После звонка Николая я моментально начал одеваться, чем сильно удивил Викторию. Она приготовила ужин и предполагала, что вечер мы проведем вместе, но я уже мысленно был в офисе, мне не терпелось узнать о счастливом избавлении от наших супостатов. Да и Ольге очень хотелось позвонить. Я так и не решился поговорить с ней из Викиной квартиры, не хотелось рисковать добрым расположением хозяйки.

Было видно, что Виктория обиделась на меня. Тем не менее она вышла в коридор и, прощаясь, поцеловала меня так нежно и страстно, что я подумал: «А может быть, не стоит звонить Ольге, ведь она абсолютно ничем не лучше Виктории?» И, бросив взгляд на девушку, решил – даже хуже.

Я шел по длинному коридору до лифта и вдруг, сам не знаю почему, обернулся. Меня провожала взглядом Виктория, а по щекам ее катились слезы. В принципе я могу быть жестким человеком, могу принимать волевые решения, но при виде женских слез я абсолютно деморализован, становлюсь мягким и податливым, как пластилин. Я вернулся к Вике, она явно обиделась. Мы еще раз поцеловались, теперь слезы выступили и у меня. Неужели это сцена окончательного прощания и мы больше никогда не увидимся?

У подъезда ожидал мой «Мерседес». Я с огромным удовольствием плюхнулся на мягкое кожаное сиденье, поздоровался с водителем и тут же включил телевизор. По каналу «Россия» показывали криминальные новости. Интересно, а про нас ничего не расскажут? Сюжеты сменялись один за другим: пьяная драка, барсеточники, нелегалы-гастарбайтеры, а о том, что было интересно мне, не сказали ни слова. Ну и хорошо, значит, операция не вошла в сводки, передаваемые через милицейские пресс-службы, меньше шума – легче действовать при любом развитии ситуации.

«Может быть, все-таки позвонить Ольге? От меня ведь не убудет», – подумал я и нажал «3» – кнопку быстрого набора. Именно под этим номером был запрограммирован телефон любимой женщины Ольги.

– Здравствуй, Оля! Это я! Узнала? – радостно произнес я дурацкую по своей сути фразу. После стольких лет знакомства Ольга конечно же не могла не узнать меня.

– Здравствуй, я узнала…

И тишина. Пауза, только слышно, как в трубке наполняется высоким свистом электронный фон. Надо продолжать разговор.

– Оленька, дорогая, я очень соскучился! И опять резко и лаконично:

– А я нет!

– Послушай, я понял, что не могу без тебя! Давай встретимся и поговорим. У меня много новостей, тебе будет интересно.

Все годы нашего знакомства я постоянно рассказывал Ольге практически все, может быть, только за исключением личных отношений с женой и женщинами, сколько у меня денег и в каких банках они находятся.

– Мне не о чем с тобой говорить! Я приняла решение, нам не надо с тобой больше видеться.

Опять очень быстро, резко и… больно.

Я понимал, насколько трудно дается девушке каждое произнесенное слово. Откуда же силы берутся, если даже мне захотелось плакать? Видимо, все последние дни она репетировала, готовилась к нашему разговору.

– Оля, я хочу поехать в Швецию и поговорить с Мариной о разводе.

Я произнес эту фразу, но тут же подумал, что на самом деле никуда ехать не хочу, а свой развод вообще ни с кем обсуждать не собираюсь. А вдруг Ольга сейчас скажет, чтобы я развелся? Но она произнесла то, отчего мое сердце переполнилось болью.

– Мне не надо, чтобы ты разводился с женой, я больше ничего от тебя не хочу. Мне больше ничего от тебя не нужно. Не звони мне и не пытайся со мной встретиться… Между нами все кончено! – Ее голос перешел на крик.

– Ну и ладно! Если ты так хочешь, мне даже лучше, – бросил я и в ответ услышал тишину.

Пожалуй, правда, так будет лучше. Не нужно больше с Ольгой хитрить, придумывать невероятные истории, скрывая мои нечастые визиты к жене. Да и с Мариной будет гораздо проще, можно даже ездить к ней чаще. Хотя это, конечно, необязательно, за последние годы мы стали почти чужими людьми.

