I

В настоящее время Соединенными Штатами владеет и правит иерархия из шестидесяти богатейших семейств, за которыми следует около девяноста семейств, обладающих меньшим богатством. За пределами этого плутократического круга имеется примерно триста пятьдесят других семейств, менее богатых и влиятельных, с годовым доходом в 100 тыс. долл, и выше.

Эти семейства являются жизненным центром современной промышленности олигархии, господствующей над Соединенными Штатами, действующей при демократической de jure форме правительства, за спиной которого со времени гражданской войны постепенно образовалось правительство de facto, абсолютистское и плутократическое по своему характеру. Это правительство de facto является действительным правительством Соединенных Штатов — неофициальным, незримым, скрывающимся в тени. Это — правительство денег в демократии доллара.

Нас будут интересовать главным образом шестьдесят семейств, хотя время от времени в нашем обзоре будут появляться представители следующих за ними девяноста семейств. Шестьдесят семейств держат в своих жадных руках чрезвычайно богатую страну. Богатство Соединенных Штатов намного превосходит все то, что было накоплено всеми государствами, народами и империями, напряженно трудившимися в поте лица вплоть до периода промышленного переворота. Так, например, прославленная Римская империя могла бы совершенно свободно поместиться на территории, простирающейся к западу от реки Миссисипи, причем еще осталось бы свободное место; площадь всей Европы немногим превышает Соединенные Штаты.

Конечно, дело не только в размерах; Китай также очень велик. Важно, что Соединенные Штаты занимают исключительное положение в отношении таких решающих экономических факторов, как накопленный капитал и оборудование, технические знания и возможности, природные богатства и рабочая сила. Но, как это ни парадоксально, огромная часть населения очень бедна: большинство американцев не имеет ничего, кроме необходимой обстановки и носильной одежды.

Наиболее крупные американские капиталисты наших дней имеют гораздо больший вес, чем та гордая аристократия, которая окружала Людовика XIV, царя Николая, кайзера Вильгельма и императора Франца-Иосифа, и обладают значительно большей властью. Могущество кардинала Ришелье, Меттерниха, Бисмарка и Дизраэли не превышало могущества таких нетитулованных граждан, как Дж. П. Морган, Эндрью У. Меллон, Джон Д. Рокфеллер, Генри Форд и Дюпоны.

Кризис 1929—1933 гг. не только не подорвал богатт ства и могущества шестидесяти богатейших семейств Америки, но даже укрепил их положение по сравнению с массой граждан, доведенных до нищеты. И хотя с тех пор, благодаря некоторому сокращению безработицы, многим и удалось выбраться из острой нужды, в стране продолжает существовать чудовищное неравенство, не оправданное никакими различиями в способностях или заслугах. Наряду с восстановлением спроса на рабочую силу, сократившим массу безработных с 20 млн. человек в 1932 г. до 10 млн. в 1937 г., была автоматически возобновлена выплата фантастических дивидендов и процентов группе, получающей самые большие прибыли и охватывающей не более шести тысяч взрослых людей.

Даже слепому ясно, что Соединенные Штаты являются клубком кошмарных противоречий. Эти противоречия не только создали самый богатый класс, какой только когда-либо знала история, но и породили колоссальную. может быть постоянную, армию нищих — безработных.

Это положение, в котором в значительной мере повинен сам народ, умело прикрашивается и расцвечивается ловкими апологетами в прессе и с кафедр, в школах и законодательных учреждениях. Эти марионетки доказывают, на радость себе и своим патронам, что накопление несметных богатств косвенно сопровождалось каким-то таинственным служением обществу, что благородные наследники экономических разбойников создавали великий стимул для общественного прогресса. В качестве выдающегося примера такого служения обществу называют Джона Д. Рокфеллера младшего.

Хотя авторы газетных передовиц распространяют подобные легенды без всякого стеснения, наиболее трезвые из магнатов сами почти никогда не отказываются о г названия грабителей, хотя признаются в этом лишь в тесном кругу друзей. Говорят, что Дж. П. Морган старший любил в шутку вести свою родословную от Генри Моргана, пирата XVII в., занимавшегося грабежом в водах Караибского моря; в честь этого предка он назвал свою яхту «Корсар» и выкрасил ее в черный цвет. Это повело к распространению на Уолл-стрит слухов, что Дж. П. Морган поднимал в открытом море флаг с черепом и скрещенными костями, оставляя американский флаг на втором месте. Ныне здравствующий Дж. П. Морган оставил за своей трансатлантической выкрашенной в черный цвет яхтой имя «Корсар».

Благодаря магическому действию тщательно контролируемой рекламы имя Рокфеллера стало ассоциироваться в общественном мнении с широкой благотворительной деятельностью. Какие к тому имеются основания, мы разберем после, но сейчас не мешает вспомнить, что по прихоти судьбы Джон Д. Рокфеллер — самый богатый человек в мире. То же самое следует сказать о его семье; в этом отношении ближе всех к ней только семейства Мицуи в Японии и Форда в Америке.

За 1924 г. федеральный налог на доходы Рокфеллера составлял 6 279 669 долл., что соответствует доходу в 15 млн. долл. Такому доходу соответствует, из расчета 5% годовых, капитал в 300 млн. долл., т. е. менее одной трети капитала, находящегося, согласно подсчетам авторитетов Уолл-стрит, под контролем Рокфеллера. Сверх того Рокфеллеры располагают значительными суммами, вложенными в не подлежащие обложению налогам ценные бумаги, главным образом в облигации займа, выпущенного штатом и городом Нью-Йорк; наконец, они систематически сокращают размеры налога на свои доходы посредством политики некоммерческих вложений, т. с. «благотворительности». Оценивая капитал Рокфеллера примерно в 1 млрд. долл, (не включая состоящие под его контролем фонды для «филантропических целей»), мы приходим к заключению, что личный доход Рокфеллера в 1924 г. составлял от 30 до 50 млн. долл. В этот подсчет не вошли состоящие под контролем Рокфеллера «благотворительные фонды», которые позволяют ему оказывать влияние на корпоративные, филантропические и просветительные учреждения и организации.

