Джордж остановился так резко, что чудом не упал носом в пыль. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

Шанаги почувствовал, какое раздражение испытывал Джордж, но свой вопрос он задал совершенно спокойно:

— Я не ослышался? Вы что-то сказали про Рига?

— Риг Барретт, — заявил Том, — осторожный человек. Никогда не полагается на случай.

Он не представлял, о чем говорил, но их ненависть с игроком, или кто он там, была взаимной, и Шанаги сделал замечание только с целью разозлить Джорджа. Тем не менее их разговор значил нечто большее, чем простая игра словами, потому что горожан беспокоил Винс Паттерсон, а Том подозревал, что Джордж каким-то образом связан с тем, чего все так боялись.

Большинство людей, которых он знал в Нью-Йорке, сделали преступление своей профессией. В Бауэри, Файв-Пойнтс и нижней части Бродвея таких очень много и почти все считали, что честные люди — глупцы. Они, как правило, отличались сверхоптимизмом во всем, что касалась их будущего, и отчаянно верили, что им не может не повезти, и не задумываясь ставили на кон свои жизни и свободу в жестокой игре, что представляет собой погоня за деньгами.

Джордж принадлежал именно к таким, твердо убежденным. Он не сомневался, что умнее всех остальных. Увы, эта наивность порой позволяла ловкому противнику использовать его в своих интересах. Притом более ловкий и опытный жулик всегда был готов подыграть Джорджу, поощряя его сомнения. Но кто же тогда девушка? Какую роль она играла в происходящем?

— Риг Барретт? Не слыхал о таком. — Левая рука Джорджа расстегнула пиджак. — Он отсюда?

— Я думал, вы его знаете, — без обиняков ответил Шанаги. — О нем все знают. Здесь опасаются неприятностей, когда пригонят скот, и считают, что Риг их уладит. То есть если он приедет. Лично мне кажется, что Риг просто выжидает, а будет надо, тут-то он и появится. Ведь Риг не тот человек, чтобы кого-то подвести.

Джордж пожал плечами и отвернулся.

— Иногда бывает, что человек не в силах что-то сделать.

Шанаги поднял молот и подошел к горну. Посмотрев на разогревающуюся заготовку, положил молот, взял щипцы и вынул заготовку из огня.

— Такой человек, как Риг, — произнес он, — если не сможет приехать сам, обязательно пришлет кого-нибудь вместо себя.

Джордж ушел, не обратив внимания на его замечание, и Том, рассмеявшись, продолжал работу. Он пробивал дырки в петлях, когда через улицу перешел мужчина и остановился в дверях.

— Где Карпентер?

— Карпентер?

— Кузнец.

— А! Я не знал, что его так зовут. Просто называл кузнец.

Мужчина кивнул.

— Многие так и делают. — Он вошел в кузницу и протянул руку. — Меня зовут Холмструм.

Шанаги протянул свою. Она была черной от гари.

— Извините. Я — Том Шанаги. Пришел помочь на несколько часов.

— Рад, что вы к нам заехали. Нам нужны мастеровые люди.

— Драко все еще шериф?

— Да.

— Так выгоните его, если именно за ним охотится Винс Паттерсон. Вам бы найти человека, за которым встанет город.

— Риг Барретт выгонит Драко. И стычки не будет. Нам не нужна война.

— А если Риг сюда не доберется?

Холмструм помолчал, обдумывая не слишком приятную мысль. Потом с непроницаемым лицом посмотрел через улицу.

— Я сам все сделаю до прибытия Винса Паттерсона. Хотелось бы верить, что устранение Драко избавит нас от неприятностей. А если нет? Пусть их расхлебывает Драко. Он заварил кашу.

— Предположим, — задумчиво сказал Шанаги, — Риг оставил кого-нибудь вместо себя?

— Нет. Никто, кроме него, не решит нашу проблему. Возможно, Хикок…

Том прошел к мехам и начал раздувать их, поднимая температуру пламени.

