Три дня спустя Иван Геренко, Тео Долгих и Зек Фонер стояли на изборожденном шрамами крае ущелья и мрачно смотрели на огромную кучу камней и обломков, из-под которой торчали остатки стен древнего замка в Карпатских горах. Здесь было пустынно, вокруг возвышались лишь вершины и перевалы, легкий ветерок поднимался с равнины, хищные птицы парили высоко в небе, по которому неслись облака. Приближался вечер, начинало темнеть, но Геренко настоял на безотлагательном посещении этого места. Сегодня они уже ничего не успеют предпринять, но, по крайней мере, можно разработать план действий на следующий день.

Геренко оказался здесь потому, что Леонид Брежнев дал ему всего лишь неделю, чтобы разобраться в ситуации и доложить ему обо всем, — в первую очередь о причинах уничтожения особняка в Бронницах и о том, как такое вообще могло произойти. Долгих приехал по той же причине — Юрий Андропов требовал ответы на свои вопросы. Зек находилась рядом с ними лишь потому, что Геренко не хотел спускать с нее глаз. Она утверждала, что после необъяснимых событий в особняке полностью утратила свой дар. Больше того, она забыла все, что узнала от Алека Кайла. Однако Геренко ей не верил, а потому сомневался, что она будет держать рот на замке, если останется в Москве без присмотра.

Что еще важнее: Зек принадлежала к числу лучших телепатов мира. И в случае, если она лжет, должна раньше всех почувствовать грозящую опасность. Таким образом, внимательно наблюдая за ее поведением, Геренко надеялся точно узнать, как обстоят дела. После того, что случилось в особняке, ему следовало побеспокоиться о собственной безопасности. И способности Зек должны были оказаться очень кстати — Ничего, — нахмурившись произнесла Зек — Совершенно ничего. Но если бы что-то и было, я все равно бы не уловила. Я уже говорила вам, Иван, что мой дар полностью уничтожен. Он сгорел в том огромном костре, и теперь... Я даже не помню, в чем именно он проявлялся.

Она только частично говорила правду. Талант ее работал не хуже, чем прежде, доказательством чему служила способность мысленно ощущать кипение в «котелке» Геренко и отвратительное смердение в «выгребной яме» Долгих. Но больше она действительно ничего не чувствовала. Только некроскоп способен говорить с мертвыми и слышать, о чем они беседуют между собой.

— Ничего! — скрипучим голосом повторил за ней Геренко и поддал ногой ком грязи — мелкие камешки полетели в разные стороны. — Что ж, значит, сегодня нам не повезло — Вам не повезло, вам, — отозвался Долгих, поднимая воротник пиджака. — Не забывайте о генсеке, который, похоже, потерял очень многое. Андропов, конечно, ничего не получил, но одновременно ничего и не потерял. Во всяком случае, ничего, о чем стоило бы сожалеть. Потому у него нет оснований сдирать с меня шкуру. Что касается отдела экстрасенсорики... Андропов давно воевал с его сотрудниками, а теперь со всем этим покончено навсегда. Так что у него словно гора с плеч свалилась, и, поверьте, он не станет переживать по этому поводу.

— Идиот! — повернулся к нему Геренко. — А вы теперь вновь станете убивать из-за угла? И чего вы этим добьетесь? Вы могли бы далеко пойти, Тео, но только вместе со мной. Мы поднялись бы к самым вершинам. А что теперь?

В дальнем конце руин, среди обломков и камней что-то зашевелилось, образовалось небольшое возвышение, из-под которого вырвались зловонные газы. Затем появилась окровавленная рука покойника, которая несколько секунд ощупывала камни вокруг, пока не нашла для себя надежную опору. Ни мужчины, ни молодая женщина, стоявшие неподалеку, ничего не услышали.

Долгих бросил злобный взгляд в сторону коротышки Геренко.

— Не думаю, что нам с вами по пути, — сказал он. — Я предпочитаю общество мужчин... и иногда женщин. — Он взглянул на Зек Фонер и облизал губы. — Но предупреждаю: не забывайте, с кем вы разговариваете и кого называете идиотом. Кто вы такой? Глава отдела экстрасенсорики? Все, вам больше нечем руководить! Вы обычный гражданин, да еще и весьма ничтожная личность при этом!

— Идиот! — проворчал Геренко, отворачиваясь от Долгих. — Тупица! Знаете, если бы вы в ту ночь были в особняке, я заподозрил бы вас в причастности ко всей этой кутерьме! Вы ведь хорошо набили руку на взрывах, даже слишком хорошо!

Схватив Геренко за тоненькую ручку. Долгих резко развернул его лицом к себе. Дар, которым обладал Геренко, заставил его напрячься... но кегебешник не собирался причинять ему вред.