Годовой доход последнего русского царя составлял только 10—12 млн. долл., из которых он мог расходовать по своему усмотрению лишь небольшую часть, так как согласно установившемуся обычаю должен был содержать своих многочисленных родственников й поддерживать традиционный блеск своих дворцов.

Недвижимое имущество английской королевы Виктории, значительная часть которого находилась в районах лондонских трущоб, оценивалось в 9 млн. ф. ст. (около 45 мли. долл.); большая часть этих владений с доходом (примерно в 2 225 тыс. долл., если только первоначальный капитал не возрос благодаря доходам, принадлежит сейчас английскому королю [1 Fortune. IV, № 3, September 1931, р. 108.]. Король ежегодно получает из герцогства Ланкастерского 85 тыс. ф. ст. (около 425 тыс. долл.) и по цивильному листу, утвержденному парламентом, около 370 тыс. ф. ст. (приблизительно 1 850 тыс. долл) из средств государственной казны [2 New York Times, Decemher 5, 1936, pp. 3, 6.]. Доход короля не превышает 4 500 тыс. долл., причем часть суммы, получаемой по цивильному листу, заранее предназначается на благотворительность. Короче говоря, король получает средства для раздачи милостыни из общественной казны. Но его положение не более своеобразно, чем положение Рокфеллера, который может принимать позу альтруиста и благодетеля человечества лишь потому, что закон разрешает ему эксплоатировать в целях личной выгоды нефтяные ресурсы и производительные силы страны.

До первой мировой войны самым богатым аристократом Европы был эрцгерцог австрийский Фридрих, земельны е владения которого оценивались в 750 млн. долл. Но ни один европеец, ни один азиат никогда не были так богаты, как семейства Рокфеллеров, Фордов, Харкнессов, Вандербильтов, Меллонов и Дюпонов в Америке.

После смерти таких лиц, как Рокфеллер старший, журналисты начинают сравнивать их состояния с состоянием некоторых индийских князей, о богатстве которых сложились легенды. Однако индийские князья по сравнению с американскими миллионерами — просто-напросто нищие. Их богатство хранится в виде драгоценностей и земельных владений и не может быть быстро реализовано или переведено в другие формы; более того, их общество не применяет в широких масштабах технику, создающую богатства -Запада. Ценности же, принадлежа: щие американским миллионерам, могут быть в мгновение ока переведены в любую валюту мира, превращены ц земельные владения, в любые акции и ценные бумаги, Богатство индийских князей неподвижно, статично; богатство их американских антиподов мобильно и д^лта? мично. На мировых денежных рынках роль феодального богатства индийских князей равна нулю.

Быстрый рост крупных состояний в Америке, с колоссальным капиталом Рокфеллера во главе, свидетельствует, что хотя Соединенные Штаты были кстда-то страной политической демократии, теперь это время миновало. Граждане могут оставаться равными у избирательных урн, что не -имеет большого значения; .но они не равны у окошек банковских касс, и это имеет решающее значение. Создав компании «Стандард ойл компани», «Алюминум компани оф Америка», «Э. И. Дюпон де Немюр и К°», «Форд мотор компани» и другие .промышленные предприятия, Соединенные Штаты создали диктаторски управляемые, династические лениые владения, феодальные по своей природе, перед которыми старинные, коронные владения Романовых, Гогеицоллериов, Габсбургов и Ганноверского дома кажутся шаткими и призрачными.

Концентрация промышленного и финансового контроля в жадных руках миллионеров — посредством владения контрольным пакетом, юридических ухищрений, распыления частичных и не имеющих веса прав на владение среди тысяч бессильных держателей акций, облигаций, страховых полисов и среди мелких банковских вкладчиков — была предметом тщательного всестороннего изучения [1 H. W. Laidter, Concentration in American Industry: A. Rochester, Rulers of America: A. A. Berle, Jr., and G. C. Means, The Modern Corporation and Private Property.]. Но концентрация контроля совершалась также и более простыми и ясными путями, которые оставались незамеченными, — может быть по той причине, что они не отличались никакими техническими тонкостями, которые могли бы заинтересовать специалиста-исследователя, а может быть и потому, что в этих процессах не было ничего исторически нового.

Не умаляя значения того контроля, который господствующая клика владельцев осуществляет посредством корпораций, следует признать, что корпорации представляют собой лишь орудия в руках подлинных хозяев положения. Действительные центры контроля находятся не в корпорациях. Мало того, как указывают Анна Рочестер и Лейдлер, по деятельности корпораций нельзя вообще судить о том, как далеко заходят контроль и концентрация капитала в руках той узкой группы, которая действует через посредство компаний.

В капиталистическом обществе, так же как и в феодальном, центрами контроля частного капитала остаются союз компаньонов, семья или группа, связанная родственными узами. Почти во всех случаях именно семья руководит банками и банковскими объединениями, которые, как показывает Анна Рочестер, осуществляют контроль над корпорациями.

