Мальпаис — страшная, смертоносная пустыня из застывшей лавы — лежал раскаленный послеполуденным солнцем, на его обширной каменистой поверхности ничего не двигалось. С края нависшего над мальпаисом столового плато Бакдан внимательно рассматривал раскинувшиеся перед ним лавовые поля.

Три дня прошло после стычки в Аламитосе в салуне «Дивайд», стычки, которая закончилась полным поражением ганменов Болдуина. Три дня после разговора с Лотти Кеттлмен.

В течение этих трех дней Бакдан — осторожный и безжалостный охотник на людей — искал человека, которого должен убить.

Флинт появлялся ниоткуда и исчезал в никуда.

Однако у него должно быть убежище, он должен где-то держать своих лошадей. Кроме того, у гнедого не было клейма, а это говорило о том, что он вырос не на ранчо, иначе бы ковбои знали о нем.

Спрятавшись от посторонних глаз в деревьях и скалах на краю плато, Бакдан вспоминал все, что знал о Флинте.

Он появился в Хорс-Спрингс. Вооруженная стычка с людьми Болдуина произошла на Северных равнинах, когда Флинт направлялся на север. Через несколько дней он приехал в Аламитос с юга.

Он участвовал в обороне «Кейбара», его видели, когда он скакал к ранчо впереди нападавших, и ехал он с юга. В большинстве случаев он приезжал в Аламитос с юга или востока.

Все указывало на то, что убежище Флинта находилось к востоку и югу от Аламитоса и к северу от Хорс-Спрингс. То есть где-то в лавовых полях неподалеку от плато Себолетта. Бакдан обыскал местность к югу и западу. Он проверил старые индейские развалины около Порт-Оф-Фис-Флэт и каньона Олд-Редондо. Он проехал по обеим сторонам хребта Зуни.

Бакдан прочел следы, оставленные гнедым жеребцом. Подковы были новые и легко различимые. Он не обнаружил таких следов к западу от «Кейбара». Он вышел на след примерно недельной давности к югу от «Кейбара» и дошел по нему до Северных равнин, где след исчезал. Он не потратил время понапрасну, так как кое-что узнал, обнаружив очень старую тропу, почти стертую ветром, ведущую в Хорс-Спрингс.

Он сузил круг поисков и скоро решил, что убежище должно находиться между уступами плато Себолетта и самой южной точкой лавовых полей. Там он нашел несколько свежих следов — некоторые шли на север, другие — на юг.

Однако только сейчас, сидя на краю плато и изучая мальпаис, Бакдан вспомнил человека с поезда, который исчез из вагона ночью перед Аламитосом.

Конечно, Кеттлмен — Флинт. Флинт спрыгнул с поезда во время длительного крутого подъема и пошел пешком к западу, через плато, где его должна была ждать лошадь.

Флинт наверняка где-то здесь. Бакдан знал, что в лавовых полях есть островки зеленой травы и ручьи, есть свои ущелья и вершины. Спрыгнув с поезда и так быстро скрывшись из вида, Флинт должен был знать дорогу к убежищу.

История о том, что Флинт — это мальчишка из «Кроссинга», мало его беспокоила. Такая стрельба, как в «Кроссинге», или побоище, которое Флинт устроил ганфайтерам Болдуина после своего избиения, говорили о том, что этот человек легко может потерять голову, а человек, потерявший голову, — мертвый человек.

Бакдан, например, никогда не терял голову и всегда мыслил трезво. Он отказывался взять на себя убийство Флинта, пока его не попросила об этом Лотти Кеттлмен.

Он никогда не знал таких женщин. Божественно красивая, с изумительной фигурой, она знала, как разговаривать с мужчинами. Она покорила его еще до того, как предложила пойти к Болдуину и сказать, что он передумал. Все равно Флинта придется убить. «А нам, — сказала она, — то есть вам, три тысячи долларов пригодятся».

В разговоре прозвучало несколько таких намеков. Бакдан думал, что Лотти пообещала ему половину, в то время как она не обещала ему ничего. Он не просил аванса, потому что просто не осмелился. Она не такая, как все, она особенная, а Флинт сделал ее жизнь невыносимой.

