– Монсеньор, – за спиной послышался голос секретаря. – Эскадрой в четыре вымпела отдали якорь на внешнем рейде. Ожидаем прибытие адмирала в течение получаса. Прикажете готовить тронный зал? – Вопрос был странный, так как всех своих соратников князь всегда принимал в кабинете. Раз секретарь упомянул о тронном зале, то, вероятно, Антонио захватил с собой какое-то посольство, которому нужно будет пускать пыль в глаза.

– С ним кто-то прибыл? Кто? Зачем?

– Адмирал просил ничего вам не говорить, он хочет сделать сюрприз.

– Готовьте Тронный зал. Где сейчас княгиня?

– Одевается к приему.

Ну и конспираторы. Нужно было не лениться и сходить к начальнику третьего или второго отдела, эти два проходимца уже точно были в курсе происходящего. Ужасно не хватало телефона, желательно мобильного. Надев свой парадный камзол, Эрик вышагивал по тронному залу, он очень не любил сюрпризы, а потому нервничал. Время тянулось очень медленно. По всей видимости, прошло больше часа, прежде чем его секретарь Энцо, постучался в дверь и начал церемонию приема. В процессе этого увлекательного действия в зал ввалилось человек сорок, из которых собственно гости были представлены Антонио, капитанами трех других кораблей и делегацией каких-то индейцев, включая молодую женщину.

Предыстория происходящих событий была такова. После прибытия летом прошлого года эскадры в Новоград, все нефы пошли на слом, так как еле держалась на плаву. Из полученных материалов построили десять больших рыболовных лодок с нормальным парусным вооружением и стали разворачивать промысел, для решения вполне тривиальных продовольственных проблем. Как-никак, а на ближайшие несколько месяцев численность колонии превысила отметку в две тысячи человек, и все они, как ни странно, хотели кушать. А учитывая факт того, что экипажи нефов практически полностью изъявили желание остаться, то постоянная численность достигла полутора тысяч человек. Так вот. Пятнадцатого августа прошлого года к северо-западу от острова Тумана (у нас этот остров называется островом Святого Андроса) рыбаками была найдена дрейфующая лодка с пятью аборигенами внутри, которые были без сознания. Там были три мужчины, женщина и девушка лет пятнадцати. Рыбаки доставили их в крепость, где товарищей стали выхаживать, заодно ища среди местного племени локоно (как они себя называли), тех, кто понимал речь этих неожиданных гостей. В общем, теперь эти неудачливые морячки, а так же переводчики, стояли перед Эриком и обменивались любезностями. Их история напоминала практически классический остросюжетный детектив – эти три мужчины были воинами, личной гвардии одного из самых влиятельных родов из города Коба, что лежал на полуострове Юкатан и относился к цивилизации майя. Женщина – кормилица и служанка. Девушка – последняя из живых в том роду, которому служили воины. Остальные, по всей видимости, умерли в процессе внутригородской интриги. Девушку звали Ит-цель. Спустя три дня в районе, к юго-западу от острова Туманный, на рыбачий подряд было совершено нападение индейцев одетых также как и спутники девушки. Рыбаки, к счастью, смогли убежать, а навстречу туземной эскадре выступили девять нависов, которые достаточно легко потопили восемь больших лодок агрессивных аборигенов орудийным огнем. С первого залпа. Присутствующие на флагманском корабле Ит-цель с телохранителями, которые наотрез отказались ее покидать, даже под страхом смерти, были впечатлены мощью своих новых знакомых. В общем, долго ли коротко ли, но девушка с компанией напросилась в гости к господину Антонио. Она хотела простой вещи – военной помощи для возвращения в родной город и мести за гибель родных.

На этом официальный прием закончился, а Эрик с адмиралом переместились в княжеский кабинет, для обсуждения подробностей происходящего.

– Антонио, ты так смотрел на эту экзотическую дикарку, что у меня возникли мысли о твоем желании ее удочерить.

– О да! Точно! Удочерение! А я бедный думал, как назвать то действо, что я производил с ней всю дорогу из Нового Света в разных позах, – сказал Антонио и заржал. – Не исключу, что моя потенциальная дочурка уже беременна от меня.

– Какой ты шустрый, однако! – Эрик улыбнулся. – И каковы твои дальнейшие действия?