В настоящее время, так же как два-три столетия назад или во времена Римской империи, семья безраздельно управляет капиталом, собирает его, охраняет и передает из поколения в поколение*. Поскольку семья (в отличие от сравнительно новой формы — корпорации) является частной ячейкой и потому при строжайшем соблюдении законов может скрывать свои дела от общественного расследования, она легко может вступать в объединения официального характера и служить ширмой для секретных финансовых сделок. Семья — священный институт, и никакие правительственные организации не могут вмешиваться в ее дела, не нарушая укоренившихся предрассудков. Правда, объединение компаньонов носит более частный характер, чем корпорация, но и оно теперь открыто для политического расследования. Только семья предоставляет спокойное убежище от вмешательства демократических методов расследования, причем в отношении практических финансовых целей она стоит не вне закона, а над законом.

II

В течение многих десятилетий семейства американских капиталистов непрерывно укреплялись браками между членами этих семейств. Состояния, объединенные таким образом, переходили к детям, которые в свою очередь сочетались браками с отпрысками других богатых семейств. Заключалось также большое количество браков с членами семейств, принадлежащих к правящим классам Европы; но они имели меньшее социальное, политическое и экономическое значение, чем брачные союзы между американскими миллионерами, так как европейцы — в большинстве случаев обедневшие аристократы — очень редко способствовали увеличению состояний своих американских партнеров. Главный капитал европейцев заключался в наследственных титулах, утонченных манерах, иногда в одном или двух запущенных поместьях и паспортах, открывающих дверь в мир снобов. Зато американские доллары путем брачных союзов весьма реальным образом шли на восстановление сотен пришедших в упадок европейских поместий — иронический дар американской демократии народам Европы. Густав Майерс насчитал в 1909 г. пятьсот подобных браков. В настоящее время это число может быть увеличено в шесть или восемь раз.

Брачные союзы между состоятельными американцами имели гораздо большее социальное значение. Всякая возможность распыления крупного богатства в результате распределения его между многочисленным потомством от браков богатых с бедными была предотвращена практикой браков богатых с богатыми. За немногими исключениями, все самые богатые американцы связаны между собой многообразными семейными узами, совершенно так же, как они связаны руководством многочисленными предприятиями и совместным участием в экономических и социальных мероприятиях. «Общность интересов» богатых, которой публично выражал свое почтение Дж. П. Морган старший, почти полностью превратилась в общность семейных интересов.

Если другие факторы останутся неизменными, то система браков между семействами миллионеров приведет через одно-два поколения к тому, что все крупные американские капиталисты станут близкими родственниками — братьями родными, двоюродными и троюродными. Существует уже много людей, в жилах которых течет кровь Рокфеллеров. Вандербильтов, Харкнессов, Уитни, Пэйнов и Стиллменов. Имеются и такие, в жилах которых «голубая кровь» Европы смешалась с кровью Джона Д. Рокфеллера старшего, Джона Астора I, Корнелиуса Вандербильта I, Маршалла Фильда, Э. Г. Мэнвиля и многих других представителей этого класса.

Рокфеллеры заключили много браков, имеющих большое финансовое значение. Дочь покойного сенатора Нельсона У. Олдрича, богатого коммерсанта и владельца предприятий общественного пользования в Род-Айленде, вышла замуж за Джона Д. Рокфеллера младшего. Таким образом ее брат Уиптроп У. Олдрич стал шурином Рокфеллера. Экономическое и финансовое значение этого союза подтверждается стратегической ношением, занимаемой Олдричем на посту председателя банка «Чейз нэйшнл бэнк», контролируемого Рокфеллером и являющегося самым крупным банковским предприятием страны. Дедами детей Рокфеллера младшего являются покойный Рокфеллер старший и покойный сенатор Олдрич, который в свое время орудовал в сенате Соединенных Штагов сначала в пользу Моргана, а затем в интересах рокфеллеровской клики.

Айзабел Дж. Стнллмеи, дочь Джеймса Стиллмена, стала женой Перси А. Рокфеллера, а С. Элзю Стиллмен — женой Уильяма Дж. Рокфеллера. Так был скреплен родственными связями финансовый союз, существовавший между Уильямом Рокфеллером, братом Джона Рокфеллера, и руководителем банка «Нэйшнл сити бэнк оф Нью-Йорк». Джералдин Стиллмен Рокфеллер стала женой Марселлуса Хартли Доджа, соединив своим замужеством Рокфеллеров и Стиллменов с пятидесятимиллиопиым состоянием, сколоченным во время гражданской войны оружейной компанией «Ремингтон» и позднее — «Фелпс Додж корпорейшн». Дж. Стиллмен Рокфеллер, сын Уильяма Дж. Рокфеллера и внучатный племянник Джона Д. Рокфеллера, женился на Нэнси К. С. Карнеги, внучатной племяннице Эндрью Карнеги; сын, родившийся от этого брака в 1930 г., был назван Эндрью Карнеги Рокфеллер.

Эдит Рокфеллер, сестра Рокфеллера младшего, вышла замуж за Гарольда Ф. Маккормика, унаследовавшего капитал компании «Интерпэйшнл харвестер». Их сын Фаулер, внук Рокфеллера старшего и Сайруса X. Маккормика, изобретателя жатвенной машины, женился позже на Фифн Стиллмен, разведенной жене Джеймса А. Стиллмена и матери супруги Генри П. Дэвисона младшего, теперешнего компаньона Моргана. Нельсон А. Рокфеллер, сын Рокфеллера младшего, женат на дочери Дж. D. Робертса, бывшего президента железнодорожной компании «Пенсильваниа рейлродс». Эмма, дочь Уильяма Дж. Рокфеллера и Элзи Стиллмен Рокфеллер, вышла замуж за Дэвида Хантера Мак-Алппна. Их сын Уильям Рокфеллер Мак-Алпин женился позже на Мэрион Энджел, дочери почетного президента Иэльского университета.

