- Генрих Антонович! - Михаил Дмитриевич встал навстречу дорогу гостю, - Очень раз вас видеть. Признаю, не ожидал.

- Как так? Его Императорское Величество, говорил, что предупредит вас о моем визите. - Скобелев задумался.

- Вы верно прибыли по поводу организации штабных игр в моем корпусе?

- Совершенно верно. - Улыбнулся Леер и слегка кивнул.

Завершая важнейшие приготовления армии к большому походу, Александр решил развернуть, вначале при штабе первого пехотного корпуса, а в дальнейшем и при всех остальных корпусах, регулярные штабные игры. Для чего ректор Московской Императорской Военно-Инженерной Академии Генрих Антонович Леер, сменивший на этом посту почившего Александра Ивановича Астафьева, выступил в роли постоянного консультанта и независимого арбитра.

Важной особенностью подобных игр стало то, что для их проведения привлекались офицеры не только штаба корпуса, но и даже командиры полков, а эпизодически и отдельных рот. Причем нужно отметить, что игра была сопряжена с постоянной сменой оперативной обстановки, ради чего проводились определенные передислокации пехотных и артиллерийских полков корпуса в пределах Московской губернии, сопряженные со строительством полевых лагерей и прочим. То есть, совместили штабные игры с малыми маневрами.

Нужно сказать, что первый пехотный корпус с июля 1869 года по апрель 1870 гоняли чрезвычайно плотно, отрабатывая самые различные навыки, связанные с управлением войсками. Прежде всего, это заключалось в умении ориентироваться на местности, чтении карт, организации маршей, как в мирной обстановке, так и при угрозе нападения, развертывании боевых порядков и иным. При этом кроме непосредственных маневров, продолжавшихся более трех кварталов, все солдаты и офицеры продолжали занятия в плане повышения боевой и физической подготовки. То есть, в местах стоянки организовывались атлетическое площадки, полевые классы и стрельбища. Например, каждый строевой солдат и ефрейтор пехотных частей произвел за время этих учений свыше двух тысяч выстрелов из винтовки, а пулеметный расчет - свыше двадцати пяти тысяч. Для того времени - потрясающий показатель из-за которого пришлось заменить винтовки у всего первого пехотного корпуса, ибо их стволы были добиты таким обращением. Конечно, винтовки после этого не списывали, нет. Их отправляли на завод, где им меняли стволы и проводили общий ремонт, что оказывалось дешевле выпуска новых. Пулеметчикам же повезло меньше - им с завода присылали новые стволы, дабы они осваивали навыки ремонта своего 'боевого товарища'. Также дела обстояли и с другими частями. Разве что артиллеристам приходилось работать не в полную силу, так как производственные мощности заводов 'Незабудка и 'Калибр' не могли обеспечить им учения 'на всю ширину души'.

- Да, Генрих Антонович, именно так. - Скобелев еще раз утвердительно постучал пальцем по карте.

- Я считаю, что наступать нужно не непосредственно на Стамбул, а методично захватывать узловые транспортные точки. Я предлагаю начать наступление на Галац и далее на Бухарест, чтобы оттуда быстро овладеть всеми ключевыми узлами к северу от Дуная, дабы использовать реку в качестве естественной преграды для турок. И только потом продолжить наступление на Стамбул. Точнее на Адрианополь, который ключ-город к столице Османской Империи.

- А вы не думаете, что турки смогут нас контратаковать из Сербии или Македонии? Вот так, - он провел рукой по карте. - Зайти нам в тыл и отрезать снабжение.

- Вот ключевой транспортный узел региона - Рущук. - Скобелев ткнул пальцем в карту. - Тут мы оставим одну из резервных бригад. Да и вообще - можно прикрыть мосты и прочие важные для нас участки транспортных коммуникаций силами второй линии.

- А вы думаете, они справятся?

- Они обучены и вооружены ощутимо хуже первой линии, но весь личный состав набран из старых полков. То есть, это солдаты, и многие - не первый год. Хотя, мне представляется подобная ситуация маловероятна. Думаю, турки попробуют стянуть войска для обороны Стамбула, то есть, вот тут, на подходе к нему, в Адрианополе мы их и встретим.

- Да, вероятно… - Задумался Леер и переключился на детали. - Вы не знаете, почему для вооружения резервных частей решили использовать шарпсы '… Зачем Его Императорское Величество вообще связался с ними? Каждый раз хочу спросить, да все не к месту получается.

- Ну а что? Хорошее, простое оружие под бумажный патрон, что позволит боеприпасы к ним изготавливать прямо в полевых условиях. Учитывая тот факт, что резервные бригады так и не столкнутся с силами противника, - идеальное.

- Так у нас же есть нужное количество наших винтовок. Зачем он их какими-то американскими игрушками решил вооружать? Ради чего?

- Я у него спрашивал. Он мне это решение объяснил желанием иметь определенный запас наших винтовок. Да и обучение стрельбе частей резервного корпуса можно будет проводить менее накладно. Они ведь там бездельничать будут по большому счету, вот военные инструктора из учебных лагерей над ними и поработают. А нормальные винтовочные патроны, по его словам, будут в этой войне на счету. Я, правда, не разделяю подобного беспокойства, и считаю, что патронов у нас вдоволь, но осуждать мнение Императора не в праве. Вполне возможно, что я просто не знаю каких-либо деталей.

