Глава сорок девятая

Джордж все-таки решился взять такси и заехать домой, а мы с Нодой зашли в супермаркет, чтобы купить предметы самой насущной необходимости, а потом заселились в соседние номера гостиницы для шоферов-дальнобойщиков, расположенной рядом с «Конгоз». Я принял душ, почистил зубы, забрался под влажный покров футона и сразу провалился в сон. Но вот только меня тут же начали одолевать сны, в которых я видел мужчин с азиатскими раскосыми лицами в черных костюмах и плащах. Прислонившись к фонарным столбам, они делали вид, будто читают газету, издававшуюся в Сога-джуджо, но как только мимо проходила юная школьница, из букв заголовков тарантулом выскакивал огромный кандзи и впивался ей острыми концами в шею. Когда же одна из девочек неожиданно приобрела черты Дженни, я вздрогнул и проснулся с громким сердцебиением и с мыслями о дочери и ее новых охранниках. «У них работают группы, состоящие из четырех агентов». Заснуть мне больше не удалось, и около шести утра, сунув под дверь записку Ноде, я отправился ожидать его пробуждения в соседнюю кофейню, где пил крепкую колумбийскую смесь и непрерывно думал о Дженни. Я очень скучал по ней. Так хотелось увидеть личико дочери в веснушках и «конские хвостики». Нужно было ей позвонить. Я ведь обещал звонить Дженни как можно чаще, но мешали дела, и к тому же сотрудники из групп связи полиции и ФБР словно сговорились против нас. Снова и снова меня посещала мучительная мысль, как скажется на дочери мое длительное отсутствие.

Часом позже ко мне присоединился Нода, и после легкого завтрака мы с ним взяли такси. Я направился в «Броуди секьюрити», напоминая себе о том, что мне необходимо связаться с Ренной. Он, конечно, будет держать удар до получения новостей от меня, но давление на него все возрастает. Даже по другую сторону Тихого океана я ощущал напряженность ситуации. И знал, что моему другу придется несладко, если он не получит от меня конкретных фактов. Хотя я по-прежнему не мог дать ему ничего по-настоящему полезного, было очевидно, что мы сумели добиться значительно большего прогресса, чем его люди.

В конторе уже кипела работа. Джордж пока не приехал, но все остальные находились на месте. Посреди этой бурной активности Мари и Тору сидели за мониторами компьютеров, а по телевизору с выключенным звуком в выпуске новостей сообщали о бомбе, взорванной террористами на рынке в Пакистане. В одном из углов я заметил свой чемодан.

– Как ваши дела? – спросил я.

Тору оторвал взгляд от монитора.

– Прошлой ночью наш друг опять затеял свои игры, но мы тут же присосались к нему.

– Он догадывается об этом?

– Обижаете! Как идет ваше расследование?

– Детали накапливаются, и одна взрывоопаснее другой. Вот почему как только у вас появится хоть какая-то зацепка – адрес в сети, сайт или что-либо еще, – немедленно сообщите.

Тору внимательно посмотрел на меня, а потом снова уставился в экран.

– Обязательно.

Поблагодарив его, я направился в свой кабинет. На столе лежало обещанное Нодой оружие. Я сунул девятимиллиметровый пистолет в карман куртки. Как официальный совладелец «Броуди секьюрити» я в свое время был обязан пройти государственные курсы обращения с огнестрельным оружием и сдать экзамен, который дался мне легко, потому что, как выразился инструктор, у меня к этому делу «прирожденный талант». Но это мне не помогло бы, попадись я с незарегистрированным пистолетом.

Наразаки постучал и приоткрыл дверь.

– Кей-кун звонил перед твоим приездом. – Его взгляд беспокойно скользнул по поверхности стола, где только что лежал ствол. – Но, как я вижу, ты уже нашел все, что нужно.

– Да, спасибо.

– Извини, Броуди. Я даже не предполагал, что ситуация примет такой скверный оборот.

– Уверен, Джейку тоже приходилось справляться с множеством проблем.

– Да, но он никогда не сталкивался ни с чем подобным. Старайся реже разгуливать по улицам. Нода обещал присматривать за тобой. – Он покачал головой и закрыл дверь.

На столе лежали копии трех сообщений от Ренны и одного от Эберса. Я набрал номер рабочего телефона лейтенанта, однако включился автоответчик. Сам звонил три раза, но теперь оказался недоступен! Недобрый знак.

Эберс оставил свое сообщение час назад. Он давал мне знать, что сумел пообщаться с Дженни. Я связался с магазином.

– «Антиквариат Броуди». Билл Эберс слушает.

– И куда только подевался ваш непутевый босс? – спросил я.

– О, это вопрос вопросов, друг мой. Вами интересуются все – лейтенант Ренна, Дженни, какая-то журналистка из Эй-би-си. Между прочим, репортерша – это нечто сногсшибательное. Блондинка с зеленовато-голубыми глазами. В общем, в моем вкусе.

– Расскажите мне о Дженни.

– Ваша дочь заезжала сюда с семьей лейтенанта и сурового вида «няней». Дженни не знает, чем вы занимаетесь?

– Нет, конечно. Она рассказала, как проводит время?

– В основном беспокоится о вас. Мириам повела детишек в кино. Но не переживайте. Они перемещаются в непримечательной машине. И кстати… Ух ты! Кто это только что к нам вбежал вприпрыжку? Кто эта юная леди, что теперь танцует вокруг меня в таком нетерпении? Откуда ты взялась, красавица?

Он передал трубку, и до меня донесся запыхавшийся голосок:

– Папочка!

От этого звука сразу потеплело на душе. После общения с теневыми властителями и бюрократами услышать голос дочери показалось мне неземным блаженством, ниспосланным свыше.

– Привет, Дженни! Я старался дозвониться до тебя. Как дела?

– Наверное, неплохо.

Признаться, мне было почти все равно, что она скажет, лишь бы слушать и слушать ее голос. Но я все же встревожился.

– Что значит неплохо? Разве тебе не интересно провести несколько дней в секретном доме? Наверное, у вас там весело.

– Сначала да, а теперь стало скучно. Я не могу ходить в школу, и тебя здесь нет. А во все игры мы с Кристиной, Джоуи и мисс Купер переиграли. Ты думал над лучшей загадкой в мире? Какие пчелы дают молоко?

– Думал постоянно.

И в какой-то степени я даже не обманывал ее. Вот только искал ответы на другие загадки.

– Ты догадался?

– Да. Как насчет итальянской королевской пчелы? Она приносит не только молоко, но и мороженое.

Дженни хихикнула, и меня снова обдало теплой волной нежности.

– А вот и неправильно.

– Пчело-коровы?

– Нет… Когда ты вернешься, папа?

– Со дня на день.

– Там бродят китайцы с большими ножами?

– Я в Японии, Дженни. Ты же помнишь, что в Японии родилась твоя мама?

– И все равно – они там бродят?

Иногда дочь умела быть настойчивой.

– Здесь тоже попадаются плохие парни, но твой папа сильнее их всех.

– Но ты все-таки будь с ними осторожен, ладно?

– Обязательно.

Дженни вдруг заговорила заговорщицким шепотом, прикрыв конец трубки ладошкой:

– А знаешь, папа, мисс Купер на самом деле из полиции. Она думает, я не поняла, но мне все известно. Она сейчас тоже в твоем магазине. Мисс Купер притворяется, будто она простая няня в том доме, где я сейчас живу, но в сумке у нее лежит жетон.

Просто неподражаемо. Разоблачена шестилетним ребенком! Насколько же профессиональна эта дама? От подобного вопроса мне стало не по себе.

– Я знаю, Дженни. Но она должна присматривать за тобой и помогать во всем.

Немного помолчав, дочь спросила:

– А за тобой кто-нибудь присматривает?

– Целое агентство «Броуди секьюрити». Мистер Нода, Джордж.

– У тебя ведь большие проблемы, верно?

Что мне оставалось ответить? Я не мог заставить себя солгать ей, но ее волнение за меня и так, как я чувствовал, уже превышало все допустимые пределы. И мне пришлось сказать правду, но придать ей облегченную форму:

– Да, все оказалось сложнее, чем я предполагал, но тут работает группа классных специалистов, Джен. И еще. Мне удалось кое-что узнать про нашу маму. Расскажу, когда вернусь. Так что позволь этой леди из полиции присматривать за тобой, а обо мне позаботятся друзья. Договорились?

– Папа, эта тетя из полиции очень неуклюжая. Если я видела ее жетон, то и остальные могли его тоже заметить. А если и твои друзья такие же?

Дженни бросила трубку на магазинную стойку, громко всхлипнула и убежала. Мысленно я готов был проклинать себя. Ведь я понимал простую истину: моя дочь чувствовала себя в опасности, если в опасности оказывался я сам. Понимал, однако недооценил воздействия, которое могли произвести на нее мои так называемые утешения. До меня доносился плач Дженни, становившийся все громче. Было слышно, как Эберс пытается успокоить ее, но тщетно.

Все, что хотелось иметь Дженни, – хороший родной дом. Спокойное семейное гнездышко. Но мир вокруг нее вращался так стремительно, что она совершенно терялась от этого. Дочь умоляла меня не уезжать. Даже придумала свою лучшую в мире загадку. И как всегда, держала себя в руках из последних сил. Мне вспоминались другие случаи, когда дочерью овладевала такая же тревога, но я всегда оказывался рядом, чтобы обнять и убедить, что ничего не случилось. Но на сей раз все оказалось сложнее и опаснее, а я находился от Дженни в шести тысячах миль. Я вздохнул, осознав, что мне необходимо взглянуть правде в глаза. Я обязан был обеспечить дочери ощущение стабильности и безопасности. И если мне это не удастся, отцовский бизнес придется все-таки бросить. На другом конце провода Эберс все еще пытался развеять ее страхи, но Дженни оставалась безутешной. Не переставая винить себя, я положил трубку.