Это лишь несколько примеров связей Рокфеллеров с богатыми семьями; конечно, некоторые Рокфеллеры заключали браки с представителями семейств, стоящих и за пределами этого денежного круга. Богатые семейства, с которыми породнились Рокфеллеры, в свою очередь породнились путем браков с другими богатыми семействами, так что можно проследить почти непрерывную линию родственных связей, соединяющих Рокфеллеров с половиной шестидесяти богатейших семейств Америки. Так, например, Мэри Э. Стиллмен стала женой Эдуарда С. Харкнесса («Стандард ойл»). Энни Стиллмен, как мы уже отмечали, — жена Генри П. Дэвисона младшего. Наконец, Стиллмены породнились также с семейством Пратт («Стандард ойл»).

Могущественные Уитни, компаньоны Рокфеллеров, Харкнесссв и Праттов по первоначальному тресту «Стандард ойл», также соединяли свои богатства с другими богатствами путем браков. Уильям К. Уитни, доверенный Рокфеллера старшего, женился на Флоре Пэйн, наследнице другого рокфеллеровского компаньона. Харкнессы и Флэглеры («Стандард ойл») также породнились браком, и правящий глава этой линии «Стандард ойл» носит имя Гарри Харкнесс Флэглер.

Ознакомление с брачными союзами Вандербильтов обнаруживает аналогичную тенденцию. Один из Вандербильтов женился на Вирджинии Фэр, дочери сенатора от штата Калифорния Джеймса Фэра, и ввел таким образом в орбиту ’Вандербильтов состояние семьи Фэров, основанное на сказочно богатых Офировских серебряных рудниках. Джеймс Уотсон Уэбб, потомок коммодора Корнелиуса Вандербильта, женился на Электре Хэвмейер (сахарная компания «Америкен шугар рефайнинг компами»), которую теперь считают одной из самых богатых женщин Америки. Дочь Корнелиуса Вандербильта II стала женой Гарри Пэйна Уитии, магната «Стандард ойл», а дочь Уильяма Генри Вандербильта вышла замуж за Маккея Туомбли; после смерти мужа она тоже стала одной из богатейших женщин Америки.

Эти династические союзы так многочисленны и так переплетаются между собой, что исчерпывающее перечисление их превратило бы эту книгу в генеалогическое исследование. Среди династических браков, умноживших и закрепивших добычу первоначальных американских рыцарей с большой дороги, мы можем отметить такие, как брак Мэри Л. Дьюк, «табачной наследницы», с Энтони Дрексель Биддлом и женитьба ее брата на сестре Биддла; брак Лилли Гарриман с одним из представителей семейства Хэвмейер и брак Корнелии Гарриман с одним из представителей семейства Джерри; брак Марджори Дж. Гульд с одним из Дрекселей; брак внучки Джорджа Ф. Бейкера с членом семейства Скифф; брак Руфи Ханна (уголь, железо и сталь) с одним из представителей семейства Маккормик; брак Дорис Дьюк с Джеймсом X. Р. Кромуэлом, сыном Э. Т. Стотсбэри — жены компаньона Моргана старшего в Филадельфии, — ранее женатым на Дельфине Додж (автомобили); брак Маргарет Миллон с одним из представителей семейства Лоулин (сталь); браки Марджори Пост (Постум) и Эдны Вулворт (магазины стандартных цен — «пять и десять центов») с представителями семейства Хаттон; Диринги («Интернэйшнл харвестер компани») породнились с семейством Маккормик («Интернэйшнл харвестер»), и т. д.

Браки капитала с капиталом стали распространенным явлением в этом мире. Возьмем наугад любой брак за последние пятнадцать лет: мы увидим, что Джилберт У. Каи, сын Отто X. Кана, женился на дочери Джорджа Уилана, главы табачной компании «Юнайтед сигар сторс»; Эдит Стюйвесант Вандербильт, вдова Джорджа У. Вандербильта, вышла замуж за Питера Гойлита Джерри из штата Род-Айленд, унаследовавшего два крупных состояния; Рахиль Литтлтон Вандербильт, сводная сестра Мартина У. Литтлтона, адвоката корпорации, и разведенная жена Корнелиуса Вандербильта младшего, вышла замуж за Джаспера Моргана, племянника Дж. П. Моргана; Маргарет Д. Кан, дочь Отто Кана, вышла замуж за Джона Бэрри Райана младшего, внука Томаса Форчюна Райана; Маргарет Карнеги Перкинс, внучатная племянница Эндрью Карнеги, вышла замуж за Джона Спира Лоулина, ‘происходящего из династии Джонсов и Лоулинов (сталь); Эстер Дюпон, дочь Ламмота Дюпона, вышла замуж за Кэмпбела Уира (сталь); У. А. Гарриман, сын Э. X. Гарримана, женился на Мэри Нортон Уитни, разведенной жене Корнелиуса Вандербильта Уитни, который является сыном Гарри Пэйна Уитни.

