Кейт Коннери размышляла. Там поблизости был Дэл. Сообщение о его смерти, очевидно, ошибочно. С ним Мак. Когда началась паника на переправе, ей удалось разглядеть и третьего. Она пришла к выводу, что это бесценный дядюшка Дэла. Ну, может быть, бесценный слишком сильно сказано. Но все же что могут сделать три человека?

Им понадобится помощь. Прежде всего надо освободить Джесса. Убежав, он помогал бы им, а сейчас он беспомощный лежал на спине и ждал, что произойдет.

Гретхен и Дулси готовы сделать все, что в их силах, но этого мало! Кроме того, она не хотела, чтобы девочки вызвали гнев бандитов. На чтобы она ни решилась, ей придется руководствоваться собственным решением, и Кейт была готова отвечать за последствия.

Корделия Атертон… на нее можно положиться. Она стремительна, решительна и ничего не боится.

— Корди, — позвала она тихим, обыденным тоном, но не шепотом, который мог бы привлечь внимание. — Нам нужно им помочь.

— Я сама думаю над этим.

— Они попытаются освободить нас, а нам нужно предвидеть их действия и постараться как-то посодействовать.

— Не очень-то многое они могут сделать.

— О, я знаю Тревейнов! Они ни перед чем не остановятся, пока не освободят нас, или же погибнут.

Бандиты прилагали все силы, вытаскивая из-под повозки мертвого быка. Тяжелая туша лежала почти в четырех футах под водой. Второй бык бился и брыкался, осложняя работу.

На берегу появился полковник Эшфорд. Перед самым нападением он уехал, чтобы посмотреть продолжение тропы. Теперь наблюдал, как его люди пытаются извлечь мертвого быка из ярма.

— Перетащите их обоих на берег и добейте, — приказал он. — Нам понадобится мясо.

— Мы потеряли двух человек, — крикнул кто-то. — Погибли Фэрроу, а также и Джонсон.

Эшфорд про себя выругался. Двое хороших парней. А Фэрроу спокойный, исполнительный солдат, не то что некоторые из тех, кто следовал за ним.

— Батлер, — окликнул он, — возьми двух людей и похороните их. На берегу. Подберите их ружья и поймайте лошадей. Они нам понадобятся.

— А какая польза от лошадей на судне? — спросил Фрэнк.

— Мы еще не на судне, — резко ответил Эшфорд.

Чтобы извлечь из воды двух быков и освежевать, потребовалось более двух часов. Было очень душно и жарко. Где-то далеко слышались раскаты грома.

Кейт уперлась локтями в колени, раздвинула дыру в задней стенке повозки и выглянула. Счастливчик Джек Тревейн! Так прозвали дядюшку Дэла. Он, конечно, не бесценный, а просто человек, любивший приключения. Или казался таким. Если она не ошибалась, приближался шторм, а шторм таил в себе новые возможности. Но прежде всего ей следовало хорошенько подумать. Любой ценой им нужно избежать погрузки на судно. Как только они окажутся в море, у Тревейнов не останется никаких шансов.

То ли мысль о шторме, то ли размышления о судне и дядюшке Дэла Джеке помогли ей вспомнить о своем собственном дяде, старшем брате отца, бывшем морском капитане, который, как судачили, проглотил якорь и перешел на берег, чтобы заняться фермерством.

Она видела его только один раз совсем маленькой девочкой. Он был не один такой, ибо капитан Ричард Кинг, который основал ранчо Кинга, также плавал капитаном на пароходе, прежде чем заняться сельским хозяйством.

Мартин Коннери держался в стороне от своей семьи и жил, окруженный поденщиками, по большей части из его прежней команды или из моряков, которых он когда-то знал и которые стали ковбоями. Он занимался каперством и его часто подозревали в пиратстве, во всяком случае, с ним были шутки плохи.

Ей никогда не приходилось посещать его ранчо, но она приблизительно знала, что оно где-то здесь, недалеко от берега залива.

Внезапно повозка накренилась, послышался плеск воды, громкая брань, затем двинулась с места и вдруг резко завалилась назад, поскольку быки вытащили ее из воды на берег.

Кейт опять выглянула наружу. Небо заволокли тяжелые тучи. Поднимался ветер, а она знала, что штормы у берегов Мексиканского залива часто достигают размеров урагана. Она подумала об осколках бутылки, спрятанных в повозке. Вытащив кусочек стекла, она придвинулась к Джессу. Их глаза встретились.

Предостерегающе дотронувшись до его плеча, Кейт начала острым краем осколка резать ремень, опутывавший его локти.

Вдруг полог повозки резко отдернули. Она мгновенно разжала пальцы, и осколок мягко упал на ткань, покрывавшую пол.

— С вами все в порядке? — Полковник Эшфорд переводил глаза с одной на другую, и взгляд его был острым и подозрительным.

