Рядом с поселком вдоль западного берега Байкала направляется к югу теплая речная вода, попавшая в озеро. Здесь, в одном уголке Байкала, узкая северная оконечность озера с ее сравнительно небольшой глубиной способствует сохранению тепла в воде. Не зная этой особенности, человек, подъезжающий к Нижне-

Ангарску в солнечный день, замирает от удивления, увидев толпы купающихся мальчишек и девчонок и слыша их радостный визг. Впрочем, взрослое население и в Нижне-Ангарске избегает купания…

Холодная поверхность Байкала сильно охлаждает нижний слой воздуха. Охлаждаясь, воздух делается тяжелым и не поднимается кверху. Поэтому-то в летнюю пору над Байкалом и не возникают восходящие воздушные токи, которые в других местах помогают образоваться кучевым облакам.

Там же, где воздух достаточно нагревается возле земли, он становится легким и поднимается кверху. Наверху он охлаждается, и от этого сгущается содержащийся в нем водяной пар. Так образуются клубы облаков среди чистого неба.

Летние байкальские туманы тоже связаны с особенностями озера.

К холодному Байкалу нередко движется с берегов более теплый воздух. Соприкасаясь с байкальской водой, он охлаждается. В его нижнем слое, который лежит непосредственно на воде, особенно сильно сгущается водяной пар. Так образуется туман. В тихую погоду туман может подолгу стоять на больших участках Байкала. Слабые местные ветры лишь перегоняют его с одного места на другое. Только сильный ветер, продувающий насквозь байкальскую впадину, может нацело согнать туман с холодной воды.

Летние туманы на Байкале так густы, что затрудняют судоходство. На берегу ярко светит солнце, а на озере стоит такой туман, что с кормы небольшой лодки плохо виден ее нос. Особенно подолгу держатся туманы вокруг Ушканьих островов. Иногда туман закрывает даже вершину Большого Ушканьего острова, которая возвышается над водой на 216 метров. В некоторых случаях слой тумана утончается до нескольких метров. Случается так, что на палубе парохода или катера ничего не видно даже в нескольких шагах, а стоит подняться на крышу рулевой рубки, как увидишь синее чистое небо и дальние горы на берегах. Туман же кажется сверху белым облаком с плоской, слегка волнующейся поверхностью.

К концу лета, по мере нагревания озера, байкальские туманы исчезают.

Летом Байкал настолько холоднее окружающего воздуха и настолько остужает свои берега, что даже на высоких горах вокруг озера, где местами до осени сохраняются снежные сугробы, нередко бывает теплее, чем внизу у воды.

Однажды, в 1953 году, я собрался пройти от берега Байкала к истоку реки Лены. Это было в самый разгар лета, в начале августа.

От Байкала до Лены через перевал всего 8 километров по тропе. Из них 3 километра приходится на прибрежную, довольно широкую равнину. На берегу было 10 градусов тепла, но, помня, что высота перевала над Байкалом 1130 метров, мы взяли с собой теплую одежду. Мы предполагали, что в горах будет холоднее, чем внизу.

Однако, поднявшись в горы, мы обнаружили, что на перевале, на верхней границе древесной растительности, было жарко – 20 градусов. Теплая одежда оказалась лишним грузом. Нам пришлось даже снять брезентовые куртки, которые мы надели утром на берегу.

Итак, Байкал летом холоднее окружающей суши. Но зато зимой у озера теплее, чем на прилегающих горах и равнинах. Огромная масса байкальской воды не скоро нагревается, но зато не скоро и остывает. Байкал покрывается льдом только в январе. Поэтому, когда вокруг озера уже стоят сильные морозы, воздух над Байкалом согревается незамерзшей водой.

В это время Байкал особенно грозен. Водяной пар, поднимаясь над водой, сразу же сгущается в туман. Сильный ветер рвет туман в клочья, и они в беспорядке несутся над бурлящим озером. Волны с грохотом обдают прибрежные камни, и на них остаются замерзшие наплески.

Обогревающее влияние байкальской воды сильнее всего сказывается на Ушканьих островах. Здесь теплая погода стоит нередко еще в ноябре. Известен случай, когда на Ушканьих островах в ноябре в солнечные дни еще цвели некоторые растения и летали бабочки. А в десяти километрах, на полуострове Святой Нос, в эти дни уже лежал снег и сильно морозило.

