Он долго и внимательно рассматривал меня.

— Да ты еще совсем мальчик, — сказал он наконец мягко. — Ты что — бездомный?

— У меня нет дома, — ответил я. — Дома, где я когда-то жил, больше нет и не будет, пока я сам его не отстрою заново.

— Откуда ты?

На этот вопрос мне не хотелось отвечать, и я сказал, что иду к морю и упал с кручи в темноте и тумане. Когда я описал ему это место, он кивнул:

— Да, знаю, это возле перевала Хардноз. Глухие, опасные места.

Лошадь его неутомимо бежала вперед.

— Мой дом неподалеку, — сказал возничий. — Если хочешь, можешь переночевать у меня. Сделаем что-нибудь с твоими ранеными руками — у них ужасный вид.

Но мы все ехали и ехали, и мне казалось, что нашему пути не будет конца. Я дремал, просыпался и снова дремал. Проснулся я, когда он заводил свою повозку во двор крытого черепицей дома. Это был красивый дом с конюшнями и скотным двором. Из конюшни вышел человек.

— Бен! — распорядился хозяин. — Прими лошадь. Поговорим позже.

Я еле держался на ногах от усталости, но все еще колебался — стоит ли оставаться. Хотя я прошел немалый путь, меня могли схватить и здесь.

— Мне еще далеко идти, — сказал я. — Спасибо, что подвезли.

— В чем дело? Тебя преследуют?

— Возможно, — ответил я. — Какие-то негодяи гонятся за мной. У меня здесь нет друзей, а им все помогают.

— Считай меня своим другом, — отозвался он. — Входи в дом, приятель.

В доме было тепло и уютно, горел камин, стол был накрыт. Нас встретила женщина — у нее были белокурые волосы с рыжим отливом и румяные от огня щеки.

— Я услышала ваши голоса, — сказала она, — ужин на столе — хватит вам обоим.

Тут она увидела мое исцарапанное лицо.

— Господи, мальчик ранен! Иди к огню, я посмотрю, что у тебя!

Она осмотрела раны и ссадины у меня на лице, налила в таз теплой воды и протерла мне лицо чистым полотенцем. Потом промыла раны на руках, хотя я уже пытался это сделать в Эске — так называлась та река.

— Ну вот! Теперь садись и поешь — ты наверняка голодный.

— Да, очень голодный, — признался я. — Но где я нахожусь?

— Вон та усадьба называется Бут, — сказал мужчина. — Дом сейчас пустует, так как семья переехала в Лондон. — Он бросил беглый взгляд на жену.

На столе стояла вкусная похлебка и свежая рыба.

— Я только поем и сразу пойду, чтобы у вас не было из-за меня неприятностей, — сказал я и поведал о нападении на дороге.

Мужчина наполнил мой стакан элем.

— Да, сынки местных помещиков все время грабят проезжих. Они хуже воров — насильничают как хотят. Но не бойся, приятель, сейчас ты далеко от тех мест, сюда они не доберутся, они вообще не спускаются по эту сторону гор.

— Будьте начеку с главарем, — остерег я хозяина, — мало того, что он грабитель, он еще блестяще владеет шпагой.

— Да он, видно, просто выше и сильнее тебя. Он взрослый мужчина, а ты еще мальчик.

— Хоть он и негодяй, но не могу не признать — он искусный фехтовальщик. Высокий, и руки у него длинные. Такой орешек оказался мне не по зубам. Меня учил фехтовальному искусству один из лучших мастеров этого дела, но тут я потерпел фиаско.

— Это Рэйф Лекенби, — сказала женщина. — Судя по твоим словам, это может быть только он.

— Лекенби? Возможно. Это в самом деле опасный противник и очень скверный человек. Сюда он не наведывается, держится тех мест, где его семья забрала силу. Он уже убил одного или двух человек и, говорят, скоро уходит на войну, похоже, его родичи тоже не прочь от него избавиться.

Я согласился переночевать в гостеприимном доме. Поев, я почувствовал себя посвежевшим, хотя усталость еще давала о себе знать — слишком долго я шел без единой крошки во рту.

— Куда же ты теперь пойдешь? — спросил меня Эндрю — так звали хозяина, жену его звали Мэри, а фамилии их я так и не узнал.

— Пойду в Лондон, но родом я издалека. Если мне удастся найти рыбака, который переправит меня в Шотландию, я покину здешние места и обоснуюсь там.