— Никто не знает, что может случиться, мистер Холмструм. А вдруг Барретт не приедет? Вам лучше поскорее избавиться от Драко и выбрать другого шерифа.

Холмструм покачал головой:

— В том-то и дело. Здесь есть смелые парни, но ни у кого нет опыта ведения переговоров. В случае чего все наши возьмутся за оружие, но нам ни к чему драка. Если начнется стрельба, будут убитые. Чем сильнее стрельба, тем больше смертей. Риг Барретт умеет остановить стычку. — Он помолчал. — Нам не нужны неприятности. Кроме стада Винса придут другие стада, это сулит хорошие барыши. Город наш молодой, нам необходимы выгодные сделки.

Холмструм тоже подошел к горну и стал смотреть на горящие угли, на то, как нагревается железо.

— Покупатели скота приедут в город на полуденном поезде, они купят бычков. За следующие несколько недель оборот в торговле скотом достигнет двухсот-трехсот тысяч долларов, скотоводы расплатятся с ковбоями. Те пойдут покупать одежду, еду, выпивку в наши магазины. Эти деньги поставят город на ноги. Мы сможем построить церковь и школу.

Шанаги взял заготовку щипцами и подошел к наковальне. Ударил по ней молотом. Потом еще раз. И остановился.

— Двести-триста тысяч? Где такой городок возьмет столько денег?

— У нас самих не так уж много. Совсем немного. Но мы послали за деньгами, их скоро привезут. Мы должны расплатиться со скотоводами и погонщиками, понимаете? Покупатели обменяют чеки на наличные, и…

— Двести или триста тысяч? Они доставляются поездом?

— А как еще? Их привезут на поезде. Я же вам говорю: не должно быть никаких неприятностей.

Холмструм ушел, а Шанаги продолжал работать. Банка в городе не было, хотя и стояло здание, на котором какая-то честолюбивая персона вывела: «Банк», вывела, без сомнения, с самыми добрыми намерениями. Так называемым банковским делом наверняка занимался сам Холмструм или Гринвуд. Ясно, что деньги для оплаты чеков покупателей скота поступят то ли к одному, то ли к другому.

Карпентер не возвращался, и Том продолжал ковать в одиночестве. Ему нравилось думать во время работы. Если знаешь ремесло, действуешь автоматически, остается время поразмыслить.

Кузнец сноровисто обращался с инструментом — не так умело, как Маккарти или его отец, но достаточно ловко. Он хорошо распределил работу, и Шанаги выковал еще два обода и прибавил несколько петель к уже сделанным.

В углу кузницы он обнаружил прикрепленный к стене замызганный листок бумаги со списком первоочередных дел. Изучив его, принялся выполнять план, однако мысли его постоянно возвращались к девушке из ресторана и Джорджу. Что они замышляли? Чего добивались? Естественно, эти двое не могли… нет… Кто бы она ни была, девушка все же не того типа. Мелкое мошенничество — возможно, проституция — нет.

Чем дольше он размышлял над ситуацией, тем больше росла его уверенность, что Джордж придумал, как избавиться от Рига Барретта.

Неужели Барретт мертв? Даже самого хитрого и опытного из ганфайтеров можно подстрелить из засады в спину — там и тогда, когда он не ждет. Том опять подумал о письмах и карте, лежащих в рюкзаке. Они, несомненно, что-нибудь ему подскажут.

При чем здесь карта?

Шанаги не знал ответа на этот вопрос. Его охватили нетерпение и тревога. Необходимо немедленно просмотреть письма. Почему же не прочитал их раньше? Том недолго колебался над ответом: ему не хотелось лезть в чужую жизнь, открывать чужие секреты.

Отец однажды ему сказал, что джентльмен не читает чужую почту. А письма адресованы не ему, а Ригу Барретту… И все же Риг не появлялся, а обстановка требовала срочных действий. Том мало знал о Барретте — только то, что слышал, но постарался поставить себя на его место.

Что сделал бы Риг? Что сделал бы Джон Моррисси? Что сделал бы его отец?