Лишь в немногих случаях большие состояния возникли с самого начала на династической основе. Центром одного из таких крупных состояний является банкирский дом «Кун, Лэб и К°», основанный в середине XIX в. как торговое предприятие Абрагамом Куном и Соломоном Лэбом. Джейкоб X. Скифф, приехавший из Германии, женился на дочери Лэба Терезе и уговорил своих компаньонов открыть на Уолл-стрит частный банк. Поль М. Уорберг, из немецко-еврейского банка в Гамбурге, переселившись в Америку, стал их компаньоном и женился на Нине Лэб. Его брат Феликс М. Уорберг женился на Фриде Скифф, и отдельные ветви первоначальных компаньонов смешались друг с другом через Уорбергов, главным представителем которых является в настоящее время политически агрессивный Джеймс П. Уорберг, сын Поля М. Уорберга и Нины Дж. Лэб, он же — двоюродный брат оставшихся в живых Скиффов. Отто X. Каи, компаньон этого дома, женился на Эдди Ульф, дочери другого первоначального компаньона. Как мы отмечали, в последующие годы династия Уорбергов — Кунов — Лэбов — Скиффов — Кадов путем брачных союзов соединилась с громадными состояниями Джорджа Ф. Бэйкера и Томаса Форчюна Райана, которые в свою очередь путем брачных союзов соединились с другими крупными капиталами.

За исключением брачных союзов, заключенных внутри компании «Стандард ойл» еще в давнее время, браки между основными наследниками самых крупных состояний до сих пор были немногочисленны, и только в нескольких случаях имели место браки по расчету. Простое психологическое объяснение брачных союзов капитала с капиталам заключается в подозрительности богачей, не доверяющих искренности побуждений тех, кто не богат, когда дело касается заключения брака. Они боятся охотников за состоянием, и вполне справедливо, так как было много случаев, когда люди, не принадлежавшие к их кругу, получали путем брака законные права на семейные капиталы.

Одна из причин браков богатых с богатыми заключается в том, что миллионеры очень редко поддерживают светские связи с небогатыми людьми. Но каковы бы ни были причины, большие состояние связаны между собой матримониальными узами не меньше, чем совместными владениями; поэтому во многих случаях нельзя говорить об отдельном лице как о представителе какого-либо одного капитала. В 1936 г. президент Франклин Д. Рузвельт, раздосадованный напад: ками газет, принадлежащих миллионерам или находящихся под их контролем, в гневе образно назвал этих людей «экономическими роялистами». Но и в самом прямом смысле этого слова сотни отпрысков богатых семейств являются членами аристократических или королевских домов. Среди богатых семейств Америки можно найти очень мало таких, ни один член которых не упоминался бы в Готском альманахе или в Бэрковском справочнике о титулованных особах.

Так, Анита Стюарт, .сестра Уильяма Райнлендера Стюарта, супруга покойного претендента на португальский трон, носит титул принцерсы Браганцской. Дочь Бесси Рокфеллер вышла замуж за маркиза де Куэвас; дети Куэвас, правнуки Рокфеллера старшего, являются полноправными и . законными испанскими грандами.

Уильям Уолдорф Астор добровольно вышел из американского гражданства (сохранив, правда, все свои владения) и. магией денег был превращен в английского лорда. Ему наследовал Уильям Уолдорф, виконт Астор Хивер, имеющий четырех сыновей и одну дочь, которые, хотя и принадлежат по своему рождению к английской аристократии, являются потомками скряги Джона Джейкоба Астора I, человека, занимавшегося ввозом флейт, спекуляцией земельными участками и торгозлей мехами. В Англии Асторы высоко поднялись по общественной лестнице и породнились с королевской семьей — в 1929 г. Рэчсл Спендер Клей, внучка первого лорда Астора, вышла замуж за Дэвида Боуэс-Лайона, брата Елизаветы, теперешней королевы английской.

Сестра Винсента Астора стала женой князя Сергея Оболенского. Анна Гульд была замужем сначала за графом Бони де Кастслляи, потом за герцогом де Талсйраиом. Миллисент Роджерс («Стандард он л») была сначала графиней фон Сальм, затем стала женой богатого аргентинца. Дочь Леви 3. Лейтера, чикагского компаньона Маршалла Филда I, вышла замуж за лорда Керзона, ставшего позже вице-королем Индии. Клара Хантингтон, приемная дочь железнодорожного магната Коллнса П. Хантигтона, стала княгиней Хатцфельдт-Вильденбург. Барбара Хаттон (Вулворт) после развода с князем Алексеем Мдивани стала графиней ХаугБиц-Ревснтлоз. Этель Филд, дочь Маршалла Филда I, стала лэди Битти, женой адмирала и матерью пэра Англии.

Вивьен Гульд вышла замуж за лорда Десиса. Глэдис Вандербильт вышла замуж за графа Ласло Сеченьи. От этого брака родилось пять человек детей, в жилах которых кровь Вандербильтов смешалась с кровью благородного мадьярского рода. Копсуэло Вандербильт стала герцогиней Мальборо; в результате этого брака, впоследствии расторгнутого, появилось двое детей — теперешний герцог Мальборо и лорд Айвор Спенсер Черчилль. Эстел Мэнвиль, дочь Хайрама Э. Мэнвиля (асбест), вышла замуж за графа Фольке Бсрнадотта, племянника шведского короля; сын их носит титул графа Висборг. Дороги Пэйджст, чья мать была дочерью Уильяма К. Уитни («Стандард ойл»), является двоюродной сестрой «Джока» и «Сонни» Уитни. Отец ее, Олмерик Хью Пэйджет, носит титул лорда Куинсборо.

Европейские аристократы американского происхождения получают, вероятно, большие доходы, чем лица, стоящие на той же ступени общественной лестницы, но не имеющие американских предков и американского наследства. Так американские трудящиеся не только создают средства для процветания роскошных американских поместий, ,но и поддерживают многие замки в далекой Европе.

