В верхушках деревьев завывал ветер, а сзади доносились крики погони. Человек и кот с трудом пробивались сквозь сугробы, но упорно углублялись в лес. Актур несколько раз делал резкие зигзаги, пытаясь сбить со следа преследователей, и оторваться как можно дальше. Метель сейчас играла ему на руку, и он старался не задумываться о том, что будет делать в лесу дальше. Одинокому человеку, без приюта, зимний лес грозил погибелью. Но и разъяренные солдаты Ничары могли казнить беглеца, и возможного шпиона, без долгих разбирательств.

Сколько Колатир петлял по лесу, он уже не знал, но в какой-то момент, остановившись, понял, что погони не слышно. Возможно преследователи просто перестали перекликаться, возможно, отстали, а может быть, вовсе вернулись на постоялый двор. Немного постояв, прислушиваясь, Актур успокоился, и побрел дальше, уже без всякой спешки. И вот теперь до него стало доходить, в какую переделку он сейчас попал. Путь к возвращению утрачен однозначно, а что ждет впереди… Одним богам известно. Скорей всего, холодная смерть. Больше всего, лакорцу сейчас было жалко Рамуса. Кот страдал из-за его оплошностей. И нельзя было сказать, что он сам выбрал свою судьбу, ведь он все-таки животное, и не может рассуждать разумно, а во всем доверяет человеку. Появились мысли о возвращении. Возможно, ему удастся объяснить солдатам, что никакой он не шпион, и не разбойник, а простой путник, попавший в жернова обстоятельств. Но, скорей всего, ему никто не поверит, и повесят на развилке дороги, в назидание другим врагам.

Колатир тоскливо оглянулся на свои следы, быстро заметаемые густым снегом. Пожалуй, он уже и не сможет найти обратную дорогу. Разве что он ходит кругами, и услышит, или учует жилье. Хотя, у него есть Круст, который может вывести в нужное место. Это немного подняло настроение. Пришло время остановиться, и осмотреться вокруг, ведь бесконечно брести по зимнему лесу, в котором бушует метель, было неразумно. Следовало найти место, где можно было дождаться рассвета. А еще желательно, чтобы это место являлось безопасным, так как слухи о крупных стаях волков, наверняка основаны не только на пустых страхах.

Он старался судорожно вспомнить, что знает о выживании в зимнем лесу. А что может знать человек, выросший на теплом южном континенте, о способе выживания в северном горном лесу, в самый разгар зимы? Абсолютно ничего. Но обостренное чувство опасности подняло из глубин памяти рассказы возничих, из каравана Потара, которые щедро делились своими жизненными премудростями, разными историями и случаями, произошедшими с кем-то лично, и где-то услышанные. Вспомнился рассказ возничего, который рассказывал, как знакомый его знакомого, заблудился в зимнем лесу, и целую неделю питался найденными ягодами. А ночевал в сугробах, копая себе глубокие норы. Снег, якобы, хорошо предохраняет от сильного мороза. Актура брали глубокие сомнения, что холодный снег, может как-то согреть, но другого выбора у него не было, следовало испытать услышанный метод.

– «Круст, где там наша погоня?» – вспомнил он, что где-то рядом должно находиться существо, которое не боится холода, и которое должно знать, что творится в округе.

– «Ушли. И уже давно. Ты забрался далеко вглубь леса. Не думаю, что они тебя найдут».

– «Ты можешь узнать, что они от меня хотели? Может быть, я зря от них бежал?»

– «Постараюсь», – пообещал дух, и растаял среди белых снежинок.

А Колатир стал выбирать место, которое могло подойти для строительства снежного укрытия. Хотелось спрятаться под дерево. Но под деревьями насыпало слишком мало снега, а под особо большими разлапистыми елями, снега почти совсем не имелось. И если бы не сильный мороз, там вполне можно устроить себе ночлег. Но, в конце концов, нужных сугроб все же нашелся. Даже лучше. Сугроб оказался засыпанной снегом корягой, под корнями которой имелась удобная выемка. Правда, до неё предварительно еще требовалось добраться. Рыть нору оказалось делом непростым, особенно когда тебе в руки постоянно суется замерший кот переросток. Актур, наконец, вырыл укрытие, затем вспомнил, что видел под старой елью сухую хвою, и сделал несколько ходок за подстилкой.

