Сперва появился скот. На рассвете третьего дня после того, как Радиган привез Гретхен Чайлд из Сан-Исидро, плотная лавина животных, подгоняемая дюжиной ковбоев, затопила каньон. Судя по всему, стада поднялись по каньону еще прошлым вечером и переждали ночь за болотом.

Завидев скот, Чайлд предупредил криком Радигана, который закладывал корм в потайной корраль. Обитатели «Р-Бар» на скорую руку соорудили его среди обломков скал у подножия горы.

Техасец услышал крик, затем выстрел и, выронив вилы, бегом бросился к дому. Сгоряча он решил сопротивляться — и первый же бычок, вошедший во двор, рухнул под пулей. Но почти сразу же Том понял, что столько скота не запрудить ни одной плотиной. Поспешно юркнув в дом вслед за Джоном, он накрепко задвинул засов. И не успели друзья припасть к окнам, как коровы заполнили весь двор.

Прилаживая дуло винчестера на подоконнике у двери, Чайлд обернулся на Радигана.

— Ловко, — признал он. — Очень даже ловко. Так нам не выбраться.

Прямо к двери, намертво заклинив ее, привалился откормленный бычок, а другие сгрудились вокруг него так плотно, что высунувшись из окна, Том мог бы похлопать их по холкам. Огромное стадо свободно растекалось по двору, но около дома животные сбились так, что сквозь этот живой заслон не проскользнула бы даже мышь. Умело натянув веревки, ковбои не давали им разбрестись. Сами же они держались поодаль, за конюшней или другими прикрытиями, чтобы их не было видно из окон.

— Эй, в доме! — послышался зычный голос Росса Уолла. — Если хотите выбраться оттуда, бросайте ружья из окон!

Чайлд вопросительно поглядел на Радигана, но тот приложил палец к губам. После нескольких первых минут замешательства Гретхен как ни в чем не бывало вернулась к домашней работе и принялась накрывать на стол, словно врагов и в помине не было. Однако Радиган успел заметить, что девушка приготовилась уезжать — надела юбку попроще и сапоги для верховой езды.

Единственное, что могло еще их спасти — это туннель, о существовании которого Уолл и не подозревал. Никто, кроме Джона Чайлда и, разумеется, самого Тома, не знал о нем. Скорее всего, кто-то из горожан сказал Уоллу или Торпу, что в доме всего один выход.

Да, без этого подземного хода обитателям ранчо невозможно было бы и думать о бегстве — стадо, окружившее дом, заперло их так, словно дверь завалили камнями. Можно было, конечно, открыть огонь и перестрелять хоть часть скота. Но тогда владельцы стада могли бы в ответ убить их самих и, без сомнения, немедленно воспользовались бы этим правом. Никто не посмел бы осудить скотовода, защищающего свой скот.

— Если хотите есть, — позвала Гретхен, — все готово.

— Эй, там, в доме! — Это был снова Уолл. — Радиган, я знаю, что ты там и что тебе не хочется просить пощады. Бросайте пушки, и мы дадим вам уйти!

Укрывшись за стеной, Радиган обдумывал ситуацию. Нападающим проще всего было бы поджечь ранчо — и дело с концом. Но вряд ли они пойдут на это, поскольку собираются сами поселиться в доме, ведь зима на носу. В эту пору жить в холмах под открытым небом тяжело, но какое-то время враги, безусловно, смогут продержаться на ранчо, ведя осаду.

Когда техасец начинал строить ранчо, ему приходило в голову, что могут возникнуть подобные ситуации — правда, он предполагал, что это будут юты. Поэтому он построил дом так, чтобы в нем можно было выдержать осаду, и на всякий случай позаботился о возможности отступления. Как и в конюшне, здесь тоже был потайной выход. Выкопанный Томом и Джоном туннель заканчивался в густых зарослях кустарника у подножия горы неподалеку от места, где паслись лошади. При беглом осмотре осыпающийся склон ничем не отличался от тысячи точно таких же склонов.

Вряд ли кто из врагов станет специально обшаривать этот склон — ведь пришедшие думали, что у осажденных нет ни малейшего шанса выскользнуть из западни.

Радиган услышал в стане противника недовольный ропот. Очевидно, ковбоев все больше тревожило, что из дома не раздается ни единого звука. С человеком, который отказывается говорить, не просто заключить сделку.

Осторожно, чтобы ее не увидели противники, Гретхен принесла техасцу кофе. Он благодарно улыбнулся девушке.

— Ты попала в самую заваруху. Мне, право, очень жаль.

— Нам придется уехать отсюда?

— Да.

— Тогда понадобятся одеяла и теплая одежда, — сказала она. — Пойду, приготовлю.

В сотый раз удивляясь поразительному самообладанию, с которым Гретхен приняла положение дел, Радиган задумчиво посмотрел ей вслед. И стал снова думать, как им бежать. Надо подождать темноты… при дневном свете скрыться будет труднее… Пока что все было тихо и спокойно. Скот по-прежнему плотно обступал дом, намертво загораживая выход.

Присев у костра, Росс Уолл грел закоченевшие руки.

— Готов ручаться, он там. Он не мог улизнуть. Я говорил с одним человеком из Сан-Исидро. Он помогал строить дом и клянется, что тут только один выход. В такой крошечной лачуге больше и не требуется.

Присев на корточки, Торп свернул самокрутку.

— Надо выкурить его оттуда. Если у него хватит припасов, он может торчать там хоть всю зиму.

Уолл мрачно огляделся вокруг.

— Похоже, он не соврал про траву. Если тут везде так, то меньше чем через неделю нам нечем будет кормить скот.

— Там есть еще пастбища.

Росс Уолл пожал плечами. Чем больше он вникал в ситуацию, тем меньше она ему нравилась. Судя по всему, что он пока увидел, на ранчо едва хватает работы на двух человек, а если еще и снег пойдет…

— Пожалуй, отправлю-ка несколько человек на поиски травы. Если мы не найдем пастбища, придется убираться отсюда.

— Ты что, не доверяешь моему мнению?

Росс лениво отправил в рот новую порцию жевательного табака.

— Ты говорил, тут есть трава, и мисс Фолей поверила тебе. Я надеюсь, ты не ошибаешься.

— Корм отыщется.

Харвей Торп медленно обвел глазами ранчо. Теперь, когда весь двор заполонил скот, оно выглядело совсем не таким большим, как раньше. Гора казалась совсем рядом с домом. Торп с досадой почувствовал, как его прежняя уверенность тает. Где-то среди холмов должно быть полно травы, но вот только где? Он ожидал найти протоптанные тропы, а тут их и в помине нет. Складывалось впечатление, что на этом клочке земли помещается все хозяйство «Р-Бар», но люди в Сан-Исидро и даже в Санта-Фе утверждали, будто в стаде Радигана около семисот голов скота, а вообще-то там можно прокормить и несколько тысяч.

