Вечер 10 марта. 1909 год. Москва. Золотой квартал

Сегодня Александр в последний раз сидел в кресле у камина наконец-то достроенной резиденции в Золотом квартале. Было тихо и спокойно, и события последних лет текли перед мысленным взором теперь уже почти экс-императора.

Разгром Британской империи стал последней каплей, что обрушила мир, находящийся до того в относительной гармонии. Произошел «сход лавины», да не простой, а поистине катастрофический.

Вооруженные силы коалиции России, КИА и КША разгромили в ходе одной летней кампании кадровую английскую пехоту в САСШ в ряде сражений и заставили капитулировать, после чего вся Северная Америка, включая Мексиканскую республику, вошла в состав Организации Московского договора официально.

Сикхи, пользуясь полным разгромом Лондона и потерей поддержки со стороны метрополии, атаковали Королевство Индия и смогли в ходе тяжелых боев занять весь полуостров. Британские колонии в Индийском океане, включая Шри-Ланку, отошли России.

Австралия успела объявить независимость от Лондона и избежала подобной участи.

Североатлантический альянс не прожил и десятилетия после падения Британской империи, влившись полным составом в Организацию московского договора, которая, в свою очередь, превратилась во что-то необъятное и невероятно могущественное. Шутка ли? Все промышленно развитые страны оказались собраны под единым штандартом. Да не простым военным. Нет… Император пошел намного дальше, занявшись комплексной формой активнейшей взаимной интеграцией транспортной, экономической и прочих аспектов стран-участниц. В ОМД был введен основной язык коммуникации, который, без сомнения, стал русским; установилась единая валюта (империалы, с правом на эмиссию только у Российской империи) и единое экономическое пространство со всеми вытекающими правовыми и пограничными особенностями. То есть создался «единый центр управления полетами», взявший под свой контроль Россию, Среднюю и Малую Азию, Ближний Восток, Индию, Африку, Европу и Северную Америку.

Остальной же мир рухнул и раскололся на множество осколков, не выдержав создания такого гигантского полюса, продолжавшего, по законам гравитации, стремительно притягивать к себе и поглощать более малые осколки, создавая поистине необъятную Империю. Ведь точка невозврата, после которой процессы глобализации на планете становились необратимы и динамически ускорялись с каждым последующим шагом, была пройдена в 1892 году после уничтожения Лондона. На гербе империи, которая теперь вполне могла называться всемирной, не осталось ни двуглавого мутанта, окончательно канувшего в Лету, ни возбужденного медведя, перекочевавшего на армейский штандарт. Новый герб был прост и созвучен наступившей эпохе объединения: земной шар с сеткой меридианов и параллелей и красной звездой в центре изображения Евразии, окруженный колосьями пшеницы, увитыми лентой с надписью: «Империя превыше всего».

Третий год шла вялотекущая война с Китаем и Дунгарским эмиратом. Спокойная, аккуратная, умная война, на которой проходили боевое крещение солдаты и офицеры Империи. А заодно и испытывались и новые образцы боевой техники.

По протянутой железной дороге в обезлюдевший Афганистан шли эшелоны с переселенцами. Благо что столкновение интересов персидских военных, пуштунов и сильно озлобленных орд из Дунгарского эмирата привело к практически полному вырезанию местного населения. Афганцы были смелым и отважным народом, который не боялся защищать свою родину. Были… Но силы и ситуация сложились уж слишком сильно не в их пользу.

Впрочем, Персии досталась не лучшая доля — она также превратилась в выжженную солнцем пустыню, на которой выделялись лишь очаги населения, цивилизации и транспорта. Ибо бурлящая в ней, параллельно с той, что шла в Афганистане, гражданская война завершилась только тогда, когда физически закончились те, с кем требовалось сражаться. А, учитывая, что сторон было много, то когда «остался только один», народа оказалось чрезвычайно мало. Можно сказать, что его вообще не осталось.