Бакдан привык иметь дело с жестокими людьми, с лошадьми и оружием. Его немногочисленные контакты с женщинами основывались на принципе «заплатил — получи», а Лотти Кеттлмен была женщиной из иного мира. Как и многих других, его покорила женственность. Мысль, что ему также следует получить деньги с Болдуина, показалась ему чрезвычайно практичной, он изумился, как такая земная идея могла прийти в такую хорошенькую головку.

И вот он здесь, выполняет работу, которую умеет делать лучше остальных: устраивает засаду, чтобы убить человека.

Флинт возвратился в убежище. Он много спал, пил говяжий бульон и ухаживал за своим маленьким огородом, проводил много времени с лошадьми, объезжая еще одного коня так же легко, как и гнедого.

Док Макгиннис сказал, что отдых, спокойная жизнь и здоровая пища для него лучшее лекарство.

Он всегда любил читать и теперь брал книги на луг, где паслись лошади, и читал. Днем стало теплее, хотя ночи еще были холодными.

Через четыре дня после перестрелки в салуне «Дивайд» он выбрался на поверхность лавовых полей, в глаза ему ударил луч света. Повернув голову, он еще раз поймал отблеск стекла на краю плато. Кто-то находился наверху, вероятно, с биноклем.

Он остановился как вкопанный, зная, что только движение привлекает взгляд, а на таком расстоянии едва ли что-нибудь еще обнаружит его присутствие.

Через несколько минут он медленно опустился на колени и, немного подождав, спрыгнул обратно в котловину. Возможно, свет отразился и не от бинокля, но если от бинокля, то наблюдающий мог и не заметить его, тем не менее надо готовиться к худшему.

Вернувшись в убежище, Флинт уже не думал ни о чем, кроме вставшей перед ним проблемы. Если его собирались убить, значит, кто-то хочет, чтобы он умер, — совершенно естественное продолжение недавних событий.

Самый сильный тот, кто сражается один. Флинт знал, что ему неоткуда ждать помощи, впрочем, он всю жизнь рассчитывал только на собственные силы.

Острое, ни с чем не сравнимое чувство, когда держишь в руке револьвер, запах кожи и шалфея в тихий, знойный день, щебетание птиц, шорох песка под сапогами, радость первого глотка чистой воды после долгой жажды — все это он научился ценить только после того, как оказался близок к смерти.

Жизнь, подумал Флинт, нельзя сводить к накоплению богатства, к борьбе за власть. Жизнь — это умение видеть и слышать природу, понимать мир. Но жизнь — это и постоянная готовность к борьбе и опасности.

Наверняка против него послали Бакдана.

Ему нужно оставаться поближе к лошадям, потому что их восприятие гораздо острее человеческого, их настороженность предупредит его об опасности.

Флинт сразу же начал готовиться. В трещине, ведущей в убежище, он соорудил простую ловушку из камней, привязав к лежащему на краю откоса валуну тоненькую полоску сыромятной кожи и надежно спрятав ее в траве и кустарнике, но натянув так, чтобы она висела в футе над землей.

Затем он сделал лук и стрелу и приладил их к стене, направив стрелу на уровне груди вдоль прохода. Но такие ловушки вряд ли сыграют решающую роль против Бакдана, он может пройти по лавовому полю. После заката солнца он принес из ручья гальку и рассыпал на тех участках поверхности лавы, откуда можно было подобраться к убежищу.

Флинт не сомневался, что Бакдан найдет его. Из окна каменной хижины он видел всю котловину, вход в нее и часть откосов. Перекусив, Флинт лег и, тщательно занавесив лампу, читал, пока не уснул.

Утром он проверил ловушки, приготовил завтрак и ушел в котловину к лошадям. Выбравшись на край лавового поля, он очень внимательно изучил все подходы, понимая, что от этого зависит его жизнь или смерть. Рядом находился один из глубоких многочисленных колодцев, — глубиной больше шестидесяти футов, дно его усыпано острыми как бритва обломками скал, — остатками рухнувшего каменного пузыря. Падение туда означает верную гибель… или медленную смерть от голода.

