Из дому выбежал Джонни.
— Уезжаешь?
— Да.
— А мне можно?
— Ты должен остаться с мамой.
Джонни угрюмо молчал, ковыряя носком ботинка землю. — Хондо Лэйн хотел его бросить и уехать один.
Хондо приторочил к седлу сумки, зарядил револьвер и винтовку.
— Папа уехал и не вернулся. Теперь и ты уезжаешь.
В глазах мальчугана стояли слезы.
У Хондо было тяжело на душе. Как был одинок и обделен отцовской любовью этот малыш!
— Береги маму, слышишь? — только и нашелся что сказать в ответ Хондо.
— Да, — проговорил Джонни и уже, совершенно успокоившись, добавил: — Ты к нам никогда не вернешься.
Хондо вынул сигарету. Сам выросший без отца, он хорошо понимал, что значит для Джонни остаться без старшего друга.
Хондо чиркнул спичкой и закурил.
— Возвращаюсь в лагерь. Когда-нибудь, может, еще увидимся. Вместе поохотимся. — Он присел на корточки перед Джонни. — Помни, чему я тебя научил и старайся узнать больше сам. По примятой траве можно разгадать, куда направился человек: полегшие верхушки стебельков покажут верный путь. Конь же, наоборот, отбрасывает траву назад, которая поэтому приведет к тому месту, откуда выехал всадник.
Джонни стоял, понуро опустив голову и слушал.
— Каждое животное и каждый человек оставляют свой особенный след. Запомни, сынок. В будущем тебе это пригодится.
Он похлопал Джонни по плечу и выпрямился. Хондо уныло подошел к коню и взялся за повод. Вдруг он взглянул через седло и увидел Энджи. На него смотрело безжизненное лицо женщины, ветром шевелило белокурый локон на виске. У Хондо перехватило дыхание.
— Не было другого выхода.
— Ты все время молчал…
— Что еще мне оставалось делать?
— Знаю…
Джонни тихо побрел к воде. Может быть, мама уговорит Хондо остаться.
— Как он?
— Как он? — задумчиво повторил Хондо. — Он растет настоящим мужчиной. Сообразительный. Все запоминает. Как-то ночью, когда ты спала, Джонни подошел ко мне и поцеловал в щеку. Первый раз в жизни меня поцеловал ребенок.
Вдруг Хондо бросил повод.
— Я должен ему кое-что сказать.
Джонни сидел на корточках и что-то рассматривал на земле. Хондо медленно подошел к нему. Мальчик посмотрел снизу вверх на Лэйна.
— Чьи это следы?
Хондо опустился рядом с Джонни.
— Белки. У нее четыре пальчика на передних лапках, и пять на задних. — Рядом шла цепочка крупных следов. — Барсук. Если пойдешь по ним, то увидишь ямки — это барсук охотился на полевок. Видишь царапинки — барсук выпускает при ходьбе коготки.
Хондо бросил на песок окурок.
— Хотел сказать тебе. Однажды один человек с оружием напал на меня. Я его убил.
— Индеец?
— Нет. Белый человек. Но другого выхода не было.
— Я убил…
— Нет! — истошно закричала Энджи. Она все время смотрела на Хондо и, услышав роковую фразу, бросилась остановить его. — Не надо!
Хондо тяжело вздохнул и выпрямился.
Наступило молчание. Шелестел ветер листвой деревьев, конь нетерпеливо переступал поодаль копытами. Джонни, полусогнувшись, шел вдоль источника по барсучьим следам.
Вдруг Энджи сказала:
— Хондо, я… здесь мой отец. Он похоронен среди деревьев.
Вдруг они услышали стук копыт и грохот повозки по камням, навстречу им бежал Джонни, и через мгновение из-за поворота выехал фургон, запряженный парой лошадей. Окутанный тучей пыли, фургон быстро приближался к ранчо.
С козел спрыгнул Буффало Бэйкер и бросился снимать лейтенанта. Мак-Кэй был тяжело ранен.
— Мы натолкнулись на Витторо, — сказал Буффало.
— Не знаю, — простонал лейтенант. — Они нас окружили и легко могли бы всех разорвать на куски, но вдруг их как ветром сдуло.
Хондо поднял со дна фургона повязку.
— Это Витторо.
— Его убили во время последней атаки, — ответил Буффало.
— Ну теперь ясно, почему индейцы отступили. Без вождя они не могут продолжать сражение.
Он обернулся к Энджи.
— Витторо убит.
Энджи открыла дверь, и Буффало внес лейтенанта в дом.
— Теперь у них главный Сильва. Энджи, собирайся.
— Подождите. У меня есть кое-какие лекарства. Быть может, я чем-нибудь смогу помочь Мак-Кэю.
— Спасибо, миссис Лоуи, — пробормотал лейтенант. — Я был бы вам очень благодарен, если бы вы отправились с Буффало к отряду. Там есть раненые, им нужна помощь.
Энджи ушла за бинтами, Мак-Кэй посмотрел на Хондо. Раненый лежал на кровати, грудь его тяжело вздымалась при каждом хриплом вздохе.
— Вы правы. Витторо заманил нас в ловушку…
Лейтенант потерял сознание, и Хондо расстегнул на нем рубашку. На границе было мало врачей, не доставало и нужных медикаментов, и приходилось самому учиться помогать раненым товарищам.
— У нас очень молодой командир, — сказал Буффало, — и мы попали в западню, но Мак-Кэй проявил отвагу и мужество, шел впереди и первым оказался под пулями.
Хондо снял с печи тазик с теплой водой и осторожно обмывал раны.
— Наполовину наш отряд из таких же зеленых юнцов. Многие из них уже мертвы.
Хондо перебинтовал лейтенанта.
— Скорее уходим. Готовим фургон и переносим раненого. У нас мало времени.
— Ты думаешь, Сильва придет сюда?
— Да, — Хондо Лэйн обернулся, в дом вошла Энджи. — И я первый в списке его врагов.