– Я очень красивый и обаятельный мужчина, она красивая дама… – Антонио задумался. – Думаю пора оседать и становиться главой семейства. Не каждый день встретишь женщину, от которой тебя искрит. Знаешь, я думаю, что она будет мне отличной женой. Да и для наших интересов в этой странной стране иметь на своей стороне родственников благородного дома этой крошки будет неплохо.

– Разумно. А как она сама на это смотрит? Не боишься, что отравит?

– Она от меня без ума, особенно после того, как я разбил этих смешных аборигенов артиллерийским огнем эскадры. Мелковата она для меня, но ничего, буду для нее папой и мужем в одном лице.

– Хорошо, думаю губернатору Нового Света, она станет хорошей женой.

– Губернатору?

– Я тебе еще не сказал, что это твоя новая должность? – князь улыбнулся. – Короче, крести свою туземку и венчайся. Как ты хочешь ее назвать?

– Элизабет.

– Отлично. А мы с Морриган выступим крестными родителями, ты же не против этого? Ну и отлично. А теперь за дело. Я так понимаю, ты привез с собой какие-то карты и разведданные? – С этими словами Антонио стал извлекать наброски карт и заметки, который он сделал за время путешествия. В общем, спать наш адмирал ушел глубоко за полночь, оставив увлекшегося Эрика заниматься разбором и обдумыванием всех этих обрывочных сведений.

К сожалению, интересы большого военно-политического предприятия в городе Коба внезапно стали не столь важны как по началу, так как вокруг княжества завертелись не шуточные страсти. Конечно, подготовка к экспедиции продолжалась, но уже менее интенсивно. Дело вот в чем. Десятого марта 1216 года приходить известие, что Генрих I Фландрский, император Латинской империи, умер. Как выяснило третье управление, он был отравлен по приказу Пьера де Куртенэ, своего ближайшего сподвижника. Ситуация была интересной и интригующей, а потому Эрик решил не терять времени даром и включаться в игру. Завязались переговоры. Князь требовал от Пьера признания прав сына на трон и добровольного принести ему публично клятву верности, тот не желал этого делать, ссылаясь на то, что Бенно не сын Балдуина. В общем, началась дипломатическая игра, которая тянулась, и ей не было видно конца-края. Все серьезно обострилось и перешло в фазу действий только лишь тогда, когда 3 июня 1216 года в Софийском соборе де Куртенэ предпринял попытку принять официально императорский титул. Феодор I – патриарх, зная интересы Эрика, не одобрил желания француза. Поэтому тот воспользоваться подкупом епископа и полуофициальным ритуалом. Однако патриарх объявил процедуру миропомазания на престол не действительной, а Эрик уже девятнадцатого июня высадился при двух полных батальонах и двинулся с войсками на древний город. У Пьера в наличии было очень мало своих войск, всего четыре десятка рыцарей и, по сути, сам он мало что смог бы предпринять. Но ему на помощь пришел один из ключевых персонажей Никейской империи – Иоанн Ватац, правда, не явно, а тайно. Подставляться под удар известного на всю Европу своими победами германца он не испытывал никакого желания. В связи с чем, когда прояснилась суть конфликта между Пьером и Эриком, Иоанн стал максимально быстро нанимать войска из всех желающих по никейским, эпирским и болгарским землям, само собой, от имени де Куртенэ. Получилось собрать не очень много людей, однако, достаточно, чтобы можно было попробовать рискнуть в бою. Именно эти неожиданность привела к тому, что 23 июня 1216 год в восьми километрах к северу от Константинополя, в поле сошлись две армии. Француз при помощи грека смог выставить сто пятьдесят рыцарей, четыре тысячи пеших бойцов очень широкого спектра оснащения и подготовки и отряд генуэзской пехоты, в пятьсот человек. Последним он лично пообещал заоблачные торговые льготы в обмен на военную поддержку. Бой прошел красиво, практически как учебный. Прекрасно обученные войска князя, четко держа порядок, не только встретили попытку атаки и легко отбили ее, но и успешно перейдя в контрнаступление, обратили войско противника в общее бегство. На поле боя осталось лежать около двух тысяч трупов (раненных добивали), большинство из которых погибло от арбалетных болтов. Вот что значит много лет гонять бойцов – боспорская схема военной подготовки прошла испытание на пять с плюсом! Любо дорого было смотреть на то, как действовали бойцы. Даже потери были скорее номинальными – двадцать семь человек раненными и ни одного погибшего. Пьеру де Куртенэ удалось, к сожалению, бежать. В связи с этим двадцать пятого июня армия боспорского князя подошла к стенам Константинополя, встала лагерем и пригласила переговорщиков. Требования у князя были простые – он желал, чтобы город признал Бенно своим господином и выдал заговорщиков, что убили законного правителя империи. Брать штурмом или осадой город совершенно не хотелось, поэтому пришлось задействовать свою старую заначку – подворье и хорошее отношение жителей к нему лично, так как он многих спас от бойни и голода в 1204 году. Поэтому уже на второй день в городе начались беспорядки – восстала чернь. А к концу третьего дня ворота города открылись, и к Эрику вышла пышная делегация, которую возглавлял лично Феодор I. Они вели Пьера и его жену Иоланду со связанными руками, как выяснилось на последующем публичном суде на одной из площадей города, она и подбила своего мужа на это преступление. Толпа была в ярости и требовала смерти предателям, князь не стал идти против желания толпы, поэтому, вызвав охочих людей из народа, он стал лично руководить возведение виселицы. Пьера с женой вешали не очень обычно. Их предварительно раздели донага, а потом, подвесили таким образом, чтобы они задыхались как можно дольше, отплясывая в воздухе ногами. Разумный получился ход – и врагов задавили, и толпа счастлива, ведь со времен римских амфитеатров она не изменилась и все также получает удовольствие от лицезрения публичной смерти людей. А тут она еще была такой долгой и такой зрелищной.

