– Снимай уже перчатки, ты никого не одурачишь. 

Опираясь на костыль, Росси опустился на место пилота. Металлические пружины закряхтели под его весом, да капитан и сам издал похожий звук и потер колено. 

Засовывая костыль между их креслами, он наклонился так близко, что Солара услышала тиканье искусственного сердца – «Битмастер-3000». Глухой стук – неопровержимое доказательство. Эту устаревшую технологию уже несколько десятилетий как заменили искусственно выращенные донорские органы, а значит, капитану лет сто как минимум. Похоже, он много чего в себе «усовершенствовал». Интересно, сколько изношенных органов нужно заменить механизмами, чтобы окончательно перестать считаться человеком? 

Солара указала на его колено, которому тоже не помешали бы обновления: 

– Могу поспорить, вам стало лучше, когда гравитех вышел из строя. Нет такой нагрузки на суставы. 

– Не меняй тему. – Капитан Росси включил основной двигатель, и корабль ожил с легким шумом, заглушившим тиканье «Битмастера». – Я знаю, что ты меченая. Что натворила? 

Солара опустила глаза и большим пальцем погладила мягкую кожу перчатки. Неужели весь экипаж в курсе? Они ее обсуждали? Боялись, что она нападет на кого-нибудь во сне? Если так, то прошлой ночью, наверное, не только Солара заперла дверь в свою каюту. 

– Я никого не ранила. 

– Я знаю. – Капитан ответил резко, будто она его ненароком обидела. – «Банши», конечно, не конфетка, но это мой дом. И посчитай я тебя угрозой, попросту не пустил бы на борт. 

– Спасибо. «Банши» – превосходный корабль. 

Капитан хрипло рассмеялся. Его грудь заходила ходуном, отчего Желудь высунула длинный пушистый хвост из кармана 

– Теперь я знаю, что ты лгунья и мошенница. – Он махнул рукой. – Дай взглянуть. 

Его улыбка придала Соларе смелости снять перчатки. Росси, прищурившись, оглядел буквы на ее костяшках, затем вскинул бровь и присвистнул: 

– Кража в особо крупных размерах и преступный сговор. Такого я не ожидал. 

– На самом деле все не так плохо... 

– Хм, где-то я такое уже слышал. 

– Я не воровка. 

Солара вновь натянула перчатки, но голос Дорана в голове все равно не умолк: 

«Ты просто невозможна! Сколько кредитов ты у меня украла на заставе?» 

Лишь то, что он беспечно швырялся деньгами, не давало ей права его грабить. Солара покраснела, вспомнив о полных ящиках покупок. Она еще могла потратиться на билет, ведь Доран обещал ей проезд по договору, но одежда, инструменты и… вечернее платье – явный перебор. 

«Воровка и есть». 

– Я и не утверждал, что ты воровка. Татуировки – ерунда. – Капитан вывел «Банши» со стыковочной станции, и с легким креном они покинули лунную колонию. Покосившись на Солару, он добавил: – Ты же видела Ренни. Он может стащить пистолет прямо из кобуры силовика, но так и не получил воровскую метку. Слишком хорош, чтобы попасться. 

– Это другое. Ренни очень добрый и милый. Он не желает красть. 

Капитан повел плечом: 

– Однако у меня все равно пропадают таблетки. 

– А я пошла на это сознательно. – Солара сцепила пальцы вместе. – Вроде того. 

– Дай угадаю: тебя бес попутал, – предположил капитан, усмехнувшись. 

Бес. Какое точное описание Джейса. Монахини всегда проповедовали, что Нечистый – тот еще соблазнитель. Он умеет говорить полуправду и предает тех глупцов, которые впускают его в свое сердце. 

– Да, именно попутал. 

– Твой отец? 

– Нет, я не помню отца. 

Как и почти всех детей в приюте, церковь приняла Солару под свое покровительство, потому что ни родители, ни государство не могли ее содержать. Обидно, конечно, но мама с папой хотя бы не бросили ее на растерзание, как Джейс. 

Солара покраснела: 

– Дело в моем друге. По крайней мере, сначала мы дружили. 

Капитан понимающе хмыкнул: 

– Ах, любовь – великий уравнитель. Всех превращает в идиотов. 