— Мы не жалуемся, — ответила Корделия, — хотя дома нам было лучше.

Кейт заметила, как он посмотрел на нее, и догадалась о его заинтересованности. С легкой улыбкой она произнесла:

— Когда у вас будет время, нам нужно поговорить.

— Это можно и сейчас, — сказал Эшфорд. — Мы готовим кофе.

Он помог ей выбраться из повозки. Оказавшись на земле, Кейт отряхнула платье и поправила волосы.

— Вы, должно быть, планировали свой поход весьма поспешно, — начала она.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Почему вы так решили?

— На вас не похоже, чтобы в этом случае вы действовали столь опрометчиво. Силой захватив нас, вы восстановили против себя население всего штата. Наши отцы и братья, а они тоже солдаты, не простят вам этого, вы никогда не посмеете вернуться сюда той же дорогой. Вы стремитесь к какой-то иной цели, более значительной, чем те задачи, которые ставит перед собой ваше окружение, но пренебрегли очевидными средствами, поддавшись сиюминутному желанию. Такому умному человеку, как вы, следовало бы действовать с большей осторожностью, учитывая даже мелочи.

— Капитуляция Ли оказалась неожиданностью, — ответил ей Эшфорд, как бы оправдываясь.

— Конечно. Но похищение женщин — лучший способ восстановить страну против вас. Уже сейчас мужчины пришли в движение. Наверное, по вашим следам скачет дюжина вооруженных отрядов.

— А мы скоро окажемся на борту судна и исчезнем, — отреагировал он, улыбаясь.

— Возможно. А что если ваш корабль не прибудет? Я сражалась с команчами, полковник Эшфорд, и мне совсем не хотелось бы оказаться запертой на открытом пляже, когда вас окружат и начнется перестрелка.

— Как я говорил, мы уже будем на борту судна.

— Вы забыли про погоду? Ни один капитан не приведет свой корабль в узкие морские проливы во время шторма. Может пройти неделя, прежде чем какое-либо судно бросит якорь поблизости, но тогда будет уже поздно.

— Вы здраво рассуждаете, Кейт.

— Если бы вы переговорили со мной раньше, чем все это произошло! Вот вы так стремитесь в Мексику, чтобы раздобыть оружие, деньги и лошадей. А я могла бы подсказать вам, где все это можно получить гораздо проще.

Эшфорд посмотрел на залив. Вода в нем стала темной и мутной.

— Почему вы говорите мне все это?

— Я ведь тоже сторонница Конфедерации. Вы меня никогда ни о чем не расспрашивали. Мне также не по душе капитуляция Ли, и я еще надеюсь, что мы одержим победу.

— Не было времени для расспросов да и для планирования тоже. Я старался двигаться, чем-то занять моих людей, чтобы сохранить их преданность.

— А теперь?

Он помолчал, раздумывая. В словах молодой женщины слышалось много горькой правды. Ему приходилось бросать карты, и не было времени тасовать колоду.

— А что бы вы сделали? — Его глаза пытливо разглядывали ее. — Вы говорили о ружьях, лошадях и деньгах?

— Это к югу отсюда, — сказала она. — У меня есть дядя. Его зовут Мартин Коннери. Он — преданный конфедерат (тут уж Кейт дала волю фантазии), но к тому же он умеет добывать деньги. Если бы вы нашли к нему правильный подход…

— И вы думаете, что он помог бы нам?

— Как я могу обещать? Но если вы обратитесь к нему — будьте спокойны, он что-нибудь придумает. Попросите его помочь. У него тысячи лошадей и огромные стада. Его ранчо редко кто посещает. Он один мог бы собрать и снарядить целую армию. И таких здесь много.

— Мартин Коннери, сказали вы? Я, кажется, где-то слышал это имя.

— Наверняка вы слышали о нем. Мальчишкой, немногим старше десяти лет, он сражался с отрядом из Кентукки у Сан-Джасинто. — Она помолчала и продолжала лгать. — Я была его любимой племянницей. Если бы вы с самого начала обратились ко мне…

— Может быть, это и было ошибкой. Как далеко живет ваш дядя?

— Южнее, у самого залива Мишн.

Он отвернулся.

— Мне надо подумать. В этом что-то есть. — Полковник пристально взглянул на нее. — Вам-то зачем все это понадобилось?

— Разве это не понятно? Я — конфедератка. Мне стало плохо, когда услышала о капитуляции Ли. Кроме того, — ее глаза лукаво заискрились, — мне нравятся мужские дела. Люблю активных мужчин. Конечно, вы были подавлены, а в такое время трудно ясно мыслить.

— А ваш дядюшка… Вы пойдете со мной к нему?

— Конечно.

