Творческая история «Рукописи, найденной в Сарагосе» мало изучена. Оригинал романа, написанный по-французски, был утрачен, и все попытки обнаружить его не увенчались успехом. Сам Потоцкий не оставил каких-либо прямых высказываний о своем романе. Даже рукописи, послужившие основой для первых публикаций, не сохранились. Тем важнее для нас эти первые издания — они позволяют судить о различных редакциях романа, работу над которым Потоцкий не прекращал до конца своей жизни.
Наиболее авторитетно петербургское издание, единственное осуществленное под непосредственным наблюдением Потоцкого, которое обычно датируется 1804 либо 1804—1805 годами. Расхождения, существующие по этому поводу, устраняются благодаря обнаруженным в архиве цензуры материалам.
23 декабря 1804 года цензор Санкт-Петербургского цензурного комитета Христиан Зон рассмотрел «Manuscrit trouvй а Saragosse» и, «не нашед в ней ничего противного уставу», одобрил к напечатанию. 20 января 1805 года тот же цензор подписал разрешение на издание «дополнения к рукописи под названием «Manuscrit trouvй а Saragosse». Одобренная цензурой рукопись «первого декамерона», содержащая «десять дней» рассказов из жизни Альфонса ван Вордена, была отпечатана в «собственной типографии автора» в количестве ста экземпляров в январе — феврале 1805 года. Единственный полностью уцелевший экземпляр этого издания, хранящийся в Государственной Публичной библиотеке им. М.Е. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге, выглядит следующим образом: переплет и титульный лист отсутствуют, как и данные об авторе, месте и времени издания, название размещено на первой странице, над текстом, набранным крупным курсивом, напоминающим писарский почерк. Издание явно стилизовано под рукопись, даже по своему формату, в четвертую долю листа. Вскоре появился «второй декамерон», который обрывался на неоконченной фразе в конце «дня тринадцатого». Очевидно, какие-то обстоятельства, возможно — предстоящий отъезд в Китай, помешали Потоцкому закончить набор «Рукописи...»
П.А. Вяземский, хорошо знавший родственников Потоцкого, рассказывал, что роман писался для жены, которую Потоцкий хотел развлечь во время продолжительной болезни и по вечерам читал ей сказки «Тысяча и одной ночи». «Когда книга была дочитана, графиня начала скучать и требовала продолжения подобного чтения. Чтобы развлечь ее и удовлетворить желание ее, он каждый день писал по главе романа своего, которую вечером и читал ей вслух». Трудно судить о достоверности этого рассказа: отозвалось ли в нем желание ученого представить свои литературные занятия чем-то случайным и незначительным либо это было данью новой моде. Подобные легенды были широко распространены в преромантической литературе.
В действительности роман Потоцкого создавался на протяжении ряда лет, и свидетельство Вяземского может иметь значение лишь для определения начальных этапов работы. Вяземский имеет в виду вторую жену Потоцкого, Констанцию, на которой Потоцкий женился в 1798 году.
По-видимому, Потоцкий замышлял написать несколько «испанских романов», среди которых наиболее значительным был «Авадоро». В 1813 году в Париже был опубликован в четырех небольших томиках «Avadoro, Histoire espagnole, par. M. L. C. J. P.». Роман состоял из рассказа Авадоро, соответствующего 12-13, 15-18, 20, 26-29, 31-36, 47-56 «дням» полной версии «Рукописи, найденной в Сарагосе». Последняя книжка заканчивалась уверением анонимного издателя, что, несмотря на все усилия, продолжения рукописи не удалось найти, но поиски эти будут продолжены, если публика примет первую часть благосклонно. Действительно, уже в следующем году появился «новый» «испанский роман» в трех такого же формата томиках, но без указания инициалов автора: «Les dix journйes de la vie d'Alphonse van Worden». Содержание этих трех томиков приблизительно совпадает с «первым декамероном» петербургского издания с добавлением истории Ревекки («день четырнадцатый») и предисловия, написанного в 1808 году. Как и «Авадоро», это издание, видимо, восходит к ранним редакциям романа, когда Потоцкий создавал отдельные «жизнеописания». В виде такого «жизнеописания» была, очевидно, написана и «История Агасфера», известная нам по полному тексту романа («дни» 9, 21—22, 31—36, 38—39, 46). В последних главах парижского издания 1814 года Агасфер показан в иной роли: это не жалкий преступник, обреченный на бессмертие и злобно подчиняющийся приказам каббалиста, а человек, наделенный сверхъестественной силой творить добрые дела. Судьба этого героя могла составить содержание нового романа, о чем писали парижские издатели «Десяти дней из жизни Альфонса ван Вордена».