Форды, Меллоны и Дюпоны менее известны своими браками, хотя Эндрью Меллон, подобно многим другим американским магнатам, женился на богатой англичанке и имеет от нее детей. Возможно, что из трансатлантических боа кое наиболее важными по своим последствиям были браки между богатыми нетитулованными англичанами и американцами, связавшие капиталистов обеих стран сентиментальными узами, подобно тому как дом Моргана и международная торговля связывают их узами финансовыми и экономическими. Маккормики, Асторы, Филды и другие соединились такими связями с британскими капиталистами; невозможно перечислять здесь все эти браки, ибо они слишком многочисленны.

Дюпоны соединялись брачными узами с простыми смертными или же заключали браки в пределах своего семейства. Форды сравнительно недавно вошли в разряд богатых семейств и потому еще не заключали браков, имеющих экономическое значение. У Дюпонов браки между двоюродными братьями и сестрами стали, по данным недавно вышедшей в свет биографии, столь частыми, что глава этой воистину феодальной династии запретил дальнейшие браки между родственниками. Брак, заключенный в 1937 г. между Этель Дюпон, дочерью Юджина Дюпона, и Франклином Д. Рузвельтом младшим, сыном президента, являющимся наследником земель, приобретенных еще в колониальные времена и сейчас значительно уменьшившихся, был первым брачным союзом Дюпоноп с одним из самых старинных аристократических семейств Америки.

Обозначение «Дюпоны» относится к одной семье, насчитывающей в настоящее время несколько сот членов, свыше десятка которых получает исключительно крупные доходы от компаний «Дженерал моторе корпорейшн», «Юнайтед Стейтс роббер компаии» и «Э. И. Дюпон де Немур и K°. По данным 1924 г., облагаемый налогом доход всего семейства Дюпонов занимает седьмое место по стране, хотя лишь .немногие члены основной ветви этого семейства получают свыше 1 млн. долл, подлежащего обложению налогом годового дохода. Сколько они получают из источников, не подлежащих обложению налогом, нам, конечно, неизвестно. Дюпоны чрезвычайно изобретательны по части различных юридических трюков, направленных на снижение налогов на доходы.

Справочник „Соушэл реджистер“ за 1934 г. перечисляет 73 взрослых Дюпонов наряду с 53 Гульдами, 31 Меллоном, 29 Ханна, 28 Гарриманами, 27 Рокфеллерами, 22 Уинтропами, 21 Вандербильтом, 18 Дрекселями, 16 Харкнессами, 7 Арчболдами и т. д..

К клану Дюпонов относятся: Юджин Дюпон II с женой, Юджин Дюпон III с женой, Ламмот Дюпон с женой, АйренеДю- : ,пон с женой, Феликс Дюпон с женой, Ричард Дюпон с женой, Виктор Дюпон с женой, Виктор Дюпон младший с женой, а также Генри Белин Дюпон с женой, Поль Дюпон с женой, Арчибалд Дюпон с женой, г-жа Уильям Лэрд, сестра Пьера, и ее две дочери, г-жа Элласон Даунс и г-жа Роберт Н. Даунс, Филипп Фрэнсис Дюпон с женой, г-жа Портер Шатт (урожденная Филли Дюпон), Ламмот Когглепд с женой, Юджин И. Дюпон с женой, Уильям Дюпон с женой, г-жа Гендерсон Уир и т. д. Имеются также Лидия, Рут, Эллен, Полина, Луиза, Октавия, Александрина, Люсиль, Эвелина, Мэртон и Нэнси Дюпон. И это — весьма неполный список.

Без сомнения, все эти династии имеют много членов, не носящих основного семейного имени. Выбрав одну из них наугад, нс самую большую, но и не наименьшую, мы найдем, что разветвления ее насчитывают 140 членов. Это — бруклинское семейство Пратт („Стандард ойл“). Среди множества Праттов имеются: Фредерик Бейли Пратт с женой, г-жа Ч. Пратт, Гарольд Ирвинг Пратт младший с женой, бывший член конгресса г-жа Рут Бэйкер Пратт, Джон Т. Пратт с женой, Сэмюэль Крофт Реджистер II с женой, Ричардсон Пратт с женой. Теодор Пратт с женой, г-жа Джордж Дюпон Пратт, Джордж Д. Пратт младший с женой, Джеймс Рэмси Хант с женой, Ричард Стоктон Эмметсженой, г-жа Пратт Мак-Лин, Дэвид Р. Уидмердинг с женой, Герберт Л. Пратт младший с женой, Чарлз Пратт с женой, Шерман Пратт, Эллиот Пратт с женой, Джеймс Джексон младший с женой, Роберт X. Тэнр с жеиой, Эдвин X. В. Пратт с женой и около тридцати детей.

В семействе Морганов имеются: г-жа Поль Пеннойер, урожденная Фрэнсис Морган; Вирджиния Морган Пеннойер; г-жа Джордж Николе, урожденная Джейн Морган; Джейн Н. Николс и одиннадцать юных внуков. У умершего в 1913 г. отца теперешнего Дж. П. Моргана было 16 внуков.

Конечно, нередко в результате браков богатства известнейших семейств оказываются скрытыми за ширмой самых ординарных имен.