В груди заворочалась знакомая боль, но Солара быстро затолкала ее подальше. Ужасно, что даже на расстоянии в полгалактики Джейс все еще имел над ней власть. А самое мерзкое, что она сама виновата – вручила ему свое сердце на блюдечке в обмен на потные обжимания и красивые речи. 

– Такого больше не повторится, теперь я умнее, – заверила Солара, толком не понимая, кого старается убедить, себя или Росси. – Может, о чем-нибудь другом поговорим? 

– Еще один вопрос, и нам не придется разговаривать вовсе. 

– Ладно. 

Капитан врубил ускорение, и «Банши» с визгом рванула прочь от ближайшего солнца во тьму. Свет померк, и через несколько секунд их окружила черная пелена. По спине побежали мурашки. Если что и заставляло Солару чувствовать себя еще более ничтожной, так это открытый космос. 

Запрограммировав курс, капитан наконец расслабился и повернулся к ней: 

– Зачем тебе в Пограничье на самом деле? 

Солара вздохнула и приготовилась дать простой ответ: на работу. Но выражение его лица застало ее врасплох. В глубине черных глаз светилась нежность, будто Росси и правда не все равно. Солара понятия не имела, так ли это, но вдруг захотела рассказать ему правду. Ведь дело не только в работе... 

Она устала быть рабой благотворительности. 

Когда фермеры отдавали приюту соевые продукты, приходилось их есть. Когда обувь становилась мала, Солара терпела, пока кто-нибудь не выбрасывал ботинки размером побольше. Когда сломался ее информационный планшет, она пользовалась планшетом другого сироты. У нее не было ничего своего, ни единого носка. Нижнее белье и то доставалось от старших. 

Солара мечтала о чем-нибудь… своем. 

Более того – мечтала о цели в жизни. Мечтала стать значимой и нужной. В Пограничье колонистам плевать на нежную кожу и блестящие розовые волосы. Там ценятся практические навыки, и впервые она сможет показать себя во всей красе. 

– Мне нужна новая жизнь, – наконец ответила Солара. 

Капитан что-то буркнул и перестал улыбаться: 

– И ты полагаешь, что найдешь ее там? 

– Да. А почему нет? 

– Ты когда-нибудь бывала на окраинных планетах? 

– Нет, но мне кое-что рассказывали. 

– Там суровый быт, – предупредил капитан. 

– Я знаю, и хочу туда. 

Он склонил голову, мол, дело твое: 

– Ладно, тогда пойдем завтракать. – И повернувшись к навигационному экрану, добавил: – Только автопилот включу. 

Солара заглянула через капитанское плечо: 

– Значит, он не сломан? 

– О чем ты? 

– Мы разве не из-за автопилота прошлой ночью отдыхали? – решила она проверить свою догадку. 

Суровый взгляд Росси явно советовал не играть с ним в игры. 

– Ты же знаешь, что нет. 

– Да, я ощутила удар. – Прикусив щеку, Сорала пыталась придумать, как бы выманить еще сведения, не признаваясь, что она похитительница и воровка. – За кем они охотились? 

Взгляд черных глаз вновь смягчился, и капитан похлопал ее по колену: 

– Не за тобой. 

Солара выдохнула. Только это ее и волновало. 

Они поднялись на ноги, открыли дверь рубки и тут же отшатнулись от стоящего в коридоре амбре. 

– Святые на ракете, – прошипела Солара, рукой разгоняя дым. – Только одно может так вонять. 

– Сгоревшая овсянка. Мы теперь никогда не избавимся от вони, – пробормотал капитан. 

Это точно. Запах сгоревшей каши обладает волшебным свойством прилипать к стенам и прочим поверхностям, точно столетнее проклятие, пока с ним не свыкаешься и не перестаешь его замечать. Наверное, не стоило поручать Дорану приготовление завтрака… 

Когда Солара и капитан добрались до камбуза, команда уже собралась за столом. Кассия и Кейн с одной стороны, Доран и Ренни – с другой. Все склонились над тарелками безупречно приготовленной горячей каши на молоке с щепоткой корицы. Но это не объясняло жуткую вонь… пока Солара не посмотрела на свое место и ожидавшую там миску. Доран умудрился одновременно спалить и утопить ее овсянку. 

И судя по самодовольному выражению лица, сделал это нарочно. 

– Кейн помог с завтраком, но твою порцию я хотел приготовить сам. Надеюсь, тебе понравится. 