— Послушайте, вы, дохляк несчастный, — сквозь зубы прошипел Долгих. — Вы воображаете, что по-прежнему обладаете силой и властью, но не забывайте, что я знаю о вас столько, что этого будет вполне достаточно, чтобы навсегда убрать со своей дороги!

Увлеченные ссорой, они не видели, как за их спиной Михаил Волконский сначала встал на колени, а потом с трудом поднялся на ноги. У него была полностью оторвана одна рука, отсутствовала половина лица, но все остальное осталось на месте. Шаркающей неуклюжей походкой он приблизился к скале и, прячась в ее тени, подошел ближе к людям.

— Взаимно, Тео, взаимно, — с издевкой ответил Геренко на угрозу Долгих. — Только разница в том, что я могу нанести удар и вам, и вашему шефу. Каково будет Андропову, если выяснится, что он снова пытался вмешиваться в работу отдела экстрасенсорики? Как в таком случае будете выглядеть вы? Вас ждет участь надзирателя в соляных шахтах. Там-то вы и окажетесь, Тео!

— Ах ты, малявка! — Долгих навис над ним словно огромная глыба. Он занес для удара кулак, но тут воздух наполнился странной аурой чьего-то ожидания. Даже не обладавший повышенной чувствительностью Долгих ощутил нечто необычное. — Да я могу...

— В том-то и дело, Тео, что не можете! — глядя прямо ему в лицо, ответил Геренко. — Ни вы, ни кто-либо другой! Попробуйте — и сами убедитесь в этом! Ну что же вы, Тео? Давайте же, ударьте меня, если осмелитесь! Ваше счастье, если вы просто промахнетесь, упадете на камни и сломаете себе руку. В худшем случае, вот эта стена вполне может свалиться на вас и раздавить всмятку. Вы хвастаете своим физическим превосходством? Фи! Я... — он вдруг замолк и насмешливая улыбка сползла с его лица. — Что это было?

Долгих опустил руку и прислушался. Но до него донесся лишь шум ветра.

— Я ничего не слышал, — сказал он.

— Я слышала, — дрожа произнесла Зек Фонер. — Камни падали в пропасть. Надо отсюда уходить. Уже темнеет, а идти по этому уступу небезопасно даже в ясный день. И вообще, не понимаю, о чем вы спорите? Что сделано, то сделано, ничего не вернешь.

— Ш-ш-ш-ш... — зашипел Долгих, и глаза его расширились. Наклонившись вперед, он указывал куда-то пальцем. — Теперь и я тоже слышу. Это там. Может быть, камни осыпаются...

Возле края ущелья в зарослях кустарника у самой тропы из-под земли показались серые пальцы. Затем возникла разбитая голова Сергея Гульхарова, медленно появилось плечо, потом вытянутая вперед для сохранения равновесия рука. Молча, словно тень, он выпрямился и замер на ровной твердой земле.

— Температура быстро понижается, — вздрогнув и передернув плечами, сказал Геренко, который, судя по всему, начал замерзать. — На сегодня достаточно. Завтра мы еще раз все здесь осмотрим и, если надежды никакой нет, решим, что делать дальше. — Тяжело дыша и сжав зубы, он пошел обратно по тропе. — Очень жаль, конечно. Я надеялся спасти хоть что-нибудь...

— Мы недалеко от границы, — с усмешкой крикнул ему вслед Долгих. — Вам никогда не приходило в голову сбежать? — Не услышав ответа он буркнул себе под нос:

— Ах ты, сморщенный кусок дерьма! — Потом, положив руку на плечо Зек и ущипнув ее, добавил:

— Ну что, Зек, последуем за ним или останемся здесь и полюбуемся на звезды?

Зек посмотрела на него, и в ее взгляде сначала промелькнуло удивление, а потом зажглась ярость.

— Господи! Да я предпочитаю провести время в компании со свиньями!

Прежде чем он успел ответить, она повернулась и пошла прочь, стремясь догнать Геренко, но вдруг резко остановилась и застыла на месте. Кто-то шел им навстречу по тропе. Даже в сумерках было ясно видно, что это покойник. Великий Боже! У него отсутствовало полголовы Долгих тоже увидел мертвеца и сразу узнал его. Он узнал разорванную одежду и поврежденную пулей голову.

— Мамочка! — выдохнул он. — Мамочка моя! Зек вскрикнула. А когда огромная окровавленная рука, протянувшись через ее плечо, вцепилась в воротник Тео Долгих и резко развернула его, она закричала что есть мочи. Глаза у Долгих выкатились из орбит. За спиной девушки он увидел еще один труп — Михаила Волконского. И Волконский крепко держал его единственной оставшейся рукой!

