Глава 1

5 января 1229 года. Мир «Сот’ари». Окрестности Вифлеема

Максим решительным шагом вошел в портал и попал в странный небольшой коридор длиной около ста метров, освещенный еле заметный синим мерцанием, подходящим больше для какого-то космического корабля сказочных инопланетян, чем для древнего портала, которому больше двух тысяч лет.

«Удивительно, – подумал он походя, – но негоже задерживаться. Кто знает, что это за конура…»

Новый мир встретил его ярким солнцем и дикой жарой при полном штиле, сильно контрастирующей с легкой прохладой подземелья.

Максим осмотрелся.

Вокруг, как ни странно, была все та же пустыня. Только вот руины, в которые они тогда полезли, были погребены под песком, словно их новый знакомый им не открывал прохода. Но главное – брачная связь с Хель… она, конечно, сохранилась, но была очень слабая. Настолько, что он ее едва чувствовал.

От осознания этого факта Максим как-то рефлекторно поежился. Нет, ему стало не холодно. Просто очень неуютно.

Вдох. Выдох. Вдох.

«Да вроде нормально все… хм… странно».

Максим начал прислушиваться к своему телу, пытаясь понять источник дискомфорта. Минута. Другая. Он хмыкнул. Пожал плечами. Встал. Потянулся. И замер, наконец-то поняв, в чем дело. Мана… она практически не восстанавливалась. А тот едва заметный ручеек, что притекал, был совершенно ничтожен. У юного дракона этот факт вызвал шок, близкий к панике, так как за те годы, что Максим осваивался после перерождения, он настолько привык к магии, что одно только предположение ее отсутствия в будущем вызывало в его сознании бурю эмоций, а в теле чувство, близкое к ломке. Ему вдруг стало так тошно, что он решил уйти из этого мира, отложив свою миссию на некоторое время. Попытался открыть портал на Землю. Не удалось. Словно что-то блокировало его усилия, на ходу выкачивая ману из плетения и развеивая его. Попробовал убежать на Лхасси, но результат оказался тот же…

Вопль, дикий и страшный, раздался над песками.

«Проклятый мир… – в тихом ужасе подумал он. – Мир-ловушка, из которого демону не убежать».

Впрочем, особенно насладиться жалостью к себе любимому ему не дали: буквально через полчаса после душераздирающего крика Максима из-за ближайшего бархана выехало пять всадников весьма экстравагантного вида.

– Эй! Абдула! Посмотри!

– Что?

– Да вон же!

– Ты уверен, что это он? Не похоже, чтобы человек мог так жутко кричать.

– Ты видишь кого-то еще?

– Он мне не нравится, – пожал плечами один из всадников. – У меня от него мурашки по спине.

– У меня тоже…

– Может быть, поедем отсюда? Скажем, что никого не видели?

– Мы уже приехали, – флегматично отметил Адиль. – Не сворачивать же перед его взором? Стыдно. Да и потом, что мы скажем Мустафе? Что он убежал? Думаете, он не проверит наши слова? А по следам все будет очень хорошо видно.

– И то верно, – сказал Абдула и, поддав коня шпорами, решил поскорее разгадать эту загадку.

Впрочем, остальные от него не отставали. Чувство страха перед незнакомцем будоражило в них беспокойство и злость, заставляя стремиться как можно скорее все завершить.

– Ты кто?! – крикнул предводитель этой пятерки с вызовом, когда приблизился на несколько шагов.

Но незнакомец лишь пожал плечами.

– Может, он немой?

– Откуда ты пришел? – снова спросил Абдула и стал раздражаться, видя, что на его слова совершенно никак не реагируют. – Отвечать! – взревел он и замахнулся плеткой на незнакомца. Но в этот момент ему стало плохо…

Животный ужас охватил Абдулу… но было уже поздно. Стремительно темневший мир улетал от него со скоростью бешеной ласточки. Последнее, что он смог увидеть, перед тем как потерять сознание, – странные вертикальные зрачки чуть улыбнувшегося незнакомца.

«Странные люди», – подумал Максим, рассматривая пять тел, отключенных им от реальности с помощью школы жизни. Экономично и сердито, ведь плетение, слегка прижавшее сонную артерию, не давало мозгу достаточно крови для бодрствования. Можно, конечно, было и убить этих наглецов, что подняли на него руку. Но требовалось пообщаться и понять, где он и что тут вообще происходит. А с некромантией он не был знаком совершенно.

Поэтому, тяжело вздохнув, юный дракон направился к наиболее прилично выглядящему гостю для проведения довольно затратного плетения из школы ментальной магии. Все-таки Максим в этой школе не был даже подмастерьем. Новичок-с, освоивший всего несколько наиболее важных для выживания приемов. Ведь, в сущности, несмотря на все свое могущество в области магии он мог многое только в двух школах: жизни и ритуала.

– Как тебя зовут? – спросил уставший дракон мужчину, после того как отошел от восприятия языка, немного отдохнул и привел в порядок бедолагу, что едва дышал, придушенный его плетениями.

– Абдула… – тихо произнес тот, осматриваясь по сторонам. Его подельники лежали на песке и тихо сопели, словно во сне. Лошади, время от времени фыркая, стояли подле. А незнакомец, с совершенно невозмутимым лицом, сидел перед ним, поджав под себя ноги, и чисто говорил на арабском языке. – Кто ты такой?! Как ты смеешь нападать на воинов Аллаха?!

– Вопросы здесь буду задавать я, – с мягкой улыбкой произнес незнакомец, но это было сказано таким голосом и с таким взглядом, что у Абдулы выступил холодный пот на спине. – Или тебе понравилось, когда я сжимал тебе шею?

– Ты… ты… – начал что-то мямлить он, судорожно пытаясь проглотить ком, вставший колом в его горле.

– Ладно. Удовлетворю твое любопытство. Я дракон. Ты доволен? А… – махнул рукой Максим, поняв, что сделал только хуже. – Значит, так. Или ты отвечаешь на мои вопросы, или я тебя убиваю. Причем долго и мучительно. Ты меня понял?

Ответа не последовало.

Поэтому юный дракон решил снова воспользоваться магией школы жизни для того, чтобы хоть немного восстановить слегка поредевший запас маны. Он повернулся к ближайшему человеку, лежащему без сознания, и начал выпивать его, забирая прану, которая в сложившихся обстоятельствах вполне могла стать источником маны.

Конечно, одного, полностью выпитого человека не хватило даже для сотой доли магического запаса дракона, но хоть какая-то подпитка. Да и демонстрация намерений очень неплохая. Так что, когда через три минуты незадачливый спутник Абдулы превратился в мелкую, серую пыль, предварительно иссохнув до состояния мумии прямо на его глазах, тот был не только бледен, словно арктический снег, но и предельно покладист.

Поговорили. Но новости не порадовали. Совсем.

Оказалось, что на дворе стояло пятое января 1229 года, в переводе с замечательного мусульманского летоисчисления на григорианский календарь. То есть Максим опять вляпался в глухое Средневековье. Причем не просто так, а прямо в эпицентр многолетнего военно-политического конфликта, который в Европе почему-то называли Крестовыми походами.

– Приплыли, – произнес он раздраженно. – Ни технологий, ни магии… ничего. Просто какое-то проклятое место. – Он посмотрел на совершенно не понимающего его даэдрик араба, усмехнулся и буквально под нос продолжил: – Хотя в качестве усыпальницы для древнего дракона лучше места не найти. Даже если он сможет выжить после смертельного ранения, то выбраться отсюда станет для него нетривиальной задачей.

– Что вы говорите, господин? – с некоторым даже подобострастием спросил Абдула, совершенно не понимая язык высших демонов.

– Так ты говоришь, что рядом Вифлеем?

– Да, господин. Совершенно так.

– И какая там стража на воротах? Как мне… – продолжил допрос Максим, стараясь выудить из Абдулы как можно больше полезной информации.

Увлекательный вышел разговор. И долгий. Впрочем, это не спасло незадачливых воинов. Очень уж не хотелось дракону оставлять свидетелей, да и легализоваться опять-таки нужно как-то. Одежда, оружие, деньги, лошади… ничего лучше не придумаешь. Путешественник из Газы – вполне обычное явление. Никто особого внимания и не обратит…

Так что, когда Максим покинул место потасовки, там было чисто и аккуратно все прибрано. Люди и оставленные лошади оказались поглощены и развеяны прахом, а остатки одежды и имущество, неподходящее в качестве трофеев, сожжено. Простенькое плетение школы огня он все-таки смог из себя выжать.

Спустя сутки. Вифлеем

Максим, гордо восседая на лошади и «блистая» тряпьем неудачливых воинов, ехал по городской улице, искоса посматривая по сторонам. Стража, конечно, попыталась придраться к нему, но лишняя монетка и несколько благодарных слов в адрес Аллаха и его благочестивых слуг избавили их от въедливости и подозрительности. Тем более что юный дракон старался выглядеть вполне набожным правоверным. По крайней мере, в разговоре со стражей. Вот что-что, а ходить пешком или ездить на ослике, как это было положено всем неверным, его совсем не прельщало…

Сутки пролетели незаметно. Выбор постоялого двора. Рынок. Осмотр замечательных видов древних глинобитных домиков и бомжеватого вида обывателей на улицах. В общем, насыщенно, но ничего особенно интересного.

Спустя двое суток

– Слушаю тебя, – кивнул худощавый мужчина с пронзительным взглядом, когда к нему подошел с почтением молодой парень.

– Зовут его Максим, по крайней мере, так он представился держателю постоялого двора и нескольким торговцам.

– Крестоносец?

– Нательного креста на нем не было. На нашем языке говорит легко и свободно, не испытывая никаких затруднений. Не крестится. Но молитв Аллаху, как полагается, тоже не возносит.

– То есть?

– Стражники, дежурившие в тот день на воротах, его запомнили и абсолютно уверены в том, что он мусульманин, может быть, из Испании или с Балкан. Причем не простой, а весьма набожный. Однако, кроме этой и еще парочки подобных сценок напоказ, он ни разу не вознес молитв Аллаху. Вообще.

– Думаешь, притворяется?

– Да, уважаемый.

– Хм… это действительно наводит на очень нехорошие мысли.

– И не только это. Я поговорил с Большим Сулейманом, так тот поначалу вообще не хотел о нем говорить. Да еще меня чуть палками не погнал со двора.

– Тот его так сильно запугал?

– Как это ни удивительно, но нет. Это мне его пришлось запугивать, – криво улыбнулся парень. – А вот наш странный гость поступил интересней – он вылечил лежавшего при смерти сына торговца.

– Очень интересно. И как происходило это лечение?

– Максим зашел в комнату, где лежал Ибрагим, и молча постоял рядом с ним. А спустя совсем недолгое время сын Сулеймана вдруг зашевелился и встал, ощупывая себя, не веря свалившемуся на него счастью.

– Что, вот так просто смотрел? Исцелял взглядом?

– Сулейман и Ибрагим клянутся, что да. Из необычных вещей, что они смогли заметить, оказались только глаза – они у Максима на время стали желтыми с вертикальными черными зрачками.

– Как у кошки?

– Примерно. Из-за этого Сулейман сильно испугался, подумав, что связался с дэвом. Пытался откупиться, уговаривая Максима взять деньги. Много денег. Но тот отказывался. Ссылаясь на то, что доброе отношение Сулеймана ему важнее. А вы сами знаете, что быть должником что джина, что ифрита, что дэва – не очень хорошо.

– И что, Сулейман теперь должник Максима?

– Наш Сулейман даже шайтана сможет уговорить и сторговаться! – хохотнул парень. – В общем, сговорились они о том, что торговец честно оценит и приобретет трофеи странного гостя. Ну и в благодарность от себя подарит хорошую одежду и коня.

– Интересно… очень интересно… Так он полагает, что Максим дэв?

– Да, уважаемый.

– Удивительно. Совершенно неожиданная внешность и имя для такого вида существ. Да их и не видел никто уже многие столетия. Так сколько, ты говоришь, стоила та одежда и конь?

– Свыше трехсот дирхемов. Одежда шелковая. Превосходной выделки. Разве что золотом и драгоценными камнями не расшита. Такую не каждый эфенди может себе позволить. Впрочем, если верить злым языкам, то и конь, и эта одежда достались Сулейману очень дешево – он их купил у проходившей недавно группы бедуинов.

– Хм… кстати, а это случаем не тот конь, на котором разбился его сын?

– Он самый, уважаемый.

– Хорошо, – усмехнулся Мустафа. – Сулейман во всей своей красе! Полагаю, что он посчитал эти вещи проклятыми?

– Именно. Впрочем, он даже серебро, выплаченное странному гостю, брал из денег, вырученных у тех бедуинов.

– Дэв… – медленно произнес Мустафа. – Нет. Что-то не верится. Слишком уж поведение Максима не похоже. Что еще необычного он сделал за эти трое суток?

– Завел себе двух слуг из племени хамер. Да, тех самых, что ошивались у площади и просили милостыню. Их ведь никто не хотел брать, полагая, что они отбились от каравана нарочно, прихватив что-нибудь ценное.

– А Максим не знал этого? – повел бровью Мустафа.

– Знал. Ему и на площади говорили, и на постоялом дворе. Но он и ухом не повел. А эти двое бегают теперь за ним, словно псы. Чуть ли не в рот заглядывают.

– Вы пытались с ними беседовать?

– Да. Попробовали поспрашивать, но слуги лишь посмотрели на Карбана с укором, покачали головой и пошли дальше.

– Странно.

– Очень. Тем более что раньше они охотно болтали.

– Что еще?

– Максим потратил пять дирхемов на своих слуг, переодевая их в чистую, новую одежду, дабы они выглядели прилично. И это только добавляет странностей. Ведь у Сулеймана он получил всего три десятка дирхемов, а слуги вполне могли ходить в одежде и проще.

– Все?

– Да, уважаемый.

– Когда он уехал из города?

– Только что. Я не медля к вам побежал.

– Хорошо. Выдвигаемся…

На рассвете следующего дня

– Что тут стряслось? – Юный помощник с легким недоумением рассматривал пятна какой-то странной серой пыли на песке, вперемешку с фрагментами одежды и не очень ценным имуществом.

– Полагаю, что на Максима кто-то напал…

– Кто же он такой? Почему его враги опадают какими-то странными горстками праха?

– Если бы я знал, – покачал головой Мустафа.

– Оружия, доспехов и денег нет, – отметил уже не молодой брат-хранитель.

– И крупных кучек праха меньше тех, что, вероятно, были людьми.

– Значит, они взяли трофеи и лошадей.

– Пять лошадей, если допустить, что все в отряде были конными.

– Восемь лошадей на три человека, из которых один похож на выходца из Европы, а двое других негры племени хамер… очень хорошо. Просто замечательно, – отметил предводитель отряда. – В Иерусалиме такому отряду затеряться практически невозможно.

– Но зачем его искать в Иерусалиме? Мы ведь можем их догнать? Вон, – махнул он рукой, – следы совсем свежие.

– Ты так стремишься присоединиться к этому пеплу?

– Я… – осекся парень.

– Вот и я о том же. Мы не знаем, что тут произошло. Максим выглядел вполне состоятельным человеком, и отряд, повстречавшийся с ним по пути в Иерусалим, мог попытаться его ограбить. И теперь человек, который в одиночку перебил такой крупный отряд, очень зол. Вы хотите встретиться с ним сейчас?

– Нет… – как-то сразу скис юный помощник.

– Поэтому мы все, вы слышите, – громко произнес Мустафа, – будем очень осторожны с Максимом. Чтобы предпринимать какие-то шаги, нам нужно понять, кто такой наш новый гость и что он несет в этот мир. – Предводитель говорил, а сам слегка косился на один из барханов, чувствуя, как предательски у него начинают дрожать ноги и пробивает холодный пот. Хорошо хоть он был верхом, и это выходило не так заметно для окружающих. – А пока разбивайте лагерь. Мы должны похоронить прах этих несчастных.

Бойцы Мустафы неохотно стали спрыгивать на песок. Идея хоронить прах в песке им совсем не понравилась.

А он сам, когда подумал, что никто не видит, обернулся в сторону того самого бархана, что вызывал в нем панику, и максимально вежливо поклонился. Несколько секунд ничего не происходило. А потом над песком выросла голова того непонятного незнакомца, и их глаза встретились.

«Ибрагим не врал, – подумал Мустафа, пытаясь не выказать страха… действительно, желтые, с вертикальными зрачками… как у гадюки или кошки».

Но этот зрительный контакт был недолгий. Максим вдруг чуть улыбнулся и кивнул, возвращая поклон. И ушел… А у предводителя отряда хранителей врат еще несколько часов по спине бегали мурашки.

– Уважаемый, – робко обратился к нему юный помощник, привлекая внимание.

– Ты хочешь узнать, отчего я распорядился хоронить прах?

– Да, уважаемый. Мы все в недоумении.

– Полагаю, что вы не обратили внимания на то, что наш гость наблюдал за нами…

– Что?! – удивленный ропот прошел по отряду.

– И я постарался с ним договориться, обозначая наши намерения и миролюбие. Благодаря чему он сохранил нам жизни.

– Но как же так? – возмутился парень. – Мы ведь хранители врат! Неужели мы с ним не справились бы?

– С кем с ним? – начал раздражаться Мустафа. – Ты знаешь, кто прошел через врата? Я вот даже не догадываюсь. Для меня Максим загадка. Существо, которое легко перебило весь отряд Малика в одиночку, вряд ли нам по зубам. А если мы и сможем его побороть, то потеряем практически всех. Ты этого хочешь?

– Но ведь он убивает…

– Он показал, что не жаждет ничьей крови просто так. Да, ход его мыслей и желаний нам не понятен. Это только доказывает, что перед нами не человек, а что-то неведомое. Однако лично я убедился в том, что Максим весьма разумен. В любом случае мы можем лишь сопровождать его и наблюдать издалека.

– Может быть, в Иерусалиме можно будет с ним поговорить? – спросил один из бойцов отряда. – Если он миролюбив, то вряд ли набросится на нас сразу.

– Может быть, может быть… – согласился Мустафа. – Но помните, никаких попыток нападения или давления. Если так случится, что вы с ним встретитесь, то обращайтесь к нему так, словно он сам халиф.

– Мы не пожалеем? Вдруг он какой-то злой демон? – спросил юный помощник.

– У нас все равно нет выбора, – пожав плечами, ответил Мустафа. – Особенно, если он злой демон.

 

Глава 2

10 января 1229 года. Мир «Сот’ари». Иерусалим

Максим шел по улице Иерусалима и обдумывал случай, произошедший в пустыне. Слежку он заметил еще в Вифлееме, но не придал ей особенного значения. Мало ли, просто контролируют странного гостя. Однако тот факт, что неизвестные выдвинулись за ним следом с довольно крупным отрядом, его сильно насторожило. Получается, что эти люди что-то подозревают. Мало того, они очень спокойно отреагировали на прах…

«Как бы на Орден Света не нарваться, – пронеслось у юного дракона в голове. – Им, конечно, тут делать нечего, но чем черт не шутит…»

– Уважаемый, – к Максиму обратился с поклоном совершенно незнакомый феллах. По крайней мере, одежда у него была именно такая.

– Чего тебе?

– Меня просили вам передать, что с вами хотят поговорить.

– Кто?

– Те, с кем вы встретились в пустыне.

– Что?! – слегка разозлился дракон, так как намек ему совсем не понравился.

– Не беспокойтесь, они не желают вам зла. Их интересует только лишь мирная беседа.

– Хорошо, – ответил Максим, чуть подумав. – Пускай приходят вечером. Полагаю, постоялый двор, где я остановился, они и так знают.

– Да, уважаемый, – снова согнулся в поклоне феллах.

Максим пошел дальше, внимательно осматриваясь по сторонам. Теперь он твердо знал – его ведут. Только кто и зачем, было совершенно не ясно. Но ничего, вечером все прояснится. А пока юного дракона ждала прогулка по городу. Когда еще получится прогуляться по улицам средневекового Иерусалима, да еще без спешки? Так что Макс не желал упускать такой возможности…

Вечером, как только стемнело, в дверь робко постучали.

Максим кивнул Луке, а сам аккуратно поправил саблю, усаживаясь удобнее и готовясь к возможному бою. За дверью, на удивление, оказался просто старик, причем без оружия. Тот самый, что поклонился ему в пустыне.

– Доброго вечера, – первым поприветствовал гостя дракон.

– И вам крепкого здоровья, – поклонился, не переступая порог, гость.

– Проходите. Присаживайтесь, – махнул рукой Максим на лавку недалеко от себя. – Полагаю, что вас сюда привело чувство любопытства?

– Спасибо, – кивнул старик, проходя и размещаясь. – Конечно.

– Не боитесь?

– Боюсь.

– Хорошо. О чем вы хотели поговорить?

– Кто вы?

– Мне не очень хотелось бы раскрывать свое инкогнито, – уклончиво ответил дракон. – Тем более что я не знаю, с кем беседую и чем рискую. А брать на свою совесть лишние жизни мне совсем не с руки. Поверьте, мне это несложно, однако подобное не значит, что я стремлюсь убивать. Напротив, я уважаю человеческую жизнь, а потому стараюсь избегать насилия, – произнес Максим и вопросительно посмотрел на гостя.

– Простите мне мою невежливость, – склонился в поклоне старик. – Мое имя Мустафа. Род и титулы крови мы с братьями оставляем, принимая клятву.

– С братьями?

– Да. Орден Врат. Мы охраняем этот мир от тех, кто входит через древние врата Архонтов.

– И в чем заключается защита? Уничтожаете гостей?

– Только если они угрожают нашему миру.

– Интересно… – задумчиво произнес Максим. – Вам знакома такая организация, как Орден Света?

– Конечно, – кивнул, чуть подобравшись, Мустафа. – Мы храним легенды о них. По преданиям братья Света смогли поразить и запечатать в гробнице великое зло.

– И вы знаете, как звали это зло? – с улыбкой спросил Максим на языке хилиари. Эффект получился очень интересный – Мустафа замер с искренне удивленным лицом.

– Кто вы? – снова спросил он спустя минуту, также на хилиари.

– Вашу организацию, если я ничего не путаю, создали братья Ордена Света. Я прав? – Мустафа молча кивнул. – Так вот. С другой стороны портала находится другой мир. И там тоже есть организация, аналогичная вашей. Вы поняли, о чем я?

– Понял, – кивнул старик, подозрительно покосившись на Максима.

– Не верите?

– Ваши глаза. Они выдают вас.

– Ничего удивительного, – улыбнулся Максим и, демонстративно расслабившись, откинулся на спинку лавки. – Инициировать портал может только брат Ордена Света или Бог. Не знаю, известно вам или нет, но названное вами великое зло было загнано сюда после большой битвы там, – дракон махнул головой куда-то в сторону. – Тут его только добивали. Ваш мир был выбран потому, что он очень опасен для магических существ, не давая им восстанавливать силы.

– Это я знаю, – понимающе кивнул Мустафа.

– Стремительное истощение магических сил приводит к тому, что они оказываются беспомощными. Слабыми. И их легко убить. Полагаю, вам нечего к этому добавить?

– Вы правы, – согласился старик. – В древних записях нашего братства есть что-то подобное. Но об этих легендах многие уже позабыли.

– Зря, очень зря, – улыбнулся Максим. – Так вот. Невероятно слабый магический фон делает беспомощными всех, кроме братьев Ордена Света и Богов. Вспомните, скольких в совокупности я уничтожил? Плюс лечение сына торговца. Плюс бытовые плетения, о которых вы, вероятно, слышали.

– Бытовые?

– Да, – кивнул дракон, – я изгонял клопов и вшей из таверны, в которой остановился. Уж больно они меня доставали.

– О!

– Вот именно. Как вы думаете, стал ли я так поступать, испытывая острый недостаток в силе? Понимаете, к чему я клоню?

– Да… – ошарашенно кивнул Мустафа, с огромным любопытством рассматривая дракона. – Но ваши глаза… В древних рукописях не говорится о такой особенности во внешности братьев Ордена Света.

– Расскажу вам небольшой секрет, который, я надеюсь, останется между нами, – произнес Максим, лукаво подмигнув. – Орден Света состоит не из простых смертных, а из малых Богов. Полубогов, если хотите. Вы читали древние легенды о Геракле? Персее? Тесее?

– Только слышал о них…

– Внешне это были обычные люди, но некая толика божественной крови наделяла их особенными способностями. Так вот – Орден Света состоит исключительно из таких людей. Эм. Полубогов. Именно по этой причине они в состоянии пользоваться магией там, где магический фон очень слаб. Они ведь не ману используют для этих целей, а божественную энергию. А глаза… так ведь мы разные. Очень разные. У всех свое наследие. Скажу даже больше, чтобы вы там себе ничего не надумали, я совсем не убийца по своей природе и способностям. Если меня вынуждают, то, конечно, я буду защищаться. Но на самом деле всю свою жизнь я практиковался в исцелении, – произнес Максим и с улыбкой применил несколько плетений, которые серьезно подлатали Мустафу, подарив как минимум пару десятилетий бодрой жизни.

– Боже… – тихо произнес слегка помолодевший старик, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Но я прошу вас не распространяться о моем прибытии. Мы не знаем, насколько коварными могут быть демоны и где имеются их уши.

– Конечно, конечно, – закивал Мустафа, буквально сияя глазами. – Могу я узнать, чем Орден Врат сможет вам помочь?

– Полагаю, что я и сам справлюсь. Хотя путешествовать в одиночку не очень удобно для безопасности окружающих. Каждый встречный, видя, что ты один или вас немного, пытается ограбить. А убивать я не люблю. Поэтому мне хотелось бы набрать себе попутчиков.

– Я с радостью предоставлю вам хоть сотню братьев!

– Не нужно. Ваш Орден поставлен здесь, чтобы следить за вратами. Представьте, что будет, если они уйдут, а сюда явятся демоны?

– Но ведь вы сказали, что врата может открыть только брат Ордена или Бог?

– Верно, – кивнул Максим. – Но вдруг смогут договориться? Есть ведь и весьма деструктивные Боги, склонные к проказам и гадостям. Поэтому вы с братьями останетесь тут и будете, как и прежде, бдительны. Я же хочу набрать людей из числа каких-либо узников. Найдутся в Иерусалиме такие?

– Конечно. Если вы изволите, то утром я вас проведу на рынок рабов и рекомендую торговцам. Они меня хорошо знают и с удовольствием продадут вам рабов из числа бывших пленных. Вам ведь они нужны? Вот. Но у вас мало денег. Могу я одолжить вам необходимую сумму?

– Нет, спасибо. Они вам и самому пригодятся. Просто укажите на человека, у которого их в достатке.

– Вы хотите его ограбить? – слегка напрягся Мустафа.

– Безусловно, – улыбнулся Максим. – Поэтому рекомендую вам указать мне на человека, который давно заслуживает укора небес за свое недостойное поведение.

Спустя двое суток

Над Иерусалимом едва сгустилась тьма наступившей ночи, а Максим уже пришел в назначенное место. Огляделся. Да. Так и есть. Не перепутал.

– Уважаемый, – донесся сзади голос Мустафы.

– Доброй ночи, друг, – ответил дракон.

– Вот этот дом, – кивнул старик на высокую, пятиметровую, стену. – Вы уверены, что хотите это делать? Я ведь могу вам помочь получить выбранных вами рабов бесплатно.

– И что потом? Их ведь нужно одеть подобающим образом, вооружить, кормить. Да и лошадей нужно приобретать. Это все дорого, и я не вправе принимать от вашего братства такой подарок. Вам и самим непросто все дается.

– Мы с радостью услужим вам, – вежливо кивнул Мустафа.

– Что это за дом?

– Наместника Иерусалима. Не дом – целая крепость. Поэтому я и переживаю за вас. Наместник, конечно, человек очень скверный, причинивший много горя и несправедливости людям, но зачем вам так рисковать? Я уверен, что миссия, возложенная на вас, намного важнее этой мимоходной кары.

– Люди должны помнить о том, что Бог пусть изредка, но карает нечестивцев, – серьезно произнес Максим и ломанулся на стену, карабкаясь по ней, словно ящерка. Само собой, применяя магические плетения. Без них никто не смог бы взобраться по ней. Вот дракон и решил в очередной раз продемонстрировать избыток сил, которых ему, дескать, некуда девать.

Мустафа же только и успел открыть рот, чтобы что-то сказать, но не решился, посчитав это лишним.

Перемахнув через стену, Максим «выключил» нескольких слуг и прошел в небольшую внутреннюю мечеть. Нужно было действовать быстро и нагло. Стремительно продвигаясь, придавливая случайным свидетелям магией сонную артерию, дабы теряли сознание раньше, чем что-то заметят или запомнят. Ведь дракону совсем не хотелось оставить после себя горы трупов.

«Так… что-то их там много, – проскользнуло у него в голове при виде целого десятка разных мужчин возле красиво украшенной двери. – Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет», – буркнул про себя Максим и решил перебраться через трехметровую стену и заглянуть в то любопытное место, которое так охраняли. Так что он отошел в сторону, чуть разогнался и подпрыгнул, цепляясь за верхнюю кромку. Подтянулся и выглянул. «Сад… странно… ладно, на месте разберемся», – хмыкнул дракон и уже спустя несколько секунд мягко приземлился на лужайку удивительной свежести.

Несмотря на то что Максим постарался все проделать как можно аккуратнее и тише, его появление не прошло незамеченным – из большой и просторной беседки стали выходить полуобнаженные женщины, разглядывающие его с каким-то кулинарным интересом.

– Мать моя женщина… – тихо выдавил он из себя по-русски, начиная осознавать то, куда он забрался.

– Девочки! Смотрите! У нас гость!

Максим внутренне содрогнулся. Лез в сокровищницу, попал в гарем. И ведь попади он в гарем к кому другому – ничего страшного. А вот у хозяина этих особ, по вполне достоверным сведениям, давно уже пропала мужская сила, чего тот жутко стеснялся. Поэтому он продолжал набирать себе женщин, да таких, чтобы полных страсти, дескать, обычные ему уже скучны и не могут насытить. Так что про его гарем ходили разные слухи, одни чуднее другого. Но в целом все сводилось к тому – в здешние места опасно заходить, ибо там натуральный эпицентр женской страсти и неудовлетворенности. Хорошо хоть игрушками их снабжал, видимо, из жалости, а то бы вообще у девиц крыша потекла.

– Тише, девочки! Тише… – Максим попытался образумить местных обитательниц, во все большем количестве выходящих из самых разных закутков гарема. Причем у них как раз шел час разврата с игрушками, а потому сексуальное желание разгоряченных и давно избегаемых мужчиной женщин было столь сильно, что его можно было черпать половником и раскладывать по бочкам.

– Даже не надейся сбежать, – произнесла вышедшая вперед крепкая, но ладная на вид дама с явными индийскими корнями. – Поживешь тут немного. С тебя не убудет.

– Девочки, не вы ставите мне условия, – усмехнулся дракон. – Я хочу с вами решить вопрос полюбовно только потому, что не желаю оставлять после себя много трупов.

– Думаешь, справишься с нами? Ха! Ты один, а нас тут три десятка. Да и оружия у тебя нет.

– Мое оружие – я сам, – произнес, усмехнувшись, Максим и пугнул женщин тихим, буквально пробирающим до нутра рыком, подспудно демонстрируя желтые глаза с вертикальными зрачками и острые клыки. От неожиданности дамы слегка отшатнулись, но в целом, на удивление, сохранили спокойствие. – Так что прошу вас разойтись миром и сидеть тихо, пока я не уйду.

– Кто ты такой? – с явным любопытством спросила та самая индуска, которая, видимо, была главной в этой компании. – Хотя… какая разница? – с каким-то мечтательным видом отметила она.

– То есть? – опешил Максим.

– Ты мужчина, а все остальное мне… нам не важно. Верно, девочки?

– Да! Да! Точно! – стало доноситься со всех сторон.

– И твое отношение к нам хорошо заметно, – усмехнувшись, кивнула она на явный признак в виде оттопыренных штанов. Да и шутка ли – три десятка полуобнаженных, а местами так и вообще лишь в украшениях молодых женщин в такой близости. Тут у любого физиология отработает не хуже швейцарских часов. – А значит, в нашем деле можешь помочь.

– Вас не смущает, что я не человек?

– Чем это должно нас смущать? С виду не уродец. А что рычишь, глаза необычные да зубы острые… то, какое нам до этого дело? Нам бы ласки. Да так, чтобы по-настоящему, а не с этим опостылевшим куском дерева…

– Что, все настолько плохо? – изумился Максим.

– Половина этих женщин никогда мужчину и не знали. Этот скотина набрал себе жен да наложниц, да так и держит их без внимания. Пригнал в гарем и забыл. Ты разве не хочешь нам помочь?

– Сама же знаешь, что всем помочь нельзя, – пожал плечами дракон. – Тем более, я спешу. У меня тут важные дела.

– Убить его, что ли, хочешь? – фыркнула с презрением статная, изящная эфиопка с превосходным, упругим телом.

– Зачем? Достойные люди попросили явить ему кару небесную за свинское поведение. Вот я и решил, что нужно ударить его по самому больному месту – кошельку.

– Кошелек – это да, – кивнула индианка. – Он и раньше больше возбуждался от звона монет, чем от своих женщин. А теперь и видеть нас не хочет. Уже несколько лет не приходит.

– Могу вам только посочувствовать, – развел руками Максим.

– Слушай. Тебя ведь попросили покарать его, но не сказали как?

– И ты предлагаешь унизить его, подарив вам детей?

– Почему бы и нет? Здесь нас никто не потревожит. Молодняк, евнухи и прислуга сюда не заглянут без разрешения. Да и часть наложниц, не готовых в силу… хм… определенных причин, участвовать в таких играх, тоже. Нас никто не потревожит, пока мы сами того не пожелаем. И более того, все в курсе вот таких наших регулярных утех, – она подбросила в руке дилдо из полированного дерева. – Как ты, наверное, знаешь, всем за пределами этого гарема известно, что наместник Иерусалима страстный любитель женщин, которых он так обожает, что не может заснуть без их тепла. Поэтому, если мы родим ему детей, никто нас не осудит. Ведь такая страсть должна приносить свои плоды. Не так ли? – лукаво подмигнула она. – А этому козлу как не хватало смелости, так и никогда не хватит, чтобы признаться в мужском бессилии. Поэтому он будет молчать и злиться, буквально изъедая себя собственным ядом и изнывая от позора и бессилия.

– Дело хорошее, – кивнул Максим. – Но обчистить казну я все равно должен. Не люблю отступать от задуманного. Так что у нас есть только эта ночь.

– Одна ночь – это очень мало, – недовольно проворчала эфиопка. – Нас вон – три десятка. И все хотят. Как мы будем выбирать?

– Зачем выбирать? – усмехнулся дракон. – Всем хватит ласки.

– Хвастун, – с вызовом бросила ему эфиопка, скинула белоснежную простыню, что прикрывала ей наиболее интересные места, и соблазнительно покачивая бедрами, сделала несколько шагов навстречу.

– Хочешь быть первой? – спросил высший демон, и его глаза вновь проступили черными вертикальными зрачками на стремительно пожелтевшем фоне…

Оргия удалась на славу. Правда, чудовищно выжала дракона в плане магических запасов – едва ли не четверть маны осталось.

Уже у порога Максим обернулся и окинул взглядом живой ковер из вяло шевелящихся обнаженных женщин – настоящее поле битвы. «Мда… главное, жене об этом не рассказывать… – пронеслось у него в голове. – Хель дама крутая, может не понять юмора».

А вообще он собой гордился. Шутка ли – такой конвейер! Впрочем, дело немного облегчалось тем, что он несмотря на использование классического метода активно применял магию жизни. В частности, создал плетение, которое сканировало женщину, находило все ее эрогенные зоны и начинало их мягко, но энергично стимулировать. Так что даже без соития особа, на которую накладывали такое плетение, уходила очень быстро в сплошную череду множественных оргазмов… А чтобы «девочки» не досаждали дракону лишней инициативой, он поддерживал эти плетения до самого утра, то повышая интенсивность воздействия, доводя их практически до конвульсий, то снижая, позволяя отдышаться и немного отойти. «А то ведь и разорвут, если все вместе навалятся»…

Он мог бы вообще обойтись без соития, просто наложив плетения, и пойти дальше, но в нем взыграли какое-то ребячество и озорство. Захотелось «оставить свой след». Так что со своим собственным телом ему пришлось тоже сильно повозиться, прикладывая немало сил на восстановление тонуса, потенции и многократно повышая интенсивность выработки спермы. Магия в прямом смысле слова открыла совершенно уникальные горизонты возможностей. Зато теперь он был уверен, что жены и наложницы наместника будут вспоминать о нем только с самыми теплыми и добрыми эмоциями. Плохо это или хорошо? Тут как посмотреть. По крайней мере, сам дракон считал, что сделал доброе дело, практически духовный подвиг, умудрившись совместить в одном действе и кару небесную для зарвавшегося человека, и удовлетворил тех, кто жаждал «глотка воды в пустыне». Да жизней новых зачал немало, что само по себе уже неплохо.

Конечно, с точки зрения этики высших демонов, все это было совершенно неправильно. Не принято у них оставлять после себя армии бастардов. Но Максим решил, что ни одна из порожденных им в этом мире «куколок» не сможет скопить силы для инициации даже в низшего демона.

Максим еще раз окинул взглядом милых дам, с которыми так замечательно провел эту ночь, и встретился с глазами эфиопки, которая единственная имела осмысленное выражение лица и просто расслабленно балдела.

– Нас теперь убьют? – совершенно спокойно и без тени страха спросила она.

– Я не знаю. Надеюсь, что нет.

– Мне бы очень хотелось умереть. Жизнь тут невыносима.

– Марьям, не думай так. Тебе нужно жить. Если не ради себя, то хотя бы ради той новой жизни, что ты подаришь этому миру.

– Ты не можешь этого знать. Может, я понесла, а может, и нет.

– Дорогая моя, неужели ты думала, что человек, который устроил вам эту ночь, не знает подобных вещей?

– Максим…

– Что?

– Мы когда-нибудь еще увидимся?

– Все может быть. Ладно. Я пошел. Удачи тебе…

Ограбление прошло как по маслу, так как охрана вместе со слугами мирно крепко спали, досматривая последние сны. Чудовищное магическое опустошение, вызванное расходами на оргию, требовало возмещения, а потому он жестко вытряхивал прану из всех стражников и слуг, что попадались у него на пути. Конечно, это не полное поглощение, требующее времени, но и этого хватало для хоть какого-то «перекуса». Он не мог демонстрировать перед Орденом Врат слабость в магическом плане или хоть как-то намекать на недостаток сил, чтобы не стали подозревать его. Оставлять в глубоком тылу врагов – дурная затея. Да еще возле единственного портала, ведущего в этот мир. Поэтому будет верхом глупости не попытаться сделать их своими друзьями, пусть и обманом.

– Уважаемый! – взволнованно обратился к нему Мустафа, когда Максим, груженный огромным баулом, вышел из ворот резиденции наместника Иерусалима. – Вас так долго не было! Мы начали волноваться!

– Ерунда! – отмахнулся дракон с жизнерадостной улыбкой. – Я там немного в гареме пошутил. В общем, через девять месяцев наш общий знакомый станет многодетным отцом.

– Что?! – округлил глаза Мустафа.

– Но тридцать изголодавшихся женщин – это, я вам скажу, тяжело. Даже для меня. Ладно. Пойдемте. Проводите меня до постоялого двора. И я очень надеюсь на то, что наша договоренность с торговцами в силе.

 

Глава 3

19 января 1229 года. Мир «Сот’ари». В дне конного перехода от Иерусалима

– Господин, – обратился к нему Годриг. – За нами погоня!

– Ты знаешь, кто это?

– Наместник Иерусалима. Это его знамя.

– Он что, лично пожаловал?

– Видимо. Отсюда плохо видно.

Максим обернулся и оглядел свой отряд. Десяток рыцарей из бедных семей, брошенных товарищами без выкупа, три десятка оруженосцев с той же судьбой, да две дюжины слуг и мастеровых, выкупленных из рабства. Само собой, все приведенные к полной клятве дома Эрдо, а потому беззаветно ему верные. Добрая сотня вьючных верблюдов. Ну и паломники во главе с отцом Феофаном из Никеи, что увязался за ним, опасаясь в одиночку добираться до христианских владений.

Неплохо. Притом что рыцари и оруженосцы при доспехах и оружии. Только вот от Иерусалима приближался отряд никак не меньше полутысячи сабель…

– Отец Феофан, – обратился к лидеру группы паломников Максим, – сильна ли твоя вера?

– Я надеюсь на то, сын мой.

– Хватит ли ее, чтобы оградить мой отряд от врага?

– Увы… – как-то понуро произнес священник.

– И зачем, спрашивается, вы в паломничество ходили? Просто поглазеть? – усмехнувшись, спросил Максим и, спрыгнув с лошади, воткнул в землю перед собой саблю, встал перед ней на колени, закрыл глаза и стал читать молитву. Само собой – для отвода глаз.

Сам же он поступил единственным доступным ему способом – стал, нащупывая с помощью магии приближающихся людей, сдавливать им сонные артерии, отчего те эффектно падали с лошадей под расширяющиеся с каждым мгновением глаза паломников.

– Вот так-то, – буркнул дракон, вставая с колен, когда все всадники лежали на земле либо придушенными, либо мертвыми, свернув себе шею при падении.

– Боже! Как же это? Как вы это сделали?

– Я обратился с молитвой к Богу нашему Иисусу Христу и попросил о заступничестве. И, как вы видите, он меня услышал, – с совершенно серьезным видом произнес Максим и, вскочив в седло, направился к полю поверженных противников, которые ждали своей, весьма неблаговидной, участи. Ведь маны у дракона осталось очень мало, и иного способа для ускоренной подпитки, кроме как поглощать прану живых существ, он не знал. Некрасиво, конечно, но что поделать? Намного хуже остаться без запасов маны и глупо умереть от какой-то гадкой, неожиданной мелочи.

– Просто невероятно… – тихо прошептал отец Феофан. – Что же с ними произошло?

– Заснули, – спокойно ответил Максим с таким видом, словно иначе и не могло быть. – Кое-кто при этом погиб, сломав шею в падении. А теперь, святые отцы, я продемонстрирую вам, насколько могущественной может быть истинная вера. Смотрите…

С этими словами дракон подошел к ближайшему воину наместника. Встал перед ним и произнес:

– Все произошло из праха и все возвратится в прах. Во имя Отца и Сына и Святого Духа я отпускаю грехи твои. Прах к праху. Иди с миром. – После чего перекрестил и активировал плетение полного поглощения праны, от чего на глазах совершенно ошалевших священников воин начал иссыхать, превращаясь в мумию, а потом вообще осыпался мелкой пылью так, словно и не было его никогда.

Отец Феофан первый пришел в себя и, встав на колени, прикоснулся к одежде, оставшейся от обращенного в прах человека. Она была благостного для пустыни вида – слегка влажной и прохладной.

– Чудо… – тихо произнес он и взглянул какими-то безумными глазами на Максима. – Это ведь настоящее чудо!

– Тяжкий труд, брат мой, – вздохнув, произнес дракон и направился отпускать грехи дальше, подчищая воинство наместника Иерусалима. Паломники же с блаженным видом следовали за Максимом буквально по пятам и с каким-то диким восторгом смотрели на него, вынуждая продолжать разведенный им цирк. Причем неуклонно. Собственно, предчувствуя подобную ситуацию, дракон их и взял с собой в качестве авторитетных свидетелей, посчитав, что легализацию магии нужно проводить при полном одобрении и всемерной поддержке со стороны церкви. Вот он и решил подарить Никее живого святого… ну или как они там объяснят все это.

 

Глава 4

23 января 1229 года. Мир «Сот’ари». Аккра

Аккра. Древний город. Основные морские ворота христиан в мусульманский мир. Впрочем, Максим не особенно впечатлился. На археологические прелести в нетронутом виде он уже в Вифлееме и Иерусалиме насмотрелся, а сам по себе город тех лет ничем выдающимся не был, хотя аборигенов, вероятно, впечатлял.

Их кавалькаду из полусотни всадников при целом табуне лошадей заметили издалека и выслали рыцаря с десятком оруженосцев и слуг все разузнать, не решаясь открывать ворота.

– Годриг?! – удивился подъехавший рыцарь, увидев подле Максима выкупленного им рыцаря.

– Роберт… – хмуро ответил тот и холодно добавил: – Не думал я, что вы меня бросите.

– Епископ не дал денег, – понуро произнес Роберт. – Мы ничего не могли сделать. Эти алчные создания были ненасытны.

– Мне они сказали совсем другое… Впрочем, это уже не важно. Теперь я служу новому сюзерену – Максиму барону Эрдо, – кивнул он на дракона, – который меня и выкупил из плена.

– Господин барон, – уважительно кивнул Роберт. – От всего сердца благодарю за помощь моим старым друзьям. Нас, простых рыцарей, честно служащих короне Иерусалима, нередко забывают, а то и просто бросают.

– Не стоит благодарности, – улыбнулся, чуть кивнув, Максим. – Я сделал то, что должен был сделать. Однако меня удивляет, отчего Аккра не открывает ворота перед победителями наместника Иерусалима?

– Что?!

– Этот табун – лошади его воинов. На них их оружие и доспехи. Мы разбили его с Божьей помощью в дне пути от Иерусалима.

– Тут же несколько сотен лошадей!

– Поверь мне, сын мой, – подъехал отец Феофан. – Я и мои братья, возвращающиеся из паломничества, тому были свидетелями.

– Не думаю, что наш епископ вам поверит, – уклончиво ответил рыцарь.

– Какое это имеет значение? – улыбнулся Максим. – Аккре не нужны лошади? Мы ведь вели их с самыми добрыми намерениями, желая продать не абы кому, а добрым христианам, собирающимся в новый Крестовый поход.

– Кхм… – нахмурился Роберт. – Вы правы, господин барон, это очень добрая помощь, но епископ у нас не подарок и совершенно изведет вас вопросами. Последнее время Святая церковь взъелась на императора Фридриха и часто цепляется к любым, кто хоть как-то хочет ему помочь. Так что будьте готовы. Но задерживать или как-либо препятствовать столь славным христианам я не имею никакого права. Прошу за мной, господа. Жители Аккры и император будут рады услышать благую весть. Надеюсь, наместник не ушел?

– Вон его конь, оружие и убранство, – кивнул Годриг в сторону головы табуна.

В общем, двинулись. Согласно условной договоренности, Роберт занял место в общей кавалькаде, а не поскакал вперед, дабы показать тем, кто на стенах, что все в порядке. Поэтому перед драконом и ворота открыли, и встречали приветливо, заметив военные трофеи, притороченные к арабским лошадям.

Но власти не появлялись. Лишь на второй вечер пришло приглашение на аудиенцию у императора Священной Римской империи Фридриха II Гогенштауфена, который незадолго до этого прибыл в Аккру, чтобы лично возглавить новый Крестовый поход.

Ситуация странная и мутная, ибо тянуть с встречей иначе как из-за каких-то внутренних разборок не было никакого смысла. Однако идти нужно было. Поэтому дракон взял для статуса четырех рыцарей, известных в Аккре, из числа выкупленных в Иерусалиме, и направился в резиденцию императора.

– Барон Эрдо! – раздался громкий голос, информирующий всех присутствующих о приходе гостя.

«Не густо, – подметил Максим, входя в залу. – И бедно. По крайней мере, восточного лоска и блеска нет и в помине».

– Здравствуйте, господа! – торжественно обратился Максим к залу. – Ваше Величество! – сделал он отдельный поклон Фридриху.

– Прошу вас, барон, – благосклонно отреагировал император, приглашая его присесть за общий стол. Фридриху было тридцать пять лет, однако постоянные заботы и волнения сильно утомили монарха, поэтому он имел вид куда более умудренного годами мужа. – Мы наслышаны о ваших подвигах. Признаться, верится с трудом. Но если тому, что вы сотворили в гареме наместника Иерусалима, не имелось свидетелей, то сражение, в котором вы молитвой остановили пять сотен воинов, произошло на глазах у людей. Мы все с огромным интересом хотели бы послушать вас…

Пришлось рассказывать заранее заготовленную байку, ведь четыре дня пути до Аккры нужно было чем-то занять. Само собой, опуская ненужные подробности.

– Так что, как вы видите, я просто везучий, – улыбнулся Максим. – Бог слышит мои молитвы и иногда помогает, даже, казалось бы, в совершенно неожиданных вещах.

– И это очень удивительно… – задумчиво произнес император. – Пока он только испытывал крепость нашей веры.

– Ваше Величество, если вы позволите, то я могу вам продемонстрировать обратное.

– В самом деле? – скептически удивился Фридрих.

Вместо ответа Максим закрыл глаза, чтобы никто не увидел глаз дракона, которые он мог случайно продемонстрировать при плетении, сложил руки и забормотал обычное «Отче наш», только на греческом языке. Ну, чтобы никто ничего дурного не подумал. А сам тем временем применил плетения школы жизни.

И вот, на глазах изумленных рыцарей и слуг, уставшее лицо императора начало разглаживаться, а седины наполняться былым цветом. По крайней мере, это то, что сразу бросалось в глаза.

Молитва Максима длилась минут пять, в ходе которой он постарался наиболее экономным для себя способом омолодить императора, излечив от всех болезней и ран. Так что, когда он завершил и открыл глаза, на него смотрели с нескрываемым изумлением. Как на святого.

– Вот видите, Ваше Величество, – чуть улыбнувшись, произнес Максим, нарушая тем самым гробовую тишину, – Бог наш Иисус Христос явил вам свое благословление.

– Невероятно… – тихо прошептал Фридрих, все еще не веря произошедшему.

– Вы, полагаю, хотите узнать, почему Всевышний попустил отлучение вас от церкви?

– А вы знаете ответ на этот вопрос?

– Алчность и гордыня.

– То есть? – напрягся Фридрих.

– Я имею в виду то, что Григорий IX обуреваем этими грехами так же, как некоторые иные понтифики. А потому, вместо того чтобы заботиться о спасении душ вверенной ему паствы, занимается лишь стяжательством земель под личную длань и взысканием денег для собственной казны. Денег и власти – вот что он жаждет превыше всего. Его сердце крепко удерживается в руках лукавого. Зачем он заставлял тебя идти в Крестовый поход? Чтобы если и не вернуть в лоно католической церкви Иерусалим, то хотя бы тебя ослабить. Или ты думаешь, что мор, покосивший многих твоих людей, произошел просто так?

– Колдовство?

– Просто гнилая натура. Вам подбросили больных крыс, от них заразились остальные, и пошло дальше. Но все эти вещи, конечно же, не доказать. А словам в отношении столь уважаемого человека мало кто поверит.

– Ты прав, – кивнул Фридрих. – Ты можешь исцелить его?

– Увы, – развел руками Максим. – Я могу исцелить тело, но не душу. Да и то, только если мою молитву услышит Всевышний и посчитает ее справедливой.

– Почему ты читал молитву не на латыни?

– Потому что крещен был по византийскому обряду. Богу ведь все одно, на каком языке ты возносишь ему слова молитвы. Он же не неуч какой и свободно понимает все языки мира. Да и вообще мало интересуется деталями ритуалов. Ему важно, чтобы ты всем сердцем разделял его заветы. А все остальное – не суть.

– Но как же быть с расколом церкви?

– Алчность и гордыня, – пожал плечами Максим. – Что Рим, что Константинополь были куда больше увлечены дележом десятины, чем духовными делами. Вот и подрались, как торговцы на базаре. Деньги и власть. Или вы видели церковных иерархов, которые жаждали чего-то иного?

– Тогда почему пал Константинополь?

– Бог это попустил в качестве урока, и его довольно скоро отобьют обратно. Вы же знаете, что Никея год за годом ослабляет Латинских Императоров. Поверьте, пройдет еще лет двадцать, может тридцать, и они падут. Впрочем, урок вряд ли пойдет впрок. Церковь, что занимается мирскими делами, обречена на духовную ничтожность. Истинная вера всегда мягка и лучиста. Ей не нужно ни с пеной у рта чего-то кому-то доказывать, ни силой оружия наводить свои порядки. И уж тем более, всемерно стяжать земли и деньги ради утоления собственной алчности и тщеславия.

– И все это очень грустно, – согласился с ним император.

– Кроме исцеления, Всевышний подарил вам ослабление Иерусалима. Пятьсот воинов неделю назад прекратили свой бренный путь вместе с наместником, поставленным султаном Египта. А это значит, что даже ваше невеликое войско, собранное вопреки стараниям понтифика, может взять город. Но я бы рекомендовал договориться с султаном. И если вы сможете миром вернуть Иерусалим в лоно христианской веры, то это станет третьим предзнаменованием Всевышнего, освятившего эту вашу задумку и помогающего вам вопреки козням лукавого.

– А ты не хотел бы остаться? Я слышал, что ты ищешь корабли и хочешь отплыть из Святой Земли. Такой человек, как ты, очень бы помог нам в защите Гроба Господня и укрепления нашего влияния.

– Увы, но у меня своя миссия.

– Если не секрет, то какая?

– С востока на христианские народы надвигается страшная угроза, подобная той, которой Европа не знала со времен Аттилы. Тартары. Несколько лет назад они вторглись в восточные земли славян и сильно их побили. Я еду в Новгород, чтобы укрепить его и помочь всем христианским народам выстоять перед этой угрозой.

– Все так серьезно?

– Более чем. И если я не вмешаюсь, то они не только завоюют восточных славян, пролив немало христианской крови, но и вторгнутся в Священную Римскую империю. Осадят Вену. Может быть, возьмут. А некоторые отряды продвинутся еще дальше. Даже королевство Англия, и то будет напугано их нашествием. В общем – смерть, боль и разорение ждут не только земли восточных славян, но и многие владения Священной Римской империи.

– Страшная угроза, – согласился Фридрих, уже явно что-то начавший просчитывать и продумывать в предстоящей политической игре.

– К огромному сожалению, Святой престол будет строить моим делам козни не меньше, чем вашим. Всевышний открыл мне, что понтифики с радостью пойдут на союз с этими страшными дикарями, лишь бы ослабить и подчинить тех монархов, что еще достаточно сильны. Кроме того, есть еще шведы, даны и рыцарские ордена. Со всеми ними мне придется сражаться не меньше, если не больше, чем с Великой ордой.

– Ты предостерегаешь меня от участия в таких походах? – удивленно поднял бровь Фридрих.

– Ни в коем случае, – улыбнулся Максим. – Вы будете заняты куда более важными делами. Я раскрываю будущее лишь для того, чтобы вы могли учесть эти обстоятельства в своих интересах. Полагаю, вы догадываетесь, что и шведов, и данов, и братьев-рыцарей я разобью. Тому пример событие под стенами Иерусалима. Тем самым ослаблю Святой престол, развязывая вам руки и облегчая задачу борьбы с ним.