«Маленькая Япония» все глубже проникала во все аспекты моей жизни, и я уже не был уверен, долго ли еще смогу выносить это сам и терпеть терзания дочери. То, что происходило сейчас, напоминало события прошлого. Полузабытые воспоминания всплывали в памяти. Во время одной из ставших обычным делом размолвок между родителями мама поставила отцу ультиматум: «Выбирай, Джейк! Тебе никуда от этого не деться. Либо твое треклятое агентство, либо семья. Сделай же наконец окончательный выбор!» «Ты не имеешь права ставить меня в такое положение, – пытался возражать отец. – Я создал свое дело с нуля ради нас всех». «Но ведь мы и семью создали с нуля. Только вместе. А теперь эта семья на грани гибели. И тебе пора что-то решать. Так каков твой выбор?» Неужели агентство «Броуди секьюрити» встанет непреодолимым барьером между мной и дочерью, как встало между отцом и мамой? Был ли я в состоянии продолжать работу Джейка так, чтобы не нанести дочери глубокой психологической травмы?

Я потянулся к телефонной трубке, чтобы снова позвонить Ренне, но моя рука замерла на месте. Мне бросилось в глаза изображение, появившееся на телевизионном экране в рабочем зале агентства, – мост «Золотые Ворота» и крупный заголовок срочной новости: «В САН-ФРАНЦИСКО СНОВА ПРОЛИЛАСЬ КРОВЬ». Выскочив из кабинета, я схватил пульт и включил звук. Корреспондент американского телевидения, лицо которого было мне хорошо знакомо, вел прямой репортаж, а мимо постоянно проезжали машины «скорой помощи» и патрульные автомобили. Оказалось, что прошлой ночью, в то время, когда я играл в кошки-мышки с Козавой в затхлой роскоши его гостиной, рядом с площадью Гирарделли была расстреляна семья туристов из Германии.

На сей раз трое: отец, мать и одиннадцатилетний сынишка.

Все, что я успел узнать, давало мне теперь абсолютную уверенность: это злодеяние не могло быть делом рук Соги. Просто расстрел семьи в «Маленькой Японии» «вдохновил» кого-то на подражание. Но все равно «Броуди секьюрити» необходимо было как можно быстрее добыть неопровержимые улики, иначе Ренне не устоять под новым свалившимся на него ударом.

 

Глава пятидесятая

Моя очередная попытка дозвониться до лейтенанта не удалась. Мне объяснили, что он совещается за закрытыми дверями с представителями городских властей. Пришлось оставить дежурному подробное сообщение. В нем я настоятельно рекомендовал Ренне срочно выяснить, кто приобрел права на сеть автомобильных салонов, принадлежавших ранее дяде Миеко. Это был четкий след, оставленный одним из клиентов Соги, и, как я надеялся, Ренна сможет за него ухватиться.

Затем я перелистал свою записную книжку, нашел страницу с телефонами газеты «Майнити» и набрал прямой номер Хироши Томиты. Это был сорокалетний японский журналист, в свое время он прославился тем, что сумел разоблачить коррумпированного политика из либерально-демократической партии, алчного торговца недвижимостью, который содержал к тому же тайную ссудную кассу, выдававшую кредиты под грабительские проценты, пользуясь посредничеством одного из крупных банков. Эхо скандала докатилось тогда даже до Америки, где отважному иностранному репортеру коллеги дали лестное прозвище Японский Томмигавк.

– Томми? Это Броуди.

– Броуди-сан! Сколько лет, сколько зим!

– Да, мы с тобой, наверное, уже не общались года два. Как твои дела?

– Август в Токио всегда скучный месяц. А что?

– У меня тут возник ряд вопросов по поводу Кацуюки Хары и компании «Тек Кью-Экс».

В его голосе мгновенно послышались нотки отчужденности:

– Ты обратился не по адресу, дружище. Подобные темы я больше не освещаю.

– Но…

– Работаю сейчас над статьей о новой монорельсовой дороге. Самый современный дизайн. Технологии мирового класса. Увлекательнейший материал!

Расслышать фальшь в его реплике не составляло никакого труда.

– Что случилось, Томми?

– Извини, Броуди. Расскажи лучше о Дженни-чан. Как она?

– У нее все хорошо.

– Что ж, передавай ей привет. Увидимся как-нибудь в следующий раз, если будет время.

Трубку повесили, и я услышал короткие гудки. Я тоже положил трубку, откинулся в кресле и принялся разглядывать фото Дженни в рамке, отцовский декантер для саке, его трофейный меч и приз от полиции Лос-Анджелеса за победу в состязании стрелков. Потом решил расслабиться и бесцельно устремил взгляд в потолок. Так прошло около десяти минут, а затем Мари сообщила, что мне звонят по телефону агентства. Я снова поднес трубку к уху и услышал голос Томиты:

– Эй, дурья твоя башка! Ты хочешь, чтобы меня уволили?

– Если уж на то пошло, я давно поражаюсь, почему тебя не выставили за дверь до сих пор.

– Будешь и дальше задавать мне такие вопросы по городскому телефону, долго мне не продержаться. Наши разговоры прослушивают.

– Но прежде это не превращалось в проблему.

– Теперь превратилось. Скажи, ты любишь сеги?

Сеги – старинная настольная игра, которую часто называют японскими шахматами. Квадратные деревянные фигуры с заостренными в виде пирамиды верхушками передвигаются по лакированным клеткам доски, захватывают друг в друга в плен, изменяют свои функции, пока один из «генералов» не получает что-то вроде мата.

– Все никак руки не доходили научиться.

– Найди время сегодня. Парк «Западные ворота» в Икебукуро. Приходи один. Проследи, чтобы никого не притащить у себя на «хвосте», понял?

– Да.

– Чувствую, ни черта ты пока не понял. До встречи.

И снова мы с Нодой взяли два такси и разъехались в противоположных направлениях. Но на сей раз его водитель развернулся и пристроился в двухстах ярдах позади моей машины. С включенным мобильным телефоном я вышел у западного вестибюля станции подземки «Икебукуро», не замечая за собой слежки и гадая, о чем мог беспокоиться Томита.

Расплатившись с таксистом, я нырнул в густую толпу пешеходов, валившую со станции, зная, что Нода маячит где-то за спиной. Поскольку мой сотовый молчал, я пребывал в уверенности, что горизонт чист.

Парк с незатейливым названием «Западные ворота» действительно располагался к западу от станций метро и железной дороги, то есть крупного транспортного узла у северной оконечности центра Токио. Это была обширная, мощенная плиткой площадка, украшенная скульптурой, амфитеатром и зданием Центра искусств в виде шестиэтажного и разрезанного по диагонали куба со своим внутренним двором.

Как в прежние годы, когда мне приходилось пересекать небезопасные кварталы Лос-Анджелеса, я оглядывал пространство, присматриваясь к затененным аркам и нишам, изучая отдельные группы посетителей парка, стараясь поймать устремленные на меня странные взгляды и вообще уловить малейшую рябь на гладкой поверхности общей картины будничного поведения людей. Здесь все выглядело вроде бы спокойно. В южном углу парка под сенью чахлых тополей разлеглись бездомные. Сцену перед амфитеатром оккупировали подростки с переносными магнитофонами и гитарами. На перевернутых пластиковых ящиках из-под пивных бутылок лежали роликовые доски. И конечно же, большая группа самых несхожих друг с другом людей – от опрятных с виду интеллектуалов и слегка чумазых водителей такси до явных пенсионеров – склонилась над досками сеги. Каждый, казалось, был целиком поглощен обдумыванием хода или тактической схемы, которая могла обеспечить победу. Никто во всей округе не выбивался своим видом из общего ряда и не выглядел потенциальной угрозой.

Ища Томиту, я шагнул в круг играющих. Репортера нигде не было. Я прошел до конца ряда столов с досками, повернулся и стал возвращаться, когда какой-то седой старик в бейсболке команды «Иомиури джайантс» неожиданно окликнул меня:

– Играете в сеги, гайджин-сан?

«Уважаемый чужестранец». Я чуть не застонал. Этого мне только не хватало!

– Нет, не играю, простите.

– А мне почему-то кажется, что играете. Садитесь.

Наверное, его прислал вместо себя Томми, мелькнула мысль. В Японии никому бы в голову не пришло так навязываться иностранцу. И я сел на желтый пластмассовый табурет. Старик сделал ход.

– Ваша очередь, – сказал он.

Я наугад осторожно двинул фигуру, осматриваясь по сторонам в поисках Томми.

– Надо не так, – капризно заметил старик. – Возьмите ее по-мужски и поставьте на доску со стуком.

Он не только приставучий, но еще и требовательный! Где же Томми, черт бы его побрал? Но второй ход я сделал, следуя рекомендации старика.

– Вы безнадежны, Броуди-сан. Я вам поставлю мат уже на десятом ходу. – Голос вдруг изменился, утратив стариковские интонации и хриплую надтреснутость.

Не поднимая головы, я исподлобья внимательно посмотрел на своего оппонента. Под седым париком и толстым слоем грима, состарившим его на тридцать лет, я разглядел черты лица Томиты. Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы не выдать своего удивления, но эта маскировка скорее напугала, чем изумила меня. Повстречай я его сейчас в толпе, прошел бы мимо, даже не оглянувшись. У меня возникло чувство, будто я попал из одной переделки в другую. Только когда Томита перестал изменять голос, я смог узнать, кто передо мной.