Как испуганная кошка, Зек проскользнула между ними и бросилась следом за Геренко. Она не слышала голосов мертвых:

— Да, это именно те люди, Гарри. Но зато слышала ответ некроскопа:

— В таком случае не имею права запретить вам совершить возмездие.

Зек узнала этот голос и догадалась, с кем разговаривает Гарри.

— Гарри Киф! — крикнула она, убегая прочь по тропе. — Да вы хуже, чем все мы вместе взятые. О Боже! Боже мой!

До этой минуты Гарри находился в пространстве Мебиуса, вне пределов досягаемости для Зек как в физическом, так и в психологическом отношении. Но теперь он вышел из тени и оказался на тропинке прямо перед девушкой, которая с разбега упала прямо в его объятия. На какое-то мгновение ей показалось, что перед ней очередной мертвец, и она заколотила ему руками в грудь. Но вдруг она почувствовала исходящее от него тепло, ощутила биение сердца возле своей груди, услышала его голос...

— Успокойтесь, Зек, успокойтесь!.. С дикими глазами она отпрянула от него, но Гарри продолжал держать ее за руки.

— Успокойтесь, говорю я вам. Если вы будете так бегать, то разобьетесь.

— Вы! Это вы руководите ими! — с упреком воскликнула она.

— Нет, я только поднял их из могил! — отрицательно покачал головой Гарри. — Я не призываю их к насилию. Они поступают так по своей воле.

— Что они делают? — С трудом переводя дух, она оглянулась на развалины замка, среди которых неистово плясали, сталкиваясь и разбегаясь в безумном танце, тени. Она посмотрела на тропинку. Геренко каким-то образом удалось избежать нападения Гульхарова, — здесь, безусловно, сработал его дар, — но мертвец прихрамывая следовал за ним. Гульхарова толкали, едва не сбивая с ног, порывы ветра, шипы и колючки цепляли его за ноги, пытаясь остановить, но он упорно преследовал Геренко.

— Этому человеку никто не может причинить вреда, — задыхаясь, прошептала Зек. — Живые или мертвые, они всего лишь люди. Им не удастся даже дотронуться до него.

— И все же он не всемогущ, — ответил Гарри. — Его ведь можно испугать, заставить потерять осторожность. Темнеет, а уступ узок и опасен... В любой момент может произойти несчастный случай. Именно на это и надеются мои друзья — на несчастный случай.

— Ваши... друзья?! — истерически тонким голосом спросила Зек.

Со стороны руин донеслись выстрелы и хриплый вопль Долгих. Он не кричал, а именно вопил и визжал, как раненое животное, ибо только что понял, что не в силах убить уже мертвого человека. Гарри закрыл руками уши Зек и притянул к себе, спрятав ее лицо у себя на плече. Он не хотел, чтобы она все это видела и слышала. Он и сам не хотел видеть это, а потому отвернулся и стал смотреть в другую сторону.

Чувствуя несвойственную ему слабость, Тео Долгих потерял от ужаса всякую способность к сопротивлению, а потому его практически без труда волокли к самому краю крутого обрыва, за которым зияла бездонная пропасть. Михаил Волконский, напротив, был силен как никогда и к тому же больше не чувствовал боли. Обхватив Долгих единственной оставшейся рукой за шею, великан изо всей силы сдавил ее и не собирался отпускать до тех пор, пока не убедится, что Долгих мертв. Появившиеся вдруг Феликс Кракович и Карл Квинт застали их борющимися почти на самом краю пропасти.

Разорванные в клочья, Кракович и Квинт до сих пор не могли что-либо предпринять. Но в конце концов руки Квинта — одни лишь руки — выбрались на поверхность, а следом за ними из-под обломков показался лишенный конечностей торс Феликса Краковича. Когда руки Квинта достигли обрыва и вцепились в Долгих, гебешник увидел и похожий на ползущую улитку труп Краковича. Такого ужаса он уже не в силах был вынести. Набрав в легкие побольше воздуха, он попытался было крикнуть, но с губ слетел лишь нечленораздельный хрип. Долгих закрыл глаза и издал последний в своей жизни вздох.

Для пущей верности мертвецы все же дотащили Долгих до обрыва и сбросили в бездонную пустоту. Ударяясь о выступы, тело полетело вниз.

— С ним покончено, я имею в виду Долгих, — произнес Гарри, отпуская Зек.

— Знаю, — со всхлипом отозвалась она. — Я прочла это в ваших мыслях. Гарри, здесь очень холодно...

Он мрачно кивнул.

«Га-а-а-рри, это ты? — донесся издалека голос, едва только Гарри отпустил Зек. Этот голос могли слышать только Гарри и мертвые, знакомый Гарри голос, который он уже не надеялся когда-либо услышать. — Ты слышишь меня, Га-а-а-рри?»

