1

Предположение Сурина подтвердилось. В Свечном переулке уроженцев Порховского района оказалось не так уж много, и вскоре тетка Шкериной отыскалась.

— Как же, есть такая, — сказал управхоз. — Щербачева Анастасия Ивановна, на «Красном треугольнике» работает. Мужа в войну потеряла, живет с сыновьями и дочкой. Племянница? Это, которая дворником где-то работает? Бывает, заходит. Анастасия Ивановна еще хотела ее в нашем доме пристроить, да места не нашлось…

В маленькой квартире было тепло и сытно пахло пирогами. Анастасия Ивановна — пожилая женщина с веселыми, подвижными глазками на морщинистом лице — встретила работников милиции сердитым вопросом:

— Чего это вы на ночь глядя по гостям ходите?

Сурин извинился и объяснил, что им по неотложному делу нужен дворник Шкерина из дома на Мойке.

— Ну раз по дворницким делам, тогда разговор другой. Антонида у меня. Заходите, раздевайтесь.

Из-за двери, выходившей в коридор, донесся дружный молодой смех. Анастасия Ивановна улыбнулась. Сурин сказал, что раздеваться они не будут — недосуг.

В комнате, уставленной горшочками с цветами, за столом сидели две девушки и юноша лет шестнадцати. Они щелкали кедровые орешки и переговаривались о чем-то веселом.

— Антонида, тебя спрашивают, — сказала Анастасия Ивановна.

#img_4.jpeg

Девушка, сидевшая спиной к двери, обернулась и удивленно посмотрела на двух мужчин. В ее глазах еще не остыли искорки смеха, а с верхней, пухлой губы свисал кусочек ореховой скорлупы. Узнав, что это за ней пришли из милиции, Шкерина вскочила со стула.

— По какому делу? — спросила она, переводя глаза с Сурина на Филиппова.

— Узнаете на Дворцовой площади.

Шкерина побледнела и оглянулась на тетку. Анастасия Ивановна прикрикнула на нее:

— Чего? Чего испугалась? Где дворники, там и милиция. Раз зовут, значит нужно! Долго вы ее держать будете? — строго спросила она у Сурина. — Ей ведь в дорогу собираться.

— Там видно будет… — неопределенно протянул Сурин. — Одевайтесь, Шкерина!

2

В машине Сурин молчал. Он был недоволен собой и сам не знал почему. Все факты против дворника, собранные на Мойке, оставались неопровергнутыми и в то же время они как-то сразу потеряли свою силу. Еще недавно ему казались необходимыми энергичные следственные мероприятия — обыск в квартире тетки, арест Шкериной, розыск парня, бывшего вчера у нее в гостях. И хотя ничего нового по существу не произошло, ненужность этих чрезвычайных мероприятий стала сама собой очевидной. Сурин вспомнил лицо Анастасии Ивановны, взгляд обернувшейся Шкериной, девушку и юношу, разгрызавших орехи молодыми зубами, и поморщился.

Полковник Зубов был у себя и Шкерину провели к нему. Сюда же зашел и Соколов.

Зубов начал издалека: расспросил о тетке, поинтересовался, где Тоня училась, где работала…

Шкерина вначале отвечала робко, а потом разговорилась и стала даже улыбаться, наклоняя голову и пряча ровные белые зубы.

— Давно вы знаете Бондареву Екатерину Петровну? — как бы невзначай спросил Зубов.

— Второй год. Как дворником стала работать.

— Бывали у нее?

— А как же! По хозяйству ей помогала, дрова носила…

— Вы, кажется, решили уволиться?..

— Уже… С сегодняшнего дня. В деревню уезжаю.

— Надоело дворничать?

— Не то чтоб надоело, а ни к чему это мне. Я ведь курсы прошла, на сложной молотилке работала, а позапрошлый год с председателем колхоза поссорилась и уехала. А сейчас у нас и председатель другой, и машины новые пришли…

Девушка опять доверчиво улыбнулась.

— Это вы правильно решили… — кивнул головой Зубов. — Теперь вот что мне расскажите. Постарайтесь припомнить всех, кто к Екатерине Петровне Бондаревой в гости ходил. Не торопитесь, подумайте.

Шкерина думала недолго.

— Не любит Екатерина Петровна гостей. С лета, как Олег Константинович приезжал, никого больше и не было.

— Олег Константинович — это сын?

— Сын. Один он у нее. Больше ни детей, ни родных не осталось.

— А откуда приезжал Олег Константинович?

