Двадцать девять минут и тридцать семь секунд. 

Пора бы ей уже вернуться. 

Вытянув шею, Доран огляделся в поисках Солары, но единственным признаком жизни в ангаре оказался пират, двадцать минут назад доставивший ему топливный блок. Сейчас этот лысый, со второй парой глаз, вытатуированной на кумполе, потягивал синтетическую сигару, прислонившись к металлической двери. Его бицепсы были больше головы. 

Доран поерзал на сидении. Наверное, можно еще пять минуток подождать… 

Но тут он вспомнил, как дрожали руки Солары, и понял, что и так прождал слишком долго. Если ей хватило храбрости торговаться с пиратами, то он обязан как минимум убедиться, что она в порядке. Несколько глубоких вдохов спустя, Доран выбрался из челнока и направился к охраннику, которого мысленно прозвал Четырехглазым. 

– Товар возврату не подлежит, – объявил тот, переместив сигару в другой уголок рта. 

Доран сунул руки в карманы и притворно зевнул: 

– Я ищу Лару. Она уже полчаса как ушла. 

Охранник покачал головой: 

– Она ужинает с боссом. Тебе придется… 

Его прервали оголтелые радостные вопли из недр корабля – настолько громкие, что стальной пол под ногами загудел. Четырехглазый прикоснулся к наушнику, выслушивая кого-то незримого, а потом растянул губы в широченной улыбке, едва не выронив сигару. 

– Что ж, скоро я нажрусь в стельку, – сказал он сам себе. – Босс выбрал невесту! 

– Только что? – спросил Доран. Личная жизнь главаря пиратов его мало волновала, но это был шанс попасть внутрь корабля. – Тогда точно надо выпить за бедолагу! – Демонстративно прикрыв рот рукой, он доверительно сообщил: – Всей руды Марса не хватит, чтобы заставить меня нацепить кольцо на палец. 

– Нас таких двое, дружище. 

Видимо, статуса холостяка оказалось достаточно, чтобы связать их братскими узами. Четырехглазый перебросил оружие за спину и открыл раздвижную металлическую дверь. Затем закинул руку Дорану на шею и повел его к источнику веселья – в огромный зал в сердце корабля. От вида тысячной толпы Доран замер как вкопанный. 

Пихнув своего нового друга, он крикнул: 

– Где твой босс? 

Охранник указал на возвышавшуюся над морем голов сцену в центре комнаты, где стояли Солара и нескладный гигант, которому она в пупок дышала. Доран глазам своим не поверил. Он никогда не видел никого настолько огромного, даже прошлым летом в спортивном лагере. Неудивительно, что пираты выбрали Демаркуса главарем – он мог кого угодно раздавить одними пальцами. Солара рядом с ним казалась ребенком. Она крепко обхватила себя руками и не мигая смотрела вокруг круглыми глазищами. 

Но на помосте стояли только они двое. Где же невеста? 

Народ начал передавать кружки с элем за столы, и охранник выцепил парочку для себя и Дорана, а когда они сделали по глотку, махнул своей кружкой в сторону сцены: 

– Слишком молоденькая и тощая. Не его тип. – И согнул руки перед собой, будто прижимая к груди две дыни: – Он, как правило, предпочитает дам пофигуристее, если ты понимаешь, о чем я. 

Поперхнувшись элем, Доран едва не выкашлял на пол легкие. Затем вновь уставился на сцену и на сей раз заметил, что Демаркус демонстрирует Солару точно выигранный на ярмарке приз. Она тем временем нервно теребила золотое ожерелье, которого еще полчаса назад на ее шее точно не было. Но глядя в слезящиеся подбитые глаза напарницы, Доран отказывался верить, будто Солара добровольно согласилась на этот союз. 

– Она член моего экипажа! – рявкнул он. 

– Уже нет, – хохотнул охранник. 

– Но я ее знаю. Она бы никогда на такое не пошла. 