— Так и быть, — наконец промолвил Торп, — отправь двух человек. — Он покосился на дом. — Из трубы идет дым, но такой слабый, словно огонь уже затухает.

— Дом сложен на славу. Чтобы его протопить, надо не так уж много дров.

Становилось все холоднее. Росс Уолл глянул на небо. Сам по себе этот рассудительный и здравомыслящий человек ни за что в жизни не ввязался бы в подобное сомнительное дело. Но в душе, быть может сам того не сознавая, он был ярым приверженцем старого доброго феодального строя и служил теперь Анджелине так же верно, как некогда служил ее отцу. Одного ее слова было для него более чем достаточно, чтобы оправдать любые авантюры. Однако, как он частенько и с удовольствием отмечал, Анджелина выросла не в пример умнее своего отца. Тот до сих пор оставался бы в Техасе, с неизменным упорством пытаясь победить в явно безнадежной борьбе. Анджелина же отлично сознавала, когда пора резко рвать с прошлым и спасаться бегством и что при этом брать с собой. Поскольку враги разграбили все ее стадо, то она попросту прихватила с собой весь скот, который попался ей на пути.

Лично Росс полностью согласен с предложением Радигана поскорее продать скот. Особенно, думал ковбой, следует поторопиться с продажей коров с поддельным клеймом, а то их слишком много, как бы не вышло неприятностей. Идея оставить весь скот себе, по всей видимости, принадлежала Торпу. Однако всегда было трудно определить, самому ли человеку пришла в голову какая-нибудь мысль, или же ему ловко ее подсказала Анджелина.

Уолл подбросил дров в огонь. Время не ждет. Надо избавиться от Радигана, но, по возможности, без кровопролития. Росс Уолл был не прочь пристрелить недруга, если не получалось справиться с ним другим способом. Но убивая, всегда рискуешь расшевелить осиное гнездо. Тем более, что у такого человека, как Радиган, вероятно много друзей.

Росс не видел, как техасец задал трепку Барбью, но зато видел, в каком плачевном состоянии находился Барбью после потасовки, и признавал, что это была работа настоящего мастера своего дела. То, что Росс Уолл узнал о Радигане, означало, что выгнать техасца с ранчо будет нелегко. Он не верил Кокеру, говорившему, что одной решительной атаки будет достаточно — хозяин ранчо был человеком умным и решительным.

Твердость Радигана произвела впечатление на Росса. Техасцу все равно, сколько у него врагов, он не дрогнет во время боя. Уолл, и сам наделенный недюжинной отвагой и выдержкой, мгновенно распознал те же самые качества в своем противнике и отнесся к ним с уважением. Но работа есть работа, ее надо выполнять. Вот поэтому вид неба и встревожил Росса.

Еще ребенком Росс перекочевал на Запад, однако родился он в Вермонте, и в памяти его еще жили дни, проведенные под родным кровом. Зимней порой его отец возвращался из конюшни, весь покрытый снегом, а с крыш свисали длинные острые сосульки. Зимы в том краю были суровыми, такими холодными, что люди, случалось, замерзали насмерть. Сейчас же Уолл находился в Нью-Мексико, который всегда привык считать теплым и приятным краем, но тут, высоко в горах, было холодно. Все это действовало Россу на нервы.

Ни у Торпа, ни у Анджелины не осталось ничего, кроме этого стада. Позади были лишь бесконечные стычки и перестрелки, да и украденный скот навсегда лишил брата с сестрой возможности вернуться в Техас. Чтобы выжить, им надо в буквальном смысле слова окопаться в своих новых владениях. И все же, думал Уолл, лучше бы они не рисковали и продали стадо.

Ковбой задумчиво посмотрел на свои протянутые к огню мускулистые сильные руки. Ему уже сорок. И двадцать из своих сорока лет он проработал на семейство Фолей. Старик, отец Анджелины, был пиратом, но пиратом почти гениальным. В период свободных пастбищ, когда можно было клеймить любой скот, какой только поймаешь, он нажил себе огромное состояние. К сожалению, кроме богатства, он нажил целую кучу врагов и нахватал земель больше, чем мог удержать.

Да, Анджелина была умнее своего отца — умнее и хладнокровнее. Мысли о ней тревожили Росса Уолла. Слишком уж она уродилась холодной и расчетливой. Своей красотой она пользовалась примерно так же; как мужчина револьвером. Что же до Харвея Торпа… Росс никогда не был особенно высокого мнения о нем. Харвей жил со своей тетушкой, а старик женился на ней. Четыре или пять лет Торп тенью следовал за стариком, потом внезапно исчез, а вернувшись, не любил распространяться про годы своих странствий. Однако, когда вернулся, он ловко играл в покер и обращался с оружием, а однажды, зайдя к Харвею, когда тот переодевал рубашку, Росс увидел на боку у него шрамы от пуль. Но откуда они, юноша не объяснил.

Развязалась кровавая вражда. Старик погиб. Харвей действовал быстро и не раздумывая. Росс так толком и не узнал, что же именно произошло, но убийца старика был застрелен на пороге собственного дома. А когда на шум выстрела выбежал сын убитого, Торп пристрелил и его.

Война тянулась несколько лет, то затихая, то разгораясь вновь. Но большинство людей Харвея были бойцами, а не пастухами. Занимались вылазками и перестрелками, а ранчо постепенно приходило в упадок, хозяйство хирело. В этой войне невозможно было победить. Дела шли все хуже. И вот наконец дружки Харвея докатились до самых настоящих преступлений и беззаконий, превратив обычную вражду между несколькими семействами в войну, распространившуюся по всей округе. Пронесся слух, что виджиланты собираются поднять весь местный люд и расправиться зачинщиками смуты, если в дело не вмешается конная полиция штата. До появления полиции оставались считанные дни.

Пора было уносить ноги. Но, удирая, брат с сестрой прихватили с собой весь попавшийся по дороге скот. Россу это было не по душе, но ему пришлось смириться. И вот теперь его хозяева приехали сюда, а в доме засел сильный противник, которого никак не удавалось выгнать. И самое досадное — ранчо нельзя поджечь.

Согрев наконец руки, Уолл свернул самокрутку. Во время всех неурядиц в Техасе он предоставил воевать Торпу, а сам, чуть ли не в одиночку, почти без помощников и без денег, старался сохранить ранчо. Прихвостни Харвея без дела слонялись по поместью или важничали в салунах, а тем временем родники втаптывались в грязь, скот тонул в трясинах, а через развалившиеся изгороди разбредались последние животные, которых не успели еще захватить соседи.