– Не надо так смотреть на меня, – произнес он. – Делай ход после каждого моего. Не важно какой. Издалека все равно никто ничего не разглядит. Голову склони еще ниже и сделай артикуляцию по возможности неразличимой со стороны. Сумеешь?

– Конечно, – ответил я, оставаясь в полном недоумении, почему мой не слишком сложный вопрос по телефону заставил журналиста зайти так далеко в мерах предосторожности. – Что происходит?

– Ты попросил рассказать тебе о том, что, очевидно, станет главной сенсацией года.

– Я знаю, что гибель семьи Накамура наделала много шума, но все же…

– Это здесь ни при чем. Все дело в Харе. Средства массовой информации объявили ему бойкот. В свет не выходит ничего, кроме информации об убийстве в Сан-Франциско.

– Что?!

– Ты меня слышал.

– Рассказывай подробности.

– Сделай ход. Если ты не играешь, то по местным правилам должен освободить место для другого.

Я шлепнул фигурой по доске, сбитый с толку. О том, как оплакивает Хара гибель членов семьи, газеты продолжали писать не переставая. Это все еще оставалось в заголовках ведущих изданий. Несомненно, Томита видел картину несколько искаженно.

– Рассказывай все, что знаешь, – тем не менее попросил я. – Особенно меня интересует «Тек Кью-Экс».

– Ты снова об этом? Я уже догадался.

– Не тяни, Томми.

– Хорошо, но сначала мне нужно кое-что сделать.

Он достал из кармана мобильный телефон и установил его рядом с краем доски.

– Мои люди расположились по всему периметру парка и наблюдают. Если появится кто-нибудь подозрительный, мы услышим один звонок. Если телефон прозвонит дважды, тебе нужно будет быстрей скрыться. Лучше всего уходить на юг. Вниз по ступеням, которые у тебя за спиной, и через галерею магазинов справа.

– Боже, Томита!

Возникло ощущение, будто я вернулся в Согу, где в тени таились призраки, а каждый шаг был сопряжен с огромным риском. Сколько же еще это будет продолжаться?

Я весь подобрался, недоумевая, как не сумел разглядеть людей Томиты, и спросил:

– Так в чем все-таки дело?

– Устроена информационная блокада, с какой лично я не сталкивался со времен тройного убийства в Шинокубо. Если ты что-то знаешь, поделись со мной.

– Сначала говори ты, а я выложу тебе все, как только разберусь, что к чему в этом дьявольском деле.

– Мне бы тоже хотелось подробностей.

– На это нет времени. Пока мы здесь, мой тыл тоже прикрывают.

– Значит, они уже и за тобой охотятся? – спросил Томита.

– Не то слово. Дай мне основные сведения сейчас, а позже получишь все, чем располагаю я. Договорились?

Он наконец почувствовал, насколько я взвинчен.

– Хорошо. Но только имей в виду, что на нас всех оказывают огромное давление. Любая положительная статья про Хару летит в мусорную корзину редактора. Печатают лишь компромат на него. А пока были живы его близкие, на них тоже выливали ушаты грязи.

– Когда это началось? Кто организатор?

– Что толку строить догадки, Броуди-сан? Но можешь не сомневаться, приказы исходят с самых верхов.

– Ты сказал, что за тобой присматривают твои люди. Кто они?

– Такие же репортеры, как я. В подобных делах мы всегда готовы выручить друг друга. У них глаз наметанный. Они отличат простых отдыхающих от наших врагов. Как только к нам направится кто-нибудь подозрительный, мы сразу узнаем об этом.

– Тебе, как я вижу, не привыкать?

– Да, я уже занимался сбором опасной информации. Но нынешняя ситуация иная. Напишу статью сейчас и мгновенно вылечу с работы. Придется выжидать момент, когда они не смогут заткнуть мне рот или отправить в провинцию, чтобы написать красивый репортаж о цветении вишни.

– Расскажи мне о «Тек Кью-Экс», – попросил я.

– Компания базируется на Тайване и была основана двумя молодыми компьютерными гениями. Один из них американец, получивший образование в Израиле. Второй – уроженец Тайваня, но выпускник Стэнфорда. Сначала они нашли несколько способов усовершенствовать микросхемы и успешно запатентовали их. Но вскоре прошел слух, будто они стоят на пороге революционного открытия – создания принципиально новой микросхемы, за которой будущее всей компьютерной индустрии, мобильной связи и даже игровых автоматов.

В общем, ребята сорвали джек-пот. Вот тогда и развернулась настоящая война за право купить их фирму. Китайцы, голландцы и сразу три корейских чеболя забросили удочки. Из вашей страны гонку возглавила, конечно, «Интел». Но самую активную деятельность развернули японские корпорации, что тебя и интересует в первую очередь, верно?

Чеболями называются южнокорейские финансово-промышленные гиганты, находящиеся, как правило, в собственности одной семьи. Пять крупнейших чеболей контролируют почти весь внутренний рынок Южной Кореи.

– Да. Кто проявляет особую инициативу из Токио? – спросил я.

– Только не правительство. Оно как раз собирается самоустраниться под давлением «Железного треугольника».

– Ты в этом уверен?

– Я не занимаюсь распространением неподтвержденных слухов, Броуди-сан.

«Железным треугольником» в Японии называли тайный союз высокопоставленных чиновников, влиятельных политиков и крупных бизнесменов. Министерства и лидеры политических партий обеспечивали «своим» корпорациям принятие нужных законов и бюджетное финансирование, а те в ответ щедро жертвовали деньги на избирательные кампании и всегда были готовы предоставить посты в своих советах директоров отставным бюрократам.

– Извини, конечно, ты прав. И кто же одерживает верх?

– Схватка не закончена. Существует вероятность, что правительство Тайваня готово принять меры, чтобы удержать своих сыновей дома, а по данным из достоверных источников, «Железный треугольник» предпринял попытку откупиться от чеболей, пообещав в будущем поделиться с ними технологиями, но этим лишь привел корейцев в неописуемую ярость. На сегодняшний день главными претендентами остаются китайцы, корейцы и японцы. Среди наших в лидирующей группе «Комптел Ниппон» Хары, Эн-и-си, «Фуджитсу» и «Тошиба».

Превосходно! Я искал заказчика, оплатившего Соге расстрел в «Маленькой Японии», а Томита только что включил в число подозреваемых почти все ведущие азиатские корпорации.

– Но разве японские фирмы не выступают единым фронтом? В подобных случаях они прежде всегда объединяли усилия, чтобы заручиться новейшей технологией.

– Да, объединились. Министерства принудили их к этому. Но здесь Хара снова показал свой норов. Он проигнорировал министерские указания, их правила и всю систему в целом. Наш бунтарь действительно считает, что речь идет о будущем или по крайней мере о судьбе глобальных телекоммуникаций на несколько десятилетий вперед. Те же американцы или голландцы не разделяют подобного взгляда. Они считают, что возможны другие варианты.

Как это было похоже на Хару, привыкшего вести окопную войну с превосходящими силами противника. Поэтому среди рядовых обывателей он считался героем, достойным подражания, но власти люто ненавидели его за тактику волка-одиночки, к которой он прибегал.

– Кто прав в данном конфликте?

– Это уже не важно. Если правительство Тайваня останется в стороне, то сделка может быть заключена в любой момент.

– С кем?

– С компанией Хары.

Теперь стало понятно, что когда Хара отважился купить «Тек Кью-Экс» для себя, на него стали оказывать мощнейшее давление. Не только фирмы-конкуренты, но и власти Японии. По словам Томми, Хара отверг альтернативные предложения. А как говорила Лизза, у отца завелся телохранитель именно с того момента, когда он стал вожделеть к тайваньскому производителю новейших микросхем.

– Значит, для кого-то Хара отважный тигр, а для кого-то паршивая овца в стаде?

– Мои источники в министерствах утверждают, что чиновники впали в бешенство с пеной у рта и всеми остальными симптомами.

Непокорный Хара выступил против племени бюрократов и нескольких десятков конкурентов, и кто-то из них натравил на него Согу. Но все же его пока оставили в живых. Я не понимал почему.

– Уже существуют оценки, какую прибыль может принести в будущем «Тек Кью-Экс»? – спросил я.

– От двух до пяти миллиардов долларов в год. И так ближайшие десять лет.

Мотив более чем достаточный.

– Но ты не знаешь, кто инициировал кампанию в прессе против Хары?

– Прости, Броуди-сан, но это для меня загадка.

– Кто же ненавидит его до такой степени…

– Чтобы послать на заклание всю семью? Не знаю, но ведь именно в этом ты и пытаешься разобраться, не так ли?

– Пока я лишь размышляю над этим. Спасибо за помощь, Томита. За мной все подробности истории, если что-нибудь произойдет.

– Уверен, ты имеешь в виду, когда что-нибудь произойдет. Но дай мне хоть что-нибудь прямо сейчас. До меня дошли, например, слухи, что ты работаешь на Хару.

– Ты сможешь пока держать информацию при себе?

– Разумеется.

– Это правда.

Томита усмехнулся:

– Ну ты даешь, Броуди! Будь на связи со мной непременно, слышишь? А с Харой рекомендую повышенную осторожность. Зазеваешься, и он тебя спалит.

Еще одно запоздалое предупреждение.

– Последний вопрос, – произнес я. – Что тебе известно о Горо Козаве?

У него загорелись глаза.

– Значит, он тоже замешан?

Я промолчал, но Томита все понял без слов.

– Он – черная душа. Если имеешь с ним дело, постарайся прикрыть свою задницу, спрячь подальше бумажник и не верь ни единому слову этой змеи.

У меня заныло внизу живота. Мало того что клиент затеял со мной странные игры. Мне только что сообщили, что человек, которого я считал своим новым союзником, на самом деле еще более опасен.