– Мне сложно все услышанное от тебя принять… это неожиданно. Но исцеление молитвой, что ты явил при моих верных вассалах, говорит о том, что в твоих словах есть истина. Поэтому, когда придет срок, я вспомню о них. Но… никаких обещаний дать не могу.

– И не нужно, Ваше Величество, – улыбнулся Максим.

– Ты хочешь нанять корабли, чтобы отправиться в Новгород через Константинополь?

– Нет. Там много сложностей с переходом по рекам и волокам. Поэтому мне нужны большие морские корабли, которые смогут пересечь Средиземное море и обогнуть Европу с севера. Это будет намного быстрее.

– А что с имуществом? У тебя ведь огромное количество лошадей и верблюдов. Ты их тоже хочешь везти с собой?

– Пока что я намеревался их продать здесь в пользу крестоносцев. Само собой, дешевле тех цен, что ставят арабы. Да и трофеи мне нужны далеко не все.

– Хорошо. Я сегодня же поговорю с уважаемыми капитанами и помогу тебе. Шесть сотен отменных лошадей, пусть даже и арабских, даже по обычной цене – большой подарок Аккре.

– Благодарю вас, Ваше Величество, – благосклонно кивнул Максим.

– А вы? – спросил император рыцарей, пришедших вместе с драконом. – Тоже идете в земли Новгорода?

– Мы добровольно присягнули барону после выкупа из плена в верности до гроба. Кроме того, дело, что он задумал, не менее важное, чем защита Гроба Господня. Ни клятва, ни позыв души не позволяют нам остаться.

– Прекрасно, – произнес Фридрих сильно повеселевшим голосом. «А жизнь-то налаживается…»

 

Глава 5

15 февраля 1229 года. Мир «Сот’ари». Смирна

Максим стоял на борту нефа «Св. Мария» и смотрел на приближающийся порт одного из крупнейших средиземноморских городов той эпохи. В кильватере шла «Св. Анна» – практически копия флагмана: весьма примитивный продукт своего времени, хоть и вместительный.

Трюмы обоих нефов за путь от Аккры до Смирны забились под завязку, так как Максим разбойничал самым безобразным образом – без оглядки на раскрытие. Ведь вся команда кораблей, слуги и воины были под присягой рода Эрдо, а свидетелей он не оставлял, причем совсем не из-за излишней жестокости. Все оказалось прозаичнее – ему требовалась мана, расходуемая даже после выхода в море. Ведь эту сотню «лиц», что он себе набрал и продолжал цеплять на разных кораблях при абордажах, требовалось тщательно вылечить, омолодить и укрепить физиологически, ибо ему нужны дееспособные слуги, а не вечно больной балласт. Вот он и подчищал все встречные корабли, поглощая прану на них даже из крыс. Тысячи поглощенных жизней. И все равно – в Смирну он прибыл с потенциалом, заполненным едва ли наполовину.

Однако вопреки негативным ожиданиям этот греческий город в Малой Азии встретил его очень гостеприимно, так как слухи о бароне Максиме ад Эрдо докатились сюда много раньше его весьма утлых суденышек. Слишком уж знатно он отметился в Иерусалиме и Аккре.

– Господин, – постучавшись, заглянул в каюту Годриг, – там пришел какой-то священник. Просит вас позвать…

– Доброго здравия, святой отец! – поприветствовал дракон подозрительного мужчину в сутане.

– Вы барон Максим ад Эрдо?

– Да. Собственной персоной.

– У меня для вас письмо.

– Вот приятная неожиданность! Не думал, что знакомые мне люди знают, что я здесь. Я ведь не планировал сюда заходить. Даже паломников оставил в Аккре, намереваясь плыть на запад к дальнему проливу.

– В Смирну приехал патриарх Герман, и его святейшество, наслышанное о ваших подвигах в Святой Земле, желает с вами встретиться лично.

– Это честь для меня! – как можно более искренне произнес дракон. – Когда и где?

– Точно мне не известно, – чуть стушевался священнослужитель. – Все должно быть в письме.

В общем, немного еще поговорили, но Максиму ничего толком из священника вытянуть не удалось. А применять магию он не решился, так как на причале было очень много зевак, моряков и иных совершенно не нужных глаз. Поэтому, тепло распрощавшись со столь таинственной личностью, он вернулся в свою каюту и вскрыл письмо…

– Годриг!

– Да, господин, – спустя полминуты в дверь вошел рыцарь.

– Отправь в город двух человек, пусть поспрашивают о патриархе Германе. Чего хочет? С кем воюет? Только без особого шума.

После чего вернулся к делам куда более насущным, а там было чем заняться.

Оба нефа были уже разгружены и подняты на камелях до совершенно ничтожной осадки в полметра. Само собой, все паруса и такелаж, включая мачты, были сняты. А плотники, нанятые в порту, трудились не покладая рук. Ставили мощное рулевое перо на металлических петлях. Штурвал. Брашпили для тяжелых якорей. Укрепляли набор. И так далее. Но главное делали на берегу – новые паруса и такелаж. Сам того не ведая, Максим собирался превратить свои нефы в подобие двухмачтовой брамсельной шхуны с гафельными парусами. Совершенно невероятное в то время парусное вооружение не вызывало ничего, кроме удивления и осуждения со стороны знающих мастеровых. Но люди Максима просто выполняли его приказ, а остальные работали за деньги. Дескать, дурит, и пусть дурит, лишь бы платил исправно.

Проблем с этими всеми модернизациями, конечно, было невероятное количество, так как местные моряки до предлагаемых бароном решений еще не доросли, а он сам не был моряком, а потому выдумывал велосипед, причем далеко не самый оптимальный. Хотя в сравнении с тем убожеством, что несли нефы изначально, даже его потуги выглядели откровением. В общем – дел хватало…

– Ты так молод! – удивленно покачал головой патриарх вместо приветствия. – То, что говорят о тебе, совершенно невероятно.

– Говорить могут все, что угодно, – уклончиво ответил барон. – Мы не в силах противиться переменчивым слухам, которые нередко живут своей жизнью.

– То есть те три чуда, что ты явил миру, навет?

– Давайте говорить предметно. Какие именно три чуда?

– Исцеление императора, разгром отряда наместника Иерусалима и ночь, проведенная в его гареме.

– Все это так. Было. Но скажите мне, как вы проверили сведения о гареме?

– Только косвенно. Новый наместник, когда прибыл в Иерусалим, пришел в неописуемую ярость и приказал продать тех жен и наложниц в бордель. Но кто-то их выкупил до начала торгов. Вряд ли такое могло произойти просто так. Ты не знаешь, кто их мог выкупить?

– Мой добрый друг. Полагаю, он посчитал, что этих женщин ждет незавидная судьба, и решил им помочь.

– Допустим. Но, признаться, я во все это не верю. Очень уж похоже на сказку. Ты не выглядишь святым. А Всевышний не помогает в таких делах, как близость с женщиной, да еще с чужой.

– Откуда вы знаете?

– Святые отцы…

– Они разве напрямую общались с Создателем? – перебил патриарха дракон. – Или, может, как и ныне действующий понтифик, были одержимы лукавым?

– Это ересь! – рявкнул, грозно сдвинув брови, патриарх.

– Вы не верите мне? Что вас может убедить в моей правоте? Чудо?

– Хм… Вот так сразу? Думаешь, что покажешь мне фокус, и я поверю?

– Наверное, вы слышали о том, как я поступил с воинами ислама в песках под Иерусалимом?

– Да. Этот дурень Феофан божился, что ты читал над каждым из них молитву, после чего тело распадалось в прах. Что это вообще такое? Как человек может на глазах развалиться в прах?

– Хотите посмотреть?

– Безусловно. Но только в освященном храме, в присутствии епископов и прочих свидетелей.

– Как вам будет угодно, – покладисто кивнул дракон.

– Следуй за мной, – произнес патриарх, усмехнувшись. После чего развернулся и пошел во внутренние помещения. Максим же, смиренно и на вид даже несколько беспечно последовал за этим весьма неприятным человеком. Изнутри же он весь напрягся и начал не только «смотреть в оба» да прислушиваться, но и принюхиваться, стараясь уловить какую-нибудь необычную печать крови. Слишком уж нагло вел себя патриарх…

В помещении старой и хорошо намоленной церкви находился и подопытный – связанный мужик в грязной рясе, откровенно фонивший похотью, даже сейчас, связанный и избитый, он ощупывал Максима взглядом на «нетрадиционный предмет общения». Кроме него, там же находилось пять епископов и весьма необычный диакон. Внешне-то ничего такого – просто ветхий старик. А вот букет его крови говорил о том, что в нем есть какая-то совершенно ничтожная, но капля родства с драконами. Так что Максим вновь глубоко вдохнул воздух и расплылся в улыбке, наблюдая этого старичка.

– Отец Вениамин, – окликнул его патриарх. – Вот человек, о котором я тебе говорил.

– Вы хотите, чтобы он стал свидетелем чуда? – улыбнулся дракон.

– Создатель к нему благоволит, – хмыкнул Герман. – Позволяет видеть невидимое. Иногда исцелять от хворей. Да и вообще – ему уже сто десять лет, что само по себе немало. Отец Вени… – осекся патриарх, увидев, что тот стоит на коленях и смотрит на гостя с радостным изумлением…

– Боже! Это просто невероятно!

– Ты знаешь, от кого ведешь свой род? – доброжелательно спросил Максим.

– Да, господин! Конечно! Никогда не думал, что увижу… – он нарочито кашлянул, осекшись.

– Не ты один удивлен нашей встречей, – кивнул ему благосклонно дракон.

– Отец Вениамин, что ты такое говоришь? – поразился патриарх, в то время как епископы наблюдали, не вмешиваясь, молча переваривая свои эмоции.

– Этот… человек во много тысяч раз сильнее меня.

– Ты уверен? – опешил патриарх.

– Безусловно. И пришел он сюда только по доброй воле. Пожелай он гневаться – от Смирны и руин не осталось бы. Всевышний к нему благоволит безмерно.

– Отец Вениамин, давайте все-таки я сделаю то, ради чего пришел? Вы не против?

– Как я могу быть против вашей воли? – с благоговейным почтением склонился старик.

– Отлично, – кивнул дракон, предвкушая небольшое пополнение резервуара маны и по уже отработанной схеме, произнеся краткую молитву, поглотил бедолагу, осужденного на смерть церковными иерархами. Впрочем, ему все это было не принципиально – лишняя капля маны в любом случае не помешает.

Лица епископов и патриарха стали невероятными по своему выражению. Ужас, смешанный с крайней степенью удивления. Лишь Вениамин выразил искреннюю заинтересованность:

– А что за синенькие ручейки?

– Прана, – ответил дракон, – жизненная сила, которая полностью покидала тело.

– Удивительно…

– Отец Вениамин, – спросил медленно приходящий в себя патриарх, – вы тоже так можете?

– Увы, – покачал он головой. – Мне безумно далеко до господина… барона.

Наступила тишина, близкая к гробовой. Максим наслаждался реакцией епископов и патриарха. Вениамин наблюдал с наслаждением за живым драконом. А остальные медленно выкарабкивались из осадка.

– Ты действительно собираешься в Новгород? Или это сказано, чтобы Фридрих от тебя отстал? – наконец нарушил тишину Герман.

– Вы в курсе нашего с ним разговора?

– Только в общих чертах. Да и то – неточно. Он как приехал в Аккру – стал очень подозрительный.

– Отлучение от церкви не делает тебя умиротворенным, – пожал плечами Максим. – Для чего вам нужно знать место, куда я еду?

– Если ты действительно станешь помогать Фридриху бороться против Ватикана и осядешь в Новгороде, то я напишу для тебя письмо архиепископу Новгородскому. Расскажу в нем про твои подвиги и рекомендую.

– Еще совсем недавно вы называли меня самозванцем и фокусником…

– Прости меня за скепсис, я был неправ и груб. Но и пойми правильно – такие вещи каждый день не происходят.

– Мне не за что тебя прощать, так как я не обиделся. Хм. Кем вы хотите представить меня в глазах архиепископа?

– Святым чудотворцем. Кем же еще? – удивился патриарх.

– Вам это зачем? Ведь Новгородское архиепископство вам не подчиняется.

– Живой святой очень нужен всей нашей церкви. Борьба с латинянами обостряется. Император требует объединиться с ними, а значит, подчиниться. Остаться я вас не могу заставить, тем более что у вас есть божественная миссия, которой не должно мне препятствовать. Однако помочь найти общий язык с местными иерархами – могу.

– И это, в свою очередь, укрепит восточную церковь?

– Именно.

– Ну что же, в таком случае я действительно еду в Новгород, – после минутной паузы и игры в гляделки произнес дракон.

Вместо ответа патриарх кивнул и сделал пригласительный жест в сторону двери, дескать, давайте продолжим разговор в более подходящем месте. И когда Максим было двинулся вслед за Германом, его окликнул Вениамин.

– Господин барон! Позвольте один вопрос?

– Конечно, – кивнул тот.

– А какой ваш цвет?

– Ты и про цвета знаешь? – удивился дракон.

– Конечно! Семейная легенда говорит о тридцати основных цветах и очень редком…

– Золотом, – завершил фразу Максим, чуть поклонившись.

– Да, – по инерции произнес отец Вениамин и осекся. – Ваш цвет…

– Вы правы: мой цвет – золотой.

– Значит… – удивленно буркнул себе под нос священник и резко замолчал, внутренне себя ругая, что едва не сболтнул очень опасные слова.

– Долгих лет тебе жизни, друг мой, – улыбнувшись, сказал Максим и перекрестил отца Вениамина, активируя несколько плетений для лечения его тела и общего омоложения. И дряхлый старик на глазах пяти епископов и патриарха меньше чем за минуту стал молодым мужчиной в полном расцвете сил, которому на вид и двадцати лет не дашь. А потом повернулся к патриарху и, подмигнув, отметил: – Настоящие чудеса, право, на заказ не стоит делать.

 

Глава 6

12 июня 1229 года. Мир «Сот’ари». Пролив Па-де-Кале

Свежий ветер теребил волосы Максима, бодря и даже немного веселя. Жутко хотелось обернуться в истинное тело и немного полетать в этих свежих воздушных потоках и морских брызгах. Но нельзя. Несмотря на то что облик дракона многократно усиливал магические способности за счет более развитой структуры энергетических каналов, он имел один сильный недостаток – постоянно расходовал довольно много маны. А ее тут раздобыть было затруднительно: либо ожидать десятилетия, либо оставлять после себя дорогу смерти из развеянных в прах людей и животных. В общем, ни то ни другое для обыкновенной шалости совершенно не годилось, так как, совершенно не испытывая угрызений совести, Максим не желал убивать сверх того, что необходимо, стремясь по возможности договариваться.

Подумав об этом, дракон хмыкнул и обернулся, обозревая свой отряд, который растянулся на пару миль. Двенадцать больших нефов шли стройным кильватером. Восемьдесят рыцарей, оруженосцев и просто разного рода бойцов. Двести семьдесят моряков. Восемнадцать слуг. Сотня мастеров и ремесленников всех видов. Итого – около полутысячи человек. Он обращал в прах далеко не всех, давая шанс тем, кто хотел его получить и имел к этому возможность.

И эта весьма внушительная по меркам первой половины XIII века эскадра шла тяжело, будучи серьезно нагруженной. Одного только зерна в трюмах имелось почти две с половиной тысячи тонн. А еще вино, оружие, монеты и много другого. В сущности, такие запасы ему были не нужны. Но иначе шансы стать своим в Новгороде у него серьезно уменьшаются.

– Господин, – окликнул его капитан корабля. – Темнеет. Не пора ли зажигать огни?

– Да, – кивнул дракон. – Пожалуй. – После чего направился в каюту, чтобы проведать перед ночной вахтой свою подругу, подобранную в море.

Сам не понимая зачем, он всегда старался ходить очень тихо, буквально подкрадываясь, даже если открыто шел в свою каюту. Просто какой-то необъяснимый рефлекс хищника, опасающегося спугнуть свою добычу. Так и сейчас, он, словно кошка, подошел к двери и аккуратно ее открыл. Ни одного предательского звука не последовало, поэтому юная девица так и осталась сидеть за записями Максима, подрагивая легкими пружинками густых черных волос, которые, казалось, никогда не знали покоя.

– Нашла что-нибудь интересное? – спросил дракон после минуты наблюдения. Все-таки эта девушка ему нравилась. Обычный человек, но живой, любознательный и непоседливый.

Как и пристало чистокровной итальянке, Анжела отреагировала на неожиданный голос слишком эмоционально – резво подпрыгнула на месте, так перепугавшись, что сердце бедняжки едва не выскочило из груди.

– Зачем же так нервничать? – мягко спросил Максим.

– Ты опять это сделал! Я же умру когда-нибудь! Зачем ты меня пугаешь?!

– Я тебя уже седьмой раз застаю за моим журналом. Неужели тебе так хочется его прочитать?

– Жутко!

– И почему же, позволь узнать?

– Ты невероятно интересный человек! Я первые дни немного пугалась, но потом просто потеряла покой, пытаясь разгадать, в чем же твой секрет. И эти записи… я таких букв никогда не встречала.

– Неудивительно, – хмыкнул Максим. – Это даэдрик. Один из наиболее редких языков во Вселенной.

– Но ты его знаешь! Вот! Ты столько всего знаешь! А твои способности? Ходишь бесшумно. Видишь в темноте. Можешь как исцелять одним усилием воли, так и обращать в прах. И я уверена – это далеко не все! Ты сплошная загадка!

– Анжела, выдохни.

– Что? – несколько опешила девица.

– То, что я тебе интересен, это очень хорошо. Меня ведь тоже привлекла твоя фигурка, кудряшки, озорной взгляд и кипучий характер. Маленький такой бесенок. Но поверь, лучше бы тебе не пытаться так внимательно за мной наблюдать. Пока, я подчеркиваю, пока я сохраняю тебя свободной. Мне нравится с тобой делить ложе, разговаривать. Но если ты зайдешь слишком далеко, ты либо умрешь, либо принесешь мне полную клятву Эрдо. Я не хочу рисковать. Ты понимаешь?

– А что это за клятва такая? – с искренней заинтересованностью спросила Анжела.

– Ты меня слышала вообще?

– Конечно, – недоуменно сказала девушка.

– И тебя ничего не смущает?

– Слушай, – уперев руки в боки, заявила она. – Всю мою семью перебили пираты, а меня забрали на корабль и несколько дней насиловали, избивали и издевались. На мне живого места не было! И я молила Господа лишь о том, чтобы, когда эти скоты решат выбросить меня за борт, смилостивились и перерезали мне горло. Я труп. Понимаешь? Труп! Меня дома никто не ждет. Я хорошо знаю своих родичей – скажут, что я самозванка, и убьют. И будет хорошо, если просто зарежут, а то ведь могут и в бордель продать. Это они пиратов на нас натравили. Мне просто некуда идти. Меня вообще больше нет.

– Зачем ты так? Ты красивая женщина…

– Красивая?! Это ты меня такой считаешь. Вылечил, пустил к себе в постель. А дома я считалась худосочной доходягой. Даже в команде посмеиваются, дескать, ты из жалости меня себе взял. Да и куда мне идти? Меня обучали как благородную. Имени больше нет. Ничего руками делать не могу. Хрупка. Слаба. Изнежена. Только с книгами и возиться… но я не хочу в монастырь! Да и не возьмут меня просто так, без денег. Понимаешь – я уже живу только потому, что нужна зачем-то тебе, находясь всецело в твоих руках. И если ты хочешь от меня избавиться, то лучше убей. Прояви ко мне сострадание.

– Надеюсь, ты не рассчитываешь стать моей женой?

– Ну… – потупилась девушка.

– У меня уже есть одна жена.

– И что с того? – пожала плечами девушка. – Жена не жена, мы с тобой много общаемся, делим ложе. В сущности, какая разница, венчали нас или нет? По крайней мере, для меня.

– Понимаешь, ты уже тридцать первая женщина за эти полгода, которая от меня понесла.

– Я?! – удивленно воскликнула Анжела.

– Да. Ты мне понравилась, и я захотел, чтобы такая женщина родила мне ребенка. Но, думаю, ты сама должна понимать, что моя жена вряд ли порадуется такой результативностью в ее отсутствие. Даже если эти дети мне нужны для дела. Может вспылить. А в гневе она страшна. Не уверен, что и половина людей в этом мире смогут его пережить.

– Боже…

– Вот-вот. Анжела, ты даже не догадываешься, с чем связалась и во что суешь свой нос.

– Почему не догадываюсь? Вон, когда ты человека в прах разваливаешь, к тебе какие-то синие ручейки тянутся, и вас окружает зеленоватая паутинка. А когда лечишь – просто зеленоватые нити в клубках вьются… Думаю, что это как-то связано с колдовством или еще чем-то неведомым и жутко интересным.

– О! – произнес Максим, присматриваясь к девушке и проявляя взгляд дракона с его характерным вертикальным зрачком и желтой радужкой. От чего девушка ойкнула, но, спустя пару секунд, с горящим от любопытства взглядом приблизилась. – Удивительно, – покачал дракон головой, спустя минуту. – Ни капли нужной крови, но способности к искусству есть. И почему я раньше не догадался тебя проверить? Просто невероятно…

– Какой крови? Я дворянка!

– Вот угораздило меня связаться… – покачал головой Максим, смотря на девушку, как на ребенка. – Девочка, ты человек, а я – нет. Кровь существ моего вида намного улучшает породу людей. Они живут дольше, становясь умнее и здоровее. Нередко получают сверхъестественные способности. В тебе нет ни капли нужной крови. Ты – обычный человек с талантом к магии, чего в этом всеми проклятом мире практически невозможно. Степень таланта я определить не могу, но пару ступеней ты освоить сможешь точно. – Анжела просто засветилась какой-то невероятной радостью. – Ладно. Успокойся. От тебя в эту ночь требуется хорошо выспаться. Утром, когда я вернусь с вахты, ты принесешь мне магическую клятву верности, после чего мы приступим к обучению. И если вдруг я увижу, что ты не выспалась, то занятия перенесем на следующее утро, а потом на следующее и так до тех пор, пока ты не сможешь взять себя в руки. Ты поняла меня?

– Да! Да! Да! – Она бросилась к нему на шею. – Обожаю тебя! Люблю!

Максим же только едва заметно покачал головой, принимая объятья и ласки этой девушки. Она ему нравилась своей детской непосредственностью, страстью, живостью, да и внешне тоже. Поэтому в душе он сам был не менее рад тому, что сможет держать ее рядом с собой дольше и общаться с ней чаще, даже когда жена снова восстановит с ним связь. Ученица же. А то, что родит ему еще нескольких бастардов, то невелика беда – ученье требует жертв.

 

Глава 7

20 сентября 1229 года. Мир «Сот’ари». Река Нева

Максим с неохотой покидал эту стоянку, на которой вот уже как без малого три месяца его корабли приводили себя в порядок и готовились к сложному и непростому переходу через невские пороги. Кроме двенадцати больших нефов, поднятых камелями до метровой осадки, тут скопилось немало и иных кораблей. Почитай три десятка разных торговцев от шведов, данов, померанцев и прочих. Да новгородцев о пяти ладьях, возвращавшихся домой.

Тихо скрипел такелаж тяжелогруженых нефов, идущих под большими гафелями и прочими косыми парусами, взятыми от шхуны. Теперь такими были все двенадцать кораблей, переоснащенных во время долгой стоянки. Что позволило эскадре барона вырваться вперед, даже несмотря на камели, сильно повышающие сопротивление воды, оставив уныло ползущих конкурентов далеко позади.

Три дня напряженного пути, и вот уже показалась Ладога, давно ожидающая купцов. На берегу многолюдно. Слух о чудных кораблях и необычном бароне-торговце уже до самого Новгорода дошел, а тут-то и подавно все знали.

– Доброго здравия! – поздоровался посадник Ладоги, вышедший лично встретить большого торговца. – Звать меня Еремей Кириллович. Я приглядываю за порядком в этом городе от имени Великого Новгорода.

– И тебе крепкого здоровья! – с уважением произнес дракон, чуть поклонившись в ответ. – Меня можешь называть Максимом Петровичем.

– Славянин?

– По родителям. Но вырос в других землях. Полное мое титулование барон ад Эрдо ор Эрендран. Но то, право, лишнее. Мне будет приятнее, если звать станете по имени и отчеству.

– Добро, – довольно произнес посадник, погладив свою бороду. – Надолго ли к нам?

– Почитай до весны. А может, и дольше. Товара вот привез. Вино из земель итальянских да испанских, пшеницу, овес.

– Дело хорошее. Особенно с зерном подгадал.

– У меня пять сотен человек. Есть ли где им остановиться? Может быть, какое подворье пустует и его можно купить? Если нужно – могу заплатить как серебром, так и золотом.

– Купить? Ты не осесть ли надумал?

– А чего не осесть, коли места здешние по душе придутся. Я ведь тоже православный, как и вы. В Святой Земле крест принял от паломников. Воевал за Гроб Господень. Али не к делу я здесь буду? Погоните?

– Так чего же нам гнать торгового человека? – усмехнулся посадник. – Тем более православного. От него и нам, и ему прибыток будет. Но чудно, что ты к нам, а не в Новгород с таким желанием пришел.

– Если решу осесть, то и в Новгороде нужно будет ставить подворье. Но тут – много важнее. Корабли у меня большие, для морей построены. Куда им по Волхову ходить? Каждый раз удачу испытывать негоже. Дурость то. А вот если тут держать подворье да корабли и возить уже на суденышках, более к реке пригодных, то дело. И вам, и мне с того выгода.

– Правда твоя, – кивнул посадник. – Выгодно. Да только городок мы пограничный, сюда и швед заглядывает, и дан. Опасно бывает.

– Опасаешься, что сбегу, когда опасность покажется? О том даже не думай. Под Иерусалимом я разбил отряд наместника султана. Кроме того, воинским делам обучен я недурно. Как-никак, я барон по праву и готовили меня совсем не к торговым делам, а к бранным. Торговля это так – страсть души.

– Слова добрые, – согласился посадник. – Да только без проверки они. Тебя в здешних местах не знают. Кто таков, откуда и чего может. Потому и не обессудь – особой веры не будет.

– То верно. Бродяг много по миру ходит. Так что, коли будет случай – делом докажу. Кроме того, у меня есть письмо от патриарха Константинопольского к местному архиепископу. Там все сказано о делах моих в Святой Земле. Но прежде ему покажу, а там уж пусть он сам решает, как быть и чему верить.

– Дело хорошее, но ты пока не спеши. Старого архиепископа Вече погнало, а того, что выбрали, еще в силу не вошел. Ему только предстоит в Киев ехать, для хиротонии. Сейчас уже поздно по рекам идти. Потом распутица. Вот, по снегу на санях и пойдет. И вернется не ранее, чем по весне будущей.

– А что, могут отказать в Киеве?

– Этого я не ведаю, но я бы не спешил.

– Все одно с ним нужно встретиться. Поздороваться. Новости из Святой Земли рассказать. А в том, что в Киеве его утвердят, я не сомневаюсь. Зачем митрополиту супротив Вече идти? Никакой пользы, один только вред.

– Дело твое, – пожал плечами посадник.

– Ну, так что, можно ли в славной Ладоге купить какое подворье купцу православному?

– Отчего же не купить? Вечером заходи. Потолкуем. А я пока поспрашиваю.

 

Глава 8

2 ноября 1229 год. Мир «Сот’ари». Новгород

– Желаю здравствовать, Ваше Высокопреосвященство, – поклонился дракон, войдя к архиепископу Новгородскому и Псковскому.

– И тебе доброго здоровья, Максим Петрович, – улыбнувшись, произнес Спиридон. – Шуму от тебя немало.

– Так это в делах торговых неплохо.

– Возможно. Но я рад, что сам зашел. А то уж думал сам к тебе в гости идти.

– Про Святую землю спрашивать или на диковинку заморскую дивиться?

– Да чего на тебя дивиться? – усмехнулся архиепископ. – Человек божий, обшит кожей. Ни рогов, ни чешуи. Но ты не обижайся. То шучу я. Однако Святая Земля меня на самом деле волнует намного больше.

– Тогда начну с главного, – с довольным видом произнес Максим и достал из-за пазухи письмо от патриарха. – Вот, от патриарха Германия. Писано в Смирне для действующего архиепископа Новгородского и Псковского. Что конкретно внутри – не ведаю, не вскрывал.

Спиридон чуть пожевал губы, рассматривая письмо, после чего открыл и углубился в чтение, время от времени поглядывая на Максима все более заинтересованным взглядом. Прошло минут пять. Архиепископ раз за разом пробегал по строчкам и время от времени возвращался на уже прочитанные листы.

– Я верю, что ты не читал бумаг… – наконец выдавил из себя священник, отложив бумаги. – Иначе не принес бы мне их.

– Неужели патриарх предлагает предать меня анафеме?

– В твоем случае это крайне нежелательно, даже если чудить начнешь, – усмехнулся Спиридон.

– И что же он там такого написал?

– Что ты – дракон, но скрываешь это, – хмыкнул архиепископ. – Он пишет о подобном без малейшего порицания. И что это значит? Какое-то тайное общество учредили при Иерусалиме?

– Однако… – выдохнул Максим и уселся на лавке с довольно расстроенным видом. Хотя на самом деле он был в курсе того, что патриарх написал и давно продумал линию поведения. Поначалу-то он пришел в ярость. Но, остыв, понял, что все не так плохо. В сущности, дракон жалел только о том, что не смог побеседовать о многих вопросах с Германием, который, вероятно, для аборигенов был неплохо проинформирован о драконах.

– Тебя это так потрясло? – удивился Спиридон. – Не желаешь, чтобы кто-то знал?

– Отнюдь. Меня удивила беспечность патриарха. О таких вещах нельзя писать в письмах, даже передаваемых через меня. Вдруг после прочтения оно попадет не в те руки?

– За то не переживай, – понимающе кивнул архиепископ. – Германий просил письмо сжечь после прочтения. – Спиридон выдержал небольшую паузу. – Что он имел в виду, называя тебя драконом? Это новый православный орден?

Максим прищурился и взглянул на архиепископа жестким и холодным взглядом: – А ты не боишься? Не все знания одинаково полезны.

– Ты мне угрожаешь? – удивился Спиридон. – Я архиепископ!

– А я дракон! – стальным голосом ответил Максим, продемонстрировав вертикальные зрачки. – Да, православный и чтущий церковь. Но могущественный дракон, который в гневе очень страшен.

Спиридон сглотнул подступивший к горлу ком и побледнел:

– Твои глаза…

– Что мои глаза? – произнес Максим, успокаиваясь и возвращая им нормальный вид. – Сейчас я в человеческом облике. Мне так удобнее. Да и людей пугать не хочу. Если хочешь, могу принять свой истинный вид. Полюбуешься. Раз уж этот болтун не умеет держать язык за зубами. Хочешь взглянуть на тушу размером с Софийский собор, покрытую могучей чешуей?

– Эм…

– Вот, видишь? – продемонстрировал Максим архиепископу нательный крест. – Я православный дракон, как бы это странно ни звучало.

– Невероятно… Просто невероятно…

– Патриарх, кроме этих глупостей, что дельное написал? Например, о том, что я собираюсь тут осесть и укреплять всемерно Новгородские земли, дабы отразить нападение шведов, данов, ливонцев и кочевников?

– Да. Об этом практически все письмо. Он просит меня помочь и всемерно поддержать тебя в этом деле, дабы православные народы не оказались под пятой иноверцев.

– Тогда этим и займемся, – хмыкнул дракон. – Я пришел на двенадцати нефах в Ладогу. Ты, наверное, уже знаешь об этом. Там сто пятьдесят тысяч пудов зерна: пшеницы и овса. Сейчас я его продавать не стану. В этом году плохой урожай в южных княжествах и зерна привезут мало. Поэтому я предлагаю, как начнется голод, открыть торг и продавать по нормальной цене.

– Доброе дело, – кивнул архиепископ.

– Причем продавать стану, ссылаясь на то, что ты меня уговорил не спешить и не наживаться особенно на честных людях. Знаю, что тебя в городе не будет. Поэтому отдай все необходимые распоряжения заранее. Да парочку дьяков мне передай, дабы их присутствие на торжище помогало поддерживать порядок.

– Что мне это даст, понятно, – хмыкнул Спиридон. – А тебе? Ты ведь прибыль упустишь.

– Как что? – улыбнулся дракон. – Я хочу осесть в Новгороде и приобрести себе не только подворье в городе, но и земли за его пределом под вотчину. Для начала – по нижнему течению Невы и остров Котлин. Причем не через посадника, а через Вече. Как думаешь, пойдет Вече навстречу тому, кто, не наживаясь, помог людям в сложную минуту?

– Чего же не пойти? Пойдет. С репутацией человека, разбившего наместника Иерусалима в открытом бою, тебе вообще те земли отдадут бесплатно. Ведь они очень беспокойные. Особенно если ты пообещаешь крепость там поставить. От меня, как я мыслю, тоже нужна поддержка?

– Конечно, – кивнул Максим.

– А ведь это вотчина будет, – задумчиво произнес Спиридон. – Да немаленькая.

– И?

– Да нет, ничего. Подумать нужно, как лучше дело обернуть. Ты ведь барон, да вотчину в Новгородских землях обретаешь. Хм. А ты уверен в том, что справишься с низовьем Невы? Там ведь шведы да даны шалят. Не зря места пустуют.

– Так ведь и я не лыком шит. Или ты думаешь, дракон не остановит какую-то шайку грабителей, пусть и благородного вида?

– Так-то оно так, – кивнул Спиридон. – Посадить тебя в низовьях Невы на вотчинные владения дело очень хорошее, коли справишься. Тем мы Ладогу прикроем и озеро. Да и твои большие корабли будут там при деле. Надеюсь, это не последнее зерно, что ты Новгороду привез? Вот. Но меня другой вопрос волнует. Ты ведь не человек. К чему тебе такая суета?

– Полагаешь, что дракону надлежит жить в отдалении и покое? – улыбнулся Максим. – Увы, это все просто невозможно. Вас ввели в заблуждение относительно того, кто такие драконы и чем занимаются. Мы участвуем в извечной борьбе сил добра и зла. У нас своя ниша. Всевышний укрепляет человеческий дух. Драконы – разум, помогая людям выбираться из прозябания и стремиться к лучшей жизни.

– Тогда почему ты выбрал именно Новгород?

– Много причин. О больших делах, связанных с Божьим провидением, полагаю, вам знать не стоит. Поэтому скажу так – Всевышний обратил свой взор на эти земли и решил помочь им укрепиться да порядок обрести. Поэтому я здесь.

– Русь большая. Почему именно Новгород?

– Я могу обернуться истинным видом и выжечь всех врагов Руси. Но что это даст людям? – усмехнулся дракон. – Поэтому я хочу, чтобы свое будущее люди сделали сами. Своими руками. А я лишь помогал да направлял их. Но для таких дел нужно выбрать место, в котором какое-то время можно жить относительно спокойно. Да доступ к мировой торговле иметь.

– Так чем тебе Киев не подходит? По Днепру спускаться можно в море и плыть до Царьграда. Теплые воды, хорошие земли.

– Через семь-восемь лет кочевники, что несколько лет назад разбили русских князей на Калке, в новый поход пойдут. Всю Русь выжгут и разграбят. Только земли севера и смогут устоять, да и то – в данники к ним попадут. С моей помощью Новгород сможет подготовиться намного лучше. Да и не допустить шведов, данов и меченосцев, что постараются, пользуясь слабостью Руси, оторвать у нее лакомые кусочки.

– Хорошо, я подумаю над твоим предложением, – произнес после пары минут размышления Спиридон. – Но сразу предупреждаю – о тебе и планах твоих по укреплению Руси я обязан буду с митрополитом поделиться.

– Кто бы сомневался… – с легким раздражением буркнул Максим.

 

Глава 9

2 апреля 1230 года. Мир «Сот’ари». Новгород

– Ну и зачем все это было? – спросил Максим, когда они с архиепископом смогли наконец переговорить наедине.

На Вече вместо ожидаемого драконом рабочего решения вопроса о передаче ему земель по нижнему течению Невы и острова Котлин произошло нечто невообразимое.

Спиридон вернулся от митрополита Киевского в особом расположении духа. Странном таком. Дракон еще тогда заподозрил неладное, но проверять не стал, подумав, что тот рад новому статусу. Однако – зря. Архиепископ до проведения Вече умудрился не только переговорить, но и убедить всех бояр, что выдвигали его самого в не совсем нужных Максиму вещах…

В общем, когда собралось в Новгороде очередное Вече, погнавшее Ростислава Михайловича с княжьего престола, то Спиридон воспользовался моментом и вынес несколько вопросов. Все помнили, что Максим Петрович, купец, пришедший на больших кораблях в Ладогу, очень выручил город минувшей зимой. Да с честью, а не ради прибыли. Поэтому репутацию имел весьма добрую. А теперь, когда архиепископ поведал о том, что тот еще и в Святой Земле за Гроб Господень сражался да наместника султана под стенами Иерусалима разбил, да всемерно помог христианскому воинству вернуть Святой город, то и подавно вырос в глазах простого люда, взлетев буквально до небес. Толпа буквально ревела в одобрительных криках. Поэтому дракон сильно напрягся, ожидая любой каверзы. Кто его знает, какое коленце церковь может выкинуть?

Впрочем, сам Спиридон ограничился лишь прославлением. Так сказать – разогрел публику.

После него вышли несколько наиболее уважаемых бояр архиепископской группировки и начали следующий раунд представления:

– Слышали мы, что Максим Петрович желает в Новгороде осесть. Любо ли нам это, братцы?

– Любо! – заорала толпа.

– Максим Петрович, выходи сюда. Чего сторонишься? Не ты ли голод зимой остановил честь по чести? Дело доброе, важное, его стесняться негоже.

Дракон тяжело вздохнул и двинулся на помост, понимая, что церковники решили изменить условия уговора и придется выкручиваться по ходу дела.

– Новгородцы! – крикнул Максим, взойдя на помост, и поклонился толпе, которая ответила ему рокотом одобрительного гула.

– Слышали мы, что не только подворье держать желаешь, но и земли для дела. Где сесть хочешь, Максим Петрович? – величаво и громко обратился к нему один из бояр.

– По низовью Невы, – в том же тоне ответил дракон. – Да острова, что по губе расположились, взять. Крепость там желаю поставить, дабы славный Новгород от ворога охранить. Да и кораблям моим в реке тесно. Большие.

– Доброе дело, – важно кивнули бояре. – Ну как, новгородцы, дадим земли Максиму Петровичу?

– Дадим! Любо! Да! – кричала толпа, разогретая Спиридоном.

– Да только невместно благородному идти под кого из нас, – продолжил тот же боярин. – И нам от того неловкость, и тебе поруха чести. Посему, – повысил он голос, – предлагаю от сего момента почитать Максима Петровича за боярина новгородского и посадить его наместником вашим в Ладоге. Дабы крепость легче строить было да Волхов запирать вернее. А земли по низовью Невы и острова в ее губе отдать Максиму Петровичу под вотчину родовую. Что скажете, новгородцы? Хорошее дело, посадить победителя наместника султана стеречь Великий Новгород от шведов да данов?

– Да! Да! Да! – снова взревела толпа, и дракон, поняв, что негоже отказываться, стал расшаркиваться и благодарить горячо люд новгородский да бояр.

А потом, насытившись общением с народными массами до натуральной тошноты, пришел черед боярскому застолью. Шутка ли – новый род боярский в Новгороде начался. Такое дело просто так нельзя оставлять. Не поймут. Поэтому стали обмывать. Трое суток. Притом не только бояр пришлось Максиму спаивать, но и всех желающих угощать. Поэтому тот запас испанского и итальянского вина, что он придержал, ушел весь до последней капли, прежде все успокоились…

– Зачем? – переспросил Спиридон, лукаво улыбнувшись. – А ты думал, просто так сядешь. Барон и барон. Стеречь, дескать, буду. Кто тебе поверит в том?

– Я просто хотел купить земли. Купить! Влезать в эту банку с пауками я не собирался.

– Выбора у тебя нет, – грустно усмехнулся архиепископ. – Ты ведь должен понимать, что я здесь сижу, пока это выгодно большинству бояр. А никто из них не пожелал бы взять тебя под свою руку. Уж больно лихой сказ про тебя идет. Или ты думаешь, что патриарх митрополиту не отписал о множестве пропавших кораблей? А ведь там ты должен был проплывать. Но он тебя не винит, ибо грабил католиков да мусульман. С них станется. Если, конечно, те деньги в земли православные привез и для дела пристроишь. Но в том сомнения нет – зерно ведь ты на что покупал? Али не лихим делом добро вырученное? Вот. Многие бояре тоже имеют уши и уже знают о том, какой ты погром в Зунде устроил.

– Они хотели с меня пошлину взять, – пожал плечами Максим.

– Взяли? – улыбнулся Спиридон.

– Не смогли.

– Десять кораблей ко дну пустил! И ты думаешь, что бояре о том не узнали? А ведь раньше те проливы плотно держали. Никто просто так пройти не мог. Тем более таким караваном. Страшно боярам такого человека брать под свою руку. Слишком силен. А после того как я им сказал, что ты еще и в Святой Земле отметился, разгромив наместника Иерусалима, чем решил исход всей кампании, они вообще приуныли. Торговые ведь люди.

– Почему тогда не погнали?

– Шутишь? – усмехнулся архиепископ. – Кто же столь выгодного гостя погонит? Зерно привез? Привез. Сквозь данов прошел? Прошел. Опыт боевой как на море, так и на суше показал? Показал. Лояльность к Новгороду проявил? Проявил. Да еще и желает доброй волей землю купить и осесть там, где опаснее всего. Ты находка для них. Но опасная и очень зубастая.

– Они знают?

– Нет. Я только митрополиту сказал и просил того не болтать лишнего да патриарху отписаться о том, что ты гневаешься.

– А Ладогу зачем мне дали?

– Не дали, а поставили наместником.

– Хорошо. Зачем поставили наместником? Она ведь мне совершенно не пришей кобыле хвост.

– То решение митрополита. Он настоял.

– Привязать хочет к земле?

– Не все так просто. – хмыкнул архиепископ. – Ему очень понравились твои слова о наведении порядка на Руси и укреплении ее. И просил особо передать Ладогу тебе в наместничество.

– Хочет посмотреть, как я с городом справлюсь?

– Да, я думаю, что так. А никакого города ближе к твоим землям, чем Ладога, нет. Ведь ты должен понимать – церковь несколько встревожена появлением в ее пастве такого необычного… прихожанина. Желает понять, что ты хочешь, как будешь дела вести и прочее. Крепость поставить и торговлю или грабежи морские чинить – одно дело, а…

В общем, распинался архиепископ еще полчаса, пел сладкоголосым соловьем. Однако Максиму все это было уже не интересно. Политический расклад он понял, как и цель передачи под его руку Ладоги. И дальше простиралась лишь банальная вежливость – послушать уважаемого человека, который ему пытается наваристый «доширак» на уши повесить…

Долго в Новгороде дракон задерживаться не стал. Направившись уже на четвертый день после Вечевого сбора в сторону Ладоги, дабы принимать дела.

– Еремей Кириллович! Рад тебя видеть. Что смурной такой?

– Так чего радоваться? – буркнул тот.

– За Ладогу не переживай. То мне силком дали. Коли сам пожелаешь, то так и останешься тут дела делать. Я-то все больше на Неве буду. Власть старую сохранишь, только передо мной ответ держать станешь. А уж я перед Вечевым сбором.

– То есть ты меня не погонишь?

– А зачем? Ты многоопытный человек. Дело и город знаешь, а тебя люди. Чего же тебя гнать? Али тебе кто глупостей наплел про меня?

– Было дело… – несколько рассеянно произнес бывший наместник.

– Так плюнь им в лицо за такое. И размажь пяткой. У меня половина людей – подобрано по всему свету только за то, что дело знают. В человеке я ценю прежде всего опыт и мастерство. Так что тебе опасаться нечего. Ладно. Это прояснили. Теперь пойдем в дом. Расскажешь, как у тебя тут дела идут. Должен же я знать, какое дело на меня повесили и за что отвечать стану.

– Чудно… – покачал головой Еремей Кириллович. – Раньше так никто не поступал.

– Так раньше и не я был, – усмехнулся дракон. – А теперь, друг мой, Ладогу ждут новые времена. И мануфактуры поставим, давая хороший заработок людям. И улицы камнем замостим, дабы по грязи не шлепали. И дома большие из кирпича сложим. Дай только срок.

 

Глава 10

12 июня 1230 года. Мир «Сот’ари». Остров Котлин

– Годриг, – произнес Максим, смотря на своего рыцаря, – утром придешь на лодке за мной.

– Да, господин, – кивнул француз. – Но тут тысяча разных крупных животных. Вы не боитесь оставаться с ними? Вдруг они выйдут из-под вашего контроля?

– Это практически исключено.

– Ведь многие на Балтике знают, что мы скупали коров и лошадей. Что мы скажем об их судьбе? Пойдут слухи.

– На днях в Святую землю уходят наши корабли. Скажем, что забили и в виде вяленого и копченого мяса отправили защитникам Иерусалима.

– Но ведь здесь останутся трупы. Мне утром привезти людей для погребения?

– Я сам тут приберусь. А теперь ступай. Ритуал очень сложный, и мне нужно подготовиться.

– Да, господин, – кивнул Годриг и шустро запрыгнул в лодку, оттолкнув ее предварительно от берега.

Максим проводил своих людей взглядом и, тяжко вздохнув, пошел к оборудованной внутри зарослей кустарника площадке. Два контура, тщательно изготовленного круга весьма немалого размера, между которыми лежали коровы.

– Надеюсь, эта жертва будет не зря, – тихо произнес дракон и начал ритуал.

Способ, которым он решил воспользоваться, был прост и довольно банален – правильно принести жертву Богу, чтобы призвать его или его посланников. Не факт, что сработает, но установить защиту от таких вещей очень сложно, если вообще возможно. По крайней мере, его дед, умудренный тысячами лет жизни, ни о чем таком не слышал. Так даже демон может проникать в запечатанный мир… как в тюрьму.

Конечно, можно было бы обойтись без жертвоприношений, но его супруга была Богиней Смерти, поэтому чем будет ярче вспышка энергетического выброса, тем больше шанс на успех. Ведь ему придется пробиваться через барьеры Ордена Света.

Коровы лежали вповалку, но дышали, будучи придушенные по совершенно стандартной для Максима схеме. Так что они не мешали напитать контуры маной и начать постепенно растворять их, извлекая прану, но не себе, а накапливая ее в созданном им кармане.

Долго… очень долго. Уже час он, устав до ужаса и едва стоя на ногах, продолжал ритуал. Гудит от напряжения кокон кармана, переливаясь всполохами. Слегка вибрирует земля, жаждущая впитать прану. Звенит воздух от нитей, что потянулись к сгусткам праны от магических печатей.

Однако, несмотря на все трудности, маны дракону не хватило, и пришлось частично использовать собственную жизненную силу – прану. Немного, но все же.

И вот финал.

Максим представляет перед собой свою супругу, вспоминая глаза, голос, волосы, каждый изгиб ее прекрасного тела. Формирует буквально собственной кровью последний элемент грандиозного плетения и… падает обессиленный на землю. А куда-то вверх устремляется могучий импульс, который видели даже в Ладоге. Этакий безумно яркий световой луч, буквально слепящий своим излучением даже за многие десятки километров от места проведения ритуала.

Тишина.

Максим практически ничего не соображает. Больно. Холодно. Темно. Жуткая слабость.

На каких-то невнятных рефлексах он активизирует плетение поглощения праны и начинает безумно пожирать всю органику, что есть в округе. От печальной участи не спаслись даже микробы в почве. Органика растений и примитивных организмов давала очень мало праны, но и ее хватало, чтобы выжить. Три часа дракон буквально высасывал жизненные силы из окружающего пространства, пользуясь своими талантами в магии жизни. И несмотря на это только-только восстановив прану и сделав мизерный запас маны. Не более сотой части от стандартного запаса. А вся центральная часть острова уже представляла собой мертвую землю, покрытую прахом. Ни густых зарослей кустарника, ни травы, ни насекомых, ни червей, ни птичек… ничего. Хотя, впрочем, удобрений было внесено в почву прилично, и уже скоро она вся покроется молодыми всходами. Но…

– Ты как? Цел? – раздался из-за спины Максима знакомый голос.

– Хель… – произнес с особой нежностью и уставшей улыбкой дракон. – Я уже думал, что все тщетно.

– Считай, что тебе повезло. Я едва заметила зов. Хотя, судя по всему, жертва была колоссальная. Что тут вообще происходит?

– Запечатанный мир. Магического фона, считай, что и нет. Я из-за этого в кровожадного монстра превратился, пожирающего людей. Прану в ману перегоняю. А сама знаешь, разумное живое существо дает ее больше всего.

– Что там с порталом?

– Выход там же, где и вход. Этот мир мало отличается от того, в котором я родился. Только отстает лет на восемьсот.

– Телепортироваться, как я понимаю, ты пробовал?

– Да. Мощные подавляющие плетения при попытке вырваться за пределы мира. Только ману зря потратил. Кстати, тебе удалось закрепиться?

– Нет. Я тут временно. Ритуал правильный, да только против него тоже защита стоит. Вместо расширения домена мне получилось только сюда временно проскочить. Причем потеряв управление своими землями. Так что я тут очень ненадолго. Кстати, Богов тут вообще нет. Мощные печати держат очень слабым не только магический, но и божественный фон. Полагаю, что они все развоплотились.

– Как же так? Ни демонов, ни Богов?

– Я пару раз общалась с нашим лукавым другом, и он мне примерно про такие миры и говорил, опасаясь их больше всего. И я, кажется, знаю, что мы можем сделать. В общем, твоя задача встретить экспедицию. Сможешь?

– Сам не могу, – поморщился Максим. – Вход под Иерусалимом. А мы сейчас с тобой находимся на острове Котлин. Но двенадцать кораблей, тонн по пятьсот я пришлю. Если получится – подцепим еще несколько по пути. А я тут пока обживаюсь. Сама видишь – тихие места. Можно ритуалы проводить весьма масштабные.

– Хорошо, – покладисто кивнула жена.

– Возле ворот Архонтов обитает Орден Врат, который хранит вход в этот мир. Я им втерся в доверие, представившись членом Ордена Света, что пришел сюда с особой миссией. Говорят они на хилиари и вполне верны делу Ордена.

– Ты применял при них магию?

– Да. Тут очень мало магов. Никто не разбирается в ее природе. Поэтому я их обманул, сказав, что использую не ману, а ци, как истинный сын Ордена.

– Мда… Что тебе тут понадобится?

– Специалисты. Металл, дерево, стекло, химия и так далее. Тринадцатый век, тут ведь ничего толком еще не умеют. Особенно корабли, прежде всего парусные. А без них тут будет сложно закрепиться. Кроме того, очень нужна связь. То есть куча разных радиостанций, желательно мощных. Одной из задач будет установление радиоканала с Южной Африкой и побережьем Северной Америки. В общем, сама посмотри, что к чему. Или сестренку мою подряди. Тринадцатый век, Новгородская республика. В электронных сетях моего мира должно быть невероятное количество информации.

– Как быстро ты сможешь принять экспедицию?

– Моим кораблям месяца два плыть до Аккры. Но с учетом торговых операций – полгода, не меньше. Мне ведь нужно как-то оправдать перед Новгородом свой поход. Я ведь теперь боярин. Наместник Ладоги.

– Тогда на полгода и будем ориентироваться. У тебя тут время идет как на Земле?

– Да. Может, и отличается, но не сильно. Я своим людям скажу ждать экспедицию в Аккре.

– Ладно. Я побежала, – сказала Хель и обняла Максима за шею, прижавшись. – Я жутко соскучилась.

– Ты должна знать, что я сделал себе еще бастардов…

– Что?! – удивилась Богиня, не ожидавшая такой реплики.

– От простых смертных. Мне нужны верные люди с хорошими мозгами в голове. Без улучшения породы этого сложно добиться. Возможно, даже придется взять себе местную жену. Ты не злишься?

– Вот еще! – фыркнула она и страстно поцеловала мужа. – Я ведь сама тебе предложила наплодить бастардов через тех орденских дев. А они низшие Боги – статус повыше будет, чем у людей. Даже если ты тут всех баб перепробуешь, я только усмехнусь. Сравнил, тоже мне. Кто я и кто они?!

– Ты – моя любимая супруга, – произнес Максим и с огромным удовольствием стал ее целовать.

В общем, не получилось Хель сразу удалиться. Полчаса в объятиях мужа она все же провела. Слишком уж они соскучились друг по другу.

Утром дракон проснулся на свежей зеленой траве, росшей на самом берегу острова. Он был практически пустым, в плане магических запасов, чудовищно уставшим, но довольным. Ведь все удалось. А в руке он сжимал легкое платье из поистине божественного шелка темно-лазурного цвета с несколькими платиновыми украшениями, что забыла надеть его супруга, убегая. Или не захотела.

 

Глава 1

13 июня 2023 года. Мир «Земля». Москва. Загородный дом семьи Климовых

– Арина, девочка, – обеспокоенно произнесла Анна Ефремовна, – куда же Максим делся? От него ни слуху ни духу вот уже полгода. И эта мрачная особа тоже не появляется. Неужели с ними что-то случилось?

– Вы обо мне? – раздался из-за спины голос Хель, ставший для всех неожиданностью.

– Да, о тебе, – после небольшой паузы ответила Анна Ефремовна. – Не обижайся на меня, но… ты меня пугаешь. Даже несмотря на амулет, мне от тебя не по себе становится.

– Какие обиды? Что вы? – искренне улыбнулась Богиня. – Я прекрасно представляю себе, как выгляжу в глазах простых людей. Вы еще неплохо реагируете.

– Может быть, ты знаешь, что случилось с сыном?

– У него дела в другом мире.

– Дочка, уважь старого человека. Расскажи.

– Анна Ефремовна, – медленно произнесла Богиня Смерти. – Вы даже не представляете, сколько за свою жизнь я видела старых людей. Я ведь черпаю свою силу из смертей. Поэтому не нужно пытаться вызвать во мне жалость. Впрочем, даже если бы вы меня растрогали, я все равно не смогла бы рассказать вам подробности. Так как многого и сама не знаю, а то, что известно, – совершенно секретная информация, которая не должна даже случайно быть услышана посторонними. Вы – мать моего мужа. Но вы – человек. А значит, довольно слабое существо. Сможете ли вы выдержать настоящую пытку с нестерпимыми мучениями и не выболтать секретные сведения? Не думаю. Она – много крепче вас, – кивнула Хель на Арину. – Но даже ей я пока ничего сказать не могу, так как девочка еще не прошла инициацию в дракона, а потому все еще довольно слаба.

– Я хочу стать Богом!

– Похвальное желание, – усмехнулась Хель. – Уже придумала как? Представляешь, сколько и каких сил тебе потребуется? Придумала, где ты их будешь брать?