Гул толпы уже немного стих, так что несколько пиратов поблизости услышали их разговор. Один из них предупреждающе вскинул брови: 

– На девчонке его знак. Она надела его добровольно в присутствии свидетелей. 

– Знак? – переспросил Доран. – У вас так заключаются браки? Она наверняка даже не поняла, что сделала. 

Пират пожал плечами: 

– Незнание законов не оправдание. Они женаты. 

– Ладно, допустим, они женаты, – согласился Доран. – И как нам это исправить? 

Его вопрос привлек внимание еще одной группы пиратов, которые тут же заткнулись и прислушались. Четырехглазый с опаской вгляделся в лицо Дорана и наконец сказал: 

– Есть только один способ разорвать брачные узы. 

– Какой? 

– Один из нас может посоревноваться с боссом за невесту. – Он посмотрел на своих товарищей и хохотнул. – Но кому хватит мозгов бросить ему вызов? 

Пока остальные ржали, Доран сквозь толпу пялился на Солару, которая словно усохла и стала ниже ростом. Ее кожа цветом напоминала миндальное молоко – бледно-белая на контрасте с фиолетовыми синяками. Вскоре ее глаза встретились с его и расширились в явном облегчении потерянной души, что нашла своего единственного в мире друга. Солара подняла голову, пытаясь казаться сильной, но взгляд ее блестел от слез. А потом гордо вскинутый подбородок задрожал. 

Что-то в груди Дорана треснуло пополам. 

Голосовые связки зажили собственной жизнью, и он словно со стороны услышал, как говорит: 

– Я готов. 

На два удара сердца вокруг повисла тишина. 

– Я бросаю ему вызов, – громче повторил Доран. 

Похоже, пираты куда сильнее жаждали развлечений, чем семейного счастья для своего главаря, потому что рядом тут же раздались аплодисменты и крики: «Вызов! Сражение за невесту!». 

Четырехглазый с такой силой хлопнул Дорана по спине, что тот пошатнулся. 

– У тебя в штанах титановые шары, дружище. Как звать-то? 

Он уже отрепетировал ответ, пока ждал в челноке, но заставить язык работать удалось не сразу. 

– Даро. Даро Красный. 

Охранник поднял руку Дорана в воздух и проорал в сторону помоста: 

– Даро Красный бросает официальный вызов – хочет драться за девчонку! 

– Погодите. Драться? 

Кровь отхлынула от его лица. Под фразой «посоревноваться с боссом» Дорану виделось какое-то спортивное состязание – стрельба по мишеням, может, гонки. Он никогда прежде не участвовал в стычках, если не считать футбол. 

– А других вариантов нет? 

Но было поздно. Четырехглазый уже тянул его сквозь толпу. По пути на плечи Дорана опускались грубые ладони, и невидимые люди вопили на ухо: «Молодчага, парень!» или «Умри с честью, чокнутый ублюдок!». 

Конечности Дорана онемели, и поднимаясь по лестнице на платформу, он чувствовал себя деревянной марионеткой. Ноги, казалось, знали, что его там ждет, ибо вдруг начали прилипать к доскам, отчего Доран будто исполнял на сцене дерганый танец. Наконец он остановился перед парой сапог – таких огромных, что и слону пришлись бы впору. 

Запрокинув голову – сильно запрокинув – и посмотрев Демаркусу в глаза, Доран возблагодарил небо, что недавно посетил уборную, поскольку некоторые его части попросту расслабились, капитулируя еще до начала схватки. 

Демаркус внимательно его оглядел – много времени это не заняло – и просиял так, словно Доран преподнес ему лучший свадебный подарок. 

– Это и есть мой соперник? – с усмешкой спросил пират. 

– Даро Красный, – подтвердил Четырехглазый, все еще обнимавший Дорана за плечи. – Пилот девчонки. 

– И ее любовник, – решил Демаркус. 

