После завершения боевых действий, Гартош целую неделю повел в кругу семьи. Делами в легионе поочередно занимались полковники. Всю неделю после войны, Осколы не могли собраться на семейное совещание. Увидеть пустующее кресло Дангала, было выше сил Руткера, а именно он обычно собирал семейные советы. Но смерть сына, последнего сына, сильно его подкосила. На время, обязанности старшего в роду, взял на себя Гнивер. Именно он собрал всех в замке Риглис, причем собрал вместе с женами. Гнивер посчитал, что женщины вполне могут занять свободные места на семейном совете. Руткер не возражал.

Лисита не проявляла рвения попасть на этот совет, поэтому чувствовала себя, не в своей тарелке, стараясь вжаться в угол дивана и быть как можно незаметней. В отличие от нее, Ольвильда вполне была на своем месте, и не чувствовала себя лишней.

Во взгляде Катана читалась вина, и он выглядел немного затравленно, хотя в его адрес не прозвучало ни слова обвинения. Но он сам чувствовал себя виноватым за то, что единственный из мужчин не участвовал в боевых действиях, и это давило на него тяжким грузом.

Но больше всего был мрачен Руткер. Смерть сына больней всего ударила именно по нему. Гартош видел, насколько постарел дед, до этого выглядевший вполне моложаво, но помочь ничем не мог – смерть отца у него самого на некоторое время выбила почву из-под ног. И вот сейчас, попав в знакомый кабинет, он с новой силой почувствовал тоску по близкому человеку.

– Не думал я, что буду открывать семейный совет. Точнее, что буду открывать так рано. Но судьба распорядилась именно так, – невесело начал Гнивер. – Я надеялся, что эту честь, отец и дед еще долго нам не представят. Но видите как…

Гнивер обвел присутствующих внимательным взглядом.

– Продолжай, – кивнул Руткер, – мне сейчас не до руководства семейным советом. А проводить его надо, слишком много всего случилось.

Гнивер вздохнул и продолжил:

– Случилось действительно слишком много. И это требует обсуждения. Первое, и самое главное – война. Война принесла горе и большие потери нашей державе, и главное она принесла беду в нашу семью. Нам нужно разобраться в причинах, и подумать о последствиях случившегося. Связано ли то, что произошло – нападение на нашу страну – с нападениями на нашу семью? Из-за чего погиб наш отец – в результате войны, или это наши, чисто семейные проблемы?

Гартош неверяще посмотрел на брата:

– Ты хочешь сказать, что война затевалась для того, чтобы добраться до Осколов?

– Я этого не исключаю, – спокойно ответил Гнивер. – Это кажется немыслимым, но если вдуматься, то вполне логичным. И я хочу понять, какая причина главная – нападение на империю и попутное уничтожение Осколов, или уничтожение Осколов первостепенная задача, а война всего лишь возможность до нас добраться.

– Если судить из моего короткого разговора со старшей верейнской ведьмой, то мы являемся препятствием на пути уничтожения империи. Если уничтожить нас, то падет и империя. По ее словам, главным является все-таки уничтожение страны. Хотя и наши смерти для нее в радость.

– Это, если судить по словам этой ведьмы, – возразил Гнивер. – Но есть события, которые заставляют думать по-другому.

– Ты имеешь в виду то, что произошло со мной еще в академии?

– И это тоже. С тех событий все и началось. Хотя нет, началось все гораздо раньше, не будем забывать о проклятье, которое почти всегда сбывалось. А то, что ты Гартош, столкнулся, вероятней всего, с высшими силами нашего мира, только подтолкнуло процесс.

– А как с этим вяжется то, что ведьма назвала нас хранителями трона? – спросил Катан.

– Трудно сказать, – потерев переносицу ответил Гнивер. – Я вообще не знаю, как относится к ее словам. Если мы служим империи, делает ли это нас неразрывно с нею связанными? Что скажешь дед? Всегда ли представители нашего рода, служили империи? Так ли мы незаменимы?

– Не знаю, насколько мы незаменимы, но Осколы всегда служили своей стране, – оторвавшись от тяжелых мыслей, ответил Руткер. – И иногда даже в ущерб своему роду. И я склонен поверить ведьме – мы и Виктания неразрывно связаны, может даже крепче, чем сами Гратры.