Они прочитали бы письма и соответствующим образом спланировали свои действия. «Поближе взгляни на ситуацию», — сказал себе Шанаги. Город ждет Барретта. Он не приехал. Джордж считает, что он вообще не приедет. Но у него, Тома, есть одежда Барретта, его одеяла и знаменитое ружье.

— Черт побери, — выругался он тихо, продолжая работать. — Где же Карпентер?

Вдруг представил себе огромное стадо, бредущее где-то там, в бескрайней прерии, которое гонят на север двадцать пять крутых ковбоев. Миля за милей махина приближается к городу — к неотвратимому часу кровопролития.

А как Драко? Он и его сыновья тоже ждут Винса. Что они будут делать? Бежать или драться?

Драться, решил он. Они слишком горды или слишком глупы, чтобы бежать. Но им нужна помощь… возможно, они знают, к кому за ней обратиться.

Наконец пришел Карпентер вместе с Холмструмом.

Шанаги снял передник.

— Мне нужно отлучиться, я скоро вернусь.

— Подожди минуту, — остановил его Карпентер. Он повернулся к владельцу магазина: — Холмструм, расскажи ему.

— Шанаги, мы вас впервые видим, хотя уже слышали, что вы неплохой кузнец. Карпентер сообщил нам, что вы переспорили Драко.

— Не совсем так. Скорее всего, Драко хотел понять, с кем имеет дело, я для него темная лошадка. Он не испугался. Рассчитывал получить больше информации. — Том помолчал. — С моей точки зрения, Драко не такой уж крутой, как ему хочется казаться.

— И все же вам удалось остановить его, он не выдержал, когда вы показали, что готовы драться. Мы ждем Рига Барретта, но что-то случилось, и он до сих пор не объявился.

— Скорее всего, и не объявится, — в раздумье произнес Шанаги.

Оба собеседника от неожиданности воззрились на него. Том слишком поздно вспомнил о предупреждении Джоша Лунди.

— Сегодня утром в ресторане я слышал, как Джордж говорил девушке, что Барретт не приедет. — Шанаги понял, что его довод слишком слаб. В глазах его новых знакомых светилось подозрение.

— Откуда у него такие сведения?

— Понятия не имею… Если только он сам не приложил руку.

Шанаги повесил фартук и натянул рубашку. Карпентер и Холмструм наблюдали за ним, пока он не надел пиджак. Наконец Холмструм произнес:

— Шанаги, я вас вовсе не знаю, но Карпентер говорит, что вы хороший парень, ему понравилось, как вы осадили Драко. Ну… если Риг не приедет, вы возьметесь за это дело? Известность Рига — залог бескровной победы в битве. Вам будет гораздо сложнее.

Шанаги улыбнулся. Что бы сказал на это старый Джон Моррисси? Моррисси, неожиданно подумал он, согласился бы и встал посреди улицы, чтобы остановить Винса Паттерсона. Старик Джон никогда не отступал. «И если подумать, я тоже», — мелькнула мысль. Пару раз ему пришлось убегать, но нападавших тогда было гораздо больше, и он знал, что вернется.

— Спасибо за предложение. — Том пристально посмотрел на них. — Но у меня билет на ночной поезд. Я еду в Нью-Йорк, где у меня полно незавершенных дел и пара долгов, по которым я обязан уплатить.

— Шанаги, — запротестовал Холмструм, — у нас большие неприятности. Паттерсон может сжечь город. Он обещал его сжечь.

— Извините. Когда поезд отойдет от перрона, я буду в вагоне.

Он пошел в отель. Черт побери, это не его драка! За кого они его принимают? Он случайно оказался в городе и… Что, в конце концов, они о нем знают? А если бы даже знали, что с того? Он — никто, как говорил Маккарти, шпана с Бауэри. Предложили бы ему такую работу, если бы до них дошло кое-что?

Шанаги поднялся в свою комнату, развязал рюкзак и взглянул на рубашки. Они ему были малы, обшлага потертые и обтрепанные. Мистер Риг Барретт, будучи представителем закона, зарабатывал мало. Все вещи, лежавшие перед Томом, принадлежали бедному человеку. Однако оружие хозяин аккуратно смазал и вычистил.