Даже и сейчас он мог положиться всего на шесть-семь хороших пастухов. Остальные же ковбои были головорезами — бандитами вроде Кокера и Барбью или, того хуже, хладнокровными убийцами, как Лич.

Из головы Росса никак не выходила одна фраза, сказанная Радиганом. Это замечание передал ему один из ковбоев — Битнер. Радиган заявил, что на горных пастбищах хватит всего несколько пастухов: если это так, можно наконец избавиться от всех лишних ртов. Примостившись у костра, Росс обдумывал это, гадая, чего ему удастся добиться, не вступая в пререкания с Торпом. Ведь именно Торп окружил себя такими людьми. Больше всего Уоллу хотелось избавиться от Кокера. А потом — от несносного буяна Барбью, из-за которого ушли два лучших помощника.

— Пойду, огляжусь вокруг, — сообщил Росс, не обращаясь ни к кому в отдельности.

Когда Уолл поднялся на ноги и пошел, на это Торп даже не обратил внимания. Но знай он, о чем размышляет его управляющий, он бы, вероятно, призадумался. Мысли Росса все крутились вокруг того, как бы избавиться от Кокера, не ссорясь с Торпом. Хозяева ранчо неплохо обращаются с ружьями, так что если бы Кокер оказался на неприкрытом месте, когда дойдет до стрельбы…

На рассвете к ранчо подъехала и Анджелина Фолей. Оставив свою коляску около утеса, она поскакала вверх по тропе на лошади, заботливо приготовленной Россом Уоллом. Скот все еще теснился у двери дома, а над трубой, четко вырисовываясь на фоне утреннего неба, вился легкий дымок. Сев между Уоллом и Торпом, девушка посмотрела на сгрудившееся стадо. Несчастные животные не получили воду и траву и жалобно мычали, беспокойно переступая с ноги на ногу.

Анджелина дрожала от утренней прохлады и с завистью поглядывала на струйку дыма из трубы. Наконец оторвавшись от этого зрелища, она с удивлением оглядела окрестность.

— Харвей, — еле выговорила она, — ты же говорил мне, что тут полно травы, хватит на тысячи голов скота.

— Ну, Радиган держит где-то несколько сотен, — ответил братец. — Среди холмов есть долины. Мы отыщем их.

— А вы искали?

— Пока безуспешно, — вступил в разговор Уолл. — Я послал на поиски двух человек, но до сих пор они не нашли даже тропинки вверх.

Девушка покосилась на дом.

— Мы не можем выгнать их оттуда?

— Почему же? — сказал Росс без особой охоты. — Но только придется убить Радигана. А это принесет много хлопот.

— Нужно напоить скот, — заявила она. — Отгоните его. Я пойду в дом.

Радиган наблюдал, как появившиеся всадники отгоняют стадо. Когда с этим было покончено, к дому направилась Анджелина Фолей. Том осторожно отворил дверь.

— Всегда рады гостям, — улыбнулся он. — Заходите же.

Лишь только девушка зашла в дверь, Росс Уолл и Торп тоже двинулись вперед, но техасец всадил пулю в грязь между копытами их коней.

— А вы стойте, где стоите, — предупредил он достаточно громко, чтобы они слышали. — Мы тут не хотим никому повредить.

И он глянул в сторону Джона Чайлда, который с винчестером в руках подошел к окну.

На пороге Джелина остановилась, пораженная опрятностью маленькой, но уютной комнаты, сияющими медными кастрюлями, чисто выметенным полом и, самое главное, внутренним насосом, крайней редкостью на Западе в те годы. Это было теплое, аккуратное и удобное жилище. Через мгновение глаза ее встретились с глазами Гретхен.

Да, сразу узнала Джелина — той самой девчонки, приехавшей в дилижансе, той самой, что так рассердила ее. Теперь, стоя у огромного камина в простом ситцевом платьице, она казалась прехорошенькой деревенской девушкой.

— Не желаете ли присесть? — предложила Гретхен. — Кофе готов.

Радиган усадил свою гостью со всей галантностью джентльмена, а Гретхен принесла чашку дымящегося кофе и тарелку с пончиками.

— Вы здесь неплохо устроились, — заметила Джелина. — Жаль, что вам приходится уезжать.

— Нам тут нравится, — ответил Том, игнорируя последнюю фразу. — И мы приспособились к жизни в этой стране.

— Что-то я почти не видела травы, — отозвалась девушка. — Признаться, я всегда считала, что в этом краю много лугов.

— Вы найдете еще много такого, чего не ожидали, — любезно заверил ее Том. — Помнится, как-то сугробы доходили до крыши дома. Чтобы покормить скот, нам пришлось рыть туннель до самой конюшни.

Джелина открыто демонстрировала свое недоверие, но Том продолжал:

— Вот я и дивлюсь, кто это убедил вас в том, что вам понравится тут жить и удастся вести здесь хозяйство. Сдается мне, за этим кроется больше, чем кажется на первый взгляд.

— Земля принадлежит мне, — возразила она. — И это единственная причина, почему мы пришли.

— Что касается земли, — техасец отведал кофе, но тут же торопливо отставил чашку, слишком горячий, — ваши притязания основаны на дарственной Армильо, а у него не было прав дарить эти земли, поскольку он никогда не владел ими. Они были частью исконного владения короля Испании, позднее узаконенного правительством Мексики, а еще позднее — правительством Соединенных Штатов.

Много лет эти земли считались бесполезными и никому не нужными, так что я отправился сюда, присмотрелся и купил настоящую дарственную. В Санта-Фе вы узнали бы, что у меня есть законные права на тридцать шесть участков земли в этом районе. А ваша дарственная гроша ломаного не стоит, да никогда и не стоила. Что бы ваш отец за нее ни заплатил, он просто выбросил деньги на ветер. Мне очень жаль, но таковы факты. В суде у вас не было бы ни малейшего шанса.

Хотя выражение лица Джелины не изменилось, она почувствовала, как в груди у нее поднимается холодная ярость. Ну сделал ли ее отец хоть что-нибудь в своей жизни толково? И почему Харвей не обнаружил этого раньше? Почему он не знал даже того, насколько бесплодны эти голые скалы? Но, к сожалению, путь к отступлению отрезан. Да, она могла бы продать скот. Однако большое стадо — весомый аргумент в ее пользу. Отряд, переселяющийся на новые земли с несколькими тысячами голов скота невольно вызывает к себе определенное уважение. Назад пути нет.

Поглядев на Тома, девушка улыбнулась ему.

— Мне бы хотелось уладить спор миром, мистер Радиган, но можете быть уверены — это дело никогда не попадет в суд. Оно будет улажено прямо здесь — и прямо сейчас.