– Хорошо, допустим мы хранители, – продолжил рассуждения Гнивер, – что это нам дает?

– А дает это нам то, что тот, кто хочет уничтожить Виктанию, сперва должен уничтожить нас, – сделал неутешительный вывод Гартош.

– А мы с этим совсем не согласны, – скупо улыбнулся Гнивер. – Если бы нас было бы легко уничтожить, Осколов давно уже не стало.

– Что мы можем сделать, когда против нас выступают высшие силы? – спросил Катан.

– Драться, бороться, – резко ответил старший брат. – Высшие силы в открытую против нас не выступают, иначе нас бы уже давно смели с лица Иктива. Значит, что-то их ограничивает. И я очень сомневаюсь, что это именно то простое правило, согласно которому они не вмешиваются напрямую в дела смертных, наверняка они научились его обходить. Явно их сдерживает что-то другое.

– Что именно? – поинтересовался средний брат.

– Не знаю, пока не знаю.

– А то, что лесная богиня практически в открытую поддержала Гартоша, перебросив гроброский отряда прямиком за горы, это как понимать? – не сдавался Катан.

– Давай я объясню, – решился Гартош. Он положил руку на ладонь жены, та сжала ее в ответ. – Во времена своей бурной молодости, я заводил знакомства со многими девушками.

– Наслышаны, – едко заметил Катан.

Гартош невозмутимо продолжил:

– Познакомился я как-то с одной девушкой, кстати, здесь недалеко, в городке. У нас с ней случился недолгий, но очень бурный роман длиною в ночь. И вот спустя много лет, эта девушка помогла мне уничтожить два гробоских отряда, а последний, самый сильный, перебросила прямиком в Гроброс. Я думаю, это в знак того, что она не забыла о той ночи. И я не уверен, что она богиня. Возможно она одна из ближайших демонов Эгрены.

– Судя по тому, что гробросцев провели самыми Короткими Путями, скорей всего это действительно богиня, – сказал Руткер.

– Возможно, – согласился Гартош и повернулся к жене. – Я могу добавить только, что наша связь была короткой, и больше не повторялась.

Лисита крепче сжала руку мужа:

– Я не ревную тебя к прошлому любимый, – и, улыбнувшись, добавила. – И мне лестно, что имея в подругах богинь, ты выбрал все-таки меня.

Слова Лиситы вызвали легкий смех, и это немного разрядило обстановку.

– Хорошо, спишем помощь Эгрены на неотразимость Гартоша, и, раз богиня не забыла его спустя много лет, немалое мастерство, – продолжил Гнивер.

– Это правда, дорогая? Я насчет мастерства, – не постеснялась спросить Лиситу Ольвильда.

Та не ответила, только густо покраснев, спряталась под мышку мужу. Даже Руткер хмыкнул в кулак.

– Тогда возникает вопрос, почему богиня выбрала именно Гартоша в первый раз? Обычное совпадение я отвергаю, слишком уж их много вокруг нашей семьи, и особенно вокруг младшего брата, – Гнивер сделал многозначительную паузу.

Первым не выдержал Катан:

– И какие ты сделал выводы?

– Я утвердился в мысли, что наша семья, в прошлом, не знаю насколько глубоком, имела какую-то причастность к высшим силам. Возможно, наша семья является носителем какой-то особенной силы, в особенности Гартош, и это делает нас привлекательными, как для могущественных друзей, так и для не менее могущественных врагов.

Гнивер снова внимательно посмотрел на родственников, правильно ли они поняли его слова.

– Что-то я не почувствовал себя причастным к какой-то особенной силе, – расстроено пробормотал Катан.

– Не переживай, кто знает, что уготовила тебе судьба, – успокоил брата Гнивер.

Катан хотел было ответить, но передумал, вместо него высказался Гартош:

– Честно говоря, и я не чувствую в себе ничего особенного. Я не самый сильный в семье маг, не самый выдающийся полководец, да и воины найдутся сильней меня. Так что… – Гартош недоуменно покачал головой.