Мобильный телефон Томми издал сигнал. И в следующий момент на дисплее высветилось единственное слово: «Бегите!»

– У нас проблемы, – пробормотал Томми.

Зуммер телефона прозвучал вторично.

– Беги! Уноси отсюда ноги, Броуди, и как можно скорее!

И я ринулся в проход между магазинами, который указал мне приятель. Краем глаза я уловил движение справа от себя. Но мои враги находились всего в двадцати ярдах, и расстояние сокращалось. За спиной раздался всплеск сотни хлопающих крыльев, когда в воздух поднялась большая стая голубей. Двое мужчин ринулись через облюбованную птицами площадку, чтобы срезать угол. Я побежал быстрее. Позади слышался топот. Зазвонил мой сотовый. Нода тоже заметил их, но с большим опозданием.

В торговом зале толпился народ. Я бросил взгляд через плечо. К погоне присоединился третий, находившийся еще ближе ко мне, чем два других преследователя, и пользовавшийся тем коридором, который я сам прокладывал в толпе пешеходов. Уже в трех ярдах от меня он достал пистолет. Прицелился. Я резко вильнул влево. Женщина, шедшая мне навстречу с пакетами из супермаркета, вдруг стала падать. Я не слышал выстрела, не успел заметить раны.

Я просто продолжал бежать.

Оставалось надеяться, что Нода тоже где-то рядом, если только не потерял меня из виду. Было понятно, что через несколько секунд меня настигнут все трое и отбиться от них в одиночку будет невозможно.

Я снова нырнул в какой-то проулок и спрятался в узкой нише между домами. Мужчина с пистолетом пробежал мимо. Я мгновенно выскочил у него из-за спины и с силой обрушил рукоятку своего оружия на его голову. Он завалился на тротуар. Я кинулся дальше. Двое других обогнули угол и просто перепрыгнули через своего лежавшего на земле товарища. Я опять свернул – теперь уже вправо, локтями оттолкнув двух мужчин в серых костюмах. Враги догоняли меня. Теперь у них тоже появились в руках пистолеты. Неожиданно пешеход, только что шедший прямо на меня, вдруг закатил глаза и тоже стал падать. Но я опять не смог разглядеть пулевого отверстия на его теле. Что же они использовали вместо пуль?

Еще раз метнувшись вправо, я оказался прямо посреди ресторана, задняя дверь которого выходила в ту самую галерею, через которую начался мой побег. Я промчался сквозь ресторанный зал, позабавив клиентов, поедавших длинную лапшу из огромных мисок, снова повернул за угол и выскочил в пассаж теперь уже в тридцати шагах позади своих преследователей. За тридцать секунд я выполнил обманный маневр, которому обучил меня одноклассник в Лос-Анджелесе, уже тогда входивший в одну из уличных банд, а сейчас, насколько я знал, отбывавший длительный срок в Сан-Квентине.

Те двое пробежали полквартала, прежде чем остановиться и начать озираться по сторонам, пристально, но совершенно спокойно. Я переложил пистолет в левую руку. Противники продолжали всматриваться в толпу. Более высокий из двоих что-то сказал и только тогда догадался обернуться. Но поздно. Я уже налетел на него сзади, направив мощный прямой ему в челюсть. Он упал как подкошенный. Его напарник дернулся, но тут же услышал:

– Брось оружие!

Я сказал это по-японски, уперев ствол ему в позвоночник. Он выронил свой пистолет, и я ногой отбросил его подальше вдоль тротуара. И сразу донесся быстрый топот. Я оглянулся. В пяти ярдах от меня уже находился номер четвертый, стремительно надвигаясь с пистолетом на изготовку. Но слева на него наскочил Нода. Они столкнулись с глухим звуком, и оба опрокинулись в проход. Нода изловчился ударить противника локтем в глаз. Тот вскрикнул и прикрыл лицо руками. Мой пленник зашевелился.

– Еще одно движение, и я спущу курок, – сказал я.

Мужчина повернул голову и окинул меня презрительным взглядом, но рукоятка моего пистолета вырубила его, прежде чем презрение переросло в нечто более серьезное. Еще одно тело распласталось на тротуаре. Нода вскочил, а его оппонент остался лежать неподвижно. Пешеходы испуганно жались к магазинным витринам, не сводя робких взглядов с нашего оружия. В двухстах ярдах позади нас остался полицейский участок. Несомненно, кто-нибудь оповестит их о происшествии, если это не было уже сделано. Полицейские могли появиться здесь в любой момент.

Нода ухватил меня под локоть и стал уводить прочь.

– Отличный удар. Ты закончил бой нокаутом, – шепнул он.

– Всегда приятна похвала профессионала, – отозвался я.

Но ему было не до шуток.

– Не теряй концентрации.

– Хорошо. Но поясни, что они пытались сделать?

Мы быстро влились в толпу, спешившую в сторону станций.

– Похитить тебя.

Похитить! Все мышцы моего тела опять напряглись. Сога не собиралась дожидаться, пока я сам покину столицу, как сделала это в случае с другом Ноды. И не зная, как выманить меня из города, они решили, что лучше всего насильно вывезти в другое место, где ничто не помешает расправе.

– Ты уверен?

– Они использовали иглы с быстродействующим снотворным вместо пуль.

Теперь все сходилось. Но от этого не стало легче. Мы представляли для Соги даже большую угрозу, чем предполагали.

– Почему они так спешат?

– Им нужно избавиться от тебя как можно скорее, – ответил Нода. – И вероятно, от меня тоже. Ты стрелял из «беретты»?

Его по-прежнему беспокоил запрет на ношение оружия.

– Нет, но…

– Отлично. Тогда нам ничто не угрожает.

Я изумленно уставился на него.

– Ничто не угрожает? Ты хоть сам понял, какую глупость сморозил?

 

Глава пятьдесят первая

В сопровождении трех охранников мы с Нодой быстро вошли в здание, где располагалась наша контора. Еще трое сотрудников дежурили на тротуаре перед входом, и несколько пар, чередуясь, патрулировали улицу. Прежде чем вернуться в офис, Нода сделал звонок, и парни из «Броуди секьюрити» обеспечили безопасный подход, замкнув периметр, чтобы не дать Соге повторить попытку похищения.

Гул облегченных вздохов раздался в рабочем зале, когда мы ступили на его порог. Сразу же на всех окнах закрыли жалюзи, а входную дверь заперли на надежный засов. Я постоянно чувствовал на себе любопытные взгляды – это детективы и вспомогательный персонал пытались понять, насколько успешно я сумел справиться с кризисной ситуацией. Мне, разумеется, не нравилось быть объектом подобного анализа, но я понимал, что он составляет естественную часть нашей работы – как моей, так и их.

Нода ввел в курс дела Наразаки и Джорджа, и его оценка оказалась, как всегда, прямой и беспристрастной: мы спаслись от спланированной акции похищения лишь чудом. Сога поначалу сумела полностью отрезать Ноду от места событий, и он включился в схватку в самый последний момент. Нас спасли Томми Томита и его коллеги, причем только потому, что люди из Соги не смогли предвидеть их присутствия, никогда прежде не сталкиваясь ни с чем подобным. Это и нарушило их четкую схему. И все равно, как совсем недавно в деревне, все решили считанные секунды.

Я позвонил Ренне, и на сей раз лейтенант сумел прервать свои дела, чтобы ответить на звонок. Я рассказал ему о новом нападении Соги, попросил дать указание охранникам Дженни усилить бдительность и еще раз объяснил, как важно отследить покупателя сети автомобильных салонов. Только установив его личность, мы могли получить первые конкретные факты и начать раскручивать дело с противоположного конца.

Закончив разговор, я вышел из кабинета и увидел, что все тесно окружили компьютер, за которым работал Тору.

– Ты хоть немного пришел в себя, Броуди? – спросил Наразаки.

– Да, спасибо, – ответил я. – А что тут у вас?

– Тору сумел кое-что нащупать.

– Не просто нащупать. Мы уже, можно сказать, танцуем рок-н-ролл в их системе. Мари, включи, пожалуйста, версию бета. Пора повторить наш заход.

Нода хлопнул Тору по плечу.

– Можешь дать мне название?

– Пока нет.

– Адрес в сети?

– Тоже нет.

– Тогда ты не рок-н-ролл танцуешь, а медленно вальсируешь на месте.

Не переставая стучать пальцами по клавишам, Тору покосился на сурового детектива.

– Скоро все будет.

Он ввел еще несколько команд и повернулся к Наразаки:

– У нас завершена подготовка к финальной стадии. Следовали за ним через Стамбул, Марокко, Лондон, Мадрид, а потом через Новую Зеландию, Берлин, Гонконг и Мехико. Сейчас мы в Аризоне. Ну и поездочка, доложу я вам! А какая графика у защитной сетки в Берлине!

Тряхнув крашеными прядями, Мари кивнула:

– Жаль, что вы этого не видели. Черно-желтый хром и фракталы всех цветов радуги.

На дисплее компьютера Мари появился прямоугольник с предупреждением.

– Получила интересный сигнал тревоги, – пояснила она, быстро устраняя помеху.

– Какого рода?

– Подожди, пока я…

– Теперь сам вижу, – перебил Тору. – Что это такое?

Его монитор вдруг превратился в сплошное ослепительно белое поле, а затем начал пульсировать концентрическими зелеными кругами, исходившими из точки в центре. Следом экран покрылся красными волнообразными линиями.

– Ух ты! Зеленые пончики мне знакомы, но вот этих красных красавиц никогда прежде не видел. Мари, проверь их через низкочастотную программу идентификации. А я попробую выйти на сайт.