Солара изобразила улыбку и устроилась на скамье рядом с ним. Если гаденыш полагал, будто выиграл этот раунд, то напрасно. Она ела и не такое. 

– Уверена, что понравится. 

Едва не морщась от мерзкого смрада, Солара потыкала ложкой плавающий в слизи комок. Сожженные хлопья или дохлый жук? 

– Ну же, – подначил Доран. – Не робей. Добавки навалом. 

Вскинув голову, она поняла, что вся команда смотрит на нее со смесью изумления и недоверия. Даже Желудь, сидя на капитанском плече и пожевывая какой-то засушенный фрукт, черными глазками-бусинами пялилась на тарелку. Быстро, пока не струсила, Солара зачерпнула каши и сунула ложку в рот. 

Милостивая матерь божья, вот это отрава! 

Глаза протестующе заслезились, рот наполнился слюной, но Солара напомнила себе, что нельзя проиграть Дорану. Она должна это съесть. Однако попытки сглотнуть лишь вызвали тошноту, и пришлось выплюнуть все обратно. Комок плюхнулся в жижу, и лицо обдало брызгами. 

За столом рассмеялись, и Кейн подошел к плите, чтобы положить новую порцию: 

– Я приготовил еще на всякий случай. 

Он протянул тарелку Дорану, и тот с ухмылкой поставил ее перед Соларой. Ей захотелось отвесить ему такую оплеуху, чтобы даже у его внуков продолжали гореть щеки. 

– Жаль, что тебе не понравилось, – посетовал Доран. 

– Ничего, – холодно ответила Солара, вытирая рот. – Я наняла тебя не за кулинарные способности. Еще придумаю, как тобой воспользоваться. 

Кассия напротив фыркнула и красноречиво подмигнула: 

– О, не сомневаюсь. 

Солара покраснела и поспешно покачала головой: 

– Нет, я не это имела в виду. 

– Да, – подхватил Доран, указывая на себя и на нее. – Нет ничего… 

– Не осуждаю. – Кассия примирительно выставила перед собой ладони. – С помощью интрижек лучше всего справляться с полетным безумием. Если не запастись эндорфинами, от нехватки солнца можно и с катушек слететь. 

Насмешливо скривившись, Кейн оперся локтем на стол: 

– Так вот почему у тебя в каждом порту по тупому качку. А я-то думал, что виноват никудышный вкус. 

Кассия развернулась так быстро, что собственные дреды хлестнули ее по глазам. 

– Не говори мне о вкусе, ты, станционный потаскун! Твоя последняя девица не могла ходить и одновременно жевать жвачку. 

– У твоего последнего парня был нос как у хорька. 

– Возможно, его изюминка вовсе не нос. 

Кейн поморщился: 

– Спасибо за светлый образ. Простите, если меня сейчас стошнит до смерти. 

– Довольно! – рявкнул капитан, а Желудь нырнула головой вперед в его карман. – Если вы двое не умеете себя вести, то на Пезирус я отправлю Ренни. 

Кассия ахнула и выпрямилась: 

– Пезирус? Сегодня? 

Капитан указал на нее ложкой: 

– Только для послушных помощников. 

Кассия и Кейн повернулись друг к другу с маниакальными улыбками и, мигом позабыв о споре, запрыгали на стульях, визжа как дети. 

А затем и вовсе синхронно набрали воздуха и заорали: 

– Адские ягоды! 

Солара вопросительно посмотрела на Дорана. 

– Странная парочка, – прошептал он, прикрыв рот ладонью. 

Она кивнула. В кои-то веки они сошлись во мнении. 

Кассия схватила Кейна за руку, будто не она только что орала на него и называла станционным потаскуном, и повернулась к Соларе: 

– Пойдем с нами. И слугу бери. Будет весело. 

Похоже, замешательство отразилось на ее лице, потому что Ренни пояснил: 

– На Пезирусе каждую весну проходит фестиваль адских ягод. У нас контракт на поставку тростникового сиропа с Ориона. 

– Они добавляют этот сироп в вино, чтобы снять остроту, – влез Кейн. – Можно пить и чистяком, но это словно удар под дых. 

– Вино из адских ягод, – мечтательно протянула Кассия. – Пряное, сладкое и согревает все тело. Такого больше нигде не сыщешь. 