– Насчет магии готов с тобой поспорить, – ответил Гнивер. – Если бы ты проявил большую прилежность, то вполне возможно стал бы самым сильным магом не только в семье, но и во всем Иктиве.

– Прям так уж… – слегка засмущался Гартош. Хотя речь брата пришлась ему по душе.

– Мы с дедом оба пришли к такому выводу, – продолжил Гнивер. Руткер утвердительно кивнул. – Ты освоил сложнейшую магию подпространственного перехода за рекордно короткое время, а затем тебе с легкостью поддалось межпространство и магия общения.

– Ну, я старался, и очень хотел освоить эту магию.

– Вот, вот! – подхватил Гнивер. – Именно что захотел. Ты захотел этого настолько сильно, что такая сильная и сложная магия сдалась практически без боя.

– Ну, это ты преувеличиваешь! – запротестовал Гартош.

– Да? А как ты размазал по полу верейнских ведьм, с которыми я со своими ребятами не смог справится. Да и император с мощным атратом тоже. А как ты со своим легионом разгромил жеранцев под Рузано, хотя по всем раскладам вас должны были уничтожить.

– Тогда нам помогла Килеса.

– А с какой такой радости тебе взялась помогать богиня мести?

– Я очень просил, – ответил Гартош.

– Ты думаешь, у Килесы мало просят? Но помогла она почему-то именно тебе. Причем практически открыто. А ты сам знаешь, насколько такое случается редко. И еще, у нас есть предположение, что той стороне так же активно помогали, и силы эти были наверняка не меньше твоей помощницы. Но победили все-таки вы.

– А если еще вспомнить интерес к твоей персоне Белого Лорда и Гларии, после того как они прозондировали твой мозг, то становится все интересней и интересней, – добавил Руткер.

– Я понял, к чему вы ведете, – сразу набычился Гартош.

Гнивер предостерегающе поднял руки:

– Мы ни к чему не ведем, и уж тем более тебя не принуждаем. Ты до всего должен дойти сам.

– Ага, не принуждаете…

– Обстоятельства слишком уж тяжелые, – буркнул Руткер.

– Сволочи вы! – не выдержал Гартош. – На совесть давите, обстоятельствами пугаете. Еще скажете, что от этого зависит безопастность семьи?

Старшие Осколы переглянулись.

– А что, очень может…

– Ладно, – прервал старшего брата младший. – Дам вам порыться в своей голове. Но помните, – он остановил вскочившего Гнивера, – если что-то пойдет не так, вы останетесь еще без одного Оскола. Очень ценного члена семьи, если судить по вашим же словам.

– Мы очень осторожно, – засуетился оживший вдруг Первый Маг империи. – Ложись внучек на диван.

Лисита встревожено посмотрела мужу в глаза:

– Любимый, ты уверен в том, что делаешь?

– Нет, но возможно в моей голове кроются ответы не многие вопросы, и я вынужден пойти на это.

– Не бойся Лисита, с твоим мужем ничего не случиться, – сказал Руткер. – Можешь даже не уходить, если тебе будет так спокойней.

– Мне, будет так спокойней, – сказал Гартош, и положил голову на колени жене.

* * *

Руткер не доверил зондаж младшего внука старшему, хотя тот порывался это сделать – всю ответственность Первый Маг взял на себя.

Лисита напряженно следила за действиями Руткера, боясь даже пошевелится и навредить ненаглядному мужу. А ненаглядному сейчас приходилось ой как нелегко. Лоб Гартоша покрылся испариной, а с Руткера пот вообще катился градом. Но судя по тому, как хмурился Гнивер, не отходящий от родственников ни на шаг, что-то шло не так. В какой-то момент Гнивер остановил Руткера.

– Дед, достаточно. Ты больше ничего не добьешься.

Первый Маг устало присел возле младшего внука:

– Ты прав, дальше нельзя. Если бы он не был моим внуком, я бы узнал гораздо больше.

– Но это может сделать из него идиота, – продолжил Гнивер.

– Вот именно.

Гартош довольно быстро пришел в себя и с помощью жены сел.

– Голова трещит, – пожаловался испытуемый.

Лисита тут же бросилась массажировать мужу виски.