Она допила кофе. Радиган резко вскочил на ноги.

— В таком случае мы попусту теряем время, — грубо оборвал он. — Больше говорить не о чем. Я даю вам ровно час, чтобы увести ваш скот и ваших людей с моей земли.

Анджелина и бровью не повела. Подняв чашку, она снова лучезарно улыбнулась.

— Мне, право, жаль, что мы враги, — сказала она. — Я надеялась, что мы сможем стать друзьями.

— А мы еще можем стать друзьями, — вмешалась Гретхен. — Уведите свой скот, найдите себе собственное ранчо, а потом возвращайтесь и навестите нас.

— Нас? — переспросила Джелина. — Ну что ж! — Она поднялась из-за стола. — А я и не догадывалась, что вы стали партнером мистера Радигана по ранчо. Или же, — она многозначительно смерила их взглядом, — вы уже упрочились в правах?

Лицо Гретхен сперва побледнело, а потом залилось краской.

— У меня нет никаких прав, — выговорила она, — если не считать того, что мой отец предан Тому Радигану. И я надеюсь, что тоже буду верна ему.

Анджелина направилась к двери.

— Ну разумеется, — подтвердила она. — У меня нет никаких сомнений, что будешь.

Выйдя на улицу, Анджелина остановилась на крыльце. Внутри нее все кипело. Эта — эта девчонка! Даже холодный ветер не мог охладить ее пылающую голову. Наконец Джелина вспрыгнула в седло. Ну и отлично, Харвей знает, что делать дальше. Но, даже и приняв это решение, Джелина не могла успокоиться. У нее перед глазами все стояли темные завитки волос Радигана, задумчивое и серьезное выражение его глаз.

А ведь скоро он будет мертв… убит.

Ну и ладно, твердила она сама себе. У него был шанс. А другого способа просто нет.

Съежившийся от холода Харвей Торп раздраженно поглядывал на хмурившееся небо.

— Ты уверена, что там нет другого выхода?

— Я смотрела. Там только один.

— А ты, Росс, что думаешь?

Уолл качнулся в седле.

— Мы можем с ними справиться, но при этом потеряем людей. Нет смысла пытаться нападать сзади. Если кто попробует подкрасться по тому склону за домом, его изрешетят пулями.

Торп задумчиво осматривал ранчо. Можно было бы попробовать засесть в конюшне и стрелять по окнам дома, но это не так уж и легко. Радиган явно предусмотрел возможность осады.

— Нужно что-то придумать, — произнес Торп.

— Кокер хорошо обращается с пушкой, — начал Уолл. — Если отправить его и Барбью на позиции, с которых они могли бы стрелять по окнам, то можно задать жару сидевшим в доме.

— Отлично. — Торп тронул коня с места. — Так и сделаем.

Росс Уолл быстро принялся за дело. Погонщики отвели стадо на дно каньона и оставили его пастись под присмотром четырех ковбоев. Остальные заняли позиции, откуда можно было стрелять по дому. Трое засели в конюшне, двое — в корралях. Пока пальба не началась, Росс отправил Кокера в заросли деревьев справа от ранчо, Барбью — слева.

Анджелина поскакала вниз по склону холма и, спешившись около костра, протянула руки к огню.

— Ты видел Радигана? Что ты думаешь о нем? — поинтересовалась она у Битнера, оставшегося поддерживать костер.

Битнер цинично поглядел на нее разбойничьими глазами.

— Вы, мэм, никогда не видели, как воюют за землю, — ответил он. — А эта битва, сдается мне, будет не из легких. Когда начинается заваруха, никогда не знаешь заранее, как или где она кончится. Да, я видел его, он не из тех, с кем можно поладить. Этот Радиган — что твой медведь гризли, особливо как заберется в холмы. Чтобы с ним справиться, его придется убить, а он уж точно умрет не один. Но мне и платят за то, чтобы я стрелял. Мэм, головой ручаюсь, все мы с лихвой отработаем наши деньги.

— Там их всего двое.

— Да, двое. Не так уж и много, правда? Зато они в крепкой обороне, да и драться умеют. — Разворошив костер, ковбой подкинул туда еще дров. — Двоих вполне хватит, чтобы устроить славную драку, а Радиган превосходный боец, всем на удивление.

Раздался выстрел. Это стрелял Кокер. Хотя Анджелина и Битнер не могли разглядеть дом, но они видели дымок, поднимавшийся над местом, откуда прозвучал выстрел.

— Кокер, — сказал Битнер. — Он всегда скор на пальбу.

Следующие несколько минут было тихо, и Анджелина прислушивалась к затихающему эху, гадая, что же всё это может значить. Погибнут люди — но ведь люди погибали и прежде. В той смуте в Техасе было убито с дюжину человек, а еще больше было ранено или пропало без вести.

Пуля Кокера угодила в подоконник и процарапала в нем глубокую борозду. Хотя сам дом был сложен из камня, но подоконники Радиган вытесал из дерева. Глядя на след пули, Том терпеливо ждал. Он не спешил. Нет никакого смысла стрелять, пока не видишь цели.

Гретхен собирала три тюка с провизией. Одеяла уже давно были спрятаны в тайниках среди холмов, но сейчас каждому из обитателей ранчо предстояло взять с собой еще по одеялу и по тюфяку. Кто знает, где им придется разбить лагерь.

Следующая пуля разбила стекло и вонзилась в потолок. Джон Чайлд шагнул вперед и мгновенно выстрелил. Барбью, чертыхаясь, дернулся в сторону. Ему обожгло плечо словно огнем, по спине текла струйка крови. Хотя царапина была совсем пустяковой, его внезапно пробрал озноб. Эти люди умеют стрелять.

Вялая перестрелка продолжалась до вечера, не причинив вреда ни одной из сторон. Примостившись за грудой булыжников, Харвей Торп раздраженно разглядывал дом. Оттуда выстрелили всего четыре раза… То ли у осажденных мало патронов, то ли они просто осторожничают. Но из этих четырех пуль одна зацепила Барбью, другая прострелила сапог Кокера, а еще две прошли над самой головой Уолла.

Тем временем осажденные полностью упаковали заплечные мешки и уложили их рядом со входом в туннель. Джон Чайлд пролез по подземному ходу и накормил кукурузой спрятанных лошадей. Он некоторое время оставался там, и на душе у него было нелегко. Ведь рано или поздно кому-нибудь из врагов взбредет в голову попытаться обойти дом сзади, а тогда он неминуемо наткнется на лошадей. Здесь, на осыпающемся склоне, нет почти никакого прикрытия, и любого, кого тут застигнут враги, будет очень легко подстрелить снизу.