– Нет. – Доран сам удивился своей способности четко выговаривать слова. Он посмотрел на Солару и добавил: – Ее друг. 

Прозвучало странно, но если уж драка с главарем пиратов ростом за два метра не сделает из них друзей, то и ничто другое не сможет. 

Демаркус почесал подбородок: 

– Сколько тебе лет, пацан? 

– Хватает. Восемнадцать. 

Пират умиленно сложил ладони вместе и оглядел Дорана точно гордый родитель: 

– Под моим началом тысяча мужчин. Бывалых бойцов в три раз крепче тебя. И знаешь, когда в последний раз мне бросали вызов? 

Доран покачал головой. 

– Пять лет назад. 

«Умные у тебя подчиненные», – подумал он. 

– В тебе больше мужества, чем здравого смысла, – продолжил Демаркус. – Я это уважаю. Традиционно оружие выбирает вызванная сторона, но я предоставляю это право тебе. 

Доран повернулся к Четырехглазому для «перевода». 

– Он дает тебе фору, – прошептал тот. – Какое твое любимое оружие? Пистолеты? Палки? Булавы? – Не дождавшись ответа, он добавил: – Сабли? Копья? Импульсные ружья? 

– Ничего, – шепотом отозвался Доран. 

– Ну ты силен. – Четырехглазый почтительно поклонился, затем повернулся к зрителям и объявил: – Выбор – драка на кулаках! 

Толпа разразилась уважительными криками. 

Демаркус плюхнул мясистую ладонь Дорану на плечо и одобрительно его встряхнул, так что зубы застучали: 

– Молодец, выбор настоящего мужчины. – И наклонившись, пробормотал: – Мне нравится твоя сила духа. Постараюсь тебя не убивать. 

Если это должно было как-то его приободрить, то не сработало. 

Демаркус зашагал к боксерскому рингу, оставив Дорана наедине Соларой. Она бросилась вперед и схватила его за плечи, впившись ногтями в кожу сквозь рубашку, но он едва обратил внимание. Ему предстояло познать настоящую боль. 

– Рехнулся? – взвизгнула Солара. – Он тебя прикончит! 

Видимо, какие-то проводки в мозгу Дорана замкнуло, потому что он вдруг рассмеялся: 

– Ненамеренно. 

– Откажись. Я выберусь отсюда как-нибудь иначе. 

Внезапно протрезвев, он сосредоточился на ее глазах. Не на синяках, осквернивших кожу, а на разноцветной радужке, на том, как медовые кольца перетекали в зеленые. 

– Если ты и сбежишь – и это очень большое «если», – то сегодня все равно твоя брачная ночь. Думаешь, брак с таким парнем – шутка? Он будет… ну, знаешь… – Доран запнулся. – Ждать от тебя кое-чего. 

Солара гневно сверкнула глазами: 

– Я в состоянии защитить свою добродетель, благодарю покорно. И вообще, все не так. Я нужна Демаркусу не в койке, а в машинном отделении. Он и женился-то на мне, только чтобы удержать здесь. 

– Немногим лучше. Оглянись вокруг. Безопасная обстановочка? 

– Я придумаю, как… 

– Проклятье, Солара! Если я ничего не сделаю, ты можешь застрять здесь навсегда. Этого хочешь? 

– Нет. 

– Тогда позволь мне с ним сразиться. – Доран оттолкнул ее прежде, чем Солара успела вновь на него наброситься. – Я в курсе, что шансов ноль, но не могу просто уйти и бросить тебя. – Он рукавом утер скользнувшую по виску каплю пота. – Ты сама сказала, что в моих силах совершать достойные поступки, так что теперь не пытайся меня отговорить. Я и так готов обмочиться от ужаса, и ты не помогаешь. 

Солара прикусила нижнюю губу. На секунду показалось, что она опять начнет спорить, но нет. 