– Давай я помогу, – предложил Гнивер.

– Не надо, уже проходит, у Лиситы удивительно легкая рука.

Руткер с Гнивером понимающе переглянулись.

– Удалось что-нибудь рассмотреть? – спросил объект зондирования.

Дед со вздохом развел руки и звучно хлопнул себя по коленям:

– Почти ничего.

– Я так и думал. Все напрасно.

– Не напрасно Гартош, не напрасно. Как я и подозревал, сила в тебе внучек имеется, и сила немалая. Но эта сила в большей степени скована, чем свободна. Скована тобой самим. Точнее, ты не даешь ей раскрыться в полной мере. Все-таки зря я не настоял в твой День Выбора, чтобы ты занимался магией. Это действительно твое.

– А армия не мое? – уязвлено спросил Гартош.

– Ты большего достиг бы с магией.

– Ну, это предположения. Ты лучше скажи, удалось ли рассмотреть что-то действительно важное?

– И да, и нет.

– А поподробней? – начал терять терпение младший внук.

– Подробней… Я не нашел в тебе ничего сверхъестественного. Чего-то такого, что могло бы заинтересовать Белого Лорда и испугать Глорию. Я не нашел в тебе так же следов их вмешательства, а то были у меня такие опасения. Но попалось мне нечто, – Руткер попытался подыскать нужные слова, и не нашел их, – нечто необычное.

– Что? – в один голос воскликнули Гартош и Гнивер.

– Даже не так. Не необычное, а след необычного. Даже не спрашивайте, что это, не смогу объяснить. Это похоже на влияние извне, но все же оно не чужое, оно твое, родное.

– Что оно?

– Не знаю. Я проводил сотни зондажей, в том числе и глубоких. Я допрашивал мертвецов и сумасшедших, даже духов и демонов, но эта проверка дала больше вопросов, чем ответов. И я не исключаю, что Гнивер прав.

– В чем прав?

– В том, что наш род как-то пересекался с влиятельными демонами или богами. И наибольший след это оставило в Гартоше. След того, что мне не удалось распознать.

– Ладно дед не переживай, – успокоил мага объект исследований. – Все тайное со временем всегда становится явным. Узнаем и мы, почему я весь такой загадочный.

– Хотелось бы дожить до этого времени.

– Хоть ты не спеши себя хоронить. Давайте лучше подумаем, что мы можем противопоставить нашим врагам, как нашим семейным, так и империи. Хранители мы, в конце концов, или нет!

– Конечно хранители, – с улыбкой подтвердил Руткер. – Ну, а что мы можем противопоставить врагам? Нашу сплоченность, и главное магию. Я считаю, что все Осколы, включая тебя, Гартош, точнее, особенно ты, должны усиленно заниматься магией. И не протестуй! Тебя это касается в первую очередь!

– У меня с легионом проблем выше макушки, людей и единорогов осталось не больше четверти! Когда мне магией заниматься?

– Ты уж изыщи время, постарайся. Вирона попроси помочь, он маг не из последних. Это и твоему легиону на пользу пойдет. Но это еще не все. Всем остальным так же нужно поднажать. Тебя Катан это тоже касается, я лично прослежу.

– Я бы с удовольствием, но с моими способностями многого не достигнешь.

– Не такие уж слабые у тебя способности. Да ты немного слабее остальных Осколов, но на общем фоне из тебя может выйти неплохой маг.

– Я, конечно, постараюсь, но…

– Никаких но! Приложи максимум усилий и все. А я или Гнивер будем тебе помогать.

– Хорошо.

– Но и это еще не все. Нужно более плотно заниматься с детьми. Гнивер и Ольвильда про своих детей побеспокоятся сами, а твоими, Гартош, займусь я. Да и тебе пора магией заняться… Лисита.

Лисита побледнела:

– Но, я не могу, мне запрещено. Всему моему роду запрещено заниматься магией.

– Ничего страшного, – сказал Гнивер, – я улажу это с Лисваном. Он не будет против.

– Но, но… – глаза Лиситы наполнились слезами. – Мне всю жизнь, с самого детства твердили, что я не могу, не имею права заниматься магией.