Я не мог понять, хорошо или плохо то, что случилось пять минут назад. Сердце предательски заныло, вот объективная и реальная оценка. Невозможно вычеркнуть из жизни годы, проведенные вместе – страсть и измену, поцелуи и слезы, все, называемое любовью. Как я теперь буду без Ольги?

Машина тем временем подкатила к офису. Я уже миновал охрану и почти бегом направился в приемную, как раздался телефонный звонок. Дисплей высветил имя «Марина». Интересно, что нужно моей жене? Я же пообещал, что скоро к ней приеду…

– Алло! Привет, Марина!

– Здравствуй, Яков! Хочу спросить – когда ты приедешь? – с вызовом поинтересовалась жена.

Что за напасть такая! Сегодня все мои дамы сердца хотят меня уничтожить.

– Точно не могу сказать. Постараюсь в эти выходные, а если не получится, то обязательно на следующей неделе, – деловым тоном произнес я.

– Послушай меня внимательно, мой дорогой муж. Если ты не появишься в воскресенье, то в понедельник я подам документы на развод!

– А если появлюсь?

– А если появишься, то мы обсудим детали развода! – все так же по-деловому продолжила жена.

– Так может быть, мне лучше не приезжать, и мы не разведемся! – с иронией произнес я.

– Яков, прекрати поясничать! Мы давно уже не живем как муж и жена. Для чего существует наш брак? Мне он не нужен, тебе, я думаю, тоже…

– А мне нужен! – прервал я Марину.

– Не обманывай ни себя, ни меня. Ты боишься, что я буду претендовать на твою фирму и имущество, которое есть в России? Запомни, мне ничего не надо! Обеспечь мне сегодняшний уровень жизни, и достаточно.

Я почувствовал, как дрогнул ее голос, да и у меня самого навернулись слезы. Что за день сегодня! Третий раз смахиваю скупую мужскую слезу.

– У тебя и так все есть! Ты живешь и не думаешь ни о чем. Что я могу добавить к этому? – Постепенно от сентиментального я перешел на жесткий деловой тон, очень не хотелось сдавать позиции.

– Ничего у меня нет! Нормальной жизни у нас с тобой не получилось. Для тебя всегда дела были важнее, чем семья. Вспомни, с первых совместных дней ты все время чем-то был занят!..

– Да! – прервал я монолог жены. – Но ради кого я это делал – ради семьи и в первую очередь ради тебя. Именно потому, что я всегда занимался работой, вы не испытывали материальных проблем. Ты могла покупать лучшие шмотки, дорогие украшения, автомобили!

– Ты прекрасно знаешь, что мне ничего из перечисленного не нужно! – устало произнесла Марина. – Мне требуются тепло, уют и спокойствие в доме…

Я понял бессмысленность дальнейшей беседы. Лететь в Швецию и выяснять отношения мне очень не хотелось. Наверное, на этом разговоре заканчивается история нашей совместной жизни. Моральные аспекты ситуации понятны, но ведь еще существуют материальные, и их предстояло решать. Марина вряд ли проявит интерес к моему бизнесу в России, а всё, чем она располагает в Швеции, мне не нужно. Мы можем очень быстро и разумно поделиться, если она вдруг не станет выдвигать неожиданные для меня претензии. От лирики я перешел к делу:

– Замечательно! Вот на этой мажорной ноте я хотел бы понять уровень твоих материальных претензий. Недвижимость, деньги и все тому подобное.

Марина задумалась.

– Я впервые развожусь, и у меня нет опыта, поэтому объясни, пожалуйста, на что я могу рассчитывать?

– В нашем случае самым оптимальным решением является договоренность сторон. Я имею в виду, что мы подпишем контракт, в котором опишем имущество, переходящее к тебе в собственность, а также некоторый объем денежных средств, – дипломатично предложил я, понимая, что если мы не договоримся, то в наш процесс втянутся адвокаты, которые заработают и на мне, и на Марине. Результат будет тот же, я не дам им добраться до своих средств в России. Про Швецию мы и так все знаем, зато потеряем кучу денег.