Однако на этом проблема не заканчивалась. Иоанн оказался весьма и весьма дальновидным врагом, который смог подбить Феодора Дуку, правителя Эпирского деспотата, пограбить западные пределы империи в период междувластия. Поэтому уже 3 июля Эрик был вынужден двинуться навстречу войскам еще недавнего союзника. Первая беседа произошла 7 июля под Адрианополем, где тот весьма быстро понял всю тяжесть своего положения и быстро отступил, бросив обоз, дабы замедлить германца. Дальше какое-то время шли маневры, с целью избежать битвы, в ходе которых князю удалось снять откупную дань с городов Платамония, Лариса и Никополис. Возле последнего и произошла вторая встреча. В этот раз обошлось без битвы, так как Феодор отлично понимал всю тяжесть своего положения, а потому достаточно легко согласился на условия Эрика. То есть, обязывался в течение года выплатить Бенно компенсацию за разорения земель в объеме 50 тысяч венских марок в серебре, а также признать его законным правителем Константинопольской марки. В конце переговоров Эрик предложил Дуке сделку, ибо его очень интересовала личность, что так подпортила ему дела в этом регионе. Деспот Эпира им быть не мог, слишком другой склад характера, да и знал он, с кем связывается, еще свежи были воспоминания о Риме. Поэтому, ни за что не выступил бы против князя, ради такой мелочи, как пограбить пограничные селения. Эрик переговорил с ним откровенно и предложил, дабы сохранить ему лицо, не разоружать его армию в обмен на информацию о том, кто его подбил на это рискованное предприятие. Так князь узнал о личном враге – Иоанне Ватаца. Это была без сомнений приятная новость, так как о тайных врагах лучше знать, чем догадываться. Военная заварушка лета 1216 года подошла к концу, претендентов на императорский трон больше не наблюдалось, поэтому оказалось самое время начинать процедуру коронации Бенно в императоры Латинской империи. Но не тут то было. Он публично заявил, что он сын Эрика, а потому не может стать императором вперед своего отца. По городу пошли пересуды и нужно было что-то делать, дабы не упустить ситуацию из-под контроля. Спас положение патриарх Феодор, который предложил преобразовать империю в княжество и венчать Бенно не в императорское достоинство, а в княжеское. После чего тот сможет принести вассальную присягу Эрику и тем самым соблюсти свой сыновий долг. Да и империя таковой к тому времени была уж больно комичная – ни земли, ни войска. На этом и сошлись, а потому уже 17 августа сына венчали в Софийском соборе в княжеское достоинство, возводя на престол как Бенно I. После чего тот публично принес вассальную присягу Эрику, переведя его в статус Великих князей, и начал большие народные гуляния. Правда последние пришлось оплачивать из казны Боспора дабы не подрывать и без того шаткие экономические возможности нового княжества. Само собой, никаких особых льгот ни у кого более не было, так как начался серьезный передел власти и вообще – разборки. Только до конца августа убили больше тысячи человек из членов византийского дворянства и итальянских купцов, что помогали в свое время Пьеру. Остальные внутренние враги, видя такое дело, сами весьма спешно бежали с территории княжества, бросая имущество, любовниц и накопления. Второй и третий отделы спецслужб Боспора работали на славу. Вот так необычно и достаточно неожиданно в руки к князю попал контроль над черноморскими проливами, непрямой, конечно, но это уже было не столь важно.

