Я — Ичакоми Ишайя, дочь Солнца, посланная на поиски нового дома для моего народа. Эта земля — хорошая земля. Здесь красиво, много диких животных, но есть также и враги. Коунджерос — свирепый народ, воюющий со всеми. Они будут воевать и с нами.

Мы сможем победить их, но многие наши молодые мужчины погибнут.

Ни'квана послал Джубала Сэкетта найти меня и поговорить со мной о возвращении домой. Он здесь. Но он сказал, что Ни'квана предоставил мне право принять решение, а Ни'квана мой наставник и учитель.

Почему он послал ко мне этого человека? Почему он не сказал: «Возвращайся, Ичакоми, возвращайся домой по реке». Почему он подумал, что я могу принять решение не возвращаться?

Ни'квана долго шел, чтобы встретиться с Сэкеттом, а затем послал его искать меня. Что знал Ни'квана такого, чего не знаю я?

Ни'квана боится за меня. Он не любит Капату или не доверяет ему, и Ни'кване известно много такого, чего другие не знают.

Что за человек Джубал? Во что он верит? Чему должна верить я? Он рассказывает о чудесных вещах, о неизвестных нам обычаях, о людях, живущих далеко.

Почему я ничего не знаю о них? Нас он называет индейцами. Я не слышала такого названия. Ни'квана рассказывал об испанцах, которые приходили давно, они убили много наших людей, а затем ушли по Великой реке. Были еще испанцы, которые ушли по длинной траве. Один из них убежал и некоторое время жил среди наших людей. Но я не знаю ни этого человека, ни его племени, ни где его дом. Джубал говорил о больших домах, которые строят в другой стране, за морем, о незнакомых нам обычаях, но как я могу ему верить?

Море — большая вода. Это не река. Наверное, море похоже на ту большую воду, которую мы видели давным-давно, когда ходили с Ни'квана на юг.

Кто же он? Может, он поживет среди нас какое-то время, а потом уйдет обратно к своему народу? Люди называли его племя: они — Сэкетты. Я — из племени начи.

Он — не Солнце. Его отец был йоменом. Но что это такое? Наверное, что-то хорошее.

Он воин и охотник. Кеокотаа утверждает, что он очень смелый, ничего не боится. Но бояться кое-чего — хорошо. Джубал рассказывает о вещах, мне незнакомых, но мне нравится слушать, когда он говорит. Я слушаю и стараюсь понять, но его слова не такие, как наши. Я выучила многие слова его языка, но не понимаю, что значат они вместе. Понимать слова — это не всегда понимать мысли. Он говорит, как принято у них, я — как у нас. Когда я говорю его словами, то не могу точно высказать свои мысли, чтобы он меня понял.

Он мудрый человек, я думаю, он Ни'квана для своего народа.

Я — Солнце. В чем состоит мой долг? Вернуться к своему народу или остаться с этим человеком, который даже не стремится узнать меня?

Я красивая женщина. Знаю это, потому что видела себя в Пруду, где Отражалась Луна. Неужели он не замечает, что я красивая?

Или я слишком отличаюсь от женщин его народа? Почему он избегает меня? Я не гожусь для него? Я — неприятный звук в его ушах, неприятный вкус во рту?

Что делать мне, женщине?

Он говорит о Сияющих Горах, и, голос его звенит. Он всегда мечтал увидеть горы и теперь пришел сюда, но считает, что видел еще очень мало и хочет целыми днями бродить вдоль горных рек, по лесам и лугам. Но разве всегда было не так? Мужчина предпочитает странствовать, а женщина — удерживать его около себя?

Я тоже могу путешествовать по далеким землям. И ничего не боюсь.

У него на голове, спине и плечах ужасные шрамы. Я видела его голову, когда он однажды откинул волосы, и видела его спину, когда он купался. Он ничего не рассказывает об этих шрамах. Он немного хромает. Кеокотаа говорит, что он сломал ногу, когда бродил один в лесу.

Я — Солнце. Мужчины моего народа подчиняются мне. Среди них я могу выбрать, кого захочу. Но Джубал не из моего племени и не принимает наших обычаев, хотя слушает, когда я рассказываю.

Он не понимает меня. Может, мне вернуться к моему народу? Оставить его среди любимых им гор и вернуться домой, к Великой реке?

Я ходила с ним через снега. Я помогала свежевать тушу бизона, которого он убил. Неужели он не видит, что я подхожу ему?

Кеокотаа взял себе женщину. Она счастлива с ним, но Кеокотаа тоже говорит о далеких горах. Он — кикапу, а это племя странствующее. Сэкетты тоже любят странствовать? Мы, начи, — нет.