— Нынче плохие времена, на дорогах то и дело грабят людей. Чаще всего в этом замешаны сыновья местных помещиков, на которых не найдешь управы. Да, плохие времена, и нужно совсем лишиться разума, чтобы поселиться у дороги, где только и встретишь бродячих торговцев, сборщиков трав, скоморохов, фокусников, да еще воров и грабителей. Чувствуешь себя в безопасности, лишь когда ты в большой компании и вооружен до зубов.

— Но теперь вроде стало получше, — сказала Мэри. — Ты сам говорил.

— Да получше... но не намного. Еще уйму чего надо сделать, чтобы дороги стали безопасны для путешественников.

Эндрю посмотрел на меня:

— Сколько же тебе лет?

— Четырнадцать.

— Четырнадцать лет! И ты уже столько повидал! И уже дрался на шпагах!

— Я еще мало что умею. Я поеду туда, где смогу учиться дальше.

— Тогда езжай в Италию или в Испанию. Хотя говорят, что и французы — великолепные мастера в фехтовании. — Он испытующе посмотрел на меня. — Значит, ты рвешься в бой?

— Нет, не в этом дело. Отец часто говорил мне, что у меня будет много врагов и, чтобы выжить, я должен быть готов ко всему. Надеюсь, мне никогда не придется сражаться, — добавил я вполне искренно. — Но опыт уже научил меня, что одного желания не всегда достаточно, чтобы избежать драки. Конечно, хорошо бы всегда жить в мире, но покуда на свете есть такие люди, как Рэйф Лекенби, без драки не обойтись. Можно сколько угодно убеждать себя, что и все остальные хотят мирной жизни, но это значило бы лишь дурачить самого себя, потому что многие хотят совсем другого... особенно когда не в состоянии получить желаемое.

Мы долго разговаривали. Мой хозяин был хорошо знаком с положением в стране, но я никак не мог понять, кто он такой. У него была хорошая ферма, хотя он вовсе не походил на фермера. Впрочем, многие здешние фермеры были из дворян, и у некоторых были даже большие поместья. Я видел, что ему очень интересно, кто я такой и откуда. Но за долгие месяцы странствий я усвоил местный акцент, и в моем языке появилось немало слов и выражений, которые я заимствовал от своих попутчиков. В особенности много я перенял у Кори.

— Ты, видно, любишь читать, — сказал наконец Эндрю, ставя на стол свой стакан. — Ты говоришь, тебя учил отец?

— Отец был образованным человеком, настоящим ученым, — ответил я, — но он научил меня и многому другому. А во время своих странствий, — продолжил я, — я научился разбираться в травах.

— Да, учиться нужно всему, в жизни все пригождается.

Эндрю держался вполне дружелюбно. Он явно был джентльменом и, если не ошибаюсь, из дворян. Дворян, которым хватало только на жизнь, младших сыновей, тех, кто унаследовал оскудевшие поместья или вообще ничего не унаследовал. Таких было немало. Даже сам король Шотландии был однажды вынужден одолжить плащ у своего друга, чтобы встретить иностранного посланника. Знатное имя отнюдь не означало, что его носитель обладает большим состоянием. А ведь нередко визит короля с его двором доводил до полного разорения даже богатых людей.

Из его слов у меня создалось впечатление, что он младший сын местного лорда или его кузен. Дом у него был хороший, из серого камня и крепких дубовых бревен. Вымощенный камнем коридор вел в гостиную, где мы сейчас сидели. В конце коридора находилась кухня, и, когда мы проходили мимо, я успел мельком туда заглянуть и увидел большой очаг. Мебели было мало, но та, что была, казалась старой, массивной.

Мы беседовали о романах Грина, Сиднея, Чосера, о римских историках Таците и Ливии. Но я больше слушал, чем говорил, хотя все эти разговоры живо напомнили мне о моем доме, я был слишком утомлен. Наконец Мэри, добрая жена Эндрю, обратила его внимание на то, что я очень устал, и вскоре я удалился на покой в предоставленную мне маленькую комнату. Тревога не покидала меня, но тем не менее я тут же крепко заснул.

Открыв утром глаза, я какое-то время лежал неподвижно, пытаясь вспомнить, что было вчера. Наконец я поднялся с постели. Меня ждала горячая вода. Видно, человек, принесший воду, разбудил меня, но удалился прежде, чем я открыл глаза. Я умылся, причесался и постарался привести свою одежду в порядок.