Он послал несколько команд.

– Есть! Мы его вычислили. Добрались до уютного домика нашего хакера, так ведь, Мари?

– Да. Красные волны – своего рода противовирусная артиллерия, а зеленые кольца – файерволлы. Пробьемся через зелень, попадем внутрь.

– И что потом? – спросил Нода.

Не отрывая взгляда от впечатляющего цветного салюта на дисплее и продолжая вводить команды, Тору пожал плечами:

– Трудно сказать, пока мы не проникли внутрь. У него каждый файерволл – будь здоров. И их несколько.

– Что такое файерволл? – поинтересовался Наразаки.

– Электронный барьер, – ответила Мари. – Программное обеспечение для защиты системы. Он охраняет доступ на сайт и проверяет любое поступившее сообщение на нежелательные вложения.

Словно под влиянием внезапного озарения, Тору мгновенно заполнил свой дисплей командами. В следующий момент изображение, казалось, замерло, а монитор осветила ярко-желтая вспышка.

Тору издал радостный клич:

– Ура! Мы вошли туда, слышите, парни? Чтоб я сдох, мы туда проникли!

Последовали сложные объяснения, как он, хитроумный Тору, сумел обдурить систему противника, отразив исходящий из нее сигнал и въехав на нем в систему, используя прореху в защите от ошибок.

– Так ты сейчас как бы сидишь у него в компьютере? – изумился Наразаки.

– Именно. Как в чреве кита.

Надо сказать, я тоже был поражен. Наша отчаянная пара добилась результата. Перемудрила хакера из Соги. Оживление и напряженное ожидание воцарились среди всех присутствующих.

– Броуди, – обратился ко мне Наразаки, – не хочешь освоить это дело? Ты еще достаточно молод.

– Нет уж, спасибо, – улыбнулся я и сказал Тору: – Узнай о них как можно больше, но так, чтобы они не засекли твоего вторжения.

– Сделаю. Так, вводим седьмой операционный протокол… Есть… Внедрен… Никто пока ни о чем не подозревает… Сканируем… Готово. Черт! Новые файерволлы. У них защита надежнее, чем у национального банка Японии. Видите эту оранжевую сетку?

Он ткнул пальцем в скрещение линий в углу монитора, имевших цвет мякоти лосося.

– Это их зона повышенной секретности. Держу пари, там можно выяснить много интересного. Не хотите, чтобы я попробовал?

– А это выдаст наше присутствие? – спросил я.

– Не исключено.

Тогда я указал на схожий сектор, окрашенный в синие цвета.

– Эта зона тоже секретная?

– Нет, сюда можно зайти без проблем.

– В таком случае попробуйте открыть самые простые файлы и не засветиться. Может, мы для начала узнаем, кто это.

– Хорошо. – Он передвинул курсор и начал зачитывать список папок: – Бензин… Электричество… Телефонные счета… Платежные ведомости. Похоже, мы попали на страницу бухгалтерии какой-то компании. Это то, чего вы ожидали?

– Нет. Я не ожидал увидеть ничего похожего.

Триста лет Сога оставалась лишь черной тенью на отшибе от остального общества. Все, что делала организация, было строго засекречено и спрятано от чужих глаз. Чтобы они при этом вели в компьютере бухгалтерский учет и составляли платежные ведомости? Нет, невероятно.

– Секундочку. Сейчас я узнаю название фирмы… Сейчас… Вот! Агентство «Гилберт Твид». Говорит о чем-нибудь?

Я покачал головой и бросил взгляд на Ноду. Тот нахмурился. Ему это название тоже не было знакомо.

– Кажется, мы попались на обманку, – произнес я. – Ни намека на то, что нам нужно. Но все же проверьте этот сайт основательно.

Я вгляделся в лица сотрудников «Броуди секьюрити». Всем пришла в голову одна и та же мысль: мы уперлись в тупик. Разочарование было всеобщим, и мое настроение резко упало. Вот и надейся на электронику. Так нам никогда не добраться до Соги. Они столетиями ускользали от своих недругов. А мы занимались их поисками всего пять дней. Так зачем обманывать самих себя? Это означало конец. Иных путей мы не видели, и наше расследование становилось бесперспективным. К тому же мы поставили себя в безвыходное положение. Сога могла продолжать действовать беспрепятственно. Оставалось лишь гадать, как скоро их люди сумеют разделаться со мной, однажды застав врасплох.

Нода усмехнулся и отошел в сторону. Постепенно все стали расходиться по своим рабочим местам. Я направился к себе в кабинет, но потом повернулся и обратился к Тору:

– Если все-таки найдете что-нибудь интересное, сразу сообщите мне.

– Задержитесь ненадолго, Броуди-сан. Я сейчас войду в папку их переписки. – В его голосе звучало отчаяние.

Я открыл дверь, но остановился на пороге.

– Подождите! – сказал Тору. – Есть еще кое-что. Они называют себя «специалистами по подбору элитных руководящих кадров». Это вам тоже ни о чем не говорит?

– Нет.

В этот момент из другого угла зала Нода попросил дать ему перевод, поскольку его английский был не так уж хорош. Я объяснил ему специфику деятельности агентства по-японски. Услышав мои слова, Нода издал нечто похожее на звериный рык, а потом воскликнул:

– Это они!

 

Глава пятьдесят вторая

Все вставало на свои места. Ведь теневой сёгун рассказывал нам о том, что Сога вовлечена в два типа деятельности, оказывая клиентам услуги и устраняя встававшие перед ними препятствия в бизнесе и в продвижении по службе. Агентство «Гилберт Твид», вероятно, отвечало за вторую функцию, либо спасая руководителей предприятий от падения с вершин и потери зарплат в миллионы долларов в год, либо помогая амбициозным и беспринципным карьеристам совершать быстрое восхождение на самый верх.

У меня снова быстрее забилось сердце.

– Нода прав. Это они. Через фирму «Гилберт Твид» Сога ведет законную «охоту за головами», а на самом деле внимательно наблюдает за процессом. Вероятно, почти все клиенты агентства трудоустраиваются в рамках общепринятых процедур, но внедренные в руководство люди из Соги отбирают тем временем наиболее многообещающие кандидатуры, которым потом предлагается помощь со стороны, и внешне с агентством это уже никак не связано.

– Да. Схема безупречная, – согласился Наразаки. – Забрасывается такая длинная удочка, что самого рыбака на берегу уже и не разглядеть.

Я принялся вслух обдумывать возможные сценарии:

– И ведь клиент даже не заподозрит, как Сога вышла именно на него. Ходят слухи, сплетничают коллеги, мир тесен. Сога устраняет препятствия наверху, и человек поднимается по карьерной лестнице. Сога перекрывает кислород слишком ретивым конкурентам снизу или, например, оказывает давление на чересчур агрессивных членов совета директоров, и человек сохраняет свой высокий пост и огромную зарплату. И в том, и в другом случае Сога вправе требовать заслуженное вознаграждение. Клиент либо начинает получать большие деньги, либо продолжает получать их. Они действительно могут возвести на престол, как и низвергнуть с престола.

Это только для начала. Представьте, что влияние клиента Соги продолжает расти, и в один прекрасный день он понимает, что ему нужны иные их услуги, чтобы развивать свой бизнес. Кто-то мешает исполнительному директору, который пользуется покровительством Соги, открыть филиал компании в Европе. Стоит только позвонить, и недруг неожиданно ломает себе шею, катаясь на горных лыжах. Филиал открывается. Наш бизнесмен получает миллионов десять премиальных, делится с Согой. Азиатский концерн никак не может преодолеть сопротивления хозяина австралийской фирмы, упорно не желающего продавать свои фабрики. Сога вмешивается, и его самолет терпит крушение над пустыней. Амбициозный делец хочет значительно расширить свою долю на американском рынке торговли автомобилями. Он выбирает подходящую ему процветающую сеть, принадлежащую другим людям, и с помощью Соги покупает ее за бесценок. Все сходится.

Тору продолжал работать за компьютером.

– А вот вам и адреса. У агентства есть офисы в Нью-Йорке, в Лос-Анджелесе и в Лондоне.

– Они действуют в США? – воскликнул я. – Такие большие дела невозможно проворачивать в Америке, оставаясь незамеченным.

– Да.

Я приблизился к монитору. Ожидал, что фирма, которой принадлежит сайт, базируется где-то на задворках Азии. Или в достаточно большом городе, но все же в азиатском – Джакарте или Куала-Лумпуре. В крайней случае, например, в Сингапуре или Мельбурне. Но никак не в Лондоне и не в Нью-Йорке.

Только не в моей родной стране!

Казалось немыслимым, чтобы банда наемных убийц много лет орудовала на территории США и не привлекла к себе внимания. С теми ресурсами, какими располагали министерство внутренней безопасности, ФБР, ЦРУ и, наконец, АНБ, у них не было шансов оставаться в тени. Но адреса на экране не оставляли сомнений. Мало того, на Манхэттене их офис располагался не где-нибудь, а на Лексингтон-авеню, в Лос-Анджелесе они занимали помещение на бульваре Уилтшир. То есть в самых престижных районах.

– Это не могут быть они, – заявил я. – В их интересах держаться подальше от внимания общественности и действовать дистанционно.

– По-моему, Броуди прав, – заметил Наразаки. – Слишком нагло. Не могут они так себя выпячивать.

Только Нода, скрестив массивные руки на груди, упрямо повторил:

– Это они.

В наш разговор вмешалась Мари:

– Я сделала обзор прессы о них. Вот заголовки: «“Гилберт Твид” постепенно становится лидером в международном банковском секторе», «“Гилберт Твид”» снова добилось успеха в поиске руководящих кадров», «Агентство “Гилберт Твид” возглавило список 500 лучших фирм в своей сфере, по оценке журнала “Форбс”».