– А ты разве не подскажешь? Тебе должно быть выгодно ослабление Морриган в ее влиянии на Максима. Особенно если он решит слегка пошалить.

– Во-первых, пока ты не вышла из-под контроля своей матери, Максим не возьмет тебя в жены и вообще будет держать дистанцию. А мне не хочется его делить ни с кем из высших созданий. Тем более с другой Богиней. Во-вторых, в силу открывшихся обстоятельств, Морриган нам будет очень полезна. Поэтому, извини, но я тебе помогать в этом деле не стану.

– Но ты можешь?

– Конечно. Я даже сама могу тебе своей собственной силы выделить, превратив в младшую Богиню моей всеобъемлющей стихии. Это поможет тебе пройти инициацию. Но мне это не нужно и не выгодно. Поэтому, девочка, думай сама.

– Боги. Драконы, – покачала головой Анна Ефремовна. – Я вообще не могу никак понять, что за отношения между вами и моим сыном. Все запутано до крайности.

– Ничего запутанного в этом нет, – улыбнулась Хель. – Боги и драконы – разные виды, но считают друг друга примерно равными существами и общаются соответственно. Впрочем, сами Боги почитают себя более совершенным видом, а драконы – себя. Впрочем, обычно драконы такими вопросами вообще не задаются. Им это не интересно. Так вот – я готова, пусть и с натяжками, принять, что у моего супруга будет вторая жена, если она окажется драконом. Конкуренткой мне она не станет. Мы слишком разные. Да, мне будет неприятно его с кем-то делить, но это – терпимо. А вот если она станет Богом, я начну по-настоящему ревновать.

– А люди? – чуть подумав, спросила Анна Ефремовна.

– А что люди? Вон, Максим наплодил бастардов через пленных девиц Ордена Света по моему же совету. Никаких чувств. Они безумно ниже моего статуса. Я родила ему полубогов. Кого ему родят они? Бастардов, которые, вероятно, даже в низших демонов не смогут переродиться. Вот сейчас у него целый выводок детишек от простых смертных. И вы знаете – у меня никаких эмоций. Вообще.

– Вы такого низкого мнения о людях? – слегка поморщившись, уточнила Анна Ефремовна.

– Не хочу вас расстраивать, но что для Богов, что для драконов вы действительно не очень важны. Просто потому, что очень слабы и недолговечны. К вам я отношусь с уважением. Но только потому, что именно благодаря вам появился на свет мой горячо любимый супруг. Вы смогли породить поистине уникального человека, за несколько лет переродившегося из просто человека в наиболее могущественную форму высшего демона – золотого дракона. Это достойно уважения и всяческого почтения.

– Ты тоже так думаешь? – хмуро спросила Анна Ефремовна у Арины. – Для тебя тоже люди – это пыль на дороге?

– Я сама еще года два назад была простой смертной, – ответила та. – Обычным человеком.

– Не совсем простой, – усмехнулась Хель. – Природная жрица Богини Страсти. Да и человеком ты никогда не была. Или забыла, что ты варга? Зубки-то никуда не делись. Кошечка…

– Хель! – попыталась ее одернуть Анна Ефремовна.

– Не повышай на меня голос! – прошипела, взвившись, Богиня Смерти.

– Если ты меня убьешь, сын тебе не простит, – сказала Климова, с вызовом взглянув в глаза этой жуткой женщины… существа. Ей было страшно. Безумно. Но она мать мужа этой особы, а значит, имеет право ставить ее на место.

– Хорошо, – после минутной паузы произнесла Богиня. – Нам не стоит ругаться. Тем более что я действительно вам благодарна за сына. Но постарайтесь быть аккуратнее в выражениях. Мне сложно общаться со смертными накоротке. За тысячи лет я привыкла воспринимать их совершенно иначе. Договорились?

– Ладно, дочка… – кивнула Анна Ефремовна. – Девочки, пойдемте на кухню. Ты ведь по делам?

– Верно, но я уже убегаю. Максиму потребуется помощь отца. Подробностей я пока рассказать не могу, но запомните главное – в скором времени прибудет Азура – сестра вашего сына. Довольно взбалмошный и озорной лазурный дракон. Заодно, кстати, и познакомитесь. Вместе с ней вам нужно будет подобрать экспедицию человек в сто – сто пятьдесят. Лет на пятнадцать-двадцать, а то и с концами. О возрасте и состоянии здоровья не беспокойтесь. Всех перед отправкой вылечим и омолодим. Кроме того, если у кого здесь есть какие незавершенные дела – мы поможем. Деньги, лечение, силовая поддержка – это не проблема. Главное, чтобы люди были ответственными профессионалами. Металлурги, химики, медики, плотники – нам потребуется масса рабочих и инженерных специальностей. Пока думайте сами. А потом вместе с Азурой будете отбирать.

– Может быть, мы без Азуры обойдемся? – робко спросила Анна Ефремовна. – Петр и сам сможет подобрать людей.

– Анна Ефремовна, – как можно ласково произнесла Арина. – Не бойтесь. Азура вполне нормальный дракон. Мы с ней замечательно ладили в прошлом. Веселая. Добрая. Но она еще довольно юна, ей всего лишь семь или восемь столетий. Если не знать, что она не человек – то можно и не понять этого. По крайней мере, она не такая мрачная, как Хель. Она вам понравится.

– Думаешь?

– Уверена.

– Я тоже думаю, что вы поладите, – кивнула Хель. – Это со мной вам тяжело. Все-таки я Богиня Смерти, и это накладывает свой отпечаток на все. С этой же озорной проказницей вам будет намного проще. Но да ладно. Мне пора. До встречи, – с этими словами Хель растворилась в воздухе.

– И как ее сын полюбил? – покачала головой Анна Ефремовна. – Заносчивая, гордая… Эх…

– Максим тоже не ангел, – пожала плечами Арина. – Но она искренне его любит. Я это вижу и чувствую.

– Не ангел?

– Поймите, дракон – это очень могущественное существо. Для него нет такого понятия, как добро и зло со всеми вытекающими последствиями. Он воспринимает мир совершенно иначе. И уж тем более золотой.

– И что такого в этом золотом драконе? Что все носятся с ним как с писаной торбой?

– Они обладают весьма уравновешенным характером и могучим умом. Кроме того, золотые драконы – единственные имеют природную склонность не только к магии, но и к другим видам науки и техники. В мире все достаточно сбалансировано. Обычно у драконов невероятно высокие способности к магии компенсируются практически полным отсутствием интереса к науке и технике. Более-менее еще лазурные ящерки возятся с железками и стальные. Но им до золотого, как до Луны пешком.

– А у людей, значит, все наоборот?

– Вроде того. Но как сказала Хель, я и сама не очень хорошо понимаю людей, ведь мой вид вывели, скрестив человека и большую дикую кошку, вроде земной пантеры.

 

Глава 2

1 июля 2023 года. Мир «Земля». Загородный дом семьи Климовых

– Дочка, меня все не отпускает тот разговор с Хель. Она страшная женщина.

– Анна Ефремовна, ничего страшного в ней нет. Просто она Богиня Смерти, что уже несколько тысяч лет работает с энергией смерти. Для любого живого существа эта энергия тяжела. Поэтому вы ее и испугались. Ругались, но у самой внутри все тряслось. Это даже я видела, а для Хель подобные вещи, как на ладони. Но вы умница, смогли взять себя в руки.

– Да… страху я натерпелась. Дал же Бог невестку. Но почему ты тогда ее не боишься?

– Я ведь… эм… зародыш высшего существа. Наполовину Богиня, наполовину дракон. Боги вообще не реагируют на такие вещи, а драконы – очень умеренно и по-разному, кому-то проявление той или иной божественной энергии даже нравится. Сын ваш, например, Хель искренне любит. Она его возбуждает и заводит, не вызывая ни страха, ни ужаса. Вероятно, это связано с тем, что он дважды прошел через смерть и как-то иначе воспринимает подобную энергию.

– Мне от этого не легче, – тяжело вздохнув, произнесла Анна Ефремовна.

– На самом деле Хель очень аккуратна. Уверяю вас – она старается вам не навредить. Все же вы слишком хрупки и нежны для нее. Вы бы видели, что творилось в резиденции Эрдо в мире, откуда Хель родом, когда они с Максимом занимались сексом. Там стража едва пережила без позора эту малость. Это обычная женщина во время оргазма может кричать там или стонать, а Богиня еще и ауру свою пульсирующую распускает. Как вы понимаете, у Хель она совсем не из ромашек. Если простой человек будет совсем рядом в такой момент, то он может и умереть от охватившего его леденящего ужаса.

– И ты тоже так ведешь себя во время секса?

– Я? Хм. А я не пробовала… Я ведь еще обычной варгой спала с вашим сыном.

– Почему? Всегда хотела спросить, но было неловко. Ты можешь не отвечать, если тебе неудобно.

– Все нормально, – грустно улыбнулась Арина. – Дело в том, что кроме перерождения я стала высшей жрицей своей матери – Богини. Это приводит к очень сильному слиянию. Настолько, что если я с кем-то занимаюсь сексом, все сопутствующие ощущения и эмоции испытывает и она.

– Оу…

– И это еще было бы полбеды. Божественное или драконье семя из-за своих особенностей вполне может оплодотворить не только меня, но и маму.

– Боже!

– Вот-вот. Я Максима не виню. Занявшись со мной сексом, он не только параллельно это будет делать с моей мамой – Богиней, но и гарантированно одарит нас обеих детьми. Ведь я рассказывала о том, какая у нее стихия. Как вы понимаете, это для него чересчур.

– Но ты его любишь! Неужели мама не может пойти тебе навстречу и избавить от роли высшей жрицы?

– Как я понимаю – она меня для этого и переродила. Вы понимаете в чем дело. Вечно в статусе зародыша я находиться не смогу. Рано или поздно я пройду процедуру инициации или в Богиню, или в дракона. Стать Богиней чрезвычайно сложно, но это единственный способ избавиться от роли жрицы. А вот драконом я могу стать уже сейчас. Правда, в этом случае получится, что меня мама обретет в роли высшей жрицы – дракона.

– То есть ты все так же не сможешь быть с Максимом?

– Верно, – кивнула Арина. – И уже, скорее всего, не смогу избавиться от роли жрицы. Потому что дракон в этой роли – круче чем супруг или супруга, особенно для такой слабой Богини, как она. А что брак, что роль высшей жрицы или жреца – очень сильно ограничивает свободолюбивых драконов. Они на такие вещи очень редко идут. А я… я теперь заложница положения. Рабыня мамы.

– Ужасно… А если ты станешь Богиней, то как Хель поступит?

– Не знаю, – пожала плечами бывшая Арина. – С одной стороны, она его любит, а потому будет сильно переживать и ревновать. С другой – он ей нужен как супруг. Без него она потеряет возможность закрепиться в других мирах. Так что, если мы не будем пересекаться в стихиях, то она вполне может смириться. А то и подругами станем.

– Чудные у вас отношения, – покачала головой Анна Ефремовна.

– И не говорите, – вздохнула Арина и глянула в окно. – О! Это не к нам случайно?

– Ого! – воскликнула Анна Ефремовна, увидев подъехавший к воротам большой джип с наглухо тонированными окнами. – Петь! К нам гости!

– Кого еще там нелегкая принесла? – недовольно проворчал из соседней комнаты Петр Иванович. Но все же поднялся с дивана и подошел к пульту охраны, где, нажав несколько кнопок, уставился на картинку автомобиля. – Это еще что за чертовщина? – тихо спросил он сам себя. – Я вчера только в новостях прочел, что эту модель едва начали поставлять в армию. Первую партию неделю назад передали.

В этот момент раздался настойчивый звуковой сигнал клаксона.

– Откроешь?

– Я не знаю, кто это.

– Петр Иванович, – вмешалась Арина. – Со слов Хель за нашим домом присматривают. Если это какие-либо злодеи, то они ничего не смогут предпринять. Да и я многое могу.

– Ты?! – удивился отец Максима.

– На моих руках более трехсот трупов.

– Что?! – удивленно повернулась к ней Анна Ефремовна.

– Мы все далеко не одуванчики, – несколько сконфуженно пожала плечами Арина.

– Ладно, – хмыкнув, произнес Петр Иванович и, прихватив из комнаты пистолет, направился к двери. Открыл. И на него просто полыхнуло громкой музыкой, которая буквально пульсировала в машине, едва не выбивая ей окна. – Идиотизм… – фыркнул старший Климов себе под нос и нажал на кнопку, открывающую ворота.

Джип сразу ожил. Несколько перегазовок мощного двигателя. Облако сизого дыма. Да и подергивало его слегка – видно, что водитель озоровал со сцеплением.

– Кого же к нам принесло? – тихо спросила Анна Ефремовна себе под нос.

Когда ворота открылись окончательно, гость рывком, но на удивление аккуратно въехал. Заглушил двигатель, напоследок рыкнув парой сотен дизельных лошадей. И, врубив «Runaway», открыл дверь.

Сначала на плитку встали две изящные ножки в кожаных сапогах, а потом над дверью показалась голова в шляпе, полностью скрывавшей лицо этой… женщины. Последовала небольшая пауза. После которой гостья изящно вышла из-за двери и, вульгарно покачивая бедрами, направилась к Петру Ивановичу. Ее стройное гармоничное тело было одето в какую-то дикую стилизацию костюма ковбоя с характерным таким декольте, демонстрирующим всем желающим песочные, упругие груди. И вообще – от нее буквально разило красотой, сексуальностью, страстью, вызовом и уверенностью в себе. Да так сильно, что не то что уже не молодого мужчину, но и его супругу этот образ поразил до глубины души.

В двух шагах от старшего Климова она остановилась и, показав лицо из-под шляпы с весьма жгучей улыбкой, которой позавидовали бы и в знаменитом клипе «Destination», поинтересовалась:

– Петр Иванович?

Ответить он сразу не смог, так как оказался слегка шокирован происходящим. Впрочем, как и Анна Ефремовна. А вот Арина отреагировала мгновенно и с криком «Азура!» бросилась к ней на шею. Как ни странно, гостья вполне благосклонно отнеслась к такому фривольному поведению и посильно приняла участие в радостных «обнимашках».

– Почему тебя не было так долго? – наконец, чуть успокоившись, спросила Арина.

– Мы с братиком самые младшие в роду. Вот старик и вешает на меня все текущие поручения. Совсем загонял. Но ничего – пройдешь инициацию – прочувствуешь. Это… Хм… Они скоро очнутся? – кивнула она на Климовых.

– Азура? – медленно произнес Петр Иванович, буквально оживший от этого ее вопроса. – Так ты та, о ком говорила Хель?

– Сестра вашего сына. Собственной персоной, – усмехнулась она. – Уж простите за все это, – она махнула рукой в сторону машины. – Люблю пошутить.

– Так вот что имела в виду Хель, говоря, что вы озорная? – спросила Анна Ефремовна.

– Таки я вижу, вы уже познакомились? – раздался откуда-то сбоку вежливый, можно даже сказать вкрадчивый голос мужчины с характерным одесским акцентом. Все обернулись и увидели там незнакомца в деловом костюме с длинными, кудрявыми волосами, спадающими ниже плеч и располагающим к себе лицом, впрочем, слегка сквозившим лукавством, что выдавало в нем опытного проходимца. – Зовите меня Иешуа, – кивнул он.

– Пойдемте в дом, – с трудом выдавила из себя Анна Ефремовна. Несмотря на то что она уже свыклась с мыслью о том, что ее сын стал драконом, а невестка Богиня… увидеть ЕГО для нее оказалось слишком. Чем-то чрезмерным. Тем, что пожгло последние предохранители, позволявшие ей цепляться за прошлое и воспринимать все происходящее несколько отстраненно.

– Ань, что с тобой? – обеспокоенно спросил Петр Иванович, который всю свою жизнь был атеистом, а потому ничего не понял.

– Все будет хорошо, – отстранив его от супруги, произнесла Арина. – Ей нужно осмыслить происходящее. – После чего кивнула на крестик, что висел у Анны Ефремовны на шее.

Петр Иванович секунд пять всматривался в него, потом с удивленными глазами обернулся на гостя, и вопрос застрял у него в горле. Он не понимал, что спросить.

– Ну что ви так на меня смотрите? Я вас умоляю! На эту деревянную дуру лезьте сами.

 

Глава 3

5 августа 2023 года. Мир «Земля». Москва. Большая Лубянка, дом 2

– Ну, что у тебя?

– Завершилась предварительная проверка компании «Элизиум».

– Так-так, – оживился полковник.

– За минувшие двадцать три дня они выпустили новые облигации на сумму свыше двухсот миллионов евро. Все они были выкуплены на имена Максима Петровича Климова, Василисы Николаевны Елисеевой, Людмилы Прокофьевны Зеленской и Анатолия Ефремовича Краснова.

– Погодите-ка, – перебил майора полковник. – Людмила Прокофьевна и Анатолий Ефремович?

– Да, я тоже обратил внимание на это сочетание. Тем более что реально делами в компании заправляют именно они, так как старший Климов, по всей видимости, марионетка, младший – исчез, а чем занимается Василиса и какую роль она играет в этой группе, мы вообще не поняли.

– Их проверили? – задумчиво поинтересовался полковник. – Это, я полагаю, псевдонимы.

– Да, мы тоже так думаем. Но легенды проработаны очень качественно. Все документы в идеальном порядке. Так и по живым людям не бывает. Их помнят все сослуживцы, сокурсники и одноклассники, рассказывают некоторые вполне пересекающиеся легенды из их жизни. Отзываются исключительно положительно. Все, кроме Максима, детдомовские сироты.

– Есть хоть какие-нибудь зацепки?

– Они словно сошли с обложки глянцевого журнала. Все идеально подретушировано. Нам как будто специально их показывают, демонстрируя уровень своей работы и о чем-то намекая.

– Думаешь, заклятые друзья?

– Не знаю. Я попытался пробить сведения по персоналиям. Все чисто. Впрочем, если это агенты, которым перед заброской сделали пластические операции, – это нормально. Однако я обратил внимание на то, что незадолго до открытия компании «Элизиум» в США прошла волна ограблений, окруженная мистикой. Даже идиотские фотомонтажи наплодили, дескать, деньги похитили драконы.

– И что с того? Дурачится кто-то.

– Сумма не сильно отличается от той, что вложили в развитие «Элизиума» и потратила семья Климовых на жизнь за последнее время. Если, конечно, включить сюда ограбление полугодовой давности. Конечно, баланс не совсем чистый, но на выпуклый глаз все сходится.

– Очень интересно…

– Еще интереснее будет то, что мы сделали запрос нашим «друзьям», и они крайне оживились. Сказали, что будут рады любой информации, потому что сумма крупная, а у них нет никакой зацепки. Словно действительно драконы мешки с деньгами унесли. Я проверил их по вспомогательным каналам – все подтвердилось. У них там идет оргия в лучших традициях маркиза де Сада. Начальство требует результаты, а их нет, и взять их неоткуда.

– Ты думаешь, это ЦРУ так прикрыло финансирование?

– Вряд ли. Все сделано, с одной стороны, очень грубо, а с другой – с каким-то безумно высоким мастерством.

– А что по той странной особе с пятью детьми, что живет в доме Климовых?

– Арина Витальевна Кошкина. Мать трех мальчиков, рожденных от Максима Климова. Двух девочек родила некая Елена Федоровна Афонова. Она же числится супругой младшего Климова. Они расписались чуть больше года назад в Бабушкинском ЗАГСе Москвы. В обычный день, без торжеств. Впрочем, несмотря на обычность и обыденность церемонии их запомнили. То есть, по всей видимости, тоже подлог.

– Тоже сироты?

– Именно, – усмехнулся майор.

– И у них так же аккуратно сделаны документы?

– Даже не представляю, как мы умудрились прозевать такой грандиозный объем работ.

– Хм. А что компания? У них пока так и висит курс инвестиций в перспективные технологии без уточнений?

– Отнюдь. Начали ударными темпами нанимать персонал и оборудовать лаборатории по последнему слову техники. Пока они обозначили два направления работ: высокоэнергетические топливные элементы и прецизионная механика.

– Все это как-то очень общо. Чем конкретно они занялись?

– Пытаются создать топливные элементы на основе антиматерии.

– Что?!

– Я проконсультировался со специалистами. Говорят, что это единственный вид топлива, позволяющий в перспективе построить космические корабли с приемлемой скоростью движения для межзвездных перелетов. Над ней много где идут работы, но есть масса фундаментальных проблем с ее получением и сохранением стабильности в течение длительного времени. В любом случае – если «Элизиум» организует лабораторию, способную получать антиматерию, это очень выгодно для России.

– И в чем подвох?

– Я не знаю, – пожал плечами майор. – В голову лезут только какие-то бредовые мысли.

– Ладно… – задумчиво произнес полковник, буквально распевая каждую букву. – Продолжайте наблюдение. Доклад раз в месяц. Никаких активных действий не предпринимайте.

В то же время. Офис компании «Элизиум»

– Добрый день, – поздоровалась Азура, войдя в большой конференц-зал арендуемого офиса. – Меня зовут Василиса Николаевна. Я один из четырех владельцев этой компании. Девочки вас уже ввели в курс дела? – спросила она, взглянув на четырех миловидных ассистенток.

– Анатолий Ефремович распорядился без вас не начинать, – робко произнесла одна. – Мы только раздали договоры и ответили на вопросы по их содержанию.

– Хорошо, – кивнула Азура. – Итак. Компания «Элизиум» занимается инвестиционной деятельностью в наукоемкие направления российской промышленности. На текущий момент у нас два разрабатываемых направления: прецизионная механика и высокоэнергетические топливные элементы. Вас всех пригласили для участия в новом – третьем проекте нашей компании – «Ветер перемен». Это экспедиция в далекие и весьма глухие места с целым комплексом исследовательских и производственных задач. Контракт заключается на тридцать лет.

– Нас разберут на органы? – с ехидцей спросили из зала.

– В вашем возрасте это не имеет смысла, – ответила Василиса Николаевна с мягкой улыбкой.

– Вы сказали, что, подписывая контракт, мы становимся пожизненно вашими рабами где-то на дальней заимке.

– Пожизненно? Рабами? Давайте уточним. После подписания контракта вы все пройдете через курс оздоровления, который серьезно омолодит ваши тела. Это позволит вам легко пережить указанный в контракте срок. Фактически – мы вернем вас в состоянии даже лучшем, чем сейчас, если, конечно, не случится никакого форс-мажора. И никто не говорит о рабстве. Речь идет о контракте со строгими условиями. Выполнили – свободны. Если кто не желает рискнуть собой ради благополучия своих близких, которые почитают вас старыми развалинами и обузой, может быть свободным. Мне нужны только добровольцы. – Она обвела взглядом присутствующих. Никто так и не дернулся уходить. – Отлично.

– Куда мы поедем? – раздалось из зала.

– Это конфиденциальная информация, которую вы узнаете после присяги.

– Почему мы тридцать лет не сможем иметь связи со своими родными?

– Из соображений секретности. Да и технически это будет очень непросто.

– Нам сказали, что в ходе экспедиции мы все будем на полном содержании компании, а наша зарплата будет выплачиваться тем, кому мы укажем. Это так?

– Безусловно. Кроме того, мы на весь этот срок застрахуем всех членов вашей семьи и будем оказывать им самую квалифицированную медицинскую помощь в полном объеме.

– Что будет, если мы там погибнем или умрем от естественных причин?

– Экспедиция сопряжена с риском не только для здоровья, но и для жизни. Поэтому мы предлагаем вам такой контракт, согласно которому, указанному вами лицу ваша зарплата будет выплачиваться вне зависимости от того, живы вы или нет, трудоспособны вы или нет. А в случае его гибели – следующему лицу из списка, в котором мы готовы учесть – супругу, детей, родителей. Для нас важно ваше душевное спокойствие. – На какое-то время наступила тишина, все переваривали услышанное.

– Что нам с собой брать?

– Ничего. Мы вас всем обеспечим.

– У меня сын инвалид. Насколько полно компания сможет обеспечить его медициной?

– В полном объеме. Его обследуют наши специалисты, и если это будет возможным – вылечат. У нас достаточно денег. Грубо говоря – деньги для нас не вопрос. Но нам нужен результат. И за него мы готовы платить столько, сколько нужно. Еще вопросы?

– Чем мы там будем заниматься?

– В основном по профилю своей деятельности. Но куда шире. – Василиса Николаевна выдержала паузу, обводя всех взглядом в ожидании вопроса. Но все молчали. Два часа на ознакомление с контрактом под бдительным контролем девушек-ассистенток многое прояснили и в сущности спрашивать было уже нечего. – Итак. Я понимаю, что вы все хотите остаться? Даю вам последний шанс – после принесения присяги пути назад не будет. – Новая пауза продлилась минуту. Никто снова даже не дернулся уйти. – Отлично. Тогда, девочки, раздайте мужчинам листки с присягой. Сразу предупреждаю – она не на русском языке. Это один из древних, ныне мертвых языков. Этакий небольшой кусочек мистики для проверки на готовность к неожиданностям. Каждый из вас встает по очереди и читает ее вслух, смотря мне прямо в глаза. Все поняли? Прекрасно. Тогда начнем с вас, – кивнула она сидящему с краю мужчине с седыми волосами и сухим, морщинистым лицом, уже получившему лист с текстом.

Он прочитал, совершенно ничего не чувствуя. Потом услышал от этой странной и жутко эффектной женщины краткий ответ на такой же тарабарщине и вдруг внутри у него что-то щелкнуло. Словно замкнулись наручники. Мужчина сел и минут десять прислушивался к своим ощущениям, не обращая внимания на происходящее рядом, пока не понял то, что переменилось в мире, – это было его восприятие Василисы Николаевны. До него дошла простая мысль, обильно переплетенная ужасом, которая заключалась в том, что он просто не может не подчиниться приказу этой женщины или предать ее. И еще… от нее шел такой странный приятный аромат… который, по всей видимости, и вызывал этот эффект.

Через час после начала церемонии присяги в конференц-зал зашла Людмила Прокофьевна – и Аристарх Петрович с удивлением понял, что от нее тоже шел этот странный запах. Мало того – она была старше по рангу Василисы Николаевны? Почему? Он не понимал. Просто чувствовал это.

– Удивлены? – произнесла Людмила Прокофьевна, видимо понявшая и этот взгляд, и это выражение лица.

– Да. Никогда бы не подумал, что простые слова могут вызвать такие галлюцинации… кстати, а как вы поняли?

– Это не простые слова, а магическая клятва верности нашему дому. Теперь вы не сможете нас предать. Даже если очень захотите. Или как-либо осознанно навредить. Кроме того – никакими пытками из вас не получится выбить сведения, которые не подлежат распространению.

– Магическая? – удивленно переспросил Аристарх Петрович. – Я вас правильно понял?

– Правильно. Мы очень могущественные маги. – Впрочем, мужчина все равно не поверил. Подумав, что над ним пытаются пошутить.

– Магия… да… дела. А чем тогда объясняется тот факт, что в моих галлюцинациях вы кажетесь старше Василисы Николаевны?

– Тем, что она моя дочь, – ласково улыбнувшись, ответила Людмила Прокофьевна.

– Дочь? Но… как? Вы же с ней как сестры? На вид – словно одногодки!

– Мы просто очень хорошо сохраняемся. Моей дочурке семьсот сорок два года, мне – две тысячи четыреста двадцать, – отметила она с невинным выражением лица и продемонстрировала желтые глаза с вертикальными зрачками. – Но обо всем этом болтать, конечно, не стоит.

– Боже! Кто вы?

– Василиса вам все расскажет.

– Я продал свою душу? Вы…

– Мы никак не связаны с твоими страхами. Просто тот мир обыденности, в котором ты жил раньше, закончился. Считай, что ты попал в сказку. Добрую сказку.

 

Глава 4

12 октября 2023 года. Мир «Лхасси». Резиденция дома Эрдо

Хель еще раз осмотрела отряд, испытывая легкую тревогу.

– Подруга, чего ты переживаешь? – подъехав к ней верхом на лошади, спросила Азура, или Василиса Николаевна, как ее все в отряде называли. – Наш отряд по меркам того времени – очень значительная сила. Нормально доберемся!

– Мне бы твою беспечность, – фыркнула Богиня. – Вы отправляетесь в тот мир через стационарный портал, который ладно, что должен быть под наблюдением, так ведь наверняка еще его состояние отслеживается.

– Я договорилась с нашим иудейским другом, что местные отвлекут наблюдателей.

– А как быть с порталом? Он ведь откуда-то берет энергию. Одно дело перебросить несколько человек и совсем другое – целый отряд с кучей лошадей и имущества. Достаточно на него навесить плетение, отслеживающее всплески выше определенного порога, чтобы в Ордене узнали о том, что кто-то провел через него целую толпу. Вывод, я думаю, они смогут сделать быстро и весьма неутешительный для нас.

– Иешуа сказал, что тоже про это думал, но не нашел подобного плетения, связанного непосредственно с порталом.

– И что?

– Мир запечатан. В нем очень мало ци и маны. По его мнению, Орден не использует этот мир в качестве источника энергии, то есть все, что в нем абсорбируют алтари, используется для внутренних нужд.

– И портал подключен в общую сеть?

– Именно. Он считает, что при имеющемся уровне магического и божественного фона даже два десятка демонов пробить, безусловно, серьезную защиту гробницы и алтарей не смогут. А усложнять просто так и без того громоздкие плетения никто не будет. Ну, прошли и прошли. Для мира наш отряд – капля в море. Легкая рябь, которая будет совершенно не заметна на фоне постоянных колебаний, стабилизирующих мир.

– Хм…

– А вот на сами алтари и могилу сигнализацию имеет смысл поставить. Причем не на факт нападения, мало ли, местные туземцы пытаются резвиться, а только на проникновение или разрушение объекта.

– Это все хорошо и звучит вполне разумно. Но вдруг мы ошибаемся? Что, если там сидели параноики?

– Значит, мы с братом погибнем, – пожала плечами Василиса Николаевна. – В любом случае – выбора у нас нет. Так что нам остается только поступить по старой пословице: «Падая в пропасть, расслабься и получай удовольствие». В общем не дергайся, подруга. Я обещаю, что доменный камень мы заложим со всей возможной спешкой. Но вряд ли уложимся раньше десяти-пятнадцати лет. Как-никак маны брать неоткуда. Вот когда мелорны подрастут, да еще мы немного там развернемся, укрепив влияние, тогда да.

– А мне все это время переживать…

– Зачем? – пожала плечами Василиса Николаевна. – Займись делом. Вон у тебя какая пустошь с мертвыми землями лежит. У тебя есть замечательная возможность развиться в нише своей новой стихии – возрождения. Тем более что у тебя прекрасные отношения с Богиней Жизни. Тяжелый труд всегда отвлекает от глупых мыслей, которыми помочь ты нам все равно не поможешь.

– А оживленными пустошами помогу?

– Это тылы, подруга. Тылы, которые позволят нам там чувствовать себя намного лучше. Эти пустоши можно превратить в сельскохозяйственные угодья. А после запуска автономного стационарного портала – обеспечить торговый оборот с тем миром, который, как я поняла, имеет очень большие проблемы с продовольствием. Особенно в тех краях, где засел Максим.

Спустя час. Мир «Земля». Окрестности Иерусалима

Иешуа сидел на небольшом коврике, расстеленном на вершине самого высокого бархана в округе, и наблюдал за творящимся в отдалении столпотворением. Да… эти места давно уже не знали такой оравы галдящих и шумящих людей… и не только. Зачем эта безумная, но эффектная лазурная демонесса берет с собой эльфов, варг, подчиненных братьев Ордена, он не понимал. Даже пяток дварфов прихватила. Хорошо хоть орков или еще каких сильно отличных от людей созданий не взяла. Две сотни «лиц»! Шесть сотен породистых лошадей! Тридцать тонн всякого барахла! Безумие… сущее безумие…

– Накопление закончено! – крикнула на даэдрике Азура в сторону Иешуа. – Мы готовы продолжить!

– Безумие… – тихо произнес себе под нос этот хитроумный Бог, но раздвинул пески, открывающие вход к порталу, и телепортировался к арке.

– Вижу, ты явно недоволен происходящим, – весело усмехнувшись, спросила лазурная демонесса.

– Ты сумасшедшая! – фыркнул он, после чего повернулся к камням и инициировал портал.

Василиса Николаевна же, улыбнувшись во все тридцать два зуба, чуть погарцевала на коне и махнула стоящей рядом голове колонны двигаться вперед.

Караван втягивался не очень быстро. Лошадям было психологически сложно идти в портал. Поэтому приходилось спешиваться и буквально втаскивать их за собой.

– Зачем ты взяла так много людей? – наконец не выдержал Иешуа. – Неужели нельзя было обойтись меньшим количеством?

– А чего ты переживаешь? – улыбнулась Василиса Николаевна. – Ведь сам говорил о том, что тут не угадаешь. Нам нужны все эти люди. И мы либо нормально пройдем, довезя массу полезного груза и специалистов, либо погибнем. Именно по этой причине я пойду последней.

– Думаешь, братья Ордена заблокируют переход?

– Ты сам что, иначе поступил бы? Из портала валит толпа прекрасно снаряженных людей. Явно экспедиция. Оно им надо? Вряд ли там большой отряд. А вся экспедиция вооружена огнестрельным оружием.

– Хм… разумно. Именно по этой причине так много лошадей?

– Конечно. Чем дольше длится переход без всевозможных форс-мажоров, тем больше шанс того, что с той стороны нас не ждет Орден. И, кстати, где твой акцент? Он меня безумно забавляет, – как можно соблазнительнее улыбнулась Василиса Николаевна.

– Слушай, не делай мне нервы. Тем более что тебе пора.

Василиса хихикнула, стрельнула глазками в этого Бога и, хлестнув его по лицу хвостом лошади, направилась в портал. Иешуа подождал пять минут, деактивировал арку и… чуть потоптавшись, исчез. А пески, разведенные им в стороны, стремительным бегом вернулись обратно, погребая под собой все следы. Глянешь – и только одна мысль в голову придет, что по этим местам уже давно не ступал ни пеший, ни конный, ни даже на машине. Поэтому, когда спустя два часа брат Ордена совершал регулярный обход периметра объекта, то ничего не обнаружил и, сонно зевая, поехал досыпать. Уж больно его разморило сегодня на солнышке…

 

Глава 5

12 октября 1230 года. Мир «Сот’ари». Окрестности Иерусалима

Василиса Николаевна вынырнула из портального коридора и прищурилась от яркого солнца, бьющего прямо в глаза.

– Госпожа! – обратился к ней сержант стражи дома. – Мы оцепили периметр и поставили наблюдателей на всех возвышенностях по кругу.

– Хорошо. Местные нас не заметили?

– Увы, госпожа. Когда мы только вошли в этот мир, несколько всадников стояло вот на том бархане, – указал он рукой. – Заметив наш интерес к себе, они развернулись и резво поскакали прочь. Для открытия огня из винтовок было слишком далеко, а преследовать их на лошадях после перехода не представлялось возможным. Сами видите – они не в себе.

– В той стороне должен находиться Иерусалим, – спустя несколько секунд заметила Василиса Николаевна. – Это значит, что нас ждали…

– Что прикажете делать?

– Продолжайте наблюдение. Всем незанятым бойцам – отдых. Доспехов не снимать. Остальным тоже. Лошадям нужен покой – на таких убитых мы далеко не уедем. Все ясно?

– Да, госпожа.

– Исполняй, – произнесла она и, спешившись, сама направилась на указанный бархан. Наблюдать.

Как демонесса и предполагала, гости не заставили себя долго ждать. Пять часов не прошло с момента первого контакта, как с ожидаемого направления появились всадники в черной одежде…

Мустафа остановил своего коня и пару минут до боли в глазах всматривался в этих странных гостей, что высыпали на вершину кургана и развернулись в линию.

– Уважаемый, – обратился к нему помощник, – позвольте я пообщаюсь с гостями. Все это очень настораживает. Нам донесли, что гости были на лошадях. Зачем же они спешились ввиду приближающегося конного отряда? Это либо глупость, либо хитрость.

– Либо мы чего-то не знаем… – медленно произнес Мустафа, – но ты прав. Пока мы не узнаем, кто эти люди, дело не сдвинется с мертвой точки.

– Может быть, тогда нападем? Нас больше.

– Ты помнишь, что случилось с отрядом наместника Иерусалима, когда посмел атаковать нашего гостя?

– Мы не знаем этого достоверно…

– Но крестоносцы клянутся, что тот развеял их в пыль.

– Молитвой, – усмехнулся помощник.

– Молитва – это просто слова, – сухо заметил Мустафа. – Максим ад Эрдо – могущественный брат Ордена Света, который явил нам свою силу. Выйти и божественной дланью разбить в прах пять сотен воинов – это ли не чудо? А ведь он тоже пришел через портал, как и эти люди. И ты предлагаешь их вот так, не подумав, атаковать только лишь потому, что нас больше?

– Но…

– Иди и узнай, кто к нам прибыл. И будь с ними вежливым.

В общем, его послали, и он, как говорится, пошел. Тем более что сам напросился. Но одно дело ехать на переговоры с ощущением силы, стоящей за тобой, и совсем другое дело – пытаться робко осведомиться у возможно куда более могущественных людей, кто они и куда путь держат. Да так, чтобы и не обидеть, да самому лицом в грязь не ударить. Кроме того – проведенные Мустафой аналогии привели к тому, что парню банально стало страшно за свою жизнь. Умирать вот так – по щелчку пальцев превратившись в пыль – он был еще не готов.

Он шел рысью и с каждым мгновением тревога его возрастала. Особенно после того, как он увидел доспехи, принятые издалека за одежду. Что и говорить – «кровавые латы Эрдо», порожденные буйной фантазией Максима на базе поздней, высокой готики из превосходной легированной стали, в свое время впечатлили даже драконов. Даже Василиса удивилась природному таланту ее брата, породившего такое чудо.

Но больше всего в нем вызвало удивление то, что вышедший вперед и открывший забрало воин внезапно оказался женщиной с весьма смазливым лицом.

– Ты человек Мустафы? – спросила на хилиари Василиса, видя, что бедняга никак не может набраться смелости и заговорить с ними.

– Да… – выдавил он из себя.

– Меня зовут Василиса. Василиса ад Эрдо. Да, я сестра Максима ад Эрдо. Поэтому прошу уважаемого Мустафу прибыть в мой лагерь. Нам есть, что с ним обсудить.

– Хорошо, госпожа, – кивнул после небольшой паузы переговорщик. – Я рад приветствовать вас на нашей земле. – Он еще раз кивнул и, пришпорив коня, галопом понесся в сторону своего отряда. А Василиса осталась с улыбкой наблюдать за действом, которое, впрочем, завершилось очень быстро. Вероятно, Мустафа был психологически готов к чему-то подобному, поэтому буквально через полминуты после возвращения посланника в сопровождении десятка всадников направился на переговоры…

– На самом деле я удивлен, что пришла его сестра, а не брат, – отметил Мустафа после завершения классической дипломатической прелюдии.

– Почему? – попыталась прикидываться дурочкой Василиса.

– Потому что вы женщина.

– Вы знаете, в нашем обществе оценивают не по полу, а по способностям и тому, к какому роду ты принадлежишь. Талант и кровь. То есть за кого в конечном итоге будешь стоять и как. В подобных делах же, что мужчины, что женщины совершенно равны. Как вы видите – мои люди подчиняются мне без малейшего проявления неудовольствия.

– Это все очень неожиданно… – задумчиво произнес Мустафа. – Они тоже братья Ордена?

– Не все. Только несколько. Остальные – простые люди либо представители других разумных видов.

– Я вас не очень понимаю…

– Вон та девушка, да, да, именно она. Так вот – это женщина-кошка, ее род породили, смешав пантеру с человеком. Во внешности это проявляется по зубам. Видишь, какие у нее необычные клыки. Вот.

– А на вид – обычные женщины… пока не улыбаются, – покачал головой Мустафа.

– Они – жрицы Богини войны. Очень хорошие бойцы. На каждой не меньше сотни побед.

– Невероятно! – ахнул глава Ордена Врат. – А на вид хрупкие девушки.

– На то и расчет, – усмехнулась Василиса. – Вон те, – кивнула она на сидящих особняком с независимым видом странных людей, – тоже не люди. Это альвы или эльфы. Волшебный лесной народ.

– Значит, те низкорослые крепыши…

– Верно. Это дварфы. Они предпочитают жить в горах, создавая в каменных массивах огромные города.

– Чудеса…

– Вы даже не представляете, сколько чудес творится за пределами этого мира, – с вежливой улыбкой отметила Василиса.

– Мир-тюрьма… – тяжело вздохнул Мустафа. – Я просто не понимаю, зачем нужно было это страшное существо заключать здесь. Ведь из-за него мы лишены стольких интересных вещей. Признаться, женщины-кошки меня очень заинтересовали. Будь я помоложе, то с удовольствием взял бы себе в жены одну из них.

– Они не лучшие жены. Безропотно подчиняются только тому, кого считают сильнее и могущественней себя. С такими непросто.

– Это плохо…

– И не говорите, – улыбнулась Василиса.

– Кстати, вы говорили, что они жрицы Богини войны, но как такое может быть? Бог ведь един, и он – мужчина.

– Кто вам это сказал? – с искренней улыбкой улыбнулась Василиса. – Боги – это раса. Как и демоны. Могущественные существа, обладающие колоссальной силой и влиянием. Но редкий мир обходится одним таким божеством.

– Но…

– Вы ведь знаете, что мы – братья и сестры Ордена Света – фактически низшие Боги.

– Я … я не думал в этом ключе.

– Хотя вам, как верующему, это все и не важно.

– Да… наверное… – кивнул Мустафа, но Василиса отчетливо отметила, что семя сомнения она забросила очень удачно. – Как я полагаю, вы идете к брату?

– Вы правы.

– Может быть, вы сможете взять с собой тогда женщин и детей. Для нас довольно тяжело содержать их с достоинством.

– Каких женщин? Каких детей? – удивилась Василиса, которую никто не посвящал в эту небольшую пикантную деталь.

– Когда он пришел в наш мир, то решил сделать доброе дело и наказать наместника Иерусалима, который прослыл весьма дурным человеком. Тот славился своей казной и гаремом. Вот Максим и нанес удар в эти два больных места.

– Ограбил казну и наставил наместнику рога с гаремом?

– Вы совершенно правы. Об этом подвиге по Иерусалиму слухи до сих пор ходят. Столько женщин никому не под силу за одну ночь познать.

– И они от него понесли?

– Да, госпожа. Все. Их потому новый наместник и захотел продать в бордели. Так вот. Две недели назад бывшие жены и наложницы наместника родили Максиму крепких и здоровых детишек. На удивление все роды прошли очень легко, и никаких сложностей не возникло. Но сами понимаете, нам сложно содержать столь высоких особ.

– Сколько там женщин с детьми?

– Три десятка.

– Сколько?!

– Я понимаю ваше удивление, но…

– Сколько вы потратили на их содержание, я заплачу. И да, конечно же, я заберу их с собой.

– Вы злитесь на него?

– Нет, что вы, – с как можно более милой улыбкой ответила ему Василиса. – Просто я очень удивлена. Да и сами подумайте – три десятка племянников и племянниц на голову не каждый день падают. Кроме того, в нашей среде не принято вот так… эм… увлекаться. Никто не возбраняет близость между мужчиной и женщиной, но…

– Ведь он хотел как лучше, – попытался вступиться за Максима Мустафа.

– Почему тогда эти женщины от него понесли? Раскрою вам небольшой секрет – мой брат в состоянии полностью контролировать этот процесс. У него дети рождаются только тогда, когда ему это нужно. Впрочем, это не суть. Я так понимаю, вы сильно потратились на выкуп и содержание. Скажите, сколько мой брат должен вам за спасение этих женщин и детей?

– Он нам ничего не должен, – с почтением произнес Мустафа. – Мы сочли за честь заботиться об отпрысках столь уважаемого человека.

– Хорошо, – кивнула демонесса, крикнув стражу дома Эрдо на даэдрике несколько слов, и тот, шустро обернувшись, принес ей относительно небольшой мешочек. – Тут пятьсот золотых. Пусть это будет моей благодарностью за спасение родственников.

– Я не могу их принять…

– Любые дела должны награждаться, добрые – добром, злые – злом. Вы обидите меня, если не примете подарок.

– Это очень большие деньги…

– И самое малое, что я могу для вас сделать в качестве благодарности, – отметила Василиса, про себя злорадно улыбаясь и представляя мину на лице братика, который, вероятно, думал, что эта проказа сойдет ему с рук.

– Я немедленно пошлю за ними, – явно повеселевшим голосом сообщил Мустафа. Пятьсот золотых были очень солидными деньгами, которые не только полностью покрывали все расходы главы Ордена Врат, но и давали весьма существенную прибыль, да такую, на которую он и рассчитывать не мог даже в мечтах. Ведь на все про все он потратил едва три-четыре десятка в пересчете на серебряные дирхемы, разумеется. – Но они смогут явиться не раньше завтрашнего обеда, а то и вечера.

– Ничего страшного. Мы их подождем, тем более что наши лошади тяжело перенесли переход.

– Там грудные дети… я не уверен, что они смогут пережить долгий переход по пустыне.

– Это дети Максима. Как вы верно заметили, они все родились здоровыми и вполне крепкими. Кровь – сильна. По крайней мере, я полностью уверена в том, что его дети переживут этот поход, – сделала тонкий намек она своему собеседнику.

– Я еще раз все перепроверю, – с серьезным лицом сказал он. – Но разве вы можете понять, чей ребенок перед вами?

– Как я уже заметила – кровь сильна. Она пахнет. Даже тогда, когда течет в жилах. И вы не представляете, как много она может сказать…

 

Глава 6

21 октября 1230 года. Мир «Сот’ари». Аккра

Василиса Николаевна въезжала в город с закрытым забралом шлема, дабы не провоцировать ненужные пересуды среди населения, психологически не готового к подобным финтам судьбы. Впрочем, и без этого шума хватало. Да и как вы хотели? Самые состоятельные воины-крестоносцы в те годы могли себе позволить только лишь кольчуги, пусть и сложного плетения. А тут два десятка бойцов в полном готическом доспехе, да не в простом, а с сочным алым покрытием стали, создающим поразительный эффект. Причем остальные рассекали в полном черненом рейтарском латном доспехе, который, конечно, был проще, но все равно на голову превосходил все лучшее, что имелось в те годы.

Для местных жителей появление довольно крупного дружественного отряда в столь совершенных доспехах оказалось чем-то сродни чуду. Эффектному такому чуду. Тем более после того, как разобрали знамя, что нес всадник в голове колонны. Ведь род Эрдо был у всех на слуху в Аккре. С одной стороны, все помнили события прошлого года, когда Максим совершил три своих «знаменитых» чуда, ну и около полусотни тех, что уже успели придумать и приписать его буйной головушке. С другой стороны – буквально месяц назад в город прибыл весьма значительный флот – его флот, который привез по вполне умеренным ценам столь нужное и полезное продовольствие. Конечно, до масштаба венецианского или генуэзского флота те двадцать больших нефов явно не дотягивали. Даже и сравнивать нечего. Но все одно – очень солидно. Ведь все помнили, что в прошлом году он уходил на двух, причем не своих, а наемных.

– Монсеньор! Монсеньор! – закричал слуга, вбегая по лестнице. – Монсеньор!

– Чего ты орешь?! – раздраженно крикнул магистр Ордена Тамплиеров Пьер де Монтегю. – Что случилось? Опять рыцари какого-нибудь уважаемого купца ограбили?

– Монсеньор, в город вошел отряд под знаменами Эрдо.

– Он прибыл на кораблях?

– Нет. Пришел из пустыни. На них дивные доспехи… как из сказки.

– Что ты несешь? Что за доспехи?

– Я не знаю. Говорят, что из цельных пластин железа, подогнанных друг к другу. Но я сам не видел.

– Чушь какая-то… Кто ими командует?

– Это всего лишь слухи, и мне как-то неловко повторять глупости…

– Что ты мямлишь?!

– Говорят, что им командует сестра Максима ад Эрдо.

– Сестра?! – удивленно переспросил Пьер.

– Вот и я говорю – глупости. Как может женщина командовать отрядом воинов? Хотя с ними действительно идут дамы. Те самые жены и наложницы из гарема покойного наместника Иерусалима.

– А это еще зачем?

– Они все родили от Максима, и сестра, по слухам, везет брату подарочек в виде тридцати бастардов.

– Ну и бред… – покачал головой магистр. – Бегом на площадь и выясни, кто именно командует этим отрядом. Только не по слухам, а на самом деле. Как узнаешь – пригласи ко мне в гости.

– Но вдруг слухи не врут… – робко поинтересовался слуга.

– Тем более. Я с удовольствием пообщаюсь с такой удивительной женщиной, что смогла удержать в своих руках сотню вооруженных мужчин…

Василису Николаевну Жером смог найти лишь ближе к вечеру и уже в порту, где та осматривала корабли.

– Госпожа, к вам просится брат Ордена Тамплиеров, – обратился к ней сержант стражи дома. – Говорит, что прибыл от имени самого магистра.

– Ко мне? – удивленно переспросила Василиса.

– Да, госпожа. Он сказал провести его к тому, кто нами командует. Не верит, что это женщина.

– Ну, веди, – усмехнувшись, произнесла демонесса и вернулась к своим делам.

– Госпожа, – вновь обратился к Василисе сержант стражи дома Эрдо спустя минут семь. – Вот тот человек, что желал вас видеть.

– Что вам угодно? – спросила женщина, окинув оценивающим взглядом крепкого воина в довольно скромной, но аккуратной одежде.

– Вы баронесса ад Эрдо?

– Да.

– И командуете прибывшим отрядом?

– Теперь еще и кораблями, которые пришли за мной.

– Я не знаю, что сказать, – ахнул тамплиер. – На вид вы такая хрупкая женщина…

– Вы, наверное, слышали о моем брате?

– Конечно, о нем только глухой в Аккре не слышал. Чудотворец! Я видел Императора Фридриха после исцеления и не мог поверить своим глазам.

– Наш род был наделен Создателем особым даром. Но у него, – она покосилась глазами на небеса, – было, по всей видимости, хорошее настроение, и он решил пошутить. Поэтому Максима он наделил даром исцеления, а меня – боевыми способностями. Я длань кары.

– Исцеления? – удивился Жером. – Но… как же тогда он разбил в одиночку отряд наместника Иерусалима?

– Полагаю, что вы слышали, что слишком много лекарства вполне может стать ядом. Так что лечить можно по-разному, – усмехнулась Василиса. – Иных уж нет, других долечим.

– Кхм… – поперхнулся Жером. Такая трактовка ему показалась жутковатой и неожиданной.

– У любой силы есть много граней проявления. Ничего однозначного в природе не существует. Вот я – длань разрушения, однако, смотрите. – Василиса подошла к борту корабля, пару секунд смотрела на водную гладь подле него, а потом поманила пальчиком и… о чудо! Из воды на глазах совершенно ошалевшего Жерома мягко вынырнул камень немалого размера, аккуратно приютившись на изящной ладони женщины, которая просто по определению такую махину не могла бы удержать даже двумя руками. После чего Василиса улыбнулась максимально миловидным образом, а камень практически мгновенно раскалился добела и стал оплывать, капая в воду с шипением. Причем рука и одежда девицы оставались совершенно целыми, хотя на самом Жероме одежды стали немного парить и местами даже слегка тлеть – слишком уж нестерпимый жар шел от камня.

Однако через десять секунд этой фантасмагории выпученные глаза француза уставились на небольшую статуэтку в руках у Василисы Николаевны. Все так же раскаленную и пышущую нестерпимым жаром. Она, едва заметно усмехнувшись, видя реакцию тамплиера, осторожно подула на нее, мгновенно остужая и словно полируя.

– Держите, – протянула она получившуюся поделку, поблескивающую стеклянным блеском. – Это вам на память.

– Боже… как это вообще возможно? – тихо прошептал Жером.

– Берите, она уже совершенно остыла. Как вы видите – даже разрушение может быть далеким от обычных представлений о нем.

Жером робко взял статуэтку высотой пятнадцать сантиметров. Он смотрел на нее и не мог поверить своим глазам, встретившись с усталым взглядом каменного рыцаря-тамплиера, опершегося на щит с гербом ордена. Качество ее было настолько невероятное, что ему казалось, словно это живой человек, превратившийся в камень по чьей-то чудовищной воле.

– Госпожа, но… как же это возможно?

– Это божественный дар, – спокойно ответила она. – Но, как тебе известно, любой талант нужно отрабатывать, ибо ничего просто так не дается.

– Просто так?

– Всевышний дает тебе сил ровно столько, сколько трудностей тебе предстоит преодолеть…

Магистр Ордена Тамплиеров вот уже добрые полчаса вышагивал вокруг стола со статуэткой и думал, как ему поступить. Сложности, валившие сплошным потоком, из-за неуправляемого поведения французских рыцарей грозили выйти из-под контроля и обрушить и без того шаткую оборону королевства. А ведь мусульмане внимательно следили за ситуацией, будучи готовыми в любой момент вмешаться и выбить христиан с Востока.

Максим и Василиса ад Эрдо. Откуда они пришли? Словно из пустоты вынырнули. И если с Максимом это еще было понятно – проследить за одним человеком на просторах этих пустынь совершенно невозможно, то его сестра вызывала одни сплошные вопросы. Она словно пришла из другого мира… И это непонятное, буквально неземное могущество. Чудо ли? Или, может, колдовство? Впрочем, к церкви они были лояльны и никаких подозрений на связь с дьяволом не имелось. Эта семья была нужна Ордену. Критически. Без них удержать Иерусалимское королевство Пьеру казалось просто невозможно…

– Монсеньор, – тихо произнес Жером, – прибыла Василиса ад Эрдо.

– Проси, – ответил магистр, повернулся и вздрогнул, потому что оказалось, что эта невероятная женщина уже вошла и стояла рядом со слугой. «Бардак какой-то…»

Разговор проходил довольно спокойно – в лучшем ключе дипломатических дискуссий. По крайней мере, Пьер старался не выдать своего интереса, однако, понимал, что юная сестра Максима ад Эрдо вполне искушена в подобных беседах. Настолько, что через полчаса он плюнул и решил говорить прямо.

– Теперь вы видите, насколько положение крестоносцев в Святой Земле шатко и ненадежно.

– И вы хотите узнать, чем я с братом могу вам помочь?

– Вы правы, баронесса, – кивнул магистр.

– Прежде всего, молитвой, – с серьезным лицом заметила Василиса, сделав выжидательную паузу и ожидая реакции.

– Само собой, – совершенно не ведясь на провокацию, ответил Пьер. – Любое доброе дело нужно начинать с молитвы.

– Хм. Как вы, вероятно, знаете, мне с братом предстоит решить большую и сложную задачу – укрепить северо-восток Европы и отразить нашествие кочевников. И мы не можем распылять свои невеликие силы.

– То есть вы ограничитесь молитвой?

