Зима, как всегда, очень тяжело покидала Москву Ночью и утром еще были заморозки, но в воздухе уже носились ароматы весны. А может быть, это было что-то другое. Просто люди, уставшие от тяжелых зимних одежд, скинули их и увидели вокруг стройные мужские и женские тела. И к ароматам просыпающейся природы добавились фантастические запахи любви.

Я не был исключением из общего правила. У меня, как и у всех, легонько кружилась голова. Вика говорила, что это весенний авитаминоз, но я-то понимал, что причиной моего состояния являлась именно она – Виктория.

Успехи на строительной площадке были ошеломляющими. Вереницей к нам потянулись корреспонденты деловых газет и журналов. Последние пару недель добавились телевизионные каналы, а после того как меня показали в программе «Вести», огромное количество моих друзей, о существовании которых я даже не подозревал, начали названивать, предлагая различные услуги. Особую гордость подобный интерес прессы имел у моих родителей.

Каждый вечер папа или мама звонили мне и рассказывали, что обо мне говорят знакомые. Мамина фраза «какой у меня красивый сын» стала у нас чем-то вроде приветствия. Безусловно, мне льстило подобное внимание. Кроме общей узнаваемости компании появилось особое внимание среди потенциальных заказчиков. Офис работал с двойной нагрузкой. Все наши переговорные комнаты были заняты с утра и до вечера. На стадии подписания находилось несколько контрактов. Пусть не таких глобальных, как ферростаровский, но и они давали уверенность о безбедном существовании в будущем.

Параллельно с этим я принимал активное участие в работе правительственной комиссии. Три раза вместе с другими ее участниками выезжал в города России. Пользы для себя я особо не видел. Зато постоянно обрастал новыми контактами, которые рано или поздно могли «выстрелить».

Дома царили любовь и блаженство. Я бежал с работы в ресторан, театр или домой, как только появлялась малейшая возможность. И торопился к одной-единственной любимой женщине. Удивительная вещь, но я перестал заглядываться на красивых женщин. Даже грядущая весна пробуждала во мне дополнительную энергию только для общения все с той же, моей единственной. Главным событием последних месяцев было появившееся ощущение, что мое сердце до краев наполнено любовью. В нем было место только для одного человека, что раньше со мной никогда не случалось. Но что удивительно, никого другого пускать в свою жизнь и не хотелось.

Друзья не узнавали меня, но что не менее удивительное – я сам себя не узнавал.

Подобного состояния в жизни я никогда не испытывал. Полное благополучие в профессиональных и домашних делах.

Моя белая полоса тянулась уже так долго, что я боялся, как бы она вдруг не прервалась. Поэтому из чувства суеверия даже маленькие серенькие эпизодики я считал темными полосами. Быстро справлялся с возникавшими проблемами и опять счастливо парил в поднебесье.

Мне хотелось все время делать что-нибудь приятное для Виктории. Почти каждый день я приносил домой какие-то небольшие подарки как знаки моего внимания. В пятницу вечером, во время традиционного выхода, я вручал своей любимой девушке коробочку с новой ювелирной безделушкой. Каждое воскресенье мы ходили на бранчи – придуманное друзьями-капиталистами праздное времяпрепровождение выходного дня. С музыкой, какими-то артистами и огромным количеством еды. Все действо длилось от завтрака и до ужина. Сопровождалось огромным количеством шампанского или пива, в зависимости от настроения, с еще большим количеством вкусной еды. Мы обошли все гостиницы, в которых существовал бранч. Признали чемпионом по этому виду спорта «Гранд отель Мариотт» на Тверской улице.

Когда поняли, что по одному разу были везде, я решил разнообразить выходные и пригласил Викторию в романтическую поездку. После недолгого совещания мы решили остановиться на Париже. Честно говоря, я не очень люблю Париж да и Францию вообще. Моему сердцу ближе Италия. Рим, Флоренция, острова Неаполитанского залива. Одни эти названия навевали на меня приятную истому удовольствия от общения с итальянскими музеями, кухней, магазинами. Но Виктория сказала, что Италия в ее глазах представляет нечто более приземленное. Поскольку хотелось красивого и возвышенного, то наш выбор в этот раз пал на Париж. Я сам выбрал гостиницу, которая, по моему мнению, представляла дух Парижа, но при этом была современной. Я не люблю останавливаться в столь модных среди российской тусовки старинных отелях. Отель «Интерконтиненталь Гранд де люкс», расположенный у парка Тюильри, наилучшим образом соответствовал моим требованиям. Неподалеку находились Лувр, Вандомская площадь и Гранд опера. Сопричастность к истории Парижа на протяжении веков, связанная с месторасположением гостиницы, не омрачалась свойственной французам манерой не тратиться на качественную мебель и интерьеры и называть рухлядь, стоящую в номерах, национальным антикварным достоянием. Я останавливался в «Интерконти» несколько раз, и у меня осталось очень хорошее впечатление.

