В пустыне Каллаген чувствовал себя как дома. Пустыню всегда связывали с легендами и тайнами. Затерянный мир, где находили, видели или предполагали открыть потерянные шахты и потерянные города. Но на широких просторах пустыни вряд ли могло произойти что-нибудь невероятное.

Пустыня консервирует. То, что другие земли разрушают, пустыня сохраняет. Она относится благосклонно к тому, что умерло, оставляет целиком, предохраняет от гниения и через века превращает в мумию или кристаллизует.

Если мертвое тело не повреждено, солнце, сухой воздух и песок удаляют из него влагу и сохраняют. Успех египтян в мумификации кроется скорее в сухом воздухе, нежели каком-то секрете самого процесса. Мы мало чего знали бы об истории древнего мира, если бы многие ее периоды не были связаны с засушливыми землями. Каллаген кое-что знал о пустынях Африки, Афганистана, Индии и Туркестана. Проехав много миль на лошади и верблюде, Каллаген был готов верить, что и у этой пустыни есть свои тайны.

Но он был достаточно умен, чтобы понимать, что человек не может дать какой-то исчерпывающий ответ на все вопросы. Знание истории древних народов лишь в небольшой степени может пролить свет на какие-то явления. Здесь, в пустыне, вероятно, существуют вещи, о которых человек до сих пор ничего не знает.

В салуне «Баффама» в Лос-Анджелесе один человек показывал ему золотые самородки, найденные в горах Сан-Габриэль, и золотую пыль, намытую в тех реках. Всего в миле от лагеря Кэйди он сам когда-то находил куски агата, а дальше к северу в каньонах — яшму и халцедон. Дважды ему показывали рубины, обнаруженные возле кратера в пустыне, но эти рубины потом оказались гранатами… красивыми камнями, но определенно не рубинами.

Находясь в дозоре, он несколько раз натыкался на следы индейцев, которые вели неизвестно куда. Во многих местах, где он побывал, частенько встречались индейские надписи — свидетельство того, что здесь побывал человек.

Копая траншею в пустыне, он обнаружил слой черной почвы, образовавшийся в результате гниения растительности; прежде, должно быть, пустыня была менее засушливой. С тем же самым ему доводилось встречаться и в Сахаре, а на скалистых стенах в Хоггаре он видел рисунки лошадей, запряженных в колесницы, жирафов, зебр и мелких диких животных… Должно быть, все эти существа обитали на этой земле, когда климат тут был не такой засушливый.

Капитан Хилл интересовался всем этим. Скоро придут его документы, и он уедет. Он думал о своем возвращении назад. Жизнь слишком часто вносит свои изменения в судьбу человека, и тогда приходится перестраиваться. Он знал, стоит отсюда уехать, вряд ли он сюда вернется. По правде говоря, не осмелится. Он видел слишком многих людей, которые поддались колдовству ночей, очарованию и загадочности пустыни. Пустыня может обернуться требовательной любовницей, которая забирает у мужчины все, ничего не предлагая взамен. Золото… и пустыня… Для многих мужественных мужчин они обернулись смертью.

Крокер подошел к Каллагену и сел рядом.

— Дьявольская жара, — заметил он. — Уже видел нового командира?

— Нет.

— Вспыльчивый. Резкий и раздражительный. Кажется, теперь у нас возникнут проблемы.

Каллаген был недоволен тем, что его мысли прервали, поэтому он не ответил. Кроме того, Крокер явно на что-то намекал. Какая разница, Каллагену это не интересно. Ему не нравился этот человек, и он ему не доверял.

— У этой пустыни, — продолжал Крокер, — есть свои секреты. Человек готов многое отдать, чтобы кое-какие из них разгадать… Ты никогда не думал об Эллисоне? Мне кажется, он был одержим какой-то идеей. Если бы нам с тобой стало известно, что у него на уме, мы бы могли стать обладателями кругленькой суммы. Если он не был гениальным солдатом, значит…

— Что навело тебя на эту мысль? — перебил его Каллаген.

— Да перестань ты! Как будто не знаешь, что в армии нет секретов. В любой сплетне всегда есть доля истины. Сомнения нет в том, что Эллисон был офицером, но вряд ли он прибыл сюда, чтобы заменить прежнего старого командира. Он понимал, пройдет пара месяцев, прежде чем кто-то догадается, кто он есть на самом деле, а тем временем он сможет вполне на законных основаниях продолжать патрулировать по пустыне в сопровождении солдат и выискивать то, что ему нужно. И не нужно беспокоиться об индейцах…

— Он совершил ошибку, не так ли? Приходит час, когда даже армия не может защитить человека.