– А вот это зависит от вас, милорд, – улыбнулась Василиса. – Мы не можем прислать сюда армию, но ничто не мешает нам укрепить вашу. Да и взаимовыгодное сотрудничество может принести пользу, как вам, так и нам.

– И в чем оно будет заключаться? – заинтересованно спросил магистр.

– Начнем с того, что у вас очень плохое здоровье. Я не настолько хорошо разбираюсь в целительстве, нежели мой брат, но даже я вижу, что вы протянете еще года два, максимум три. А Максим может подарить вам несколько десятилетий активной жизни. Такая форма сотрудничества вас интересует?

– Еще бы, – грустно усмехнулся магистр. – Но что он пожелает взамен?

– Это вы обсудите с ним лично. Могу лишь обещать, что ничего предосудительного. Мы не жадные, да и золото у нас есть. Так что, скорее всего, ту или иную форму сотрудничества в области торговли.

– Хм. Подобные вещи хоть и очень интересны, но вряд ли помогут нам удержаться на Святой земле.

– Поэтому мы сможем предложить вам доспехи и оружие для снаряжения воинов Ордена. Не столь совершенное, как то, что на мне, но на голову лучше всего, чем располагает ваше братство.

– Они, наверное, будут стоить целое состояние…

– Не прибедняйтесь, – мило улыбнулась Василиса. – Кроме того, как я уже сказала, само по себе золото ни мне, ни моему брату не нужно. У нас своего хватает. Да и алчностью мы не отличаемся.

– Уж не на душу ли вы намекаете? – решил лукаво пошутить магистр.

– Зачем нам ваша душа? – наигранно удивившись, уточнила Василиса. – Нет, ваша душа нам без надобности.

– Но…

– И чтобы я больше не слышала от вас таких глупостей, – с явным железом в голосе произнесла женщина, в мгновение ока преобразившаяся. Вот – только что стояла нежная, хрупкая девица, а вот – натуральная стерва, от которой пахнуло такой силой и мощью, что у Пьера даже волосы на заднице встали дыбом.

– Извините, баронесса, – чуть замявшись и неловко поклонившись, попытался оправдаться де Монтегю. – Надеюсь, вы не обиделись на мою неотесанность.

– Ну что вы, – вновь став милой особой, ответила Василиса с мягкой улыбкой, – я все прекрасно понимаю.

– Давайте вернемся к здоровью, – выдержав небольшую паузу, продолжил Пьер. – Вы можете точно сказать, сколько мне осталось?

– Увы, это не в моих силах. Я вижу только то, что ваши сосуды, по которым гуляет кровь, в очень плохом состоянии, и с ними в любой момент может случиться беда. Сильные эмоции, тяжелое физическое напряжение, а особенно их сочетание, например, в обществе девушки, могут вас забрать даже сейчас, – хитро глянув на Пьера, произнесла Василиса. – Впрочем, если вы поедете с нами, то я постараюсь присмотреть за вами и не допустить смерти. На большее вы можете рассчитывать только при общении с братом. Я плохо разбираюсь в целительстве и знаю только самые азы. Кое-что бы можно и сейчас поправить, но я боюсь, что только наврежу.

– А когда вы выезжаете?

– Послезавтра. Корабли все еще нуждаются в ремонте, и я очень надеюсь, что мои бездельники успеют за один день справиться.

 

Глава 7

02 ноября 2023 года. Мир «Земля». Москва. Загородный дом семьи Климовых

Анна Ефремовна нажала на кнопку видеофона и с подозрением уставилась на незнакомого мужчину.

– Добрый день, – произнес он, чуть улыбнувшись, демонстрируя свою якобы неловкость, так как с той стороны не пожелали включить видеоряд. – Могу я поговорить с Петром Ивановичем?

– А вы, собственно, кто? – ответил настороженный женский голос в довольно неприветливом тоне.

– Вот мое удостоверение, – мужчина с добрыми глазами и располагающим, приятным видом развернул небольшую «корочку» перед объективом камеры как раз на том расстоянии, которое позволяло как можно лучше все прочесть.

– Что вы хотите?

– Просто поговорить, – как можно наивнее произнес мужчина. – У нас есть несколько вопросов к Петру Ивановичу, и мы хотели бы их прояснить.

– Так вызовите его повесткой.

– Мы не хотели бы доводить до такого.

Наступила тишина, продлившаяся, вероятно, минуты две. По крайней мере, сотрудник ФСБ уже начал терять терпение. Однако наконец щелкнул замок калитки, и из видеофона донеслось:

– Входите. – Причем уже не женский, а мужской голос.

Когда до крыльца оставалось шагов десять, входная дверь открылась, и сотрудник ФСБ увидел Петра Ивановича с очень подозрительным взглядом. Словно не официальное лицо встречал, а какого-то бандита.

– Петр Иванович?

– Прошу, – после небольшой задержки произнес хозяин особняка, отходя вглубь и пропуская гостя. – Проходите вот сюда. Да, да. Верно. Присаживайтесь. Итак, я весь во внимании. Что вы хотели спросить? – поинтересовался Петр Иванович, усевшись напротив Сергея.

– Вы понимаете, в чем дело, – начал тот и слегка осекся, встретившись со спокойным, чуть смеющимся взглядом красивой женщины, вошедшей в зал.

– Арина, дочка, – обратилась к ней Анна Ефремовна. – У нас гость.

– Сергей, – кивнул, чуть привстав, майор.

– Продолжайте, – ответила, не возвращая приветствия, женщина. – Я пока послушаю.

– Дело в том, – начал Сергей снова, – мы заинтересовались вашей организацией. В частности, источником инвестиций. Поймите нас правильно, вы занимаетесь хорошим делом, но нам хотелось бы знать, кто платит за этот банкет?

– Я думаю, что вам известны их имена, – пожал плечами Петр Иванович.

– Псевдонимы, – лукаво улыбнулся майор. – Давайте говорить начистоту.

– Что значит псевдонимы? И Арина, по-вашему, тоже агент ЦРУ? Или кого вы хотите еще тут поймать?

– Почему сразу ЦРУ? На этой планете есть много различных организаций, – попытался чуть смягчить разговор Сергей.

– Уверяю вас, ни одна организация, – усмехнулась Арина, – на этой планете нас не финансирует.

– Но тогда кто?

– Марсиане, – с серьезным лицом произнес Петр Иванович. – Так и запишите на свой диктофон.

– Петр Иванович…

– Не ломайтесь, – одернула майора Арина. – Дверь оборудована по последнему слову техники. Перед тем как зайти, я контролировала сканирование. Вам перечислить ваш… эм… арсенал?

– Кхм… – поперхнулся Сергей, лихорадочно пытаясь сообразить, как бы выкрутиться. – Извините.

– Да ничего, сынок, – грустно кивнул Петр Иванович. – Это твоя работа. Но и ты нас пойми. Деньги большие, много всяких желающих поживы может объявиться.

– Но если они вошли в дом, то как вы их остановите?

– Уверяю вас, – холодно блеснув глазами, произнесла Арина, – не стоит пытаться выяснять подобные детали. Они вас не касаются.

– Так же, как и то, откуда у обозначенных акционеров взялись такие деньги? – попытался съязвить Сергей.

– А вы не думали у них самих все разузнать? – спросил, наивно улыбнувшись, Петр Иванович.

– Вашего сына и Василису Николаевну мы найти не можем, а Людмила Прокофьевна и Анатолий Ефремович отказались с нами беседовать, сославшись на занятость. Поэтому мы и обратились к вам. Поймите меня правильно. Пока – мы просто собираем информацию. Разрешить находиться в столице компании с таким капиталом неизвестного происхождения мы не можем. Он ведь мог быть похищен в тех же Штатах. И в этом случае подпадает под юрисдикцию Интерпола. Начальство требует ответа. Поэтому даже если вы сейчас не дадите ответа, то мы от вас не отстанем. И чем дальше вы будете упорствовать, тем сильнее придется на вас давить. А это не очень правильно, так как вы, как я уже отметил, занимаетесь очень хорошим делом. Если это, конечно, не прикрытие.

– Дочка? – спросил хозяин дома, вопросительно посмотрев на эту очень симпатичную, но неприветливую юную особу.

– Петр Иванович, это просто блеф. Он хочет денег.

– Арина Витальевна! – вскинулся майор и осекся, заметив весьма хищный оскал этой девицы… с прекрасными клыками, которым мог бы позавидовать даже записной вампир кинематографа.

– Дочка!

– Что это? – как-то робко поинтересовался майор ФСБ. Но девица ринулась на него. Он попытался сопротивляться, но хрупкая на вид женщина оказалась невероятно сильной и быстрой. Так что не прошло и пятнадцати секунд этой импровизированной борьбы, как беднягу уже спеленали и деловито обыскивали, выкладывая на стол все, что у него имелось в карманах.

– Так-то, сынок, не зли женщин, они бывают совершенно непредсказуемы… – участливо отметил Петр Иванович.

– Вы напали на сотрудника ФСБ при исполнении! – попытался возмутиться Сергей.

– Во-первых, мы знать не знаем, кто вы такой. Ваше удостоверение – это просто бумажка. Я сам могу такое сделать на любое имя.

– Но вы можете позвонить моему начальнику…

– По телефону, который вы назовете? – усмехнулся Петр Иванович. – Что вам мешает назвать номер какой-нибудь квартиры в, допустим, Свиблово, где трубку поднимет ваш подельник? Нет, дорогой друг, так дела не делаются.

– В самом деле? А как они делаются?

– Мы тебя сейчас отведем к клумбе, – прошипела Арина, – ты выроешь ямку, потом я сверну тебе шею и обещаю – лично посажу сверху несколько милых цветочков.

– Дочка, не пугай человека, – усмехнулся хозяин, видя, как побледнел их гость. Уж больно искренне прозвучали слова Арины. – Мы сделаем по-другому.

Произнеся это, Петр Иванович подошел к тумбочке, достал оттуда спутниковый телефон и самым банальным образом вызвал милицию. Однако вместо патрульной машины к дому подъехали странные авто с тонированными окнами.

– Ого… – покачал головой Петр Иванович. – Это что, твои подельники-бандиты?

– Петр Иванович, вы же умный человек. Какие бандиты?

– Разведчики, значит? – усмехнулся он. – Дочка, вызывай подкрепление.

– Подкрепление? – удивленно переспросил Сергей и осекся, потому что глаза Арины засветились золотистым цветом, а потом вдруг просто из воздуха вышли Людмила Прокофьевна и Анатолий Ефремович. – Чертовщина какая-то…

Впрочем, гости на него даже не посмотрели, словно он обыденный элемент интерьера.

– Этот странный человек называет себя представителем ФСБ, – начал хозяин дома, говоря на даэдрике, – но выглядит очень подозрительно. Пытался узнать, откуда у вас взялись деньги. Намекал на США. Мы попробовали вызвать полицию, чтобы сдать вымогателя на руки компетентным органам, но приехали его подельники. Видимо, контролируют линии связи.

– Очень интересно, – отметил Анатолий Ефремович и, повернувшись, присел на корточки возле лежащего на диване Сергея. Секунд десять длилось это разглядывание. После чего он глубоко втянул воздух, словно обнюхивая пленника, и удивленно хмыкнул. – Это простой человек. Никаких признаков магии или божественной печати. – Само собой, он это также говорил на даэдрике. А потом, перейдя на русский, осведомился: – Попробуй расслабиться и не бояться.

– Что?

– Ты не понимаешь русский язык? – удивленно переспросил Анатолий Ефремович. – Сейчас я прочитаю твои воспоминания за последние несколько дней. Если ты будешь пытаться сопротивляться, то тебе будет больно. Поэтому расслабься и отпусти ситуацию.

С этими словами глаза Анатолия Ефремовича приобрели желтый цвет с явным вертикальным зрачком и немного засветились, а Сергей буквально физически почувствовал, как кто-то или что-то полезло ему в голову. И сразу же перед глазами в диком, бешеном калейдоскопе замелькали разнообразные эпизоды последних дней жизни. Вплоть до походов в туалет и быстрого секса с женой соседа.

– Петр Иванович, – наконец подал голос Анатолий Ефремович, – зачем же вы так грубо встречаете гостей из компетентных органов?

– Что? Так это не бандит?

– Как ни странно. И с улицы пытались войти его коллеги.

– Пытались? – неуверенным голосом переспросил Сергей, уже практически пришедший в себя.

– Увы, товарищ майор, мои люди их задержали в связи с нарушением периметра. К счастью, никто не убит и не покалечен. Но обычно мы так мягко не работаем. – Он улыбнулся, и веревка, которой Сергея скрутила Арина, просто исчезла, будто ее и не было.

– Что у вас тут вообще происходит? – после небольшой паузы спросил гость, потирая запястья, которые бывшая варга умудрилась довольно туго перетянуть из чистой вредности. – Чертовщина! Объяснитесь! – И в этот момент открылась входная дверь…

Бедный Сергей едва не подавился собственным языком, когда увидел на пороге… эм… живое существо гуманоидного вида в костюме, безумно напоминающем снаряжение главного героя компьютерной игровой антологии Crysis. Нанокостюмы стражников дома Эрдо выглядели весьма колоритно и эффектно. И он еще ничего – нормально отреагировал. А вот тем сотрудникам ФСБ, что таки решили нарушить периметр, пришлось познакомиться с этими поделками Максима не только визуально…

– Господин, – обратился сержант стражи дома к нему на даэдрике, – нарушители доставлены. – На что Анатолий Ефремович лишь кивнул, дескать, заводи…

– Что же мне с вами делать? – спустя несколько минут задал вопрос Анатолий Ефремович, прохаживаясь по комнате и поглядывая на незваных гостей. – Надеюсь, вы понимаете, что знаете слишком много? Вижу, что понимаете. Иначе бы не побледнели.

– Наше руководство…

– Я знаю, – оборвал Сергея Анатолий Ефремович… – Шар, дочка, – произнес он на даэдрике, – почисти память нашим гостям. А ты, – вернулся он к майору, переходя на русский, – пойдем в кабинет.

– Вы убьете их?

– Зачем? Просто подчистим воспоминания.

– То есть? – вновь удивился Сергей.

– То и есть. Они попросту ничего не будут помнить из произошедшего сегодня.

– А я?

– Если ваша организация так заинтересовалась нами, то, полагаю, нужно налаживать контакт. Зачистками заниматься просто нет смысла, тем более что я, с подачи Максима, склонен считать вас своими потенциальными союзниками. Присаживайтесь, – он махнул на кресло. – Итак. Что вы хотели узнать?

– Откуда у вас те деньги, что вы вложили в акции и облигации компании?

– Мы их взяли в банках на территории США. И, если потребуется, возьмем еще.

– Вот так просто?

– А чего стесняться? Не в ваших интересах нас им выдавать. Кроме того, подобные вещи непросто доказать, да и прикрыты они неплохо.

– Чего вы хотите?

– Сложный вопрос. Мы хотим многого. Уточните, что конкретно вас интересует?

– Хорошо, переформулирую, – покладисто кивнул Сергей. – Ваша компания будет действительно заниматься тем, о чем заявила?

– Безусловно. Например, мы планируем разработать и запустить в серию топливные элементы на основе антиматерии и ряд других важных проектов.

– И костюмы, в которых пришли ваши люди?

– Нет, этой технологией мы пока делиться не готовы. Но могу вас заверить – Россия от сотрудничества с нами только выиграет.

– «С нами»? Хм. А кто вы? И что за чертовщина творилась в зале?

– А вот эти вопросы я буду обсуждать только с вашим руководством.

– Какую страну вы представляете? Как вас представить?

– Сынок, на этой планете мы представляем интересы только одной страны – России.

– На этой планете? – переспросил Сергей.

– Именно, – улыбнулся Анатолий Ефремович с максимально многозначительным видом.

 

Глава 8

18 декабря 1230 года. Мир «Сот’ари». Ладога

– Вот скажи, ученица, – обратившись к Анжеле, спросил Максим, развалившись на топчане, – что я сделал этим летом самое важное? На твой взгляд.

– Подарил мне второго ребенка, – игриво улыбнувшись, заявила итальянка, поглаживая животик.

– Это само собой, – усмехнулся дракон, – но подобное дело куда более приятно, чем полезно.

– Хм. – Наморщила она лобик. – За лето ты построил кирпичную, железоделательную и механическую мастерские. Наладил выпуск превосходной стали. Вон – ее раскупают за такие деньги, что и не пересказать. Хотя ты и придерживаешь основные запасы для себя, перерабатывая в разные инструменты.

– И что это мне дает?

– Уважение и деньги. Много денег, – отметила Анжела. – Насколько я понимаю, ты смог уже вернуть все вложенные монеты и получить прибыль.

– Согласен, – кивнул Максим. – Это неплохое достижение. Но оно ли главное? Зачем оно мне? Кирпичная мастерская потребовалась, чтобы начать перестраивать Ладогу в камне. Сама ведь знаешь, что деревянные города часто горят. Да и надежнее, крепче и основательнее все получится. Вот. Для чего я поставил малую домну для выплавки чугуна и конвертор для его переделки? Чтобы получить материал для инструментов, которые мне в будущем году очень пригодятся. Заметь – не ради получения выгоды с продажи, а для дела. Ведь моя цель не денег заработать. Этого добра у меня вполне достаточно, а если потребуется – еще награблю. Мне не сложно.

– Хм… пожалуй, ты прав. Это все не то, – произнесла Анжела, потерев нахмуренный лобик. – Но именно три мастерские сразу бросаются в глаза.

– На то и расчет, – подмигнул ей Максим. – В Новгороде только о них и разговоров. Даже архиепископ приезжал посмотреть и остался доволен. По слухам, даже в Киев написал митрополиту, рассказывая о столь добрых делах. Я им обещал, что стану укреплять Новгородскую республику. Вот. Укрепляю. Лучше доказательств и придумать нельзя. О стали, которую начали выделывать в Ладоге, наверное, уже во всей Руси слухи ходят.

– То есть самое главное должно лежать не на виду?

– Даже более того – быть спрятано, прикрыто и не очевидно.

– Тогда, пожалуй, это как-то связано с твоей практикой лечения.

– Тепло, – с улыбкой отметил дракон.

– Значит, я на верном пути, – вернула улыбку Анжела. – Я только одно не могу понять, по какому признаку ты одним предлагаешь дать клятву дому, а другим – просто обязаться отработать?

– Кто-то готов к клятве, а кто-то нет, – пожал плечами Максим. – По этой причине, например, я до сих пор не смог подчинить себе архиепископа, ведь без доброй воли ничего не сложится, пусть даже это согласие получено хитростью.

– А зачем тебе эта отработка? Что могут дать городские бедняки?

– Дело не в том, что могут дать, а почему нельзя ничего давать бесплатно. Это жутко развращает. И будь уверена – я спрошу с каждого. Без перегибов, но никого не забуду. У нас много работ предстоит, так что в наличии рабочих рук я уверен. Причем добровольных.

– Но ведь репутация…

– Репутация у меня и так уже как у святого чудотворца. Шутка ли – детская смертность в Ладоге с моим приходом упала в тридцать раз. С роженицами еще лучше. Да и простые люди стали меньше болеть, с радостью приняв мои требования к гигиене и чистоте. Вон, даже архиепископ согласился с тем, что чистота – залог здоровья, и потихоньку до своих подчиненных эту идею доводит. Ладога за это лето преобразилась чрезвычайно. Фактически – новый город. Но все имеет свою цену. Ты уже кое-что умеешь и понимаешь в магии и знаешь, откуда в этом проклятом мире берется мана.

– От тебя, – наивно улыбнувшись, заявила Анжела.

– А где ее беру я? Вот то-то и оно. Сколько дикарей по берегам Невы пропало бесследно, рассыпавшись в прах? Жизнь за жизнь. Поэтому я и накладываю тяжелую плату на людей, чтобы они не шли валом. Я и так с этой добротой скоро в кровавого монстра превращусь.

– Не говори так! – вскинулась Анжела. – Люди на тебя едва ли не молятся!

– И? – хитро улыбнулся Максим. – Они ведь не знают всей правды.

– Даже если узнают, то ничего не изменится. Они сами тебе пленных чухонцев станут приводить, дабы ты забрал их жизнь и подарил здоровье ребенку, жене или дочке. Ты думаешь, люди добрые?

– Я знаю, какие люди. Поэтому дразнить их не хочу.

– То есть желаешь предстать благодетелем без изъянов? Ой… – осеклась она, наконец, поняв, к чему клонил Максим. – Так вот в чем твоя цель…

– Умница, – похвалил ее дракон, поцеловав в носик. – Народная любовь – вещь очень хорошая. Настолько, что даже не обязательно приводить к клятве дому людей на ключевых постах. Они и так, видя, как дела обстоят в соседних районах, станут мне верны. Не все конечно. Но в основной массе.

– Но ты не хочешь рисковать, поэтому…

– Верно.

– А что дальше? Новгородская республика такова, что народ не желает иметь единоличного, пусть даже и выборного правителя, как в той же Венеции.

– Все течет, все меняется, – усмехнулся Максим. – Пока я просто боярин, пусть и с дворянским титулом. Для Рюриковичей это мало, чтобы считать меня равным, но достаточно, чтобы считаться и вести дела.

– И поэтому ты помог Всеволоду Константиновичу взойти на Новгородский престол?

– Именно, причем он в курсе, кто ему помог.

– Но разве после этой помощи ты для них не остался боярином? Просто один из сторонников. Что же должно произойти, чтобы они передумали?

– Крупное нашествие кочевников, которое произойдет через семь лет. Великокняжеский род будет очень сильно прорежен. Многие города взяты и сожжены. Дружины разбиты. Им будет жизненно важно найти достаточно сильного союзника, благодаря которому удастся не попасть под пяту Дикого поля. Выгода, она ведь не всегда в деньгах, – подмигнул ей Максим. – Великокняжеский род должен привыкнуть ко мне. Осознать важность. Поэтому, с одной стороны, нужно демонстрировать лояльность, а с другой стороны – самостоятельность. Причем не абы какую строптивую глупость, а умение решать проблемы любой сложности. Через несколько лет после страшного набега кочевников наши северные соседи решат попробовать нас на зубок. Вот тут я и продемонстрирую им, чего стою в бою.

– И они начнут тебя именовать князем и братом? – с едва заметной усмешкой поинтересовалась Анжела.

– Я уже даже знаю девочку, какую они мне посватают, – вернул колкость Максим. – Ведь им нужно как-то привлечь меня и мою армию на свою сторону. Иного пути просто нет, потому что я буду держаться интересов Новгорода как истинный боярин. Кочевники в Ладогу не пойдут. Поэтому вести свою армию на юг мне будет совсем не с руки. Так что они не только за меня ее сватать станут, но и свободно проглотят то, что я поломаюсь для вида. Ведь отлично будут понимать, что эти проблемы мне совсем не нужны. Я и так неплохо живу. Тем более к тому времени Ладогу будет не узнать – вся кирпичными домами будет застроена, разительно отличаясь от Владимира или Рязани.

– А что будет со мной? – осторожно спросила Анжела.

– Ничего. Ты моя ученица. Будущий маг и могущественный лекарь, который сможет жить столетиями, сохраняя красоту и молодость. Разве тебе этого мало?

– Ты сам меня учил, что всегда нужно желать большего, – надув губки, произнесла девица.

– Верно. Учил. Но также говорил, что всегда нужно соизмерять свои желания со своими возможностями. Иным куском и подавиться можно. Что же до жены из рода Рюриковичей, то я думаю, что тебе нужно будет стать при ней служанкой. Девочка она юная. Мне понадобится кто-то для пригляда за этим непоседливым созданием. Думаю, вы подружитесь.

– Но… как же наши дети?

– Уверяю, это не будет мешать нашей близости. А дети? Я ведь не зря их всех делал. У меня есть планы на каждого.

– Даже на тот гарем, что ты бросил умирать в Иерусалиме? – снова усмехнулась Анжела.

– Даже на него. Впрочем, он жив и здоров. По крайней мере, дети. Мало того – они едут сюда. Вероятно, это моя сестрица развлекается.

– Оу… – удивилась женщина, – а откуда ты это знаешь?

– У нас, у драконов, очень сильна кровь. Поэтому родители чувствуют своих детей, что полнокровных, что бастардов, что полукровок. Любых. Даже если те находятся в других мирах. Настроение, самочувствие, расстояние и направление. Мы всегда их можем найти и понять, когда им плохо.

– Поразительно… – ахнула Анжела.

– Согласен. Это все очень необычно. А поначалу даже сводит с ума. Но потом привыкаешь. В конце концов у меня уже тридцать шесть детей плюс два животика на подходе.

– Два животика? – удивленно переспросила молодая женщина.

– А ты думаешь, я с супругой только караван весной обсуждал? – усмехнулся Максим.

– Ну, ты даешь… – покачала головой Анжела. – Тебя, пожалуй, с женщиной наедине вообще нельзя оставлять, без опасности той понести. Тридцать шесть детей… невероятно…

– То ли еще будет, – улыбнулся Максим.

– Кстати, а почему ты решил, что их везет сестра?

– Потому что мама или дед их просто бы убили. Ты же знаешь, как у нас относятся к бастардам. Я даже больше скажу – они бы в ярость впали и устроили маленький Армагеддон. А вот сестрица куда менее болезненно реагирует на такие вещи, плюс она любит озоровать и шутить. Поэтому если кто и решил их ко мне сюда привезти, то только она.

 

Глава 9

23 февраля 2024 года. Мир «Земля». Москва. Кремль

– Здравия желаю, господин президент, – отметился вошедший в кабинет.

– И вам хорошего самочувствия. У вас пятнадцать минут. Что там такого произошло?

– В ходе штатной проверки компании, подозреваемой в прикрытии для финансирования деятельности агентов наших «заклятых друзей», мы случайно вышли на деятельность внеземной цивилизации.

– Чего?! – с явным раздражением переспросил собеседник. – Чушь какая-то! Вы уверены?

– Абсолютно. На самом деле нам очень повезло, что нам дали себя обнаружить. У наших экспертов есть подозрения, что они бок о бок с нами уже давно живут и просто подчищают хвосты. Причем очень грамотно. Есть все свидетели, которые дают нужные показания и все хорошо помнят. Документы во всех инстанциях в наличии и выглядят вполне натуральными. Все настолько хорошо, что именно это и вызвало подозрение. То есть не будь на месте проверяющих настолько подозрительных, опытных и въедливых ребят, все прошло бы мимо нас. Кроме того, оказалось, что эти наши «гости» еще и спешили, иначе бы комар носа не подточил.

– И что – вот так зачищали концы, а в этот раз позволили на себя выйти?

– Именно так. По словам главы миссии, они и сами хотели уже устанавливать контакт, но не спешили, присматривались.

– Какие-нибудь угрозы с их стороны поступали?

– Нет. В целом они вели себя достаточно миролюбиво. Даже попытка надавить закончилась без трупов. Хотя наших оперативников скрутили столь быстро и толково, что они даже мяукнуть не успели.

– И как это произошло?

– Мы решили спровоцировать их на активные действия. Отправили оперативника «поговорить начистоту» и группу поддержки на подхвате. Ничем хорошим это не закончилось. При попытке проникновения на территорию объекта после выхода ситуации из-под контроля наших людей оперативно повязала их охрана, находящаяся в режиме маскировки такого уровня, словно это пресловутая невидимость.

– Насколько она была хороша?

– Я сам не наблюдал, но мне провели аналогию с хищником из одноименного фильма.

– Что это за существа?

– Драконы.

– Что?! Вы издеваетесь?

– Отнюдь. Они легко могут менять свой внешний вид на облик, сходный с человеком. Им они в основном и пользуются, мотивируя это тем, что он просто более экономичен. Но в случае необходимости могут очень быстро обращаться в свой истинный вид, в котором у них колоссальная живучесть.

– Это выглядит как бред…

– Согласен. Звучит именно так. Я сам не верил, пока мне не продемонстрировали истинный облик наших гостей. Ощущения непередаваемые. И если честно, я очень даже рад, что они предпочитают облик людей.

– Почему именно людей?

– Потому что им так нравится. С гуманоидными цивилизациями они давно контактируют.

– Драконы… – медленно повторил президент. – Не верится. Впрочем, ладно. Каковы их возможности?

– Они являются не техногенной цивилизацией. Какие-то паранормальные способности, которые довольно сложно описать. Что-то в духе изменения реальности усилием воли. Ближайший аналог в нашей культуре – магия.

– А эльфов с орками они вам не показывали?

– Нашим оперативникам, которые согласились поучаствовать в демонстрации перехода в иной мир. Сохранились несколько сот часов видеозаписи. Артефакты.

– Вам не кажется, что это все выглядит очень странно? – подозрительно поинтересовался президент. – Это что, розыгрыш?

– Никак нет. Все материалы – вот тут, – он положил на стол карту памяти. – Видеозаписи. Отчеты. Заключения. Докладные записки. Стенограммы и аудиозаписи переговоров. И прочее.

– Хорошо, – произнес хозяин кабинета после минутного молчания, в ходе которого президент буквально сверлил глазами генерала. – Что это за мир?

– Один из отсталых миров, по их словам. Рыцари. Сабли. Замки. В общем – развитое Средневековье. Только есть еще и маги, но техногенное развитие очень слабое.

– Один из миров… ладно. Допустим. Что они хотят?

– Проводить изыскания на стыке технологии и эм… магии.

– Но ведь мы отнюдь не мировые лидеры в области технологий. Да и вряд ли наш мир так хорошо развит.

– На их выбор повлияло то, что сын одного из россиян, Петра Ивановича Климова – Максим, будучи вовлечен в неизвестные нам разборки, прошел через цикл перерождения и стал представителем их расы, сохранив память и определенные симпатии.

– Что значит перерождение?

– Нам доподлинно не известно. Глава миссии это прокомментировал только как чрезвычайно редкое явление. Из-за чего им заинтересовались. Они вообще пока не очень разговорчивы. Не доверяют.

– Как они хотят выстраивать отношения?

– Сотрудничество. Мы позволяем им спокойно заниматься научно-исследовательской и опытно-конструкторской деятельностью на стыке обозначенных направлений. Они, в свою очередь, предлагают нам передовые технологии, которые, безусловно, выведут нас в мировые лидеры научно-технического прогресса. Если у нас все сложится, то нам намекнули, что в их силах поставить стационарный портал, подключив тот средневековый мир к нашей транспортной системе, позволив обширные инвестиции и освоение.

– Так вот почему они нам показали этот примитивный мир… – усмехнулся хозяин кабинета.

– Возможно. При столь серьезной разнице технологий инвестиции туда принесут колоссальные доходы и быстро. Особенно если стоимость перехода через стационарный портал будет умеренной.

– Действительно интригующая новость. Договоритесь о личной встрече с главой миссии. Кроме того, готовьте штаты для нового отдела, который будет прорабатывать это направление. Отныне этот вопрос на моем личном контроле. И… надеюсь, вы понимаете, что утечек быть не должно? – отметил президент, про себя добавив о том, что виновного в утечке лично скормит драконам, посыпав перчиком и полив ароматной подливкой.

 

Глава 10

21 апреля 1231 года. Мир «Сот’ари». Ладога

Максим стоял на стене Ладожской крепости и смотрел, как по реке, едва освободившейся ото льда, плывут нефы, один за другим, выныривая из-за дальнего поворота.

– Ты волнуешься? – спросила Анжела, не понимая состояние своего учителя и любовника.

– Предвкушаю, – улыбнулся дракон. – Скоро ты познакомишься с моей сестрой. Это что-то с чем-то. Она поставит на уши все это болото.

– Болото? – удивленно переспросила женщина. – Мне казалось, что ты и так никому покоя не даешь. Все так и суетятся. Иногда мне мнится, что люди совершенно тронулись умом, а потому носятся без устали. И ладно бы некоторые из них. Таких дельцов всегда хватало. Так нет. Весь город словно на уши поднялся.

– Уверяю тебя, по сравнению с сестренкой твой учитель – скучный бездельник и домосед. Она – натуральная стихия.

– Боже… – ахнула Анжела. – Что же будет с этим славным городком?

– Ничего страшного, – пожал плечами Максим. – Кроме того, я уже отсюда чувствую большое количество накопителей маны. Причем такие емкие, что без помощи со стороны моей супруги не обошлось.

– И я смогу больше практиковаться? – с нескрываемым восторгом на лице поинтересовалась молодая женщина.

– Посмотрим…

Вся пристань и ее окрестности были буквально забиты народом. Шутка ли – такое знаменательное событие! Средневековый город, пусть и сильно оживленный деятельностью высшего демона, прибытие каравана из двух десятков крупных кораблей пропустить никак не мог. И их надежды более чем оправдались, когда с трапа первого нефа начали спускаться люди в превосходных латных доспехах цвета свежей крови. Безумно красивых и эффектных. И пуще того – люд буквально взорвался эмоциями и пересудами, увидев, как предводитель этих «красных воинов» снял шлем и оказался прекрасной девушкой.

– Рад тебя видеть, сестренка, – произнес, идя к ней навстречу, Максим, улыбаясь при этом во все тридцать два зуба, да с распахнутыми объятьями, словно норовил поймать.

– Братишка, – также расплывшись в улыбке, произнесла девушка и весьма шустро бросилась с ним обниматься.

– Добрались нормально? Зиму в Аккре сидели?

– Зачем? Там скучно. Я прокатилась по многим дворам, монсеньор меня им представил, – кивнула она на стоящего возле трапа в определенной нерешительности уже немолодого мужчину.

– Монсеньор?

– Пьер де Монтегю, магистр Ордена Тамплиеров, – представился мужчина…

Спустя трое суток. Новгород. Резиденция архиепископа Новгородского

– Но вы же служите Папе, – возразил на очередной довод Спиридон. – Как мы можем вам доверять?

– Прежде всего, – отметил Пьер, – я служу храму Иисуса в Иерусалиме и ставлю перед собой задачу удержания в руках христиан Святой земли.

– Но вы католик.

– Я тамплиер.

– Вы, наверное, слышали, что я неодобрительно отзывался о Папе? – поинтересовался Максим. – На мой взгляд, он стал уделять слишком много внимания и интереса личной светской власти и деньгам, позабыв о своих прямых обязанностях.

– Это мало для кого является секретом, – пожал плечами магистр.

– И если я выступлю открыто во время вероятных конфликтов со шведами, данами или еще кем, то вы продолжите сотрудничество?

– Безусловно. Потому что внутренние войны и конфликты Европы ни меня, ни мой Орден не касаются. У нас своя задача. Если вы станете нас поддерживать в ее достижении, то мы будем оставаться вашими верными союзниками вне зависимости от позиции Святого престола. Гроб Господень и ценность его сохранения в моих глазах стоят много выше Папы.

– Что скажете? – спросил золотой дракон у архиепископа Спиридона.

– Сохранение Гроба Господня дело, безусловно, богоугодное и праведное. Если Орден Тамплиеров ставит этот обет во главу угла, то, думаю, мы должны им помочь в меру своих скромных сил.

– Значит, так оно и будет, – кивнул Максим. После чего закрыл глаза и зашептал «Отче наш», а магистр и архиепископ стали на глазах молодеть.

– Удивительно… – тихо прошептал Пьер, рассматривая подтянутую кожу на своих крепких руках.

– Вы нашли общий язык. Значит, и сотрудничать должны вместе. А то если вместо кого из вас встанет сменщик, то еще неизвестно, как дело пойдет. Так что, монсеньор, – кивнул дракон магистру, – считайте это авансом. Что до полноценного сотрудничества, то я вам предлагаю следующее. Во-первых, вы можете направлять в Ладогу на отдых своих старых, опытных бойцов, которых тут примут, подлечат и вернут в строй. То есть я сокращу вам убыль войска с этой стороны. Даже увечных присылайте. Моей ученице нужно учиться, а без сложных задач это невозможно. Главное, чтобы они были верны ордену больше, чем Папе. Поэтому – новичков, которые еще не определились и не заматерели, лучше не стоит. Обрисуйте такой отдых и возрождение тела как награду за верную службу и крепкую веру. Хотя это всего лишь пожелание.

– Что вы хотите взамен?

– Чтобы в каждом вашем отделении мои люди могли найти приют, постой и поддержку. Мы ведь друзья. Причем не деньгами, но связями и советами. Не всегда с чужестранцами будут честно торговать.

– Хорошо, – кивнул Пьер. – Это более чем приемлемо.

– Пока ничего больше я предложить не могу. Но через несколько лет мы сможем наладить производство оружия и доспехов куда более совершенных, чем есть у вас.

– Но хуже, чем были надеты на воинах, сопровождавших вашу сестру?

– Да. Впрочем, даже в них вы все равно получите серьезное преимущество.

– Какова будет плата?

– Пока не знаю. Думаю, мы ее будем устанавливать в каждом отдельном случае, обговаривая. Дело в том, что золото само по себе мне не нужно. А вот разнообразные товары, разбросанные по всей Европе и ее окраинам, будут очень кстати. Поэтому перед заказом партии доспехов или оружия я буду давать вам список того, что нам нужно и как это соотнести с товаром.

– Тут нужно подумать, посоветоваться. Но я полагаю, что Орден согласится на ваше предложение. Хотя, конечно, говорить что-то конкретное мы сможем только после того, как увидим товары.

– Ну что же, – развел руками Максим, – тогда пока все. По поводу оформления наших отношений на пергаменте предлагаю не спешить. Возвращайтесь обратно. Посмотрите на то, как ваши люди на все это станут реагировать. Пришлите пару партий больных. И только после этого присылайте официальную делегацию.

– К тому времени и Фридрих создаст большие проблемы Папе, и вы отличитесь? – усмехнулся магистр.

– Возможно, хотя вполне возможно это случится сильно раньше. В любом случае, я думаю, что нам не нужно на Папу ориентироваться. Потому как во время организации последнего Крестового похода он приложил все усилия к его срыву. То есть святому Престолу не нужна Святая земля в руках христиан. Он выиграет, если его захватят мусульмане.

– Почему? – удивился магистр.

– Все очень просто. Если человек жив, то про него сложно распространять совсем уж необычные слухи. Ведь он и сам их может опровергнуть, и многие желающие – в этом убедиться. А вот если он умер, то болтать можно все, что угодно. Любые глупости, обливая либо гадостью, либо елеем. Так и со Святой землей. Если она будет в руках христиан, то паломничество туда будет реально и относительно просто. Поэтому многие люди смогут убедиться, что чудеса в этих краях на дорогах не валяются и все просящие не исцеляются по мановению десницы. А вот если ее заберут мусульмане, то Святой Престол сможет рассказывать любые сказки, ссылаясь на осквернение, дескать, сейчас не получится, потому что… но вот в былые времена.

– И что это даст?

– Как что? Людям нужно чудо, чтобы верить. Вот Ватикан эти чудеса ему и преподнесет, пусть и в форме лжи. Но это уже не важно, так как уличить их будет некому, – отметил золотой дракон и сам подивился тому, какую чушь он только что сказал. Впрочем, его собеседники вроде как поверили…

 

Глава 1

2 июня 1237 года. Мир «Сот’ари». Ладога

Василиса вошла в рабочий кабинет Максима и с озорным, игривым взглядом заявила:

– Я отправила письмо с надежным человеком. Хотя не понимаю тебя. Они ведь не знают, кто ты такой на самом деле и вряд ли узнают, пока не дадут присягу. Сейчас для них есть только некий боярин из Новгорода. Состоятельный. Уважаемый. Но все же лишь боярин. В их глазах ты птица слишком малого полета.

– Ты права, – кивнул Максим. – Именно поэтому сейчас Юрий Всеволодович лишь посмеется моему письму, он ведь не верит зимнему нападению тартар, как и все остальные правители юго-востока. Однако, когда события начнут развиваться согласно описанному мною прогнозу, то Юрий, скорее всего, отправит свою жену и дочь в Ладогу. Да не одних. Я ожидаю прибытия полусотни человек и готовлюсь их принять. Возможно, даже с частью казны, хотя не уверен, что настолько мне доверится.

– Допустим, – кивнула сестра. – А тебе что с этого? Особенно в связи с тем, что Юрий, скорее всего, погибнет, а его братьям и детям будет не до выражения благодарности – наследство бы поделить.

– Так ведь мы умеем ждать, – подмигнул ей золотой дракон. – Жена и дочь Великого князя, вернувшись во Владимир, безусловно, поведают родственникам, и не только им о том, как у меня тут все хорошо и красиво. Аккуратные кирпичные дома с черепичной крышей, что по всей Руси считается признаком зажиточности в противовес деревянным. Мощенные трамбованной щебенкой улицы, не раскисающие от дождей. Сытые, опрятные люди в крепкой одежде и обуви. Веселые, здоровые ребятишки, бегающие по округе с задорными криками. И так далее. Везде, куда ни глянь, – чистота, порядок и довольство.

– И корабли.

– И, конечно, корабли. Новые, большие и необычные, что плавают по всем морям Европы и каждый год наведываются в Святую землю, о чем им поведают тамплиеры, находящиеся здесь на отдыхе. Я ведь не зря специально так торопился обновить парк нефов на что-то более приличное. А главное, весной прокатим их по озеру и Неве с ветерком, пояснив, что пороги мы убрали своими силами. Как раз яхту закончить должны в этом году. Сами-то эти девочки ничего не поймут, только переполнятся впечатлениями. Но запомнить – запомнят. И наверняка упомянут эту деталь во Владимире. Уверен – ее должны оценить. Шутка ли? Пороги, что испокон веков мешали навигации на Неве, срыли.

– Срыла, – подмигнула ему сестра.

– Срыла, – покладисто кивнул Максим, вспоминая, какую свистопляску устроила Василиса на берегу. Все-таки опытный дракон – могучая вещь. Полчаса работы, и все – порогов больше нет. Как и двух накопителей чудовищной емкости. Такие даже поштучно среди драконов очень ценятся, так как дают колоссальный запас маны, а тут супруга ему подогнала несколько сотен. Как она смогла извернуться – Максим не понимал, но был безумно благодарен и доволен.

– Хм. Ну в целом да, – кивнула Василиса, – эффект получится очень достойный. У любого местного челюсть отвиснет, учитывая то, как они живут. Даже эти Рюриковичи. Но что будет дальше?

– Так ведь ложка дорога к обеду, – усмехнулся Максим. – И эти рассказы лягут на благодатную почву. Ведь летом грядущего года, когда девочки вернутся, Владимир будет выжжен и опустошен. Дружины Всеволодовичей разбиты. А в их казне мышь повесилась от безнадеги. Я более чем уверен, что их весьма заинтересуют подобные новости.

– И они побегут с тобой дружить?

– Надеюсь, что нет. Ибо рано. Я ведь войска им показывать не собираюсь. Так – немного личной стражи, несколько отрядов полиции, что следит за порядком в городе и его окрестностях, да мелькающих то там, то тут тамплиеров.

– Погоди-ка, – хитро прищурилась Василиса. – Ты что, провоцируешь нападение?

– Просто проверяю их на вшивость и адекватность. Ведь такая приманка, и никто ее не съел. Странно, правда? При некотором обдумывании у разумного человека должна возникнуть мысль о ловушке. То есть либо они приходят в гости, и я их кладу на подступах. Что очень не хотелось бы. Либо они начинают испытывать очень большое желание разузнать, что к чему тут происходит. То есть засылать лазутчиков. Никто из них не поверит, что у меня нет своей дружины. Тем более что в земли Новгорода я пришел с бойцами, да и ты привела не простых пастухов.

– А в городе их нет…

– Верно. В общем, я думаю, Всеволодовичи станут выжидать и наблюдать. Я для них буду очень вкусной мишенью, но так как они хищники тертые, матерые, нападать без разведки побоятся. А пока суд да дело – очень много о том, как тут живется, узнают, да слова девочек проверят.

– И все это будет длиться до того момента, пока ты им не явишь милость? – усмехнулась Василиса. – Парад проведешь?

– Зачем? Папа, чтоб его, римский, воду уже мутит, и весьма активно. В общем, скоро и к нам гости будут. Шведы, датчане и крестоносцы германской народности да чудь там всякая. Вот им-то я рога и пообломаю. Не зря же мы наладили производство «дымаря» и отлили два десятка пушек из конвертерной стали? Радушный прием картечью, полагаю, их весьма обрадует. Да и те винтовки с револьверами, что ты притащила, испытаем в боевых условиях.

– Вижу, они тебе не по душе, – усмехнулась Василиса.

– Да зачем нам эти капризные машинки? Револьверы-то да, хороши. Наверное, лучшие капсюльные реплики из возможных. Но зачем ты винтовки с рычажной перезарядкой притащила? Они ведь капризны и требовательны к чистоте и уходу. В ковбоев поиграть захотелось?

– А почему бы и нет? В конце концов, винтовки мы выдаем только воинам, давшим клятву верности дому, и проблем с дисциплиной пока не имеем, как и со своевременной чисткой и смазкой.

– Пока…

– Ладно, не злись. Я давно хотела так развлечься. А тут случай выпал…

– Чего уж тут злиться? – произнес, вздохнув, Максим. – Все равно других винтовок нам взять неоткуда. Тем более что при должном уходе и эти весьма неплохи. Но мы отвлеклись. Так вот. Угощу я, значит, наших незваных гостей отцовским лещом, ты им выдашь маминых люлей, и все будет в шоколаде. В смысле – Всеволодовичи очень проникнутся к нам уважением, оправдав свои подозрения.

– И прибегут дружбу дружить?

– Хуже, – усмехнулся Максим. – Я ведь через годик после их грандиозного поражения инициирую изгнание князя из Новгорода, тонко намекая на толстые обстоятельства. После успешных военных кампаний, которые ориентировочно пройдут в 1240–1242 годах, это приведет к тому, что во Владимире окончательно решат, что главным в этой камере стал я, имея силу, деньги и Вече на своей стороне.

– А ну пойдут воду мутить?

– Как? – улыбнулся золотой дракон. – Все серьезные бояре дали магическую клятву верности нашему дому. Да не только они, но и наследники. В Новгороде к нам относятся очень хорошо, потому что именно благодаря посадкам картофеля и прочих овощей получилось наконец решить проблему регулярного голода. Архиепископ, пусть и без клятвы, но наш человек на все сто, знающий о том, что и я, и ты – драконы. Хотя попробовать копать они просто обязаны, однако все закончится быстро и безрезультатно.

– Но ведь ты фактически выкинешь их представителя с Новгородского престола. Разве это добавит вам тепла?

– Ну я, допустим, в этом участвовать вообще не буду, – улыбнулся Максим. – Нам как раз нужно экспедицию к будущему Мурманску отправлять. А без меня там не справятся. Вот в мое отсутствие, на основании грамотно проведенной провокации, князя и попросят. Причем не абы как, а вполне вежливо и без грубости. Да еще отступных немного дадут, дабы не сильно расстраивался. Учитывая то, что их города все еще будут в руинах к тому времени, полагаю, они не сильно станут переживать. Особенно в свете того, что отступные принесешь им ты. Дескать, я не смог помочь, был далеко, но ты от имени нашей семьи желаешь загладить это недоразумение и надеешься на понимание.

– И много там будет для понимания?

– Пятисот золотых достаточно. Учитывая обстоятельства, даже это – очень солидно.

– То есть ты считаешь, что после того, как продемонстрируешь им деньги, силу и политическое влияние, они прибегут в десны целоваться?

– Ты забыла еще лояльность. Я ведь открыто против них ничего предпринимать не стану и даже, напротив, помогу немного. Например, летом с женой и дочерью Юрия отправлю небольшой обоз с продовольствием. А так – да. Я полагаю, что в обстановке угрозы нового нашествия они пожелают заполучить меня в надежные и долгосрочные союзники. То есть женить на какой-нибудь своей княжне. Как бы и не на дочке Юрия Всеволодовича – Феодоре. Ей как раз в то время должно быть подходяще лет.

– И кем ты станешь? Князем?

– Полагаю, что да. Но очень большой вопрос – каким. По идее они должны мне подсунуть какое-нибудь княжение в качестве приданого. Ведь все взрослые люди и понимаем, что и ради чего делается. Вот только какое… Тут не угадаешь. Все зависит от того, как сильно их побьют тартары и насколько быстро они смогут восстановить свои силы. Если дело окажется совсем дрянь, то, полагаю, предложат мне что-нибудь на границе с Диким полем, дабы прикрыться мной как щитом. Хотя лично мне такой вариант не очень нравится. В противном случае – какое-нибудь глухое княжество на окраине владений, дабы я прикрывал их тылы и оказывал материальную поддержку. Все же не чужие люди просить ее станут, а родичи. Такой вариант будет оптимальным, но маловероятен. За несколько лет они силы не восстановят.

– Родичи… ох, братик, ты и горазд их заводить, – с ухмылкой произнесла Василиса. – Сто семнадцать карапузов в возрасте от трех до семи лет! Это натуральное безумие! О чем ты только думал? Мама или дед пришли бы в ярость.

– А ты скажешь, что тебе эти детишки не по душе? Вон как за тобой бегают всей гурьбой.

– Мне-то это нравится, – смутившись, произнесла Василиса, – но что ты со всем этим потом станешь делать?

– Отберу тех, кто окажется наиболее одаренным, перетащу в мир Хель и постараюсь с помощью отработанной схемы завершить перерождение куколки в полноценного дракона. По очереди, разумеется.

– Многие этого процесса не переживут. Извечная проблема бастардов. Особенно если ты решишь проводить полный цикл ритуала, который не позволит выжить куколке, если в ней недостаточно сил для преображения в высшего демона.

– Безусловно. Зачем нам проблемы с мамой и дедом? А ведь есть еще клан, который нас при таком раскладе на смех поднимет.

– И тебе их не жалко? Из сотни хорошо если два-три выживет. В лучшем случае.

– Поэтому нам нужно работать вместе и внимательно за ними следить, стараясь обнаружить наиболее талантливых, и дать им шанс. Остальных же просто оставить в этом мире. Ничего страшного с ними здесь не случится. Просто улучшат породу местного населения.

– То есть ты продолжил их плодить?

– Безусловно. Не столь активно, но все же. Нашему роду нужны драконы. Ты пока не спешишь производить их на свет десятками, – Василиса фыркнула, – поэтому я думаю, мой метод того стоит. Полагаю, что моя затея оправдается, даже если мы сможем пополнить наш род десятком молодых драконов.

– Оптимист, – хмыкнула сестренка. – Одного не пойму, как ты выдерживаешь весь этот ужас? Я еще долго не смогу пойти на рождение ребенка, потому что просто не готова его ощущать всю свою последующую жизнь. И я очень хорошо помню, как страдала мама, пока привыкала к тебе. А у тебя, должно быть, натуральная какофония в голове творится.

– Это поначалу – страшно и тяжело. А после того урагана, что на меня обрушил бывший гарем наместника, я вполне неплохо себя чувствую. Не поверишь, я уже даже не мыслю себя без этого. Вот детишки бегают по всему городу, и я как будто вместе с ними. Меня просто много. Хотя удаленные части тела мной не управляются и плохо ощущаются. Очень не хватает телепатической связи с ними…

– Что поделать, – развела руками Василиса. – И ты уверен, что потянешь еще несколько сотен бастардов?

– Вполне.

– М-да… может, мне тоже попробовать? – задумчиво хмыкнула сестра.

– Уже на кого-то положила глаз? Хотя тебе, наверное, будет сложнее. И три десятка накапливаться будут не быстро, да и связь у матери с ребенком крепче и сильнее, чем у отца.

– Глаз не глаз, но если тебя женят на какой княжне, то и я стану не сестрой боярина, а княжной. То есть тебе придется выдавать меня замуж. Иначе не поймут. И не за абы кого, а тоже за князя. Вот я и думаю, как с этим быть. По идее можно вообще не рожать, просто развлекаясь. Но местные такого маневра не оценят. Так что могут случиться скандалы.

– Да, дилемма, – кивнул Максим. – Но такие проблемы, полагаю, можно и нужно решать по мере их возникновения. В конце концов, ничто не мешает тебе дать обет безбрачия и просто отводить душу с симпатичными мужчинами. Так сказать, без последствий.

– Вариант, – кивнула Василиса. – Потому что связываться с местными мне не очень хочется. Боюсь, что не выдержу, если попытается права качать, и окажусь вдовой. Тут ведь совершенно дикие нравы.

– Есть такое. Ладно. Пора или тебе, или мне топать в рощу мелорнов. Там опять драка. У трех карапузов легкое кровотечение.

– Я схожу, – улыбнулась сестра. – Кстати, а ты заметил, как они тянутся к этим деревьям? Сами.

– Еще бы им не тянуться. Мощная магическая структура испытывает чуть ли не постоянный голод в этом проклятом мире. А тут – лес, источающий хоть жидкие ручейки, но маны…

То же время. Мир «Земля». Кремль

Президент сидел с задумчивым видом и рассматривал новый любопытный прибор, предоставленный компанией «Элизиум». Уникальная разработка с мощной защитой, выжигающей все содержимое при попытке вскрыть или иных повреждениях монолитного и совершенно непрозрачного даже для рентгена корпуса. Только пульт управления с кнопкой активации, индикатор и гнездо для кристаллического накопителя, убранного в защитный кожух.

– Какова погрешность?

– Никакой, – уверенно произнес генерал. – Если строго выполнять условия эксплуатации, что прилагаются, то мы можем говорить об абсолютной точности. Свыше десяти тысяч проверок. Причем, что немаловажно, прибор различает умышленную ложь и то состояние, при котором человек сам себя убедил, но в глубине души считает иначе.

– Как он работает?

– Мы не знаем. Наши стажеры смогли сказать, что перед нами очень мощный артефакт школы разума, приспособленный под использование любым желающим. А кристалл не что иное, как обычный и весьма простой накопитель магической энергии.

– А почему самый простой?

– Потому что, несмотря на сложность артефакта, он весьма мало расходует маны. И на одном накопителе можно долго работать.

– Наши стажеры в состоянии его подзарядить?

– Безусловно. Это было еще одной причиной выбора именно такого решения. Со слов Анатолия Ефремовича, чем сложнее и могущественней накопитель, тем выше квалификация должна быть у мага для его наполнения. Можно легко испортить кристалл.

– Да уж… Не думали о том, что наши друзья могут собирать все сведения, проходящие через эти приборы?

– Артефакты.

– Не суть.

– Да, думали. Но наши эксперты посчитали это неоправданным. Да и стажеры подтвердили отсутствие у артефакта внешних каналов связи. Он абсолютно автономен.

– А в устройстве разобраться не смогли?

– Увы. Для них это пока что совершенно заоблачный уровень.

– Вот ведь удивительные ребята. С топливными элементами столько лет тянут, а такие поразительные вещи выдают нам уже не первый раз.

– Так это – простой артефакт. Пусть и со слегка необычной схемой управления. А антиматерия для них совершенно неизученное направление.

– И результата в ближайшее время не будет?

– Вряд ли. Со слов Анатолия Ефремовича, им для серьезного прорыва нужен Максим, но выдернуть его с задания не получится. Впрочем, даже без него усилиями компании «Элизиум» наша страна вырвалась вперед планеты всей по изучению этого направления. Причем с заметным разрывом и получением сопутствующих технологий.