— Так он же моряк, капитаном на пароходе. Все по дальним странам ездит. Раза два в год к семье приезжает.

— А где его семья?

— Здесь, в Ленинграде. Жена его, Галина Яковлевна, где-то на Измайловском живет. Я раз за посылочкой ездила к невестке, Екатерина Петровна просила.

— А невестка бывала у Бондаревой?

— Ни разу не видала. Чего-то промеж них разладилось. Не любит ее Екатерина Петровна.

— А почему, не знаете?

— Так, думаю, из-за сына… Говорила мне как-то Екатерина Петровна, что невестка, мол, уважение ей не оказывает и сына против матери настраивает. А так больше разговоров не было.

— Может, кто раньше приходил к Бондаревой?

— Еще вспомнила, прошлым летом, ближе к осени, матрос один приезжал от Олега Константиновича. Он из порта дрова привозил. — Шкерина снова улыбнулась и добавила: — Веселый такой дяденька.

— Фамилии его не помните?

— Не знаю. Так его видала, а по имени не помню.

— Какой он из себя — высокий, низкий?

— Так повыше меня будет, не то чтоб полный, но крепкий такой.

— Еще кого можете припомнить?

— Больше никого не было.

— Когда вы в последний раз видели Екатерину Петровну?

— Вчера не видела… Во вторник видела… Она на службу шла, а я во дворе подметала.

— Ничего не говорила?

— «Здравствуй, Тоня», — сказала, а так больше ничего не говорила.

— До какого часа вы вчера дежурили?

Шкерина потупила глаза и ее певучий голос потускнел.

— До двенадцати.

— От десяти до двенадцати где вы находились?

— Известно где, — у ворот. Домой может забегала. Где же еще?

— Вот я и хочу знать, где еще? Если бы вы были у ворот или даже дома, вы бы не могли не заметить прихода Екатерины Петровны. Верно?

— Да… Но Екатерина Петровна раньше приходит — в седьмом…

— А вчера пришла в десятом. А потом к ней еще люди приходили…

— Какие люди?

— Те, что убили ее, ограбили и вещи унесли.

— Кого убили?

— Бондареву, Екатерину Петровну.

Шкерина уставилась на Зубова неподвижными зрачками.

— Убили? — переспросила она. — Екатерину Петровну?

— Да, убили. А вы дежурили и никого не заметили. Или, может, заметили?

— Не видела я, — прошептала Шкерина. — Никого не видела.

— Как же так, Тоня? Не могли ведь люди мимо тебя проходить, чтоб ты их не видела. Тем более, на одной площадке с Бондаревой жила. А если прошли, значит тебя в доме не было. Так?

Шкерина заплакала.

— Виновата я… Судите, как хотите.

— Расскажи все как было, тогда рассудим.

— Ушла я с дежурства, никому не сказавши… Девяти еще не было. К тете пошла. К ней парень из нашего колхоза приезжал. Он на МТС бригадиром. И меня в свою бригаду звал. То все письма писал, а тут взял и приехал. Спозаранку он ко мне заходил, а вечером я туда пошла.

— Жених, что ли?

— Не знаю, может и женихом будет…

— Что же ты не могла отложить свидания на другой день?

— Так он вчера уехал, просил проводить.

— Проводила?

— Проводила.

— Когда поезд уходил?

— Ночью, в полдвенадцатого.

— А с вокзала куда пошла?

— Опять же к тетке. И ночевала у нее.

— И кто там тебя, кроме тети, видел?

— Меня? Да все видели, — и Андрей, и Дуняша, и Вася…

— Это кто такие?

— Двоюродные мои братья и сестра. Еще сосед ихний с нами сидел, в первом часу ушел.

Зубов усмехнулся.

— С колхозом все это правильно у тебя вышло, а вот с дежурства уходить не следовало. Непорядок. Верно?

— Верно… Виновата.

Зубов повернулся к Сурину.

— Возьмите машину и отвезите Шкерину к ее тете.

3

Шел третий час ночи, когда полковник встал из-за стола и, расхаживая по кабинету, стал подводить итоги первого дня расследования.

— Основные обстоятельства преступления прояснились. Бондарева убита после десяти часов вечера. В десять ее видела свидетельница, допрошенная Суриным. А спать она лечь не успела, потому что постель ее не только не смята, но и не приготовлена ко сну.

Мотивы убийства — грабеж. Что именно похищено, выяснится, как только найдутся родственники Бондаревой.