Даже после ледостава Байкал служит своеобразной печкой, согревающей воздух. Огромная толща воды, сохраняющая в глубине температуру в 4 градуса, не дает льду утолщаться. Только в самом конце зимы лед на Байкале достигает толщины в метр и более. При образовании льда из воды выделяется много тепла. Тепло байкальской воды проходит через лед на поверхность и согревает воздух.

Зимнее тепло Байкала заметно каждому прибайкальскому жителю. В Иркутске, в семидесяти километрах от Байкала, зимой холоднее, чем на берегу озера, приблизительно на 10 градусов. Однако человеку, выехавшему с Байкала в легком пальто, очень скоро, через 8-10 километров, становится холодно, – тепло байкальской «печки» распространяется недалеко.

Зимой на Байкале бывает холодно не от морозов, а от довольно частых ветров.

То, что зимой Байкал значительно теплее окружающей местности, – влияет на круговорот воздуха. Теплый воздух над Байкалом поднимается кверху, а на его место поступают тяжелые массы более холодного воздуха с соседней суши. Нагревшись над озером, они, в свою очередь, поднимаются кверху. Поднимаясь, воздух охлаждается, и от этого содержащийся в нем водяной пар сгущается. В таких восходящих токах воздуха, если при этом нет сильного ветра, образуются зимние кучевые облака.

Помните, мы уже говорили о том, что над Байкалом кучевые облака все же бывают, но только не летом, как всюду, а зимой.

* * *

Многие считают Байкал суровым, неприветливым. Да, он часто бывает не только суров, но и грозен. Но летом он часто бывает тих и ласков. Все дело в ветрах. А они здесь тоже свои, особенные.

На равнинах ветры дуют в одном направлении на широких площадях. Иное дело – в горах. Здесь хребты и отдельные вершины отклоняют ветер. Потоки воздуха, наталкиваясь на высокие препятствия, должны обходить их стороной или переваливать через них.

В горах удобными коридорами для ветра служат долины.

Таким коридором является и неширокая, очень длинная Байкальская впадина, обрамленная высокими горами. Вдоль впадины носятся ветры или «погоды», как их чаще именуют сибиряки.

Ветры северных и северо-восточных румбов, дующие с верхней северо-восточной стороны озера, называют верховиками. Верховик дует чаще всего на каком-нибудь одном отрезке Байкала. В редких случаях верховик захватывает все озеро из конца в конец.

Байкальские верховики имеют свои названия.

В средней части Байкала верховой ветер часто дует из Баргузинской долины. Его и называют баргузином. Верховой ветер, дующий от устья Верхней Ангары, называется ангарой.

Верховик, в частности баргузин, нередко дует несколько дней кряду, а то и больше недели. Он может развести на озере сильное волнение. Высокие, хотя и короткие волны с беляками бегут густыми рядами и с шумом ударяются в берега. В такую погоду нельзя плыть в лодке; приходится вытянуть ее из воды повыше на береговую каргу и отсиживаться в ожидании более благоприятной погоды. Даже крупные моторные катера не могут иногда бороться с противным ветром и устремляются в какой-нибудь «отстой» в удобной губе, а то и просто за выступающий мыс. Особенно сильны и упорны верховики в конце лета (с середины августа) и осенью.

Верховики – это сухие ветры; они дуют при ясном небе, неся на Байкал холодный воздух с севера и северо-востока. Двигаясь к югу, воздух нагревается и становится суще.

Начинается верховик при высоком атмосферном давлении, которое затем медленно снижается. В конце концов ветер стихает, но давление продолжает падать, и притом еще быстрее, чем перед этим затишьем. Вдруг на озеро налетают резкие порывы ветра, дующего с противоположного, юго-западного, направления. Так начинается култук. Свое название ветер получил от юго-западной оконечности Байкала, именуемой Култуком. Култук, так же как и верховик, ограничивается каким-нибудь одним, хотя и большим, участком озера.

Култук несет с собой довольно влажный воздух, который еще более увлажняется и охлаждается по мере продвижения к северо-востоку. Поэтому култук вызывает дождливую погоду. Сплошные тучи, которые видны издали на юго-западном горизонте Байкала, служат предвестником култука. В некоторых случаях эта верная примета предсказывает начало ветра за день или даже за два. Тучи – предвестницы култука – появляются иногда на небе еще тогда, когда не кончился верховик.