– Он большой, а потому медлительный. Прикрывай лицо и все время двигайся. Целься в мягкие места – живот, почки, горло. Не в челюсть – разобьешь костяшки. Ты его не нокаутируешь, но, вероятно, сможешь изнурить и повалить на пол. Тогда сразу пинай в голову, не давай подняться. И не стесняйся использовать грязные приемы. 

Доран кивнул, впитывая информацию. С такой стратегией победа казалась почти возможной. По крайней мере, так он себя успокаивал, присоединяясь к Демаркусу на ринге. 

Стоило переступить границу, и раздался электрический гул – активировались невидимые канаты, отрезая путь назад. Пока главарь пиратов собирал свои длинные волосы в хвост, стоявший возле ринга Четырехглазый прокричал в толпу: 

– Внимайте, очевидцы! – Зал затих, и он продолжил: – Даро Красный официально вызвал Демаркуса Хана на кулачный бой с целью расторжения брака. Запретов нет, побеждает последний устоявший на ногах. 

Он поклонился главарю. 

Демаркус размял длинные пальцы, хрустнул шеей, повращал плечами и кивнул, мол, начинаем. Дорану, наверное, тоже полагалось размяться, но все силы уходили на то, чтобы удержать дрожащие коленки вместе. Внезапно улыбка сползла с лица предводителя пиратов, и он уверенно двинулся вперед с поднятыми кулаками, готовый к бою. 

В попытке увернуться от первого удара, Доран перенес вес на пятки, но мелькнувшая перед лицом рука все же встретилась с его глазом. Голова дернулась назад, и он зашатался, потеряв равновесие. Следом пришла боль – тупая пульсация в глазнице, и не успел Доран ею насладиться, как следующий удар опрокинул его на пол. Мощное приземление на задницу рикошетом отдало в копчик. 

Толпа взревела от смеха. 

Какого хрена? Разве великаны не медлительны? 

– Вставай, – приказал Демаркус. В голосе слышался упрек, на лбу появились морщины. – Они насмехаются над тобой. Поднимайся на ноги! 

Доран перетек на четвереньки и встал. А через полсекунды получил хук справа и вновь оказался на досках, любуясь танцующими перед глазами пятнами. На сей раз Демаркус не заморачивался с просьбами подняться – просто наклонился, схватил его за шкирку и дернул вверх. 

Прижавшись ртом к уху Дорана, пират прошептал: 

– Ну же, пацан. Я не могу и дальше с тобой осторожничать, иначе потеряю уважение своих парней. 

Так это, оказывается, был щадящий режим? 

– Отбивайся, – велел Демаркус. – Ты должен ударить меня. Сейчас же. 

Сжав руку, Доран крякнул и засадил кулак ему в живот. Пальцы встретились с напряженными мышцами пресса. Отстранившись, Демаркус окинул его разочарованным взглядом, дескать, и это все, на что ты способен? 

– Где твой пыл? – спросил пират, встряхивая рубашку Дорана. Затем уставился на что-то за пределами ринга, и его губы исказила расчетливая улыбка. – Я вижу Лару. Похоже, она беспокоится за тебя. 

В животе вспыхнула искра гнева, и Доран толкнул Демаркуса в грудь. 

– Талантливая девчонка, – продолжил тот. – Редкая находка в наших краях. Надеюсь, ты не будешь слишком уж по ней скучать, потому как ей здесь понравится. Скоро она забудет о твоем существовании. 

Не думая, Доран боднул его в челюсть, затем отпихнул подальше и ударил в место над пахом. Охваченный яростью и ничего не соображающий, он бил Демаркуса снова и снова, куда только мог дотянуться, пока вновь не оказался на полу после встречи с гигантским кулаком. И лишь тогда заметил красную струйку, стекавшую по подбородку пирата. 

Получилось. Доран пустил первую кровь. 