— Ты веришь этому? Считаешь, что человеку суждено умереть в определенное время и в определенном месте?

Каллаген пожал плечами.

— Нет, не считаю. Просто к слову пришлось. Обычно человек умирает, когда перестает быть осторожным, Крокер.

Крокер засмеялся, хотя не видел в этом ничего смешного.

— Как хочешь. Единственная проблема состоит в том, что, думаю, ты в курсе, чего хотел лейтенант. Если ты хочешь того же самого, я постоянно буду у тебя на хвосте.

— Единственное, чего я хочу, это получить свои документы и с первым же обозом или товарным поездом уехать в Лос-Анджелес.

Крокер уставился на него, не веря своим ушам, потом фыркнул и пошел прочь.

Каллагена раздражали загадки. Всегда можно найти ответ на вопрос, если четко излагать свои мысли. Сложность состоит в том, что когда приходится иметь дело с целым рядом незначительных данных, на них трудно опираться и делать какие-то выводы, тем более что все они — лишь предположения. У него есть карта, конечно… правильнее сказать, была. Он отправил ее по адресу вместе с другими вещами Эллисона. А то, что у него осталась копия, никого не касается.

Жизнь в лагере продолжала идти своим чередом. Каллаген с нетерпением ожидал увольнения. Он редко встречался с Сайксом. Майор Сайкс изучал рапорты, но в них не находил ничего, что могло бы его заинтересовать.

Ему не попадался отчет о крупном нападении индейцев. В отчетах говорилось о продолжающейся тревоге, молниеносных атаках, конокрадстве и выстрелах из укрытия, но нигде не упоминалось ни единой попытки индейцев завязать настоящее сражение. Записи только высветили еще одну проблему в выполнении воинских обязанностей: на военных позициях в пустыне хромала дисциплина, и нередким явлением стало дезертирство.

Жаркая летом, холодная и ветреная зимой, пустыня ничем не могла соблазнить солдата. Ближе Сан-Бернардино и Лос-Анджелеса здесь не было других городов, куда бы солдат мог пойти в увольнение, но чтобы добраться до них, нужно было потратить на дорогу довольно продолжительное время.

Он заметил про себя, что отчеты капитана Хилла написаны лаконично и по существу, но в них были заметки, касающиеся тактики, веры индейцев, источников питания, методов рыбной ловли и всякой другой всячины. Несмотря на свои принципы, Сайкс находил все это интересным. Капитан Хилл определенно был наблюдательным человеком. Хотя он никогда не служил под командованием генерала Кука, он понимал, что эту черту характера генерал хотел бы видеть у всех своих офицеров. Генерал считал, что врага нужно понять. Сайкс не был уверен, что полностью согласен с такой позицией, но кое-что может оказаться весьма полезным, когда он решит перекрыть источники добывания пищи и, таким образом, прибрать индейцев к рукам.

Сайкс изучал отчет Каллагена с особым интересом. То, что этот человек был офицером, не вызывало никакого сомнения. Краткий и по делу, это был дотошно, мастерски составленный рапорт. Тактика, которой пользуются мохавы, условия образования водных скважин, вид местности, по которой они шли, смерть лейтенанта Эллисона — все это изложено четко, без лишних слов.

Последнее наверняка станет его головной болью. Следует выяснить, кто был этот Эллисон, как он попал сюда, как его убили, каким образом ему поручили командовать патрулем.

Он вытащил из папки приказы, которыми Эллисон подтверждал свое прибытие в лагерь. Все было в порядке. У Хилла действительно не появилось никаких причин подозревать человека: он был тем, за кого себя выдавал.

Прилагалась краткая военная характеристика Эллисона. Выпускник военной академии в Виргинии — ну, это можно легко проверить. Он служил на двух восточных пунктах, отдаленных от границы; возможно, не удастся никого разыскать, кто мог там служить в то же самое время, что указывал Эллисон в своей биографии.

И Хилл, и Каллаген подтвердили, что этот человек — солдат, значит, он, должно быть, недавно оставил службу… или он бывший конфедерат. Бунтовщик:… это вполне возможно.

Ясно одно: что бы этот человек ни собирался сделать, он должен был действовать быстро, поскольку такой обман нетрудно разоблачить. Тем более все знали, что Сайкс собирается принять командование.

Сайкс почувствовал, как неприятный холодок пробежал по его спине. Он осторожно положил рапорты и начал рыться в своих карманах, доставая оттуда сигару и спички.

Почему этот человек приехал сюда как раз в то время, когда Сайкс собирался заменить старого командира? Существует ли вероятность, пусть даже самая незначительная, что Эллисон был когда-то с ним знаком? Человек, который надеялся, что Сайкс позволит ему остаться?..