– Теперь имеешь. И нам с дедом кажется, что из тебя получиться очень хорошая магиня.

– Я не смогу! – крикнула Лисита и выбежала из комнаты.

– Ничего, все пройдет и уладится, – пробормотал Руткер.

– Я пойду, успокою ее, – поднялась Ольвильда.

– Да, расскажи ей, что магия, это не так уж страшно, – подсказал Гнивер.

– Я лучше тебя знаю, как успокоить женщину, – полуобернувшись, ответила Ольвильда.

Когда за женщинами закрылась дверь, Катан тихо сказал:

– Бедняжка всегда тяжело переживала, когда что-то ей напоминало о том, что ей нельзя заниматься магией. Хотя виду и не подавала.

– Ничего, она не глупая девочка, и быстро придет в себя, а когда появятся первые успехи, то все сомнения отпадут сами собой, – сказал Руткер.

Гартош заинтересовался:

– Думаешь, ее обязательно ждет успех?

– Даже не сомневаюсь в этом. И ты, как муж, должен был в первую очередь заметить способности жены.

– Какие такие способности? – удивился Гартош.

– А как она тебе головную боль сняла?

– Это простой лечебный массаж.

– Ага, двумя движениями она успокоила твою башку, и это после магического зондажа. Хотел бы я, чтобы в наших лазаретах было побольше таких способных массажисток. К тому же, – Руткер назидательно поднял палец, – не нужно забывать из какого она рода, кем ей приходится княгиня Алинейская.

– А может не зря два наших рода пересеклись? – спросил Катан, пока младший брат переваривал услышанное о жене.

– Может и не зря, – ответил Гнивер. – Помощь Лиситы, я имею в виду магическую помощь, нашей семье сейчас не помешает.

Вновь открылась дверь и в кабинет вернулась Ольвильда.

– Ну как она? – спросил Гнивер.

– Бедняжка в расстройстве. Она не знает, радоваться ей или огорчатся. Плачет и все.

– Ты ее успокоила?

– Почти. Я же вижу, с какой завистью она смотрит на любые магические действия. Особенно на мои. Надеюсь, вы заметили, что у нее явные способности к лекарской магии?

– Мы то заметили, – ехидно сказал Гнивер, – только муж в неведении.

– Думаю, пора и мне с ней поговорить, – поднялся с дивана Гартош.

– Ты уж помягче с ней там, – сказал Катан. – А то привык командовать своими единорогами. Здесь другой подход нужен.

– Поучи меня, – буркнул Гартош и хлопнул дверью.

Старшие Осколы вновь многозначительно переглянулись.

* * *

Потянулись тяжелые послевоенные будни. Хотя военная кампания продлилась недолго, и охватили сравнительно небольшую территорию, бед она натворила немало. Почти все укрепления и населенные пункты, побывавшие в руках у гробросцев, были полностью разрушены. Множество людей сорвалось с насиженных мест и не спешили возвращаться. И главное – армия понесла огромные потери, в том числе и элитные гвардейские части. Особенно пострадал самый полезный на этой войне легион – Черный. Гартош носился между Тороной, Волшебным королевством, непострадавшими в войне частями и своим легионом, но все его невероятные усилия давали мизерную отдачу.

В столице говорили, что денег в казне нет, и покупать новых единорогов и амуницию не за что. И даже император, отвечая на настойчивые просьбы Гартоша, лишь виновато разводил руками, просил подождать, или обходиться тем, что удавалось выкроить.

В Волшебном королевстве так же были не особенно рады гостю из Виктании. Цены на боевых единорогов горное королевство взвинтило так, что о восстановлении легиона можно было забыть. На все увещевания, Лягирен и другие переговорщики отвечали, что исчерпали все свои резервы, и боевых единорогов приходится завозить из других миров, а это утраивало цену.

Прохладно встречали командора единорогов и в тех частях, в которых Гартош собирался разжиться на новых бойцов для своего легиона. И Оскол их понимал, ведь забирал он самых лучших, а такие всем были нужны.