Когда лежбище оказалось готовым, Колатир нагреб снега к выходу, оставив только небольшую отдушину, свернулся вокруг Рамуса, и погрузился в неспокойный сон.

* * *

Проснулся Актур от того, что жутко замерз. Даже толстый слой снега, не спасал от зимней стужи. Попытался вытянуть ноги, но они словно приросли к туловищу, и на все попытки, отзывались только жуткой болью в пояснице. Кое-как удалось выровнять одну ногу, затем вторую. Рамус недовольно заворочался, давая понять, что движения друга ему не очень нравятся. Но пришлось просыпаться и ему, и влезать из снежной норы. День уже наступил, но из-за плотных туч, было непонятно, насколько давно.

– «Не хотел тебя будить, – появился рядом Круст, – но я выяснил, что хотели от тебя солдаты».

– Рассказывай, – увязая в снегу, пытался размяться Колатир.

– «Они нашли следы, ведущие из Липалоса, и отправились в разные стороны, ища тех, кто их оставил. В том постоялом дворе, где ты останавливался в первый раз, на тебя указали, как на самого подозрительного субъекта».

– Я так и думал, – простонал Актур. – Сколько раз говорил себе, не ищи коротких путей, а ищи безопасные. Но все равно падаю в ту же самую яму. Теперь на дорогу возвращаться мне нельзя, наверняка там все уже оповещены о появлении шпиона Липалоса. А здесь, в лесу, мы с Рамусом замерзнем. Или умрем с голоду.

– «Может найти селение, вдалеке от дороги, до которого не дошла весть, о твоем появлении?» – предложил дух.

– Возможно, это единственный выход, – поразмыслив, пришел к выводу Актур. – Только нужно точно знать, что туда не добрались гонцы с неприятной для нас вестью.

– «Я постараюсь», – пообещал дух, и тут же исчез.

– Замечательно, – пробормотал кузнец, не успев задать другу другие важные вопросы.

Хотелось бы знать, где поблизости можно найти пищу. Например: засыпанные снегом ягоды, или беспечного зверька, или птицу. Ведь успел взять Актур с собой, только оружие, и небольшую дорожную сумку, в которой еды не было. Хотя нашлось кое-что полезное, в виде огнива. Ну что ж, ситуация не такая уж безнадежная, день-два продержатся.

– Куда пойдем? – спросил человек кота.

Тот поджимал под себя лапы, и явно не хотел ни куда идти, разве что его понесет добрый товарищ…

– Не веди себя, словно капризная барышня, – начал отчитывать друга Колатир. – Мне тоже холодно, и хочется есть. Но здесь никто нам ничего не принесет. Сами должны найти.

Но ни один, ни второй, не знали, где и что искать, и просто побрели в ту сторону, где возможно находился восток.

Где-то через полчаса появился Круст, и начал «радовать»:

– «Поблизости подходящих селений я не нашел. Большая их часть расположена вдоль тракта, по которому уже скачут вестовые. Даже в те, что находятся выше, в предгорьях, и то направляются посыльные. Ближайшая деревенька, в которую пока никто не отправлялся, находится на юго-востоке, через две долины. Если вы так будете топать, то дня за три, а то и четыре, дойдете».

– Быстрей идти мы не сможем, – мрачнел с каждой секундой Колатир. – У меня нет лыж, которые здесь очень пригодились бы. Я хоть и не умею на них ходить, но все-таки, думаю, было бы легче. А еще нам нужно что-то есть, а я не знаю, где раздобыть в лесу пищу.

– «Я постараюсь помочь», – снова пообещал Круст, и снова исчез.

– А идем мы хоть правильно? – крикнул ему вдогонку лакорец, ну дух не отозвался.

Человек и кот, снова побрели в выбранном раньше направлении. Коту дорога давалась гораздо легче. Он не так глубоко проваливался в снег, и все время обгонял Актура. А человек был вынужден останавливаться, и отдыхать, каждые сто шагов. Сейчас его найти можно было очень легко, задайся кто такой целью. А такую цель могли и поставить. Ведь шпион в тылу никому не нужен. Требовалось его найти – живого, или мертвого. И эти мысли додавали злости, для того, чтобы пробивать дорогу дальше.