Если за ним охотится Бакдан, то он будет стрелять только наверняка. Флинт знал, что ему нельзя быть пассивным, а, наоборот, следует предпринимать неожиданные шаги. Он с удивлением понял, что предстоящее испытание вызывает у него радостное нетерпеливое ожидание. Где сделает Бакдан свой первый выстрел? Где будет ждать?

У ручья. Человеку нужна вода, поэтому Бакдан будет ждать Флинта у ручья. Флинт будет брать воду только в хижине, в пещере, так как Бакдану нельзя позволить просто ждать его, надо спровоцировать на первый шаг. Рискует тот, кто двигается, а не тот, кто ждет.

Так началась странная дуэль, которая должна была закончиться смертью одного человека, а может быть и двух.

На третье утро после стычки в салуне «Дивайд», которая уничтожила власть Болдуина в Аламитосе, ковбои «Кейбара» разбили лагерь на месте сгоревших построек и очистили площадку для нового строительства. Эд Флинн, сидя, руководил возведением нового крыла.

Незадолго до захода солнца в лагерь въехал Бакдан.

Нэнси Керриган стояла у костра. Рядом готовила еду Хуанита, а Рокли на корточках пил кофе. Геддис принес кофе Флинну и, повернувшись лицом к Бакдану, остался рядом с Эдом.

— Начинаете строиться? — Бакдан указал на очищенное место. — Как насчет чашечки кофе?

— Добро пожаловать. — Нэнси произнесла привычную фразу, но в ее голосе не чувствовалось дружелюбия. — В «Кейбаре» еще никому не отказывали в еде.

— Проезжал мимо, — объяснил Бакдан, принимая кружку из рук Хуаниты. От его взгляда ничто не укрылось, но Нэнси была уверена, что не желание узнать о делах ранчо привело сюда Бакдана.

— Когда допьете кофе, — сказала Нэнси, — можете ехать дальше. Я не хочу вас видеть на ранчо.

Он поднял свои холодные, тусклые глаза.

— Я не тронул ни одного из ваших людей.

— И не тронете. Если вас увидят на нашей земле после восхода солнца, я прикажу стрелять без предупреждения. И выгоню любого своего ковбоя, кто не станет в вас стрелять или не предложит честный поединок.

— Это жестокие слова. — Бакдан налил еще кофе из котелка и посмотрел на нее с невольным уважением. — Я буду осторожен, мэм, но поверьте, мне не нужны ваши люди.

— Вы говорили Тому Надженту то же самое?

Выражение его лица не изменилось.

— Я не разговаривал с Томом Наджентом. Я о нем ничего не знаю.

Рокли встал.

— Допивайте кофе и убирайтесь.

Бакдан мягко взглянул на него.

— Вы как-нибудь можете приехать в город.

— Я буду заезжать туда почаще, — ответил Рокли, — а если хотите, мы можем расширить границы ранчо до Аламитоса, а потом устроить там охоту.

— Если застрелят кого-нибудь из моих людей, — добавила Нэнси, — мы вас найдем и повесим на месте. Ясно?

— Ничто не может быть яснее, — сказал Бакдан. Он подошел к лошади и сел в седло. Он посмотрел на Нэнси, гордо стоящую у костра. — Мэм, народ говорит всякие нехорошие вещи про женщин — хозяек ранчо. По-моему, это неправда. С вами можно идти хоть на край света.

— Вряд ли он нас тронет, — сказала Нэнси, когда он отъехал. — Но мой приказ остается в силе.

— Он не просто ездит, — сказал Рокли. — Он ищет.

Над тропой в той стороне, где скрылся Бакдан, висело облачко пыли. Нэнси почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Он найдет то, что ищет, — сказал Рокли.

— Он убьет Флинта, — сказал Скотт. — Это ведь его он ищет.

После этого никто не произнес ни слова. Тем временем начали сгущаться тени и появились летучие мыши, бесшумно рыщущие в ночном небе.

Где он сейчас? Где Флинт?

Нэнси отошла от костра, а Джонни Отеро с беспокойством следил за ней. Она остановилась и посмотрела туда, где черной линией на темно-синем звездном небосклоне пролегал горный хребет.

Флинт был где-то там… один.