Так, кроме Электры X. Уэбб мы можем вспомнить о некой женщине, которая под ничем не примечательным именем X. С. Уилкс уплатила за 1924 г. налог на доход, превышающий 500 тыс. долл. Это жена Мэтью Астора Уилкса, дочь знаменитей Хэтти Грин, вышедшая замуж за представителя /побочной ветви семейства Астор. Умершая в 1931 г. Элла Уэндел, земельные владения которой оценивались в 75 млн. долл., также была родственницей Асторов, так как у мачехи основателя рода Джона Джейкоба Астора было шесть детей от его отца; одна из дочерей, Элизабет Астор, в 1799 г. вышла замуж за Джона Уэндела, основателя ветви, которая накопила свой капитал, спокойно владея земельными участками и предоставляя, в соответствии с традиционной политикой Астороз, увеличивать ценность этих участков все расширявшемуся кругу съемщиков.

Эйлза Меллон вышла замуж за Дэвида К. Э. Бруса, сына бывшего сенатора от штата Мэриленд Уильяма Кэболла Бруса. Каролина С. Астор вышла замуж за М. Орме Уилсона. Джесси Вулворт вышла замуж за Джеймса П. Донагю, а Елена Вулсорт стала носить фамилию Мак-Канн, выйдя замуж за племянника Ричарда Крокера, лидера Тамманихолл. Поэтому некоторые наследники Вулворта, принадлежащие к младшему поколению, носят фамилии Донагю и Мак- Канн, а другие — фамилии Бэттси Гэст. Джозефина Хартфорд, внучка основателя чайной компании „Грэйт Атлэнтик энд Пасифик ти компани“, была замужем сначала за Оливером О'Доннелом, а затем за Вадимо'м Макаровым. Некоторые женщины из семейств Рокфеллеров, Морганов, Вандербильтов, Харкнессов и других кланов также носят в результате своих браков скромные, малоизвестные фамилии.

Конечно, не все члены богатых семейств заключают браки внутри финансового круга; но когда какой-нибудь представитель такого семейства находит себе спутника жизни за пределами этого узкого круга, шум, поднимаемый газетами, свидетельствует о необычайности события. Джеймс А. („Бад“) Стиллмен младший женился на дочери кухарки своей матери; Леонард Кип Рейнлендер женился на дочери негра — шофера такси; Эллин Маккей вышла замуж за Ирвинга Берлина, автора популярных в мюзик-холлах Бродвея песенок; Матильда Маккормик вышла замуж за швейцарца, преподавателя верховой езды. В каждом таком случае редакторы газет находили предпочтение сердечной склонности соображениям денежного порядка явлением настолько необыкновенным, что неистово раздували эту „сенсацию“.

Среди людей со скромными именами, занимающих ведущие посты в промышленности, много таких, которые благодаря брачному союзу связаны с крупными капиталами, о чем не догадывается рядовой американец.

Так, жена Доналдсона Брауна, председателя финансового комитета компании „Дженерал моторе“, — урожденная Дюпон. Дочь покойного Энтони Н. Брэди, магната предприятий общественного пользования, вышла замуж за Фрэнсиса П. Гарвана, помощника окружного прокурора, члена Таммани- холл, который вскоре после своей женитьбы занял посты (помощника генерального прокурора при президенте Вильсоне и хранителя имущества подданных иностранных государств. В качестве последнего он руководил передачей германских химических патентов из конфискованных компаний в ведение американской фирмы „Кемикл фоундейшн“; эта операция обошлась фирме менее 300 тыс. долл. Гарван до самой своей смерти был главой фирмы „Кемикл фоундейшн“ и деканом юридического факультета Фордхэмского университета. Уолтер К. Тигл, президент компании „Стандард ойл“ в штате Нью-Джерси, — внук первого компаньона Джона Д. Рокфеллера, Мориса Б. Кларка.

Достойно удивления, какое количество выгодных постов во всех крупнейших корпорациях и банках заполнено потомками богатых семей по боковой линии или же людьми, состоящими в браке с потомками этих семей, а также их родственниками. Такое положение часто граничит с явным кумовством, особенно в страховых компаниях; его социальное значение все возрастает, поскольку для энергичных людей, не обладающих семейными связями, становится все более и более трудно продвинуться по службе и найти применение своим способностям. Так, например, сыновья, племянники и кузены Рокфеллера занимают во всех рокфеллеровских предприятиях такие посты, на которые они никогда не могли бы рассчитывать, каковы бы ни были их способности, если бы у них не было семейных связей.

В самих же семействах находят такую тенденцию вполне естественной. Генри Форд, беседуя с газетными репортерами относительно назначения своего единственного сына Эдзеля на пост председателя „Форд мотор компани“, наивно заявил, что, по его мнению, „истинная причина“ назначения заключается в том, что молодой человек, которому недавно минуло двадцать лет, проявил такие способности, что ему было поручено руководить миллиардным предприятием! Посты компаньонов Моргана, некогда доступные любому человеку, обладающему требуемыми качествами, сейчас часто бывают забронированы за сыновьями компаньонов фирмы. Два сына Дж. П. Моргана — компаньоны; сын Томаса У. Ламонта — компаньон; сын Генри П. Дэвисона, бывшего компаньона, стал компаньоном, а другой сын, Ф. Трэби Дэвисон, поставлен во главе Американского музея естественной истории, после того как он занимал пост помощника военного министра при президенте Гувере.

Стремления к семейственности редко встречают отпор, подобный тому, какой был дан в 1929 г. крупной наследственной держателънице акций „Нэйшнл сити бэнк“ г-же М. Тэйлор президентом банка Чарлзом Э. Митчелом. Вознесенный волной бума, Митчел высокомерно отказался предоставить место в банке ее племяннику и громогласно заявил, что в банке уже имеется полная норма Тэйлоров и Пэйнов. Г-жа Тэйлор в бешенстве ушла и продала все свои акции банка—как раз перед самым крахом. Говорят, что этот инцидент спас ей миллионы долларов и затруднил банку его манипуляции с собственными акциями на рынке — манипуляции, которые должны были предшествовать намеченной покупке капитала банка „Корн эксчейндж бэнк“.