Круст объявился еще через час, и в этот раз новости у него имелись более обнадеживающие:

– «Я нашел местных духов леса, пообщался с ними. Они обещали тебе не вредить, и даже помочь. Здесь неподалеку, есть полянка, где под снегом много ягод. А еще дальше, лежат останки охотника, которого загрызли волки. Так вот, на нем есть лыжи, волки такое не едят».

– А сейчас, где волки? – забеспокоился Актур. – Как бы и мне, рядом с тем охотником не лечь.

– «Пока волков я нигде не вижу, – успокоил Круст. – Но поспрашиваю у местных».

И он снова исчез, так и не указав, куда идти.

Колатир сплюнул, и решил ждать на месте, а то, как бы ни пришлось топтать снег в обратном направлении. Он оглянулся, Рамуса нигде не было видно, а следы терялись за широким деревом. Хотел было позвать кота, но передумал. А вдруг кот охотится?

Круст появился первый:

– «Близко волков нет, так что сегодня можешь, не беспокоится».

– Очень хорошо. А теперь скажи мне, в какую сторону идти? – прежде, чем дух снова исчез, спросил кузнец.

– «Бери правее, вон за теми деревьями и находится поляна с ягодами».

И дух поплыл над снегом, не оставляя на нем, к зависти Актура, ни каких следов. Лакорец стал пробираться следом. После того, как появилась цель, и точное направление, вроде бы, даже идти стало легче.

С трудом добравшись до заветной полянки, он остановился отдышаться. Позади раздался легкий хруст снега. Воображение тут же нарисовало подкрадывающегося волка. Хотя это оказался всего лишь Рамус, возвращающийся с удачной охоты – в пасти кот тянул большую птицу, размером почти с себя самого. Птица изредка трепыхалась, и била охотника крылом по морде. Но кот лишь досадливо морщился, и нес добычу к другу, с явным намереньем поделиться, или хотя бы похвастаться.

– Молодец Рамус, – похвалил друга Актур. – Ты уже вполне освоился в этом лесу. Еще бы не так холодно, правда?

Кот целиком был согласен с человеком, и, несмотря на свой охотничий успех, его уже начала бить холодная дрожь. Колатир принял из пасти кота добычу, и быстро сломал ей шею – нечего животинке мучатся.

– Сейчас разведем огонь, и можно завтракать.

Кот остался охранять добычу, а Актур стал бродить под большими разлогими деревьями, с целью найти сухой мох, и хворост. И то, и другое нашел он сравнительно быстро, и вскоре возле одного из таких деревьев, сперва слабо затрещал щепочками, а затем жарко запылал настоящий огонь. Рамус ходил вокруг, и ни как не мог найти себе место, где было бы тепло с одной стороны, и не холодно с другой. Но получалось это плохо – зима в горах мало подходила для южного кота. Актур кое-как общипал птицу, отрезал половину, и отдал Рамусу. Затем свою часть проткнул толстым прутом, и закрепил над костром.

Долго готовить птичку не стал. Отрезал еще горячие куски, и с жадностью поедал. Кот ел важно, не спеша, как и подобает настоящему охотнику. Но, тем не менее, оба закончили есть почти одновременно, оставив от птички только крупные кости. Кузнец подбросил в костер еще веток, и, оставив Рамуса греться, начал разгребать снег в указанном месте. Под толстым слоем снега действительно оказались небольшие кустики, с красными, словно кровь, ягодами. На вкус они оказались сладкими, с приятной кислинкой. Правда они оказались еще и морожеными, но это только додавало им пикантный вкус.

– Жаль, что ты ягодами не питаешься, – обратился к коту лакорец. – Здесь на двоих хватит, да еще останется.

Кот повел ухом, но на ягоды не соблазнился. Он оккупировал сумку Актура, время от времени подставляя огню, то одну, то другую сторону. Актур передвигался от одного места к другому, и кроме поглощения ягод, успевал еще набивать ними карманы. Наконец от ягод уже началась изжога, и лакорец остановился.