Демаркус улыбнулся, будто именно этого и добивался, и тогда шутки кончились. Доран поднялся на ноги и, рванув к гиганту, врезался плечом в его живот. Демаркус ответил мощным ударом по спине, и Дорана опять придавило к полу. Он тут же откатился, чтобы не получить пинок под дых, но недостаточно быстро, и следующий удар достиг цели, поразив здоровый глаз. 

Дальнейшие действия Дорана свелись к малоуспешным уверткам и беготне по рингу. Он посмотрел на противника сквозь щели опухших век и пот, что стекал по лицу, размывая обзор. Периферическое зрение совсем накрылось, и Демаркус наверняка об этом знал, так как провел серию из трех левых хуков подряд. Доран встал, но лишь для того, чтобы заработать еще три удара – в челюсть, нос и живот. 

Похоже, вскоре достанется каждой клетке его тела. 

Один удар по голове оказался таким сильным, что Доран увидел будущее. 

И его в этом будущем не было. 

Стало ясно, что выбранная стратегия не работает. Он уступал противнику и в силе, и в скорости, а значит, попытки его измотать и повалить – пустая трата времени. Чтобы победить, необходимо найти и использовать главную слабость Демаркуса. Сразу видно, что главарь пиратов высокомерен, но как это обернуть против него? 

Выигрывая драгоценные секунды, Доран провернул несколько стандартных футбольных трюков – притвориться, что идешь влево, и сигануть вправо, – а тем временем напряженно думал, как действовать дальше. В голове продолжал звучать совет Солары: «Не стесняйся использовать грязные приемы». Инстинкты подсказывали, что это ключ к победе, но какие именно приемы? 

Очередной удар в челюсть уже привычно послал Дорана на доски, он дважды подпрыгнул и наконец замер лицом вверх. Адреналин почти схлынул, и боль растекалась по телу, грозя поглотить его целиком. Лицо пульсировало, будто перекачанный воздушный шар. Изо рта струилась горячая кровь, и скользнув языком по губам, Доран нащупал трещины. Его внутренний эгоист мечтал немедленно отключиться и покончить с мучениями. 

А ведь это идея! 

Он мог потерять сознание – или, по крайней мере, притвориться, что потерял. 

С мега-громким стоном Доран поднялся на четвереньки и пару мгновений раскачивался взад-вперед, даже изобразив рвотные позывы для пущего эффекта. Затем привстал с жестких досок и сразу же позволил телу свободно накрениться в сторону и опять упасть. После еще одной слабой попытки соскрести себя с пола, он обмяк как макаронина и прекратил борьбу. Демаркус заворчал, а пираты ревом и аплодисментами приветствовали победителя – своего главаря. 

Толпа ликовала. Доран лежал с закрытыми глазами, чувствуя, как двигаются под ним доски. Услышав шум шагов, он украдкой взглянул на сапоги Демаркуса. Они удалялись. 

Время оживать. 

Доран на животе пополз за пиратом, который был слишком занят, вскидывая руки в воздух, и ни черта вокруг не замечал. Посмотрев на стык его широко расставленных ног, Доран понял, что Демаркус не потрудился защитить свое самое слабое место. 

«Высокомерие», – мысленно усмехнулся Доран. 

Затем приподнялся на локте и крепко сжал кулак другой руки. Заметив движение, кое-кто из зрителей начал дико тыкать пальцами в сторону ринга и кричать, предупреждая босса. 

Медлить нельзя. 

Из последних сил Доран саданул кулаком вверх и поразил врага в самое уязвимое – для всех мужчин – место. Костяшки погрузились в мягкую плоть, и Демаркус согнулся пополам, будто разрубленный невидимым топором. Как в замедленной съемке его массивная туша повалилась на бок и приземлилась прямиком на электрические канаты. Раздался треск, в нос ударила вонь сожженных волос. Демаркус напрягся, сражаясь с путами. От боли он явно стал неуклюжим, ибо только с третьей попытки сумел освободиться. 