Вполне возможно, что вскоре после приезда в Петербург у Потоцкого созрела идея совместить в рамках одного повествования различные литературные сюжеты. Так родился замысел «Рукописи, найденной в Сарагосе», первые тринадцать «дней» которой появились в 1805 году. Название романа предполагало определенную литературную форму — дневник, в котором главный герой излагает историю своей жизни. Друг Пушкина Михаил Юрьевич Виельгорский слышал, как Потоцкий в 1805 году рассказывал, что все фантастические происшествия, поразившие первых читателей романа, весьма просто разъясняются в конце.
Поначалу Потоцкий собирался написать едва ли не десять «декамеронов»: на девятый день своих приключений Альфонс ван Ворден получил отпуск на три месяца, который был обязан «провести на границе Кастилии и Андалузии». Впоследствии Потоцкий сократил пребывание этого храброго офицера в горах Сьерра-Морены до двух месяцев: в эпилоге романа, который был написан, по-видимому, не позднее 1808 года, указано на «шестьдесят дней» из жизни Альфонса ван Вордена.
Любопытные сведения о романе заключены в «Систематическом обозрении литературы в России в течение пятилетия, с 1801 по 1806 год», изданном в Петербурге в 1810 году А. Шторхом и Ф. Аделунгом. Во второй части обозрения, посвященной иностранной литературе, Аделунг пишет под № 508: «Роман сей, без заглавия, напечатан в Петербурге в 1805 году в виде манускрипта на иждивение сочинителя. Часть первая содержит 158 страниц. Второй части напечатано только 48 страниц. Продолжение же сего весьма занимательного романа, коего в рукописи находится четыре тома, останется, по всему вероятию, ненапечатанным. В 1809 году на Лейпцигской ярмарке во время Пасхи вышла переделанная первая часть сего сочинения под заглавием «Die Abentlieuer in der Sierra-Morena». Компетентность приведенных здесь сведений вне сомнений, поскольку именно автор этих строк, Ф. Аделунг, близко знакомый с Потоцким, «переделал» (перевел) «Рукопись, найденную в Сарагосе» на немецкий язык. Если учесть, что немецкое издание появилось весной 1809 года, то перевод мог быть сделан не позднее 1808 года. Очевидно, о чем свидетельствует надпись в немецком заглавии («Aus den Papieren des Grafen von ***, I Band»), переводчик располагал в течение некоторого времени авторской рукописью. При этом заметим, что для Аделунга, знакомого с полным текстом, его опубликование представляется маловероятным. Почему? Конечно же, не из-за художественных особенностей «сего весьма занимательного романа». Свободомыслие в вопросах веры, весьма заметное в поучениях египетского жреца Херемона, в научных системах Веласкеса, Эрваса и других героев «Рукописи, найденной в Сарагосе», находилось в вопиющем противоречии с новым цензурным уставом 1804 года (§ 18-19).
Эти наблюдения позволяют предположить, что роман Потоцкого был в основном создан около 1808 года. Этому не противоречит его содержание. В «Рукописи, найденной в Сарагосе» разбросано немало сведений из области химии, физики, философии. Зная поразительную эрудицию и точность автора, можно не сомневаться, что части романа, посвященные жизни ученых — Веласкеса и Эрваса, были написаны после 1800 года (упоминания об опытах М.-Г. Кляпрота) и до 1807 года, когда еще существовали представления о щелочах как первичных веществах. Имя Эрваса, вероятнее всего, появилось в «Рукописи...» не ранее 1803—1804 годов, когда Потоцкий мог встречаться с испанским ученым в Риме, а рассуждения Веласкеса, вызванные полемикой вокруг книги французского философа Кабаниса, можно датировать летом 1808 года.
