Кон Конагер спустился с Моголлонских гор верхом на сером жеребце. Над правым ухом у него появился свежий шрам, а мученическое выражение его лица не скрывала даже густая черная щетина. Поверх скатанного одеяла за седлом были привязаны две винтовки. Его собственное ружье лежало, как обычно, в чехле.

Почтовая станция «Лошадиный Источник» производила впечатление унылого, побитого ветрами места. Конагер, ежившийся в своей тонкой куртке, въехал во двор осторожно, как человек, ожидавший неприятностей.

У коновязи стояли два ковбойских мустанга с клеймом из пяти решеток. Кон мельком глянул на тавро и сказал вполголоса своему коню:

— Будь я скотокрадом, я выбрал бы именно такое клеймо. Пять решеток перекроют все что угодно.

Он привязал серого и направился к лавке. Поднявшись по ступенькам, открыл дверь и вошел внутрь. В печке горел огонь, возле нее сидели трое. Хозяин перекладывал товар на полках.

Кон подошел к печке и стал греть руки.

— Холодно, однако, — ни к кому не обращаясь, произнес он.

— Даже слишком.

— На таком холоде в голову начинают приходить мысли типа: «Куда же подевался мой летний заработок?» — продолжал Кон. — Кстати, у вас тут никому в округе не нужен пастух?

— Не могу сказать, — отозвался квадратный человечек в жилетке из бизоньей кожи, потертой шляпе и мокасинах вместо сапог.

Внешность двух других типов — молодых, сильных, жилистых, с полупрезрительным выражением нахальных физиономий, мало обнадеживала. Конагер встречал таких много раз и не ждал от них ничего хорошего. Но сейчас ему никак не хотелось связываться с ними.

Он подошел к прилавку.

— Мистер, у меня есть настроение махнуться. Мне нужно что-нибудь вроде полушубка и кожаные перчатки. Можно еще джинсы «леви» и патроны к кольту.

— А что у вас на обмен? Я предпочитаю бизнес под девизом «Деньги на бочку».

— Могу предложить пару винчестеров. — Конагер вышел, отвязал ружья и принес их в лавку. — Им не повредит чистка, — заметил он.

Владелец лавки взял винтовки по очереди в руки, повертел, попробовал курки, заглянул в стволы.

— Вам не кажется странным, — он взглянул на Кона в упор, — что человек предлагает на обмен винтовки, да еще две разом.

— Их прежние хозяева — индейцы, — пояснил гость. — Они напали на меня в Моголлонах. Трое на одного. Карусель вышла что надо.

Человек в кожаной жилетке уточнил:

— Трое апачей? Тебе здорово повезло, что ты унес в целости свой скальп.

— Так получилось… Я увидел кролика — где-то в сотне ярдов впереди. Он скакал по краю дороги и вдруг ни с того ни с сего прыгнул назад и помчался прочь, так что мне осталось предположить, что его что-то напугало — в кустах у дороги. Если это индейцы, решил я, то скорее всего они выслеживали меня, а теперь зашли вперед, устроили засаду и наблюдают за мной. Я остановился, спешился и поднял ногу коня, будто меня беспокоила подкова. Я поискал камешек, взял один, ударил пару раз по подкове, потом бросил его, поднял другой и тоже бросил, а сам потихоньку перемещался к краю дороги, якобы ищу камень побольше. Потом нырнул в кусты и пополз к засаде.

К тому времени, как я к ним подобрался, они забеспокоились, куда я подевался, и один высунул голову из укрытия, чтобы посмотреть получше. Тут он меня увидел и сильно удивился — в отличие от меня. До него оставалось не более тридцати футов, и я начал пальбу. Прочесал заодно близлежащие кусты, и оттуда вывалились еще два индейца, причем один едва тащил раненую ногу.

— Тут ты его и прикончил, — вставил один из ковбоев.

— Нет, посчитал, что ему и так достаточно, я переключился на второго и снял его. Когда оглянулся, раненый уже исчез.

— Ты его выследил?

Конагер посмотрел на ковбоя.

— Мистер, надо быть круглым идиотом, чтобы лезть в горы за раненым апачем.

— А как же винтовки?

— Ну, я полежал немного, потом пошарил в кустах, где подстрелил первого, и наткнулся на его винтовку и боеприпасы. Зачем, думаю, оставлять оружие без присмотра. Другой индеец подберет и продолжит на меня охоту. Из тех же соображений пришлось найти и последнего индейца — он лежал на склоне. Взял длинную палку и подтянул к себе его винтовку. А потом вернулся к своему коню, и мы убрались оттуда подобру-поздорову.

— Согласен на обмен, — улыбнулся хозяин, — и добавляю от себя коробку патронов взамен тех, что ты потратил в перестрелке. Здешние апачи неплохие ребята, и северные зуни тоже нас не беспокоят, но вот апачи с южной границы постоянно делают набеги и доставляют массу хлопот. Не так давно они напали на почтовую станцию. Может, знаешь, там живет одна женщина, с детьми. Тил ее фамилия.