Когда стемнело, Радиган потихоньку выскользнул наружу и притаился у стены дома, сжимая шестизарядный кольт. Он был уверен, что противник предпримет попытку подкрасться под окна и стрелять, лежа у стен. Том хотел отразить эту атаку. Прислонившись к дому спиной, он ждал.

Было прохладно, но не так холодно, как раньше. Казалось, с приходом ночи воздух стал посуше. Слабый ветерок шевелил ветви сосен. В конюшне били копытами лошади.

Наконец Том заметил легкое движение на углу между стенкой конюшни и корралем. Через несколько секунд оттуда появился человек. Он крался на цыпочках, низко пригнувшись и стараясь ступать как можно тише. Радиган осторожно выпрямился. Тень от широкой крыши полностью скрывала техасца, поэтому враг не замечал его до самого последнего мгновения. Описав дугу, тяжелая рукоять револьвера опустилась на голову ничего не подозревавшего ковбоя. Тот зашатался, попытался выпрямиться, но Том снова ударил его. Враг рухнул навзничь и затих. Радиган ловко связал его по рукам и ногам сыромятным ремнем — любой ковбой всегда имеет запас таких ремней на случай, если придется связывать копыта теленку — и заткнул ему рот куском старой мешковины.

Пленник застонал и попробовал пошевелиться.

— Полегче, — шепотом посоветовал Том. — Ты только устанешь. Лежи тихо — может, я тогда тебя больше не трону.

Следующий час тянулся медленно, но ничего не происходило. Затем Радиган заметил, что из-за конюшни показался очередной смельчак, бегущий к дому. По-видимому, пленник услышал шаги, поэтому он изо всех сил забился в путах и замычал, стараясь позвать на помощь. Бежавший остановился и схватился за револьвер. Упав на одно колено, Радиган выстрелил одновременно с ним, и в тот же миг упал на землю и откатился в сторону. Пуля просвистела над его головой и расплющилась о притолоку двери.

— Только попробуй еще раз выкинуть что-нибудь в этом роде, — мрачно предупредил пленника Радиган, — и тебя пристрелят твои же собственные дружки.

Прошел еще томительный час. Том прокрался обратно к двери и поскребся внутрь.

Гретхен в тот же миг оказалась возле него.

— Том, Том, ты не ранен?

— Просто голоден.

— Одного ты уложил, — сообщил Джон Чайлд. — Я сам видел.

— И один пленник.

Не зажигая свет, Радиган уселся за стол, уже накрытый к ужину. Поев, он отнес чашку с кофе к окну и выпил ее, откусывая пончик.

— Ну ладно, — наконец произнес он. — Пора.

Когда беглецы выбрались на осыпь, звезды скрылись за тучами. Лошадей они оседлали за несколько минут. Чайлд привязал мешки к седлам, и маленький отряд, ведя коней на поводу, двинулся по склону к зарослям деревьев. Через несколько минут станет ясно, удалось ли им скрыться, не подняв тревоги.

Тропинка Тропинка вела все дальше от дома через рощу у подножия горы. Чайлд шел впереди, а Радиган замыкал шествие. С немалыми предосторожностями преодолев около четверти мили, трое друзей вскочили в седла и поскакали прочь.

За все это время никто из них не произнес ни слова, да и разговаривать не хотелось. Позади они оставили тепло и уют домашнего очага, а впереди их ждали холод и тьма ночного леса. И кто знает, когда теперь им доведется спать под кровом — да и доведется ли вообще?

Они скакали на запад, без тропы и дороги. Путь их лежал сквозь густую тьму ночного леса, лишь изредка над головой проглядывали звезды. Было холодно… Ветер, слетавший с отрогов гор, без устали шептался с верхушками деревьев, перебирая тонкие длинные сосновые иглы, словно струны арфы, глухо стонал среди камней и расщелин скал.

Теперь отряд возглавил Том Радиган, потому что только он знал, куда им ехать. В кромешной тьме, где не было ни единой тропинки, где все приметы и вехи исчезали и терялись самым таинственным образом, он находил дорогу по неровным склонам гор, выискивая прогалины среди деревьев, словно ведомый некой путеводной нитью.

Сзади не доносилось ни звука — похоже, нападающие решили ждать рассвета. И то верно — двое отважились на вылазку, и оба исчезли. Одного точно убили, а что сталось со вторым, им совсем не известно. Наверное, сейчас люди Фолей — неуверенные, встревоженные, обозленные — притихли и разглядывают темный дом Тома.

Скоро ли они поймут, что ранчо опустело? Вероятно, через несколько часов. В такой обстановке каждая минута — это выигрыш. Том Радиган знал: чтобы найти беглецов в этих холмах, потребуется немало времени, если не поможет простая случайность. Но Радиган всегда старался предусмотреть любую неожиданность.

Конечно, ему и его друзьям можно было и дальше оставаться в доме, но их лошадей могли в любую секунду обнаружить, а тогда все пути к отступлению были бы отрезаны. Всегда лучше двигаться, чем оказаться на крючке у врага. Однако техасец отступал не для того, чтобы бежать, а чтобы самому выбрать момент для атаки. Сражение уже началось, и время переговоров миновало. Теперь уже никак не предотвратить кровопролития. Один человек погиб…

Проскакав быстро час, отряд выехал из леса. На широком склоне там и сям чернели разбросанные осины. Беглецы по-прежнему двигались на запад. Справа от них возвышалась темная громада утеса, на пятьсот футов уходящего в бледное небо. Кругом царила тишина. Путники остались наедине с ветром и лохматыми тенями корабельных сосен. Радиган остановился и подождал остальных.

— Как ты? — спросил он у Гретхен.

— Все хорошо, Том. Я могу скакать всю ночь и весь день, ты только скажи.

— Умница.

Джон Чайлд не проронил ни слова. Уже взошла луна, в ее сиянии звезды начали бледнеть. Небо прояснилось, только на горизонте темнели тучи.

— Поворачиваем на север. — Радиган обвел рукой холмы на юге и западе. — Видите вон ту линию гор? Они стоят, словно боевые корабли перед сражением. Так вот, они и указывают нам дорогу на север. Я думаю, мы обоснуемся где-нибудь на перевалах к югу от пика Насимиенто.

От ранчо до того места, где остановились беглецы, было всего несколько миль птичьего полета. Однако по земле это расстояние было чуть ли не вдвое больше. После короткой остановки путники направились на север, ориентируясь на далекую величественную вершину. Путь их снова лежал по бездорожью. Временами они ненадолго вступали под своды леса, но по большей части пологие склоны заросли кустарником и редкими рощицами осин.