Массируя виски, я опустился на ближайший стул.

– Они слишком заметны на рынке. Совершенно не скрываются. Невероятно.

Джордж просмотрел публикации.

– Многие из приведенных тут имен мне хорошо знакомы. Это действительно известные корпоративные управленцы. Годовые зарплаты с шестью нулями. Но могут доходить до восьми и до девяти, если посчитать премиальные и долю в дивидендах. По меньшей мере двое из них находились на грани увольнения, но чудесным образом удержались в своих креслах. Об этом тоже писали в газетах.

Я слушал его, насторожившись. Ведь только что Джордж описал схему, начертанную для нас прежде Козавой в его красной гостиной: крупные дельцы, столкнувшись с трудностями, спасали свои шкуры с помощью Соги. А если Сога повела себя неординарно? Они сделали то, чего никто не мог даже вообразить. Стать столь видными игроками на рынке – дерзкий шаг. И очень умный. Кто заподозрит, что за известной фирмой стоит преступный клан? Кто станет их там искать? В таком случае мы столкнулись с очень изобретательным противником.

Я прокрутил эту идею в голове, обдумав ее. Все концы опять сходились. Это могли быть они. Кстати, не следовало забывать, что именно к ним привели следы хакера, взломавшего нашу компьютерную систему. Это не просто случайность или недоразумение. Значит, «Гилберт Твид» не мог быть ничем иным, нежели парадным фасадом для банды хищников, на которую мы вели охоту. Нода прав. Соблюдая свои столетние традиции действовать глубоко скрытно, Сога одновременно приспособилась к новым реалиям и сделала свое коммерческое отделение частью общей рыночной системы.

Тору встрепенулся:

– Дьявол! Я только что заметил овчарку, запущенную сисопом.

Обменявшись с Нодой взглядами, я спросил:

– Что это такое?

– Программа защиты, запущенная их системным оператором. Нам надо выходить. Хотя я все еще могу обрушить их сайт. Хотите? Обожаю такие дела. У нас осталось десять секунд.

– Если мы сейчас выйдем, они догадаются, что на их сайт проникали?

– Нет. Семь секунд…

– Мы сумеем снова войти к ним?

– Да, конечно… Четыре… Три… Две…

– Тогда отключайся.

– Выполняю.

Тору нажал на клавишу. Его монитор на мгновение окрасился в желтый цвет, а затем потемнел.

– Все, вышли. – Он погрустнел. – И все-таки я не успел. Сработай я чуть быстрее, и мы скачали бы гораздо больше информации.

Наразаки похлопал его по плечу.

– Нет, ты добился огромного прорыва. Это был настоящий улов.

– Тору, тебе лучше взглянуть на это, – произнесла Мари.

Неоново-оранжевый луч пролетел по дисплею ее компьютера, как метеор проносится по ночному небу.

– Что происходит? – спросил я.

– Черт бы их побрал! Они использовали бинарный отражатель сигнала. В общем, засекли нас тем же методом, какой я использовал для входа в их систему. Не пойму, как они разобрались в моей маскировке.

– Значит, им теперь известно, что кто-то к ним влез?

– Увы, да. Уж извините.

– Но они не смогут определить, что это было сделано именно отсюда?

– Нет. Я вовремя отключился.

– Они все равно сообразят, – вздохнул Нода.

– Ты думаешь?

– Уверен.

 

Глава пятьдесят третья

Теперь нам оставалось только занять круговую оборону. Принять исключительные меры предосторожности.

После попытки похищения было возможно абсолютно все, и мы представления не имели, что в следующий раз предпримет Сога. В одном у нас не возникало сомнений: Сога без колебаний будет убивать даже женщин и детей, как и любого, кто мог иметь к расследованию самое косвенное и отдаленное отношение. А потому весь штат «Броуди секьюрити» перешел на режим чрезвычайного положения.

Настало время возвращаться в Сан-Франциско и поработать с Ренной. И конечно же, я стремился как можно скорее забрать к себе Дженни. Я сам позабочусь о ней лучше всех. Мне очень хотелось снова оказаться с дочерью дома, расчесывать ее волосы, готовить яичницу, от которой она так потешно чихала. Мне претила ситуация, при которой Дженни охраняли чужие люди, а я находился далеко от нее.

Но прежде чем покинуть Японию, следовало довести до конца одно важное дело. На следующее утро я позвонил в офис Хары, и когда мне сообщили, что хозяин вернулся с Тайваня, но всю оставшуюся неделю очень занят, я предупредил секретаря, что явлюсь к нему в приемную прямо сейчас. И если Хара не примет меня, то я и еще десяток сотрудников моего агентства разобьем лагерь на пороге его кабинета, но добьемся встречи. И не могу обещать, что мы будем вести себя тихо. Ответившая на звонок девушка оказалась понятливой, и через несколько минут время аудиенции было мне назначено.

Корпорация «Комптел Ниппон» занимала верхние три этажа башни в Западном Синдзюку, а кабинет хозяина располагался в пентхаусе, венчавшем здание подобием короны. Прохладные постмодернистские серебряные и серые тона доминировали во внутренней отделке. Кресла с каркасами из полых металлических труб были установлены вдоль мраморного стола, напоминавшего окраской раковину устрицы размером с хороший бассейн. У дальней стены стоял диван с волнистой полиуретановой набивкой и отделкой, похожей на слоновью шкуру. Единственным более ярким пятном в этой комнате бросалась в глаза висевшая над диваном картина Джексона Поллака. С восточной стены, сверкая своей серебристой прической, на посетителя взирала «Черная Мэрилин» работы Уорхола. Две другие стены образовывали стеклянные панели от пола до потолка, открывая великолепный вид на Токийский залив и гору Фудзи. Рядом со столом хозяина, стараясь не выглядеть как всего лишь еще один предмет меблировки, возвышался телохранитель, с которым я легко расправился в Сан-Франциско. Его присутствие мало способствовало созданию доверительной атмосферы.

– А, так мы все-таки умеем сохранять и вертикальное положение, – мимоходом бросил я.

Он ответил мне взглядом, в котором я не прочитал не только неприязни, но даже узнавания, что, признаться, меня озадачило.

Хара сидел за дальним краем «бассейна», скрестив руки на груди. Навстречу мне он не поднялся.

– Добро пожаловать, мистер Броуди! Какая радость, что вы нас навестили.

В волосах магната не было больше видно той снежной пряди, которая бросилась в глаза при первой встрече у меня в магазине. Черные волосы с легкой сединой на висках – как на журнальных портретах. Таким был, вероятно, их естественный цвет до того, что случилось в «Маленькой Японии». Новая седина тогда пробилась за одну ночь, но ему пришлось срочно вылететь в США, и времени на окраску не нашлось. Теперь же он все привел в надлежащий вид.

– Не могу сказать, что разделяю вашу радость.

Хара нахмурился.

– А вы остры на язык. Но, помнится, один из моих информаторов предупредил меня, что вы, к сожалению, человек несдержанный и вздорный.

– Это помогает не слишком сближаться с клиентурой.

– Несомненно. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

Мне пришлось подавить желание в два прыжка перескочить через стол и вцепиться пальцами ему в холеную глотку. Но я лишь окинул его пристальным взглядом и ответил:

– Нет, ничего не надо. Я у вас не задержусь.

– Полагаю, вы прибыли с отчетом?

– Скорее с вопросами.

– Но прошло достаточно времени, чтобы у вас появились и кое-какие ответы.

– О, с этим у меня тоже полный порядок. Хотите послушать?

– Разумеется.

– Направить ко мне младшую дочь было с вашей стороны остроумным ходом.

На лице Хары ничего не отразилось.

– С чего вы взяли?

– Вам необходимо было привлечь их внимание ко мне, и только. А о своей сестре и ее связях Лизза не знает практически ничего.

– Мне это кажется странным.

– Вы все прекрасно просчитали. Например, то, что за ней в Сан-Франциско потянется толпа японских папарацци.

Хара зло прищурился, считая мой тон непозволительным.

– Такова участь талантливых и знаменитых людей. За причиненные неудобства вам хорошо заплатили.

– Да, но не за роль живца. Не за то, чтобы нас подставлял под удар клиент, которому ничего не стоит воспользоваться как инструментом собственной дочерью. Визит в Сан-Франциско нанес ей душевную рану.

Хара поднялся и встал ко мне спиной, разглядывая видневшуюся вдалеке вершину Фудзи.

– Джо, этот молодой человек меня утомил, – произнес он. – Вышвырни его за дверь.

– Так вы – Джиро Джо? – уточнил я, и человек, которого хотел взять на работу Наразаки, молча кивнул. – Мне о вас рассказывали.

Мы встретились взглядами.

– В прошлый раз я недооценил вас.

– Я понял.

– Подумал, что имею дело с простым антикваром, и расслабился.

– Но не слишком.

– Больше не повторится.

– Это мне тоже ясно.

Хара резко развернулся.

– Вышвырни его вон!

Джо не обращал на хозяина внимания. Он продолжал рассматривать меня, хотя по-прежнему на его лице не отражалось никаких эмоций. Но взгляд подсказывал, что во второй раз мне его не одолеть.

Хара повысил голос почти до крика:

– Я хочу, чтобы ты выставил его за дверь немедленно!

– Не вижу причины, – отозвался Джо.

– Мой приказ – веская причина.

– Я вас предупреждал, что не берусь за грязную работу. Вы действительно подставили его. Вы ему лгали. И мне постоянно лжете.

– Я тебе плачу не за то, чтобы ты прислушивался к мнениям других людей.