Мы решили добавить к выходным один день и вылететь в пятницу. В самолете, несмотря на раннее утро, мы выпили французского шампанского и обсудили, как будем проводить время.

– Первым делом пойдем в Лувр! – назидательно сказала Вика.

– А как же шопинг? – с деланной издевкой спросил я.

– Какой такой шопинг? – приняла игру девушка. – А, ты в смысле походов по магазинам?

– Да!

– Ну это обязательно! Как же мы без шопинга, да еще и в Париже?! «Шанель», «Кристиан Диор», «Гермес» с нетерпением ждут нас!

Я радостно закивал. А Виктория продолжила:

– Но только после посещения музеев, выставок и прочей культурной программы.

Мы, продолжая игру, заспорили и сошлись на том, что шопинг у нас будет в субботу, но в ответ я соглашаюсь на вечернее путешествие по Сене с романтическим ужином. С Викой я был готов на все. Если бы она предложила совершить эту прогулку вплавь, то думаю, согласился бы и на это.

Оставив вещи в номере, мы спустились к консьержу. Я решил выполнить взятые на себя обязательства и заказать ужин на кораблике. Консьерж лет тридцати пяти по виду напоминал жуликоватого хозяина арбатского антикварного магазина. Было понятно, что деньги он готов делать на всем, за что в состоянии заплатить клиент. На мой вопрос о билетах на кораблик он со счастливым видом открыл какую-то книгу и сообщил:

– Мсье, вам невероятно повезло, есть один билет на четверг! Вы знаете, большая навигация только-только начинается, и судов еще очень мало.

Я удивленно посмотрел на француза и сказал:

– Мне нужно не один, а два билета. Кроме того, мы уезжаем в воскресенье, поэтому хотим пойти на ужин завтра, в субботу.

Ни выказав ни малейшего удивления, консьерж спросил:

– Вам первый или второй класс?

– Лучше первый.

– Первого, к сожалению, нет.

– Ну, тогда второй! – начал заводиться я.

– Второго тоже нет.

– Я не понял тогда, что у вас есть?

– Есть возможность договориться о VIP-билетах.

– А это что еще такое?

Я мог себе представить, что на прогулочном кораблике могли существовать зоны более или менее дорогие, но наличие специального сервиса для особых гостей меня немного удивило.

– Вам предложат отдельный вход, столик для двоих на носу корабля и два персональных официанта, которые весь вечер будут обслуживать только вас и вашу очаровательную спутницу. – Произнеся последние слова, консьерж скосил глаза в сторону Виктории.

Я понимал, что за этим должна последовать какая-то комбинация, приготовленная ловким французом.

– И сколько же будет стоить такое удовольствие?

– По двести пятьдесят евро с человека и сто евро моему другу, через которого я постараюсь сделать заказ, а все остальное на ваше усмотрение.

Я прекрасно понимал, что никакого друга не существует, а все деньги сверх номинальной стоимости положит в карман мой благодетель.

– Я согласен. Требуется какой-нибудь депозит?

– Нет, что вы. Для наших клиентов достаточно их устного подтверждения. – Он сделал вид, что вспомнил нечто важное. – Хотя, знаете, оставьте мне на всякий случай сто евро.

Видно, парень решил сразу забрать свой куш. Понимая, что завтра уже на этом месте будет стоять другой человек, я сказал:

– Да, да, конечно! Только дайте мне, пожалуйста, чек.

Закончив столь важное для нас дело, мы побежали в Лувр. Походили пару часов, уставшие от перелета и впечатлений, поймали такси и поехали на Елисейские Поля поесть мулей, проще говоря – обыкновенных мидий.