Теперь беглецам приходилось ехать чуть ли не шагом, поскольку ни Чайлд, ни Радиган не знали местности. Конечно, им обоим случалось бывать здесь, но днем. А ночью все выглядело совершенно иначе, и они не могли разглядеть ни единой приметы. Более того, прежде они в основном работали с другой стороны от горы, к востоку от ранчо. И стада свои пасли там. Склон же, по которому они сейчас пробирались, сбегал к долине Рио-Пуэрко, а эти земли уже располагались за пределами владений «Р-Бар».

Несколько раз Радиган останавливался и прислушивался, не слышно ли погони. Но тишину ночи нарушали лишь завывания ветра.

Пологий склон внезапно вывел их к неглубокому оврагу в форме подковы, почти сплошь поросшему осинами. В центре его обнаружилась узкая расщелина, где можно было укрыться от ветра. Слышалось слабое журчание ручья. Радиган придержал коня.

— Давайте устроим привал. Выпьем кофе.

Джон Чайлд, не дожидаясь повторного приглашения, спрыгнул на землю, седло его заскрипело. Радиган тоже спешился и протянул руку Гретхен, отметив про себя с удивлением, что рука девушки оказалась сильнее, чем он думал.

— Устала?

— Мы же только выехали.

Несмотря на то, что все вокруг отсырело от дождя, путникам удалось набрать сухой коры и листьев из-под поваленного дерева. Потом они наломали хвороста — и через одну-две минуты маленький костер запылал. Он был такой крошечный, что свободно поместился бы под шляпой, но приготовить кофе на нем было можно. Зато его было совершенно незаметно — пламя со всех сторон загораживали высокие камни и кроны деревьев — и враги не могли его увидеть.

Отойдя от костра, Радиган направился на звук текущей воды. В кустах раздался громкий шорох, протяжное уханье. Техасец поспешно схватился за кольт, но тут же опустил руку и усмехнулся. Это всего-навсего взлетела спугнутая им сова. Выйдя к ручью, он опустился на корточки и попробовал холодную свежую воду.

Ручей тоненькой струйкой сочился из-под груды камней и впадал в небольшую заводь чуть ниже по склону. Набрав котелок воды, Радиган вернулся к своим спутникам.

Блики огня плясали на влажных лошадиных боках, отражались от блестящих кожаных седел. Над головой проглядывал клочок звездного неба. По-индейски присев на пятки, Том поверх костра поглядел на Гретхен. Девушка выглядела не усталой, а наоборот оживленной и восхищенной. Перехватив этот взгляд, Чайлд ухмыльнулся.

— Снова на тропе, — сказал он. — Интересно, можно ли когда-нибудь забыть это чувство.

В лощине было холодно и сыро, но горячий душистый кофе оказался очень вкусным. Внезапно у Радигана стало легко на душе. Как и Чайлд он прошел суровую школу, много бродяжничал, и теперь радость странствий охватила его, несмотря на все неприятности. Да, понятно, сейчас он был втянут в войну с Отрядом Фолей. Что ж, если чужаки-виргинцы хотят драки, они ее получат. Уж он-то исходил этот край вдоль и поперек, он сумеет защитить себя. И не горстке каких-то пастухов с равнин тягаться с ним в горах.

Искры вспыхивали и гасли в тени тонких осиновых стволов. Листья шелестели под порывами ветра. Налив себе вторую чашку кофе, Радиган вертел ее в ладонях и размышлял, что же будет дальше. Но мысли его все время обращались к Анджелине Фолей. Кем ей приходится этот Торп? Сводный брат? Или нечто большее? И зачем они приехали сюда?

Правда, у нее имелись основания притязать на землю, хотя в суде это бы не учли. Но ведь те, у кого все идет хорошо, редко переселяются в новые края. Отряд Анджелины почти весь состоит из испытанных бойцов, а его предводитель, судя по всему, человек опытный и решительный. Так зачем же они покинули насиженное гнездо? Тем более с таким количеством скота… Разве что их самих выжили с прежних пастбищ или у них возникли какие-то другие неприятности.

Да, возможно, здесь что-то есть. Но эта история не стоила бы и выеденного яйца, если бы полномочный шериф Флинн с самого начала проявил твердость. Теперь же, когда все уже завертелось, никто не предскажет, когда все кончится. Такого рода войны могут длиться годами: вспомнить, к примеру, вражду Саттона — Тейлора в Техасе — она тянется до сих пор.

После недолгого привала Радиган тщательно затоптал огонь и разровнял угли. Чтобы уничтожить всякие следы, он завалил остатки сучьями и насыпал сверху листьев. Конечно, эти уловки не могли обмануть опытного следопыта; но случайный путник, проходя неподалеку от этого места, ничего бы не заметил. Снова вскочив на коней, техасец и его спутники поскакали к темневшей вдали громаде пика Насимиенто. Когда наступил рассвет, они наконец остановились и разбили лагерь возле Чистого ручья позади от Эврека-Месы.

Проскакав за ночь около двадцати миль, маленький отряд описал широкий полукруг и находился теперь всего лишь в восьми милях от ранчо «Р-Бар». Зато таким образом беглецы запутали следы и могли рассчитывать, что отыскать их будет не так-то просто. Тем более, что Радиган применил несколько хитрых приемов: несколько раз возвращался по собственному следу, пересекал ручей. Дважды друзья разделялись и ехали каждый своей дорогой, а после встречались в условленном месте.

Их новое убежище располагалось в узком скалистом ущелье, где когда-то в незапамятные времена пролегало русло реки. Вода промыла в стенах каньона множество пещер, но теперь там давным-давно было совершенно сухо. В одной из таких пещер, надежно скрытой кустарником и деревьями, и нашел себе приют техасец со своими спутниками.

— Как ты думаешь, они будут нас выслеживать? Или просто обоснуются на ранчо и станут наслаждаться победой?

— Ну, наслаждаться победой им не удастся хотя бы потому, что мы вернемся и сделаем все, чтобы им захотелось оказаться подальше от этого места.

Том потянулся за ружьем.

— Я буду сторожить первым, Джон. Мне хочется малость побродить вокруг.

Светало. Прихватив винчестер, Радиган направился к выходу из ущелья. В обычных условиях он тут не остановился бы, но теперь пещера казалась вполне подходящей. Ведь весьма вероятно, еще до наступления ночи им понадобится надежное укрытие, а каньон и был самым надежным укрытием. Вдобавок в нем оказалось полно сухостоя на топливо. Том решил, что вряд ли преследователям удастся отыскать их убежище. Вход в пещеру так зарос кустарником, что его было трудно разглядеть даже за несколько шагов. Из-за кустов блики Огня, горящего внутри пещеры, не будут отражаться на противоположном склоне ущелья. Но не заметна ли пещера сверху? Техасец задумчиво окинул взглядом стены каньона, однако все же пошел понизу.