За мной охотится Капата. Он убил Аташа, молодого храброго воина. Капата снял с него скальп, хотя они выросли вместе. Капата свирепый и сильный, но я не боюсь его. Если он попытается захватить меня, я убью его. Я владею способами, а он нет. Есть секретные способы, которые знают только Солнца, но не другие.

Капата не понимает начи, и не хочет понимать. Он ненавидит нас, потому что мы презираем племя его матери, племя людоедов.

Когда трава станет зеленой, а на деревьях появятся почки, я уйду обратно и вернусь в мой дом на Великой реке. Если Джубал Сэкетт не видит меня, я уйду с глаз его долой.

Почему Ни'квана послал именно его? Ни'квана, который все постиг.

Я думаю и думаю. Мне не с кем посоветоваться. Я — Солнце, мы обсуждаем свои мысли только среди нас, Солнц. Если я поделюсь с другими женщинами, им будет стыдно за меня.

Говорят, что я могу стать Великим Солнцем. Это не соответствует традициям нашего народа, хотя случалось, когда Великое Солнце был мальчиком, правила женщина. Если я сейчас вернусь, история повторится, но когда я смотрю на Джубала, я не хочу возвращаться, и наверное, Ни'квана догадался, что так будет.

Среди низких сейчас мало сильных молодых людей. Много воинов погибло в недавних сражениях с индейцами крик, которые когда-то были нашими друзьями. Поэтому Ни'квана думает о моем счастье. Но Джубал не замечает меня. Он уйдет, когда трава станет зеленой, и предоставит мне вернуться в мою деревню.

Как мне стать новобрачной здесь? Я бы научила его нашим обычаям. Он украсил бы свои волосы дубовыми листьями, а я свои — лавровыми. Мои люди знают, что надо делать, но он не замечает меня, и я одинока.

Я — Солнце, и у меня есть гордость. Я не стану унижаться перед этим мужчиной, да и он, наверное, не хочет этого.

Я не могу ни с кем поделиться своими проблемами, потому что я — Солнце. Если он не хочет меня, почему я должна хотеть его?

Я не должна, но я хочу.

Он — мужчина для меня. Вот что понял Ни'квана. Вот что было у него на уме. Его долг повелевал ему сказать мне что я должна возвратиться, но сердце говорило, что я должна найти счастье. Как он узнал, что Джубал именно тот человек? Ни'квана часто предвидит то, что произойдет, но, возможно, когда поговорил с Джубалом у костра, все решил.

Трудно быть Солнцем. Деревенской девчонке жить гораздо проще. А меня с раннего детства готовили к тому, как должно вести себя Солнце. И вот сейчас я одинока.

Джубал хороший человек. Я не глупая девчонка, которую можно увлечь широкими плечами и безудержной смелостью. Он спокойный, разумный человек и хороший вождь, толково руководит нами. Должно быть, он вышел из сильного племени, если такой человек — только йомен, а не вельможа. Он обладает мудростью и рассудительностью, умеет планировать свои действия, как и полагается воину, когда охотится, заботится и о других.

Я наблюдала за ним. Он не тратит времени зря, но и никогда не спешит. Хромает, но не жалуется; сначала убедится, что все мы едим, и только потом начинает есть сам; когда я вхожу в вигвам, уступает мне место, что и должен делать воин, если входит Солнце, но также он поступает и по отношению к другим женщинам.

Я попыталась учиться его языку. Сначала мы употребляли понемногу слов чероки, английских, французских и испанских. Каждый старался, чтобы другой понял его с помощью тех слов, которые знал, и нам это удавалось. Теперь я говорю на его языке гораздо лучше, как Кеокотаа, который знал английский раньше, но долго не разговаривал на нем. Но для обозначения некоторых явлений я не нахожу никаких слов. Может, их вообще нет в английском?

Мне одиноко, и я ужасно несчастна. Но, как Солнце, не должна показывать свои чувства. Как я боюсь прихода весны! Он уйдет далеко-далеко, и мне ничего не останется, как вернуться домой. Я люблю свой народ и должна помнить долг по отношению к нему, но Джубала я тоже люблю.

Пусть Ни'квана станет вождем нашего народа до тех пор, пока не появится Великое Солнце. Они нуждаются в моей помощи на очень короткий срок. Потом останусь одна и у меня не будет мужа.

Я попыталась доказать, что могу быть ему хорошей женой. Я пошла с ним в снега, была рядом в минуту опасности. Я бесстрашная женщина. Солнце учат быть сильным и не бояться того, что нужно делать. Солнце служит для других примером.