Култуки по большей части короче, чем верховики, но могут достигать огромной силы и вызывать высокую волну.

Как правило, верховик и култук сменяют друг друга. Но летом начало очередного верховика отделено от окончания култука довольно длительным безветрием. В иные годы летняя штилевая погода стоит на Байкале неделями. Поверхность воды не шелохнется. Про Байкал в таком неподвижном состоянии говорят, что на нем «лоск». Действительно, голубая вода как бы лоснится, и в ней отражаются высокие прибрежные горы с уцелевшими после зимы белыми пятнами снега. С безоблачного неба светит и греет солнце, на берегу или в лодке бывает так тепло, что раздеваешься до рубашки. Но, погрузив руку в воду, сразу чувствуешь, как холоден сам Байкал даже в такие летние дни.

«Лоск» на Байкале нарушают не только продольные ветры, верховые или низовые, но и боковые, которые срываются с гор, протянувшихся по северо-западной стороне озера. Боковой ветер называется горной погодой или просто горной. Горная – это самый страшный ветер на Байкале.

Перед началом горной барометр быстро падает. Воздух неподвижен, но дышится трудно. Зловещие клочья облаков свисают с прибрежных гор и срываются вниз. Через некоторое время доносится шум приближающегося ветра, и вскоре он налетает сильным порывом, который обдает вас неприятным, сухим и каким-то обманчивым теплом с берега. Через короткий промежуток налетает второй, более сильный порыв, за ним – третий… Затишья становятся все короче, и, наконец, порывы сливаются в одну сплошную ревущую бурю. Когда горная разыграется по-настоящему, она не редко достигает ураганной, силы. После первых теплых порывов ветра в воздухе свежеет, темные облака разбегаются с соседних гор по всему небу и припускает холодный, но не густой дождь. Продолжается горная большей частью недолго – несколько часов, но может затянуться и на несколько суток.

Нередко при горной гибнут лодки и даже моторные катера. Только сильные байкальские пароходы не боятся горной. Не удивительно, что все мелкие суда, находящиеся в плавании, при первых признаках горной спешат укрыться в хорошо защищенных отстоях. Спасаться приходится у подветренного северо-западного берега под защитой прибрежных гор. На юго-восточной наветренной стороне озера, где волна от горной особенно велика, стоять катерам и даже пароходам нельзя. Там неминуемо сорвет с якоря и выбросит на берег, если он песчаный, или разобьет о скалы.

Откуда берется горная?

Холодные тяжелые воздушные массы скапливаются за узким барьером прибрежных горных хребтов – Байкальского и Приморского. Там, в бассейнах Лены и Нижней Ангары, раскинулось Средне-Сибирское плоскогорье. Когда атмосферное давление на плоскогорье возрастает особенно сильно, воздух оттуда устремляется поверх горных гребней к Байкалу.

Падая с высоких гор на Байкал, воздух сжимается под увеличивающимся давлением и нагревается, а раз нагревается, то становится суше. Горная – это типичный фен, то есть сухой ветер, вообще часто случающийся в горных странах. Фенами называют потоки воздуха, переваливающие через горные хребты и срывающиеся к их подножиям. Сильный фен на кавказском берегу Черного моря, в районе Новороссийска, называют борой.

Естественно, что легче всего фен прорывается через понижения в горах, по глубоким долинам. Самым подходящим местом для байкальского фена является долина реки Сармы, которая течет в Байкал поперек Приморского хребта к Малому морю (так называют часть Байкала между Ольхоном и берегом). Верховье этой реки расположено далеко от Байкала и отделяется от притоков Лены небольшими высотами. По долине Сармы горная дует с особенно большой силой. Поэтому в районе Малого моря горную чаще называют сармой.

Напротив долины Сармы находится пролив Ольхонские ворота, отделяющий возвышенную поверхность острова Ольхона от Прибрежно-Ольхонских гор на материке. И здесь, в узком проливе, сарма бушует с яростью.