31 августа 1216 Великий князь Эрик I Боспорский смог, наконец, вернуться к делам своего княжества. В частности, к подготовке третьей экспедиции на запад. Самым приятным и радостным сюрпризом в связи с этим стала постройка большого нависа, который был готов еще в июле, а потому на верфи ждали только возвращения князя, чтобы в торжественной обстановке спустить его на воду. 12 октября вышли в Черное море для ходовых испытаний. После тех лоханок класса бочка с парусом, что использовали европейские купцы, этот корабль производил очень приятное впечатление и разительно от них отличался. Длиной по ватерлинии он был 56 метров, шириной 8, при этом нормальная осадка при полной загрузке должна была достигать четырех с половиной метров. Немаленький корабль. Парусное вооружение размещалось на трех больших двухъярусных мачтах и бушприте и представляло собой преимущественно косые и трапециевидные парусами на реях и врастяжку. Ходовые испытания показали, что при полной полезной нагрузке в тысячу тонн и ветре силой около шести баллов новый проект верфи развил скорость порядка 11 узлов. Для корабля такой грузоподъемности и водоизмещения в начале 13 века это был поразительный результат. Но имелось и два серьезных минуса. Во-первых, по сравнению с нависом очень сильно возросла численность штатного экипажа, теперь он составлял двести сорок два человека, причем вместе с численностью поднялись требования к его качеству и выучке. Во-вторых, цена. Навис нервно курил в сторонке, по сравнению с тем, какие средства и ресурсы ушли на осуществление этого проекта. Для того времени он выходил для бюджета примерно как линкор в начале XX века. Когда Деметра, проникшись новым корабликом, узнала, сколько и чего в нее вложили, ей дурно стало, так как на эти же средства можно было изготовить порядка двух десятков новых больших нефов, способных возить по тысяче тонн каждый. Оно и понятно, но поделка стоила того – весь ее набор был сделан из железного дерева с повсеместным применением латунных крепежей – болтов, скоб, гвоздей и прочего. Поэтому после двадцати плановых лет эксплуатации корабль требовал капитального ремонта в сухом доке в виде замены обшивки и переборок, а также замены рангоута с такелажем, после чего мог снова возвращаться эксплуатацию на пятнадцать-двадцать лет. Изначально Эрик предлагал вообще делать набор из стальных или латунных профилей, но получалось уж больно долго, дорого и сложно. Конечно, в этой поделке не удалось реализовать массу тех идей, которые подкидывал князь во время работы проектировочной комиссии, но корабль получился знатный. "Нептун", а именно так назвали новый корабль, получил особенное реестровое обозначение – клипер модели 1, вместо рабочего – большой навис, дабы не было путаницы. Так вот, после спуска этого самого "Нептуна" сразу же был заложен его систершип – "Посейдон". Увы, только один, так как больше столичная верфь вытянуть не могла, причем постройка нависов параллельно была невозможна. Сложность, как и четыре года назад, упиралась в количество и качество строительных материалов – качественная древесина, латунные болты и скобы и прочее. Все эти вещи производить быстро, много и качественно просто пока не получалось. В общем, когда 1 марта 1217 года из Боспора вышла эскадра третьей экспедиции, флагманом в которой шел "Нептун" в сопровождение десяти нависов, в списочном составе военного флота княжества числилось 22 корабля. Не так чтобы сильно много, но уже кое-что. Правда, некоторые кораблики уже отметили свой шестой год рождения, но все же это был флот, причем солидный и очень дорогой в постройке.