– Сначала доставка и оплата, а потом веселье, – предупредил капитан. – И не слишком напивайтесь. Мы же не хотим повторения прошлого года.

Соларе тут же захотелось узнать, что случилось в прошлом году. Однако Ренни и капитан на озвученный вопрос не ответили, лишь улыбнулись, а Кассия и Кейн сильно покраснели, спрятала друг от друга глаза и, резко «вспомнив» про срочные дела, ретировались. 

– Произошло либо что-то хорошее, либо уморительно ужасное, – размышляла Солара, глядя на их отступление. Постыдное бегство она узнавала на раз. 

Ренни рассмеялся: 

– Я не был в первых рядах… 

– Как и я, слава создателю, – пробормотал капитан Росси. 

– … но, полагаю, верно и то, и другое. 

Солара улыбнулась, предвкушая настоящий фестиваль с едой, напитками и играми. Она взвесила риск появления на публике с пользой от солнечного света и острых ягод, и в конце концов солнце победило. 

– Отлично. Я пойду. 

Доран ткнул ее локтем. 

– И Доран тоже. 

Как бы Солара ни опасалась провести с ним день, оставлять его одного совсем глупо. Он может найти способ воспользоваться коммуникационной системой корабля и подать сигнал силовикам. 

– Доран не инженер и смертельно опасен у плиты, но даже он в силах протащить несколько ящиков сиропа. 

Четыре часа и две солнечные системы спустя, они стояли на самом нижнем уровне багажного отделения и вытягивали шеи в попытке обозреть гору контейнеров с надписью «Праздник Пезируса». 

– Несколько ящиков? – возмутился Доран. – Сколько же вина пьют в этой колонии? 

Солара вынуждена была согласиться. Судя по объему заказанного сиропа, фестиваль намного популярнее, чем она ожидала. А значит, сходить с корабля не так уж безопасно. Она закусила губу, глядя на открытый люк и раскинувшийся за ним холмистый пейзаж. 

Настолько прекрасный, что даже не верилось. 

Чистый желтый солнечный свет блестел над полем стриженой сине-зеленой травы, усыпанной дикой лавандой. При терраформировании цвета получаются не совсем естественными, будто кто-то перестарался с яркостью настроек экрана. Но после месяца в космосе ощутить на коже дуновение свежего ветерка и тепло солнечных лучей хотелось сильнее, чем сделать следующий вдох. Солара вдруг поймала себя на том, что уже шагает к трапу. 

Она пойдет на фестиваль. 

– Работенка легче легкого, – сказал Кейн, указывая большим пальцем на платформу на колесах, ожидающую снаружи. – Просто сгружаем все туда, закрепляем ремнями и на дополнительном челноке доставляем на ярмарочную площадь. 

– Легче легкого, – мрачно повторил Доран. 

Но жаловаться не стал. Просто схватил первый ящик, вынес на улицу и быстро вернулся за следующим. 

Ему явно тоже не терпелось погулять на свежем воздухе. 

Кейн снял рубашку и бросил на ближайшие перила, как раз когда к ним присоединилась Кассия. Она закусила нижнюю губу и уставилась на светлые волоски на его груди, но, тут же поймав себя за столь неблаговидным делом, закатила глаза и отчеканила: 

– Завязывай красоваться перед гостями и оденься. 

Кейн раскинул руки: 

– Стирка только завтра, и это моя последняя чистая рубашка. А что, думаешь, мне есть, чем покрасоваться? – Он дразняще ухмыльнулся и демонстративно расправил плечи. 

Застонав, Кассия отвернулась и взяла ящик сиропа. Солара хотела помочь, но вторпом покачала головой: 

– Капитан с меня шкуру спустит, если перекину на тебя свою работу. Подожди снаружи, ладно? Там намного лучше. 

Дважды повторять не пришлось. 

Солара сбежала по трапу на траву. И уж теперь не смогла сдержаться и запрыгала на месте, чтобы ощутить гул земли под ногами. Она никогда не думала, что будет скучать по настоящей земле. Искусственная лужайка на «Зените» даже близко с этим не сравнится. 

Чувствуя головокружение, Солара запрокинула лицо к солнцу и втянула носом воздух – такой сладкий после вони сгоревшей овсянки. Однако вскоре сказка начала рассеиваться. На поверхность всплыли другие запахи – острые и резкие, напоминающие чистящие средства, – и улыбка на губах померкла. 