Кон Конагер вскинул голову:

— Они ее не убили?

— О, она со своими мальцами задала им жару! А потом подоспел дилижанс. Индейцы за ним гнались, всех ранили, но вместе они отбились.

Конагер примерил один овчинный полушубок, потом другой. Подобрав то, что нужно, рассовал по карманам обновки коробки с патронами, взял перчатки и джинсы.

— Может, выпьете кофе? — предложил хозяин. — Сегодня вы уже далеко не уедете.

— Спасибо. У меня есть дела.

Человек в кожаной жилетке вышел за ним следом и прислонился к коновязи, наблюдая, как ковбой подтягивал подпругу.

— Где именно ты путешествовал в Моголлонах? — спросил он. — Я туда как раз еду.

— Надо полагать, тебе эти места хорошо знакомы. — Конагер посмотрел ему в глаза. — Что конкретно ты хочешь узнать?

Человек в жилетке оглянулся через плечо.

— Я заимел кое-какую недвижимость на реке Негрито. Ну, и хотел бы знать, что слышно про краснокожих в тех краях.

— Я спускался по Овечьей Лощине и не видел никаких признаков индейцев. — Конагер выпрямился и положил руки на седло. Улыбнувшись одними глазами, добавил: — Но видел кое-что еще на Бобровой Запруде.

Владелец бизоньей жилетки слегка вспыхнул, затем ухмыльнулся.

— Сразу понял, что ты парень сообразительный. Те двое в лавке мне что-то не нравятся. Предпочел бы, чтобы они не знали, куда я направляюсь.

— Ты напал не на того, кто любит чесать языком. Тем более что меня это не касается. — Кон протянул руку. — Я Конагер. На данный момент интересуюсь харчами, а лучше работой.

— Если ничего не найдется, приезжай на Бобровую Запруду. Там водятся волки, и медведи встречаются. Ну, и бобры, конечно. Если ты не против оленины, то жить там — милое дело. Я в тех краях промышляю пушниной. Меня зовут Чип Юстон.

Зверобой обошел вокруг лошадей.

— Будь осторожнее. «Пять решеток» — гнусная компания, им все равно, чей скот клеймить.

— Кто эти двое?

— Хай Джексон и Пит Кейзьюс. Прибыли сюда из округа «Новый».

— Вряд ли я снова с ними встречусь. Уезжаю.

Но когда, отъехав около полумили, он оглянулся, двое мужчин стояли возле лавки и смотрели ему вслед. Спустя три дня, объехав немало ранчо, Кон нашел себе работу. В сорок лет Сиборн Тэй решил изменить образ жизни и осесть. Он приехал в здешние края один и присмотрел себе кусок земли на свой вкус. Хотя все его предупреждали, что он собирается поселиться на территории апачей и что не продержится там и месяца, Тэй построил дом, перевез свои пожитки, завел ранчо, и к тому времени, как Кон подъехал к бараку для пастухов в поисках работы, уже четвертой за год, Тэй разводил скот на здешних пастбищах и пока не расстался со своим скальпом.

Увидев человека, стоявшего на крыльце, Конагер спрыгнул с коня.

— Ты насчет еды или ищешь работу? — спросил тот.

— Если у вас есть работа — то ищу работу. Если нет — то поесть не откажусь.

— А духу у тебя хватит? — Тэй неторопливо подошел к претенденту на место. — Мне без надобности работники, которые сбегают в город, увидев след индейца.

Конагер снял свой полушубок.

— Ничего тулупчик, правда? И теплый к тому же. Так вот, я его выменял. Отдал две винтовки, которые отобрал у двух апачей. Третий удрал, но тоже нашпигованный свинцом. Я ответил на ваш вопрос?

— Ужин через полчаса. У тебя есть время умыться и разложить шмотки. Своих работников я обеспечиваю лошадьми и патронами. Драк не потерплю. Если работа не под силу, в любой момент выдам харч на два дня и — скатертью дорога.

Конагер расседлал коня, отвел его в корраль и понес одеяло и винчестер в барак.

Обыкновенный барак для рабочих выглядел разве что покрепче и понадежней, чем обычно на юге, и больше напоминал те, что строят в Монтане и Колорадо. Кон выбрал пустую койку около печки и бросил на нее свои пожитки.

В хозяйстве было три работника. Он стал четвертым. Коек в барке он насчитал двенадцать, но заняты оказались лишь те, что возле печки. Кон заглянул в печь, подбросил пару поленьев и расстелил постель. Шестизарядный револьвер сунул под одеяло, а сам уселся сверху и принялся чистить винчестер.

Он как раз успел закончить работу, когда раздался гонг, зовущий на ужин. Выходя из барака, увидел одного из пастухов, въезжавшего во двор, и сразу узнал Криса Малера.

— Глянь, что кошка притащила, — приветствовал его Малер. — Никак ты нанялся к Старику?