– Который, впрочем, не позволяет получить готовый продукт.

– Увы… – пожал плечами генерал. – Однако именно по этой причине они подкидывают нам любопытные артефакты попроще. Например, их установка для производства химически чистых металлов. Это просто поразительная вещь! Никто в мире даже близко не готов демонстрировать подобное качество продукции.

– Кстати, а что это за задание такое? Почему оттуда Максима вытащить нельзя?

– Ни Анатолий Ефремович, ни Людмила Прокофьевна не говорят, ссылаясь на секрет. Но, как мы поняли, оно как-то связано с тем, что драконы решили закрепиться именно на нашей планете.

– Хм. Чем закончилась проверка наводки на вероятность существования ваших коллег в Израиле?

– Ничем толком. Мы вышли только на бывшего сотрудника, уволенного по ранению на пенсию. Допросили с применением этого прибора и узнали очень много нового. Восемь лет назад он сталкивался с Максимом.

– Вот как? Драконы пытались изначально выйти на руководство Израиля?

– Отнюдь. У них там были какие-то дела в пустыне. Только вот он почему-то называл драконов высшими демонами и упоминал, что там фигурировала еще одна категория существ, которых они маркируют как «Алеф».

– Демоны. «Алеф». Бред какой-то, – покачал головой президент. – Что скрывается за этим словом?

– Не что, а кто, молодой человек, – ответил мужчина уже солидных лет, внезапно оказавшийся в стоящем рядом кресле.

– Кхм… – немного растерялся президент.

– Не нужно так переживать. Ничего страшного не случилось.

– Кто вы? Как вы здесь оказались?

– Я тот, кто проходит по категории «Алеф». Один из многих. Если хотите проще – Бог. В том деле, о котором вы случайно узнали, фигурировало три персоны моего уровня. Собственно, я, мой сын и супруга Максима. Да, да, не удивляйтесь. Он редчайший вид золотого дракона, да еще и женатый на Богине. Гремучая смесь.

– Зачем вы здесь? Ведь не для беседы же.

– Отчего же? Рано или поздно она должна состояться. Тем более что вы полезли не туда, куда следует. Организация, на которую вы вышли, создана для прикрытия. Своего рода «потемкинская деревня», потребная для того, чтобы отвлекать наших врагов.

– Врагов? Других демонов и Богов?

– Не совсем. Но детали вам не нужны. Да что вы дергаетесь? Дышите носом. Этому противостоянию больше десяти тысяч лет. Если вы станете соблюдать определенные нормы предосторожности, то ничего страшного не произойдет. У наших врагов на этой планете только наблюдатели. Техногенные цивилизации их пугают. Иногда они связываются с ними, стараясь через религиозный радикализм ввергнуть их в Средневековье, но мы пока все держим под контролем. Кое-какие потуги они совершают, но без особенного успеха.

– И что требуется от нас?

– Вести себя предельно аккуратно и по всем подозрительным вопросам советоваться со мной, моим сыном или… эм… Анатолием Ефремовичем с Людмилой Прокофьевной.

– Почему раньше вы и драконы не выходили с нами на связь?

– Потому что, вся эта… хм… «движуха» – затея нашего золотого мальчика – Максима. Сами бы ни Анатолий Ефремович, ни его дочь, ни его внучка с такими вещами не связались.

– С какими вещами?

– Как вы заметили, драконы не являются представителями техногенной цивилизации. Им непросто тут. Поэтому они предпочитают либо миры с диким фоном маны, в которых они формируют коренные гнезда, либо примитивные миры, вроде того, который вам продемонстрировали. Его, кстати, отвоевал Максим у наших врагов.

– Отвоевал?

– О, это долгая история. Но когда-нибудь я вам ее поведаю. Тем более что вас уже подновили и жить вы будете довольно долго.

– Хм. И зачем все это Максиму?

– Это вопрос безопасности самих драконов.

– Арина тоже дракон?

– Не совсем. Она еще совсем юный детеныш, рожденный от дракона и Богини, который пока не прошел инициацию и не выбрал ипостась. Но уже сейчас она – очень опасный зверек. Ведь кроме собственной способности пользоваться и магической, и божественной энергией она является верховной жрицей своей матери – Богини войны. И при острой необходимости может задействовать ее силу. Конечно, Морриган не самое могущественное Божество, я бы даже сказал – довольно слабое. Но в случае опасности Арина сможет ударить так, что, шарахнув в Москве, получит носки всмятку у народов Крайнего Севера. Но, к счастью, пользоваться своей силой она может только стихийно. Например, при защите детей.

– Насколько мощны драконы?

– Достаточно для того, чтобы устроить локальный филиал Апокалипсиса в отдельно взятой стране. Кроме того, они чрезвычайно живучи. Так что мир, дружба, жвачка – это ваш единственный выход.

– Мы можем им доверять?

– У вас просто нет выбора. Но я могу вас успокоить – Максим действительно испытывает теплые чувства к вашей стране. Так что если вы не будете совершать ошибки, то драконы с вами будут вполне добры. Они не очень любят кровь и войны.

– Какую роль во всем этом играете вы?

– Я – один из союзников драконов в этом предприятии. Впрочем, я засиделся.

– Погодите! – воскликнул генерал, сидевший до этого молча. – Разве артефакты нас не выдадут?

– У них есть еще один уровень защиты – при приближении врага они рассыпаются в прах. Кроме того, все они под самым пристальным божественным наблюдением и, если что-то пойдет не так, мы вмешаемся. Но, сами понимаете, не для спасения жизней, а для исключения утечки информации.

– Как с вами можно связаться?

– Верно, чуть не забыл. Вот этот медальон, – произнес он, и на столе перед президентом возник небольшой кругляшок платины, лишенный всяких надписей и узоров. – Когда вам понадобится со мной связаться – зажмите его между большим и указательным пальцами. Но особенно на него не налегайте, я не люблю, когда меня отвлекают по мелочам. Ладно. Бывайте, – сказал мужчина в годах и исчез, словно его и не было.

– Да… Дела… – произнес медленно, словно нараспев, генерал. – В каком интересном мире мы, оказывается, живем. Боги. Богини. Драконы… А еще десять лет назад я был убежденным материалистом, который ни во что такое не верил.

– И какая-то неизвестная сторона, которая пугает и тех, и других.

– Если она пугает таких могущественных существ, то нам, я полагаю, тоже стоит ее опасаться. По крайней мере, эти помогают. Причем заметно. А как поступят их противники – неизвестно. Ладно. Поживем – увидим. Но дела с израильтянами заканчиваем. Если все так плохо, то нам действительно нужно сидеть тише воды ниже травы и выжимать максимум выгоды из этой ситуации.

 

Глава 2

8 января 1238 года. Мир «Сот’ари». Владимир

Юрий Всеволодович вышагивал по палатам, не находя себе места и покоя. Сведения, которые пришли из Рязани, беспокоили чрезвычайно. А тут еще разгром под Коломной, после которого вернулись жалкие крохи войск. Ему под стать был весь Владимир, который словно развороченный улей – гудел, обсуждая тревожные новости.

– Отец, – обратился к нему его сын – Всеволод. – Ты же уже решил идти на Сыть. Так чего же переживаешь? Чего мы ждем? Кто-то должен сюда подойти? Ведь неровен час степняки подоспеют и придется прорываться с боем.

– Помнишь, летом ко мне по личному делу купец из Новгорода приезжал? Он привез мне письмо от наместника Ладоги – Максима Петровича. Да, да, того самого, про которого сказывают, будто он чудотворец. В том письме этот удивительный человек предупреждал меня о нападении степняков, описывая то, что они станут делать. Пока – слово в слово идет.

– И чем все заканчивается? – поинтересовался его средний сын – Мстислав.

– Мы все погибнем. Владимир будет вырезан, разграблен и сожжен. – Наступила тишина, продлившаяся минуты две, пока ее не нарушил Всеволод.

– Неужели все сбывается слово в слово?

– В том-то и дело, что все… – тихо произнес Юрий Всеволодович. – Силы слишком неравные. Максим предлагал много добрых вещей, но я его не послушал. Так что теперь и стыдно, и больно, и тоскливо. У нас слишком мало войск, чтобы что-то изменить.

– Но что же делать?

– Я не знаю. Поэтому и места себе не нахожу. Все идет слишком близко к тому описанию, что дал наместник Ладоги.

– Отец, а что конкретно пишет Максим? Ты позволишь взглянуть на это письмо?

– Думаешь, я не углядел чего дельного? – нахмурившись, спросил Юрий. – Впрочем, чего уж рядиться. Скоро мы все погибнем. Читай, – произнес он, доставая из ларца целую пачку листов пергамента.

– Но ведь Максим предлагает нам путь спасения, – произнес Всеволод после пятнадцати минут чтения.

– Увести людей в леса и самим бегать от врага и кусать его, словно комары? И кем мы после этого будем?

– Степняков слишком много. В открытом бою мы не устоим.

– Именно поэтому я и объявил общий сбор на Сити.

– Если все будет так, как пишет наместник Ладоги, то это лишено смысла… Мы потеряем дружины, жизни, ввергнем в разорение города, лишив их защиты. Несколько отдельных сражений не дали ничего, кроме потерь.

– Мертвые сраму не имут, сынок.

– Но ведь дело не в сраме! – вспылил Всеволод. – Нас собираются просто зарезать, как тупую животину. Неужели есть честь в том, чтобы идти на убой?

– И кто за нами пойдет, если мы сейчас бросим своих людей на поругание?

– Зачем бросать? – удивился Всеволод. – Наместник ладожский предлагает, зная о нашем неверии, как туго станет – укрыться в лесах, вынеся из Владимира все съестное и ценное. А дружине, избегая открытых сражений, трепать тартар тишком. У них ведь великое множество людей. Всем нужно чем-то питаться. Поэтому они и идут, спеша от одного города к другому. Если лишить их пропитания, то они будут вынуждены уйти. Может даже оставив обозы, ибо без еды они долго не протянут.

– Он предлагает бегать, – хмуро произнес Великий князь Юрий Всеволодович.

– Скажи, ты хочешь, чтобы мы все умерли? – с серьезным лицом спросила его супруга, Агафия Всеволодовна, незаметно вошедшая в палаты. – Этот чужеземец говорит мудрые слова. Чтобы умереть, большого ума не нужно.

– Агафия… и ты туда же… – произнес Юрий, а потом вскинулся, – ты что, подслушивала?!

– Читала. Вчера, после того как ты за этими листами провел полдень.

– Что?! – попытался взять инициативу в свои руки Великий князь.

– Ты хочешь, чтобы мы все умерли? – снова повторила вопрос Агафия Всеволодовна, твердо и прямо смотря мужу в глаза. – Весь твой род. Вся твоя кровь. И этот город, в котором ты правишь уже два десятилетия.

Наступила тишина. Вся семья понимала, что Агафия права. Даже Юрий, но ему потребовалось около пяти минут молчаливой внутренней борьбы, чтобы собраться с силами и подавить свою гордыню.

– Хорошо, – наконец не выдержал он. – Ты, Всеволод, остаешься с жителями и с малой дружиной. На тебе вывод населения из Владимира и защита. Мстислав, тебе придется поехать в Ладогу вместе с матерью, сестрой и другими уважаемыми людьми, дабы укрыть их от опасности, воспользовавшись приглашением Максима. С тобой поедет полусотня новиков.

– А ты не станешь ввязываться в открытую битву со степняками, – безапелляционным тоном произнесла Агафия Всеволодовна, секунд десять посмотрела в глаза мужу и молча удалилась собираться. Ведь в текущей обстановке любое промедление было смерти подобно.

– Отец, не злись, так действительно будет лучше, – произнес Всеволод уже от двери.

Спустя два месяца. Ладога

Максим вошел в свои покои с весьма самодовольным видом.

– Ты чего? – заинтересовалась Василиса.

– Все оказалось намного лучше, чем я думал.

– В смысле?

– Юрий Всеволодович таки внял голосу разума, на что я не рассчитывал, и теперь в паре часов пути от Ладоги караван из Владимира. В подзорную трубу я разглядел одну очень хорошо одетую женщину и молодого мужчину в дорогом доспехе. Судя по всему, Великий князь с женой отправил среднего сына.

– Среднего? А может, это младший выжил?

– Вряд ли. Настолько просветлеть умом он не смог бы. Верно, сильно прижало.

– Много людей их сопровождают?

– Полсотни всадников в скромных, я бы даже сказал бедных, хоть и железных доспехах. Видимо, молодые дружинники. Да сотни три разных взрослых людей с детьми, преимущественно женщин. Видимо, большую часть боярских да купеческих семей из числа самых уважаемых выслал в безопасное место.

– Казну тоже?

– Сложно сказать. Впрочем, это уже не важно. У нас сейчас в городе как раз оба десятка стражников дома, вот и выдвигайся навстречу. Нужно встретить.

– А почему я? – наигранно вскинулась Василиса.

– Ты женщина, а там, по всей видимости, старшей в колонне является княжна Агафия Всеволодовна. Кроме того, нужно ковать железо, как говорится, не отходя от кассы.

– Выделываешься? – усмехнулась Василиса.

– И это тоже. Если я, находясь в статусе главы окрестных земель, выступлю навстречу, то покажу их превосходство или равенство. Это недопустимо. Тут – встречу. Но выезд должен возглавлять кто-то уважаемый, но не самый главный. Ты – отличный выбор.

– Эксплуататор, – фыркнула сестренка, впрочем, беззлобно и направилась облачаться в кровавый доспех Эрдо. Ведь вид должен быть соответствующий.

Час спустя, дорога на Ладогу вдоль Ладожского озера

– Сынок, смотри, нас встречают, – произнесла Агафия Всеволодовна тихим голосом и поежилась. Ох уж и промерзли они за эти два месяца.

Мстислав, клевавший до того носом, как и прочие верховые в колонне, резко оживился и присмотрелся туда, куда кивнула мама. И действительно, несмотря на уже легкие сумерки и снег, был заметен конный отряд. Не очень большой, но это и не важно. Значит, дошли… наконец-то дошли…

Но чем ближе становились всадники, тем больше напрягались как сам Мстислав, так и остальные воины. Полный готический доспех алого цвета производил весьма серьезное впечатление на аборигенов. Да и вооружение отряда выглядело несколько странным.

Встречающий отряд подошел на рысях и остановился в паре десятков шагов. Прямо напротив полусотни владимирской дружины, которая явно имела кислый вид, оценив свои перспективы боя в заношенных ржавых кольчугах против этих молодцов.

Секунд двадцать продержалась пауза, пока всадник, стоявший рядом со знаменосцем, не потянулся к шлему и не снял его, высвобождая непослушные волосы и прекрасное женское личико.

– Ты Мстислав?

– Мстислав Юрьевич, – чуть кивнул тот. – А кто ты?

– Василиса Николаевна, – мило улыбнувшись, произнесла девица. – Сводная сестра Максима Петровича, наместника Ладоги. Я рада, что вы все смогли добраться. Больные, раненые есть?

– Только простуженные. Мы без малого два месяца шли.

– Вылечим, – уверенно произнесла она. – Все, давайте продолжать движение. А то скоро станет совсем темно. Кира, – обратилась она к одному из всадников, – бери свой десяток и двигайся в хвост колонны. Проследи, чтобы никто не отстал.

– Да, госпожа, – кивнула варга, и половина красных всадников направилась вдоль возков выполнять распоряжения Василисы. Но незамеченным это не осталось.

– У вас что, вся дружина состоит из женщин? – удивленно спросил Мстислав, когда они двинулись, стремя в стремя, во главе колонны.

– Ну что ты. Нет, конечно. Только половина.

– Поразительно…

– О, не удивляйся. Эти девочки непростые. Редкий мужчина может с ними на равных бороться. Крепкие, сильные, ловкие. А главное – красивые.

– Хм… – усмехнулся Мстислав. – Как вы узнали, что мы приближаемся? Ведь не видно же ничего. Снег, вечер. Ладога, и та только-только начала виднеться.

– Это тебе нужно у брата спросить.

– Еще одно чудо?

– Да.

– И как далеко он может видеть?

– Достаточно, чтобы ничей визит не был неожиданностью, – лукаво улыбнулась Василиса, всем своим видом демонстрируя желание поиграть, сцепившись языками, но князь был столь утомлен долгим переходом, что его не удалось спровоцировать. Ему вообще было ни до чего. Так что, когда лазурного дракона пригласила пообщаться настоящая хозяйка этой колонны, она явно оживилась. Ехать рядом с убитым усталостью человеком ей было скучно.

– Василиса, – с интересом разглядывая всадницу, спросила Агафия, – про тебя рассказывают столько удивительных вещей, что я затрудняюсь понять – чему верить, а чему нет.

– Можете смело верить всему, где про меня говорят хорошо, – с улыбкой произнесла сестра Максима.

– Вот как? – с легким недоумением задала риторический вопрос княжна и лишь спустя пару секунд улыбнулась. На ней тоже сказывалась усталость. – Верно ли, что ты целый флот провела от Святой земли до Ладоги?

– Ой, да там не было ничего сложного. Плыви себе потихоньку вдоль берега. Грабь встречных торговцев да допрашивай, дабы узнать, куда плыть дальше, – скорчив совершенно невинное лицо, пошутила Василиса.

В этот момент с хвоста колонны донеслись звуки выстрелов, в одно мгновение преобразившие эту, казалось бы, беззаботную и безобидную девочку. Резко ставший ледяным взгляд, а улыбка превратилась чуть ли не в оскал хищника. Смена картинок произошла так стремительно, что Агафия Всеволодовна вздрогнула.

– Антон, за мной! – крикнула на даэдрике Василиса, выхватывая из кобуры револьвер и направляя коня в сторону шума.

– Мам, – тихо пискнула Феодора, – я боюсь… – Вместо ответа Агафия вопросительно взглянула на сына, также подъехавшего ближе из-за шума. Мстислав тяжело вздохнул, но кивнул и поскакал туда, куда только что унеслась Василиса.

Как позже выяснилось, взбешенный выходкой Юрия Всеволодовича Батый, оказавшийся перед совершенно пустым Владимиром, в котором, казалось, не осталось даже крыс, попытался покарать хоть кого-то. Однако его отряды, порыскав по округе несколько дней, принесли ему неутешительную новость – владимирцы засели где-то в лесах, куда им путь заказан. И хан был готов, плюнув на обиду, двинуться дальше, тем более что провиант таял с ужасающей скоростью, но один из разъездов случайно напал на след более-менее приличного каравана, ушедшего куда-то на север. Вот на нем и решили отыграться…

Так уж случилось, что выделенные Батыем воины смогли настигнуть колонну только возле Ладоги и именно во время беседы Агафии Всеволодовны с Василисой Николаевной. А Азура никогда не любила таких выходок. Она вообще не любила, когда на нее пытались нападать, отвлекая от дел… Поэтому когда Мстислав подоспел к месту драки, то смог лишь замереть с открытым ртом, наблюдая за творящейся фантасмагорией, – лазурный дракон просто ударила буквально из всех орудий по накатывающей массе низкорослых всадников. А обступившие ее со всех сторон воины в красных латах огрызались из совершенно неведомого ему огнестрельного оружия. Да не простого, а весьма скорострельных винтовок типа «винчестер».

Этот образ девы, с рук которой срываются могучие разряды электричества, то есть молнии в его понимании, и окруживших ее стальной стеной воинов, окутанных пороховым дымом, долго ему снился по ночам после того события. Тысяча тартарской легкой кавалерии прекратила свое существование буквально за пару минут. И хотя они после первых же сокрушающих ударов бросились врассыпную, все равно не ушел никто.

– Василиса Николаевна, – аккуратно обратился Мстислав к замершей верхом на коне женщине, когда, казалось, все закончилось. Та резко обернулась, не выходя из боевого транса, и посмотрела на него полными бездонного белого света глазами. Чуть наклонила голову, на пару секунд замерла, после чего усмехнулась и отвернулась, начав что-то говорить на непонятном языке своим красным людям. А за ней лежало целое поле дымящихся и местами даже горящих неуверенными огоньками останков тартарской тысячи.

– Мстислав, – обратилась она к нему спустя пару минут. – Не спи – замерзнешь.

– А?

– Угроза миновала. Ваши преследователи уничтожены. Жаль, я немного увлеклась. Было бы интересно узнать, кто там такой умный решил вас преследовать.

– Боже… что это было?

– Мой дар, ниспосланный мне Всевышним, – совершенно не смутившись, произнесла Василиса. – Их нападение было слишком неожиданно. Обычно я более сдержанна. Мне просто не хотелось, чтобы пострадал кто-то из прибывших с обозом, так как мы с братом вас пригласили и отвечаем за вашу жизнь и здоровье.

– А ты можешь так не только тысячу, но и тумен? – поинтересовался Мстислав, с восхищением смотря на эту женщину.

– Какой ты любопытный… – лукаво улыбнулась ему Василиса и обернулась к страже дома, которая сноровисто заканчивала собирать гильзы. – Проверить всех. Если есть легкораненые – тащите сюда. Остальных добить. Задача ясна? Исполнять.

– Почему ты занимаешься этим сейчас? – удивился Мстислав.

– Потому что Бату-хану не стоит знать, где и как сгинули его воины.

– Да куда они до утра денутся?

– Мстислав, здесь командую я, – самым милым тоном произнесла Василиса, намекая на то, что вопрос решен и обсуждению не подлежит.

– Хм… – несколько неловко хмыкнул князь. – В таком случае позволь моим воинам помочь тебе.

– Я с удовольствием приму помощь, – кивнула она и снова улыбнулась самым обольстительным образом…

Как это ни странно, но после жуткого побоища нашли три десятка относительно целых тартара, отделавшихся легкими ожогами, а то и вообще – шоком. Не каждый день ведь видишь, когда из рук непонятного красного человека с длинными волосами срываются могучие молнии, буквально испепеляющие твоих братьев по оружию.

– Почему ты не добила этих пленников? – спросил Мстислав, когда блиц-допрос закончился и колонна двинулась дальше в Ладогу.

– Зачем убивать просто так? Лишняя кровь никому чести не делает. Эти, – она кивнула в сторону пленников, – больше не бойцы. А вот на тяжелых работах их использовать можно. Братик придумает, куда их пристроить. Для них – это шанс жить и, возможно, когда-то освободиться. А мне это просто приятно.

– Но они хотели нас всех убить!

– Поверь, они это могли сделать только случайно, – усмехнулась Василиса, одарив Мстислава снова обворожительной улыбкой и стрельнув глазками, от чего бравый воин в самом расцвете сил слегка вспотел даже, несмотря на то что в обозе ехала его молодая жена. Все-таки «фам-фаталь» в любой эпохе легко может собрать обильную жатву.

 

Глава 3

27 апреля 1238 года. Мир «Сот’ари». Окрестности Владимира

Юрий Всеволодович устало сидел в седле и с тоской смотрел на полностью выгоревший город. Не осталось ничего – тартары выжгли все тщательно и добротно, а потом разрушили одинокие кирпичные печи, почерневшими от сажи башенками некогда возвышавшиеся над пепелищем. Не обошли они вниманием и немногочисленные каменные здания, что теперь лежали небольшими холмами. На вид окрестности напоминали не город, а скорее тоскливую, мертвую пустыню.

Но по-настоящему жизнь никуда не ушла, так как выжили жители. То тут, то там мелькали суетившиеся горожане. Стучали топоры, старательно вгрызавшиеся в толстые бревна. Слышались усталые голоса. Владимир потихоньку оживал, поднимаясь из пепла, словно птица Феникс…

– Отец, что с тобой?

– Лучше бы я умер… – тихо произнес Великий князь.

Дружина молчала, пребывая в смешанных чувствах. С одной стороны, все понимали, что они выжили и спасли людей, но с другой, им было стыдно за то, что они по лесам бегали от степняков.

Пожалуй, только Всеволод относительно трезво оценивал обстановку.

– При Коломне и под Рязанью тартары нам учинили сокрушительный разгром, лишив большей части войска. И вот этими крохами, что остались в наших руках, мы смогли им причинить урон во много раз больший, чем большими силами в открытом бою. Они не ушли, они отступили.

– Сынок, да как же отступили? Ушли. Как голодные волки пробежали и пошли дальше – за новой дичью.

– Нет, отец. Они именно отступили. Мы обрезали им любые способы поиска пропитания, и они были вынуждены отойти. А сколько тартар осталось лежать на лесных тропинках? Сколько возле деревень да сел? Причем обитателей тех мест не побив и не ограбив. А дома – то наживное. Главное, что мы все живы и у нас есть хлеб насущный.

– Так они снова придут. И что – снова пепелища оставлять за собой? И как мы будем смотреть людям в глаза?

– У нас есть другой пример: Нижний Новгород, Городец и Рязань. Там ведь не только все выжгли, но и всех вырезали. – Но начатый по уже бессчетному кругу разговор о чести прервал конный гонец.

– Нашли! Нашли!

– Что нашли? – удивленно переспросил Великий князь, не успевший с ходу переключиться на новый вопрос.

– Обоз нашли! Степняки его прикопали, но следов много оставили. Все добро, что с Рязани и прочих городов взяли, все там, – радостно произнес гонец.

– А как вы нашли это место? – поинтересовался Всеволод.

– Так тартары, отходя, пленниц побили. Вот, воевода и заставил нас рыть землю носом, осматривая все овраги и ямы окрест. Ведь девиц с обозом держали для утех. Зря бы их резать не стали всех разом. Стало быть, сковывали они им ноги.

– И обоз, значит, тоже сковывал… – закончил мысль Всеволод.

– Да. Так воевода нам и сказал, дескать, бросили они все награбленное тут, чтобы налегке уйти от голодной смерти. Да и дальше след становился сильно жиже. Было видно, что с большим облегчением идут…

То же время. Мир «Земля». Вашингтон. Штаб-квартира ФБР

– И, несмотря на это, вы все же утверждаете, что эти ограбления банков, которые продолжаются уже восемь лет, ваша юрисдикция? – с явным раздражением переспросил директор ФБР, рассматривая гостя из ЦРУ.

– Совершенно верно, – кивнул тот. – Я понимаю вашу злость. Все-таки столько было сделано, но, по всей видимости, мы имеем дело с целенаправленными диверсиями иностранных спецслужб.

– Но у вас нет доказательств.

– У нас есть подозрения.

– У нас тоже есть подозрения. И что? Никаких оснований для передачи дела я не вижу. Поэтому это дело остается в ведении ФБР.

– Что?!

– Вы плохо слышите? Или вы думали, что можно столько лет водить нас за нос, чтобы потом вот так все замять?

– Так вы думаете, что это мы? – с вполне искренним удивлением ахнул собеседник.

– Двадцать три ограбления за восемь лет! И ни одной ошибки. Мало того – никаких концов. Словно деньги действительно драконы в зубах унесли себе в берлогу. Кому еще могли потребоваться такие средства? Только вам. Прекрасный способ тайно профинансировать очередную кучу бандитов, которых вы по недомыслию называете борцами за свободу. Вы понимаете, что своими выходками нас подставляете? Черт с ними, с банками. Еще заработают. Но мы с вами – в одной лодке. И вам бы следовало это понять.

– Уверяю вас, это не мы, – предельно серьезно заявил представитель ЦРУ.

– Конечно, – со снисходительной улыбкой ответил ему директор ФБР. – А то вы когда-нибудь признавались? Даже когда мы ловили вас за руку, вы заминали дело и делали вид, что все из себя такие белые и пушистые. А потом нам приходилось за вас обтекать в Овальном кабинете.

Спустя пару дней. Москва

– Добрый день, – поздоровался Анатолий Ефремович.

– Добрый, – ответил, вставая, президент, протягивая гостю руку для рукопожатия.

– Ваш секретарь не назвал тему беседы.

– Верно. Она очень щекотлива, и мне не хотелось бы допускать даже теоретическую возможность утечки.

– Я вас слушаю, – произнес глава рода Эрдо, усаживаясь в мягкое кресло.

– Как вы знаете, сейчас обсуждается вопрос о создании единой евроазиатской валюты. В связи с этим меня заинтересовал ваш метод привлечения инвестиций.

– Вы хотите, чтобы мы начали делиться? – вопросительно поднял бровь дракон.

– Нет, что вы. Такой вопрос даже не поднимался. Нам нужна диверсия, которая ударит по доллару США. Серьезно. Я бы даже сказал – колоссально. После событий середины прошлого десятилетия мир находится в шатком равновесии. Все готовятся к новому раунду противостояния. И мы хотим нанести удар первыми.

– Похвальное желание, – кивнул Анатолий Ефремович. – Инициатива в войне дорогого стоит. Что требуется от нас?

– Нам нужно дискредитировать доллар США и Федеральную резервную систему. Серьезно. Основательно.

– А конкретнее?

– Вы сможете совершить ограбление хранилищ Федерального резервного банка Нью-Йорка и Форт-Нокса?

– С передачей золота вам?

– Нет. Оно остается за вами, как и вся вырученная валюта. Сами понимаете, всплывать такому количеству золота будет нельзя довольно долгое время. Для нас главное – дискредитировать ФРС и инициировать крупный скандал, отталкиваясь от которого мы сможет столкнуть ситуацию с мертвой точки.

– И куда прикажете его девать в таком случае?

– Мы поможем его аккуратно легализовать, оформляя как добычу на Магаданских приисках.

– Хм. Как быстро?

– Все зависит от того, сколько его там будет. Но несколько сот миллионов долларов в год по текущим ценам я вам обещаю.

– А если там нет золота?

– Это будет печально, но не принципиально. Главное, чтобы было ограбление, потому что Вашингтон ни при каких условиях не пойдет на признание того, что золота там не было.

– Я не это имею в виду. Что мы получим в случае, если золота там не будет? Для сохранения дружеских отношений выгода от сотрудничества должна быть обоюдной.

– Вам в любом случае заплатят. Золото станет просто приятным бонусом. Вас что-то конкретное интересует?

– Мы хотели бы расшириться. Официально, разумеется. Мы, конечно, можем действовать и самостоятельно, но, зачем, если можно договориться?

– Разумеется. Думаю, что это не вызовет никаких проблем. Вы уже определились в своих желаниях?

– Нам нужен один участок земли в лесопарковой зоне возле любого подмосковного водохранилища. Второй – в приморских горах на Кавказе, где-нибудь в районе Абхазии. И там, и там – с правом застройки чего угодно вплоть до причала и небольшого аэродрома. Площадь каждого гектаров в двадцать – тридцать. Как вы понимаете – это на жилые нужды.

– Понятно, подобное и объяснять не нужно, – кивнул президент. – Я вообще удивляюсь вашей скромности.

– Она обоснована необходимостью, – усмехнулся Анатолий Ефремович. – Но теперь ситуация назрела. Кроме того, нам потребуется участок в Подмосковье, можно удаленном. Площадью в несколько квадратных километров. Желательно недалеко от какой-нибудь важной дороги, все равно какого качества. Мы ее все равно отремонтируем. Это под полноценный научно-исследовательский центр и опытно-конструкторские мощности, а также небольшой городок для проживания сотрудников.

– С этим будет сложнее. Как я понимаю, состояние участка вас не сильно волнует?

– Совершенно не волнует. Хоть с диким уровнем радиации. Это все решаемо.

– Тогда подберем. Есть у нас несколько проблемных объектов.

– Но это еще не все. Нам нужен очень большой участок земли, где-нибудь подальше от всяких глаз.

– Насколько большой и для чего?

– Я присмотрел медленно умирающий проект плейстоценового парка в Якутии. На мой взгляд, если территорию парка несколько расширить, то мы получим то, что нам потребуется. Тем более что все объекты будут в каменистом грунте под землей.

– Какие объекты? – повторил свой вопрос президент.

– Не стану лукавить – нам нужна перевалочная база между несколькими мирами со стационарными порталами. Парк станет прекрасным первым слоем прикрытия. Тем более что мы сможем вполне возродить там популяцию реликтовых животных.

– Чем для нас грозят эти порталы?

– Ничем. Самое страшное, что может произойти – их не будет, а на их месте останутся дымящиеся развалины. Именно поэтому я и прошу место где-нибудь подальше от глаз.

– Они настолько опасны?

– Не сами по себе. Теоретически на нас возможно нападение, и в этом случае удар может быть нанесен именно туда. То есть я просто отвожу удар от ваших людей.

– А что мы с этого получим?

– Я уже говорил – возможность инвестировать в неразвитые миры. Один из стационарных порталов будет туда.

– Наверное, перевозки будут очень дорогими.

– Отнюдь. В тех краях нет потребителей рассеянной маны, и если мы поставим кристаллы-резонаторы для ее улавливания только на территории заповедника, то сможем обеспечить пропускную способность портала порядка пятидесяти миллионов тонн грузов в год. А ведь там всего сто шестьдесят квадратных километров.

– Я вас не до конца понял. Сколько это будет стоить?

– Считайте, что ни копейки. Вопрос упирается только в освоенную нами площадь и возведение порталов.

– А насколько вы хотите расширить действующую площадь парка?

– До тысячи квадратных километров.

– Триста с хвостиком миллионов тонн в год?

– Триста двенадцать. Да. Но учтите, там будет как минимум два портала и товарооборот будет не только с вашим миром.

– Даже если нам будет поступать жидкий ручеек в сто миллионов тонн ежегодно, будет очень неплохо.

– Разумеется. Но для этого вам нужно придумать, как это все вывозить. Да и перспектива эта далекого будущего.

– Конечно. Вы сказали о том, что плейстоценовый парк станет первым слоем прикрытия.

– Да. Он ведь тоже стоит денег. Под ним будет скрываться «крупное месторождение золота и алмазов», которое мы там найдем.

– Насколько крупное?

– Например, в масштабах ЮАР… свежего, девственно чистого и неосвоенного.

– Ого! – У президента аж дух перехватило.

– Вам уже нравится?

– Конечно!

– Этот уровень прикрытия отлично объяснит, зачем нам вообще связываться с парком, который вы нам «навяжете». Разумеется, к нему будет прилагаться железная дорога, которую вы потребуете за свой счет проложить от Якутии до Берингова пролива.

– Мы?

– Вы же хотите смотреться выигрышно в политическом плане?

– А вам это зачем? Можно ведь малым обойтись.

– Можно. Но нам нужно будет прокачивать через перевалочный пункт эшелоны. Вы сможете придумать красивое обоснование для всего этого? А так – трансконтинентальная железная дорога, связывающая Северную Америку и Евразию. Это прекрасное прикрытие. Да и нам это все несложно.

– Там ведь горы! Это все будет стоить огромных денег!

– В наших руках есть магия, которая при должном применении открывает совершенно иной порядок возможностей. Официально объявим о какой-то новой модели проходчика и спокойно нарежем туннелей. Разумеется, это все будет секретной разработкой и журналисты смогут понаблюдать за ее работой только издалека.

– Так, может, вы и Транссиб модернизируете?

– Может, и модернизируем, – усмехнулся Анатолий Ефремович. – Это все вполне решаемые задачи. Я бы даже сказал – обыденные.

– Это для вас. Что скажут во всем мире, если мы вот так возьмем и быстро построим сложнейший и весьма капиталоемкий проект. Это считай стройка века!

– Поверьте, на фоне тех ставок, по которым мы играем, все это – мелкая суета. Мы все сделаем. Даже не переживайте.

– Но зачем вам Россия? Зачем вы вообще с нами связались? Поймите меня правильно, но я не понимаю ваш выбор.

– Во-первых, Максим испытывает к России симпатию. Не улыбайтесь. Для нас это довольно важно. Тем более мой внук – золотой дракон. Во-вторых, у вас на территории есть все, что нам нужно для перевалочного пункта. Считайте важного логистического узла. В-третьих, пока мы неплохо и взаимовыгодно сотрудничаем. И пока вы ведете себя честно и ответственно, никаких оснований для смены партнеров у нас нет.

– И все?

– Вам этого мало?

– В США есть практически незаселенные земли на Аляске. Да и Канада полупустая. Китай с его запущенными западными землями. На мой взгляд, ваш выбор держится только на симпатии Максима.

– Вот что вы за человек? – улыбнулся глава рода Эрдо. – Вы как будто нас уговариваете уйти к вашим врагам.

– Нет, конечно…

– А выглядит именно так. В общем, не морочьте себе голову. Просто помните, что между нами пробежит черная кошка сразу, как только вы начнете вести себя неправильно. Мы делаем выгодные предложения, заранее просчитывая ваши интересы. Ваша задача – честно выполнять договоренности и не мешать нам. И тогда все будет хорошо. Мы сделали ставку на эту территорию и эту страну. Не разочаровывайте нас.

 

Глава 4

15 мая 1238 года. Мир «Сот’ари». Нева

Жизнь в Ладоге шла своим чередом. И гости потихоньку втягивались в тот весьма высокий темп «суеты», который казался им совершенно безумным для тех лет. Ни минуты покоя. Никакой раскачки и «солидной» неспешности. Все дела продвигались быстро, напористо и решительно. Больше всего, конечно, интересовались происходящим родичи купеческих семей, видя очевидный успех, однако Агафия Всеволодовна также не упускала случая сунуть свой весьма любопытный нос в дела рода ад Эрдо.

Впрочем, гонца из Владимира, прибывшего десятого мая, ждали и психологически были к нему готовы. Но уезжать не хотелось. Никому. Ведь уровень жизни в Ладоге, пусть даже и на правах гостей, был намного выше, чем во Владимире. Да и здоровье им тут всем без исключения сильно подлатали. А столица княжества была сожжена и по возвращении всех ждали походно-полевые условия. К хорошему ведь быстро привыкаешь…

У самого Максима планы, относительно пускания пыли в глаза, сильно поменялись из-за того инцидента с тартарами. Поэтому задуманная водная прогулка казалась ему не настолько актуальной. Но, видя то, как расстроилась в связи с отъездом маленькая Феодора, решил закрепить благоприятный эффект и предложил ей с мамой и братом составить ему компанию в небольшой развлекательной прогулке.

Жена Великого князя попыталась вежливо отказаться, дескать, неуместно. Но дочка пришла в такой восторг от этой идеи, что и ей, и сыну пришлось уступить маленькому чертенку в юбке. Тем более что им самим и вправду хотелось прокатиться, но гордыня требовала демонстрировать определенный уровень скуки и отвлеченности. Дескать, они этим всем пресыщены. А то и так выходило, что приехала не Великая княгиня с детьми и свитой к какому-то провинциалу, а наоборот.

В общем, ранним утром следующего дня яхта, построенная в лучших традициях гоночных поделок начала XXI века, тронулась в путь, имея на своем борту не только трех гостей, но и Максима с Василисой. На фоне местных «ходоков» их поделка буквально летела. Благо, что оба дракона слегка ей помогали, формируя упругие струи ветра, бьющие в паруса с нужных направлений.

Маленькая Феодора сидела, прижавшись к борту, и во все глаза смотрела по сторонам. Вот они обогнали, словно стоящий, несмотря на усилия гребцов, струг. Вот выскочили в Ладожское озеро и, выпустив чугунный шверт, добавили еще один парус, который, казалось, просто летел в воздухе перед ними…

Ветер. Брызги. Безумная, просто дикая скорость для этих лет, недостижимая даже в воображении. Это производило впечатление и на Агафию, и на Мстислава, и на юную княжну, которую буквально распирало от эмоций, прорывающихся наружу в виде постоянных писка и визга, сопровождающих каждую крепкую волну, встреченную яхтой на своем пути. Девочка была счастлива. Искренне. Абсолютно. Ведь ребенку много не нужно…

– И как тебе эти люди? – спросила Агафия сына, когда Ладога скрылась из вида.

– Не знаю, – чуть помедлив, произнес Мстислав. – Они… иные. Совсем. С одной стороны, невероятное могущество, с другой стороны – легкость и миролюбие. Ни гордыни, ни заносчивости, но смотришь на них и понимаешь – не стоит их обижать или расстраивать. Как им это удается – ума не приложу.

– Да, – кивнула Агафия. – Они очень опасные люди.

– И невероятно образованные. Не каждый древний старец им вровень встанет. А ведь они мои ровесники.

– Кстати, как тебе Василиса?

– В каком смысле? – немного напрягся Мстислав.

– Я видела, как ты на нее смотрел, – усмехнулась Агафия.

– Ты права, – чуть пожевав губы, произнес сын. – Она мне очень нравится. Но у меня есть жена, которую я люблю.

– И ты ее боишься…

– Жену?

– Василису, – прищурившись, отметила мать. – Но помани она тебя пальчиком, сел бы собачонкой возле ее ног.

– Мам…

– Что, мам? Я отлично все видела. Но она не поманила. А так – немного подурачилась, забавляясь тем, как ты себя ведешь.

– А мне она понравилась, – вставила свое слово Феодора.

– Еще бы! Если бы не она, тебе бы и половины забав не разрешили, – с довольной улыбкой произнесла мама. – Княжнам нужно блюсти свое поведение очень тщательно.

– Но ведь Василиса не такая, – вскинулась девочка, – и люди ее уважают.

– Она просто очень сильная, – произнес Мстислав. – Тут хочешь – не хочешь зауважаешь. Я до сих пор не могу забыть, как она сожгла молниями тысячу степняков. Невероятно…

Вместо ответа Агафия лишь покачала головой, лукаво улыбнувшись, так как вместо потрясения, ужаса, страха или еще каких подходящих под такой момент чувств ее сын имел вид одухотворенный и буквально светился. Ее мальчик влюбился. По уши. И она была счастлива, что Василиса решила не мучить Мстислава. Даже страшно представить, что могло из всего этого выйти.

Спустя два месяца. Владимир

Юрий Всеволодович только что вернулся с охоты и был доволен собой, когда из-за дальнего поворота выступила колонна всадников.

– Это еще кто такие? – озадаченно спросил он и почесал затылок. Уж больно необычно гости выглядели. – Андрейка, узнай. – В этот же момент из колонны всадников вылетел всадник привычно одетого вида и галопом направился к городу. Поэтому Андрейка был удержан за плечо Великим князем. Дескать, не спеши. Погоди. Давай посмотрим.

К удивлению Великого князя, подъехал хорошо ему знакомый сын конюшенного, отправленного зимой с женой в Ладогу.

– Ты?

– Я, светлый князь! – кивнул он радостно.

– А супруга моя где? И кто это там? – кивнул Великий князь в сторону стальных всадников. Все-таки даже упрощенный миланский комплект латных доспехов смотрелся очень необычно и внушительно в эти времена на фоне практически тотального господства кольчуг.

– Так это отряд дружинников, который ты с сыном своим посылал! Их Максим Петрович, наместник Ладожский, одарил новыми доспехами, дабы помочь нам супротив тартар держаться.

– Одарил? – удивился Юрий Всеволодович.

– Точно так. Сказал, что в поношенных кольчугах тартар бить совсем не сподручно и повелел своим кузнецам дать им добрый доспех.

– А что взамен?

– Ничего, – пожал плечами конюшенный.

– Ладно, ступай, – произнес Юрий и сел верхом на подведенного ему коня. Нужно было ехать встречать.

Ближайшей ночью, там же

– Рассказывай, – с явным любопытством и предвкушением спросил Великий князь, когда, наконец, все успокоилось и они с женой остались одни. – Чего они хотели?

– Ты думаешь, я поняла? – усмехнулась жена. – Это очень странные и очень могущественные люди.

– И сестра?

– Конечно. Она в Ладоге командует красным отрядом, наполовину состоящим из женщин. Очень сильным отрядом, перед которым наша полусотня, что ты со мной отправил, ничто. Хотя в отряде всего два десятка.

– Хм. А что там за сказки про молнии?

– Какие сказки? Это истинная правда. Пожгла она преследующую нас тысячу молниями, да так быстро, что те даже разбежаться не успели. Мстислав говорит о том, что они у нее с рук срывались. И глаза просто горели небесным светом. Не веришь?

– Ты мне еще про ангелов расскажи, – усмехнулся Юрий.

– Сына расспроси. Тех дружинников, что с нами послал. Они все своими глазами видели. Василиса – очень сильна.

– Тогда почему всем заправляет Максим?

– Потому что он умный, и сестра это ценит.

– Два чудотворца… – медленно произнес Великий князь. – Наглых и самодовольных. Чем они могут нам помочь?

– Не знаю, – честно призналась Агафия. – Но в Ладоге я обратила внимание на то, что там все не то, чем кажется. Столица земли Новгородской – деревянный город. Грязный и неухоженный. А вот Ладога – сплошь из кирпичных домов состоит да с черепичными крышами. Улицы широкие, просторные и крыты битым, трамбованным камнем, из-за чего ходить по ним хорошо даже после дождя. Везде чистота, порядок. За минувшие полгода не Максим в Новгород бегает вопросы разные улаживать, а бояре к нему в Ладогу. Я добрую половину видела. Причем все с поклоном да уважением. Даже архиепископ.

– А чего Ярослав Всеволодович по этому поводу говорит?

– Ничего. Мы его не застали. Но люди сказывают, что он старается быть в стороне от Вече и той возни, что идет вокруг Максима. У того ведь уважение беспредельное. От голода город два раза спасал. Без счета излечил уважаемых людей, а иногда и простым помогал, когда время и силы были. Да и бояре перестали собачиться из-за вмешательств Ладожского наместника.

– То есть он вполне может заставить Вече поддержать сбор ополчения против степняков?

– Отчего же не смочь? Ему и не то по плечу. За день до отбытия потащил с собой на лодке парусной кататься. Я бы не пошла, но Феодора очень хотела. А он, видимо, хотел показать нам скорость невероятную его малого кораблика, да пороги на Неве… точнее то место, где они раньше были.

– Как это были?

– А вот так – убрали они с сестрой их.

– Хм. Не понимаю, какой интерес у него был тебя приглашать? Ведь по лесам отсиделись бы. Зачем ему это? Он и без нас неплохо вцепился в Новгородские земли.

– Не знаю. Ни он, ни его сестренка мне совершенно непонятные. Я бы подумала, что это просто желание сделать доброе дело, если бы не их вечно смеющиеся глаза. Словно с детьми неразумными возятся.

– И что нам с ними делать? – тяжело вздохнув, спросил Юрий.

– Ох не знаю. Думай сам. Максим с войском вряд ли придет тебе на помощь. Он ведь хоть и исцелил многих, но не бесплатно. Кто-то деньгами платит, кто-то обязательствами. Оттого вся Ладога стоит на ушах и ни минуты покоя не знает. Я у него как-то спросила, почему так и где его милосердие. Так он ответил, что такие подарки, свалившиеся на голову бесплатно, сильно развращают. Если человек недостаточно стойкий духом, то легко начнет мнить, что ему обязаны подавать.

– Тогда зачем он излечил всех? К чему доспехи, которые он подарил моим дружинникам. Пять десятков прекрасных комплектов. У меня таких нет! А им отдал…

– Специально сделал. За месяц управились его кузнецы.

– Вот как… тем более.

– Я тоже заинтересовалась и спросила. Так он только улыбнулся. А потом Василиса пояснила, причем не сразу, что это проверка. Он хочет посмотреть, как мы себя поведем.

– Проверка? – удивился Юрий. – Он к нам присматривается?

– Вероятно. Кстати, хочу сообщить тебе очень неприятную новость. Мстислав по уши влюблен в Василису.

– Что?!

– Она невероятно красива и хороша. Ну и особая стать небесной воительницы. Однако ей хватило ума его только подразнить немного, но не подпускать к себе слишком близко. Правда, что делать дальше, я не знаю. Не разводиться же ему? А если и пойдет на это, то будет у ее юбки сидеть и в рот заглядывать.

– Все настолько печально?

– Хуже некуда… – вздохнув, произнесла княжна. – На жену свою смотреть не хочет, все о Василисе грезит. Хотя, кроме небольшого заигрывания, больше похожего на озорство, она ничего себе не позволяла.

– Да… дела.

– Это еще что! – усмехнулась Агафия. – Феодора спрашивала уже несколько раз, когда мы снова поедем в Ладогу. Ей не только они оба понравились, но и целая армия детей Максима, с которой она очень смогла сдружиться.

– Армия детей?

– Больше сотни…

– Боже!

– И все бастарды. Он не женат до сих пор.

– Безумие какое-то…

– Еще какое. Видимо, наш целитель большой охотник до женщин. У него там каких только детишек нет. Даже черненькие. Но к его чести сказать, никого не бросает. Всех кормит, одевает и воспитывает в любви друг к другу и взаимопомощи. Я даже подивилась. Да и Василису они любят, бегают за ней стайками.

– А дочка что?

– Как увязалась с ними в рощу, так и пропадала там. Не предупредив никого. Вся изводилась, а Максим знай себе таинственно улыбается. И спокоен так, словно ничего не произошло. Потом, правда, детишки ее приводили обратно, но…

– И сколько раз она так сбегала?

– Да почитай каждый второй-третий день.

– Порола?

– Бесполезно.

– А что ее так в этой роще поразило? Просто за компанию бегала?

– С ее слов – училась вместе с детьми Максима у каких-то странных лесных людей всяким премудростям. Я потом убедила наместника показать мне эту рощу. Так ничего особенного. Ухоженный лес. Но живут в нем действительно необычные обитатели. Эльфы.

– Язычники? – прищурился Юрий Всеволодович.

– Да Бог их разберет. Но архиепископ о них знает и тревогу не бьет. И даже более того – в гости к ним время от времени наведывается. Говорит, что они вовсе не люди. Да и мудры безмерно.

– Мда… – покачал головой Юрий Всеволодович. – Как думаешь, Максим с Василисой могут стать нашими союзниками?

– Могут. Степняков они не любят, но уж больно себе на уме.

– Посулить им что можно?

– Я так и не скажу, – покачала она головой. – Очень непростые люди. Непонятные.

– А Максим или Василиса не делились своими планами?

– Наместник собирался следующим летом куда-то на север, поселение основывать.

– А чего сам? Неужто людей верных у него нет?

– Людей преданных, на удивление, хватает. Но почему лично ему туда плыть нужно, он не сказал, если не считать за ответ трудности, с которыми без него не справятся. Он вообще очень непростой человек. Много в нем одежек.

 

Глава 5

4 июня 2031 года. Мир «Земля». Москва. Кремль

– …таким образом, – делал доклад директор ФСБ, – мы завершили операцию «Ахиллес». Результат обескураживает.

– Все настолько плохо? – удивленно поднял брови президент.

– Даже хуже, чем ожидал я. Да, кротов не очень много, но ненадежных – чрезвычайное количество. Перекрестная проверка с фокусом по тем лицам, на которые указал прибор, дала чудовищный результат.

– Ваши предложения?

– Я уже в инициативном порядке начал реорганизацию службы собственной безопасности, удалив оттуда всех ненадежных и кротов под разными предлогами. Сейчас ребята срабатываются. Следующий этап требует санкции с вашей стороны.

– Планируете жестко зачищать?

– Да. Вы же сами знаете, что бывших в нашем ведомстве не бывает. Само собой, никакой стрельбы. Просто несчастные случаи.

– Ошибок не боитесь?

– Мы хотим привлечь наших друзей.

– Зачем?!

– Понимаю, что мы и так слишком им доверились, но мы все одно находимся не в том положении, чтобы диктовать условия. А они к нам настроены в целом позитивно и конструктивно.

– Хорошо, поставлю вопрос иначе. Разве мы не сможем решить вопрос самостоятельно?

– Можем. Но помощь наших друзей решительно все ускорит и позволит избежать ошибок. Да и сведений важных много узнаем. Я понимаю ваши переживания, но у них игра с очень серьезными ставками. Тактические столкновения на уровне планет. И наши дела в их глазах просто мышиная возня. Но благодаря щепетильному отношению к союзникам, даже младшим, они не откажут в помощи. Тем более что дело важное и полезное.

– Мне кажется излишним давать им столько секретной информации.

– Которую, если потребуется, они сами возьмут?

– Проклятье! Дал же Бог союзничков…

– Зря вы так. Смотрите на ситуацию с позиции формулы: «за все нужно платить».

– Думаете?

– Я своими глазами видел живого мамонтенка, бегающего по лужайке и играющего с сотрудником заповедника. Это реальное чудо!

– Да, но какую это дает выгоду России? Кроме престижа, разумеется.

– Это – никакую. А вот Новосибирский завод электроники, работающий на техно-магическом оборудовании, очень даже. Или вы забыли, что благодаря помощи наших друзей смогли обойти весь мир по точности технологического процесса и выращиваем микрочипы теперь буквально на атомарном уровне. Да считай, что без брака! Выход почти девяносто семь процентов! А Томский завод точной механики? Таких прецизионных подшипников и гироскопов не делает никто в мире! Да и обходятся они нам, как и чипы, сущие копейки. Из-за чего мы смогли выйти на мировой рынок с потрясающей продукцией, превосходящей конкурентов как по цене, так и по эксплуатационным показателям. Это очень серьезная заявка на технологическое превосходство.

– Все это так, – спокойно ответил президент. – Но получается, что это не мы, а они тут хозяева. Так как они нам только то и тогда, что и когда считают нужным.

– Согласен. Это своего рода зависимость. Но ответьте на вопрос – что будет, если они пойдут к нашим конкурентам? Ведь им что-то потребовалось от нашей планеты. Значит, они если не у нас, то у них этими делами продолжат заниматься.

– Это меня и пугает. Столько лет сидели тихо и не высовывались, занимаясь своими делами. А тут загорелись. Их война, это их война. Если будут сражения между такими титанами, то и нам достанется на орехи…

– Боюсь, что если будут сражения между титанами, то вся планета получит по полное число. Пострадать могут все, а дивиденды с этого риска получаем мы. Корпорация «Смауг», созданная нашими друзьями, стала всемирно известна и стремительно увеличивает свою капитализацию. НЗЭ, ТЗПМ… а теперь еще и реконструкция Транссиба. Анатолий Ефремович проехал по нему с инспекцией и решил, что мы одной веткой от Якутска до Берингова пролива не ограничимся…

– Да… я был на открытии первого километра реконструированного Транссиба. Это… просто невероятно.

– Магистральная железная дорога для сверхтяжелых скоростных поездов… Вы же знаете, как этот проект заинтересовал широкие круги населения, после успехов корпорации «Смауг» в области прецизионной механики и электроники. А когда был торжественно сдан первый километр, так и вообще… Такого общественно-политического резонанса у нас не наблюдалось со времен великих строек коммунизма. А какой экономический эффект? Они вдохнули новую жизнь в тысячи предприятий, сотни тысяч рабочих мест.

– Но главное – это долгосрочные облигации, – усмехнулся президент, – под которые мы выпускаем наличную рублевую массу, не угрожающую инфляцией и не идущую в спекулятивный сектор.

– А визга-то, визга сколько это вызывает в Нью-Йорке, – усмехнулся директор ФСБ.

– Ладно… – чуть вздохнув, произнес президент.

– Делай что должен и будь что будет?

– Что-то вроде того. Мы действительно не можем ничего предпринять для выстраивания равных отношений с нашими друзьями. Слишком неравные весовые категории. Кстати, а что там с детишками?

