Развернувшись, Кимброу наткнулся на Уэбба, крепкого солдата лет тридцати с красноватой от солнца физиономией.

– Мы дурни! – заговорил солдат. – Просто чертовы дурни! Надо брать лошадей и бежать. А кто хочет, пусть остается. Их никто не неволит.

– Так нельзя, – заявил Кимброу, но в его голосе не было уверенности. Ведь он сам думал о побеге, не желая погибать в этом пекле, да еще без возможности принять ванну, побриться и сменить одежду. Джентльмену здесь не выжить. Хорошо бы взять Дженнифер и как можно скорее… Уэбб может составить компанию. Он не опасен, ни на что не будет претендовать. Но вслух Грант повторил: – Так нельзя.

– Пусть я буду трусом, но живым, – кратко ответил Уэбб.

Трус. Это слово заставило Кимброу задуматься. Разве это трусость – ведь ехать намного опаснее, чем оставаться. А он никогда и не собирался здесь торчать и не желал иметь ничего общего с этими людьми. Он просто временно поддался на уговоры, а сейчас снова желает действовать самостоятельно.

– Ну так как? – не отступал Уэбб, придвигаясь все ближе. Кимброу с отвращением отступил. – Без нас останется больше еды и воды.

– Посмотрим. – Кимброу отвернулся и зашагал прочь от костра, места их жизнедеятельности все эти дни. Здесь выясняли отношения, наслаждались чашечкой кофе, который наполовину состоял из бобов меските, или просто отдыхали, если выпадала свободная минутка.

Небо постепенно бледнело, из серого становясь лимонным, скалы оставались черными с красноватыми потоками лавы. Скоро взойдет солнце и принесет с собой зной, все будет видно, и шансов на побег не останется. По-прежнему никаких следов присутствия Кейтса.

Дженнифер зашевелилась под одеялом и села, откидывая назад великолепные волосы. Даже после этих адских испытаний она оставалась очаровательной, выглядела свежей со сна. Да, немного измучена, но все так же желанна…

– Он ушел, – ошарашил ее Кимброу, – Кейтс ушел.

– Ушел? – Она пыталась понять. – Кейтс? Нет.

– Говорю тебе, ушел. Сама убедись, – злорадствовал Кимброу. – Рассуждал, что мы-де не сдаем позиций. А сам смылся, не сказав ни слова.

– Не верю! – Дженнифер вскочила на ноги. – Он на это не способен! Он не трус!

Опять о трусе. Кимброу враждебно посмотрел на нее.

– Отнюдь не трус. Он умница. И нам стоит последовать его примеру.

– Он не такой человек, чтобы уйти, бросив всех на произвол судьбы, – с уверенностью объявила Дженнифер.

Большая Мэри потянулась и вылезла из-под одеяла. После ночи она выглядела еще более грузной и неопрятной, но прибираться и причесываться явно не собиралась. Она внимательно оглядела Гранта и Дженнифер, затем перевела взор на скалы.

И снова все собрались у костра. Маленькая Джуни зачесала волосы назад и руками разгладила свое поношенное платьишко.

– Кейтс ушел, – громко повторил Кимброу.

Джуни с презрением отодвинулась от него.

– Да, он уходил, но уже вернулся. – Джим Бопре поднял помятый кофейник, выдерживая многозначительную паузу для большего эффекта. Слушатели замерли с округлившимися глазами. – Вернулся с бараниной, на которой авось продержимся денька два, а то и больше.

– А я не верю! – заявил Кимброу. – Он удрал, что и нам следует сделать.

Позади послышался шорох, все расступились и окружили Кейтса. Кровь индейца залила всю его рубашку, щеку пересекал тонкий шрам, не замеченный в пылу схватки. Он опустил на землю добычу и сказал:

– Я не ушел и никто не уйдет. Наше спасение – здесь.

– Может и так, – взорвался Кимброу, – но лично я собираюсь уйти, хотите вы этого или нет.

– Уходите, когда вам угодно, – спокойно ответил Кейтс, – но вы пойдете пешком.

– Пешком? – Кимброу сделал шаг по направлению к Кейтсу. – Почему, черт возьми, пешком? Я уеду на той лошади, на которой приехал.

– Ваша лошадь, – последовал холодный ответ, – в лучшем случае проскачет половину пути до Юма. Но вы не уедете еще и потому, что ваша лошадь теперь – общественная собственность.

Грант застыл, уперев руки в бока. Ведь Кейтсу неизвестно, что он отлично владеет оружием, с ним мало кто может потягаться. Кимброу размышлял: едва ли представится более удачный момент убить Кейтса.

– Так вы хотите отнять у меня лошадь? – накалялся он.

– Все лошади, включая мою, принадлежат нам всем, пока мы не выберемся отсюда. Сильные пойдут, слабые поедут верхом, одна повезет воду. Никто – ни мужчина, ни женщина – сейчас не имеет права на лошадь.

– А мы не согласны, – возразил Тейлор.

– Очень жаль, но ничего не поделаешь, – Кейтс сменил тему разговора, указывая на мясо. – Нужно срочно им заняться, иначе на жаре пропадет.

Кейтс отошел от костра и, повинуясь внезапно навалившейся усталости, тяжело опустился на землю, с трудом стащил мокасины и мгновенно уснул.

– Много на себя берет, – проворчал Уэбб.