— Кто-то же должен дело делать, — в тон ему ответил Конагер. — Теперь я понимаю, почему ему так срочно понадобился хороший работник.

Малер спрыгнул с седла и начал сворачивать самокрутку.

— А тебе не кажется кое-что странным?

— Например?

— Что работников берут в такое время года. Обычно ведь ковбои, нанятые летом, остаются и на зиму. Почему Тэю пришлось искать людей так поздно? Куда подевались прежние?

— Спокойней, Малер, вынь репей из-под хвоста. Скоро мы все узнаем. Где остальные?

— На объезде. Это занимает два дня. Один едет на север, другой на юг, оба описывают полукруг и встречаются в дальней точке. На маршруте есть две хижины, так что если рассчитать время, можно ночевать под крышей. Основная задача — не давать скоту уходить за пределы ранчо, следить за состоянием пастбищ и источников, ну и поглядывать по сторонам насчет скотокрадов.

Они вместе подошли к хозяйскому дому.

— А харч тут хорош, — сообщил Малер. — Ты такого сроду не едал. Старик откопал какого-то шеф-повара, которого выперли из о-тэ-ля, понимаешь, где-то на Востоке.

За столом они сидели вчетвером. Еда и вправду оказалась замечательная. Кон попросил еще добавку, потом налил себе кофе и расслабился. Он мало говорил, больше слушал. Малер же, человек легкий, всегда был рад потрепаться. Он мог говорить с кем угодно и о чем угодно. Кон завидовал его общительности.

На ранчо остался один из прежних работников по имени Леггет. Он прибыл в здешние края с юго-востока Техаса, где они долго вместе гоняли скот: Тэй — старшим гуртовщиком, Леггет — его помощником, правой рукой. Четвертым, как догадался Кон, был Джонни Мак-Гиверн. Как и сам Конагер, Малер и Мак-Гиверн долго рыскали в поисках работы и попали к Старику.

Вдруг Тэй повернулся к Кону:

— Малер все равно расскажет, так что узнай сразу. Двое моих работников уволились незадолго перед тем, как появились эти, а третий пропал.

— Пропал?

— Да. Мартинес пропал. Он тоже приехал со мной из Техаса. Объезжая пастбища в южном направлении, Малер встретил его на следующий день к востоку отсюда. Они поболтали, выкурили по сигарете и разъехались. С тех пор Мартинеса никто больше не видел.

— Мало ли что могло случиться, — задумался Конагер. — Это суровая страна. — Неожиданно ему пришла в голову мысль, и он спросил: — А вы часом не делите пастбища с ранчо «Пять решеток»?

Малер, который спокойно потягивал кофе, вскинул голову, потом взглянул на Тэя. Скотовод чуть отодвинулся от стола и внимательно посмотрел на Конагера.

— Что вам известно о «Пяти решетках»?

— Я недавно видел двух ковбоев с этого ранчо на станции «Лошадиный Источник». Крутые ребята, как раз из тех, кому требуется такое клеймо.

— Мы с ними не конфликтовали, — сказал Тэй. — Не вижу причин ожидать от них неприятностей.

Конагер пожал плечами.

— Я их никогда раньше не видел и надеюсь больше не увидеть. Искал, куда наняться пастухом.

Позднее, когда они вышли на улицу, Малер заметил:

— На твоем месте я не стал бы сотрясать воздух по поводу «Пяти решеток». Зачем пугать Старика?

— Это меня не касается, — ответил Конагер. — Теперь у меня есть место, где перезимовать, и, пока меня не трогают, я тоже никого не трону.

И тут Малер совершил ошибку.

— Всадник в прерии совсем один. Торчит как на ладони у любого, кто залег с винтовкой. Наверное, глупо так рисковать, нет?

Кон не любил, чтобы его задевали, и сразу почувствовал прилив злости. Разрази его гром, если он позволит себя напугать… кому бы то ни было, когда бы то ни было. Но он промолчал, решив про себя, что пока стоит послушать.

На следующий день вернулся Леггет, высокий, длиннолицый. Держался он сухо и неприветливо, но Кону показался человеком честным и далеко не глупым. Толково рассказал о состоянии пастбищ, где пасся скот, о местонахождении источников, не забыл предупредить и о том, какие бычки самые бодливые.

Кон приладил седло, затянул подпругу, принес винчестер и сунул его в чехол.

— Это тебе не понадобится, — усмехнулся Малер. — Мы давно не видели следов краснокожих.

— Мне так спокойнее, — ответил Кон.

Сиборн Тэй вышел на крыльцо и предупредил его:

— Первый выезд просто ознакомительный. — Он коротко описал приблизительные границы владений ранчо «СТ» и затем добавил, понизив немного голос: — Честный ковбой вызывает у меня только уважение.

Кон поставил ногу в стремя и собрал поводья.

— Мистер Тэй, я объездил немало мест в этой стране, и когда получаю от кого-то деньги, то блюду его клеймо.