– Хорошо! Я согласна! – неожиданно быстро произнесла Марина. – Мои предложения: все имущество в Швеции – дом, машина, мебель – переходят ко мне. Ты мне даешь, ну скажем, двадцать миллионов крон.

Я взбесился:

– Послушай, ты с ума сошла – двадцать миллионов крон! Это больше, чем три миллиона долларов. Я не в состоянии вынуть такую сумму из бизнеса и отдать тебе. Я предлагаю треть от названной тобой суммы и выплату в течение пяти лет. – В этом случае мне предстояло выплатить около миллиона долларов за пять лет. Тысяч по двести ежегодно. Сложно, но осуществимо.

– Пять лет меня не устраивает. Я хочу, чтобы выплата продолжалась три года, и после этого еще пять лет ты будешь выплачивать мне по двести тысяч крон.

Та скорость, с которой Марина согласилась, и добавленная сумма говорили, что моя жена подготовилась к разговору. Я уже хотел согласиться, как неожиданно она добавила:

– Кроме этого я требую, чтобы ты ежегодно предоставлял Алине не менее пятидесяти тысяч долларов.

Эта фраза меня возмутила. Уже несколько лет я полностью содержал нашу дочь, купил ей квартиру, делал дорогие подарки. До начала ее работы в нефтяной компании ежемесячно давал деньги и оплачивал ее счета. Марина это прекрасно знала. Я не мог понять, зачем она заговорила о дочери.

– Марина, пожалуйста, не переходи границу. Я очень внимательно слежу за жизнью нашей дочери. Так было и так будет всегда! Она моя единственная и любимая дочь. Готовь контракт по всем тем позициям, которые мы обсудили с тобой. Я приеду через неделю и подпишу.

Марина как-то обреченно сказала:

– Ты обещаешь мне, что не оставишь Алину?

– Не говори ерунду! Такой же вопрос мог бы задать тебе и я.

– Хорошо, я тебе верю! Прощай!

– До свидания! – сказал я и почувствовал, как тоска охватывает меня. А может, стоит все вернуть назад? Зачем?

Я положил телефон перед собой на письменный стол. Больше ни с кем говорить не хотелось. И так достаточно для одного дня. Наговорился!

Мне вдруг в голову пришла интересная мысль. Я в юности очень любил математику и сейчас вспомнил о существовании такого понятия, как система определенных уравнений, имеющая однозначное решение при количестве неизвестных, совпадающем с количеством уравнений. При одном неизвестном – это было одно уравнение, при двух – два и так далее. Передо мной была абсолютно новая математическая задача: предстояло решить всего одно уравнение при трех известных. Банально просто, а вот с решением никак не получалось. Хотя суть ответа мне была понятна. Как результат должны получиться любовь, счастье, а главное – полное спокойствие. «Известные» четко обозначены – Оля, Вика и Марина. Любовь в той или иной степени существовала, а вот ни счастья, ни спокойствия не было.

Кого же выбрать, на ком остановиться? Похоже, что сегодня все три «известные» дали мне от ворот поворот, но при этом страдали и они, и я. Необходимо срочно понять, кто и на каких условиях все-таки примет меня обратно. Нет, неправильно. Главное, к кому я сам хочу вернуться?

Я понял, что одинаково хочу и люблю всех трех моих «известных». Каждая из них обладает определенными достоинствами, хотя, с другой стороны, имеет такое же количество недостатков. К каждой из моих любимых женщин я мог бы прибавить какую-нибудь овеществленную характеристику, ну, например, марку одежды, которая нравилась той или иной. Ольга – это «Шанель» или «Кристиан Диор». Виктория – немного хулиганистая, вместе с тем очень ответственная, скажем, «Эрмано Шервино». Марина – консервативная «Макс Мара». В разные периоды жизни мне больше нравилась «Шанель» или «Макс Мара», иногда «Эрмано Шервино», а в данный момент я любил все.

Я сидел в полном недоумении. Меня мучил главный вопрос русской интеллигенции: «Что делать?» В этот момент в дверном проеме показалась голова моего партнера. Вид у него был очень уставший. Тем не менее он изобразил подобие улыбки и спросил:

– Тебе интересно, как их брали? Я вскочил с кресла и закричал:

– Да, конечно!