Несколько минут царили сумятица и переполох. Рудольф Люнден сдернул золотые очки, избавившись тем самым от созерцания своей разъяренной половины.

- Лиселотт, голубушка, что ты говоришь! - умолял он жену.

Оскорбленная Полли молчала, но два джентльмена тут же ринулись на ее защиту.

- Лиселотт в истерике,- презрительно сказал Эдуард.- Не обращай внимания.

- Тетя Альберта этими двумя завещаниями сыграла с нами злую шутку,- сердито сказал Еспер.- Провела нас, как детей. Но Полли тут ни при чем.

Адвокат Странд перечитывал документ, найденный в маленьком секретере. Он был озадачен.

- Завещание подлинное, это, несомненно,- бормотал он.- Но отчего же она не прислала его в нашу фирму, которая охраняет ее интересы? Что ей стоило набрать

номер телефона и хотя бы намекнуть нам, что оно существует?

- Так что же мы будем делать дальше? - деловито, как всегда, спросила Мирьям.- Продолжим ссору из-за персидских ковров и густавианского бюро?

Сванте Странд печально взглянул на нее своими светло-карими глазами и предложил:

- Давайте сделаем перерыв.

- Дельная мысль,- одобрил комиссар Вийк.

Его мать поднялась со стула, судя по всему, на душе у нее стало легче.

- Мы, во всяком случае, избавим вас от своего присутствия. Надеюсь, у вас все образуется.

Незадачливый представитель фирмы «Странд, Странд и Странд» проводил комиссара и его мать до калитки.

- Жалею, что мы спутали карты тебе и твоим клиентам,- с сочувствием сказал Кристер.- Кое-кто из них даже не пытался скрыть своего недовольства.

- Вот это меня и пугает,- ответил Сванте Странд Младший.- Суд, конечно, признает новое завещание. Но что мне делать до тех пор? Например, сегодня? Остаться

здесь или собрать бумаги и улизнуть в Эребру?

- Хочешь совет?

- Да.

- По-моему, тебе лучше остаться. Ты здесь человек посторонний, и твое присутствие хоть немного остудит их пыл.

- Олл-райт,- сказал адвокат и покорно поплелся в дом.

Кристер Вийк долго смотрел на многочисленные окна розовой виллы и на ее белые балконы.

- Не нравится мне атмосфера в этом доме,- признался он, покачав головой.- Очень не нравится.

- Пошли,- позвала его мать.- Мне холодно. Ветер к ночи усиливается, а вода в озере не спала ни на миллиметр.

Обстановка в гостиной Альберты Фабиан не изменилась, скорее даже ухудшилась. Наследники кричали так, что, казалось, хрустальные подвески на люстре вот-вот посыплются вниз.

Но, поняв, о чем они спорят, Сванте Странд не знал, плакать ему или смеяться.

- Я досмотрю этот фильм, чего бы мне это ни стоило! - заливалась дискантом Лиселотт на самой высокой ноте.- В пять часов по первой программе идет последняя серия.

Она заняла позицию перед телевизором - разъяренная фурия в черном териленовом платье и изящных лодочках.

Еспер Экерюд пронзил ее голубым ненавидящим взглядом.

- Без пяти пять по второй программе начнется репортаж из Вены с первенства мира по хоккею. Имей в виду, я тебе уступать не собираюсь.

- Хоккей! - фыркнула воинственная пасторша.- Глупейшая игра! А я целый день жду эту последнюю серию.

- Но ведь ее уже передавали, это повторение,- мягко вмешалась Полли.

- Ну и что ж! В четверг наш дрянной телевизор не работал, и сегодня у меня последняя возможность узнать, чем там все кончилось.

В спор включился и Эдуард Амбрас:

- Да пойми ты, будет прямой репортаж. Играют Швеция и Советский Союз.

- А меня больше интересуют Мэри Хеммонд и Дженнифер…- не сдавалась Лиселотт.

- Роланд Эриксон из Миннесоты!