– Пора идти дальше дружок, – вернувшись к костру, сказал он Рамусу.

Рамуса вполне устраивало греться возле костра, но его спихнули с сумки, и пришлось снова окунаться в этот холодный ужасный снег.

– Здесь где-то мне лыжи оставили, так что скоро пойдем быстрей, – обнадежил друга Актур, на что кот никак не отреагировал.

Снова потянулись тяжелые метры по глубокому снегу. Но вскоре Актур научился обходить наиболее глубокие сугробы, и идти там, где снега не больше, чем по колено. Приходилось дольше петлять, но в итоге скорость передвижения увеличилась, и путник перестал так сильно уставать.

До погибшего охотника он добрался через два часа. Было не очень приятно доставать из-под снега человечьи останки, снимать с них лыжи, а после искать еще что-нибудь полезное. А полезное имелось. В частности: широкий охотничий нож, пришедший в негодность лук, но вполне пригодные к употреблению стрелы. Наконечники были сделаны немного топорно, что вызвало неодобрительную гримасу у кузнеца. Но сейчас он был рад, хоть таким. Он только удивился, что, будучи вооруженным, охотник дал себя загрызть. Отгадка нашлась совсем рядом. Сначала Актур обнаружил древко копья, а потом и то, в чем это копье торчало. Это оказались останки дикого кабана, которого перед смертью успел убить охотник. Но видимо он слишком увлекся схваткой с вепрем, и прозевал нападение волков, которым досталась двойная добыча.

Копье так же пополнило арсенал лакорца. Больше полезного под снегом он не нашел. Но и это была уже немалая удача. Найден хороший нож, десяток стрел, короткое копье. И, конечно, лыжи. А вот с лыжами и начались проблемы. Во-первых, они крепились непонятным способом, к Колатир потратил немало времени, чтобы понять, как, не повредив, снять эти ремешки, а затем приспособить к своим сапогам. Но это было еще полбеды. Вторая проблема состояла в том, что ходить на лыжах Актур не умел, и это было не лучшее время для обучения. Но деваться было некуда, и первый шаг сделан. Неудачный, нужно сказать, шаг. Кузнец с Лакора тут же упал лицом в снег, при этом, чуть не сломав лыжу. Было много разных попыток, прежде чем на поляне начали появляться следы от лыж, а не от падений. И оказалось, что копье можно использовать не только как оружие, но и как палку, которой можно отпихиваться.

После многих попыток, освоив кое-как сложное приспособление для ходьбы по снегу, под названием лыжи, Актур продолжил движение к деревушке, куда его вел Круст. Ноги с непривычки болели и разъезжались, но лакорец стиснул зубы, и заставлял себя двигаться дальше, не обращая внимания на боль, и частые падения.

На снегу часто попадались непонятные следы, которые опытному охотнику много чего могли рассказать. Но лакорцу они не говорили ничего. И он часто вздрагивал, увидев отпечатки больших лап, или копыт. Рамус лучше ориентировался в лесу. В конце концов, он был лесным котом, пусть и родился на другом континенте, где снег являлся редким явлением. Кот несколько раз пытался охотиться на местных представителей мелкой фауны. Но птицы взлетали в самый последний момент, а зверьки прятались в норках и дуплах. Правда, пару раз ему удалось поймать лесных мышей, но эта добыча была слишком мала, для такого крупного кота, и уж тем более для человека. Впрочем, человеку иногда удавалось набрести на очередную россыпь ягод (спасибо лесным духам), так что жуткого голода он не испытывал.

У Актура так же имелись возможности поохотиться, но ему, как и Рамусу упорно не везло. Ни одна птица не подпустила на расстояние верного выстрела, а одинокий олень легко ушел по глубокому снегу, даже не дав надежды на удачный исход охоты.

Расстроенные неудачной охотой, человек и кот упорно пробивались к цели, и ближе к ночи стали готовить ночлег. Разжигать костер Актур не стал, дабы не привлечь не нужного внимания. С помощью копья он нашел высокий сугроб плотного снега, аккуратно вырыл в нем глубокую нору, в конце которой частично выкопал, частично утоптал лежбище. Нарубил тяжелым ножом еловых веток, и выложил ними пол снежной пещеры, затем впустил вовнутрь нетерпеливо топчущегося кота, закрыл проход снегом – снова оставив лишь небольшую отдушину, и оставив Круста на карауле, уже более спокойно уснул.