Одновременно я размышлял о своей вчерашней битве с Лекенби, если действительно это был он. У меня была хорошая память, и теперь я восстанавливал нашу драку во всех подробностях. У моего противника был более прочный и длинный клинок, но, главное, он обладал редким даром владения шпагой. Правда, такой дар порождает уверенность, а уверенность легко переходит в самоуверенность, особенно когда привыкаешь одерживать победы.

Я мысленно воспроизводил все его выпады, пытаясь найти контрудары, которые обманули бы его. А он был явно удивлен моим умением фехтовать. Я отражал самые сильные его выпады, хотя чаще он наслаждался своим превосходством. Он, несомненно, выиграл схватку и, конечно, мог не один раз убить меня, и все же я держался не так уж плохо.

— Ладно, — наконец сказал я вслух, — сейчас он победил, но придет день, когда я одержу над ним верх.

Сказать так было нетрудно, но я отдавал себе отчет, что, прежде чем произойдет наша вторая встреча, мне придется многому научиться.

Тут со двора раздались громкие крики. Я вышел из своей комнаты и спустился по лестнице вниз. В распахнутой двери стоял Эндрю.

Во дворе гарцевали по крайней мере двадцать всадников во главе с Рэйфом Лекенби.

— Он нужен нам, — заявил Лекенби, — и мы его получим.

— Я думаю иначе, — спокойно отвечал Эндрю. — Подумайте, что вы делаете, Лекенби. Я знаю вашего отца и уверен, что он не одобрил бы таких действий.

— Отдайте его нам, — стоял на своем Лекенби, — или мы сами возьмем его.

Мимо меня прошла Мэри и вложила в руку мужа пистолет.

— Я выйду, — сказал я хозяину. — Не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня.

— Теперь дело уже не только в тебе, — возразил он. — Они грубо вторглись в мои владения и нагло что-то от меня требуют. Сейчас я просто не могу позволить тебе уйти.

— Вы слышали, — заорал Лекенби, — я камня на камне не оставлю от вашего дома, но получу его!

Эндрю спокойно вынул из-за спины пистолет и направил его на Лекенби. В это же время послышался топот сапог. Посмотрев направо, я увидел там человек шесть, вооруженных пиками, серпами, алебардами. Двое залегли на крыше конюшни — оба держали в руках натянутые луки со стрелами.

— Попробуйте, — спокойно сказал Эндрю, — но знайте, что вы тотчас же умрете. — Он слегка улыбнулся. — Вы еще можете отправиться восвояси. Меня трудно вывести из себя, но мой брат не таков, а он сегодня возвращается домой. И тогда, думаю, вам очень повезет, если вы вообще увидите свой дом.

За спиной главаря раздался ропот. Некоторые из приспешников Лекенби попятились. Большинство шли за ним только из страха, хотя, разумеется, среди них, были и негодяи, как он сам.

— Рэйф, — сказал тот самый, который и раньше советовал отпустить меня. — Мы найдем более подходящий случай.

Лекенби колебался, ему явно не по душе был пистолет Эндрю и его спокойная решимость. Наконец он повернул своего коня.

— Мы еще вернемся, — пригрозил он. Затем посмотрел на меня: — А ты... я перережу тебе глотку, дай только срок.

— Тебе не придется меня искать, Лекенби, — сказал я, — я сам разыщу тебя. Я обдумал нашу вчерашнюю схватку и теперь знаю, что одолею тебя!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он. — Еще не родился человек, который одолеет меня, и уж во всяком случае это будешь не ты!

Конечно, я хвастал. Я знал, что сейчас не смогу его одолеть, но вместе с тем твердо верил, что со временем непременно добьюсь победы. Я должен учиться, неустанно работать со шпагой, и тогда посмотрим, кто кого!

Бандиты ускакали, и десятка два людей Эндрю оседлали лошадей и поехали за ними, чтобы убедиться, что те действительно убрались отсюда. Некоторые из людей Эндрю производили впечатление бывалых солдат, служивших на суше и на море. Не было никаких сомнений, что они сумеют дать отпор Лекенби и его подонкам.

— Ну, я должен продолжить путь, — сказал я. — Вы были очень ко мне добры, спасибо.

— Что же, удачи тебе. — Эндрю положил руку мне на плечо. — Но на твоем месте я позабыл бы о своем обещании отыскать Рэйфа Лекенби. Это очень злой человек, предоставь его собственной судьбе.

— Посмотрим, — ответил я. — Теперь я намерен отправиться в Шотландию. Как лучше туда добраться?