Сразу после отправки эскадры князь принялся за реорганизацию всей морской промышленности, так как, после отбытия Антонио в Новый свет в качестве фактически губернатора, дела во флоте и на верфи были пущены на самотек. В связи с чем, пятого апреля 1217 года утверждается Боспорское адмиралтейство, как отдельный секретариат в составе правительства. В его ведение передается столичная верфь, рабочая группа, что занималась разработкой нависа и клипера, а также управление военным флотом. Одновременно с этим секретариат вооруженных сил преобразуется в секретариат по армии и артиллерии. Во главе нового морского ведомства ставится деятельный мужичок из новгородских славян, что в 1212 году прибыл в уплату за доспехи – Добровит. До того он активно работал на верфи и проявил себя как отличный организатор производственного процесса. Выбор оказался успешным. Заступив на пост, новгородец сразу взял быка за рога. Во-первых, он с помощью Морриган организовал научно-исследовательский центр морских дел. Центр был сразу и очень плотно загружен работой по целому ряду вопросов, таких как изучение гидродинамики, системы водонепроницаемых перегородок, разработки более совершенного парусного вооружения и прочего. Отдельно встал вопрос о серьезной модернизации нефа с целью создания основного торгово-транспортного судна. Клиперы при всех их достоинствах на такую роль пока не подходили в силу высокой цены и сложности постройки. Во-вторых, стал решать проблемы связанные со строительными материалами для флота, в первую очередь за счет организации собственных производств разного профиля. В-третьих, воспользовавшись помощью Боспорской Академии, занялся созданием при адмиралтействе мореходного училища, в котором должны были проходить обучение все матросы и младшие корабельные чины. Подобные дела проходили, конечно, очень сумбурно, но, как говорил в свое время хорошо известный сын турецкого верноподданного Остап Бендер "лед тронулся, господа присяжные заседатели", то есть дела пошли в гору, причем правильно и быстро.

Одно из первых серьезных стратегических заданий, которое стало разрабатывать Адмиралтейство, заключалось в исследовании маршрута кораблей и выяснения наиболее перспективных мест для создания опорных баз флота. Сами понимаете – протяженные транспортные коммуникации без опорных баз очень затруднительны. Для этих целей с эскадрой до Канарских островов шел навис "Аура", который 7 мая вернулся с материалами, собранными Антонио в процессе прохождения Средиземного моря. Наиболее перспективными местами были обозначены непосредственно Канарские острова, в частности северная часть большого круглого острова в центе архипелага, который сейчас называется Гранд Канария. Там был небольшой полуостров с узким перешейком, на котором можно было соорудить мощную крепость с удобным портом. Одним из основных плюсов данной площадки заключалось в том, что земля не принадлежала никому из европейских или исламских домов, а потому будет несложна в захвате. Мало этого, местные жители на конкретно этом острове ведут себя вполне дружелюбно. Для захвата этого плацдарма началась подготовка кампании с активным привлечением кораблей торговой компании Деметры, что имела в своем распоряжение уже около двухсот крупных нефов разного водоизмещения и совершенно доминировала в морской торговле восточного средиземноморья. Причем военные силы были минимальны – не более роты, так как в условиях дружественного окружения туземцев можно было отстраивать крепость и с меньшими тратами на военное сопровождение. Следующим перспективным местом выступил древний город Сеута на южной стороне Гибралтарского пролива, что находился под властью Кордовского Халифата. Место интересное, но, сложное в захвате и удержании. К сожалению, перспектива военного столкновения со столь серьезным противником, да еще так далеко, совершенно не радовала, поэтому данный плацдарм пришлось пока отложить до лучших времен. Третьим местом выступил остров Мальта, что находился в юрисдикции Королевства Апулии и Сицилии, которым управлял император Священной Римской империи Фридрих II под именем Федерико I. Сам остров был выделен в отдельное, достаточно автономное и весьма бедное графство. В общем, тоже сложная задача, хотя способов ее решения было заметно больше, чем в вопросах с Сеутой, так как завязавшиеся в июне переговоры с Фридрихом казались перспективными. Эрик предлагал императору покупку острова за 100 тысяч золотых ауров, что равнялось, примерно, 8 тысячам маркам серебром по венскому стандарту. Для такого небольшого острова сумма получалась колоссальной. Поэтому, учитывая, что император остро нуждался в средствах, уже к августу было получен акт за подписью Федерико I, в том, что он продает в наследное владение Эрику, князю Боспорскому, титул графа Мальтийского вместе с леном. Само собой, даже речи о вассальной зависимости графства от Сицилии не шло. Последним пунктом стал город Пиреи, который полностью был подчинен торговой компании Деметры и находился за пределами юрисдикции Ахейского герцогства, представляя собой фактически автономный торговый полис. За те тринадцать лет, что прошли с разорительной войны, торговая компания вложила в город много средств и очень серьезно его укрепила как очень важную опорную базу в Средиземном море. Но тут особенных проблем не было вообще и требовалось только детали обговорить с гречанкой.