* * *

На следующий день снова начал срываться снег и ветер. Пока он не превратился в полноценную метель, но многообещающе на это намекал. С одной стороны, такая погода была на руку беглецам, так как заметала следы, но она изрядно мешала идти, и уж тем более охотиться. А есть хотелось все больше и больше. Ягоды уже порядком надоели, да и кот не мог похвастаться, даже победой над мышами. Но Актур не стал устраивать планомерную охоту, надеясь еще сегодня дойти до намеченной деревушки, и поесть уже там.

А ветер все усиливался. Появлялись мысли, уже сейчас найти убежище, но Колатир отгонял их – прошло только полдня, и еще имелась возможность двигаться вперед. Один раз беглецы встретили местного обитателя, который несколько походил на Рамуса. Танирский лесной кот был несколько крупней своего собрата из Лакора, и имел другую раскраску – вместо крупных пятен, его шкуру пересекали длинные полосы. Знаменательна встреча произвела впечатление на обоих котов. Они долго пялились друг на друга, не зная как поступить, то ли бросится в атаку, изгоняя чужака, то ли познакомиться поближе, так как животное, по-видимому, являлось самкой. Но, в конце концов, они решили держаться друг от друга подальше, хотя местная кошка еще долго сопровождала пришельцев, иногда забегая вперед, а иногда отставая.

После встречи с кошкой Рамус заметно занервничал, и Актур его понимал. Это была первая кошка за долгое время, которая размерами совпадала с лесными котами Лакора, и это напомнило ему родину, и то, что иногда нужно продолжать свой род. Но вскоре хозяйка утратила интерес к чужакам, и исчезла среди снежных порывов, которые усиливались с каждым часом.

В какой-то момент Колатир понял – дальше идти нельзя, требовалось найти укрытие, иначе они попросту замерзнут. Но видимость стала такой, что на расстоянии десяти шагов уже невозможно было что-то рассмотреть. Найти подходящий сугроб Актур не смог. Из нарубанных еловых веток, он соорудил некое подобие шалаша, засыпал его снегом, и забрался внутрь. Холод стоял жуткий. Ветер постоянно сдувал рыхлый снег, и норовил добраться до обитателей шалаша. И это ему вполне удавалось. Рамус трусился, словно осенний лист, и Актуру не оставалось ничего другого, как расстегнуть полушубок, и греть кота собственным телом. К средине ночи шалаш все-таки замело, и внутри перестало продувать. Но обитатели шалаша настолько замерзли, что уже не чувствовали, дует ли внутри, или нет.

Утром Крусту с трудом удалось дозваться, впавшего в забытье Актура. Приходить в себя не хотелось жутко. Пока закрыты глаза, пока не шевелишься, кажется, что ты находишься в тепле, но стоило только пошевелиться, и острая боль пронизывала все тело. Точнее, те его части, которые еще удавалось прочувствовать.

– «Просыпайся, замерзнешь!» – звал откуда-то издалека Круст.

И его назойливый голос все-таки заставил человека выбираться из шалаша. Но кот лишь слабо пошевелился, и остался лежать внутри. Пришлось Актуру возвращаться, и вытаскивать друга. Он пытался заставить его идти, но кот лишь жалобно мяукал, и жался к ногам.

– «Оставь его! – посоветовал Круст. – Ему тогда придется идти самому».

Колатир попытался последовать совету одного друга, чтобы привести в себя другого. Но, несмотря на то, что человек отдалялся все дальше, кот не двигался с места. Он лег на снег, и просто сопровождал Актура взглядом, уже не издавая ни каких звуков. Он словно отпускал его, давая понять, что человеку одному добраться будет легче.

– Нет, дружок, так не пойдет, – пробормотал Колатир, и вернулся.