– Ничего. Ходят в школу. Отличники. Очень покладисты, вдумчивы и сплочены. Держатся особняком – их своя собственная компания вполне устраивает.

– Как идут дела касаемо безопасности? Эксцессов не было?

– Все спокойно. Наши люди пока справляются с охраной, предотвращая эксцессы. Несколько мелких конфликтов с владельцами мигалок, которые хотели перекрыть дорогу, по которой ехали дети домой. И так, по мелочи. Но мы можем особенно не беспокоиться. Кроме нас, у них есть и иные уровне защиты.

– В самом деле? Боги?

– Этих мы отследить не можем, а вот стража дома с их изумительной маскировкой там присутствует. Наши люди несколько раз наблюдали странные искажения воздуха, словно от преломления, которые быстро прекращались. В общем – теперь наши работают спокойнее, зная, что, если произойдет какая-нибудь заварушка, у них за спиной есть мощное подкрепление. Они даже стали жестами приветствовать замеченных коллег.

 

Глава 6

17 сентября 1238 года. Мир «Сот’ари». Берег Волхова

– И зачем ты это делаешь? – поинтересовалась Василиса у Максима. – Дразнишь, что ли?

– Ты о чем? – вынырнув из своих мыслей, переспросил брат.

– Рыбу зачем разгоняешь? Сидел бы так на берегу. Или у тебя новая забава – хочешь утопить червяка?

– Своего рода, – усмехнулся Максим. – Подумать хотел. Вид мерно покачивающегося поплавка успокаивает, умиротворяет. А вот поклевки отвлекают. Потом наловлю, как закончу.

– Что-то случилось? – серьезно спросила сестра.

– По всей видимости, все наши планы относительно Великого князя идут к чертям. Ситуация изменилась, и сильно. Этот отряд тартар очень неудачно объявился. Что мы хотели? Аккуратно продемонстрировать силу, но совершенно обычную для этого мира. Умный и удачливый правитель, толково руководя своими людьми, добивается выдающихся результатов… А теперь нас иначе как волхвами и не называют. Со всей округи ко мне стягиваются представители старых культов в надежде на защиту и поддержку. Я уже и не знаю, как от них отбиваться.

– Получается, что я все испортила?

– Ни в коем случае. Ты поступила правильно. Мы не могли допускать гибель гостей. Это моя недоработка. Не смог предусмотреть этот вариант. Нужно было заранее послать отряд для скрытого сопровождения, не допуская боя на виду у гостей. Но кто же знал, что столь уважаемый полководец впадет в такой маразм?

– Откуда же он мог знать, что с той стороны тропинки их встречу я? – усмехнулась Василиса.

– Как ты думаешь, какая судьба ждет отряд в глубине земель противника, который может разделать под орех типовая княжья дружина. Триста-четыреста дружинников легко сомнут их в открытом бою, несмотря на численное превосходство. И он не мог этого не знать, так как сталкивался с русскими дружинами ранее. Что, сложно было предположить, что Великий князь, терзающий его фуражные и разведывательные разъезды, воспользуется этим шансом и вырежет эту тысячу? Болван! И людей своих бездарно погубил, и мне планы поломал. Воистину – нет пределов человеческой глупости.

– И насколько все поменялось?

– Ну как тебе сказать… Великому князю мы показали слишком большую мощь. Настолько, что вряд ли он тешит себя иллюзиями о возможности с нами справиться. Даже теоретически. Поэтому маловероятно, что он предложит мне княжество. Какое давать? Это еще та дилемма. Выделить слишком маленький удел, считай что формальный, он не посмеет, испугавшись меня унизить. А что серьезнее – не в состоянии, ибо свои родичи вон – по лавкам сидят. Да и нужно ли ему связываться? Ведь мы столь значительная сила, которую он не может контролировать.

– Он может выделить тебе обширное княжество в опустошенных землях.

– Может, – кивнул Максим, – но как это будет выглядеть? Мягко говоря – некрасиво.

– Согласна, – кивнула Василиса. – Впрочем, Батый ушел весьма разозленным. Даже обоз с награбленным добром бросил. Вряд ли он так это оставит.

– Верно. Тем более что в сороковом году он и так вернулся в моем мире. А тут – такой замечательный стимул. И опять, кстати, зимой.

– А это значит, что Северо-Восток Руси ждут в скором времени новые проблемы.

– Безусловно. С угрозой с севера и запада я помогу, но вот от беды, идущей с востока, я не уверен, что хочу их защищать. Великий князь повторит старую тактику. Но и тартары могут подготовиться. Что говорит об определенном шансе битвы за Новгород, в которой я должен буду принять участие. Мне от этого действа не уйти. И бить придется так, чтобы у них больше желаний вернуться не имелось. Однако хорошо ли так поступать? Если тартары не обломают Северо-Восточную Русь, то она окажется слишком сильной, да со старым самомнением.

– А если им не навешать, то ты подорвешь уважение и доверие к себе…

– Верно.

– Слушай. Зачем нам вообще Северо-Восточная Русь? Нам и тут неплохо живется. Продовольственную проблему ты в целом решил за счет картофеля и нормальной семенной базы. Роща мелорнов подрастает, и уже сейчас чувствуется посвежевший магический фон даже на таком расстоянии от них. Пороги на Неве убрали, что решительно улучшило судоходство по ней. Корабли строим и до Святой земли на них ходим да торгуем со всей Европой, как северной, так и южной. Промышленность какую-никакую наладили. Ладога за эти годы преобразилась неописуемо. И это только начало. По мне, так мы и сами вполне продержимся до завершения строительства доменного камня.

– И что потом? – повел бровью Максим. – Доменный камень позволит Хель являться в этот мир как в часть своего домена, то есть не прерывая связь со своими базовыми владениями. Но тут фон ци очень низок. Фактически – пустыня. Почитай, хуже, чем с маной из-за печатей Ордена, высасывающих из окружающего пространства то немногое, что там еще имеется. Сильно она поможет? Тем более что у доменного камня есть зона действия. Поэтому недалеко от камня она сможет нам помогать, а вдали? В той же Южной Африке? Вряд ли. Нам все равно нужно строить зиггурат и налаживать связь с моим миром для доставки промышленного оборудования. Ты ведь не забыла нашу цель? Найти могилу Элигора – это даже не десятая толика задачи. Нужно накопить достаточно сил, чтобы быстро смять развернутую там, безусловно, нешуточную оборону и достать его. Да не просто так, а продержаться столько, сколько понадобится. Мы ровным счетом ничего не знаем о том, какое оружие он нашел, и не факт, что оно станет доступным нам достаточно быстро.

– Но Орден ведь попытается нам помешать.

– Верно. Поэтому мы должны противопоставить ему единственную силу в этом мире, которую они смогут испугаться – технику. Поэтому нам нужна достаточно серьезная территория под производственную базу.

– Под которую ты хочешь забрать землю остальной Руси?

– Верно. Это целостные владения в этнокультурном плане. Их легче объединить и преобразовать, чем разные этнические общности. Хотя, по большому счету, все равно какие земли брать. Можно было даже в Центральную Америку поехать и устроить там великую цивилизацию майя или кто у них там сейчас. Но я опять поддался своей иррациональной симпатии. Болван.

– Ты выбрал тот народ, который тебе ближе и с которым тебе проще работать. Так что никакой иррациональности в этом нет, – улыбнулась Василиса. – Хорошо. Что ты теперь делать планируешь?

– Пока не знаю. Ситуацию немного облегчает то, что Феодора оказалась от природы на удивление одаренной девочкой. Мощные, чистые каналы. В любом мире с нормальным магическим фоном она легко бы вошла в пятерку самых могущественных магов из числа простых смертных, разумеется. А тут…

– А тут она должна была умереть в детстве. Но ты спас ее, и теперь она привязана к тебе всей душой.

– С чего ты взяла?

– Я все объяснила ей, и она, несмотря на то что еще малышка – поняла. Ты у нее устойчиво ассоциируешься с защитником, светом и добром. Сейчас она наверняка родителям мозги грызет на тему того, чтобы снова к нам погостить приехать.

– Думаешь?

– Уверена. Она подсела на общение с нами и рощу мелорнов очень крепко. Подумай сам. С таким талантом жить в мире, практически лишенном маны. Вечный голод и дискомфорт. Да и мы ей ближе, чем далекие от магии родичи.

– Будем надеяться, что они ей голову за такое непослушание не открутят.

– Кстати, – вдруг опомнилась Василиса. – Я же на днях разговаривала с архиепископом. Он передал мне слова киевского митрополита Иосифа, будто тот мнит тебя на роль правителя Новгорода.

– И как он себе это представляет? – усмехнулся Максим.

– Несколько красивых побед над врагами народа и веры, и в качестве благодарности Вече призовет тебя на престол, а патриарх Константинопольский дарует титул. С ним-де уже обговорено.

– Титул кого? Императора? – снова усмехнулся Максим. – Да и кому на Руси есть дело до того, какой титул мне дарует патриарх?

– Архиепископ говорил о том, что митрополит ждет действительных военных успехов, дабы можно было поднять тебя на щит сплочения и единения Руси, раздираемой распрями. Ради этого церковь готова пойти и против Рюриковичей. Ведь с одной стороны наседают католики, с другой – тартары. А эти бараны никак не договорятся. Византийская корона слаба. И Герман не испытывает иллюзий относительно ее будущего, особенно после твоих слов. Патриархату решительно нужен хоть какой-то крепкий оплот православной веры. Пусть даже и такой экзотический, как ты.

– Рискованная затея. Очень рискованная. Русь – родовая вотчина Рюриковичей. Они не признают никого со стороны. Просто так.

– А что тебя смущает? Ты уже по факту правишь Новгородской землей. Да, наместник Ладоги, но скажи – сколько бояр еще не присягнуло на верность дому? А купцов крупных и прочего уважаемого люда? Вече тебя поддержит, даже если ты захочешь его распустить и утвердить единоличную власть в качестве кого угодно. Хоть князя, хоть императора.

– И поругаться с соседями?

– У них не будет выбора, кроме как признать этот факт. Они слабы перед тобой и будут вынуждены уступить. Это с одной стороны. С другой им угрожает смертельная опасность в лице тартар. Да и католики наседают.

– Так чего архиепископ ко мне не пришел с такими вопросами?

– Придет, не переживай. Он мне передал только предварительные мысли митрополита, который вдохновился идеей создания крепкого православного государства. Со слов архиепископа он знает, что ты дракон, и совершенно не смущается этим. Даже напротив.

– В гости напрашивается?

– Хочет, конечно, но повода нет. Кто ты и кто он. Формальные статусы несоизмеримы.

– Тогда сообщи архиепископу, что через год, летом шведы и даны при поддержке диких племен Прибалтийских земель попытаются взять Новгород, пройдя по Неве. Я их разгромлю. Вот к тому времени милости просим. Но затягивать не стоит. А лучше вообще найти какой повод приехать в Новгород да задержаться ради каких-то дел. Высока вероятность нападения тартар на Киев и полное его разрушение. Если спросит, откуда знаю, сошлись на вывод по итогам кампании минувшей зимы. Дескать – города они берут легко. И идти будут от города к городу, дабы пополнять припасы. Учитывая тот факт, что на севере Батыю не повезло, то, скорее всего, он двинется на юг. Да и лесов там немного – укрываться народу с добром и провиантом негде.

– А ведь Батый так и поступит, – чуть подумав, произнесла Василиса. – Чего ему соваться на Северо-Восток Руси? Тут густые леса, болота. Один раз он уже обжегся. Полагаю, что если он еще жив, то второй раз на одни и те же грабли наступать не станет.

– Если так, то считай, что южной Руси больше не будет. Вырежут там все под корень.

– Скорее всего, – кивнула Василиса. – Ладно, я пошла – мне не терпится со Спиридоном пообщаться. И, кстати, он тебя снова приглашал. Хочет проконсультироваться относительно тезисов.

– Трактовки Святого Писания?

– Да. Его безумно заинтересовала твоя позиция, в которой он увидел очень яркую возможность найти согласие между мирскими делами и духовными.

– Хорошо, передай ему, что приеду в гости через неделю.

– Как вам будет угодно, Ваше Величество, – решила немного покривляться Василиса. Впрочем, Максим этого, казалось, не заметил.

– Кстати, а чего это ты к нему зачастила в гости?

– Должен же кто-то подвести его под клятву верности дому. Слишком серьезный игрок. Вот я и обихаживаю, стараясь подтолкнуть к нужному решению. Можно было и ментальной магией заставить, но это не интересно. В конце концов этот метод мы оставим на тот случай, когда спортивный интерес во мне иссякнет.

– И есть успехи?

– Еще какие! – с довольным выражением лица отметила сестра. – Мы с ним ведем в основном богословские беседы, в которых я правлю ему мозги от совершенно чудовищных заблуждений Средневековья. Чистой риторикой и обширными примерами. Даже опыты ставим в области физики и химии. Он счастлив, как ребенок. Его два письма, в которых излагает методы согласования традиций веры с мирскими делами, приняты благосклонно и с интересом. Особенно доволен патриарх Герман, увидевший в этой работе мощный стимул для борьбы с католичеством в самом перспективном и денежном направлении.

– А я ему тогда для чего нужен? – задумчиво переспросил Максим. – Ты ведь справляешься.

– Я лишь убеждаю его в твоей безмерной мудрости, – усмехнулась Василиса. – Так что подготовься. Что ты там использовал?

– Не суть. Я понял тебя.

– Отлично.

– Не так чтобы и отлично, – покачал Максим. – Среди православных нет единства. И я не уверен, поймут ли его иные священнослужители.

– Да какая разница? – заметила Василиса. – Мы готовим религию для нашего государства. Так ли уж важно, чтобы эти взгляды разделяли за его пределами? Будем успешными – они подтянутся. Не будем – это все станет не важно. Да ты и сам это не хуже меня понимаешь.

– Ладно. Поживем – посмотрим, – кивнул Максим и прекратил отгонять рыбу от наживки.

 

Глава 7

3 июня 1239 года. Мир «Сот’ари». Берн

Император Священной Римской империи Фридрих II Гогенштауфен был проездом в столице угасшего рода Церингенов – Берне, где случайно его застал эмиссар, отправленный им пару лет назад в Новгород на разведку. Очень уж беспокоило Фридриха то, как пойдет развитие событий вокруг этих удивительных людей – Максима и Василисы ад Эрдо.

– Ваше Императорское Величество, – с почтением склонился Мартин Шварц.

– Я рад, что ты смог меня догнать, – кивнул император. – Рассказывай.

– Вы были совершенно правы насчет Максима ад Эрдо. Этот барон, известный в тех краях как Максим Петрович, смог взять в свои руки всю власть в Новгородской республике. Даже князя, и того смог подвинуть, отправив с помощью Вече домой. А бояре так и вообще – преданы ему, как дворняги, которых по доброте душевной привечаешь объедками со своего стола. Как он смог это сделать – ума не приложу. Кое-кто еще ворчит, но очень тихо и редко.

– Как же он этого добился?

– Этого мне, увы, не известно. Барон скрытен и не любит выставлять напоказ многие дела. Но уже сейчас если ты хочешь решить какой-то серьезный вопрос, то лучше ехать к наместнику Ладоги, так как он держит в своих руках всю власть в Новгородской республике. Против его слова никто не возражает.

– Впечатляющий успех, – кивнул император. – Он говорил о том, что собирается остановить тартар. Что он делает для этого? Собрал ли барон достойную армию?

– Сведений о доступных ему войсках очень мало. Красный отряд вам известен, и он держится на виду. Это личная гвардия барона, которую возглавляет его сестра – Василиса. Так же сам город и все более-менее важные владения Водской пятины, что под его рукой официально, контролируют небольшие отряды полиции. Тяжелая пехота в превосходных доспехах, вроде тех, что на красной гвардии, только проще и цвета обычного. Их не так много, но они есть. Снаряжение и вооружение однообразно и очень доброе.

– Немного, это сколько?

– Сотни три я насчитал. Хотя, скорее всего, больше.

– А чем они вооружены?

– Несколько странные сабли, которые они сами зовут шашками, кинжалы и огненные трубки.

– Что?!

– Сами они их называют ружьями, но на вид – какие-то трубки, забитые с одного конца на удобной деревянной рукояти. В них засыпают какой-то порошок, кладут кусочек свинца и с помощью хитроумного приспособления поджигают. Порошок горит с грохотом, дымом и сильной вспышкой, выбрасывая кусочек свинца довольно далеко. Очень непростое оружие, но сильное. Вылетевшая пуля – так они называют кусок свинца – бьет на сто шагов, надежно попадая в мишень размером с человека, пробивая при этом доску с палец толщиной.

– И часто они могут стрелять?

– На учениях палили по два раза каждые тридцать ударов сердца. Примерно. То есть немного шустрее арбалета. Но ружья легче, перезарядка не требует таких усилий. Да и бьют точнее.

– Продает ли Максим такое оружие?

– К сожалению, нет.

– Хорошо. Какие еще войска видел?

– Три десятка всадников в латах, только у них не ружья, а винтовки, которые бьют дальше и точнее. Есть и пика, и шашка, и кинжал, но по возможности стараются использовать винтовки. Кроме нее, особый интерес разве что пика вызывает, так как очень длинная и древко имеет пустотелое, дабы облегчить ее вес. Разумеется, такая пика всего на один удар, потом она ломается. Но из-за ее великой длины в конной сшибке она дает серьезное преимущество первого удара, что, насколько я знаю, дорогого стоит.

– И все?

– Других войск Максима я не наблюдал, но слышал, что они у него есть, он просто их не показывает, держа в тайне. Однако на улицах Ладоги я встретил тамплиеров, которые щеголяли в таких же доспехах, что и полиция. Да и вообще – у них там большое подворье строится, а сам барон весьма сильно им помогает в защите Святой земли, принимая на лечение старых, опытных рыцарей да одаряя их доспехами.

– А они ему что?

– Не известно. Их договор покрыт тайной.

– И архиепископ Новгородский на их присутствие смотрит сквозь пальцы?

– Разумеется. Ведь они никого в католичество не стремятся обратить, заботясь лишь о защите Святой земли.

– Сильно ли им это помогает?

– Мне это не ведомо, но тамплиеры выглядели вполне довольными. Мне сказали, что они дорожат союзом с Максимом, так как он сильно им помогает. Настолько, что они считают его важнейшим союзником в защите Святой земли от магометан и очень надеются на продолжение дружбы.

– Неплохо, – чуть подумав, произнес император. – Получается, что он время зря не теряет и сплачивает вокруг себя значительные силы. Даже если у него сейчас пока три сотни тяжелой пехоты и полсотни тяжелых всадников, то это уже мощь, достойная даже герцога.

– Да, Ваше Императорское Величество, – кивнул Мартин Шварц. – Я тоже подумал о том же. Тем более доспехов, которые они носят, нет ни у кого во всей Европе. Они превосходны!

– А что, кроме доспехов и этих огненных трубок, тебя впечатлило? Может, что-то бросалось в глаза?

– Ладога, Ваше Императорское Величество. Он буквально за неполные десять лет совершенно перестроил всю Ладогу, которая прибавила в числе жителей и преобразилась до неузнаваемости. С едва ли полутора тысяч человек при нем в Ладоге теперь уже тысяч десять жителей.

– Что жители пришли – это хороший знак, – хмыкнув, отметил Фридрих.

– Поговаривают, что при нем закончились всякие эпидемии да моры. И вообще – болеть стали много реже. Как и массовый голод, что нередко случался ранее в Новгородских землях, тоже прекратился. Однако правила, которые он ввел, конечно, непривычные. Люди к ним до сих пор до конца не привыкли. Но то мелкие детали, что сразу в глаза не бросаются. Главное же – это город. Такого я нигде не видел. Широкие, прямые улицы, мощенные битым камнем да с водоотводными канавами, выложенными глиняными желобами. В итоге даже в весеннюю распутицу по ним можно свободно проходить, не рискуя утонуть в грязи. Причем улиц таких много. Они образуют своего рода сеть, позволяя легко и просто добираться из одного конца города в другой. Все дома перестроены. Ныне деревянных хибарок в Ладоге уже и не найти. Один кирпич везде да под черепичной крышей. Да в два-три этажа.

– А крепостная стена?

– Нет ее. Совсем. Старую крепость Максим подновил, укрепив берег, дабы не обваливался в реку, да и только. Разве что наблюдательные вышки ставит.

– Странно.

– Там много странностей, Ваше Императорское Величество. Крепостных валов не ставит, но иные большие стройки ведет. Например, сейчас он тянет дорогу в Новгород вдоль берега Волхова. Ровное каменное полотно, водоотводные канавы, крепкие мосты, кстати, тоже из камня. Пока ушел недалеко, всего миль двадцать готово. Но дела идут шустро. Говорят, еще два-три года, и дойдут до Новгорода, а там и еще куда двинут, ибо дело хорошее.

– Дорого она ему обходится?

– То мне не ведомо.

– А что еще строит? Ты же сказал, будто идут стройки.

– Храм великий и канал. Дабы корабли ставить не в потоке течения, рядом с Ладогой по левому берегу Волхова отрыли большую искусственную гавань. Поговаривают, что землю вынула Василиса, сестра его, каким-то чудодейственным способом. Но то мне не ведомо, может, и глупости болтают. А от той гавани в сторону Невы канал теперь роют, но привычным способом – лопатами да кирками. Только лопаты сплошь из доброго железа. Да тачки удобные. Причем на входе в канал большие ворота поставили.

– Зачем он им? Ведь проход по озеру есть рядом совсем.

– Там шторма больно сильные, да волна злая. Рыбакам ходить – куда ни шло, а торговцам опасно. Может разбить или выбросить на берег. Вот канал и строят.

– То есть Максим стремится организовать от Ладоги к Балтийскому морю надежный ход?

– Именно так. И скоро завершит эти дела, ибо работы по возведению канала идут очень быстро.

– А храм?

– С ним определенные трудности. Барон задумал большое богоугодное дело – по-настоящему огромный храм ставить, такой, чтобы превзошел все ныне существующие. Вот и возится уже не первый год, укрепляя фундамент какими-то хитрыми способами. Я взглянул на него и ахнул. Котлован немалый и весьма глубокий. А на дне могучая плита из неведомого мне камня мягкого синего цвета. Словно лазурь. Да увитая золотыми прожилками, переплетенными в какие-то странные узоры. Смотришь и понимаешь – чудо.

– Как же он такую плиту сделал? Из чего? – удивился Фридрих.

– То неведомо никому. Даже архиепископ лишь пожал плечами, сославшись на великие премудрости барона, и показал мне рисунок будущего храма. Это впечатляет. Неудивительно, что архиепископ Новгородский Максима ад Эрдо просто боготворит. Если он поставит такой храм, то серьезно превознесет славу архиепископства. Поговаривают, что и митрополита он может привлечь из Киева в столь знатную твердыню.

– Создал армию, ведет большие стройки, люди к нему бегут… – отметил Фридрих. – Хороший результат. Да еще и торгует, с тамплиерами сдружился, доспехи замечательные делает и вообще – явно с деньгами у него все хорошо…

– О! – воскликнул Мартин Шварц. – Говорят, что барон очень богатый человек. Монеты, кстати, начал свои чеканить, очень хорошего качества. Медную, серебряную и золотую. Вот, я привез вам показать.

– Монеты? Хм…

– Ваше Императорское Величество, там очень много чего интересного происходит. Не один день рассказывать. Поэтому я все записал на бумагу для вашего ознакомления.

– На бумагу?!

– О, не волнуйтесь. В Ладоге изготавливают бумагу весьма высокого качества, причем за довольно умеренную плату. Она значительно дешевле пергамента и намного удобнее подходит для письма. Там же еще я закупил железные перья для письма, которые практически не портятся, в отличие от гусиных перьев и так же, как и бумага, – удобнее.

– Очень любопытно… очень. Это вот эта тетрадь? Отлично, – кивнул Фридрих, принимая подшивку из пары сотен листов бумаги, исписанных мелким, убористым почерком. – А скажи, Василиса все также свежа и хороша, как и несколько лет назад?

– Да, Ваше Императорское Величество. Я ее хорошо помню с нашей прошлой встречи, и, мне кажется, что она совершенно не изменилась. Годы обходят ее стороной. На вид, что ей, что брату лет совсем немного можно дать. Они свежи, хороши и буквально источают красоту и здоровье.

– Хотя, наверное, им уже очень много лет, если не столетий, – закончил мысль за Мартина Император. – Ладно, ступай. Я почитаю твою работу и подумаю, как тебя наградить…

Спустя неделю. Там же

Фридрих в задумчивости сидел за столом перед листами доклада Мартина Шварца.

Для него было совершенно очевидно, что Максим в курсе его интереса и специально водил «купца», показывая, что и как у него сделано. А так же то, как он смог подчинить себе церковь. И эти успехи. Чего стоит только доступная бумага и стекла в окнах зажиточных горожан Ладоги. Волшебный город. Волшебный человек. Он ни за что не поверил бы в слова, записанные Мартином, если бы его самого Максим ад Эрдо не излечил и омолодил, просто прочитав молитву.

И вот теперь он сидел и думал – как использовать этого человека в своей политике.

С одной стороны, Максим был довольно далеко и, как показала практика, не смог защитить своих южных соседей от нашествия тартар. Но с другой стороны – разве он мог это сделать той небольшой группой войск, что у него имелась? По слухам, что передали ему купцы и описал Шварц, барон подсказал Великому князю Владимирскому, как поступить, дабы пережить это нашествие и сохранить войско, людей и имущество. Да и семью его приютил на время. Однако, что будет дальше – император не знал. Максим казался ему слишком непредсказуемым.

Впрочем, из Никеи до него дошли совершенно удивительные слухи, будто патриарх планирует даровать барону титул правителя руссов. Не князя, выше, но какой – еще не определено. В любом случае, это означает только одно – Максим скоро даст ему повод для такого благословения. И чем лучше он себя покажет, тем серьезнее будет награда.

Но куда он направит свой меч? Это был большой вопрос.

Папа Римский призвал к Крестовому походу в Финляндию, дабы окрестить дикарей. А это значит, что будет война между крестоносцами и Максимом. Ведь это, по сути, призыв к вторжению в Новгородские земли. Шведы, даны, тевтонцы… А ведь о них барон говорил еще в Аккре. Значит, он знал, заранее знал еще столько лет назад. И наверняка готов.

Однако с востока и юга идут тартары, угрожающие намного сильнее. То, что Фридриху рассказывали о разорении тартарами русских городов, поразило его до глубины души. Так не поступали даже в Святой земле, где битвы шли за веру, а потому без жалости и сострадания. Но можно ли с ними сразиться, держа за спиной алчущих новых земель и трофеев соседей? И хватит ли Максиму сил?

– Альберт! – крикнул император оруженосца. – Найди мне Мартина Шварца. И живее. Он остановился где-то в городе.

 

Глава 8

12 июня 1240 года. Мир «Сот’ари». Берега Невы

Отряд шведов, усиленный датчанами, норвежцами и финским ополчением, шел на шнеках по Неве в надежде достигнуть Ладоги быстро и беспрепятственно. Ведь новость об исчезновении порогов уже разошлась по всей Балтике.

Гости шли скученно и неспешно, мерно работая веслами против течения. Да стараясь держаться на некотором расстоянии от берега, дабы не попасть в засаду и не быть обстрелянными из луков.

Биргер стоял на носу своего шнека и всматривался вперед. Он переживал. Очень уж странные слухи ходили о Ладоге. Чудные. Вплоть до того, что нынешний наместник – могучий волхв, способный убивать словами целые армии. Глупости, конечно, но на пустом месте они не возникали. Поэтому он переживал. И сильно. Особенно его напрягала удивительная тишина и то, что ни в заливе, ни в реке ему не встретилось ни одного корабля руссов. Даже лодки рыбачьей. Это говорило только об одном – их ждали. Вопрос только в том – где им дадут бой. И как…

Он вздрогнул от легкого порыва ветра, заскочившего ему за воротник, и решил запеть… чтобы хоть немного унять беспокойство. Биргер хорошо знал, что песня сильно помогает в такие моменты. Нет людей, которые не переживают, не боятся. Есть только те, кто готов продолжать свой путь, несмотря на страх…

Первые слова он пел тихо, буквально нашептывая себе под нос. Как-никак на шнеках были католические священники, и ему не очень хотелось их провоцировать старыми походными песнями викингов, до сих пор вызывающих мурашки по коже у знающих людей. Но его воины, сидящие на веслах недалеко и также переживающие из-за ожидания битвы, подхватили слова. Их знали почти все, ибо, несмотря на христианство, продолжали жить куда более крепкие и добрые традиции, определяющие их жизнь.

И вот уже хор в несколько десятков глоток наполнил старую песню, под которую ходили брать добычу и славу их предки, силой.

Но этого оказалось мало – порыв ветра подхватил старые слова и стал перебрасывать с одной шнеки на другую. Пока к концу текста ее не пело большинство воинов. Кое-кто был не в восторге от этой выходки, но такие помалкивали, не желая сбивать закипающий боевой настрой и приподнятое настроение сотоварищей. Всем было не по себе от ожидания битвы с неведомым противником. Тем самым троллем, что вышел к Филлеману из глубин озера. Могучей, непонятной и неведомой силой. Они шли в туман – в свое будущее, в надежде на успех, как и многие поколения скандинавов до них.

Максим же стоял в кустах на берегу и наблюдал, ожидая втягивания шнеков в зону обстрела. Его люди были давно готовы и ждали лишь отмашки. И вот для них этим самым неведомым троллем являлись именно эти пришельцы. «Какой интересный казус», – подумал он с блуждающей улыбкой на лице. «Истинно говорят, что историю пишут победители… Они и расскажут потомкам, кто был на самом деле злым троллем из озерных глубин, а кто храбрым героем».

Но вот наступило время – все корабли втянулись в секторы, простреливаемые пушками.

Максим повернулся к верному помощнику, рыцарю, спасенному им из плена в Святой земле, – Годригу. И кивнул.

Тот сделал несколько хороших вдохов-выдохов, прокачивая легкие, потом максимально глубоко вдохнул и, подняв большой сигнальный горн, выдал раскатистый трубный рев, давший отмашку к началу атаки. Золотой дракон мог обойтись и радиостанциями, которые привезли в обозе Василисы, но хотелось немного поиграться.

Не прошло и пяти секунд после прекращения звука, как с обоих берегов Невы загрохотали пушечные выстрелы, окутывая все дымом и осыпая шнеки градом железной картечи. С самой убойной для этого типа оружия дистанции – сто – двести метров.

Учитывая, что легкие дульнозарядные пушки Максим снабдил полуготовыми зарядами да прекрасно надрессированными расчетами, скорость стрельбы оказалась на очень высоком уровне: три-четыре выстрела в минуту. И так била каждая пушка. Да, невеликого калибра в какие-то сто миллиметров, что для гладкоствольной артиллерии просто смех. Да, черным порохом. Но гостям и этого хватило за глаза. Тем более что работали они по секторам в шахматном порядке, а потому не опасались задеть своих перелетом и действовали смело, уверенно, решительно.

Два десятка пушек обрушили просто ураган картечи, от которой если и можно было укрыться, то только пригнувшись к борту. Но это не позволяло грести и, как следствие, выйти из-под обстрела.

Шок и ужас охватил воинов, приплывших грабить и завоевывать земли Новгородской республики. Однако не всех. Значительная часть воинов сохранили мужество даже в такой обстановке. А потому пытались прикрывать гребцов щитами или вообще грести невзирая на обстрел. Но это мало помогало под перекрестным артогнем.

Полчаса шел губительный обстрел буквально парализованных шнеков, медленно сносимых течением к устью Невы. За это время каждая пушка успела сделать по сотне выстрелов, расстреляв весь боезапас и несколько раз приводимая в чувства уксусом, спасающим ее от перегрева.

Наступившая тишина с болью и звоном вгрызлась в уши… От чего Максим слегка поморщился. Да и не только он. Почитай две тысячи выстрелов прогремело, пролив на шнеки натуральный железный дождь.

Золотой дракон пригляделся. На кораблях противника был полный разгром. Борта изгрызены картечью, а местами и пробиты. Кое-где через борт свисают трупы. Посечен скудный такелаж. Кое-где повалены мачты. А вокруг кораблей в воде масса разнообразного мусора и испуганных, мечущихся пловцов.

Биргер осторожно выглянул из-за борта, с ужасом огляделся и рефлекторно перекрестился.

– Это разгром… полный разгром, – тихо произнес он.

После чего стал наблюдать за тем, как к берегу подбегали люди в необычных, но добрых доспехах с широкими большими лодками. Спускали их в воду и гребли, стремясь как можно скорее достигнуть шнеков. Причем тихо и деловито – без каких-либо криков. А чуть вдали, на одном из пригорков берега стоял вождь этих воинов под знаменем, наблюдая за своей победой.

Те несколько минут, что к его шнеку плыла лодка, он думал лишь об одном – сдаваться ли ему сразу или сражаться насмерть? С одной стороны, жутко хотелось жить, но сражаться было уже бесполезно. В его шнеке из тридцати семи человек половина была убита, вторая половина – ранена. Сражаться могли только он да еще четверо. То есть финал такой схватки предсказуем. С другой стороны, позор плена был нестерпим для его самолюбия. Настолько, что лучше смерть, чем такой стыд.

Он лихорадочно соображал, с нарастающим ужасом понимая, что времени остается все меньше и меньше.

 

Глава 9

15 июля 1240 года. Мир «Сот’ари». Новгород

Новость о разгроме на Неве союзного войска католиков под предводительством ярла Ульфа Фаси и зятя короля Биргера дошла до ландмейстера Тевтонского ордена Дитриха фон Грюнингена достаточно быстро. Впрочем, она его даже порадовала. Так как Дитрих посчитал шведов необходимой жертвой в борьбе за Новгородские земли, которая была брошена на алтарь уничтожения армии чрезмерно усилившегося наместника Ладоги. Ведь с Ульфом и Биргером ушло около пяти тысяч воинов, а в плен попала только тысяча. Из чего ландмейстер сделал вывод о тяжелой битве, сильно потрепавшей войска Ладоги. То есть, понадеявшись на беспомощность барона, он начал свое вторжение.

Его не смутило, что ни один шнек не ушел после Невской битвы, ни один воин. Даже слуги, и то сбежать не смогли. Все – либо погибли, либо оказались в плену, о чем с особым радением позаботились Максим с Василисой. Сюрприз ведь всегда хорош прежде всего своей неожиданностью. Поэтому, когда 15 июля в весьма приунывший Новгород вошел наместник Ладоги во главе своего отряда, удивились все – от иностранных купцов до самих новгородцев, уже и не ждавших Максима.

Полторы сотни конных, четыре – пеших, да при самом что ни на есть замечательном «фарше». Максим не жадничал и упаковывал своих бойцов в превосходные доспехи поздней, высокой готики, которая являлась в его представлении практически идеальным сочетанием защищенности и подвижности среди всех возможных известных истории вариаций лат. А если добавить сюда дульнозарядные капсюльные винтовки, которыми в пику словам Мартина Шварца были уже вооружены и всадники, и пехота, да десять пушек, замечательно отметившихся на Неве, то этот отряд дорогого стоил. Впрочем, кроме сверкающих лат и очень длинных пик кавалеристов, вздымающихся почти до небес, простые обыватели ничего и не могли оценить. Что такое винтовка и уж тем более пушка, они не знали.

Но это не помешало практически всему городу прийти в неописуемый восторг. Настолько, что сам архиепископ прилетел встречать барона, сияя от радости. Ведь если армия дракона не полегла на Неве, то у Новгорода появлялась перспектива… шанс на успех…

– Как обстановка? – спросил Максим, когда зашел на военный совет, срочно собранный архиепископом. – Я слышал – наши соседи озоруют. Псковичей сильно обижают да на наших землях беззаконие творят.

– Тевтонский орден по научению Папы Римского напал на нас, – начал Спиридон. – В Новгородские земли вторглась одна армия, которая захватила Нарвию, Копорье и продвигается к Новгороду с севера. По слухам, вскоре должна осадить Тесово. Силы неведомы, но говорят, что в армии три или четыре тысячи человек. Но, к счастью, братьев-рыцарей немного. В основном вооруженные слуги. А вот в Псков вторглась более значительная сила. Уже под восемь тысяч.

– Отменно, – чуть подумав, отметил золотой дракон. – Начнем тогда по порядку. Предлагаю избрать главнокомандующего над войсками земель наших, дабы у единого дела была одна голова. А то если главы не будет, то переругаемся все.

– А чего тут выбирать? – удивился боярин Ратмир. – Ты шведов на Неве побил, тебе и руководить. Никто из нас такой славы и опыта не имеет. Не откажемся, ясное дело, возглавить. Но то глупость будет. С тобой вернее победа будет. Верно я говорю? – обратился он к присутствующим, которые дружно закивали.

– Значит, все так думают? – уточнил Максим.

– Все, не сомневайся, – ответил ему архиепископ. – Быть тебе воеводой земли Новгородской. Дело правильное и доброе. Ибо сказывают, что при семи няньках дите без глаза останется. Одна голова в таком деле единственный путь к победе. – Золотой дракон оглядел всех присутствующих и про себя улыбнулся. Половина не была подчинена ему клятвой, потому весь этот цирк и требовался.

– Добро, – кивнул уже воевода. – Сколько Новгород может выставить войск, да не затягивая? Хороших войск. Переводить в боях просто люд с дрекольем славы немного, как и ума. Кто потом работать станет?

– Тысячу всадников при кольчугах и мечах мы можем сообща выставить в течение пары дней, – произнес посадник, оглядев всех присутствующих. – Если, конечно, никто отлынивать не станет.

– Маловато, но должно хватить, – хмыкнул Максим. – Кто что еще добавить может? Хорошо. Тогда выступаем через три дня.

– А куда?

– Как выступим, так и узнаете. В Новгороде должны быть шпионы Ордена, которые не замедлят передать своим господам весьма интересующие их новости. Предлагаю с ними поиграть. Немного. Дабы Дитриха фон Грюнингена и его рыцарей в заблуждение ввести.

– Но зачем?

– Как говорил один очень мудрый человек – чтобы победить врага, нужно его удивить, то есть сделать совершенно неожидаемый для него шаг. Ведь к нему он будет не готов, а потому и не сможет в должной мере противодействовать. Нас не так много, чтобы встречаться лицом к лицу с объединенной армией Тевтонского ордена. Мы можем, конечно, собрать ополчение и выйти с ним, дабы силы стали равными, но зачем зря народ губить? Воины на то и нужны, чтобы защищать мирный труд своих соотечественников. Поэтому побеждать нужно будет умом, а то и хитростью.

Спустя четверо суток

Сборы закончились довольно быстро. За это время золотой дракон не только умудрился разбить всех выделенных ему воинов на взводы, роты и батальоны, но и обеспечить их знаками отличия – цветными нарукавными лентами. Эрзац-решение, конечно, но все-таки. Причем, что немаловажно, с ним из Ладоги пришло все необходимое для формирования толкового обозного хозяйства. Прежде всего, походные кухни и превосходные двуконные фургоны. Так что полк у него выдался весьма дельный по меркам этого времени.

И вот, девятнадцатого июля вся эта небольшая армия выступила по дороге на Псков, дабы помочь союзникам отбиться. Вполне нормальное решение, так как войска ордена из Тесово вряд ли двинулись бы на Новгород – слишком малочисленны даже для серьезной осады.

Но, отойдя очень не спеша на дневной переход и перебив всех лазутчиков, оставшихся наблюдать за продвижением армии, Максим свернул на север. Он был уверен – там его не ждут. А внезапность – важный залог успеха. Тем более что численного превосходства у противника там практически не имелось.

Спустя трое суток

Максим стоял на опушке леса и внимательно наблюдал за открывшейся перед ним картиной. Совершенно не охраняемый лагерь Андреаса фон Фельфена свободно раскинулся рядом с небольшим укрепленным городком. Никто никуда не спешил, ибо новость об уходе двухтысячной армии новгородцев на поддержку Пскова ободрила Андреаса и успокоила. Ведь там были самые боеспособные… А значит, этих сидельцев в Тесово можно было выкуривать спокойно и без лишних жертв.

– Как мило… – хмыкнул золотой дракон.

– Толпа непуганых идиотов, – поддержала его сестра. – Хотя бы дозоры поставили, что ли? Давненько я такого не видела.

– Не будем обманывать их ожидания, – улыбнулся Максим. – Раз уж они приняли столь соблазнительную позу. Возглавишь атаку? Хочу, чтобы те, кто ее переживет, умерли от стыда. Для них-то ты обычная женщина.

– С удовольствием, – расплывшись в предвкушающей улыбке, отметила Василиса.

– Тогда бери кавалерию и выступай немедля, а то заметят чего доброго. Еще сражайся с этими свиньями по-человечески.

Удар был страшен.

Не тратя время на построение, ибо у врага не имелось никакого строя, Василиса вывела двенадцать сотен тяжелых кавалеристов, возглавляемых линией полноценных ладожских латников, и повела их в бой прямо на лагерь Ордена, в котором отдыхали войска противника. Многие без доспехов, а то и вообще – приняв вина.

Стремительному продвижению этой лавины, буквально втаптывающей перепуганных людей в землю, не помешало ничто. Не успело. Даже те небольшие и хрупкие островки обороны, которые стихийно пытались укрепиться на пути ее следования.

Василиса провела тяжелую кавалерию через лагерь, стараясь не снижать темпа, после чего вывела для разворота и нового разгона на луг в сторону. А Максим, пользуясь полным расстройством обстановки, успел подкатить пушки на прямую наводку и буквально с сотни метров открыл убийственный огонь картечью.

Минут десять лазурному дракону хватило для того, чтобы привести в порядок вверенных ей всадников. После чего Василиса протрубила в рог, давая понять Максиму, чтобы прекратил палить, и вновь направила свою лавину на ряды порушенных палаток, трупов, раненых и бьющихся в панике людей…

 

Глава 10

25 августа 1240 года. Мир «Сот’ари». Псков

Узнав о том, что его обхитрили, Дитрих фон Грюнинген решил не медлить и брать Псков, дабы закрепиться. Тем более что там у него имелось много купленных бояр. Кое-какие подробности сражения при Тесово ему стали известны и совершенно его не порадовали. Конечно, у страха глаза велики, но если хотя бы половина тех слов истина, то встречаться с такой массой кавалерии в открытом поле дело пагубное. По крайней мере, теми силами, что располагал Орден здесь и сейчас.

И вот теперь Дитрих наблюдал за подходящим противником со стены Пскова.

– Не так уж их и много…

– Их вообще очень мало, – кивнул чудом спасшийся Андреас фон Вельвен. – Возможно, это только часть войск. При Тесово их было значительно больше.

– Возможно. Очень возможно. Хотя те красные воины – вон они. Да и белые тоже в наличии. Под сотню. А что это они везут на лошадях за странные чурбаки на колесах?..

Максим стоял перед Псковом и думал.

Внутри сидело несколько тысяч войск Ордена. Плюс дружины лояльных им бояр. Да провианта на довольно приличный срок. У него же не хватало личного состава даже для того, чтобы по-человечески обложить и заблокировать город. И штурм… Опасная затея. Многие лягут…

– Андреас фон Вельвен, – представился глава небольшого отряда всадников, выехавший для переговоров.

– Максим ад Эрдо, – кивнул в ответ золотой дракон.

– Вас слишком мало что для штурма, что для осады. Зачем вы пришли?

– В гости, – с искренней улыбкой произнес Максим.

– Что? – удивленно переспросил Андреас.

– Кстати, разрешите вам представить мою сестру – Василису, – пренебрегая вопросом фон Вельвена, произнес золотой дракон. – Именно она возглавила атаку кавалерии в битве при Тесово.

– Ну же, Андреас, не удивляйтесь, – с лучезарной улыбкой произнесла девица, – доспехи я ношу не только в качестве украшений. Что вы молчите?

– Я не верю вам, – покачал головой Андреас.

– Это ваше право, – кивнул Максим.

– Вы так чисто говорите на моем языке, – решил сменить пугающую его тему фон Вельвен. – Откуда вы его знаете?

– Я много языков знаю, – по-доброму улыбнувшись, ответил барон. – Вас не интересует судьба пленных? Вы так поспешно ретировались, что не застали финала.

– Судя по побоищу, их больше нет на этом свете, – как-то отстраненно сказал вице-ландмейстер.

– Зря вы так. Конечно, погибель свою там нашло немалое число тех, кого вы вели в бой, но триста семьдесят человек в плен все же попали. Включая братьев-рыцарей.

– Вот как? Это радует, – без особого энтузиазма отозвался Андреас, начиная понимать, зачем пришел наместник Ладоги. Ну, по крайней мере, ему это так показалось.

– Я понимаю ваше кислое лицо, но спешу вас обрадовать. Меня не интересует выкуп за них. Первоначально мне хотелось их просто повесить, но архиепископ Спиридон отговорил…

– Повесить? – удивился Андреас. – Но за что? Тем более рыцарей!

– За нападение на братьев христиан в угоду черной душе этого исчадия ада, что сидит в Ватикане. Да, да, не кривитесь. Мы такие же христиане, как вы. И вместо того, чтобы совместно бороться с язычниками, вы пытаетесь нападать на нас с целью поживы по увещеванию этого старого пенька.

– Следите за языком, господин барон, – с раздражением произнес Андреас.

– А то что? Вызовете меня на поединок? Мы с вами отлично знаем, что это просто довольно глупый способ самоубийства. С вашей стороны. Я как-никак чудотворец. На моей стороне Бог, помогший мне в битве с наместником Иерусалима. Поэтому давайте проясним некоторые вещи. Всех пленных, взятых в этих сатанинских походах, организованных по просьбе наместника дьявола на земле против братьев-христиан, я направляю на исправительные работы. На десять лет. После отпущу просто так. Да-да, Биргер и его люди сейчас у меня строят канал, махая лопатами, как простые вилланы.

– Но это же благородные люди! – воскликнул Андреас.

– Только по рождению, но не по поступкам. По просьбе архиепископа Спиридона я заменил первичное желание их вешать трудом и молитвой, дабы они смогли искупить свою вину перед Господом нашим за свои свинские помыслы и желания. Ведь человек слаб, и дьявол его легко искушает.

– Какой дьявол?! О чем вы?!

– Вы читали Нагорную проповедь? Значит, должны знать фразу: «По плодам их узнаете ли. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?» Какие плоды оставляет после себя Ватикан? Кровь, боль, страдания. К чему стремится Папа Римский? К светской власти над людьми и богатству вместо того, чтобы пропалывать их души от сорняков греха и помогать им войти в Царство небесное. Я был во время последнего Крестового похода в Святой земле и воевал с магометанами. Успешно воевал. Благодаря действиям моего отряда император Фридрих смог занять Иерусалим. Впрочем, вы об этом должны были слышать. И я прямо вам говорю – большего вреда в этом походе, чем папские легаты, не принес никто. Даже магометане. Эти черти в рясе стравливали между собой германских и французских рыцарей. Вели пакостные проповеди. Сообщали магометанам важные сведения о военных и экономических предприятиях крестоносцев. Честно вам говорю – мы заняли Иерусалим не благодаря их помощи, а вопреки просто колоссальным усилиям.

– Нет… я не хочу в это верить! Вы слышите?

– Ваше право. Но именно там я принял решение перейти в греческий обряд. Баронов в православии не наблюдается. Кроме меня, разумеется. Ибо патриарх в отличие от Папы Римского не стремится к стяжанию светской власти и вполне доволен духовной. В сущности, это и стало причиной раскола церкви. Мы ведь одно целое – христиане. Были… из-за амбиций Святого Престола, который предал заветы нашей веры и развязал кровавую бойню. Или вы не знаете, что творилось в Окситании? Когда папские легаты вырезали подчистую целые города только потому, что им казалось, что они, возможно, верят немного не так, нежели предписывает простой пенек в тиаре. И ладно бы бить тех, кто с оружием в руках выступал против войск Ватикана. Но женщин, детей и немощных стариков – их за что резали и жгли? По плодам их узнаете! Вот они – плоды. Залитые кровью, болью и ненавистью по самое горло. А потому я говорю вам – уходите с миром.

– Это невозможно, – с вызовом произнес Андреас.

– Тогда вы знаете, что вас ждет. Или смерть в бою, или позорное бегство, или исправительные работы, перемежаемые молитвой. Впрочем, не переживайте, я не дам на этих работах никому умереть от болезни или истощения. Десять лет тяжелого, изматывающего труда вперемешку с молитвами пройдет каждый, прежде чем вернуться к мирской жизни.

– Вы не посмеете!

– Уже посмел. Поверьте – я знаю, что я делаю. Идите с миром. И думайте. Через трое суток, если вы продолжите упрямство свое в угоду лукавому, я возьму Псков штурмом. Аминь. – После чего Максим перекрестил Андреаса и применил исцеляющее плетение, что совершенно заживило свежий шрам на его лице, полученный в битве при Тесово. Потом развернулся и не спеша поехал в сопровождении своих людей в лагерь.

А Андреас фон Вельвен еще минут пять держался рукой за щеку и ошарашенными глазами смотрел на удаляющегося барона…

– Так это не сказки? – с любопытством рассматривая лицо Андреаса, произнес Дитрих по его возвращении.

– Теперь я не знаю, во что верить… – ответил фон Вельвен и в общих чертах пересказал слова Максима. Впрочем, на ландмейстера и прочих старших чинов Ордена, севших в городе, они не произвели никакого впечатления. Даже напротив – вызвали раздражение.

– Эту скверну нужно выжигать каленым железом… на корню! – подвел итог повествованию фон Грюнинген. – Или ты поверил ему? Андреас? Что же ты молчишь?

– Я не знаю, что сказать. Я поражен. Смущен. Ведь мы действительно пролили очень много крови во имя Господа нашего. И это… странно. Но я верен Ордену. И выполню любые ваши приказы.

– Хорошо… – чуть подумав, кивнул Дитрих. – Господь посылает нам сомнения только для того, чтобы испытать веру нашу. Помни об этом!

Спустя трое суток

Первые лучи рассвета ударили словно в набат по векам Андреаса. И в этот момент он проклял все из-за этого весьма неприятного ощущения. Надо же было так неудачно повернуться!

Но заснуть уже не получилось – со стороны лагеря руссов прозвучал раскатистый грохот и какой-то сильный удар чуть позже. Потом еще, еще, еще…

– Что происходит? – крикнул он, вскакивая. Но слуги и сами не знали. А грохот продолжался. Он помнил эти звуки. Там, под Тесово именно после них в толпах людей образовывались целые просеки мелкими железными шариками, летящими с бешеной скоростью. Он сам такой умудрился поймать в щит. Но, к счастью, тот в нем так и застрял – слишком далеко было. Но что это за сопутствующие удары?

Андреас спал прямо в доспехах, опасаясь ночного нападения, потому смог собраться очень быстро и уже через несколько минут мчался на коне в сторону шума вместе с другими рыцарями Ордена. Без всякой, впрочем, надежды на благоприятное известие. Наместник Ладоги дал слово взять Псков по истечении отведенного времени и, вероятно, приступил к задуманному…

«Так вот что это были за удары…» – пронеслось в голове Андреаса при виде раскуроченной деревянной стены и выбитых ворот. Выстрелы уже прекратились, а к самим воротам спешила ладожская пехота, сверкая латами в лучах утреннего солнца. Перед ней, напротив обрушенного участка стены, строились братья-рыцари, кнехты, городские стражники и вообще все, кто был поблизости и мог отразить штурм. Добрый строй выходил. С наскока не возьмешь.

Однако пехота наместника остановилась по… девичьему крику, который он после того разговора узнал бы из многих. Спешно выстроилась. Достала свои странные приспособления, что таскала вместе с оружием. Вскинула их, направив в сторону обороняющихся, и… окуталась дымом, обильно выделившимся вместе с грохотом. А первый ряд строя защитников в большинстве повалился на землю.

Потом второй ряд наступающих войск продвинулся вперед, вскидывая к плечу свои странные железные трубки, и также окутался дымом под дробный грохот. И снова посыпались на землю защитники, пытавшиеся подхватить выпавшие из рук погибших щиты.

После того как вперед вышла третья шеренга наступающей пехоты и вскинула свои адские трубки, Андреас понял – ворота не удержать. А потому развернулся и, стараясь не оглядываться, направил свою лошадь к резиденции ландмейстера. Требовалось срочно сообщить о трагедии.

Бои за Псков, не останавливаясь, шли до глубокой ночи. Максим действовал достаточно аккуратно и старался не подставляться под участие в крепких контактных свалках. Вместо этого золотой дракон использовал оперативное маневрирование тех десяти пушек, что он привез с собой, и обстрелы противника из винтовок. Что первое, что второе действо не оставляло никого равнодушным среди врагов. Очень уж губительным оно оказывалось. Даже импровизированные баррикады не помогали.

К концу дня войска наместника Ладоги заняли примерно половину укрепленного Пскова, буквально усеяв улицы города трупами врага. Но боеприпасы, захваченные с собой, подходили к концу. И если по винтовкам еще было выстрелов по сто на ствол, то по артиллерии имелось всего сорок семь полуготовых зарядов, из которых картечью были снаряжены только десять. Однако этого не знал ни Андреас, ни Дитрих, ни кто бы то ни было иной из руководства Ордена в Пскове, что обнадеживало. Слишком уж эффектный дебют был дан в первый день сражения.

– Сколько у нас осталось людей? – устало вздыхая, спросил Дитрих фон Грюнинген, присаживаясь на лавку.

– Тысячи три, из них едва полтора десятка братьев-рыцарей.

– Невероятно… – покачал головой Дитрих, в который раз за день, взглянув на лицо Андреаса, излеченное от шрама. – Пять тысяч человек полегло…

– Больше. Из оставшихся войск наших только полторы тысячи.

– Эти гады хотели отсидеться за нашими спинами? – удивился Дитрих.

– Нет. Я сам видел, как они искренне пытались атаковать. И не раз. Но войска наместника слишком сильны. Эти дымные трубки – страшное оружие. Думаю, что тысяч десять совокупно мы потеряли. Может, больше, может, меньше. До утра, полагаю, потери только возрастут.

– Почему?

– Дезертиры, – произнес, пожав плечами, Андреас. – Многие видели эти страшные потери. Если завтра будет то же самое, то к обеду все будет кончено. Хотя, наверное, даже скорее. Таких атак, как сегодня, мы производить не сможем. Кроме того, я не исключаю, что, кроме дезертирства, будет и еще массовая сдача в плен.

– Да уж… – покачал головой Дитрих. – С таким врагом нам еще сталкиваться не доводилось.

– Зато теперь понятно, что случилось с ярлом Ульфом и Биргером. Тысяча от пяти – неплохой размен.

– Сейчас нас это мало должно волновать, – оборвал размышления Андреаса ландмейстер. – Что предлагаешь делать?

– Максим не обладает достаточным войском, чтобы заблокировать город, поэтому мы сможем спокойно покинуть Псков. Сами видите – мы слишком слабы, чтобы ему противостоять. Десять тысяч – это очень большая плата за попытку удержаться за свой успех. И это не считая разгромленных трех под Тесово.