Когда снег начал таять, я испугалась, как девчонка, подумала, что он уйдет от меня. И обрадовалась, когда снова настали холода. Теперь я с ужасом жду тепла. А Кеокотаа говорит, что скоро придет весна, распустятся почки, с рек сойдет лед — и моя кровь заледенеет, потому что он уйдет от меня.

Я не имею того, чего страстно желаю, и от этого у меня тяжело на сердце. Однако я никому не должна показывать своих страданий. Ведь я — Солнце. Мне надлежит казаться равнодушной и скрывать свои чувства.

Я сделаюсь еще красивее. И заставлю его заметить меня.

Как поступают женщины его народа, когда они влюблены? Как происходит бракосочетание у них в стране? У них тоже плетут венки из листьев дуба и лавра? Наверное, нет.

Кеокотаа не знает. Его англичанин никогда не говорит об этом. Мужчины не обсуждают свадебные обряды, наряды невест — все, что так много значит для женщин. Их интересует оружие, охота, война. Может, немного женщины.

Он носит на шее ожерелье из клыков кугуара, которого убил. Кеокотаа собрал его. То, что Джубал совершил, делает честь великому воину, но он молчит об этом. Вечерами у костра, когда дует холодный ветер, наши люди рассказывают истории о походах и войнах, он слушает, но никогда не рассказывает о себе.

Джубал вдруг приревновал меня к испанцу Гомесу. Глупость, конечно, но мне было приятно.

Вероятно, он сам себя не понимает и не хочет понимать.

Надо заставить его обратить на меня внимание.

Сегодня не очень холодно, и снег не идет. Как прекрасны сверкающие белизной вершины на фоне голубого неба. Он пошел на развязку в соседнюю долину, но мне кажется, враги придут теперь оттуда, где мы убили бизонов. Там нас видели.

Один из моих воинов хотел сегодня застрелить молодого бизона, но Джубал не разрешил. Он остановил воина, тот рассердился, но Джубал подошел к бизону совсем близко и стал гладить его по голове!

Вернувшись к нам, он сказал: «Никогда не трогайте этого бизона. Он заколдован».

Рассерженный воин испугался, когда понял, что могло произойти. Бизон плелся за Джубалом почти до нашего вигвама, а затем, когда тот велел ему уйти, спокойно удалился. Прежде чем отослать зверя, Джубал долго гладил его и разговаривал с ним.

Бизон не ушел совсем. Он появился снова, когда солнце опустилось уже низко, стоял в снегу и смотрел на наш вигвам.

Мы обосновались в хорошем месте. Наш вигвам нельзя разглядеть с расстояния в сто ярдов, все соблюдают осторожность, не оставляя следов: стараются ступать по камням и входить со стороны леса. Может, останемся здесь до прихода весны?

Вчера в темноте мы стояли на снегу вдвоем. Он мог бы обратить на меня внимание, но смотрел только на звезды и горы. Как обидно!

«Завтра будет ясная погода, — сказал он. — Мы должны быть начеку. Они могут прийти. — Джубал отступил и посмотрел на наш вигвам. — Он неплохо скрыт».

Наши глаза встретились, и он быстро отвел взгляд в сторону.

«Ты — Солнце», — вдруг с оттенком горечи произнес он.

«Я — женщина», — ответила я.

Он посмотрел на меня и согласился: «Да, бесспорно, ты — женщина».

Подул ветер, и с ели на нас посыпалась снежная пыль.

«Я не должен держать тебя на холоде, — забеспокоился он, — простудишься, ты ведь из теплой страны. — Бизон стоял и смотрел на нас. — Мы убили его мать, — объяснил Джубал. — Его мать исчезла, а я остался».

«Ты странный человек», — сказала я.

Я опять подумала, что он, должно быть, Ни'квана в своем племени, так как имеет власть над животными. Конечно, это заколдованный бизон. Никогда-никогда обыкновенный бизон не последует за человеком и не позволит ему приближаться к себе.

Мы пошли к вигваму, и я поскользнулась на льду. Я бы упала, если бы он не подхватил меня. Какое-то мгновение Джубал держал меня, обняв за талию, потом поставил на снег, отпустил и отступил назад. Лицо его вспыхнуло.

«С тобой все в порядке?» — спросил он.

«О да, это лед виноват», — улыбнулась ему я.

Мне было хорошо, как еще никогда не бывало. Я мысленно поблагодарила одну индейскую девушку, которая, как я видела, сделала то же самое там, на Великой реке. Хотя ее поступок, наверное, не самый лучший, особенно если учесть, что там нет льда.