Гранта Кимброу переполнял бессильный гнев. Он надеялся только на бегство и считал, что на хорошей лошади добраться до Юма – пустяк, особенно без пеших и женщин. Первое дело – вырваться из этой клоаки, с так называемых позиций. Сначала ему нужно подготовить Дженнифер, затем, выждав удобный момент, они смоются, а Кейтса он пристрелит, если тот вздумает возражать. Грант осознал, что последние два дня ни о чем другом не думал.

Сначала – поговорить с Дженнифер. Он не сомневался, что она жаждет уйти.

Логан внезапно проснулся в холодном поту и в первую минуту не мог сообразить, где находится. Около него на кустах было натянуто одеяло, создававшее тень. Он сел, прислушался к потрескиванию дров и приглушенным голосам, автоматически проверил револьверы и обулся. Рядом кто-то прохаживался.

У огня сидела Дженнифер.

– Долго вы спали. Уже полдень.

– Случилось что-нибудь?

– Стайлес умер.

– Отмучился. Тяжело здесь умирать…

– Зачем же вы ушли ночью? Вас могли убить!

– Нам нужно было мясо.

– Что там с вами произошло?

– Да так, не повезло одному индейцу.

Большая Мэри топталась у того входа в скалы, где ночью ее видел Кейтс. Он наблюдал за ней, попивая кофе. Толстые руки крепко сжимали дробовик, в ее повадке чувствовалась тревога.

Логан отправился на поиски Форремена. Лонни славный паренек, мужественный, выносливый и понятливый. На него и на Шихана можно рассчитывать. На кого же еще? Джуни Хэтчет, вероятно, Бопре и Луго. Может быть – Конли, он, кажется, неплохой парень. Что до Дженнифер…

Луго обгладывал у костра баранью кость. Он задержал взгляд на окровавленной рубашке Кейтса и, как истинный пима, не задал ни единого вопроса. Ему и так все было ясно – для чего обсуждать очевидные вещи? Была схватка, Логан Кейтс вернулся весь в крови недруга. Зачем подробный рассказ?

– Кто с лошадьми? – поинтересовался Кейтс.

– Лошадей смотреть Кимброу.

Кимброу обычно занимал пост в скалах или кустарнике, но ничего подозрительного в том, что человек захотел сменить обстановку, Логан не усматривал.

– Один?

– С один солдат.

Лонни Форремен в тени беседовал с Джуни. Он был обнажен до пояса, а она зашивала его рубашку. Бопре и Циммерман рыли могилу для Стайлеса неподалеку от загона. Рядом взад-вперед вышагивал Уэбб. Кимброу сидел, погруженный в свои думы. Кейтс проверил затвор винчестера и полез в скалы, по пути отметив, на сколько понизился уровень воды. Пока что ее достаточно, если они не задержатся здесь надолго.

В скалах дежурил Конли.

– Ровным счетом ничего, – сообщил он, – абсолютная пустота.

Налетали горячие порывы ветра, в раскаленном небе канюки описывали большие круги. Ничто не шевелилось, все молчало. Кейтс вытер лицо и устало присел на камень. Его одежда пропахла потом, глаза воспалились от солнца и пыли. Он положил винчестер поперек колен и негромко чертыхнулся.

– Вот-вот, – отозвался Конли. – И у меня такое же настроение. Я все думаю, и как меня занесло в эти края? У моих неплохая ферма в Кентукки. Славное местечко… Каждую субботу вечеринки, танцы, собирается родня со всей округи. А теперь сидишь тут в камнях, рискуя потерять скальп. Кой черт меня сюда занес?

Кейтс достал табак и начал сворачивать самокрутку. Глаза щипало от пота.

– Эх, солдат, поживешь здесь еще и привыкнешь.

– Только не я. Ежели вырвусь из этого капкана, ворочусь туда, к полям, найду работу. Знал я одного парня в Травяной долине… Правда, славное название? Так и видишь зеленые луга и ручьи. Может, и не повезет, но я попробую.

Раскуривая самокрутку, Логан Кейтс боковым зрением уловил какое-то движение, рывком схватил -винчестер, но было поздно. Тело Конли конвульсивно дернулось, он обернулся к Кейтсу, словно пытаясь что-то произнести, и скатился вниз по камням. Пуля Кейтса запоздала на доли секунды. Следующая взрыхлила песок. Он снова пальнул по кустам и обломку скалы, надеясь, что пуля срикошетит в стрелявшего индейца.

Все всполошились. Бопре нес Конли на руках осторожно, как малое дитя. Но солдат был уже мертв. Итак, двое: Стайлес и Конли. Сколько еще погибнет… И вновь воцарилась тишина.

Циммерман вглядывался в кустарник, дрожащими руками отирая лицо. Внезапная смерть Конли повергла всех в ужас. Трудно было смириться с тем, что этого милого, добродушного юноши больше нет. Теперь всем стало ясно, что апачи окружили их плотным кольцом и фиксируют каждое движение, выжидая момент.

Казалось, что угроза исходит из самой пустыни: зло таилось в ее спокойствии, в выжигающем дотла зное. Неумолимо понижался уровень воды, таяли запасы пищи, убывал корм для лошадей – они уже съели траву под корень и теперь довольствовались бобами меските и листьями.

Нервы людей были напряжены до предела, с испуганными и угрюмыми лицами они всматривались в раскаленный песок, готовые открыть стрельбу по живой мишени. Сержант Шихан в одночасье постарел, широкие плечи сгорбились, а лицо осунулось.

– Они достанут нас, Кейтс, – пробормотал он. – Мы пропали.