Он снова расстегнул полушубок, и попытался втиснуть туда кота. Но Рамус был далеко не домашний котенок, и за пазухой его нести было тяжело. Актур вздохнул, вытащил из сумки огниво, и отбросил сумку в сугроб. Огниво сунул в карман, и снова стал умащивать кота. Получалось плохо, но Рамус вцепился мертвой хваткой в жилетку, и нести его стало легче. С собой у кузнеца осталось только оружие (свое, и найденное у растерзанного охотника), да верный Рамус. Они снова побрели в сторону горной деревушки.

Каждый шаг давался с большим трудом. Ветер бросал мелкие колючие снежинки в лицо, старался набить их в расстегнутый полушубок, и сбить человека с правильного направления. Актур уже потерял ориентировку, и счет времени. Сколько он прошел? Сто шагов, или тысячу? А может все время ходит кругами? Только доносящийся издалека голос Круста помогал осознавать, куда идти. Но в какой-то момент Колатир перестал слышать и этот голос, только завывание ветра в ушах, да шум деревьев.

Налетев на очередной сугроб, он свалился с ног. И уже не смог подняться. Тяжелой ношей тянул Рамус, да и у самого уже сил не осталось. Он лежал и чувствовал, что никогда больше не поднимется. И от этого стало как-то спокойно. Больше не нужно никуда спешить, никуда прорываться, и он будет ждать за чертой, свою любимую Арису.

Сколько Актур так пролежал, неизвестно, но в какой-то момент, он понял, что на него смотрят. Волки – мелькнула догадка. А вот это очень плохо, дать себя загрызть, как тот охотник, это самый худший вариант, который можно придумать на этот момент. Он поднял голову. Нет, неподалеку виднелся человеческий силуэт. В первый момент Колатир принял его за представителя горного племени. Но нет, у горцев огненно-рыжие волосы. У этого же, волосы чисто белые, длиной до плеч. Более того, одет он был явно не по погоде. Одежда незнакомца скорей соответствовала осени, или ранней весне, но уж ни как суровой зиме в горах. В голове всплыла история, рассказанная Хотисом. Ледяной человек! В груди похолодело еще больше. Демон, стерегущий эти горы, пришел остановить чужака. Хотя, зачем его останавливать? Он уже и так лежал неподвижно.

Незнакомец зашевелился, подошел поближе, и протянул Актуру руку. Актур не колеблясь, принял её. Его рывком подняли, при этом лакорец умудрился не уронить Рамуса. Ладонь демона действительно была ледяной. Но при этом на удивление мягкой, можно даже сказать, нежной. Колатир присмотрелся. Точно, перед ним стоял не демон, а демонесса. На голову ниже лакорца, девушка пытливо всматривалась в человека, словно пыталась что-то рассмотреть. Наконец, она удовлетворенно кивнула, и отодвинулась. Призывно взмахнув рукой, она пошла сквозь метель, словно не чувствуя порывов ветра. Кузнец, не раздумывая, пошел следом, даже не понимая, откуда у него взялись силы.

Он вообще сейчас ничего не понимал, просто шел за той, кто подарил ему надежду на спасение. Её силуэт терялся в снежных вихрях, и снова возникал, ожидая постоянно отстающего человека. Снова потеряв счет времени, он шел за своей неожиданной спасительницей, и пытался понять, куда она его выведет. Но мысли путались, и придумать что-нибудь вразумительное, не получалось. Возле одной из старых косматых елей, девушка остановилась, дождалась человека, и приподняла одну из низко повисших веток. За веткой скрывалось отверстие. Совсем небольшой проход, могущий вместить в себя ползущего на карачках человека.

Но Актур снова не стал долго раздумывать, в любом случае, в пещере, или что там имелось, будет теплей, чем на открытом пространстве, где хозяйничает метель. Он впустил туда Рамуса, снял с плеча лук, опустился на колени, и, подпихивая кота тупым концом копья, пополз вперед. Он прополз несколько шагов, и остановился. В пещере снова стало темно. Колатир оглянулся, ветка опустилась на место, и плотно прикрыла проход, почти не пропуская свет вовнутрь. Демонесса следом не пошла. Она просто показала дорогу, и ушла. Некому было даже сказать спасибо. Только вот, куда вела дорога?

– А вот это мы и узнаем, – пробормотал Колатир, и снова пополз вперед.