— Да, я слышу тебя, Вамфир Фаэтор! — откликнулся Гарри. — Что тебе нужно?

«Не-е-е-е-т, это нужно тебе, Га-а-а-рри! Ты хочешь смерти Ивана Геренко! Что ж, я подарю тебе его жизнь!»

— Ни о чем я тебя не просил, во всяком случае, сегодня, — удивленно ответил Гарри.

«Но просили они, — мрачно усмехнулся Фаэтор, — мертвые!»

— Я попросил его о помощи, Гарри, — донесся со дна ущелья голос Краковича. — Я знал, что вам, так же как и нам, не удастся убить Геренко. Во всяком случае, непосредственно. Но косвенно.

— Не понимаю, — покачал головой Гарри.

«Тогда взгляни на гребень горы, там, над уступом», — сказал Фаэтор.

Гарри посмотрел в указанном направлении. На фоне угасающего света дня на остром гребне высокой горы молча стояла толпа странных фигур. Рассыпающиеся скелеты взволнованно, но терпеливо ожидали приказа своего господина — старого Ференци.

«Мои преданные зганы, — произнес Фаэтор, бывший когда-то самым могущественным среди Вамфири. — Они в течение многих веков приходили сюда и ожидали меня. Они умирали здесь, и здесь же их хоронили. Но я не вернулся. В их жилах течет моя кровь, и моя власть над ними столь же велика, как твоя власть над сонмом мертвых, Гарри Киф. Вот почему я заставил их подняться».

— Но почему? — требовательно спросил Гарри. — Ты ничего мне не должен, Фаэтор.

«Я любил эту землю, — ответил Вамфир. — Тебе, возможно, это трудно понять, но если я вообще способен был что-либо любить, то только эту землю. Тибор мог бы рассказать тебе, как сильна была моя любовь...»

Теперь Гарри все стало ясно.

— Геренко... он... вторгся и захватил твою территорию? Вамфир страшно зарычал, и стало очевидно, что пощады от него ждать не приходится.

«Он послал сюда человека, превратившего мой дом в прах. Мое последнее пристанище на земле, мой последний на ней след. И теперь уже ничто не свидетельствует о том, что я вообще когда-либо существовал! Так как же я должен отплатить ему за это? А-а-а! А как я отомстил Тибору?»

Гарри начал догадываться, к чему он клонит.

— Ты похоронил Тибора, — ответил он. «Да будет так!» — вскричал Фаэтор и отдал собравшимся на горе зганам свой последний приказ — броситься вниз!

Прошедший уже половину пути вдоль уступа Иван Геренко услышал клацанье старых, обтянутых кожей костей и в страхе взглянул наверх. Они падали на него с высоты, рассыпаясь в воздухе и при ударах об уступы, — черепа, обломки костей, куски высохшей плоти. Геренко буквально завалил град мумифицированных останков.

— Вы не можете причинить мне зло! — закричал он, прикрывая руками морщинистую голову. — Даже мертвые... не могут... справиться... со мной!..

Однако они и не намеревались сражаться с Геренко. Они просто не подозревали о его существовании. Мертвецы всего лишь подчинились Фаэтору и бросились вниз, выполняя его приказ. Остальное от них уже не зависело. Поток клацающих костей, похоже, был бесконечным, эхо его падения разносилось далеко вокруг. Но неожиданно возник иной звук, перекрывший стук высохших останков, — ужасный ревущий и стонущий звук, ничем, однако, не напоминающий стоны мертвых. Это был грохот разрушающейся скалы, катящихся вниз валунов, камней и обломков! Обвал!

Едва Геренко осознал, что именно происходит, как на него рухнула каменная стена, смела с уступа и увлекла за собой в пропасть...

* * *

Давно стихло эхо обвала, и осела пыль, а Гарри Киф все стоял вместе с Зек. Наконец над горами показался краешек луны.

— Луна будет освещать вам путь, — сказал Гарри. — Берегите себя, Зек.

Он по-прежнему обнимал девушку, иначе она, наверное, упала бы. Теперь она высвободилась из его объятий и молча пошла по направлению к засыпанному камнями уступу. Поначалу она спотыкалась, но потом выпрямилась, расправила плечи, и походка ее стала более уверенной. Ей предстояло перебраться через обломки рухнувшей скалы, а потом по дну ущелья дойти вдоль горного ручья до дороги.

— Будьте осторожны, — сказал ей вслед Гарри. — И пожалуйста. Зек, никогда больше не вставайте на пути у меня и моих людей.

Она не ответила и продолжала идти, глядя прямо перед собой. Но мысленно все же произнесла: «О нет, на это я никогда не осмелюсь! Я никогда не встану на твоем пути, Гарри Киф — Некроскоп!»