– Обеспечение вашей безопасности требует от меня уметь думать и просчитывать ситуацию вперед. Броуди работает над нашей общей проблемой, но с другой стороны. Если у него есть нечто для нас полезное, мне будет лучше выслушать его.

Хара окинул своего телохранителя сердитым взглядом.

Но Джо набычился и добавил:

– А Йошида был моим другом.

Охранник, погибший в «Маленькой Японии».

– Вы подвергли опасности слишком много жизней, господин Хара, – заявил я.

– Сотрудникам «Броуди секьюрити» положено рисковать, – заметил он. – Я же просто сделал так, чтобы вы работали активнее.

– Работали активнее? Нет, вы просто нарисовали мишень у меня на спине!

– Она появилась бы там в любом случае.

– Существуют иные способы решения подобных проблем. Для начала вам нужно было выложить мне всю имевшуюся у вас информацию.

– А вы взялись бы тогда за это дело?

– Вероятно, нет. Мы обычно такими случаями не занимаемся.

– А я рассудил, что вы подходите, как никто другой.

Вся ярость, накопившаяся во мне за неделю, готова была выплеснуться, когда я ринулся на толстосума. И если бы нас разделяли три ярда, а не шесть, Харе не поздоровилось бы. А в данных обстоятельствах Джо хватило времени, чтобы встать между нами.

– Броуди! – прорычал он угрожающим басом.

Я поднял вверх ладонь и отступил.

Подходим, как никто другой? И то верно. Мы с Нодой теперь значились под первыми номерами в списке смертников Соги, и мне к тому же пришлось прятать от всех Дженни. Наживка болталась на крючке, как задумывал Хара.

– Когда вы обо всем узнали? – спросил я, глубоко вздохнув.

– Почему я обязан отвечать на ваши вопросы? – холодно отозвался Хара.

– Потому что если не ответите, то я от вас уйду, – неожиданно произнес Джо, вновь сложив руки на груди.

Охранники калибра Джо встречались редко, и именно от него могла зависеть жизнь или смерть, когда счет велся на секунды. Хара, несомненно, понимал это, но у меня все равно возникли сомнения, не слишком ли Джо перегибает палку, задевая гордость магната.

– На твое место я тут же найду пятерых таких же мордоворотов, – огрызнулся Хара.

Джо и бровью не повел.

– Ничто не мешает вам так и поступить.

Из Хары вышел весь пар. Он смотрел то на меня, то на Джо, сознавая, что его блеф не сработал. И желание препираться у него пропало.

– Источник в японском правительстве сообщил мне о кандзи, – сказал он. – Сам он не понимал его смысла, зато понял я.

– Значит, вы с самого начала знали, кто эти люди?

– В том-то и дело, что нет.

– Как же так?

– До меня прежде доходили лишь слухи. Якобы существует тайная армия наемных убийц японского происхождения, она базируется где-то за границей. «Они помогают решать проблемы с бизнесом» – так мне описывали их деятельность. Я занимаю достаточно высокое положение, чтобы мне докладывали о подобном, а потому мне было известно, что тот кандзи – их фирменный знак.

– Но в вашем случае это было, кроме того, и предупреждение, верно?

– Да, именно так я воспринял иероглиф.

– Чтобы вы отступились от «Тек Кью-Экс»?

Хара удивленно посмотрел на меня, а потом на его губах заиграла торжествующая улыбка.

– Видите! Вы сами только что подтвердили правильность моего выбора. За короткое время вы узнали очень много.

Я так хотел бы голыми руками убрать улыбку с его лица, но на сей раз порыв гнева удалось обуздать. Мне нужны были ответы. Просто необходимы, чтобы найти способ вырваться из ловушки, которую устроил для меня Хара.

– Отвечайте на вопрос прямо, – потребовал я, чувствуя напряжение во всем теле.

Хара покосился на Джо.

– Не могу быть уверен стопроцентно, но очень похоже, что речь именно о «Тек Кью-Экс».

– Вы ведь не торопились снабжать меня сведениями о своих родственниках, потому что они не имели к делу никакого отношения?

– Верно, – ответил он, усмехнувшись. – Мне не хотелось, чтобы вас отвлекали подробности. Я ставил цель выдвинуть вас на самое острие событий, заставить наделать побольше шума. Если хотите, пустить круги по воде. Акул всегда привлекают активные телодвижения. И вы все выполнили идеально.

– А второй крупный перевод денег на счет «Броуди секьюрити» стал уже волной, которую пустили вы сами, – заметил я.

– Вы поразительно быстро соображаете и учитесь.

– И пока я отвлекал внимание акул, чем же занимались вы?

– Проводил собственное расследование.

– Добились результатов?

– Я не могу больше ни о чем думать, ничего другого делать. Я толком не сплю и не ем, но мне не удается обнаружить их. Вместе со мной над этим работали пять человек. Суммарно мы потратили, наверное, сотни часов, но не узнали ничего существенного.

Его слова задели меня за живое гораздо больнее, чем он мог представить. Я вспомнил, в какую пучину горя меня погрузила гибель Миеко, как я буквально разваливался на куски, силясь понять, за что меня постигло такое несчастье. Долгие дни и ночи, которые минули после убийства в «Маленькой Японии», Хара жил с тем же отчаянием в душе. Его богатство могло ровнять с землей горы, но оказалось бессильно перед свершившимся фактом. Самые большие деньги в данной ситуации превращались в нечто ненужное, как использованное конфетти.

Для того чтобы это осознать, мне потребовалось мгновение. От моей недавней злобы и ненависти не осталось и следа. Мы обменялись мимолетными взглядами, но в них слилось столько общего для нас обоих горестного познания, столько схожей боли, безысходности и печали, что я не мог не поразиться этому.

– Вернемся к делу, – сказал я, опомнившись и уже без намека на обиду в голосе. – Давайте вместе перечислим всех, кто проявил интерес к «Тек Кью-Экс». Корейские чеболи, американцы, голландцы, китайцы, правительство Тайваня и полный список гигантов электроники из Японии.

Хара посмотрел мне в лицо уже с нескрываемой тревогой.

– И это еще не все. Я сумел отшить две компании из Австралии, крупный европейский банк и вдрызг рассорился с дюжиной руководителей известнейших корпораций по всему миру.

– Во имя чего?

– Технология того стоит. Это нечто потрясающее. Я знаю, как выбрать самое удачное время, чтобы начать продавать лицензии на нее по выгодной мне цене. Но сначала моя корпорация сполна воспользуется преимуществами монопольного производства уникальной продукции.

– Были другие угрозы?

– Они предупредили, что мне лучше проявить более гибкий подход в попытках приобрести тайваньскую фирму.

– Они?

– Наши министерства. Точнее, те министерства, которые лоббируют интересы одного из моих японских конкурентов. Какой-то мелкий чинуша явился ко мне и «обратился с просьбой» участвовать в приобретении прав на «Тек Кью-Экс» вместе с другими, чтобы в итоге технология досталась одновременно всем, кто входит в известный конгломерат. Так они поступают всегда.

– И это был даже не представитель бюрократической элиты?

– Такой чести меня не удостоили, хотя тот пигмей вел себя на редкость нагло. В его устах просьба прозвучала как приказ.

– Который вы отказались выполнить?

– С какой стати я должен исполнять указания какого-то третьего заместителя директора второстепенного департамента?

– А если бы вас посетил некто из высшего руководства? Результат стал бы иным?

– Не буду кривить душой – на сей раз я не собираюсь уступать никому.

– Что случилось, когда вы сказали «нет» тому, как вы выразились, пигмею?

– Он заявил, что даром мне это не пройдет, и предупредил о возможных последствиях.

Здесь что-то не сходилось. Какой бы самовлюбленностью ни отличались министерские руководители высшего звена, даже они должны были понимать, что нет смысла отправлять человека, не имевшего никакого влияния, для встречи с такой крупной фигурой в мире бизнеса, как Хара.

– С вами связывались повторно?

– Да. С настойчивой просьбой пересмотреть свою политику.

– Но теперь это был кто-то рангом выше?

– Другой лилипут, он слово в слово повторил и приказ, и угрозу.

Вот это прозвучало уже пугающе. Как они могли повторить свою ошибку после того, как Хара не внял приказу в первый раз? Ведь речь шла о революционной технологии, следующем поколении микросхем, в очередь за которым выстроились ведущие японские компании. Странно.

– Правительство угрожало вам прежде?

– Конечно. И я просто сбился со счета, сколько раз, – спокойно ответил Хара.

– После вашего второго отказа последовали какие-нибудь санкции?

– Нет.

– Угрозы распространялись на членов вашей семьи?

Хара откинулся на спинку кресла.

– Да, но я привык относиться к ним, как к сотрясению воздуха.

– Если я правильно понял, мы можем сузить круг подозреваемых до тех японских компаний, которые пользуются особыми симпатиями министерств.

– Я попробовал такой метод, – произнес Хара, – но он не принес результатов. Если считать с дочерними фирмами, то их все равно остается слишком много.

От вновь охватившей меня злости я закусил губу. Я был вне себя. Столько времени потратить впустую! Как мог такой безусловно талантливый бизнесмен, как Хара, оказаться настолько беспомощным? Ведь ниточек, которые следовало отследить, оставалось не так много, если правильно распределить силы, время и неограниченные финансовые ресурсы.

– У вас есть о чем еще рассказать? Акулы кружат все ближе.

– До меня многие годы доходили слухи об этих людях. Но они никогда не затрагивали меня самого. До недавнего времени. А теперь разрушили мою жизнь. И я намерен отомстить, Броуди-сан. Именно поэтому я щедро заплатил вам.