В этих изнурительных хлопотах проходил месяц за месяцем, и домой Гартошу удавалось вырваться не часто. И каждое его появление дома, приносило свои, домашние новости. Лисита буквально светилась от счастья, гордая своими успехами в занятии магией. В этом ей помогали все члены семьи. Руткер взял на себя общее руководство занятиями, и составил плотный график, который правда все время приходилось перекраивать, так как Лисита почти всегда его опережала. Гнивер вносил свою лепту в обучение невестки, пытаясь научить ее боевой магии. Но Лисита наибольшие успехи делала в лекарской магии, уроки которой ей давала Ольвильда. И даже Катан старался быть полезным, пытаясь научить начинающую магиню подпространственной магии, которую сравнительно недавно сумел освоить сам. Но Лисите до таких высших приемов было еще далеко, и она радовалась тому, в чем достигала наилучших результатов.

Гартош с удовольствием отметил, что жена ожила, расцвела – занятия магией приносили ей немалое удовольствие, что в свою очередь радовало всех родственников, пошедших по магической стезе. И конечно это радовало самого Гартоша, так как успехи жены принесли оживление и в их семейные отношения.

Лорд Руткер выполнил и вторую часть обещания, лично контролируя обучение детей Гартоша, у которых так же наметился неплохой прогресс. Сыновья командора обучались в высшей студии, и отец настоял, чтобы военная часть обучения была не меньше магической. И даже малышка Милена имела какие-то свои магические дела с Гвалой. Окружающие не раз убеждались, что Милена и оборотница умеют общаться мысленно, причем так, что этого не слышал никто, даже лорд Руткер.

И вообще, помощь Гвалы была неоценимой. Каррлак носила свою воспитанницу в зубах, в специальной сумке. И в своих путешествиях они часто забредали за территорию дворцового комплекса. Когда Милена подросла, она чаще перемещалась верхом на своей подруге, крепко вцепившись ручонками в густую шерсть оборотницы. Но такие долгие прогулки нисколько не пугали Лиситу или Гартоша, они прекрасно понимали, что под защитой опытного и сильного каррлака, их дочь находится в наибольшей безопасности. Это так же освобождало Лиситу от многих обязанностей и давало большую свободу для занятий магией. Милене же и Гвале помощь Лиситы нужна была только тогда, кода требовалось переодеть или покормить девочку.

Пользуясь свалившейся свободой, Лисита вместе с Ольвильдой отправлялась в какой-нибудь лазарет, чтобы на практике отточить и укрепить знания. А возможности попрактиковаться, учитывая недавно отгремевшую войну, находилось больше чем достаточно.

Удачно продвигались дела и у детей Гнивера и Ольвильды. Трое их старших детей обучались в высших студиях, естественно в магических группах. А маленькая Грельда, которая всего на полгода была старше Милены, пока постигала азы магии дома. Старший сын Гнивера, Корул, в свои двенадцать лет являлся очень даже неплохим боевым магом, чем не могли нарадоваться отец и прадед. Лената, которая была младше своего старшего брата на два года, пошла по пути матери, и больших успехов достигала в лекарском направлении магии. Ну а шестилетний Тамрон, пока еще не определился, какое направление ему ближе всего, поэтому обучался всему в равной степени.

Катан не мог похвастать такими успехами, которыми блистали остальные Осколы, что его очень угнетало. Но ни Руткер ни Гнивер, не жалели усилий, чтобы обучить члена семьи чему-то новому, и дело не стояло на мертвой точке.

* * *

Прошел почти год, со дня окончания войны, и смерти Лориана с Дангалом. Империя почти оправилась от нападения гробросцев. Отстроили города, крепости и укрепления, люди вернулись в восстановленные дома, и старались забыть о тех страшных днях, когда враг пришел на их землю.

Лисван показал себя умным императором. Не таким жестким, как его отец, но не менее твердым. За короткое время он сумел завоевать любовь подданных, и наладить в империи спокойную мирную жизнь. Армия восстановила свои силы за счет новобранцев, и новых выпускников военных академий. Исходя из того, что в войсках сказывалась нехватка командиров различных уровней, требования к выпускникам академий значительно упростили, а так же укоротили время прохождения практики в войсках.