Доран вскочил на ноги и быстро пихнул его обратно на канаты. А когда живучий гигант вновь отпрянул, Доран с радостью опять его подтолкнул. И еще раз, и еще. С каждым разом, ток, казалось, истощал Демаркуса все больше, и когда голова его замоталась из стороны в сторону, а тело затряслось, Доран врезал ему с такой силой, что пират грохнулся на пол. 

Ринг содрогнулся, толпа затихла, электрические канаты закоротило. 

Сохраняя дистанцию, Доран вгляделся в лицо противника: веки опущены, рот приоткрыт, дыхание размеренное и глубокое. Неясно, притворяется или правда в отключке, но на всякий случай Доран снял ремень и стянул им запястья пирата за спиной. И только потом повернулся к зрителям и вскинул руку, объявляя себя последним оставшимся на ногах. 

Никто не возрадовался. 

Сотни пиратов моргнули и в замешательстве уставились друг на друга. Руки потянулись к пистолетам, но тут же взметнулись вверх, дабы почесать затылки своих владельцев. Судя по всему, народ не знал, что делать. Должны ли они чествовать чужака, победившего обманом, или отомстить за главаря? 

Солара, похоже, тоже заметила всеобщую нерешительность, потому как быстро схватила импульсный пистолет с ближайшего бедра и начала размахивать им вокруг. 

– Стоять! – крикнула в толпу. – В ваших боях нет запрещенных приемов. Мой пилот бросил вызов и победил. По законам Братства, вы должны нас отпустить. – Сорвав с шеи ожерелье, она швырнула его на тело Демаркуса и направила ствол на Четырехглазого: – Ты. Брось оружие и иди сюда. 

Охранник повиновался. 

Солара прижала дуло к его спине: 

– Вели своим освободить проход. Ты проведешь нас в ангар, и если кто-нибудь приблизится ко мне или к моему пилоту, у тебя в груди появится вентиляционное отверстие. 

Четырехглазый вроде засомневался на мгновение, но затем нехотя поднял руки и приказал толпе разойтись. Словно патока по блину, пираты растеклись по краям зала, открывая выход и при этом неотрывно глядя на Солару. Она пихнула охранника, и они осторожно двинулись вперед. Доран поплелся следом. Его глаза так заплыли, что смотреть вокруг он не мог, потому уставился на заложника, оставив Соларе следить за толпой. 

Сердце стучало как сумасшедшее. Доран вздрагивал от каждого звука, заслышав кашель – ждал нападения. Путь через зал, казалось, занял тысячу лет, и когда они наконец ступили в коридор, из груди Дорана вырвался облегченный вздох. 

– Закрой двери, – сказала ему Солара. – И сооруди какой-нибудь засов, если сможешь. 

Он закрыл. Подходящего засова не нашлось, так что он снял с себя куртку и рукавами крепко связал ручки двух створок вместе. Не бог весть какая помеха для оравы пиратов, но, возможно, хоть ненадолго их задержит. 

Добравшись до ангара, Солара велела охраннику ждать в пункте управления и, когда они поднимутся в челнок, открыть люк. Затем указала на прикрепленную к потолку коробку и предупредила: 

– Что-нибудь выкинешь, и я начну стрелять по воздушному насосу. Все ясно? 

Четырехглазый стиснул зубы и кивнул. 

– И поскольку мы все сделали по вашим законам, преследовать нас нет причин. 

– Никто за вами не погонится, – заверил он. Затем, глядя на Солару, уточнил: – Сегодня. 

Доран и такому был рад. Он припустил к челноку, запрыгнул в пассажирскую дверь и едва ли не вслепую – глаза совсем опухли – пристегнулся.

– Придется тебе пилотировать. Только руку мне опять не сломай. 

Солара забралась на место пилота и включила двигатель. 

– Сказала же, я прекрасно летаю. 

– И приземляешься? 

– Тс-с, – цыкнула она, поднимая челнок в воздух. – По одной проблеме за раз.