– У Максима тысяча кавалеристов. Он завтра же нас нагонит и даст бой в поле.

– Возможно. А может, и отпустит. Если верны его слова, а я склонен им доверять, ибо он ни разу еще не обманул, то Максим не желает нам смерти. Напротив. Однако его сильно злит только то, что мы развязали войну с христианами.

– Еретиками!

– Какая разница? Пусть еретик, но он тоже верит во Христа, а не в каких-то там идолов и старых Богов. Думаю, мы вполне можем с ним начать переговоры.

– С человеком, который считает Папу Римского приспешником дьявола?

– С человеком, который может исцелять молитвой и обладает достаточной силой, чтобы нас уничтожить. Не он начал эту войну, но он смог разбить во много раз превосходящие войска. Новгород выставил больше тысячи человек. Значит, на Неве барон имел всего чуть больше полутысячи. Один к десяти. Вы слышите? Один к десяти! И он сохранил большую часть своих людей. Сюда он пришел с армией под две тысячи человек…

– Значит…

– Я не уверен. С Максимом вообще ни в чем нельзя быть уверенным. Я слышал от тамплиеров историю, приключившуюся с ним в Святой земле. Тогда я думал, что все это сказки. Но сейчас… я не уверен. Если он может встать на колени и молитвой остановить армию, то нужно ли нам с ним воевать вообще? Да, он считает Папу Римского приспешником дьявола. И, положив руку на сердце, у него есть на то основание. Ведь барон по-своему прав. Особенно если папские легаты действительно мешали Императору в Крестовом походе по освобождению Гроба Господня. Сами же слышали слухи о том, из-за чего Фридриха отлучили от церкви в очередной раз…

– Это все слухи, – несколько неуверенно ответил Дитрих, буквально впившись в лицо Андреаса.

– Дыма без огня не бывает… – пожал плечами фон Вельвен. – Кроме того, я сомневаюсь, что тамплиеры стали бы дружить с тем, кто противен христианской вере. А с Максимом ад Эрдо они очень тесно общаются, ибо он серьезно им помогает в защите Гроба Господня.

– Я понимаю твои сомнения, – после минутного раздумья произнес Дитрих. – Признаться, я и сам в растерянности. Легко хранить веру, когда дела идут на лад, но сложно при поражении. Я знаю только одно – усомнись мы, верные воины Папы Римского в нем, и Святому Престолу придет конец. В любом случае – у нас будет время поговорить об этом. Пока же я считаю, что ты прав. Нужно уходить. Оставим войска псковских бояр прикрывать нам спину, а сами отступим. И поспешно отступим. Маловероятно, что Максим последует за нами на земли Ордена. Да, риск есть. Поэтому нам нужно выступать немедля и не ожидая утра, чтобы успеть оторваться и добраться до Изборска. Там и передохнем. Ему все равно в Пскове еще несколько дней разбираться.

– А что потом?

– Сожжем Изборск и отступим.

– Если мы так поступим, то наместник Ладоги нам не простит.

– Да кто он такой?! – вспылил Дитрих. – Наместник одного из городов Новгородской земли. Боярин. А ты говоришь о нем, как о правителе могущественного государства.

– Так и есть. Или вы не знаете, кто реально держит все нити в Новгородской земле?

– Затяжная война с орденом Новгороду не выгодна. А он не та фигура.

– Вы, верно, не слышали слухов из Киева…

– Это те глупости, в которых говорится о провозглашении Максима верховным правителем руссов?

– Глупости не глупости, но дыма без огня…

– Хватит! – рявкнул Дитрих. – Твои слова говорят лишь о том, что ты испугался. И готов при первой опасности предать истинную веру. Не искушай меня пожалеть о выборе своего помощника.

 

Глава 1

28 сентября 1240 года. Мир «Сот’ари». Новгород

– Ты принес этим людям счастье, – с улыбкой произнесла Василиса. – Как немного нужно для него. Всего-то несколько тысяч поубивать…

– Не утрируй, – усмехнулся Максим.

– Если отбросить эмоциональную составляющую, то никакого утрирования и нет.

– А ее отбрасывать не стоит. Ведь, в сущности, что произошло? Мы с тобой решили серьезные проблемы этих людей, практически ничего не потребовав взамен. Подумаешь, я стал верховным главнокомандующим Новгородской республики и утвердил через Вече регулярную армию в пять тысяч человек на денежном довольствии. Это все мелочи. В истории моего мира эти военные конфликты были выиграны довольно большой кровью и сильно ударили по обороноспособности Новгородских земель. Да и урон Ливонскому ордену был нанесен куда как слабее. Там счет шел на сотни убитых, здесь – за десять тысяч перевалило. Что-то подобное с тевтонцами случалось только однажды – во время Грюнвальдской битвы, когда у Ордена полегло свыше восьми тысяч человек. После чего он уже не смог оправиться.

– Думаешь, что после этого разгрома произойдет то же самое?

– Не исключено. Если не врут наши осведомители в Мариенбурге, то Дитрих фон Грюнинген развел натуральную панику. Войск-то нет.

– Ну почему же нет? Тысяч шесть он должен наскрести, с трудом.

– По гарнизонам, которые тоже нельзя оголять. Так что в оперативном подчинении он тысячи две-три только сможет держать. А это нам на зубок. И Дитрих подобный расклад прекрасно понимает. Тем более что в землях эстов идут волнения против заигравшегося епископа, угрожающие перерасти в полноценное языческое восстание.

– Почему только там? – удивленно подняла брови Василиса. – О том, что Орден знатно получил по ушам, скоро узнает большая часть Европы. А у них в подчинении много земель, где с подданными не все ладно. Я уверена, что с двумя-тремя тысячами Дитрих не сможет справиться. Его разобьют племена язычников, а потом приступят к осаде крепостей. Ландмейстер Пруссии не сможет на это смотреть просто так и отправит Дитриху помощь, ослабив свои позиции. Тоже весьма далекие от устойчивых.

– Вот-вот… – кивнул Максим. – После такого удара Орден сможет оправиться только благодаря чьей-то помощи. В любом случае агония у них продлится еще несколько лет точно, так что спешить нам некуда. Да и незачем. Рано.

– Тогда зачем ты послал письмо Андреасу? Подразнить?

– Конечно. Но не его, а Дитриха. Что я ему обещаю? Что они, конечно, гады, но я позволю им разобраться с язычниками. И только потом приду мстить за Изборск. Только вот ландмейстер воспринял эти слова совершенно иначе.

– А может, и правда, нападем, а? Зачем Дитриха мучить и обманывать его ожидания? Мне кажется, что он своей паникой только усугубляет положение.

– Я бы и рад, но у нас другие задачи есть.

– Киев?

– Именно он.

– Но так ведь мы все равно не успеем к его падению. Разве что сейчас выступать, не дожидаясь набора и укомплектования пробитой тобою регулярной армии.

– Понимаешь, в чем дело, – выдержав паузу, произнес Максим. – Я и не собираюсь идти сразу в Киев. Нам там делать нечего. Пока мы сможем выступить против объединенной армии тартар только в истинном теле, что не желательно. Но людям об этом говорить не стоит. У них же воодушевление.

– И мне тоже не стоит?

– Так ты и не спрашивала, – пожал плечами брат. – Мне казалось, что ты всегда рвешься в бой. Тебе просто нравится это развлечение.

– Это верно, – усмехнулась Василиса. – Так куда мы идем?

– Как ты знаешь, Фридрих сейчас сражается в Ломбардии с непокорными городами, являющимися важной частью экономического фундамента, на котором стоит власть папы. Поэтому он должен их разбить и выбить из-под Святого Престола этот табурет. Для этого, с одной стороны, тартары должны вторгнуться в Венгрию и продемонстрировать свою силу, дабы вокруг императора сплотились даже его противники. С другой стороны, не позволить им по-настоящему навредить Священной Римской империи и опустошить ее.

– И как ты собираешься это сделать?

– После взятия Киева войска Батыя разделятся на пять корпусов. Самый малый с приличной задержкой пойдет в Венгрию через русские ворота в Карпатах. И именно там будет находиться Батый во время начала вторжения. Остальные атакуют раньше и с юга. По крайней мере, в моем мире было именно так. Думаю, что тут Субэдэй, что продумывал ему стратегию, поступил аналогично. Тем более кто-то должен присматривать за обозом награбленного, идущим с Киева и Чернигова…

– И ты хочешь его встретить и обезглавить армию тартар?

– Именно так. Пока сведения дойдут до остальных корпусов, они уже слегка порезвятся. А потом дело встанет, ибо передерутся. Им придется вернуться. Кроме того, у меня в руках окажется все, нажитое тяжелым трудом, что смогли отнять тартары в Киевском и Черниговском княжествах. Золото, серебро, меха, драгоценные камни… понятия не имею, что конкретно и сколько там взято, но вряд ли это бедный улов.

– Ну что же, хороший план, – кивнула Василиса. – Но мне не понятно одно, как Фридрих поймет, что вторжение тартар – просто военная хитрость? Письмо?

– Конечно. Я его уже написал и отправил через Мартина Шварца. Потом, после битвы, отправлю еще одно, заодно расписав твои подвиги. Он должен зацепиться за такую невестку, способную переломать хребты любым имперским князьям-избирателям.

– Погоди-ка, – удивленно произнесла Василиса. – Что ты имеешь в виду?

– Ты же хотела как-то попробовать свои силы в разведении бастардов. Судя по всему, перед тобой открываются горизонты…

– Ты что, издеваешься? Какое разведение бастардов?

– У Фридриха есть сын – Конрад. Он законный наследник. Есть еще Генрих и Фридрих, но они малыши, которые неизвестно – выживут ли. А вот Конраду уже двенадцать лет, и он вполне здоровый на вид. Еще пару лет подождать, и можно под венец. Да, попахивает педофилией, но в эти времена подобный возраст – норма для вступления в брак и рождения детей.

– Ты что, хочешь выдать меня замуж? – с каким-то диким недоумением на лице спросила Василиса, явно не желавшая услышать слова брата.

– Именно так.

– Ты охренел?!

– Священная Римская империя – это самое могущественное на данный момент государство в Европе и далеко не последнее в мире. Ты разве не хочешь принести дому Эрдо в руки такое ценное приобретение? Или ты думаешь, что не сможешь себе подчинить этого юнца, да так, чтобы он тебе в рот заглядывал и только и мечтал – услышать твою волю?

– Скотина ты, – фыркнула сестра. – Может, этот Конрад уродец?

– Ой, нашла проблему. Вылечим. При большом скоплении людей во время свадьбы. И назовем моим благословением.

– А ты уверен, что Фридрих действительно это задумал?

– А что еще? На кой ты ему была бы в другом плане интересна? Мартин Шварц прямо-таки землю роет, расспрашивая про тебя и вероятные брачные союзы. Мало ли ты уже кому обещана. Такая эффектная женщина, как ты, очень помогла бы Конраду править и держать в руках крупных феодалов Священной Римской империи. Да и союз со мной Фридриху пригодится.

– Хорошо. Допустим, – чуть нервно произнесла Василиса. – Но зачем нам нужна Священная Римская империя?

– Помнишь, я говорил о потенциале занятой территории для научно-технического и промышленного скачка? Так вот. Славянские земли мне ближе, но они довольно слабы. Если установить свой контроль над ними, а также над Священной Римской империей, потенциал и могущество такого фактического владения станет вполне приличным. Людей больше, земли больше, ресурсов больше. Поэтому мы банально сможем освободиться быстрее из этой клетки. Я еще Швецию постараюсь завоевать с Данией и Норвегией. Так что центр, восток и север Европы окажутся у нас в руках. А местами и юг. Ведь Фридрих вполне может суметь разгромить ломбардцев…

– Даже и не знаю, – покачала головой Василиса. – Столько столетий живу, еще ни разу женой не была. Не поверишь – даже не рожала ни разу.

– Тебе страшно?

– Да… – чуть потянув время, ответила сестра. – Я знаю, что со мной никаких проблем случиться не может. Но все равно… внутри легкий трепет.

– Я тебя понимаю. Но это хороший шанс успеть сделать все дела быстро и свалить из этого проклятого мира. Признаться, сидеть здесь мне не очень нравится.

– Только рожать детей не тебе придется. Одно дело, обрюхатить прорву баб, а другое – оказаться на их месте. Не забывай – у нас несколько разные позиции…

– Смотри сама, – после минутной паузы произнес Максим. – Если решишься, то просто просидим тут на столетие меньше. Но я не хочу на тебя в этом вопросе давить.

– Да ты уже это делаешь! Шантажист! – наигранно возмутилась Василиса.

– Никак нет! Ты и сама хотела обзавестись бастардами, пока мама с дедом не стоят над душой. А я просто помогаю осуществить твое желание, – произнес, подмигнув ей, брат.

– Я же говорю – шантажист. Ладно. Что мне нужно делать?

– Как что? Мартин Шварц регулярно обращается к нам за разъяснениями по тому или иному вопросу. Вот и расспроси его при случае о Конраде, дескать – любопытно тебе, как такой юный мужчина справляется с замещением своего отца. Намекнем Фридриху, что его интерес замечен.

– Перемигивание? – усмехнулась сестра.

– Своего рода.

– И что потом? Он пришлет сватов?

– Только после моего венчания на царство или коронации… я ума не приложу, что там патриарх выдумает. В этой истории, полагаю, могут возникнуть и православные короли из опасения обидеть Императоров приравнивания к ним какого-то барона.

– В смысле?

– Царь – это русская форма «цезарь», которым именуются и в Византии, и в Священной Римской империи. Фактически один из высших титулов. Конечно, там знатная путаница, но ассоциация очень устойчивая между словами «цезарь» и «император» вне зависимости от формы. Будь то византийский Басилевс или германский Imperator. В мире пока три царя – один сидит в Никее – этот первопрестольный считай. Второй – бегает по просторам Священной Римской империи, являясь наследником державы и титула Карла Великого, признанного Императором за выдающиеся военные успехи в боях против мусульман. Третий – в Болгарии, обретший это право в регулярной выдаче люлей всем своим соседям, включая Византию. Да и династические связи там сильны с первопрестольной Империей. Есть, правда, еще один. В Константинополе, но он сам себя провозгласил и очень слаб, так что – фикция.

– И что с того? Ты сильно помог церкви в Святой земле и тут отличился. Уже.

– Верно. Но несопоставимы успехи. Уверяю тебя – мне для признания царем или цесарем нужно еще много трудиться на ниве умерщвления людей. Rex, Regnum – я думаю, варианты будут в этом духе. Либо вообще придумают свой титул. Как его именовать по-русски, однозначно не скажешь, но проще – королем. Не думаю, что будет иметь смысл как-то изощряться. Тем более что куда более поздней традиции отождествлять слово «король» исключительно с не православными христианскими правителями еще не установилось.

– Слушай, а тебе разве не все равно, каким титулом тебя будут величать люди?

– Ой, чья бы корова мычала, – хохотнул Максим. – Тебя только перспектива примерить корону императрицы и прельстила. Иначе и не согласилась бы.

– Глупости не говори, – фыркнула Василиса.

– Ваше Императорское Величество, – наигранно произнес Максим, – прошу нижайше меня помиловать. По скудоумию своему… – но договорить не успел, так как сестренка взревела, да так, что в ушах зазвенело.

– Хватит!!! Не забывай, что я старше тебя в роду!

– Обожаю, когда ты злишься, – с улыбкой отметил золотой дракон, наблюдая за тем, как унимается краска на щеках сестренки.

– Лучше давай подумаем, как тебя короновать станем. Храм нужен, а у нас доменный камень еще не совсем завершился. А потому сверху собор ставить пока рано. А в иных старых церквях не прилично.

– Ну это и не завтра произойдет… хотя ты права. Патриарх может сразу после разгрома корпуса Батыя пожаловать мне титул, предписав митрополиту переехать в Новгород, а то и Ладогу для коронации.

– Слушай… – с улыбкой произнесла Василиса. – А давай предложим Герману коронацию первого короля руссов в стенах Святой Софии? Дабы освятить этот титул и регалии, дабы в дальнейшем можно было продолжать уже в других местах?

– Святая София сейчас под рукой Балдуина де Куртене…

– И что? – удивилась Василиса. – Под его властью земли, едва выходящие за стены города. Напиши письмо Герману. Скажи, что услышал о намерении благостном подарить руссам своего законного и единого правителя. Но ты не желаешь даже слышать о таком титуле, если он будет дан просто так, а не от руки православного императора в соборе Святой Софии. Для чего готов выступить в поход и помочь Иоанну III вернуть Царьград законному владельцу.

– Поход в такую даль? – скептически произнес Максим.

– Слушай, нам не нужно вести туда большую армию. Два десятка пушек и пятьсот латных пехотинцев с винтовками – этого за глаза хватит, чтобы на направлении главного удара разбить ворота и прорвать первую оборону латинян. Дальше уже византийцы сами все сделают. Такую небольшую армию мы и сами сможем перебросить, причем быстро. Сколько у нас шхун? Особенно интересны те три новые большие, которые ты готовишь к путешествию в Южную Африку и в Америку. Нам даже две тысячи перебросить будет несложно за одну ходку.

– Интересно, конечно… – задумчиво произнес золотой дракон. – Ладно. Нужно проконсультироваться со Спиридоном. Заодно закинуть удочку и посмотреть на реакцию. Но проблем это нам подкинет. Корабли ведь придется переоборудовать для морского боя. Не магией же там отмахиваться. Что улыбаешься?

– Предвкушаю.

– Тебе бы лишь бы кипиш какой, – усмехнулся Максим. – Впрочем, за это ты мне и нравишься.

 

Глава 2

2 марта 1241 года. Мир «Сот’ари». Предгорья Карпат

Максим выдвинул свою армию, впрочем, недоукомплектованную до конца, лишь 3 декабря 1240 года. Да и то под влиянием обстоятельств – можно было не успеть.

Тысяча тяжелой кавалерии, снаряженная в латы поздней, высокой готики, делилась на два батальона, четыре роты и была сведена в отдельный полк. Тысяча легкой кавалерии, в кольчугах и «волчьих ребрах», составляла второй полк Новгородской армии. Они были сведены в конную бригаду под командованием Василисы. Вооружение, впрочем, отличалось не критично. У каждого легкая, длинная пика с полым древком, шашка и капсюльная укороченная винтовка – карабин, которые изготавливали из бракованных стволов полноразмерных пехотных образцов.

Пехота состояла из трех батальонов по пятьсот человек, сведенных в полк. Разумеется в латах, только уже куда как проще, при шашках и капсюльных винтовках, только уже полноразмерных. К ним же приписывалась и артиллерия, числом в сорок полковых гладкоствольных пушек калибром сто миллиметров при обслуге. Вместе они образовывали пехотную бригаду, командование которой было поручено Годригу.

Сам же Максим держал при себе только красный отряд из двух десятков стражей дома Эрдо и связных.

Таким образом, на бой с корпусом Батыя, идущего северной дорогой в Венгрию, вышло около пяти тысяч человек, включая обозное хозяйство. Не так чтобы и много, но, учитывая уровень вооружения и снаряжения, – весьма увесисто. Конечно, почти все видели огнестрельное оружие первый раз в своей жизни. Но краткий курс молодого бойца, сопряженный небольшой пальбой на полигоне под бдительным контролем Василисы, тщательно контролировавшей и усиливавшей ментальной магией качество усвоения материала, сильно помогли. В конце концов – других стрелков тут было взять неоткуда.

Пройдя через Полоцк, Максим повернул войска западнее, так что второго марта они смогли достигнуть Галича, соединившись с дружиной князя Даниила Романовича…

– Я очень рад вашему подходу, – буквально посветлев лицом, произнес князь. – Думал уже, что все – конец. – Очень уж его впечатлил вид воинства новгородского.

– Много ли у тебя войск?

– Мало… – покачал он головой, – очень мало. Дружина побита сильно в усобицах. Едва две сотни набирает. С боярами беда. Многие поразъехались, забрав своих воинов, посчитав Галич обреченным.

– Всего две сотни? – удивился Максим.

– Воинов – да. Еще ополчение могу собрать, но толку с него немного, да и оружия мало. Хотел уже и сам уходить.

– Мужики с дрекольем делу не помогут, – согласился с ним золотой дракон. – Далеко ли тартары?

– Дня два хода. Но их много… очень много.

– Ты же видишь мое войско, разве тебе не кажется, что добрые доспехи и хорошее оружие дают преимущество над степняками?

– Да, твой доспех ни стрелой, ни мечом не возьмешь, – покивал Даниил. – Но их очень много. Затопчут. Измором возьмут.

– Значит, ты не слышал, как я двумя тысячами разбил большое войско Ливонского ордена в Пскове. Только полегло врага там тысяч двенадцать. Жаль только, что половина от него была православной.

– Слышать-то слышал… – улыбнулся Даниил. – Да только тут не в пять раз больше врага, а много больше. Их тьмы и тьмы.

– Поверь – я никогда не проигрываю сражения и дам я его тут, – Максим махнул в поле перед Галичем. – Если желаешь – можешь присоединиться.

– Это самоубийство… – покачал головой князь.

– Смотри сам, – пожал плечами золотой дракон и поехал к своим людям. Впрочем, Даниил решил понаблюдать за ходом сражения. Очень уж любопытно ему стало посмотреть на гибель столь блистательных войск.

Максим же, не медля, приказал всей армии браться за лопаты и начинать строить четыре редута ромбом, с рядом прочих полевых сооружений между ними вроде люнетов для защиты проходов. Большая работа, но ввязываться в маневренный бой ему не хотелось. По крайней мере, не в этой обстановке.

Спустя четверо суток

Тартарское войско вышло под Галич. Буквально незадолго до того разведчики Максима оставили в самом удобном месте для ставки противника столб с письмом для Батыя.

В сущности, там не было ничего удивительного. Просто золотой дракон, помня о бешенстве хана из-за фактического провала похода в Северо-Восточную Русь, написал там – кто он такой и как смог его обвести вокруг носа. В общем – дразнил, дабы в Батые не взыграла случаем осторожность при встрече с необычным противником.

Расчет оказался верным. Переводчика, переведшего хану послание Новгородского воеводы, казнили на месте. А побелевший от бешенства Батый приказал принести ему голову этого уруса, посмевшего насмехаться над величием и бла бла бла… В общем – говорил он долго, красиво, едва не захлебываясь слюной. Очень уж болела эта рана, из-за которой он потерял уважение многих. А тут еще такая неосторожность – переводчик читал достаточно громко для того, чтобы успехи этого ненавистного новгородца достигли совершенно не тех ушей.

Войск у Батыя оказалось несколько больше, чем рассчитывал встретить Максим, – почти двадцать тысяч, преимущественно, конечно, легкой кавалерии в обычных стеганых куртках да при простых копьях. Даже конных лучников, так воспеваемых в летописях, было очень мало, не говоря уже о тяжелой кавалерии в добрых доспехах. Как позже узнал золотой дракон – так обстояли дела вообще со всей армией тартар – массовая, плохо снаряженная кавалерия. Почитай, ополчение, сила которого держалась только в массе и уме полководцев. Да это было и неудивительно – материально-технической, экономической и промышленной базы ведь у кочевников толком и не было, а та, что имелась, отличалась яркой примитивностью и отсталостью.

Вот эту «легкую саранчу» на приземистых, мохнатых лошадках Батый и бросил на приступ позиций Новгородского воеводы. Всю сразу, чтобы вкусить прелести картечных залпов с редутов и плотного винтовочного огня.

Обоз золотой дракон поставил в центре образовавшегося ромба. Вокруг него выстроил побатальонно конную бригаду с наказом стрелять из карабинов лишь по тем тартарам, что проскочили внутрь укреплений. На укрепления же закономерно забралась пехота с артиллерией.

Учитывая надежный бой вязаной картечи на триста метров, первыми табуны тартар встретили пули Минье. Они вылетали бодрыми залпами из капсюльных винтовок, во многом походивших на поделки знаменитой английской кампании Энфилд времен Крымской войны. А потом с трехсот метров ударили пушки картечью, буквально пробивающей широкие просеки в рядах тартарской кавалерии. Что ввергло хана, слегка поостывшего, в некоторое смятение.

Однако тартарская конница продолжала накатывать новыми волнами, заполняя все гуще и гуще своими трупами поле перед полевыми укреплениями Новгородского воеводы метров на триста-четыреста с двух основных сторон атаки. Максим знал, что его ожидает, поэтому боеприпасов прихватил без лишней экономии, то есть – как можно больше. Поэтому сейчас латная пехота Новгорода била с частотой по три выстрела в минуту, словно на учениях расстреливая мишени. Только тут они еще бегали, прыгали и матерились на каком-то непонятном языке.

Общее отступление началось бы и раньше, но в зоне двухсот – трехсот метров перед линиями восточных укреплений ромба приключилось столпотворение, в том числе и из-за избытка трупов и бьющихся в агонии, а то и просто раненых лошадей. А войска Новгорода все это время стреляли, не желая упустить такой замечательной возможности. На пределе своих возможностей, тем более что многие едва по пятьдесят выстрелов до того на учениях сделали. А тут такое замечательное обстоятельство. За полчаса обстрела в сторону тартарской кавалерии прозвучало свыше ста тысяч выстрелов из винтовок и без малого две тысячи ударов картечью! Конечно, картечью били всего лишь стомиллиметровые пушки, но в каждой связке имелось по сорок крепких железных шариков…

Корпус Батыя отступал. Быстро и энергично. С совершенно дикими от ужаса глазами. А сам хан сидел, словно парализованный, на своем коне, невидящим, стеклянным взглядом наблюдая за итогом сражения. Все поле вокруг позиций этого наглого новгородца было усыпано трупами, да так обильно, что ни разу такого не бывало. Даже при самом лютом штурме.

И в этот момент Максим кивнул Василисе выводить конную бригаду в бой. Тартар нужно было не обратить в бегство, их требовалось уничтожить.

Полк тяжелой кавалерии вышел через северные проходы и, вальяжно покачивая длинными пиками, направился рысью в сторону противника, которого пытались остановить и построить командиры и благородные воины. Людям хана удалось каким-то чудом аккумулировать в единую кучу перепуганных овец тысячи три легкой кавалерии, но это им не помогло. Василиса буквально втоптала в землю все эти потуги. Вместе с теми, кто пытался оказывать сопротивление.

А полк легкой кавалерии, во главе с Федором Кошкой, вышедший через южные проходы, направился прямо к ставке хана. Ведь легкой эта кавалерия была только по сравнению с тяжелой латной конницей, для прочих же армий этих лет она вполне котировалась как тяжелая.

Батый же не мог сдвинуться с места. Его как будто парализовал страх и ужас, сковавший руки, ноги… даже саму волю. Он слышал, что ему кто-то что-то кричал. Дергал за одежду, вероятно, призывая скорее отступить, не допуская боя с превосходящим отрядом кавалерии противника. Но кто-то или что-то надежно держало его за горло… изнутри.

Последнее, что он помнил, это попытка его окружения контратаковать поднимающуюся на холм кавалерию урусов и грохот с дымом… как там – у места боя. А потом его что-то ударило в плечо, и наступила темнота.

– Это невероятно! – с каким-то сакральным придыханием закричал Даниил Галицкий, летящий во весь опор на своей лошади к Максиму. – Невероятно! Чудо! Истинное чудо!

– Не кричи, – усмехнулся довольный такой оценкой золотой дракон. – Чудеса – это моя работа. Ладно. Нужна твоя помощь. Этих, – он махнул на поле перед редутом, – нужно добить, раздеть и похоронить. Если гнить начнут прямо тут – может и чума начаться. Сделаешь? Галичане не откажутся помочь?

– Нет, конечно! Ты им сейчас, почитай, жизнь спас, не считая имущества.

– Хорошо. Но трофеи я все же заберу. Не все. Только оружие, золото, серебро и металлические предметы. Не забудьте с лошадей снять подковы. Тоже ценные вещи. Что?

– Зачем тебе с этим возиться? Я и горожане подарок поднесут.

– Но не более цены того, что тут на поле лежит.

– Хорошо, – покладисто согласился Даниил. – Жаль, что ты к Киеву не успел…

– Это как раз очень хорошо. Потому что это – один из пяти корпусов тартар. Самый малый. Он шел тут, ибо не с кем ему сражаться – в этих краях все усобицей опустошено. Моя задача была Батыя убить, чтобы обезглавить войско и вызвать замешательство в их рядах. Усобицу. Ведь всех своих ближайших конкурентов он перебил еще два года назад после неудачного похода во Владимиро-Суздальское княжество.

– А мы еще смеялись над Юрием Всеволодовичем, – покачал головой Даниил, погрустневший от осознания масштабов армии тартар. – И куда же ты теперь пойдешь?

– Буду дня два-три преследовать врага, пока не встречу обоз. Захвачу его, лишив рассеянных тартар шанса снова объединиться. Кого смогу – перебью. После чего вернусь в Новгород. Там очень много дел.

– А как же нам быть? Они же, когда возвращаться станут, все разорят.

– Не знаю, – пожал плечами Максим. – Я сюда пришел лишь для одного – ослабить Орду. Сейчас у меня слишком мало войск для открытого столкновения с ее объединенной армией в поле. Нужно время. Я хочу вам помочь. Серьезно. Как-никак братья-христиане. Но не знаю как. Тот отряд, что ушел через Владимир-Волынский в Польшу, еще разгромлю. А вот южные – нет. Слишком сильны. Да и полководец там дельный. Субэдэй. С ним шутки плохи.

– Когда они могут пойти обратно?

– Летом. Может быть осенью. Полагаю, что южные корпуса по Лукоморью двинутся, полагая твое княжество разоренным и опустошенным.

– Эх… не успеем.

– Не успеете, – согласился с ним Максим. – Разве что собирать союз князей.

– А ты придешь, если позовем?

– Увы, – развел золотой руками. – Я в этом деле бессилен. Хоть и барон по рождению, но на Руси признан лишь боярином да воеводой. А князя своего в Новгороде более нет. Так что тут сложно все. Вече решает, как новгородским войскам поступить. Удар в самое сердце наступающей Орды они поддержали, а остальное – не знаю. Сам же знаешь, что Вече непостоянно как морской бриз. Да и дорого это. Вон сколько я спалил пороху. А ведь игрушка недешевая. За бочонок, почитай, сорок бочек отменного вина по весу ставят. Или более того. Ладно, не печалься. Обратно тартары проскочат быстро. А потом что-нибудь придумаем. Я ведь тоже без дела сидеть не стану.

 

Глава 3

12 августа 1241 года. Мир «Сот’ари». Милан

Император Фридрих II Гогенштауфен потер переносицу и в очередной раз окинул взглядом бумаги. Два письма от Максима ад Эрдо, так сильно подсобившие ему в войне с Ломбардской лигой. Десяток писем от Мартина Шварца. Очень, надо признаться, любопытных. Десятка три прочих донесений, в том числе и от его людей в Галиче, на глазах которых барон разгромил впятеро превосходящую армию тартар… И книга. Жуткая книга, появившаяся последнее время в землях Священной Римской империи.

Он провел пальцами по обложке и чуть вздрогнул от этого прикосновения. Максим постарался на славу, поставив на поток изготовление таких необычных артефактов с очень слабеньким плетением, работающим от скудного магического фона. Маленькая хитрость из школы ментальной магии, снижающая уровень скепсиса и недоверия у того, кто касается книги. Несильно. Едва заметно. Но это уже что-то в условиях магической засухи. Тем более что риторика и фактология текста сами по себе были безупречны.

– Удивительная книга, – заметила его супруга.

– Да… – согласился он. – Мне докладывали, что Папа приказал уничтожать тех, у кого найдут эту книгу, сжигая на одном костре. Однако подобными заявлениями пренебрегают. Все.

– Интересно, кто ее автор?

– А то ты не знаешь, – усмехнулся Фридрих. – Но как она написана! Не хочешь, а поверишь. И главное – ни по одному из обвинений Святому Престолу не оправдаться. Эти слова как удар рыцарской конницы – мощны и неотвратимы.

– Ты заметил, что книга стала появляться в пределах твоих земель как раз в момент наивысшего напряжения отношений с Папой? А еще эти рисованные листки, в которых задаются до зубовной боли неудобные вопросы, относительно Святого Престола.

– О да! Удар Максим нанес страшный. В Ватикане откровенная паника. А по всей Европе уже начались брожения. Особенно среди благородных семейств и купцов. И что будет через год – даже не берусь гадать. Своего рода богоборчество.

– Мне показалось совсем иное. Я несколько раз ее перечитывала и пришла только к одному выводу – Максим пытается уничтожить не христианство вообще, а конкретно католичество и саму идею Святого Престола с могущественной светской властью. Это и другими донесениями подтверждается. С духовным орденом тамплиеров он дружит очень крепко и во многом им помогает. Настолько, что его людям в любом отделении Ордена рады. С патриархом Никейским тоже хорошие отношения… ныне покойным. С новым пока неясно, но тот отзывался о бароне исключительно положительно. Да и местные для Руси священнослужители, начиная с митрополита Киевского и архиепископа Новгородского, его ценят и уважают.

– Да… язычником его не получится назвать при всем желании. И храм опять же строит. Правда, что-то он там затянул с фундаментом. Надеюсь, это того стоит.

– А помнишь письмо, полученное тобой от Андреаса фон Вельвена?

– В котором тот пересказывает их разговор подле Пскова? Как такое забыть… Только не ясно, к чему это все.

– Объединение церкви, – после минутного раздумья произнесла Изабелла.

– Думаешь?

– Очень похоже на то. В чем он обвиняет Святой Престол? В том, что из-за личных амбиций и стремления к светской власти Папа Римский спровоцировал и подогревал раскол церкви. Разобщил ее в тяжелые для христиан годы. А потом пустился во все тяжкие. В его глазах Святой Престол – это олицетворение христианской ереси как таковой. Уход от первоначальных идей Евангелия. Попытка вывернуть благостную весть веры.

– Все так, но мне кажется, католичество и православие сложно будет объединить назад.

– Сложно… но разве невозможно? Разбить Ломбардскую лигу тебе тоже казалось весьма затруднительно. Однако нашелся союзник, ударивший сильно и издалека… и вот – от твоих врагов остались жалкие осколки. Полагаю, что до конца года ты завершишь их разгром.

– Союзник? Ты считаешь, что Максим – союзник?

– Конечно. Подумай сам о том, сколько он тебе помог. Безвозмездно. Одно исцеление чего стоит! Но это все пока. Максим же явно Даниилу сказал о том, что это он сейчас не может выйти против тартар один на один. А что будет завтра?

– И ты предлагаешь укрепить этот союз прежде его перерастания в соперничество?

– Да. Ты ведь и сам об этом думал. Его сестра хоть и старше твоего сына, но… говорят, что возраст над ней не властен. Кроме того, у них с братом очень теплые, дружеские отношения. Откажет ли он ей в помощи, когда она станет супругой твоего сына?

– Василиса очень… необычная женщина. Водит в атаку кавалерию. Бьется сокрушительно. Просто не женщина, а валькирия из древних сказаний.

– Вот пусть хвосты и накрутит князьям-избирателям. С такой супругой Конрад будет весьма силен.

– Я боюсь того, что править будет не он, а она.

– Так и будет, – согласно кивнула Изабелла. – Но недолго. После на престол взойдет их сын. Вряд ли у такой женщины может родиться слабый наследник.

– А как же наши дети? Ведь она отодвинет их от наследования престола.

– Я всегда была тебе верной супругой и знаю, что тебе нужен надежный тыл и вера в будущее. Надежда. Однако ты и сам отлично видишь, что князья-избиратели и прочие шакалы только и ждут твоей смерти, чтобы растерзать твое дело. И сместить, отстранить от власти твой род. Скажи – что будет с рожденными мною детьми, если враги постараются разорить твое гнездо, оттеснив его от наследства? Уверена, что они закончат плохо. Хорошо, если сразу убьют. Могут и в заточение какое поместить… на десятилетия. А так и будет, если Конрад окажется недостаточно силен к моменту вступления на престол.

– Ладно… – задумчиво произнес Фридрих, – посмотрим.

– Василиса после битв под Тесово и Галичем стала очень популярна на Руси. Уверена, что подобные разговоры звучат не только лишь в этих стенах. Особенно после этого грандиозного шествия Максима по владениям южной и восточной Руси, разоренным тартарами. Батый в клетке – оказался тем зрелищем, которое подняло авторитет барона среди князей и простого народа до небес. Он – сила. Важная сила тех земель. И породниться с ним теперь постараются многие, даже несмотря на то, что он для них всего лишь боярин. А если Никейский патриархат выполнит свое обещание и дарует ему титул, то и подавно.

– С тем же успехом ему могут дать в жены благородную дочь, – пожал плечами Фридрих. – Он ведь до сих пор холостой, несмотря на просто невероятное количество бастардов.

– Верно. Но Василиса – тоже рычаг воздействия. И важный. Я уверена, что их обоих теперь обхаживают с особым рвением. Новое, мощное оружие. По-настоящему сильная армия. Масса очень полезных новинок и диковинок. Много… очень много денег. От такого просто так не отмахнуться.

 

Глава 4

15 августа 1241 года. Мир «Сот’ари». Владимир

Столица Великого княжества Владимирского, выгоревшая дотла три года назад, встретила новгородского воеводу точно таким же ликованием, как и земли Киевские, Черниговские и Смоленские. Сам Великий князь с дружиной выехал навстречу, дабы приветствовать Максима, весть о победах которого как на севере, так и на юге уже дошла до его ушей.

– Ну здравствуй, Максим Петрович, – первым поприветствовал барона Великий князь. – Славу и благую весть ты принес в земли Руси. Хотя, признаюсь, положа руку на сердце, поначалу я не верил в твои слова.

– И правильно делал, Юрий Всеволодович. Правильно и разумно. Ибо о человеке нужно судить по делам. Как в Евангелии сказано? «По плодам его узнаете».

– И плоды твои радуют наши сердца. Будь гостем моим. Одна беда – город всего три года назад выгорел дотла, так что не обессудь.

– Ничего страшного. Главное, что люди живы. А остальное прирастет со временем…

Празднество было довольно бурное, но не очень богатое. Слишком уж тяжело досталось местным во время опустошения тридцать восьмого года. Но ни Максим, ни Василиса не возражали, как и их люди.

– Жаль, конечно, что с поимкой этого негодяя война не закончится, – отметил Юрий через пару часов после начала застолья.

– Но несколько лет этот удар нам выиграл. С разгрома под Галичем много народу сбежало, и теперь наверняка у тартар есть относительно цельное описание битвы. Поэтому, с одной стороны, им нужно договориться между собой о том, кто их возглавит вместо Батыя и как вообще поступать в будущем, ведь хан жив… но в плену. Это еще та задачка. Возможно, им придется даже ехать в Каракорум для разрешения их спора. С другой стороны, требуется придумать, как противостоять моей армии. Слишком уж необычна она и сильна. Я более чем уверен, что Субэдэй сделает правильный вывод и поймет, что меня можно разбить только в поле, ибо на укреплениях для его войска мое оружие практически всесильно. Но и в поле разбить меня очень непросто. Это гарантированно совершенно чудовищные потери для их армии. В общем – будут думать.

– И сколько времени это нам дает? Года два-три?

– Думаю, от трех до пяти. Скорее всего даже пять. Слишком уж все непросто. Да и у них между собой усобица как три года назад началась, так и продолжится, усилившись. А во время усобицы не до завоевания. Но потом как разберутся, то пойдут мстить. Страшно. Безжалостно. Батый – внук их легендарного правителя – Чингисхана. Очень уважаемая кровь. Если бы мы его просто убили – одно дело. А так – унизили не только его лично, но и их всех. Пока их кровью не умоем – не успокоятся. Да не абы как, а в генеральном большом сражении, раскатав их армию в тонкий блин. Впрочем, они все равно продолжили бы попытки завоевания Руси, ибо она разрознена. Только не давая нам пусть малой, но передышки.

– Значит, ты хочешь попытаться собрать общую армию для большой битвы?

– В далеком будущем. Сейчас – я простой боярин. Гонор не позволит многим твоим родичам прислушаться ко мне. Да и не только ко мне. Главное в этом деле – единая голова, дабы вся Русь как единое тело действовала, а не вкривь да врозь. Даже тебе такого не добиться. А ежели иначе делать, то получится, как на Калке, – каждый будет кичиться своим превосходством… и закончится все очень печально.

– Ты прав. Я пытался собрать армию русских земель, но не вышло. Отозвались очень немногие. Но ты ведь не прекратишь борьбу?

– Нет, конечно. Мне много даровано Всевышним. Но взамен он предъявляет особые обеты. Невероятно сложные. Один из них тесно связан с Русью. С защитой ее от напастей и разорения. Всей Руси, а не только Новгородских земель. Но пока я довольно слаб… многое мне не подвластно.

– А твоя сестра? Я слышал, она смогла одним махом уничтожить тысячу.

– Смогла. Но потом ей было очень плохо, и на полтора года она своих способностей считай что лишилась. Могла и умереть. Все хорошо в меру. Это касается нас обоих. Василиса сильно рисковала, но иначе было нельзя. Мы пригласили твоих родичей и не могли допустить их гибели. Но любые крайности печальны. Для нас с ней это своего рода испытание на гордыню и лень. Поначалу сила опьяняет, дурманит голову, ибо нет никакого ограничения на ее использование. Так что мы легко можем перейти черту, после которой возврата уже нет. Только страшная, мучительная смерть.

– Ты говоришь удивительные вещи…

– Что ты, обычные. В жизни все так же. Например, еда. В меру она несет только пользу. Однако пресыщение несет многие болезни. Особенно если ты ленив и стараешься лишний раз не шевелиться. Впрочем, и недостаток питания тоже плох, ибо истощает организм, помогая развиться иным болезням и ослабляя ясность ума.

– Вот как? Отчего святые отцы требуют поститься?

– Поститься, а не голодать. Это очень древняя традиция. Еще до пришествия Мессии практикуемая первосвященниками. Христианство ее просто взяло на вооружение.

– Ты считаешь пост чем-то вредным?

– Отнюдь. Единственная цель поста – стяжание и укрепление духа. Силы воли. Способности противостоять своим сиюминутным желаниям и держать их под контролем разума. Другой вопрос, что за многие столетия этот смысл смазался в ворохе богословской шелухи. Когда стали цепляться за разные блюда, как за что-то фундаментальное. Важно не само по себе ограничение в той или иной еде как богопротивной или неуместной, а способность человека осознавать и полностью контролировать свои желания, но не поддаваться животным страстям бездумно. Поэтому пост может быть очень разнообразным и должен теснейшим образом переплетаться с каждым человеком отдельно. Один очень любит мед. Безумно. Почитай, что если увидит, то не оттащишь, пока все не съест. Значит, ему добрым постом станет прием в день по самой малой ложечке меда в амбаре, что должен от него ломиться. Причем не из-под палки, а по доброй воле. Или, например, другой не может ограничивать себя в еде настолько, что пока не упадет из-за стола, все продолжает насыщаться. Такому требуется вкушать малые порции во время поста в том же амбаре, на виду у ароматных и вкуснейших яств. Ибо слаб дух его и нуждается в укреплении. Тут как с ездой на лошади – никогда не научишься, если ездить не станешь.

– Но святые отцы несколько иначе трактуют пост…

– Каждый ли святой отец умеет внятно читать, дабы разобраться самостоятельно в том же Евангелии? Знали ли греческий, латинский, иудейский? Ведь первые тексты Евангелия были записаны именно на нем. Как это не крамольно звучит, но все апостолы по рождению были иудеями и другого языка не ведали. И лишь позже оно было переведено сначала на латинский, а потом на греческий и далее на славянский. Разумеется, допуская определенные неточности, потери и дополнения. Я видел тексты древнего Евангелия – они разительно отличаются от тех, что пришли на Русь. Кроме того, чтобы понимать записанное там, нужно очень многое знать иного. Дабы замечать намеки и совершенно неочевидные необразованному человеку вещи. Иначе смысл слов искажается. Думаю, вы согласитесь со мной в допущении, что Всевышний в безграничной мудрости своей безмерно лучше образован, нежели обычный иеромонах, разумеющий только чтение и письмо на паре языков да счет умеренно. В мире много разных наук, и многие из них забыты… Чтение, письмо и счет – это не образование, а только лишь фундамент, без которого нельзя начать обучение. Считай, что это как нож для вырезания ложки. Поэтому святые отцы трактуют смысл поста со своей колокольни. Но винить их в том не следует, ибо иное им не ведомо. Но для большинства простых людей и эти знания – велики. Многие и фундаментом этим не обладают, а потому совершенно и безвылазно сидят во тьме невежества.

– Ты хорошо говоришь, – с интересом посмотрел на него Юрий, – я подумаю над твоими словами. К слову, сколько тебе лет? На вид – лет двадцать-двадцать пять, но я точно знаю, что больше.

– Мне нельзя этого раскрывать, как и моей сестре. Это одно из условий моей и ее молодости.

– Не хочешь, так не хочешь… – покладисто согласился Юрий. – Я к чему спрашивал. Моя дочь, Феодора, мне все уши прожужжала тобой. Люб ты ей. Вон, видишь, – кивнул на дальний угол, откуда с любопытством на Максима смотрела девчушка двенадцати лет. В ней уже угадывалась будущая красота и изящество. Однако только угадывалось – слишком уж она была мала.

– Люб? – удивился барон.

– Так. И скоро войдет в тот возраст, при котором пора задумываться о замужестве. Вот я и думаю, что если так все складывается, то и бери. А я тебя князем признаю, дабы голос твой даже для дурней заносчивых стал весомее. В приданое дать ничего существенного не смогу – сам видишь, положение сложное. Да и родичи не поймут. Они бы и так бузили, но уже понимают, что дабы противостоять злому врагу, нам нужно быть вместе. В одиночку не устоим.

– То дело хорошее, – чуть подумав, ответил Максим. – Что же до княжества, то мне и не нужно ничего особенного. Понимаю твою неловкость, но я и в Новгороде могу кормиться достойно. Так что нужно что-то только для создания должного положения. Совсем малый надел действительно не поможет делу, ибо поставит меня в ранг удельных князей, у чьего слова веса почти нет. Поэтому мы можем поступить так – выделить мне земли в разоренных пределах. Тот же Городец с обширной округой, идущей на юг и восток. И не важно, что там пусто. Обустрою. Крепости поставлю. Заставы.

– Городецкое княжество? – удивленно переспросил Юрий. – Признаться, о таком я не думал.

– Но решение хорошее. И родичей не обидишь, и дочери своей большое приданое дашь, и я не обижусь, ибо сам предложил эти разоренные земли. Но взамен мне кое-что понадобится от тебя. Содействие в ряде дел. Пойдешь ли ты мне навстречу?..

 

Глава 5

21 июня 1243 года. Мир «Сот’ари». Новгород

Максим стоял на небольшом холме подле Новгорода и наблюдал за смотром его обновленного воинства. Увеличившимся числом и серьезно перевооруженным.

Все дело в том, что летом – осенью 1241 года, пока золотой дракон ходил с армией по просторам Руси, специалисты, приехавшие вместе с Василисой с Земли, смогли завершить модернизацию оружейного производства, установив туда новое оборудование, с куда большей точностью по допускам и функционалом. К примеру, можно сказать, что оружейный завод в Ладоге стал первым промышленным объектом в том мире, на котором трудились «не покладая поршней» паровые машины, причем далеко не примитивные. Также там применялось электрическое освещение, хорошая вентиляция цехов и так далее. В общем – уровень возможностей того заводика достиг в целом начала XX века, а по некоторым вопросам и середины. Само собой, персонал имелся соответствующий. На всех ключевых позициях были выходцы с Земли – отличные, опытные специалисты первой трети XXI века. А остальные – ребята из местных, которых за двенадцать лет смогли неплохо подтянуть и обучить.

Конечно, такое производство можно было создать и раньше, благо, что с собой с Земли специалисты привезли отличные инструменты и измерительные приборы. Но первое время перед ними стояло так много самых разнообразных задач, что обходились и тем, что получилось «слепить на коленке». Куда важнее было, например, создание установки по получению атмосферного азота, ибо добывать селитру из компостных ям оказалось очень нерационально, а пороха требовалось много. Разумеется, до полноценных промышленных установок начала XXI века дотянуть, мягко говоря, не удалось, но в XIII и того, что получилось, вполне хватало. И это только одна задача, над которой трудились специалисты, а было их весьма значительно.

Эффект от такой технологической революции не замедлил сказаться на возможностях по оснащению и вооружению войск золотого дракона. Так что теперь, почти два года спустя, его обновленная армия впечатляла.

– Новгород, – произнес Максим, обращаясь к Великому князю Юрию Всеволодовичу, – позволил мне собрать армию лишь в пять тысяч на постоянном денежном довольствии. Это, как ты понимаешь, очень мало. Поэтому пришлось схитрить, отталкиваясь от разделения войск на строевых и прочих. Собственно, здесь – только строевые.

– А кто содержит тех, кто в эти пять тысяч не входят? И сколько их?

– Примерно столько же. Они на моем довольствии, хотя официально числятся добровольцами на собственном содержании.

– Личном?

– Разумеется. Победы имеют и весьма неприятную оборотную сторону. Так как я смог разбить войска шведов, данов, ливонцев и тартар малыми силами, то и смысла увеличивать армию новгородцы не видят. Так что приходится выкручиваться. Хорошо, что у меня очень солидные доходы от торговли, и я могу себе позволить содержать войско и в пять, и в десять тысяч без излишних напряжений. – В этот момент все присутствующие на смотре князья многозначительно переглянулись. – Но все равно – неприятно. Ведь эти деньги я планировал вкладывать в строительство дорог. До Ладоги вы видели, какое замечательное шоссе получилось. И в сильный дождь, и в распутицу теперь легко и просто добираться.

– В любую погоду?

– Почти. Но в весеннюю и осеннюю распутицу теперь можно спокойно проезжать и войска водить без затруднений.

– Да, – кивнул Юрий Всеволодович. – Дело доброе. Но про армию не переживай – если тартар побить сможем, то ради такого и… как их… шоссе можно будет пожертвовать.

– Я тоже так рассудил, – согласился Максим. – Но давайте же приступим к осмотру войска. Итак. Перед вами пехотный полк – три тысячи человек. Вооружение и снаряжение я им заменил, на основании выводов, сделанных из проведенных кампаний.

– Всем? Так быстро? – удивился смоленский князь.

– Именно так, – кивнул Максим. – Пожертвовав несколькими поставками в Святую землю и Италию, я смог заменить доспехи всем в моей армии. Полные латы оказались для пехоты излишни. Поэтому пришлось оставить одну легкую кирасу и крепкую кожаную куртку со стеганой подкладкой. Шлем тоже пришлось поменять.

– И оружие тоже?

– Совершенно верно. Из-за того, что шашки слишком велики для плотного ближнего боя, я их заменил им на длинные кинжалы – бебуты, хорошо себя зарекомендовавшие в странах Востока. Вон, видите, висит в малых ножнах по левой ноге. Плюс еще добавил весьма полезный тесак из Индии – кукри, очень полезный в походе. Его воины носят сзади, на поясе, подвешенный поперек спины, рукояткой вправо. Он отсюда не виден. Винтовки я тоже заменил. У них теперь более совершенный образец. Заряжается с казны, что позволяет перезаряжать его даже лежа. Кроме того, она легче, ухватистей и снаряжена откидным трехгранным штыком… хм… узким, тонким кинжалом. То есть в случае необходимости может превращаться в короткое копье.

– Добрая пехота выходит, – хмыкнул Юрий Всеволодович. – Пожалуй, даже лучше, чем раньше.

– Добрая-то добрая, только дорогая очень. Я хоть и богат, но даже мне она ощутимо бьет по карману. Особенно в плане снаряжения ее и подготовки, – со вздохом произнес Максим. – Массу пороха пожег, пока дельно стрелять научились.

– Так у тебя и кавалерии не сильно меньше.

– Верно. Вот и вздыхаю. Не представляете, как жалко столько денег тратить на войска. Но да ладно.

– Кстати, помнится, когда ты ко мне в гости заезжал, всадники у тебя были тоже иначе снаряжены, – отметил Великий князь Юрий Всеволодович. – Половина в, как их… латах, а половина в кольчугах.

– Верно. Были. Но опыт показал, что тысячу тяжелой латной конницы держать нет смысла в рамках такой малой армии. Поэтому я ее сократил до четырехсот человек, превратив в свою личную дружину. Теперь у них еще и кони частично доспехом укрыты.

– Еще одна хитрость к увеличению численности воинства?

– Она самая, – кивнул золотой дракон. – Ведь моя прошлая дружина стала основой регулярной армии Новгорода. Так вот. Всю остальную кавалерию я переодел в облегченные латы и свел в полк, доведя его численность до двух тысяч. Вооружение у них состоит из длинной пики с полым древком, карабина, шашки по левой ноге и кинжалу по правой.

– Карабина? – переспросил Юрий Всеволодович.

– Несколько укороченной винтовки без штыка.

– Да… хороши. Но те, что были раньше, выглядели внушительнее. На них смотришь и понимаешь – даже подлезть к такому ратнику сложно. Весь сплошь в крепкой броне.

– Зато у этих выше подвижность, а защищены и вооружены они много лучше дружинников, что на Руси, что по всем землям в округе.

– А куда пушки дел?

– Вывел за штат. Тысяча артиллеристов сведена в артиллерийский полк при шестидесяти пушках. Там же легкая кавалерия, при шашках и карабинах состоит для разведки и охранения. Восемь сотен. И те, и другие в доспехах, только легких, ну и при шлеме. По малому оружию легким всадникам выданы кинжалы, а артиллеристам кинжалы и тесаки.

– То есть у тебя сейчас семь тысяч двести воинов при добрых доспехах и оружии?

– Верно. Плюс три с половиной тысячи вспомогательных чинов, без доспехов, но с тесаками. Конюхи там, повара, обозники. Все воинство у меня без малого одиннадцать тысяч выходит. Плюс корабельные команды при оружии еще тысячи две, но их я не стану задействовать в сражениях на земле без особой надобности.

– Да уж… – покивали головами все приглашенные на смотр князи, впечатленные военной мощью Максима. Они-то войска в доспехах все разом всего несколько тысяч выставить могли.

– А какова судьба старых винтовок и доспехов? – поинтересовался Юрий Всеволодович. – Ты их случаем продавать не собираешься?

– Собираюсь, – кивнул золотой дракон.

– Так, может, уступишь своим родичам их дешевле?

– Родичам уступлю, – снова важно кивнул Максим. – Но тут такое дело… Не все Рюриковичи таковым меня считают. Некоторые говорят весьма обидные вещи, отказывая мне в родстве. Кем же их считать?

– И какова будет твоя уступка родичам? – с лукавым прищуром поинтересовался Юрий Всеволодович, понявший идею будущего своего зятя.