Если бы Риг не был честным человеком, он носил бы шелковые рубашки — те, в которых щеголяли карточные шулеры, или по крайней мере некоторые из них.

Шанаги запер дверь, вынул пачку писем, записную книжку с вложенными листочками, карту и разложил их на кровати, потом достал револьвер и положил рядом с собой. Пачку из четырех писем Том отложил в сторону — ему не хотелось заглядывать в чужую жизнь. Вначале он просмотрел отдельные листки.

Первой ему попалась схема города со списком салунов, магазинов и контор. Под ней Риг набросал краткие сведения о нескольких людях:

«Паттерсон Винсент, тридцать шесть лет, рост пять футов десять дюймов, шатен, глаза карие. Мать: Марселла Дрейпер, два сына, одна дочь. Отец уехал в Техас с Мозесом Остином. Мексиканская война — один год службы; техасские рейнджеры — два года. Ветеран нескольких сражений с индейцами. Держит около шести тысяч голов скота. Пьет редко. Сильный, упрямый, бесстрашный. Никогда не оставляет работу недоделанной. Честный, заставляет своих людей много трудиться, но и кормит их хорошо. У него всегда лучший повар в районе. Отличные лошади. Если он в настроении, с ним можно договориться. Если что-то вбил себе в голову, не остановишь.

Драко Генри, сорок один год, рост пять футов одиннадцать дюймов, волосы черные, с проседью. Носит усы, часто небрит. По слухам, разыскивается в Западной Вирджинии за конокрадство. Три сына: Уин, Дэнди и Уилсон. Ребят за нарушение закона не арестовывали. Подозреваются в конокрадстве. Скотокрады. Семья не сидит на одном месте: Западная Вирджиния — Огайо — Иллинойс. Участвовал в междоусобице в Блэкхоке — столкновение с человеком по имени Сэкетт, чью лошадь Драко „позаимствовал“. Сэкетт вернул себе лошадь, предложил Драко убраться. Уехали. Шериф убил брата В. Паттерсона. Жертва, очевидно, находилась под воздействием алкоголя.

Пендлтон Альфред. Саффолк, Англия. Сорок четыре года. Рос шесть футов. Волосы светлые, глаза голубые, строен; один сын, одна дочь. Вдовец. Покупает скот, откармливает, отправляет. Иногда покупает у Паттерсона. Уин Драко подозревается в краже телок у Пендлтона. Спокойный человек, избегает неприятностей. Сын, Ричард, сильный, атлетически сложенный, посещал два года колледж. Двадцать пять лет, хорошо ездит верхом, стреляет. Пендлтон потерпел убытки в связи с засухой и кражами скота».

Там была также краткая информация о Карпентере, Гринвуде и Холмструме, которая не добавила Тому ничего нового. На других листках содержались сведения о некоторых бизнесменах, и в конце:

«Лунди Джош, ковбой, рост пять футов восемь дюймов, двадцать девять лет, стройный. Родился в Техасе. В настоящее время работает у Пендлтона. Свидетель того, как Уин Драко воровал скот. Утверждает, что лошадь Драко украдена с ранчо Пендлтона и принадлежит Джейн Пендлтон».

Это, наверное, та самая лошадь, в краже которой обвинили Лунди. Он сказал, что украл лошадь, чтобы вернуть ее настоящему хозяину.

«Отец Лунди убит индейцами, когда тому было двенадцать лет, содержал мать и трех сестер, работая ковбоем, выращивая свой скот. Ранен в стычке с индейцами. Снова ранен в стычке с бандитами. Перегонял скот на Восток, переплывал Миссисипи. Сломал правую руку, упав с лошади. Хорошо стреляет из винтовки. Больной рукой может стрелять и из револьвера. Надежный».

Риг Барретт явно полагался только на себя, но хотел знать, с какими людьми ему придется иметь дело.