Над «благословенной» Африкой развивался триколор Российской империи и шла планомерная битва за умиротворение и освоение территории. И главным оружием в ней были не дирижабли, аэропланы, разнообразная бронированная техника и обильное использование артиллерии, а смешанные браки с многочисленными переселенцами из центральных районов Империи, школы и вакцины для решивших приобщиться к цивилизации. Ревнителей древнего уклада, в общем, почти не трогали — земли на континенте пока хватало, но их стихийно образовавшиеся резервации и так постепенно съеживались подобно шагреневой коже, испытывая постоянный отток самой активной части молодежи. Совсем без стрельбы столь коренная ломка привычной жизни обойтись не могла. Разнообразные отряды, отрядики и просто мелкие банды повстанцев из числа туземного населения возникали как грибы после дождя, вымывая последних пассионариев из резерваций, но столь же быстро разбивались о гранит частей Красной Армии и местной Национальной гвардии. Шаг за шагом, день за днем, выстрел за выстрелом Империя приносила мир на беспокойные просторы Африки.

Активно развивались наука и техника. Строились колоссальные трансконтинентальные железные дороги. Ввели в эксплуатацию Суэцкий, Волгодонский, Кильский и Беломорбалтийский каналы. Всю Империю трясло от наступивших преобразований, а огромные массы людей, ставшие по воле случая подданными ОМД, могучими волнами переселялись по планете, стимулируя бурно развивающийся современный транспорт, экономику, промышленность и науку. И завершающие штрихи в картину нового мира Александр внес летом минувшего года.

После гуляний, прошедших в старой Москве по случаю сорокалетия его коронации 9 мая 1908 года, Император заявил о своем уходе и передаче власти тридцатисемилетнему Станиславу. Процедура, растянувшаяся почти на десять месяцев, началась с символической совместной поездки двух правителей: уходящего и заступающего на пост, по землям Империи. 13 июня многочисленная процессия, включавшая представителей от всех старых и новых губерний и территорий, послов пока неприсоединившихся стран и огромного количества прессы, двинулась в путь по Транссибирской магистрали и через две недели достигла Иркутска. Здесь Александр предложил отклониться от главного маршрута и совершить небольшое путешествие по Ангаре, сказав, что грех пропустить столь красивые места. Станислав, сразу же после заявления о передаче власти посвященный в практически полную версию биографии своего предшественника, не удивился, остальные, если и находили такой крюк странным, держали особое мнение при себе.

Утром 28 июня небольшая флотилия из заранее подготовленных к императорскому «экспромту» судов отправилась из Иркутска и на рассвете второго дня пути достигла излучины Ангары почти на шестьдесят верст ниже устья Илима. Репетиция Судного дня, показанная залетной небесной знаменитостью, оставила глубокий след не только в сердцах очевидцев. Благодаря огромному количеству фото- и кинохроники падение Тунгусского метеорита было заснято во всей красе, начиная от разгорающейся второй зари на юго-востоке до панорамы десятков верст поваленной и выжженной тайги, сделанной с дирижаблей спустя чуть более суток после катастрофы. Кадры же огромного слепящего шара, вспыхнувшего за горами, и вовсе оккупировали первые полосы всех газет Империи.

Поездка тогда была прервана на две недели, пока оба императора руководили ходом работ по ликвидации «чрезвычайного происшествия»: старый из Иркутска, куда вернулся на следующий день после катастрофы, молодой — с переднего края событий. Сделав своей штаб-квартирой один из дирижаблей, Станислав за несколько дней посетил десятки мест, где требовалась помощь: строящиеся городки и рабочие поселки, фактории и стойбища эвенков. Все-таки эта местность была уже весьма сильно освоена, хотя в пределах пятидесятиверстового радиуса от центра взрыва постоянных поселений и пострадавших почти не было.