На берегу Малого моря и севернее, например на мысе Покойники, сарма поднимает в воздух не только мелкий песок, но и крупный гравий, который вышибает иногда оконные стекла в прибрежных домах. Волны, поднятые сармой, сильно подтачивают наветренный северо-западный берег Ольхона. Юго-восточный берег Байкала тоже подвергается воздействию сармы. Но после того как ветер пересечет широкий Байкал, он долетает туда довольно ослабевшим.

Для северного и западного воздуха существует еще другой, легкий путь к Байкалу, – долина Нижней Ангары. Эта река вытекает из озера прямо к северу, а потом сворачивает к западу. Здесь ветер дует особенно часто осенью и зимой. Он очень холодный. Называют его «сивером».

Долина Ангары пересекает северо-западное побережье Байкала насквозь. Кроме того, рядом с нею прибрежные горы вообще не очень высоки. Здесь нет барьера для ветра. Поэтому ветер дует по Ангаре более или менее равномерно, не бушуя так, как горная.

Летом байкальские ветры сравнительно редко нарушают тишину озера. Но уже в августе верховики дуют чаще, продолжительнее и сильнее. Чаще случается и горная. Осенью тихие дни становятся редкостью. Особенно бурная пора на Байкале – поздняя осень и начало зимы. В это время на берегах сильно морозит, а озеро еще не покрылось льдом. Большая разница в температурах озерного и берегового воздуха вызывает такую же большую разницу и в атмосферном давлении. Поэтому Байкал в то время непрерывно бурлит, как кипящий котел.

За ледоставом следует хорошая погода, с ясными днями. Но вскоре опять случаются ветры. Большей частью – это хиузы. Так местное население называет сравнительно слабый, но резкий ветер. Хиуз хотя и не силен, но зимой все же обжигает лицо. А иногда зимние ветры очень сильны. Раз при мне в 40-градусный мороз сильный верховой ветер сорвал крышу с одного из строений в поселке Лиственичном. При морозе такой ветер особенно жесток.

Ветры сметают с Байкала снег. Кроме того, он испаряется, так как воздух сух. Байкальский лед блестит под солнцем металлическим блеском весь март и апрель. На коньках можно бежать десятки километров.

Весна – это время теплых шелоников, которые дуют на Байкале с юга, принося через Хамар-Дабан воздух монгольских степей. Шелоник дует мягко, размеренно, без резких порывов. Воздух во время шелоников теплеет сразу градусов на десять.

Весенние ветры выпирают байкальский лед на берега. А в мае лед на Байкале тает, раскалывается на отдельные поля, потом на мелкие льдины. Постепенно льдин становится все меньше, и шелоники и другие ветры гоняют их с места на место до тех пор, пока они не растают окончательно. На севере Байкала тающие, плавучие льды держатся в иные годы до конца июня…

Странно слышать на Байкале слово «шелоник». Река Шелонь впадает в озеро Ильмень с юго-восточной стороны, от Новгорода. Именем этой реки новгородцы исстари называли юго-восточный ветер на Ильмене. Затем новгородцы, расселившись в стороны, еще в глубокую старину разнесли это название по другим местам, и оно стало нарицательным. Шелоником стали именовать повсюду южные и юго-восточные ветры вообще.

Первые русские землепроходцы – казаки – явились в Сибирь с Европейского Севера, население которого находилось под влиянием Новгорода. Они и принесли с собой название «шелоник» на Байкал. Прошедшие с тех пор три столетия изгладили из памяти прибайкальских русских жителей происхождение слова «шелоник». Между тем теплый южный ветер, дующий на Байкал с Хамар-Дабана, мог бы напомнить байкальцам о далеком Ильмене, которого они сроду не видели, но который был так дорог их предкам.

Чисто восточных ветров на Байкале почти не бывает.

Ранней весной берега Байкала раскрашиваются веселыми розовыми и фиолетовыми красками: на горных склонах зацветают кусты даурского рододендрона, который сибиряки называют багулом. Одеваются свежей нежно-зеленой хвоей лиственницы. На прибрежных лужайках появляются крупные синие ирисы, а степные склоны начинают пестреть золотистыми лилиями, карминовыми саранками, прозрачно-голубыми дельфиниумами (шпорниками) и массой других цветов. В тайге с разных сторон слышно кукушку.