- А Поль Меррони! Его так жалко! Зачем только он женился! - стояла на своем Лиселотт.

- Ёран Хёгуста! - в отчаянии взревел Еспер.

- Господи, ну и дом! - простонал Эдуард.- В одной комнате пианино, в другой - концертный рояль. И всего один жалкий телевизор. Пошли бы вы лучше, тетушка,

вздремнули.

В гостиную вернулась Мирьям. Она выходила в холл звонить по телефону, вместо того чтобы тратить силы на бесполезную перепалку.

- Бросьте вы, ребята! Кто хочет смотреть хоккей, идем через улицу к «Трем старушкам».

В одно мгновение из гостиной всех, кроме Лиселотт, будто ветром сдуло.

Мирьям, Еспер и Эдуард пошли в ресторан «Три старушки». Пастор поднялся к себе в комнату, чтобы вздремнуть. Полли Томссон забилась в свою норку, а Сванте Странд, не найдя ее, отправился прогуляться. На обратном пути возле газетного киоска у гостиницы он столкнулся с Мирьям.

На ней была васильковая клетчатая накидка, под цвет платья. Но выглядела она не такой самоуверенной, как всегда. Сванте спросил, закончился ли матч.

- Н-нет,- запнувшись, ответила Мирьям.- Я просто так вышла, захотелось пройтись.

Не могла же энергичная издательница обнаружить перед посторонним тревогу, а. как раз тревога привела ее сюда, чтобы проверить, как расходится журнал «Мы - женщины». Пачка этого еженедельника оставалась толстой и нетронутой, тогда как конкурирующие издания были уже почти распроданы. Разве мог Сванте догадаться, какой тоской наполнило душу Мирьям это зрелище?

Они купили по вечерней газете и направились к розовой вилле. По дороге Мирьям объясняла адвокату, как тяжело готовить номер в Стокгольме, а печатать его в Скуге.

Сванте вежливо слушал, жалея, что встретил, как назло, Мирьям, а не Полли Томссон.

Полли так и не вышла из своей комнаты. В половине десятого Еспер решительно поднялся на второй этаж, чтобы позвать ее вниз, ко всем.

В комнате Полли звучал чистый, мягкий баритон, исполнявший Вагнера.

- Наслаждаешься Хагегордом?

- Да,- мечтательно ответила девушка.- Правда, у него замечательный голос?

- А чего-нибудь посущественней ты не хочешь? Мы только что пообедали и собираемся пить кофе.

- Ваших скандалов я больше не выдержу,- предупредила Полли.

Одета она была по-домашнему: в розовые джинсы и джемпер. Удобно примостившись среди подушек, она сидела на своей широкой постели.

- Мы давно уже не скандалим,- успокоил ее Еспер.- Покорились судьбе и мирно болтаем о многосерийных фильмах и хоккее. «Тре крунур» на втором месте.

Полли нехотя выключила стереопроигрыватель и отложила последний номер еженедельника «Мы - женщины». Еспер сразу догадался, что именно она там читала.

- Ты не только слушаешь, но и читаешь Хокана Хагегорда? Как тебе нравится его письмо к девочкам- интеллектуалкам?

- Такого интересного материала у нас еще не печатали. Это действительно здорово.

- Лучше, чем мой опус?

- Не напрашивайся на комплимент. В рубрике для девочек печатают только письма да короткие заметки. А у тебя большая и серьезная статья.

- Растолкуй это моей сестрице?

Морщины на лице Еспера сделались глубже при воспоминании о сестре, работе, жилье и прочих невзгодах.

- Кстати, кто тебе насплетничал о моей семейной жизни?

- Мирьям, кто же еще!

- Ясно. Беат-Луис ей никогда не нравилась. Ей вообще не нравится все, что так или иначе связано со мной.

Он подошел к балкону и распахнул широкую дверь. На фоне хмурого вечернего неба Полли видела его белокурые волосы и желтый пиджак.