После первичного наведения порядка поездка была продолжена по всем землям Империи и завершилась тремя месяцами спустя, но главное было сделано — человечество было грубо взято за шкирку и повернуто лицом к небу, как главному отныне источнику всеобщей опасности. До конца года во всех городах и крупных поселках Империи были показаны десятки киносюжетов как о падении метеорита, так и его последствиях, проведены многочисленные лекции о его природе, а всеобщий интерес к астрономии возрос многократно, затмив собой даже сообщения о продолжающейся процедуре передачи власти. Апофеозом стало совместное заявление Александра и Станислава о создании Имперского наркомата космических исследований, сделанное в середине января. Там же была высказана уверенность обоих правителей в том, что практические полеты за пределы земной атмосферы будут возможны уже через двадцать лет, что вызвало «стихийное» создание многочисленных кружков и школ юных космонавтов.

Александру больше нечего было здесь делать. Он откровенно скучал, а его деятельная натура жаждала новых свершений. Конечно, введение в эксплуатацию новых заводов, улучшение уровня жизни населения, выход в космос, освоение атомной энергии, наконец, требовали гигантских усилий. Но такого накала борьбы уже не было, да и все это уже становилось заботой нового Императора. Даже войны, которые вела Империя, завершая завоевание мира, его мало заботили. Ведь, в конце концов, у противников не было шансов, и результат — лишь вопрос времени. Да и наследники прекрасно справлялись с возложенными на них задачами. Ему оставалось только изредка высказывать свое мнение и наблюдать за тем, как корабль Империи шел вперед, умело лавируя между мелями и рифами. Но он старый воин, прошедший через массу битв и достигший вершины развития. Он печалился о том, что он больше здесь не нужен… Его бой прошел…

— Вы позволите? — из-за спины донесся знакомый голос, только вот Император не смог его сразу узнать. Но оборачиваться не стал. Охрана бы не пропустила кого-то чужого, а если это пришел убийца, то вряд ли его что-то остановит.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — махнул Александр рукой на кресло, стоящее напротив, продолжая смотреть в черное небо, на котором сияли далекие звезды. Когда незнакомец, мягко хрустя кожаными туфлями, прошел мимо и сел, уставившись на него черными, бездонными глазами, Император лишь усмехнулся. — Что вам нужно?

— Я пришел вас поздравить, — без тени улыбки улыбнулся тот.

— С чем? — удивленно поднял бровь Александр.

— Вы прошли отборочный тур, и я могу пригласить вас в новую игру.

— Спасибо, не надо. Я привык жить здесь. Да и слишком стар я, чтобы играть в ваши игры.

— Вы не понимаете, — вежливо, с легкой улыбкой, произнес незнакомец. — Весь этот мир — симуляция. Параллельная Вселенная, смоделированная только для того, чтобы можно было вас проверить. Или вы считаете, что мы привлекаем к своим играм всех подряд? Случайных прохожих?

— Проверка… Отбор. Хм. Как мило. Но я очень устал от нее и не готов участвовать. Если вас это не устраивает, можете валить на все четыре стороны. Мне плевать, потому что для меня этот мир реален.

— Александр, не дурите. Вы же в действительности не желаете мне отказывать. Вам любопытно, какой будет настоящая игра и насколько она отличается от этого тепличного отборочного тура.

— И чем же? — усмехнулся Император. — Настоящая игра… бред. Это не игра. Зачем вы пришли?

Вместо ответа все вдруг потемнело и поблекло лишь для того, чтобы несколько мгновений спустя, взорваться ярким белым светом. Который, впрочем, быстро приобрел зримые очертания — перед ним лежал тот самый зимний парк, где он впервые познакомился с тем странным незнакомцем.

— Вы поняли ответ на свой вопрос? — раздался голос справа. Саша обернулся и увидел внимательный взгляд все тех же бездонных черных глаз.

— Нет, — скривился Александр как от сильной боли.

— Ну же, что вы кривляетесь? Вам не должно быть больно.

— Все, что я делал… Вы похерили мои труды. Спустили в унитаз! И теперь говорите, что мне не должно быть больно?