Какие еще обстоятельства нам известны? Совершено преступление людьми, которых Бондарева лично знала и которым настолько доверяла, что впустила их в квартиру, несмотря, на поздний час. Это подтверждается и тем, что замки в полной сохранности, а хозяйская связка ключей осталась в замочной скважине.

Я полагаю, что участников преступления — трое. Какие у меня основания для этого? Обеденный стол в первой комнате. Вокруг него незадолго до убийства сидели четыре человека. Было мирное чаепитие… с некоторыми странностями.

Пила чай только Бондарева из своей большой хозяйской чашки, подаренной ей сыном. Двое гостей даже не прикоснулись к своим чашкам — чашки полны до краев и ни одного следа рук мы на них не нашли. Судя по всему, эти двое очень нервничали и торопились. Им наверно казалось, что если они начнут пить чай, то будут сидеть до бесконечности. Отказались они и от торта, предложенного хозяйкой. Им было не до еды и они, вероятно, отговорились: «Спасибо, мы сладкого не едим».

Совсем иначе вел себя третий гость. Он не отказался от торта и даже попробовал его. Сделал он и два — три глотка из чашки. Почему? А потому, что третьим гостем была женщина. Ей было неудобно повторить за мужчинами: «Я сладкого не ем». Она предпочла, хотя бы для вида, разделить компанию с хозяйкой. Она проглотила кусочек торта и дала нам дополнительное подтверждение нашей версии. На обратной стороне чайной ложечки остался чуть видный след губной помады.

Женщина, судя по ее поведению, чувствовала себя спокойнее, чем мужчины. Полагаю, что в преступлении она участвует не впервые. Если бы остались отпечатки ее пальцев, я уверен, что мы нашли бы эту женщину в нашей картотеке.

Сидела вся эта компания недолго. Бондарева не успела даже допить свою чашку. Ей пришлось встать, чтобы проводить гостей, и в этот момент ей нанесли первый удар.

…Зубов молча походил по кабинету. Три его сотрудника смотрели на него, как смотрят студенты на профессора, просто и увлекательно объясняющего какое-нибудь загадочное явление. Под руководством Зубова каждое расследование сложного дела превращалось в наглядный и глубокий урок криминалистики.

— Могу дать вам еще некоторые дополнительные данные, — продолжал полковник. — Один из мужчин — высокого роста. В день происшествия он был обут в ботинки с подковками на носках. Когда нервничает, подрагивает ногой. Из чего я это заключаю?

Обеденный стол Бондаревой держится на толстой тумбе. На одной из граней тумбы я нашел несколько свежих царапин. Расположены они кучно, пересекая друг друга. К нашему приходу они не успели даже запылиться. Такие следы мог оставить человек, сидевший за столом и постукивавший по тумбе носком ботинка. Обычным носком таких острых царапин не сделать. Значит, ботинок был подбит металлическими подковками.

Когда я сел на стул и попробовал дотянуться носком своего сапога до этих следов, у меня ничего не вышло. Царапины оказались гораздо ниже. Значит, ноги человека, сидевшего в тот вечер на этом стуле, длиннее моих. Думаю, что рост его около ста восьмидесяти сантиметров.

На слепках, снятых со следов во дворе, подковки не обнаружены. Значит, эти следы оставлены вторым мужчиной. Он ростом пониже. Размер его обуви сороковой.

Вот, пока все. Теперь набросаем план расследования и поедем спать. Старшим группы назначаю Соколова. Расширять состав группы будем по мере надобности. Записывайте, Виктор Леонидович.

Завтра же вызвать радиограммой сына Бондаревой. В пароходстве узнать адрес невестки и с ее помощью уточнить, какие вещи похищены. Главное направление нашей работы — родные, друзья и знакомые Бондаревой. Чем быстрее мы их проверим, тем скорее выйдем на след убийц. В этом мероприятии вам могут помочь те фотографии и письма, которые нашел Соколов.

Со Шкериной все ясно. Матроса, привозившего дрова, хорошо бы найти. Если находится в дальнем плаваньи, пусть плавает. Особо отмечаю двух мужчин, замеченных вахтером на набережной. Они несли большой портфель. Портфель в руках Бондаревой видела свидетельница. Этого портфеля мы в квартире не нашли.

Что я буду требовать от вас? Быстроты, вдумчивости, инициативы. За нашей работой будет следить весь отдел. Все вы — коммунисты. Больше добавлять ничего не буду. Ко мне вопросы есть? А если нет, то — по домам!