– По полцены против той, что для всех положу. Кроме того – порох им все одно у кого-то заказывать нужно. А его пока делаю только я. Так что и с огненным припасом тоже станет сильно легче. Тебе же, как тестю, сто винтовок я просто подарю, да доспех добрый слажу на тебя и всех сыновей.

– И много у тебя таких ружей осталось? – поинтересовался смоленский князь, также все понявший.

– Тысяч десять наберется. Я ведь запас делал, думал, что большие потери в боях получу, и возможно придется спешно собирать новое войско. Кроме того, мне ничто не мешает их сделать еще. Как и доспехи…

Нужно ли и говорить, что после такого предложения владетельных Рюриковичей просто не осталось в стане тех, кто считал брак с Максимом недостойным, как и возведение его в ранг полновесного князя. На свадьбу явились практически все правители княжеств Руси, включая уездные. А тот, кто сам приехать не смог, – сыновей прислали с подарками. Феодора была в восторге от такого внимания. Шутка ли – маленькая девочка лет четырнадцати выходит замуж, и ради этого события собирается столь грандиозная «тусовка» родичей, о многих из которых она и слышала-то мельком.

 

Глава 6

7 ноября 1243 года. Мир «Сот’ари». Крепость Монсегюр

Осада последней твердыни катаров шла своим чередом. И сенешаль Каркассона, несмотря на доходящие с востока тревожные вести, был спокоен и уверен в том, что это дело во славу Святого Престола он завершит успешно. Но его планам было не суждено сбыться…

Пьер-Роже де Мирпуа с удивлением смотрел на уходящие войска, уже который месяц державшие в осаде его маленькую, но надежную крепость – Монсегюр. Совершенно невероятное событие! Никто из людей, запертых в этих стенах на вершине скалы, уже и не думал выжить, приготовившись умирать, сражаясь до последнего вздоха. Что же вынудило их отступить?

– Ты что-нибудь понимаешь? – также недоумевая, поинтересовался у Пьера его помощник и сподвижник – Раймон де Персия.

– Нет, друг мой… – покачал головой сенешаль, – ровным счетом ничего. Разве что случилось столь редкое в нашей жизни чудо…

Впрочем, отступление заклятого врага только лишь насторожило защитников Монсегюра, которые остались сидеть за крепкими стенами в ожидании хитрости или ловушки какой. Даже несмотря на сильное любопытство, что штурмовало их неистово. Неделю они выдержали, прежде чем первый разведчик спустился за стены и начал осматривать округу…

– Сеньор, – поклонившись, к Пьеру-Роже де Мирпуа обратился оруженосец на десятый день снятия осады, – там едут два всадника.

– Где? – насторожился он.

– Со стороны Пуивера. Один из них похож на тамплиера. Но они далеко, видно плохо.

– Ты уверен?

– Да, сеньор. Да вы сами взгляните…

– Мир вам! – поприветствовал защитников крепости брат-рыцарь в одежде Ордена Храма, когда подъехал к ее стенам.

– И тебе, странник, – ответил за Пьера предводитель катар крепости.

– Я принес вам благую весть. Ведь извелись, наверное, гадая, отчего осаду с вас сняли?

– Мы рады любому гостю, тем более несущему благие вести. Проходи вместе со своим спутником. Это твой оруженосец?

Разговор оказался очень интересный.

– Вот, – потряс рукой Алонсо, – с этой книги все и началось. Говорят, что ее автор – сам Максим Целитель, славный своими подвигами. Однако прямых доказательств этому нет, а он сам отказывается отвечать на этот вопрос.

– Почему?

– Кто знает, – пожал плечами тамплиер. – Но то не суть. Ее появление очень сильно подорвало авторитет Ватикана. Многие задумались. Ведь возразить словам, записанным здесь, – ни у кого пока не получилось. Святой Престол пытался ее уничтожать, но тем самым только поднимал к ней интерес, причем не только среди мирян, но и духовенства. Редкий брат-рыцарь в Ордене Храма не знаком с ее содержанием. В общем, неважно это. Главное в том, что книга расходилась по землям Священной Римской империи, заглядывая в Италию, Францию, Испанию, Англию, Святую землю, Византию… за эти три года она даже до знойных песков Египта добралась, сея смятение в рядах католиков. Авторитет Папы неуклонно падал, и все шло к созыву Собора для обсуждения накопившихся проблем. Однако… – тамплиер прервался и отхлебнул воды. – Однако Всевышний рассудил иначе.

– Случилось что-то ужасное?

– Буквально три месяца назад по всем землям Священной Римской империи прокатилось какое-то невиданное поветрие, вызывающее очень странные события. Мы называем это Карой Небесной, что обрушилась на католический клир, начавший умирать при очень странных обстоятельствах.

– Но каких? Вы что-то сами видели?

– Только один случай. В тот раз я помогал местным жителям вскрыть дверь храма, в котором заперся священник. Он закрылся там и не выходил уже неделю. Мы его звали, стучали, но никакой реакции, только смрад разложения. В общем, выбили мы дверь и обомлели – в алтаре стоял викарий, словно окаменевший, и смотрел на свои собственные потроха, выложенные в жуткий узор на полу. Он был мертв. Глаза белы, как вареное яйцо. На лице улыбка. Тело уже разлагается, но все одно – стоит и не падает. Однако, едва мы его коснулись, как он рухнул на пол, на глазах истлевая.

– Ужас… – тихо произнес предводитель катар, комментируя мнение всех присутствующих, начавших истово креститься в полном шоке.

– Согласен. В этот момент было очень страшно… Но таких случаев оказалось много. Очень много. И ни разу они не повторились. Каждый раз что-то новенькое. Например, в соборе Кельна во время проповеди епископа ударило распятием, оторвавшимся от стены. Так не просто убило, а ударом раскололо так, словно он не живой человек был, а какая фигура, слепленная из песка. Только очень мелкого. На полу так и осталось лежать распятие, совершенно разрушившееся в щепки, и небольшой пригорок из черной пыли.

– Боже…

– Папа Римский тоже умер в эти дни, причем самым что ни на есть отвратительным образом. Вскрылась его любовь к содомии, так как Папу и его юного любовника застали. Они так и застыли в момент соития. Их лица светились от удовольствия. После того, какая волна началась в Священной Римской империи, заглядывая в соседние пределы, это событие стало последней каплей. Началось восстание против Святого Престола, которое уже переросло в кровавую бойню и дележ церковных земель Священной Римской империи. Итальянцы еще как-то держатся. А вот германцы буйствуют.

– Кара Небесная касалась только католиков?

– Да. Но не всех. Например, Орден Храма еще десять лет назад стал отдаляться от той борьбы, что вел Святой Престол в Европе против христиан, и полностью сосредоточился на сохранении Гроба Господня. После произошедшего в Риме мерзопакостного события Великий магистр заявил, что до созыва Собора и разрешения всех проблем, связанных с происходящими ужасами, Орден выходит из подчинения Святого Престола.

– Что?! – ахнули присутствующие.

– Да, друзья мои. Орден Храма Господня ныне Риму не подчиняется. У нас ясная цель, и нам этого довольно. Собственно, этот шаг, видимо, и спас нас от Кары Небесной.

– А прочие ордена?

– По-разному. Досталось всем, но по-разному. Некоторые уже совершенно вымерли. Госпитальеры очень сильно пострадали. Особняком стоит только Тевтонский орден. Там не было таких ужасов, как в других местах. Но их судьба незавидна. Пойдя Крестовым походом на православную Русь, они оказались там страшно разбиты Максимом Целителем. После чего последовали массовые восстания язычников в Ливонии и Пруссии, которые привели к тому, что из Пруссии их вообще выбили, практически полностью вырезав, а в Ливонии за ними остался только один город с округой, да и то – не по их вине. Им помогла Василиса – сестра Максима Целителя, сняв осаду и отбросив язычников. Ее латная конница оказалась очень сильна. Судьба Ордена в Святой земле тоже весьма печальна. За минувший год там умерли от разных болезней почти все молодые и зрелые. Остались только старики. Это совершенно ужасно. Они в отчаянии.

– Да… дела…

– Это еще что. Андреас фон Вельвен – ландместейр Тевтонского ордена в Ливонии после спасения принял православие, как и оставшиеся братья, дав присягу архиепископу Новгородскому, не щадя живота своего, защищать веру Христову.

– Православие? Эту восточную ересь?

– По делам их узнаете, – пожал плечами Алонсо. – Максим Целитель православный христианин и исцелил молитвой многих. Да и в бою Всевышний посылает ему неизменный успех и удачу. Кто ему пришелся не по душе – он покарал.

– Ты на нас намекаешь? – напрягся Пьер.

– Думаю, что вам он хотел дать урок. Иначе столь грандиозного разгрома не допустил бы.

– Возможно, – холодно ответил предводитель катар. – Но ты не сказал, почему ушла армия.

– Максим Целитель высадился в Нарбоне, куда выступил граф Тулузы со своими верными вассалами. Сенешаль Каркассона решил вернуться в город, дабы принять в осаде бой, если он случится.

– Так ведь Максим Целитель должен быть где-то далеко на севере.

– У него хорошие корабли, – пожал плечами тамплиер.

– Но что он забыл в наших краях?

– Вообще-то он идет в Константинополь, дабы выбить оттуда католиков и вернуть его православному Императору.

– Нарбона – не очень удачное место на пути в Константинополь, – покачал головой Пьер.

– Верно. Он прибыл, с его слов, только для одного – исцелить графа Раймунда. Дескать, тот столько всего пережил, что он ради благополучия графства не мог обойти его стороной. Но чем все закончилось, я не знаю.

 

Глава 7

3 февраля 1244 года. Мир «Сот’ари». Константинополь

Венецианский дож Джакопо Тьеполо стоял на крепостной стене восточной столицы древней Империи Рима и смотрел на показавшиеся вдали мачты судов этого странного человека, известного в Европе как Максим Целитель, князь Городецкий, барон Эрдо, воевода Новгородской земли и наместник Ладоги… а может, и еще как. Слишком быстро к нему титулы липнут. Хотя всего пятнадцать лет назад никто о нем ничего не знал… словно бы его и не было вовсе. Что это за род такой, Эрдо? Даже непонятно, из какой страны… Впрочем, сейчас это уже не важно, так как он считался одним из наиболее влиятельных людей Европы. Да и у магометан о нем кое-какие слухи ходили.

А тем временем от Константинополя навстречу новгородской эскадре выдвинулся Венецианский флот, заблаговременно собранный для решающего сражения. И это дож считал своей личной заслугой. Найти такой изъян в, казалось бы, безупречном бароне… Зря, зря он так долго шел к Босфору, заглядывая «на огонек» то к одному правителю, то к другому. Впрочем, Джакопо иногда посещали мысли, что слишком уж явно все, но уже далеко не юный мужчина списывал все эти волнения на свою удачу. Дескать, смог он обойти эту выскочку…

Максим со своей супругой Феодорой стоял на мостике новгородского флагмана – большой брамсельной шхуны «Маргарита», в две тысячи тонн водоизмещением. И, наблюдая, как навстречу, сквозь зыбкие обрывки утреннего тумана, приближался враг.

– Боже… их так много… – тихо пискнула супруга.

– Сто пятьдесят три галеры, из них сто три – малые.

– А мы справимся?

– Ты во мне сомневаешься? – усмехнулся Максим. – У нас три большие шхуны и двенадцать стандартных. Мы имеем устойчивое превосходство в скорости и маневренности. Ветер тому надежный свидетель. К тому же нашим людям не нужно постоянно налегать на весла, а потому они значительно меньше устают. Кроме того, мы вооружены пушками. Хорошими, добрыми пушками, способными буквально засыпать эти лоханки, открытые всем ветрам, картечью. Да и экипажи с винтовками много чего стоят. Не говоря уже о нас… – подмигнул он ей.

– Но ты же целитель, что ты сможешь сделать в открытом бою?

– Вот скажи мне, любезная моя супруга и ученица. Если у тебя нет преимущества в открытом бою, то зачем в него лезть? Ум тебе для чего дан природой? Вот и прикинь, как использовать свои способности самым выгодным для тебя образом. Ведь у любого вопроса всегда больше одной стороны. Видишь, как гребцы надрываются? Вот. Неужели мы с тобой им не поможем?

– Не понимаю, – покачала девушка головой. – Зачем? Чтобы они скорее нас догнали?

– Помнишь плетение, которое я тебе показывал вчера?

– Для снятия ощущения боли и усталости?

– Именно так. Обычно его применяют для успокоения человека, чтобы он смог заснуть или расслабиться. Но мы с тобой, безусловно, очень сердобольные, поэтому просто не сможем смотреть на мучения этих гребцов. Они так надрываются, так надрываются, – наигранно покачал головой Максим.

– Но ведь… – начала говорить Феодора и осеклась, расплываясь в улыбке.

– Вот, умница. Правильно. Не чувствуя боли и усталости из-за влияния этого плетения, они смогут поддерживать хороший темп гребли довольно долго… ровно до того момента, как совершенно полностью израсходуют все свои силы, включая кое-какую часть праны. Ну или пока мы не прекратим оказывать им медвежью услугу.

– И через несколько часов такой гребли они попадают совершенно без сил.

– Могут и мертвыми упасть, в общем, не суть…

Согласно заранее утвержденному плану, новгородская эскадра как шла двумя походными колоннами, так и вошла в маневр буквально за несколько миль до передовых галер Венеции. То есть, пройдя по дуге и «вильнув кормой», корабли Максима стали отходить в сторону моря. Так как для задуманного требовалось оттащить всю стаю этих гребных хищников подальше от берега. Вот капитаны и стали играть парусами, дабы дразнить врага. То допуская медленное сближение, то как бы с трудом отрываясь.

Само собой, все это время Максим, Феодора и еще десяток учеников и учениц золотого дракона поддерживали весьма непростое плетение – что-то вроде призрачного тумана, который следовал за новгородской эскадрой и накрывал всю армаду венецианских галер, придавая их гребцам способность поддерживать высокий темп гребли. Раз. Два. Раз. Два. Крутилось у них в голове. Глаза горели. Сердца бешено бились. А руки и ноги, казалось, были сделаны из железа, ибо не уставали. Точно такое же состояние испытывали вообще все на галерах. Люди кричали. Вопили. Бряцали оружием. И вообще – вели себя не очень адекватно.

Но вот берег превратился в узкую полосу земли на горизонте. Максим оглядел своих учеников и учениц, самостоятельно поддерживающих столь грандиозное плетение. Оценил стремительно тающий запас маны в кристаллах-накопителях…

– Пора, – произнес он и одним рывком развеял нити плетения.

Галеры по инерции сделали еще один-два гребка и стали стремительно терять скорость, а весла бессильно плюхнулись в воду, ибо гребцы, как и предполагал золотой дракон, оказались совершенно переутомлены.

– Андрей, – крикнул Максим капитану флагмана, – начинаем!

– Есть, – бодро ответил уже не юный мужчина в весьма приличном кителе и брюках, подобающим куда более поздним временам, и дела завертелись. Скоординированные по радио шхуны организованно стали разворачиваться и ложиться на боевые курсы.

Собственно, ничего особенного золотой дракон выдумывать не стал. Идя вдоль практически парализованных галер, шхуны обрушивали на них залпы картечи и буквально ливень винтовочных пуль с двух-трех кабельтовых. А местами подходя и ближе. Что, как несложно догадаться, приводило к тотальному опустошению личного состава во вражеских экипажах. Ибо галеры были совершенно открыты и практически незащищенные от подобного обстрела. Не считать же таковыми тонкие фальшборты, которые могли защитить только от стрел да болтов на излете? Картечь и винтовочные пули все эти паллиативы буквально выкорчевывали и крошили в хлам… вместе с теми, кто за ними прятался. Конечно, погибали не все… но идти такое судно уже никуда не могло. Как и сражаться.

Так и продвигались пятнадцать шхун через боевые порядки полутора сотен галер, окутанные пороховым дымом. А вдали, на горизонте, начали выступать мачты первых кораблей генуэзского флота, с которым Максим от лица Новгорода договорился о союзе. Именно ему и предстояло завершить начатое золотым драконом – захватить богатую добычу в виде огромного количества судов. Ну и добить экипажи, пользуясь столь соблазнительной возможностью нанести сокрушительный удар люто ненавидимым конкурентам.

Когда орудия смолкли, над венецианской эскадрой разлилась тишина. Мертвая тишина. Только ветер скрипел изорванными металлом снастями на части галер. Даже раненые, несмотря на боль и дикий ужас, охвативший их во время обстрела, старались сдержать стоны и не шевелиться, чтобы не обратить на себя внимание чужаков, уничтоживших их флот столь ужасным оружием… Разгром был завершен. Экипажи новгородской эскадры смотрели на дело рук своих со смешанным трепетом и восхищением. Лишь золотой дракон что-то неразборчивое ворчал себе под нос, подсчитывая расход боеприпасов, который раза в два превысил ожидаемый. Кто же знал, что Венеция выставит столько кораблей?

Разумеется, можно было обойтись и без учиненной бойни, но Максим понимал – союз с Генуей должен базироваться на чем-то большем, чем просто слова. Поэтому его люди старались на совесть, поливая картечью и пулями парализованные галеры венецианцев. Генуэзцам требовалось четко и однозначно дать понять, кто в их союзе главный и чем будут чреваты серьезные разногласия. Как говорится – ничего личного… Да и флот, а соответственно и моряки Венеции были совершенно ни к чему…

Джакопо понял, что с битвой что-то не то, когда флот скрылся с глаз. Лишь высокие мачты новгородских кораблей оставались едва различимы. «Странно… очень странно…» – проворчал он себе под нос и направился к себе в резиденцию.

Наступил вечер. Корабли Венеции не вернулись.

– Боже! Что же произошло?! – раздраженно восклицал дож, вышагивая по залу. – Куда эти негодники могли запропаститься?

– Утром они вернутся с победой, – пытался его утешить помощник.

– Ах… если бы… если бы. Меня терзают очень плохие предчувствия…

Утро наступило, но корабли Венеции все не возвращались. А потом второе. И третье. Лишь четвертым утром на горизонте вновь показались паруса этих «проклятых кораблей» новгородской эскадры.

– Четырнадцать, пятнадцать… все… все на месте. Проклятье!

– Может быть, это другая эскадра?

– Готовьте город к обороне! – заорал совершенно бешеным голосом дож. – Немедленно! Когда эти негодяи высадятся, все ворота должны быть закрыты! Вы слышите?! Закрыты!!!

– Никейцы… – обреченно выдохнув, произнес какой-то солдат рядом на стене.

– Где? – дернулся дож и посерел лицом, ибо к азиатскому берегу чуть в стороне от Константинополя подходили войска. Тысяча за тысячей. Они явно шли не в набег. А с востока в проливе виднелась масса малых судов, удобных для переправы людей, коней и припасов. Кое-где даже большие плоты виднелись. – Это конец… – тем же тоном, что и солдат, произнес дож и сполз вдоль зубца на пол.

– Воды? – участливо поинтересовался солдат.

– Яду… – горько усмехнулся дож. – Антонио! – крикнул он помощника. – Приказ все тот же. Готовиться к осаде. Но не дурите. Если на приступ не пойдут – сами не стреляйте. Будем торговаться. И еще нужно выделить пару сотен с факелами. В случае, если не удастся договориться, подожжем город.

– Нас тогда сами жители перебьют!

– А ты им не говори заранее…

Несмотря на дурные ожидания Джакопо, договориться удалось. Правда, перед этим пришлось разрушить одни ворота – уж больно недоверчивым он был. Вот Максим и вывел пушки метров на двести, а потом совершенно ураганным по местным меркам артогнем их снес. И всего-то два десятка малых пушек минут за пять выпустили порядка трехсот ядер, не только разбивших в труху окованные ворота, но и серьезно повредивших надвратную башню. Все-таки кладка не была приспособлена под артиллерию…

Поэтому город получилось взять очень аккуратно, без традиционной для таких мероприятий резни, грабежей и тотального изнасилования всего и вся. Секрет крылся в договоренности о выводе Венецией и Латинским Императором своих войск из города при доспехах, оружии и знаменах. Ну и с кое-каким имуществом – по одной повозке на десять человек. Не так уж и мало, конечно, но сохраненный в целости и сохранности город того стоил.

Девятого февраля 1244 года древняя столица Восточной Римской империи вернулась своему законному владельцу – императору Византии. Не такому, конечно, и законному. Ведь Иоанн III являлся наследником только косвенно, через брак с дочерью предыдущего императора. Но не суть. Главное же заключалось в том, что воссоединение Никейского престола и Константинопольского в возрожденный Византийский произошло на семнадцать лет раньше. Не говоря о том, что в совершенно иных обстоятельствах, что в отличие от выходки основателя династии Палеологов, отвернувшегося от собственного народа, давало намного больше шансов Империи.

Конечно, столь легкий захват Константинополя вызывал довольно прилипчивые мысли о его разграблении, тем более что в бухте Золотой Рог стояло много венецианских судов с товарами. Но золотой дракон устоял. Имидж в конечном счете показался ему важнее сиюминутной наживы. Да и, в конце концов, на обратном пути он вполне мог заглянуть в Венецию для «принуждения к миру». А как же можно еще принудить супротивника к миру, если не обнести чуть ли не до исподнего? Флот разбит. Моряки перебиты. Но Венеция все еще сильна и может относительно быстро восстановиться, что очень не хотелось бы. Слишком уж они мешают сбыту его товаров откровенными кознями. Генуэзцы-то в доле, а эти ни в какую не хотели…

– Не понимаю, – покачала головой юная Феодора. – Зачем мы пришли сюда? В такую даль! Неужели кому-то на Руси будет дело до этого титула? Государь и государыня России… Ведь за ним ничего не стоит? Где эта Россия?

– Новгородская земля и Городецкое княжество.

– Княжество ладно, это наше владение, – рассудительно произнесла юная девушка. – Но Новгород… неужели он согласится отказаться от своей воли?

– Не сомневайся. Согласится. Я их так держу, что Вече пойдет практически на любое мое предложение, – усмехнулся Максим и прижал к себе не по годам развитую Феодору. – Или ты чего-то другого боишься?

– Это так заметно? – усмехнулась она. – Верно. Я боюсь того, что Рюриковичи взревнуют к твоему успеху и пойдут войной. Ты их, конечно, разобьешь… но это усобица. Боль. Кровь. И надолго. Не все пожелают тебя признать Государем.

– Так ты за них переживаешь? – удивленно поднял бровь дракон.

– Да. Я видела этих гордых людей на свадьбе и понимаю – только мой отец да брат внимут голосу разума. Остальные могут рискнуть. Тем более что ты сам сказал, что Василиса тогда едва не умерла от усталости, когда тартар побила. Я-то понимаю, что это все глупости. Лазурный дракон, и утомился от такой малости? – усмехнулась Феодора. – Но как им это втолковать и не выдать вашу тайну? Тем более что ты ни мне, ни прочим русичам зла не желаешь. Вон как под тобой Новгород расцвел. А Ладога? Причем не дворцы строишь, а о людях заботишься.

– Не переживай, – улыбнулся Максим. – Я постараюсь эту беду решить мягко. Кровь будет. Куда уж без нее? Но лишние жертвы мне тоже не нужны.

– Но как?

– Я не собираюсь сразу претендовать на их уделы. Лет пять – десять пройдет после коронации. Они успокоятся. А потом начнем по одному князю подтягивать. Помнишь, как в Священной Римской империи сделано? Вот также. Сначала твоего отца или брата, смотря кто к тому времени там станет править, привлечем. Потом еще кого. Там все будет зависеть от ситуации.

– Ох не знаю… – покачала головой Феодора. – Сейчас они сами себе хозяева.

– Не переживай, – мягко улыбнулся золотой дракон, смотря девушке прямо в глаза. – Разберемся. Не о том ты сейчас думаешь. Коронация на носу, а ты о дальних родичах, которые когда-нибудь, может быть, глупость какую учинят…

 

Глава 8

5 мая 1244 года. Мир «Сот’ари». Константинополь

Коронация прошла довольно обыденно. Да и Максим на чем-то особенном и не настаивал. Сначала торжественное богослужение в соборе Святой Софии. А потом весьма незамысловатый ритуал, сопряженный с возложением венца на голову золотого дракона и признанием его Государем всея Руси. После чего уже он, в свою очередь, возложил меньший венец на голову юной Феодоры.

Все было просто, лаконично и без каких-либо пышностей. Даже венец оказался всего лишь венком из переплетенных веток дуба и лавра, выполненных из золота и серебра. Для Максима – повнушительнее, для Феодоры – поскромнее. По большому счету из украшений на церемонии присутствовали разве что разномастные дворяне и феодалы, съехавшиеся буквально со всей Европы и буквально забившие собор своими любопытствующими телами. Не говоря уже о целой делегации тамплиеров.

Однако все так просто закончиться не могло. Ведь Иоанн был наслышан об этом необычном человеке, но ни разу не имел возможности встретиться и поговорить с ним лично…

– Я рад, что ты согласился встретиться со мной вдали от чужих глаз, – произнес Иоанн, тем самым приветствуя своего гостя. – Давай поговорим спокойно и без условностей, – продолжил он и кивнул слуге, приведшему новоиспеченного Государя всея Руси. Дверь поспешно закрылась, и послышались частые, удаляющиеся шаги. – Как видишь, лишних ушей здесь не будет. Патриарх Герман открыл мне перед смертью, что ты не простой человек.

– И кем же он меня назвал? – с интересом спросил Максим, устанавливая едва заметный мерцающий купол над ними. – Так нас точно никто не сможет услышать. Это сфера безмолвия. Причем не только слышать, но и прочитать по губам на случай любителей этой забавы.

– Кхм… – поперхнулся император, но сохранил самообладание. – Он назвал тебя золотым драконом. Правда, не успел объяснить, что это означает. Это какой-то титул?

– Никакого тайного смысла здесь нет. Я действительно золотой дракон.

– Но ведь драконы – это огромные ящеры с крыльями, а вы человек.

– Все верно, огромные ящеры. И если у вас хватит мужества, то я смогу ночью вас даже прокатить над спящим Константинополем. Но драконы давно живут с людьми и большую часть времени проводят в человеческом облике. Нам так проще.

– Проще?

– Не хочу вас утомлять совершенно излишним и пространным объяснением. Вряд ли вы пригласили меня для того, чтобы послушать увлекательные истории об устройстве мира и прочих подобных вещах.

– Ты прав, – согласился с ним Император. – Это действительно будет не к месту. Хотя в иное время, когда будет не столь много забот, я с удовольствием бы послушал твой рассказ. Ты меня заинтриговал.

– Тогда так и поступим. А пока, я думаю, вам будет достаточно знать то, что я золотой дракон. Это один из самых редких представителей моего вида во Вселенной. Повторю – не только в этом мире, но и вообще. Ну и распространяться об этом нежелательно. У драконов много врагов. Они вполне могут находиться в этом мире. Мне они ничего не сделают, разве что по мелочи напакостят, а вам могут очень сильно навредить просто за дружбу со мной. Это на редкость нелицеприятные личности.

– Именно поэтому ты разозлился на разглашение патриархом Германом этого секрета?

– Да. Вы все смертельно рисковали. Нужно очень аккуратно обходиться с такими сведениями. Я обладаю достаточной силой, чтобы в одиночку утопить весь флот Генуи и Венеции, вместе взятый. Но зачем лишний раз напоминать всей округе о том, что я дракон? Именно поэтому я стараюсь использовать людей. Много, очень много мороки и возни, но для них же лучше, чтобы враги рода драконов не вторглись в этот мир и не погрузили его во тьму хаоса, боли и крови.

– Хорошо, – степенно кивнул Император. – Я приму это к сведению. А кто твои дети? Тоже драконы?

– От простых людей драконы рождают полукровок. Вы, вероятно, слышали об отце Вениамине и знаете, что он далекий потомок такого дитя. Они не могут обращаться в истинное тело и презираемы всеми родами и кланами драконов. Если не касаться ряда особых случаев, то они ничем не отличаются от обычных людей. Разве что кровь дракона дает им возможность жить дольше, крепче память, яснее ум, приятнее внешность и так далее. Ну и определенные способности к… хм… чудотворству.

– Но если драконы презирают полукровок, зачем ты их наплодил в таком великом количестве?

– Мне было нужно серьезно улучшить породу людей в том месте, где я планировал осесть. Да и я относительно молод, еще не закостенел в предрассудках стариков. – Максим сделал паузу, после чего спросил: – Может быть, перейдем к делу?

– Ну что же, к делу, так к делу, – согласился Император. – Не знаю, известно тебе или нет, но мое положение довольно шатко.

– Я в курсе слухов о том, какие «добрые» и «заботливые» люди вас окружают. Если бы не они, то вы безусловно и давно смогли бы занять Константинополь и сами.

– Может быть, – улыбнулся Иоанн. – Во всяком случае, успех был бы куда внушительнее. Ты видел делегацию от императора Фридриха, которая присутствовала на церемонии возложения венца. С ними была его дочь от Бьянки Ланчи. Бастард, но признанный им.

– Мне известно, что вы собираетесь обвенчаться. Но я пока не понимаю, к чему вы клоните.

– Я сильно переживаю за свое и ее здоровье. Мне нужно оставить здоровое потомство, способное удержаться на троне. И прожить столько, сколько понадобится для их укрепления, дабы придворные стервятники не растерзали моих детей. Это в твоих силах?

– Бессмертие я даровать не могу, особенно от кинжала или яда, но полностью исцелить тебя и ее, а также омолодить твое уже побитое временем тело в моих силах. Ну и решить определенные проблемы совместимости, которые могут не дать вам завести детей.

– Этого будет довольно, – кивнул Император.

– Значит, приступаем к торгу? – улыбнулся Максим.

– Что ты хочешь?

– Чего хотят драконы? Золота и девственниц. И чем золота больше, а девственницы красивее и высокороднее, тем лучше.

– Ты серьезно?

– Это шутка, – усмехнулся Максим. – На самом деле мне интересно другое. Готовы ли вы, Ваше Императорское Величество, подписать с вновь образованным государством Россия таможенный договор, который упразднит пограничные и прочие таможни между нашими государствами, и установить единый стандарт взыскания налогов с торговцев? С Генуей я его уже заключил. Соответственно – ваша подпись сделает его трехсторонним.

– То есть ты хочешь установить контроль над торговлей Константинополя, как это делали венецианцы?

– Отнюдь. Я стремлюсь к тому, чтобы византийский торговец, прибывший в Россию, не подвергался преследованию и находился под защитой так же, как и русский торговец в Византии. Венецианцы использовали практику фактории или торговой колонии, то есть неравноправные отношения, позволяющие диктовать для колонии свои цены и условия поставок. В отличие от Таможенного союза, который делает эти отношения равноправными.

– И в чем здесь твой интерес? – прищурившись, поинтересовался Император.

– Моих выгод в этом деле много. Ключевая заключается в том, что мне выгодно крепкое христианское государство на стыке Европы и Азии. Как и удержание Святой земли. Без нормальной, свободной торговли это будет проблематично. Что делали венецианцы? Они выкачивали из Латинской империи деньги. А ведь деньги – это кровь экономики, которая есть основа любого государства. И даже более того, я буду поставлять ко двору Вашего Императорского Величества свои знаменитые доспехи с оружием, дабы вы смогли бить тартар, сельджуков и прочих иноверцев, расширяя и укрепляя свои земли.

– Это как-то связано с твоими делами?

– Верно. Посвящать в них я вас не стану, но оно и не нужно. Наши цели ведь совпадают. Кроме того, заключив такой договор с Византийской империей, я расширю количество всегда открытых, дружественных моим кораблям портов. Что само по себе немало. Генуэзцы и венецианцы стремились такие морские базы завоевывать, но я считаю такой путь слишком кровавым и ненадежным. Без доброй воли хорошие дела весьма затруднительны. Даже излечить человека, если он того не желает, сложнее.

– Хорошо, – кивнул Иоанн после нескольких минут раздумья, в течение которых он перебирал четки. – Завтра же устроим официальную аудиенцию, и я приложу все усилия для подписания Таможенного договора.

– Прекрасно, – кивнул Максим и активировал плетения, меньше чем за минуту полностью исцелившие и омолодившие Иоанна, совершенно не ожидавшего такого шага прямо сейчас. – Это авансом, – прокомментировал золотой дракон. – Вашу невесту я исцелю после подписания договора…

 

Глава 9

21 сентября 1244 года. Мир «Сот’ари». Ладога

Возвращение в Новгородские земли шло относительно спокойно. То есть строго по плану.

Сначала Максим со своей эскадрой заглянул «на огонек» на Крит, принадлежащий Венеции, и привел к присяге дома Эрдо все местное руководство. Крит – стратегически важная точка в Средиземном море и оставлять ее в руках врага было глупо. Собственно, тут даже и драки не вышло, так как все местные были уже в курсе колоссального разгрома венецианского флота и морально готовились к чему-то подобному. Само собой, всю местную верхушку пришлось лечить и омолаживать, дабы они не перемерли раньше времени. А отвлекаться в ближайшие годы на походы в эти края золотому дракону очень не хотелось.

Потом настал черед Венеции, в которой, как и планировалось, получилось знатно «оторваться». Когда Максим вспоминал те события, то в голове самопроизвольно всплывала фраза из кинофильма «Сердца трех»: «Мы с лейтенантом Парсонсом сели на трех военных аэропланах прямо в долине. Был такой мордобой…» в харизматичном исполнении Сергея Жигунова. В общем – ход оказался для всех неожиданным, так как о его намерении совершить визит вежливости в эту островную столицу никто даже не догадывался. Напротив, золотой дракон распускал слухи о том, что он совершенно соскучился по своей сестре и стремится как можно скорее добраться до дома… А тут такая неожиданность – с рассветом эскадра из пятнадцати шхун вынырнула из-за горизонта, подняв на уши всех горожан. Собственно, там корабельные канониры и дожгли боеприпасы к пушкам. Сначала по кораблям, попытавшимся атаковать шхуны, а потом по самому городу. Благо, что в боезапасе были не только полуготовые выстрелы вязаной картечи.

Городу, конечно, досталось. В середине XIII века он имел практически полностью деревянную застройку, так что сопротивляться обстрелу чугунными ядрами из пушек не мог. Притом что относительно небольшие острова Венеции простреливались практически насквозь…

В общем, договор «Вечного мира» с признанием Крита землей России и прочими уступками Джакопо Тьеполо подписал без волокиты. Практически не читая. А потом всем миром стали собирать «контрибуцию», которую Максим наложил на Венецию за организацию захвата христианского города – Константинополя и предательство интересов Крестового похода. Он собирался вывозить все, «что было нажито непосильным трудом». Горожане видели результаты двухчасового обстрела и даже не пытались увиливать, а потому добровольно несли весь металл от золота до свинца, драгоценные камни, меха, ткани, кожи, воск и прочее. Так что, когда через трое суток это все было погружено на караван из тридцати двух крупных торговых галер, в Венеции нельзя было найти даже обычного ножа или топора.

«Венеция выведена из игры, – писал он Фридриху, – и с ужасом ждет своей участи. Поэтому я прошу – не тяни. Установи над ней свою власть, ибо если медлить, то через пять – десять лет она сможет оправиться от удара и снова окрепнуть. А ведь она оплачивала очень многие выступления твоих врагов в Ферраре и снабжала их оружием».

И это было не одно письмо, в котором описывались подробности трагедии. Так что Максим был более чем уверен, что не пройдет и нескольких месяцев, как на ее владения накинутся алчущие добычи и растерзают окончательно.

– И что же дальше, сын мой? – с интересом осведомился Спиридон.

– Вынесу на Вече вопрос о вхождение Новгородской земли в Россию под моим правлением. Вряд ли они откажутся, так как по сути я уже правлю, а сам Новгород ни под кого не пойдет. То есть речь будет скорее о переименовании.

– Так ведь ты правишь как? Тихо. Исподволь. Все о том знают, и все довольны. Вроде как и их слово важно. Не думаю я, что люди согласятся.

– За бояр я ручаюсь – они меня поддержат. Многие обязаны мне по гроб. А вот простых людей тебе нужно подготовить и рассказать им, что Всевышний за подвиги новгородской эскадры в освобождении Царьграда от ига антихриста, поселившегося в Риме, даровал из рук православного императора благодарность всему народу Новгородской земли. Что отныне с благословления Константинопольского патриарха наши земли возвышаются до уровня иных королевств, становясь выше княжеских владений, окружающих нас. Ну и так далее.

– Против такой подачи, я думаю, чернь не будет против, – согласился Спиридон. – Но тебя уже венчали. Это им будет не по душе. Они не против тебя, но ты выбрал за них.

– Так напомни им, кто спас и продолжает спасать Новгород от голода. Сколько лет он не посещает наши земли благодаря картофелю и моей запасливости? Расскажи им о дороге, что в любую погоду позволяет доехать от Пскова до Ладоги. О канале, позволяющем кораблям большим подходить от Невы к самой Ладоге в обход беспокойного озера. О порогах, которые я срыл на Неве, решив извечную проблему, безмерно мешавшую как нашим морякам, так и гостям заморским. Про храм, что я строю во славу Новгорода, тоже напомни. А ведь он будет самым большим христианским собором в мире. Да про удачу торговли, которая ныне простирается аж до пределов Святой земли. Да, я думаю, ты и сам сможешь много чего рассказать обо мне, чтобы потом спросить – кто лучше его подходит на роль правителя нашего?

– Все так… – озадаченно кивнул Спиридон. – Но злых языков хватает. Ведь получается, что ты Вече их лишаешь.

– Ни в коем случае! – воскликнул Максим. – Напротив, передай людям, что я обещаю под него выстроить большую залу, дабы не как бедным родственникам под открытым небом вести сбор, а по лавкам удобным сидеть степенно.

– Серьезно? Но ведь это огромная зала должна получиться…

– Тут есть хитрость. Горожане по своим концам будут выбирать представителей, что от их имени станут присутствовать на Вече да интересы отстаивать. Причем не абы какие, а самые головастые и с хорошо подвешенным языком. Вот уже и зал нужно много меньше, и дела решать можно будет много быстрее.

– Эх… жизнь моя многогрешная, – вздохнул Спиридон. – Ладно, попробую. А дальше что? Признает Вече тебя Государем всея Руси. Встанет тебе под руку. Но ты ведь не этого добиваешься?

– Дальше, друг мой, мы начнем большую игру по собиранию земель русских в единое государство. Не спеша. Ну и тартар бить, разумеется, а также тех, кто в гости будет заглядывать с мечом и подлыми желаниями. Вы ведь с митрополитом этого от меня ждете.

– Мы – да. Но разве это твои желания? Мне казалось, что личная власть тебя не прельщает. Я ошибся?

– Вы с митрополитом боитесь того, что не понимаете моих целей?

– Да, сын мой. И нам хотелось бы их узнать.

– Не стоит, – произнес хорошо знакомый мужской голос с одесским акцентом. Максим обернулся и наткнулся на благоговейный вид своего старого израильского знакомого, который парил над полом в ослепительно белых одеждах. Спиридон же, едва поняв, кто перед ним, рухнул на пол и чуть ли не распластался, не решаясь даже глаз поднять. – Этот дракон мой друг и союзник. Не стоит ему досаждать и сомневаться в его избранности. А теперь иди и выполни то, о чем он просил тебя.

Надо ли думать, что Спиридон, хоть и пятился задом в позе «зю», умудрился развить чудовищную скорость, стремясь как можно скорее приступить к выполнению услышанных слов Бога, в которого он истово верил.

Не прошло и пятнадцати секунд, как архиепископа словно ветром сдуло, и Максим с Иисусом остались наедине.

– Я не думал, что ты так скоро сможешь прорваться сюда.

– Это было непросто… – покачал он головой. – И да, я тебе очень благодарен за то, что ты заложил не монолитный домен, а пантеон, ослабив влияние своей супруги и допустив сюда меня. Не представляешь, сколько столетий я мечтал взглянуть на этот мир.

– Пантеон не сильно меня ослабил, – произнесла Хель, которая материализовалась сразу на том кресле, где сидел архиепископ. – В любом случае, главное положить начало. Теперь мы уже сами сможем значительно быстрее ставить камни домена. Надеюсь, ты оценишь жест доброй воли со стороны моего супруга и также станешь укрепляться пантеонными плитами?

– Разумеется, – вполне серьезно ответил Иисус. – Вы мои союзники, и я не хочу выглядеть неблагодарной скотиной.

– Слушай, – обратился Максим к супруге, – а как ты смогла добраться до Рима? Ведь доменный камень слаб, ты и до южных пределов Священной Римской империи не должна доставать.

– Жрицы и жрецы, – пожала плечами Богиня Смерти и Возрождения. – Я обычно ими не пользуюсь, но они – прекрасное решение именно для таких случаев. Они – маленький и сильно ослабленный кусочек моего домена, который способен действовать только в рамках одного мира.

– Погоди-ка. Но ведь Арина – жрица Морриган и, насколько я знаю, поддерживает с ней связь даже из другого мира.

– Во-первых, не просто жрица, а первая и высшая жрица, что весьма немаловажно. А во-вторых, в другом мире эта связь безумно мала. Да, если очень понадобится, она станет на короткое время аватаром Морриган и сможет обрушить на своих врагов всю мощь своей матери. Но это происходит стихийно, а сама мамаша этим управлять не может. Ну и залететь от дракона или Бога Морриган вполне по силам, если этот мальчик учинит соитие с ее первой жрицей. Связь-то есть… Поэтому слабые Боги с ограниченным доменом нередко используют жрецов и жриц для распространения своего влияния. Или тайного воздействия, которое не так-то и просто отследить.

– Можно отследить, – заявил Иисус. – Я не раз обжигался. Хотя решение хорошее. Для людей это выглядит так, словно простой смертный из-за своей веры творит чудеса. Жрец ведь получает небольшую крупицу Божественного могущества, чтобы стать частью своего Бога.

– Частью Бога?

– Любой жрец по желанию Бога может стать его аватаром. И если это происходит в мире, где есть домен, то в такие моменты можно здорово порезвиться, – с улыбкой произнес Иисус. – Столько святых сподвижников иногда чудили, когда я решал позабавиться…

– Не только ты, – улыбнулась Хель. – В юности я так же развлекалась.

– Ой, да все этим баловались.

– А я-то уже даже испугался, – отметил Максим. – Думал, что еще какая-то сила появилась и решила заявить о себе таким необычным образом.

– Мы пока держим все под контролем, – произнес Иисус. – Пока. Причем за счет сил своих основных доменов. Тут ужасно мало силы. Эти печати Ордена совершенно все опустошают. На этом голодном пайке мало кто из Богов смог бы протянуть. Разве что на истовой вере… да и то – недолго.

– Ладно. Тогда давайте обсудим наши планы? У нас на повестке дня только два вопроса. Во-первых, строительство зиккурата. Нужно решить, где и как его сооружать и чем питать. Во-вторых, где будем ставить следующий камень домена? Городецкое княжество этот вроде как накрывает.

– Доменный камень пантеона накрывает радиус в полторы тысячи километров примерно. Его влияние плавно ослабевает по мере удаления от центра. Мы сейчас постоянно контролируем все угрозы в зоне действия полутора тысяч километров от камня. Но то, что идет извне этого круга, не видим.

– Ты предлагаешь поставить камень в Городце или Нижнем Новгороде?

– Лучше в Нижнем Новгороде, там удобнее развязка, – заметил Иисус. – Потом построим храм где-нибудь в Керчи, выкупив эти земли у Византийского Императора. Вряд ли он откажется от денег. Далее перебросим мостик до Крита и потихоньку двинемся дальше, распространяя свое влияние. Главное, придерживаться правила – следующий доменный камень должен находиться в пределах этих полутора тысяч километров, иначе строительство затянется. Тратить по двенадцать лет на каждый камень в наших условиях сущее расточительство.

– Но все равно придется, – усмехнулась Хель.

– Придется, – согласился Иисус, тоже помнящий о договоренностях между главой рода Эрдо и президентом России. – Но одно дело – осваивать удаленный регион вроде Южной Африки и Центральной Америки, когда по-другому просто нельзя. И совсем другое дурить самим.

– А зиккурат?

– У нас есть варианты? – удивленно вскинула брови Хель. – Чем ближе он к доменному камню, тем лучше. Кроме того, место должно быть мало населенным, чтобы поменьше резню устраивать, и как можно ближе к ключевым транспортным узлам. Узлов у нас немного – пока что только Ладога на него тянет. То есть я предлагаю занять под него земли к северу от Невы – между Ладогой и Балтийским заливом. Поместить его в центре, а всю округу засадить мелорнами. Мы их подкормим магией, благо что можем сюда свободно ходить и носить с собой кристаллы-накопители. Так что гигантская роща подрастет очень быстро. Буквально за несколько лет.

– Вот раздолье-то будет для оборотней и прочей нечисти, что прибились за эти годы к Ладожской роще, – усмехнулся Максим.

– Охрана. Они отлично смогут выполнять роль стражи, защищая зиккурат от ненужных глаз.

– Ну что же, раз мы все решили, пойду я проверю состояние нашего архиепископа. Как бы он умом не тронулся от радости.

– С ним все хорошо, – с улыбкой произнес Иисус. – Я его уже присмотрел себе в жрецы, а потому пристально наблюдаю. Ты ведь не против?

– Нет, конечно. В сущности, мне от него сейчас важно только одно – помощь в продвижении тезисов в богословской среде. Если это жречество ему не помешает, то я только за.

– Читал я, читал твои выкладки. Эко ты христианство вывернул! – усмехнулся Иисус. – Но мне понравилось. Если твоя затея выгорит, то я смогу наконец обрести новую ипостась. Что я только не делал для этого. Как не изгалялся. И монолит своих последователей дробил, стравливая их в борьбе. И подвергал их всяким испытаниям в надежде, что это поможет им что-нибудь выдумать новенькое. Но нет. Фундаментально ипостась они не могли изменить. Так что – дерзай. С моей стороны в этом плане тебе будет только поддержка. Без дракона в таких делах, видимо, не обойтись.

– Дробил? Стравливал? Странно…

– Ты про этот мир подумал? Ничего удивительного нет в том, что в нем в целом повторяются основные события Земли. Он ведь привязан к нему и лишен своих Богов и Демонов. Так что хочешь – не хочешь, а он станет повторять основные изгибы истории ведущего мира до тех пор, пока он болтается балластом.

 

Глава 10

28 декабря 2037 года. Мир «Земля». Москва. Кремль

Президент задумчиво сидел в кресле и смотрел в потолок. Ему стукнуло вот уже восемьдесят пять лет, а он все одно оставался в строю на зависть своих врагов. Да и выглядел куда лучше, чем иные в сорок. Аналогично обстояли дела и со здоровьем. Если так все пойдет, то и до ста лет он легко мог добраться, продержавшись у власти добрых полвека…

– Господин президент? – обратился к нему генерал ФСБ, зашедший в кабинет по приглашению.

– Присаживайтесь, – кивнул ему хозяин кабинета. – Итак, на носу годовщина – пятнадцать лет нашего сотрудничества с чешуйчатыми друзьями. Давайте подводить итоги.

– Как скажете, – покладисто согласился генерал и открыл папку. – Начнем с дороги. Транссибирская магистраль, выведенная из ведомства РЖД в отдельную компанию, модернизируется совершенно немыслимыми темпами. В рамках ее реконструкции был заключен межгосударственный договор о ее расширении, что должно соединить единой веткой такие города, как Пекин, Москва, Минск, Варшава и Берлин. Франция также высказывала свою заинтересованность, но пока думает. Наблюдает за ходом реализации проекта. На текущий момент запущен полностью реконструированный участок новой евразийской железнодорожной трассы на участке от Москвы до Новосибирска. Через три года, ориентировочно, она будет расширена до Иркутска и Минска соответственно.

– Пропускная способность уже оценена?

– Да. По этой магистрали можно будет пустить сверхтяжелые скоростные поезда со значительной нагрузкой на ось, что позволит достигать годового оборота в миллиард тонн при современных технологиях. И до трех миллиардов тонн в перспективе. Само собой – только по железнодорожной ветке. Поддерживающие автодороги, идущие вдоль железнодорожного полотна, позволяют еще добавить пропускной способности за счет большегрузного автотранспорта. Но это уже, конечно, будет носить местный, региональный характер.

– Дороги сохраняют качество?

– Полностью. Как на первом километре. По две полосы с обоих сторон железнодорожной насыпи, для разделения встречного потока автомобилей и повышения безопасности движения. Каждые десять километров мост-развязка, для вывода поворотов. Качество полотна – поражает. Используется отличное дорожное покрытие, способное противостоять серьезным климатическим колебаниям и большим механическим нагрузкам.

– А ветка от Якутска?

– Достигла Магадана. Собственно, если бы не эта ветка, то темпы модернизации Транссиба были бы куда большими. Причем драконы северную линию строят сразу в том виде, в какой преобразовывают Транссиб. Местные жители – в восторге, так как это позволило серьезно снизить расходы на продовольствие и прочие товары. А успешное продвижение ветки к Берингову проливу вызвало нешуточные дебаты в Конгрессе США, который хоть и на ножах с нами, но идеей трансконтинентальной железной дороги заинтересовался. Тем более что классная ветка по столь трудным местам уже во многом реализована.

– На какую сумму они рассчитывают свои вложения?

– Пока не ясно. Анатолий Ефремович прощупывает почву. Но то, что в США этим всерьез заинтересовались, совершенно очевидно. Несколько комиссий уже приезжало, чтобы посмотреть на обновленную дорогу. Ну и в плейстоценовый парк заглянуть заодно. Он шуму наделал не меньше дороги. Шерстистые мамонты, мастодонты, мосбахский и американские львы, саблезубые тигры, короткомордые медведи, ужасные волки и так далее. Но главное – популяция различных вымерших видов продолжает расти как численно, так и качественно. Сейчас обсуждают вопрос о создании на одном из тихоокеанских островов, с подходящим климатом, заповедника с динозаврами, так как Анатолий Ефремович на очередной конференции пообещал их возродить в случае необходимости. Прямо «парк Юрского периода» какой-то выходит.

– Боитесь того, что все выйдет из-под контроля?

– Нет. Драконы с этим зверинцем отлично справляются. Но все равно – как-то не по себе. Я ведь в парке смог буквально лицо в лицо встретиться со взрослым мосбахским львом. Как я не наложил в штаны – одному Богу известно. А эти с ними играют, как с домашними котятами. Впрочем, животные к ним и сами ластятся.

– Вот, видишь. Значит, все хорошо. Тем более что пока не случилось ни одного прецедента.

– Будем на это надеяться. Впрочем, плейстоценовый парк уже начал приносить ощутимые доходы. Билеты туда стоят огромных денег, как и съемка, но люди все равно продолжают переть валом. Своего рода мода. А снятые нашими командами документальные фильмы о жизни в плейстоцене расходятся хорошими тиражами.

– Это окупает парк?

– Понятия не имею, – пожал плечами генерал. – По официальным документам – да. Он вообще вышел на позиции одного из самых удачных в коммерческом плане проектов в мире.

– А неофициально нам просто не говорят… – усмехнулся президент. – Впрочем, оно нам и не важно.

– Абсолютно. Отчисление налогов они делают исправно, и это ощутимая даже для бюджета сумма. Меньше процента, разумеется, но все равно – очень солидно.

– Да и Бог с ней, – улыбнулся президент. – Этот парк поднял очень высоко престиж России.

– Не только он. Мы запустили первую в мире надежную термоядерную электростанцию с самым низким показателем себестоимости электроэнергии в мире. Войдя в долю Горьковского автозавода, они в кратчайшие сроки провели его реструктуризацию и модернизацию, резко подняв качество продукции при снижении себестоимости, и запустили проект нового электромобиля бизнес-класса на водородных топливных элементах за вполне приемлемые деньги.

– Да, но это не идет ни в какие сравнения с парком. Ведь тот же термоядерный реактор первыми запустили французы.

– И чем это закончилось? Едва не уничтожили себе весьма обширную территорию. Причем на стадии инициации. А у нас ТАЭС – надежно работает и поставляет дешевую электроэнергию. Да и авто у нас вышло просто загляденье. На одной заправке может пройти до двух тысяч километров при полной загрузке.

– Я в курсе, – снисходительно улыбнулся президент. – Мне они тоже понравились. Неделю назад беседовали с Анатолием Ефремовичем, и он обещал предоставить через полгода прототипы автомобилей для моего гаража. Но все равно, это хоть и серьезный успех отечественной науки и промышленности, но не такой прорывной.

– Возможно. Но ведь этих сильных, но не прорывных успехов они нам дали очень много. Центр по экспресс-выращиванию органов для трансплантации из клеточного материала больного. Новые решения по сращиванию сухожилий и «подключению» нервных окончаний, позволившие полноценно восстанавливать потерянную руку или ногу. Новые методы коррекции зрения, открывшие простым гражданам возможность за умеренную плату полностью избавиться от очков. Завоевание тридцати процентов мирового рынка микропроцессорной техники. Серьезный рывок в области военных технологий. Очистительная станция, поднимающая себестоимость природного газа всего на один процент, но очищающая его полностью от любых вредных примесей. И таких сейчас строится еще пять. Завод с самой низкой в мире себестоимостью получения водорода в промышленных масштабах. Экспериментальная станция по очистке нефти, позволяющая при росте себестоимости всего на пять процентов получать чистую нефть самого высокого качества даже из поганой сахалинской. И так далее. За эти пятнадцать лет мы смогли очень серьезно модернизировать свою экономику именно благодаря их помощи. Особенно последние шесть лет. ВВП растет по десять – пятнадцать процентов в год. Даже Китай таких показателей уже давно не выдает. А мы рвемся вперед. На текущий момент – мы абсолютные лидеры по темпам роста экономики в мире.

– Верно. Но все это мы могли сделать и сами. Без драконов. Просто нам потребовалось бы больше времени.

– И зачистить личный состав ФСБ, ФСО, полиции и прочих специальных силовых ведомств, а также вашу администрацию от всякой дряни, придурков и предателей мы тоже могли? А ведь именно это стало одним из важнейших факторов успеха. Без них мы едва ли смогли достигнуть хотя бы двух-трех процентов роста ВВП при той же помощи с их стороны.

– Вообще-то вот это меня и смущает. Слишком все радужно и успешно. Где подвох?

– Какой подвох? – удивился генерал. – Все честно. Они занимаются своими делами на нашей земле, мы получаем с этого большие дивиденды. В любом случае выбора у нас не было.

– А он был нужен, – твердо произнес президент. – Как и полная самостоятельность, а то ведь иногда я чувствую себя их вассалом. Но пока, действительно, нам с ними по пути.

– Если все так пойдет, – усмехнулся генерал, – то, боюсь, это «пока» будет очень и очень продолжительным.

– Это, полагаю, не от нас зависит, – подвел итог президент, и они углубились в обсуждение деталей новых дел на грядущий 2038 год. Кто знает, сколько продлится это доброе взаимодействие с драконами, а потому они старались выжать из него максимум пользы для своей страны. Благо, что уже давно отождествляли государственные интересы со своими личными.