Пендлтон… Том задумался, почему это имя привлекло его внимание? Наверное, его упомянул Лунди, когда говорил об украденной лошади. Очевидно, та девушка, которую он видел в ресторане, и есть Джейн Пендлтон.

Следующий листок содержал записи о расходах на питание, патроны и другие мелочи. Там же указывалось, что пятьдесят долларов послано какой-то Мэгги.

Еще один оказался началом письма:

«Дорогая леди!

Я взял в руки перо, чтобы сообщить о моем местонахождении и цели путешествия. К сожалению, городок в прериях, куда я направляюсь, предлагает работу только на два месяца, поэтому я не смогу послать за Вами.

Дорогая леди, я поеду по тропе, на которую должен выйти мистер Паттерсон, прежде чем въехать в город. Возможно, мы достигнем взаимопонимания.

Неприятности, которые я предвижу, исходят не от него. В деле есть детали, объясняющие мое присутствие в Канзас-Сити. Будьте уверены, выполнив задание, я немедленно вернусь к Вам в Сент-Луис.

Помните мистера Пендлтона? Того джентльмена, который в поезде одолжил Вам свой носовой платок? Он здесь, в городе, и, боюсь, у него крупные неприятности.

Я напишу Вам сно…»

Письмо обрывалось, и Шанаги положил его рядом с другими. Он не узнал ничего нового, за исключением того, что Барретт не предвидел трудностей при разговоре с Паттерсоном. Его беспокоило то, с чем он столкнулся в Канзас-Сити, или то, из-за чего он попал туда.

Что же это?

Шанаги просмотрел остальные письма. Их Барретт получил от друзей и деловых партнеров. На вопрос, какие проблемы он улаживал в Канзас-Сити, они не отвечали.

Было еще одно незаконченное письмо, которое Риг так и не отправил неизвестному адресату:

«Я не поеду в купе, как делал раньше. На сей раз договорюсь со знакомым кондуктором и в город прибуду в служебном вагоне товарного поезда. Таким образом смогу соблюсти инкогнито…»

Шанаги отложил письма и взялся за записную книжку, не особенно надеясь найти в ней что-то интересное. Начав листать, понял, что страшно голоден. С рассвета на ногах, хорошо поработал в кузнице… И тем не менее он сидел, раздумывая.

Том никогда не считал себя умнее других. Вернее, даже не думал об этом. Он выжил в жестоком мире Бауэри и Файв-Пойнтс и полагал, что достаточно хитер. Большую часть своих проблем решал с помощью кулаков, но в данном случае они не очень-то годились.

Так как насчет Рига Барретта? Он, видимо, ехал, но не приехал. Однако Барретт — человек слова. Следовательно, он мог быть здесь, но не хотел, чтобы его видели. А если его нет? Значит, его либо держат где-то взаперти, что маловероятно, либо он ранен, а может, и мертв.

Его вещи лежали в открытом вагоне, где ехал Шанаги. Он положил их туда сам? Или их туда кто-то бросил?

Конечно, Барретт мог сесть на поезд, а потом по какой-то причине сойти. Но вряд ли бы он так поступил, поскольку договорился ехать в служебном вагоне.

Похоже, решил Том, что Барретт направлялся к служебному вагону, когда кто-то его подстерег. Наверное, ему двинули по башке, а вещи швырнули в проходящий мимо поезд, надеясь, что, когда найдут тело, его никто не опознает. Выходило, мистер Риг Барретт не приедет в город, и тот, кто замышляет что-то скверное, сможет провернуть свои делишки без помех.

Раздался резкий стук в дверь. Шанаги встал и открыл ее.

В коридоре стояли четверо, все с оружием в руках. Одним из них оказался Холмструм.

— Говорят, — обратился к Тому владелец магазина, — что у вас ружье Рига Барретта.

Шанаги переводил взгляд с одного лица на другое. Ему не стоило объяснять, что он попал в переделку. Все, как предупреждал его Лунди. Он двинулся вперед, но их револьверы поднялись. У одного через плечо болталась веревка.