- Имей в виду, перила здесь еле держатся. Не опирайся на них, они могут рухнуть в любую минуту,- сказал он с балкона.

Возвратившись в комнату, Еспер спросил уже более мягким тоном:

- Рада, небось, что тебе достался этот сарай? Полли кивнула, и глаза ее наполнились слезами.

- Ужасно. Я люблю этот сарай больше всего на свете.

- А ты знала, что он достанется тебе?

- Даже не подозревала. Правда, я говорила Альберте, что Стокгольме мне плохо, но она не желала и слышать об этом. Твердила, что мое будущее в Стокгольме и что я должна к нему привыкнуть. Тише! Слушай, что это там свистит за окном?

- Ветер.

- Откуда он дует? Со стороны Хаммарбю?

Еспер понял ее испуг. Если северо-восточный ветер усилится, то вода затопит прибрежные дома. Уговаривать Полли спуститься вниз больше не требовалось. Она первая слетела по лестнице и ринулась на веранду.

Там царили мир и согласие. Дверь в сад была плотно закрыта, а определить уровень воды из окна было невозможно.

Майские сумерки уже сменились зловещей, ненастной тьмой, но на столике, на полках и консолях - всюду, где стояли цветы Альберты,- горело множество ламп под вышитыми абажурами. На диванах, под портретом прекрасной Франциски, вокруг низкого кофейного столика расположились пять человек. Их так захватила беседа об индейцах Амазонии, о тропических ядовитых змеях и насекомых, что никто не обратил внимания на Полли и на ее тревогу.

- Как вода? Кто-нибудь из вас проверял, поднялась она или нет?

Адвокат Странд улыбнулся Полли и шепнул ей:

- Садись рядом. Хочешь кофе? Пастор поднял палец и шикнул на них:

- Ш-ш! Наш молодой друг рассказывает удивительные вещи о своей экзотической родине.

Рудольф Люнден был в длинном пасторском сюртуке с брыжами. Да и мог ли он быть в чем-то другом?

На Лиселотт было неизменное черное платье с ослепительно белыми манжетами. Преодолев, судя по всему, свою неприязнь к Эдуарду Амбрасу, она возбужденно сообщила:

- У Эдуарда есть магический амулет, он обещал нам его показать.

Еспер - по-прежнему стоя - вздохнул и налил себе кофе. Полли присела на табурет возле рояля. Отсюда Эдуард был виден ей в профиль. Он расстегнул голубую рубашку и снял с шеи золотую цепь с медальоном. Амулет пошел по рукам, вызывая восхищенные возгласы и замечания.

- Голубой медальон,- воскликнула Мирьям и приложила его к своему васильковому платью.- Почему я не видела его раньше?

- Какой большой. И тяжелый,- сказала Лиселотт.- Но очень красивый.

- Необычное украшение,- заметил пастор.- Никогда бы не подумал, что это амулет. Стало быть, он должен охранять тебя от несчастья?

- Золото, бирюзовая эмаль, жемчуг и рубины,- с видом знатока рассуждал Сванте. - Если этот медаль он сделан в Европе, то, наверно, в середине прошлого

века.

Наконец амулет лег на ладонь Полли. Эмаль холодила кожу, и, как правильно сказала фру Люнден, он был весьма увесистый. Под выпуклой крышкой медальона явно что-то хранилось. Полли захотелось посмотреть, что же там спрятано.

- Не открывай! - испугался Эдуард.

- Почему? У тебя что в медальоне, яд? - насмешливо спросила Полли.

Эдуард прищурился.

- Не просто яд, а ядовитое насекомое,- ответил он.- Я покажу. Только осторожно, не дотрагивайся до него.

- Что это? Фу, паук! Позолоченный паук! Какой противный хвост, почему он такой длинный и изогнутый?

- Это скорпион,- надменно сказал Эдуард.- Он золотой. Но жало у него ядовитое. Яд настоящий, высокой концентрации и действует мгновенно.