Сумел укрепить свой легион и Гартош. Благодаря его стараниям и увеличившимся вливаниям из казны, количественный состав легиона вырос до двух с половиной тысяч. Что было конечно вдвое меньше, чем до войны, но больше, чем сразу после окончания оной.

Наладившаяся жизнь, даже позволяла отдохнуть и совершить небольшое путешествие. Отдохнуть Гартош с семьей и каррлаками решили отдохнуть на море, неподалеку от Ашуры. В сам горд-порт командор решил не соваться, тем более с детьми, а занял небольшой дворец, в десяти минутах ходьбы от уютной бухточки, и столько же минутах езды на лошади от рыбачьего поселка, из которого два раза в день привозили свежую рыбу, креветок, крабов, моллюсков, и прочие дары моря. Хозяин дворца, любезно предоставив свое жилище одному из всемогущих Осколов, в свою очередь отправился в путешествие по Виктании. Подальше от таких гостей…

Каррлаки радовались отдыху на море не меньше чем дети, и это понятно, моря они еще не видели. Оборотни носились по берегу и дурачились как сумасшедшие, сумев втянуть в веселье даже Гартоша и Лиситу. Аруш поймал на берегу краба, величиной с кулак, и побежал показывать его детишкам. Но житель моря не пожелал быть игрушкой и вцепился каррлаку в нос, за что тут же был сожран.

Гвала так же нашла красавца краба, даже большего чем поймал Аруш. Она расколола панцирь морского обитателя, и честно поделилась нежным мясом с Миленой.

Лисита посмотрела на это с легким беспокойством:

– Гартош, Гвала кормит Лиситу сырым мясом, не повредит ли это нашей дочери?

– Не беспокойся, у Гвалы прекрасное чутье, она лучше нас с тобой знает, что можно нашей малышке, а что нет. Думаю, если бы у нее были хоть малейшие сомнения, она не кормила бы Милену.

Словно в подтверждение этим словам, Аруш – безволосый и гладкий как тюлень – вытащил из моря осьминога, величиной с половину себя самого. Осьминог отчаянно сопротивлялся, и все норовил опутать голову неожиданно свалившегося врага. Но каррлак извлек уроки от встречи с крабом и наверняка сделал свою шкуру непробиваемой. Подбежавшая Гвала помогла своему другу разделить осьминога на удобносьедаемые части и употребить их, выбросив остатки в море. Милена в этот раз осталась без своей доли.

– Видишь? – приобняв жену сказал Гартош. – Гвала прекрасно понимает, что сырое мясо осьминога нашей дочери не подойдет, так что не переживай за них. Лучше пойдем, прогуляемся, вон к тем скалам.

– Зачем? – удивленно приподняла брови Лисита.

Гартош выразительно посмотрел на фигуру жены, плотно облепленную мокрым платьем для купания, и сохранившую прекрасные формы, даже несмотря на рождение троих детей:

– Осьминога будем ловить.

Лисита порскнула в кулак:

– Так уж и осьминога. Осьминога с одним щупальцем не бывает.

– Тогда морского змея, – тут же нашелся Гартош.

– Разве что змея…

Гартош вскочил на ноги и легко, словно пушинку поднял жену. Полуобернувшись, он выкрикнул распоряжение:

– Аруш, Гвала, присмотрите здесь пока. Мы скоро вернемся.

– Вы куда? – всполошился каррлак, заподозрив, что может пропустить интересное приключение. Но Гвала укусила его за бок, и оборотень понятливо крикнул вдогонку. – Не беспокойтесь! Можете не торопиться! Занимайтесь своими делами! Но к вечеру мы вас ждем! Или хотя бы к утру!

Осколы уже скрылись за скалами, но их все еще нагоняли напутствия Аруша.

…Лисита и Гартош освободились намного раньше, чем к вечеру. Возвращаясь к детям, они брели по самой кромке воды, взявшись за руки и загребая ногами ласковые языки волн. Идиллия. Неужели все это может кончиться? У Гартоша сжалось сердце, и так же непроизвольно сжались кулаки.

– Что случилось? – взглянула на него Лисита, уловив изменения в настроении мужа.

– Так, подумалось… Не хочется, чтобы вся эта благодать закончилась.