Солара посмотрела на бирюзовую траву под ногами. Она впервые попала на колонизированную планету, но некоторые утверждали, будто терраформирующие химикаты вызывают рак. Другие – что если планетарная экосистема не была совершенно уничтожена терраформированием, то ее компоненты в сочетании с земными способны рождать новые токсины. Солара понятия не имела, правда это или домыслы, но решила постоять, а не садиться на травку. 

– Ничего особенного, – заметил Доран, вытаскивая очередной ящик. Затем мельком огляделся и пошагал обратно на корабль. – Они даже не потратились на разведение птиц. 

Посмотрев на небо, Солара признала его правоту. 

Инопланетную жизнь пока не обнаружили, так что все животные импортировались с Земли. А здесь ни в небесах, ни на ветках не было никого, даже насекомых. Не слышалось ни щебета, ни стрекота, ни трелей. Тишина тревожила, и Солара задумалась: а в ее будущий новый дом завезли птиц? Если нет, возможно, нужно приобрести голубей. И белок. И бабочек. 

Она все еще мысленно составляла список любимых животных, когда группа закончила наполнять товарами прицеп. Они спустились, одетые на фестиваль: Доран в чистом комбинезоне, а двое помощников в штанах и майках из парусины. Кейн объяснил, что в челноке только два места, поэтому Дорану и Соларе придется ехать в прицепе. 

Когда они двинулись в путь, сидя бок о бок и свесив ноги с края платформы, Доран протянул ей руку ладонью вверх: 

– Мне нужны топливные фишки. 

Солара одарила его скептическим взглядом: 

– На что? 

– Какая разница? – огрызнулся Доран. – Это ведь мои фишки. 

– Нет, пока они висят на моей шее. 

Он уставился на ожерелье, будто хотел его сорвать, и Солара прикрыла свое сокровище, предупреждающе прищурившись: 

– Мне не нужен шокер, чтобы сломать тебе нос. 

– Ладно. – Доран вздохнул. – На фестивале есть коммуникационная будка. Хочу связаться с отцом. 

Именно этого она и опасалась. 

– Нет, позвонишь ему со следующей заставы. 

– Но до нее еще несколько дней пути! 

– Ну и что? 

– К тому времени он решит, что я умер. Если не забыла, я бесследно пропал с корабля. 

– Уверена, он проживет несколько дней без вестей от тебя. 

Доран посмотрел на Солару так, словно у нее рога выросли: 

– Ты ведь ничего не знаешь о моей семье? 

Она ответила ему таким же взглядом: 

– Наверное, пропустила этот урок в школе. 

– Отец – все, что у меня есть, – отвернувшись, пробормотал Доран. – Мы близки. И я знаю, что он сходит с ума от беспокойства. 

Солара потянула за ожерелье и уставилась на траву, мелькавшую под болтающимися ногами. В груди зародилось сочувствие к Дорану. И внезапная горькая зависть. Кроме сестры Агнес, никому на Земле нет дела, вернется ли Солара – даже ее родителям. Особенно им. Она вспомнила, как сказала Дорану, мол, всем на него плевать и его жизнь ничего не стоит. Но он важен… по крайней мере, для своего отца. 

– Хорошо, но я иду с тобой. Ни слова обо мне и о том, что произошло на «Зените». 

Доран сухо усмехнулся: 

– То есть о том, как я пытался тебе помочь, а получил удар ножом в спину? Не переживай. Буду нем как рыба. 

– Помочь мне? – повторила Солара, вскинув голову. За секунду все сочувствие развеялось прахом. – Насколько я помню, ты почти помог мне стать шлюхой. 

– Не драматизируй. Если бы не я, ты бы до сих пор клянчила билет на Земле. 

Солара потрясенно моргнула. Он что, правда так думает? 

– Да ты проявил больше сострадания к собаке своей девушки, чем ко мне. Может, с тех пор я и наделала глупостей, но это ни в какое сравнение не идет с тем, как ты унижал меня целый месяц. Люди не поступают так с себе подобными. 

Доран насмешливо закатил глаза: 

– Ты наивна. Люди способны и на худшее. 

– Возможно, но я тебе доверяла. 

А вот это явно его задело. Он опустил взгляд, спрятав лицо за черными прядями, и как обычно потянул себя за мочку уха. 