– Но я честно вас предупредил, что «Броуди секьюрити» никого не станет уничтожать. Даже собственных и ваших врагов.

– А я столь же прямо вас заверил, что умею добиваться своего. Мы имеем дело не с людьми. Это – звери. Бездушные, безжалостные. Их нужно выследить и раздавить, как тараканов. И умереть они должны не как доблестные воины, а как позорные трусы. Вы можете свершить месть, потому что своими глазами видели мою семью в «Маленькой Японии».

Он говорил с той же страстью, что и при нашей первой встрече, но теперь я знал, что у его эмоций может быть двойное дно. Сога отняла близких у нас обоих, но только одного превратила в бессовестного манипулятора другими людьми. И потому мой гнев не утихал.

– Ваши игры со мной привели к тому, что мне пришлось отдать свою дочь под защиту властей.

Хара с усмешкой развел руками.

– На то вы и профессионал, чтобы знать, как защитить ее.

В этот момент я почти забыл о существовании Джо, в такую ярость привели меня слова его хозяина. Но Китайская Стена разгадал мои намерения. Он встал ближе к хозяину, держа руку под полой пиджака, и я догадался, что у него наготове пистолет. Не будь охранник вооружен, мне было бы трудно удержаться и не вогнать девятимиллиметровый кусок свинца в этот ухмыляющийся рот из пистолета, лежавшего у меня в кармане. Однако я заставил себя успокоиться и спросил:

– Когда вы приняли решение устроить на них охоту?

– Как только узнал о случившемся из новостей.

– Сколько времени вам потребовалось, чтобы остановить свой выбор на «Броуди секьюрити»?

– Мои люди дали мне список трех агентств в Сан-Франциско, которые отвечали моим требованиям. Тогда, у вас в магазине, я сказал правду. Мне пришло в голову превратить… Вернее, обратить мои личные страдания в орудие активного возмездия.

Я стиснул кулаки.

– Вы, видимо, привыкли, что любая ваша прихоть немедленно выполняется, но сейчас вы столкнетесь с исключением из этого правила.

– Не занимайтесь самообманом, Броуди. Плывите или идите ко дну. Больше вам ничего не остается, и выбор за вами.

– Я уже завтра улетаю отсюда.

– Вот как? Но они настигнут вас везде.

– Вы не можете этого знать наверняка.

У него загорелись глаза.

– Вы ведь их нашли. Скажите же, кто они?

Но я повернулся и направился к двери.

– Скажите! – повторил Хара. В его голосе слышалось волнение, но гордость не позволяла снизойти до того, чтобы умолять меня.

– Когда я закончу работу, вы получите отчет о ней по всей форме, как мы договорились. Только за это вы и заплатили мне.

– Но как ваш клиент я имею право все узнавать сразу.

– А я имею право бороться за свою жизнь. Вопреки всем стараниям моего клиента.

Кровь во мне все еще бурлила, и я попытался отвлечься. Мой взгляд упал на «Мэрилин» Уорхола. И я с удивлением заметил одну особенность изображения. Мне вспомнилась история, как перегруженный работой Уорхол отправил шелкографические трафареты портрета Мэрилин Монро в одну из европейских галерей с инструкцией сделать с них необходимое количество оттисков, которые позже он лично подпишет. Однажды ночью трафареты на несколько часов пропали, а позже их обнаружили в дальнем углу склада галереи. Через несколько месяцев на рынке появились портреты Монро с едва заметной неуклюжей прямой темной линией в прическе актрисы, которой не было в идеально исполненной работе мастера. Кто-то нелегально изготовил копии, но их выдавало двухмиллиметровое смещение трафарета, случившееся при печати.

– Вы знаете, что ваш Уорхол – не подлинный? – Я повернулся, чтобы увидеть реакцию Хары.

На мгновение он застыл в изумлении, а затем произнес:

– Боже мой, как я мог забыть, что есть вещи более важные, чем убийства! Разумеется, мне известно об этом.

– Так вот вам мое последнее слово. Не вставайте у меня на пути, Хара, или вам придется горько пожалеть. И никакой телохранитель не поможет.

Я кивнул на прощание Джо и вышел из кабинета.

 

Глава пятьдесят четвертая

Перед моим отлетом домой мы устроили в «Броуди секьюрити» совещание с участием Наразаки, Ноды, Джорджа, Мари и Тору. Входная дверь по-прежнему находилась на запоре. Трое сотрудников несли дежурство снаружи, и еще трое патрулировали периметр здания. Кроме того, мне было обеспечено сопровождение на всем пути в офис Хары и обратно.

– Как прошла встреча? – спросил Наразаки.

Я рассказал, с трудом сдерживая раздражение.

Наразаки понимающе кивнул:

– В нашем деле клиенты порой едва ли не хуже тех, от кого мы их спасаем.

– А с таким клиентом, как Хара, проблем еще больше, – заметил Тору.

– Почему? – удивился Нода.

– Он будет отслеживать все перемещения Броуди и остальных участников операции.

– Вы имеете в виду, что его люди взломают сайты авиакомпаний? – спросил я.

– Располагая огромными возможностями, для него взломают сайты авиакомпаний, системы кредитных карт, сведения о бронировании отелей – то есть получат любую интересующую его информацию. Если станете путешествовать под своим именем, Сога узнает о вас быстрее, чем успеете произнести слово «хакер».

– В таком случае давайте намеренно оставим им след, – предложил я. – Вроде бы очевидный, но ложный.

– Для этого достаточно один раз засветить свою кредитку, – усмехнулся Тору.

Я обратился к Наразаки:

– Как считаешь? Не пора ли нам попытаться выйти из окружения и вступить в активную игру?

– У тебя хорошо развита интуиция. Но только дело стало таким опасным, что я вынужден отстранить тебя от дальнейшего участия в расследовании.

Услышав это, я недоуменно уставился на него.

– Не пойми меня неправильно, Броуди-кун. Все, что ты до сих пор делал, отвечало нашим самым высоким стандартам, но ты по-прежнему остаешься новичком. Ты справлялся, но лишь с помощью Ноды. Предоставь остальное профессионалам. И к тому же тебе пора возвращаться к дочери. Присмотри за ней, пока все не закончится.

Нода подался вперед и резко возразил ему:

– Лично я не вижу причин отстранять его. Он хорошо проявил себя.

Наразаки покачал головой:

– Ради памяти Джейка я чувствую своим долгом уберечь его сына от опасности. Ты помог нам выйти на след врага, Броуди, и славно потрудился. А теперь команда наших самых опытных экспертов доведет дело до конца.

Но Нода упорствовал:

– Такой вариант уже не прокатит. У Броуди на спине нарисована мишень. Как и у меня самого.

– Но я это и имею в виду, – сказал Наразаки. – Если мы сейчас уберем Броуди с передовой и спрячем вместе с дочерью, то, вероятно, сумеем спасти их обоих.

Нода издал свое обычное подобие рыка.

– Ничего хорошего не получится!

Я благодарно улыбнулся старому партнеру Джейка.

– Во многих отношениях вы заменили мне отца, Наразаки-сан, и я всегда прислушивался к вашим советам. Вот только прятаться от Соги не входит в мои планы. Эти мерзавцы убили мою жену.

Выражение его лица смягчилось.

– Я все понимаю, но риск слишком велик. И это идет вразрез с правилами «Броуди секьюрити».

– Совладельцем которого я пока являюсь.

Бывший партнер Джейка какое-то время пытался определить степень моей решимости, а потом поник в своем кресле, отчаявшись переубедить меня.

– Ты даже не представляешь, сколько раз мы вступали в подобные споры с твоим по-ослиному упрямым отцом, черт побери! Я всегда сравнивал его с капитаном рыбацкой шхуны, который безрассудно не прекращает лов до последнего момента, какие бы тучи ни сгущались над горизонтом. – Он глубоко вздохнул и повернулся к Ноде. – Хорошо, парни, поступайте как знаете. Но только у меня к тебе просьба, Кей-кун. Нужно отправить в Америку наших людей, чтобы они прикрывали вас, если с этим не справится полиция Сан-Франциско.

Нода кивнул.

– Твой американский друг позаботится о тебе? – снова обратился ко мне Наразаки.

– Несомненно.

– Отлично. Тогда вот как я предлагаю распределить наши силы. Лондон – престижное место. Пусть Кей-кун прощупает офис компании «Гилберт Твид», поскольку город ему знаком, а Джордж займется Лос-Анджелесом. Так мы сможем вести наблюдение на двух континентах сразу. Если в Лондоне ничего установить не удастся, оттуда уже не так далеко до Нью-Йорка. А Броуди отправится в Сан-Франциско, установит надежную связь с властями и присмотрит за Дженни-чан.

– Сначала Нью-Йорк, затем Лондон, – бросил Нода.

– Согласен, – поддержал я. – Проникнуть в сердце Нью-Йорка – их самый неожиданный ход. Неуловимая Сога там окажется на виду.

– А не лучше ли покрыть все точки одновременно? – упорствовал Наразаки.

– Я бы тоже начал с Нью-Йорка, – сказал Джордж, но сразу смутился. – Если кому-нибудь интересно мое мнение.

Трое против одного.

Наразаки хотел что-то возразить, но лишь поднял руки вверх, будто сдаваясь.

– Ладно, пусть будет Нью-Йорк. В конце концов вы глубже вникли в детали дела, чем я.

Вечером я уже находился на борту лайнера, возвращавшего меня в Сан-Франциско. За стеклом иллюминатора быстро закатилось солнце, и на всем пути нас сопровождала турбулентность.

Прежде чем наша встреча завершилась, мы успели в деталях обсудить свой план.

И вопреки всем страхам Наразаки мне была отведена в нем роль «подсадной утки».