— На Эске есть рыбацкие лодки, которые ходят на север, но боюсь, что там тебя будет поджидать Лекенби. Поэтому я посоветовал бы тебе пойти на север пешком. Я дам тебе письмо — у меня есть друзья в Уэркингтон-Холле.

— Я слышал это название.

— Да, несколько лет тому назад шотландская королева Мэри укрывалась там от врагов. Письмо откроет тебе сердца шотландцев.

— Вы очень добры.

— Если ты хочешь остаться, мы можем устроить тебя у себя в доме. Ты хороший парень, и не подобает тебе бродить как цыгану или бездомному бродяге.

— Нет, я должен идти, — повторил я.

— Ну что же, — сказал он хмуро, — в твоем возрасте я, наверное, поступил бы так же, но после того как я встретился с Мэри...

— Я хорошо понимаю вас, — сказал я, — и вашу жену тоже.

Он улыбнулся.

— Ладно. Мы оседлаем лошадей и отправимся... вместе.

— Вы не опасаетесь покидать дом после того, что здесь случилось?

Эндрю усмехнулся.

— Если они вознамерятся вернуться, им же будет хуже. У меня здесь достаточно людей, и все они боевые ребята. У моего отца был корабль, они часто уходили в море под его командой и побывали во многих жестоких сражениях. Других таких опытных воинов не найти по эту сторону шотландской границы!

Эндрю был предусмотрительным человеком: мы выехали на север, когда стемнело и нас нельзя был увидеть издалека. На рассвете мы остановились и поели в хижине, где ночевали погонщики скота. Это было славное место. Горный поток, журча и бурля, бежал среди зеленых холмов и лугов с полевыми цветами. Очаровательный край, но небезопасный — через него частенько совершали набеги воинственные шотландские племена.

В Уэркингтоне Эндрю разыскал знакомого рыбака-шотландца, недавно вернувшегося из Западной Шотландии.

— Ладно, — сразу согласился он, — я охотно захвачу этого парня с собой. — Джеми посмотрел на мое лицо и руки. — Вижу, парень, тебе основательно досталось. А теперь чего ты хочешь?

— Как только поправлюсь, найду хорошего фехтовальщика и буду у него учиться.

— А потом?

— Потом вернусь обратно.

— Речи настоящего мужчины! Он тебя порядком отделал, но, как я понимаю, не шпагой?

— Дрались мы на шпагах, а раны у меня от падения. Мне повезло, что я упал, только это и спасло мне жизнь. Еще мгновение, и он убил бы меня.

— Он в самом деле так хорошо владеет шпагой?

— Превосходно!

— Да? Подожди, увидишь Макэскилла. Вот это превосходный боец! Он сражался в рядах клана Маклеодов, а там все подряд крепкие, боевые ребята. Я тебя свяжу с таким человеком, который всех за пояс заткнет, он поистине страшен в бою. Он служил в разных армиях за границей.

— О, если бы он взялся учить меня...

— Учить? Сомневаюсь. Он человек независимый и учеников не берет... но если захочет — выучит. Ты крепкий паренек. Мы сходим к нему. В худшем случае он просто откажет, и все.

— И кто же это?

— Фергас Макэскилл. Он сражался и в Шотландии, и на континенте. Он славится своим искусством ведения боя не только на шпагах, но и на всех видах оружия.

— Макэскиллы живут на острове Льюис на Гебридах, а некоторые — на острове Скай. Я сам не бывал там, но слышал, что союзники клана Маклеодов слывут сильными бойцами.

Эндрю поднялся.

— Я оставляю его на тебя, Джеми, — сказал он. — Доставь его куда надо. Он хороший парень, и мне хотелось бы, чтобы ты для него сделал все что можешь.

— Я очень обязан вам, — поблагодарил я Эндрю. — Может быть, когда-нибудь еще встретимся.

Джеми повел меня к лодке.

— Ты когда-нибудь ходил в море? — спросил он.

— Раз или два, но вдалеке отсюда. Хотя волны и там были такие же.

— Хорошо! Значит, ты сможешь помочь мне, потому что, похоже, надвигается буря и ночь будет скверная.

И вправду, ночь выдалась скверная. Ветер дул со страшной силой, шел проливной дождь. Когда я сошел на берег, на мне не было сухой нитки, но зато я ступил наконец на землю Шотландии и избавился от своих врагов.

Теперь мне предстояло разыскать искуснейшего фехтовальщика Фергаса Макэскилла.

Завтра, отдохнув за ночь и просушив одежду, я запасусь едой и сразу отправлюсь на поиски Макэскилла.