– Давай попытаемся дожить до следующего аванпоста. После него мы больше никогда не увидимся. 

– Согласна. 

До самой остановки у ярмарочной площади они молчали. 

Челнок опустился рядом с прицепом, Кейн отцепил буксировочный трос, а Кассия вприпрыжку – действительно вприпрыжку – побежала за оплатой. Их улыбки немного улучшили настроение Солары. Главное не забывать, зачем она здесь: ради пряных ягод и солнечного света. 

И даже Дорану этого не испортить. 

Соскочив с платформы, она огляделась и улыбнулась при виде знакомых белых палаток и деревянных будок. Сколько жареной рыбы и билетов было продано на таких вот праздниках, чтобы собрать деньги для приюта… В столь ранний час веселье еще не началось, но восхитительный запах пшеничных лепешек уже ощущался, навевая воспоминания о торте «Муравейник» в исполнении сестры Агнес. С золотисто-коричневой корочкой, щедро посыпанный сахарной пудрой… Подопечным епархии выпадало мало радостей, и этого лакомства Солара ждала весь год. 

Глаза защипало. Она не собиралась скучать по монашкам, но осознав, что больше их не увидит, внезапно почувствовала… боль. Они по-своему заботились о ней. И если честно, Солара была трудным ребенком. 

– Ты плачешь? 

Вопрос Дорана вернул ее к действительности. 

Коммуникационную будку они нашли быстро. Солара сняла с ожерелья топливную фишку и заказала оператору минуту разговора – более чем достаточно, чтобы Доран сообщил отцу о своем полном здравии. Получив сдачу в местной валюте, она открыла дверь из стекловолокна. 

Доран заглянул в тесную кабинку и нахмурился: 

– Тут мало места. 

– Стоило подумать об этом до того, как я заплатила. – Солара вошла внутрь. 

Каморка походила на старинную фото-будку с регулируемым креслом у небольшого экрана. Доран сел, а Солара прижалась спиной к противоположной стене, вне поля зрения камеры. Экран загорелся, и Доран набрал контактный номер отца. 

Ничего не произошло. 

– Сбой связи, номер не обслуживается, – прочитал он вслух. Затем ввел данные еще дважды – с тем же результатом. – Странно. Придется связаться с Эвой. 

– С кем? – переспросила Солара и тут же сама ответила: – А, розовые волосы, черная душа. 

Доран зыркнул на нее и ввел новый номер. На сей раз связь установилась молниеносно. 

Услышав хрипловатое «Алло», Солара вытянула шею, чтобы взглянуть на экран и успела заметить, как мисс де Поль округлила глаза. 

– Дори! – воскликнула она и затем тихо прошипела: – Ты что творишь? Совсем сдурел? 

Такой реакции Солара не ожидала, и судя по разинутому рту Дорана, тот тоже немало озадачился. Похоже, его исчезновение подружку не встревожило, а звонок – не обрадовал. 

– Мне, э-э-э… надо передать сообщение отцу, – пролепетал он. 

– Где ты? – спросила мисс де Поль вместо более подходящего ситуации «Как ты?». 

– На Пезирусе, но направляюсь на Обсидиан. – Доран наклонился вперед и уже более уверенно продолжил: – Через три дня я буду на следующем аванпосту. Попроси моего отца прислать корабль, чтобы я выполнил задание. Он знает, о чем речь. 

Мисс де Поль будто ни одного слова не услышала: 

– Что случилось с девчонкой, которую ты нанял? С той служанкой в грязных обносках? Ты ведь… – она сглотнула, – …не убил ее, правда? 

Доран отшатнулся: 

– Что?! Конечно нет! 

Солара представила, как он убивает ее своими наманекюренными ручонками, и поджала губы, чтобы не расхохотаться. Доран на такое никогда не пойдет – вдруг еще ноготь сломает! 

Однако пассию свою он не убедил. 

– Тогда где она? 

– Рядом со мной. И вполне живая. 

– Она пошла с тобой? Добровольно? 

Доран бросил на Солару острый взгляд, и она прижала палец к губам, напоминая об их уговоре держать все в тайне. 

– Я ее не похищал, если ты об этом, – мрачно пробормотал он. 

– Значит, она еще глупее, чем я думала. Помогать беглецу, когда у самой уже есть судимость… 

Солара и Доран одновременно удивленно вскинули брови. 