Ранчо находилось примерно в восьми милях к югу от каньона, и неподалеку, на Пенас-Неграс, паслась часть его стада. Поэтому Том хорошо знал любое место отсюда до «Р-Бар». Земли к востоку от пещеры тоже были ему известны.

На память Тому неожиданно пришли разные истории об этих краях. По слухам, тут в каньонах скрывались беглые разбойники и враждебные индейцы — в основном юты.

Интересно, в который раз подумал Радиган, скоро ли враги поймут, что дом пуст? Или они уже обнаружили это?

Техасец вышел к устью каньона, загроможденному обломками скал. Гигантские валуны, многие размером больше, чем дом, были в беспорядке навалены друг на друга, образуя самые причудливые фигуры. Утесы вокруг поросли густым сосновым лесом.

Глазам Тома предстало удивительное по живописности зрелище. Однако его привыкший к красотам природы взгляд зорко высматривал признаки присутствия человека. Изучая в бинокль далекие леса, он заметил нескольких оленей и одного медведя, но ничего подозрительного ни на юге, ни на западе не обнаружил.

Радигану подумалось, что теперь можно несколько часов отдохнуть и выработать план действий. Несмотря на долгую скачку, его отряд снова находился в непосредственной близости от ранчо, и он вовсе не собирался позволить людям Фолей спокойно хозяйничать в «Р-Бар». По счастью, совсем недалеко от каньона находилась укромная долина, где паслись кони Тома. Отвесные стены долины не позволяли лошадям разбредаться, а сочной травы и свежей воды там вполне хватало прокормить табун из двадцати животных. В основном это были дикие лошади, которых техасец сам поймал и объездил.

Утром беглецы отдыхали, а Радиган погрузился в размышления. Он привык долго и всесторонне обдумывать каждую деталь своих планов, пока любая мелочь не становилась ему окончательно ясна. Техасец знал, что прежде всего беглецам нужно убежище — надежное, теплое, удобное и совершенно тайное. Из такого убежища они смогут осуществлять вылазки в стан своих врагов.

Более того, Радиган собирался предпринять еще кое-что, дабы упрочить свое положение. Он предвидел, что, хотя формально все права на его стороне, ни от Флинна, ни от начальства в Санта-Фе поддержки ему не дождаться. Но все же Том намеревался подать властям официальное заявление, чтобы оградить себя от неприятностей со стороны закона. А уж разбираться со своими врагами он будет сам, и для этого ему никакая помощь закона не потребуется.

Обдумывая все это, Том и сам не заметил, как уснул. А когда проснулся, обнаружил, что день клонится к вечеру. Весело потрескивал костер, разносился манящий аромат кофе. У огня, глядя на Тома, сидела Гретхен. Джон Чайлд еще спал.

Радиган сел и удивленно посмотрел на нее.

— Ты что, даже не ложилась?

— Я посплю потом. Все в порядке. Я немного прошлась по каньону, но ничего подозрительного не видела.

— Ты могла бы оседлать даже речную волну, — заметил Том. — Ты научилась этому в монастыре?

— Нет, у дяди Джона, — девушка кивнула в сторону Чайлда. — Он всегда так же осторожен, как и ты.

— Это просто образ жизни. Но в нынешние времена можно выжить только так. — Техасец свернул самокрутку и раскурил ее от ветки из костра. Ночь, похоже, будет холодной. — Джон рассказывал, индейцы вырезали всю твою семью.

— Я почти ничего не помню… Казалось, мы так долго ехали и ехали на Запад, что потеряли чувство времени. Во всяком случае, я. Иногда я думала, что во всем мире не существует никаких других звуков, кроме громыхания колес и завывания ветра — среди трав всегда дул ужасный ветер. Там были мои папа и мама, а вроде бы еще и дядя… толком не помню. Мы с папой пошли к ручью за водой и вдруг услышали какие-то вопли. Ох, я до смерти перепугалась! Папа велел мне спрятаться в ивовых зарослях, а сам отправился посмотреть, в чем дело. Я все ждала и ждала и наконец вылезла поискать его. Тут-то индейцы меня и заметили.

— Они хорошо обращались с тобой?

— О да! Мои светлые волосы привели их в восторг, и они были очень добры ко мне. Но от них так противно пахло, а я все старалась не плакать. Потом индейцы заставляли меня работать, но никогда не обижали, а тот, который меня нашел, заботился обо мне, как о собственном ребенке.

Выйдя в каньон, Радиган отыскал и перетащил поближе ко входу в пещеру поваленное сухое дерево. Потом он принес к костру несколько толстых сучьев. На небе не было ни облачка. Вершина горы Сан-Педро увенчалась золотой короной заходящего солнца, по отрогам Насимиентоса разлился густой багрянец.

Оседлав коня, техасец вернулся в пещеру и выпил чашку кофе.

— Не время мешкать, — сказал он. — Я хочу пуститься в путь, пока еще светло.

— Будь осторожен.

— Ладно.

Подойдя к коню, Радиган засунул винтовку в чехол у седла. Гретхен догнала его.

— Том… береги себя.

Последний луч солнца набросил золотую сеть на белокурые волосы девушки.

— Ну конечно! — заверил ее Том и, тронув поводья коня, поскакал вниз по каньону.

Через час он уже сидел на неровном склоне холма примерно в миле от «Р-Бар», разглядывая ранчо в бинокль. Вокруг бродил скот, у корраля стоял на привязи конь. Через некоторое время техасец увидел, как из дома выходит человек с винтовкой в руках. Больше никого видно не было.

Коровы медленно бродили с места на место, и в какой-то момент Радиган разглядел за их спинами мерцание походного костра у основания утеса. Рядом с огнем виднелось несколько темных фигур. Стадо так разбрелось, что часть его оказалась почти совсем рядом с тем местом, где прятался Радиган. Ковбой задумчиво поглядывал на животных. Если вдруг начнется паника… промелькнуло у него в голове.

Внезапно, как это всегда и бывает в горах, землю объяла тьма. Покинув свое убежище на склоне, Радиган вскочил на коня, поскакал к стаду и начал медленно отгонять его на юг. Действовал он не торопясь, с привычной сноровкой, да и холодный северный ветер был ему только на руку. Повернувшись хвостами к ветру, коровы медленно трусцой двигались вниз по узкой долине. Когда до костра оставалось не больше четверти мили, техасцу удалось повернуть на юг уже по крайней мере двести голов скота. А между ним и костром паслось еще около четырехсот. Достав ружье, Радиган некоторое время задумчиво держал его на луке седла, поглядывая то на темные фигуры у огня, то на коров. Внезапно он выстрелил, издал дикий техасский вопль и, пришпорив коня, бросился в самый центр стада. Испуганные животные кинулись врассыпную. Том приободрил их еще парой выстрелов и пронзительным завыванием. Паника мгновенно охватила все стадо.