Я не любитель моллюсков. Устриц не ем вообще. С тех самых времен, когда каждый россиянин, имевший хоть какие-то деньги и только что переставший называться «гражданином СССР», должен был восхищаться вкусом свежих устриц, доставленных якобы только пять минут назад к его столу. Во-первых, я практически не сомневался, что эти устрицы были почти всегда залежалым товаром. Во-вторых, мне просто не очень нравился их вкус. Терпеть, конечно, можно. Но зачем терпеть да еще при этом нахваливать то, что пришлось не очень по вкусу? Вот так из духа противоречия и возникло мое полное отрицание устриц. Что же касается мулей-маринаре – отваренных в белом вине, приправленных ароматными травками мидий, то к ним я относился с большей любовью. Моллюски в ракушках подавались в большой чугунной кастрюле, треть которой составлял вкусный бульон. Получалось, что в одном заказе ты получал и первое и второе. Аккуратно, при помощи пустых раковин, действуя ими как китайскими палочками, я доставал мясо мидии и запивал бульончиком или легким белым вином. Несмотря на неприязнь к подобной пище, это блюдо раз в год я мог себе разрешить. Как сказала Виктория, когда мы выбирали ресторан: «Мидии очень положительно влияют на мужскую потенцию». После таких слов мой выбор был предопределен, и мы направились в популярный у французов бельгийский ресторан «Леон».

Две огромные порции мулей мы проглотили за полчаса. Организм тут же почувствовал их пользу. Мое и без того неослабевающее желание заставило меня отказаться от кофе и десерта, быстро рассчитаться и пулей броситься в гостиницу. Портье с удивлением проводил нас с Викой взглядом, когда мы почти бегом направились к лифту. Почти бегом мы приблизились к номеру, снимая на ходу верхнюю одежду. А потом наслаждались любовью так, как это могут делать влюбленные, не видевшие друг друга вечность и наконец встретившиеся в столице любви и страсти – Париже.

На следующий день был шопинг. Очень интеллигентный, мы приобретали одну, максимум две вещицы в бутиках знаменитых французских марок. Символически, как будто отмечаясь в торговых достопримечательностях французской столицы.

Вечером нас ждал корабль. Он превзошел мои ожидания. Нас действительно, как и обещал консьерж, провели на палубу через отдельный вход. У столика встретили с шампанским на подносе два милых молодых человека.

Вика тут же шепнула мне на ухо:

– Зайки. – Что в лексиконе моей любимой означало нетрадиционную сексуальную ориентацию.

Меня всегда удивляла ее способность на мой вопрос «Как ты можешь определить, что эти ребята геи?» отвечать: «Чувствую это как женщина. Мужского желания не ощущается! Не переживай, они обслуживают гораздо лучше, чем натуралы».

И это оказалось сущей правдой. Люди, заказавшие другие столики, еще не успели рассесться по своим местам, а нам уже по третьему разу принесли шампанское. Чтобы вызвать большее уважение к себе, я протянул одному из официантов пятьдесят евро. После этого ребята начали бегать еще быстрее. На стол поставили закуску. В нашем VIP-меню обед начинался с холодного фуа-гра. Принесли по бокалу «Сотерна». Я довольно плохо разбираюсь во французских винах, но даже мне вино показалось отличным. На стол поставили бокалы для красного и белого вина. Я пил белое вино, ел салат, заправленный креветками, а когда подали медальон на горячее, выпил пару бокалов красного вина. Вика все это время чокалась со мной одним и тем же бокалом белого вина, и с интересом посматривала на меня.

После обеда я попросил на десерт «Порто», она рассмеялась и спросила:

– Где же я тебя искать буду?

– Рядом с собой в постели, – заплетающимся языком ответил я.

На радостях дал официантам еще на чай, и они помогли Вике отвести меня до поджидавшего нас такси. В машине меня укачало, но, несмотря на это, я все время пытался поцеловать мою Викторию – мою победу!

– Сегодня был такой вечер! – пафосно восклицал я, все больше и больше теряя нить разговора. – Такой вечер!

– Какой? – подтрунивала надо мной девушка.

И единственное, что я мог к тому моменту произнести членораздельно:

– Ну очень, очень хороший!

Такси подъехало к гостинице, я вывалился из салона и увидел роскошную машину, стоявшую перед входом.

– Смотри, «Мазерати Кватропорте» цвета бордо. «Мазерати» бордо. Тебе нравится?

Я посмотрел на Викторию и впервые поймал ее восхищенный взгляд, всегда такой безразличный к любым неодушевленным предметам.

– Да, очень!