Лисита прижалась к мужу:

– Мы совсем справимся, не сомневайся. Примерно так, как Аруш с Гвалой справляются вон с той рыбой, – и Лисита со смехом указала на каррлаков.

– Слушай, похоже, что пока нас не было, каррлаки выловили все съедобное в этой бухте!

– Похоже на то, – согласилась Лисита.

Супруги подоспели к тому моменту, когда оборотни дочищали хребет полуторашетовой рыбины.

– А быстро вы! – аппетитно чавкая, заметил Аруш.

– Испугались, что вы выловите в море все живое, – объяснил Гартош.

– Не переживай, здесь на всех хватит, – беспечно отозвался каррлак и тяжело поднялся на ноги. – Ого! А эта рыбка действительно оказалась лишней!

– Рыбка, – хмыкнул Оскол.

– Ладно, верну то, что осталось морю, и на сегодня, пожалуй, хватит.

Аруш затащил хребет и голову в воду, и, вернувшись, тяжело плюхнулся рядом с супругами:

– Хорошее здесь место, рыбное. Надо было, когда давали, дворец поближе к морю выбирать.

– По-моему, в Коньсуре, ты тоже находишь кого сожрать, – ответил Оскол.

Аурш не ответил, а почти сразу захрапел.

– Пойду искупаюсь, – поднялся Гартош. – Ты идешь?

– Нет, – Лисита улыбнулась. – Я немного устала и отдохну. А ты иди, я за тобой отсюда понаблюдаю.

С улыбкой взглянув на толстопузого каррлака, Гартош зашел в воду. Теплая прозрачная вода приняла командора ласково, словно родное дитя. Гартош не спеша зашел в поглубже и нырнул. Нырять он любил, ведь под водой находился свой мир, обитатели совсем не боялись пришельца. Маленькие разноцветные рыбки безбоязненно подплывали к человеку, тыкались в живот и ноги, словно норовя попробовать новенького на вкус.

– «Рановато меня кушать», – улыбнулся рыбешкам ныряльщик и вынырнул за новой порцией воздуха. Он помахал рукой жене и детям, и снова погрузился в бирюзовый мир. Мир зеленых, красных и желтых водорослей, мелких любопытных рыбешек, лениво плывущих мимо медуз, ползающих по дну крабов и солнечных зайчиков над головой.

Любопытные рыбешки остались на месте, но теперь они были не одни. Между дном и поверхностью застыла русалка, восторженно рассматривая человека огромными, слегка раскосыми глазами. Неожиданное появление морской обитательницы ошарашило Гартоша, хотя и ненадолго – подсознательно он ожидал такой встречи, и, в глубине души, надеялся на нее. И вот она, морская красавица, с божественной фигурой, нежной кожей, идеальной формы грудью, пухлыми губками. Оскол вдруг вспомнил, что нужно дышать, и судорожно заработал конечностями. Вылетев на поверхность, он поспешно наполнил горящие легкие свежим воздухом. Лисита стояла на берегу, встревожено всматриваясь в море – то ли муж долго не всплывал, то ли почувствовала что-то.

На поверхности русалочье наваждение прошло и захотелось на берег, к жене и детям. Гартош сильными гребками устремился подальше от глубины, с ее соблазнами, опасаясь, что хозяйка морской пучины не пожелает так просто отпустить человека, и станет хватать его за пятки. Но русалка не задерживала гостя, хотя он чувствовал, какое нею овладело разочарование.

Лисита зашла по колена в воду, и с тревогой в голосе задала вопрос:

– Что там случилось?

– Где? – попытался прикинуться дурачком Гартош.

– В море! – уже сердито уточнила Лисита.

– Ничего. А с чего ты взяла, что там что-то случилось?

– Да так, почувствовала кое-что. Да и выглядишь ты… чересчур возбужденным.

– Тебе показалось, – буркнул Гартош, и ступил на песок.

– Без меня больше купаться не пойдешь! – решительно заявила Лисита.

– Да я вообще больше купаться не пойду, – ответил муж и пошел одеваться.

Явно почувствовав что-то женским чутьем, Лисита посмотрела на море уже не столь дружелюбно.