– Кому-кому помогать? – переспросил он. 

– Дори, ты же знаешь, я тебя люблю, но вмешиваться не могу. – Мисс де Поль намотала розовый локон на палец. – Ты же понимаешь, верно? 

Побелевший Доран машинально кивнул. 

Солара жестом привлекла его внимание и одними губами произнесла «беглец» с вопросительной интонацией, но он словно смотрел сквозь нее. 

– Нас не подслушают? 

– Нет, и я никому не скажу, что ты звонил, – пообещала Дорану подружка. 

– Да, прошу, не говори. Что случилось после моего ухода? 

– Они все пытаются договориться о твоей экстрадиции на основании всех официальных обвинений на Земле, – прошептала она. – Когда ты сбежал, они начали следить за всеми кораблями, которые… 

Предоплаченная минута закончилась, и разговор оборвался. 

Доран застонал, обхватив голову руками, а Солара тем временем пыталась осмыслить услышанное. Невероятно! Доран – беглец, скрывающийся от правосудия? Доран Сполдинг, мистер В-отличие-от-тебя-я не-презренный-преступник, нарушил закон? 

– Что ты натворил? 

– Ничего, – прошептал он. – Клянусь. 

– Конечно, все так говорят. 

Она вспомнила неоднократное объявление по интеркому: «Пассажир Сполдинг, вернитесь на корабль». Силовики вовсе не переживали о судьбе наследника империи Сполдинга. Они пытались добиться его экстрадиции. А Солара помогла ему сбежать. 

– Вчерашний корабль охотился не за мной, а за тобой, – поняла она. 

Под ложечкой засосало. Ведь на самом деле теперь неважно, кого преследовали законники. Когда они настигнут «Банши», все пойманные на борту до конца дней будут гнить в тюрьме. 

– И ты только что сказал своей подружке, где мы. 

Стенки кабинки будто сжались, и впервые Солара поняла, каково Дорану в тесных помещениях. Распахнув дверь, она вывалилась наружу и, моргая от яркого солнечного света, неловко повернулась кругом: 

– Нужно уходить. Что скажем команде? 

Она не знала, где находится ближайший патруль силовиков и как быстро он доберется до Пезируса, но времени явно в обрез. 

– Ничего. – Доран вышел из будки довольно спокойно, как если бы не его только что объявили беглым преступником. – Нельзя, чтобы они узнали, кто я такой. 

– Мы сюда на весь день причалили, – напомнила Солара. – Как их убедить, что пора улетать? 

– Не кипятись, я совру. – Он кивнул на будку. – Скажу, дескать, получил сообщение, что бабушка умирает, и должен максимально быстро добраться до ближайшей заставы и сесть на корабль на Землю. Мы оплатили проезд. Ты же слышала капитана: дело прежде всего. 

– Но тебе нельзя на ту заставу. Твоя подружка знает… 

– Можно, она ничего не скажет. 

Доран обошел Солару и двинулся в сторону челнока. 

– О, я тебя умоляю. – Она догнала его и схватила за рукав. – Эта пустышка уже наверняка все выложила! Спорю на что угод… 

Солара осеклась, заметив движение между двумя торговыми палатками. А выглянув в просвет, увидела знакомые дреды, летящие по ветру за владельцами, которые неслись прочь с такой скоростью, точно удирали от самого дьявола 

– Вон Кассия и Кейн, – кивнула на них Солара. – Что-то случилось. 

Они с Дораном припустили следом и побежали еще быстрее, когда двери челнока распахнулись, и Кейн запрыгнул на место пилота. Он сразу включил двигатели, обдав Солару и Дорана теплым воздухом. 

– Погодите! – крикнула она, размахивая рукой. 

Прежде чем занять пассажирское кресло, Кассия встретилась с ней взглядом. Затем покосилась в противоположном направлении и, жестом велев им поторопиться, указала на задний люк, который начал медленно открываться. Солара изо всех сил работала ногами; от страха по коже продрал мороз. 

От чего они бежали? 

Крышка полностью поднялась, явив взору узкое багажное отделение за двумя передними сиденьями. Не сбавляя скорости, Солара бросилась на пол и приготовилась к столкновению с Дораном. Тот приземлился частично на нее, выбив воздух из груди, а потом челнок резко взмыл вверх с все еще открытым люком. 

