10 марта 1895 года. Британская Империя. Лондон

— Судостроительный завод 'Валар' сдал свое первое судно, — произнес министр иностранных дел Великобритании.

— И вас это смущает? — Улыбнувшись, поинтересовался премьер-министр. — Завод должен строить корабли. Ведь для того его и возводят. Допустимо и иное. Но Ульянов — моряк с амбициями. Его противостояние с Адмиралтейством достигло такого уровня, при котором все, что он предлагает им не нравится. Конечно, это не то, что мы ожидали и Владимир оказался слишком уж здравомыслящим. Но тоже неплохо. Князь весьма разумный человек и предлагает дельные вещи. Поэтому лучше способа всемерно воспрепятствовать их попаданию на русский флот нам и придумать не получится.

— А причем здесь судостроительный завод и его попытки договориться с испанцами?

— Он будет пытаться сделать себе имя и выставить Адмиралтейство дураками. По-моему, это очевидно, — пожал плечами премьер-министр.

— Кстати, вы в курсе какое именно судно он построил первым?

— Да, — улыбнувшись, кивнул премьер-министр. — Крупную яхту. Правда, называет ее океанографическим судном. Видимо, чтобы не вызывать чувство зависти у своего Императора, чья 'Александрия' выглядит гораздо скромнее.

— Но зачем ему это? Он и так на слуху даже у портовых грузчиков. А его успехом грезят мальчишки. А тут такое ребячество. Мне казалось, что он не станет мериться размером яхты со своим сюзереном. Это на него так не похоже…

— А вы можете предугадать его поведение? — Усмехнулся премьер-министр. — Талантливый нувориш. С такими всегда сложно. Кстати, вы смогли получить сведения о характеристиках корабля? Мои источники разводят руками.

— Это большой катамаран очень необычной конструкции. Водоизмещением примерно около восьми тысяч тонн, хотя ничего точно сказать нельзя — очень необычная конфигурация корабля. Какая у него силовая установка — не ясно. Но дымит слабо и топливо — жидкое. Нам удалось отследить большие поставки газолина, для производства которого он поставил небольшой нефтеперегонный завод в Нижнем Новгороде.

— Похоже, этот Ульянов изрядный эстет, не любящий дыма и угольной пыли, — хмыкнул премьер-министра. — А ведь начинал военным моряком…. Прошу прощения, что перебил вас. Что известно еще?

— К сожалению, немного. Скорость и автономность корабля не ясна. Зафиксированный ход не превысил восьми узлов. Да вот, собственно и все.

— Я вас не узнаю. Почему у вас нет ничего конкретного по этому кораблю?

— Князь буквально помешался на безопасности. Вся территория завода Императором объявлена территорией с особым режимом безопасности. Попасть туда даже высокой комиссии чрезвычайно трудно. Еще и сам Выборг перевели на особое положение — его усилиями город стал самым охраняемым в Империи. Мы предприняли семь попыток проникновения на завод, но все безрезультатно. Причем пять раз брали не только исполнителей, но и выходили на наших агентов, которые исчезали бесследно. Пытались выцедить информацию из рабочих, но они помалкивают. О работе за заводскими стенами ни слова. И даже более того — очень подозрительно смотрят на тех, кто интересуется. А если настаивать — так и вообще — сдают патрулю или полиции.

— А что дало внешнее наблюдение?

— Те сведения, что я вам озвучил, — пожал плечами министр иностранных дел. — Корабль строили в закрытом эллинге, совмещенном с сухим доком, откуда он уже вышел готовым.

— Вот что за странные привычки у этого Ульянова! — С некоторым раздражением бросил премьер-министр. — Заявляет, что строит научное судно и, одновременно, скрывает от мирового научного сообщества его характеристики. Будто на самом деле строит новейший крейсер. Мальчишка, не наигравшийся со своей славой!

— И называет его чрезвычайно провокационно, — продолжил мысль собеседник. — Золотая лань.

— Ого!

— Да, я уже предупредил журналистов. Но, вряд ли Владимир этого не предусмотрел.

— Значит подтверждается моя мысль о том, что он стремится приковать к себе и кораблю всеобщее внимание. Только зачем? Ладно. Идите работайте. Надеюсь, нам не долго ждать….

Зачем разыгрывал этот спектакль князь? Очень просто. Его 'Золотая лань' была для своего времени кораблем с просто запредельным процентом новизны, построенная практически полностью в XIX веке. Его людям требовалось потренироваться 'на кошечках'.

Что она из себя представляла?

Цельносварной корпус из сталей, вполне современных даже для начала XXI века. Причем выплавленных уже здесь, в XIX веке на новеньком заводе 'Электросталь' в Москве. Притом сварка — аргоновая, а не эрзац-варианты, известные аборигенам. Силовая установка классического дизель-электрохода позволяла 'Золотой лани' поддерживать кучу дополнительного оборудования без особенных проблем. Например, это океанографическое судно было оснащено весьма мощным эхолотом, позволяющим не только рельеф дна сканировать, но и его структуру. Само собой — в черном ящике, залитом изолятором и с зарядами самоуничтожения. Он был достаточно совершенен, чтобы находить на дне, не очень глубоко в иле, металлические объекты массой от килограмма и выше. Собственно, на металл прибор настроен и был, выдавая характерный звук, варьирующийся в зависимости от массы объекта. Кроме того, имелся довольно вместительный гидростат с мощными прожекторами и манипуляторами. Водолазная клетка. Пара могучих лебедок для подъема грузов со дна. И так далее. Иными словами — 'Золотая лань' строилась исключительно для одной цели — поиск и подъем сокровищ с затонувших кораблей. Причем, практически все манипуляции проходили вдали от глаз — во внутренних помещениях вместительной надстройки. Даже гидростат и тот поднимался сразу в ангар, а о его наличии знали только члены экипажа и немногие посвященные….