Он откланялся, и Кейт быстро вернулась в повозку. Сердце ее билось медленно и равномерно. Теперь еще чуть-чуть удачи!..

— Кейт, как ты могла так врать? — запротестовала Дулси. — Дядюшка Мартин никогда не приезжал к нам. Мы ему не нравимся, и я думаю, что ему наплевать, кто выиграл войну. Никакой он не конфедерат, и он не думал, что у них были шансы на победу. Папа рассказывал, что он всегда говорил — все оружейные заводы на Севере, поэтому у южан нет шанса на победу. Кроме того, он дурной, жестокий старик!

— Может быть, и так, но он нам родня. — Немного помолчав, Кейт добавила: — И он очень хитер. Я надеюсь, что он достаточно проворен и захочет нам помочь.

— Зачем ему это?

Кейт не знала ответа на столь простодушный вопрос. Отец виделся с дядей лишь дважды за многие годы, и их встречи никогда не кончались дружески. И даже если дядя и не был пиратом, то в жизни вел себя подобно им.

Пошарив на дне повозки, она подняла осколок стекла и вновь стала перерезать толстые и упругие сыромятные ремни, которыми был связан Джесс. Наверно, их отрезали от старого аркана, подумала она.

Налетел порыв ветра, по парусине забарабанил дождь. Повозка снова пришла в движение.

— Джесс? Как ты себя чувствуешь? — спросила Кейт.

— Значительно лучше. Если бы только я мог высвободиться…

— Сейчас я обрежу ремни. Ты беги и прячься. Найди Дэла и Мака. Скажи им, что я собираюсь отвести Эшфорда к дядюшке Мартину, если удастся.

— Ты с ума сошла! Он не станет нам помогать! Разве не знаешь своего дядюшку Мартина. Этот негодяй никогда никому не помогал! Даже твоему отцу.

— Тогда, вероятно, ему не понравится и полковник Эшфорд с его претензиями.

— Да Мартину Коннери ни до кого нет дела. Он хитрый, жестокий, и понятия не имеет о сочувствии. Но он еще и презирает всякие убеждения и всех, кто за них сражается. Всю жизнь он боролся сам за себя, возможно, и за людей, которые ему служили. Он не испытывал никакой преданности семье и не имел родственных чувств ни к брату, ни к племянницам, ни к кому-либо другому.

Мартин Конери еще слыл известным бабником и знаменитым дуэлянтом, убившим на дуэлях нескольких человек как в этой стране, в Новом Орлеане и Чарлстоне, так и за границей.

Но все-таки поездка к дяде могла отсрочить отъезд и давала надежду на спасение.

На повозку обрушился резкий порыв ветра. Она закачалась на колесах, а ее полотняные стенки резко прогнулись внутрь. Испуганные девочки прижались друг к другу. Еще такой порыв чуть посильнее, — и повозка опрокинется.

Джесс сел и протянул Кейт свои запястья.

— Теперь или никогда, — воскликнул он. — Быстрее!

Она отчаянно пилила уже наполовину перерезанные ремни. Сквозь рев моря, раскаты грома и шум дождя до нее донеслись напряженные голоса людей, спешивших укрыться от непогоды. Вскоре все затихло. Несомненно, бандиты нашли какое-то убежище.

Ремни внезапно лопнули, и Джесс отобрал осколок у Кейт, чтобы перерезать путы на ногах. Через минуту он высвободился и стал растирать занемевшие руки и ноги.

— Они теперь где-то в лесу, — подсказала Кейт.

— Только бы мне повезло! Ведь дождь смыл все следы.

Об этом она не подумала. Как же он их найдет?

Дождь лил как из ведра. Джесс выглянул из повозки, немного выждал и скользнул как тень. Вот он был — и вдруг исчез.

Кейт быстро поправила полог и как можно крепче привязала его. Несколько минут она ждала, напрягая слух. Ни звука! Только рев ветра и моря. Потом переглянулась с девочками. Перепуганные, они сидели тесно прижавшись друг к другу.

Если предположить… просто предположить, что все они повторят этот трюк — выпрыгнут из повозки и скроются в лесу. Что тогда? Они сразу промокнут с ног до головы, тяжелая одежда не позволит им быстро передвигаться, но все же…

Кейт быстро пробралась к задней стенке повозки, начала освобождать полог, но тут же услышала грубый голос:

— Сидите смирно, мэм. Никому не двигаться!

Слишком поздно! В сумятице бури она забыла, что за ними следят.

Она отодвинулась, немея от ужаса. Удалось ли бежать Джессу? Или он валяется там в грязи, испуская последний вздох, заколотый штыком?

У нее мелькнула хорошая мысль, но пришла она слишком поздно. Хорошо еще, что они не сбежали вместе с Джессом. Такая обуза задержала бы его. Их бы догнали, а его схватили бы или убили.

Им оставалось только ждать…