У костра раздались испуганные крики и выстрелы. Но буквально в следующую же секунду ополоумевший от ужаса скот, круша все на своем пути, пронесся там, где только что горел огонь. Не успокаиваясь, стадо ринулось вниз по каньону. Из дома послышался вопль, хлопанье двери. Застучали копыта коня. Повернув своего гнедого, Радиган пересек долину и затерялся во тьме среди деревьев.

Обогнув болото, Том выехал на тропу Кеболла. Она вывела его к деревне, в которой было несколько покосившихся домишек.

Под неумолчный лай собак он остановился около дома на околице древни и, подождав, пока отворилась дверь, позвал:

— Педро, это Радиган.

Дверь закрылась. Радиган услышал, как по тропинке зашлепали босые ноги.

— Чем могу служить, сеньор?

— Мне нужен твой черный конь! Своего я оставлю здесь.

— Заходите!

Педро провел гостя к корралю и заарканил вороного коня. Переменив седло, Радиган предупредил:

— Получше припрячь моего конягу. Здесь бродят злые люди.

— Вам нужна помощь, сеньор Том?

— Нет. Не нужна.

— В Лома-Койота есть хорошие бойцы, они здорово дерутся. Если хотите, я поскачу туда и они приедут к вам.

— Нет, пока не надо.

Из деревни Том направился к югу и устроил привал в холмах над Сан-Исидро. Через несколько часов солнце разбудило его. Снова вскочив на коня, техасец поехал в город.

Дауни подметал деревянный тротуар перед местом, где останавливались дилижансы. Словно не веря своим глазам, он медленно выпрямился.

— У тебя неприятности, Том, — произнес бармен. — Я слышал, эти парни выгнали тебя.

— Правда? — Радиган привязал вороного к коновязи. Ему нужна была ванна и сытная пища. Внезапно он почувствовал зверский голод. — Я покинул ранчо, чтобы не попасться им на крючок.

Из-за дома показался Флинн. Завидев Радигана, он, разинув рот, замер на месте. Наконец смерив Тома настороженным взглядом, шериф выдавил из себя:

— Уезжаешь из этих мест?

— Мой дом здесь.

— Я бы советовал тебе уехать. Дом свой ты потерял, и, значит, ничего тебя здесь больше не держит.

— Ты наконец собрался с мыслями?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты решил, на чьей ты стороне, не так ли?

Лицо Флинна застыло.

— Смотри, я тебя предупредил. Только выкини что-нибудь, и я тебя заберу.

Радиган пристально посмотрел на шерифа.

— Только попробуй. Джим. У тебя ведь жена, дети. Ты же не хочешь никаких неприятностей, потому что боишься потерять семью. Так вот, ты потеряешь их в тот самый день, как попытаешься забрать меня.

Джим Флинн стиснул зубы, лицо его перекосилось от ярости. Он медленно поднял глаза на Радигана, но вдруг покрылся холодным потом.

Техасец и не думал блефовать.

— Не дави на меня, — промолвил шериф, но в душе его все крепла уверенность, что стоит ему попробовать арестовать техасца, как тот убьет его на месте.

— В тот самый день, как ты решишь без всякой причины забрать меня, — проронил Том, — ты умрешь. Я защищаю свои права, а ты, видно, из тех, кто готов бежать за славненьким красненьким фургоном только потому, что он поновее. Я действую через твою голову, Джим.

— Что ты хочешь сказать?

— Я написал губернатору и шерифу Санта-Фе. Известил их о сложившейся ситуации. Мои документы на землю зарегистрированы в Санта-Фе. Если ты, вмешавшись в это дело, не выгонишь в три шеи отряд Фолей, то сам станешь пособником преступления.

Джим Флинн неожиданно понял, что ему нечего сказать. Если Радиган действительно написал губернатору и шерифу Санта-Фе и если он прав, то положение самого Флинна гроша ломаного не стоит. И в то же время шерифу вовсе не улыбалась возможность помериться меткостью с человеком, который застрелил Вина Кейбла.

Но, с другой-то стороны, письмо давало Флинну передышку, и он обеими руками ухватился за это.

— Ну хорошо, я подожду. Получу указания от шерифа Санта-Фе, а затем начну действовать. И если приду за тобой, так будь уверен, заберу.

Том Радиган даже не ответил. Он прекрасно понимал, что думает шериф, и сочувствовал ему. Ведь именно о такой ситуации сказал в свое время сэр Фрэнсис Бэкон : «Тот, у кого есть жена и дети, отдается на милость Фортуне, ибо они помеха великим свершениям».

Ну, сказал себе Том, по крайней мере, жена и дети заставляют человека призадуматься, стоит ли рисковать.

Радиган вошел в салун, и Дауни протянул ему стакан.

— Позавтракаешь?

— Еще бы.

— Ты убил одного из них?

— Кажется, да.

— Не сомневайся. Но сегодня утром они будут здесь, Том. Часть из них собиралась прийти.

— Об этом я подумаю после завтрака.

Хотя Том сказал Флинну о письмах, но на самом деле еще не успел написать их. И сейчас он занялся именно этим. Кроме того, написал еще одно письмо — запрос капитану конной полиции Таскосы об отряде Торпа-Фолей и их стадах.

Радиган принялся за вторую чашку кофе, когда в дверь неожиданно ворвался Флинн и бросился к его столу.

— Ты собираешься драться с людьми Фолей?

— Что, едут?

— Да, четверо или пятеро.

Том коротко кивнул.

— Спасибо, Джим.

Он начал неторопливо подниматься из-за стола, когда услышал топот копыт. Взглянув в окно, техасец увидел спешившихся у коновязи всадников — пять человек.

— Слишком поздно! — вскричал Флинн. — Черт побери, ты опоздал

— Ничего, все равно мне хотелось еще кофе, — усаживаясь, пожал плечами Радиган.

Флинн резко повернулся к нему.

— Ты же можешь выбраться через черный ход! Пошевеливайся!

— Мне больше нравится здесь.

Остолбенев, шериф уставился на него, явно собираясь разразиться гневной тирадой. Он даже открыл было рот, но стиснул зубы и направился к бару

— Плесни мне, — хрипло произнес он.

Налив себе очередную чашку кофе, Радиган откинулся на спинку стула и, развалившись, стал наблюдать за дверью.

По крыльцу тяжело протопали сапоги, раздался чей-то хохот.

Дверь настежь распахнулась.