Байкал в эту пору обычно совершенно спокоен. Иногда подует только легкий ветерок, который сгоняет по воде и прибивает к берегу массу легких трупов ручейников, окончивших в полете над водой свою недолгую жизнь. Лакомиться ими выходит из глубокой тайги медведь – недавний хозяин байкальских берегов. Медведь доживает теперь последние дни на Байкале, – его беспощадно истребляют. Теперь медведей можно встретить только в северной части Байкала, удаленной от обжитой полосы Сибири…

Кроме главных ветров, на Байкале существуют еще разнообразные местные ветры второстепенного значения.

Это, во-первых, так называемые «холода», или ветры падей. Они дуют ночью и рано утром, вызывая небольшие волнения возле берега напротив устья той или иной пади. Эти ветры возникают из-за того, что воздух на горах рядом с берегом за ночь охлаждается и, отяжелев, спускается оттуда по падям в виде ветра. Про такие ветры местные жители говорят, что «дуют пади». В больших падях, которые начинаются очень высоко в горах, ветер бывает очень сильным и холодным.

Сквозной продольный ветер, верховик или култук, обходя с внешней стороны высокие мысы, превращается в «мысовку». Она дует в соседнюю губу, то есть не сбоку, как верховик, а в лоб со стороны озера.

Продольный ветер может частью отражаться от большого мыса, и тогда он превращается у берега в «завивку», которая дует в направлении, прямо противоположном основному ветру, вызвавшему ее. Напротив поселка Лиственичного при верховиках случаются «завивки», отражающиеся от Толстого мыса, который выступает в озеро слева от истока Ангары. Поэтому в одно и то же время можно плыть на парусной лодке по ветру с Лиственичного мыса на железнодорожную станцию Байкал и со станции Байкал к мысу Лиственичному, то есть прямо в противоположных направлениях! Но только в первом случае надо несколько удалиться от берега, а во втором – прижиматься к нему.

На Байкале «дуют» не только пади и мысы, но и облака. Заслонит небольшое облачко солнечные лучи в теплую летнюю погоду – воздух, оказавшийся в тени, сразу же охлаждается от байкальской воды. А рядом, где с голубого неба светит солнце, по-прежнему тепло. Разница в температуре воздуха лишает его равновесия. Похолодевший воздух из тени под облаком устремляется к нагреваемым участкам озера, где воздух легче. Возникает ветерок, который хотя и слаб, но все же рябит воду. Про него и говорят местные жители, что это «дует облако». Если смотреть в летний день на озеро с вершины берегового утеса, то наверняка можно заметить такую рябь от «ветра с облака». Лодка, попадая в полосу такой ряби, заметно покачивается.

Ветер «с облаков» возникает в общем по той же причине, что и зарянка. Так в Восточной Сибири называется утренний и вечерний ветерок, возникающий в виде легких порывов, при восходе и заходе солнца, когда неравномерно нагреваются или остывают близкие друг к другу небольшие участки земной поверхности.

Прибайкальские жители хорошо понимают значение рельефа береговой полосы озера и соседних гор для направлений ветров. Поэтому они и выработали особую систему их названий, отказавшись от обозначения по странам света. Непонимание этой особенности байкальских ветров может привести к недоразумениям.

В 1950 году, исследуя берег северной части Байкала в районе устья реки Томпуды, я познакомился с наблюдателем метеорологической станции.

Наблюдатель попросил меня выручить его из беды.

Дело в том, что записи направления ветров по странам света, которые он вел в журнале наблюдений по общепринятой системе, почти постоянно не совпадали с показаниями других метеорологических станций на Байкале. Иркутское гидрометеорологическое управление обвинило наблюдателя в нерадивости, так как сочло его записи погоды неточными. В управлении не догадывались, что в устье большой реки Томпуды, стекающей с высокого Баргузинского хребта в губу между большими мысами Оргоконом и Амогачаном, направления ветров могут значительно отличаться от соседних местностей. В результате злополучному наблюдателю сбавили заработную плату.

Наблюдатель просил меня убедить Иркутское управление, что он ведет наблюдения за погодой вполне точно. Ознакомившись с его работой, я убедился, что он прав, и, приехав в Иркутск, объяснил в Гидрометеорологическом управлении, что наблюдатель в Томпе не виноват в расхождениях и что причина кроется в особенностях самой байкальской природы.

А мне самому знание местных ветров пригодилось для выяснения некоторых других загадок Байкала.