- Его Императорское Величество очень любил Афанасия Ивановича с его экономическими взглядами на войну. Возможно, тут действительно есть что-то, что нам просто не известно.

- А это нам так важно узнать? - Улыбнулся Скобелев. - Солдаты вооружены? Безусловно. Оружие хорошее? Для резервных частей - более чем. А все остальное нас должно мало касаться, если не хотим писать объяснительные у офицеров армейской контрразведки или, упаси Господи, имперской.

- Да, это нам ни к чему. Но вернемся к нашему обсуждению. Михаил Дмитриевич, а вы не думаете, что у нас слишком мало сил для того, чтобы затягивать? Сколько у нас резервных бригад планируется?

- Семнадцать, если ничего не поменялось.

- Так вот. Три пехотных корпуса, горнострелковая бригада и два осадных дивизиона идут на острие атаки. Это, так сказать ударная сила. Кулак. А всего семнадцать бригад занимают и контролируют огромную территорию. И это при том, что в Боснии, Сербии, Албании и Румелии у турок будут воинские части. Весьма немалые при том. Вы думаете, что эти плохо вооруженные и отвратительно обученные бригады, разбросанные на приличной территории, смогут остановить турецкие дивизии?

- У нас есть выбор? Они должны их остановить. Тем более что в отчете, предоставленном нашей разведкой, ясно сказано, что турецкие части практически не в состоянии вести наступательный бой. Из чего следует полагать, что их можно будет довольно легко удерживать малыми силами. По тому же сценарию, что корпус Мольтке, в Силезии два года назад, держал целую армию австрийцев.

- Не стоит недооценивать противника, мой юный друг, - улыбнулся Леер.

- Так кто недооценивает? Вы же сами читали тот доклад. Это ужас! Из всего офицерского корпуса турецкой армии только две тысячи человек имеет хоть какое-то образование. Остальные даже чтение и письмо не смогли освоить. Куда уж тут недооценивать?

- А если английские или французские инструкторы наденут турецкую форму?

- И что, это сразу позволит изменить уровень профессионализма у солдат и офицеров? При плохих солдатах и гениальный полководец проиграет. И вообще, Генрих Антонович, откуда в вас такие настроения?

- Я переживаю. Его Императорское Величество, безусловно, талантлив, но как бы ему голову успехи не вскружили. Я уже не первую беседу с ним провожу, пытаясь убедить в том, что нам нужно эту западную группировку турецких войск связать силами союзников. Сербия, Черногория и Греция с огромным рвением придут нам на помощь. Не говоря уже о болгарах и валахах, которые легко поднимут весьма многочисленные ополчения. Да и Персия, с которой у нас очень теплые отношения, не откажется от предложения вторгнуться в Междуречье и связать там азиатские части турок. Для кавказской наступательной операции это окажется очень кстати.

- Разумное предложение. А почему Его Императорское Величество отказывается?

- Он не отказывается, просто уходит от однозначного ответа, ссылаясь на то, что пока этот вопрос изучается. Не понимаю. Чего он боится? Дружественные народы и могут, и хотят оказать нам помощь, а Его Императорское Величество так насторожен.

- Вы думаете, он не хочет делиться победой?

- В том числе. - Сказал Леер и немного пожевал губы. - Это тщеславие, Михаил Дмитриевич. Один из самых страшных грехов. И этот грех - слабость нашего Александра. Император всем хорош, но иногда я совершенно не понимаю его поступков. Вспомните коронацию. Мне казалось, что такое количество народной любви просто невозможно… недостижимо. Но я ошибался. А Император в ней купался, считая само собой разумеющейся. Александр Македонский в свое время из-за тщеславия погиб. Он захватил всю Малую Азию, Междуречье и Египет, то есть, практически владения современной Османской Империи, после чего глупо умер из-за тщеславия. А ведь Александр Македонский объявил себя Богом! Вам не кажется, что мы наблюдаем нечто похожее? Эти странные события в соборе, после которых Его Императорское Величество стали называть избранником Божьим. Эти безусловные успехи в боях. Любовь народа. Говорят, что Александра Македонского обожали солдаты и подданные. - Леер тяжело вздохнул и спустя несколько секунд продолжил. - Любезный Михаил Дмитриевич, прошу вас, помогите нам всем избежать трагедии. Вы, как и я, часто беседуете с Императором. Мало того, он вас ценит, о чем не раз говорил. Попробуйте убедить его в необходимости привлечь союзников. Валахия, Молдавия, Трансильвания, Сербия, Черногория, Греция, Персия… мы даже Египет сможем переманить на свою сторону, пообещав независимость. Мы сильны, но у нас мало обученных солдат. И быстро их число не увеличить. Вы же видели то, по каким критериям комиссии ведут отбор. Михаил Дмитриевич, я боюсь, что мы просто увязнем в этом колоссе.