Сайкс откинулся на спинку стула. Кому могла прийти в голову такая мысль? Кто мог себе вообразить… Он должен тщательно обдумать все. Хотя в армии случаются ошибки, они, как правило, не проходят бесследно, и расплачиваться за них приходится довольно долго.

Среди своих знакомых офицеров он не мог вспомнить ни одного, кто бы отважился на такое дело. Во время службы у него появилось несколько друзей, но изо всех сил стараясь сорвать как можно больше наград, Сайкс поддерживал отношения лишь с теми, кто мог бы ему пригодиться. Но вряд ли найдется какой-нибудь самонадеянный человек, который попытается использовать его дружбу в личных целях. Объяснение кроется где-то в другом месте.

Он вышел за дверь своей хижины.

— Каллаген? Можно мне поговорить с вами? Каллаген остановился и отдал честь. Сайкс продолжал:

— Для меня это сюрприз, сержант. Я не ожидал снова с вами встретиться.

— Да, сэр.

— Каллаген, мне придется кое-что выяснить по делу лейтенанта Эллисона. Я прочел ваш рапорт. Вы хотите что-нибудь к нему добавить?

— Нет, сэр.

— Эллисон наводил справки об этой местности? Я имею в виду, он интересовался особенно какими-нибудь местами? Не давал ли он вам каким-то образом понять, что послужило причиной этого маскарада?

— Никак нет, сэр. Я ничего подобного не припоминаю.

Сайкс играл своей ручкой.

— Вы должны знать, что это был вовсе не его каприз, а хорошо спланированный шаг. У вас нет какого-нибудь ключа к этой разгадке?

— Существует одна деталь, сэр. От людей, которые прибыли сюда вместе с ним, я узнал, что в Лос-Анджелесе он получал приказы от гражданского лица. Вероятно, этому человеку было велено передать документы лейтенанту. Во всяком случае, человек, выдавший мне эту информацию, утверждает, что, перед тем как сесть в поезд, Эллисон получил конверт, тот самый конверт, который по приезде он вручил капитану Хиллу.

Сайкс понял, что одному тут никак не справиться. Несмотря на тот факт, что ему не нравился Каллаген, этот человек был умен и у него могли возникнуть какие-то идеи, но дальнейшие расспросы так и не внесли никакой ясности.

После того как Каллаген удалился, Сайкс вытащил карту пустыни Мохава и начал изучать маршрут, по которому следовал Эллисон. Этот путь не говорил ему ровным счетом ничего, кроме того, что он уже знал: лейтенант зашел далеко на север, намного дальше, чем предполагалось, и, видимо, не нашел того, что искал.

Он взглянул на увольнительные документы Каллагена, а потом сложил их в папку: это может подождать. Срок службы истек, но у Сайкса не было желания отделываться от этого человека… Во всяком случае — не сейчас.

Каллаген наблюдал, как солдаты приводят в порядок территорию лагеря, а потом отправился в загон. Капитан Мэрриот осматривал лошадей. Он указал рукой на животных.

— Неплохое стадо. Я слышал, некоторых украли?

— Да, сэр. Мохавы едят их… или продают. Насколько мне известно, здесь всегда существует проблема конокрадства. Пег-Лэг Смит и Джим Бекворс раньше ездили с индейцами в Калифорнию, воровали там лошадей, а потом продавали их или обменивали.

Мэрриот был стройным, привлекательным мужчиной примерно сорока пяти лет от роду. Люди подобного склада производят впечатление толкового солдата и джентльмена.

— Я понимаю, что вы должны уволиться, сержант, — говорил он теперь. — Нам жаль вас терять. Здесь редко встретишь опытного человека, а я наслышан, вы знаете пустыню.

Каллаген смотрел на запад. Вдали показалась черная точка: она двигалась. Разговаривая с Мэрриотом, он не сводил глаз с этого далекого объекта, который быстро приближался, и вскоре Каллаген увидел, что это была открытая платформа.

Оба мужчины направились к тому месту, где платформа должна была остановиться.

В ней было пять пассажиров, среди них — две женщины. Двое мужчин спрыгнули с платформы. Один из них был дородный мужчина, с бочкообразной грудью, толстой шеей и резкими манерами. Он бросил взгляд на Мэрриота, потом на Каллагена и пошел в тень, где висел черпак и бочонок с водой.

Другой мужчина был стройный, несколько долговязый человек с острыми чертами лица, черными волосами и темными глазами. Он быстро осмотрелся вокруг, будто старался ничего не пропустить.

Неожиданно раздался радостный крик:

— Морти!

Каллаген резко обернулся. Это была Мелинда Колтон.