Приглядитесь к любому ответственному лицу какой- либо крупной корпорации: вы имеете много шансов узнать в нем члена одного из богатейших семейств. Существует, конечно, непосредственная практическая причина, побуждающая главу богатого семейства предоставлять членам семьи или отдельным родственникам возможность получать жалованье в предприятиях, вложения в которые сделаны другими людьми. Причина эта заключается в том, что предоставление работы избавляет богатого сородича от необходимости помогать этим родственникам и удерживает последних от такой деятельности, которая может причинить ущерб репутации семейства.

Очень немногие из теперешних владельцев больших состояний являются и творцами этих состояний; большинство миллионеров наших дней получило свои капиталы по наследству. Самому ненаблюдательному человеку бросается в глаза большое число женщин, получающих неимоверные доходы, хотя они никогда не занимались финансовой деятельностью, промышленностью или торговлей, никогда ничего не изобретали и никогда не играли никакой роли в производстве.

В 1936 г. насчитывалось девятнадцать американок, в том числе несколько весьма молодых, которые безраздельно владели состояниями в 25 млн. долл, и больше, с годовым доходом свыше 1 млн. долл. Это — Мэри Кэтрин Рейнолдс (табак), Дорис Дьюк Кромуэл (табак), Мэри Дьюк Биддл (табак и банковское дело), г-жа Джозеф Дэвис (Постум), Елена Вулворт Мак-Канн и Джесси Вулворт Донагю (магазин стандартных цеп — „пять- и десять центов“), графиня Барбара Хаттон Мдивани Хаугвиц-Ревентлов (магазин стандартных цен — „пять и десять центов“), г-жа Уилкс (бирже-' вые бумаги и недвижимое имущество), г-жа Пэйн Уитни (керосин), г-жа Ч. Шипмен Пэйсон, урожденная Джоан Уитни (керосин), Гертруда Вандербильт, г-жа Мозес Тэйлор („Нэйшнл сити, бэнк“), г-жа Э. Карнеги (сталь), г-жа Уитни (керосин -и железные дороги), г-жа Маргарет К. Миллер, урожденная Луиза Карнеги (сталь), г-жа Александер Гамильтон Райс, урожденная Элеонора Элкинс, позднее вышедшая замуж за Уайденера (табак, предприятия общественного пользования), г-жа Хорэйс И. Додж (автомобили), г-жа Матильда Уилсон (автомобили), Изабелла Додж Слоун (автомобили) и г-жа Джон Т. Доррэнс (консервы „Кемпбел суп“)[ 1 Fortune, XIV, No 5, November 1936, „Richest U. S. Women“.]. Колоссальное состояние г-жи X. С. Уилкс, первоначально складывавшееся из половины состояния Хэтти Грин и всего имущества покойного Мэттью Астора Уилкса, увеличилось на 28 млн. — почти до 75 млн. — в 1936 г., когда она оказалась единственной наследницей своего брата Э. X. Грина, оставившего жене сравнительно небольшой доход.

Суммы обложения подоходным налогом за 1924 г. говорят о десятках других женщин и даже детей, обладающих колоссальными доходами, хотя в некоторых случаях они не были безраздельными владельцами своих состояний; зачастую доход семейства распределяется так, чтобы снизить суммы, подлежащие обложению налогом. Но те случаи, в которых владение капиталом было безраздельным, — а их насчитывается в общей сложности несколько сот, — с несомненностью доказывают, что накопленный капитал (как это всегда было известно умудренным опытом людям) отнюдь не является вознаграждением за какую-нибудь реальную услугу, оказанную его владельцем обществу. Многие из этих женщин унаследовали свои капиталы от мужей и отцов, услуги которых обществу весьма сомнительны даже в свете самых казуистических толкований.

Американские состояния достигли периода стабильности, и их обладатели рождаются в пурпурных мантиях, подобно лордам, герцогам и графам: Большая часть ныне здравствующих американских миллионеров — сыновья купцов, заводчиков, банкиров, финансистов, дельцов и просто состоятельных людей, чуждых деловой жизни. Другими словами,, это новое поколение не участвовало в битвах, где каждый добывал свое богатство, сражаясь сам за себя против множества конкурентов.

Процент ныне здравствующих миллионеров, отцы которых уже занимались „деланием денег“, значительно выше, чем в предыдущем поколении. Этот факт вместе с некоторыми другими дает основание утверждать, что в Соединенных Штатах класс миллионеров становится все более и более замкнутым и недоступным и имеет тенденцию превратиться в кастовую группу.

Среди миллионеров прошлого поколения 38,8% начали свою деятельность бедняками, в то время как среди миллионеров нашего поколения только 19,6% начали свою карьеру в стесненных обстоятельствах. В предыдущем поколении только 29,7% начали жизнь миллионерами, в то время как в нашем поколении не менее 52,7% располагали независимыми средствами уже в год своего совершеннолетия и 31,5% вышли из весьма обеспеченных семей.

Заметная в настоящее время у богатых людей тенденция к сохранению поля деятельности и служебных постов внутри своей семьи означает, что классовая диференциация в Соединенных Штатах приобретает все более определенный и наследственный характер.

Если это верно в отношении высшего класса, то эго не менее верно и в отношении низших классов, которые не могут надеяться путем индивидуальных усилий получать то, что уже захвачено и удерживается мертвой хваткой. Современный капитализм стал, как прежде феодализм, семейным делом.