– Ухватитесь за что-нибудь! – крикнул Кейн, резко повернув влево. 

Солара вцепилась в спинку пассажирского сиденья одной рукой, а другой обняла Дорана за талию. Он обхватил ее ноги своими, и так они и держались, пока крышка не опустилась. 

– Капитан, прием, – позвала Кассия по коммуникатору. – Мчим назад на всех парах. Тут дэвы. Видела только пеших, но их корабль наверняка недалеко. – Она запнулась и повторила: – Тут дэвы. Прием? 

Что еще за дэвы? Солара прежде такого слова не слышала. 

Капитан в ответ чертыхнулся, и на заднем плане взревели двигатели «Банши». 

– Не садитесь, я встречу вас на полпути. Используйте буксирные тросы для стыковки. Если повезет, когда они взлетят, мы уже исчезнем. 

– Принято. 

– Таблетки при вас? – похоронным голосом спросил капитан. 

– Нет, – выдавила Кассия. – С прошлого раза столько времени прошло, я надеялась… 

Он снова выругался и оборвал связь. 

Солара попыталась сглотнуть, но в горле слишком пересохло. Сердце Дорана бешено колотилось где-то возле ее плеча. 

– Кто такие дэвы? – прошептала она. 

– Не знаю, – ответил он срывающимся после безумной гонки голосом. – И не хочу знать. 

Уже второй раз их мнения совпали. 

Вскоре пол завибрировал, и перед ними показалась «Банши». Два металлических кабеля протянулись от челнока и присоединились к главному кораблю с громким щелчком, от которого задрожала обшивка. За внезапным ощущением падения последовал коронный визг «Банши», и Солара поняла, что капитан уже ускоряется в атмосфере, не удосужившись забрать на борт челнок. Так издеваться над оборудованием можно только по одной причине… От этой мысли Солару затрясло. 

Как только тросы втащили их на борт, вся четверка рванула через стыковочный шлюз в багажное отделение и вверх по лестнице на камбуз. 

Там их ждал Ренни. На лбу и над верхней губой старпома выступил пот, а в дрожащей руке он держал четыре ожерелья из волокнистых нитей, на каждой из которых болталась черная подвеска размером с ноготь большого пальца. Кассия и Кейн тут же надели предложенное. Солара заметила на шее Ренни такое же ожерелье, но он спрятал подвеску под рубашку. 

– Что это? – спросила она. 

Он подошел ближе, показывая, что это своего рода медальон с маленькой капсулой внутри. 

– Старый добрый цианид. – Заметив вытаращенные глаза Солары, Ренни чуть задрал полы куртки, демонстрируя импульсный пистолет на поясе. – Без боя мы не сдадимся. Простая предосторожность. Если попадешься, надо только раскусить капсулу, и через несколько минут все будет кончено. 

– Суицидальная таблетка? 

Солара уставилась на горошину в медальоне. Такая безобидная с виду, что вполне могла бы оказаться мятной жвачкой. Неужели Ренни в самом деле предлагает покончить с собой, лишь бы не сдаваться в плен? Он ведь несерьезно. Но как бы ей не хотелось посчитать это изощренным розыгрышем, судя по бледности лица старпома, он и не думал шутить. 

Доран, похоже, испытывая те же чувства. Едва шевеля губами, он спросил: 

– Кто за нами гонится? И что они сделают, нагнав? 

Не успел Ренни ответить, как корабль потерял скорость, и все они по инерции полетели на пол камбуза. Солара больно ударилась локтем, вскрикнула, прижав пострадавшую руку к груди, и огляделась в поисках дыма и мерцающих огней – первых признаков нападения. Но ощутила лишь легкую статику в воздухе. Хорошо или плохо? 

– Я слишком сильно нажал на ускоритель, и что-то взорвалось. – Голос капитана по интеркому искажали помехи. – Лара, проверь машинное отделение и доложи о состоянии. 

Солара поднялась на колени и попросила Дорана встретить ее внизу с инструментами. Но не успела выйти из камбуза, как Ренни перехватил ее и нацепил ей на шею ожерелье. 

– На всякий случай. 

«Если я не починю ускоритель, мы все умрем». 

Сердце пустилось вскачь, ладони заледенели. Солара сняла подвеску и вернула Ренни, а когда он попытался возразить, бросилась вниз по лестнице. 

Нельзя настраиваться на неудачу.