Русалки пришли подготовленными, что с одной стороны хорошо для Дженни, которая нужна была живой. Когда она очнулась в мутной воде, обнаружила, что к ее подбородку прикреплен мундштук, подающий кислород. С другой стороны, раз ее не убили, значит им что-то нужно, да и затащили ее под воду не особо нежно, значит, она им нужна живой до тех пор, пока не доберутся до места назначения, а затем…

А что именно «затем» она как раз и не знала. Почему она вдруг понадобилась русалкам? Люциферу? Не стоит забывать и ту ужасную сущность в портале.

«А единственный мужчина, которого я хочу, меня не хочет!»

Учитывая выбор между депрессивным вынужденным расставанием с Фелипе и вероятной предстоящей смертью, она не выбрала ни того, ни другого. Тётки-сирены учили ее не хандрить и не оплакивать судьбу. Сильные женщины сами вершили свою судьбу. Просто потому, что она не могла песней заставить членоносца снять штаны, это не значит, что у нее не было других навыков.

Но как пропеть путь к свободе, когда на ней не только амулет, но и руки связаны, а во рту эта штуковина?

Она должна найти другой способ. Учитывая, что ее похитители мало обращали на нее внимания и лишь время от времени усиливали хватку на волосах, таща за собой, Дженни сосредоточилась на связанных водорослями запястьях. Через несколько часов ей почти удалось распутать последний узел, но её заметили. Или так она предположила, когда очнулась от очередной пульсирующей головной боли со вновь связанными руками. Ох!

Положительным моментом являлось то, что она больше не была в воде, а рот был свободен. Облизнув губы, она огляделась, и, несмотря на тусклое освещение, все же узнала место. Её плечи поникли. Добро пожаловать домой. Вроде. Ну, да, в своей пещере. В клетке размером десять на десять шагов с заплесневелым тюфяком и сломанными игрушками, покрытыми слоем лишайника.

Казалось, что у места, которое она называла домом на протяжении первых нескольких лет жизни, не было новых жильцов, и тут явно никто не убирался, так как рисунки, нацарапанные на стенах, не стёрли.

Как же Дженни любила, когда тайком ей приносили мелки, подарки от анонимного дарителя. С их помощью она украсила комнату яркими рисунками, которые видела в книжках. Нарисованное детской рукой солнышко и деревья. Человечки и цветы. Печальная попытка ребенка, наказанного за свое рождение, привнести цвет в жизнь.

Жизнь, от которой она не была готова отказаться, независимо от тяжести ситуации.

Кое-как подвинувшись к стене, Дженни отыскала зазубренный каменный край. И принялась пилить путы, не обращая внимания на боль, так как она время от времени в спешке сдирала кожу. У нее будут куда более серьезные проблемы, если она не сбежит.

Когда удалось разрезать последний водоросль, Дженни не теряя времени, сорвала амулет с шеи и сунула его в карман тоги. Пусть теперь русалки приходят. Она встретит их с песней.

Присев у стены, она вперилась в воду, не позволяя себе отвлечься мыслями

«Мне нужно самой спасаться».

Усатый кот не придет ей на помощь. И поющие светловолосые сирены не заставят похитителей сдаться. Но ничего страшного, да, она одна, но еще не побеждена.

Без окон, Дженни не могла отсчитать ход времени, но догадывалась, что прошло несколько часов, прежде чем мамочка, наконец, осмелилась высунуть, покрытую водорослями, голову. Волнуя воду, мать вынырнула на поверхность, не сводя глаз с Дженни и не улыбаясь.

Дженни встретила холодный взгляд матери с хмурым выражением.

— Здравствуй, мама. — И запела: — Если вдруг ты споткнёшься, Под сучку не прогнёшься. Залейся соловьём, А мы гвоздь в твой гроб забьём.

Она должна была знать, что у женщины, которая родила ее и ненавидела, будет иммунитет к голосу. Тем не менее, стоило попробовать.

Вынырнув наполовину и оставив хвост в воде, она буравила Дженни черными взглядом.　

— Ты такая же неправильная. Нужно было утопить тебя при рождении.

Мать, как и прежде, её ненавидела.

— Почему же не утопила? Ты всегда презирала меня.

— Да. Потому что ты мерзость. Ты не должна была появиться на свет, особенно из моего чрева, — прошипела она.

— Угадай, кто не получит награду в номинации «Мать года»? — пробормотала Дженни.

Ненависть исказила черты матери, которая прошипела:　

— Возможно, я породила тебя, но я не твоя мать. Ты не мое дитя, мерзость. Просто то, от чего пришлось мне страдать.

— Так что же не отдала? Уверена, ты могла бы навязать меня в семью какого-нибудь рыбака. Вместо этого ты держала меня здесь. В заключении.

— Из-за пророчества у меня не было выбора.

Ладно, не этого она хотела услышать.

— О чем это ты?

Бесцветные губы изогнулись в ухмылку.

— Ты же не думала, что я позволила тебе жить, потому что сама этого пожелала? Я хотела твоей смерти. Но ты была нужна. Хотя не ты, а твой голос.

— Для чего?

— Чтобы пробудить и освободить несправедливо заключенного в тюрьму.

— О чем ты говоришь?

— Тебе знать необязательно. Просто пой, когда я тебе скажу.

Секундочку. Русалки хотели, чтобы она пела? Из-за пророчества? Это не предвещало ничего хорошего.

— Я ничего для тебя делать не буду.

— Сделаешь.

Её мать, которая отказалась принять ее даже сейчас, махнула, и из воды появились четыре русалки и четыре ундины. Дженни набрала воздуха в легкие и спела несколько нот, безрезультатно.

Её мать рассмеялась.

— О, прошу тебя. Возможно, мы недооценили твой голос в первых попытках, но теперь подготовились. Эти достойные добровольцы не падут жертвой твоей силы.

Действительно, не пали. Дженни ужаснулась, увидев шрамы там, где когда-то были уши. Сумасшедшие фанатики оглохли, чтобы избежать ее силы.

Страх сильнее сдавил грудь Дженни, особенно когда они схватили ее и сунули в рот регулятор кислорода, а затем потащили в холодные воды Тёмного моря. Они недолго плыли, и привели её в амфитеатр — большое открытое пространство — окружённый коралловым рифом, который был так давно создан для проведения ритуалов. Попытка уплыть не вариант, ей не пробраться мимо десятка русалок, которые плавали вокруг священного места. И ей не хватит воздуха, который был лишь в этом пузыре на дне моря. Но опять же, как только Дженни увидела, с кем делит пространство, то сразу поняла, что никуда не сможет уйти.

Хорошие новости, тетя Молпи осталась жива, после того, как их лодка перевернулась. Плохие новости? Она была у русалок.

И когда встал выбор:

— Пой или сирена умрет, — Дженни не колебалась, открыла рот и запела.