Польский исследователь «Рукописи...» Л. Кукульский обратил внимание па стилистическую близость письма Потоцкого к брату из Кяхты (20.XI.1800) с размышлениями Диего Эрваса в «дне сорок восьмом» романа: «Я уже закончил свою древнееврейскую хронологию, где объяснил все неточности, встречающиеся там. Теперь чувствую себя в растерянности, так как не вижу перед собою новых препятствий. Хорошо, что в трансцендентальной философии есть еще не изученные области». Письмо это можно соотнести и с другими сюжетами романа. В «Хронологии», об окончании которой пишет Потоцкий на исходе 1806 года (издана в Петербурге в 1810 г.), провозглашалась необходимость «возвести историю до уровня точных наук» и обращаться «для достижения истины» к методам, которые применяются в геометрии. Увлечение точными науками заметно сказалось на образе «ученого-геометра» Педро Веласкеса, особенно в его рассуждениях об истории («день двадцать второй»), о трансцендентальной философии («день тридцать девятый»), о развитии человека («день сорок пятый»). Общие принципы «Хронологии», основанные на частом обращении к Библии, были травестированы в «Истории рода Уседа» («день шестьдесят пятый»). История Агасфера, охватившая важнейшие эпохи из жизни Древнего Египта и Иудеи («дни» 21-22, 31-36, 38-39, 46), находит соответствия в изучении Потоцким забытой в науке хроники Манефона.
После 1808 года работа над «Рукописью...» некоторое время продолжалась, о чем можно судить по опубликованному в 1847 году польскому переводу романа, сделанному Э. Хоецким. Как уже упоминалось, оригинал не сохранился, и это единственный известный нам полный текст романа. К сожалению, он был отретуширован переводчиком, заменившим эротические сцены постными описаниями, нередко с ущербом для здравого смысла, что легко обнаруживается при сопоставлении с соответствующими главами петербургского издания 1805 года. Помимо этих поправок, в переводе Хоецкого можно, однако, обнаружить еще один слой исправлений. В этом случае речь идет не о произволе переводчика, а о редакционной работе самого автора романа, что становится ясным при сравнении перевода Хоецкого с более ранним парижским изданием 1813 года.
В тексте «Лиадоро», целиком вошедшем в «Рукопись, найденную в Сарагосе», Потоцкий, стремясь к большей исторической точности, заменил некоторые имена и географические названия на другие. Он также полностью переписал «двадцать восьмой» и «сорок седьмой» «дни» и включил в свой роман новые превосходные новеллы, но не довел редактирование текста до конца. Так, в «дне пятьдесят седьмом» осталось описание поединка Хуана ван Вордена, которое в несколько измененном и расширенном виде было перенесено в «день двадцать восьмой», а в «дне шестидесятом» упоминается поэт Агудес, рассказ о котором был исключен из «дня сорок седьмого». Наконец, в эпилоге приводится прежнее исчисление глав («шестьдесят дней»), хотя в тексте романа уже содержится «шестьдесят шесть дней». Расхождение в шесть «дней» легко объясняется. В польском издании романа, состоящем из «шестидесяти шести дней», двадцать восемь приходятся на рассказы Вордена, Веласкеса, Уседы, Агасфера и великого шейха Гомелесов, остальные тридцать восемь «дней» заняты «историей» Авадоро-Пандесовны. Кроме того, во французском издании 1813 года отсутствует один из самых прекрасных эпизодов романа, связанный с рассказами вернувшегося из Мексики маркиза Торреса Ровельяса. Похождения благородного испанца, выступившего в защиту угнетенного народа, занимают как раз шесть глав, которые составляют различие между двумя редакциями («дни» 40—45). Возможно, они, как и предисловие, были написаны в конце 1808 года под впечатлением событий в Испании, героической обороны Сарагосы, напоминавшими Потоцкому недавние усилия польского народа и его трагическую судьбу.
Как ни приблизительны все эти наблюдения, они дают основания считать перевод Хоецкого последней и наиболее зрелой редакцией романа, работа над которым была прервана по неизвестным причинам около 1810 года. В 1815 году, незадолго до самоубийства, Потоцкий собирался снова вернуться к роману, но уже не смог осуществить свое намерение.