— Прекрасно! Так вжиться в роль… — расплылся в улыбке незнакомец. — В том пространстве, в которое мы вас погружали, вы смогли полностью реализовать поставленную перед вами задачу. Но в тепличных условиях.

Александр вопросительно поднял бровь.

— Почему «тепличных»? Ну, во-первых: шутка ли — сын Императора могущественной Империи! Да еще и колоссальные знания, которые очень серьезно опережали эту эпоху.

— А «во-вторых»?

— Как, разве вы не замечали, что вам удается почти все задуманное, что в ключевые моменты люди верят на слово, без видимых на то оснований, и что, наконец — развитие выбранной вами страны идет заметно более опережающими темпами по сравнению с конкурентами благодаря наличию решительного преимущества в знаниях, что вы принесли с собой? Все вместе это и называется в ваших компьютерных играх режимом новичка. Большой дядя пришел в песочницу и стал играть в куличики с детишками. Было бы странно, если бы человек с вашим умом и характером им уступил.

— А сейчас — это реальность?

— Да. Самая что ни на есть натуральная, — кивнул незнакомец. — Но и там была реальность. Просто тот мир — одна из параллельных вселенных.

— Но тут у меня нет преимуществ ни в знаниях, ни в положении… Калека с отвратительным послужным списком, которого ищет ФСБ и при нахождении скорее всего убьет «при задержании», ибо за то, что я совершил, обычно не судят. У меня здесь никого нет. Ни жены, ни детей, ни родственников… Смешно сказать, у меня даже ног нет, — Александр продемонстрировал незнакомцу свои протезы. — Что вы от меня хотите? Поиздеваться?

— То, что вы сказали, верно, но отчасти.

— Почему? Я ведь не знаю, как повернется развитие общества и техники в ближайшие тридцать-сорок лет, и у меня нет никаких ресурсов. Ну… разве что несколько миллионов рублей, но для нашего мира эта сумма — капля в море.

— Вы получили бесценный опыт там. В том мире. Думаете, многие среди ныне живущих управляли огромной Империей? Это игра. Сложная игра, Большая игра. И только от вас зависит, сможете вы доказать, что роль личности в истории стоит хотя бы ломаного гроша.

— Хм… — усмехнулся Александр и резко встал. Немного пошатнулся от непривычки. Все-таки так долго не ходил на протезах. — И все-таки вы издеваетесь. Как можно застрелить десять человек, имея два патрона? Вы ставите неразрешимые задачи.

— В самом деле? — ехидно усмехнулся незнакомец.

— «Я думаю, что мне надерут задницу… сэр», — произнес Александр, вспомнив один из своих любимых фильмов.

— «А я так не думаю! Проклятье! Не будьте таким книжным! Думайте, как пират. Мне, черт возьми, нужен мужик с татуировкой на ***! Я нашел такого мужика?»

— «По странному стечению обстоятельств, нашли, сэр», — после некоторого раздумья произнес Александр. — «Вы дадите мне две настоящие торпеды?»

— «Да. Черт возьми! Я дам вам две настоящие торпеды…» — Они встретились глазами, твердо и цепко смотря друг на друга. — Ноги. Я дам вам настоящие ноги и целое, здоровое тело. В конце концов, не только вы заинтересованы в вашем успехе. Вам этого хватит?

— Вполне, — уверенно произнес Александр, кивнул незнакомцу, развернулся и зашагал домой. На десятом шаге он почувствовал, что его ступням холодно в этих летних туфлях и, ухмыльнувшись, не замедляя шага, пошел сквозь непонятно откуда взявшуюся уличную толчею, пугая шарахающихся от него прохожих диким медвежьим взглядом. Он вновь чувствовал вкус жизни… Ее пьянящий вкус, поразительно напоминающий кровь. Его ждал новый мир и новые сражения. А в душе, в шквальных порывах ветра развивалось потрепанное в боях полотнище, несущее на себе изображение его души… Души Эквайона.